Макеев Максим Сергеевич : другие произведения.

Времена былинные. Книга Первая. На дальнем кордоне (рабочая версия #2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.95*33  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наш современник, в результате неудачного, а может и удачного - это как посмотреть, эксперимента, оказывается в далёком прошлом. Ещё нет знакомых ему государств и стран, народов, правителей и героев, а история данного периода противоречива и вызывает множество споров и по сей день. Но есть люди. Такие же, как и во все времена - со своими проблемами и мечтами, трудностями и радостями, любовью и горем. И для Сергея этот новый мир должен стать новым домом, а люди прошлого - его новой семьёй...

ВРЕМЕНА БЫЛИННЫЕ

  
   Книга 1. На дальнем кордоне
  
   Наш современник, в результате неудачного, а может и удачного - это как посмотреть, эксперимента, оказывается в далёком прошлом. Ещё нет знакомых ему государств и стран, народов, правителей и героев, а история данного периода противоречива и вызывает множество споров и по сей день. Но есть люди. Такие же, как и во все времена - со своими проблемами и мечтами, трудностями и радостями, любовью и горем. И для Сергея этот новый мир должен стать новым домом, а люди прошлого - его новой семьёй...
  
  
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Александр Кушнер " Времена не выбирают..."
  
   Пролог
  
   Весна вступала в свои права. Снега уже почти не было, лишь в некоторых чащах, укрытых от солнечного света кронами сосен и ветками кустарников, оставались потемневшие, присыпанные иголками небольшие сугробы. Жизнь просыпалась в Лесу. На деревьях появились почки, начинали зеленеть молодые побеги, кое-где показалась первая трава. Зима была снежной, и после потепления вода заполнила низины и овраги, а многочисленные ручьи и речки вышли из берегов.
   Вместе с растениями на встречу весеннему теплу и свету потянулись из своих зимних укрытий и животные. Мелкие грызуны набивались в пни и поваленные деревья, спасаясь от сырости. Изрядно похудевшие за время холодов хищники бродили по Лесу в поисках пищи. С юга тянулись стаи перелётных птиц. Совсем скоро Лес окрасится в сочный зелёный цвет, наполнится звуками насекомых и зверей, гомоном пернатых. Тогда ощутить жизнь можно будет под каждым кустом, листиком, деревцем, на земле и в воздухе, в болотах и реках, в глубоких оврагах и на вершинах невысоких холмов. Потом опять придёт осень, а за ней - зима. Цикл жизни в Лесу повторится вновь, так было и так будет всегда. Порядок, установившийся в результате долгой и упорной борьбы каждого живого существа за место под Солнцем, казалось, не могло нарушить ничего. Почти ничего.
   Гром разорвал тишину ночного весеннего Леса. Небо при этом продолжало оставаться ясным и звёздным. Громыхнуло ещё раз, воздух стал наполняться новыми, незнакомыми обитателям Леса, ароматами, нарушил покой некоторых из них, заставил насторожиться. Меж тем раскаты становились все сильнее и сильнее, земля в Лесу начала мелко вибрировать. Где-то раздался треск - лопнул большой каменный валун, послышался хруст - это упали деревья. Шумно взлетела стая птиц, и начала кружить над Лесом. Источником звука было странное светлое пятно, появившееся в чаще. Оно меняло форму, освещало все вокруг. Наконец, пятно двинулось с места, понеслось по Лесу все быстрее и быстрее, пока не исчезло. Пропажа пятна сопровождалась грандиозным хлопком.
   Вскоре все затихло. Угомонились обитатели Леса, на небе по-прежнему были хорошо видны звезды. На месте же пятна, вызвавшего столько переполоха, появилось нечто новое, доселе невиданное в этих краях. Да и успокоились далеко не все жители Леса - Хозяин двигался в направлении источника звука, прервавшего его и так короткий сон. Ведь весна время голодное, и ему приходилось рыскать в поисках пищи чуть не круглыми сутками.
   Когда Солнце уже вышло из-за горизонта, Хозяин добрался до окружённой тёплой полоской земли поляны, что появилась на месте чащи. Края её выпирали из земли, образуя подобие плато. Вместо привычных деревьев и кустарников поляна была заполнена какими-то странными для этих мест и этого времени строениями. Хозяин втянул ноздрями воздух, и замер, пытаясь рассмотреть подробности картины, открывшейся перед ним. Зрение подводило его, приходилось больше полагаться на слух и обоняние. Звуки в этом месте были привычными, а вот запахи наоборот, незнакомыми. Кроме, пожалуй, одного. В ярком пятне, что Хозяин рассмотрел посреди поляны, он определил Человека. Узнал по тому самому запаху, единственно знакомому ему. Человек замер на мгновение, увидев зверя, а потом бросился бежать к невысокому строению, начал неловко карабкаться на его крышу. Хозяин прошёлся вдоль тёплой полоски, окружавшей поляну, обнюхал её. Человек на крыше сжался, пытаясь стать как можно незаметнее, и со страхом наблюдал за ним.
   Характерные шрамы на боку говорили о том, что Хозяин не понаслышке знаком с Человеком. Не тем, что спрятался и практически излучал ужас вокруг себя, другим. Но там, куда приходит любой Человек, уже не остаётся места Хозяину.
   Человек приходил в Лес, рубил деревья, корчевал кусты, делал поля и дома. Окружал их заборами, растил сады и огороды. Охотился на зверей и птиц, ловил рыбу и рыл землю в поисках руды. Рано или поздно, он натыкался на Хозяина и его владения. Встречи их заканчивались по-разному. Зачастую, именно Человек оставался лежать растерзанным посреди Леса. Но потом приходили его сородичи, и продолжали начатое. Иногда же Люди погибали сами, или убивали друг друга. Тогда Лес поглощал, растворял в себе результаты их трудов, и все возвращалось на круги своя, и лишь покосившиеся постройки напоминали о том, что кто-то может нарушить порядок, сложившийся в природе за многие тысячи лет.
   Но на место сгинувших приходили новые Люди, и опять отвоёвывали у Леса пространство для своих полей и построек, прерывали спокойное и размеренное течение цикла жизни, опять тревожили Хозяина. Это могло повторяться раз за разом, сотни лет, до тех пор, пока Лес не отступал. А вслед за Лесом уходил и Хозяин. Шёл в новые места, забираясь в дремучие чащобы и непролазные дебри, словно надеясь, что туда Человек не доберётся. Но и там рано или поздно появлялись Люди с топорами и копьями, борьба между ними и Хозяином разгоралась вновь, и приводила к тому же результату. Хозяин двигался дальше...
   Вот и теперь, пройдя вдоль едва тёплой, уже почти остывшей полоски, окружавшей новую поляну, Хозяин повернулся в сторону Леса, и почти неслышно скрылся в нем. Возможно, со временем ему придётся покинуть этот Лес и искать новое место, в которое ещё не добрался Человек. Может, в этот раз повезёт, и в новых краях Хозяина долго не побеспокоят.
   А Человек, что прятался на крыше невысокой постройки, просто боялся. Боялся Хозяина, Леса, окружавшего его, наступающего утра, непривычного неба над головой... Просидев так ещё какое-то время, он, наконец, поборол свой страх и слез с автобусной остановки.
   В лесу начинался новый день...
  
   1.Подмосковье, квартира Ковальцовых. Наши дни
  
   - Тяжко? - сочувственно спросил Сергей Валентинович, подливая мне в кружку мутного огуречного рассола из трёхлитровой банки.
   - Ага. Надо было вчера ещё в баре остановиться. Но нет же! Эти, - я ткнул пальцем в Вадима Ковальцова, сына Сергея Валентиновича, - на радостях чуть не весь отдел алкоголя вынесли из магазина! А печень-то не казённая!
   - Да ладно, чего вы, - указанный мной виновник вчерашней попойки сидел напротив с кружкой минералки, подперев рукой помятую физиономию, - повод-то был достойный. Тем более - двойной...
   Это правда, повод действительно был. Мы наконец-то нашли инвесторов для нашего Проекта. Мы - это я, Вадим, Игорь, Ваня, Женя, Дима. А Проект наш был посвящён превращению систем канализации населённых пунктов в выгодный бизнес - мы из стоков удобрения предлагали делать. Собрав воедино кучу решений в области химии, автоматизации, энергетики, биологии, мы "умозрительно" собрали некий заводик, в который с одной стороны поступали эти самые стоки, а с другой стороны - сыпались мешки с удобрениями.
   Ребята называли нашу работу "стартапом", мне было привычнее использовать слово "Проект". Я-то постарше всей остальной команды буду, уже семь лет как покинул стены своей альма-матер, а они только летом дипломы свои получили. Из-за возраста, собственно, я и числился руководителем сей банды охламонов.
   "Стартап" требовал инвестиций, вот в поисках их, родимых, мы и собрались здесь, в Подмосковье, в небольшом научном городке. Команда почти вся тут и жила, Игорь только в Москве, ну а я обитал на юге. Работали в основном по "удалёнке", поэтому на защиту проекта перед потенциальными бизнес-ангелами мне пришлось лететь за тысячу-другую вёрст. На ночлег остановился у Вадима в квартире. У него дома был только отец, Сергей Валентинович Ковальцов, физик-теоретик, доктор наук, заслуженный ученный, да и просто мужик хороший. Мама Вадима укатила к родственникам на Волгу, оставив квартиру на попечение мужа и сына.
   - Повод - эт да, - довольно произнёс Сергей Валентинович, - я за вас рад, ребята, честно. Хоть и попахивает "стартап" ваш... своеобразно...
   Ковальцов-старший довольно засмеялся. Из-за сути предлагаемых решений и области их применения, над нами не шутил только ленивый. Да что там говорить, если даже на защите бизнес-плана нашим девизом была фраза "Деньги не пахнут!".
   - Остальным звонил? - я обратился к Вадиму.
   - Да списались по мобиле... Все готовы выдвигаться.
   - Лады. Я в душ сгоняю, и будем собираться.
   Стоя под упругими струями прохладной воды, прокручивал в голове события вчерашнего дня. Защита Проекта была в обед, на ней вместе с ребятами расписали в красках наше предложение. Я, как руководитель группы, зажигательно отплясывал три часа кряду перед потенциальными инвесторами, пытаясь донести общую концепцию. Пацаны подпевали на бэк-вокале по профильным решениям. У нас все получилось, собравшиеся представители компаний и банков дали однозначное "добро" на финансирование наших работ. Вернувшись из Москвы, решили по этому поводу "интеллигентно посидеть" в местном заведении. Интеллигентности хватило на час, потом начался натуральный чад кутежа. К моменту ухода из кабака, откуда нас, кстати, практически выгнали, чтобы мы не мешали отдыхать почтенной публике, выпито было уже немало. Однако народ требовал продолжения банкета. После недолгих споров - "надо, не надо, куда идти" - постановили, что надо. И идём к Вадиму. Я, правда, уже был в том состоянии, что поведи они меня на штурм Зимнего, пошёл бы не рыпаясь - "соображалка", после всех переживаний по поводу защиты Проекта, да ещё и обильно смоченная алкоголем, отказывалась адекватно воспринимать действительность и оценивать собственные силы. А пацаны ничего так, даже шли практически ровно. И падение Женьки в палисадник возле подъезда все списали на кривизну дороги, силу Кориолиса и происки врагов.
   Дома у Вадима встретились с его отцом, Сергеем Валентиновичем. Тот тоже был слегка навеселе - в НИИ, где он работал, начался эксперимент, задуманный чуть не десять лет назад. Первый этап аккурат сегодня и закончился, причём успешно. Одним словом, звёзды на небосклоне сошлись, и больно ударили по печени. По итогу пацаны разместились на кухне, а мы с Ковальцовым-старшим - на балконе, чтобы не бегать далеко на перекуры.
   Там выпили по рюмке за знакомство, завели разговор. Сергей Валентинович узнал, что я физический факультет заканчивал, и присел мне на уши. Все пытался рассказать о сути их опытов, но моих знаний, вынесенных из стен родного университета, хватило только на то, чтобы понять, что они пытаются при помощи ускорителя частиц и созданной им лабораторной установки то ли распилить протон, то ли получить какие-то новые частицы, то ли вообще - вызвать дьявола. Потратив час времени в попытках посвятить меня в таинства квантовой физики посредством формул и расчётов, Ковальцов-старший в конце концов перешёл на нормальный язык. На общедоступном наречии, суть его эксперимента сводилась к "заделать кварковый реактор на коленке в гараже". Вот тут мне стало понятней - давно уйдя в область информационных технологий, ещё со студенческой скамьи, я чего только не делал "на коленке" да "в гараже"!
   Потом уже за жизнь разговоры пошли. Он мне про юность в Новосибирске, я - про отца военного. Рассказал ему, почему за 10 лет сменил 7 мест работы, искал себя что называется. Сергей Валентинович говорил, что последние пять лет в его НИИ наконец-то потекли деньги, оборудование, гранты, и теперь можно спокойно заниматься наукой, без оглядки на хлеб насущный. Обещал, кстати, Ковальцов-старший познакомить меня со своими аспирантками, из тех что посимпатичнее. А то мне уже почти тридцать лет, а семьёй все не обзавёлся. Память о вчерашнем дне обрывалась на том моменте, когда я его начал называть "прохфессор", а он меня - "Серж"...
   Вылез из душа, и пока вытирался полотенцем, глянул на себя в зеркало. Лучше бы я этого не делал! Сидячая работа привела к закономерному результату - пивной животик, дряблое тельце, где только под микроскопом можно обнаружить некий условный рельеф мышц. Венчало все это убожество голова с начинающей редеть шевелюрой, но её в не видно - при моем росте в 185 сантиметров, я тупо не помещался в зеркало над умывальником. Печально вздохнув, я в сотый раз пообещал себе заняться ЗОЖ (здоровым образом жизни), и двинулся на выход из ванной комнаты.
   Начались сборы. Мы направлялись на дачу Ковальцовых, скромно именуемую "фазенда". Там той фазенды по рассказам - сруб, сарай, да место для мангала. Ну да не суть, в отдыхе я всегда главным считал компанию. Ковальцов-старший с нами не ехал - ему надо идти в НИИ, руководить началом второго этапа эксперимента. Так что собирались мы все вместе, а вот дальше каждый двигался в свою сторону. Ковальцов-старший на работу, мы с Вадимом - на автобусную остановку. Туда же подойдут остальные ребята. На остановке нас должен забрать Игорь, и уже на его машине вся наша банда должна выдвинуться в сторону дачи. Во дворах тут не припаркуешься, места мало, вот и определили такое место встречи. Игорь меня потом, сразу после "шашлыков", завезёт в аэропорт, поэтому сумку свою и ноутбук тоже брать придётся.
   - Вадим, захватите мешок с инструментами, купил на выходных. А то мы с Петровыми поехали банный сезон открывать. Как открыли - так и закрыли. Сарай наш зимой какие-то бродяги обнесли, все спёрли, даже гвозди. У-р-р-р-роды. Там мешок зелёный в коридоре, я туда все упаковал, - Сергей Валентинович кричал из кухни.
   - Пааа, да ну нафик! - Вадим отвечал ему из своей комнаты, - Может, сами завезёте, вы же через неделю все равно собирались ехать?
   - Да мы-то собрались, а там кто его знает, получится или нет? - опять крик из кухни, - У нас сейчас горячая пора, моих охламонов-мэнээсов контролировать надо постоянно. Они "дети Интернета", все знания там, а про нашу установку там не пишут. Следовательно, оставишь их одних на сутки - запорешь весь процесс. А маман твоя вернётся в среду, поедет свои "гладиолусы" сажать, а там не то что лопаты - палки не найдёшь после тех монголо-татар, что там прошлись. Хорошо хоть в дом не залезли... А ты нашу мать знаешь - она меня не то что из ускорителя, из-под земли достанет со своими цветами. И что, все бросать да лопату ей везти? Довезёте, не обломаетесь, не на своём горбу же. У Игоря в "Патриоте" багажник большой, все влезет. Да и дров там уже нет практически, нарубите себе, топор я тоже в мешок положил.
   Я вышел из гостиной, где "квартировался", сложил свои вещи в коридоре, и пошёл на кухню. Надо хоть кофе выпить, а то легли вчера поздно, спать хочется.
   - О, Серега! Давай почаёвничаем, - Сергей Валентинович полез в шкаф за кружкой.
   - Мне кофе, если можно, - я примостился на табуретку.
   - Не вопрос. Натуральный? Отлично... - Сергей Валентинович поставил турку на плиту, и продолжил говорить со мной, - Я вам там накидал вчера ещё с вечера овощей всяких, у фермера брали, закаток, чай, печенье... А то Вадим думает, что на четыре дня вам шашлыков и водки хватит. Молодой ещё, неопытный, хе-хе.
   - Па-а-а, ну чего ты начинаешь, я не успел просто, - в дверном проёме показался сын "прохфессора", - тем более пацаны продукты тоже с собой берут, мы ж не одни с Серегой едем. Да и на пятерых... Не тонну же еды тащить! Там Ваня ещё удочки брать собирался, ухи сварим...
   - Запас карман не тянет! - назидательно поднял вверх палец Ковальцов-старший, - Ты кофе будешь?
   - Буду... - Вадим сел на соседнюю со мной табуретку.
   Минут через тридцать мы попрощались с Сергеем Валентиновичем у подъезда, и двинулись, нагруженные по самое не балуйся, в сторону остановки.
  
   2.Подмосковье. Трасса. Наши дни
  
   Дотащили с Вадимом сумки и кастрюлю с шашлыком до места сбора, теперь надо дождаться пацанов да Игоря с транспортом. Весеннее солнце приятно пригревало. Погода отличная, на небе ни облачка. Я стоял, прикрыв глаза, наслаждался утром субботы. Тишина, машин нет, ветерок лёгкий, не заснуть бы...
   - Сбор китайских пчеловодов объявляется открытым! - знакомый голос вывел меня из полудрёмы.
   Я открыл глаза, Ваня с Женькой, химик и программист в нашей команде, уже здоровались с Вадимом. Вадим у нас, кстати, энергетик, Игорь - агроном. Ну а я все их решения в кучу собирал, хоть и был автоматизатором по роду основной деятельности. Это потому что кругозор у меня широкий, всегда много интересовался техникой разной, да и руки из нужного места растут, и голова. Про пчеловодов тоже все верно сказано - вчерашние посиделки у всех явственно читались на лице.
   - Здорова, короли г..на и пара! - Димыч подошёл, наш главный специалист по канализации, мы его постоянно этим подкалывали, теперь вот "мстит".
   - Здорово, алкоголики, - улыбнулся я, пожал всем руки и закурил.
   Началось обсуждение вчерашнего. Провалы в памяти, как оказалось, были не у меня одного.
   - Не сильно много барахла тянем? Мы вроде не на Эльбрус собрались? - Жека, как опытный турист-скалолаз, взял свой профессиональный рюкзак, высокий такой, здоровый.
   У них тут в Городке целая "секта" любителей лазить по горам. Гор, главное, нет, а секта скалолазов - есть. Постоянно на выезды мотаются, и Жека с ними чуть не со школьной скамьи.
   - Да не, папик нам тут насовал пожрать , - Вадим пытался прикурить, но зажигалка "глючила".
   - А это ещё что? Мы картофан сажать не подписывались, - Жека ткнул в мешок с инструментами.
   - Это "на фазенду" закинуть надо, сарай наш по зиме бомжи какие-то выставили. Сельхозинвентарь, короче, батя попросил.
   - А-а-а, ясно...
   - А у тебя чего? - я ткнул пальцем в непонятную сумку на плече у Вани.
   - Да тут... - Ваня стянул её с плеча и начал открывать.
   Наш химик вытащил на свет какой-то высокотехнологичный на вид арбалет.
   - Вот! Я неделю назад купил, хотел где-нибудь на открытом месте на дальность попробовать. В Городке у нас особо негде, а у тебя на даче в самый раз. Испытаем, может, хоть белку подстрелим.
   - Живодёр, все б тебе мохнатых мучить, - Вадим полез к арбалету, игрушка и впрямь была забавная, за ним потянулись и все остальные.
   - Да ладно, я шучу, какие белки - тут бы хоть в банку пивную попасть с двадцати метров. А то из меня снайпер, как из тебя балерина...
   Я ждал, пока пацаны наиграются - тоже ручки чесались потискать "стрелялку". Стреляющая штука любому мужику нравится, независимо от того, чем она стреляет и сколько лет мужику. Процесс ознакомления пацанов с достижениями китайской, судя по иероглифам на прикладе, промышленности рисковал затянуться надолго, и я опять потянулся за сигаретами. В пачке было пусто...
   - Мужики, а курево кто-нибудь взял?
   Все начали хлопать себя по карманам. Инвентаризация наших запасов "огня и дыма" дала плачевный результат - полпачки у Ивана и все. Засада у нас с куревом. Собрали консилиум по этому вопросу - на месте брать негде, по дороге тоже магазинов не будет, Вадим так сказал, по крайней мере.
   - Позвони Игорьку, может возьмёт где?
   Я достал "мобильник", в последних набранных нашёл нужный номер.
   - Але! Проспались уже, "проектанты"? - голос Игоря был бодрый, он вчера только в кабаке с нами был, да и то пил сок, чтобы утром за руль с запахом не садиться.
   - Привет. Да, нормально, пришли в себя, ждём на остановке. Все уже подошли.
   - Ну давайте, я через минут двадцать-тридцать подъеду, уже на трассу выскочил...
   - Игорь, у тебя там ларька нет по дороге? Про папиросы забыли совершенно.
   - Не, дружище, ларька не будет, я заправку уже проехал, там можно было взять. Может, в Городок сгоняете, пока я подъеду?
   - Лады, давай, придумаем что-нибудь. Ждём,- я завершил вызов, и обратился ко всем - мужики, а тут магазина нет поблизости? Игорь сказал ему не вариант...
   - Давайте в "Лилию" метнёмся, она круглосуточная, - Ваня положил арбалет на гору из сумок, - тут идти минут десять.
   - Встречное предложение, - Димыч подал голос, тот был измученный, - может, пивка в дорогу да для разминки возьмём? А то водки набрали, а я чувствую, что сегодня она в меня не полезет.
   - Да это же ждать придётся, раньше одиннадцати нам все равно не продадут. Мы и водку по этой причине с вечера брали, - ответил я, подумав про себя, что мне алкоголь употреблять после вчерашнего вообще не хочется.
   - Ну, это смотря кому не продадут, - Иван хитро улыбнулся, - "Лилия" место намоленное, мне там все что угодно и когда угодно продадут. Так что если все "За!" - можем оформить. Сколько брать будем?..
   Коллектив углубился в подсчёты, опираясь на собственные ощущения, уровень бессознательности, и наличные деньги. В том магазине, куда они собирались идти, банковские карты не принимали. Недолгая дискуссия - и вот уже колона "пивоносов" готова к маршу. Я сразу свою дозу обозначил, не больше бутылки, поэтому в прениях почти не участвовал.
   - Серега! Постоишь тут, а мы пока в "Лилию" сгоняем, хорошо? Ещё что взять?
   Все переглянулись, посмотрели на сумки, изобразили мыслительную деятельность.
   - Да вроде всё есть, - подытожил я, - может, минералки еще, а то две упаковки может не хватить... По деньгам потом на всех раскидаем. Что вспомню - позвоню. Сигареты мне оставьте только, а то с утра накуриться не могу...
   Через пару минут моя команда скрылась из виду, ну а я опять подставил лицо тёплому ветерку. Спать хотелось уже меньше, поэтому я рассматривал окрестности. В километре от остановки, где мы расположились, дорога уходила влево. Чуть далее, сквозь редкую полоску деревьев, было видно здания НИИ, где работал Ковальцов-старший, и ускоритель частиц, циклопического размера бетонный "стадион". Воздух над институтом слегка дрожал. Наверно, котельная, или градирня для отвода тепла, подумал я. Сергей Валентинович говорил, что их эксперимент не останавливали после первого этапа, накачку опытной установки энергией продолжали всю ночь без него.
   Дрожание воздуха над институтом стало сильнее. И заметнее. Потом раздался треск. По ощущениям - как будто кто-то разорвал гигантскую тряпку. По ушам даже заметно приложило. Завыла сирена... Блин, наверно что-то не так пошло. Обидно, Сергей Валентинович мужик хороший, сколько времени готовился, а тут на тебе.
   Мысли в голове ворочались туго, алкоголь ещё не выветрился. Поэтому когда дрожащее марево переместилось к ускорителю и потемнело, я подумал, что это "глюк", оптический обман. На Солнце много смотрел, потому и показалось, наверно. Но потом события понеслись вскачь. Все дальнейшее заняло не более минуты, но в память врезалось навсегда...
   Раздался ещё один треск, сильнее предыдущего. Марево над ускорителем стало тёмно-синим, обрело достаточно чёткие края, и стало похоже на постоянно меняющую форму амёбу баклажанового цвета. Эта "амёба" тянула свои "ложноножки" в разные стороны, как будто чего-то искала. И вроде как нашла, нижняя "ложноножка" сильно вытянулась, и все пятно перетекло вдоль неё, другого слова не подберу, на новое место. Потом "амёба" увеличилась в размерах, и, продолжая шарить "ложноножками" по окрестностям, начала двигаться в мою сторону!
   Посыпались искры - тёмно-синее дрожащее пятно теперь двигалось вдоль едва видимой с моего места линии электропередач, продолжая увеличиваться в размерах. Проскочила мысль о шаровой молнии. Рассказов я слышал много, и фото видел в Интернете. Но там молнии были яркие, а тут - пятно цвета спелого баклажана. Даже переспелого, пятно было чуть светлее. В голове возникло чувство тревоги. Ну как возникло - орало изо всех сил! Мало ли что они там делают у себя на ускорителе, Ковальцов не смог, сколько не бился, мне подробно объяснить. Может, эта "амёба" радиоактивная, или электрическое поле у неё сильное, а то и отрава какая химическая. В голове билась одна мысль - бежать! И как можно дальше!
   Но повернуться в направлении спасительного бегства я не успел - "амёба" дошла до трансформатора, что был возле поворота дороги, нижняя "ложноножка" вошла перед ним в землю. Пятно поглотило электроустановку, резко увеличилось в размерах, и быстро двинулось вдоль электрического кабеля. От трансформатора к ЛЭП, что стояла вдоль трассы, от одной опоры - к другой, к следующей... И размеры пятна продолжали расти, по мере приближения ко мне!
   Послышался грохот - границы пятна подрезали одну опору ЛЭП у основания, вторую. Пятно ещё выросло, и его края опять врезались в землю перед третьей. Запахло окалиной, горелой травой и землёй. Пятно было уже размером с хороший въезд в туннель, чуть смещённый относительно полотна трассы в сторону ЛЭП. Оно шло на меня, поглощая все на своём пути - землю, асфальт, опоры ЛЭП, дорожные знаки... Попытка хотя бы отпрыгнуть в сторону от "амёбы" не увенчалась успехом - земля начала ходить ходуном подо мной. Я удержался на ногах, но потерял драгоценные мгновения - пятно подошло вплотную к мне. Путь его от места зарождения до меня занял от силы секунд двадцать.
   Пятно поглотило меня, остановку, вещи, складированные для поездки. В кармане сильно запекло, как будто туда сыпанули горячих углей, по пяткам резко ударил асфальт. Послышался грохот позади меня. Очередной толчок землёй по пяткам - я не выдержал и упал. Рухнул на спину, меня окружало светло-баклажановое марево. В глубине его были чёрные тени. На небе были едва заметные звёзды...
   Звёзды!!?? Я резко повернулся и посмотрел в сторону уходящего пятна. Оно ускорялось, опять меняло форму и размер, все также обшаривая "ложноножками" окрестности. Пятно уже было голубого цвета, с вкраплением зелёного по краям. Низ пятна сменил цвет на чёрно-коричневый. Треск, теперь уже напоминающий гром. Еще треск. Гром. Росчерк молнии. Какая молния!? На небе с утра не было ни облачка! Пятно вдруг извергло из себя, по другому и не скажешь, ещё одну опору ЛЭП. Опять земля скачек земли подо мной. Пятно сменило форму - одна "ложноножка" ушла сильно вправо, и пятно общими контурами теперь напоминало восьмёрку, наполовину утопленную в землю. Из малого круга той восьмёрки выпал старый трансформатор, такой, на ножках, такие в деревнях и посёлках часто стояли. Пятно вдруг замедлилось, начало ещё быстрее менять форму. Я попытался встать, догнать его, но не смог. Только вскарабкался на карачки, как ещё один удар со стороны земли опять уложил меня на асфальт.
   Границы пятна стали размытыми, оно начало расплываться. Нижний край "амёбы" уже вышел из земли. Ещё один треск, только теперь уже напоминающий звук закрывающейся молнии-застёжки, очень громкий. И все. Пятно пропало. Я лежал на асфальте. В кармане было очень горячо. Баклажановое марево вокруг меня начало рассеиваться. Выступили очертания деревьев на месте тёмных теней, звезды стали ярче.
   Вокруг меня был тёмный, очень тёмный, ночной лес. Посреди чернеющих деревьев был длинный островок асфальта неправильной формы, с автобусной остановкой, лежащими вдоль огрызка дороги опорами ЛЭП, поваленным поселковым трансформатором. Ну и я, как вишенка на торте.
   Первая мысль, которая пришла мне в головы была простая: "Мне п...ц!".
  
   3.Тёмный лес. Ночь.
  
   Я встал на ноги, огляделся. Пятки болели от ударов, причём правая довольно сильно. Вырезанный "амёбой" островок, эдакое "плато", с асфальтом и остановкой, на котором я находился, был окружен красной линией. Она слегка подсвечивала окружающий лес. В одном месте начинал заниматься небольшой костёр - там кусок дерева упал прямо на эту красную линию Вообще, эта полоса напоминала оплавленный кусок металла, и достаточно быстро остывала. Красная линия начиналась там, где пятно вошло в землю, там было уплотнение, потом превращалась в кривой эллипс, окружающий моё "плато". Ещё два красных островка были там, где пятно вышло из земли уже в форме восьмёрки.
   Вокруг стоял запах плавленого гудроном, так как пахнет при ремонте дороги. В него вплетались ароматы жжённой земли и костра. Полоса, которая подсвечивала мне все то, что я мог разглядеть, практически остыла. Мне нужен был другой источник света. Потянулся в карман за "мобилой", и резко одёрнул руку. Телефон был горячий, очень горячий. Именно он так припекал мне во время этого события. Такой "сотовый" скорее всего уже не заработает, сгорел, надо что-то другое. Проверка показала, что так и есть, связи я лишился. Вспомнил, что у Жеки к рюкзаку был принайтовлен фонарик. Случайно в глаза бросился мне, пока мы курили. Подошёл, прихрамывая, к куче наших вещей. Нащупал рюкзак, на нем нашёл фонарь. На сей раз повезло - световой прибор был оснащён динамо-машинкой. Начал качать рукоятку, и через пару минут луч света упёрся мне в ноги. Треть диодов, правда, не работала, и фонарик тоже был довольно тёплый.
   Осмотр местности с освещением не принёс новой информации. Тот же асфальт, остановка, поваленные опоры ЛЭП, лес. Я поднял голову - в небе были звезды. Яркие, крупные, высокие. Мозг лихорадочно искал объяснение всему произошедшему. Из-за созерцания звёзд в голове всплыли давно уже подзабытые знания, вынесенные со школьной Олимпиады по астрономии. Был у меня такой период в жизни, я тогда до регионального уровня этого интеллектуального соревнования для школьников по физике, математике и астрономии доходил. Вот и пригодились подзабытые знания - я узнал Большую Медведицу, и по ней нашёл Полярную Звезду. Она была довольно близко к зениту. Сильно ближе, чем у нас на Юге, да и в Подмосковье - это я успел заметить, пока пили вчера на балконе. На глаз, Полярная отстояла от зенита градусов на тридцать. Значит, широта где-то шестьдесят. Только я в упор не помню, что там на той широте. И чуть холоднее тут чем в Подмосковье. Хотя, может из-за того что ещё ночь.
   С той стороны, откуда пришло пятно, начало светлеть небо.
   "Б...! Где я!? Где все? Где Городок!?? Что с пацанами!?" - мысли носились в голове как угорелые.
   Вспомнив о ребятах, бросился к тем кустам, через которые они пошли в Городок. Там обнаружил тропинку, она обрывалась у красной полосы, окаймлявшей "плато". Дальше был уступ, сантиметров сорок вниз, и начинался лес. Обычный, насколько я мог разглядеть в свете фонарика, сосновый бор.
   "Ну, ребят вроде не задело, успели уйти", - облегчённо подумал я.
   Эта мысль успокоила - с пацанами я хорошо сдружился за то время, пока мы вместе работали, и, как старший в команде, чувствовал за них некоторую ответственность. Вернувшись к остановке, присел на лавочку, попытался собрать мысли в кучу. Меня куда-то занесло. Это не Подмосковье, уж слишком высоко Полярная звезда. Значит, занесло меня на север от Москвы. Там у нас Петербург. Или Север Урала. Или вообще - Красноярский край с Чукоткой. Так, с налёту, и не определишь. Телефон не работает. Полез в сумку - ноутбук и планшет тоже горячие, как кирпичи, вытащенные из костра. Связи у меня нет. Посмотрел на часы - они шли. Старый механический "Полет", он от деда мне достался. Я только ремешок новый поставил, металлический. Носил редко, с телефоном удобней. Одел в поездку, чтобы по карманам в метро поменьше лазить. Часы показывали половину десятого, а так как сознание я не терял, то значит провёл тут как минимум минут двадцать. И судя по всему, в этом лесу наступало утро - небо светлело на глазах. По ощущениям, часов наверно пять-шесть. Ладно, потом разберусь, надо выбираться отсюда. Полез за сигаретами - в пачке пусто. Полез по сумкам - на кастрюле с шашлыком нашёл те полпачки сигарет, которые мне оставил Ваня, закурил. Хмель из головы уже выветрился, теперь надо думать.
   Откуда пришло пятно? Явно от ускорителя. Что там происходило? Ковальцов говорил, накачка опытной установки для второго этапа эксперимента. Что они там делали? Отрывки памяти подсказывали, что в НИИ пытались что-то получить, кварки, что ли. А ещё Сергей Валентинович говорил, что работают они уже "на уровне пространства и времени как ресурса", как-то так. Им для накачки были нужны какие-то частицы, они их получали на ускорителе. И первый этап прошёл у них как по маслу. И даже больше - "прохфессор" говорил, что помимо предсказанных эффектов, возникли ещё и новые, зафиксированные аппаратурой. Добавил, что материала для изучения у него теперь до конца жизни, и что второй этап чуть скорректировали, с учётом вновь появившихся данных. И энергетика следующего эксперимента, по его словам, будет на порядок больше...
   А ещё он говорил что у него МНСы - рукожопы, и он боится что они запорют накачку установки, там довольно тонкий процесс. Вывод один - его криворукие сотрудники изобрели телепортацию. Случайно. И также случайно меня использовали, как подопытного кролика. Т-а-а-а-а-к. Ковальцов звал в НИИ, обещал познакомить с аспирантками - это дело. Только перед этим я его мэнээсам руки-то попереломаю, все равно не из того места растут. Бараны, блин, козломордые. Они мне ещё телефон, планшет и "ноут" купят новые!
   Стало уже достаточно светло. Лес, что появился на месте Городка, неплохо просматривался в глубину, разве что кусты мешали. Грела мысль, что такое светопреставление, в котором я участвовал, зафиксировали бы даже спутники на орбите. И несомненно, власти отправили бы кучу народу разбираться. Так что надо только дождаться спасателей, конечно, если раньше я не увижу какого-нибудь жилья или не встречу людей. Единственное, что я пока могу сделать, это осмотреться по сторонам.
   Обойдя "плато", внимательно исследовал его края, вернулся к вещам и закурил. Из-за деревьев мало что видно дальше, надо забраться повыше, может, так что-то проясниться. На деревья не стал залазить, вскарабкался на крышу остановки.
   Пятки болела от ударов о землю, мне с трудом, но все же удалось задуманное. Вокруг было раннее утро. Судя по всему, пятно-телепортатор вырвало кусок земли, на котором я находился, и с силой воткнуло в другом месте. Причём не кинуло сверху, а вырвало перед этим аналогичный кусок земли здесь, в лесу. Аналогичный, да не совсем - "мой" кусок стоял выше на те самые 40 см, на которые "плато" было выше земли в сосновом бору. Почва здесь была более мягкая, чем в Подмосковье - асфальт на "плато" треснул в нескольких местах. Наверно, грунт под ним не выдержал. А учитывая, что один кусок "плато" был ниже уровня местной земли, а второй - выше, меня с куском Подмосковья "впечатало" в землю на склоне пологого холма.
   Вдоль всего асфальта лежали опоры, которые "подрезало" пятно. А в той стороне, где ещё несколько часов назад белели корпуса НИИ, лес повален, и видна стенка трансформатора, того, первого, с которого все началось. В противоположной стороне также лежал кусок опоры, её подрезало под конец светопреставления, и старый поселковый трансформатор. Этот край "плато" выглядел ещё более странно - края рванные, асфальт и земля как бы вошли друг в друга длинными языками. В принципе, можно попробовать глянуть поверх деревьев с той стороны, что уходила вниз от плато. Только вот невооружённым взглядом ничего не разобрать. Э-х-х, был бы телефон - хоть приблизил бы, посмотрел что там. Хотя... Ваня с собой постоянно "фотик" таскал, навороченный, не "мыльницу". Мне главное, что у него объектив оптический, а следовательно, он будет у меня подзорной трубой, даже если электроника внутри сгорела.
   Спустился с крыши, нашёл Ванину сумку. Температура корпуса фотоаппарата подсказывала, что я не ошибся, запечатлеться на фоне результатов телепортации при помощи навороченного "Canon" явно не получиться. С крыши моего наблюдательного пункта в видеоискатель "зеркалки" было видно, что вдалеке блестел какой-то водоём. Большой, не речка. Или море, или большое озеро. Хотя, наверно не море - не знаю, почему мне так показалось, но не море. Слишком спокойная вода. До водоёма, по моим прикидкам, было несколько километров. Правда, весь путь к нему идёт по лесу. Отметил про себя это направление, и осмотрел в "фотик" остальную местность - нового ничего. Ни самолётов в небе, ни линий электропередач, ни просек, показывающих, что есть дорога. Просто лес.
  
   4.Просто лес. Утро.
  
   Сидел я на крыше остановки где-то час, пялился вокруг, искал признаки жизни или спасательной команды, которая обязательно должна прийти за мной. На дальней стороне плато зашевелились кусты. Хе-хе, не зря ждал! По ходу, за мной МЧС приехало. Я начал спускаться с остановки.
   Поднялся я ещё быстрее. Спасатели прибыли в одном лице, в лице медведя со шрамами на боку. Он вышел из кустов, и начал принюхиваться к линии, что светилась ночью в темноте. Медведь был худой, наверно, после спячки. Я залёг на крыше, может, не увидит. Медведь ещё раз понюхал границу зоны телепортации, наверно, запах ему не нравился. Он прошёл вдоль края "плато", втянул воздух и посмотрел в мою сторону. Я вжался в остановку. Так провёл ещё минут десять, борясь с желанием броситься на утёк. Пару раз выглядывал аккуратно - коричневая туша по-хозяйски обходила "плато". Ещё через несколько минут зверь ушёл. Его задницу с коротким хвостиком я узрел удаляющейся на восток. Ф-у-у-у-х-х-х, пронесло. У меня одноклассник на Камчатке работает, когда приезжал, рассказывал про медведей, там их много. Он говорил, что эти звери сильно на запахи реагируют. Наверно, ещё не остывший гудрон медведя отпугнул. Запах-то не природный, в лесу таких нет. А чужих ароматов медведи, по словам однокашника, сторонятся. Ну или атакуют их источник, если почувствуют угрозу.
   Но адреналина в крови из-за появления бурой туши сильно прибавилось. Охватила паника, а вместе с ней - жажда деятельности. Я здесь по всем прикидкам уже четыре или пять часов сижу, и пока никто не стремится моё тельце спасать. Надо что-то делать. В лесу шансов нарваться на таксофон нет, надо попробовать прогуляться к водоёму. Может, там лодки будут, или вообще - село какое. Ну я по крайней мере на это надеюсь. Да и просто сидеть на месте надоело. С другой стороны страшно, может, на Потапыча наткнусь. Ладно, медведь в другую сторону от озера пошёл, надеюсь, его сородичей не встречу. Пойду к воде, рискну. Только надо к походу подготовиться да с вещами разобраться. Судя по тому, что медведи тут шляются, как у себя дома, места достаточно дикие. А мне непонятно, сколько тут ещё куковать. Обидно будет, если пару дней сидеть придётся, а за время моего похода к озеру какие-то четвероногие мохнатые и хвостатые существа ту же кастрюлю с шашлыком оприходуют в свою пользу.
   Осмотрел вещи, прикинул дальнейший план действия. С собой возьму Жекин рюкзак, он удобный, с палаткой двухместной и котелком. Остальное барахло упаковано по сумкам да пакетам, таскать такое с собой по лесу занятие не из приятных, поэтому определю его на крышу, чтобы зверье не достало. От более крупных представителей фауны намажу остановку гудроном - медведю это амбре вроде не понравилось. Топор из мешка с сельхозинвентарем возьму, дров наколоть для костра, да арбалет. Его для самоуспокоения скорее - и выглядит как игрушка, и стрелять я из него не умею.
   Проверил рюкзак - а Жека основательно подготовился! И консервы взял, и бич-пакеты. Туристическая привычка, наверно, или просто к какому другому походу готовился. Я фонарь положил внутрь, добавил сверху пару пачек печенья из другого пакета. Потом принялся за переноску вещей на крышу. Дольше всего кастрюлю с шашлыком затаскивал, неудобная она, здоровая и тяжёлая. После переноски своих запасов приступил к организации "ароматной защиты". Распотрошил мусорное ведро возле остановки, нашёл кусок какой-то газеты. Веток посуше собрал, поджёг все это дело и начал разогревать асфальт на огне. Грел, мазал остановку, опять грел. Куски асфальта брал с края "плато", там были небольшие. Потом тем же гудроном написал на стене остановки: "Я ушёл к озеру", и нарисовал стрелку, показывающую куда именно я направился. И подпись с датой добавил - "Серей Игнатьев, 14 мая". Вдруг и впрямь на несколько дней затянется операция по спасению меня из леса? Пока собирался в путь, решил всё-таки опробовать арбалет. Раз десять стрельнул из своего "оружия" по большому комку земли. Н-да... Моя меткость и скорость зарядки, убедили меня в том, что мой предел в плане ведения боевых действий - отбить атаку разъярённого хомячка, причём стрелять придётся в упор.
   Закончив приготовления, нацепил Жекин рюкзак, добавил в него бутылку водки, стресс снимать буду на берегу водоёма. Зажигалку в карман, куртку на себя, перешнуровал кроссовки, нацепил кепку Вадима (а вдруг клещи). Топор на петлю рюкзака определил, арбалет взял в руки. Встал посреди своего "плато", осмотрелся. Солнце уже было довольно высоко, примерно там, где было до телепортации. Посмотрел на часы - 14:53. А забросило меня где-то в 9 утра по Московскому времени. Итого, почти пять часов разницы по долготе, причём на Запад, если по часовым поясам смотреть. Начал вспоминать, что у нас с Москвой на пять часов отличается. Москва, как по настройкам "компа" помню, UTC+4:00. Значит, я западнее Гринвича ещё на час, ну или на пятнадцать градусов. И широта примерно шестьдесят градусов. Получилось, что я в океане. Атлантическом. Что там западнее Гринвича? Ирландия? Исландия?? Гренландия??? Бред какой-то... Ладно, пока оставим все это, по ходу пьесы разберёмся.
   Маршрут наметил с крыши остановки, там где лес не такой густой и кустов поменьше. Ещё раз огляделся. Блин, забыл про мусорку - она наверно тоже запах даёт неслабый, животину привлекает, вон как забита, даже вывалилась часть хлама. Пришлось отвлечься на уборку территории от мусора, его тоже в пакет и на крышу. Ну теперь точно всё. Пахнущее убрал, зверьё, я надеюсь, этим местом теперь не заинтересуется. Пора выдвигаться...
   Через полчаса в лесу я выдохся. Н-да, как-то все сложнее, чем я на крыше остановки предполагал. Сплошные буераки да ямы. Уже и арбалет на плечо повесил, чтобы за ветки не цеплялся, и топор пришлось в рюкзак кинуть, тоже мешает да по ноге бьёт. Поначалу старался не шуметь, медведя опасался. Потом плюнул и на это - медведи вроде стадами не ходят, виденный же мной в другую сторону ушёл. А шуметь буду больше - может, люди заметят. Так что пер по лесу как танк, ломая кусты и мелкие деревья. Пройдя особенно колючее скопление растительности, практически вывалился на поляну...
   На поляне возле туши какого-то животного стоял человек. И он целился в меня из лука.
  
