Крошки от печенья рассыпались по столу, и ее маленькие пальцы скользнули по воздуху. Рядом раздалось чье-то сопение, и она улыбнулась, увидев рядом с собой маленького щенка, которого подобрала совсем недавно на улице. Он был очень хорошенький, грустный и побежал за ней, цепляя своими лапами за ее длинную юбку. Она обернулась и протянула к нему свои руки в черных перчатках. Щенок незамедлительно бросился на эти чужие ладони, и через пару секунд она уже несла его к себе домой, бережно прижимая к груди. Конечно, родители не очень обрадовались черно-белому комочку с невероятно грустными глазами, но со временем смирились. Девушка улыбнулась и посмотрела за окно, где с порывом ветра лысели деревья, и листья падали на мокрый асфальт, прилипая к нему. А ботинки скользили по этим листьям, и в доме напротив было большое окно без занавесок, в котором по вечерам появлялся темноволосый парень с гитарой. Он зажигал люстру и садился на одинокий стол в центре комнаты. Девушка видела, как шевелятся его губы, наблюдала, как длинные пальцы перебирали струны, как прядка темных волос падала на его лоб, и он легким движение головы откидывал ее назад. Он играл и смотрел на дом напротив, смотрел в окно, в котором отражалась девушка, наблюдающая за ним. Они встречались глазами и улыбались друг другу. Пусть она не слышала его музыки, не слышала его голоса, но чувствовала ее в своем сердце, глазами она брала его мелодии и восполняла своими нотами. Он был счастлив, что она смотрит на него, был счастлив, что она как глухая слушает его, был счастлив, сталкиваясь с ее глазами в далеком окне. Они не знали друг друга и никогда не сталкивались на улице, они наблюдали друг за другом через свои окна. Парень всегда играл долго, не прерываясь, а она неподвижно стояла у окна и желала, чтобы немой концерт никогда не заканчивался. Завершающий аккорд: он ставил гитару к стене, выключал свет, оборачиваясь к ее окну и уходил прочь. Исчезал из ее поля зрения, оставляя наедине с темнотой комнаты, где недавно играл он, оставляя с тишиной безлюдного двора, оставляя с мыслями, пушистыми и прозрачными.
***
***
"Это твой щенок, теперь он твой навсегда,
И ты не хочешь, но считаешь его дни и года,
И с каждым новым днем твоя любовь к нему растет.
Она станет огромной, когда он умрет".
Дельфин
Девушка смотрела в эти маленькие и такие понимающие глаза своего щенка и читала в них свои мысли.
- Если бы ты умел говорить, ты рассказал бы мне, кто ты, откуда, что ты думаешь сейчас. Ты бы не молчал, не лаял, не скулил, не пищал, ты бы говорил по- человечески. Только нужно ли это?- Девушка посадила щенка себе на колени и гладила по маленьким дрожащим ушам.- Ну, чего ты дрожишь? Неужели ты меня боишься? Тебе холодно? - Она прижала его к своей груди, к стучащему горячему сердцу, которое не принадлежало никому. А в это время парень из соседнего дома, который играл на гитаре по вечерам для нее, стоял у окна и смотрел на капли, стекающие с листьев. Ноябрь, а вокруг лишь лужи, только дождь каждый день.
- Вечная осень, вечное одиночество. - Прошептал он и тяжело вздохнул, посмотрев в ее окно. - Я хочу, чтобы тебе было всегда тепло, даже если промозглый дождь касается твоего лица, даже если снег целует твои щеки. И чтобы твой щенок никогда не умирал. Жил вечно, как эта осень.
За окном шел вечный дождь, жил осенний месяц, иногда спотыкаясь на кочках, но вновь поднимаясь на ноги и начиная свою нескончаемую грустную песню.
