Аннотация: Глава про Дрона, гномов, Альтаира и Шваба.
Глава 22
В открытом море
Небольшие волны шуршали по тихой глади морской воды. На поверхности, под лучами теплого Рока уже давно грелась стая мелких рыб, не обращая внимания на кружащих над ними чайт. Постоянно кричащие птицы то и дела срывалось в воду, желая полакомиться глубинным планктоном. Внезапно, словно что-то почувствовав, стая чайт взволновано защебетала и понеслась прочь. Да и рыбы, ощутив, что их готово поглотить что-то страшное, поспешили скрыться у себя в глубине. Несколько секунд ничего не происходило. Затем, в воздухе запахло озоном, словно пред грозой, хоть на небе не было и тучки. И после этого, резкая вспышка синего света выплюнула из себя бриг.
Корабль, вынырнувший из объятий спектра, был похож на призрака и не подавал признаков жизни. Словно вырвавшееся из могилы судно, сейчас замерло и лишь тихо покачивалось на волнах. Вся корма была покрыта толстым слоем льда, паруса превратились в ледяные полотнища, которые жалобно стонали, готовые вот-вот обрушиться под своей тяжестью. Палубу же засыпало покрывалом снега, который своим белоснежным покроем не оставил ни одного свободного участка.
Зажмурившийся Шваб осторожно открыл глаза, не веря в то, что им удалось сластить. Последнее что он помнил, так это то, что ему удалось активировать амулет и его "Молнию" стала затягивать в открывшееся окно спектра. А затем он почувствовал, как под ногами пошла дрожь, готовая превратить его любимый корабль в щепки. Но к его удивлению он сейчас все также находился на своем бриге, от чего был безумно счастлив. Даже необъяснимые ледяные снежные странности его сейчас мало волновали. Главное что он был жив. Сделав несколько шагов по рыхлому покрывалу, которое заскрипело от тяжести его сапог, он стал осматривать своих пассажиров, которые безжизненными телами лежали рядом с ним.
Тут его пронзила мысль, что оставался еще странный лысый парень, который его сильно заинтересовал. Но его среди лежащих гномов и вампира не оказалось. Он бросился обыскивать палубу своим колючим взглядом, пытаясь найти Дрона.
Его брови стали хмуриться. Лицо приобретало недовольный вид. Без его ведома никто не смел, покидать его судно. И неважно, хотел он этого или нет. Здесь, на небольшом клочке, окруженным со всех сторон водой он был император и бог, и только с его разрешения могли пропадать люди, да и остальные пассажиры на корабле. Внезапно его взгляд скользнул по светло-голубому столбу ледяной формы. Он уже стал смотреть дальше, как опытный взгляд, уловивший неправильность формы, тут же вернулся назад. И как оказалось не зря.
Стоило ему прищуриться, и внимательней присмотреться, защищаясь от отсвечивающих лучей Рока, как он тут же нашел потерявшегося парня. Он стоял к нему спиной и сиял как сапфир. Вся его одежда была покрыта ледяной корой и не только она, но и даже все его тело. Но тут уже застонали рядом лежащие тела. Вампир, а вслед за ним и гномы стали подниматься со снежной палубы. Альтаир же стал с недоумением осматривать на ледяную "Молнию".
- Ну и в какую драконью задницу вы меня втянули? - Обращаясь к гномам, спросил Шваб.
- Скажи что еще не рад этому, - язвительно пробурчал Шкляр, все еще пытаясь поднять свое помятое тело с ледяной палубы.
- Ты даже не представляешь насколько рад. Так рад, что сейчас фонтаном своего счастью буду всю палубу поливать.
- Интересно было бы понаблюдать, - вставил еще свой пятак Альтаир.
- А ты вообще молчи, кровосос. Ублюдкам слова не давали.
- Ты кого кровососом назвал? - Тут же вспылил вампир.
Уже поднявшиеся из трюма матросы, обступили капитана и по его команде готовы были сорваться в бой.
- Да успокойтесь вы, - устало произнесла Вейда. - Лучше бы радовались, что избежали вечных мук в объятьях дрейдов, вместо того чтобы словесным поносом здесь заниматься.
Удивленные взгляды тут же переместились на не высокую гному, которая впервые позволила себе так грубо высказаться.
- Давно он так стоит? - Обратилась она к Швабу.
- С тех пор как я пришел в себя. К нему подходить не рискнул. Мало ли что.
- Это правильно.
- И что мы сейчас будем делать? - спросил Шкляр. - А если он и сейчас обезумит как в пещерах?