   5.Лесные жители. День
  
   Немая сцена. Какой-то мужик, хотя нет, скорее пацан, целится в меня из своей "стрелялки". Я опешил, и чуть отступил назад. Однако владелец лука сделал недвусмысленный жест, и мне пришлось остановиться. В голове началась чехарда из мыслей, я лихорадочно оценивал обстановку.
   Наверно, если бы я был ниндзей не сильно преклонных годов, я бы быстрым, но плавным движением скользнул в кусты, параллельно мизинцем правой ноги натягивая висящий на плече арбалет, второй же ногой успел бы наложить стрелу. Потом, подобно кобре, неслышно просочился бы за спину пацана, сливаясь с растительностью, и встал бы у парня за спиной, уперев стрелу ему в шею. Или там в прыжке бы все это проделал, и выстрелил, метко определив боеприпас ему прямо в глаз. Однако, ветеран ВДВ из меня никакой, и, здраво оценивая свои шансы на успех подобного мероприятия, свою физическую форму, "игрушечность" арбалета, результаты стрельб на "плато"... Одним словом, если я сейчас попытаюсь изобразить из себя героя боевика, скорее всего просто упаду на землю, да поползу по-пластунски в кусты со стремительностью раненой черепахи. Может, за сумасшедшего проканаю. Хотя при таком развитии событий, пацан скорее всего пристрелит меня раньше, чем я уползу, если, конечно, сам от смеха не будет по земле кататься в этот момент. А стрелять он умеет. В глазу у животного - олень, или лось, что-то копытное, я в них не разбираюсь, да и видно в траве плохо - торчала стрела. Передняя нога при этом у зверюги была неестественно согнута. По ходу, копытный её сломал, а пацан его добил. Но зато точно в глаз! Значит, надо ещё меньше рыпаться, от греха подальше. Я поднял руки, продолжая разглядывать стрелка.
   Пацан был примечательный. Одет был в какую-то рубаху и штаны, причём из одного материала серого цвета. Не мешковина, а скорее что-то более приличное. И серое не от того, что грязное, а скорее, не выбеленное. "Домотканое" какое-то, что ли, или самодельное. Я такой цвет только в этническом магазине видел, индийском. Там какие-то растаманы похожего цвета вещи из конопли продавали. Подпоясан пацан был верёвкой, аналогичная валялась на земле. Паренёк был босой, белобрысый, истинный ариец практически. На вид лет 13-15. Лицо было серьёзное, у подростков такого не бывает. Уставшая такая, узкая и худая физиономия. Да и сам парнишка был тощий, как жердь - одежда на нем практически висела. При этом достаточно высокий, сантиметров на десять всего ниже меня.
   - Уважаемый! У вас телефона позвонить не будет? Мой сдох...
   - Др-быр-дыр-дыр-сохаты-дыр-быр! Дыр-быр! - пацан сильнее натянул лук, и состроил грозную рожу.
   Странно как-то говорит, вроде где-то там, на подсознании, слова отмечаются как знакомые, только не понятно ничего.
   - Я ни хрена не понял. Do you speak English?
   - Др-быр-дыр-дыр!
   - Ладно... Шпрехен зе дойч? Парле ву франсе? Телефон? Коннект? SOS?
   - Уходи-быр-дыр-дыр! Моё! - вот "уходи" и "моё" я понял.
   Судя по жестам, он за тушу невинно убиенной животины переживает. Хотя я пока никаких попыток покушаться на неё не делал. А язык вроде русский, но какой-то странный. Может, диалект непонятный, или вообще - чешский или польский, полиглот я тоже аховый. Попробуем по-другому...
   - Отче наш иже сие на небеси! Да святится имя твоё, да прибудет царствие твоё... - пацан малость окосел от моих словесных экзерсисов, да ещё и нараспев, но целиться в меня не прекратил.
   - Уходи! Моё! - повторил он, и сжал покрепче лук.
   - Да твоё, твоё, мне эта туша, - кстати, вроде это лось, точнее, лосёнок, - даром не нужна. Забирай. Мне бы связаться с МЧС, полицией. Ну или из взрослых кого позови. Взрослые есть рядом? Родители твои где?
   - Уходи! Добыча дыр-быр, сам дыр быр, дыр-быр быр-дыр убью! - язык вроде русский, только сильно искажённый.
   Надо как-то задружиться с этим юным Аполлоном, а то пристрелит ненароком. Вон какой серьёзный и грозный стоит.
   - Город или деревня есть рядом? Люди? - тут я заметил большую палку, на которую он, судя по всему, пытался привязать животину за ноги, - Ты же туда лося потащить? Далеко нести? Тебе может помочь? Давай вдвоём?
   Пацан что-то разобрал в моих словах, и начал кривиться. Положение патовое. Сам он точно тушу не дотянет, надо идти за помощью. А уйдёт - вдруг я его добычу оприходую, он же этого боится? Правда, у него есть выход - пристрелить меня...
   Тут уже у меня внутри все похолодело. Он не выглядит убеждённым гуманистом. Хотя, я бы наверно тоже не выглядел, если бы босой по лесу бегал долго. А с другой стороны, с чего он в меня стрелять будет? Тут что, полиция вообще мышей не ловит!? Да быть того не может! Эта мысль заставила чуть успокоиться.
   - Меня Сергей зовут. Тебя как? - ткнул я себе пальцем в голову, - Сер-гей, имя, нейм, намэ... Я - Сергей. Ты -...?
   - Кукша, - пацан недоверчиво посмотрел на меня.
   - Хм, Кукша? Ты - Кукша, я - Серей. Вот и ладненько. Мне добыча твоя не нужна. Не нужно. Охотник - ты. Добыча - твоя. Не претендую. Помощь нужна. Мне нужна помощь. Потерялся. Где - не знаю. Людей ищу. Люди нужны, - говорил односложно, чтобы ему понятнее было.
   Пацан все ещё кривился, рассматривал меня. Надо как-то выкручиваться из ситуации. Она вообще странная, ситуация эта. Почему он одет, как бездомный? Почему без обуви? Лук-то у него откуда? Зачем на охоту с ним ходил, ружья что, нет? Язык ещё этот его, тырым-бырым всякие... Непонятно.... И долго мы так тоже не простоим - вон, у него уже тетива чуть ослабла, устал. Наконец, пацан что-то придумал, лицо его чуть просветлело. Он быстро изобразил некое "па" из гопака, и, бросив лук, схватил с земли заострённую палку. Как копьё, только цельнодеревянное. Опаньки, хорошо что я рыпаться не стал - очень уж грамотно он это сделал, быстро и чётко. Если пацан этой палкой заострённой также умело владеет, как её с земли поднял - я ему точно не противник. Тем более, что копьё-то я вообще не заметил. Зато теперь у меня есть шанс скрыться, если он этот дрын свой в спину мне не метнёт. Только вот я-то наоборот, людей ищу, телефон, связь! И вот что прикажете делать!?
   Пацан меж тем начал чуть смещаться относительно меня, рассматривал мой рюкзак, увидел арбалет и ткнул в него копьём. Просит снять, судя по грозной роже и жестам. Пришлось медленно стянуть его с плеча и откинуть в сторону. Использовать я его не смогу все равно, а мой опыт общения со шпаной подсказывает, что зачастую лучше отдать мобильник и бумажник, чем попытать счастья, размахивая кухонным ножом перед каким-нибудь отморозком. У него, отморозка-то, явно опыта в драках побольше будет, а оружие в руках неумехи, вроде меня, только спровоцирует более печальное развитие событий.
   - Рюкзак можно сниму? - непонимание в глазах парня, - Сумку, говорю, сниму?
   Я ткнул пальцем в рюкзак, и вопросительно уставился на него. Пацан кивнул. Я начал также медленно снимать с плеч свою ношу. Аккуратно не получилось, свалился рюкзак, и через незакрытый верхний клапан к ногам пацана отлетел топор да пачки с печеньем. Хреновый, однако, из меня турист, забыл закрыть свою поклажу, когда укладывал в неё все, что мне по лесу ходить мешало. Топор, кстати, парнишка схватил ещё быстрее чем копьё, и, судя по довольной роже, опыта работы с ним имел несравненно больше. А я теперь гол как сокол. Из вооружения - только природное обаяние, правда, его мало, да руки с ногами. Причём последние - на случай бегства, ибо отродясь ногомашествами не владел. Как, впрочем, и всякими "самбами" да "дзюзами". А пацан меж тем зарабатывает косоглазие - пытается и на меня смотреть, и на яркие упаковки с печеньем, выпавшие вместе с топором. Хм, попробуем сыграть на этом...
   - Печенья хочешь? Вон, бери, только к людям выведи, - моя фраза не привела к нужному эффекту, пацан хоть и смотрел на пачку расширившимися от удивления глазами, но, судя по всему, так и не понял, о чем я говорю.
   Странная реакция, он что, печенья в пачках не видел? Или вообще не понимает что это ? Может, показать? Медленно присел, под пристальным взглядом нового обладателя топора вскрыл упаковку "Юбилейного". Вытащил пару печений сам, остальное отбросил в его сторону и начал есть. Пацан стоит, внимательно наблюдает за мной. Я быстро набил рот сладким и, активно жуя, сделал пару шагов назад, как бы приглашая его присоединиться. Парень не подвёл - подошёл к рюкзаку и, не спуская с меня глаз, взял рассыпавшееся лакомство. Покрутил в руках, понюхал даже, хмыкнул удивлённо, и откусил кусочек. Потом ещё, и ещё... Судя по всему, он не ел такое никогда, ну или очень долго. Какая гамма чувств отобразилась на лице! От недоверия к восторгу, блаженству и полному кайфу. Я улыбнулся своей самой добродушной улыбкой.
   - Ище? - вопросительно сказал он.
   Ище? А-а-а, ещё. Я улыбнулся ещё шире, закивал.
   - Да, да, есть ещё. Ещё дам, к людям только выведи. Люди, город, деревня, село?
   Контакт начинал налаживаться. Пацан тоже убрал с лица свирепое выражение, слегка опустил топор.
   - Един? - это, наверно, спрашивает сколько нас.
   - Да, один, никого больше. Только я.
   - Твоё? - он ткнул в арбалет, лежащий чуть поодаль.
   - Да, моё. Ну, не моё, друга, но его сейчас тут нет... - так, пацан "залип", надо проще выражаться, - Моё.
   - Вейн?
   Что за вейн? Вой? Гей? Вен? "Воен"? Я переспросил:
   - Воин?
   Пацан закивал на меня. Я отрицательно покачал головой:
   - Инженер. Программист. Физик, - это я зря, он опять посмотрел недоверчиво.
   - Нет. Не воин. Работа. Труд, - я указал пальцем на топор, на дерево, изобразил рубку, это всё же ближе к инженерному делу, чем к военному.
   С воинским делом у меня сложные отношения. Отец-то майором на пенсию вышел, а у меня из боевых навыков только военная кафедра. Командир мотострелкового взвода на БТР. Раз в неделю два года занятия, да месяц полевых сборов. Но оружием, мемуарами, техникой, сражениями интересовался. Как, наверно, все дети военнослужащих.
   - Лес рубишь? - выдал пацан, я закивал, побуду пока лесорубом.
   - Дыр-быр делаешь? - это, наверно, спрашивает, что я тут делаю.
   - Заблудился. Потерялся. По лесу ходил - дорогу потерял, - не посвящать же его в мои телепортационные приключения, - вот с утра и блуждаю.
   Это ему было непонятно. Он состроил удивлённую рожицу, вопросительно приподнял топор.
   - Лес рубил? Блуждал? - ну да, я же типа лесоруб, как мог заблудиться в лесу.
   Но кстати, помогая жестами общаться проще. Я сделал ещё более удивлённое лицо, пожал сильно плечами. Показал, что шёл, шёл, изобразил падение, удар по голове. Ещё раз пожал плечами, ткнул в голову, покрутил ей, и сам состроил удивлённую рожу. Косил под амнезию. Все сопровождал короткими словесными пояснениями:
   - Шёл. Упал. Гипс, не, это не отсюда... Ударился. Встал. Не помню, памяти нет. Почему тут - не знаю.
   Кукша удивился, но не сильно. И, кажется, что-то понял - я намеренно чуть протягивал слова, мой обычный быстрый говор был для него непонятен. Надеюсь, поверил. Тем более, что мой топор, как мне казалось, говорил в пользу версии о лесорубе.
   - Свей? Дан? Варг? Хазар? Финн? Норг? Карел? Гермнц? Ромей?.. - пацана выдал три десятка каких-то мало знакомых слов, вопросительно обращаясь ко мне.
   Он гражданством моим интересуется, что ли? Свей? Дан? Финн? Швеция, Дания, Финляндия? Гермнц - немец? А ромей - это ромалы? За цыгана меня принял? Он ткнул себе в волосы, потом мне, принял что-то вроде боевой стойки. Хм, получается, его смущает что я тёмно-русый.
   - Не, русский. Игнатьев. Русский. Москва? Петербург? - не понимает, зараза.
   Я обречённо махнул рукой:
   - Славяне мы...
   А вот после "славян" он как-то слегка подуспокоился. Топор даже чуть отставил. Наверно, славян он любит. Сам-то, судя по морде, тоже из наших. Решил его порасспрашивать:
   - Славянин?
   - Словен ильмен, - гордо ответил парень.
   Ильмен - это что за зверь? Словен - это словакия? Или словения? Не ясно... Да и какая в принципе разница? Попытался перевести разговор в другое русло:
   - Один охотишься - лось большой. Почему? - я словами и жестами поинтересовался причиной его одиночества в этом лесу.
   Он начал опять лапотать что-то по своему. Говорил, по нашим с ним меркам, долго, секунд сорок. Понял я мало, что-то про род - не род, смерть - не смерть. Веи какие-то... Смотрел на него и всем своим видом показывал недоумение. Он вздохнул, и произнес только одно слово:
   - Голод.
   Ну теперь многое встало на свои места. И то, как он отчаянно тушу свою защищал, на взрослого мужика, то есть меня, не каждый с луком полезет, и босота его - когда жрать нечего, какие уж тут китайские кроссовки? И то что он худой, и лицо измученное и серьёзное. Это-то ясно. Не понятно только, где родители его, пацан ведь ещё. Да и вообще - где это я нахожусь, что народ голодает!? В Африке!?
   - Отец? Фазер? Папа? Родитель? - в ответ он отрицательно покачал головой, и погрустнел.
   Отца нет. Нда, невесело тут и них.
   -Мать? Мама? Мутер? - на это он уверенно и серьёзно кивнул.
   Значит, отца нет, мать одна, а он по всем признакам - добытчик. Причём похоже, что магазинов да рынков поблизости нет, как и собеса. Иначе бы не дали им с голода умирать - парня бы в детдом определили, соцслужбы бы подключились. Ну, я так думаю, по крайней мере. Но судя по внешнему виду пацана, до таких благ цивилизации далеко. Может, они староверы какие? В моем детстве историю одну в газетах печатали, "Таёжный тупик", вроде, называлась. Там семейство староверов в тайге чуть не пятьдесят лет жило без связи с внешним миром. Я потом даже повесть про это читал, хоть и мелкий был, но сильно она в память она врезалась. Под впечатлением ещё неделю ходил, все переваривал житьё-бытьё отшельников, голод, берестяную обувь, жизнь без хлеба и соли. Может, и эти тоже такие? Тогда и речь незнакомая объясняется, и внешний вид пацана, и голод. Ушли от мира, ведут натуральное хозяйство, таким Макаром не мудрено в случае неурожая кору грызть. Примем это пока за рабочую версию, ибо другого более-менее приемлемого объяснения всему происходящему вокруг меня идиотизму все равно нет. А значит, в плане дружбы, будем упор делать на провизию - она им, судя по всему, нужна, и сильно. Можно будет подсуетить что-нибудь из моих запасов в обмен на информацию, мне бы хоть примерно определиться где я, и как к цивилизации выйти. Те-то, из повести, хоть и ушли от мира, но знали где люди находятся, может, и тут так?
   - Еда ещё нужна? Есть хочешь? - он медленно кивнул.
   Я пошёл к рюкзаку под внимательным взглядом парня. Достал печенье, банку с рыбной консервой... Паренёк опять странно отреагировал, глаза выпучил и смотрит недоверчиво. Консервов тоже никогда в жизни не видел? Это ж когда они цивилизацию покинули? В позапрошлом веке? Порылся ещё, достал нож складной, походный, ложку. Открыл банку, печенье, вставил ложку в банку и отошёл на несколько метров. Кукша взял банку, не выпуская меня из виду, и начал, сначала недоверчиво, а потом все активнее, трескать провизию. Оружие своё, и то, что у меня "подрезал", он так и не выпустил из рук. С видом заправского акробата - в одной руке копьё и банка, в другой топор и ложка - Кукша наяривал какую-то кильку в томате.
   Умял все, печеньем подливу вымакал, чуть не вылизал бедную банку. Потом протянул мне тару... Ну и на хрена мне банка пустая? Может, ему религия не позволяет в лесу мусорить, или он эколог? Хотя какой там эколог - оборванец какой-то. Дикий. В лесу. Ладно, помогу ему - он поможет мне. Закинул пустую банку в рюкзак, и ткнул пальцем в лося, мол, что делать собирался? Он сказал что-то вроде "несть", показал на ноги животного, на палку длинную, изобразил как кладёт на плечо. Ага, он нести его хочет, за ноги привязать к палке и оттащить домой, где бы он не жил. Я кивнул, взялся за палку, типа, помогу. Он уже более радостно кивнул, но все равно, с каплей недоверия. Ладно, разберёмся.
   Пока Кукша привязывал лося к толстенной палке, я собрал своё барахло, включая обёртки от печенья, рюкзак застегнул и надел его на себя. Арбалет мой Кукша уже забрал и определил себе за спину. Мне оставалось только пожать плечами. Ладно, пусть забирает, стрелы-то, болты вроде они правильно называются, все равно у меня в рюкзаке, хе-хе. Про топор я даже спрашивать не стал, вон он как в него вцепился. Я пошёл к палке, к которой он привязал лося. Взялся за один конец, махнул себе за спину - если не доверяет, пусть с топором сзади идёт. Ветка метра два длиной, до меня он так просто не достанет. Если же всё-таки попробует атаковать, спину рюкзак защитит, да и почувствую я - лось-то с плеча свалится. Рискнём.
   Кукша обвешался, что тот Терминатор - лук на плечо, за спиной арбалет, топор заткнул за ту верёвку, что у него была вместо пояса, копьё своё деревянное в руке держит. Пацан взялся за палку с лосем с другого конца, толкнул её слегка вперёд, и мы пошли. Он тычками направлял меня правее или левее, я впереди прорывался сквозь кусты да деревья. Идти по лесу было трудно, ещё и лосёнок тяжеленный попался.
   Про себя все это время планировал дальнейшие действия. Надо к людям выйти, да полицию или соцслужбы к семье этого мелкого отправить. Я понимаю, что религия, преклонение перед стариной, и всё такое. Но голод в 21 веке - это уже слишком. И ладно бы только взрослые такой ерундой страдали - но детей-то они зачем в это втянули? Да ещё и отец у этого щегла погиб, насколько я понял. Тут, я чувствую, секта какая-то. И криминалистам тут работы - хоть отбавляй. Вот с такими мыслями и двигался я вперёд, погоняемый парнишкой. Шли медленно и печально, кусты да деревья мешали идти быстрее. Правда, не очень долго длился наш поход.
   Впереди услышали крик, девочка маленькая кричала. Потом ещё один, кто-то громко заголосил, да не один! Кукша сильно дёрнул палку - надо поспешить. Я пошёл так быстро, как мог. Добрались до еле заметной тропинки, и метров через пятнадцать, при подъёме на небольшой бугорок, перед нами открылась поляна. А на ней... Ну прямо сцена из боевика, причём то ли из исторического, то ли из "Безумного Макса".
   Перед нами была деревня. Ну как деревня, с десяток низеньких деревянных строений. Они разбросаны на небольшой площади, окружённой небольшими естественными валами. Мы стояли на одном из них, за другим краем поляны, сквозь редкие деревья и кусты, виднелось большущее озеро. Наверно, это тот водоём, которой я видел со своего "плато". Левая сторона поляны упиралась в лес, правая была более пологой. Там, через заросли то ли травы, то ли камышей, тоже блестела вода.
   В деревне стоял крик. Толпа мужиков, натуральных гоповарваров, одетых в кожу, какие-то меховые причиндалы, шлемы (!), с топорами и щитами (!!), луками и копьями (!!!) сгоняла людей, одетых также, как мой спутник, в такие же серые шмотки, в кучу посреди деревни. Они, сгоняемые, собственно и голосили почём зря. Картина была странная и страшная. Какие-то ретро-бандиты натурально "геноцидили" деревню.
   Палка с моего плеча упала, я быстро обернулся. Кукша уже начал бежать в сторону посёлка, размахивая своим деревянным копьём, и на ходу вытаскивая топор из-за пояса. Блин, там агрессивных вооружённых мужиков человек двадцать, он один на них в атаку собрался? С топором и палкой заострённой!? Сам погибнет, и меня подставит! Еле успел остановить пацана, практически запрыгнул на него со спины, повалил на землю, заткнул рот рукой и придавил всем весом своего тела. Кукша вырывался. Ай, блин! Да он кусается! Вдавил его голову в землю, пригнулся к уху и начал свистящим резким шёпотом давить на психику. Он все равно меня через слово понимает, пусть хоть по интонации догадается:
   - Ты чего творишь!? Их там толпа! Нас завалят даже пикнуть не успеем. Сами сгинем, людей не защитим, никого не спасём. Ты подумай, их там человек двадцать, все вооружённые, тихо сиди. Может, обойдётся. Заткнись и не вздумай кричать. Тихо, я сказал, не рыпайся. Ты со своим топором одного максимум завалишь, остальные тебя... - ну и так далее.
   Слов моих он явно не понимал, я больше на эмоции давил, их в голосе даже собаки понимают. Продолжая яростно шептать на ухо вырывающемуся Кукше, я начал наблюдать за происходящим в деревне. Вот мужик с чёрными волосами в каких-то унтах притащил высокому седому военному с мечом на поясе отчаянно брыкающуюся девочку лет четырёх-пяти. Меченосец спросил что-то у черноволосого, тот переспросил уже обращаясь к мелкой. Девочка ткнула рукой на край деревни. На правом краю поляны, в том месте, куда указывала девочка, были несколько маленьких, но заметных холмиков. Черноволосый отдал свою вырывающуюся добычу какой-то тётке, что стояла в толпе посреди деревни, и вернулся к седому. Другие гоповарвары в это время шастали по домам. Точнее нет, не шастали...
   Они привычно, я бы даже сказал, профессионально шмонали хаты. Они привычно, древками копий, сдерживали людей в толпе. Они привычно, беззлобно, отвесили тумака какой-то женщине, которая порывалась бежать, и вернули её к остальным. Они привычно держали под контролем периметр деревни. Тут все было как-то привычно. Даже топоры, мечи, одежда, копья, дома-сараи. Все тут было к месту. Кроме меня.
   Сердце бешено колотилось, адреналин кипел в крови. Кукша практически перестал сопротивляться, и по моей руке потекло что-то мокрое. Наверно, он заплакал от бессилия. Шок и стресс подстегнули память. Я вспомнил! Вспомнил!! Вспомнил!!! Картина всплыла перед глазами во всех подробностях...
   "... Сергей Валентинович закурил третью подряд сигарету, и продолжил что-то рисовать на бумаге. Я уже порядком "накидался" и сидел на стуле напротив него.
   - Так вот, Серега, смотри. Мы установку запустили, рассчитывали подтверждение моей теории получить. И получили! Но помимо прочего, там пошёл какой-то странный процесс. Мы-то работали в направлении кварков, а тут вылезли эффекты, которые мы наблюдали у других частиц. А этого быть не должно! Вот смотри...
   Я уткнулся в его каракули. "Диффуры", формулы, графики... Все карандашом на клочке бумаги, я прищурился, силясь понять написанное. А он все продолжал:
   - Вот тут на графике был пик. Он предсказан мною. Это правильно. Но вот дальше, тут вообще пошла пила, а этого никто не ожидал! Мы второй день лоб морщим, что это такое. По нашим расчётам, это возможно только если предположить, что мы вышли на уровень структуры континуума, а эти пики - это какие-то "обратные" тахионы, отскок от нашего континуума с другим знаком! Ты прикинь?
   - Так, дорогой мой ученный тёзка! - язык у меня заплетался, - Ты по-русски это все сказать можешь? Я слегка запутался в твоих мюонах-мезонах-тахионах.
   Ковальцов-старший засмеялся:
   - Ну, если по-русски, то мы на квантовом уровне смогли остановить время, на какие-то наносекунды. Частицы, которые должны были распасться за расчётный период, прожили дольше! Они как будто в пузыре каком-то очутились, где время идёт медленней чем снаружи. Понятно, что прикладного смысла никакого нет, это все только на квантовом уровне работает, но физика-то процесса! Это ж просто песня! Это ж как коньяк тридцатилетний!
   - О! Прохфессор! Кстати о коньяке. Ещё по рюмашке?
   Ковальцов довольно засмеялся:
   - Заметьте, коллега! Не я это предложил! Наливай..."
   Тахионы, б..ть! На квантовом уровне, б..ь! Пузырь во времени, е..й в рот! Еще и энергию они на порядок увеличивают на второй этап. Б..ь! С..а! П..ц! Е..е все! Теперь все стало понятно. И Кукша, и голод, и гоповарвары эти. Эти, в деревне - грабители-разбойники. А Кукша - местный, древний славянин, мать его так. И меня скорее не столь далеко закинуло географически, сколько глубоко.
   Глубоко во времени, и глубоко в задницу!
  
   6.У деревни. Прошлое.
  
   Мы лежали с Кукшей и наблюдали за деревней. Точнее, я лежал на Кукше. Разглядывая грабителей, снующих по деревне, пришла мысль о викингах - уж больно шлемы у них характерные, похожи на те, что я в фильмах видел. Причём это была чуть не единственная металлическая деталь в их облачении. Остальные шмотки на бандитах были из кожи и меха. Разбойники сновали по домам, местные слегка подвывали. Один из тех, кто ещё шарился по хатам, пришёл с деревянным ведром к седому вояке, он у них тут, похоже, за главного. Местные завыли сильней. Высокий старик в толпе начал что-то громогласно вещать. Ему дали по руке древком копья, слегка, просто чтобы не борзел, и дед замолчал. Седой вояка глянул на местных, на ведро, принесённое из дома, и махнул рукой. Грабитель после этой команды ведро поставил, и пошёл дальше. Осмотрев все дома, гоповарвары успокоились, оставили патруль возле пленных, пару наблюдателей по периметру, и пошли к краю поляны, на которой это поселение расположилась. Я присмотрелся. На грани видимости, практически интуитивно, увидел зачем они туда направились.
   Там торчал кусок корабля. Особо ничего видно не было, только тёмное пятно за кустами, которое слегка качалось на воде. Оттуда мужики вернулись с какими-то инструментами. Перекинулись парой слов с чёрным мужиком, тот в свою очередь что-то спросил у местных. Пленный дед выдал длинную тираду и махнул рукой в сторону леса. Типы с инструментом пошли туда. Мужик, который охранял пленных, ущипнул за задницу тётку в толпе. Она съездила ему по физиономии, точнее, по шлему. Все заржали. Седой вояка что-то крикнул, тоже, видать, весёлое, ибо все захохотали ещё сильнее.
   Это продолжалось часа полтора. Местные - дед, три бабы да дети - расслабились, часть присела на землю. Охрана откровенно скучала, наблюдатели по краям деревни тоже. Седой воин раздавал поручения снующим к кораблю и обратно разбойникам. Из леса появились мужики, которые волокли из леса какие-то не то тонкие бревна, не то стволы молодых деревьев.
   Мы наблюдали грабёж. Но скорее случайный, не целенаправленный. Эти гоповарвары, по ходу, плыли вдоль берега, искали место для того, чтобы починиться. Звук в районе лодки, напоминающий стук топоров, говорит об этом. Наткнулись на деревню, решили заодно и пограбить. Но взять тут, судя по внешнему виду Кукши и местных, было нечего, да и сражаться не с кем. Согнали людей в кучу, чтоб под ногами не путались, проверили все дома-сараи, и занялись своими ремонтными делами.
   Я продолжал наблюдение, Кукша практически перестал рыпаться подо мной. Солнце уже перевалило за полдень, грабители начали собираться. Седой вояка что-то крикнул, черноволосый перевел местным. Те понуро пошли в сторону одного из сараев. Дед по дороге успел схватить деревянное ведро, которое гоповарвары вынесли из дома, и прижал его к себе как величайшую драгоценность. Местные пришли к деревянной постройке, часть вошла внутрь, другие остались снаружи. Викинги, буду считать что это всё-таки они, сначала сняли наблюдателей по краям деревни, потом ушёл седой воин с парой подручных, потом и конвоиры, что местных охраняли, тоже отправились к лодке.
   Кукша подо мной опять начал елозить.
   - Да тише ты, привлечёшь ещё внимание. Будешь тихо сидеть? - рука, что зажимала ему рот, почувствовала кивок.
   Я медленно слез с парнишки, и привалился к дереву. Кукша сел на землю с потерянным видом.
   - Надо узнать, ушли они или нет, - сказал я, - проследить. Выйти - опасно. Надо тихо.
   Кукша кивнул, и почти нырнул в траву. Блин, я так не умею. Пришлось снять рюкзак и ползти на карачках за пацаном, чтобы край вала, за которым мы прятались, скрывал перемещение. Добрались до двух высоких деревьев, Кукша взялся за нижнюю ветку одного из них, подтянулся, и пропал в кроне. Минут пять ничего не происходило. Потом крона зашевелилась, парень спустился.
   - Дыр-быр плавать. Воины дыр-быр плыть. Лодка дыр-быр-дыр, - прогресс, я начинаю чуть-чуть понимать его.
   Эти, которые военные, готовятся отплывать. Я кивнул
   - Надо проконтролировать... убедиться... точно знать, когда уплывут.
   Кукша опять полез на дерево. Остро хотелось курить. Но было откровенно страшно, вдруг запах учуют. Так я и просидел под деревом ещё минут двадцать. Наконец, крона опять зашевелилась, и Кукша спрыгнул на землю:
   -Все, - тихо промолвил он, отряхнув коленки.
   Показал ему жестами, мол, сам хочу убедиться. Пацан кивнул, и я полез в крону. Блин, сто лет по деревьям не лазил, навык утерян безвозвратно! Поднялся в итоге всего метров на пять. С высоты была видна небольшая заводь озера, из которой "задом сдавал" корабль на вёслах. Гребцов на судне было много, а вот корабль был не ахти, явно не крейсер "Аврора". Скорее, очень большая лодка, но с парусом. Точнее, с мачтой для него, самого полотна видно не было. На носу корабля была резная фигура. Ну там, оскаленная рожа, то ли дракон, то ли змей, то ли ещё что-то, видно было только общие контуры. Я наблюдал за кораблём, в голове крутились невесёлые мысли. Если быть совсем точным, то они были мрачные.
   Путь домой закрыт, теперь уже точно. Если только эти дикие учёные не доделают таки свою машину времени. Но меня-то они случайно сюда забросили! И скорее всего не знают, куда и "в когда" я попал! Восстановят установку, проведут эксперименты, и что, сразу бросятся меня искать по всей хронологии и географии? Что-то я сильно сомневаюсь...
   Да и с путешествием во времени... Не просто, так скажем. Что я знаю о времени? Серьёзной литературы как-то не попадалось в последние лет пять, а курс университетской физики оставил какие-то невнятные отрывки по этому вопросу. В Интернете же частенько встречал совершенно безумные дискуссии на этот счёт. Вот в тех спорах народ придерживался нескольких точек зрения.
   Первая когорта "экспертов" полагала, что время прямолинейно и постоянно. Причём события в нем уже все записаны, и, следовательно, моё появление как бы уже произошло, был такой факт в истории. А я что-то не помню особо про Серегу Игнатьева, покорителя принцесс и завоевателя царств. Видать, помер где-то потихоньку, не успев совершить подвигов да оставить о себе славу. О таком думать не хотелось. Хотя, может меня тут назовут Чингизханом, и я тумены всякие водить по полю буду...
   Другие "диванные теоретики" предполагали, что время может самовосстанавливаться, и путешествия в прошлое оставляют лишь рябь на континууме, подобно мелкому камешку, брошенному в море - в месте падения всплеск, на метр дальше уже ничего. То есть, если и будет какой-то эффект от объектов из будущего в прошлом, то он быстро сойдёт на нет. Ощущать себя таким камнем тоже не хотелось...
   Ещё одна теория гласила, что моё появление меняет историческую ветку, ставит её на новые рельсы, "эффект бабочки" получается. И в этом случае, Ковальцовых вообще может не быть, в то мгновение, когда пятно забросило сюда первый атом или квант из нашего времени, история пошла совершенно другим путём.
   Остальные суждения сводились к тому, что веток временных несколько, и миров, соответственно, тоже. И тогда пятно меня перенесло в параллельную реальность. Может, и год тут тот же, что у меня, просто общество не развилось до привычного мне состояния. В любом случае, сидя на дереве я не смогу определить, какая из теорий верна, и где я очутился. Да и смысл? Все эти теории сейчас мне до звезды - и "эффект бабочки", и параллельные миры, и "встраивание" в моё прошлое никакого прикладного значения для меня не имеют. Во-первых, я историю знаю плохо. Во-вторых, даже если это параллельный мир, что с того? Что тут отличается от моей реальности? Надо понять, разобраться. Только вот как? Кто мне подскажет? И хуже того - как мне тут дожить до того момента, когда станет ясно, что это за место и время? Да и разобравшись с отличиями - что дальше? Местным сказать, что я из параллельного мира, любите меня и жалуйте? Ага, "щаз", так все и бросились меня расцеловывать, роняя на ходу штаны.
   И что теперь делать? Жить тут как Кукша, впроголодь да с мешковиной на теле? Или искать места более цивилизованные? К царю там пойти, или императору какому. Или вон, в дружину к викингам записаться. Кто тут в викинги крайний? Я за ним. В голове куча знаний, умений поменьше, навыков вообще крупица - программирование тут точно не пригодится. Силы у меня - слабые, мечом махать да из лука стрелять я не умею, да и физподготовка подкачала. Можно попробовать научиться, но что-то мне подсказывает, что уже поздно. Это молодой Кукша своим луком лосю в глаз попадает, не один год тренировался, наверно. Я же в тридцать лет дай Б-г чтобы стороной света при выстреле не ошибся, да руку себе не сломал. Эти, которые гоповарвары, так вообще с топорами своими и копьями ходят, как я с "мобилой", даже не замечают их присутствия. Смогу я так же научиться? Мой опыт подсказывает, что любое дело требует длительных тренировок для достижения мастерства, кучу времени для изучения мелких хитростей и больших секретов, наработки своего багажа знаний, подходов, принципов. И тут что программирование, что физика, что фехтование и стрельба из лука - разницы никакой. На все нужно время. И много. А у меня-то его как раз и нет!
   Кто меня, здорового мужика, весь период "привыкания и обучения" будет кормить? Поить? Одевать? Откуда взять это самое время? Напроситься типа в алхимики-колдуны к царю-королю? А меня там точно на костре не сожгут? Да и найти надо, этого самого царя-короля. И не помереть при этом от голода, гоповарваров, холода и болезней по пути к нему. А потом убедить окружающих в том, что я бесценен по самые не балуйся. И даже если мне поверят, придётся каждый день доказывать, что тебя не зря кормят. Причём без инструментов, приборов, материалов, без всего, чем я привык пользоваться в своём времени. Даже вещи, которые тут показались бы волшебными, ну там ноутбук, смартфон, планшет - и те не работают. А без движущихся картинок и странных звуков они не волшебные артефакты, а просто кусок непонятного материала. А я ведь даже не знаю, что тут за материалы уже есть!
   Вообще, какое сейчас год? Хрен с ним с годом - век? Да и век тоже - тысячелетие? Эра? Такие гоповарвары, как по мне, они и до и после Рождества Христова бегать могли. Попробовать от обратного? Что я в истории самого древнего помню, да ещё и с привязкой по времени? Крещение Руси? 988 год нашей эры, киевский князь Владимир, богатыри ещё, все трое, из мультиков которые. Кукша "Отче наш" вроде не слышал. Значит, или раньше, или не сильно позже Крещения, и то если сразу на русском христианство пришло. А то ведь на греческом или латыни могли сперва проповедовать. А если позже, то когда? Предел - Иван Грозный, век 16. Я не помню, чтобы при его правлении такие вот викинги гарцевали. Значит, считаем что сейчас раньше, чем 16 век. Христианство на Руси скорее всего не один год распространялось, значит, и крещение в 988 не опорная точка... О! Монголо-Татары! Они триста лет вроде Иго своё держали, при Грозном его только до конца скинули, это он "Казань брал, Астрахань брал. Шпака не брал...". Значит, если татар и монгол Кукша не знает, а если бы они уже пришли, он бы точно заметил, то сейчас время до налёта степняков, ранее 13 века. Так, надо придумать план. Мне нужна информация... Ай, блин, больно!
   По заднице хорошо так прилетело. Я посмотрел на лодку гоповарваров, отвлёкся от наблюдения пока о бренности бытия думал. А меж тем их корабль уже развернулся и уходил вглубь озера. Глянул вниз, там Кукша с горстью камней примерялся, куда мне ещё засадить. Снайпер долбанный! Я махнул рукой, мол, спускаюсь, и полез вниз.
   - Кукша, ты татар или монгол знаешь? Батыя там, Чингизхана?
   Кукша отрицательно покачал головой. Я вздохнул, значит, максимум 13 век, или около того. Посмотрел пацану на шею. Ещё теплилась очень слабая надежда что местные таки староверы, но крестика или его подобия на парне не было.
   - Ты в Иисуса веришь? В Бога? В церковь ходишь?
   Опять отрицательный жест головой. Нет, это явно не "Таёжный тупик", а жаль.
   - Пойдём, вещи заберём, да к вам в деревню двинемся, - я направился к тому месту, где бросил рюкзак, и махнул рукой в сторону посёлка.
   Вот теперь Кукша согласно закивал.
  
   7.Деревня. Прошлое, ранее 13 века
  
   Шли до места, с которого наблюдали за событиями, уже не таясь. Там подобрали тушу лося, арбалет многострадальный, который Кукша бросил, когда в атаку рвался, мой рюкзак и пошли. Местные также сидели возле сарая, гомонили вполголоса. Увидев нашу процессию, замолкли, и напряглись. Блин, идиоты мы, я опять впереди иду, весь такой в кроссовках, джинсе́, куртке, бейсболке, да ещё и рюкзак за спиной торчит. Кукшу из-за меня не видно. Я повернулся к нему, сделал приглашающий жест рукой. Он понял, прошёл чуть вперёд, теперь мы шли почти в один ряд. Первым его опознала та девочка, которую допрашивал черноволосый гоповарвар.
   - Кукша! Живой! - пропищала она, и бросилась к нему.
   За ней подтянулись все остальные, бабы с причитаниями, дети радостно. Я обеспокоенно посмотрел на заводь, где ранее была "припаркована" лодка гоповарваров. Все чуть притихли и бросили напряжённые взгляды в ту же сторону. Кукша сказал что-то успокаивающее, и все выдохнули облегчённо. Выдохнули, и недоверчиво уставились на меня. Особенно сухощавая женщина, и старик. Я показал на себя и сказал:
   - Я Сергей. Эти, как их, грабители, во, уплыли, уже далеко. Я не с ними.
   Вперёд вышел старик:
   - Я Буревой, голова тут. Дыр край быр делаешь? Роду дыр племени? - старика я понимал лучше, он как-то понятней говорил.
   Кукша меня опередил, и начал молотить что-то маловразумительное. По жестам и обрывкам знакомых слов я понял, что он им вкраце описывает нашу встречу и приключения после неё. Местные под его рассказ откровенно разглядывали рюкзак и арбалет, что держал Кукша, мой топор за его поясом, мою странную одежду. Наконец, Кукша закончил, и местные слегка расслабились.
   - Благодарю тя дыр-быр Сйоргей дыр уберег дыр-быр Кукшу от мурманов, молод еще он дыр-быр-дыр-быр. Я мать ему, Зоряна, - сказала худая женщина.
   Я простодушно пожал плечами, мол, не за что.
   - А я - Смеяна, сестра Кукши, - это та мелкая, которую допрашивал черноволосый варвар, она уже успела забраться к брату на руки.
   Старик оживился:
   - Так, бабы, дыр убрать быр после мурманов, не гоже в хлеву жить, соберите все, что эти мурманы дыр-дыр-дыр-быр не разломали, смотреть будем, что цело́ осталось.
   Бабы засуетились, начали напрягать детей, те побежали собирать разбросанную утварь, начали растаскивать ее по сараям. Дед повернулся ко мне:
   - А с тобой надо потолковать. Вишь, времена нелёгкие, с лебеды на воду побираемся. Угостить нечем, не дыр-быр. За Кукшу спасибо, что остановил его, у него отца даны убили по осени, по дыр-быр, холода еле пережили, я да бабы с детишками. Он ответить за отца хочет, дюже зол на них всех, данов, мурманов,- он показал рукой на край деревни.
   Теперь я увидел те тёмные холмики, которые раньше Смеяна черноволосому показывала. Судя по всему, это были могилы. Три штуки. С небольшими деревянными столбиками на них, вроде памятников.
   - Да ладно, нормально всё. Я сам вас угостить могу. Кукша говорил, у вас голод?
   - Ну лебеда-то родит, да щавель полез, рыбу ловим. Мурманы зерно не взяли - сеять будем. Авось не помрём.
   - Мурманы - это те, которые сейчас уплыли?
   - Ага, - подтвердил мои догадки дед.
   - Ясно. А ещё люди есть у вас?
   Старик подозрительно так посмотрел на меня. Думает, силы их разведываю? Тоже грабить буду? Надо перевести разговор на более животрепещущую для меня тему - выживание.
   - Потерялся я, Буревой. Где я, почему тут оказался - мне не ведомо. Вот и ищу место, куда приткнуться. Кукшу вот встретил в лесу, теперь и вас, - я беспомощно развёл руками, - так далеко-то до мест населённых?
   - Да далече будет, не один день добираться надо... - дед отвечал нехотя и продолжал смотреть на меня недоверчиво.
   - Н-да, это плохо... - я почесал затылок, - А может, к себе пока примете? Я отработаю, ты не волнуйся. А там и дальше в путь тронусь... Когда пойму куда идти, собственно.
   Последнюю фразу произнёс чуть не про себя, но дед, похоже, меня услышал. Решение же Буревой принимать пока не торопиться, думает. Надо подтолкнуть его в нужную сторону. Как? Ну раз тут у них голод, да Кукша на печенье как на слиток золота кидается, попробуем в этом, продовольственном направлении действовать.
   - Я вам с едой (непонимание у деда)... со снедью (оживился) помогу, - я пытался говорить так, как считал будет больше похоже на старославянский.
   - А снедь у тебя откуда? И сам ты кто? Волос у тебя тёмный. Почему домой дороги нет? И откуда пришёл? - Буревой засыпал меня вопросами.
   Деда, кстати, я понимал практически полностью, только он задумывался, когда говорил. Такое ощущение, что переводил про себя.
   - А откуда пришёл - не смогу объяснить (непонимание)... растолковать. Зовут Сергей, фамилия (непонимание)... род мой (лучше) Игнатьевы (удивление), сам русский (опаска)... славянин (интерес), как сюда занесло - не ведаю. Снеди у меня есть чуток, надо только забрать её. Она в лесу складирована (непонимание)... спрятана (непонимание)... схрон у меня там (нормально). Я в лесу очнулся, и к озеру пошёл, чтобы людей найти.
   - Странный ты, - без обидняков сказал Буревой, - одёжа странная, говоришь непонятно, ведёшь себя не так. Время сейчас у всех голодное, рыбы мало, запасов нет, грибов-ягод нет. Кто ж по весне едой делится? Почему так? Род твой где?..
   Местный житель опять принялся меня допрашивать.
   - Род мой где, я и не знаю теперь. Да и живы ли они... Сам я все равно в лесу не выживу, я раньше в городе жил (удивление). Помру я тут один. Лучше с людьми. Может, научусь чему, да и вам пригожусь. Примете?
   - Оно то так, то так... - Буревой почесал бороду, - Город-то какой? Новый город? - Новгород, что ли?
   - Не, другой, на юге (опять не то слово)... По Солнцу, когда полдень настаёт, туда (вот теперь дед понятливо закивал).
   - Далеко забрался... Водой шёл? - он меня в Иисусы записал, или это про морской и речной транспорт?
   - Не знаю, не ведомо то мне, в вашем лесу уже очнулся.
   Старик опять посмотрел подозрительно, но все же продолжил допытываться:
   - Ухоронку со снедью надёжно от Хозяина скрыл? - опаньки, тут ещё и хозяин есть, только этого мне не хватало.
   - А кто хозяин? Я в лесу только медведя (странный взгляд деда) видел, от него и спрятал.
   - Ну то и был Хозяин. Ты только в слух его не зови, - тут уже я удивился, - его тут места. Мы так, рядом живём. За снедью идти далеко? До темноты управимся?
   Я прикинул. Мы с Кукшей шли где-то час-два. На поляне ещё час разбирались. Ещё час я сам шатался по лесу. Час-два тут гоповарвары бегали. Я посмотрел на солнце и ответил деду:
   - Не, не успеем. Идти часа три(непонимание)... До ночи только туда успеем (так лучше), обратно нет.
   Дед задумался. Ещё раз почесал бороду, потом голову. Оглядел деревню, баб, бегающих с барахлом, Кукшу, что самым мелким детям втолковывал что-то, наверно, наши приключения опять пересказывал. Наконец, он принял какое-то решение:
   - Ладно, Сергы́й (да что ж они имя мое вечно коверкают!), завтра с рассветом пойдём. Много несть-то? Вдвоём справимся? Без Кукши? - дед вопросительно посмотрел на меня.
   Хотел было ответить ему, но запнулся на полуслове. Какой-то странный у нас диалог получается. О себе дед и деревне дед считай ничего не сказал, хотя на пожрать сразу согласился. Про других людей - молчит, но меня вопросами закидывает. Вот и на доставку еды Кукшу брать не хочет. Ещё раз огляделся вокруг под выжидающим взглядом Буревоя. Три бабы, Кукша, дед, остальные дети. Что выходит? Выходит, что кроме них тут нет никого, были бы ещё мужики меня бы уже скрутили бы, судя по местным нравам. Получается, что дед не хочет Кукшу брать с собой, он тут самый взрослый мужик после него. Боится дед, что я последнего более-менее сильного работника в деревне убью или в плен захвачу. Значит, если я хочу тут задержаться, надо сдаваться, принимать любые разумные условия деда.
   А я тут задержаться хочу? По ходу, выбор у меня невелик - сам я точно не выживу, да ещё и местные прибить могут, от греха подальше. Чтобы идти в более населённые места, надо понять где они находятся. Но узнать это я могу только у этих "староверов". А значит, придётся пока дружить с Буревоем, раз он тут главный. И кстати он не совсем дед, я его рассмотрел поближе. Ему наверно "полтиник с хвостиком", просто помотала жизнь мужика. Так то он высокий, широкий в плечах. Только худой, как тот Кукша. Ладно, была не была.
   - Тебе решать, ты тут главный, - я поднял руки, показывая, что согласен с любым его решением, - может, перекусим (непонимание)... поедим маленько (понял)? У меня есть с собой...
   - Давай бабы порядки наведут, а то эти быр-быр-быр-быр-быр-быр не столько взяли, сколько порушили, потом поснедаем.
   Я с уважением посмотрел на деда. Ни хрена не понял, но по накалу эмоций, загиб его, который "быр-быр-быр", был сродни Большому Петровскому, о котором легенды ходили. Сколько страсти, какая экспрессия!
   - Лады, я пока во-о-он там на холмике посижу, - дед все ещё недоверчиво кивнул, и отправился к снующим бабам и детям.
   Там старик раздал очередную порцию указаний. Хм, одного мелкого постарше Буревой усадил так, чтобы видеть место, куда я собирался идти. Не доверяют. Ну да ладно, это дело наживное. Я взял рюкзак, топор остался у Кукши, арбалет тоже, и пошёл на тот вал, что отделял деревню от озера. Нашёл деревце поваленное, примостился, достал остатки сигарет (семь штук всего), зажигалку, и закурил. Вода в озере была спокойная, располагала к размышлениям.
   Завтра с дедом пойдём к "плато", попробуем забрать оставшиеся сумки. Эх-х-х, пацаны мои, Игорек да Ваня, Вадим да Женька с Димкой. Да родители тоже, друзья, одноклассники... Как вы там, да и есть ли вы вообще там, в будущем? Так, гнать от себя эти мысли, а то тоскливо становится, аж жить не хочется. За один раз попробуем с дедом все принести. Палку возьмём, все нацепим, и потащим, как того лосёнка сегодня. Самый геморрой - кастрюля с шашлыками, она весит килограмм десять, и нести её неудобно. Пакеты, сумки, шмотье - это просто. Мешок с инструментами тоже как-нибудь приспособим, чай, не бином Ньютона. Дальше-то чего делать? Если дед меня на следующую ночь не прирежет (а я этого не исключал, он за толпу баб да детей отвечает, а я тут пришлый, да ещё и странный), надо думать, как вливаться в местное сообщество. В основном, меня сейчас интересует информация.
   Прояснения по месту и времени пока никакого, разве что широта более менее понятна, и то, если меня забросило в наш мир, а не какой-нибудь параллельный, или вообще - к эльфам и гоблинам. Из привязки по местности - только это озеро. Здоровое, надо сказать, озеро. Другого берега не видно. Надо решать, как жить дальше. Варианты про царей-королей я еще на дереве отбросил, надо крепко встать на ноги. Разобраться где я, понять, какой год на дворе, как тут вообще люди живут, кто руководит, как правит, международную обстановку, так сказать. Надо придумать план выживания.
   Причём выживания здесь, в той деревне. До другого жилья я могу и не добраться, если оно далеко - в лесу я полный лох, медведи с волками меня в два счета оприходуют. По озеру плыть - только брасом или кролем, на лодках я тоже не ходок. Да и не видно, чтобы тут лодками разбрасывались направо и налево. А тут и коллектив маленький, и вроде бы не сильно агрессивный. Разве что дед и Кукша опасность представляют, они почти мужики. Только один "почти ещё", а другой - "почти уже". Надо попробовать выжить тут, узнать побольше об этом мире, научиться разбираться в местных реалиях, а потом уже думать дальше.
   Что мне надо для выживания? Еда, вода, одежда, крыша над головой, безопасность. Нет проблем только с водой - её целое озеро. Еда - только на первое время. Запасы мои деревня быстро съест. Лось ещё, которого мы приволокли. Сад-огород растёт не зависимо от приложенных усилий, время надо. Можно охотой заняться или рыбалкой. Во! Точно! Дед говорил он тут рыбу ловил, удочки у меня на "плато" есть, все подмога. Охота - тут арбалет осваивать надо, или лук, как Кукша. Капканы ещё можно понаделать, если знать как. И Буревою помочь, может, подкормит. Ели сейчас весна, а погода и природа говорят именно об этом, то скоро полевой сезон начнётся. Что они сеют интересно? Рожь? Пшеницу? Овощи? И как? Я вроде коней не видел, быков, волов и трактор тоже. Я повернулся лицом к деревне - Кукша с Буревоем разделывали тушу лосёнка. Парень старательно орудовал ножом, дед осуществлял общее руководство. Учил, наверно.
   Понаблюдав за ними пару минут, опять уставился на озеро. Крыша над головой вроде есть, надеюсь, местные угол в избе выделят. Но опять же, избы тут мелкие, без окон, корой какой-то покрыты вместо крыши. Не пентхаус, скажем прямо. Ещё и дым из под крыши валит. На крайний случай - палатка Женькина есть, тут уже не холодно, выжить можно. Она, палатка, так к рюкзаку и прицеплена, там тубус специальный есть. Ну а к зиме надо что-то посерьёзней строить или у местных угол выпрашивать. Пока тоже отложу этот вопрос - мне до зимы ещё дожить надо.
   Одежда. Моя год походит, куртки ещё от пацанов остались, да сумка с вещами, с которой я домой лететь собирался. Часть одежды, возможно, отдать придётся, чтобы местные ко мне прониклись если не уважением, то хотя бы толикой благодарности. Туфли свои лакированные, что в сумке лежали, деду подарю, пусть щеголяет, чисто поржать. Потом, через год, вопрос обуви и одежды станет остро. Значит, по нарядам у меня есть ещё год чтобы что-нибудь придумать. Отложим пока этот вопрос.
   Безопасность, пожалуй, меня волнует больше всего. Дед говорил, что по осени кто-то напал на деревню и убил отца Кукши. И холода они еле пережили. Это получается, что несколько месяцев назад тут был такой же грабёж, который я застал, только с более печальными последствиями. Хреново. И непонятно - как так, второй раз за год гоповарвары нападают, а местные даже сбежать не успевают? Вопрос, вопрос... Но это надо у Буревоя уточнить. Я в местных "раскладах" не бельмеса, может, причина вполне себе есть такого поведения у нападающих и их жертв.
   Значит, задачи на ближайшее время две - еда и безопасность. Причём второе - важней. В принципе, опыт из будущего подсказывал два варианта. Первый - искать "крышу" и отстёгивать ей мзду. Только вот что где тут искать местных "братков" и чем с ними расплачиваться в упор не ясно. Второй - сигнализация, при опасности бегом в лес, чтоб аж пятки сверкали. Эти викинги-гоповарвары сильно в заросли не углублялись, вроде. Да и бурелом там местами такой, что быстрее ноги поломаешь. Вариант выйти на честный бой, и всех убить я пока не рассматривал - по этому пути двинусь если тоска окончательно одолеет, и придёт мысль о суициде. Значит, в лесу надо сделать какое-то скрытное убежище, и склад. Вдруг гоповарвары больше чем на несколько часов остановятся в следующий раз? Ещё и ловушек надо наставить надо, ям волчьих, кольев разных. Если угроза с озера сунется в лес - будем партизанить. Чтобы земля под ногами у захватчиков горела! Так, отставить патетику, рельсовая война пока отменяется, за неимением паровозов. Но ухоронку в лесу сделать надо. И сигнальщика вот прям на этом месте поставить. Можно из детей кого-нибудь, их много, по двое ставить в дозор да менять их каждый час, чтоб не баловались. "Нычку" им тут сделать, чтобы не видно со стороны озера, отмечать чем-то за образцовое несение службы, чтобы значит стимул был, форму камуфляжную справить, бинокли...
   Так, опять не туда понесло. О! Ещё учения провести по эвакуации населения. Чтобы знали все, куда бежать и что хватать в случае налёта. Осталось уговорить население мне помогать в моих идеях. А для этого надо заиметь авторитет. Или уговорить деда - у него авторитета хоть отбавляй, наверное. Ещё одна задача...
   И как бы не сложнее всех остальных. Я в голове у себя уже распоряжаться местным населением начал, а оно, население то, пока мне присяги не давало, и вообще, прирезать может как стемнеет. Надо попытаться стать для них не просто "своим парнем", но ещё и полезным жителем, тогда - возможно! - послушаются. Как этого добиться пока непонятно, придётся на ходу разбираться. Может, тут религиозные какие заморочки есть, или традиции им чужаков слушать не позволяют.
   В деревне меж тем продолжалась суета. Буревой с Кукшей разделали тушу, шкуру лосёнка уже скоблила одна из тёток. Надеюсь, они знают что делают. Я, например, в выделке кожи полный профан. Остальные две женщины таскали куда-то по домам куски мяса. Кости складировали прямо возле того места, где разделывали. Дети собирали какие-то деревяшки, верёвки, доски-палки, тоже таскали в дом. Это то, что гоповарвары брать не стали, и просто разбросали по округе пока искали ценности. Я сидел, смотрел на это всё, думал.
   Первое, что бросалось в глаза - отсутствие хоть какого-то материала, кроме дерева и ткани. Инструмента тоже не видно, хотя нет, вон мелкий, лет семи, потащил лопату. Хм, она тоже деревянная. Вроде как для снега, только узкая, обычно шире делают. И тяжёлая, вон как пацанёнок пыхтит. А ещё грабли стоят около стены сарая, и вилы с двумя зубьями, все тоже из дерева. Вообще, я не из дерева пока видел только нож у Кукши, одежду, да свой топор. Вёдра, утварь, которую разбросали гоповарвары, плошки, миски, корытца, туески какие-то - все из досок, палок, коры. Мешки ещё какие-то, их грабители зачем-то порезали, из них сено вывалилось и валяется по деревне. Дома-сараи тоже не давали повода заподозрить содержание металла или других материалов в своём составе. Пока мои наблюдения показывали полное отсутствие металла, стекла, про пластмассу я вообще молчу. Поэтому, наверно, Буревой так на мой топор вылупился. Да и банка консервная, из которой я Кукшу кормил, получается, тут тоже в цене. И кости лосинные, скорее всего, тоже в дело пойдут. Надо взять это на заметку.
   Пока я наблюдал за древним хозяйством, Буревой растянул уже шкуру лосёнка на колышках чуть поодаль от построек. Солнце стало клониться к закату. Вроде суета основная закончилась, пойду к мужикам, буду налаживать контакт.
   - Ну что, Буревой, поедим? А то с утра считай во рту ничего не было.
   Буревой кивнул, вытер руки пучком травы, пошёл к одному из домов, что был чуть больше остальных. Я подождал его, меня в дом никто не приглашал и с собой не звал, ломиться же в чужую хату без спроса показалось неуместным. Он вышел с горящей палкой, махнул рукой в сторону костровища посреди деревни, там Кукша уже раскладывал дрова. Развели огонь, Зоряна, мать пацана, принесла нарезанные куски мяса, и ушла в дом. Буревой надел ломти лосятины на палочки, и поставил "шашлыки" томиться около огня. Мы с Кукшей с его подачи принесли бревно небольшое, положили рядом с костром. Парень пошёл отмываться от крови и остатков лося, я опять закурил, нервы ни к черту с этими перемещениями по континууму. Буревой присел на траву с другой стороны костра, и спросил:
   - Серегий, а ты не волхв?
   - Я Сергей, можно Серега, - машинально поправил я, погрузившись в свои мысли, - нет. С чего ты взял?
   - Да дым ты ртом пускаешь, запах незнакомый. Может, задумал чего недоброе? - дед полез под рубаху, там у него амулет оказался.
   - Не, это... ну как тебе сказать... наркотик, не, не поймёшь... Ну что-то вроде пива, только дым, отдыхать помогает. Волховать, - я надеюсь, что правильное слово подобрал, - не умею.
   - А-а-а, пиво. Тогда понятно, - дед прикрыл глаза, тоже устал, судя по всему, и перенервничал за день.
   - У меня тут с собой есть кое-что, так сказать, от нашего стола вашему, - спохватился я и полез в рюкзак.
   Начал доставать запасы: тушёнки пять банок и четыре рыбные консервы, одну Кукша съел, бич-пакеты с супом, тоже пять. Жека по ходу по привычке чисто на себя взял, на четыре дня, плюс один комплект про запас. Из рюкзака изъял походно-полевую солонку с перечницей, в кожаной оплетке, модная такая, печенье, которое еще с Кукшей ели, ну и бутылку водки. Это все пошло на импровизированный стол - на примятую траву возле костра.
   Дед смотрел во все глаза. Смотрел на консервы, водку, бич-пакеты, на солонку при этом внимание не обратил. Я достал из рюкзака походный котелок из нержавейки, разобрал его, там был набор из четырёх рюмок. Две убрал, себе и деду оставил - Кукшу посчитал ещё слишком молодым, чтобы водку пьянствовать. Да и самому налегать не стоит - надо быть начеку. Вот если бы не было у меня такого бодуна по утру, может, отпрыгнул бы с дороги, не попал бы в то пятно... Эх-х-х, да что там говорить!
   - А что за снедь такая, странная? - дед ткнул в бич-пакеты.
   - А это суп такой, его только горячей водой залить надо, там макароны... хм... мучные такие... как бы объяснить, сухой тонкий хлеб... лапша? - дед понятливо закивал, потом вздохнул чуть опечалено.
   - Нет воды горячей, мурманы да даны горшки побили, только пара ма́лых осталась, там бабы детей сейчас варевом кормят, не хватает посуды на всех, - сказал дед, и добавил в адрес гоповарваров фразу из тех, что относятся к непереводимому фольклору, потом, правда, оживился - можно камни горячие в туесок класть, нагреем.
   - Да ладно, не проблема. Держи котелок, туда литр... ну влезет немного, короче, воды вскипятить. Печь же у вас в домах есть? - дед кивнул, даже обрадовался.
   Буревой кликнул какого-то Власа, прибежал пацан, который с лопатой деревянной ходил. Дед отдал ему мой котелок, сказал что-то на ухо. Мелкий умчался к тому дому, куда ушла Зоряна.
   - Ну что, Буревой, а мы давай с тобой по консервам ворвёмся? Ну, всмысле, поедим вот это вот, - я показа на банки.
   Дед посмотрел на жарящееся мясо, оценил степень его готовности и кивнул. Пришёл Кукша. Я достал консервный нож, вскрыл все четыре банки рыбы. Тушёнку оставил на потом, мясо все равно есть. А тут есть возможность хоть чем-то удивить местных. Рыбу, чай, в томате не часто пробовали. Достал ложки, чайную и столовую, вилку, больше для еды ничего в рюкзаке не было. Раздал мужикам банки вместе со столовыми приборами. Вилку оставил себе, мне ей привычней. Печенье тоже вскрыл и поставил на траву. Откупорил водку, налил по рюмке себе и деду. Тот понюхал, чуть скривился, но выпивку взял. Хотя смотрел больше на бутылку. Это он алкоголик, интересно, или бутылка цветастая его так заинтересовала?
   - Ну, давай Буревой, за знакомство.
   Я опрокинул свою рюмку и стал закусывать консервированной рыбой с печеньем. Дед повторил за мной, чуть застыл, прислушиваясь к ощущениям, и тоже начала потихоньку, а потом все активнее трескать рыбу. Я налил по второй, по чуть-чуть, грамм по десять, только пригубить:
   - За здоровье ваше, да семьи... рода вашего, чтобы не болел никто, - сказал я и попробовал "чокнуться" с Буревоем.
   Тот не отказался, только сильно ударил, водка перелилась из его рюмки в мою. Это он отравления боится, я читал о таком. Хлопнули, закусили. Водка легла в желудок и приятной теплотой растеклась по телу. Сидели молча. Мне говорить не хотелось, у меня был очень длинный и тяжёлый день. Эти двое все ещё меня опасались, изредка кидая то вопросительные, то опасливые взгляды. Ладно, подружимся ещё, даже думать сейчас ни о чем не хочу. Я налил по третьей, на сегодня этого хватит, закрыл бутылку и спрятал её в рюкзак.
   - За наше долгое и продолжительное сотрудничество (не поняли)... совместный труд... дружбу, вот. За нашу будущую дружбу! - дед уже сам потянулся "чокаться".
   Ба! Да он уже окосел малость. Наверно, от недоедания, стресса и усталости.
   Выпили, дед раздал нам палочки с дымящимся мясом. Кукша взял свою порцию, воткнул рядом в землю, и протянул мне консервные банки. Я уже понял, что железо тут в цене, взял тару с кивком благодарности и сложил в рюкзак - он так вылизал все, что даже мыть не надо. Парень взял часть "шашлыка" и пошёл домой, оставив меня наедине с дедом. Я попробовал мясо - жестковато, но есть можно. Только соли нет. Открыл солонку, посолил-поперчил. Посмотрел на Буревоя, может ему тоже надо?
   - Соль не нужна? - тот ещё раз округлил глаза, протянулся за солонкой, - там ещё перец есть, ну, приправа такая... для вкуса, только он горький, не сыпь много.
   Буревой потряс (очень аккуратно, надо сказать, потряс) над мясом солонкой, потом так же перечницей. Уловил пару крупинок соли рукой, отправил их в рот. Так, у них ещё и с солью проблемы, тоже надо запомнить. Дед прикрыл глаза, балдел от мяса с солью, или от водки, или от удачно разрешившийся ситуации с грабителями, или от всего вместе. Прям улыбаться начал, чего я до этого за ним не наблюдал. Попробуем этим воспользоваться и выпытаем у деда хоть какую-то информацию о времени и месте появления, о деревне и окружающем мире.
   Солнце уже еле пробивалось сквозь лес. Я посмотрел на часы - они показывали начало первого ночи. Значит, так как у нас примерно пять часов разницы, то сейчас где-то начало восьмого. Надо будет часы перевести, установить на местный полдень. С вопроса времени и начал осторожно прощупывать почву:
   - Буревой, а какой сейчас месяц? Я во времени потерялся - ни дня, ни года не знаю, ни месяца...
   - Березозол, вестимо, - дед тихо ответил, не выходя из эйфории.
   Информация была странная. Березозола я точно в календаре не помню. Березы? А дед продолжил:
   - Ново лето встретили. Давеча, два-девять дней без двух, Морену жгли, Хорс в свои права вступил. Без блинов только, все на высев оставили. Да даров мало отдали, считай только рыбу чутка, боюсь, урожай мал будет... - дед печально вздохнул.
   - Ладно, Буревой, не кипишуй... не грусти, прорвемся. Я вам помогу, вместе справимся, - сказал я вслух.
   Про себя же лихорадочно пытался понять, что он сейчас сказал. Морену жгли, что там у нас жгли обычно по весне? Чучело на Масленицу? Если Масленица - то она вроде "плавает" по календарю. Хотя, это уже при христианстве плавает, раньше-то наверно по-другому считали. От чего считали? Что вообще Масленица? Проводы зимы. Когда зима заканчивается? У нас в феврале. Но у них-то наверно не по календарю заканчивается, а по Солнцу, астрономически так сказать. Что там на олимпиадах по астрономии было про весну? Астрономическая весна наступает в день весеннего равноденствия, 22 марта. Логично? Логично. И определить легко, и смысла в такой "весне" больше. Если я правильно понимаю куда я попал, то тут общество в основном сельское, а значит им именно правильная весна нужна, а не по календарю.
   Значит, считаем что жгли Масленицу, блины опять же дед упоминал. Хорс в права вступил - это кто? Бог какой-то местный? Я только Перуна помню из истории, псевдоисторической литературы и фильмов. Одина ещё вспомнил, но он, вроде, у викингов. Что у нас 22 марта происходит? День начинает быть длиннее ночи. Хм, получается, что Хорс это солнце, и он теперь на небосклоне чаще бывает, чем зимой. Примем пока такую версию. Два-девять - это получается восемнадцать, без двух - шестнадцать. Ново лето - это ж не лето как время года, наверно, это год. Ну как "Сколько тебе лет?" - это же не количеством прожитых июней интересуются. Но Новый год весной? Почему нет - у нас тоже раньше год в сентябре наступал, пока Петр I не заставил в январе праздновать.
   Значит, в переводе на язык родных мне осин, сказал Буревой, что 22 марта наступил Новый год, они жгли Морену, это зима, чучело её. Было это шестнадцать дней назад. Если день равноденствия они посчитали правильно, то сегодня тут 7 апреля на наша деньги. Надо отметить где-нибудь. Я полез в рюкзак, там вроде нож был посолиднее складного. Достал ножны, нож - ни фига себе тесак! Жека там в горах во время своих походов скалолазных на мамонтов охотился, что ли? Посмотрел по сторонам в поисках чего-нибудь для создания отметки о дате. Посмотрел на Буревоя - тот сидел "на измене", палку какую-то рукой сжимал. Н-да, дурень я. Он сказал фразу, я считай сразу за ножом полез, и зыркаю теперь по сторонам с этим "мачете" в руках. Я бы тоже испугался. Убрал нож, сделал рукой успокаивающий знак, и попытался объяснить деду своё поведение:
   - Отметку поставить хочу, чтобы день не забыть, - после моих слов дед чуть успокоился, но держался сторожко.
   Я нашёл таки палку подлиннее, даже не палку, брёвнышко, сделал зарубку. Накарябал концом ножа рядом с ней "07.04". Колюще-режущее, как и деревянный свой "календарь", убрал в рюкзак. Все время смотрел на Буревоя, тот понял что я сделал, и успокоился окончательно.
   - Ты извини, что веду себя так, - я развёл руками, - новый я тут человек, не привык ещё. Угрозы от меня не жди.
   Дед кивнул.
   - А переночевать у вас место-то есть? Я много не занимаю. В уголке где-нибудь... Лишь бы крыша над головой.
   Дед ещё раз кивнул, но задумался. Подошёл Кукша, дед сказал ему:
   - Скажи Зоряне чтобы детей к Леде отвела, гостя положим в доме.
   - Не, Буревой, если кого теснить надо - то ладно. У меня тут палатка... дом... не, навес переносной есть, - Буревой посмотрел на меня с одобрением, - мне бы только укрыться чем, да матрац... перину... мягкое что под себя, чтобы не на земле спать.
   Про "на земле" я лукавил, пенка-то тоже имелась, но тонкая, хотелось бы чего-то более мягкого.
   - Ну тогда Кукша, отведи его в Зоряне, пусть даст ему рогожку, и накрыться чем.
   Мы с Кукшей пошли к дому, Буревой остался у костра. Дом, или изба всё-таки, был небольшой, где-то шесть на шесть метров. Дверь прибита на кожаную полосу, Кукша её скорее, отставил, чем открыл. Внутри была печь, она занимала чуть не половину помещения, и стояла ближе к дальней от двери стене. Из трубы печи шёл дым, и уходил через окошечки под самой крышей. Натоплено было не сильно. Вдоль стен стояли лавки, возле одной из них стол. Все суровое, из толстого грубого дерева. Возле стола была странная конструкция, вроде палки, раздвоенной вверху. В этой расщелине была укреплена щепа, которая горела и давала тусклый свет. Под горящей щепой было деревянное (опять деревянное!) корытце, в которое падали угли от горящей палки. Я так понял, что это и есть легендарная лучина. На печи был какой-то тулуп, или шкура, напоминающая баранью. Из под неё блестели глазами две детских головы. Зоряна у стола, собирала в корыто деревянные плошки. Они, наверно, только поели. Мой котелок стоял отдельно, ещё и чисто вымытый.
   Кукша подошёл к матери, передал ей слова деда. Та пошла в дальний, тёмный конец избы, и выволокла оттуда два мешка с сеном, из тех что я видел пока сидел возле озера. Мне вручили котелок, мешки, я поблагодарил всех и отправился к костру. Парень остался с матерью, они за спиной у меня тихо перешёптывались, когда я покидал жильё.
   У костра всё также сидел Буревой, помешивал палкой угли. Я начал устанавливать палатку. Палатка была двухместная, полукруглая, я такие использовал на одном из своих мест работы, чтобы оптический кабель варить в полевых условиях. Устанавливалась она на раз-два - соединил дуги на резинке, натянул полотно, и всё. Я нашёл ровное место, деревяшкой забил колышки. Бросил внутрь мешки с сеном, рюкзак. Буревой смотрел с любопытством, но мне кажется, он уже привыкать начал к моим "чудесам". Или просто ему палатка не так важна, на топор днём он пялился с куда большим интересом. Или устал дед. Не только у меня сегодня день тяжёлый получился.
   - Ну что, Буревой, - разложив палатку, я подошёл к нашему "столу", - я спать пойду. Утром, как за снедью надо будет идти, разбуди меня. Сам проспать могу. Спокойной ночи.
   Дед кивнул, и продолжил помешивать костёр, периодически подбрасывая ветки из кучи, что лежала рядом. Я ушёл в палатку, закрыл за собой молнию-застежку на входе, и завалился на один из мешков с сеном. Второй был чуть больше и тоньше, я использовал его в качестве одеяла.
   Я устал. Морально, психологически, да и физически тоже - я давно столько по пересечённой местности не ходил. В голове был шум, сквозь который прорывались отдельные мысли. Как там родители? Друзья? Девушка, с которой расстался полгода назад? Пацаны, с которыми я работал? Что с ними? И вообще, будущее моё существует, или я его "обнулил" своим появлением здесь? Потом мысль свернула на родную квартиру, диван с телевизором, опять на родителей. Школу свою. Университет. Глаза заболели. Меня и так друзья считали достаточно сентиментальным, а тут ещё и такие события. Захотелось свернуться калачиком, зажмуриться, и чтобы вся эта старина, деревня, викинги пропали к чертовой бабушке. Очнуться в своей постели, попить кофе, залезть в Интернет. Вроде уже взрослый мужик, но чувствую, что сейчас расплачусь. От бессилия, как Кукша тогда, на краю деревни, когда я его прижал к земле. Кажется, у меня потекли слезы, и я провалился в дрему.
   Сна нормального не было, непрерывный, рванный поток коротких сновидений. То я бежал от пятна, а оно гналось за мной по дороге, протягивая с дьявольским смехом свои ложноножки. То вместе с Кукшей пошёл в атаку на грабителей-викингов, а тот седой, их главный, достал автомат Калашникова и направил на меня. То мы сидели у костра, Буревой достал "мобилу" и начал звонить в полицию, жаловался на разбойников. Потом мама и рогалики с повидлом. Свет на кухне, за окном гроза, я маленький сижу у стола и режу ножиком раскатанной круг теста на треугольнички. Она в них заворачивает повидло, укладывает на противень, мажет сырым яйцом и посыпает сахаром. Потом батя на параде в военном городке. Впереди парада, с палкой и лосем на ней, шёл Кукша. Затем опять родные, друзья, лес, викинги, все вперемежку. Провалился в итоге в сон, как в чёрную бездонную яму...
   Среди ночи давление в мочевом пузыре заставило подняться. Выбрался из палатки. У костра спал Кукша, рядом с ним сидел Буревой с топором в руке. Возле пацана был лук и его деревянное копьё. Было прохладно, стояла глубокая ночь.
   - Чего не спите, - пробурчал я, отходя подальше.
   - Так... - неопределённо ответил дед мне в спину, - Не спится.
   Я вернулся к едва теплящемуся костру, подержал руки над углями.
   - А ты чего всхлипываешь там у себя в избе? - спросил дед сонным голосом.
   - Да так, родных вспомнил, друзей. Не увижу их скорее всего никогда. И что с ними стало - тоже не знаю. И не узнаю.
   - Ну ты, Сергей (о, правильно произнес!) иди, не кручинься, утро вечера мудреней. А там, глядишь, придумаешь чего, - в голосе деда появились тёплые нотки.
   - Ладно, разберёмся. Я спать. Разбудить не забудьте.
   - Ступай уже.
   По дороге в палатку вспомнил, что хотел спросить:
   - Буревой, а вон те холмики - это могилы?
   - Да, - сонно ответил дед, - Так Кукши отец и братья его, Вторуша и Всебуд упокоены.
   - А женщины - это жены их? - дед кивком подтвердил мою догадку, - Ну ладно, спокойной ночи.
   Я опять залез в палатку. Странно, чего они среди ночи сидят, в дом не идут. Ещё и вооружённые. Викингов ждут? Или... Меня сторожат? Чтоб не набедокурил ночью, пока все спят? Хм, боятся. Стрёмно, не хотел вроде пугать. Надо придумать, как войти в доверие. Это не дело - у меня на них ещё большие планы. А себя жалеть хватит. Старый добрый принцип: тебе плохо? Да. Ты можешь как-то на это повлиять? Нет. Ну а чего тогда паришься и переживаешь? Живи дальше, играй теми картами, что выпали. Строй судьбу свою сам, насколько сможешь.
   С этой мыслью и заснул. На этот раз сон был крепкий.
  
