Макаров Александр Викторович : другие произведения.

Solt dreams

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    23 место из 57 на патриотическом конкурсе Веры Камши. Считаю рассказ достаточно серьезной своей работой, несмотря на то, что сделана она была в чудовищном стиле.


  
  
  
   Соленые грезы.
  
  
   Ник осторожно повернул голову и посмотрел на Ринальди. "Senta, Ринальди, senta. Оба мы с тобой заключили сепаратный мир". Ринальди неподвижно лежал на солнце и тяжело дышал. "Мы с тобой плохие патриоты". Ник осторожно отвернулся, силясь улыбнуться. Ринальди был безнадежным собеседником.
  
   Э. Хемингуэй.
  
   I.
  
   Все прошлое, как картинка на проекторе.
   Старая, прожженная и пожелтевшая видеопленка, бегущая от одной катушки к другой, бесконечный сон, рожденный одиночеством, болью и усталостью, который постоянно повторяется.
   Михаил проснулся уже в четвертый раз.
   Вокруг оранжевая пустыня с редкими порослями колючки и бесконечными горбами серых холмов до самого горизонта, радиоприемник передает звуки банджо и гитары, ритм музыки мешается с шипением статики и звуком работающего двигателя, пикап подскакивает на камнях, тряска убаюкивает.
   Кабину снова тряхнуло, Михаил укрылся брезентом и попытался задремать под мерное гудение.
   - ...Три сотни километров, и мы в гостях у генерала Талмеева, Миша. Что бы ты не думал, это лучше чем медленно умирать с тоски на Муэрсо. Вроде как разминка для предстоящей покерной партии...
   Он проснулся снова, привычно подергал винтовку, прислонился лбом к её холодному стволу.
   Пахло пылью. Евгеныч ковырялся куском проволоки между желтых зубов и с хитрецой смотрел на запечатанные рационы.
   - Это "Бестия", сынок, сходи, глянь там, мне все равно нужно пополнить бак.
   - Хорошо, Филимонов. Я не долго, - ответил Михаил.
   Здание походило на слепленный из чего попало сарай придорожного заведения с пристройкой под конюшню, у которой валялось несколько ржавых бензиновых бочек. Михаил спрыгнул на растрескавшуюся от солнца землю, провел рукой по сальной шевелюре и направился в сторону висячих дверей салуна. Внутри почти никого не было, старик-негр негромко играл на фортепьяно что-то обычное для этих глухих мест. Михаил подошел к стойке и, прислонив к ней винтовку, поднял взгляд на владельца.
   - На базу? - поинтересовался сухой мужчина лет сорока, с длинными черными усами. - Налить?
   - Водку... Риджес.
   - ОЄкей. Двадцать центов.
   Он услышал отчетливый стук каблуков по деревянному полу и уже догадался, что произойдет дальше.
   - А мистер с ружьем не нальёт даме в честь знакомства?
   - Нет, - Михаил отсчитал четыре монеты, сделал глоток из граненой рюмки и только потом повернулся, чтобы увидеть не совсем то, что ожидал.
   На ней не было корсетного платья, сетчатых колготок и чепца, на усмехающемся лице не было и следа косметики, красивые ноги девушки облегали потертые джинсы с кобурой, на плечах - кожаная безрукавка и накидка. Каблуки оказались просто высокими подошвами на элегантных сапожках для верховой езды.
   - Видимо у мистера не так много денег, как ему бы хотелось, - Девушка тряхнула кудрявыми волосами.- Но это поправимо. Мне вермут, Василий
   Михаил молча потягивал портвейн. Старик-музыкант играл не очень умело, но явно с душой.
   - У меня лошадь сдохла, - сказала она, глядя в пустоту перед собой. - Я хочу сказать... Ты же не из конфедератов?
   Михаил посмотрел на неё, кивнул.
   - Здесь могут быть шпики, но это чертовски важно, - девушка, посмотрев по сторонам, положила на стойку толстый конверт, тут же убрала. - Это для дядюшки.
   - Это не к нам. Мы везем рационы, - стрелок смотрел в пространство перед собой и какое-то время потягивал спиртное. - У тебя есть бумаги?
   - Нет, черт побери. Их украл тот же урод, который угробил лошадь.
   - Тогда прости, - Михаил пожал плечами, потом встал и медленно вышел из салуна, обошел конюшню и расстегнул пояс, чтобы помочиться.
   Через несколько секунд он услышал шум выстрелов внутри помещения, так же медленно застегнул пояс и вернулся к дверям салуна.
   В центре потертого и исплеванного пола лежала та самая девушка, на джинсовой ткани набухало алое пятно. Над ней стоял щетинистый итальянец в пончо и широкой шляпе, он скалился, поигрывая револьвером.
   - Все ребята, вы ничего не видели, я ничего не видел. Эта шлюха должна была мне денег.
   Хозяин невозмутимо протирал один из стаканов.
   - Ты же знаешь, Сильве, что у меня не пройдут такие номера. Здесь будет кавалерия, и я расскажу лейтенанту, что ты её угрохал. Лучше не делай этого.
   - Кавалерия?! Ха! Да много ты знаешь. - Сильве поднял револьвер и направил его в сторону хозяина. - Теперь здесь никого не будет. Ни шерифа, ни альянтов, ни кавалерии.
   Только неприятности. Как ты думаешь, сколько будет стоить место на эвакуационном
   шатле?
   Михаил поднял ружье, красная точка запрыгала по темному помещению и остановилась на лбу итальянца. Выражение его лица немного изменилось, он успел бросить отчаянный взгляд на хозяина.
   - Ты спекся, - сказал Михаил и выстрелил.
   Сильве закричал, и ему вторило еще несколько голосов, посетители "Бестии" повскакивали с мест, стараясь прижаться поближе к стенам. Горящее тело сделало несколько шагов и упало, распадаясь на обугленные части.
  
   II
  
   - Это что ещё такое? - сказал Евгеныч, опуская на землю пустую канистру. - Только девок нам не хватало. Она что, местная?
   Михаил молча положил девушку на подстил, заляпанный маслянистыми пятнами. Евгенич залез в кабину и вскоре вернулся с портативной аптечкой.
   - У нас тут простреленное бедро. Жить будет, - старик стянул с неё джинсы, протер алые разводы ватой, быстро наложил жгут и перевязал рану. - И неплохо выглядит. Я имею в виду фигуру.
   - Не в моем вкусе. Бензин залил? - Михаил снова поднял её на руки и уложил в заднюю часть пикапа, прикрыл девушку брезентом.
   - Да, а как же. Хватить должно ровнехонько. Ты пока заводи.
   Вывеска "Бестии" скрипела на ветру. Вскоре они тронулись, подняв за собой облако желтой пыли. Евгеныч сидел за рулем, напялив бейсболку цвета хаки, и курил дешевую сигару из синтетического табака, его слезящиеся глаза шарили по холмистому пространству впереди.
   - Вот, посмотри. Она сказала, это что-то очень важное. - Михаил протянул ему конверт, водитель бегло взглянул и кивнул.
   - Да, тут печать совета. Неплохо, хотя мож и подделка. - Сказал он невнятно. - Может нас наградят медалями. Эта девка то, похоже, из армейской почты, а послание секретное. Проверь-ка, есть ли у неё жетон.
   Михаил приподнял брезент.
   Девушка по-прежнему лежала без сознания, стрелок подумал, что она все-таки неплохо выглядит. И даже очень неплохо.
   Черные кудрявые волосы пахли шампунем.
   Он провел рукой по её талии, прикоснулся к коже, заметил карман на безрукавке, полез туда и неожиданно почувствовал резкую боль.
   - Ну, уж нет, мистер, - сказала она возмущенно, приподнялась и сморщилась. - Проклятая нога.
   - Я хотел проверить жетон, - Михаил потер горящую щеку.
   - Я же сказала, что у меня все украли, - девушка помотала головой, разбросав кудри. -
   Кроме денег, которые я спрятала особенно надежно.
   - Это был тот идиот в пончо?
   - Нет, его я вообще не знаю. Наверно шпик.
   - Да у тебя мания преследования, женщина, - Михаил улыбнулся и быстро вернулся в скрипящее сидение.
   - Я сейчас покажу тебе манию преследования! - она попыталась пнуть сидение здоровой ногой. - Кстати, меня зовут Катрина.
   - Миша.
   Евгеныч резко нажал на газ, и пикап бросился вниз по белому соляному склону. Ветер, ворвавшийся через приоткрытое стекло, заглушил радио.
   - Йии-ха! - загорланил водитель. - Щас будет трясти!
   Пикап трясло, двигатель мерно гудел.
  
