Отбивная как раз начала подрумяниваться, когда на кухню ввалился Хрюмли, любимый муж обрусевшей гномихи Трямли из клана Крепкозадых.
- Поздравляю, о, моя любимая жена, с всесреднеземельным днём слабого пола! Да будет твоя борода длиннее моей!
Трямли скептически оглядела мужа с заросшей макушки до обутых в кольчужные носки пяток и не нашла ничего, что могло бы сойти на подарок.
- Что? Опять бороду причесал ради праздника? Или уши почистил?
- Смотри-смотри! О, мой драгоценный изумруд! Подарочек-то вот он! - Хрюмли выразительно пошевелил густо заросшими, как у древнего правителя легендарных руссов, бровями. И прошёлся перед супругой, показывая ей то правый весьма упитанный бочок, то левый.
Трямли принюхалась. Нет, от мужа не несло одеколоном, он не заплёл в косички волосы под мышками и даже не изменил своей привычки пропускать буль орочьего пива по утрам, ибо запах пойла можно было различить ещё до его материализации на вверенной жене территории.
Зная принцип мужа дарить ей на праздник себя-любимого, гномиха, зажав бороду в кулак, ещё пристальнее взглянула на супруга.
- Знаю! Ты не пойдёшь сегодня к Глашке из людского рода, а останешься со мной.
Муж потупил взгляд и промямлил:
- Давай я тебе... это... подарю в следующем году, - в надежде, что за столь длительный срок жена забудет, пообещал Хрюмли. - Я уже договорился... И вообще...
- Тогда сдаюсь. Не знаю я, что ты придумал в этот раз, чтоб не тратить на меня серебро.
- Принюхайся! Я ради тебя отпескоструил свои любимые кольчужные носки, которые вязала ещё моя мама, дай ей Балрог Перунович счастья в подземных чертогах! Сто лет как покоится с миром, а носкам сносу нет. Третий раз чищу.
***
Трямли посмотрела вслед мужу, удаляющемуся по гулким коридорам подземного города Ку-ку. На столе стояла свежевыточенная из цельного куска хризолита ваза, а в ней веточка мимозы. Он каждый год в этот день умудрялся где-то достать самую первую.
- Какой же он у меня...
В такие минуты она готова была простить супругу даже человечку Глашку с её самогоном.