   8.Деревня. Год неизвестен, 8 апреля.
  
   Проснулся я от деликатного покашливания. Возле палатки кто-то стоял. Я потёр глаза, вытянулся - на сене спать не очень удобно, тело болело в нескольких местах. Вылез из своего "дома", возле входа стоял Буревой с котомкой за плечами и палкой-посохом в руках. На ногах у него были не то сандалии, не то недошитые сапоги. Больше всего это напоминало кусок кожи, намотанный на ногу на манер портянки и подвязанный верёвочками. Солнце только недавно встало, ещё даже роса не сошла. В деревне все занимались своими делами, бабы с детьми шли в лес, Зоряна возилась с вёдрами. Её мелкие, Смеяна и Влас, если я правильно вчера запомнил, возились рядом с домом с какими-то травками-ветками. Играли, а может и что полезное делали, мне пока не ясно.
   - Ты готов? - Буревой обратился ко мне.
   - Да, сейчас, только умоюсь. Кстати, доброго утра.
   На ночь я не разоблачался, поэтому одеваться не пришлось. Зубную щётку вместе с мылом и пастой нашёл в рюкзаке. Бритвы не было - Жека носил небольшую бородку. Сходил в сторону заводи, в которой вчера стояла лодка гоповарваров, быстро умылся и почистил зубы. Перешнуровал кроссовки и вернулся к палатке.
   - Буревой, завтракать... ну есть не будем?
   - По дороге поедим, я взял с собой.
   - Воды взял? Я суп возьму, да рюкзак... мешок свой. На месте, у ухоронки пообедаем. Туда часть груза... поклажи положим. Подожди пару минут.
   Он кивнул, я пошёл разбираться с рюкзаком. В нем из еды остались "бич-пакеты" да тушёнка. Палатку собирать не стал - в неё положил барахло из рюкзака, и пустые консервные банки после вчерашнего ужина. Закрыл "молнию" на входе, чтоб дети не лазили. Палатка была слишком яркая для этих мест, синяя, обязательно заинтересуются. Нафик-нафик, потом ищи ту же зубную пасту по всей деревне. Нацепил рюкзак, кепку из кармана достал, посмотрел на часы. Они показывали 12:40. Пока не забыл, надо выставить часы. Только как? Прикинул, нашёл палку по ровнее, воткнул в землю около палатки, порылся по карманам. Документы не то, ключи от дома, тоже не то, сгоревший телефон в палатку надо закинуть... О, нашёл! Леденцы от кашля со вкусом апельсина, ещё штук шесть в пачке было.
   - Влас, Смеяна, можно вас на минутку! - Зоряна напряглась, дети обернулись, посмотрели на мать, та кивнула, и они подошли ко мне.
   - Возьмите, попробуйте, - я вытряхнул на руку несколько ярких оранжевых шарика и их протянул детям.
   Смотрели недоверчиво, пришлось один самому отправить в рот, чтобы не боялись. Ребята повторили за мной и расплылись в улыбке - сладкое тут у них, скорее всего, не часто бывает.
   - Понравилось? Ещё хотите?
   Те закивали, я подвёл их к палке, что воткнул в землю.
   - Вот смотрите, тень видите от палки? - указал я на длинную чёрную полосу, - Мне надо чтобы вы периодически... раз в час... не то, изредка, вот, втыкали щепки по краю тени, во-о-о так. Понятно?
   Я воткнул щепу в то место, где был край тени.
   - Я с дедом вашим вернусь, если щепок будет много, ещё дам по леденцу. Почаще щепки ставьте, хорошо? - Буревой с интересом наблюдал за моими телодвижениями, дети кивали.
   Не совсем ясно, поняли ли они меня, но, надеюсь, суть ухватили. В принципе, не страшно если не справятся, если что, сам потом определю, когда тут полдень.
   - Ладно, Буревой, пошли. Ты дорогу знаешь? А-а-а, Кукша рассказал... Это хорошо, я в лесу плохо ориентируюсь, ну, заблудиться могу.
   И мы отправились к моему иновременному "плато". Шли на этот раз налегке, показалось даже не так долго. Буревой показывал дорогу, я периодически узнавал приметные деревья и кусты. За час дошли до памятной поляны, вон небольшое пятно крови от лося.
   - Куда дальше? - Буревой пропустил меня вперёд.
   - Я во-о-о-н теми кустами пробирался, дальше должно быть прямо, - я повёл его за собой.
   Зашли в лес, я откровенно плутал, пытаясь вспомнить дорогу, и держать направление на верх по достаточно пологому склону. В итоге Буревой заколебался лазить по бурелому, и сказал:
   - Я смотрю ты и впрямь в лесу не бывал, вон твои же следы, не видишь? - он ткнул пальцев в куст.
   Куст как куст, где тут следы? Я пожал плечами, дед печально вздохнул, всем своим видом как бы говоря, какого остолопа ему послала Фортуна.
   - Ладно, держись за мной, ты тут знатно меток оставил, я впереди пойду.
   Я спорить не стал, хозяин - барин, пропустил его вперёд. Дело пошло быстрее, он по каким-то невидимым мне признакам определял путь, я шёл за ним, узнавая местами дорогу. Так дошли до самого "плато", потратив на это ещё часа полтора. Я вышел к единственному месту, которое связывало меня с моим миром, с будущим.
   Буревой стоял на асфальте и смотрел на "плато" с охреневшим видом. На дорогу, на лежащие опоры ЛЭП, на надпись асфальтом, которую я оставил. Потом на вещи - сумки и пакеты - что лежали на крыше. Посмотрел на дорожные знаки. Пощупал асфальт, подошёл к остановке, потрогал и её. Долго ходил, не говоря ни слова, осматривал всё и даже обнюхивал. Потом присел на лавку на остановке. Достал котомку, из неё - кожаный мешок с водой. Отпил из своего бурдюка и уставился на меня.
   - Кто ты, Сергей? Это твоё всё? Другие не придут за этим?- он обвёл руками "плато", - Или ты мне это отдашь просто так? - в его голосе послышалась горькая усмешка, - Богатство то знатное, одного железа сколько, не у каждого кунга (это кто? кунг, конунг, что ли? князь, по-нашему?) столько бывает. Как обращаться-то с тобой? Ты это сам сделал, аль наволховал? Или украл у кого? Или роду знатного, владетельного? Что мне с тобой делать - убить или в ножки кланяться?
   Я снял рюкзак, поставил на землю, сел рядом с дедом. Достал сигареты (последняя осталась, жаль), зажигалку, закурил. Что мне ему сказать? Правду? Поверит ли? И вообще - какой ответ услышать хочет? Он мужик практичный, я это ещё вчера понял, немногословный. Вопросы тоже по делу только задаёт. Какое ему дело до того кто я? Хотя, он объяснил, боится он, и меня, и тех, кто за этим всем придти может, моих подельников или врагов. Буревой ждал. Я собрался с мыслями, попробую максимально правдоподобно и честно, но так чтобы ему было понятно, рассказать свою историю:
   - Я, Буревой, раньше в другом месте жил, в другом мире, под другим Солнцем, в другой стране. Там все такие как я, и вокруг все вот такое - я обвёл плато рукой, - Попал в бурю, меня с куском мира моего к вам забросило. Почему да как, я не знаю. Потому и сказать не могу, где город мой, да родичи, не ведаю просто.
   Буревой задумался. Почесал бороду, потом затылок. Не сказать, что я его сильно обескуражил фразой о "другом мире", к этому он на удивление спокойно отнёсся.
   - А в твоём мире, ты кем был? И вот это вот все чьё?
   - Все это моё да друзей моих, они тут точно не появятся, не переживай. А врагов у меня и не было. Мы в поход собирались, они отошли в магазин... ушли, короче, а меня к вам какая-то сила отправила, - про тахионы и Ковальцова я тактично умолчал, и так дед на взводе, - в моем мире был я был автоматизатором, инженером... Да, так правильнее! Инженером. Штуки разные мастерил, чтобы работать людям легче было.
   - А "энжинер" это кто? Кому служит? Кем правит?
   Я опять задумался. Он спрашивает, я отвечаю, но как будто не слышим друг друга. Кем правит, кому служит... Не о профессии он спрашивает! Статус! Его мой статус волнует! Ну как там в Испании в средневековье было, идальго, дворянин, знатный человек, даже если с голой задницей. И на хромой козе к такому не подъедешь, даже если ты богат, но при этом из другого сословия. Так и Буревой интересуется моим положением в обществе. Родословной там, отношением к собственности, статус ему нужен. Блин, он, наверно из-за этого так вчера себя и вёл. И все остальные. Тут, может, князю какому не поклонишься или слово дерзкое скажешь - короче на голову станешь. Или с рабом каким якшаешься - так и тебя в рабское сословие введут. Только вот какой статус у меня по местным понятиям? Вольный ремесленник? Как у них тут это называется? Волхв-механик? Колдун-технолог? Ведьмак-проектировщик?
   - Да и род твой велик ли был в твоём мире?, - продолжил между тем Буревой, поглядывая на меня.
   Великий род? Да вроде дворянских корней не имею, пролетариат, так сказать. Или велик - в другом смысле? Велик размером? Они тут всей семьёй вместе живут - может, у них род, родственники больше значат, чем у нас? Вон как невестки у Буревоя по струнке ходят, не перечат, чуть что сказал - все сразу побежали делать. И никто права не качает. Качает права... Хм, а может в этом вся проблема? Буревой не знает как ко мне относится из-за статуса и полного непонимания моего положения в относительно его рода и его деревни? Чужаков вроде нигде не любят, ксенофобия - она у всех есть. Это в наше время ее чуть подрихтовали культурой да гуманизмом, а тут как? Чужаков может вообще прикапывать у берёзы принято с дыркой в пузе. Как тот медведь - непонятное опасно, он или бежит, или атакует. Я один, бежать Буревою с семейством смысла нет, проще притопить незнакомца в озере, и поминай как звали. Но я вроде только помогаю пока, хоть и чуть-чуть, вон, запасами еды поделился. Это мне в плюс, потому, наверно, ночью и не прирезали. Задачка, однако. Надо стать своим, не чужаком, и определить свой статус. То есть, определиться... Кто тут главный относительно Буревоя! Так и определится статус! Вот что надо сделать!
   И перестать быть чужаком. Русским представился - подозрительно смотрели, нет, наверно, тут ещё русских. Славянином назвался - они нормально реагируют. Значит, сделаем градации чужаков: семья - род - племя. В племя я вписался - но это считай по краю прошёл. Как в семью вписаться? Вдову из деревни в жены взять, их там все равно три? Так тогда вроде как основание своего клана получится. Близкого, но все равно не до конца родного Буревою. Да и вдова не факт что согласится, я по их меркам совершенно мутный тип. Проблема. Полез опять за сигаретами. Черт! Забыл, что последнюю только что выкурил. Блин, жалко пацаны не успели с пивом и сигаретами прийти. Эгоистично, конечно, но все равно жаль. Нашей толпой проще выжить было бы, они мне как братья стали. Братья... Братья... А это действительно мысль!
   Я вскочил с лавочки, Буревой тоже засуетился, переживает:
   - Буревой! Слушай меня сюда... Просто слушай. Кем я был в том мире, и какой у меня род был уже не важно, нет мне пути назад, это я точно знаю. В вашем мире я один, как... Перст, во! Нет никого ни за мной, ни рядом со мной. Твой род сейчас тоже ослаб, эти, приплывшие, сыновей тебе побили, с бабами да детьми ты один остался, на тебе всё. Извини, если вещи обидные говорю, но ведь это правда? А если они ещё раз придут? А если урожай плохой будет? Сам говорил, на Масленицу... Морену когда жгли, только рыбы чутка на... требы (вспомнил-таки слово нужное!) положили. Я один в лесу не проживу - ты видел, даже ходить по нему как ты не могу, охотиться тоже не умею. Ты один, Кукша пока не в счёт, мал ещё. На себе ты, Буревой, всё не вытянешь, особенно если беда какая придёт. Нам с тобой обоим такими темпами... если так и дальше пойдёт не сладко придётся. Как думаешь?
   Буревой медленно кивнул, хотя на мои слова реагировал нервно. Вон, молнии - не молнии, так, искорки глазами мечет, палку свою сжал что есть сил, аж вспотел. По ходу, я прав, и он это понимает. Я продолжил:
   - Но посмотри по другому на это. Ты, когда Морену жёг, помощи в новом урожае просил?
   - Было дело...
   - Ну так может я и есть помощь? Ты у кого помощи просил? - напирал я.
   - Дажбогу требы клал...
   - Хм, Дажбогу, богу значит. А волю свою он, Дажбог твой, как проявляет обычно? - я продолжил давить на деда.
   - Да по-разному бывает, иногда никак, значит, сами справимся, чай не дети. Иногда погоду даёт, иногда дождь да засуху. Оно ведь и от требы зависит, и от того, кто кладёт, да и когда... - дед ушёл от моего напора в оборону, начал оправдываться, уклоняясь от темы.
   - А меня тебе в помощь послать он мог? Так волю свою проявить? - я приосанился, сделал шаг назад, чтоб дед меня рассмотрел повнимательней, - Ты помощи просил, тут я появился. Кукшу вашего от мурманов этих спас, сами благодарили. Так может услышал он твои молитвы... нет, просьбы? Я один, со мной никого, тебе же помощь нужна, чтоб род твой выжил. Я тут ничего не знаю, но сильный, здоровый, да и с мозгами... с умом у меня порядок вроде. Ты все тут знаешь, жизнь видел, но в годах уже и ответственность... забота большая на тебя свалилась. Все правильно?
   - Правда твоя, стар я. А народу почитай на мне дюжина, да ещё два. И волю богов только сами они знают, да предки наши. И ты в лесу чужой - сразу видно... И помощь твоя вовремя пришла, без Кукши мы бы загнулись, он хоть и молод, но охотник знатный... - дед рассуждал вслух.
   - Во-о-от, а теперь смотри, твой опыт... знания, да я, да Кукша, неужто род твой не подымем? Сгинуть не дадим?
   - Тебе это зачем? Ты-то точно не нашего роду. Говоришь по-нашему, да слов много чужих, волос у тебя темный, да лицо вроде словенское. Росту ты великого - да и такие у нас были, и у варгов, и у мурманов...
   - Правильно, не вашего рода. Надо это исправить... - я сделал паузу по Станиславскому, и выпалил - Давай брататься!
   Дед малость прифигел от моего предложения, я же продолжал ковать железо, не отходя от кассы:
   - Смотри, ты верить мне не можешь, все опасаешься меня, я вижу. Я тоже у вас себя неуютно чувствую... ну, тоже опасаюсь. У меня мыслей дурных нет. Против тебя, рода твоего ничего не замышляю, но доказать я этого не могу. Значит, клятву нам друг другу дать надо, так чтобы ты мне верил, и я тебе. Каждый самым дорогим для себя клясться будет. А чтобы ты меня как своего воспринимал, да знал место моё в роду твоём, предлагаю побрататься. Ты опытный... умный, здесь знаешь все - будешь старшим братом мне. Я у вас тут профан полный... не знаю много, но я другое разное знаю, младшим буду, под тебя пойду. У нас говорил, старший брат, второй отец, я тебе помогать во всём буду, ты меня уму-разуму учить, вместе род твой, наш уже получается, подымем! Да и вместе - веселей, - закончил я рекламным слоганом свою речь.
   Дед задумался, дед просветлел лицом, дед проникся, потом стал хмурым:
   - А ты каким богам требы клал в своём мире? Кого из богов в свидетели звать будем? На чем клясться?
   Тут уже я задумался, вопрос серьёзный. Религия простой не бывает, такую фразу слышал в каком-то фильме. Для него тут мои боги силу имеют? Или нет? Что толку будет от клятвы, если мои боги остались в другом мире? Да и какие мои боги? Я скорее гностик, в церковь только на отпевания ходил да на крестины. Хотя крестик ношу, родители подарили, серебряный, с цепочкой. Ладно, попробуем что-нибудь придумать, за мной всё-таки грандиозный опыт человечества по "впариванию" ближнему своему всякой дребедени.
   - Буревой, мои боги, точнее Бог, он один, и в том мире остался, где предки мои, род мой и друзья остались. Твои боги тут силу имеют. Давай так, и нашим, и вашим. Всех в свидетели позовём, да предками друг другу поклянёмся. Если я клятву нарушу, меня тут твои боги покарают, а в моем мире - род мой тамошние боги проклянут. Если ты нарушишь - твои боги тебя тут покарают, а там и мои достанут. Богам ведь разницы скорее всего нет, мой мир или твой? Они же боги! Шастают, небось, туда-сюда по мирам... Да! Побратаемся по моему и твоему обычаю. Чтобы в обоих мирах боги нас как единый род увидели.
   - Это дело, - дед чуть успокоился и перешёл на деловой тон, - а как у вас там братаются? Как в род чужой переходят? Твои предки тебя не проклянут, что своих бросил?
   - Не, мои точно не проклянут. Они же видят, что я не по своей воле, а под давлением обстоятельств... Не проклянут, короче. Да и то, по крови я со своим родом связанным останусь. А значит и боги, и предки из другого мира нам помогут. Ну чтобы частичка рода моего тут проросла. Двойной профит! Тьфу, не то... Короче, нормально все будет, я тебе обещаю. А братаются у нас, - я задумался, - крестиками... символами веры... знаками богов своих меняются, обнимаются, руки жмут крепко... Во! На брудершафт пьют ещё! Празднуют едой всякой там, напитками... У вас по-другому?
   - Кровь смешать надо, да братину с мёдом распить, - дед почесал бороду, - ну и клятва вечная на крови, то само собой.
   - Братина - это что? Посуда такая? С мёдом обязательно, или что другое подойдёт? - как пить мёд я не представлял, он же густой, наверно, медовуха имеется ввиду.
   - Да можно и другое что, вино...
   - Водка пойдёт? Та, которую вчера пили? - я пнул рюкзак в котором звякнула бутылка.
   - Пойдёт "вотка" твоя, она крепкая, крепкая связь будет между родами нашими, - оформить братание результатом многолетних опытов Менделеева дед согласился.
   - Ну давай тогда клясться да брататься, - я полез в рюкзак, за выпивкой, рюмками и ножом.
   Дед в свою очередь из котомки достал рыбу сушенную, корешки да травки какие-то. Оставил его разводить костёр для, сам полез на крышу, сок достать хотел. Веток Буревой натаскал и пытался развести костёр, высекая искры из каких-то камней. Продемонстрировал ему зажигалку, дело пошло веселее, и изделие китайских мастеров дед оценил. Я честно признался, что скоро газ закончится, и она работать перестанет. Он махнул рукой, мол, есть и хорошо, нет - и ладно. Набрали из Буревоева бурдюка воды в котелок, поставили в костёр, дождались, пока вода нагреется. В получившийся кипяток я вытряхнул пару бич-пакетов со всеми специями и маслом. Закуска готова. В рюмки налил водки, и произнёс тост-клятву:
   - Я Сергей Игнатьев, называю тебя, Буревой, братом своим названным, старшим тебя признаю и буду в твоём роду тебе подмога и опора! Да прибудут свидетели этому Всевышний, Богородица, Дажбог, и все боги моего и этого мира. Клянусь делать всё на благо рода, защищать его, зла не таить и главу рода, Буревоя, во всем слушать. Если же я нарушу свою торжественную клятву, - сразу почему-то вспомнился текст воинской присяги СССР, в школе, в кабинете ОБЖ висел на плакате, - то пусть меня постигнет суровая кара богов, всеобщая ненависть и презрение рода моего и предков моих... во всех мирах.
   Я порезал руку ножом, протянул её Буревою. Он взял ответное слово:
   - Лепо сказал, как Баюн какой... Я, Буревой, глава рода своего, называю тебя молодшим братом, и беру в род свой, - дед сказал по простому, - тому пусть будут боги, люди и предки наши свидетели... во всех мирах.
   Он порезал свою руку, в рукопожатии кровь наша смешалась и мы крепко обнялись. Я согнул руку, показал Буревою как пить на брудершафт, выпили. Целоваться не стали, мы же мужики, а я надеюсь тут до таких "достижений" цивилизации ещё не доросли. Буревой взял крышку от котелка, по-хозяйски налил в неё водки, и мы капнули по несколько капель крови в сорокоградусное пойло. Дед отхлебнул "коктейля", скривился, передал посуду мне. Я тоже приложился. Так и пили, пока не опустошили крышку. Я расстегнул куртку, снял с шеи свой крестик, Буревой из под рубахи вынул шнурок с отполированной деревяшкой в виде молнии. Я протянул ему цепочку, тот осмотрел её:
   - Сребро?
   - Ага. Да в принципе не важно - тут главное не материал, главное что сам вкладываешь в него.
   - Это правильно, - дед одобрительно закивал, - на ромейский знак твой похож...
   - Ромейский? Ромалы или румыны?
   - Не, то греки, на полдень живут, они похожие на себе носят. Тех что ты назвал, я не знаю.
   Греки значит, на юге. Причем христиане, и ромеями называются. На Рим похоже, но те не греки, вроде. Византия, что ли?
   - У греков город главный как называют?
   - Царьградом обычно, сами они по другому.
   Царьград, щиты на ворота, "сбирается вещий Олег" - будем считать что византийцы. Мне от этого ни холодно, ни жарко, историю этого государственного образования я тоже не знаю. Но турков там нет ещё, отметил я про себя.
   Меня развезло. Да и Буревоя малость повело, он пошатываясь оглядывался по сторонам да пялился на небо. Дунул ветерок, лес вокруг тихонько зашумел, и успокоился. Облачко маленькое, которое прикрывало Солнце, ушло, и солнечный свет ярко осветил все вокруг. Дед улыбнулся:
   - Похоже, брат Сергей, приняли боги нашу клятву! Так посему и быть, - а я думая, чего он по сторонам зыркает, знака ждал значит.
   Ну, тоже правильно, как иначе волю богов узнать? Сели на лавку и начали уминать лапшу. Дед как-то плечи даже расправил, развеселился, словно камень с души снял. Трескал макароны, хвалил, запивал водой и соком. Я тоже плотно закусывал - нам ещё обратно идти, а я после всех наших разговоров морально вымотался. Сидели на остановке, ели, пили, ломали и наяривали сухую рыбу, которую с собой принёс Буревой.
   Я достал носовой платок, разорвал его напополам и соорудил себе водочный компресс на месте пореза, чтобы инфекцию не подхватить - уж очень переживал я по поводу болезней в отсутствии госпиталя и "скорой" в округе. Аналогичную процедуру провёл с рукой деда. Буревой был не против, спросил только, зачем. В объяснения про микробов вдаваться не стал, просто сказал - чтобы рана не воспалилась. Под это дело возникла дискуссия о вреде и пользе пития, и стоит ли продукт на раны переводить. Успокоил деда, водка ещё есть, а здоровье нам больше пригодится. Обсуждение перешло на крепость напитков, дед все "Путинку" с мёдом выстоянным сравнивал. Совместно решили много не пить, чтобы не дурнеть. Буревой вообще стал словоохотливый после нашего братания. Спросил его на момент лингвистики:
   - Скажи, а отчего я с тобой разговариваю, да понимаю всё. А вот с Кукшей не так, половина слов мне не ясна?
   - Да то ты говоришь на языках разных, - дед поставил котелок с лапшой, - я когда молод был, с ватагой ходил, купцов охранял. Там разные люди были, и у всех свой язык, у некоторых похож, у некоторых нет. Купцы опять же все разные - ромеи, персы, варги, свеи, хазары. Вот и нахватался всякого. В ватаге все так разговаривали, слова мешали.
   Я понимающе кивнул. Все правильно, привычный мне русский язык - это такая дикая смесь говоров, наречий, заимствований, что понять где же он исконный, а где нам татары какие-нибудь своей филологии подкинули, практически нереально. Буревой получается, торговлей занимался в молодости, потому и понимает меня. А задержки в речи у него из-за того, что вспоминает слова иностранные. Давно, видать, в ватаге он своей ходил. Кстати:
   - Буревой, а лет тебе сколько?
   - Два по тридевять без двух, - сказал дед после некоторой заминки, я посчитал в уме.
   - Это пятьдесят два получается?
   - Да, пять десятков и два ещё, старый я уже. Крижану, жену свою, уже дюжину лет и ещё четыре как схоронил, - в сорок лет она умерла, получается.
   - А в ватаге долго ходил?
   - В ватагу вступил как два-девять вёсн без двух мне пошло. Нас много в роду у отца было, я средний. Мир посмотреть хотел. Да так и плавал.
   - Плавал? Вы на кораблях ходили? - дед-то морячок, оказывается.
   - На стругах ходили, в Варгском море да Понте, по Днепру да по Нови. Много где ходили, - дед поковырял бетон остановки посохом, - пока к черемисам на Итиль не пошли.
   - А там что? - названия мне ни о чем не говорили, кроме Днепра, ну и ладно, будет ещё время разобраться, - Буря или шторм?
   - Не, какая буря на Итиле? - дед почесал бороду, - Это ж река! Найма не было, пошли по весне черемисов примучивать. Получилось, добычу хорошую взяли. Только мне руку сломали, ватажники меня домой привезли, сами к ромеям пошли, а я остался. Думал, срастётся рука, по следующей весне опять в ватагу примут. Да рука срослась криво, костолом ломал, так ещё считай пол-лета (полгода значит) проходил однорукий. А там Крижану встретил, на землю сел. Первуша - отец Кукши - народился, потом браты его пошли, Вторуша и Всебуд. Не пошёл обратно в ватагу я...
   Интересно девки пляшут. Это что ж получается, Буревой мой тоже гоповарваром по молодости был? Каких-то черемисов мучил. Нехилая такая "ответочка" ему привалила сейчас за те дела! Дети все полегли от таких же гоповарваров, только невестки да внуки остались. Даже любопытно стало, как он это воспринимает. Ладно, бередить душу ему не буду, полезное что узнать попробую:
   - Скажи, Буревой, а ты в ватаге ходил, значит и мечом умеешь, и луком? Учился этому?
   - Мечом нет, мало кто себе меч иметь мог. Лук - то учиться долго надо, да и лук хороший цену немалую имеет. Я с копьём ходил, да щитом. Чутка могу в строю биться да на струге веслом ворочать. Мог. Сейчас уже и не вспомню, да и рука ломаная даром не прошла, - дед закатал рукав рубахи, правая рука и впрямь была немножко дугой, - болит на дождь да на ветер.
   Коварный план заиметь себе учителя секретной местной ниндзю-цу провалился, не успев начаться. Дед уже не вояка, да и опыта, я так понял, у него не так много. Наверно, матросом просто был, с охранно-сторожевыми функциями, и весельной тягой для струга. Купцов охранять, если встретят кого послабее - так пограбить. Бандитизмом промышлял - крышевал коммерсов, ходил на разборки, держал тему, отбивал бизнес, был в бригаде. Выбыл по ранению, братва на медицину сбросила, он от дел отошел. Короче, "Бандитский Петербург" сплошной. Кстати да, о Петербурге.
   - Да ну и ладно, пусть его, эти мечи и копья. Скажи, озеро где вы... мы живём как называется?
   - Мы Нево называем, мурманы да даны - Альдога. Кто еще как - то мне не ведомо.
   - Мурманы - это те что вчера приходили? - уточнил я, - А даны по осени?
   Дед кивнул.
   - Так они тут часто ходят? - мне что-то не улыбалось раз в неделю прятаться от кучки разбойников.
   - Не, они на полдень ходят по озеру, к нам почитай за пять лет только два раза наведывались, по осени да вчера. Они как к Варгскому морю идут, завсегда по рекам в Нево идут.
   Так, теперь опять думать. Нево, Альдога, мурманы - север получается, причем отечественный, российский, названия уж больно знакомые. Мурманск, Нева... Альдога - это Ладога? Ладожское озеро? А почему Ладогу Буревой Нево назвал? Может, они просто речку и озеро не различают? Нева, вроде, из Балтийского моря в Ладожское озеро идёт? Или наоборот? Да какая разница, и так и так подходит. По озеру нашему гоповарвары ходят, по южной части. То есть выходят из рек, которые впадают в Ладожское озеро с юга, идут вдоль южного берега на запад, до Невы, и выходят по Неве на Балтику. Что там у нас в Ладожское озеро впадает-выпадает? Не помню, но вроде Новгород Великий где-то рядом был, на реке какой-то стоял. Спросить надо:
   - А ты город такой, Новгород знаешь?
   - Новый город? Знамо дело, большой град. Он на Волхове (вот как река та называется! вспомнил!) стоит, по пути с Ильменя. Там торг большой, да и я сам из тех мест.
   - Из города самого?
   - Нет, рядом селище наше стояло, на Кривой речке. Там мой род жил. И ещё два в нашем селище были, - дед посмотрел на солнце, прищурился, - я когда от черемисов пришёл, род мой уже на восход подался. Меня голова местный землёй наделил. Про свой род, братьев, слышал что к Белому озеру ближе осели...
   Итак, дед, после того как отошёл от перелома, обзавёлся участком земли, который ему выдала местная власть. Именно так я его слова понял. Голова - главный вроде, мэр значит, или губернатор. Родичи Буревоя ушли на восток, к какому-то озеру. А он под Новгородом стал сельским хозяйством заниматься. Кривая речка не ориентир - тут, небось, каждая вторая, которая не прямая, такое название имеет. Жил себе дед под Новгородом, не тужил, детей делал...
   - А сюда зачем семью перевёз?
   - Замятня пошла, у варгов да у руси (руси??!!). Друг на дружку ходить начали. Ну и нам тоже доставалось. Первуша уже кузню себе справил, сюда за железом ходил, говорил, места богатые. Он с братьями здесь его брал, мыл, варил, да дома уже ковал. Они тут для выжига железа себе времянку построили. Когда очередной раз варги нас примучили (да что ж тут такое! все друг друга мучают!), пришлось им все железо отдать, да ещё сверху (хм, примучали - это заставили с добром расстаться? то есть не мучали, а принуждали?). Вот после этого и решил я род сюда увести. Путь не близкий был, да зато места спокойные. Были, - Буревой вздохнул, - тут на полночь болота сплошные. Людей почитай нет на день-два дня по озеру, только дальше корела живут. На полдень на два-три дня пути тоже никого. Здесь кузню справили, железо выделывали, возили на Ладогу (блин, а мы не на Ладоге? опять путаница!), варгам продавали, там зерно брали, одёжу, животину... Так почитай пять лет и прошло. Последний раз по осени ходили, Первуша с Вторушей. Как вернулись, так на следующее утро даны пришли. Дальше ты знаешь... Даны железо взяли, животину та сынов поубивали. Я зерно спрятать успел, в лесу отсиделся. Бабы с детьми тоже разбежались...
   Так, переводим. Какие-то варги и русские (русь?) тут есть, у них замятня, конфликт, из контекста если. Буревой с семьёй решил пересидеть конфликт подальше. На севере болото, за болотом карелы. На юг - там новгородские земли, и конфликт у этих варгов-руси. Даны ещё эти. Хм, значит Первуша с братом шёл от этих варгов с товаром, что на железо выменял. Даны их наверно выследили, иначе как бы они на этот край географии попали? Выследили, да и напали поутру. А мурманы тогда как нашли? Те, вчерашние? Может тоже следили? Так уже не за кем, Первуша в земле сырой. Сплошной "туман войны", зараза, неясно ничего. Кто тут враг, кто тут друг, кого хлебом-солью встерчать, а от кого в лесу хорошиться - сплошная "непонятка"... Ладно, будем потихоньку разбираться в международной обстановке, пока дед радушно настроен.
   - А даны с мурманами ладят?
   - Да по-разному. И бьют друг друга смертным боем, их кунги (конунг? князья?) за власть бьются, только перья летят, бывает вместе других бьют. Мурманы к нам за мехом ходили, воском ещё, мёдом, железом, да с варгами к ромеям торговать шли. На закат биться вроде ходят, такое слышал. А даны давно не ходили.
   - А русь с варгами не ходила?
   - Русь на земле сидит, с варгами они живут. Те ватагами, эти в городках, - дед терпеливо пояснял.
   - А на лицо они разные?
   - Да одинаковые они, что те, что эти! - дед всплеснул руками, показывая какой я тупой, но потом вспомнил, откуда я тут взялся, и успокоился, - Только русь в походы не ходит, городки сторожит. Да и словен там много, что у варгов, что у руси.
   Значит, варги дружат с русью, русь сидит на земле, и там куча словен. Наверно, русь - это сухопутные осевшие варги, экономический базис так сказать. Варги ходят в походы, добычу и что наторговали делят с русью, те их кормят да крышей над головой организовывают. Базу обеспечивают, так сказать. Выходит, варги и русь - это не название племени, это должность такая, профессия! С саблей острой - варг, с плугом - русь. Вот только кто такие эти варги? Я вроде раньше не слышал. Или тут опять разнозвучие в языке? Варги, варги, вороги, вурдалаки, варкрафт, варвары, крейсер "Варяг"... Варяги! Точно!
   - Буревой, а варги - это варяги?
   - И так тоже можно, - дед легко согласился.
   Варяги! Варяги! Ура - я зацепился по времени! Варяги на Русь, в Новгород пришли! С Рюриком! Вроде, в 860 году нашей эры! Это я перед уездом в Москву фильм смотрел одним глазом, пока к защите проекта готовился, там историк какой-то вещал про приход варягов в Новгород и про Рюрика.
   - Буревой, а Рюрик у варягов есть? В Новгороде... Новом граде уже сидит!?
   - Рёрик? Таких слышал, тоже с русью сидят. Но в Новом граде пока Гостомысл, он старый, но крепкий. Первуша сказывал, на Ладоге баяли, хочет он силу звать в Новгород другую, для порядку и равновесия, а то многие в городе на торговле поднялись, своевольничают. К рёрикам этим по осени людей Гостомысл тоже отправлял, может и их звать будет. А может других.
   Ура! Считаем, что с временем определился, плюс минус пара лет. Будем считать что 860, для простоты. Значит, Рюрика только-только звать начали, "земля наша обильно, но порядка в ней нет", практически цитаты из учебника вспоминать начинаю! Гостомысл - это по ходу главный в Новгороде, там у него проблема сохранения власти, олигархи местные торговые его щемят. Он третью силу зовёт, баланс сохранить пытается. Рёрики эти - это Рюрик, с родом своим, как Буревоя род, то есть наш род, конечно. Ладога - то город наверно, или фактория, расположенная на озере Ладожском. Стоит же Москва на Москва-реке? И тут так наверно. Уточнить у Буревоя надо:
   - А почему озера Ладога, и торговать - на Ладогу ходите? Озеро ведь так же называется?
   - Да как-то так пошло, - пожал он плечами, - Ладожский торг, вот и ходили на торг.
   Ясно, "исторически сложилось", что называется. Ходили на торг Ладожский, сократили до "на Ладогу", и вводят меня в смущение. Время бы ещё узнать поточнее...
   - Буревой, а год сейчас какой? Ну, номер? По порядку?
   - Ну так у кого какой. Мы когда сюда перебирались, был два девятый да ещё один от Гостомысла. У ромеев свой, у мурманов свой.
   Значит, год они тут по династиям считают, или по правителям, причём каждый сам себе. Девятнадцатый год Гостомысла. Мне это ни о чем не говорит, я про этого персонажа только сейчас от деда и узнал. Будем считать, что сейчас всё-таки 860, хоть какая-то опора по времени.
   - Я тебе чего все это говорю, - дед посмотрел на меня очень серьёзно, - ты теперь перед богами нашего рода, предки наши теперь тоже на тебя смотрят. Будет беда какая, род в опасности, ты на восход от Нового града веди всех, там наши родичи быть должны, у Белого озера. Я старый, могу не дожить. Я и Кукше сказал это. Не подведи, клятву давал.
   - Буревой, - я тоже был предельно серьёзен, - я от клятвы не отступлю. Род сохраню. Да и ты не рано ли на погост... на тот свет собрался? Мы с тобой ещё повоюем! Ну, в смысле, поживёшь не мало, какие наши годы!
   Он улыбнулся, почесал бороду и посмотрел на солнце:
   - Засиделись. Солнце за полдень уже. Надо ухоронку твою до дому несть.
   Я вскочил. Действительно, что-то заговорились. Как бы в темноте блуждать по лесу не пришлось.
   - Так, старший брат, давай становись сюда, я на крышу полезу, подавать буду, а ты тут снизу принимай.
   Мы принялись за дело. Я полез на крышу, начал подавать Буревою вещи. Спустили кастрюлю с шашлыком, остальное барахло, включая пакет с мусором. Когда с этим закончили, застал Буревоя внизу с задумчивым взглядом. Он рассматривал надпись на стене, которую я сделал, когда уходил к озеру.
   - Это кто сделал?
   - Я, Буревой, для своих оставил. Вдруг искать бы пошли? Я не знал, что это твой уже мир. Сейчас знаю, и понимаю, что не придут.
   - А что это значит?
   Я прочитал. Буревой пожал плечами и пошёл в лес. Надпись уже не имела никакого значения ни для него, ни для меня. Вернулся дед с длиной палкой, скорее, стволом дерева. Мы начали нанизывать сумки и пакеты на неё. Помучались с кастрюлей, но все же привязали и её тоже. Тяжёлая ноша получилась. Да Буревой вдобавок мусорное ведро оглядел, оно было цементное, с вставленным в него металлическим. Вот то ведро он вынул, покрутил в руках, хмыкнул, сказав, что делать нечего кому-то, железо на ведра переводить, и нацепил его на нашу палку. Мы встали с поклажей на плечах по направлению к лесу. Дед ещё раз окинул взглядом "плато":
   - Ты, Сергей, никому про это место не говори, даже нашим пока. Из-за такого количества железа нас всех под нож пустят. Цену оно не малую имеет, Первуша в стократ меньше за лето выделывал.. Скрыть от всех надо, даны почитай полтора пуда только взяли, и заради этого сынов моих упокоили. А тут его несчесть.
   - Согласен, место пусть скрыто будет. Да и то что сейчас принесём, надо спрятать будет. Кстати, с данами понятно, грабить шли. А мурманы-то чего сюда полезли? Ты их язык понимаешь? Слышал может чего?
   - Мурманов тоже даны гнали. Они от них ушли, да снасть свою поломали. Искали место укромное, дерева взять. Случайно они тут.
   - Больше не придут?
   - Да не должны, вроде. А там посмотрим...
   - Надо сигнализацию... ну, охрану выставить, хоть из детей. Если кого на озере увидят, чтобы все успели в лес уйти. Дозорными у меня в мире их называли, - я решил поумничать.
   - У нас тоже так зовут, - дед повесил котомку на второе плечо, я уже успел одеть рюкзак - а в твоём мире как вообще? Люди какие? Что делают? Как живут? Расскажи, пока идти будем...
   Я хмыкнул, подмывало сказать "люди как люди, но квартирный вопрос их слегка испортил". Ладно, не буду шутить, он серьёзно интересуется.
   - Люди, Буревой, такие как и тут, разные. Хорошие, плохие, сильные и слабые. А в остальном... Вот представь, как тут у тебя будет через тысячу лет? - я обвёл рукой лес.
   - То долго, наверно, по другому все будет, дед моего деда рассказывал, и у нас раньше не так было...
   -Во-о-о-т, а прикинь у нас...- и мы пошли в лес.
   По дороге я рассказывал про города, про несчётное количество людей, железные корабли и стальных птиц. Поезда, которые как тысячи коней. Машины, которые как сотни телег. Дороги и мосты, которые как паутинка покрыли землю. Буревой шёл впереди, периодически удивлённо восклицал, задавал вопросы, и ещё больше удивлялся от ответов на них. Ему и правда было интересно. Правда, дед, похоже, мои рассказы воспринимал, как байки про людей "с пёсьими головами", хотя виду и не подавал. Что-то в душе, наверно, осталось у него от того молодого ватажника, который за море пошёл на людей посмотреть. На привалах, а их делали часто, тяжело нести было и неудобно, я рисовал ему то, что не мог объяснить словами, прямо на земле. Он хмыкал, говорил что-то вроде, "Неужто правда!?". Потом, отдохнув, мы шли дальше. Я продолжал распинаться, перешёл на более приземлённое. Буревой про баб тоже спросил - обсудили, пришли к выводу, что бабы везде одинаковые, в любом мире. Рассказал деду пару похабных анекдотов, поржали вместе. Он в ответ свои байки травил - тоже посмеялись. Так, часа за четыре и дошли до деревни.
   Уже считай вечер настал, мои часы показывали 11 часов, минус пять - примерно 18 часов по местному. Солнце было ещё видно сквозь деревья, но уже скоро стемнеет. Мы вышли к вчерашнему костровищу. К нам потянулись люди, Кукша нас встретил, невестки деда, дети. Я присел на бревно, находился за день. Дед же стал ждать, пока все соберутся - речь толкнуть хотел. Обратил внимание на мелких, они втроём строили какой-то острог или крепость. Из щепок. Блин! Это ж я их напряг поутру солнечные часы делать! Ребята постарались на славу - овал, который описала тень от палки, был плотно, без щелей, утыкан палками, ветками, щепками. Я отправился к детям:
   - Сделали, ребята?
   - Ага, , - Влас сидел на корточках и задумчиво смотрел как тень движется дальше, - только зачем?
   - Мне время выставить надо... часы настроить... знать время... э-э-э-э, короче смотри, - я показал ему часы.
   Влас отвлёкся от тени палки, посмотрел на часы и глаза пацанёнка загорелись. Такой игрушки он ещё не видел.
   - Видишь, стрелку? - тот кивнул, - когда она вот тут - стрелка за день два раза круг обходит, первый раз когда она тут полдень, второй раз - полночь. А когда между - легко понять, сколько до полдня, сколько времени до полуночи. Ясно?
   - Ага, - ответил пацан, хотя по виду его было видно, что понятно далеко не всё, - леденец дашь?
   Точно, я ж обещал угостить его. Высыпал оставшиеся три леденца ему в ладошку, сказал с сестрой поделиться. Влас побежал к собравшимся у костровища людям, Смеяна была уже там. Ну, надеюсь, поделится по-братски. Он отдал один ей, второй сам съел, третий достался пацану, который был ещё мельче Смеяны. Может, помогал им щепки ставить, а может просто угостил. Я отметил чертой место, где была тень от палки, записал время по своим часам - 11:07, и пошел к толпе. Завтра посчитаю, насколько часы вперёд у меня ушли.
   Буревой устраивал митинг. Когда все собрались, включая меня, дед завёл разговор:
   - Родичи мои! Просил я Дажбога о вспоможении, Морену жгли, требы клали из последнего. Сами помните. Боги нас не оставили! Прислали помощь, Сергея. Мы клятву друг другу кровную дали, да побратались с ним. Теперь он молодший, а я старший брат ему. Принимай, род, нового родича! - Буревой вынул из под рубахи мой крест, я вынул его амулет в виде молнии, вместе продемонстрировали людям порезанные руки.
   Мне показалось, что выдохнула вся деревня, включая строения, лес и озеро. Это был вздох облегчения. Тут половина, наверно, уже с Буревоем попрощалась, судя по взглядам. Ещё бы, непонятное тело в кепке увело деда в лес, и с концами, до вечера ни слуху ни духу. А тут и Буревой вернулся, и родственника нового приобрели. Первым подошёл Кукша, покраснел, и протянул мне топор и арбалет. Все правильно, угрозы от меня нет, а оружием я теперь и его защищать буду. Потом подтянулись бабы - Зоряна, Леда, Агна. Меня обнимали, поздравляли. Второй день рождения, короче. Дети символически отметились, типа "привет, новый дед", и пошли по своим делам.
   - Буревой, надо это дело отметить. Давай на стол соберём,. Вроде как праздник у меня, считай, заново родился.
   - И то верно. Бабы, тащи, что там есть у нас. Пировать будем.
   Странный, непривычный праздник получился. Принесли с Кукшей пару деревьев поваленных из леса, расставили их вокруг костра. Буревой моим топором рубил сухостой на дрова. Кукшу я отправил, уже на правах старшего родственника, за камнями для мангала. Сам разобрал наши сумки и пакеты, часть спрятал в палатку, скоропортящиеся продукты поделил пополам, одну половину отнёс к костру. Собрали мангал, накидали туда дров. Я нанизал шашлык на шампура, тоже половину, поставил томиться. Нарезал крупно колбасу, сыр, баклажаны на мангал определил, порезал малую часть овощей, вскрыл пакеты с готовой нарезкой. Народ принёс травы да орехов - оказалась, лебеда да щавель, ещё какие-то называли, я не запомнил. Рыбу, что Кукша наловил, пока мы ходили, тоже на костёр отправили, как и небольшую часть вчерашнего лосёнка. Я вскрыл сок, все принесли кружки. Себе с Буревоем налил чуть водки, бабам, хотя какие они бабы, чуть младше или старше меня, девушки скорее, сделал коктейли из водки с соком. Мелким раздал печенье и конфеты, бананы да апельсин почистил. Подождали пока приготовится шашлык, и начали насыщаться.
   Ели, пили, жгли костёр. Девушки наши болтали без умолку, мы с Буревоем отвечали на их вопросы о процессе братания и планах на будущее. Говорил в основном дед, я только поддакивал. Мелкие давились газированной водой, пузырьки били в нос, и им было весело. Долго сидели, общались. Все поздравляли нового родича, я ответно поздравлял себя с такой замечательной новой семьёй. Потом местные затянули что-то грустное и протяжное. Я только подвывал в такт - шлягерами из моего времени тут всех только распугать можно, а слов их песен я не знал. Потом, когда дети уже засыпать начали, Буревой вещал про жизнь свою, все слушали. Я сидел уставший, но довольный.
   Мне было жаль покинутых родных и друзей, своего времени. Горько было осознавать себя одним во всем мире. Ещё вчера, когда я понял куда и "в когда" попал, почувствовал себя щенком, которого бросили в воду. Безысходность, потеря ориентиров, вся моя жизнь, казалось, рухнула. Но сейчас я обрёл то, чего вчера в этом мире у меня не было. Опору. Точку отсчёта. Новый род и новую семью. Я не знал, сколько и чего нам предстоит пережить, но был готов, по крайней мере морально, сделать все, чтобы люди, которые приняли меня к себе жили лучше. Потому я и улыбался.
  