   III
  
   Терраформинг. Изменение природы. Михаил вспомнил картинки на проекторе. Громоздкие гусеничные машины, роющие девятиметровые траншеи в красновато-серой почве, ямы соляных карьеров, впадины, уходящие глубоко внутрь коркового слоя, чтобы обнаружить в нем водные источники. Зыбкие оранжевые трубки - почти единственный продукт местной примитивной флоры, поглощенный быстрорастущими хлорофиловыми видами лабораторных растений. Ученые из Центра называли это прорывом, ходили цветущие, как свои волшебные растения с измененной генетикой. С таким уровнем технологий и колоссальным потенциалом планеты терраформинг на центральных территориях занял не больше года.
   - Ты ведь знаешь, что такое сражаться в космосе? Я тебе не рассказывал? - Евгеныч ковырялся в зубах куском проволоки. - Это все равно, что отведать пересоленную тефтелю. Ты на борту ржавого куска металлолома, который обещает развалиться на части после каждого субпрохода, все время ждешь, что он таки развалиться, ан нет, продолжает летать и иногда даже дает жару этим недоделкам из Кор. Ты ведь слышал о Кор?
   Михаил смотрел на дорогу. Песок был розовато-серый, как кожа на лице солдата, перед самым боем, любым боем, в котором он участвовал. Потом бой начинается, и приходиться наплевать на страх и то, как выглядит твое лицо.
   - Это такая система в самом центре этой гребанной вселенной. Оттуда мы все родом и я, и ты, и самый продвинутый конфедератский киборг. Только теперь нам там не рады, сынок. - Водитель сделал глоток спиртного из пластмассовой бутыли. - Я ничего не упустил? Кажется, я про что-то забыл...
   Дорога вела за горизонт, на периферии которого разгорался многоцветный закат Камиллы. Рев двигателя напоминал звук надвигающейся угрозы.
   - Ах да, соль, ты только посмотри вокруг. Её здесь полно. - Сказал Евгеныч, и Михаил выглянул в окно пикапа. Там не было соли. Там была тишина.
   Михаил спал.
   Небо потемнело, показались силуэты двух небольших местных лун. Воздух сделался прохладным, насыщенным травянистым запахом. Пикап сбавил скорость, Евгеныч включил фары дальнего освещения.
   - Интересная у тебя пушка, это что, лазер? - Катрина разбудила его тычком в сидение. - А, понимаю, термотрансмиттер. Вроде как импортный.
   - Не лезь к моему оборудованию. - Михаил вырвал ружье у неё из рук и потер вспотевший лоб.
   - Слушай, - крикнул Евгеныч через плечо. - Завтра утром мы доберемся до базы, если движок не подведет. Думаю, там будет тихо, потому, как я слышал, что разведка Луммера проигнорировала факт присутствия наших в этом секторе. Так что, что бы это не была за важная информация, думаю, она явно не стоит всей этой секретности.
   Катрина молчала некоторое время.
   - Ребята, вы давно слушали последние официальные новости Совета?
   - Нет, Евгеныч считает, что музыка у них на канале дрянная, так что мы слушаем "свободный".
   - Тогда могу вам сказать, что они немногочисленны и все больше походят на плохо поставленное представление для широкой публики. Но из Центра протекают какие-то слухи...
   - Занятная ты дама, - водитель повернулся и хитро посмотрел на девушку, - если можешь так запросто болтать о том, что происходит в Центре. На Муэрсо мы ничего такого не слышали.
   - Потому что Муэрсо - ближайший блок-пост к этому сектору, - ответила Катрина сморщившись.
   - Тот бандито в салуне, которого я поджарил, что-то болтал на эту тему... - Михаил смотрел в окно пикапа.
   Евгеныч внезапно вскрикнул и резко рванул руль в сторону.
   Шины заскрипели, старые амортизаторы едва вынесли внезапно обрушившуюся на них нагрузку. Световые пятна фар выхватили что-то, стоявшее на дороге перед ними.
   - Матерь божья!
   Еагеныч выжал газ до предела, и быстро развернул пикап так, что стал виден темный силуэт исполина, стоящего в пятистах метрах от них. Огромное существо подняло в небо голову с горящей красноватой сферой на месте глаз и издало рык, от которого у Михаила заложило уши.
   - Это бизон, черт, настоящий бизон! - водитель присвистнул.
   - Больше похоже на гориллу. Я читала в библиотеке - Катрина приоткрыла окно и высунулась в него. - Их ведь считают разумными, ваших бизонов.
   - Тем более непонятно, что он делает здесь, посреди территорий терраформинга. Когда мы высадились, эти твари ушли к побережью неизвестно почему, хотя им ничего бы не стоило смешать все колонии с гравием.
   - Он как-то странно выглядит. - Михаил медленно расчехлил ружье и дернул девушку за рукав. - Надо бы передать на базу, что мы его обнаружили.
   - Передатчик опять не работает, только приемник. - Евгеныч покрутил тумблер радио.
   Стало слышно невнятное шипение помех.
   - Ничего, как в воду канули.
   Бизон, размахнув шеей, остановил взгляд на пикапе и медленно двинулся в его направлении. Евгеныч включил зажигание, но двигатель начал издавать хрипящий звук, означавший, что машина не заводится. Когда существо приблизилось достаточно, чтобы попасть в область освещения фар, на его пятиметровом безволосом теле обозначались блеском уродливые металлические элементы.
   - Давай же!
   Двигатель буксовал, бизон двигался размашистыми шагами, внезапно рядом с пикапом ухнула шаровая молния электро-пушки.
   - Неожиданный скачек технологического развития? - Михаил выставил ружье в приоткрытое окно и дал несколько термических разрядов. Существо завыло и начало приближаться быстрее.
   - Ну! - водитель ударил кулаком по приборной доске, снова дернул зажигание.
   Машина завелась и бросилась в сторону как раз в том момент, когда бизон оказался рядом. Ещё одна шаровая молния опалила часть кузова пикапа, Михаил достал из бардачка огнетушитель и вылез из кабины. Было слышно, как он стрельнул ещё несколько раз, прежде чем начал тушить огонь.
   В зеркале заднего вида маячила фигура медленно отстававшего чудовища.
   - Я как раз хотела сказать, - произнесла Катрина, когда стрелок вернулся в кабину, - что те слухи были связаны с новой конфедератской технологией, которую они начали использовать. Это должно быть что-то действительно страшное.
   - Ну, этот дружок как раз подходит под описание, - Михаил потер щетину. - Кстати, я его, похоже, едва поцарапал.
   - Помолчите вы оба. Я тут чуть не обделался от страха. Надо курнуть, Миш, подай огоньку.
  
