Места вокруг были просто изумительные. Недалеко река, вокруг
множество лесов. Гора-одиночка с пещерой. Там я и поселился. Несколько
дней наслаждался прекрасной погодой, зеленью и травой около входа. А
потом и еда пришла. Сама!
Ой, сколько было крика и ругани! Я тогда языка не понял, даже
ответить не мог. Потом только узнал, что мне говорили. Такие слова,
что и повторять стыдно. Самое приличное: "Выходи на бой поганый
драконище!" Да... Знал бы тогда язык, точно крикнул бы: "Ща выйду,
тока в жопу не ори!" А теперь не то. Никто на бой не зовет. Впрочем,
это я вперед забежал, а тогда...
Битвы были, конечно. Да только не больше чем развлечение для
меня. Ну, как это бывало? Приходит этакий рыцарь в железе с мечом и
давай махать. Ну, поверчусь рядом, пару раз увернусь, на третий стою
и жду, когда он свою железяку об меня тупить начнет. Один удар, два −
мне уже и не интересно. Ну, а когда не интересно, тут просто − взмах
хвостом, полрыцаря в одну сторону, полрыцаря − в другую. Лошадь тоже
сразу пополам.
Нажирался! Ой, как вспомню, так сразу в брюхе колет. Столько
еды было, что все и не съесть. Половина сгнивала, и я ее в речку
скидывал. Все лето еда шла косяками! Приходили рыцари по одному и
группами. В середине лета полтыщи солдат приперлось. Я как глянул!
− Господи! − говорю. − Я ж столько не съем!..
А они ни черта не поняли. Языка моего не знают. Заорали, забегали и
в бой пошли. Не бой был, а бойня. Чего только они не пытались сделать? И в
глаза мне стреляли, и веревки накидывали, пытаясь связать. И из большого
самострела палили в упор. Не стрела − столб телеграфный с железякой на
конце. Железяка об меня погнулась, столб раскололся вдоль и разлетелся.
Дрались в тот день долго, почти до вечера, отступили, когда
половину войска положили перед пещерой. Когда драка закончилась, нажрался я
и спать пошел. А эти негодяи приперлись ночью к пещере и попытались меня
сжечь... Сгорели сами. Мне уже было не до любезностей, ненавижу, когда
будят посреди ночи!
На следующий день вышел, в поле никого, только трупы. Поел, сложил
всех в тени и отправился отдыхать. Жратвы было еще на несколько дней, а
когда совсем протухла, скинул в реку.
С того дня недели две никто не приходил. Потом явился
герой-одиночка. Тоже чего-то орал, я вышел и язык ему откусил.
Вместе с головой.
Вот так и началась моя жизнь. За все лето ни разу не пришлось на
охоту вылетать. Сколько рыцарей съел − и сам не знаю. Со счета сбился. Ну,
а как осень пришла, рыцарей поубавилось, пришлось лететь на промысел.
Деревень вокруг видимо-невидимо, так что, никаких проблем. Прилетел
взял что надо и улетел. А к зиме я и язык местный узнал, так что прилетал
в деревни и требовал дань. Мог и сам забрать, да не хотелось постройки
ломать.
Так и прожил до весны. Весной, едва снег растаял, река разлилась и
плотину, что около мельницы, снесло. Я на это и не обратил внимания
сначала. Потом только заметил, что мужики новую строят. Ну, строят и
строят, я им не мешал.
Дань платили исправно. Только однажды в одной деревне отказались
отдать скотину − съел десяток мужиков − больше они не рыпались.
К лету, как дороги просохли, еда снова сама пошла. Не так много,
как в первые месяцы, но хватало так, что за данью летать не приходилось.
К середине лета мужики восстановили плотину, пустили мельницу.
Я там летал иногда, сначала все разбегались едва меня увидев, потом
привыкли. В деревнях тоже привыкли. Бабы с детьми еще прятались, а
мужики чаще просто провожали взглядами, и я улетал.