- Не обезумит. Лучше подстрахуй меня. И еще капитан. Что бы сейчас не произошло, пускай твои головорезы, да и все остальные ни во что не вмешиваются, если вы все не хотите превратиться в глыбу льда.
- Как ты? - Спросила гнома, остановившись в нескольких шагах позади Дрона.
- Нормально, - ответил он, но голос походил на вой ветра, от которого даже Вэйда, ощутила, как по ее обнаженным рукам, пробежалась холодная стужа.
- Как самочувствие?
- Непонятно, - ответил он. - Словно это я и не я одновременно. Словно это мое тело, но в то же время, оно как будто чужое, и я хочу вырваться за его пределы. Ты не знаешь что со мной?
- Похоже на то, что ты прошел полное слияние со стихией.
- И что теперь? - Все также, не поворачиваясь, произнес он.
- Не знаю, - честно призналась она.
"Как бы он не тронулся, - подумала гнома".
- Может, повернешься?
- Это не самая лучшая идея.
- А ты не против, если я к тебе ближе подойду?
- Как хочешь.
Вэйда больше всего опасалась того, что полное слияние со стихией могло сильно нарушить психику Андрея, и его действия сейчас могли быть не предсказуемыми.
Она осторожно стала делать шаги, приближаясь к парню. На бой с дрейдами, она отдала почти все свои силы, и сейчас она была почти пуста. Были лишь капли былой мощи, которые скопил организм за время перехода. Поэтому Вэйда не зря сейчас опасалось помешательства парня, у нее практически не было сейчас шансов противостоять духу, элеметалю, обрекшему плоть. Даже вся грозная команда вместе с капитаном и остальными пассажирами были не в состоянии что-либо противопоставить сейчас Андрею.
Подойдя вплотную и став рядом, она также уставилась на горизонт, туда, где проподал взгляд Дрона.
- Там Тайнара, - сказал он.
- Откуда ты знаешь?
- Я чувствую.
Тут ее взгляд случайно упал на руки, и она чуть было не отшатнулась назад, но во время удержалась.
Вместо пальцев сжимающих поручень, горел яростный огонь, сияющий фиолетовым пламенем, которое доходило до локтей. Самих же рук и в помине не было. Вместо них было дергающее пламя, которое так и стремилось сорваться дальше в свободный полет и утопить в себе все живое окружающее.
Вэйда так и чувствовала, как от этого пламени тянуться, холодные невидимые нити, так и стремящиеся охватить ее сердце.
"Держись парень. Главное тебе сейчас не сорваться. А то развеешь ледяной вьюгой и себя, и всех остальных. Надо быстрее приводить тебя в чувства".
- А ты о чем сейчас думаешь?
- А той, кого уже ни когда не увижу.
- Девушка с твоего мира?
- Да.
- Ты ее любишь?
- Безумно. Готов отдать все, лишь бы оказаться сейчас рядом с ней. И только ее образ, сейчас застывший перед глазами не дает этому яростному пламени затопить все мое тело.
- Тебе нужно успокоиться, - нежно проговорила она, и даже провела ладонью по ледяному плечу, не обращая внимания на вихрь льда устремившегося в руку.
В это мгновение синие пламя, уже заменившие руки, словно встрепенулась, и готово было рвануть дальше локтей, но лишь только засияло чуть ярче. А Вейда свою руку так и не убрала.
- А ты на нее похожа, - проговорил он и развернулся к Вэйде лицом.
Гноме давно не доводилось видеть той боли, которая плескались в бездонных колодцах синевы. А кроме нее в них была тоска, разлука, невыносимая скорбь и невосполнимая утра. Боль сейчас пожирала тело Дрона изнутри, стремясь его утопить в ней и отдать на растерзание стихии. Бесплотный дух, воплощение природной и первородной силы, подчиняясь своим законам, стремился заполучить в свою власть безвольное тело. И вихрь стихи охвативший тело, словно бунтарь, пытался в своем безумстве утопить разум. И как никогда, глубоко пустивший в себя ледяную стихию, Дрон сейчас платил болью раздирающей его тело на мелкие кусочки. Ураган жгучего холода, ухватив его глубоко спрятанные воспоминания, сейчас вырывал их наружу, и, используя их словно таран, в клочья рвал сдерживающие щиты, мешающие вырваться на свободу.