   IV
  
   - Где база, мать её? - Евгеныч пытался пристроить портативный радар к внутреннему аккумулятору машины. - Может, у них маскировка налажена?
   - Постой, я вижу огонь. - Катрина открыла дверь и осторожно спустилась на землю.
   Ночь тут же окутала её темнотой и пряным духом степных трав, среди которого можно было различить другой запах, гораздо менее приятный. Это был запах паленого пласта, навевавший тяжелое чувство запустения. Луны-близнецы находились высоко, их голубоватый свет резко очерчивал ломаные контуры каньонов на горизонте.
   - Как твоя нога? Не боишься снова попасть в передрягу? - бросил Михаил, спрыгнувший из кабины. В руках он держал неизменное ружье, рацию и небольшой фонарик на ядерной батарее.
   - Нога? Нога болит. Не включай свет, так мне лучше видно. Огонь там, на западе.
   Стрелок пожал плечами и двинулся следом за прихрамывающей девушкой. Через пять минут ходьбы они наткнулись на первый труп в голубой форме альянтов. Он был мертв уже давно и скончался от точного выстрела в живот из простого железомета.
   Они двинулись дальше, и вскоре нашли ещё несколько тел, лежавших у порушенной баррикады. Один из них был одет в эластичный маскировочный костюм.
   - Конфедераты, я так и знала. - Катрина всплеснула руками.
   - Только не надо истерик. Они рано или поздно должны были появиться. Двигаем.
   Огонь, который увидела девушка, был на самом деле затухавшим отголоском пожара, обрушившегося на командный центр военной базы имени Федора Новикова, той самой, где Михаил ещё неделю назад дрался на ринге с кем-то из младших офицеров и едва не получил штрафную. Теперь командный центр представлял собой только груду бетонных обломков и оплывшего пласта, среди которых можно было рассмотреть погнувшиеся ребра каркаса здания.
   - Значит, все-таки не проигнорировал... - Сказал Михаил и поймал на себе неуверенный взгляд Катрины. Он стоял и смотрел, как медленно догорает их последняя зыбкая надежда на передышку.
   Радио зашипело, вырвав его из размышлений.
   - Миша, что вы там заснули, у меня движение на радаре! Как база?
   - Пускай пласт ей будет пухом. Движение, говоришь?
   - Или моя фамилия не Филимонов! Черт, Миша...
   Катрина резко присела, но тут же завыла от боли и упала на спину. Михаил успел заметить приближавшиеся тени и вскинул трансмиттер. Точка прицела остановилась на фигуре в бликующем маскировочном одеянии.
   Выстрел.
   Живой факел какое-то время продолжал бежать в их направлении, потом упал, отчаянно пытаясь сбить пламя.
   По залитой бетоном земле затанцевали фонтаны, выбиваемые железометными залпами.
   Михаил упал на землю, перекатился.
   Рядом раздались выстрелы двух револьверов Катрины. Залпы из темноты поутихли.
   - Быстрее. Помоги мне встать. - Девушка лежала, вывернувшись в неестественной позе, и продолжала целиться.
   Михаил поднял её на руки и быстро рванулся под защиту развалин.
   Сзади раздался взрыв кинетической гранаты, стрелок почувствовал, что еле устоял на ногах.
   - Вероятно, здесь уцелело убежище, как ты думаешь, милая? - стрелок включил фонарик и начал двигаться вдоль перекошенной стены. - Кстати, где ты научилась так хорошо видеть в потемках?
   - Это дурацкая история. Мне в детстве глаза прооперировали, - Катрина тяжело дышала. - Сейчас лучше не шуметь. И я тебе не милая!
   Они продолжали обшаривать помещения с обвалившейся крышей, стараясь идти как можно быстрее, наконец, Михаил остановился и опустил девушку на землю.
   - Евгеныч, ты как там? Филимонов? - рация молчала, и стрелок тихо и грязно выругался. - Лезь в эту дыру.
   Катрина убрала с лица кудрявую прядь, осторожно встала на четвереньки и медленно двинулась в указанный лаз, сформированный двумя упавшими балками и обвалившейся частью стены.
   Он двинулся следом, все время, оглядываясь назад и всерьёз опасаясь, что их могли выслеживать через приборы регистрирования движений.
   - Ей, да тут какой-то люк, - голос девушки был несколько усилен эхом.
   - Только ничего не трогай!
   Михаил быстро протолкнулся вперед, чтобы перехватить её руку над небольшим кодовым интерфейсом рядом со сферическим входом убежища.
   - Видишь проводок? - в его интонации чувствовалась нескрываемая злоба. - А теперь посмотри сюда - это осколочная бомба, оставленная специально, чтобы разорвать кого-нибудь неосторожного на части. Понятно?
   - Да, я не кретинка. Ну и что же теперь делать?
   - Ждать.
   Они попытались расположиться в тесном проходе, вокруг было тихо в течение тридцати минут, и вскоре Михаил задремал, не выпуская из рук оружия.
  
   V
  
   Талмеев почувствовал, что очень устал.
   Он смотрел в сторону проема, там, где должна была быть дверь, и представлял, как жужжит видеопленка старого проектора в учебной части. Он тогда много чего говорил, но уже не мог вспомнить слова в точности.
   Картинки мелькали одна за другой, рассказывая о прошлом.
   Камилла была планетой, обещавшей многое. Да, после высадки они только и делали, что поздравляли друг друга, говорили: "Наконец то все закончилось!". Но ничего не закончилось. Многие уже тогда знали это наперед.
   Пять лет они бегали по космосу, прыгали из системы в систему на потрепанных лайнерах и буксирах, пытаясь оторваться от не прекращавшейся погони. Иногда они делали короткие остановки в "свободных мирах", где вербовали быстро таявшее в локальных стычках войско.
   Не о каком контрнаступлении речь тогда и не шла, несмотря на вылазки добровольцев, которых прозвали "бешеными мстителями", во вражеские сектора и системы, несмотря на действия партизан, всем было ясно, что Альянс проигрывал эту войну.
   Это было так же очевидно, как и то, что у них не было ни денег, ни оружия, ни сил. У них не было ничего. Но потом у них появилась Камилла. Что может быть на безжизненном куске соли?
   Но эта планета была идеальным местом между торговыми путями, богатая ресурсами, и пользовавшаяся дурной славой после двух погибших экспедиций первопроходцев она обеспечивала прекрасное прикрытие. Уже спустя год у них был Лонд, и Муэрсо, основанный космическими бродягами-итальянцами, и Бом-конг, и двенадцать отлично работающих шахт-заводов, собиравших новые корабли для флотилии, скрытой на планетарной орбите.
   Пять раз они отметили Маэстарду, праздник, принесенный с одной из культур переселенцев и подходивший для двойного года Камиллы.
   Они как раз отмечали Маэстарду, уже в шестой раз после бегства, как Совет передал по секретным каналам спутника, что на орбите замечены неопознанные транспортные корабли типа "крейсер".
   Как же, неопознанные! Он уже тогда знал, что кибернетический интеллект Луммера найдет их.
   И вскоре все пошло прахом.
   После того как спутниковая связь пропала, многие командующие оказались в такой же ситуации, как Талмеев, лишенные связи с командным центром, брошенные на волю судьбы и зависящие от информации, приносимой курьерами. А её было мало.
   Разведка не приносила ничего, кроме странных слухов о том, что происходило в городах. Совет присылал на удивление краткие приказы, было похоже, что старики и сам не знали, что теперь делать. Но самым дрянным во всей этой истории было то, что Космопорт был уничтожен, а весь сектор оккупирован противником и теперь они не могли бежать, как делали это раньше.
   - Мало кто знает о том, что происходило на самом деле, - сказал Талмеев и помотал головой. - Лучше не разговаривать самому с собой.
   Он посмотрел на посеревшие отпечатки топографии местности, сделал несколько пометок красным маркером.
   - Лучше не подрывать моральный дух.
   Генерал заглотал очередную порцию кофеинового стимулятора и приподнялся на ломящихся от усталости ногах. Вскоре он вышел из убежища пещеры.
   Вокруг была тихая теплая ночь, обычная для экваториальных широт континента. Горели костры. Солдаты спали, раненные в лазарете спали под снотворным, а дозорные несли службу, скрытые термо-плащами, и все было почти как всегда, если не считать того, что за восемь часов до этого они пробирались через ущелья, стараясь подняться как можно выше.
   - Если что-то будет не так, нужно уходить в горы, там есть, где спрятаться. Кроме того, местность будет глушить радары сканеров...
   Горы выглядели величественно.
  