   9.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - апрель месяц 860 года (8.04 - 13.04)
  
   Утро после пира по случаю моего вступления в род, было не таким тяжёлым, как могло бы быть - спать мы поздно довольно отправились. Экология, наверно, тут получше, да и кислорода побольше, вот и выспался, считай, за четыре часа. Буревой опять разбудил меня с рассветом. Я сделал свой утренний моцион - уже со своей зубной щёткой - и пошёл к деду, учиться жить и выживать в этом мире и в этом времени.
   Мы перекусили остатками вчерашнего пиршества, и пошли к сараю, в который вчера сложили принесённые с "плато" вещи. С моим новоявленным старшим братом решили посвятить время инвентаризации новых запасов. Перед этим я сбегал к моим солнечным часам, которые мне дети собрали из щепок и веток, прикинул, насколько надо свои наручные переводить. Оказалось, в расчётах я не ошибся, действительно получилось около пяти часов разницы. Выставил на своих наручных часах уже местное время, и отправился на разбор вещей из будущего.
   Проще всего было с инструментами. Для Буревоя было понятно их предназначение, хотя он и удивлялся непривычной для него форме лопат, тяпки, грабель. Только коса вызвала недоумение. Она была в разобранном виде, я собрал её, показал как пользоваться, чуть себе ногу не отрезал. Буревою новое орудие труда понравилось, сказал, сено хорошо заготавливать. Я поинтересовался, а как там насчёт уборки ей злаков - на это дед косу забраковал. Мотивировал тем, что осыпаться зерно сильно будет, серп лучше. Но серпы, железные, даны забрали ещё по осени, как и весь кузнечный и прочий металлический инструмент. Поэтому урожай будем собирать руками. Деду понравились гвозди - их отец Вадима четыре больших пластиковых ведра сунул в мешок, все разного размера. Буревой спросил, насколько много у нас в мире железа, если его даже на лопаты пускают. Я попытался описать миллион тон стали - Буревой натурально охренел. А вот перчатки рабочие, которых целая упаковка была, Буревой однозначно одобрил, нечего руки сбивать. Вернулись опять к вещам.
   Одежду, что осталась от меня и моих пацанов упаковали в одну сумку, Буревой потом поделит между нуждающимися, когда холода будут. Дед таки примерил мои лакированные туфли - сказал что хорошо сделано, но неудобно ходить по лесу. Свою обувку он называл поршнями, и она действительно оказалась куском кожи, подвязанной верёвками.
   Сгоревшие ноутбук, планшет, телефон - все это было бесполезно для меня и непонятно для него. На всякий случай все сложили в пакет и тоже убрали в одну из сумок. Начали разбираться с едой.
   По моим подсчётам, на наш коллектив, род, еды у меня хватило бы меньше чем на неделю, при очень экономичном использовании. Но я не спешил все пустить на пропитание. Ещё на нашем скромном пиру народ удивлялся не столько моим овощам и фруктам, сколько их размерам. То есть морковку они знали, но в три раза меньше и не такую красную. Лук, чеснок, огурцы, яблоки, груши, сливы - все это было знакомо местным, однако в другом виде, отличном от того, к чему привык я. Картошку, помидоры, баклажаны, кабачки тут вообще не знали. Наблюдая за реакцией населения на нашем празднике, а также расспрашивая деда об урожайности местных культур, возникла мысль пустить часть запасов из будущего на семена. Да, вероятность того, что получиться что-либо путное, была мала. Но с другой стороны, здесь и сейчас от нашего урожая напрямую зависело выживание рода, мне это Буревой очень доходчиво объяснил. Поэтому попытаться вырастить рассаду из семян неизвестного качества, да попробовать посадить имеющиеся корнеплоды, даже с минимальным шансом на успех, было необходимо.
   Как я ненавидел в детстве огород! На дух просто не переносил! Но судьба распорядилась так, что мои микроскопические навыки огородничества могут сильно помочь в деле выживания нашего небольшого коллектива. В таком ручье деду всё и рассказал. Объяснил про высокий урожай картошки, которая второй хлеб, про томатный сок, который мы вчера пили, начал рассказывать про селекцию и ГМО. На этом этапе Буревой меня остановил, сказал что тут я для него Америку не открыл. Они в этом времени знали и понимали, что из больших и сильных семян получается хороший урожай. Поэтому ещё с зимы все семена на посадку Буревой отбирал лично, чуть ли не поштучно. Так что проговорили вопрос с огородничеством, дед в части посадки моих овощей и фруктов дал мне карт-бланш, из своих у них была репа, капуста, та самая мелкая морковка да такой же небольшой лук, остальное собирали в лесу. Я сразу предупредил, что новые овощи южные, тепла много требуют, и результат непредсказуем, а апельсины и лимоны тут вообще не вырастут. Дед ответил в смысле того, что риск - дело благородное, и попробовать всё-таки стоит. Особенно его мой рассказ про картошку сильно впечатлил. На том и порешили.
   Продолжили разбираться с остальным барахлом. Пластиковую тару, пустые бутылки, даже те, что были в из мусорного ведра с "плато", банки из под консервов - все это решили отправить к нашим девчонкам, они им быстро применение найдут. Я предупредил только, что пластик горит сильно, и дым от него ядовитый. Буревой обещал это вбить в голову всему роду, чтобы, значит, не терять ресурс. После его рассказов лёгкая, прочная и герметичная тара, которой и являлись пластиковые бутылки, резко набрала ценности в моих глазах. Металлическую посуду - котелок, миски, кастрюлю из под шашлыка, складной нож, ложки и вилки, банки из-под консервов - тоже отправили девушкам.
   Единственное, что я попросил оставить мне, это мою одежду, лекарства, которые нашли в рюкзаке, тесак, и письменные принадлежности. С ними вообще интересно получилось. Записную книжку, которую я привёз с собой мне вручил менеджер по продажам одной международной конторы. Толстая такая тетрадка формата А4, листов на сто объёмом. На переднем форзаце была карта России с указанием филиалов той самой конторы, на заднем - карта мира с той же информацией. Карта Буревоя заинтересовала. Они тут так не делали, в основном, либо запоминали пути-дороги, либо ставили какие-то зарубки и черты на дереве, алели узелки на верёвках. Обещал ему потом все подробнее рассказать. Карты хоть и были нарисованы, что называется, "крупными мазками", однако понятие о географии давали. Если это конечно наш мир, а не параллельный какой. Бумага, ручки, карандаши, органайзер с канцелярскими принадлежностями - все это я оставил себе. Показал Буревою свои записи, буквы, схемы - дед отреагировал нормально. Он пока в ватаге был там насмотрелся на подобные вещи. Мои были пусть и непривычные, но функционально понятные. Про письменный язык самих словен, Буревой сказал что он есть, пишут на бересте и дощечках. Дед даже изобразил несколько значков на земле. Какие-то чёрточки, палочки, кружочки, другие, абсолютно незнакомые мне символы. Судя по рассказам Буревоя, они скорее иероглифы, чем буквы. Каждая закорючка значит целое слово, а то и предложение. Я про себя сделал отметку, что потом надо поподробнее изучить письмо словенское, на всякий случай.
   До полудня разобрались с принесёнными вещами, обедать не стали - Буревой сказал, что утром и вечером тут едят. Я спорить не стал, он тут главный. Вместо трапезы мы отправились на лесозаготовки.
   Тут с дровами, да и вообще рубкой леса, все тоже не просто. Буревой по ему только понятным признакам определял деревья, которые можно брать на топливо, указывал мне, какие пойдут на строительство, а какие вообще лучше не трогать. Я пытался запомнить, получалось откровенно плохо, мне привычнее такое записывать. До вечера рубили и таскали стволы в деревню. Там все шло своим чередом - женщины занимались хозяйством, дети или помогали им, или собирали дары леса. Девушки наши ходили с корзинками в лес, возвращались с травой, корешками и орехами - для грибов и ягод ещё было рано. Орехи же брали, разоряя зимние запасы белок и другой живности. Кукша, как я понял, ушёл со своим луком на охоту.
   Вечером поели, на что ушла ещё часть шашлыка, малая часть других моих припасов, которые мы выделили на текущее потребление, местные продукты. Остальное Буревой подгрёб под себя для более разумного, с его точки зрения, распределения. Я был только "за" - ему виднее, когда и сколько тратить из порядком прореженных запасов, сказывался опыт деда. После ужина у костра с Буревоем и Кукшей обсуждали дальнейшие планы.
   Решили переселить меня в более подходящее жилье - уж слишком сильно моя синяя яркая палатка нас демаскировала. Отселяться я буду в тот сарай, где мы разбирали сумки с "плато". Раньше в нем они хранили сети для рыбалки, только их даны (вот уроды!) тоже спёрли. Палатку я решил поставить прямо внутри, благо, размер моего нового "жилища" позволял. Очаг Буревой обещал помочь собрать из камней, тут их много. Так что, "переехали" меня пока ещё светло было, палатка ровно встала на земляной пол. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и все пошли ночевать. Я после непривычной нагрузки по рубке дров вырубился практически мгновенно.
   На следующий день я встал сам, никто меня не будил. Сквозь щели в двери моего сарая пробивались первые лучи солнца. Народ ещё только просыпался, Кукша с какими-то плетёнными корзинами и рыбой, нанизанной на палке, шёл со стороны заводи. Поздоровавшись, я отправился приводить себя в порядок. Буревоя нашёл в другом сарае, поменьше моего, он возился с какими-то странными конструкциями из дерева и верёвок. Сарай оказался местной МТС (моторно-тракторной станцией), правда, без моторов и трактора. В нем были собраны все орудия для сельхозработ, кроме моих, из будущего - их дед спрятал в каком-то укромном чулане у Зоряны. Под рассказы деда начал рассматривать местный инвентарь.
   Странная конструкция из острых палок оказалась бороной, непонятное сооружение, похожее на половину остова кресла-качалки - ралом или сохой, если по-другому. Буревой рассказывал мне про орудия труда, показывал что да как, потом хитро улыбнулся, полез в угол сарая, начал ковыряться в земле. Потом победоносно посмотрел на меня, и поднял над головой то ли коготь дракона, то ли гигантский перстень. Обрезок трубы с одним треугольным острым краем, короче. Дед поведал, что этот "сошник" он успел спрятать от данов, перед тем как сбежать в лес. Именно на нем, на этом когте, базировалась зимой его надежда на урожай и выживание рода. Его они одевали на рало, и пахать землю становилось сильно легче. А это было важно - единственного жеребца, который у них был, как впрочем и овец с козами, даны порезали, и пахать Буревой планировал на нас с Кукшей, и девушках - Зоряне, Агне и Леде. Мол, с железным сошником мы теперь толпой нормально вспашем. Я про себя застонал - как тягловую скотину меня ещё не использовали. С опаской спросил, когда пахать будем? Буревой успокоил - сеять станем, когда земля готова будет, дней через тридцать. Осталось только определиться с объёмом вспашки... Успокоил, блин, за месяц я трактор тут точно не найду, как, впрочем, и коня с волами.
   Позавтракали жареной рыбой, и Буревой повёл меня в лес. Недалеко от деревни оказалось поле, дед назвал его лядом. Место для вспашки было метров двести в ширину, и метров пятьсот в длину, от озера его скрывал небольшой вал, вроде того, что был вокруг нашей деревни. Моя спина и ноги стали заранее ныть. Это ж сколько тут пахать-то придётся! Это ужас! И все на своём горбу! И как Буревой планировал сам все это делать, с бабами да детьми!? По краям от поля лежали несколько полуобгоревших стволов, сквозь землю уже пробилась трава, мелкая, правда. Судя по всему, на своей спине мне, Кукше и женщинами придётся перепахать гектар десять пашни с дёрном. Я застонал уже вслух. Буревой озабочено посмотрел на меня:
   - Здоров ли? Чего скулишь?
   - Буревой, да мы здесь костьми ляжем, всей деревней... родом! Это ж как мы вспашем все это? Мы ж не кони!
   - Да все пахать-то и не будем, это мы с сынами про запас жгли, тут леса мало было, березняк один, пока не заросло хотели сразу ляд большой сделать. Пожгли, правда, случайно, не сумели огонь сдержать.
   - А вы тут лес жгли?
   - Да, а как ещё? - удивился Буревой, - Порубили всё, тут только мелочевка была. Угощение лешему само собой оставили, да и пожгли в первый год. Земля тогда родит хорошо, ещё лета два или три урожай будет. А мы с запасом пожгли, так что переложи ляд-то подальше, и ещё хватит.
   - А перед зимой вы не сеете? - я вспомнил про озимые, они, насколько я помню, урожайнее яровых, - Чтобы под снегом зерно в земле постояло?
   - Да тут зима бывает лютая, непонятно, как зерно в ней будет. Лучше по весне сеять, так точно с зерном останемся.
   - А что сеять будем? Пшеницу?
   - Не, рожь будем сеять, она, кормилица, завсегда урожай даёт. Пшеницу по Днепро сеют - там она хорошо идёт. Волами пашут, лошади не берут землю-то у них.
   - Ладно, так пахать-то сколько будем?
   - У нас зерна на высев на четыре десятины, я восемь пудов зерна сохранил, - похвастался дед, - дай Дажбог урожай сам-третий будет, на следующий год больше высеем.
   Так, пуд это у нас шестнадцать килограмм, значит - чуть больше центнера зерна. Сам-третий - это, типа, урожай один к трём? Тонну посеял - три собрал? В нашем случае, центнера три-четыре соберем. Не густо, не густо... Десятина, кстати, это сколько?
   - Буревой, а где сеять будем? Покажи рукой, я в десятинах не понимаю.
   Буревой отметил мне границы потенциальной "целины". Получился, квадрат, метров двести на двести, ну, примерно. Выходит, что десятина это и есть примерно гектар. Уже лучше, но спина все равно начала ныть.
   - Ладно, разберёмся, тебе виднее. А с огородом как у вас тут? Где овощи... ну, репу растите?
   - Под огород мы вот тут место взяли, - дед указал на небольшой участок ляда, окружённый кустами, - тут зверь не пройдёт, целее будет.
   Ну да, через эти кусты и я бы не сунулся. Огород тоже, надо сказать был достаточно большой, разве что отгорожен от ляда, и следов выжигания леса не имел, его, по словам деда, на поляне сделали. Так, надо прикинуть, что у меня там с посадкой моих, иновременных овощей, площадь грядок прикинуть да трудозатраты. И надо садится думать над тягловой силой, мне что-то не улыбается на своей спине тут целину подымать.
   Буревоем меж тем повёл нас дальше в лес. Там он учил меня как норки мышиные да укладки беличьи искать, про травы рассказывал, про деревья, тыкал в растения, рассказывал как время сева определять по цветкам, да насекомым. Передавал, одним словом, местный передовой опыт аграрных технологий, а также навыки охоты и собирательства. Показал дупло, сказал тут пчелы есть в лесу, он у них мёд берет. Дед их дымом окуривает, да забирает половину, остальное пчёлам на прокорм оставляет. Я так по крайней мере понял. Ещё он лекарственные травы собирал, мне тоже показывал. От болезней разных, от живота, от температуры ("горячки", как Буревой выразился).
   - Буревой, я думал травами лекарственными... ну, лечебными, бабы занимаются, знахарки там всякие. Ты тоже знахарь?
   - То ты прав, Сергей, раньше этим Крижана занималась, она у нас за больша́чку была, её это работа для рода была. Да и сейчас наши, Зоряна с Ледой, для своих малых собирают, что по весне в силу вошло.
   - А Агна?
   - А Агна в других местах жила, там свои травы были, тут нет таких. Они её с собой берут, учат значит. Зоряна-то с Ледой с детства знают, вот и сейчас девочек да Агну ту же.
   - Большачка - это женщина главная в роду получается?
   - Ну да, жена моя.
   - А ты значит - большак? - я начал перелезать через поваленное бревно.
   - Ну да, так меня называют, - Буревой улыбался моим попыткам преодолеть препятствие, он по лесу как по мостовой ходил, не замечал всех этих рытвин, кустов, пней да деревьев, - если ты большаком станешь - на тебя забота о роде будет, твоя жена больша́чкой станет, за женские дела да домашние отвечать будет.
   - А большак за что отвечает?
   - А большак - за защиту перед богами и людьми, за хозяйство все, за урожай да за дрова, да за людей новых, кого в род взять. Голова он.
   Ясно, "уйдите мыши, я стратегией занимаюсь", такая должность у Буревоя. Определяет стратегию, куда идти, под кого лечь, кого под себя подмять, кадры на нем, политика партии, в смысле - общение с богами.
   - А с богами разве у вас не волхвы занимаются? У нас в мире так было - отдельные люди, специально обученные.
   - Эти твои "спесияльно" обученные они что, везде есть? - дед не понял концепцию церкви как отдельной организации, - У нас волхвы это те, кто лучше других знает как с богами да предками разговаривать. Они мудрость свою другим передают, большак в роду первый к ним учиться всегда. А спе-циа-ль-но, - дед на удивление старательно и, что немаловажно, почти правильно произнёс незнакомое слово, - обученные они чем другим занимаются? Сеют? Пашут?
   - Да тут кто как, Буревой... Некоторые сеют, другие пашут, остальных люди за общение с богами кормят, - я подумал, прикинул, и продолжил излагать Буревою концепцию церкви, - у нас ведь людей много, семьи родов некоторых за тысячи дней пути друг от друга, как тут большаку с богами говорить? Вот и сделали так, чтобы в каждом городе, ну или там селе, деревне, можно было это делать через людей учёных. А к ним народу выстраивается - тысячи, и когда им сеять да пахать? Вот и кормят их люди...
   Отвлеклись, Буревой стал про дерево рассказывать, которое для избы рубить нельзя. Дерево с листиками молодыми, круглыми, лицевая и оборотная сторона цвета разного. Я так понял, что это осина, и Буревой как-то похоже называл.
   - А эти, учёные твои, Сергей, они в свою пользу волю богов не перетолковывают? - Буревой жил долго на этом свете, сразу самую суть ухватил в религиях моего времени, - да и куну (конунгу?) одного под себя примучить можно, тоже в свою пользу богов для людей толмачить.
   - Кун, конунг - это типа главные у вас? Князь, по-другому? - на моё уточнение дед кивнул, подтверждая догадку,- Тут ты прав, и такое бывало. Тут все от человека зависит...
   - И то верно. Вон Сергей, смотри, как на этой траве цветок синий будет....
   Так и проводил Буревой лекцию по ботанике, совмещённую с экскурсией по местным достопримечательностям, обильно сдобренную докладом на тему "Религия - опиум для народа. И главный тут - драгдилер". К полудню вернулись обратно в деревню, Кукша принёс с охоты двух зайцев, и опять умчался в лес. Блин, надо тоже заняться стрелковой подготовкой, а то арбалет так и висит в моем сарае. Лук опять же освоить не мешало бы, на уровне Кукши не получиться, но попытаться всё же стоит. У Буревоя, однако, на меня были другие планы. Он повёл меня к заводи, там мы ломали тонкие прутики, целую кучу набрали. В деревне дед начал из этих прутиков делать корзины, вроде тех, что Кукша носил с утра. Как оказалось, это не корзины, а верша, снасть для ловли рыбы. Такой себе плетённый цилиндр с дыркой, а внутри - приманка. Из дырки внутрь цилиндра ветки торчат, туда рыба попасть может, а обратно - нет.
   Мы развели костёр, в кастрюле из под шашлыка нагрели воды. В ней дед вымачивал прутики, потом крутил из них эти самые верши. Я тоже попробовал, у меня даже получалось неплохо! Наверно, мелкая моторика рук после всех лет, проведённых за клавиатурой, давала о себе знать. Потом внутрь верш заложили камни, воткнули еловые ветви, они приманкой выступают, и понесли устанавливать их на озере.
   Я рассказал Буревою про удочки, решили после установки его снастей опробовать привычный мне инвентарь. Накопали червей, и, после небольшого инструктажа для Буревоя, было для него в спиннингах пара непонятных моментов, сели рыбачить. Дед очень хвалил крючки и леску, у них удочки тоже использовали, только сами они и снасти к ним были сильно грубее чем те, которые перебросило во времени со мной. За пару часов, что оставались до захода солнца, удалось наловить штук десять каких-то блестящих рыбин, килограмм на шесть в общей массе. Я в водоплавающих слабо разбираюсь, вроде, на карпа они похожи. Буревой сказал что это жерех. С уловом пошли в деревню, есть да готовится ко сну.
   Так мы провели следующие три дня. Расписание не отличалось разнообразием: подъём, собрать верши с рыбой, обновить их в части елевых веток и испорченных прутьев, поставить опять в озеро, за дровами, на "экскурсию" в лес с Буревоем, подправить в избах крыши-стены при необходимости, рыбалка, отбой. Меня на довольствие, если можно так сказать, поставили к Зоряне. Ей и мыло отдал, она одежду стирала да готовила еду. На ночлег по прежнему устраивался в свою палатку в сарае. Устроили банный день - у них тут был небольшой сарай, называемый мыльней. Такая себе полуземлянка с очагом, там воду лили на раскалённые камни и оттирали с себя пот да грязь травой и ветками. Спросил у Буревоя про субботу - она, вроде, банный день. Дед сказал, что не слышал о таком, у них в неделе пять дней. Я же себе в голове отложил, что надо ещё и по дням недели определиться - мне семидневками считать привычней. Банный день отметил потом как субботу, ориентиров все равно нет, а уж потом, если дело до того дойдёт, подправлю календарь.
   Одним словом, вели мы своё древнеславянское хозяйство. Потом зарядили дожди, два дня лило как из ведра. Все попрятались по домам, благо еды - рыбы, травы да корешков съедобных, остатков моих запасов - хватало. Буревой резал у Зоряны какие-то плошки-ложки, ему под это свой тесак отдал. Кушка лук да стрелы свои правит, дети взрослым помогают, все делом заняты. Ну а у меня появилось время подумать.
   Устроил себе из дров внутри своего сарая что-то вроде кресла с видом на улицу, открыл дверь, и в созерцательном настроении начал анализировать время, проведённое тут. Пялился на дождь, пил горячую воду с какими-то травками, много думал.
   С языком вроде все решилось - я местных понимал почти полностью, они меня тоже. Причины изначальных затруднений тоже стали ясны. Мало того, что в моей речи была куча анахронизмов из будущего, которые к тому же являлись чужими, заимствованными словами, так была ещё и проблема правильного произнесения. Мы там у себя, в будущем, в какой-то момент времени начинали язык учить по книжкам, текстам, которые были написаны с использованием стандартных правил русского языка. Из-за этого практически все начинали говорить по тем самым правилам - чисто, внятно, отрывисто. Все знали как слова пишутся, хотя бы примерно, и произносили их в соответствии с написанием. Тут же обозначение слов - это скорее какое-то иероглифы, пиктограммы, рисунки. Соответственно, каждый говорит так, как ему лучше запомнилось значение этих каракулей, если читать вообще умеет. А то и так, на слух речь осваивают. Потом каждый как запомнил так и произносит, правил нет, и детей своих также учит, испорченный телефон получается. Каждое слово в итоге у разных индивидуумов имеет считай уникальное произношение. Я начал просто меньше вдумываться и сопоставлять привычный мне письменный русский язык и то, что они говорят, и понимание пришло. Местные же привыкли к тому, что каждое слово имеет пятьсот вариантов произношения, а я просто говорил на пятьсот первом. Проблема общения ушла на второй план.
   С безопасностью Буревой меня тоже успокоил. Сказал, что вроде как сейчас начало сезона для торга на реках, льды вскрылись, наша деревня далеко от основных путей, сюда никто не плавает. А вот если с торгом, или наймом, или грабежом не получится, ватаги мурманов, данов, варягов и прочих гоповарваров вполне могут и появиться. Но это где-то через месяца два будет, как раз после посевной. Или осенью, когда обратно возвращаться будут. Так что налёты морских разбойников Буревоя не пугали, его беспокоило хозяйство и выживание. Непонятно только, почему мурманы сюда припёрлись при таких раскладах? Вопрос повис без ответа, из подслушанного дедом это было не ясно.
   Но по нашему хозяйству ситуация стала понятней. Рыба, травы разные для одежды и пропитания, лесные дары, охота, и скоро будем рожь сажать. Корзины с посевным материалом Буревой сохранил от данов, как оказалось, из-за того, что их вынесли на поляну в лес, чтобы перебрать и просушить перед закладкой в кладовку. После данов Буревой озаботился сохранностью запасов, и сделал в доме у Зоряны хитрую фальшстенку, за которой и хранил зерно, которое мы будем сеять в конце мая. Но сам процесс подготовки почвы для этого, как его описал Буревой, меня просто пугал. Тащить на себе соху, потом борону, все своей спиной и ногами, да по полю, да в лаптях (их Буревой как раз и позиционировал, как рабочую обувку, одноразовую, обещал к посевной всем наделать), да вдвоём с Кукшей. Это же АдЪ! Перед моими глазами стояли картины хроники Великой отечественной Войны, там так бабы сеяли, когда лошадей на фронт забрали. Ужас. Надо что-то делать.
   Коня и трактор мы точно в лесу не откопаем, и со мной ничего похожего не перенеслось в это время. Можно взять железа с "плато", отправиться на лодке на Ладожский торг, и обменять там запасы на тягловую силу. Первая проблема - лодка, её нет. Вторая - время, тупо некогда мастырить лодку и отвлекаться от текущих работ, ноги с голодухи протянем. Третья - некому ехать, ибо все заняты. И четвёртая, пожалуй, самая главная, проблема.
   Я откровенно боюсь это делать. А что, если опять какие-то гопники привяжутся, поплывут за нами обратно, найдут наш населённый пункт, и, после вдумчивого разговора со мной и дедом, с применением различных мер физического воздействия, нас тупо прирежут, а остатки ресурсов плато себе заберут? Даже микроскопическая возможность такого исхода заставляла меня отказаться от планов наладить торговлю. Будем выкручиваться собственными силами. Но пахать на своей спине - тоже не хочется... А трактор сделать на коленке да в одно лицо - тоже ненаучная фантастика. Да и топливо к нему где взять, даже если бы какой-нибудь "Кировец" вместе со мной перенесло. Чем больше думал над этим, тем больше паниковал, тем больше заранее ныли спина и ноги, тем более призрачными казались наши шансы на выживание. Точнее, на посевную.
   Пока в голову ничего не приходило, сидел, смотрел на дождь, паниковал. Только мысль о картошке, которую я собирался посадить, не давала мне носиться по деревне с криками "Фсё пропало!". Кстати, надо подготовить мои овощи из будущего к посадке, а то все сгниёт. Положить на солнышко более спелые плоды, потом потрошить огурцы, помидоры и кабачки на семена, попробовать прорастить рассаду. Морковку, лук, чеснок я надеялся посадить как есть, целиком, авось взойдёт. Урожая в этом году я не ожидаю, даже если все получиться. Выращенное опять станет материалом для посадки, но на следующий год. Мысли переключились на то, что надо сделать корзинок для проращивания рассады, корзины побольше для проращивания лука, морковки и чеснока, вскопать огород под картошку. Её перебрать, и часть попытаться посадить кусками с глазками, так тоже в моё время делали. Да ещё и саженцы прорастить из яблок моих и груш. Лимон попробовать, будет самый северный лимон в мире, если вырастет...
   Кстати, шансы прорастить саженцы да рассаду были высоки - тут было тепло. Из своих куцых географических знаний я прикинул место своего появления, получилось севернее Петербурга. А по прогнозу погоды в телевизоре помню, что разница между бывшим Ленинградом и моим домом была обычно градусов десять, не меньше. А тут севернее, и все равно тепло! Я даже в майке периодически гарцевал, и это в начале апреля! Деда пытал на этот счёт - тот только плечами пожимает, мол, что тут такого? Да, бывает холоднее, бывает теплее, но погода на его памяти примерно такая и была. Пришлось самому думать да вспоминать. Списал в итоге все на изменение климата. Слышал, что и Гренландия была раньше зелёным островом, от того и название такое получила. А в моё время там чуть не сплошной ледник. Выходит, какие-то глобальные климатические изменения я застал, или в будущем, или в прошлом. Или мир тут параллельный, и поэтому климат отличается. Ну это мне только на руку, авось, и картошка вызреет, и помидоры, если прорастут семена. Но это пожалуй единственная "плюшка" из обнаруженных мной в этом времени. Мысли же о других аспектах существования вызывали только очередной приступ паники.
   Выйти из неё мне помогли, как ни странно, местные. Дождь на какое-то время прекратился, из деревни потянулись за водой наши женщины, вооружённые коромыслами и деревянными вёдрами. По дороге обратно Леда чуть не свалилась напротив моего сарая, и я решил помочь. Вышел, взял коромысло с двумя вёдрами, оно оказалось достаточно тяжёлым, и понёс воду в избу. Там для живительной влаги стояла кадушка, ну, вроде бочки, что сужалась кверху, литров на пятьдесят объёмом. Вылили воду, прикинул, надо ещё раз пять сходить чтобы наполнить тару. Отправился уже сам, чего девушку зазря по грязи гонять. Набирал воду, носил коромыслом в ту бочку. Таскать деревянные вёдра мне было тяжело и непривычно. Пошёл к Зоряне, попросил у Бурвоя ведро из под мусора, что принесли с "плато". Намотал кусок верёвки на ручку, чтобы руку не резать, и пошёл к заводи. С железным ведром дело пошло веселей, в него сразу литров двадцать вошло. За один раз половину кадушки и заполнил. Потом натаскал воды всем остальным. Вернулся к себе в сарай, перевёл дух...
   Вот что это сейчас было?
   А было следующее. Ведро два, каждое весит килограмм шесть, коромысло ещё столько же, суммарная вместимость этой конструкции - литров десять. Итого таскаем туда-сюда килограмм двадцать тары ради десяти литров воды. КПД ни к чёрту. Мусорное ведро весит килограмма три, вмещает чуть не в два раза больше. КПД зашкаливает в сравнении с коромыслом. Значит, три кадушки на полсотни литров в трёх избах деревянными инструментами я заполню за тридцать ходок, перенесу лишних шестьсот (!) килограмм вёдер и коромысел. Или схожу семь-восемь раз с металлическим ведром, перенесу лишнего всего ничего, двадцать пять кило, при том же результате. И времени в пять раз меньше потрачу, учитывая его растрату на балансирование с коромыслом, набор воды, подвес вёдер. Эффективность! Да. На чем базируется? На металле! Может, и с посевной так? Наверно, стоит несколько отойти от шаблонного мышления, трактора, лошади, и просто попытаться повысить эффективность? Ведь по сути, в процессе переноса воды все свелось к свойствам материала. Почему? А потому, что можно-то и деревянное ведро на двадцать литров соорудить. Только вот чтобы выдержало оно вес воды, его надо делать толще. А это прибавит массу бесполезного груза при переноске, и опять снизит КПД. Вроде пустяк, конечно, но с другой стороны, миллион таких мелочей сложить в кучу...
   Я побежал к сараю с инструментом для посевной, начал тягать руками соху да борону. Тяжёлые. Заменить на металлические? Я не кузнец, опыта нет, да и инструментов нет - все гоповарвары спёрли. Но у нас то есть "плато"! Да и мозги у меня есть! Надо их включать, а не грубую физическую силу!
   Мозги, кстати, у местных тоже были дай Б-г каждому. Буревой в лесу чуть не каждую породу дерева да травы с кустами знал, когда цветёт, что съедобно, что отрава, повадки зверей, насекомых и даже жаб! Просто в отсутствии каких-либо записей, местные все держали в голове, гигантской стройной системой мира. Для них это было также естественно, как для меня помнить таблицу умножения. Знания эти были прикладные, их было о-о-очень много, тут даже мелкие в лесу не просто бегали, а кормились подножным кормом, разбираясь в травах, кустах, следах, ягодах. То есть, полезным делом занимались. В отличии от меня, например, я только у деда на подхвате пока работал. Вот и выходит, что мозгов и знаний у нас примерно одинаково.
   Просто мои знания и их - очень разные. Но интеллектом-то их не обделили! А мыслить абстрактно, о высоком, о судьбах человечества и тракторах, как я привык, у них времени нет, надо каждый день использовать, чтобы прокормиться да дуба не врезать. При таком подходе понятно становится, почему наука в привычном мне виде считай только к 16-17 веку начала формироваться, да и то в среде дворян. Когда хозяйство крепостное стало больше приносить "ништяков" (товарность повысилась! о какое слово вспомнил!), тогда и время свободное появилось. За звёздами там смотреть, стихи писать, теории разные двигать, да математику придумывать. А пока выживание является главным приоритетом, причём время, потраченное на разные "измышлизмы", напрямую снижает вероятность не склеить ласты зимой, наука будет на месте стоять. Наверно, сделать какой-нибудь паровоз и в 9-ом веке можно, лет за пять, только ноги ты протянешь на вторую неделю, потому что кормить все это время тебя никто не будет. Пирамида потребностей, пирамида Маслоу (фамилия такая), вроде так это звучало в том куцем курсе экономики, который нам читали на физфаке. Там вроде все начиналось с базовых потребностей, они у основания пирамиды стояли, а потом к ним добавлялись другие, не такие важные с точки зрения выживания. Ну там общественные, научные, познавательные и прочие. Вот я по привычке сижу на верху той пирамиды, подсознательно продолжая думать о том, что необходимые материалы "в магазине купим". А местные люди более приземлённые и рациональные, и в данный момент времени заняты самыми что ни на есть насущными делами - чем пузо набить да как от холода не окочуриться. Мне надо срочно менять своё восприятие жизни.
   Ну а что с ведром этим получилось? Я при помощи железного инструмента времени освободил два человеко-часа на каждую кадушку! А учитывая, что основная производительная сила тут растёт из плеч моих новоявленных родственников, это даёт им возможность чем-то другим полезным подольше заниматься. Из-за этого мы получаем дополнительный бонус в работе, количество "ништяков" в нашем роде увеличивается! И все счастливы! А мне надо просто переключиться с привычных мне по жизни в будущем и из изучения истории парадигм, вроде "пашет лошадь или трактор", на необходимый функционал! С процесса на результат! Не "лошадь пашет", а "надо вспахать". Вот куда двигаться надо! Надо добиться того же результата при минимальных затратах ресурсов - сил человеческих да времени, другими не располагаю. И вот тогда может получиться работать уже на улучшение жизни, а не просто на выживание.
   Простая и понятная мысль, пришедшая в голову, подняла настроение и заставила мозг трудиться. Первым делом постучал себе по этому самому мозгу куском полена. Почему? Потому что дурак. Сколько раз в своей прошлой жизни заказчикам объяснял, спорил, доказывал, что сэкономленное время их сотрудников, которое образуется при внедрении нового "софта" или "железа" - это ресурс! Сколько раз процессы анализировал, выискивая узкие места и возможности упростить работу. А тут за неделю затянула жизнь деревенская древнеславянская, хожу, как ослик на привязи за дедом, и голову не включаю! А ведь какая, в принципе, разница, есть компьютер или нет? Какая разница, что анализировать в поиске лучших вариантов решения - переноску воды или работу склада? Процесс-то выявления узких мест одинаковый, а наличие в будущем "компа" лишь давало мне дополнительный инструмент для расширения этих "бутылочных горлышек"! Ну нет сейчас ЭВМ - и черт с ними! Будем другими инструментами пользоваться! Главное - проблемы правильно выявить, и пути их решения найти!
   Итак, задача ясна, цель поставлена - повышение эффективности. Инструменты - мой мозг, опыт деда, бонусы с нашего "плато". Силы - я, дед, три девушки наших, и Кукша с мелкими. Порылся в вещах, достал свою записную книжку, там ещё страниц 70 пустых, и начал писать, рисовать да черкать. Надо попытаться выявить узкие места, понять причину их появления, разбить на более мелкие проблемы, и составить план работ по их последовательной ликвидации.
   Оставшиеся дни под дождём пролетели быстро, я сидел в 9-ом веке на куче дров, и занимался своим любимым делом - думал, как повысить эффективность работы. Ведь автоматизация, которой я занимался до попадания сюда, это прежде всего анализ процессов и выработка решений. Тут минутку сэкономили, там часок, да на триста человек рабочих... Глядишь, а выработка в пересчёте на полезную продукцию при тех же затратах и выросла, раза в два. Одним словом, даёшь автоматизацию древнеславянского хозяйства! Даёшь прогрессорство!
  
   10.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - апрель месяц 860 года (14.04 -22.04)
  