***
За окном уже стемнело, когда девушка положила сопящего щенка в уютное кресло и села за письменный стол. Глаза привыкли к темноте, как к обычному условию жизни. Она отыскала руками толстую свечу и ,нащупав коробок спичек, зажгла ее. Ей нравился запах горячего и жидкого воска, нравился запах догорающей спички и пламя огня, такое маленькое, но завораживающее, на дне океана, в керамической вазочке, в кратере раскаленного вулкана, притягивало зеленые глаза девушки. Она часами могла смотреть на этот огонек, лишь бы он заставлял впадать ее в нирвану, в легкий сон, которого не бывает при большой усталости. Тепло свечи окутывало ее плечи, бережно гладило по голове и расслабляло в успокаивающем огне. Девушка думала о том необычном парне из соседнего окна и удивлялась тому, что они еще ни разу не встретились в их маленьком и тихом дворе. "Это всего лишь двор. Он закрыт стенами домов, а мы ни разу не виделись на улице. Я часто гуляю с щенком. Неужели он постоянно сидит дома или может работает, учится?"- думала она, мельком взглянув на его окно. Концерт он уже отыграл, только на прощание не просто оставил гитару у стены и погасил свет, а долго стоял у окна и смотрел на нее. Его глаза были далеко, но казалось, что они находятся рядом, напротив глаз девушки, поглощая внутрь своей пещеры, унося в далекие и неизведанные страны. Ей казалось, что из них льется музыка, которую он играет на гитаре. Девушка закрыла глаза и представила, как она подходит к нему и бережно дотрагивается тонкими пальцами до его щеки.
- Как тебя зовут, прекрасный музыкант?- Тихо звучит ее голос в темноте застывшей фантазии.
- Это не имеет значения. Ты можешь называть меня просто Ян.
- Ты не русский?
- Люди равны между собой. - Звучит в ответ удивленной девушке. Она открыла глаза и увидела перед собой лишь догорающий фитиль, утопающий в воске. "Ян? Не может быть". Она потушила свечу и, положив голову на сложенные руки, уснула в таком положении.
В это время в соседнем окне занавеска дернулась от легкого дыхания, и юноша прошептал:
- Спи, солнце. Пусть твой сон окунет тебя в сказочный, доселе невиданный тебе мир. Пусть вокруг тебя кружат ангелы и феи, напевая тебе колыбельную. Спокойной ночи!- Он прикоснулся к губам и послал в темноту воздушный поцелуй, дотронувшись длинными пальцами до холодного стекла. Гитара уже в чехле ждала своего хозяина и долгого ночного пути в этот прохладный ноябрь. Музыкант нежно взял свой инструмент и захлопнул за собой дверь в квартиру. В ней тут же воцарилась мертвая, бесконечная тишина, нарушавшаяся только при тиканье стрелок больших часов на кухне. Старая немногословная мебель замолкнет на эту ночь и скроет внутри себя все тайны, все истории, все страдания и радости. А окно будет ныть от холодного осеннего ветра, скрипя своей рамой, своим хрупким стеклом, которое разделяет двух людей. Квартира будет молчать всю ночь, до самого утра, ожидая возвращения своего хозяина. Он вернется только под утро, устало разденется и сразу упадет в холодную постель, которая всю ночь тосковала по его легкому телу, по безжизненным губам, по уставшим пальцам и по мутной голове, в которой непрерывно будет литься музыка и появляться образ девушки, живущей в соседнем доме и гуляющей по утрам со своим маленьким щенком. Лишь ночью его длинные измученные пальцы будут спокойно лежать на белоснежной подушке, дотрагиваясь во сне до губ необычной девушки. Усталая гитара не будет жаловаться на свои трудовые и творческие мозоли, стоя в углу темной комнаты, она будет служить хозяину до конца, принося радость и гармонию.
Она ,наконец разлепила тяжелые веки и увидела, что спит в сидячем положение. Сначала боль ударила по голове, потом резко в спину и последний удар пришелся по затекшим рукам. Девушка с трудом встала со стула, посмотрев на будильник, и пошла в ванную. Холодная вода застыла в тонких пальцах и просочилась сквозь них, утекая в глубину раковины. Как бы ей хотелось, чтобы она хоть на пару минут осталась на ладонях, прожигая их своей холодностью. Капли остались на ресницах, на щеках, тонких бровях и прядке, выпавшей из общего хвоста. Глаза опять закрылись, наливаясь кровью, и открылись уже с новой силой, бодро, как будто все было в порядке. Как только девушка вышла из ванной, за ней увязался щенок, который уже хотел попасть в утреннею осень, покрытую легким льдом. Она выходила с чудным созданием на улицу рано утром, разрешая ему бегать, играть, хулиганить, поглядывая краем глаза на окна безмолвного музыканта. Их день различался очень сильно, подводя итог разным начинанием утра: она уже скользила по ноябрьскому льду легкими ботинками, отбирая у щенка палочку, а ему снилась сказка, в которой она играла главную роль. Под его уставшими глазами она улыбалась его пению, улыбалась нежно и красиво, давая понять, что он ей нужен, с гитарой, с мертвой тишиной внутри квартиры, с большой комнатой, окна которой выходили во двор, с творческой душой и чистым сердцем.