   VI
  
   - Проснись. Эй, проснись, ты...
   Михаил открыл глаза и тут же вскочил, рефлекторно сжавшись в комок и приготовившись действовать. Перед глазами все ещё плясали обрывки сна.
   Катрина сидела перед открытым люком, за которым виднелся лестничный спуск в подземное убежище.
   - Оно открылось. Само.
   - Прекрасно, - Михаил присел на корточки и покрутил настройку рации. - Но мне не хочется спускаться туда, зная о том, что нас в любой момент может разорвать охранная система.
   Девушка устало смотрела на него.
   - Как хочешь. Тогда я пойду одна, - она, прихрамывая, подошла к лестнице, сделала первый шаг вниз, второй и вскоре исчезла в темноте.
   Михаил ударил кулаком в бетонную стену, поднялся и двинулся за девушкой.
   Когда лестница закончилась, они оказались внутри туннеля.
   - Твоя охранная система молчит, - сказала Катрина, подходя к ещё одному люку и нажимая что-то на ключевой панели.
   Над входом заморгал зеленоватый луч сканера.
   - Катя, тебя сейчас может изжарить. Это же сканер сетчатки.
   Люк открылся. Девушка пожала плечами.
   Они вошли в пустующий командный центр, освещенный единственной лампой на потолке. Здесь царило ощущение того, что это место покидали в большой спешке. Пахло паленой проводкой и сыростью. Большая часть электроники и мониторов было выключено, несколько узких проходов вели в оружейные и продовольственные склады, подземные ангары и комнаты персонала. В центре комнаты стояло кресло, на котором валялась помятая синяя форма.
   Катрина стояла, озираясь по сторонам.
   - Это и есть подземное убежище. Нужно проверить их файлы.
   Михаил подошел к одному из компьютеров и включил питание. На мониторе загорелся зеленоватый хоровод, отображавший ход основных процессов. Появилось сообщение: "Введите коды доступа".
   - Знаешь, мой папа был математиком и любил подсчитывать вероятности. - Михаил усмехнулся и пошарил в карманах одежды, лежавшей на кресле. - В данном случае у нас очень маленькая вероятность отгадать нужную комбинацию.
   - И что ты предлагаешь, - девушка следила за ним со скептической ухмылкой.
   - Воспользоваться подсказкой, - Стрелок, наконец, нашел то, что искал и вытащил на свет помятый жетон с идентификационным номером. Перевернув жетон на обратную сторону, он прочел малоразборчивую надпись, затем начал вводить последовательность цифр на автоклавы.
   - У здешних ребят память слишком коротка, чтобы запоминать эти десятизначные коды. Кстати, мне все же не понятно, как ты обманула сканер?
   Компьютер утвердительно пикнул и загудел, отображая списки баз данных.
   - Я же говорю, мне в детстве заменили глаза. И встроили активную сетчатку, очень удобно.
   Михаил хмуро рассматривал монитор. Внезапно его словно дернуло током.
   - Постой, это же значит...
   - Что я родилась на Кор, "милый".
   Михаил почувствовал резкую боль в затылке, и перед его глазами затанцевала темнота.
  
   VII
  
   Он очнулся, как показалось, спустя минуту или две. Голова болела.
   Катрине хватило этого времени, чтобы связать его кусками какого-то провода. Девушка устроилась за компьютером и изучала файлы архива. Михаил посмотрел на неё тяжелым взглядом.
   - Чертова конфедератка! Я так и знал, что ты хочешь что-то вынюхать. Ты слишком много болтала и слишком многое знала, поэтому я сразу тебе не поверил.
   - Да хватит. Теперь я знаю, все, что мне нужно, Миша. - Катрина кисло улыбнулась. - Без вашей помощи, потому что я прекрасно понимала с самого начала, что не вызываю особого доверия. Я слишком откровенна для того, чтобы играть в шпионов.
   - Какая теперь разница... Ты все испортила. Все!
   - Ваши попытки что-то изменить были нерациональны. После того, как мы научились делать Абоминатов, у вас уже не было никаких альтернатив.
   Михаил дернулся.
   - А, я понимаю, ты говоришь о бизонах, правда?
   - Да, местные аборигены. Понимаешь ли, у них довольно интересно развита нервная система, идеальный материал для экспериментов по совмещению металл-органики, и при этом аналитикам из Объединения все же не удалось изучить зачатки их странной культуры, их ксенопсихологию. Но мы пришли к взаимопониманию, им не нравился ваш терраформинг, мы показали им, как можно сделать так, чтобы он прекратился. Я не знаю подробностей, но они каким-то образом пошли на контакт, и тогда мы сделали из них Абоминатов.
   - Не мудри. Если начала рассказывать мне эту дрянь, значит тебе это зачем-то нужно... - Михаил убедился, что все его попытки ослабить путы ни к чему не приведут. - Кать, я тебе ведь жизнь спас, или это тоже было подстроено?
   Она внимательно изучала текст на мониторе.
   - Нет, не подстроено. И я не собираюсь убивать тебя. Просто зная вас, бравых вояк, которые привыкли заменять склонность к размышлениям быстрыми и зачастую радикальными действиями, я проявила предосторожность. Дала тебе по башке, чтобы пресечь ненужные споры. Итак, я хочу помочь вам.
   - Что ты сказала? У меня, кажется, уши заложило.
   - Я хочу попробовать уровнять шансы, поэтому мы должны доставить послание - там нечто очень важное. Я украла эту важное нечто, когда начала понимать, с чем мы имеем дело. Подумай хорошенько, веришь ты мне или нет и скажи мне, тогда я либо убью тебя, либо освобожу, в зависимости от решения. И не пытайся врать, у меня чутьё на это.
   Катрина продолжала изучать текст.
   Михаил смотрел ей в спину, мысли мешались и путались. Впервые за долгое время он не знал, что делать. Обычно решения принимались за него, а он был просто исполнителем чужой воли, действовал, как машина, команда - действие. А теперь нужно было что-то взвешивать и анализировать. Тогда он пришел к выводу, что анализ - это глупо, и что в данной ситуации ничего не было ясно, кроме того факта, что эта девушка ему нравилась.
   Радио, лежавшее в стороне, рядом с его ружьем, зашипело. Через статику прорезался злой голос Евгеныча.
   - Я починил треклятый передатчик. Сынок, ты где...? Миша, прием? Если вы в убежище, откройте двери шестого ангара, быстрее!
   Катрина никак не прореагировала.
   - Слушай, он же там может умереть! Или в тебе нет ничего человеческого?
   - Так ты мне веришь? Вера это очень тяжелая вещь. Опасное оружие.
   - Да, верю, черт тебя подери, открой ангар!
   - Уже сделано.
   Вскоре она освободила ему руки, перерезав проволоку небольшим лазерным ножом, который достала из нагрудного кармана. В комнате сразу запахло озоном.
   - Пойдем. Я знаю, где здесь шестой ангар.
  