Вейда видела, как на измученном лице даже проступили горькие ледяные слезы и тихо покатились по щекам. Впитав взглядом всю глубину отчаяния, боли и тоски, она ощутила все страдания парня, словно своими и, желая его отвлечь его, а также и не дать ему превратись в бесплотного духа, потянулась к парню своими губами. С трудом дотянувшись на носочках, она обвила шею и припала в проникновенном поцелуе, стремясь погасить стихийную бурю боли и шторм льда.
Андрей ощутил как раскаленная лава, коснулась его губ. И он даже уловил, как дрогнула ледяная стихия под огненным напором. Словно окунувшись в воспоминания и даже поверив, что в них вернулся, Дрон ощутил, как его душу стала переполнять ни с чем несравнимая радость от того, что рядом с ним наконец-то его единственная и любимая Маринка. Боль уходила, но закрученный в вихрь лед, все еще не собирался так легко сдаваться. Несмотря на то, что тело стала заполнять тепло, которое проникало через проводник, которым была гнома, но оно никак не могло заглушить рвущуюся наружу ледяную стихию. И лед, словно обрекший голос, стал нашептывать о том, что это обман, и перед ним ни его девушка, и что она никак не может быть Мариной.
Вняв этому внутреннему голосу, и, несмотря на свое горячее желание, он оторвался от губ и увидел что перед ним действительно Вэйда.
Лед победно устремился на волю, развеивая остатки ворвавшегося в тело тепла.
- Нет-т-т, - закричала гнома, зажатая в руках, которые вновь стали превращаться в ледяной студень.
Оставшиеся на палубе Шкляр, Альтаир и Шваб до этого момента стоявшие не подвижно бросились к Дрону, но, не сделав и пары шагов, их отбросила невидимая холодная волна, припечатав к бортам которые жалобно заскрипели, готовые не выдержать обрушавшейся на них тяжести.
Тело, подвергшееся переменам, стало медленно превращаться в колышущуюся массу синего льда, которое постепенно утрачивало человеческие черты.
- Андрей, будь сильным. Не дай стихии поглотить себя, - шептала гнома, цепко вцепившись своим взглядом в бездонные глаза, в которых все еще сохранялся разум.
Даже не обращая внимания на то, что она уже была похоже на ледяную сосульку, она все продолжала говорить и шептать, не отпуская сознание, готовое уже было уплыть навсегда, превратившись в духа стихии.
Дрон, уже растворяющийся в силе, которая так и манила к себе, суля ему свободу о которой он и не смел мечтать, все никак не мог понять, что же его удерживает от того чтобы полностью слиться с ледяным пламенем. Найдя помеху, он, было, возжелал ее растворить в своей силе, но отголосок, донесшийся из погребенной в глубине, но еще не разрушенной души, удержал от этого шага и заставил все-таки внимательней вглядеться в расплывчатый образ и вслушаться в какое-то шуршание, которое доносилось сквозь шелест радостного снежного вихря.
И как только взгляд чуть зафиксировал размытое изображение, пред ним вдруг всплыло дорогое сердцу лицо.
- Не надо Эндрю, не уходи. Мне будет плохо безе тебя. А ты мне так нужен, - прошептал нежный голос.
И эти слова словно ножом прошлись по сердцу, заставив его закричать. И ледяной вихрь взметнулся над палубой, готовый вырваться в вечерний небосклон, окрашенный оранжево-бурыми красками заходящего Рока.
- Я по тебе скучаю Андрей. Найди меня. Ты мне нужен...
Взревев еще больше, от чего по ледяной корме прошлась дрожь, а синее пламя взметнулось еще больше, он вскричал:
- Я найду тебя, - разнеся человеческий крик, далеко за пределы корабля.
И вместе с этим рвущийся на свободу ураган, подхваченный твердой волей, закрутился вокруг себя, стягивая расходящийся уже за пределы палубы плотный серебреный туман.
Через несколько секунд от охватившего корабля льда не осталось и следа. А на палубе лежала два не подвижных тела.
- Ничего себе, - хриплым голосом прошептал Шваб.
Альтаир, даже не обращая внимания на ни щадящие лучи заходящего Рока, смотрел на Дрона своими увеличенными глазами, не обращая внимания на получаемые ожоги.
- Никогда не думал, что могу стать свидетелем превращения человека в духа стихий, - не своим голосом проговорил он.
- Если бы стал свидетелем рождения духа Паланы, то ничего уже бы не сказал. Надеюсь, они живы? - С дрожью проговорил гном.
С трудом поднявшись на ноги, он стал подходить к двум не подвижным телам. К его удивлению парня даже не покрывал его ледяной панцирь. И испугавшись того что он не дышит он сразу же бросился к нему. Припав ухом к груди, ему удалось расслышать медленное сердцебиение, и он чуть успокоился. Переместившись к Вэйде, он вновь впал в оковы страха.