- Люк, ко мне! - Весело кричала она в то время, как обладатель французского имени мчался навстречу ей и падал в заботливые руки, знавшие, где и как именно нужно почесать. Собаке ведь мало нужно для счастья.
***
Он безучастно стоял, отвернувшись от нее, смотря на дорогу и ненужные машины.
- Посмотри, какие красивые! О, это самая дорогая машина в мире. А вот такую я хочу. Это BMW.
- Мне плевать на эти куски железа. - Жестоко отвечала она, заглядывая ему в глаза. - Если ты этого еще не понял. Я не гонюсь за деньгами, за славой, за московской квартирой, за всем этим хламом, который для тебя является целью всей жизни. Мне нужен ты. - Судорожно всхлипнула она, и слезы потекли по замерзшим щекам.
- За что меня любить? Я ничем не интересуюсь, никуда не хожу и нигде не бываю, сижу в своей общаге и постоянно учу. Я хочу иметь дом, шикарную машину, кучу денег. Я не понимаю твои слов и признаний Я- жестокий, эгоистичный, я не умею любить как ты. Чувства мне не даны. За что меня любить? Мне тебя жалко, смотреть, как ты себя мучаешь.
- Не жалей меня, мне не нужна твоя жалость.- Ответила девушка и посмотрела в сторону, на рекламный щит, висящий на большом доме, который станет еще одним серым чудовищем в этом центре города. Мельком она взглянула на соседнее здание, которое никак не гармонировала с этой многоэтажкой, это был театр.- Между прочим, я была в этом театре. На пьесе "Три сестры", это по Чехову Антону Павловичу. Он еще много пьес написал. - Иронично произнесла она, посмотрев в его зеленые глаза, которые не выражали ни интереса, ни любви, ни жизни. За ними скрывалось темное, обреченное царство жесткой части ее жизни, гадкой главы, которую она потом с легкостью вычеркнет из своего прошлого, а сейчас они стояли совсем рядом, даже не держась за руки и смотрели в разные стороны.
- ОХ, прости, тебе же неинтересно слушать мою болтовню. Тебе вообще ничего не интересно. Но я люблю тебя. Странно, да?? Я люблю тебя так, как никого еще не любила. Пойми ты. - И новая доза соленой воды покатилась из больших и грустных глаз, в которых отражался самодовольный нахал.
- Меня не за что любить. - Повторил он, и это кольнуло в грудь острой пикой. Девушка вздрогнула и опустила глаза, посмотрев на его руки в карманах куртки. Пересилив себя, она прошептала:
- Обними меня. - Закрыв глаза, она представила, что сейчас скажет этот эгоист своей жизни, но он обнял ее худое тело в тонкой куртке. Она прижалась к нему и зарыдала, всхлипывая, как маленький ребенок. Забывшись, она достала платок из сумки и принялась осторожно вытирать слезинки, стараясь не размазать тушь. - Черт, я же скоро уезжаю.- Она сделала шаг назад и, взбив длинные волосы руками, язвительно посмотрела на него.
- Я не хочу больше говорить о наших отношениях, я не хочу слышать твои больные слова, не хочу знать вообще, что чувствуешь ты. На этом тема закрыта и больше не порть мне настроение перед отъездом. Пойдем обратно, уже пора. - Девушка шла вперед, иногда поворачиваясь назад одним боком, чтобы посмотреть не отстал ли он от ее слишком быстрого шага.
- Послушай, не надо так! Пожалуйста, ты обиделась? - Он пытался схватить ее за рукава куртки, за руки, которые она держала на длинном ремешке сумки и не давала до себя дотронуться, отталкивая его.