   VIII
  
   Евгеныч матерился. Долго и смачно. Потом полез в бардачок, достал флягу с крепким и минуту глотал, не переводя дыхания. На крыше пикапа теперь возвышалась грозного вида портативная турель с обгоревшим дулом.
   - Засранцы! Решили со мной шутки шутить. Нутром чуял, что они там мне ловушку устроили, но я тоже не промах. Поставил пушку и полчаса палил во все, что выглядело подозрительным, а потом появился этот бизон, и пришлось уносить ноги. Хорошо, хоть с радио повезло.
   Михаил мрачно смотрел на Катрину.
   - Эти штуки - это не бизоны. То есть они раньше были бизонами, а теперь Абоминаты - киборги вроде.
   - А мне, не фиг ли, какая разница, - Евгеныч присел на подставку для ног у кабины, убрал флягу и закурил. - Они всегда мне казались чудовищами, но и не таких видывал... на других планетах. А, кстати, откуда ты так ума набрался?
   Катрина стояла в стороне и занималась тем, что готовила свежеоткрытые рационы на керогазовой плитке. Михаил придал своему лицу как можно более естественное выражение.
   - Она сказала.
   Евгеныч рассмеялся.
   - Говорил же тебе - занятная дама. Из разведки, наверное.
   - Видимо.
   Катрина подняла котелок с плитки и сняла крышку. Запахло тушеным мясом.
   - Кушать подано, бойцы.
   - Вот спасибо, дочка, - водитель подмигнул Михаилу. - Пошли, подзаправимся.
   Евгеныч ел медленно, Михаил быстро. Девушка наблюдала за процессом.
   - Думаю, самое время обсудить наши планы на будущее, - сказала она, когда котелок опустел. - Те парни, с которыми мы столкнулись на поверхности, скорее всего, тыловой патруль. Если они не приняли нас за каких-нибудь недобитков с базы, то скоро могут возникнуть серьезные осложнения.
   - Считаешь, у конфедератов тут гарнизоны? - Евгеныч помотал головой.
   - Армия. Полноценный корпус. Тысяча единиц плюс Абоминаты. И это только первая волна. Судя по записям в журнале, Талмеев двинулся на север, и готовиться принять сражение с отрядом из трех сотен против тысячи.
   - Черт. Может, двинем в Муэрсо? Я просто старый солдат, а ты так и вовсе засранец, которого непонятно почему вообще ещё держат в армии. Или правда на медаль рассчитываешь? Я даже не хочу знать, о каких Абоминатах идет речь...
   - Слушай, Филимонов, - Михаил резким движением бросил вилку в котелок и встал с корточек. - Если мы сейчас сбежим, через пару недель этот корпус доберется и до Муэрсо, а значит, по крайней мере, наш сектор можно будет вычеркнуть с карты мира. Я не хочу играть в героев, но, мы должны доставить это треклятое послание. Кстати, Катя, ты не сказала, что в нем все-таки. Какая-то информация?
   - Нет, предмет, - девушка достала конверт и распечатала его. Внутри оказалась действительно странная штука, наверно самая странная, какую только видел Михаил за все годы службы. Предмет был закупорен в герметичный контейнер и больше всего походил на извлеченный из живого тела орган с множеством белесых жгутообразных отростков.
   - Я сама до конца не понимаю, что это такое. В базе данных упоминалось, что среди людей Талмеева есть специалист, который может это сделать.
   Евгеныч кивнул и довольно долго молчал, покуривая очередную сигарету.
   - Пикап не пройдет в горы, - сказал он устало.
   Катрина загадочно улыбнулась.
   - Здесь есть ещё кое-какая техника.
  
   IX
  
   Машина выглядела так, как будто её просто забыли в спешке эвакуации, но Филимонов сразу смекнул, что дело было в другом. У танка явно недоставало запчастей и самой, пожалуй, важной проблемой было отсутствие блока аккумулятора, поэтому пришлось разобрать пикап и использовать большую часть его двигателя для ремонта. Катрина пыталась наладить отношения с танковым компьютером, но дело двигалось медленно, работа заняла что-то около трех часов. За это время Михаил успел несколько раз обойти убежище в поисках снаряжения, но не нашел ничего, кроме нескольких бронежилетов, термо-плащей и громоздкой реактивной мины. Они снова перекусили и предприняли попытку завести машину.
   Двигатель зарокотал, танк, скрипя моторикой, медленно выпрямился на шести мощных лапах, его черная полированная поверхность отражала свет прожекторов ангара. Евгеныч выглядел довольным.
   -Жаль, нет времени, чтобы приделать ему турель, но, надеюсь, это и не потребуется. Кстати, машина из трофейных. Называется "фринер".
   - Там внутри не очень уютно, - Катрина улыбнулась. - И компьютер ведет себя странно.
   - Черт с ним. Главное, завелся.
   Когда двери ангара открылись, их ослепило солнце. Внутри фринера действительно было тесно, но Михаил занял место за демонтированной пулеметной установкой и дышал свежим воздухом.
   Танк, ритмически переступая с лапы на лапу, вскоре развил довольно большую скорость, руины базы скрылись за горизонтом. На радаре так никто и не появился, хотя они довольно часто встречали трековые траншеи на солончаке, обгоревшую и покореженную технику, и другие следы явного присутствия противника где-то по близости. Филимонов настоял на том, чтобы двигаться напрямую к горам, Михаил тоже чувствовал, что необходимо действовать спешно, и ему уже давно было не до обходных маневров.
   Ближе к вечеру они достигли предгорья. Скалистые ущелья и каньоны создавали труднопроходимый лабиринт, на севере маячили два заснеженных горных пика.
   Скорость их передвижения заметно упала, но танк продемонстрировал здесь всю выгоду оригинальной конструкции, преодолевая, порой, почти фантастические преграды и отвесные склоны. Радио время от времени выхватывало обрывки каких-то кодированных переговоров, Катрина внимательно прислушивалась, но вскоре они спустились в широкий каньон, где какая бы то ни было связь, перестала быть вообще возможной.
   Стемнело.
   С неба начали падать хлопья пушистого снега, играющего в свете прожекторов. Михаил спустился в накуренную кабину.
   Евгеныч сидел, скорчившись на месте пилота, и держал рычаги контроллеров.
   - Знаешь, почему здесь такая чертова жара? - сказал он, прищурившись. - Потому что какой-то идиот демонтировал охладители и намудрил чего-то с питанием. Сдается мне, что это был я сам!
   Михаил засмеялся и похлопал Филимонова по плечу.
   - Меня уже несколько раз шибануло напряжением. Катя, нельзя ли чего-нибудь сделать, а?
   Ну, хотя бы достать мне спиртного из того вон конденсатора.
   - Не переусердствуй, - девушка передала ему флягу и углубилась в чтение кодов.
   - Послушайте, - внезапно сказала она, снимая наушники, - Тут, кажется, что-то от Талмеева.
   - Врубай, - злобно буркнул Евгеныч.
   Радио залилось трудноразличимыми звуками, но вскоре сквозь помехи прорезался хриплый голос.
   - ... держите ущелье. Вы просто должны держать или нам не занять позиции у Скалы. Прием. Постарайтесь удержать это чертово ущелье. Или нам хана...
   Связь оборвалась, Катрина попыталась поколдовать с приемником, но вскоре безнадежно всплеснула руками.
   - Откуда был сигнал? - Михаил взял у Филимонова флягу и сделал глоток. - Мы же в каньоне.
   - Где-то повыше должна быть портативная станция, - Катрина нервно крутила один из своих локонов, - значит мы совсем близко к отряду. Еще это значит...
   - ...что все обещает быть очень весело, - докончил Михаил, быстро поднялся к люку и запахнул термо-плащ.
   Снаружи было холодно. Снег падал.
  
   X
  
   Бук каким-то шестым чувством уловил, что в черном пространстве прямо перед ним что-то начало медленное движение. Подтянул к себе гранатометную установку и начал целится прежде, чем это что-то показалось. Нажал на гашетку. Рвануло.
   Быстро двинулся дальше по холодной земле окопа, сообразив, что выдал свое местонахождение. Наткнулся на лежащее тело с посиневшим, перекошенным от боли лицом. Это был Максим. После того как взорвалась соническая бомба, кожа Максима походила на политый кровью растрескавшийся грунт.
   Бук двинулся дальше, стараясь ни о чем не думать, подогреваемый страхом, перебрался ещё через несколько тел. Услышал рокот железомета и тогда понял, что он не единственный, кто остался в живых.
   Решился приподняться и быстро выглянул из окопа.
   Они приближались. Черные тени в эластичных маскировочных костюмах, хорошо заметные на фоне снега. Бук снова прицелился, но на этот раз ничего не успел. Точный выстрел лазера отбросил его на дно окопа, повредив плечо и часть шеи.
   Какое-то время он лежал, сопротивляясь накатывавшим волнам боли. Рана не была опасной, кровотечение остановилось само собой, когда луч лазера обжог её края, но боль...
   Боль была чудовищной.
   Рядом валялся разбитый радиоприемник, он даже не знал, нужно ли кому-то то, что они сейчас делали, и зачем все это было нужно. Он вспомнил, что генерал что-то говорил, перед тем как всё это началось, но не мог вспомнить, что именно. Бук чувствовал страх.
   Он пошарил в кармане и достал запакованную ампулу с мутной жидкостью, сопротивляясь, боли, сколол наконечник, быстро выпил. Это был стимулятор "Вега" - дорогой и редкий боевой препарат, жидкость показалась терпкой на вкус и приятно остудила горло. Спустя минуту Бук почувствовал, как боль и страх куда-то исчезли, вместо них появилось ощущение спокойствия.
   Бук привстал, взваливая установку на здоровое плечо, медленно поднялся из окопа. Он трясся от нарастающей эйфории. Тени приближались.
   Бук закричал.
   "Вега" начала действовать в полную свою силу и он уже не чувствовал выстрелов, разрывающих его тело на части, подламывающих ноги, пронзающих грудь и органы. Он не один раз успел нажать на гашетку, прежде чем упал на землю не чувствуя собственного тела, все ещё сохраняя способность ясно мыслить. "Вега" так или иначе, должна была прикончить его по истечению отведенных предписанием трехсот секунд, выжимая все возможное из его нервной системы и обмена веществ.
   Бук считал секунды и наблюдал за проходом в ущелье.
   "Долг" - вспомнил он. - "Я был должен выполнить свой долг".
   Нога, затянутая в маскировочную броню, опустилась на землю рядом с ним.
   У прохода в ущелье маячило нечто гораздо более страшное.
  