Гнома была смертельно бледна, и даже на расстоянии в пару шагов ощущался идущий от нее холод. До крови закусив губу, Шкляр согнулся над своей подругой пытаясь уловить хоть малейшие признаки жизни. Уловив едва заметно дыхание, он тут же принялся копаться в своей куртке полной всяких карманах. Найдя среди множества пузырьков, он извлек один и, приподняв голову гному, влил ей сильно пахучую, к тому же противную на запах жидкость. Вэйда через несколько секунд не естественно выгнулась. Пару жутким ругательств, сказанных не своим голосом, заставили нервно вздрогнуть всю команду. После чего Вэйда обмякала в руках гнома, а ее щеки покрылись легким румянцем.
- Капитан мне нужны две койки и куча одеял.
- Вальхтаг, сделай все, что скажет гном.
Помощник капитана кивнул и, подозвав еще трех матросов, вместе с ними стал переносить тела в каюту. Надо сказать, морские волки, несмотря на нежданно свалившееся им на голову стихийное бедствие, вели себя весьма достойно. Даже если они и испытывали страх, то тщательно его скрывали и не подавили и вида своей трусости или паники.
Оставшись с друзьями наедине, гном еще раз проверил парня и, убедившись, что он находится в глубоком сне, вновь занялся гномой. Несмотря на его довольный вид, который он излучал на палубе, дела были плохи. Вэйда хотя и окрасилась румянцем, но на самом деле холод не желал ее отпускать. Словно часть стихии, вырвавшаяся из-под власти Дрона, сейчас захватила женское тело, и старалось поработить его. Шкляр прекрасно понимал, что те, кто сейчас находятся на корабле не в силах ей помочь. Да и он сам, мало чем мог сейчас помочь своей принцессе. Охватившее ее объятие стужи, можно было сравнить с сильной простудой, которую можно было часто подхватить в холодной Тайнаре. Самым действенным лекарством была в этом мазь на основе почек шкедара, с помощью которой натирали тело, которое давало тепло и силы организму противостоять холоду.
Шкляру ничего другого не оставалось, как раздеть, сжигаемое холодом тело и натереть его лечебной мазью. Сделав свои процедуры, он аккуратно укутал гному толстым слоем одеялам.
- Теперь все только в твоих силах Вейда, - прошептал он, и поцеловал охваченный холодным потом лоб девушки. - Эх, если бы ты проснулся Дрон, то все было проще, - глянув на парня, проговорил он.
И еще раз, глянув на гному, подгорный маг закрыл за собой дверь.
- Ну что скажешь гноме? - обратился Шваб к зашедшему в его каюту.
- Как твои друзья? - поддержал Альтаир, держа в руках кубок.
- Бутылка у вас пади одна, а пьете оба. Так давиться приходится только одному? - Скалясь, ответил он.
- Слушай, рыжий, тебе никто не говорил, что у тебя в заднице кирка застряла?
- Почему же кирка, всего лишь парочка не переваренных вампиров.
Альтаир хотел взорваться от гнева, но Шваб не выдержал и заржал на весь небольшой зал.
- Судя по твоему настроению у них все хорошо?
"Дай ей силы Багад-дур...".
- Могло быть и хуже. Правда, несколько дней пробудут без сознания, - наливая себя виски, проговорил гном.
- Главное что живы.
- Кстати, Альтаир, меня вот, всегда, интересовало, подобные тебе твари могут различать какие-либо вкусы кроме крови?
- Есть желание проверить на собственной шкуре? - пододвинувшись ближе и сверкая своими клыками, проговорил вампир.
- Ты мне тут не скалься. На меня твои штучки не действуют. Ты лучше на вопрос ответь.
- А серьезно Альтаир. Меня вот тоже заинтересовало, почему ты не отказался от саранийского виски, когда я тебе предложил.
- Да ни у тебя одного такие вопросы возникают, - откидываясь в кресле и расслабляясь, начал вампир. - Не хотел тебе, конечно, говорить капитан, но видно придется.
- Ты это о чем? - Удивлено вскинув бровь, проговорил капитан.
- Данный виски, - немного раскручивая жидкость в бокале начал он, - десятилетней выдержки. Виноград сорта Ризмардин, собранный на предгорных склонах севера Катании. Хоть оно и имеет хороший вкус, но ему очень далеко до саранийского. Так что Шваб, тот, кто продал тебе этот напиток, нагрел на тебе неплохие деньги.