- Не надо, я не хочу больше разговаривать. - Они дошли до автобусной остановки на главной улице разноцветного и яркого мегаполиса. Всю дорогу до нее он смотрел вперед, а она безжизненными глазами разглядывала витрины магазинов. Два разных человека шли рядом, не замечая ничего вокруг, не замечая своих грустных мыслей и тяжелого воя души. Два близких когда-то человека, поклявшиеся никогда не покидать и не обижать друг друга, не сдержали слово. Два человека причиняли друг другу боль, а когда-то делались самыми счастливыми лишь при звуке собственных голосов. Два странных человека, любившие друг друга, стали ненавистны сами себе, они шли по многолюдной улице и проклинали этот город, этот день, эту встречу, которая стала эпилогом в их бесконечной повести. Два стойких человека, один из которых хотел выпрыгнуть в окно ради другого, не могли дотронуться друг до друга, не могли прикоснуться к знакомым губам, не могли сказать, что любят, как и год назад. Они молча стояли на общей площади разгоряченного асфальта и ждали, пока приедет ее маршрутка. Девушка, ничего не сказав, села в автобус, и слабо махнув рукой парню, растворилась в потоке машин, которые стремились улететь вверх, к своим мечтам. Два человека расстались возле остановки, чтобы никогда больше не встретиться и не сказать: "Я тебя люблю".
***
Так бывает, что зачастую люди проходят мимо друг друга, едва скользя взглядами, едва соприкасаясь руками, едва- едва не влюбившись. Их отделяют пару метров, пару лестничных клеток, пару минут ходьбы, но всегда что-то мешает: будь то боязнь, будь нежелание, будь просто невнимательное невежество. А другие люди страдают вдалеке друг от друга, через расстояния стирая свою печаль и грусть, преумножая свое одиночество.
***
Он не мог поверить своим глазам, он даже тер их рукой, чтобы очистить от тех соринок, которые яростно впивались в зрачки, и именно от этого мокрые капли слез стекали по его щекам. Музыкант стоял у окна, в совершенной темноте, а за окном по двору шла девушка из соседнего дома со своим щенком и с каким-то молодым человеком, который держал ее за руку. Девушка улыбалась этому парню, кажется, она была счастлива, кажется.....Она оборачивалась незаметно и смотрела куда-то в темноту, вдаль, на окна музыканта, который неподвижно стоял за стеклом и смотрел на нее. Он отошел от окна в тот момент, когда девушка с парнем скрылись за дверями подъезда, сел на стул и взял гитару. "Сегодня концерта не будет"- подумал грустно он. И начал играть печальную и медленную мелодию, с каждым аккордом становящуюся слишком зловещей. Слезы текли из его глаз, попадая на любимую гитару и стекая по ней, казалось, что плачет не он, а сама гитара.
В это время девушка из соседнего дома сидела на кухне с молодым человеком и пила чай, изредка поглядывая на окно. Сердце на удивление бешено колотилось и отдавалось ударами в голове. "Ну вот, он обидится, что я не пришла слушать его"- подумала она и посмотрела на человека, сидящего напротив. Чаепитие проходило в молчании, лишь изредка он что-то говорил и спрашивал ее. А в соседнем доме сердце музыканта разрывалось на кусочки и гитара уже не выдерживала напряжения. И в этот момент из глаз девушки потекли слезы, они быстро стекали по румяным щекам и попадали в кружку с чаем.
- Что с тобой?- молодой человек подбежал к ней и начал трясти за плечи.- Ответь мне.- Но девушка забилась в еще большей истерике, почти, что захлебываясь собственными слезами.
-Я не знаю. - кричала она сквозь слезы и трясла головой.- Я ничего не знаю. Уходи. Уходи немедленно. Ему плохо.
- Кому плохо? Ты сошла с ума.- Парень выбежал в коридор и мигом вылетел на лестницу. Она только слышала, как хлопнула ее дверь, а затем дверь подъезда. Казалось, за окном творилось что-то неописуемое: когда она подошла к подоконнику, то увидела своего гостя, который быстро шел по двору и ветер, который поднимался над ним. Еще через минуту началась метель, и все покрыло белым снегом. И ее слезы тут же остановились, и музыкант оторвался от гитары и поднял голову. Девушка дотронулась до холодного стекла, а музыкант медленно подошел к окну- он вытер щеки, на которых повисли слезы и посмотрел вдаль. Они видели друг друга и не могли ничего сказать, они чувствовали, что что-то их связывает, но не знали, что. Они смотрели друг на друга и даже не улыбались, они просто смотрели друг другу в далекие глаза и думали, и грустили, и просили прощения, и их сердца бились в унисон.