   XI
  
   Взрывы вызвали хаос среди ровных рядов пехотинцев.
   Танк вырвался из-за каменного наноса, подняв тучу из пыли и щебенки, несколько солдат бросились в стороны, пытаясь укрыться от атаки неожиданного противника, некоторые открыли огонь, лазерные лучи ударили по черной полированной поверхности фринера.
   Михаил, укрывшись за заслоном люка, начал методично отстреливать тех, кто попадал в поле зрения.
   Несколько живых факелов рассеяли ночную темноту вокруг. Стрельба прекратилась.
   Михаил всматривался в метель.
   Порушенные окопы. Трупы. Снег заметает многочисленные следы пехоты.
   Среди снежной пелены, у прохода в ущелье, маячит черная фигура. Гротескное существо с горящей красноватой сферой, встроенной в середину лба на огромной безглазой голове, слившееся с чернотой скалы в трех сотнях метров от танка.
   Абоминат медленно отделился от камня и приблизился, покрыв четверть расстояния за несколько десятков шагов.
   - Миша! У нас нет никаких шансов. Двигаем в ущелье.
   Фринер начал набирать скорость, перепрыгнул через линию окопов. Абоминат бросился следом, раскачивая огромными лапами.
   - Попробуй это, - Катрина протиснулась к люку и передала ему тяжелый диск реактивной мины.
   Михаил быстро активировал взрыватель и, размахнувшись, метнул мину прямо под ноги твари.
   Детонатор не сработал.
   Чудовище продолжало бежать, с каждым прыжком оказываясь все ближе и ближе к ним.
   Сфера на лбу Абомината разгорелась, приобретая синеватый оттенок.
   Шаровая молния ударила в танк.
   Михаил почувствовал, как его волосы встают дыбом, снизу раздался исполненный боли вопль Евгеныча. Стрелок нырнул в кабину и увидел, как водитель трясется в конвульсиях среди всполохов электрических разрядов. Запахло паленым мясом.
   Машина остановилась, резко отбросив его на управление, Михаил ощутил чудовищную боль в спине и вскоре отключился, окутанный бархатной темнотой. Темнота понемногу отступила, он увидел бледное лицо Катрины.
   - Сейчас я тебя вытащу, - сказала она хрипло. - Я вытащу тебя от сюда.
   - Что с Евгенычем?
   - Тише.
   Девушка подняла его на руки. Михаилу было не до того, чтобы раздумывать, как ей это удалось. Он увидел метель, выбеленную светом прожекторов танка. Катрина смотрела куда-то в метель, ветер путал её волосы.
   В её черных глазах читалась отрешенность и усталость.
   Стрелок услышал шаги среди воя ветра, увидел приближавшееся существо.
   Катрина опустила его на снег, встала и двинулась навстречу Абоминату, время, от времени проваливаясь в снег.
   Михаил дернулся, спина болела так, что он вскрикнул.
   Катрина не оглянулась. Она встала прямо перед гориллоподобным чудовищем, подняла голову.
   Существо застыло в немой неподвижности.
   - Уходи! - крикнула Катрина. - Ты подчинишься моей команде! Уходи, черт тебя дери! Убирайся!
   Абоминат резко выбросил лапу.
   Михаил увидел, как Катрина взлетает в воздух, её шея вытягивается и разрывается, обнажая провода и металлические сочленения, перемешанные с органикой. Кровь карминовым веером рассыпается по снегу.
   Чудовище исчезает в пурге.
   Михаил, преодолевая боль, добирается до места, где лежит её тело. У Катрины нет головы. Он чувствует, как слезы катятся по его щекам, а пальцы рук мерзнут, погруженные в снег.
   Он возвращается обратно, с третей попытки взбирается на корпус фринера, спускается в люк и шарит в темноте обмороженными руками. Пальцы касаются чего-то мягкого. Это Филимонов.
   - Все хорошо, Миша... - говорит мертвый Филимонов. - Я продулся в этой партии. А ты ещё нет, даже если сошел с ума, ещё нет.
   Михаил пытается зажать уши, кричит, надеясь заглушить этот голос, и внезапно натыкается на рукоять своей винтовки. Подносит ее к лицу, быстро направляет, держа рукоятью от себя.
   - Нет, - говорит мертвец. - Эта твоя странная девка, она не ушла. Ты должен помочь ей, сынок. Слишком много соли...
   Михаил находит люк и снова оказывается в снегу. Возвращается к телу Катрины и быстро обыскивает, стараясь не смотреть. Находит сверток. Пытается встать и падает от парализующей боли в спине.
   Вьюга заметает следы.
   Он приподнимается на четвереньки и медленно ползет по снегу в ту сторону, куда ведут эти огромные следы.
  
   XII
  
   Ему снится сон, что-то странное, похожее на длинный, прожженный местами моток видеопленки, бегущий от одной катушки проектора к другой.
   За проектором стоил генерал Талмеев и говорит о надвигающейся угрозе, о долге и о чести, а потом они бегут через степи в самоубийственном марш-броске и все стреляют куда-то в черные пятна впереди...
   - Я не могу отвергнуть идеалы, которым был предан тридцать лет службы. - Говорит Талмеев и мертвые солдаты слушают его и уныло кивают. Они недовольны, потому что точно знают, что такое этот долг.
   Пленка крутится, и на экране пробегают картины из прошлого, те, которые потом бесконечно повторяются.
   - Миша, Миша, - Талмеев говорит, обращаясь уже к нему лично, и стрелок тоже кивает, -
   ты ведь знаешь, что такое эта война, ты хочешь быть добровольцем на войне, которая заведомо проиграна, присоединяешься к людям, которые, скорее всего не будут победителями. Технологии Конфедерации гораздо лучше развиты из-за прекрасной индустриальной системы и огромных вложений в кибернетику. Это простая математика.
   - Да, я знаю. Просто я считаю, что нужно что-то делать, сражаться против машин.
   - Лучшее, что ты сможешь сделать, это остаться на Рёнеге.
   Талмеев говорил и смотрел на Михаила слезящимися глазами отца.
   А потом Михаилу снился огонь его погибшей родной планеты.
   Вспышка.
   Глаза открылись тяжело, как будто на них лежали тонны песка.
   - Отлично. Отлично. Зрение, похоже, в норме, - человек, одетый в выцветший и забрызганный темно-бурыми пятнами халат поводил фонариком перед его глазами. - А как слух?
   Михаил хотел ответить, что слух тоже в порядке, но неожиданно для себя раскашлялся.
   - Прекрасно, - продолжил доктор. - Думаю, уже можно встать. У вас был небольшой шок позвоночника и переохлаждение, в общем-то, если бы не старый добрый армейский термо-плащ, конный патруль, который послали, чтобы разведать ситуацию в ущелье, наткнулся бы на замороженный кусок мяса. Кроме вас там было ещё только четверо выживших солдат, но они в свою очередь должны благодарить вашу проделку с танком. Это было... своевременно.
   . - Сколько... Сколько я здесь?
   - Всего около суток. Слабость и недомогание - последствие действия тех стимуляторов, которые я вам дал. Меня, кстати, зовут Виктор, я единственный из всех специалистов Центра, которые были на базе в момент нападения. А теперь у нас вроде как затишье перед бурей...
   Стрелок попытался присесть, но тело оказалось непослушным, он смог сделать это лишь с третьей попытки. Потолок и пол вырубленной в скале комнаты затанцевали перед его глазами.
   - Ладно, есть ещё раненые, которым нужна моя помощь.
   - П-постойте - с трудом произнес Михаил и подумал, что последствие действия стимуляторов, кроме всего, превратило его язык в неповоротливое бревно. - Вы н-нашли...? Что-нибудь...?
   - Необычное, вы хотели сказать, - Виктор неприятно оскалился. - Среди ваших вещей. Пожалуй, да. До сих пор бьюсь над загадкой, что бы это могло быть. Некий артефакт с необъяснимыми свойствами.
   - Возможно... Возможно, я смогу кое-что объяснить.
   Оскал доктора превратился в плотоядную ухмылку.
   - Пойдемте, солдат. Я надеялся, что вы это скажите. Я помогу вам встать...
  