- Да я этому шакалу все кишки выпущу, - зашипел от гнева морской волк, разбивая в дребезги свой бокал о стенку.
Гном этим откровением был удивлен не меньше капитана, но в отличие от него его тут же заинтересовало как вампиру удалось это определить.
- О тут все просто, - пустился он в объяснения и опрокинул остатки красной жидкости себе в рот. - Все дело в том, что каждый вампир гораздо лучше, чем кто-либо может распознавать различные запахи и вкусы, и даже разделять букет напитков на отдельные составляющие.
- Так это же здорово, - обрадовался гном.
- Не совсем, - горько усмехнулся Альтаир. - Все дело в том хоть я и чувствую запах и даже помню из своих старых воспоминаний вкус тех или иных продуктов, но на самом деле они не приносят мне никого удовольствия. Вернее даже сказать, ни то, что не приносят, меня просто от них выворачивает, так как мой организм просто отторгает любую пищу кроме крови. Но, несмотря на это, я, конечно, могу выпить или даже что-то съесть, но это все равно, что для вас съесть бумагу. Примерно как-то так.
Попеременно гном и человек еще задавали вопросы про неизвестные им возможности вампиров, и, старясь с помощью этой не принужденной беседы сбросить то охватившее их нервное напряжение, еще не отпустившее их после встречи с дрейдами у берегов Катании.
Лишь уже далеко за полночь, когда Шваб и Шкляр уже изрядно нагрузившись спиртным, а Альтаир медитацией, парни смогли расслабиться и почти до утра поговорили о минувшей битве и о ледяном Дроне.
Уже под утро, опухшая от выпивки и различных домыслов, засидевшаяся троица расползлась по своим каютам. Шкляр прежде чем завалиться спать, проверил бессознательных друзей, и лишь только после этого рухнул мертвецки пьяным на пол и своим храп затряс четыре стенки.
- Сколько нам еще плыть? - Спросил выползший гном на капитанский мостик.
- Дня два.
- Ясно.
Греясь в лучах Рока, и наслаждаясь порывами легкого бриза, гном испытывал блаженство. Благо настроение было хорошее. По его наблюдением состояние Вэйды улучшалось, жар стал спадать. Дрон также медленно выплывал из глубин своего беспамятства. Но вот состояние бездельничества, так и отравляло его, и у него все больше нарастало желание сделать какую-либо проказу. И случайно брошенный взгляд на серьезного матроса за штурвалом определил его жертву.
- Скорей бы уже берег.
- А че так? - удивлено спросил одинокий рулевой на мостике.
- Да вот боясь, как бы эта посудина не развалилась, - похлопав по корме, проговорил гном.
- Ну уж на счет этого можешь не волноваться. Наш капитан очень хорошо следит за судном. Все щели сразу же законопачиваются даже не успев появиться, да к тому же и магией судно защищено.
- Да это понятно, - махнул гном и, озираясь, чуть тише продолжил. - Тут дело то в чем. Магия ведь на что рассчитана? На защиту там досок от морской воды и все такое, ну может от огня или еще чего. Но вот ведь от храпа никак не защищает? - Поднимая палец, и со всей серьезностью проговорил он.
- Это как? - С озабоченным видом переспросил матрос, понизив голос и склоняясь еще ниже к гному.
- Да вот так. Я ведь не совсем простой гном. Ты же наверное слышал, что у нас, у горцов есть там разные способности?
Рулевой согласно кивнул.
- Ну так вот и у меня такие.
- А храп тут при чем?
- Да ты дальше слушай. Так вот, каждый гном, наверное, как ты слышал, даже любой крепкий камень в пыль могут превратить, только инструмент им дай. А я вот камни и без кирки могу крошить. Ну, дар у меня такой.
- Это как же? - Все больше заинтересовываясь, спросил матрос.
- Ведь ты знаешь, сначала никто не верил, - жестикулируя, и как, никогда делая серьезное лицо, рассказывал гном. - Даже когда показывал в своей комнате обвалившиеся куски пород. Мол, все смеялись и говорили, что это я по ночам долблю стену. А я им все утверждал, что это мой храп сотрясает каменные своды и они, от звуков моих деферамб осыпаются на пол. Но никто не верил до тех пор, пока после одной примечательной попойки..., - и гном закатил глаза, предаваясь воспоминаниям. - В тот раз мы изрядно повеселились и заснули прямо в торжественном зале. И вот только тогда все и поверили, что мой храп разрушает камни лучше, чем кирка в моих руках.
