Адай, как звали отца Майры, как бы ненароком пригласил Кадана на охоту. Его дочь, как и некоторые другие абахай его рода, принимали участие в ней. Кадан был красив и силён, а Майра созрела давно, как женщина и ей было пора рожать, потому следуя известному закону природы, выбирала отца своему ребёнку. Не удивительно, что при виде красивого бега, всё в душе её вдруг замерло, и она невольно вся оцепенела. Это не укрылось от глаз Кадана, как и от всех окружающих. Вся охота для неё прошла, как во сне. Бег она тоже обратил внимание на неё, но он был больше политик, чем любитель женских прелестей, потому просчитал все выгоды от женитьбы на этой девушке. Впрочем, принимая приглашение от Адая, он меньше всего думал о его дочери, просто этот бег, как и многие в округе, растащили улус Маметкула. Это была разведка.
Кадан не был так силён, кроме всего прочего он поссорился со своим тестем, который был богат и влиятелен, вёл свой род от Кыркызких иналов, то есть был очень знатен. Лишних врагов князю не хотелось иметь, тем более представлялся случай решить вопрос без кровопролития и полюбовно. Не последнюю роль сыграло и то, что девушка нравилась и Кадану. Если честно сказать, то Ану он боялся. Твёрдый, прямо таки железный характер её, вызывал в нём тайный трепет. Эта женщина видела людей насквозь, и обмануть её было невозможно, а с Майрой, он чувствовал себя большим и значительным.
Тем времени Кадан готовил захват части улуса, который принадлежал Доржи-нойону. Он договорился с кыштымами, чтобы они прислали лучников, подкупив их вождей. Конечно, от посторонних глаз не ускользнуло, что идет приготовление к войне, но многие решили, что это Курлун носится со своими бредовыми идеями об полном освобождении Кыркыза от всякого влияния монголов. Впрочем, никто не догадывались о том, зачем ведутся эти приготовления. Некоторые думали, что Кадан собрался воевать с тестем, не простив тому свои обиды. Старый тегин не умел читать и что скрепляет ханская тамга, он не догадывался, что написано в ней, но сама печать произвела на него должное впечатление. Никто в Кыркызе не хотел связываться с ойротскими тайши, хоть и нехотя, но подчинялись императору северного Юаня.
Старейшина рода Сулдус, который владел большей частью аалов Доржи-нойону, мог выставить около четырех тысяч латников, а легкую конницу он просто не считал. То, что Курлун и Бадан, могут отвоевать улус убежавшего монгола силой, не могло быть и речи, но Инал, старейший рода, не догадывался о планах соседа, а близилась весна. Конец зимы и начала лета было страдным временем для скотоводов. Все люди Инала уехали к своим семьям, и при нём осталась только немногочисленная стража.
Кадан, собрал около пятисот латников, да и кыштымы прислали ещё человек двести лучников.