***
"Каждый умирает от того, к чему стремится. Ты сам себе убийца".
Рабы Лампы
Небо окрасилось в красный цвет, цвет агрессии, цвет яркой розы, цвет крови. Она посмотрела вверх и усмехнулась, потому что знала, что небо будет красным. В этом противном зеленом заведении небо всегда будет красным и мягким, таким, что захочется в него упасть или хотя бы улететь. Решетки мешали видеть всю прелесть начинающей весны, только родившейся, только расцветающей, покрывая черно-белую землю яркими цветами и оптимизмом. Скоро стемнеет, и придет врач, он посмотрит в бездонные синие глаза, пытаясь там отыскать что-то потерянное, какую-то причину и ответ, которого никогда не будет в этих глазах. По ночам здесь страшно, крики и стоны сливаются в одно, смех и слезы превращаются в бессонницу, мысли не дают покоя, пытаясь разорвать тебя на кусочки. Завтра придет он.... Он любит ее, любит даже здесь, любит и не знает ничего такого о причине ее сумасшествия. А его любит другая девушка, вся насквозь проколотая иглами, наполненная героином, переполненная слезами и непонятными мыслями. Две девушки когда-то противостояли друг другу, были соперницами, боролись, сопротивлялись, но в какой-то момент одновременно сдались. Две одиноких девушки с такими разными судьбами и диагнозами стояли по разные стороны мира. Никогда никто не думал, что любовь станет тем существом, которое вступит в эту борьбу третьим и победит непонятными способами, посадив одну соперницу на иглу, а другую в психушку. Останется он один, со своей грустной любовью, со своими грустными глазами, с истощенным лицом, наедине с убийцей по ночам. Он приходил к странной девушке, видевшей небо красного цвета, почти каждый день, садился перед ней на стул и начинал рассказывать что-то. Знал ли он, что все его слова и истории оседают в глубине ее синих глаз и скрытого мозга, появляясь по ночам в шизофренических снах. Любовь и небо стало для нее одного цвета, и этот цвет больно колол в сердце тонкой иглой. Тонкая игла в шприце входила в уставшие вены другой девушки, которая сидела на полу и слушала музыку. Для нее красный цвет уже перестал существовать, ее вены были белые, полугнилые, героиновые молодые вены. Дозовое счастье уже давно потеряло свою прелесть, через год, превращаясь в невыносимую муку. Расширенные зрачки смотрели вглубь темной комнаты, как будто видели кого-то там, кого-то, кто мог решить судьбу и сделать все лучше. Зрачки расширялись и сужались по ночам, когда она глядела на красное небо сквозь решетку окна. И он приходил к ней в странных снах, которые были такими ужасными и сумасшедшими, что никто не мог поверить в правду происходящего.
Телефон звонил, разрывался на части, но он не спешил походить к нему. Сидя в кресле, он безразлично смотрел в окно и пытался увидеть хоть кусочек красного неба, но для него оно по-прежнему было голубым с причудливыми и легкими облаками. Он все же поднялся и взял горячую от напряжения трубку. Передозировка.....Смерть.....Не было шансов- звучало в его ухе. Он положил трубку и опять посмотрел в окно: там ничего не менялось, только облака быстро пролетали над домами. Телефон зазвонил опять, он помедлил, прежде чем ответить. Она умерла.....Во сне....Ей не было больно. Он долго стоял с трубкой в руке и не понимал, почему небо до сих пор голубого цвета. Капля крови упала на рубашку, и он поднес ладонь к носу. Кровь быстро потекла по ладони, задевая белоснежные рукава и оставляя капли на полу. Он запрокинул голову назад, чтобы остановить ее, и вместе с кровью потекли слезы из карих глаз. Слезы смешались с кровью, как шизофренические мысли с мозгом любимой и умершей девушки, как героин с кровью той, что любила его. Кровь цвета красного неба, цвета яркой розы, цвета любви. Для него красный цвет навсегда стал цветом потери....
***
Я помню всех своих друзей и всех своих врагов,
Тех, кто был меня умней и помню дураков,
Тех, кто ничего не делал, но вошел в историю,
И совершал подвиги, чтоб остальные помнили.