- И что случилось?
- Выпито-то было много. Я наверное бочонков три пива выпил, так что храп был как пушечный залп. И вот уже ближе под утро каменный свод стал обрушиваться, а мне хоть бы что. Все забегали, да еще все пьяные, никто ничего понять не может. Кто-то кричит, что орки напали и уже рушат наше подземелье. Кто-то кричит, что духи глубин вырвались из своих пределов и теперь нас наказывают, что мы слишком глубоко вгрызлись в их чертоги. Но как только появилось пара трезвых магов, то тут же все и прояснилось. Они быстро усмирили обезумевшую еще пьяную толпу и вот тогда, в этой тишине все услышали мой великий храп, от каждого звука которого со стен откалывались целые пласты парод.
- Здорова, - завароженно проговорил матрос.
- Да уж, - досадливо поморщился Шкляр. - Но как разбудили меня, то мне было не до смеха. Наш король чуть меня казнить не приказал, находясь в гневе. Но, правда отправил на верхние уровни, что вблизи поверхности, навсегда запретив спускаться в глубины, пока не избавлюсь от своего храпа. А если еще раз спущусь и буду подобным способом рушить стены, то он точно отдаст меня на растерзания демонам глубин, несмотря на все мои былые заслуги.
- Ну и истории у вас случаются в подгорном царстве.
- Ладно, пойду я. А то надо горло промочить, а то ваш капитан какой-то мармухой вчера меня отравил.
Рулевой только довольно хмыкнул, вспомнив вчерашнего пьяного гнома который отведал зеленной настойки Румны.
- Ты хоть от храпа своего вылечился?
- До вчерашнего дня думал что да.
И уже в спину спускающемуся гному крикнул.
- Так, а что-то вначале говорил про корабль? - Спохватился матрос.
- Как, я разве не упомянул? - Удивившись, произнес Шкляр, замерев на лестнице. - Так дело в том, что помимо камней, мой храп еще разрушает и доски. Конечно в меньшей степени, чем камни, да и не так быстро, но труха их гораздо быстрей съедает. Кстати держи, - и он, покопавшись в кармане, высыпал на пол трухлявую крошку. - Можешь себе оставить на память, у меня в каюте такой много.
И больше не говоря ни слова, быстро скрылся в каюте капитана, оставив рулевого с раскрытым ртом.
"Что сейчас будет" - радостно подумал гном, но, тем не менее, с хмурым видом зашел к Швабу, который сидел за столом, подперев голову и тяжело опираясь ею на локти.
- А, это ты бездонная бочка, - устало проговорил Шваб, у которого под глазами были синие мешки.
- Не больше твоей, - ответил гном, делая страдальческий вид, обхватив голову.
- На вот, хлебни, - и он, протянул гному кувшин вчерашней настойки. - Последняя кстати.
Гном не отказываясь, взял бутыль и, припав губами, стал поглощать большими глотками жидкость.
- Маловато, - горько проговорил он.
- Ты что, все вылакал? - вскидываясь в кресле, проговорил капитан, но тут же снова обхватил голову и осторожно водрузил ее на ладони.
- Да ладно тебе, если бы там было чего. А так, всего лишь пару глотков.
- Это тебе пару, а мне она только жизнь и спала это утро. А сейчас точно сдохну, голову раскалывается хуже, чем от орчей бражки раскалывается.
- На вот, а то меня от твоего вида коробит больше чем от браги, - и он протянул свою небольшую флягу.
Шваб не доверчиво протянул руку и взял небольшую склянку со странной жидкостью.
- И что это за бадяга?
- Да так смесь тайнарских корней, - проговорил гном, на что капитан скорчил только кислую мину. - Да пей ты, не боясь, не отравишься.
Бывалый морской волк, осторожно понюхав дурно пахнущую жидкость, все-таки пригубил флягу и сделал небольшой глоток.
- Морские демоны, - только и успел вскрикнуть капитан, вскакивая с кресла и хватаясь за свое горло.
Его бледное лицо приобрело ярко бурый цвет из глаз прямо выпал водопад слез, а руки с длинными пальцами судорожно сдавили гортань желая задушить в ней раздирающее ее пламя.
- Отравил суку, - с трудом выдавил из сдавленного горла несколько звуков моряк.
- Благодарить позже будешь, - улыбчиво проговорил гном, не обращая внимания на хватающего изогнутый клинок Шваба.
