Ночь окутала Верден. Я стоял на посту. Вокруг были разрушены строения и укрепления. Я ходил по осколкам стены. Всего в пятидесяти метров от моего поста были немецкие посты. Командование считало, что перестрелок мы избегает благодаря длинным, чёрным плащам, но на самом деле, это было благодаря негласному перемирию, заключенному между нами и немцами. Вдруг позади я услышал хруст. Я обернулся, взял в руки винтовку. Зарядил её и направил в сторону шума.
-Стой! Кто идёт?- Спросил я, хоть я и хотел сохранить присутствие духа. Но мой голос дрожал.
-Это я, Луи Ришар.- Я вздохнул от облегчения.
Хоть между нами и немцами и было перемирие, это вообще не значит, что мы доверяем друг другу.
Ришар подошёл ко мне. Это был высокий человек, почти два метра ростом, у него было красивое лицо, и прекрасное телосложение. В каждом городе где был наш полк, у него не было отбоя от поклонниц. Приближаясь, он нагинался и кутался в плащ. Проблема была в его высоком росте. До Вердена это не было проблемой, скорее наоборот, немцы завидев его, сразу останавливались в страхе.
-Привет Луи. Я так рад тебя видеть.- Сказал я, с радостью в голосе.
-Ещё бы не рад. Ладно иди, теперь моё время дежурить. Тебе надо поспать.- Сказал он, своим приятным голосом. У него был звучный, мелодичный голос. Он говорил что после войны пойдёт в оперу.
Я покинул свой пост. Через час я уже спал в своей палатке. Ещё с семью солдатами.
13 ноября 1916 года. 08.00
Проснувшись, сделав зарядку и позавтракав, я со своей ротой выполнял десятки различных поручений, которые надо выполнять каждый божий день.
13 ноября 1916 года. 16.00
Мы стояли по стойке смирно. Весь наш батальон был построен. Рядом с нами ходил майор Леруа, он пристально разглядывал нас. Майор был ответственен за специальные операции. Хоть и выглядит как напыщенный павлин. Майор подошел к командиру батальона.
-Ну, что ж, вызовам добровольцев.- Наш командир кивнул.
Командир приблизился к нам.
-Господа. Я вызывая вперёд двадцать добровольцев. Предупреждаю заранее, это задание настолько опасно, что в лучшем случаи лишь двое из вас вернуться домой. Так что господа, прошу вас хорошенько подумать- В его голосе слышалось отчаяние и жалость. По всей видимости задание и впрямь опасное.
Я не долго раздумывал. Не знаю почему, но я шагнул вперёд. Я не мечтал ни о славе, ни о награде, ни о чем я ни мечтал, кроме того, чтобы служить своей стороне. Я шагнул вперёд.
-Последние четверо встаньте в строй.- Сказал майор Леруа.
Четверо рядом со мной шагнули в строй.
13 ноября 1916 года. 16.30
В палатке майор ходил туда сюда минут двадцать, это начинало злить.
-Месье, я прошу прощения, но может вы уже расскажете в чем дело?- Спросил Луи.
-Дело в том, что вы должны занять дом на нейтральной территории и оттуда зарисовать позиции немецких пулеметов.- Ответил майор.
-Другими словами, вы хотите подставить нас под немецкие пулеметы, что бы они открыли по нам огонь, а вы засекли их место положение?- Спросил кто-то рядом со мной, я не видел его лица.
-Коротко говоря да. Поэтому я даю вам последний шанс, кто не хочет может уйти, трусом того ни кто считать не будет.-Сказал майор.
Двое вышли из палатки, но тот кто спросил остался.
-А сейчас я скажу вам следующие: во-первых возвращайтесь живыми, а во-вторых, удачи. Дальнейшие указания получите от командира группы капитана Томаса.-
13 ноября 1916 года. 23.00
Солдаты шла глубокой ночью. Все они кутались в чёрные плащи. Солдаты разбились на четыре группы по пять человек. В каждой группе было по снайперы, хотя снайпер это сильно сказано, это были простые стрелки с трофейными немецкими снайперками. Некоторые называли их "Винтовка смерти", в отличие от нас, у немцев были профессиональные стрелки.
И вся операция могла закончиться даже не начавшись, но перебежками и ползком им удалось подобраться к зданию. Здание было двух этажными и представляло собой старое караульной помещение. Войдя внутрь они увидели повсюду куски разрушенной стены и потолка. Повсюду валялись стекла из окон, а в стенах зияли огромные дыры.
-Так, слушайте меня внимательно.-Капитан говорил шепотом.- Говорим только шепотом, во весь рост не встаем, рядом с дырами не показывается, исключение составляют снайперы. И то вы будете там лёжа. Вам все ясно?-
Все утвердительно закивали головой.
-И так, первая группа занимает второй этаж. Вторая первый, но из дыр не высовываться ясно, а не то получите пулю прямо в лоб, но не мне вам рассказывать, вы и сами все знаете.-
И мы знали о немецких снайперах, которые за один день могли положить пол роты.
-Третья и четвертая группа контролируют окна, но из них не высовываться.-
Я был в третьей группе, но именно я задал тот вопрос:
-А наблюдать кто будет?-
-Я.- Ответил капитан Томас.
Через десять минут все были на месте.
14 ноября 1916 года. 00.12
Мы лежали на позициях молча и без движения. И как немцы нас заметили я не знаю. Но менее чем через час немецкие пулеметы накрыли наши позицию. Рядом со мной упал Неро, сержант, у него было двое детей и жена, зачем, вот зачем он вызвался добровольцем, чего ему не хватала?
Мы начали стрелять в ответ. Толку от этого было ноль.
28 мая 1953 года. 14.12 Марсель. Франция.
В небольшой квартирке, на берегу моря передо мной сидел майор Франсуа, участник двух мировых войн. Это был небольшой человек, лет за шестьдесят, с седыми волосами и карими глазами, опирался на трость. Я сотрудник небольшой марсельской газеты брал у него интервью, о событиях в Вердене для статьи.
-Так, а что было дальше?- Спросил я.
Он пронзительно на меня посмотрел.
-Молодой человек, видите ли,, для вас это лишь сухие факты, а для меня трагедия. Вот вам двадцать лет, вы душе в последней войне не участвовали, а я участвовал так, что мне больно об этом говорить. Ну ладно раз уж вы так хотите знать, то из того дома нас выбрались лишь троя. Я, Ришар и Козье. При чем Козье был серьёзно ранен в ногу мы его едва оттуда вытащили. Капитан Томас передал нам карту огневых точек немцев, при штурме это очень помогло.- Говорил Майор. Вдруг он спросил.-Молодой человек, а вы бы пошли туда?-
Этот вопрос поставил меня в тупик.
28 мая 1953. 17.20
Домой я вернулся поздно, помимо ветерана, было ещё интервью у куратора музея и одного историка. Я разделся, поел и сел за свою машинку, как вдруг я отодвигаю её, беру листок бумаги, и старую перьевую ручку моего деда. На вершине листка, я вывел своим каллиграфическим почерком, два слова:
"Смертный приговор."
Рассказ занял у меня пять дней, но зато я теперь знаю, что ответить ветерану. Да.