Тех, кто помог мне, не забуду каждого.
С кем вижусь часто и с кем встречался лишь однажды.
Помню тех, кто уезжал из города,
Кто хотел как лучше, а получалось как всегда.
Карандаш "Я помню".
Помню первые предательства и первых верных друзей в нашем дворе, помню далекий город на юге, в котором все казалось игрушечным, даже дома. Помню те первые переезды, хотя была очень маленькой, помню первые ссоры между родителями и свои первые слезы. Первые падения с велосипеда и успехи в первом классе, помню первые пятерки и тройки, помню первую учительницу и коридоры моей первой школы. Помню как избивала беззащитного соседа по парте, который потом жаловался на меня моей маме. я помню все это... Помню свои первые музыкальные пристрастия и танцы под магнитофон, помню, как не хотелось читать книжки, а через несколько лет чтение как огромный монстр поглотило меня. Помню свои раны на коленях, которые мама замазывала ненавистной зеленкой, эти раны стали шрамами и теперь спокойно живут на моих коленях, которым не страшен ни лед, ни асфальт. Помню свои первые ролики с разноцветными колесами и полным обмундированием, только оно сразу не было мне нужно. Помню первую любовь, помню ее так четко, как будто это случилось со мной сейчас. Помню свою вторую школу и издевательства надо мной, помню как меня вызывали к директору из-за какого-то раздутого скандала. Помню, как стала сильней и вот уже в журнале по поведению частенько числилась моя фамилия. Помню, как в моей крови появилось новое невиданное слово "рэп", как я перешла в другую школу, оказавшуюся в 3 минутах ходьбы от дома, помню всех мальчишек, которые были влюблены в меня, помню тех, с кем дралась и кого била. Помню первую двойку в дневнике по математике и этот лист, который был благополучно вырван за гаражом в школьном дворе. Помню свое первое разбитое окно, и тот момент, когда мы с мамой тащили в школу новое стекло. Помню своих первых школьных и верных друзей, помню первые широкие штаны и школьные праздники, первые симпатии.
***
Она выбежала на улицу вслед за неугомонным щенком по имени Люк, чуть не поскользнувшись на тонком льду. Она хотела упасть и заплакать, зареветь и чтобы слезы на морозе превращались в ледышки. Музыкант из соседнего дома пропал, уже третий день она не видела его и концертов конечно же не было. Она не знала, что музыкант неподвижно лежал на кровати рядом со своей гитарой. Он был сломан пополам так же, как и она. Он никогда не думал, что их может что-то связать, двух людей по разные стороны своих окон. Почему он не мог просто подойти к ней на улице, взять ее теплую руку в перчатке и произнести:
- Не знаю, что, но чувствую нас что-то связывает.- И пусть она рассмеется, удивится или убежит от него как от сумасшедшего, но он скажет ей это, так или иначе она будет знать, а потом сама почувствует эту связь, когда он вновь станет играть для нее необычный концерт. Но сейчас он чувствовал лишь боль, пронизывающую тело и страдал еще больше, бросая взгляд на гитару. Никогда еще в жизни ему не было так больно и паршиво. Сломали все его мечты, все то, что было так дорого, что могло стать будущим. Даже старые часы на кухне, которые так громко тикали всегда, казалось, остановились и замолкли навсегда.
Люк рванул к дороге, и она побежала за ним, но, поскользнувшись, выпустила из рук поводок.
-Люк, ко мне!- Пытаясь встать, кричала она, но собака уже оказалась между машинами. Она закрыла глаза и закричала, не внезапно услышала визг тормозов и писк щенка. Она медленно открыла глаза и увидела лежащего на дороге музыканта, который держал в руках испуганного щенка. Она кинулась навстречу к нему, пытаясь помочь подняться музыканту на ноги.
- С вами все в порядке?- Спросила она, когда музыкант поднялся и отряхивал свои джинсы.
- Все хорошо. Покрепче держите своего хулигана, девушка. - Он улыбнулся, посмотрев прямо ей в глаза, и она почувствовала эту связь, почувствовала ее в самом сердце.
-Меня Марта зовут.- Она протянула ему свою руку в оранжевой перчатке.
- А меня Ян.- Ответил он.
-Я знаю. - Улыбнувшись, ответила она, и они одновременно засмеялись.