В этот момент сдавивший горло спазм схлынул, словно наваждение и, сделав вожделенный глоток, капитан задышал полной грудью, и вместе с этим вздохнул словно новую жизнь. От похмелья не осталось и следа, а голова приобрела ясность как никогда.
В этот момент в каюту без стука ввалилась, чуть ли не вся команда под предводительством Вальхтага и рулевого. Застав капитана с обнаженной саблей, занесенной над головой гнома, матросов взяла оторопь, и вся их заготовленная речь повисла в воцарившейся тишине.
- Какого кракена ворвались, шкерты помойные?
- Капитан, - заговорил помощник, явно растерявший свой боевой дух от повернувшегося и скалящегося во всю ширину зуб гнома. - Тут это, Ланкс, тебе что-то сказать хотел, - толкая плечом вперед замершего рулевого.
- Нет, - как можно быстрее проблеял матрос, опасаясь праведного гнева своего мага.
- Так какого в бездну Якруша вы врываетесь ко мне, или вы мне его метку собираетесь вручить?
- Капитан вы самый лучший морской волк, который когда-либо бороздил просторы морей Тасканы. Просто все дело в гноме, и мы опасаемся за наш корабль.
- А он какого демона он в этом замешен?
- Все дело в том, - начал матрос, но тут же замялся, не зная как дальше сказать.
- Ну, я жду, - уже закипая от злости и своеволия, которое позволила себе команда, прошипел Шваб.
- Мы хотели просить вас больше не давать почтенному гному выпивать пока мы в море...
- Что? - проревел уже взбешенный Шваб, к тому же еще выведенный из себе просто кувыркающимся от смеха гномом, который уже просто больше не мог сдерживаться.
- Капитан, - еще больше волнуясь и уже трясь от страха, продолжил матрос. - Просто гном своим храпом может разрушить наш корабль.
Тут уже гном, как себя не сдерживал, но уже просто стал кататься по полу, при этом всех, поражая своим приступом непонятного безумия.
- А ну пошли вон, трупы ходящие, пока я вас на корм рыбам не отправил.
- Но капитан... - все еще пытался продолжить матрос, но его уже тянули остальные, чтобы быстрее покинуть каюту.
- Вон, - затрясся Шваб и из его рук сорвались сгустки пламени, которые опалили самых медлительных, не успевших скрыться в дверном проеме.
Через секунду, каюту была пуста, и лишь смех все еще трясущегося на полу гнома, напоминал о произошедшем безумии.
Шваб подождал пока, гном успокоится и тем временем достал темную бутылку из своего бара и не спеша наполнил два бокала.
- И так, это тебе за твое зелье, которое меня вернуло к жизни. И пока ты его еще не выпил, расскажи мне про это весь бред и почему я тебя еще до сих пор не приказал вздернуть на реи?
Гном все еще продолжал смеяться, но стал рассказывать свою байку, которую он успел навешать на доверчивые уши матросу. После небольшого рассказа двойной смех еще долго сотрясал пределы каюты.
- Я похоже бунт пропустил? - Заходя в каюту, проговорил Альтаир.
Два только успокоившихся лика вновь посмотрели друга на друга, и тут же одновременно вновь заполняли комнату смехом наслаждаясь недоуменным лицом вампира.
Уже втроем смакуя эту историю, маги продолжил свое общение.
- Давненько я так не смеялся. Жаль, что лично не присутствовал при этой сцене, проговорил вампир.
- Да удивительное было зрелище. Я уже думал от ярости, которую источал наш славный капитан, он готов прямо в ней отправить наше судно на корм рыбам.
- Я даже не знаю, что мне делать с этим матросом. То ли его на реи вздернуть, то ли ему бочонок моего лучшего пива выдать за такое веселье.
И парни вновь принялись вспоминать столь забавный случай.
Уже сгущался вечер, заходящий Рок ласкал тихую гладь морских волн, неумолимо уступая свою власть бледному Луску.
Вэйда все также находилось в своем беспокойном состоянии, и продолжала метаться во сне, и иногда из нее вырывался непонятный незнакомый голос, который не имел ни какого общего отношение к маленькой прекрасной девушке.
"Как же все-таки слаба и несовершенна эта плоть, - проговорил твердый голос окруженный мраком. - И стоило ли так надрываться, чтобы теперь лежать пластом и без сознания, надеяться на то что, сил это девочки хватит на то чтобы вытащить нас из бездны. И хуже всего, что в этом состоянии я даже не могу ничем помочь этому телу. Остается только надеяться на ее силы. Плохо, что я все еще не могу себя проявить, я пока еще слишком слаба, чтобы вновь врываться в этот мир, и привлекать к себе внимание. Мне еще бы год, чтобы хоть от части, впитать и вернуть свою былую силу. Да и то, если в ближайшие пару дней, тело не сможет победить эту заразу, то придется себя проявить. А это чревато последствиями. И как бы этому телу хоть немножко вернуть сознание, чтобы хотя бы осмотреться, чтобы понять, что происходит. Тогда бы чем-нибудь смогла помочь...".