   За время дождей мысль о "прогрессорстве" на ниве хозяйственной деятельности окончательно оформилась. Даже некоторые, абсолютно безумные, идеи появились. И небольшой коварный план, по внедрению новинок через Буревоя. Все сразу решил пока не рассказывать, Буревой может встать в позицию "деды́ так делали, и нам так делать надо", а авторитет Буревоя мне сейчас ой как нужен.
   Результаты "измышлизмов", полученные при помощи опроса местных, собственных наблюдений да воспоминаний из будущего, дали мне примерное понимание куда надо двигаться. Благо, опыт анализа деятельности предприятий, необходимого перед внедрением решений по автоматизации, был у меня большой. Итак, я выявил три вещи, которые мне тут портят жизнь. Если писать сухим канцелярским языком, то это прочность, долговечность, энерговооруженность. Эти три параметра надо сильно поднимать, и все они очень друг с другом связаны.
   Прочность и долговечность упирается в используемые материалы. Древесина, кора, ветки, растения - тут это основное сырье для всего, от инструментов до жилья. Но чтобы достичь необходимого результата, приходится все делать толще, больше, а это масса, и в итоге снижение количества полезной работы относительно общих трудозатрат, как с теми вёдрами для воды. Долговечность же полученных изделий оставляет желать лучшего. Дед не просто так во время дождя резал деревянные лошки-плошки, они расходуются быстро, трескаются, приходят в негодность, гниют. По некоторым оговоркам я понял, что зимой он собственно только этим и занимается - делает из дерева инструмент и всякий скраб, который за более тёплое время изнашивается, приходит в негодность. Такое продолжается год за годом, пять месяцев делаешь - семь портишь, и начинаешь мастерить заново.
   Энерговооруженность нашего хозяйства, по меркам моего будущего, вообще на уровне статистической погрешности. Шесть взрослых, если Кукшу считать, да детей девять штук. Если принять "человеческую силу" за одну десятую лошадиной, а детей за половину от того, то у нас тут располагаемая мощность как раз на уровне одного коня. И хуже того, приложить её нельзя к одной точке. Если всей толпой в верёвку впрягаться, то только мешать друг другу будем, упадёт "моща". Значит, до тех пор, пока я не пойму, где мне взять источник энергии, надо использовать мои знания в механике и физике, чтобы дать возможность меньшей силой да большим расстоянием реализовывать задачи, стоящие перед нами. Блоки, рычаги, шестерёнки - все это даст выигрыш в силе, но не в работе. Но и то хлеб - если я смогу сделать так, что тот же Влас семилетний сможет перетащить бревно, которое только я могу поднять, пусть и ценой потери времени, уже будет серьёзное подспорье.
   Вроде бы мелочи все это, но если комплексно оценить все эти проблемы, во взаимосвязи друг с другом, получается следующее. Берём то же пресловутое деревянное ведро. Его создание у Буревоя занимает несколько дней, а если ещё и учесть время на заготовку материала, то и того больше. В полученном изделии можно перенести пять-семь килограмм полезного груза. Правда, весит оно почти столько же. При этом забыл ведро на солнышке - рассохлось, протекает или трескается - создавай заново. Уронил на камень - проблем не меньше, опять ремонт, а то и переделка. "Расход" вёдер в год - одно-два, а значит, дней пять-десять дней Буревой тратит только на инструментальное поддержание процесса водоснабжения. Итого, получается что один-два процента сил деда в год уходит только на это, а мой названный брат - это десятая часть нашей мощности! А если ещё учесть потери производительности при переноске воды, связанные с весом ведра и малым объёмом переносимого груза... Ужас! Сплошные дыры! Причём связанные с теми тремя проблемами, что я выделил - был бы избыток мощности, мы бы просто не замечали таких потерь. Более прочный и долговечный материал снизил бы суммарные трудозатраты на водоснабжение, и опять же, они ушли бы в разряд статистической погрешности! Значит, надо решать все три проблемы - повышать прочность и долговечность, увеличивать мощность. Тогда получиться выиграть время и силы.
   И самое главное, зачем мне нужен Буревой. В молодости, на заре своей карьеры, часто после анализа деятельности какого-нибудь предприятия, я вываливал на его сотрудников кучу "грандиозных" мыслей из разряда "ща тут внедрим, сюда поставим, вообще делать руками ничего не придётся!". Такие проекты были провальные - сроки сильно затягивались, попытка поменять "все и сразу" встречала огромное противодействие, бюджет мероприятия рос на глазах, народ косо смотрел на новые программы и "железо", откровенно саботировал внедрение, и к концу всего процесса выдавал общее мнение - "раньше было лучше и проще".
   Со временем выработал некую стратегию продвижения решений по автоматизации. Сначала надо дать людям хоть и малый, но осязаемый инструмент, некую "утилиту", которая сделает жизнь чуть проще, не более того. Потом - другую, затем - следующую, маленькими шажками двигаться в нужную сторону. Учить народ проще, противодействие минимально, а эффект зачастую значительный. И вот когда количество этих мелочей будет достаточное, можно переходить к более крупным изменениям, они проще пройдут и сотрудники, с которыми уже установиться к тому моменту контакт, будут сами помогать в работе, понимая на практике, что автоматизация их жизнь улучшает, а не делает сложнее. Внедрение первых "утилит" давало обычно небольшой авторитет у пользователей, который приходилось чуть не в буквальном смысле расходовать на непопулярные меры. Потом появлялся ещё - и тоже тратился на новые внедрения. Правда, для пущей эффективности, я всегда оставлял некие "закладки" на будущее. Ну там отчёт полезный припрятывал, и отдавал пользователям при малейшем проявлении недовольства, формы ввода переделывал для удобства, всякие дополнительные автоматические расчёты и прочее. Так и работал, непрерывно внедряя полезные кусочки, снабжая их теми, которые были нужны, но вызывали отрицательное отношение, которое и менял дополнительными бонусами. И ещё, всегда нужен "толкач". Человек заказчика, заинтересованный в повышении производительности труда. Такую же стратегию решил применить тут, а на роль "толкача" выбрал Буревоя.
   После дождей, за завтраком, рассказал деду про мои расчёты с переносом воды. Уткнулись в непонимание числительных и разделение времени на чёткие короткие отрезки. У них тут с этим полный швах - есть восход, есть закат, есть полдень, собственно, вот и все ориентиры. То, что продолжительность дня меняется в течении года, что день в декабре и день в июле - это два разных интервала времени, всем откровенно плевать, ибо "так устроен мир". Показывал Буревою часы, рассказывал про часы, минуты, секунды, вроде основную мысль он понял. Потом перешли в системе мер и весов. Тут своя специфика - все на человеке завязано, точнее, на пропорции его тела. Всякие пяди, локти, шаги. И опять же, люди разные, меры длины, соответственно, тоже плавают, но все воспринимают это как данность. Рассказал о нашей системе измерений, основной упор делал на то, что при моем подходе результаты измерений не зависят от времени года и измеряющего. Буревой такое принял нормально, я бы даже сказал, с интересом. Отметил про себя это как маленькую победу на пути к прогрессу, и пошёл дальше - к десятичной системе счислений.
   Рука-то тут, десница которая, используется. Причем полная рука - это десять, а обычная - это пять. Но чаще услышишь всякие два-семь, три-девять, семь-сороков. Два, три, семь, сорок, девять - эти числа у них какое-то сакральное значение имеют, потому и используют, говорить и запоминать опять же проще, а говорят они сильно больше чем пишут. С моими же десятками-сотнями-тысячами тоже быстро разобрались, память у местных цепкая. И предложение использовать привычные мне цифры и счёт, дед не стал отвергать, отнёс к разряду "надо попробовать". Второй шажок к внедрению первого моего новшества был сделан.
   А вот идея с ведром, а также экономией на времени обеспечение живительной влагой нашего посёлка, Буревоем сначала была воспринята скептически. Мол, бабы есть, пущай работают. А ведро железное, цены не малой, того гляди ржа его возьмёт. Я в ответ заявил, что практика - критерий истины, ведро - из нержавейки, и предложил попробовать. Все равно мы сегодня собирались верши обновлять, в деревне будем до обеда. Опять же, упирал на то, что знания мои все равно надо на прибыток всему роду пускать, так почему бы с такой простой вещи не попробовать? Хотя решать, конечно, все равно Буревою, он тут главный. Это я к деду так подлизываюсь.
   Буревой в конце концов согласился, мы набрали веток, опять разогрели воды в кастрюле, и начали чинить верши, да собирать ещё одну, новую. Увидев процессию наших девушек, Буревой позвал Зоряну, и волевым решением выдал ей ведро. Я засек время, воткнув палку в землю, по солнечным часам для деда нагляднее получится. Сделал отметку о начале "эксперимента" по тени от палки на земле, и мы сели плести верши да наблюдать за снующими к заводи и обратно девушками. Тараканьи бега, ей-богу.
   Первой к финишу ожидаемо пришла Зоряна. Хотела помочь остальным - мы остановили, по условиям эксперимента не положено. Она села с нами, стала помогать плести верши. Через некоторое время закончили с водой Леда и Агна. И выглядели они не в пример более уставшими, чем мать Кукши. Две девушки убрали ведра по домам, и присели к нашему костру, дух перевести. Я победоносно посмотрел на деда. Тот хмыкнул, и приказом по гарнизону объявил начало индустриализации села путём использования металлического ведра. Народ встретил решения партии и правительства с ликованием, долгими и продолжительными аплодисментами. В смысле, кивнули, и пошли по своим делам.
   Мы же направились ставить верши да опять за дровами. Валили небольшие деревья, таскали их в деревню, уже их там рубили на поленья. К вечеру замаялись, дождались Кукшу (он сегодня злой, без добычи), поели и легли спать.
   На следующий день наблюдали презабавную картину. Мы завтракали, строили планы на день, Буревой резал чурочки, "бил баклуши". Как оказалось, так заготовка для деревянной ложки называется. Я помогал ему как мог, получалось, правда, не очень. Это они тут топором да ножом Венеру Милосскую за день вырезать могут, я же хорошо что руку не порезал да ногу себе не отрубил. В итоге на мне оказалась колка пеньков, а уже дед из полученных поленьев делал те самые баклуши. Все при деле, кроме наших барышень. Они сходили пять раз толпой за водой, ведро металлическое каждая несла по очереди, остальные с коромыслом. Управились за меньше чем за час, и... сели. Привычный темп работы сбился. И надо сказать, это выбило из колеи чуть не всю деревню.
   Жизнь в это время ритмичная, размеренная, все заранее посчитано, последовательность действий, их продолжительность относительно положения Солнца и времени года. Пока я тут за всем наблюдал, заметил, что народ работает практически непрерывно, но из кожи вон не лезут - силы берегут. Одно дело за другим идёт впритык, годами отработанными движениями люди занимаются хозяйством, не покладая, как говорится, рук. К ручью с вёдрами, потом приготовление пищи, потом сборы в лесу, и так далее... А тут появилась куча свободного времени. И сил много сэкономили, не так устали пока воду носили. Зоряна, Леда, Агна начали несколько потеряно кружить по деревне, как роботы с зависшей программой. Потом "соображалки" у девушек пришли в чувство, и женский коллектив отправился в лес. Было забавно. Пихнул деда в плечо, тот тоже сидел и хитро улыбался:
   - Да, Сергей, смутил ты девок. Хе-хе, теперь лебеды больше соберут, да крапивы. И то хлеб... - потом Буревой ушёл на несколько секунд в себя, подумал, стал серьёзным, - Хорошо придумал, правильно.
   - Ага, неплохо получилось. И девкам помощь, и с запасами полегче будет, - про себя же я подумал, когда мы построим первый атомный реактор, а это максимум через пару лет будет, надо ведро это мусорное на постамент поставить как памятник первому шагу на пути прогресса, - давай за дровами опять, что ли.
   И мы пошли в лес. Первый шаг моего коварного плана сработал. Дед заинтересовался, девушки наши время лишнее получили, направили его в русло повышения благосостояния рода, сплошной позитив. Надо переходит ко второму шагу.
   - Буревой, скажи, - я рубил небольшой ствол сухостоя, - ты не запарился топором-то махать? В лесу машем, дома машем, только щепу делаем. Может, пилу где возьмём?
   - Дык где ж те ее возьмёшь-то?, - дед тянул ствол в сторону, чтобы легче рубилось, - Первуша и тот полотно делал по месяцу, хотя кузнец был знатный. Работа тонкая. Опять же, ей что ей пилить то будем? Дрова в деревне? Дык с ней мороки сколько, править надо, да и поломать проще простого.
   - Хм, к нас пилы вроде тоже правили, но поломать пилу - это ж сколько дури надо? - дерево с терском рухнуло от последнего удара, - Она же железная, да толстая, широкая опять же...
   - У вас может толстая и широкая, у нас в два-три пальца делали, - дед оставил срубленный ствол в покое, и мы пошли к другому сухостою, - у нас плотники ей работают. У вас-то пилы какие?
   Остановились, очистили участок земли и начали на нем веточками рисовать пилы, сравнивать. Я изобразил "Дружбу-2", двуручную, в натуральную величину. Дед - лучковую, с деревянным каркасом и верёвками для натяжения. Сравнили, поговорили ещё, я рассказывал про лесоповалы, Буревой - про мебель дорогую, что плотники делали. Но с лесоповалом идея ему понравилась, особенно когда я про козлы, на которых дрова пилить рассказал. Забавно, но из-за использования топора в качестве основного орудия труда по дереву, они тут просто не использовались!
   - Буревой, может сделать попробуем? На "плато", ну там где я появился, возьмём железа, да пилу соорудим? Такую, как я нарисовал?
   - Когда только? - дед почесал бороду, - Ладно, давай завтра сходим, посмотрим. В той стороне мы ещё припасов не искали.
   - Окей! Завтра так завтра, - дед к моему "Окей" уже привык, знал, что это знак согласия.
   Мы начали рубить второй ствол. На "плато" у меня много планов - надо завтра оценить, что там со мной вместе сюда перебросило. Может, мысли ещё какие появятся.
   На следующий день добрались до места моего появления к полудню, запасы по дороге собирали. Тут мало что изменилось, только дождём все вымыло, да асфальт ещё сильнее потрескался, проваливается, наверно, в почву. Буревой отправился по окрестностям, собирать травы да корешки, а я достал записную книжку и начал проводить инвентаризацию. В прошлый раз другим был занят, не до переписи было, а теперь мародёрство и каннибализация остатков моей высокоразвитой цивилизации (будет смешно и грустно, если я обнулил её своими действиями с обычным ведром) - это наш шанс выжить и приподняться.
   Потратил часа два, осмотрел сельский трансформатор, опоры ЛЭП, кабель, саму остановку, постарался хоть как-то описать на бумаге ресурсы, что переместились со мной из будущего. Потом уселся на лавочку и стал думать над своими записям. На "плато" для древнего хозяйства был просто Клондайк. Железо, сталь, кабель, медь в трансформаторах, грозотрос - все это здесь представляло огромную ценность. Проблемы было две: мы не смогли бы вынести это, просто не хватило бы сил. А если бы даже и вынесли, в деревне хранить такое богатство не самый лучший вариант, гоповарваров никто не отменял. Я решил есть слона по кусочкам, то есть брать только необходимое. Сейчас мне были необходимы листы металла, долото для того чтобы вырубить зубья у пилы, да какой-нибудь молот или молоток. Кузницу в нашем посёлке мы с Буревоем осмотрели перед выходом, там был небольшой открытый горн, куча пеньков самого разнообразного размера, верстак грубый да и все. Дед сказал, что Первуша железо варил в лесу, там где руду брал, а в деревне только обрабатывал. Инструменты же кузнечные, включая наковальню, спёрли гоповарвары. Надо было все создавать заново.
   Для начала на материалы решил разбирать старый поселковый трансформатор, такой, на ножках, его "пятно - машина времени" под самый конец выкинуло из себя. Боковые стенки шкафа - они длинные и узкие - пойдут на полотно для пилы, если не сильно мягкие. Всякая мелочёвка и остальные комплектующие, которые смогу отодрать, будут основой для инструментов. Остатки надо будет ещё оттянуть хоть под крышу остановки, чтобы под дождём не портились. Составив такой план, приступил к мародёрству.
   До прихода Буревоя из леса все успел сделать не всё. Часть металла кучкой лежала на асфальте, а я пытался длинной слегой вытащить два обрезка рельсы. Всего рельсы было четыре, они были вкопаны в землю, на них и стояла электроустановка. Пятно их обрезало и оплавило, две были сантиметров по тридцать, две - почти по полметра каждая. Я выковыривал из толстой проволоки, которой были примотаны рельсы, одну длинную и одну короткую - буду из них делать псевдомолоток и псевдонаковальню. Дед помог, дело пошло быстрее. Потом остатки электроустановки перекатом оттащили под крышу остановки. Буревой с интересом осмотрел внутренности трансформатора через поломанную мною дверь:
   - Сергей, а зачем такое у вас делали?
   - Ну как тебе сказать, для электричества, ну, молнии передавать на расстояние...
   - Молнии!? На расстояние!!? Перуна приручили!!!? - дед аж присел.
   - Не, молнии - это чтобы тебе объяснить, там не молнии. Сила такая, природная бывает, бывает людьми сделана, её на реках да в... печах больших делали, да в каждую избу доставляли при помощи таких вот штук, - я ткнул пальцем в трансформатор, лежащий на земле кабель и поваленные опоры, - там при помощи этой силы двигали все, свет делали, да все почти делали. Молний мы сами опасались, но приручать частично умели. А вот если молнию сильно-сильно ослабить, да в железную верёвку засунуть, тут и появляется то самое электричество.
   - Иди ты! Перуновой силой двигать! Да свет давать! - дед удивлённо чесал бороду, - Видать, в твоём мире люди силу большую взяли, с богами равняться начали.
   - Да не силу взяли, ум свой развивали да знания копили. Вон, как с ведром у нас с тобой получилось.
   Дед хмыкнул, ведром да его преимуществами я ему все уши прожужжал, проводил политработу на тему прогресса.
   - Вот так, говоришь, как с ведром... И мы знать, когда-нибудь силы богов взять сможем? - перед дедом открылись грандиозные перспективы индустриализации, - Ну, раз с ведром смогли?
   - Ага, не вопрос, сможем. Только знания копить надо, передавать друг дружке, не бояться нового, - разговор был неожиданный, но он был мне на пользу, поэтому я продолжил - а молнию приручить тоже можно. Думаю, Перун не обидится. Мы ж делать молнию не будем, а его воспользуемся.
   - Ишь ты, воспользоваться.... Перуновой силой воспользоваться!, - дед почесал бороду ещё раз, расправил плечи - Сами сможем такое сделать? Может, отсюда что-то взять надо?
   Настала моя пора чесать бороду, точнее - десятидневную небритость. Как-то я неудачно перед дедом похвастался, надо язык за зубами почаще держать. Что делать-то теперь? Электрификации всей страны в масштабах одной деревни в моих планах пока не было... Но терять авторитет перед дедом тоже не хотелось. Опять придумывать надо что-то...
   - Буревой, давай я покумекаю, как нам с тобой Перуновой силой воспользоваться, потом вместе прикинем, как сделать. А то ведь от молнии-то и сгинуть недолго, - я начал нагружаться железяками.
   - А и то верно, - дед тоже начал собираться, - Перун бог своенравный, и убить может, как раз плюнуть. Но ты все равно подумай.
   - Во-во, как раз плюнуть... И подумать надо. Пошли, что ли.
   Прошли не долго - я увидел ещё один объект, который "приехал" со мной. Далеко достаточно от остановки желтела будка трансформатора, того, первого, который ближе к ускорителю стоял. Бросили все, отправились туда. Забавно, но проблемы экологии в моё время сыграли нам на руку - в кустах обнаружили микро-свалку. В ней куча пластиковых бутылок, банки пивные, ну и прочий мусор. Дед остался дальше разбираться с этим "Пикником на обочине", а я ушёл к желтеющей будке.
   Будка - это мягко сказано. Тут целый дом! Металлические ворота! Железо-бетонные стены! Да и внутри скорее всего куча всякого полезного, осталось только попасть туда. Замок тут навесной, его раскурочить не получилось. А вот петли сбить удалось, набранный нами металлолом для этого пригодился.
   Эх-х-х, какое счастье! Как будто домой попал. Окон нет, через вентиляцию только свет тусклый освещает внутренности. Шкафы, двери, резиновый коврик, запах масла, горелой пластмассы, надпись "Петрович - козел!" маркером на стене - все это явно указывало на присутствие высокоразвитой цивилизации. Я даже на какое-то время забыл о веке, в котором нахожусь. Я частенько о своём появлении в этом мире думал, прикидывал, почему пятно так, а не иначе пошло, почему за мной гналось, почему тут столько кабеля и опор, и пришёл к некоторым выводам. И теперь моя теория о том, что пятно "напитывалось" электричеством, от него росло и к нему же тянулось, кажется, подтверждалась. Тут, около БКТП (Блочная комплектная трансформаторная подстанция), оно первый раз сильно "расползлось", много энергии было, и поэтому строение почти не пострадало. Я Ходил, трогал гладкие поверхности, открывал шкафы, читал однолинейные схемы...
   Обратно, в реальность, меня вернул деликатный стук Буревоя - не решился он сам заходить. Выглянул из БКТП - стоит мой дед, в руках держит кучу барахла всякого, под мышкой что-то яркое. Присмотрелся - ба! Да он какой-то журнал нашёл с полуголыми тётками! Вопросительно ткнул в полиграфию, дед аж покраснел, но комментировать своё поведение не стал. Хе-хе, забавно. Повёл названного брата на экскурсию, показывал шкафы, подвал, содержимое электроустановок. Дед сначала поражался всему, даже пытался понять, зачем тут нагородили из драгоценного металла такую махину. Стал объяснять, чем ввёл его в окончательный ступор. В итоге пришлось сослаться опять на силу Перунову. Час потратили на осмотр подстанции, я делал пометки в тетради, Буревой по-хозяйски сгребал в кучу то, что может пригодиться прямо сейчас. Такого немного - пожарный щит обогатил нас лопатой и багром, пару калош забрали из комплекта защитных средств, другие полезные в хозяйстве мелочи забрали. Потом занялись маскировкой - решили хоть как-то скрыть от любопытных глаз домик. Накидали на стены веток, прикопали по периметру кусты, насыпали валежника, дверь подпёрли брёвнышком. Ключи, кстати, я нашёл запасные от всех замков, надо бы ещё теперь и петли восстановить, да закрыть БКТП.
   Вновь нагрузились по самое не балуйся - рюкзак мой дед набил бутылками пластиковыми да прочим мусором, что он считал полезным в хозяйстве. В руках понесли остальное. Длинную рельсу взяли вдвоём, в ней килограмм тридцать было, если не больше. Домой попали под только вечер.
   На утро дед сказал, что опять за дровами пойдём, да и верши обновить надо, рыбы наловить - понеслась обычная рутина. День потеряли, теперь догоняем. Пытался отпроситься у него на проведение экспериментов, не удалось. Он мне доходчиво объяснил, что такими темпами мы оголодаем, замёрзнем, заболеем, и помрём. И он был прав, а это значит, что на мои проекты придётся использовать только свободное время. На том и порешили, зато Буревой обещал в кузнице подсобить. Да и Кукша нам был нужен, его отец в кузнецы готовил, он там часто ему помогал. А пацан опять умчал на охоту. Дед на зверя не ходит - рука лук не держит. Силки только верёвочные иногда ставит, сам видел, да Кукша потом живность из них носит.
   Весь день занимались хозяйственными делами, а вечером разожгли костёр в небольшом очаге в кузне и начали при его свете приводить мастерскую в порядок. Дед сел мастерить меха из кожи и каких-то досок, Кукша посвящал меня в тонкости местной металлообработки.
   - Вон там у бати наковаленка была, малая, большую он не успел сделать, на продажу много уходило. Вон там инструмент разный, - Кукша показал на верстак, - а здесь его даны зарезали.
   Пацан сжал кулаки, в глазах мелькнули молнии, очень злой он был на гоповарваров. И отца, судя по всему, любил сильно. Вон, слезы на глазах выступили, жалко парня.
   - Не расстраивайся, отмстим мы за отца твоего, - я приобнял пацана за плечи, - со всеми поквитаемся.
   - Правда? - он повернулся ко мне с надеждой во взоре, - я того рыжего, что батю убил как сейчас помню. Найдём его?
   - Да. Найдём. Найдём и отомстим, - блин, язык мой - враг мой, опять обещания раздаю направо и налево, как я этого рыжего искать-то буду?
   - А вот тут, - продолжил Кукша, чуть успокоившись, - Сварогово место, батя всегда ему тут требы клал.
   - И то верно, - подал голос Буревой, - без Сварога железа дельного не получится.
   Сварог - это Гефест местный? Тоже бог? Ну ладно, Сварог так Сварог. Если он тут за кузницы отвечает, значит и мой бог тоже. Местные металлурги они же тоже в некотором роде инженеры, как и я. И от меня не убудет ради хорошего дела богу местному гостинец оформить. Кукша закончил экскурсию, я стал прикидывать, что надо сделать. Опыт мой подсказывал, что торопиться зачастую только вредно. Чаще получалось, особенно при программировании, что проще много времени потратить на разработку инструментов для написания приложения, утилит да структур вспомогательных, чем просто писать километры кода. А вот потом, когда это все готово, можно из них, как из маленьких кубиков, собирать рабочие решения. А готовые кусочки те впоследствии можно использовать, не разрабатывая их заново и не повторяя от программы к программе одно и тоже по триста раз. Главное - делать "кубики" качественно и продуманно. Поэтому, когда мужики уже спать ушли, я сел думать над тем, что мне надо для производства той же пилы. Она у меня будет экспериментальным проектом, тестом.
   Наковальня, долото, молоток - это нужные инструменты. Научиться работать топором в качестве молотка, правильно пользоваться горном - это процессы, которые необходимо освоить. Для печки в углу кузницы была гора древесного угля и куча какого-то светлого камня. Воздух дуть надо мехами, их дед почти закончил. Ещё щипцы нужны, удерживать заготовку, что-то придумать, чтобы отверстия делать в металле. Хотя если делать полотно пилы из из стенки шкафа трансформатора, как я планировал, то щипцы тут не подойдут, не удобно, надо думать над другими вариантами. Да и рубить зубья на наковальне, которую я планировал сделать из рельсы, если я хочу раскалять заготовку при помощи горна, будет непросто. Качать меха, по рассказам Буревоя и Кукши, очень долго придётся, нужна помощь кого-то из взрослых. Или что-то другое придумать, чтобы детей привлечь можно было? Насос ножной, что ли сделать? Даже я в детстве им качать умел. Из чего делать? Кроме дерева ничего вокруг нет подходящего.
   Осмотрел весь металл, что мы принесли с дедом с "плато". В основном уголок, который составлял раму электроустановки да лестницу, что шла к ней для обслуживания. Небольшое количество штырей, на которые "обвес" крепился, пара полосок металла да горстка других комплектующих, в том числе не металлических. Вот из этого и надо делать себе все инструменты. Правда, для молотка совершенно ничего не подходит, да и наковальней как-то туго... Разве что рельсы под это дело использовать. И вообще отказаться от молотка в его классическом виде.
   Порисовал чуть на земле, решение задачи начало проступать. Надо модернизировать горн, причём так, чтобы дверца от трансформатора входила в некую щель посредине допотопной кузнечной печи. Рядом с горном соорудить из двух вертикальных брёвен держатель для двух рельс. Длинная будет наковальней, она внизу должна прочно встать, а короткая будет ходить вверх-вниз, это будет подобие молота. Бревна должны удерживать "наковальню", а вот "молот" должен скользить по ним ровно и без трения. Масло придётся взять, или жир какой для этого. Поднял вверх "молот", подставил заготовку, вынутую из щели в горне, на "наковальню", отпустил "молот", и он, скользя по направляющим, с силой ударяет по раскалённому металлу. Соответственно, надо к "молоту" приделать ещё и зубило. Причём желательно, чтобы зубец сразу вырубался, а не в два этапа. Ну и некие направляющие для самой заготовки нужны, чтобы зубья ровнее получились и однообразнее. Плюс изменить систему подачи воздуха в горн, чтобы не только взрослые могли работать, но и детей привлечь возможность была. Правда, такая конструкция работать будет только при выделки полотна пилы - что-то другое сложно будет туда запихнуть. Ну да ладно, попробуем, а там, в процессе работы, разберёмся с остальным. Особенно с молотком. Даже не знаю, из чего его создавать. На первых порах и обухом топора можно обойтись, но если я действительно хочу серьёзно заняться кузнечными делами, без молотка никак.
   Решено, первым делом надо модернизировать горн, придумать систему дутья воздуха, чтобы мелкие с ней справлялись, а потом уже приступать к работе. Заодно и опыта наберусь в кузнечном деле, может, ещё чего в голову придёт в части облегчения работы и усовершенствования инструмента.
   Модернизацию горна производил путём его увеличения в высоту. Меня удивило отсутствие вытяжной трубы, но дед успокоил, Первуша просто не успел соорудить тягу, а железо он до того научился хорошее делать, что его и так нормально забирали на торге, давали хорошую цену. Так что приносил я под вечер камни и глину, потихоньку строил над горном небольшую каменный колодец. Между уже существующим горном и надстройкой как раз и размещалась щель для листа металла. Помучаться пришлось с подбором камней, чтобы получилось необходимое отверстие, но тут камня много, есть из чего выбрать, потому и справился.
   Один уголок потолще, что отодрал от трансформатора, потратил на "угловое зубило". Один конец его наточил его об камень, другой обухом топора согнул хитро, чтобы к рельсе его прикрепить можно было. После нескольких часов работы топором по металлу, мысль о необходимости молотка окрепла ещё сильнее. Потом делал пробойник из длинного и достаточно тонкого болта. И грел его в горне, и обухом бил, и точил об камень, и мелких к работе привлекал - тоже долго и муторно получилось. Ну и финалом моих потуг на ниве кузнечного дела стали щипцы. Их тоже из уголка соорудил. Они очень ножницы напоминали, новым своим пробойником отверстие сделал, и на мелкий болт с гайкой насадил. Короткие, правда, получились, пришлось деревянные ручки прикреплять. Но меж тем - это первый составной инструмент, сделанный моими собственными руками.
   С полученными инструментами провёл тесты. Засыпал углей побольше, из запасов Первуши, в щель вставил полоску металла, листом рисковать не стал, и начал качать меха. Качать пришлось долго - не знал просто, когда вынимать, вот и перестраховался. Потом быстро достал полоску, положил её на пенёк, и попытался вырубить зубец. Ну, вырубить - это громко сказано. Попробуйте сами в дыму от обугленного пенька в полутемной кузнице обухом топора попасть по самодельному кривому зубилу. Но когда полоска остыла, я смог отломать треугольный кусочек! Значит, чисто теоретически моя затея имеет шансы на успех.
   После испытания зубила я начал просто пробовать работать в кузне. Опыта нет, подсказать особо некому, все спят уже, поэтому работал так, как показывали в фильмах. Пытался из кусочков металла, шпилек да болтов, выделывать стамески да прочую мелочёвку для работы по дереву. Вроде что-то получается, однако назвать получившиеся поделки "изделиями" я бы постеснялся. Пожалуй, самый большой эффект от этой работы был в том, что я чуть приноровился работать с металлом, и выявил то, что мне мешало это делать более эффективно.
   Ворочать мехами в одиночку было очень не удобно, много времени уходило и лишних перемещений. Держать при этом по-человечески нагреваемый металл - практически нереально. Пробовал верёвки к ручкам мехов приделать, и некое подобие педали - неудобно. Прикидывал, что мне ещё нужно рельсу-молот поднимать, по всему выходило, что я, как заправский барабанщик, буду махать всеми конечностями, что тоже не представлялось приятным, а главное - эффективным. Нужен помощник. Взрослые на это не пойдут, у них и так дел по горло, значит, придётся привлекать детей. А для них нужны другие инструменты, тяги, оснастки, чтобы с их малой силой можно было выполнять тяжёлую работу.
   Мысли на этот счёт были, но мне для их реализации нужен дед. Предстоит много работы по дереву, а Буревой в этом мастер. Надо ещё сделать направляющие для рельс и для удержания заготовки под полотно пилы. Помимо этого, я хотел соорудить две вещи - ножной насос "под мелких" для подачи воздуха в горн, и систему блоков для поднятия рельсы-молота.
   И самое главное. Мне нужен молоток, без него прямо тоска. У меня куча времени уходила впустую из-за того, что топором работать страсть как неудобно. А это приводило к другим потерям - уголь древесный уходил со свистом. Пока я махал топором, тратя драгоценные минуты и собственные силы на удержание его лезвием вверх, остывали заготовки, уголь выгорал, приходилось добавлять топливо, опять работать мехами, и так по кругу. Одно цеплялось за другое, ресурсы тратились на обогрев атмосферы, и выхлоп от такой работы оставлял желать лучшего.
   Опять зарядили дожди. Наши барышни собрались на какой-то свой праздник у Леды. Буревой сказал, что отмечают нечто, посвящённое роженицам, то ли их богине, то ли всем вообще. Девчёнки принарядились, даже украшения какие-то на себя нацепили, металлические. Их, как ни странно, от данов сберегли. На календаре, моём, современном, было День Рождения дедушки Ленина.
  
   11.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - апрель месяц 860 года (23.04 -27.04)
  
   Пока шёл дождь, я сел анализировать сделанное за прошедшее время. Опять открыл дверь своего сарая, устроился, медитировал под капли дождя. Хотелось курить - но с этим надо было подождать ещё лет пятьсот-шестьсот, пока Колумб из Америки вернётся. Успехи в реализации моего плана по повышению эффективности древнего хозяйства были микроскопические. Кузницу к работе мы более-менее подготовили. На это ушла неделя, в течении которой все свободное время взрослых членов нашего рода уходило на помощь мне.
   Дед мне пока верит, результат моих действий - в виде работающей кузницы - на лицо, и польза потенциальная просматривается просматривается. Вот только сил и времени ушло много, а прикладного эффекта пока никакого - сплошь подготовка в свершениям. Буревой ждёт, от другой работы я не отлыниваю, но понимаю, что долго мои эксперименты не продлятся. А мне ещё его напрягать надо для реализации дальнейших задумок. Да и допросить их на момент работы Первуши очень хотелось. Я прикинул, что если где-то есть "литейка" (где-то ж кузнец брал металл!), то может проще вылить молоток, а не рисковать самой ценной своей частью тела - головой, размахивая топором?
   Деда перехватил, когда он с Кукшей шёл верши обновлять. Хоть погода и не ахти, но есть-то что-то надо, вот и пошли они, ветром гонимые. Отправился с ними. Пока обновляли верши, доставали рыбу, Буревой и его старший внук поведали мне о своих знаниях в части металлургии. Первуша брал руду в болоте (!), мешал в горшках с углем (!!), горшки при этом делал сам (!!!), потом долго-долго прокаливал их в специальной печи. В деревню уже приносил крицы (это что ещё за зверь?), которые долго и утомительно обрабатывал при помощи горна и молота (да что ж это такое! и тут молоток!). Потом дед поинтересовался, собрался ли я повторить путь Первуши? Тоже получать железо для обмена на торге? Я сказал, что пока кузню до ума не доведу смысла в таком не вижу, и объяснил свои затруднения по поводу молотка. Дед пожал плечами, и сказал, что можно сделать каменный.
   Мой план прогрессорства стал превращаться в план регрессорства. От модной пилы - к каменным молоткам. Камень с дыркой искать ещё придётся. Потом его как-то, непонятно как, обрабатывать. Про дырку в камне Буревой "успокоил" - сделаем. Дней за десять обязательно сделаем, и рассказал как. Для дырок в камне использовался песок в качестве абразива, палочки и конструкция, вроде лука с тетивой. Сам же процесс напоминал извлечение огня трением. Абразив кидали на камень, палку вплетали в тетиву, и таскали туда-сюда лук. Так делали до тех пор, пока не появлялось нужное отверстие, подсыпая песок и меняя дерево. что лихо стачивалось об камень. Блин, дурдом, я так до зимы с кузницей провожусь. И опять же, такой вот ручной подход - это же не наш метод! Я поблагодарил Буревоя и пошел вдоль озера искать камень. Хоть попробую, может, мысли какие придут. Свои идеи о направляющих, насосе и системе натяжения для рельсы-молота я даже озвучивать деду пока не стал, и вот почему.
   Первуша обеспечивал необходимым инструментом и другими железными изделиями свой род. Я пока ни на йоту к такому положению не приблизился. А где гарантии, что потратив кучу времени и сил всего села на мои "хотелки" выйдет что-то путное? Крохи своего авторитета, что появились после истории с металлическим ведром, я, если можно так выразиться, спустил на подготовку кузни к работе и создание инструментов. Народ впрягался, помогал во всем, и теперь ждёт какого-то осязаемого результата - ножа там, серпа или банального гвоздя. Сделаю - будут помогать в моих задумках дальше. Не сделаю - какой смысл тогда поддерживать ресурсоёмкие нововведения? Проще уж отправить меня на заготовку дров или сбор корешков, толку больше, а затрат - меньше. А для создания какого-либо нормального металлического изделия мне нужен молоток! Замкнутый круг! Но есть, правда, один момент. Мне не помогут в создании нового - им не понятно зачем это надо, и "выхлоп" неясен. А вот с чем-нибудь естественным для них, привычным - всегда пожалуйста. Поэтому вырисовывался следующий порядок действий. Надо сделать молоток, потом с помощью него доказать, что я не просто так в кузне "тусуюсь", а смогу увеличить благосостояние рода, ну а затем уже привлекать народ к работе над своими идеями. Причём все это не я сам себе придумал, мне это дед чуть не открытым текстом сказал.
   Так что бродил по берегу под несильным дождём, искал камень для молотка. Вышел на песчаный пляж, что начинался чуть дальше за нашей заводью. Он был неширокий, метров пять. Основной берег с лесом уходил вверх, обнажая скальное основание. Там я и пытался найти подходящий камень. Искал почти до вечера, заодно и песка набрал. За закате вернулся домой, разжёг опять огонь в горне, и стал прикидывать, как сделать допотопное орудие труда. В руках вертел найденный камень, он был почти кубический, только слегка кривой, и весил с полкило.
   Собрал "каменно-бурильную" установку, о которой говорил Буревой. Попробовал работать - за полчаса лишь слегка поцарапал камень, но засыпал всю кузницу песком. Не вариант, надо ещё что-то пробовать. По итогу половину ночи ворочался, не мог заснуть, все думал.
   Утро опять встретило меня дождём, к которому добавилась головная боль с недосыпу и похолодание на улице. Не до заморозков, но тоже неприятно. Пошёл делать свой утренний моцион, и опять завалился на своё место для размышлений. Вспоминал все механизмы из моего будущего, которые, по моему мнению, могли делать дырки в камне. Ничего не подходило - для всех нужны были шестерёнки, привод, куча железа. Заболела спина от сидения дровах, отправился в кузню и забрался на верстак. Может, в более рабочем антураже что в голову придёт?
   Сидел, болтал ногами, даже записную книжку достал с бесконечной ценной для меня бумагой. По записям о запасах на "плато" пытался найти что-то подходящее. Ничего, что могло натолкнуть меня на решение проблемы, на глаза не попадалось, болтал ногами и опять думал. Вспомнил, что мне это напоминает! Круг гончарный! Можно взять большое бревно, сделать в нем надрезы, топором подшаманить, чтобы был похож на катушку для ниток, вбить столб в землю, на него "катушку", и крутить ногами! Ногами-то легче крутить, чем рукой туда-сюда на "каменно-бурильной" машине! Потом, правда, опять сник - где бревно взять? Сколько мы его рубить будем, как доставить в деревню, какого размера должен быть столб, как сделать дырку в "катушке" под столб - тут проблем ещё больше. И времени это займёт опять очень много. Гончарный круг не вариант, но другая мысль в голове осталась. Мысль о том, что ногами легче.
   Сразу пришла идея о швейной машинке с ножным приводом, стал вспоминать как она устроена. Там, вроде ременная передача была - не страшно, сделаем, кожа у Буревоя вроде была. Сам стол не будем строить, с краю верстака приспособим. Потом надо повернуть как-то сам крутящий момент. Можно попытаться вырубить шестерёнку из дерева, другого я ничего не придумал. Надо попробовать.
   От первой пришедшей в голову мысли - вырубить диск из бревна и в нем зубья шестерёнки долотом сделать - я отказался. Не будет такое крепким, быстро сломается. Надо шпеньки вставлять в деревянный диск, получиться такое "солнышко". Друг за дружку те шипы будут цепляться, вот и будет передача. Однако все равно, пилить ровные диски нечем, пила не готова, для пилы нужен молоток, для молотка нужен станок, для станка дед - опять замкнутый круг. Надо подбросить деду что-то полезное, ну а потраченный бонус, в виде толики авторитета, пустить на привлечение Буревоя к работе.
   В полном соответствии с опытом внедрения новинок из моего будущего, пошел на поклон к своему названному брату с очередной маленькой "утилитой". Вывалил перед Буревоем небольшой набор кривоватых коловоротов да стамесочек, результаты моих опытов в кузне. И слёзно попросил поспособствовать мне в работе. Буревой покрутил в руках инструмент, одобрительно, как мне показалось хмыкнул, и согласился отвлечь силы рода на вспоможение новому родственнику. С кожей для станка, правда, огорчил - нету! Точнее есть, но он не даст, на обувку пойдёт. Ну и ладно, будем на шестернях собирать. Правда, до этого далеко - начали мы все-таки с пилы.
   Первым делом мы собирали направляющие для рельс. Около горна появилось два бревна, вкопанный в землю. Длинная рельса стала микроскопической наковальней - наружу только оголовок, считай, торчал. Ну а короткая стала молотом. Буревой, кстати, стамесочки да коловороты оценил, и даже хвалил. Одну. Из дюжины. Остальные ругал и грозился кузнецу, создавшему такое непотребство, руки оборвать, ибо ни к чему они такому неумехе. Приходилось краснеть, посыпать голову пеплом, и клясться в том, что следующие будут лучше. Потом Буревой завёл привычную для меня в будущем песню, мол, по-старинке бы дырку в камне сделали, было бы быстрее. Так всегда на моей памяти происходило - любые изменения в привычном процессе подвергались скепсису, и приводили к нежеланию менять ритм и порядок работы. Через час стоны деда мне надоели, я объявил перекур и выдал ему расклад. Зная, как тяжко народ воспринимает новое во все времена, я уже составил список аргументов "За", вот их деду и доносил.
   Для нормального инструмента нужен молоток. Для молотка - сверлильный станок, для него - деревянные "блины" для шестерёнок. А чтобы их нарезать, нам необходима пила. По трудозатратам ещё проще, дед мне поможет до полудня вкопать бревна, мелких поставим выглаживать направляющие для рельсы-молота, девушек и Кукшу на производство древесного угля, а дальше я сам. Да, не буду с ним ходить по лесу, но если все получиться, то на вооружении у нас появиться станок для производства круглых деревянных деталей и пила. Ведь тот механизм, что я планировал использовать для бурения камней, за пару часов превращался в плохонький токарный станок. А уже с с ним... Двадцати минут красочного описания возможностей станка и перспектив производства хватило, чтобы уговорить деда. Хотя при каждом затруднении он всё равно бурчал себе под нос, что хрень всё это, и надо по старинке делать, консерватор долбаный. Хотя ума сравнить десять дней, за которые я, потратив все своё свободное время, сделаю дырку и получу молоток, и три дня чуть больших усилий, но всего рода, включая детей, у Буревоя хватило. Причём получим не только молоток, а ещё пилу и станок.
   Вторые направляющие, для заготовки, делать было проще, там пара брёвнышек да ограничители, за пару часов "на коленке", что называется, слепили. Дальше наступил момент разделения труда - мелкие маялись с выглаживанием брёвен, а я выпрямлял топором края дверцы от трансформатора, они загнуты были. Остальной народ выжигал уголь. Топливо для горна - это просто проклятье какое-то. Жрёт наша кузница его как не в себя, а все запасы Первуши ушли на мои эксперименты. На краю деревни Кукша и девушки копают ямы, утрамбовывает их стенки, в них разводят костры, подкидывают дрова до самого верха, а потом накрывают их травой, мхом, землёй. Дрова - на нас с дедом, от чего процесс создания механизмов очень сильно затягивается. Да и само топливо будет готово только через пару-тройку дней. Мне это активно не нравиться, однако ничего другого пока в голову не приходит. Ни Донбасса, ни Тюмени под боком нет, а значит древесный уголь - это единственное доступное нам топливо для кузницы, пусть и получаемое таким вот вот варварским пережиганием дров. Разве что лопаты металлические, одна от Ковальцова, а вторая с пожарного щита БКТП, облегчают труд наших землекопов-углежегов. Местными-то, деревянными, они бы до второго пришествия ковырялись. Это, кстати, тоже мне в плюс пошло, уговорил деда их выдать, опять упирая на эффективность и высвобождаемое время родичей.
   Пока уголь поспевал в ямах, я закончил вчерне с обустройством механизма для вырубания зубьев у пилы, и приступили к станку для сверления дырок в камне. Дед не до конца понимает, что мы получим в результате, хоть я и пытался ему подробно объяснить. Поэтому работа Буревоя в этом направлении сводится к подбору мне материала - и от основной деятельности почти не отвлекается, и мне пользу приносит. Я уже пытаюсь превращать принесённые им заготовки и сырье в запчасти. Там станка того - под верстаком педали, сбоку на них шестерня, потом вал вертикальный, тоже с "солнышками" на концах, ну и вал поверх верстака, с еще одним "шипастым блином". Банальная передача крутящего момента из-под стола наверх. Все шестерни предполагаются одинакового размера, напиливать их будем из одного бревна, которое как раз ищет дед.
   Пока дед бродил по лесу, решил испытать уже собранную конструкцию - нижнюю ее часть с педалями. Они сделаны как на катамаране, и понятное дело, из дерева. Кусок вала торчит наружу - на него будет крепиться шестерёнка. Сижу, кручу педали, довольный, как слон. По всем признакам - я чертов гений, вон как крутится хорошо, и не тяжело. Пришёл дед с небольшим бревном, увидел мою довольную рожу, потом крутящийся вал. Я объяснил принцип и показал педали. Деду понравился, он тоже посидел за "велосипедом". Но сказал, что с педалью качения, как у швейной машинки в моё время, привычнее. Тут уже я полез опять в спор, защищать свой проект. О, кстати! Я же изобрёл велосипед, получается!
   - Буревой! Так удобней и лучше будет. Сам глянь - ты педаль только в одну сторону постоянно давишь, да почитай только ступнями да слегка коленями. А тут такие скоростя́ получить можно! Закачаешься!
   - Ага, только ента твоя "педалина", - я поправил деда, пущай изучает современную теперь ему техническую терминологию, - да, педаль, она у тебя, если сильно вращать будешь, поломается. Кривая она у тебя!
   - То дело наживное, сделаем станок все ровным да гладким станет!
   - Ну посмотрим, посмотрим... - недоверчиво сказал дед.
   - А чего ждать! Да я тебя прямо сейчас покажу!
   Идея проста, надо сделать бревно, что принёс буревой более гладким, чтобы шестерни нарезать уже готовыми. Вот я его и приделал к торчащему валу. Ну и с другой стороны подставку соорудил. Вращаешь педали, крутиться бревно, подставляй инструмент и обрабатывай! Это в теории. На практике все получилось несколько хуже.
   Подставил очень остро наточенную самодельную стамеску к поверхности бревна - сломал педали. Восстановил все, дед ножом да топором чуть пригладил заготовку. Попробовали опять, педали крутились тяжело, но малая стружка пошла. Права, пока не затупили инструмент, потом опять педали сломали. Но дед уже с интересом поглядывает, и то хлеб. Вместо стамески в итоге подложили плоский камень, для черновой обработки, а только потом уже я металлическим инструментом пробовал - уже без деда. Ну да, какой-то эффект есть, но он микроскопический. Надо улучшать механизм.
   Я оглядел кривую-косую конструкцию, вздохнул, и принялся за главное. Велосипед я уже изобрёл, остальное добивать "костылями" будем. Почему? А потому что, как известно, "костыль" и "велосипед" - основные инструменты любого программиста и инженера!
   Начал собирать "костыли". Тут щепочку подложить, там ножом изменить форму, отверстие расширить и прочие мелочи. Проблема возникла в части трения отдельных частей друг о друга - подшипников не было, а смазка в виде толики рыбьего и животного жира не давала нужного эффекта. Порылся в своём барахле, нашёл в документах пару дисконтных карт (на банковские у меня рука не поднялась), из них делал подшипники трения. Пошло веселее, со смазкой так совсем хорошо. Самым противным было делать держатель для палочек, что будут ковырять камень. Их нужно менять частенько, и прижимать в процессе работы, вот и пришлось сооружать некую хитрую конструкцию. Работа не столько тяжёлая, сколько сложная, мелкая и противная. А учитывая, что делал все чуть не топором и тесаком (ну ладно, ещё и мои поделки столярные тоже были), то процесс был тот ещё.
   Дед принес заготовки для валов, их опять определили мелким для выравнивания и придания гладкой формы. Сам пытался аккуратно на бревне-заготовке для шестеренок коловоротом делать дырки для нагелей. Н-да, дед был прав, для работы в кузне мне ещё учиться и учиться, инструмент получился кривой. Но третий сорт - не брак, а других вариантов у меня нет. Вот доделаю всю свою машинерию - буду совершенствоваться, а пока обойдусь тем что есть.
   Поспел уголь. Я начал проводить испытания собранных частей механизмов для вырубки зубьев в полотне пилы. Воротом с рельсой-молотом ворочал одной рукой, второй качал меха. Убил кучу времени, сил, угля, чтобы убедиться в одном - веса рельсы не достаточно для нормального удара, не вырубается зубчик! Обвешал свой "молот" камнями, а ручки ворота удлинил, чтобы удобнее работать. Удалось. Не с первого раза, но вырубка зубьев пошла. В щель горна я вставлял заготовку, долго и муторно работал мехами, потом сдвигал раскалённую железяку на рельсу-наковальню по специальным меткам, и отпускал рельсу-молот. Удар!.. И отлетает металлический треугольничек. Не всегда, правда, но отодрать потом щипцами можно, когда остынет. Я сдвигаю заготовку обратно в горн, качаю как не в себя меха, поднимаю рельсу-молот воротом, и процесс повторяется. Весь лист прошёл за день...
   Вечером осматривал результаты своих экспериментов. Под действием температуры лист перекосило, зубчики все равно получились кривые. Показать такое деду - опять посеять сомнения в своей компетенции и месте крепления рук к туловищу. Поэтому под покровом ночи в гордом одиночестве точил пилу, и пытался пилить шестерёнки из бревна. Да, двуручной пилой в одно рыло работать то ещё удовольствие, однако, как показала практика - правильно сделал. Процесс распилки бревна был ужасен, непрерывные стоны пилы, необходимость заточки и выпрямления зубьев, тяжесть этого инструмента... Какая тут эффективность! Предложи я деду таким пилить в лесу - пошлёт. Вот и мучался сам...
   Рано утром пошёл сразу в кузницу, собирать детали из запчастей. Вбивал нагели в шестерёнки, прикреплял их к валам, крепил все к собранному к каркасу. На улице уже гомонил народ, начиная свой обычный трудовой день. Скоро можно ждать помощников.
   Дед не замедлил появиться. Причём с Власом, младшим братом Кукши. Любопытный мелкий, везде нос свой сует. С ним доделывали станок, пришлось добавлять пенёк - барабан инерционный, иначе не очень хорошо станок под нагрузкой работал. Начали эксперименты - станок пошёл в разнос, уж очень большой люфт появился. Опять взялись за "костыли", начали опытным путям доводить всю систему до ума. Потихоньку крутили конструкцию, шлифовали камнем наш "пеньково-инерционный барабан", вроде что-то начало получаться. Все крутилось, скрипело, стонало, но работало. Мы выдохнули.
   - А зачем вы дерево крутите? - это Влас из угла поинтересовался.
   - Да вот, камень сверлить будем, - я подкладывал очередные щепки.
   - А чем вы его просверлите? Он же твёрдый...
   - Песком, - сказал дед, покрепче затягивая крепления нижнего вала.
   - И палкой, - добавил я, забивая очередной "костыль" в держатель для палок.
   - Покажете, как?
   - Ага, - хором ответили мы, и отошли от "станка", - завтра.
   Зрелище было то ещё. Был такой фильм, "Флинстоуны", про каменный век. Так вот, наш мега-станок с велосипедным приводом больше всего напоминал поделку из больной головы того режиссёра, который его снял. Все грубое, массивное, кривое местами. Паропанк просто лох, у нас тут древопанк! Да ещё и два бревна возле горна, вкопанные в землю, монумент моей лени и неопытности.
   - А пила где?, - поинтересовался дед, оглядывая конструкцию.
   - Э-э-э-э, ты точно хочешь это видеть? - с робкой надеждой "соскочить" с демонстрации поинтересовался я.
   - Не вышло? - спросил дед,
   - Ну не то, что не вышло... Получилось, да не то, - избежать показа не удалось, пришлось доставать пилу из "загашника".
   Дед похмыкал, пощупал зубцы, и даже улыбнулся! О как! Может, зря я себя корил?
   - В лесу такой не удобно будет, - сразу предупредил я.
   - Ну хоть "шестерёнки" эти свои напилил, - подбодрил меня дед, - когда дырку пилить будем?
   - Давай завтра, с утра прям и начнём. А я пока тут ещё чуть улучшить попытаюсь...
   На том и порешили. Все по делам отправились, а я опять возиться со станком. Причём никто мне не предъявлял, что я не участвую в общих работах. То ли дед увидел перспективу, то ли сами дошли. А может просто интересно стало, получится или нет. До глубокой ночи доделывал, подпиливал, подчищал ножиком, менял механизм крепления палочек для бурения и самого камня. Все, кончились силы и терпение, день завтрашний покажет, удалось ли осуществить задуманное. Лишь бы по законам Мёрфи не получилось, когда установка, прошедшая тридцать успешных испытаний, на тридцать первом, в присутствии начальства, даёт сбой. Кстати, о начальстве. Остатки ужина оформил в подношение Сварогу на специальной полочке в кузнице. Мне завтра любая помощь понадобиться...
   На утро посмотреть на работу станка собралась вся деревня. Присутствовал Буревой, как директор предприятия, я, в качестве руководителя проекта. И общественность в виде всех остальных жителей деревни. Речей говорить не стали, приступили к делу.
   Установили специальную коробочку с зажатым в ней камнем и закрепили всю конструкцию, чтобы не ездила. Кукша принёс песка, дед сделал палочки, которая будет тереть песок о камень, я проверял станок, смазывал его части доступными маслами - все тот же жир животный и рыбий.
   Устройство, расходные материалы и заготовки были готовы в первому запуску в промышленную эксплуатацию. Кинули песка в коробочку с камнем. Я оглядел свой род - несмотря на дождь, народ стоял какой-то воодушевленный, бойко переговаривались, строили планы на будущее. С чего бы это? Я осмотрел ещё раз конструкцию у верстака. Страшная она у нас, бревна да поленья сплошные.
   - Буревой, - шепнул я деду, чтобы не портить момент - надо из досок и бруса следующую сделать.
   - За..ся топором махать, - дед тоже шепнул в ответ, наверно, от меня наслушался нецензурной брани, и теперь её умело применял.
   - Ну что, родичи, давай испытаем работу нашу! - дед громко объявил о начале процесса, - Веди, Сергей.
   Я повёл общественность в станку. Сыпанул песка в коробочку с камнем, потом дозировку правильную определю. Сел на пенёк, укрепил палку-бур в держателе, поленом специальным со смазанной выемкой прижал её к камню. Лёгкий толчок инерционного барабана, прокрутились чуть валы, потом педалями добавил, ещё, и ещё, и ещё. Машинерия пришла в движение. Что-то скрипело, дерево постанывало, верстак чуть подёргивался. Но вращалось! Я "поддал газу". Песок ощутимо заскрипел в коробочке, запахло гарью.
   - Воды принесите! - крикнул я, не хватало ещё кузницу спалить.
   Мне сунули, даже не знаю кто, миску с водой, я плеснул в коробочку. Так и крутил педали, подливая воду, подсыпая песок, который высыпался из щелей коробки. Вдруг палка пошла в разнос, заелозила, я отпустил прижимающее полено. Вынул палку-ковырялку, та треснула в месте крепления. Я было расстроился, но дед уже засовывал свежую в держатель. Закрепили, и я начал опять крутить станок. Палку заметно съедало, пахло гарью. Когда камень уполовинил ковырялку, я уже сам остановил вращение, поменял "сверло". Дед остервенело точил палки у меня за спиной. Так и вертели, меняя ковырялки, подсыпая песка и воды для охлаждения. Глянул на часы - полчаса уже вертим. Решил проверить, что получается. Разобрал конструкцию, что удерживала камень, за час я прошёл где-то сантиметр, может даже меньше. Прогресс! Глянул на деда, показал ему камень.
   - Получилось! Ведь получилось же!!! - дед отреагировал очень радостно, он впечатлился сильнее, чем я ожидал.
   Народ тоже довольно загалдел, даже дети что-то крикнули. Буревой скакал возле кузницы, приговаривая, "Получилось! Получилось!". Кукша ходил гоголем, как будто он все сам это сделал. У барышень наших гомон поднялся. Странно реагируют, всего-то дырку в камне сверлим. Мне была непонятна такая реакция окружающих, я даже смутился. Отвернулся от своего рода, взял новую палку, вставил в станок, начал крутить, чтобы не показать, как я покраснел от их внимания.
   Постепенно вошёл ритм, со станка мысли стали перескакивать на окружающих, на их реакцию. Вроде ничего сверхъестественного не сделали, они и сами эти дырки в камнях сверлили, с их же подачи все это делали. Чего распереживались-то? Потом начал понимать. У них тут безнадега полная была. Дед хоть и светился оптимизмом, но сам-то тоже понимал, что по краю ходят. С едой проблемы вечные, инструмента нет, мужиков даны порезали. Сеять на своём горбу собирались, травой да корешками питались, вся жизнь - борьба за выживание.
   Поменял палку в станке, подсыпал песка.
   А тут я нарисовался, да ещё и в родственники набился. С моими запасами еды - чуть выдохнули. Топор принёс - не руками ветки ломать, уже облегчение. Ведро это треклятое из мусорки - ещё полегчало. Но все равно зыбко как-то, ненадежно. А тут собрали машину. Ну да, я Буревою весь мозг проел, расписывая возможности станка. Ну да, появится молоток и станет легче работать с железом...
   Поменял палку в станке, подсыпал песка.
   Хм, с железом... Кажется, начинаю понимать, почему народ так возбудился. Я-то внимания сильно не обращал на их досужие рассуждения, а теперь вот начал припоминать. И вздохи о жеребце, которого надо бы купить на Ладожском торге, и про семена, что Буревой хотел приобрести, и про остальное...
  
