ПЕСНЬ ШЕСТАЯ

 СКАЗАНИЕ О КНЯЗЯХ РУССКИХ: ЯРОПОЛКЕ,
 ОЛЕГЕ, ВЛАДИМЕРЕ СВЯТОСЛАВОВИЧАХ, О
 ВАРЯГЕ СВЕНЕЛЬДЕ И СМУТНОМ ВРЕМЕНИ

Ах да паны, паны дерутся,
Ах да у холопов чубы трясутся,
Ах да кровь по земле льется,
Ах да песня моя не поется.
Ах да брат к брату идет,
Ах да брата уже брата ждет,
Ах да не за столом обильным,
Ах да ждет с войском сильным.
Ах да не найдут они слова мирного,
Ах да не поймут холопа смирного,
Ах да потому чубы их трясутся,
Ах да потому стрелы вьются,
Ах да потому мечи острые,
Ах да потому значки пестрые,
Ах да нет покоя земле,
Ах да нет покоя и мне.

И сказал Святослав:
"Не любо мне жить в Киеве,
Хочу жить в Переяславеце на Дунае,
Хочу жить в Переяславеце-
Там середина земли моей.."
И ответила Ольга,
Ольга, мать его:
"Видишь я больна,
Я больна, куда ты хочешь уйти,
Уйти от меня? -
Ибо она разболелась. -
Когда похоронишь меня,
Похоронишь меня - отправляйся,
Отправляйся куда захочешь".
И умерла Ольга,
Умерла и похоронил ее,
Похоронил ее по обычаю,
По обычаю христьянскому,
И посадил сына своего старшего,
Сына старшего Ярополка в Киеве,
Посадил сына старшего в Киеве,
А второго-Олега в Древлянской земле.
И пришли новгородцы,
Пришли новгородцы и просили,
Просили князя себе:
"Если не пойдете к нам,
То сами найдем себе князя".
И сказал Святослав,
Сказал князь:
"А кто бы пошел к вам?"
И отказались Ярополк и Олег,
Отказались князья и сказал,
Сказал Добрыня Нискитич:
"Просите Владимира".
Владимир же был от Малуши,
Малуши - ключницы Ольгиной,
А отец у нее был Малк,
Малк Любечанин, а Добрыня был,
Добрыня же был дядей Владимиру.
И стал Владимир малолетний князем,
Стал князем новгородским,
Стал князем, а Добрыня стал,
Стал при нем в Новгороде. 
И погиб Святослав в земле,
В земле печенежской,
Погиб Святослав, но вернулся,
Вернулся в Киев,
Вернулся в город Свенельд,
Свенельд воевода Святославов,
Вернулся и стал при Ярополке,
При князе воеводой набольшим.
И захотел Свенельд власти княжеской,
Захотел управлять Киевом-городом,
Управлять землей полянской,
Управлять землей древлянской,
Управлять уличами и родимичами,
Управлять вятичами и кривичами
Управлять Новгородом Великим,
Управлять всей Русью.
И приехал Олег в Вышгород,
Приехал в Вышгород под Киевом,
Приехал к брату своему Ярополку,
И сказал Олег брату своему,
Сказал об измене князю киевскому.
И не поверил брату князь,
Не поверил брату Ярополк,
А поверил дядьке своему Свенельду.
И затаил на брата обиду,
Затаил на брата обиду,
Обиду да большую.

Власть и деньги - приманка невежд,
Власть и деньги - крушенье надежд,
Власть и деньги - вражда и кровь,
Власть и деньги - притянут вас вновь,
Но исчезнет и власть, и добро,
Но исчезнет доверье. Одно
Не вернуть уж его никогда,
Но ведет сих несчастных звезда:
Власть и деньги - двойная звезда,
Нет там счастья, любви - никогда. 

И пошел однажды Свенельдич,
Пошел Свенельдич по имени Лют,
Пошел на охоту и увидел,
Увидел его Олег древлянский,
Увидел и спросил:
"Кто это?"
И ответили ему,
Ответили ему: "Свенельдич".
И напал на него Олег,
Напал на него и убил,
Убил, так как там тоже охотился.
И началась тогда между братьями,
Между ними вражда. 
И пошел Ярополк в землю,
В землю Древлянскую,
Пошел с войском большим,
И одолел Ярополк брата,
Одолел брата под городом,
Под городом его стольным,
Городом Овручем.
И была резня страшная,
Была резня кровавая,
И бежали вои Олеговы в город,
Бежали через мост,
Через мост, что был перекинут,
Перекинут через ров к воротам, 
Бежали в страхе большом,
Бежали через мост городской,
И теснились на нем,
Теснились и сталкивали друг друга,
Сталкивали друг друга вниз.
И столкнули Олега с моста,
Столкнули с моста в ров.
Много людей падало туда,
Много падало туда коней,
И кони давили,
Кони давили людей.
И вошел Ярополк в город,
В город Олегов,
Вошел и захватил власть,
И послал искать брата,
Послал искать его, но не нашли,
Не нашли Олега.
И сказал им один древлянин,
Сказал: "Видел, как вчера,
Спихнули его с моста".
И послал снова Ярополк,
Послал найти брата.
И вытаскивали трупы изо рва,
Вытаскивали с утра и до полудня,
Вытаскивали и нашли Олега,
Нашли Олега под трупами,
Нашли и вынесли, и положили,
Положили его на ковре.
И пришел Ярополк,
Пришел и плакал над ним,
И сказал,
И сказал Свенельду:
"Смотри, ты этого хотел!"
И заплакала земля,
Заплакала земля Древлянская,
Заплакала кровью,
Заплакала да кровью человеческой.
И испугались Добрыня и Владимир,
Испугались они да Ярополка со Свенельдом,
Испугались и сели на ладьи свой,
Сели на ладьи сами,
Сели сами и вся дружина добрынюшкина.
И уплыли они в земли варяжские,
Да к королю Эрику Сагерселу,
Уплыли, так как войско,
Войско киевское в величии многом,
К границе уже подошло,
К границе да новгородской.
И посадили Ярополк и Свенельд,
Посадили в Новгороде наместника,
Наместника да своего,
Наместника самими и выбранного,
Который и правил Новгородом,
Правил от их имени. 

