Холод. Страшный холод. Но его рука рядом, она тёплая. Он рядом, значит, всё хорошо. Его душа рядом.
... Боль. Нет, не надо!! Не надо... Зачем?... Такой адский холод...
Луч солнца упал на уставшее веко. Ресницы дрогнули - она проснулась. Большое окно: стекло от пола до потолка. Ни штор, ни жалюзи. Слишком чисто и бело. Чёрные волосы лежат на подушке. "Совершенно такие же". Но пусто.
- Эй! - она повернула голову в другую сторону. Судорога прошла по телу, оно слишком долго ничего не делало - только лежало. - Эй! Есть здесь кто-нибудь! Люди! Отзовитесь!
Будто из ниоткуда перед ней возникли два человека, один чуть повыше другого: все расы, все крови, все языки будто смешались в них - чтобы это понять хватало одного лишь взгляда. Они радостно улыбнулись ей. В ответ - только вопрос в глазах: "Где?!" Они, видимо, не понимали, что-то непрерывно говорили, ни слова невозможно было разобрать: китайский, португальский, индийский, английский, итальянский, польский, русский... Всё смешалось в одно.
- Скажите, где он? - тихо-тихо произнесла она.
В ответ только радостные объятия людей и восклицания на безумном языке.
Наконец тот, что был повыше, достал откуда-то из рукава крошеный наушник:
- Доброе утро, Екатерина Валерьевна! - он неуверенно улыбнулся. - Как вы себя чувствуете? - никакого участия: интерес и вежливость.
- Доброе, - она раздвинула губы в улыбке. - Вы мне скажите, где он? Где? - Едва заметная складочка мелькнула на её чистом белом лбу.
- Мы... м-м... Мы сможем вас вылечить! - он снова неуверенно улыбнулся.
Она слишком долго ждала...
- А сколько я... проспала?
- Триста лет.
- А он ещё спит? Да? - Она широко улыбнулась, даже приподнялась на кровати, схватила за руку собеседника.
- Нет.
- Он тоже... Как я? Но... почему не рядом? - Улыбка начала угасать.
- Его разморозили двести лет назад.
- Он жив?!
- Он умер через месяц после этого. Его не смогли тогда вылечить.
- Не лечите меня.
- Нет, мы вылечим вас, хотите вы того или нет. - Никакого уважения или даже вежливости.
- Зачем? - Светлые, совершенно голубые глаза её будто стали ещё светлее - от слёз.
- Вы будете здоровы. И мы проследим за тем, чтобы вы прожили не менее ста пятидесяти лет. Вы ведь сами этого хотели.
- Да, но... только вместе с ним...
- Об этом в договоре ни слова.
- Но... - Внезапная мысль разрезала мозг: на стеклянном столике лежали несколько длинных спиц, явно острых. Она схватила одну, приставила к гору, но... Надо было действовать куда скорее!! - спица растаяла в её руке.
- Самоубийства не будет, - легко улыбнулся человек. - Мы слишком ценим те слова, под которыми вы поставили триста лет назад свою подпись. Для нас закон стоит выше этики и морали. Мы не ценим данные архаизмы. Вы будете жить.