Утром среди убитых и раненых не нашли ни Кадана, ни Анахоя. Мунке-батор организовал погоню, но найти беглецов не удалось, поскольку те пересели на других лошадей, которые во множестве бегали без надзора по окрестностям. При этом ему сообщили, что кто-то из беглецов ранен, поскольку крови на следах было много, но скоро она перестала бежать совсем.
Решив, что Кадан непременно проявит себя рано или поздно, он вернулся в лагерь. Там полным ходом шло формирование полнокровного тумена. К этому времени вернулись и сотни, которые были отправлены для преследования бежавшего противника. В лагере царило приподнятое настроение. Собирали добычу и разоружали сдавшихся кыркызов.
Повторного преследования Мунке-батор не стал готовить, чтобы уничтожить бегущих, удовлетворившись тем, что рассеял их по степи и организованного сопротивления они не смогли бы уже оказать. Вместо этого он послал вслед за убегавшими остатками войска Бадана гонцов с предложением вступить в его войско. В эту авантюру не верили даже самые оптимистичные оптимисты. Действительно несколько из посланных парламентёров были убиты, но неизвестно кем. Убийц следовало покарать, но к вечеру приехало несколько человек, видимо на разведку. Они уехали, убедившись, что из кыркызов формируют новые тысячи. На следующий день в лагерь монголов стали приезжать воины разбитого противника из разбежавшегося резерва. Десятками и даже сотнями со своими командирами, которых, в основном и оставляли на тех должностях, на каких они находились у Кадана. Они и привезли убийц послов, которых при всех и казнили.