Осенью снова дань начал брать. Немного прикинул и расширил область
полетов. Теперь не из двадцати, а из пятидесяти поселений дань требовал. И
из города одного.
Ха, когда первый раз в город прилетел, они такого учудили!
Просто смех разбирает! Ворота закрыли! Это ж надо? Я по воздуху летаю, а
они вход на земле закрыли, словно я не войду, если захочу.
Воины пытались в меня из луков стрелять. Ну никакого толку. Стрелы
просто отскакивают, а я в центре приземлился, потребовал дань, когда не
дали − сам взял. Полдворца разворотил, кого поймал − съел. Позже они стали
платить дань как все.
Ну, а рыцарей почти не осталось. Изредка только кто приходил.
А осенью в лесу завелись бандиты. Поначалу я не понял, но разговор мужиков
подслушал. Ну, а когда узнал, что это за люди, тут у меня и планчик созрел.
На следующий день отправился к дороге, на которой бандиты орудовали.
Подождал, когда они на очередной обоз напали и налетел.
Разбежались все − и бандиты, и мужики. Бандитов, впрочем, я
запомнил, выловил и сожрал. Потом еще пару банд съел, и они все исчезли.
Ну, а я полетел дань брать.
Зима прошла как и первая. Весной река снова разлилась и плотину
у мельницы снесла. Посмотрел я на это безобразие, немного полетал вокруг,
затем отправился к горе и притащил к реке несколько больших валунов.
Мужики, что плотину разрушенную смотрели, разбежались прочь, а я камни в
реку скинул, прямо там, где плотина была. Десяток больших былужников, и
плотина почти готова.
Мужики спрятались, но я то их вижу.
− Чо, бездельники, прячетесь! Везите камни сыпьте песок в плотину! −
зарычал я и улетел.
Через день вернулся глянуть. Рядом куча подвод с камнями и песком −
послушались! С тех пор плотина так и стоит. В половодье только шлюз
отрывают, чтобы через верх не текло.
Жизнь прекрасна! Дань мне платили исправно. Рыцари больше не
появлялись. Жители деревень вокруг почти не боялись, когда я летал над
ними. На третий год с весны мужики затеяли строить мост через реку.
Построили, летом-осенью по нему ездили. Зимой ездить по мосту было
незачем − река льдом покрылась. А весной как лед треснул, так мост
и снесло. Сваи льдом срезало как ножом. А мужикам хоть бы что,
взялись снова мост ставить и снова сваи из дерева. Я тогда прилетел,
все сваи повыдергал. Мужики перепугались, а потом только глазели из-за
деревьев, как я камни в реку скидывал. Поставил пару булыжников вместо
свай, перед ними насыпал больших камней, получились настоящие ледорезы.
Ну, а когда камни как следует сели приказал мужикам мост по камням
перекидывать.
Не плохо получилось. Пятой весной мост прекрасно выдержал ледоход.
А летом к моей пещере армия приперлась. Я вышел, посмотрел.
− Чо, мужики, − говорю. − Чо надо?
Ну, тут посыпались такие слова, какие в приличном обществе не то
что не говорят, даже не думают! Ругались они долго, только без толку, я в
пещеру ушел, а они вокруг лагерем встали.
Ну, встали и встали, я утром тоже встал, вышел и полетел в соседнюю
деревню дань сымать. А там на меня словно на привидение смотрят.
− Чо, − говорю, − Забыли обо мне?! Ваша очередь сегодня, подавайте
обед, пока я не разозлился!
Подали. Извинялись даже, врали, что забыли. Я то слышу, когда
врут, все мысли их слышу. Они решили, что коли армия у горы стоит,
дракон вылететь не сможет! Вот умора!
После обеда полетел вокруг, искупался в озере и к вечеру домой
направился. А там, что делалось! Просто ни пером описать, ни в сказке
сказать! Около пещеры еда бегает! В самой пещере огонь горит, а солдаты
вокруг салют в мою честь бьют − телеграфными столбами в небо палят.