И словно в подтверждении этих мыслей бестелесное сознание закрутило во мраке и, повинуясь воле сражающегося тела, оно словно вытолкнуло его за границы, позволяя осмотреться, что же твориться вокруг.
"Так, не будем терять время понапрасну. Нужно как можно быстрее найти источник тепла и силы".
Быстро окинув каюту невидимым взглядом, ее внимание привлекло расплывающееся пятно силы, которое так и ускользало от глаз. Если бы на этот сгусток смотрел обычный взгляд гномы, то он бы ничего не увидел. Но Вэйда уже была далеко не совсем гномой, его остатки сознания давно уже впитали гораздо сильную сущность присущую этому миру.
"Какой лакомый кусочек. Ты не находишь?"
Остатки сознания гномы зашумели, соглашаясь с мыслями той, кто уже давно владел ее телом и сохранил частичку ее сознания, не дав полностью уйти в небытие, и дал хоть какой-то шанс существовать вместе с той сущностью, которая для всех еще оставалось Вейдой.
"Как же все-таки слабы эти тела. Но хоть раз, приятное с полезным совмещу, - прошептал голос, который вновь растворился в плоти гномы".
Несколько тяжелых вздохов Вэйды и его глаза вдруг широко неожиданно раскрылись. Тело резко выпрямилось, ноги опустились на пол. Сузившийся взгляд впился в неподвижно лежащего человека. Гнома встала, и сделала несколько шагов в сторону Дрона, от которого она ощущала идущее тепло, которое ей так требовалось, чтобы согреть свое озябшее тело. Каждый шаг, который давался Вэйде, приходилось преодолевать, словно через ледяную стужу, которая мешала и старалась заставить остановиться, замереть и упасть на месте. По взмокшему телу градом катился пот, одежда все взмокла и прилипла к коже. Но гнома, ничего этого не замечала, в ее глазах сейчас горела только одна яркая точка, которой надо было достичь. Как только ее нога достигла края кровати, гнома, не выдержав нагрузок, рухнула на нее. Это падение словно предало ей сил и, дотянувшись до желанного тела, она обвила его руками и, почувствовала как ее сжигающий жар уловил родства, но в тоже время и стихию стремящуюся уничтожить ее. Вэйда понимала, что просто объятий будет мало. Необходим был полный контакт тел.
"Да проснись ты. Мне нужна твоя помощь, - произнесла она мысль и направила ее в сознание Дрона".
Мысленный импульс, отправленный в глубины сознания или объятия женских рук, выдернули парня из сна. Открыв глаза, Дрон ощутил рядом с собой женское тело охваченное жаром, которое стремится найти в нем защиту.
- Помоги мне, - тихо прошептали губы, и тело обмякло в мужских руках.
Видя как потухающее сознание, поглощенное стужей, стало уплывать. Дрон не раздумывая, крепче обнял хрупкие плечи и впился поцелуем в мягкие губы. Вместе с поцелуем, он стал наполнять маленькое тело своим теплом, передавая свою энергию, которая как ураган стал выжигать заразу из организма.
Ощутив радостный трепет и предвкушение возрастающего наслаждения, гнома ответил на поцелуй, впитывая жизненную силу. Захлестнувшая сила жизни, охватила два тела, заставив их переплетаться в безумных объятиях и отдаться во власть друг другу.
Дрон сейчас лежал на смятой пастели, а к нему прижималась Вэйда. На его плече, лежала курчавая голова, а нежные губы расплывалась в сладкой улыбке. Душу парня в этот момент пытался атаковать яростный грызун совести, но, не желая метаний и страданий, к которым непременно сейчас вели его мысли, он их решил задвинуть их на дальний план своего сознания и оставить свои разборки на потом. А пока он хотел просто наслаждаться неожиданно свалившимся ему на голову счастливым моментом жизни, пожалуй, впервые за последние два года.
Но судьбе вновь было угодно не даться предаваться радостям простых дней. Несмотря на вывешенный защитный полог, поставленный Шкляром, до Андрея донеслись отголоски битвы, которая разгорелась за пределами каюты.