И жили Владимир и Добрыня,
Жили они у короля варяжского,
И женился Добрыня на дочери,
На дочери короля Эрика Сагерсела,
И стали они войско собирать,
Стали войско собирать. Готовиться,
Готовиться к войне с Ярополком.
И собрали Владимир и Добрыня
Войск много варяжских,
Собрали и пошли через три года,
Через три года в Новгород,
Пошли и прогнали наместника,
Наместника ярополкова.
И стал княжить Владимир в Новгороде,
Стал княжить по праву отцовскому,
По праву завещанному Святославом.
И стал Ярополк киевский,
Стал готовиться к войне с Новгородом,
Стал готовиться к войне с братом,
Братом да Владимиром и дядей его,
Дядей его Добрыней.
И послал он сватов в Полотцк,
Послал сватов к Рогволду,
Сватов к дочери его Рогнеде,
Послал, чтобы склонить князя,
Князя полоцкого на сторону,
Да на сторону Киева.
Послал сватов к Рогнеде и Владимир,
Послал по наущению дяди,
Да своего дяди Добрыни,
И сказала Рогнеда да сватам,
Да сватам Владимировым:
"Не хочу разуть сына раба,
Не хочу сына раба,
А хочу за Ярополка".
И обиделся Добрыня Нискитич,
Обиделся и повел войска новгородские,
Повел войска на Полоцк.
Повел войска и взял город,
Взял город и убил князя полоцкого,
Убил Рогволда, да братьев ее убил,
Убил всех братьев Рогнеды.      
И пошли из Полоцка войска,
Войска Владимира и Добрыни,
Пошли на Киев войной,
Пошли к самому Киеву,
Где затворился Ярополк,
Сам Ярополк и люди его.
И сказал тогда Добрыня,
Сказал Добрыня от имени Владимирова,
От княжеского имени воеводе,
Да воеводе киевскому Блуду,
Сказал-обещал ему положение,
Положение то же, что при Ярополке.
И уговорил Ярополка воевода,
Уговорил бежать его из Киева.
Выбежал Ярополк из Киева,
Выбежал и затворился в городе,
В городе Родне,
В городе, что на реке Росе.
Вошел Владимир в Киев,
Вошел в Киев и осадил Ярополка,
Осадил Ярополка в Родне.
И был там жестокий голод.
Был голод и сказал Блуд,
Сказал Ярополку:
"Видишь сколько воинов у брата твоего?
Видишь, нам не победить его.
Иди и заключи мир с братом своим.."
И стал предостерегать Свенельд,
Стал предостерегать Ярополка,
Предостерегать, чтобы он не ехал,
Не ехал к брату.
Но не внял совету Ярополк,
Не внял и поехал к Владимиру.
И убили Ярополка варяги,
Убили, когда он входил в терем,
В терем Владимиров.
Убили, подняв его на двух мечах.
И бежал Свенельд к печенегам,
Бежал к печенегам и приводил,
Приводил к стенам киевским,
К стенам степняков много раз,
Но молчат о нем сказанья русские,
Молчат саги скандинавские,
И неизвестна его судьба.

И стал Владимир князем,
Стал Владимир князем всей земли русской:
И полян приднепровских,
Да древлян лесных,
И уличей да кривичей,
И других народов русских.
И отослал варягов в Византию,
Отослал и напутствовал их тайно,
Тайно да такими словами:
"Вот идут к тебе варяги,
Идут, но не вздумай держать,
Держать их в столице,
Иначе наделают они тебе зла,
Как и здесь..".
И правил Владимир тридцать лет,
Тридцать лет и пять лет.
Тридцать пять лет всего:
Повоевал земель много,
Да защитил и свои от половцев пришлых,
Защитил и от поляков,
Собрал земли русские,
Собрал их все под рукой своей. 
Так закончилась на Руси время,
Время варягов-викингов,
Так упал камень в воду мутную,
Упал, и долго кругом ходили,
Долго ходили волны слухов,
Волны слухов и домыслов,
Долго люди русские роднили себя,
Роднили себя с варягами,
Долго уничижали себя родством,
Родством с бродягами севера,
Но уже Игоря родила русская женщина,
Святослав носил русское имя,
А Владимир не унижал себя этим родством.