Ну, я шум особенно не люблю, потому спалил им салютные установки,
самих солдат разогнал, еду у порога съел, а пещеру пришлось как следует
вычищать. Чего они туда напихали?! Сам черт не разберет!
Ну вот вхожу я туда, а сверху бревно незакрепленное свалилось, и в
нем гвозди незабитые торчат! Надо же, во глупые! Затолкали бревно наверх и
не прибили как следует! А дальше и того хлеще. Куча каких-то сооружений и
чо ни тронь − то сразу ломается, вылетают какие-нибудь части! В одном
месте поставили котел с горячей смолой. Не, не просто поставили!
Повесили так, что веревка едва держалась, как только подошел, она
тут же порвалась и вся эта гадость мне на спину вылилась.
После этого я не стал больше ничего испытывать. Шарахнул вокруг
себя синим пламенем. Все из пещеры выжег, только голые камни оставил.
Гадость с себя тоже огнем спалил, а потом вышел и всех солдат вокруг пожег.
Ну, разозлили они меня, просто разозлили и все, так что и еды из них мне не
надо было, одни угли остались!
Э-эх! Пятую годовщину отметил особенно. Прилетел в город стребовал
с мужиков три бочки вина. Сначала давать не хотели, пришлось съесть
строптивцев. Бочки унес с собой и в пещере отметил праздник как следует!
Ох и напился же я тогда! Песни полночи горланил, а к утру сам не помню как
учудил во чего! Обернулся мужиком местным, пришел в кабак и там еще
целый день пьянствовал. Денег у меня куча была. Рыцарей то я жрал, а деньги
их оставались.
Только на второй день очнулся, на скамейке прямо в баре. На столе
жрачка, вино. Хозяин рядом кружится как пчелка над медом!
Ну я встал и пошел прочь, отправился сразу к пещере своей, а там
обернулся собой и долго вспоминал, чего же я делал в виде человека? Сейчас
уже и не вспомнить.
Короче, все вернулось на прежние места. Я снова летал за данью.
Рыцари ко мне не спешили, и жить было совсем легко!
На шестой год делать мне было совсем нечего, гулял я половину
лета как обычно, а в один из дней решил снова человеком обернуться и
пришел в соседнюю деревню. Долго ходил по улицам, смотрел, как люди
работают, как дети бегают. Вокруг зелень, сады, огороды. Мальчишки на
улице играют в разбойников и стражников. Прошелся я по базару и зашел
в питейное заведение, где проходило собрание местных мужиков. Я их
и слушать бы не стал, да разговор шел о драконе, обо мне значит!
Хаяли они меня по-черному, говорили, что извести надо, но никто не
знает как. Не берут дракона ни стрелы, ни мечи, ни магия. Кто-то рассказал
историю про мага, который собрал с нескольких деревень золото, чтобы против
дракона его пустить, и смылся. С тех пор этого мага никто не видел. Одни
говорили − сбежал с золотом, другие − что дракон его сожрал. Я и не
помню, чтобы ко мне маги приходили.
Кто-то снова стал дракона черными словами поливать, ну я и не
выдержал.
− Вы чо, мужики, совсем из ума выжили, − говорю. − Дракон вам
плотину из камня построил на реке. И мост помог построить. И бандитов из
леса прогнал всех!
Что тут началось! Ой! Крики, вопли, угрозы. Несколько человек
окружили меня.
− Кто ты такой?! − орут. − Мы тебя не знаем, драконовский
прихвостень! Пошел вон из нашей деревни!..
Едва до драки не дошло, но я ушел. На следующий день отправился в
другую деревню. Там снова нашел мужиков и сам разговор завел о драконе, о
том, что он сделал для людей. Снова были крики да вопли. Дела дракона
никто не признавал. Про плотину и мост вопили, что вранье все!