   Поменял палку в станке, подсыпал песка.
   И приобретать они все это хотели привычным образом - меняя железо на необходимые товары. И получается, я их к этому подтолкнул! Сам же всем встречным-поперечным рассказывал, что как только молотком обзаведусь, начну, подобно Первуше, работать с металлом. А это засада - я-то совершенно не планировал пока высовываться. Да и железо получать тоже пока не думал! А разбазаривать ресурсы "плато" на всякую дребедень меня жаба душит...
   Поменял палку в станке, подсыпал песка.
   Да и то, жаба жабой, но история появления тут гоповарваров меня давно интересовала. И весь порядок разорения местного хозяйства. Сначала чуть освоились на новом месте, потом, по словам Буревоя, начали менять железо на товары, поплыли на торг, а на следующий день даны припёрлись. Случайность? Что-то мне подсказывает, что нет. Да ещё Буревой рассказывал про нездоровые шевеление в районе Новгорода. Замятни эти всякие да примучивания. Может это быть совпадением?
   Поменял палку в станке, подсыпал песка.
   Теория вероятности учит тому, что да, может и такое быть. Житейский опыт говорит, что "после" не значит "вследствие". Но тут-то события вполне себе логично развивались. Сначала шевеления в Новгороде и окрестных землях, потом активное "примучивание" на момент отъёма ресурсов у рода Буревоя. Переезд кузнеца - вполне себе промышленного "актива" - подальше от населённых мест. Потом гопники приходить начали. Что это значит? А значит, что недалеко от нас идёт конфликт. Внутренний или внешний - без разницы. Хотя скорее всего и тот, и другой - ведь на любом конфликте внешние акторы стремятся руки нагреть. Так и тут - даны ловят рыбку в мутной воде. Как и мурманы...
   Поменял палку в станке, подсыпал песка.
   И тут мы заявимся на торг с порцией железа. Да какого! Буревой мне руки не оборвал после первых кузнечных опытов только потому, что материал, из которого я делал инструменты, был очень высокого по местным меркам качества. Дед мне так и сказал - тут так не делают, местное железо больше на то похоже, из которого гвозди у нас мастырят. Мягкое, да ещё и грязное бывает, и не такое твёрдое. А значит наша партия из железа с "плато" пойдёт на ура...
   Поменял палку в станке, подсыпал песка.
   И привлечёт внимание участников конфликта! Первуша на торг возил "оцел". Из разговоров я понял, что это некая высококачественная сталь, что идёт в основном на оружие. И вёз тогда кузнец килограмма три этого самого "оцела" - он дорогим считается тут. Хотя по осени хорошо расторговаться не получилось - какой-то там "замес" приключился, в результате которого Первуше пришлось быстренько "слить" товар и делать ноги домой. Но даже такая маленькая партия металла привлекла внимание гопников, и те ломанулись его искать! Ведь по всему выходит, что кузнец притащил данов у себя "на хвосте"!..
   Поменял палку в станке, подсыпал песка.
   А если учесть мои крайне скудные знания о текущем историческом моменте, того самого "призвания варягов", то получается, что сейчас там, в Новгороде и его окрестных землях, идут не хилые разборки. И если мы туда заявимся со своим товаром, на что так рассчитывают мои родственники новоявленные... Ой-ой-ой, что же будет! Не-е-е, я туда не ногой! И деда надо отвадить, и у остальных местных мысли подобные из головы выбить...
   Виу-виу-виу-фиу....
   Звук из коробочки с камнем поменялся, стал писклявым. Я остановил станок, начал разбирать удерживающую конструкцию. Из неё вывалился камень. Камень с дыркой... Молоток мой будущий... Хе-хе! Получилось! Все получилось! Значит, могу, значит - сумею!
   - Буревой, принимай работу!, - я поднялся с пенька.
   В кузнице остались только дед и Влас. Остальные после первого успеха порадовались и пошли по своим делам. Я стоял с камнем в руке.
   - Э как ладно вышло! - дед крутил в руках наше первое промышленное изделие, - Теперь ты в кузне работать сможешь, можем серпов наделать, ножей бабам, они костяными пока обходятся, ещё один топор сделаем, да и торговать железом-то теперь можно, на Ладогу поехать...
   Дед чуть прикрыл глаза, замечтался. Я его вывел из грёз:
   - То верно, Буревой. И серпы, и топор, и ножи. Приноровимся - и сделаем, тут и думать нечего. А по поводу торговли - тут наверно погодить стоит, - мысль, что я собирался изложить деду, окончательно созрела.
   - А чего годить? За железо зерна возьмём, животину, может - жеребца опять купим. Лодку только сделать надо, старую отнесло в озеро, её даны отвязали, когда набедокурили тут...
   - Хм... Влас, выийди погуляй пока, нам поговорить с Буревоем надо, - парень вышел, и я обратился опять к деду, - Вот-вот, даны. А теперь смотри, Буревой. Даны твои скорее всего за Первушей и Вторушей увязались, и на деревню вашу вышли. Как думаешь?
   - Ну, может то так, а может и нет. Делать-то вроде им тут нечего, специально место выбирали, подальше...
   - А зачем они вообще увязались за лодкой неприметной? Что им, железа мало? Что там взять-то было у сынов твоих?
   - Да знамо дело, железа много никогда не бывает. Но и взять много, тут ты прав, не взяли бы. Чего на лодке-то увезёшь? Может, добычи за лето мало взяли? Добрать решили?
   - Ага, а за мурманами они чего гонялись?
   - Ну дык и то верно, мурманы воины знатные, данам не уступят. Сложно добычи взять. Наверно, дела плохо у данов совсем, раз они по весне не в торг да поход идут, а на пути грабят...
   - Угу, плохо дела у них... А почему плохо? Неужто торговля на юге, они же туда обычно ходили, такая плохая стала?
   - Да как тебе сказать, - дед почесал бороду, - торговля-то неплохая. Но кто ж просто так через себя пропустит? На путях торговых много людей сидит, каждый свою долю взять пытается. Вон, варяги те же, они с торговли почитай да набегов и живут. Раньше так было. Сейчас больше с русью сидят, к ним купцы сами идут.
   - И еще у них замятня, сам говорил. Отчего замятня?
   - Знамо дело, отчего. Торговли всем не хватает, кормиться им надо, больше людей, больше земли... Их раньше не так много было, варгов... варягами ты их называешь. Дед ещё мой сказывал, они городками малыми на реках начинали. Потом уже и с местными породнились, людьми приросли, на зимовку сюда отправляться начали, а не к себе на Варяжское море.
   - Ага, то есть, они тут сели, обросли народом, разрослись сильно, и стало им не хватать ресурсов, ну полезного всякого. Народу много, еды надо много, одежды, оружия, чтобы защищаться. Железа того же. А торговли не так много, на всех не хватает. И начали они друг у друга эти самые ресурсы добывать. Война, короче, у них. Так, нет?
   - Так, да не совсем. Эти, "есурсы" твои, - я машинально поправил деда, - да, ресурсы, их много не бывает. Тут ты прав. Но они ведь торговлей продолжают промышлять, ромеям да персам всякое возят, и стекло, и воск, и мёд. Железо наше, северное, там по хорошей цене идёт. Вроде, должны были себе и на еду и на одёжу заработать, кроме того, что земли берут.
   - Ага, но сам же говорил, Буревой, что меньше в походы торговые да военные ходят, больше на земле сидят?
   - И то правда, мурманы сторону нашу Гардарика называют, из-за городков варяжских да словенских. Старые люди говорили, раньше словены лесом жили, озерами да реками. Варяги, когда с полуночи идти стали, сначала торговые городки ставили, словены с ними там торговали. Потом варяги сами на землю сели, со словенами начали в походы ходить, да торговать не забывали, богато жить начали. На том людей множество стало, и варяжских, и словенских. Да и кто сейчас разберёт, варяги там, в городках тех, или словене. Смешались все уже...
   - Так, Буревой, а дальше давай я тебе сам расскажу, что случилось, а ты скажешь, прав я, или нет?
   - Ну коль ты знаешь...
   - Нет, не знаю. Догадываюсь. В моем мире часто так было. Значит, слушай. Ходили варяги со словенами, торговлей много разного себе добывали, росли сильно, силу большую взяли. Так? - дед кивнул, - Потом много людей стало, городки выросли, людей много в них стало. Надо было кому-то за городками теми присматривать, защищать, людей кормить. Появились те, кто постоянно в городках сидел, делами заправлял. Ну как ты у нас в роду, только они в городке своём. Ремёсла развивать начали. Так?
   - Так, кунги появились, они в походы редко ходил, только если поход большой...
   - Кунги - это конунги? - на всякий случай уточнил я значение уже не раз услышанного слова, - У нас таких князьями называли.
   - У нас тоже так зовут, Гостомысл в Новом Городе как раз так зовётся. В городе сидит, всем там заправляет.
   - А потом вдруг оказалось что сильно много народу, купцы товарами их не обеспечивали, в походы ходить не так выгодно стало, пограбили уже многих. Так? - дед опять кивнул - И стали в городках князья друг на друга ходить - близко, городки богатые стали, родичами там уже друг друга не считают. Так?
   - Ходили, было дело. Мы...
   - А вы сюда перебрались, потому как для походов железо да полезного много нужно. Это полезное - ресурсы - у таких как вы брали. Примучивали, как ты говоришь. Теперь-то варяги да князья ваши небось не только хлебом да одёжей интересуется? На золоте пьют-едят, дружины большие завели, те, что только с меча живут. Ты в такой же был. Правильно говорю?
   - Так. Нынче князья терема построили, челядников завели, да дружины справные...
   - И идут сейчас войны малые, промеж городков этих ваших, и князей. Кто кого примучивать будет, кто кому дань платить. А люди разбегаются... Вы убежали, род твой на восход ушёл, значит, оставшихся ещё больше примучивают? А тех, кто налоги, ну дань, сборы, платить не может, ещё и в кабалу, в рабство брать стали. Да небось со всех проходящих в поход, или на торговлю, три шкуры драть стали, за проход по землям своим? Так? По глазам вижу, так все, не ушли бы вы иначе.
   - Так, все так, - дед задумчиво посмотрел на меня, - в нашем городке рабов не было, но те, кто земли не имел, да чужой волей жил, были. После недорода к князю за зерном идут, он их на свою землю за это сажает, да с урожая долю берет. Редко кто на свою землю обратно садился. Торговцы тоже жаловались, что княжья доля большая стала, роптать начали. Гостомысл потому и звать варягов стал - чтоб торговцы не роптали...
   - И значит, - продолжил я, - если с купцов теперь на пути торговом берут много, им теперь туда ходу. На меч каждый городок не взять, сам говорил, сила там теперь большая, много тех поселений. Объехать нельзя, путь один, из варягов... в греки, получается (вот что я вспомнил!). Приходится тем же данам или на закат идти, по Варяжскому морю, или грабежом промышлять. А грабят как раз наши места - тут ближе всего. Как думаешь, Буревой, так все?
   - Похоже, очень похоже...
   - Хм, ясно. Смотри. Сейчас скорее всего у них там такие же процессы, ну тоже самое что в словенском крае, происходит. Сильно разрослись, городками своими воюют, пытаются всех под себя подмять. Когда подомнут - самый главный там королём или князем станет, остальные под ним ходить будут. Землёй только они владеть станут, а остальные на них работать. Они войной только заниматься будут, да волю главного у себя на земле продвигать. Но зато порядок у них установится, это всем выгодно будет. И в словенском крае тоже - пока главного не определят, кто тут над всеми стоять будет, неспокойно будет. Они потому и купцов примучивают - ресурсы для походов копят да для замятни. А чужие дружины в походы по путям своим торговым не пускают, чтобы тех конкуренты, ну, противники, к себе на сторону не купили, да в спину эти "походники" не ударили. А как главный среди словен да варягов с русью найдётся, так и мир восстановится, и людям легче станет - кормить одного лучше, чем всю кучу этих князей ваших, да и войн, замятен, меньше станет. И купцы пойдут - платить-то теперь одному будут, а не толпе, которая на пути торговом засела, снизятся сборы с них. Опять торг пойдёт, опять людей станет много. Если власть крепко главный князь держать будет. А если не будет - после его смерти опять все передерутся. Гостомысл твой потому издалека воинов и зовёт, чтобы они его, лично его и рода его, власть защищали, от купцов да других князей, а во внутренних раскладах веса не имели. Тогда он ими крутить как хочет сможет, а им опереться в Новом Городе, кроме Гостомысла, не на кого будет. Чужие они там. Сам как думаешь?
   Дед задумался, сильно задумался. Под таким углом он местные реалии не рассматривал. Простой мужик, далёкий от политики. Я и сам от неё в стороне держаться старался, но в моем времени столько вокруг информации, фильмов, книг, что невольно многое понимать начинаешь. Да и историю я хоть чуть-чуть, но знаю. Не этих времён - про древних славян да викингов нам самую малость рассказывали, для проформы скорее. Мол, были такие, жили не тужили, поляне там всякие, древляне, кривичи, ещё кто-то. Потом объединились в кучки-княжества, и пошли прибивать щиты к воротам разным. В Царьград - как в отпуск ездили, чисто приколотить что-нибуль куда-нибудь. Может, олл-инклюзив турецкий, популярный в моё время - это генетическая память по прибиванию щитов к воротам? Тоже, кстати, мысль. Жили славяне, князья воевали, столицу в Киеве сделали, потом всех Владимир Красно Солнышко в христиане записал, опять князья бились, половцев били, хазар каких-то неразумных. Потом пришёл лесник, в смысле, монголы, и всех разогнал - сделал Орду и всех там подверг Игу. Как-то так, большего из истории я не помнил. Разве что столицу уже при Орде в Москву перенесли, некий персонаж Иван Калита (то есть Иван Кошелёк, слово забавное, вот и запомнил), да царь Иван Грозный, за свой суровый характер прозванный Васильевичем, монголов тех победил. Или как-то так. Но до царя нам ещё пятьсот лет жить. Историю же более поздних времён, я знал чуть лучше.
   Мне всегда интересно было, как куча самых различных факторов двигала исторический процесс. И именно так, как сложную, практически инженерную, систему с кучей причин и следствий, я запоминал события древности на занятиях в школе и "универе". Правда, были проблемы, когда данных мало было по определённому периоду. Тогда система не складывалась, не было стройности, непонятно многое, причины и следствия, мотивы поведения. Такое я не запоминал, мозг мой так устроен. Потому и про эти времена мало что запомнил, несмотря на память хорошую - нет системы, не цепляется одно за другое, много противоречий и разночтений. Но я точно знаю - любые исторические процессы проходят одинаково, что у нас, что у инков, что у немцев, что у американцев.
   Сейчас тут происходит процесс формирования того строя, что в наше время назовут феодализмом. Кучки гоповарваров по всем своим маршрутам осели на земле, смешались с местным населением, стали формировать военную аристократию. Те кто их кормит становятся крестьянами. Военная аристократия перерождается в правящий класс, который уже не столько хочет в походы ходить, сколько на лаврах почивать. А значит, формируется политическая надстройка. Но в походах тоже заработать можно, да и войско тренировать надо, поэтому уже князья формируют дружины, которые от их имени ходят в военные походы за добычей. И поддерживают класс торговцев, которые позволяют осуществлять обмен ресурсами. И ремесленники не сидят без дела - дают товары на продажу и поддерживаются заказами на оружие для дружин, предметы роскоши для правящего класса. А для всего этого нужно зерно, чтобы их всех кормить. Зерно дают земледельцы, но они люди свободные, прижмёшь посильнее - уйдут на свободную землю, как сделал Буревой. И вот тут, возможно, пути Европы и наших, славянских государств, начали расходится. Их крестьянам бежать было некуда - на востоке славяне, то есть мы, на юге своих гоповарваров хватает, на севере вообще океан. Да ещё и власть европейских феодалов поддержана церковью, которая внушает людям, что тут язычники, и переход может погубить душу. Вот и некуда деваться земледельцам западным.
   А славяне бегут на восток, по границам растекаются, двигаются подальше от нарождающегося феодализма. Поэтому и размеры государств европейских и славянских несравнимы. И рано или поздно для удержания власти и земледельцев на одном месте местный политический класс, да и скандинавский, придёт в выводу о том, что надо бы религию подключать, как в Европе. И вот тогда начнётся распространение христианства. Иметь такой рычаг давления на зависимое население, как доступ к раю, не откажется никто. Стоит дешевле военной силы, держит получше цепей - кто ж пойдёт в незнакомую местность, если будет знать, что попа там нет, грехи не отпустят, а значит, прямая дорога в ад после смерти. А священники просто так тоже не ходят, у них своё начальство есть, действующее в тесной смычке с правящим классом. Вот некуда бедному крестьянину податься. Разве что когда совсем припрёт, могут бросить все, и рвануть в неизвестность. Такой вот тихой сапой и придёт наше общество к крепостному праву. Но это потом.
   Сейчас же здесь идёт самое начало процесса - формирование мелких уделов, определение прав собственности, распределение по классам, границы которых относительно зыбкие и прозрачные. И наше появление с ценным ресурсом - железом - на Ладожском торге заинтересует всех. И новоявленных князьков, и грабителей, которым не досталось в этой местности роли аристократии, и они ошиваются в поисках добычи по таким мелким селениям, как наше, и различные походные дружины, которые работают, если так можно выразится, на расширение ресурсной базы своего князя. По крайней мере, я так думаю.
   Дед прервал мои размышления о геополитике, и одновременно с этим, подытожил их:
   - Сунемся на Ладогу, нас поработят, или ограбят. Или всю нашу деревню данью обложат и воинов на прокорм поставят.
   - Да, я тоже так думаю. И поэтому считаю, что высовываться нам сейчас не с руки.
   И на Ладогу тоже соваться рано.
   - Да как же мы тогда выживем!? - дед в сердцах ударил по верстаку кулаком, - я ведь думал урожай собрать, меха Кукша набьёт, пойдём пушнину да железо сменяем на торге. А если все так как ты говоришь, то или беду к роду приведу, или сам сгину. Но по всему вестимо, правду ты говоришь. Так все и было. И замятня у них когда началась, всем ясно стало, что власть делят. Ты просто подробнее описал все, ясно стало, что кормиться им нечем скоро будет. Народ-то прирастает, не хватает добычи из походов, да торговлишки. Да и земли хорошей не так много. Вот и пытались под себя соседей подмять, чтобы значит кормиться сытнее. А нам с того только горе да поборы. Мы от того и сбежали...
   - Буревой, так все, поверь мне. В моем мире все так и было, а он очень на ваш похож. Там долгие замятни были, десятки лет, бывало. Потом княжества границы свои чётко поделили, насколько каждый защищать мог. Потом войны долгие были, объединялись они и наоборот, делились. Когда я жил, княжества эти, государствами их называли, уже везде, по всему белому свету были, и не было нигде земли, которая никакому государству не принадлежит. Правда, при мне крупных войн не было уже не было, твердо границы стояли. Но народ крепко пострадал, много людей погибло, пока все так стало. Да и жилы из людей везде по миру тянули. Иногда чуть не до смерти...
   - Страшно баешь, Сергей. Страшно. Я-то думал, с тобой род поднимем, как с сынами торговать станем, а замятней пусть князья занимаются. Выходит, долго ещё замятня будет, городков-то в наших краях много, князь почитай в каждом есть. Долго они главного искать будут. Теперь как быть, не знаю. Нам в Ладоге много всего надо, Кукше через пару лет невесту брать где-то надо, тут-то все родичи. А теперь страшно. А ну как поработят, да к земле прикрепят, и его, и невесту. Да и других тоже... - дед расстроился ещё больше.
   - Ничего, Буревой, прорвёмся. Я давно с тобой поговорить хотел, определиться как дальше жить будем. Ты теперь знаешь, как дальше в миру будет. Какая от меня польза - тоже знаешь, станок видел. А у меня таких придумок полезных - полная голова. У нас в мире много было станков всяких, машин, я много что и сам делал, и знал, как делать, и видел, как другие работают. И вот исходя из этого, давай подумаем как род наш сохранить, да богатства его приумножить. Да так, чтобы при этом грабителей не привлечь и самим с голоду не помереть. Порядок нам нужно такой придумать, новый, чтобы и богатством прирастать, и особо его никому не показывать.
   - Порядок? Порядок это хорошо... Новый порядок... - дед задумался, - Сергей, мы издревле размеренно жили, с природой в согласии. Как тут порядок другой сделать, если у природы да у богов свои правила? Сеять раньше не начнёшь, из леса больше чем надо не возьмёшь, а если и возьмёшь - не сохранишь. Как ты этот порядок нарушишь, да свой насадишь?
   - У нас говорили, не надо ждать милости от природы. Взять их у неё самим - наша задача. И в моем мире люди таки взяли, пусть и с ущербом для окружающей среды, ну, для природы. Ты порядок мира знаешь, я знаю, как его в свою пользу обернуть. Но доверять мне в моих задумках тебе, Буревой, придётся. И помогать, если надо, тоже. А почему, да какая польза с того будет, я тебе расскажу. Сам поймёшь. На торг нам путь пока закрыт - на ноги встать надо да себя обезопасить.
   Дед задумался, на долго в себя ушёл. Непривычно было ему от своих порядков отступать. Размеренная, чётко завязанная на природу жизнь имеет множество своих плюсов. Особенно в части принятия решения - позволяет всегда сослаться на традиции, природу и внешние условия. Так испокон веков жили. И вообще, мои наблюдения местных реалий говорят о том, что люди тут не столько на природе живут, сколько встраиваются в неё. Не как в моё время, вырубил десяток гектара леса, выровнял машинами площадку, и построил город или село - привёл условия в соответствие со своими преставлениями о комфорте. А наоборот, находят подходящее место в лесу или там на реке, и встраиваются в него, и подгоняют жизнь свою под местные реалии, синхронизируют ритм работы и отдыха в соответствии с природными циклами. Мало ещё сил у рода человеческого, чтобы менять вокруг себя всё, не хватает им потенциала. А я предлагаю, по сути, поменять свой ритм жизнь так, чтобы природу под себя подстраивать, а не самим под неё "ложиться". Я ему предлагаю порушить привычный мир, до основанья. А затем... А что затем - дед не знает. Да и я не совсем в курсе. Вот и приходится думать Буревою, как поступить правильно. Наконец, он вышел из своих мыслей:
   - Ты, Сергей, помог сильно, совсем я думал род свой сгублю. Но нет, не сгубил. Ты уже помог. Я ту первую встречу нашу хорошо помню. И потом, что было, тоже. Не стал ты на себя силу брать, под меня пошёл. За это я тебя и уважаю, не захотел власть брать. Молодец, - дед растягивал свой монолог, выигрывал время, - но если правдивы рассказы твои о том, что у мурманов, варягов да словенов делается... Я вижу, что правильно описал ты, хоть и не жил ты в словенских городках, значит, и дальше скорее всего по-твоему будет. А это уже порядок привычный порушит, и новый поставит. И я на это повлиять не смогу, пристраиваться придётся. Но в любой новый порядок лучше большим, сильным родом встречать. А ты в этом помочь можешь, успел я за тобой понаблюдать. Не знаю, какая сила тебя к нам забросила, но знаки были, когда мы братались, и знаки хорошие. А значит, сила та роду нашему на пользу сделала всё...
   Я прервал деда, пора открыть карты. Когда он про меня все знать будет, возможно, доверять больше станет:
   - Не сила, Буревой, не сила. Люди меня сюда забросили. Они в лаборатории...ну, большой кузнице сложной, эксперимент проводили, по типу того, как мы сегодня первый раз станок запускали. Тоже дело новое делали, но ошиблись они, случайно так получилось, и я здесь оказался. Без умысла злого, а по незнанию. От этого времени до моего рождения, считай, тысяча лет прошла, да ещё сто, и ещё немного. Потому я точно знаю, как у вас тут все происходить будет. Мы это по записям старым изучаем, их, правда, в замятнях ваших мало до нас дошло, да и письмо словенское почитай никто не знает. Я про того же Рюрика прочёл, да ещё и в пересказе многократном, от одного писца к другому, поэтому тебя спрашивал про него. У меня в записях одно было, а ты совсем другое рассказал. Но что дальше будет - это точно знаю, по всему свету так происходило.
   - Ишь, ты, - только и смог выдавить дед, ошеломленно смотря на меня расширившимися глазами, - люди? В прошлое!? На тысячу лет!!? А раньше чего не рассказывал?
   - А раньше ты бы мне поверил? - я горько усмехнулся, - Я ж к тебе пришёл, как незнакомец странный. Ничего не знаю, одет странно, что ждать от меня, ты не знал. Поверил бы, про тысячу лет-то?
   - Не-а, не поверил бы... Твоя правда, - дед почесал бороду и выдал - а роды да племена наши, словенские, значит совсем в записях не сохранились?
   - Нет, Буревой, не сохранились. Обидно, только название считай про вас и знают там, в будущем. Потомки ваши, очень далёкие, по черепкам от горшков да по брёвнам в земле лежащим узнают, как вы тут жили. Люди специальные те бревна копают - историки да археологи их зовут. Ты зарубку топором поставил - а они её через тысячу лет нашли и гадают, зачем, к чему ты это делал? Да много ли узнаешь, - я вздохнул, - по брёвнам да черепкам...
   - Значит, забыли потомки предков своих, забыли, требы не кладут... А раз не помнят, значит, помочь мы им ничем не можем в делах да заботах, - дед загрустил.
   Про предков - это он о здешних представлениях о мире загробном. По факту, тут не столько с богами это связано, сколько с умершими родичами. Боги сами по себе, а предки - отдельно. Если помощь какая нужна, совет там в деле сложном, или урожай побольше, сначала всегда родичей вспоминают, потом уже к высшим силам на поклон идут. Потому дед помнит всех своих родичей чуть не до десятого колена, он мне как-то продемонстрировал. Забавный такой речитатив, похожий на "Авраам родил Исаака...". И смысл в таком вот запоминании вполне прикладной - больше народу помнишь, больше "ништяков" попросить можно, советы мудрее будут (консилиум там, наверно, собирают). Правда, и требы больше класть придётся. А если ты только маму-папу знаешь, у кого вспоможения просить? Вот и получается, что корни свои народ крепко помнит, а те кто не помнит, вроде как никчёмные получаются, без поддержки "сверху". Деде меж тем чуть воспрял и продолжил:
   - Но знать предков хотят! Раз брёвна старые из земли только для этого копают! И главное это! Вот что, Сергей, надо своим потомкам тоже записи оставить, но только наши, правдивые. Чтобы знали они, как предки их в поте лица своего хлеб добывали, да за добычу кровь проливали! Да так сделать, чтобы не перетолмачивал записи те никто!
   - Оставим, Буревой, оставим, - я даже обрадовался, не думал, что таким вот задену деда за живое, - и записи правильные, и черепки получше тех, что они там раскапывают. Но для этого надо нам с тобой сделать так, чтобы род наш выжил и силу большую взял. Будем богатыми да обеспеченными, время на записи найдётся, да и перетолмачивать их запретить сможем. А для этого надо порядок поменять - по-старинке, как в моем прошлом было, такое не получилось. Продумать хорошо надо, как сделать так, чтобы род наш своим потомкам записи оставил, да память о себе добрую в них. Надо род с самого низа, почитай, поднять, да на высоту ныне невиданную! - я ткнул пальцем в крышу кузницы, - Цели определить, что сперва делать будем, а что на потом оставим. Ну а в этом я тебе первый помощник.
   Дед переварил с трудом мою пафосную речь, но вроде что-то понял:
   - Ты про цели говорил, Сергей. Вот тебе и самая главная цель, потомкам о предках рассказать, мудрость свою передать. Да так, чтобы знали и через тысячу лет потомки наши нас, знали, да память о нас хранили, и своим потомкам передали. И нет главнее цели, ибо чем больше предков род свой знает и чтит, тем больше сила в роду том, - дед тоже назидательно поднял палец.
   - То правильно, Буревой, правильно. Памятью о предках род сильней становится, племя, что из тех родов состоит - тоже. Но это цель, так сказать, стратегическая, то есть далёкая. А нам с тобой сейчас тактические, то бишь близкие к нам цели поставить, не забывая о главной. С голодным брюхом не до записей для потомков будет нам, а с копьём в животе - и того хуже. Не о ком рассказывать будет, как считаешь?
   - Хм, тоже верно. Давай про цели эти твои, близкие, "тахические", подумаем, да и о потомках не забудем. А в делах будет тебе моя поддержка, если будет это на пользу роду. Что ты там все рисуешь?
   - Смотри, - я развернул записную книжку к деду, - это пирамида, был такой человек, или будет, не знаю как правильно сказать, Маслоу звали. Так вот он сказал, если человеку жрать нечего, то не до песен ему будет...
   И мы склонились над моими записями...
  
   12.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - апрель-май месяц 860 года (28.04 -05.05)
  
   Долго мы с Буревоем в тот день беседовали, далеко за полночь спать легли. Но договорились. И предварительный план накидали, хотя, скорее, перечень проблем, которые нам предстоит решить. Буревой при этом выторговал себе одно условие - крупные изменения проводить будем только после того, как я ему силу Перунову приручу. Пока - только косметические. Мол, без божественного благословения такие вещи не делаются. И на том спасибо, прогрессивный всё-таки дед попался.
   Утром Буревой собрал всех после завтрака, кратко описал международное положение, по типу "Советская Россия в огненном кольце врагов!". Постращал народ холопством да гражданской войной, типа, помещики да попы придут, царя поставят, а он за наш счёт жировать станет. Ибо род у нас пока слабый, и противостоять такому развитию событий возможности не имеет. Но прогрессивный пролетариат, в лице меня и деда, обрубит щупальца империалистической гадины, и её передового отряда, гоповарваров, которые пытаются на нашем горбу в рай въехать. Ну или попробует вместе со всеми от это гадины убежать и скрыться. Дед образно говорил, нараспев, тут такое любят.
   Общественность, и недостаточно подкованная в марксистско-ленинской идеологии прослойка буржуазной интеллигенции, в виде меня, малость окосела от таких речей. Знаю, что сам деда напугал, но такого от Буревоя не ожидал. Аж самому страшно стало. Налетят вороги, всех в кандалы упакуют и в урановые шахты отправят. А тех кто не сможет работать в рудниках, например, детей, пошлют тонкими ручками отбирать плохие куски урана от хороших. Ужас. Дед реально страху нагнал.
   После предварительной накачки, Буревой перешёл к теории революционной борьбы, то есть, стал излагать наши идеи. Концепция была следующей: сидим тихо, ни на какой торг не суёмся, активно развиваемся в части материального благополучия, а если опасность придёт - руки в ноги и бежать в лес. И так будет, пока силу в себе не почувствуем, чтобы противостоять происходящему в Большом мире. Ну или пока не сможем гарантированно убежать от его опасностей. А чтобы силу почувствовать, надо поднять хозяйство, да подождать, года четыре-пять, пока дети чуть не подрастут.
   А детей у нас много. У Зоряны трое, включая Кукшу. У того брат и сестра, Смеяна и Влас, 5 и 7 лет соответственно. У Леды, вдовы Вторуши, четверо - Веселина, Добруш, Растимир и Предвой, возраст - 10, 8, 5 и 4 года. Агна, ее мужем Всебуд был, растит трёх мелких - Обеслава, Олеся и Новожею, им 11, 8 и 7 лет.
   Через пять лет запланирован наш выход в свет - моя с дедом поездка на Ладожский торг. За это время мы должны сделать так, чтобы в случае развития событий по самому плохому сценарию, который предполагал пленение или смерть меня и Буревоя, род мог выживать без нашей помощи. На торге же нам надо Кукше невесту искать (пацан оживился), животину взять (бабы загомонили), зерна на сев ещё приобрести (я застонал, вспоминая местный хай-тек с сфере агрономии в части посадки на своём горбу).
   Но чтобы наш план сработал, нужно слушать меня и Буревоя, как откровение свыше, не перечить и давать рацпредложения. То есть, делиться своими проблемами со мной. Я пытаюсь придумать, как их решить, и привлекаю Буревоя, если сам справиться не могу. И только так мы отныне ведём наше хозяйство. Такой своеобразный фильтр был организован по одной простой причине - у меня нестандартный взгляд на вещи, умение видеть то, на что местные не обращают внимание, ну и наличие багажа знаний из моего мира. Так всем прямо и объяснили, не забыв привести в качестве примера металлическое ведро (что б ему пусто было!) и станок для бурения камней. Бабы сразу было потянулись жаловаться, но дед их осадил, сказал, для начала уже ясно что делать - надо повышать обороноспособность села.
   По вопросу безопасности Буревоем, не без моего участия, была принята сигнально-беглая стратегия. То есть мы оборудуем для мелких на берегу скрытую со стороны озера наблюдательную площадку. Они там должны сидеть парами, периодически чередуясь, и докладывать о плавательных средствах, которые увидят. По докладу кто-то из взрослых уточняет масштаб угрозы, и при необходимости даёт команду: "Все в сад!". После неё вся деревня бежит в лес, в специально оборудованную землянку (которую ещё надо сделать). При этом поднимается специальный знак (который тоже надо изготовить), и все, кто не эвакуировался, например, по лесу шатался, как Кукша обычно, перед появлением в населённом пункте аккуратно смотрят на сигнал тревоги. Если он в положении "опасность", то "потеряшки" тоже тикают до схрона. Планируемая землянка в лесу становиться временным пунктом сбора. После того, как все жители деревни накопятся там, мы выдвигаемся на "плато", и укрываемся в подвале БКТП, куда надо оттащить часть семян и запасов. Ну и маскировку чуть лучше сделать надо для электроустановки, и ход запасной соорудить. Одним словом, надо оборудовать наше убежище.
   Туда же, к вопросу военной подготовки, отнесли обучение стрельбе из моего арбалета всего взрослого населения и детей постарше. Не для того, чтобы принять бой и героически погибнуть, нет. Скорее, чтобы перестраховаться. Мы хотели вооружить самодельными арбалетами нашу деревню. Если родичи мои со "стрелялкой" из будущего совладают, буду пытаться сделать подобное вооружение, но уже из местных ресурсов. Вдруг очередные гоповарвары не удовлетворятся покинутой деревней, а станут нас искать по лесу? Вот тут-то и планировали мы охладить пыл нападающих. Авось, потеряв с одного залпа человек пять раненых (про убийство пока речи не шло, не факт, что мои планируемые арбалетные самоделки смогут кого-нибудь упокоить), грабители не станут преследовать такую "кусающуюся" добычу и свалят подобру-поздорову.
   Арбалет выбрали в качестве потенциального вооружения населения по нескольким причинам. Тактика лесных засад предполагала скрытность применения оружия, возможность совершить несколько выстрелов из разных точек, а малое количество населения деревни подразумевало высокую скорость ведения огня и перемещения стрелков между позициями. Не стоит забывать также о качестве наших бойцов - спецназовцев из баб, детей и деда за короткое время не подготовишь, да и я на Рэмбо похож слабо. По этой причине отпало холодное оружие, всякие копья, мечи и дубины, не сдюжим мы боя лицом к лицу. Оставалось только использовать метательное вооружение.
   Лук требовал долгой подготовки стрелка и демаскирующей позы при ведении огня. Метательные дротики и копья были тяжелы и неудобны. Сила же выстрела, как и его меткость, при применении такого рода оружия, напрямую зависела от мускулов воина, и абсолютно не предполагала возможности запасать выстрелы "про запас". Работаешь луком - натягивай тетиву и стреляй, дротиком - бери и бросай. Ни высокой скорострельности, ни необходимой точности наш коллектив таким оружием не обеспечит. Ну, разве что Кукша сможет, но он один. А арбалетом можно бить лежа, из засады, для натяжения ноги использовать или ворот какой придумать. Да и просто можно зарядить сразу по три арбалета на человека, и пользоваться ими в одно лицо по очереди. Причём заряжать и вести огонь могут разные люди и в разное время, а для нас это - обеспечить тот самый "выстрел про запас" - очень важно. Три подготовленных для стрельбы арбалета на стрелка, по нашим расчётам, должно хватить за глаза.
   Ведь корабли, по типу тех, которые тут уже были, вмещали человек 25-35. Вшестером (я, дед, Кукша, три барышни), при достаточной удаче да на оборудованных позициях, мы сможем подранить 12-18 человек. Даже две ватаги воинов, в полсотни или чуть более бойцов, отступят, получив такой урон, хотя бы на перегруппировку. Дед так сказал, он у нас эксперт по местной тактике и стратегии. Ну а нам больше не надо, только время выиграть да охоту у грабителей отбить. Если же кораблей будет больше, чем два, то никакого "геройства" из засад не предполагалось, только бегство. Таким вот образом, мы с Буревоем стали изобретателями всеобщей воинской повинности. Хотя тут и так народ отчаянный, причём независимо от пола и возраста, иначе не выжить. Мне тут порассказали кучу историй о встречах моих новоявленных родичей со зверьём в лесу - так я на наших барышень теперь смотрю со смесью страха и уважения. Они на тот свет уже кучу животины подручными средствами отправили. А что будет если их вооружить? Геноцид лесного населения?
   После описания нашего с дедом видения в части вопросов безопасности, оживились дети. Троица подрастающих, Добруш, Обеслав, Олесь заявили, что, мол, и они не лыком шиты, белку в глаз камнем сшибают, зайца на бегу ловят, лося ногами запинают. Подавай им тоже военную подготовку! Короче, пацанам тоже хотелось пострелять. Обещали рассмотреть и такое требование трудящихся. Веселина, старшая Леды, ей 10 лет, тоже слабо пискнула что-то вроде "и я хочу!", но как-то несмело, она вообще стеснительная, тихая и спокойная. Про неё решили даже не думать, и так бабий батальон получается, не хватало ещё малолеток в бой отправлять.
   С маленькими детьми - Растимиром, Предвоем, Новожеей, Власом, Смеяной и Веселиной - отдельный вопрос. В силу того, что наши с дедом планы по их вовлечению в процесс повышения благосостояния рода были несколько непривычны для местных, слово взял я. На данный момент дети участвуют в хозяйственной деятельности в качестве помощников своих мам и собирателей в лесу. После сегодняшнего совещания, добавится ещё дозор на озере. А по нашему плану сделать за пять лет предстояло очень много. Сил взрослых на такое не хватит, придётся во всю привлекать детей к работе, причём абсолютно всех. Но ребята, в силу возраста и недостаточности питания, слабые, и перечень направлений, где их можно использовать, очень ограничен. Вот и брал я на себя обязанность по расширению детских возможностей. Будем с малых лет растить пролетариат - ребята пойдут на подмогу в кузницу.
   Мамы зароптали, слишком мелкие ещё отпрыски, чтобы работать в мастерских. Успокоил их тем, что буду специально под наших малолеток создавать механизмы. Чтобы работать они могли даже с учётом их невеликих сил, при этом безопасно и эффективно. Понятное дело, не весь день, но на два-три часа в сутки активного труда каждого недоросля в мастерских я рассчитывал.
   Не поверили, особенно пункт про "эффективно" их смутил. Ну как в кузнице может эффективно работать пятилетний ребёнок? Да, дети тут взрослеют рано, и к своим обязанностям относятся серьёзно. Жизнь такая, опасности кругом, голод, болезни и дикие звери вместе с гоповарварами - постоянные спутники любого человека в это время. Вот и приходится рано взрослеть. И ремесла с малых лет учить, и в поле помогать, и по хозяйству. Но это именно помощь, "принеси, подай, пошел нафик, не мешай". И обязанности на детей возлагают соответствующие, не требующие сил, специальных навыков и опыта. А в сложном деле годы надо потратить на обучение, прежде чем хоть что-то самому делать позволят. Вон, Первуша в подмастерьях чуть не до двадцати лет бегал, пока сам первый гвоздик не выковал. И ещё года три сверху ему ничего сложнее простейших изделий не поручали делать самостоятельно. И вот только потом он ушёл на вольные хлеба. А тут детей - и в кузню! Ну смех один!
   Смех смехом, но я был настроен серьёзно. Да, дети будут работать в кузне, и под моим присмотром, под присмотром деда, но именно работать, а не помогать. И чтобы не быть голословным, отвёл всех в свою мастерскую. Там усадил за педали станка Смеяну и Новожею, благо вторые педали заранее предусмотрел как раз для такого случая, и девчата начали вращать станок. Влас на палочку бурильную давит, Растимир песок подсыпает и воды добавляет. За полчаса ребята просверлили в одном из моих "тестовых" камней небольшую выемку. Повёл народ дальше - на ворот для подъёма рельсы-молота. Сняли зубило, положили гвоздь на наковальню. Ворот тоже на две ручки, и сделано так из тех же соображений - привлекать мелких к работе. Недолго посопев, ребята превратили мягкую железяку в небольшую полоску.
   Сомнения в моей способности сделать труд детей производительным отпали. А вот с безопасностью работы детей на производстве решили просто. Если мой очередной механизм хоть как-то угрожает здоровью малышей - они там не работают до тех пор, пока я не докажу полную безвредность их труда. Тут наше мнение было общим - здоровье детей мы все хотели сберечь. Оружием же мы их оснащать не будем, от греха подальше. А то дадим ребятам "стрелялку", они своим детским мозгом придумают себе, что круты до неимоверности, и кидаться будут на всех встречных-поперечных, включая гововарваров и диких зверей. А тем наши дети - на один укус...
   Кстати, об укусах - перешли к хлебу насущному, в прямом смысле слова. Про еду разговор завели. Кукша продолжает заниматься охотой, верши остаются нашим основным способом добычи рыбы, продолжается сбор лесных даров - это и будет наш основной рацион. Овощи из будущего, их выращивание и уход за растениями, на мне. В теоретическом смысле - буду обучать барышень обращению с картошкой да помидорами.
   В процессе обсуждения "продовольственной программы" предложил сделать теплицу. Порезать прозрачные пластиковые бутылки, остатки полиэтиленовых пакетов собрать на плато, а то дед только "порнуху" глянцевую считай и притащил, и соорудить некий парник. Мою "рацуху" зарубили на корню - дед запретил портить бутылки. Спорить долго не получилось - встрял в разовор Кукша. Скоро, доложил он, прилетят гуси.
   Как все оживились при от его слов! А мне интересно, что за гуси? Оказалось, тут на поляны, которые ближе к воде, по весне прилетают пернатые. Тьма! И это самое жирное время для местного населения - на них ставили ловушки, собирали яйца из кладок, объедались по самое не хочу. Но счастье не долгое, гуси тут месяц максимум, потом улетают. Обидно только, что долго не хранится мясо, его они коптят в основном. Дней шестьдесят-семьдесят такое лежит, потом портится даже в погребе. Можно дольше хранить, но надо много соли, а её у нас и так не ахти, только моя пачка из будущего считай и была. Я обещал подумать над проблемами сохранности провианта. Бульонные-то кубики у нас как-то лежали чуть ли не годами? Надо и тут так попробовать. Тушёнку ещё можно сделать, но для неё тара нужна, а герметичной у нас немного. Дерево и глина тут не подойдут, мне Буревой про эти проблемы рассказывал, в горшках да туесках тоже не долго продукты хранятся. А хранение съестного - тут чуть ли не важнее, чем его добыча.
   Я предложил высушивать до каменного состояния все, что не сможем съесть сразу. Но конкретного способа я не знал, только слышал, что у нас в станицах так делали, чтобы мясо сохранить, фрукты, овощи, зелень. Сушилка для этих целей на мне с Буревоем, несколько идей, "подсмотренных" в будущем по этому поводу есть. А из яиц решили попробовать сделать яичный порошок. Про него я знал только название, придётся думать над процессом производства. Моё предложение сделать птичник и собрать в него гусей, Буревой зарубил на корню. Сказал, что здорово это, когда кормить есть чем. А когда сами с рыбы на лебеду перебираемся, только птицу загубим, она на траве да сене долго не проживёт. Я об этом не подумал. Век живи, век учись, да мозги включай почаще.
   В процессе обсуждения проблем хранения продуктов сам дошёл, почему Буревой бутылки пластиковые не даёт. Они тут, пожалуй, единственные герметичные сосуды, за исключением стеклянных банок. Тех, правда, не много, нам их пяток только дал с собой Ковальцов-старший. И дед попусту тратить такой ценный ресурс не даёт. Ну, дело, конечно, хозяйское, Буревою виднее, но свой шанс продвинуть новинку я не упустил - задвинул лекцию про микробов. Мол, в дереве, да глине малюсенькие дырочки есть, через те дырочки невидимые глазом зверьки в пищу пролазят, едят её и портят. А чтобы жить, этим существам нужен воздух. Который тоже через те дырочки и поступает. Поэтому и не хранится еда в горшках, только если их металлическими сделать или стеклянными - те воздух не пропускают, и зверьки мрут.
   Мне бабы резонно заявили, что если жира много, то не портится продукция. Я многозначительно посмотрел на всех - дед уже сам объяснил, что жир тоже воздух не пропускает, вот зверьки те и дохнут. Я добавил, что ещё они умирают, если их жечь огнём и водкой, рассказал, что когда они коптят пищу, микроскопические животные мрут, их мало становится, вот и не портится дольше, не успевает живность размножаться. И когда варят еду, и когда жарят. И что некоторые такие зверьки, попав в человека, болезни всякие вызывают. И для защиты от этой напасти надо мыться почаще и воду кипятить. И называется такая живность - микробы.
   Народ не сильно верил, но тут Буревой помог. Он начал рассказывать истории из жизни, интересуясь, как они ложатся на мои сведения о микробах? Я под каждый случай подводил свою теорию, и понимание пришло. Очень уж просто получалось объяснять болезни и гниль через деятельность таких вот маленьких зверьков, вот и зацепило местных, чай, не дурнее моих современников. Все загалдели, начали обсуждать информацию. По итогу нашли много общего в поведении микробов и лесной живности - те тоже огня боятся, некоторые в воду не суются и напасть могут. Значит, и с мелкими невидимыми зверьками вести себя надо как с обычными дикими животными. То есть лишний раз без надобности не лезть туда, где они водятся, да отгонять огнём, водой и водкой. Тоже дело, аналогия более чем понятная получилась. Гигиенические же мероприятия, который я попытался продвинуть в рамках лекции о микробиологии, под таким соусом стали понятней для местных жителей. В результате народ клялся воду пить только кипячённую, руки мыть, ранки мазать жиром или водкой. Её, родимую, изъяли из списка пищевых продуктов, и определили в раздел медицинских препаратов. Эх-х-х, не дождётся теперь Сварог сорокоградусного подарка, не дождётся. А я ведь обещал ему перед пуском станка...
   Дальше пошли про посевную. Она у нас разбита на три этапа. Первый - это высаживание моих овощей, их сажать через несколько недель решили. Погода тут тёплая, авось вызреют. Сажать будем половину, вторую - после злаков. Проверим какой урожай будет лучше. Мне нужны были корзины для рассады, эта работа досталась девушкам. После первой партии овощей из будущего - рожь. С ней больше всего вопросов, народ аж подобрался весь, посерьёзнел ещё больше. Скоро надо было пахать, недели через две-три. Конкретный срок по погоде и жабам (!) определяли. Ну, типа, заквакают - милости просим спину под рало. Я ничего обещать не стал, попробуем вручную, если ничего не придумаю. А на следующий год надо этот вопрос решать. Не дело это, на своём горбу плуги таскать. Тут ортопедов нет, свалимся с грыжей - никто даже "Кетанова" таблетку не подаст (его всего две пачки у меня!).
   Третий этап - посадка местных овощей, репы, морковки и местного же лука. И капусты - она, правда, по описанию, тут вроде салата растёт, не кочаном, а листьями. Плюс вторая партия овощей из моего мира. Лук, морковка и чеснок, что перенеслись со мной, уже сидели в земле, в деревянном корыте на солнышке. Его на ночь к Буревою домой затаскивали, чтобы не помёрзло все. Я эти овощи на семена посадил, в том виде, в каком они из будущего попали. Может, прорастёт чего, буду держать пальцы крестиком. Лук, кстати, уже перья зелёные дал. А вот морковка с чесноком пока сидели молча. То ли гнили, то ли силы копили. Потом видно будет. Я поливаю периодически, ухаживаю за растениями, да перегноя подбрасываю. Это, кстати, тоже на девочек возложили теперь, на мне только общее руководство.
   Помидоры, огурцы и кабачки на семена давно ждут своего часа. Потенциальные источники рассады вроде доспели на солнышке, насколько я мог судить, и мы их зерна теперь держали в мокрой тряпке - ждали, пока они дадут ростки. Понятно, что надеяться особо не на что, но вдруг что получиться? Под это дело я и хотел соорудить парник, чтобы рассаду выращивать. Тут хоть и тепло, но все же не юг. Бутылки пластиковые отпали, буду пробовать с пакетами, хоть микроскопическую теплицу, но сделаю. Ну а дальше будем соображать, насколько это целесообразно. А вот картошка, кстати, порадовала, уже ростки появились. Видать, и впрямь Ковальцов не соврал, действительно у фермера овощами затаривался.
   Вопрос с одеждой и обувью оставили на Буревое и девушках. На деде лапти и поршни, на барышнях - выделка тканей. По моей просьбе девушки чуть приоткрыли завесу тайны над процессом получения текстиля. Услышанное меня шокировало. Ткань тут делали из крапивы (!), конопли (!!), да из сосновых иголок (!!!). Лен всем знаком, выращивают его, но не в нашей в деревне, просто семян не было. Когда переезжали, решили, что и так справятся, а нехватку одежды торговлей компенсировали. Плюс кожа, шкуры, и тому подобное. Офигеть! Деревянные (сосна) растаманские (конопля) костюмы, с элементами БДСМ (крапива да кожа). Но по местным и не скажешь, все довольные ходят. Хоть и грубо, но тепло на них одежда смотрится. Забавно. Надо подробнее узнать, как они из травы и дерева ткань делают.
   Потом перешли ко мне и моему расписанию. С дедом я теперь ходить на лесные "прогулки" буду пореже, на ремесло перехожу. Там от меня толку сильно больше будет, чем в "экскурсиях" по лесу. На мне остаются лесозаготовки, военная подготовка, консультации по овощам, кузнечное дело, ну и само собой, посевная. Остальное время я посвящаю доработке и реализации идей по подъёму нашего рода. Первая часть этого процесса состояла по сути из одного пункта - попытаться снизить нагрузку на местное население путём внедрения новшеств.
   На этом совещание решили закончить, дед раздал обязанности населению, свои я и сам знал, и все разошлись по работам. У меня начались "трудовыебудни". Даже не знаю, где здесь пробел правильно поставить.
   Пока Кукша с мелкими на валу, что отделял нас от озера, оборудовали железными лопатами наблюдательный пункт, мы пошли испытывать с дедом новую "справу" - пилу. Несмотря на неказистый вид, и мои сомнения в целесообразности её использования, Буревой настоял на эксперименте. Тот, ожидаемо, провалился - не хватает прочности, надо постоянно затачивать и выправлять зубья, тяжёлая пила и неудобная. Инструмент стонал, гнулся, всем своим видом показывал, что руки у меня растут из задницы. Но пару небольших деревьев мы осилили. Приловчились сильнее натягивать полотно на себя, ручки по опыту эксплуатации сделали на обе стороны, чтобы каждый держал двумя руками. Устроили нагрузочные испытания - нашли дерево потолще. Сели с двух сторон, упёрлись в него ногами, и начали пилить, на манер двух неваляшек. Спина с непривычки болела, но дерево свалили. Правда, путём потери части зубьев и погнув многие другие. Придётся переделывать, такой хоккей нам не нужен.
   Начали стаскивать стволы в деревню. За день, даже с учётом плохопригодного для долгой работы инструмента, напилили столько же, сколько раньше рубили топором. Это стволов. Теперь надо было превратить их в дрова. Стали мастырить ко́злы. Коловороты из гнутых полосок металла, пила - опять мои мелкие шажки к прогрессу сделали своё дело, козлы получились крепкие и времени на них ушло совсем чуть-чуть. Скепсис деда прошёл - проиводительность труда выросла. А у меня ещё много задумок да "взяток" Буревою, я так доверие и авторитет завоёвываю.
   К вечеру Кукша закончил возиться с постом наблюдательным , мы - играться с пилой. Заложили новую яму для угля, его много надо, и отправились спать. По утру продолжили наращивать возможности обороны. Для сигнализации на доме Зоряны, как самом высоком, приделали над входом флагшток с верёвкой. В качестве сигнального флага использовали выкрашенный заячьей да рыбьей кровью кусок тряпки, чтобы заметней издалека был. Я надеялся, что он будет красным, но он стал серо-буро-коричневым, однако свою роль выполнял. После этого с Буревоем сидели и обсуждали "пути беспорядочного панического отступления населения" при угрозе. Наметили три, чтобы с запасом, по всем сторонам от деревни, кроме озера.
   В этот же день назначили первого ответственного дежурного (им оказалась Леда, у неё сегодня дела только в деревне были), дед всем объяснил как поднимать флаг, и куда скрываться, если опасность. Мне потом обещал тоже показать, в отличие от местных, я в лесу не ориентировался, разве что самую малость. Дети пошли в караул, мы им дали полную свободу действий, лишь бы постоянно кто-нибудь контролировал пути подхода к нашей деревне с озера, оттуда беда прийти может.
   Сами с Буревоем отправились за ресурсами на "плато". Кукшу в этот раз взяли с собой, планировали много принести. По дороге мне показали место сбора при опасности. Такой себе проход между кустов, не сильно заметный со стороны. Пройдя по нему, можно было попасть в лощинку, треугольную в плане. По краям лощины тоже были кусты. Если сидеть тихо - не заметят. Тут Буревой с Кукшей должны оборудовать некую землянку, и подготовить толику припасов. В самой деревне тоже планировались различные секретные места, для дефицитных материалов и инструмента.
   На месте моего появления дед застращал Кукшу перспективами рода в том случае, если кто-нибудь про "плато" узнает. Кукша проникся. Впрочем, он тут и так офигел - разбросанные опоры ЛЭП, гигантские по местным меркам, зелёная металлическая остановка, куча впечатлений у пацана было. Мы начали втроём набирать материалы для деревни. Забрали оставшиеся два обрубка рельс, отломали приваренные элементы конструкции трансформатора, попытались раскрутить шкаф КТПН (шкаф РУ пошёл на пилу и мои эксперименты). Раскрутить не получилось, а болты и гайки портить я не решился, хотел их использовать по назначению. Оставили на потом, когда ключ гаечный сделаю. Отломали несколько элементов опоры ЛЭП, из тех что на соплях висели после работы "пятна - машины времени". Для их дальнейшей разборки опять-таки надо ключи гаечные делать, для чего я снял мерки с болтов и гаек. Собрали весь провод и мелкую проволоку. Кабель пока трогать не стали - пусть лежит. Зато забрали весь пластик, который нашли. Он будет у меня пока вместо подшипников, по аналогии с карточками дисконтными. И ещё ограничители перенапряжения с ближайшей опоры забрали, со штангами, на которых они крепились, и отправились в БКТП.
   Кукше и деду я продемонстрировал подвал-убежище, а сам начал изучать внимательнее ресурсы внутри. Особое внимание уделял прозрачному пластику для теплицы. Плакаты под плёнкой, что висели на стенах, пара пакетов с ЗИП, лежащие в шкафу, и даже крышка ящика собственных нужд (ЯСН) - все пошло в дело. Но этого было мало, надо ещё искать. Вспомнив про залежи мусора возле дороги, да прикинув путь, которым прошло пятно перед тем как поглотить меня, пошёл на поиски - вдруг что ещё полезное увижу? Земля тут "местная", не из будущего. А вот пара окурков да бумажек, огрызок ветки да кусок железобетонного столба явно прибыли со мной. Мусор ветром забросило, а вот столбы "порезало", когда "пятно" электричество себе искало на пропитание. Провода, опять же, много валяется, да вон ещё блестит что-то в кустах. Подойдя поближе, рассмотрел аккуратно обрезанный железобетонный столб. Блестели куски арматуры. А вот это уже хорошо! Арматура вроде крепкая, пойдёт мне на зубила. Дальнейшие поиски дали с десяток таких обрезков столбов, разной длины и формы среза. Самый небольшой забрал с собой, буду дома разбирать. А вот траверсы мы с мужиками частично упрятали в БКТП, а частично взяли с собой, пригодятся.
   Уже подходя к БКТП я задумался, зачем в ней подвал, если все линии воздушные шли? Может, проект железобетонного каркаса типовой, и его не стали переделывать? Или модернизация какая была? Вон, крышу поставили новую, она выглядит не такой изношенной и сделана из металлопрофиля... О! Профиль! Крыша! Гидроизоляция!
   Побежал быстрее, взял из БКТП стремянку и полез наверх. Один лист металлопрофиля чуть сдвинулся, видать, перекосило в процессе переноса, и из под него торчал полиэтилен или некое его подобие, почти прозрачное! Ха-ха! Я богат! Я чертовски богат! Осталось только снять аккуратно кровлю, и изъять с как можно меньшими потерями ценный ресурс. Загнал на крышу уже всех, и мы подручными средствами пытались открутить саморезы. Получалось плохо, до вечера промучались. Однако результат порадовал - полосы гидроизоляции с небольшими дырками от крепежа, общей площадью метров тридцать квадратных, мы получили. Кровлю обратно прикручивать не стали, сложили внутри - слишком яркая она для этих мест, демаскирует. А с точки зрения защиты бетона она бесполезна, БКТП уже трещинами в нескольких местах пошла.
   Дед же почесал бороду, хмыкнул, разглядывая алюминиевые саморезы, и дал нам следующую задачу - снять доски, что удерживали металлопрофиль. Тут с досками плохо, а эти ровные и почти гладкие. Уже ночью, чуть не переломав ноги в лесу, вышли к деревне. Завтра тоже день будет сложный и длинный.
   Следующий день дед, Кукша и я посвятили лесозаготовкам. На обогрев сейчас уходило не много, погода установилась. Но на приготовление пищи и на мои строительно-изобретательские нужды я планировал потратить внушительное количество леса. Особенно с углем древесным плохо было - горн поглощал его со скоростью чёрной дыры. Весь день таскали сушняк на дрова, приволокли даже три относительно толстых бревна, сантиметров по сорок в диаметре и длинной метра по три-четыре. Волокли перекатом, длинными слегами поддевали у земли, но все равно запарились, тяжёлые они. Ещё дед перед каждым деревом поклоны какие-то бил, заговоры читал, ритуальные пляски устраивал. Чтобы значит леший не обиделся, и лес нас не сгубил. Он и не сгубил, к вечеру все, что добыли, включая крупные ветки (пригодятся), перенесли в деревню. И закипела работа. Работа по восстановлению пилы - мы ей с дедом работали, пока Кушка топором махал. Пожалуй, она самый большой мой провал за это время, уж очень нефункциональный инструмент получился.
   Забавно, но помощь с модернизацией пилы пришла, откуда и не ждали. Кукша, понаблюдал за нашими мучениями с выправкой инструмента, посмотрел на меня и деда с жалостью, как на идиотов или умалишенных смотрят, и заявил, что Первуша был не дурак, раз в глине запекал инструменты после их производства, да в воду макал раскалёнными. Выпытал секрет, оказалось, кузнец свои инструменты покрывал животным жиром, заматывал нитками, кожей, и, покрыв глиной, долго грел этот "пирожок" в горне. Потом инструменты очищал от остатков этого "теста" и раскалял, периодически макая в воду. Тогда они получались твёрдыми и острыми.
   Но с кожей и жиром у нас проблема - их мало или просто нет. Кукша заявил, что в таких случаях, отец его просто втыкал в уголь раскалённую заготовку, и так много раз. Мы с дедом переглянулись, взяли нашего молодого родича под руки, и отправились в кузню. Он нас на путь истинный направлял, а я пытался повторить действия его отца. Начал с тех поделок, что я деду презентовал. Совместил оба способа - из глины делал некий тубус, вставлял в него заготовку и набивал углем. Ну и греть до потери пульса. Получилось, инструменты стали крепче. А вот с водой было хуже - трескались некоторые вещи. Пришлось экспериментировать с температурой, до разного цвета нагревать заготовки. Пока раскалял железяки, вспомнил слова умные - закалка и науглероживание. Первое - это когда горячий инструмент в воду макаю, а второе соотнёс с его же опусканием в древесный уголь. Уголь что? Углерод. Ну значит так оно и есть, науглероживанием этот процесс называется.
   После некоторых мучений по закалке пилы та не так сильно ломаться стала и гнуться. Ну а мне пришлось ещё одну яму для угля рыть - бездонная глотка горна поглощала любые предоставленные ей объёмы топлива. Но время было - опять сработали "закладки" на будущее.
   Сделал барышням нашим подобие ножей, уже закалённых. Вроде мелочь, но по сравнению с их костяными поделками выигрыш есть. Тут минутка, там - пять, глядишь, и ещё одна яма для угля готова, нашли ресурсы сделать. С дедом действовал более глубоко - расписал ему процесс ловли рыбы вершами. Сделать, забросить, вынуть, ремонт или создание новой, и все начинает заново. Предложил использовать проволоку в наиболее ответственных местах. Дед ресурс ценный тратить не хочет - приходиться объяснять с цифрами в руках. Если увеличить срок службы одной верши раза в два-три, а такое возможно, то делать их или ремонтировать надо сильно реже. Время выигрывается, и можно или больше вершей сделать и прирост в количестве рыбы получить, или на что другое потратить внезапный выигрыш. Продавил проведения опыта, пусть попробуют. Проволоку алюминиевую на это пустили, из проводов, она в воде не портится. Пока я с инструментами возился, с закалкой да науглероживанием, дед сделал в четыре раза больше вершей, чем обычно. А время затратил - тоже самое. Опять выигрыш! В провианте - его прибавилось, и в "мощности", "дедова сила", если так можно выразиться, теперь чаще свободна. А она мне нужна для модернизации токарного станка, надо с закалённой пилой и обновлёнными инструментами сделать его более продуктивным.
   Как бы это глупо не звучало, но станок большую часть времени работал на производство деталей для самого себя. Новые валы получились неплохие, гладкие. Для этого с дедом "изобрели" наждачную бумагу. Приклеивали клеем, дед его из рыбьих остатков делал, к тряпкам песок. Сначала получалось не очень, засадил мелких, что стояли в дозоре, за сортировку. Они песок в деревянных плошках трясли во время дежурства, снизу оседали тяжёлые, более прочные частицы, сверху - более лёгкие. Клеили их на тряпки, потом под гнёт, и вуаля - готова "наждачка". Не чета магазинной из моего времени, но тоже неплохо. Мелкий песок тоже на шлифовальные шкурки пускали, для финишной обработки. Выдали населению первый продукт - черенки да ручки для инструмента. Люди новшество оценили - модернизация станка встала.
   В кузню пошёл поток населения - гладкие прямые ручки да черенки уж очень понравились. Сделали их, опять сели валы точить. Более гладкие, значит, меньше смазки, ровнее получаются - меньше вибрации и потери, и так по кругу. В итоге получился достаточно эффективный станок, для создания круглых деревянных деталей. Дальнейшая модернизация упёрлась в станину - верстак для этих целей плохо подходил. Но станину пока трогать не стали - надо по уму новый станок делать, изначально ориентированный на обработку дерева. Будем его рядом сооружать, на вкопанных брёвнах, с нормальными держателями и, желательно, с привычными для меня удобствами - суппортом, подвижной задней бабкой, и прочими нужными в хозяйстве приспособлениями.
   Вот над этим станком и колдовали - я на бумаге да на песке, дед лекции о сортах древесины читает, ищем нужную для различных частей механизма. На существующем оборудовании у меня получались вполне сносные фигуры вращения, особенно, если педали кто-то крутил. Вечером деда и Кукшу на это привлекал, днём - мелких. Чаще всего Влас у меня "приводом" работал, нравилось ему в кузнице, был здоровый интерес к моей работе. Я потихоньку его просвещал в принципах работы станка, почему, что и как тут работает. Он воспринимал хорошо, даже вопросы иногда задавал дельные. Напряг его точить инструменты об камень, остроту они быстро у меня теряли, так он полдня поточил, начал заливать мне про круглый камень, сделать в нем дырку, да приспособить к станку. Я изумлённо посмотрел на него - в запарке даже не вспомнил про точило, которым у нас инструмент затачивали. Н-да, семилетка больше наизобретает тут, пока я так туплю. Взял за правило вечером посвящать время воспоминаниям про механизмы из моего времени. Некоторые идеи даже на бумагу переносил, но аккуратно, её не так много осталось в моей записной книжке.
   Теперь я отвлекался из кузницы только на руководство девушками в части ухаживания за моими овощами. Из пяти морковок, которые я высадил, три сгнили, остальные дали робкие зелёные ростки. Чеснок весь взошёл, как и лук. Картошка покрывалась усиками, все вроде было в порядке. Плёнку, взятую на БКТП, склеили плавленным полиэтиленом из пакетов, им же заделали дырки от крепежа, и уже толпой соорудили на гибких слегах парник прямо в деревне, чтобы звери не разрушили. Туда только на коленях заходить можно было, чуть больше полуметра высота, да пять длина. Зато таких - аж шесть штук сделали! Кукша разве что недоволен, у него теперь основная добыча на охоте это не звери и птицы, а помет и навоз. Мешали такое с землёй и прошлогодними листьями, сажали семена помидоров, огурцов и кабачков в получившийся компост. Моих овощей проросло мало, добили оставшееся пространство местной капустой. Она, кстати, рванула вверх так, что все только диву давались.
   Из рабочей суеты вывели меня наши дозорные.
   - Корабль плывёт! - в кузницу вбежал Растимир.
   Я бросил всё, и рванул к наблюдательному пункту, на бегу вспоминая куда бежать, если опять гоповарвары. Залез к мелким - а ничего так устроились, натаскали палок-веток каких-то, камней, игрушки себе делали, молодцы. Добруш, который был на карауле вместе с Растимиром, показал мне корабль. Ну как корабль, лодка скорее, небольшая. Достал свой фотик, начал рассматривать лодку поближе. Она шла достаточно далеко от нас, двигалась на юг. В лодке было четыре человека, паруса не было. Наверно, корелы какие-нибудь с севера на Ладогу торговать идут, Буревой о них говорил. Такое нам не опасно.
   Успокоил мелких, похвалил их, и сказал, что сделаю игрушки в награду.
   - То для мальцов игрушки, - солидно ответил Добруш, - ты лучше из самострела стрелять научи, обещал ведь, дед.
   Дед - это он меня так называет, я же Буревою, их родному деду, брат названый.
   - Хм, и правда, совсем из головы вылетело. Завтра собирай свою команду, мам ваших после завтрака позови. Будем формировать мотострелковое отделение.
   - Какое? - Добруш напрягся, силясь понять, что я имею ввиду.
   - Стрелков, говорю готовить будем. Воинов.
   На календаре было пятое мая.
  