   XIII
  
   - Синхронизация прошла успешно, - раздался металлический голос компьютера.
   Сферические двери с шипением открылись, скрывшись в трехметровой металлической стене. Это нарушило тщательно поддерживаемый многочисленными охладителями микроклимат помещения, и электроника, казалось, начала работать ещё быстрее, производя расчеты, анализируя и делая выводы.
   "Логово" - подумал лейтенант Гурок, всматриваясь в сплетения кабелей, уходивших наверх, в темноту, в которой можно было различить только мерцание световых индикаторов. "Проклятое логово сумасшедшего киборга, но мне не обойтись без него, так же как и ему без меня..."
   Большинство из кабелей вели и присоединялись к уродливым слотам на бледной, дряблой коже на голове человека, висевшего в объятьях гравитационных колец над черным провалом в самом центре камеры.
   Человек открыл глаза и, хотя Гурок знал, что слепец не мог увидеть его, лейтенант все же почувствовал неприятную тревогу, которая обычно возникает, когда пристально смотрят в спину.
   "Тридцать секунд" - подсчитал Гурок, стирая пот с лица и неподвижно выжидая.
   - Зарегистрировано начало диалога, - тихо и бесчувственно произнес человек. - Какие данные были получены в течение временного промежутка относительно утечки информации? Какие меры приняты для экзекуции? Предполагаю, присутствие лейтенанта объяснимо?
   - Да, судья Луммер, - Гурок отлично владел своим голосом. - Я принял решение по кодекту ситуации "Орс", которая предполагает возможность аудиенции, основываясь на чрезвычайной секретности информации. Если вам ещё не известно, найдена виновная в хищении - это Джула Боровая, арбитр проекта и бывший член Объединения. Мы приняли меры, выслали охотников по следу катера, который она также похитила, и получили несколько докладов, доказывающих эффективность их действий. Военная ситуация на Камилле в данный момент удовлетворительная, войска Объединения захватили основные секторы сообщений противника.
   Луммер молчал, на морщинистом лице не отражалось ничего, кроме безграничной усталости.
   - Лейтенант виновен в нарушении функциональности системы проявленном в зафиксированной диверсии. Существует ощущение сожаления, но лейтенант признан не функциональным. Существует предположение, что замена лейтенанта удовлетворительно повлияет на общую эффективность системы, лейтенант имеет возможность предоставить конкретную информацию о местонахождении "транслятора" и может ожидать снисхождения. Какие лейтенант может высказать предположения?
   - Прежде всего, те, которые собирался высказать изначально. Вместо того, чтобы тратить время на поиски утраченного прибора, необходимо организовать разведку скрытого маскировочными полями флота противника. Согласен с тем, что прототип играл важную роль в работе над ксено-проектом...
   - Лейтенант некомпетентен. Лейтенант не представляет действительных мотивов разработки проекта, который представляет собой первичное испытание технологий нового уровня. Разработка данных технологий в будущем позволила бы...
   Гурок молчал. Он начал догадываться.
   -...позволила бы многое.
   Лейтенант вспоминал.
   Транслятор. Эту штуковину выудили из развалин и продали обычному контрабандисту какие-то мародеры на Карантине Блостера. Случай сыграл над дельцом злую шутку, когда он попытался сторговаться с группой аристократов, один из которых оказался лояльным разведке Объединения. После тихой операции прототип попал в Кор, и вскоре вызвал настоящую бурю среди экспертов аналитиков, многие из которых потом были подвергнуты публичной экзекуции по личной директиве судьи, казнены только потому, что проявили "оплошность" при разработке проекта, третьего ксено-проекта Объединения. Продуктом проекта были какие-то секретные машины.
   Гурок начал догадываться, почему Луммер так хотел получить этот транслятор обратно.
   Киборг смотрел на него страшными слепыми глазами.
   - Я понимаю вас, судья. Вы хотите большего. Еще один ксено-проект позволит вам приблизится к пониманию того, на что мы наткнулись, исследуя немногочисленные руины цивилизации, которая по всем признакам принадлежала не нашим человеческим предтечам.
   - Лейтенант проницателен, несмотря на свою ограниченность. Лейтенант не может представить тех возможностей, которые стали известны, благодаря прототипу и проектам. Существуют опасения, что момент будет утрачен, если лейтенант не сможет эффективно продолжить свои функции.
   - Я продолжу, судья. Но сначала ответьте мне на один вопрос.
   Повисла тишина, в помещении раздавалось только гудение охладителей и звуки работающей электроники. Лейтенант не боялся смерти. Он вспомнил, как сражался под Сиродо, горящий флагман, гибель близких ему людей.
   - Принято.
   - Что вами движет, Луммер? - Гурок сложил руки на груди. - Что заставляет вас рисковать репутацией Объединения среди лордов Конфедерации? На что вы надеетесь?
   Киборг кивнул, и какое-то время рассматривал его через мерцание гравитационного поля.
   - Существует мечта. Мечта о решении логических парадоксов, которые сейчас не могут быть даже корректно сформулированы. Попытка анализировать эти парадоксы бессмысленна даже с огромными информационными ресурсами, которые доступны благодаря имеющимся кибернетическим усовершенствованиям. Это божественная загадка о Вселенной и тех, кто, возможно, приблизился к её пониманию. Время истекло, лейтенант. Зафиксирован конец диалога.
  
   XIV
   Талмеев выглядел совсем не так, каким Михаил видел его в своем сне. Несмотря на тяжелые походные условия, вид генерала излучал уверенность и чувство собственного достоинства.
   - Братья, - говорил Талмеев, проходя между рядов полностью экипированных солдат, - Дети свободного мира, возможно, мы сражаемся в последний раз. Сейчас, когда у нас почти не осталось времени на разговоры, я хочу все же сказать вам несколько простых старых истин. Иной раз у нас просто нет выбора, как будто и правда существуют боги, которые распоряжаются нашими судьбами, враг приходит, и весь выбор заключается в том, чтобы умереть от выстрела в спину или перебороть страх и умереть с оружием в руках...
   Генерал задумчиво пошарил в кармане и достал что-то, что положил себе на ладонь.
   - Это крупинка соли. Всего один маленький и ничего не значащий кристаллик. Вы знаете, что Камилла на шестьдесят процентов состоит из таких вот кристалликов. Наша планета и мы сами и все, что после нас останется - это соль, солдаты. Но каждая крупинка, каждое решение и действие, каждая вера в победу - это вклад в нечто большее, чем есть мы сами. Это великое самопожертвование и великая честь...
   Среди рядов солдат раздался одобрительный гул, некоторые из них молча кивали в ответ на слова генерала.
   - Сейчас настало время вспомнить все то, за что мы сражались на протяжении пятидесяти лет. Когда война началась, я был ещё ребенком, но уже тогда я знал, что могу повлиять на происходящее. Существует выбор между бездействием и решимостью, между жизнью и смертью, но враг уже здесь, братья, и пускай эта битва никогда не будет забыта. К оружию!
   Михаил смотрел, как солдаты постепенно покидают укрытие грота и исчезают в ночной темноте, скрипя сапогами по снегу.
   - Генералу сейчас приходится не легко, - сказал Виктор, хлопая Михаила по плечу, - но он - настоящий гений, и эти парни сделают все, что будет в их силах. Но, по правде сказать, я не сильно верю в наши шансы, особенно если учесть....
   - Всё это когда-то уже было, - ответил стрелок. - Много раз. Слишком много. А я потерял свою винтовку...
   - Касательно артефакта. Не располагая необходимым оборудованием, я смог вычислить лишь то, что он, во-первых, состоит из белкового соединения и строением напоминает органическое существо, но не имеет каких либо других признаков жизни, во-вторых, как-то реагирует на электромагнитные колебания определенной частоты и тепловое излучение. После того, как я извлек этот предмет из его вместилища, он начал немного видоизменятся, но без видимой последовательности. Сейчас я просто не могу произвести все необходимые эксперименты, так что пока твое секретное послание ничем не может нам помочь, а время, когда что-либо можно было изменить, уже закончилось. Печально, но ты опоздал, солдат.
   Доктор пошел в сторону Талмеева, который отдавал приказы одному из офицеров, державшего за уздечку гнедую кобылу.
   - Ты прикомандирован к отряду прикрытия, так что пока отсыпайся, - сказал он, не оборачиваясь. - Мне тоже бы не мешало...
   Михаил смотрел доктору в спину и думал над словами генерала.
   - Всё уже было, это... продолжается и продолжается...
  