Лживый народишко. Врут сами! Знают что врут и обвиняют во лжи того,
кто правду сказал! Ушел я от них, пролетел над рекой, было желание порушить
все, да остыл немного. Влез в озеро, искупался и улетел домой. Больше в
деревни не ходил недели две. Только дань собирал, а через пару недель снова
решил идти. Надо же было менять отношение к себе!
Сижу я в баре, мужики сами по себе, я сам по себе. Разговоров
о драконе никто не заводит. Речь то об урожае, то о засухе. Народ в деревне
только тем и занимается, что воду из реки носит огороды поливает. Мужики
только иногда отдыхают.
Я посидел-посидел, да отправился в другую деревню, а там почти то
же самое. Впрочем, мне и так видно сверху, что народ воду из реки таскает.
Кто на себе, кто на лошади. Некоторые не только огороды, но и делянки в
поле поливает. А погода и вправду жуть какая жаркая, и дождика не
предвидится.
Мне то без разницы. Если совсем жарко, бултыхнулся в озеро − и нет
проблем. А трава вокруг желтеть начала, пожары в лесах все чаще стали
загораться. Однажды проснулся, а вокруг все в дыму. Оказалось, горит лес
за рекой, а дым ветром к горе принесло.
Пролетел я над лесом, отметил границу пожара и шарахнул вдоль нее,
что было силы. Выворотил деревья с корнями, перемешал сухую траву с землей.
Для пожара граница серьезная получилась, но следить за ней все равно
пришлось. Огонь коварен, взлетит искра, перелетит на другую сторону полосы
и там подожжет лес. Но с малыми очагами проще. Пока деревья не загорелись,
перемешал траву с землей, поглубже и огонь потух. К вечеру участок леса
прогорел, и мне уже не требовалось за пожаром следить. Но, на утро я
все же снова облетел пожарище и, на всякий случай, перекопал несколько
подозрительных мест.
Через три дня все закончилось. Налетел ветер, примчались тучи,
и дождь покончил со всеми проблемами. Я некоторое полетал под
прохладными струями, а затем отправился в деревню, став человеком.
Слухов была куча, народ болтал, что дракон лес пожег за рекой, и
я не вытерпел, обозвал всех идиотами, заявил, что дракон пожар тушил,
перекопал кучу леса, чтобы огонь не перекинулся на другую часть, а когда
мне не поверили, потребовал, чтобы мужики сами пошли туда и увидели, что
лес сгорел только до перекопанной полосы, что вовсе не дождь его
остановил...
Смотреть отправились не многие, а кто и увидел, ничего не понял и
не поверил. С одной стороны от перекопанной полосы лес, с другой пожарище,
а сама полоса не столь и заметна после дождя. Чуть менее черная, пепла на
ней полно, ветром нанесло с пожарища.
Я плюнул на всех и ушел.
Жизнь вернулась в прежнее русло. Слушать людей мне совершенно
расхотелось, и я большую часть времени оставался один. Изредка летал
за данью, и на этом мои контакты с жителями деревень заканчивались.
Пролетели одиннадцать лет с моего появления здесь. Последний
рыцарь приходил к пещере четыре года назад. Приперся на своих двоих,
с топором в руках и вдрызг пьяный. Топор до сих пор валяется где-то в
траве, а рыцарь освободил от дани одну из деревень, куда в тот день я
не полетел. Дань теперь платят по расписанию. И мне не приходится
ждать, когда доставят еду, и жителям спокойнее. Знают, когда я прилечу.
Пару раз, правда, по расписанию засаду мне устраивали какие-то безмозглые,
и я установил новый закон, по которому дань удваивалась с тех деревень,
где на меня пытались нападать.
Так и живу теперь.
Вот только вчера приключилось что-то совершенно непонятное.
Вхожу в пещеру, а там на стене выцарапано: "Здесь был MMAA". Что
это значит − понятия не имею. А по сему, за наглость сию затер я пару
слов и приписал кой-что. Получилось:
|