   13.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - май месяц 860 года (6.05 -14.05)
  
   Военная подготовка, которая началась на следующее утро, была делом потешным. Хоть и относились к ней серьёзно, но получалось у нас весело.
   Всех девушек и "рекрутов" прогнали через арбалет, который перебросило вместе со мной. Принципиальных проблем в стрельбе не было. Даже натягивать тетиву получалось у всех, благо, ворот для натяжения тоже был в комплекте. Я с дедом сделал мишенное поле на краю деревни, поставили конструкцию из прутиков, набитую травой, и изображающую гоповарвара в натуральную величину. Все попробовали стрелять из положения стоя, с колена, лежа. Арбалет был довольно мощный, несмотря на его "игрушечность", и разобрал бы нашего травяного гоповарвара на куски ещё на первом стрелке. Если бы хоть кто-то попал, кроме Кукши. Тот оценил удобство приклада, прицел какой-никакой, и с третьего выстрела (привыкал) засадил стрелу в голову чучелу. Послали мелких собирать стрелы, они в край вала, что был за мишенью, воткнулись, одна только в лес улетела. Мелкие вернулись, Кукша опять отстрелял за две минуты все пять стрел, что были в комплекте, попал четыре раза в туловище и один в голову, и заявил, что луком ему удобнее. Пацан не преминул это продемонстрировать. За то же время (я засекал!) набил в "условного противника" с десяток стрел с того же расстояния - мишень мы метров на двадцать поставили.
   Прогнал всех ещё раз, медленней, сам учился стрелять. У меня получалось неплохо, привычно мне было с прикладом, мушкой, прицелом. Остальные пока мазали, да и с зарядкой наблюдались определённые задержки. Пока наблюдал за огневой подготовкой, комментировал да давал советы, меня потянули сзади за рукав.
   - Деда, а дай мне тоже, - это Веселина, мы её в "рекруты" не записывали, девочка всё-таки.
   Девчушка сказала это, а сама раскраснелась, как свёкла.
   - Да не вопрос, - я почесал бороду, от деда привычку взял, - только смотри, ты же девочка, синяки останутся на плече....
   - А я все равно попробую, - она ещё больше зарделась, потупила взгляд, но выглядеть старалась при этом решительно.
   - Ну ладно. Эй, кто ещё не отстрелялся?
   -Я! Я! - отозвались Олесь и Добруш.
   - Ты, Веселина после них будешь.
   Пацаны отстреляли каждый по пять стрел, попали на двоих один раз. К рубежу подошла Веселина. Н-да, воин из неё тот ещё. Впрочем, как и из нас всех. Но она плавная такая вся, медленная, двигается - как будто танцует. Вот взяла арбалет, я помог ей натянуть тетиву, она опять покраснела, аника-воин. Ну, пусть хоть попробует...
   - Фьють! Фьють! Фьють!
   Я натурально охренел. Выпустила три стрелы, и все в голову. Снайпер! Как её, Людмила Павличенко! Во!
   - Фьють! Фьють!
   Опять все в голову! Хед-шот! Она повернулась ко мне, так же плавно, как всегда ходила. И опять красная.
   - Ах ты ж моя снайперша! Мастерица! Видали, как она! Умница! - я пошёл обнимать да хвалить дочку Леды, - Да не красней ты! Вон как покосила врагов, пусть пока и травяных. Гордиться надо! Да других учить... Так! Стрелки! Все сюда собрались. Садимся, сейчас нам Веселина скажет, как она так точно стреляет, а мы будем слушать да учиться! Буревой, не смотри на меня так. Она тут больше чем мы все в мишень попала, Кукшу не считаем, он старше и с луком долго тренировался.
   Все уселись полукругом, я с Веселиной остался в центре. Девочка натурально паниковала, я положил руку на плечо, шепнул:
   - Спокойно, спокойно, тут все свои. Мы ж не ради забавы тут стреляем, а чтобы от мурманов да данов отбиться, - при упоминании данов она резко вскинулась, посмотрела на меня и взяла себя в руки.
   - Вы когда крючок дёргаете, - она показала на курок, - у вас самострел не смотрит на этого, - указала пальцем на мишень, - если тихо нажимать быстрее попадёте... И держать его вот так приёмистей... И... И...
   Я успокаивающее погладил девчонку, та опять засмущалась. Хоть вроде кругом только родичи, но тут к выступлениями перед толпой не привыкли, тем более в десятилетнем возрасте.
   - Так, Веселина, значит смотри сюда. На сегодня мы закончили, время уже делами заниматься. Арбалет, так самострел этот называется, бери себе, тренируйся на этой мишени, думай, как нас стрельбе правильной да меткой учить. Это твоя теперь наиглавнейшая задача. Все согласны?
   Никто ничего против не имел, даже Кукша. Дед подтвердил моё решение, и мы разошлись, оставив Веселину тренироваться. Да... А ведь вообще не хотели учить деваху! Вот такие сюрпризы жизнь преподносит.
   С сигнализацией нашей ещё веселее получилось. Несколько раз дозорные звали меня, когда проплавали лодки, явной угрозы пока не было. Но появилась мысль провести учения. Я дождался, пока все, кроме наших дозорных, уйдут в лес, поднял сигнальную тряпку, залез к наблюдателям и начал ждать возвращения людей. Вернулись за два часа все. На тряпку никто внимания не обратил. Даже Буревой! Я ему нажаловался, постращал местных последствиями, но действия это не возымело, ибо на следующих учениях опять никто внимания не обратил на символ опасности. Решил устроить им обстановку, приближенную к боевой. Взял местную одежду у Зоряны, сказал что для работы. Вечером, чтобы никто не видел, в кузнице сделал себе маскарадный доспех из дерева и коры, шлем там, копьё, щит, даже меч деревянный смастерил. Сделал углем на морде боевую раскраску, чтобы пострашнее было. Дождался опять ухода населения в лес, предупредил дозорных пацанов о моем плане, поднял тряпку в положение "Опасность!", спрятался за кузней и начал следить за деревней.
   Из леса народ шёл по одному-два человека. Вот показались Зоряна с Ледой, с корзинками. Спокойно пошли к дому, разбирать принесённые припасы. Потом пришла Агна с детьми, тоже с дарами природы. На серо-буро-малиновую тряпку никто внимания опять не обратил. Когда пришли Кукша и Веселина с охоты (неудачной), я решил, что пора действовать. С криками и воплями выскочил из-за дома, колотя копьём по щиту, и поскакал вприпрыжку к бабам.
   Фьють! Фррыг!
   Блин, хорошо что щит делал считай из поленьев! Бабы отреагировали почти правильно. То есть, похватали детей, кого смогли, и с воплями ломанулись в лес аки лоси. Даже не в сторону нашего схрона, а просто в кушери. А вот Кукша и Веселина - неправильно. То есть они меня чуть не убили! Кукша схватил свой лук и начал меня обстреливать. Хорошо, что с перепугу мазал много, только пару раз почти зацепил мои деревянные "доспехи". Но своими действиями он меня натурально спас, дав время укрыться щитом. Потому что Веселина подтвердила свой статус снайпера - всандалила мне в щит стрелу ровно там, где была моя голова! Она арбалет с собой теперь постоянно таскала, тренировалась стрелять и привыкала к весу. Я завопил, благим и неблагим матом, погибать молодым мне совершенно не хотелось, а Веселина уже натягивала тетиву, недобро на меня посматривая. По характерным словам на буквы "Х" и "Б", наши стрелки меня, наконец, узнали и недоуменно уставились на новоявленного родича. Потом из леса подтянулись бабы, которые, как позднее выяснилось, недалеко отбежали и стали следили за обстановкой из кустов.
   Подтянулись все, и чуть не навешали мне по первое число - я от них убегал по всей деревне!
   - Это же учения! Подготовка! В обстановке... Ай, больно! - это мне коромыслом слегка прилетело, - В обстановке, приближенной к боевой! Ой, блин! Агна, кто ж камнями-то кидается в родичей! Учения - это ж по-современному! Прогрессивно!
   Продолжалось избиение минут пятнадцать, местные слили адреналин, да и я запыхался в своём маскараде, остановился и поднял руки. Сдался, значит. Кукша с Веселиной ржали как кони, пока меня гоняли по деревне, но сами в процессе экзекуции не участвовали. Наконец, на вопли из посёлка, в основном, мои, из леса нарисовался Буревой. Всех уже отпустило, стояли, тяжело дышали.
   - Ты чего поленьями обвешался да рожу размалевал? - дед рассматривал мой маскарад с недоумением, - И крик подняли, на озере слышно, а оттуда для нас главная опасность.
   - Вот! Вот! Правильно! Братик, защити от баб, всю спину исполосовали! - я заскулил и побежал к Буревою, - Я учения устроил, по эвакуации, ну побегу в лес при опасности. По результату эти личности, - я ткнул в Веселину с Кукшей, - меня чуть на тот свет не отправили, а эти, - я обвёл баб руками, - вообще дрекольем по деревне гоняли! Никакого уважения! Никакой дисциплины! Вон, знак опасности же висит!
   Я ткнул в тряпку. Народ синхронно повернул голову к флагштоку. Там развевалось наше в серо-буро-малиновое знамя.
   - Ну дык это, а пошто поленьями обвешался? - дед почесал бороду.
   Я начал в красках описывать замысел, его реализацию, как готовился, как засаду устраивал, процесс моего кавалерийского наскока, артналета со стороны стрелков, и позорного бегства от разъярённых баб. Дед сначала слушал серьёзно, потом стал кривиться и хмыкать, потом заулыбался, и, наконец, начал ржать в голос. Особенно на том моменте, когда меня загнали в кузницу, и тыкали палками, а я орал и отбивался. Бабы подключились к рассказу, как они страха натерпелись, как в лес детей спасать, как услышали кодовый сигнал "Ай, б...ть! Что ж вы творите, снайперы хреновы!", как вернулись посмотреть, узнали меня и решили наказать за страхи свои. Куша тоже с Веселиной добавили свою лепту в мой рассказ. Через полчаса вся деревня ржала как кони, вспоминая отдельные моменты и ситуацию в целом. Больше всех смеялись дозорные, они всю картину видели со стороны и изначально знали про мой маскарад. Дед аж присел на пень, плакал от смеха.
   Когда все несколько успокоилось, народ устал смеяться, дед посерьёзнел, и перешёл к оргвыводам:
   - Так, родичи мои. Все это конечно хорошо, особенно Серегу по деревне дрекольем гонять, - все заулыбались, - но брат мой младший, названый, прав. Если были бы мурманы или даны, а не этот ряженый, в поленьях, тут бы вам конец и пришёл.
   Народ проникся, улыбаться перестали. Кукша вылез вперёд:
   - Ну дык мы ж его убили бы! Вот, Веселина бы ещё раз стрельнула - и все!
   - Ага, ещё раз... Да по родичу, который вас уму-разуму учил. Который в бой не шёл, только орал громко. Да по одному. А если бы пяток выскочило, тогда что?
   Наши стрелки задумались, прикинули про себя расклад и погрустнели. Ещё парочка гоповарваров их бы точно отправила на тот свет.
   - Вот! - дед назидательно поднял палец, - Головой думать надо (о! моя цитата!)! Сами бы сгинули, да и нас погубили бы. Сергей прав, не дело это. Дозорных выставили, а их никто не слушает. Тряпку эту, флаг которая, подняли, а на неё никто не смотрит. В лес ломанулись так, что за вами любой дурак дорогу найдёт. Не гоже...
   Дед встал с пенька, почесал бороду, и начал раздавать ОВЦУ (особой важности ценные указания):
   - Теперь учения эти будем проводить не раз. Сами запомните, и детям строго накажите - из леса сразу не выходить! Спрятались укромно, глянули на флаг, если нет его - тогда идите. И только так! И никак иначе! Это я вам, как глава рода говорю. Наказывать буду всех, кто напролом до дому прётся! Мужей не уберегли, теперь детей схоронить хотите!? Или жизнь вам не мила!!? Хотите в рабы податься!!!? Я вам покажу! - дед не на шутку рассвирепел - Слушать надо, когда говорят вам! Умные люди говорят, опытные!! Мы же не просто так все это затеяли!!!...
   Дед распалялся, народ поник. От былого веселья не осталось и следа, даже дети стали серьёзными. Накачка личного состава продолжалась ещё минут двадцать. Потом Буревой оглядел население - до всех ли дошло? Люди стояли понурые, значит, до всех. По крайней мере, здесь и сейчас свою ошибку поняли и бабы, и дети, и Кукша с Веселиной. Дед успокоился, а народ, видя это, начал ему жаловаться, что страху натерпелись, что я, злыдень такой, выскочил, как черт из табакерки, что за детей испугались... Дед характерным жестом руки пресёк на корню эти стоны:
   - Сергей правильно сделал, сейчас страх переживаете - когда даны придут не растеряетесь...
   - Тяжело в учении - легко в бою! - я поддержал суворовским лозунгом выступление деда.
   - Ага, - дед зыркнул на меня, мол, нечего старших перебивать, - вот чтобы боя этого самого не было, теперь в деревню с поднятым флагом не заходить! В стороне держаться, наблюдать скрытно! Рано нам пока в бой вступать...
   - Как же рано, мы вон как хорошо отстрелялись? - Кукша продолжал гнуть свою линию.
   - Вот только ты-то не попал! - дед показал на меня и на мой щит, где торчала только стрела Веселины, - и стрел сколько потратил? Сколько осталось у тебя? Дальше что делать собирался? Почему как перст посреди деревни стоял? Почему Веселина вместе с тобой стояла? Метнул бы Сергей копьё своё - не тебя, так сестру бы убил или покалечил. Если бы Веселину не сберёг, не защитил, то же бы про подвиги свои мне бы тут сказывал? Или как?
   Кукша сник, дед был со всех сторон прав. Подготовленный воин, по рассказам Буревоя, даже при том вооружении, что было у гоповарваров, да ещё и в чистом поле - это штука страшная. Они чуть не с пелёнок готовятся, да потом в походах опыт набирают. Те, кто выживает. Кукше с луком если что и светило, то только поцарапать своими стрелами одного, максимум двух, и то не факт. Щит он мой не пробил, я мог (теоретически) приблизиться и наподдать ему копьём. И не было бы Кукши. Не говоря уже про Веселину, та стрелять метко научилась, талант у неё к этому, а вот все остальное - выбор позиции, порядок целей, укрытия, перемещения с оружием - этого она ничего не знает. Так и стояла во время учений в полный рост бедная девочка, лихорадочно пытаясь взвести арбалет.
   - Родичи! Не для смеху стараемся, для дела, - дед начал подытоживать, - учения те Сергей проводить теперь будет часто, то моё слово. Да и другие всякие будут, чтобы род не сгубить. Я все сказал.
   Буревой обвёл взглядом народ. Его слово услышали, и, надеюсь, поняли правильно. Только Веселину жалко, стоит девчонка, чуть не плачет, опять красная вся. Пока меня "убивала" белее белого была, а тут опять как свёкла. Перспективы, описанные дедом, её изрядно напугали. Да и другие жители деревни тоже малость поплыли. Решил перевести разговор в конструктивное русло, чтобы в депрессию не впадали:
   - Учения будут пока двух видов. Первый - это как сегодня, тряпку вывешивать буду, пока все в лесу. Буревой вам подходы к деревне скрытные определит, как что делать расскажет. Ещё убегать тренироваться будем, если мы в деревне, а с озера кто на нас пойдёт. Что первым брать, куда бежать, как к ухоронке идти. И по утрам учиться стрелять не забываем. Потом к более сложным вещам перейдём. У меня все. Буревой, научишь их, как скрытно домой ходить?
   Дед кивнул.
   - Тогда со мне нужны только Кукша с Веселиной, остальные - разойдись! - что-то сразу вспомнилась родная военная кафедра...
   Стрелки подошли ко мне. В процессе разбора полётов я решил сделать для них отдельную программу подготовки. Будет манёвренная снайперская группа, оснащённая для передвижения своими ногами. Повёл ребят в кузницу, в свой штаб, мастерскую и лабораторию одновременно.
   - В целом вы молодцы, не растерялись. Огонь вести, ну, стрелять начали, даже почти попали. Особенно Веселина, - я похвалил их, чтобы снять скопившееся напряжение, - однако толку, как Буревой правильно сказал, от этого мало. Людей бы не сохранили, да сами полегли. Надо по другому делать, нам перебить врагов сейчас не главное.
   - А что главное? - изумился Кукша, я давно подметил, нравится ему охотиться, "стрелялки" разные, дедовы рассказы про походы его недолгие, воином себя пацан видит.
   - Нам сейчас главное себе да родичей уберечь, да выжить. Сколько мурманов пришло, когда мы впервые встретились, Кукша, помнишь?
   - Ну пять вот там было, ещё два тут стояли, один посредине... - Кукша напрягал память в попытках вспомнить те события.
   - Не продолжай, их почти сорок человек было. У тебя стрел сколько было, когда ты в меня стрелять начал?
   - Я четыре успел пустить, да ещё две осталось, - Кукша продемонстрировал оставшиеся стрелы, - они с костяными наконечниками, на зверя, вот и не пробили мою самодельную защиту из полубревен...
   - А у тебя? - это я уже к Веселине.
   - Я одну стрелку пустила, четыре осталось ещё, не успела-а... - девчушка начал всхлипывать.
   - Так, успокойся, ты все равно молодец, меня чуть не укокошила, метко попала. Остальное мы сейчас придумаем, для того учения и проводили... - я погладил девчушку по голове, та вроде прекратила шмыгать носом, - Итого, если бы вы своими стрелами каждый раз по воину попадали, ранили бы или убили одиннадцать воинов, ещё тридцать, считай, осталось бы. С ними бы вы что делали?
   Молчат, глаза опустили.
   - Вы когда стрелять начали вокруг себя смотрели? Нет. Может, там тоже лучник был? Натыкали бы стрел в вас, и поминай, как звали. Поэтому ваша задача сейчас - обеспечить уход остальных из деревни. Себя сохраним - барахло да железо ещё сделаем. Не сохраним - все сгинем. Это понятно? Вижу, что поняли. Теперь по тактике, ну по действиям вашим. Кукша, тащи сюда во-о-он те чурочки да ветки, я вам сейчас по методу Чапаева расскажу всё.
   - А это кто такой? - Кукша принёс охапку палок-веток, обрезков и обрубков.
   - Воин у нас такой был, лихой рубака, на коне скакал, бурка там, все дела, - я расставлял деревяшки, - славный вояка был. Враги ранили его, в руку, он в реке из-за этого потонул, не смог переплыть. Но молва народная его запомнила, песен насочиняли, анекдотов опять же... Вот, примерно так. Смотрите!
   На верстаке я сделал небольшой макет нашей деревни. Дома, сараи, разложил веточки в качестве границы леса, нарисовал углем окружающие посёлок холмики, обозначил озеро, заводь. Не очень точно, но им сойдёт. И так вон вылупились, как на новый iPhone.
   - Это наша деревня, как её птицы видят. Вот Зоряны дом, кузница, лес, Агны и Леды дома. Понятно? Тогда дальше. Я в засаде вот тут сидел, - я поставил за кузницу небольшую чурочку, разукрашенную углем в чёрный цвет, - вот тут вы стояли, - поставил другие деревяшки, светлые, не крашенные.
   - Как забавно, - Веселина потянулась к макету, - а вот тут ещё сарай наш должен быть, тут вот кустики, а тут...
   - Это потом, смотрите. Вот тут были все остальные. Тут, далеко, наша ухоронка с припасами, которую вы с Дедом, Кукша, делаете. Так? Я выскочил на вас и встал вот сюда, - я передвинул чурочку, - а вы начали в меня стрелять, - я повернул белесые деревяшки "лицом" к чёрной, чтобы показать на схеме их расположение и направление стрельбы, - остальные ломанулись в лес.
   Я убрал со схемы все, кроме щепок, изображавших нас троих.
   - Вот отсюда, - я показал на заводь, - обычно к нам приходят гопо..., ну короче мурманы с данами. Ты, Кукша к этому месту спиной был, оттуда тебя убить могли. Ты, Веселина, боком стояла, но смотрела на меня. Был бы ещё один воин - убили бы вас. Что делать надо было?
   - Вот сюда бежать, - Кукша передвинул "свою" щепку, причём повернул её так, чтобы видеть выход к заводи и чурочку, изображавшую "меня", - отсюда я бы и стрелять смог - место открытое, хорошее - и видел бы все. А Веселине вот сюда надо идти, чтобы в лес не прошли вороги. А остальные...
   - Да вам вообще показываться в деревне не надо было! Флаг же висит! Давай по другому поставим всё, до того момента, пока вы в деревню не вошли...
   Мы просидели за тактикой по-чапаевски ещё часа два. Кукша лихо двигал фигурки, прикидывал как получает, мне рассказывал, я предлагал своё. У него толково получалось, готовый полководец. Точнее, учитывая материалы, из которых делали макет, палко-водец, от слова "палка". Веселина же дорабатывала схему, указывала какие-то непроходимые кусты, овраги, буераки, деревья крупные, ручьи рисовала. Готовый начальник штаба. Она по жизни аккуратная и глазастая, много видит и помнит того, на что я бы даже внимания не обратил. Засиделись мы, Буревой пришёл нас разгонять на работы. Он обучал баб, намечал им пути отхода, да вдалбливал схемы эвакуации. Не смог отправить нас на хозяйство - сам в процесс военных игр включился. Итогом всего этого стало окончательное понимание нашего защитного механизма, то бишь драпа в лес.
   Три укромных места по трём сторонам деревни, куда стекались люди при опасности, пути их отхода, ещё два промежуточных пункта, по дороге к ухоронке, и собственно она сама, дальше дорога к БКТП. По тактике стрелков наших тоже определились. Тут я предложил, остальные поддержали:
   - Наша сила сейчас - маскировка, ну, скрытность, чтобы нас не видели, и знание местности. Поэтому вы вдвоём должны дать нам время для побега. Работайте на пару, тренируйтесь тоже. Кукша, тебе наконечников для стрел я наделаю, металлических, скажи только каких. Для стрел древка тоже сделаем, на станке. С оперением только сам реши, какое да как крепить. Да про копьё своё подумай, как лучше сделать, чтобы при себе его постоянно держать, - я улыбнулся, вместо копья у Кукши теперь багор пожарный с БКТП, с остро заточенным наконечником, - тебе, Веселина, тоже стрел к арбалету наделаем. Испытаем всякие, из дерева разного, какие лучше подойдут.
   - Да чего тут испытывать-то? Их клеить надо, - это дед поучаствовал в техническом прогрессе.
   - Клеить, так клеить, покажешь как. Вы теперь у нас команда прикрытия. У нас так это называлось. Когда все разбегаются, или в деревню носа не кажут, из-за опасности, то вы занимаете позицию вот тут, - я показал на схеме закорючку, - мы с дедом вас по флангам, по краям то есть, прикрываем, чтобы не обошли незаметно. И задача ваша - дождаться пока все не соберутся в ухоронке. Сколько времени там им надо, Буревой? Ну, по моим часам? Два часа? Вот, значит вы сидите и наблюдаете за деревней два часа, ориентировочно. Потом переходите сюда, - снова отметка на схеме, - тут ещё час ждёте. Потом - в ухоронку вот этим маршрутом. Если же на вас пойдёт кто, или нападающие в лес захотят сунутся, ваша задача - ранить сильно одного, и, желательно, чтобы при этом место ваше не обнаружили. Дальше переходите вот сюда, или сюда, сами определитесь по ситуации. И ждёте. Опять полезут - ещё одного сильно ранить. Убивать не надо, а раненый - обуза для остальных. Они ж его не бросят, Буревой, как думаешь?
   - Не, не бросят. После первого выстрела они в строй встанут, или попрячутся, стрелка искать будут. Мы так делали. Раненого за линию щитов оттащат, или тоже спрячут, пока лучника не найдут.
   - И долго они так стоять будут?
   - Да по-разному. Иногда и четверть часа, чаще меньше, - дед лучше остальных ориентировался в моих отрезках времени, но минуты пока не осилил.
   - Ну пусть будет пять минут. Пока оглядятся, пока осмотрятся... Потом разведку пошлют, Буревой? Ага, точно, пару человек впереди идут, это и есть разведка. Значит, меняем тактику, - к этому слову они уже привыкли, - вы перемещаетесь после первого выстрела так, чтобы сделать второй. По разведчикам, с другой стороны. Вот сюда, например. Опять раните разведчика, незаметно, и меняете позицию. Потом - опять. Ясно?
   - Ага, навроде как леший в лесу крутит, мы их крутить будем, - Кукша оживился, - а потом всех и убьём!
   - Убьёт он, вояка, - дед включил сарказм, - на третий выстрел они толпой побегут, все лучше чем под стрелами стоять. Меня так ранили, когда мы лучников в лесу атаковали. Но лучники их тоже не ушли от наших копий.
   - Тогда после второго выстрела смещайтесь в лес, на следующую позицию. По лесу незнакомому они, чай, не сильно бегать будут? Ага, вот и Буревой подтвердил, так все. Нам главное, чтобы они ушли. Просто ушли, напугать их надо. Когда потери у них сильные будут - они уйдут, зачем головой рисковать, если добычи в нашей деревне большой не предвидится? Я так думаю...
   - То верно, в лес соваться, да незнакомый, да когда по тебе палят почём зря, не будут. Нет тут для них добычи. Только опасность, - дед почесал бороду, - Только вот как Кукшу спрятать, ему ж во весь рост стоять надо, чтобы из лука стрелять?
   - А вот тут самое сложное, - я предвидел сопротивление, потому сделал паузу, собрал к себе внимание всех, - Кукша стрелять не будет. Огонь вести будет Веселина.
   Заявление моё перекосило всех, особенно девочку. Кукша скривился, начал было открывать рот, но я жестом остановил его:
   - Ты будешь сестру прикрывать, ну беречь. Если много воев полезет, или опасность вам непосредственно угрожать будет, твоя задача - закидать их стрелами, заставить спрятаться, пока Веселина не перейдёт на другую позицию и не подготовит выстрел. Потом и ты к ней пойдёшь. Без непосредственной опасности - стрелять запрещаю! Имея я право? - это я уже к деду.
   - Ну так то да, ты ж старший родич им... Хм, закидать и заставить спрятаться, говоришь... А то дело, если бы черемисы тогда так с нами боролись, мы бы оттуда не ушли, по одному бы нас вырезали. У нас лучников пятеро было, да самострел один. Их человек десять стреляло, да ещё пять с копьями были. Не ушли бы мы. Или ушли, но без добычи... Верно, Сергей, говоришь, прикрывать надо. Тогда мы их точно задержим и сбежать успеем.
   - Ну тогда, раз все согласны. - я посмотрел на Кукшу, он был не согласен, но решение принял, понял его выгоду, - тогда будете тренироваться в стрельбе вдвоём. По той тактике, как мы вам с Буревоем назначили. А меня, брательник, будешь учить копьём работать, хотя бы теоретически, на словах то есть.
   На том и порешили. Ещё обсудили мелкие детали, поигрались на макете, да и пошли по своим делам. Разве что Веселина осталась, её схема заинтересовала, она хотела макет точнее сделать.
   Дед с Кукшей пошли ставить силки на гусей, они уже начали прилетать, а я пытался сделать сушилку для мяса. Её начал делать параллельно с нашими военными упражнениями. Собирал я сушилку из провода, с которого содрали изоляцию (тоже ресурс!), листа железа, который оторвали от поселкового трансформатора, камней, ну и вездесущего дерева.
   Собрал что-то вроде каменной коробки, посередине горизонтально воткнул лист железа. Поверх него, сделал сетку из проволоки, с небольшим зазором. Дырку в камине этом своеобразном оставил для дров и поддувало. Огонь в будет нагревать лист железа, тот горячим воздухом сушить продукты, разложенные на сетке. Вроде, надо это без доступа воздуха делать, это мне память подсказывала, поэтому сверху все это закрывалось деревянной крышкой. Испытал - ничего не сгорело, я за крышку переживал в основном. Начал думать, чего бы посушить на пробу. Решил рыбу взять, её с утра Буревой с Кукшей из верш достали.
   Разделал пару рыб побольше, вынул мясо, нарезал полосками, разложил на сетке и начал проводить испытания. Первую партию сжёг, сильно перегрел. Вторая вроде ничего получилась, но какая-то приваренная. Следующую партию делал, приоткрыв крышку да замазав глиной щели. Получились неплохо, но до того каменного состояния, в котором я хотел сохранить мясо, было далеко. Решил механически ещё обработать. Пошёл к станку.
   Выточил два вала небольших, соединил их так, чтобы получился аналог механизма для отжима белья на старых стиральных машинках. Ручку приделал, шпеньков вставил да короткую ременную передачу соорудил - кожи у нас только на такие и хватает, недлинные. Полученный продукт после сушки, наиболее успешную партию, прогнал через эти валки. Мясо стало тонкое, выступил жир. Опять на просушку. Теперь получались пластинки рыбы, без соли почти безвкусные. Наделал я этих пластинок, пока экспериментировал, кучу. Дооборудовал немного сушилку, прямо на горячую, сделал её более герметичной. Встала проблема поддержки нужной температуры.
   Решал её в кузнице - делал термометр. Мелких элементов да проволочи из меди внутри трансформатора в прошлый раз мы надёргали, гвоздей у Буревоя я немного выпросил под свои "прожекты". Делал биметаллический измерительный прибор - такие в духовках стояли в моё время. Работы там немного, две полоски из разного металла соединить - у меня это медь и железо - спиралью закрутить, и стрелку вставить. Все это приделать к металлическому листу в сушилке. Получившуюся поделку упрятал в деревянную коробочку и присобачил на камень. Ну что, всего пять переделок потребовалось - и стрелка начала отклоняться.
   Три дня потратил на сушилку в общей сложности. Мужики приносили гусей, мы пробовали сушить их мясо. Подбирали температуру, нужную щель в крышке, срок удержания на сетке. Сушить по итогу приходилось долго. Лучший вариант был - приварить перед этим мясо, часть мы сразу с бульоном съедали, часть, грудку особенно, резали на тонкие полоски и сушили. Жир собирали отдельно, чтобы влаги поменьше было. И сушили мы мясо до состояния чипсов, прогоняли через мои валки в начале и середине процесса. На вкус опять же не очень получилось, и полезного в таком мясе немного, и выход продукта небольшой. Однако, после кулинарных испытаний, когда мы высушенные куски сварили с добавлением жира, полученный бульон все одобрили. Съедобно. Невкусно, но съедобно. Теперь осталось понять, сколько оно так храниться может. Поэтому сушенное мясо упаковывали в пластиковую бутылку, закрыли, обмазали сосновой смолой крышку для герметичности и убрали подальше. Набрали несколько "полторашек" мясных чипсов и решили пока не продолжать - если мясо испортится, то только время да дрова переведём.
   Но зато мою поделку приспособили под копчение. Клали щепки, ветки, шишки на железный поддон, разогревали пожарче, мясо на сетку, и продукт готов. Они до этого на кострах коптили, в яме их разводили, сверху травой прикрывали, чтобы дымило, да и подвешивали сырье. Долго, муторно, неравномерно. Теперь же травы никакой не надо, шишки знай себе собирай да суй внутрь и в костёр. Удобно, и время экономит. Особенно когда вместо стационарной сетки стали съёмные из проволоки использовать, на манер фритюрницы. Их в несколько слоёв размещали да периодически меняли местами, чтобы коптилось равномернее. Времени меньше уходит, работу разделить можно - пока один человек мясо готовит, второй сетки меняет, а мелкие за температурой следят да топливо с щепками подкладывают. Благо с прибором для измерения температуры это делать просто - нужно просто удерживать стрелку между двумя отметками. Производительность выше, времени в пересчёте на единицу продукции уходит меньше, топливо экономим и качество повышаем. Минутка там, пять там - и приварок к нашему столу сильно увеличивается.
   Мне же весь процесс
   моего хозяйствования все больше напоминал игры компьютерные, стратегии. Особенно явно ощущение пришло, когда c Кукшей щепки двигали. Прямо "Panzer General" получился. А тут у меня микроменеджмент сплошной. Так в моё время называли тактику, при которой стараешься в начале развития в игре скрупулёзно подсчитывать ресурсы, экономить каждую копейку, что даёт по итогу достаточно значительное преимущество, особенно перед компьютерным интеллектом. Так и тут, экономлю по пять-десять минут на операцию - а по итогу токарный станок в кузнице, при том что все сыты и одеты.
   Кстати, по поводу сытости. Спинным мозгом я ощущал, как уходит время до посевной. Местная агротехнология, на лаптевом приводе, меня пугала. Допрашивал неоднократно деда про его рало, сошник, насколько землю пахать в глубину, какие бороздки должны получиться. В голову пока ничего не приходило, придётся на себе пахать. Но решил попробовать сделать и это попроще.
   Узнав параметры будущей вспашки и боронения, пришёл к выводу, что надо совершенствовать рало. Сделать его более острым, лёгким, с загнутыми внизу краями, по типу плуга. Делал новое рало из уголка, который смогли открутить от опоры ЛЭП на "плато" - ключи гаечные под это дело я вырубил из наиболее толстого металла. Раскалял, сгибал, делал дырки. Очень помогло долото, что сделал из арматуры, крепкое такое получилось. Уголка было четыре куска, по полметра каждый. В итоге получился достаточно острый плуг, правда, узкий, но не уже чем сошник. Его я предполагал втыкать на нужную глубину, и тащить. При перетаскивании земля поднималась бы по "крыльям" плуга и ложилась по краям, как и говорил Буревой. Глубина вспашки была не большая, сантиметров на пять-семь максимум. Буревой сказал глубже нельзя, там почва другая, не плодородная. Попробовали с дедом на поле мою обновку. Пахать было легко - удерживать нет, постоянно выпадал сам нож из земли, мотылялся из стороны в сторону, дед забраковал. Переделали, по краям установили что-то вроде колёсиков из дерева, на станке точил, перекладин добавили для удерживания в земле всей этой конструкции. Получилось лучше, Буревой меньше уставал. Зато я намаялся - сильно громоздко получилось, а я у деда выступал тягловой силой.
   Потеряли день. У них праздник большой, Именины Земли-матушки. Пахать, бороновать, да и вообще портить землю нельзя. Эксперименты наши накрылись. Население деревни пошло собирать травы лекарственные, а я в кузнице дорабатывал свой плуг.
   В итоге он стал шире, в нем появилось четыре лезвия все их того же уголка, только покороче, чтобы полностью уходили в почву. Теперь ножи под углом входили в землю, колёсики оставил, они устойчивость придавали, только сделал их больше размером и со спицами, для облегчения веса конструкции. Упряжь на две-три человеческие силы была завершающим этапом работы. Опять пошли экспериментировать. Выявили новые проблемы, переделал чуть, и опять на поле. Вроде ничего, бороздки получаются хорошие, дед так сказал. За полчаса мы с Буревоем и Власом вскопали полоску метров пятьдесят длинной и в метр шириной, по ширине плуга. Причём Влас длинными рычагами удерживал нужную глубину, а мы с дедом работали "лошадками". Замаялись сильно, но Буревой был рад. Сказал, что он все и не рассчитывал сажать, думал, не хватит сил. Сколько получится - столько получится, время-то на сев тоже ограничено погодой. Плюс ещё боронить надо, перед вспашкой и после.
   Сели обсчитывать остальные процессы при посадки ржи. Дед мне рассказывал про технологию, я прикидывал, как все удобнее сделать. Получилось, надо три плуга, на всех взрослых, плюс Кукша, экипаж каждого два человека. Детей на удержание ножей, и менять мелких почаще, а то устанут. Плюс бороны, они тут ствол с сучками использовали, а надо бы что-нибудь поэффективнее. Это, кстати, Буревой сказал, не я, нахватался дед моих словечек. Скрипя сердцем, он разрешил использовать гвозди. Борона в итоге представляла собой деревянную решётку, из которой торчали гвозди, вбитые насквозь. После сельхозработ надо их вынуть, да в жир положить, чтобы не ржавели.
   Дед пошёл по полю, я сидел на краю, планировал объем работ. Буревой трогал землю, мял в руках, дёргал какую-то траву. По возвращению, как приговор, прозвучали его слова:
   - Через седмицу сажать будем, земля как раз поспеет.
   И улыбается, блин, гад такой.
   На календаре было четырнадцатое мая.
  
