Китаец довольно быстро написал ярлык и выдал пейдзу, подтверждающую права Кадана на свой улус, правда, в перечисление подвластных ему родов, не менее хитрый и жадный князь, включил несколько родов, принадлежащие ранее Маметкулу, а ныне попавших в зависимость к его соседями.
Ли, всё понимал, но молча, поставил красную печать на бумагу и уставился на Кадана. Тамга отливала свободой и независимостью для бега, но ретивая и жадная его сущность вновь взбунтовалась в нём, но он достал второй браслет из своей походной сумки и положил его на низенький столик перед китайцем. Бледная и слабая рука с голубыми прожилками на ней, возникла откуда-то из-под стола, взяла, как змея поглощает жертву, браслет, так же молча, окутала его и исчезла, погрузившись во тьму под маленьким столиком, оттуда, откуда и возникла, покоясь и скрываясь в ожидании своей добычи.