   XV
  
   Это продолжалось.
   Михаил пришпорил лошадь, заставив одного из сторожевых грота резко броситься в сторону и крикнуть ему вслед что-то нелестное. Стрелок перевел дух, так как имел все основания предполагать, что вдогонку полетят не только проклятия.
   Голова его раскалывалась. Копыта стучали по вулканической породе защищенной от ветра и снега части склона, он быстро приближался к месту последнего рубежа. Стрелок пошарил за пазухой, наткнулся рукой на сверток и снова почувствовал то же странное ощущение, как в момент, когда он взял эту органическую штуку из холодильника в полевой лаборатории Виктора.
   Это ощущение бесконечного сна.
   Все вокруг - прожженная видеопленка, снег хрустит под копытами, будто рвется пожелтевшая газетная бумага. Все заголовки газет одинаковые, они говорят ему тихим шелестящим шепотом...
   "Иди за мной".
   Лошадь встает на дыбы.
   Земля трясется от взрывов.
   Михаил кричит, понимая, что находится посреди поля боя.
   Столбы дыма цвета воронового крыла поднимаются в черное небо.
   Тени приближаются и люди падают бессмысленными обрывками тел, пронзенные тысячами лучей.
   "Иди за мной!"
   И он идет.
   Волосы пахнут шампунем.
   Он бросается в ад, в черную пропасть кошмара.
   И просыпается, тысячу раз вскакивает с постели, пугая стареющую женщину рядом.
   Он говорит ей, что кошмар вернулся за ним, кошмар, который никогда не закончился.
   Кошмар зовет его.
   "Иди!"
   И он идет все дальше.
   Горы рушатся, перестают иметь значение.
   Страх вцепился в ноги и руки цепкими железными когтями.
   Вокруг нет ничего, ни земли, ни неба, только седая и голодная тишина.
   - Мы все умерли, - говорит тишина и смотрит на него слезящимися глазами отца.
  
   XVI
  
   Михаил задыхается.
   Что-то проникает в него через горящую кожу, впивается иглами в нервные окончания и мускулы.
   Вспышка.
   Он кричит от боли.
   Боль пульсирует на его запястье. Красные пятна на коже.
   Лошадь лежит на снегу.
   Катрина нежно гладит её по черной гриве.
   Михаил встает.
   Чудовище возвышается перед ним. Красная сфера мерцает на безглазой голове с отвратительной пастью.
   Стрелок чувствует страх, медленно прогрызающий дорогу к его естеству.
   - Тише, - Говорит мертвая Катрина. - Это друг. Просто его обманули. Он боится тебя, не заставляй его боятся вместе с тобой.
   Михаил пытается найти её взглядом. Никого нет, только снег, садящийся на одежду и обожженные скалы.
   Чудовище скалится. Оно стоит прямо перед ним, пять метров кошмара.
   - Катя? - голос его дрожит. - Ты здесь, Катрина?
   - Её нет, - отвечает чудовище. - Нет....
   Михаил смотрит на Абомината.
   "Взаимопонимание, вот, что она имела в виду"
   - Ты теперь говоришь? - рычит тварь.
   - Да. Но я... ничего не знаю.
   Чудовище садиться на землю, расставив огромные ноги, так, что теперь становиться видно, насколько она искалечена, наклоняет голову.
   - Мы твои слуги, - говорит чудовище. - Мы... знаем. Мы - Слуги.
   Михаил смотрит на поле боя.
  
   XVII
  
   Талмеев наклонил голову над картой.
   - Радио. Есть еще кто-нибудь на связи? Радио, ну! - он раздраженно бьет по столу.
   - Генерал. Прошло уже больше восьми часов. Боюсь у нас...
   - Ничего не говорите! Вы не смеете говорить мне это...
   Талмеев в бешенстве поворачивается к адъютанту, сверлит его взором.
   Радио-эфир не передает ничего, кроме шипения статики.
   Какое-то время проходит, прежде чем генерал поднимает голову и оглядывается в сторону входа в грот.
   - Это самое худшее. Ждать, когда они придут, - говорит адъютант.
   Генерал молчит, он смотрит в сторону входа. Когда там появляется тень, он совсем не удивляется. Нащупывает рукоять револьвера.
   - Генерал! Генерал! - раздается запыхавшийся юношеский голос. - Я курьер из группы "Аванс", у нас хорошие новости. Мы выполнили приказ! Прорвались к регулировщикам. Они все мертвы! Абоминаты перестали сражаться, теперь они....
   Радио зашипело.
   - Генерал Талмеев. Прием. Только что поставили мобильную станцию, до этого как-то времени не было...
   Послышались радостные возгласы. Кто-то поздравлял кого-то. С чем?
   Талмеев наклонил голову.
   Предстояло еще очень много работы.
   Годы, целые годы уйдут у них на то, чтобы начать решающее контрнаступление, после того, как будет создан новый Совет, а планета освобождена. Оружие конфедератов в результате обернется против их создателей, хотя никто так и не узнает, почему это произошло, никто не сможет понять этого.
   Потом, спустя много лет, Талмеев будет стоять на Терре и с грустью смотреть на мир своих прародителей. Он узнает о том, что Объединение объявило о капитуляции, Конфедерация распалась, а Луммер исчез при очень странных обстоятельствах. Историки будут исследовать материалы, строить гипотезы и предположения, но это тоже навсегда останется тайной. Для всех, кроме лейтенанта Гурока, который единственный из всех останется верным мечте сумасшедшего киборга.
   Только тогда Талмеев почувствует вкус победы, настоящей и окончательной.
   А сейчас он просто сидел, наклонив голову, ничего не видя и не слыша. Он, казалось, силился что-то вспомнить, но никак не мог.
   По щекам генерала текли соленые капли слез.
  
   XVIII
  
   - Что вам подать?
   - Риджес... Риджес, как обычно.
   Бармен кивнул и улыбнулся старику.
   - Сегодня праздник, сэр, карнавал на площади, а вы сидите здесь один. Вы ветеран?
   - Да, да...
   Старик очень долго молчал, бармен пожал плечами и отошел, чтобы еще раз вытереть столы, довести чистоту до совершенства.
   Эта Маэстрада должна была быть великолепной, юноша жалел, что не мог оставить работу. Радио передавало звук банджо и гитары, посетителей почти не было, хотя скоро они могли появиться в огромном количестве, и надо было приготовиться к предстоящему штурму кафе.
   Ветеран сидел с закрытыми глазами, полный стакан стоял рядом, старик даже не притронулся к нему. Он спал за столом.
   - Это..., - произнес он совершенно отчетливо. - Это не к нам. У нас уже ничего нет. Ничего.
   Бармен улыбнулся печально.
   Праздник начинался.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Слушай (итал.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"