   14.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - апрель месяц 860 года (15.04 - 31.04)
  
   "Над равнинами колхоза бабы свёклу собирают. Между бабами и свёклой гордо реет председатель, брючной молнии подобен..." - такую, или примерно такую картину я застал, когда после недели беспрерывной работы в кузнице вышел на поле. Шла посадка овощей. Бабы мотыгами ковыряли землю. Буревой руководил процессом и помогал по необходимости.
   А необходимость была. В коллективе зрела зависть, наушничество и лоббизм. А все из-за тяпки из будущего. Первой её взяла Зоряна, по старшинству. Её выработка, относительно мотыги, выросла раз в семь. Остальные посмотрели на неё и пошли напрягать Буревоя. Мол, надо тяпок ещё делать. Тот ко мне, а я за последние дни стал напоминать дикого ученного из голливудского фильма. Глаза красные от недосыпу, всклокоченные волосы, руки трясутся, как у наркомана. Я делал сельхозинвентарь, хотел успеть до сева. Но бабье лобби победило - Буревой пришёл в кузницу и начал клянчить тяпки. Он с Кукшей даже сгонял на плато, принёс мне ещё уголков от опоры ЛЭП. Оснастил народ инструментом, кривым и косым, но даже с такими поделками дело пошло сильно быстрее. Время осталось, даже с учётом посадки картошки и рассады моих овощей, она как раз сейчас происходила. Картошки килограмм пять посеяли, причём двумя способами - целиком, и разделённую на кусочки с отростками. Ещё рассаду огурцов и помидоров с кабачками посадили, половину. Остальное оставили более поздний срок, после злаков. Морковка, лук и чеснок, те что взошли, росли на семена в парнике.
   За время, что дал мне Буревой на подготовку, я устал как собака. Болела спина, забросил тренировки по стрельбе с Веселиной, да вообще, кроме как инвентарём ничем не занимался. Учения и то всего три раза устраивали. Два раза просто флаг поднимал да один раз эвакуацию отрабатывали. Ну ладно, четыре раза. Меня тоже один раз тут подловили.
   Шёл из леса весь в мыслях о сельском хозяйстве, материалы искал. Добрался до посёлка, там никого. Ну и отправился к своей кузнице, но дойти не успел. На меня из неё выскочили два типа в каком-то странном прикиде, с палками-копьями и громкими криками. Я впал в ступор на мгновение, а потом что было мочи рванул в лес. Убежал далеко, чуть не заблудился. Искали меня всей деревней. Оказалось, это Кукша с Буревоем меня так прикололи, тоже учения устроили. Народ ржал, я обзывал всех, и отмазывался, что очень занят. Мне тыкали на мой флаг - я только развёл руками. Со всех сторон все правы. Сам придумал сигнал, сам на него не посмотрел. Начал каяться, что, мол, последний раз, что больше не буду. За это меня направили на "отработку". Гады, моими же пытками меня же пытают!
   "Отработки" придумал я, после череды учений, ещё в первой половине мая, мы тогда их часто делали, иногда по два раза в день. Всех, кто на моё "красное" знамя не обращал внимание, Буревой наказывал отправкой ко мне на подмогу. Чаще попадались дети, Зоряна, Агна, Леда по разу всего. Я сначала их на педали сажал, к станку. Потом температуру в сушилке поддерживать. Но чувствовал, что как-то это для них на наказание не похоже. Тут работой не наказывают, тут ей занимаются непрерывно. Влас так тот вообще, видел знамя, и сознательно игнорируя его, чухал напрямую ко мне в кузницу, на отработку, сам. Ему у меня нравилось, железки всякие, механизмы. Таким образом, идея наказывать работой провалилась. Задумал суровое коварство. Начал заставлять их учить в качестве наказания алфавит русский и цифры. Народ, кто побывал на моей новой "пытке" мигом воспитывался, и по двадцать минут сидел в лесу перед входом в деревню, флаг искал глазами. Даже Влас и тот слился. Так что привлекать в помощь при работе я их привлекал, а учиться, гады, не хотели. Непривычно им и непонятно.
   Меня тоже, по общим правилам, по результатам учений отправили отрабатывать. Делать инструмент да другие полезные в хозяйстве мелочи. Пришлось работать. Мой молоток каменный уже поизносился, мелкие как раз делали мне следующий на станке. Объем работы был такой, что даже поход с Буревоем за дровами для получения угля воспринимался как отдых. Кстати, теперь дрова "в чистом виде" потребляли только кузница да печки с сушилкой-коптилкой. На отопление их уже не использовали, очень тепло на улице. Я даже хотел деду предложить потихоньку начинать пахать, но тот сказал что не время. Как жабы запоют - так сразу в путь. Пока же сажали овощи. Рассаду вырастить мне девушки помогли, как сажать я им объяснил, как ухаживать - тоже. Все, что знал из своей прошлой огородной жизни вывалил. Они не сачковали, все делали на совесть. А парник был в этом хорошим подспорьем.
   Сегодня пришёл на поле, проверить как идут дела. Все шло хорошо, многое высадили. Дед метался по периметру огорода - я ему предложил малину дикую по краям посадить, чтобы звери не лазили, в дополнение к тем кустам, что обрамляли поле. Просто мои овощи солнце любят, их в кусты не спрячешь, сажали в открытую. Вот вокруг этих овощей дед и размечал места под посадку. Малину они с Кукшей рыли в лесу целыми кустами и высаживали подальше от огорода, чтобы тень не создавать.
   Дед позвал меня, мы продолжили обсуждение посевной. Всех распределили по экипажам, согласно росту и силе, подогнали к каждой "тягловой группе" плуг и упряжь. Сейчас я делал точило для лезвий. Хотел, с подачи Власа, сделать как в моем времени, чтобы с ручкой и точильным кругом. С ним особенно много мороки получилось. Его делали ткане-песочным методом.
   Крупным песком, что мелкие мне отсеивали, покрывал кусок ткани с рыбьим клеем. Потом второй кусок, и под пресс. Третий, пятый, десятый... Идею "подсмотрел в будущем", на дисках для шлифовальной машинки, там вроде бумажная или тканевая основа была. Много слоёв сделал, прессовать было не очень удобно под конец. Дальше сушка под гнётом, и можно точить инструмент. В пару точильных кругов, созданных таким образом, ещё и угля древесного добавил, да накалял их в горне сильно. Думал, углерод внутри разогреется, сгорит и крепче сплавит мелкие песчинки. Не срослось, круг разваливался по малейшим воздействием в тех местах, где были кусочки угля, а ткань прогорала. На месте скола блестели микроскопические кусочки, похожие на стекло. Попробовал ещё и смолу сосновую добавлять, тоже вроде ничего получилось. А смолы той тут куча - можно клей экономить. Сама же конструкция точилки была несложной, с подобными ходили точильщики и в моё время, застал в глубоком детстве. А сейчас вот новый механизм на поле принёс, чтобы инструмент заострять "не отходя от кассы".
   - Хорошая штука, только песка много летит, - Буревой почесал бороду, - да надо её на плуге твоём опробовать.
   Пришлось тащится ещё и за плугом. Благо, после всех усовершенствований, я его один принести мог. Его тоже заточили, прошли несколько метров на пробу, вроде легко идёт. Буревой выбрался из сбруи, в которую впрягались для волочения плуга, и постановил:
   - Сегодня бабы закончат с огородом, потом сеять будем, - дед взял горсть земли, помял в руках, - вон земля какая славная, лягушки вот-вот петь начнут... Заточи пока остальное.
   Точилка народу понравилась. Причём, уже традиционно, делала с таким расчётом, чтобы мелкие могли её быстро крутить. Сил у рода пока не много, каждая, даже детская, на счету. По посевной же... После всех моих мытарств с инвентарём, мысль о вспашке плугом с лаптевым приводом уже не внушала столько ужаса как раньше. И, как оказалось, зря.
   Ад начался ровно по расписанию, то есть в пять утра на следующий день. Я проснулся от шума со стороны заводи. Прислушался - дед оказался прав, орали лягушки. Сон не шёл, да и светлеть уже начинало слегка. Отправился умываться, встретил Буревоя, который бодро шагал в сторону поля. Насколько я понял, он шаманить собирался, проводить ритуалы, повышающие урожай. Ну вот такая тут агротехника.
   К рассвету вся деревня, кроме двух мелких, которые стояли в дозоре, собралась на поле. Началось боронование, чтобы убрать камни, ветки, корни. За день справились, таскать утыканную гвоздями решётку было легче чем, бревно с сучками, мне так девушки сказали. Да и качество боронения было получше, как авторитетно заявил дед.
   А в следующие дни я осознал, что такое безысходность. Бурлаки на Волге, с известной картины и из не менее популярного стихотворения, по сравнению со мной были образцом оптимизма и веры в будущее. "А кабы к утру помереть - так лучше было бы ещё". Ишь ты, к утру! Я собирался врезать дуба уже к обеду. Да и все остальные тоже. Причём перед этим хотели прибить меня. Ну или на крайний случай, заставить таскать мои "изобретения" в гордом одиночестве, пока я сам не сдохну. А все из-за стереотипов! Ну зачем я полез к дедовскому ралу со своей модернизацией! Веками ведь отработанная технология! Нет, вспомнились картинки, на которых трактора тянут за собой целую батарею плугов, решил, что в этом что-то есть. Идиот. Ещё и на перекуре, пока точили лезвия плугов, умудрился ляпнуть, что с тремя или с двумя плугами было бы легче. Местные, сидящие на земле в попытках отдышаться, начали поглядывать на меня как на врага народа. Пришлось заткнуться, от греха подальше.
   Посевная принесла самые большие потери моему гардеробу. Кроссовки сдохли на второй день вспашки. Не сильно дольше проходили джинсы и одна из маек. Меня нарядили под местного, в рубаху, штаны и лапти с обмотками. Лыковая обувка скользила по земле, стало ещё трудней и неудобней таскать "плуг". Последний день нашей вспашки представлял собой зомби-аппокалипсис в отдельно взятой деревне. Серые, грязные, с осунувшимися лицами, еле передвигающие ноги люди шатались по лесу. Все молчали, не в силах даже языком ворочать. Также втихомолку помылись и, не говоря ни слова, разошлись по домам. Лишь бы не подпалили меня, вместе с палаткой и моим сараем. В отместку, так сказать, за принесённые страдания. А нам ещё боронование по новой проводить. Потом дед будет сеять, он спец в этом деле, затем опять бороновать придётся.
   Но справились. Чуть не надорвались - но получилось. Боронование после вспашки прошло легче. День передыху, пока дед разбрасывал семена. Разбрасывал как на картинке, из лотка, что нёс перед собой, мы только новое зерно подносили. Работал Буроевой как автомат, я даже засекал по секундомеру - между взлётами его руки с семенами проходили одинаковые промежутки времени! Вот же сила! Или опыт - наверно, если так лет тридцать сеять, то навык у любого появиться. Заборонили сверху семена ещё раз. Пригладили поле, таская небольшое бревно. Сюда я с модернизацией не лез, поэтому, наверно, и получилось легко и непринуждённо.
   Потом бабы досажали всё на огороде. Помидоры, огурцы, кабачки мои, капуста и другие овощи местные. Рассада из парника была крепкой, на удивление местных и меня, я-то вообще не надеялся, что она взойдёт. Да и то... С удовольствием поменял бы все эти овощи на картошку. Солить на зиму помидоры нам все равно нечем. Пачка моей соли уже закончилась, осталось чуть только в походной солонке, да перец из неё же почти не использовали. Бабы даже из моих "маринадов", что в консервах был, и из рассола, в котором мариновался шашлык, выпарить всё умудрились, такой вот важный ресурс.
   Начался праздник. Мы сделали это! На радостях девушки хлеба напекли из остатков посевного материала, которые забраковал Буревой. Дед расщедрился, и отдал остатки соли. Нажарили рыбы, надёргали травы и корешков в лесу съедобных. По случаю праздника всем досталось по десять грамм медикамента - водку дед выделил по такому поводу. Опять же, угощали какого-то местного бога, ответственного за урожай. Хорошо отпраздновали, даже на ночь задержались. сидели у костра, вели с Буревое беседы по поводу сельского хозяйства.
   - Ты, Сергей, вроде правильно сделал. И испытывали мы с тобой плуг этот, нормально было. Но бабы-то наши его не тянут, сил у них поменьше, - дед помешал угли палкой, - вот и замаялись. Зато все, что запасли на семена, посадили, и даже больше, чем я рассчитывал. Если боги дадут хороший урожай, да сами постараемся, зиму спокойно проживём. Так что ты не расстраивайся...
   - Да я, Буревой, и сам теперь понял, что не на нас рассчитывать надо было, а на самый слабый "экипаж", - это слово он знал уже от меня, - сделали бы по три лезвия на плуг, легче было бы. Да и колеса надо было не сбоку ставить, а чуть вперёд, они нам только мешали. У нас, в моем мире, там машинами поля пахали, я у них форму плуга вспомнил, решил такую же сделать. Ну или близко к тому, - я достал очередную печённую рыбу из костра и стал на неё дуть, чтобы остыла, - машины те сильные очень были, одна - как пять сотен коней.
   - Ух ты! Прям полтысячи! Это ж сколько вспахать можно! Вот бы нам такую, - дед хитро посмотрел на меня.
   - Да не, нам она тут без надобности. Для неё топливо, ну горючее... э-э-э, масло специальное надо, нефть зовётся, его из земли добывают...
   - Земляное масло? - прервал меня дед, - у нас привозили такое, оно чёрное да вонючее. На озерах иногда всплывает, его собирают от хвори всякой.
   - Ну да, наверно оно. Так вот, масла того много надо, да очистить его надобно, обработать особо. Да и жрёт эта машина масла, нефти то есть, бочку за час, а то и больше. И запасные части к ней нужны, и сноровку особую иметь надо, и резину... Много чего. А у нас тут вон кожа заканчивается, сам говорил, да лес весь в округе дрова скоро вырубим - нет ни сырья, ни сил. Были, кстати, такие машины, на дровах работали, точнее - на пару, воду дровами или углем специальным грели, в пар превращали, он крутил колеса... Правда, при мне их почти не использовали. Так вот про нефть, её ж глубоко из земли добывают, да огромные железные заводы ставят, чтобы в топливо то самое превратить.
   - Так может другую, на дровах сделаем?
   - Туда тоже железа много надо, да крепкого. Пара много - давление большое, не держит тонкое железо. Такие машины у нас в основном по рельсам ездили. Да и дров они много потребляли, леса много рубить придётся.
   - А рельсы - это что? - дед старался мои незнакомые слова запоминать, мало ли что.
   - А ты видел их, только короткие. Я в кузне их вместо наковальни использую, - те две рельсы, что мы притащили во второй наш поход к "плато" закрепили в закопанных бревнах, получилась большущая наковальня, - на них та железяка стояла, которая силу Перунову приручает, на "плато". Только их длинные делали, и по ним машины катались, много груза везли. Поезда звались. Рельсы ведь гладкие, катить легче, чем телегой или тачкой катать.
   - То тоже машина такая?
   - Не, то не машина... или машина? Не знаю даже, с двумя ручками, на колёсах. У вас нет таких? Нет? И не было? Блин, а я внимания не обратил. Ну так сделаю, она не сложная. Что ты ей только таскать будешь...
   - То я найду, - дед подбросил полено в костёр, - в лесу много чего есть.
   - Ну, смотри, я сделаю тогда, на пробу, как время будет. А с машинами думать надо, крепко думать. Не знаю пока, что да как мастерить. Тут и так заказами закидали - тяпки, ножи, скребки какие-то, серпы. Оружие ещё делать собирались, копья стрелы, арбалеты, помнишь об этом?
   - Это верно, надо всё, надо... Да и урожай как соберём - корзины плести станем, бочки делать. Хранить же зерно надо, а то до зимы не доживёт...
   - Во-о-от, тару ещё делать придётся. Ну, всё, во что можно складывать вещи всякие, урожай тот же, тарой у нас называли. Да банки какие-нибудь стеклянные или жестяные, чтобы овощи наши да мясо с лета хранить. Сам говорил, копчённое да вяленое долго не простоит. Да дома улучшать, чтобы жить удобней было...
   - Дом-то по весне лучше, лес на зиму повалить, его мороз возьмёт, сухое дерево будет.
  
   - Хм, на зиму рубите? Ну да, сок из дерева уходит, оно суше становится, правильно. Хитрые вы тут!
   - Не без того. Вот что, Сергей, с домами да мясом пока не думай, не срок ещё, да и мяса того нет. Про та-ру, - дед старательно выговорил новое слово, - думай. Для репы да лука, картошки твоей, да и вообще - бочки нам нужны, сундуки какие, на то много времени уходит.
   - Думал я уже, не раз. Доски нам нужны. Да гвозди, желательно. Ты же не даёшь, приходится на нагилях, вы их ногтями зовёте, собирать все. Долго и муторно. Давай досок наделаем?
   - Гвозди твои пока побережём. А доски... Наделать-то можно, только это тоже долго. Топором махать не один день придётся...
   - Топором? У нас доски пилой по типу той, что у нас, делали. Ей вдоль бревна распускали.
   - Пилить можно, но они никуда не годны, воду пропускают, гниют, тёсанные лучше.
   - Но напилить зато больше можно, - не согласился я, - да и воды-то в урожая чай не много будет. Ящики те же для картошки они с влагой никак ни касаются. И покрыть их можно, олифой, например, чтобы не гнили. Вы так не делаете?
   - Не без того. Из масла конопляного и смолы варили жижу, и держали дерево в этом потом. Но то для лодок так, масла тоже много надо.
   - Кстати, а чего вы коноплю да крапиву не выращиваете? Вы же на одежду её пускаете. Может, засеем кусок поля?
   - А зачем? - дед удивился, - в лесу полно, само растёт, пахать, - дед усмехнулся и посмотрел на меня, - не надо.
   - Тоже верно, - я тёр мозоли на руках, набитые за время посевной, пахать ещё и под крапиву не хотелось, - Но досок все равно напилить надо. Пол в доме сделаем, чтобы по земле не ходить, ящиков я сколочу, может, крышу покроем, вместо коры вашей.
   - Ну делай, как знаешь, пока все твоё удавалось.
   - Как же все? - тут уже я удивился, - а пахали-то как? Чуть не померли там, на поле твоём, из-за плугов моих! А пила? Она ж кривая да неудобная!...
   Дед жестом прервал мои жалобы:
   - Так, да не так. Мы бы ралом не успели бы сколько нужно вспахать, им ходить много надо, перезрела бы земля. А тут из последних сил, через пот и кровь, но всё смогли посеять. Без тебя бы не справились, - дед с благодарностью посмотрел на меня, - ты баб не слушай, они скорее по привычку ворчат да жалуются. Мы пока огород сажали, они тебя хвалили сильно, без тяпок твоих да парников тоже меньше бы овощей получилось, силы людские-то не велики. Да и с ведром тем, ножами опять же, сам говорил, все считать надо. Сколько лишнего не делаем сейчас! Да и спокойней. Дозорные наши малолетние бегают, про лодки малые уже и не сказывают, только про большие. Кукша с Веселиной стреляют уже хорошо, бабы голову подняли, силу свою, и нашего рода, почувствовали, а когда силу за собой чувствуешь - любые беды и трудности нипочём.
   Дед чуть прижмурил глаза, и, после недолгой паузы, продолжил:
   - Да и с пилой твоей этой... Ты ж сам учил считать всё. Вот и прикинь, раньше мы одним топором на двоих работали, свалили дерево и давай ветки обрубать. А теперь мы пилим, а Кукша топором машет, бревно готовит - все польза. И времени меньше уходит...
   Дед поправил костёр, и уставился на пламя. Я тоже смотрел на огонь, думал. Буревой молодец, хоть и без цифр, по наитию, но тоже всё начал учитывать в процессе работы. Даже укрепление морального духа личного состава включил в свои соображения. И вести себя стал, рациональнее, что ли. Насмотрелся на меня, наслушался про расчёт ресурсов, сил и средств. Вон, спросил недавно его, почему по утрам перестали верши таскать. Оказалось, что дед прикинул, рыба только в половину снасти за день заходит. А все снасти, и пустые тоже, доставать все равно приходится, проверять. Теперь они через день их вынимают, типа два дня по половине - все полные. На самом деле не так, но все равно эффективней получается. А сами верши меньше портятся из-за проволоки. Итого - экономия в один человеко-час в день. И это они сами дошли. Прогресс. Казалось бы мелочь. Но это как посмотреть.
   Вот взять, к примеру, мой железный инструмент. Пусть кривой и косой, не очень ровный и удобный, но сравнение его "потребительских свойств" с местными деревянными поделками говорит о том, что при тех же усилиях каждая наша барышня могла "дать на гора" на десять метров больше грядок в день. Добавил туда черенок, что на станках делал, ровный и гладкий, ещё три метра посадок в плюс. Накопили по два комплекта сельхозинвентаря на человека, поставили мелких на заточку. Бабы в поле первым комплектом работают, мелкие второй правят - один ручку вращает, другой, в защитных очках, что нашли в БКТП, точит лезвия, да потом разносит их по людям. Так добавили ещё пять метров, организационно, так сказать. Песок мелкие в дозоре на ткань клеят, потом, вечером, мне только все собрать под гнётом остаётся - я более свободен, больше инвентаря, грядки на сто метров вперёд ушли. И это за один день. А за две недели посевной? Да если всех посчитать? Хорошо мы продвинулись, и главное - подтвердили все мои первоначальные прикидки.
   Я по сути увеличил ресурсами "плато" металлоёмкость нашего хозяйства. Это дало прочность и долговечность - меньше все ломается, дольше служит. Свойства железа же, возможность его наточить и заострить, его меньшая масса относительно дерева при соизмеримой нагрузке в работе, экономит силы. А с учётом того, что все я делал с возможностью привлекать детей к полезному труду, то "мощность" села повысилась. Правда, времени свободного нет ни у кого, дети, мне кажется, меня проклянут такими темпами. Хотя за что - я и сам сплю по четыре-пять часов, похудел как не знаю кто, и вкалываю, наверно, даже больше чем все остальные. Белка в колесе по сравнению с моей пахотой - практически на сиесте постоянно. Мне даже дед пару замечаний сделал, но это не сильно помогло. Виной всему паника. Паника и страх.
   Я до сих пор с трудом представляю, как можно выжить тут, когда ни магазина с продуктами зимой под боком нет, ни отопления с водопроводом, ни машины, чтобы уехать отсюда к чертям собачим куда глаза глядят. Пока занят делом мысли не лезут. Решишь отдохнуть - устроишься на дровах в своём сарае, окинешь взглядом деревню, и мурашки по коже ползут - я не чувствую себя в безопасности. Физической, температурной, если можно так сказать, продовольственной - все зыбкое, на душе тревога, будущее представляется непрерывной чередой несчастий в виде голода и холода. Вот так пять минут посидишь, подавишь в себе приступ паники - один раз так вот паниковал во время проковки и запорол изделие - и идёшь работать дальше, чтобы поменять всё в лучшую сторону.
   Единственное, что радовало, это отношение местных. Наверно, у них должен был быть футур-шок от материалов с "плато", моего поведения, непонятных вещей. Но народ на удивление спокойно относится ко всему. Я списывал это на достаточно прикладной, утилитарный уклад местной жизни. Полезная вещь - это хорошо, независимо от того, откуда она взялась и что собой представляет. Принёс плёнку гидроизоляции - порадовались, без возгласов удивлённых, и начали парник делать. Кукша в БКТП минут пять ходил с вытаращенными глазами, а потом стал рачительно осматривать барахло, вдруг что пригодится? Мои идеи тоже уже не встречают сопротивления. Пока. Дальше, возможно, будет хуже.
   Посидели ещё чуток, да и пошли по домам. Все спать - а я опять думать. Это самое противное. Зацепится мысль в голове - всю ночь ворочаешься, обсасываешь её, пока не вымотаешься окончательно. И редко ведь умное что придумаешь, так, баловство одно. Вот и сейчас лёг, а заснуть не мог. Очень мне хотелось что-то с тягой, повышением "мощности села" придумать. Мысли скакали от парового двигателя до карбюратора. И все равно скатывались на баб.
   Хорошо, что я не в двадцать лет попал, а то бы спермотоксикоз замучил до смерти. Я тут без малого два месяца, шок уже прошёл, мужской организм просил своё, хоть я и загонял эти желания внутрь непрерывной работой. Только вот объектов, подходящих для моих пошловатых потребностей, в окрестностях не наблюдалось. Наших барышень я воспринимал как товарищей по суровой борьбе с природой и выживанию, да и выглядят они, скажем прямо, не фотомоделями. Из-за серой одежды, постоянной работы, отсутствия косметики. Вон, даже украшения и те у них какие-то тёмные, медные да железные. Может, "отпескоструить" их? Блестеть будут, красота в деревне появится. Ага, "отпескоструить". Компрессор ещё надо изобрести. Атмосфер на пятьдесят, желательно. А там и холодильник сделать, там тоже компрессор есть.
   Я начал проваливаться в дрему. Мысли о бабах, их цацках, тракторе и холодильнике в голове причудливо переплетались. Перед самым провалом в глубокий сон почему-то вспомнился дядя Петя. У нас так преподавателя в "универе" называли, Петра Александровича. Хороший мужик, в возрасте, за шестьдесят лет ему было. Мы у него лабораторию в порядок приводили, пропуски отрабатывали. Там много барахла скопилось за его сорок лет трудов на ниве науки. Растаскивали хлам по полкам да в подвал. Тяжеленную штуку одну аж впятером несли, помню. На вопрос, зачем в век новых технологий такую хреновину у себя держать, дядя Петя сказал что мы ещё щеглы, и это установка для сжижения газов. На каких-то трубках. Мы на втором курсе были, нам название ничего не сказало. Дядя Петя уточнил, что мы щеглы желторотые, и про стирлинг не знать стыдно. Застыдил, я в общаге потом в Интернете порылся - нашёл этот самый Стирлинг. Это фамилия такая, её носитель паровики делал, хитрые такие, без воды. Схемы там тоже были... Стирлинг, Стирлинг, когда же ты родишься... Помог бы мне в индустриализации. Хорошо, хоть схему механизма вспомнил, с тем и заснул.
   Снились бабы.
   Время перевалило за полночь. На календаре был День защиты детей.
  
   15.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - июнь месяц 860 года (01.06 - 21.06)
  
   После посевной вздохнули спокойно. Жизнь стала размеренной, и относительно беззаботной. Ну то есть все работали от зари и до зари, но аврала не было. Также собирали лесные дары, ловили рыбу, Кукша охотился, дед руководил, мелкие стояли в дозоре, ну а я пахал чуть не круглосуточно.
   Дозор наш бегал периодически ко мне, о безопасности мы не забывали. По озеру частенько шли лодки, но достаточно далеко от берега. Не страшно, но учения возобновили. Самими забавными поначалу были учения на эвакуацию. Первый раз тренировались ещё в мае. Прибежали мальцы, доложили об увиденной лодке. Мы с Буревоем оценили степень угрозы как низкую, дождались, пока "гости" скроются вдали, и объявили тревогу, подняв флаг. Сами сели наблюдать за поведением местных. Кукша с Веселиной сразу побежали в кусты, на огневую позицию. Грамотно выбрали, но всё равно видно, белеют их головы и шмотки на фоне леса. Бабы заметались, дети, воспринимавшие наши старания скорее как игру, добавляли суматохи. Дед подлил масла в огонь криком "Берём самое ценное!". В итоге посёлок через два часа закончил сборы, и его жители сгрудились на входе в лес. То, что это учения, мы им не сказали.
   Картина была та ещё.
   Самым ценным оказалось всё, что не было приколочено. Отряд из трёх баб и восьми детей стоял с граблями и лопатами наперевес, на манер тёток из "Свадьбы в Малиновке". Вокруг и на них было всё самое ценное. Какие-то корзинки, ведра (металлическое, как самое дорогое, несла Зоряна), кадушку приволокли, тряпки. Мы повели отряд к месту сбора. Не дошли. По дороге бабы стали выбрасывать всё, что тяжело было нести, а это процентов девяносто от набранного. Остановились на промежуточной базе. К нам подошли Кукша и Веселина. Они шли по следу из утвари, оставленной по всей дороге. После нас осталась широкий, понятный всем в этом времени путь из вёдер, грабель, тряпок, ложек (!). Стрелки наши часть подобрали, остальное там так и осталось лежать. На промежуточной базе объявили, что это учения. Дед прочитал лекцию на тему вреда жадности. В ответ посыпались упрёки в том, что ценное тут всё, и что конкретно тащить, а главное - как, никто не сказал. Дед от бабьего гнева отгавкался, сказал что скоро сделаем список особо полезных вещей. Мол, так и было задумано. Хитрован старый.
   Итогом стало создание "тревожных чемоданчиков". Их делали с дедом в виде корзин, которые должны одеваться на спину, на манер моего рюкзака. В этой наплечной сумке предполагалось складывать то, что мы посчитали наиболее значимым. Дед вдалбливал в головы невесток принцип "не используешь - положи в корзину". Типа, поработал ножом, засунь его в рюкзак, вот место для него. И так со всем - стеклом, пластиковой тарой, редко используемыми ресурсами, вроде кожи, лекарственными травами, жестяными банками консервными, и так далее. Часть запасной материи примотали вместо подкладки к спине. Надо - сделай новую, положи, забери старую. У рюкзака было три ремешка, два на плечи, один поясной, чтобы спину не отбить. Крышку сделали, кармашки, для мелочей. Такой вот памятник народному творчеству получился - плетённый рюкзак. На каждого жителя предполагалось по одному, даже на детей.
   В дальнейшем учения проходили не так весело, как в первый раз, но на порядок эффективней. По моим часам, если все были в деревне, то собирались мы за сорок минут. Причём дольше всех я - палатку складывал. Потом плюнул на это дело, оборудовал себе спальное место прям в своём сарае, а палатку спрятал в рюкзак из будущего. Это был мой тревожный чемоданчик.
   На третий раз эвакуация прошла как по маслу. Короткая колонна стояла у входа в лес, с вещами, детьми, рюкзаками, с инструментом наперевес. Прям приятно посмотреть. Чтобы не натаптывать тропу, отправляли народ несколькими маршрутами. За три часа все, включая стрелков, оказывались в ухоронке. Они, стрелки наши, здорово научились искать и занимать позиции, мы наблюдали за их парными учениями. Но всплыли другие проблемы. Маскировка и обувь. Кукша с Веселиной гарцевали босые, это задерживало их в пути. Одежда местная была сплошь бело-серая, выделялась на фоне леса. А если они прятались так, что их не было видно - то не могли стрелять, особенно Кукша. Плюс Веселина в юбке бегала, тоже не фонтан. Занялся вопросом униформы.
   Объяснял Зоряне, как самой опытной швее, идею с камуфляжем, военной формой, привычной мне. Не догоняет она, что я хочу, надо рисовать. Изобразил как смог, понятней стало, но драгоценный лист бумаги перевёл. Шили тут руками, поэтому форма для Веселины, ей нужнее, получилась только к середине июня. Я же со своей стороны сделал ей пряжки для ремней, дед - сбрую из кожи, по типу тех, которые в ВОВ носили, на плечи чтобы одевать. Далее красили вываркой из какой-то травы, коры и крапивы одёжку в камуфляжные цвета. Ну, как смогли, очень даже ничего получилось. Занялись обувью. Делали паллиатив - клеили под прессом тоненькие полоски дерева, типа шпона, пропитывали их смолой и рыбьим клеем. Из двадцати слоёв получалась заготовка под подошву. Местные удивились, когда я предложил сделать их зеркальными, на правую и левую ногу. Тут всю обувь делали одинаковую что туда, что туда. Достал из загашника свои туфли из будущего, дал опять поносить деду. Тот ходил часа два, размер как раз его был, вместо носков портянку натянул. Вернулся Буревой задумчивый, сказал делать по-моему. Он опыт ходьбы в сапогах местных имел, не так удобно было, как в моих туфлях. Взяли Веселину, обвели ей ноги угольком на заготовке и выпилили подошву. Каблуков местные тоже не знали, и не сильно понимали, зачем они. Но делали, как сказал дед, по моему образцу. На остальную часть обувки, ту, что не подошва, использовали крашенную ткань в несколько слоёв. Шнурки покрасили в зелёный, и картина стала почти завершённой. Бандану я ещё попросил сделать для Веселины, коса у неё до пояса, цепляется в лесу. Получился неплохой такой комплект одежды.
   Униформа была готова, осталось самое главное - уговорить Веселину во все это влезть. Вот на что девочка спокойная, а тут прямо паника началась. И каких-то парней вспомнила, и что портки эти она не оденет, и пацаном бегать не станет. И косу тоже не спрячет, вот. Носите это сами, если хотите! Уговаривали всем селом. Я сыпал примерами из будущего, Бурда-моден и кукла Барби, все дела. Буревой кричал что парней тута на три дня пути кроме нас никого, а если она к родичам лезть собирается, пусть лучше сразу в лес уходит, он такого сраму не потерпит. Бабы скулили на момент того, что если она не оденет шмотки, то нам всем сразу тут кирдык придёт, их дед застращал. Я опять со своими воспоминаниями о прошлом-будущем влез. Ни в какую. Пообещали, что оденет ненадолго, и если плохо ей будет, то носить заставлять не будем. Еле уговорили девочку.
   Одевали бабы в доме, а мы ждали на улице. Вышла Веселина к публике... Ну что сказать, Валькирия! Мелкая, но высокая, одежда по ней как раз. Новые берцы на небольшом каблуке, приталенная, утянутая ремнём куртка, арбалет наперевес, пара хвостиков из-под банданы торчат... Встала снайперша наша, покраснела опять вся, и кинулась в дом. Оттуда её выперли бабы обратно на улицу. Охали да ахали, рассказывали какая она красивая. Та не верила. Повели к воде посмотреть на себя. Не помогло, в заводи плохо видно. Побежал за зеркалом - было у меня небольшое, в походном несессере, который в поездках таскал. Я тут сознательно не брился, под местного косил, поэтому раньше и не доставал. Принёс зеркало, и на него "залипло" все население деревни. Гладили его, нежно передавали из рук в руки, и так до бесконечности, особенно бабы.
   - Чего они, Буревой? - дед не поддался всеобщему соблазну, стоял поодаль.
   - Чего, чего... Бабы! - дед был краток.
   Зеркало к Веселине всё-таки попало. Она оглядела себя, насколько смогла, наряд отошёл на второй план. Рассматривала своё лицо. А я смотрел на неё и сам начал краснеть. Господи! Детей на войну считай отправляю. Им бы в куклы играть да в школу ходить. Я хоть и понимал мозгом, что мы с Буревоем с ними будем, сами копьями махать станем, если до драки дело дойдёт, ребятам-стрелкам мы строго-настрого бежать приказали в случае чего, и на нас не оглядываться, но на душе было гадко. Неуютно стало не только мне, но по другому поводу.
   В деревне на следующий день царила депрессия. Бабы ходили понурые, друг на друга не смотрели. На меня и Буревоя тоже редко, все больше в землю. У них зеркал не было раньше, как потом оказалось, в воду да начищенную медь много не рассмотришь. А тут их ткнули прям носом в их внешний вид, все мелкие рубцы и изъяны на коже, уставшие глаза, жилистые шеи, далеко не лебединые. И вроде друг друга они раньше видели, но на себя такого рода вещи не распространяли, думали, уж я-то точно красивее. А теперь, когда увидели в зеркало себя, тоска их взяла. Что были красавицы (ну, когда-то точно были, или такими себя считали), а теперь как звери лесные. Это все мне Зоряна рассказала, застал её сидящей в тоске и печали возле озера. Чуть не плакала бедная. Успокаивал как умел. Обещал, что все выправится, шутить пытался. На себя показывал, говорил что вообще леший теперь, с бородой, волосы нестриженые. Вроде отошла. Помечтали уже вместе о перспективах, какие красивые и холенные мы будем, когда чёрная полоса пройдёт. Она про мужа рассказывала, хороший мужик был, по её словам, детей любил, и Зоряну тоже. Пообещала девушка с остальными поговорить, чтобы не печалились, все наладится. А мне теперь надо думать, как их из депрессии выводить. Думать много не пришлось, само все сложилось.
   Началось все после формы для Кукши. Ему быстрее сделали, опыт был. Берцы ему тоже пошили, я нашим стрелкам ещё пластиком плавленым, который на подшипники не пошёл, заделал подошвы, чтобы дольше проходили и меньше влаги пропускали. Вышел по итогу к нам одним утром Воин, с большой буквы. Форма вообще человека меняет, а Кукша ещё и здоровый достаточно был, для своих лет, мускулистый. На Кукшу с Веселиной теперь все пялились, они здорово смотрелись вдвоём, даже просто когда шли. Подтянутые, опоясанные ремнями, в обувке модной. Каблук им даже походку поменял, гордая какая-то стала. Не прошло и три дня, как я начал замечать странно одетых мелких. В каких-то верёвках, травой перемазанные, с палками в руках дети носились по всей деревне и лесу. Причём что пацаны, что девчонки. Резидент, в виде выдернутого во время очередных пробежек через село Власа, доложил, что играют они в Кукшу и Веселину. А наряд - это они копируют их униформу. Ну как мы в "войнуха" в детстве играли. Палки - лук и арбалет, засады на данов в лесу устраивают, мурманов бьют, других невидимых врагов повергают в смятение и ужас. Интересно, интересно, надо с Буревоем посоветоваться. Пошёл искать деда.
   Брата своего названного нашёл, он делал себе подошву для берцев! Тоже детство заиграло в моем старшем брате? Спросил на этот счёт, дед аж засмущался:
   - Ну... Сергей ты того... Это... Лепо дюже получилось. Вот.
   - В смысле красиво? Дык вроде ничего такого, сами же красили, сами шили.
   - Сами-то сами, то правда. Да только мы же просто так никогда не красили ничего, что по обычным дням носили. Времени нет на это и сил. Да и обувку твою мы видели, да внимания не обращали. А сейчас Кукша по лесу со мной как на крыльях летит, я не успеваю, пока кочки обхожу в лаптях да поршнях своих. Веселина тоже быстра́ стала, как птица. И ведь не видно их! Прав ты оказался - не могу я их теперь в лесу заметить, когда они скрываются! Так получается, что не за ради развлечения мы тут красим, а для этой, как её, мас-ки-ров-ки! Вот. Полезное, знать, дело.
   - Я собственно по этому поводу и пришёл. Давай на всех пошьём, если получится? Мелкие сами уже бегают тряпками да корой подпоясаны, все травой перепачкались, бабам тоже надо, чтобы не светились в лесу. Да и моя одежда прохудилась, надо подмену.
   - А давай! - дед легко согласился, - Бабам наказ дам, пусть всех обшивают, да себя не забудут. Им подошв только надо наделать, остальное они уже знают.
   - Только сказать забыл. Им это, всем, ну трусов надо наделать, белья всякого. Не сильно бабам удобно в штанах будет, да и тебе не мешало бы попробовать. Мои ты видел, чай не чужие люди, таких вот надо. И бюсга... лифчи... титишников, вот, невесткам твоим. Ну такие, для груди. Я нарисую. А то бегать будет не удобно. Только ты сам уж как-нибудь им это предложи, ты им кровный родич, а я названый. Бабы меня не так понять могут.
   - Да ты нам уже родной, Сергей, родной. Сделаю всё, поймут как надо.
   - Ладно, а я пока подошвами займусь, чтобы делать быстрее их.
   Пока разбирались с одеждой, я продолжал работать, как Папа Карло. До глубокой ночи в кузнице осваивал нелёгкое дело металлообработки, модернизировал станок токарный свой, нарабатывал запас инструмента. Основные нужды села я уже закрыл, поэтому в основном переделывал уже существующие изделия. Для себя и деда же собирал плотницкий набор - рубанки-фуганки, стамески-зубила, сверла-коловороты. Особенно долго промучился с винтовой резьбой - нужен был винт для станка, чтобы суппорт удерживать. По итогу наделал себя на деревянной основе, с вставляемыми резцами, метчиков и плашек, других приспособлений. С ними работа стала эффективнее - винты, даже деревянные, много где пригодились. Кучу сил потратил на создание инструментов для разборки металлических опор - первый комплект погнулся да ушёл, что называется, 'в топку', то есть на переделку в другие приспособления. В этот раз делал более толстые, надёжные гаечные ключи да прочую оснастку для демонтажа. С полученным опытом эксплуатации первого комплекта и его учёте при создании второго, работа на "плато" двигалась быстрее. Ну и туда мы частенько бегали, прятали кабель да занимались мародёрством, железо таскали и прочие подарки из будущего.
   Станок старый, что на верстаке был, модернизировать не стал, собирал новый. Делал уже умнее, с чертежами да схемами, потратив на них драгоценные листы бумаги. Дед помог с материалами, дуб много использовали, Кукша продолжал периодически своими откровениями и воспоминаниями о работе отца двигать мои кузнечные навыки. Оборудования, если можно так назвать нагромождение деревянных запчастей, собирали на восьми вкопанных в землю толстых брёвнах. Нижний вал проходил через всю длину "станины" и обрёл две пары педалей, как и первый станок. Инерционные барабаны тоже с двух сторон встали, и получились массивнее. "Версия 2.0." моего станка вообще стала толще, больше, длиннее - и валы, и шестерёнки со шпеньками, и прочее. Из новинок появился суппорт на длинном деревянном винте, подвижная задняя бабка, да держатель заготовки. Там, где дерево не справлялось с возложенными на него задачами, в ход шли ресурсы "плато". Все вращающиеся части обрели подшипники скольжения из пластмассы и меди. Последнюю брали из кабеля и поселкового трансформатора, недра БКТП пока не трогал. Разве что потихоньку таскал масло для смазки. Его там небольшой запас был, трансформаторного, в пластиковой канистре. С жиром, даже с учётом повышения производительности рыбной ловли, была беда, мало очень получалось.
   Мелкие шажки к прогрессу продолжались. Винты дали нам тиски, дед очень радовался большим деревянным зажимам. Кукшу "вознаградил" новыми, точенными на станке заготовками для стрел, крепче и ровнее получалось, чем вырезанные ножом. Клеить пока не стали, пусть так попробует стрелять, а там видно будет. Разобрали парники - оформили из плёнки небольшую теплицу. Там тепло и влажно, есть шанс, что скоро нашу рыбно-травяную диету разбавят овощи - капуста, в основном - они хорошо в рост пошли. Особое внимание при внедрении некоторых решений из будущего уделил детям.
   Эффект новизны уже прошёл, в кузнице ребята чувствовали себя как дома. Ну и стали чуть менее активно помогать, лето всё-таки, побегать хочется. Сначала "приманивал" их рафинадом из своих запасов, но он кончился. Пришлось по ножику небольшому делать, тоже не надолго хватило. Пришлось изобретать велосипед, на этот раз, в прямом смысле слова. Получился тяжёлый трёхколёсный агрегат, цельнодеревянный. Его выдавал тем, кто в помощниках у меня определённое время отработает. Хотел самокат сначала, он проще казался, но особо ездить негде, да и эффекта такого он бы не оказал. А вот это "чудо техники" помогло - у меня очередь выстроилась, причём как из мальчиков, так и из девочек, все хотели помощниками быть, чтобы потом час гонять по трём тропинкам в лесу, где "велик" не проваливался своими колёсами в землю.
   Модернизировал горн. Почти у самой земли сделал новые отверстия для поддувала, два штуки, к ним приделал два деревянных насоса по типу велосипедных в моё время. Выбрал на станке из брёвен сердцевину, пилой моей напилили поршней, да кожу пустили на клапана - такой агрегат получился. Опять педали, сиденье, ну и пару мелких в качестве "тягловой" силы для нового поддувала. Эффект был - железо нагревалось лучше, быстрее. Списал все на непрерывность потока воздуха, угли и заготовки не успевали остывать. Лучше греются, меньше угля впустую уходит, реже можно ямы заполнять дровами. Ну а мелким радость - сиди себе крути педали у горна, а потом гоняй по лесу на аналогичном почти аппарате. Ездили на "велике" тоже не просто так - собирали лесные дары, даже корзинку им на средство передвижения прикрепили для этого. Всё на пользу...
   Много времени и сил уходило на обеспечение нашего хозяйства всякими мелочами. Ну там ножички всякие, топорики небольшие для мяса и рыбы, какие-то швейные принадлежности. Это все делал из металла "плато", не очень привычные для меня получались, но народ и такому был сильно рад. Качество, кстати, изделий, росло. Тут уже моя заслуга, без преувеличения, набрался опыта да использовал научный подход. Сильно продвинул меня термометр биметаллический и часы. Я теперь не просто так заготовки грел да в воду макал. Собрал "измеритель температуры", аналогичный тому, что был на сушилке, только с деревянной ручкой. Этот, с позволения сказать, прибор, прикладывал к раскалённой заготовке. Тепло по щупу распространялось до пружины, стрелка поворачивалась. Ждал определённое время, всегда одинаковое, и отмечал угол поворота. Металл, правда, разный был, приходилось для каждого типа - опора, детали трансформатора - таблицу в блокноте завести. Но зато брака стало меньше, а качество - лучше. Ну и уголь, будь он не ладен, жёг не в пустую. У Первуши много времени ушло, по рассказам Кукши, чтобы по цвету железа определять режимы закалки и поковки, ну а я вот так справился.
   Такими вот способами я добивался авторитета и признания у местных. Очень хотелось, чтобы народ поддерживал меня. И признание пришло, неожиданно, и в довольно странном виде, но уж как получилось. Я среди ночи, уже почти традиционно, работал в кузнице. Напевая под нос переделанный мною дурацкий стишок из будущего, отстукивал очередную заготовку очередным же - пятым по счёту - каменным молотком, быстро они у меня снашивались.
   "Тут над Ладогой обширной, светит Месяц с наглой мордой...".
   Ещё три удара, и опять в греть, остыла, зараза. Меха в руки, их не убирал для работы в одиночку, и горн загудел.
   "Ну а в кузнице дырявой, наш Серега бьёт железо. Молоток он хочет сделать, что скажу я вам не проще,
   чем ушами улыбаться...".
   Достал раскалённый металл, опять стучать, сгибать толстый уголок от опоры ЛЭП в несколько слоёв.
   "Сделал горн он, и насосы, воздух гонит через угли.
   Приспособил под мудя...".
   Так, не идёт рифма. Надо опять греть заготовку, и стучать. Как на зло, от очередного молотка отвалился кусочек. Пока малый, но я уже столько этих каменей на ручке извёл, что чувствую, и этот до завтра не доживёт. А рифма... О! Придумал!
   "Воздух гонит через угли, приспособил под себя три поваленных бревна...".
   Ну хоть так, стихоплёт тот ещё из меня. Опять надо гнуть сталь, сложно идёт, муторно. Длинный такой уголок от опоры ЛЭП я выпрямлял, складывал получившуюся полоску много раз в надежде сделать молот. Надоело камни точить, что-то более надёжное и крепкое надо.
   "Молоток тот получался - чушка чушкою, но мило. Толщиной пока в три пальца, хотя надо бы потолще...".
   Потом в прокованной "стопке" металла сверлом, что из арматуры получилось закалённой, попробую сделать дырку. Надо, кстати, ещё сверлильный станок сделать, вертикальный. Опыт есть, с деревом освоился. Жаль только, все потом в костёр пойдёт...
   "На изделия Серега посмотрел, прищурив очи, и сказал - опять на угли! А теперь хватай за ручки, меха дёргать очень долго. Потому как здесь, в сарае, пылесоса не найдёшь ты...".
   Возвращаясь к вопросу о костре из станка. Я когда начал работать, столкнулся с тем, что сухого дерева тут практически нет. Специально никто не сушил, не до того было, Первуша со Вторушей леса на зиму нарубить не успели, даны пришли. Поэтому когда мои поделки причудливо изгибались в самый неподходящий момент, я не обращал внимания, сжимал зубы, и надеялся, что следующий вариант будет крепче и устойчивее... Так, опять надо поковку засовывать в горн.
   "Серый сделал умну рожу, и достал с водой бутылку, что нашёл он на помойке, шляясь в поиске на "плато"..."
   Продолжая мысль, даже возня с моим станком, его подготовка к работе в основном заключалась в исправлении косяков из-за того, что все у меня сделано было из сырого дерева. Хотели с Буревоем сделать сушилку для леса, прикинули трудозатраты, объем дров, и оставили на потом. Зимой леса навалим побольше, там думать будем. Авось, на пятой итерации переделки станка, да когда сушилку построим, будет легче. Но все равно было обидно тратить время на будущие дрова для костра. Хотя как знать, может жизнь заставит, и придётся делать все это раньше... О! Вроде нормально, можно вынимать заготовку и на наковальню.
   "Наш Серега был не промах...
   Сзади кто-то положил мне руку на плечо, и сказал:
   - Первуша...! Ой!
   Я обернулся - позади меня стояла заспанная и смущённая Зоряна.
   - Извини, я перепутала...
   - Да ничего, - я вытер рукой пот со лба, на ладони осталась сажа, - не страшно.
   - Ты бы шёл спать, устал, поди, - Зоряна ещё больше покраснела.
   - Да я тут... Доделать хочу, потом на боковую.
   Я попытался показать ей на заготовку для молотка, но руки гудели, и вместо этого я прикоснулся её запястью. Этим вызвал ещё одну волну смущения Зоряны, да и у меня кончики ушей защипало. Мгновение мы касались руками друг друга, а потом девушка чуть резче чем надо, чуть быстрее, повернулась и, промолвив "Ну как знаешь", почти выбежала из кузницы. Я постоял ещё минутку, перевёл дух. В груди была приятная теплота. Даже не знаю от чего больше, от прикосновения, или от того, что меня перепутали с опытным, "крутым" кузнецом. Эх-х-х, где там мой каменный топор?
   "Наш Серега был не промах, бабы к нему липли. Сзади. Он им делал что придётся - то ножи, то лисапеды...".
   Как раз на следующее утро после этих событий, изрядно поднявших мне настроение, и пришлась кульминация одёжно-зеркальной депрессии, совмещённая с искренним желанием местных жителей сменить моду в отдельно взятой деревне. Буревой собрал совещание, на котором объявил что в целях маскировки всех переводят на новую форму одежды. Дети обрадовались, Зоряна с девушками тоже, только заявили, что как раз через пару лет всё и сделают. Я удивился, мне объяснили, что материя, которую они получают из местного сырья, делается долго, муторно, и пока её хватает только на первоочередные нужды и малюсенький запас. Который, вместе с остатками закупленной на Ладоге материи, и ушёл на Кукшу с Веселиной. Для остальных надо делать ткань, свои теперешние наряды пускать на переделку они не хотели, привыкли к ним, и боялись, что камуфляж по моему образцу им не подойдёт в повседневной жизни. Да ещё я своими опытами с точилкой основательно проредил залежи материи. Вкрадчиво поинтересовался, что можно сделать, чтобы улучшить выход нитки да полотна. Если резюмировать то, что мне ответили, то выходило, что надо набрать где-то ещё толпу баб. Решил пойти другим путём, назначив на утро обследование процесса заготовления ткани.
   Результаты обследования не порадовали. По всему выходило, что привычным методом мы не сможем одеть всех в форму ещё года два, как и говорили барышни. Да ещё и всех наших девушек превратим в слепых, это уже я додумал. И все из-за технологий обработки материалов. Я все это время не мог понять, чем они там занимаются у себя дома вечерами. Целыми днями ищут что-то в лесу, после заката кучкуются в избе и при лучине колдуют над собранным. Ну, помимо огородных и домашних дел. Так вот, это все и было технологическим процессом создания ткани.
   Делали её, как я выяснил ранее, из крапивы, конопли и сосновых иголок. Больше подходящих материалов тут или не было в достаточном количестве, или выход ткани был совсем уж микроскопический. Хотя при особой нужде в ход шла чуть не любая трава, что меня изрядно удивило. Процессы при обработки всех ингредиентов были следующие: их сушили, варили, мяли, выбирали нити, полученную субстанцию - кудель - чесали до потери пульса, с целью изъятия остатков стеблей и оболочек. Кудель крепили на веретене и скручивали руками в нитки. Из них на небольших станочках делали ткань. У каждого процесса, в зависимости от сырья, были свои незначительные особенности. Крапиву и коноплю не варили, а сушили на солнце, сосновые иголки наоборот - проварили основательно. Процесс изъятия тканевых волокон тоже отличался - из крапивы и конопли простейшими деревянными инструментами выбирали остатки стебля, из сосновые иголок доставали сами нити. Качество получающегося продукта было разное. Крапива давала мягкие и шелковистые ткани, конопля - более грубые, но прочные. Сосновые иголки давали прочную и крепкую материю, напоминающую шерсть. Прочность, толщина ткани, грубость её, помимо свойств сырья, зависела ещё и от толщины и качества полученной нити и кривизны рук конкретной барышни-ткачихи.
   Ресурсная база этого, с позволения сказать, производства сильно разнилась. Если сосновые иголки были тут в огромном количестве, то с крапивой дело обстояло хуже, а конопля росла совсем редко. Поинтересовался насчёт культурных растений-"тканеносов". В этих местах в основном лен выращивали. Но оказалось, он очень истощал почву, потому, собственно, его и не садили в нашей деревне, и семена потому же поводу брать с собой при переезде изначально не стали. Тут плодородность земли далека от южных чернозёмов, а чтобы её повысить надо много навоза, а чтобы кормить корову надо много травы, а для неё - косари, а их тоже кормить... Опять цикл замкнулся, все слишком взаимосвязанно в нашем древнем хозяйстве.
   В данный момент основной "крапивно-тканевый" сезон уже прошёл - её убирали сухой после зимы, а конопляный - ещё не наступил, в начале осени обычно собирали. Сосна же была под рукой круглый год. Шерсть, в принципе, тоже использовали, но овец у нас не было, как и собак, верблюдов и прочих волосатых животных. Хлопок местные вообще видели только в виде готовой дорогой ткани, которую привозили купцы с юга.
   Долго сидел с девушками, много думал. При тусклом свете лучины, под монотонные разговоры-песни-байки, они перебирали варенные мятые сосновые иголки, выбирали вручную из них нити подлиннее, складывали в кучку - получали кудель. Хвою специально в лесу искали слегка подсушенную, так проще обрабатывать. Посмотрев на это, как напрягают глаза наши барышни, какой мизерный выход от всех их усилий, я и пришёл к выводу, что такими темпами ослепнут они очень скоро. Из большого, в одной руке не помещается, пучка иголок выходил по результатам всех действия кусочек ткани размером в пару квадратных сантиметров.
   С этим отрезом я пошёл к деду. Тот сидел у костра.
   - Буревой, с одеждой действительно засада, мы скоро тут и без всякой формы будем с голой задницей ходить.
   - Да сдюжим - пожал плечами дед, - бабы коноплю соберу по осени, да за лето что сделают. А там и крапива опять пойдёт.
   - Ты видел, как они её делают, ткань ту? Я тебе по своему опыту скажу, при такой работе они ослепнут, причём очень скоро.
   - Да, бывает и так. Редко кто с острым зрением из баб остаётся, моя Крижана к сорока летам тоже плохо видеть стала... - дед чуть сгорбился, вспоминая любимую супругу.
   - Вот что, я бросаю сейчас все свои дела, и буду делать так, чтобы труд их легче и производительней, ну, за то же время больше ткани давал.
   - А с Перуновой силой как? - этот вопрос дед задавал мне постоянно, ждал от меня не только хозяйственного подтверждения моих успехов, но и мистического, так сказать, благословения.
   Ну а я уже сто раз пожалел что ляпнул деду о приручении молнии. Казалось бы, что стоит построить громоотвод, и забрать заряд в землю? Но для деда реального, видимого результата не будет. Подумаешь, поглотила земля молнию, эка невидаль! Да такое постоянно тут происходит, то дерево заполыхает, то в озеро разряд ударит. Ему вынь да положь что-то, что можно руками пощупать, а не костёр на поляне от моего громоотвода. Поэтому я хотел сделать воздушного змея и поднять его повыше во время грозы. В верёвку, которой его удерживают, надо добавить проводник и сделать металлический наконечник. Молния ударит в самый высокий объект, то есть змей должен сильно подняться над озером, на берегу планировал пускать. Проводник от такого напряжения конечно испарится, однако, испарившись, создаст ионизированный канал в атмосфере, через который и пойдёт электричество, я это из курса физики хорошо помнил. И если воткнуть в песок другой конец верёвки, образуется сплавленный кусок стекла. Он и должен стать материальным подтверждением приручения Перуновой силы.
   Затея, на первый взгляд, простая. Но опять все упёрлось в материалы. Провод использовать - слишком тяжёлый змей и верёвка получится, ещё и непрочные, не поднимется конструкция высоко. Для создания змея пробовал склеивать листья, местную ткань, прутики - тоже массивный выходит. Да и намокало все это безбожно во время дождя, утяжелялось ещё сильнее. Замкнутый круг.
   - Вот что, брательник мой названый, я баб тогда тоже привлеку для приручения этой силы, ты на то добро своё дай. Приручим - дашь тканью заняться, - я поднялся от костра, - проволоки мне надо, медной или алюминиевой, металл такой у нас был, лёгкий и прочный.
   - Баб привлечь можешь, на то тебе моё слово. А как приручишь - я тебе дам свободу самому решать, чем и как заниматься, - дед тоже встал, - не думай, что не вижу пользы от твоих задумок, но подтверждение того, что боги разрешат уклад старый рушить, да новый строить, тоже надо. И не только мне. Бабы, вон, от твоих словечек до сих пор пугаются, да на станок твой и плуг поглядывают - нет ли тут чего от Мораны? Покажешь силу Перунову, сможешь её взять - быстрее дело пойдёт.
   - Ну, значит так тому и быть. Пойду к Зоряне...
   И я отправился в дом, где продолжалась добровольная пытка наших девушек местными текстильными технологиями.
   На проводник пошёл провод алюминиевый с моего "плато". С ним и пришёл вечером на женсовет. Серьёзно, с нажимом, во всех красках описал, как они к сорока годам станут слепыми сгорбленными старухами с такой работой. И решение деда о помощи мне в приручении молнии. Барышни молчали, думали про себя, изредка задавали вопросы. Поразмыслить я им времени дал до вечера. И задачу описал - надо сделать много тонкой, прочной, непромокаемой ткани. Она пойдёт на тело змея. И ещё надо длинную , тонкую и прочную бечёвку. Мне по прикидкам надо змея на высоту метров тридцать-сорок поднять. Проводом на двадцать закину (жалко провод, блин!), ещё двадцать доточить надо.
   Утром бабы дали мне ответ. Они согласны. Верёвку и ткань сделают из остатков конопли, она меньше намокает. Я же пошёл готовить конструкцию змея. Выбирал самые прочные прутики, делал из них каркас, наподобие летучей мыши. Пока делал, всё думал, как мне уменьшить расход провода. Надо сделать его потоньше, мне же не пропускать сквозь него ток надо, а испарить. А значит, толщина тут роли не играет. Но тогда бечёвку надо длиннее. После каркаса, барышни ещё полотно не сделали, я на кусочке провода проводил эксперименты. Отбивал его на наковальне, пытался греть и тянуть, протягивал через дырки разные. Итог - сделать можно, но очень муторно. Весь вечер думал, рисовал на песке (бумага почти вся вышла, экономил).
   К моменту, когда мне принесли ткань, я собрал надстройку к своему станку новому, для вытягивания тонкой проволоки. Она представляла собой насадку на вращающийся вал, с двумя встроенными железными конусами. Их ковал и обрабатывал нашей наждачной бумагой особенно долго. Между конусами вставлялась проволока, я её разогревал, для мягкости, а потом вращал станок. Конусы крутились, вытягивали и истончали провод. За тонкий конец я его тянул сначала руками, потом одевал на валик с ручкой и накручивал на катушку. Тянул очень аккуратно, но все равно иногда рвал. Изначально провод он был сечением чуть больше миллиметра в диаметре, длинной метр, больше не решился на эксперименты брать. После первого прогона он удлинился раза в полтора. Прогнал ещё три раза, постоянно сближая конусы. Получил очень тонкую проволоку, не как волос, но мне и этого достаточно. И длина его была метров десять-пятнадцать! Ну, если суммарно посчитать все те пять кусков, которые у меня поучились, рвалась она в станке.
   Барышни принесли ткань. Вышла действительно тонкая и прочна материя, похожая на паклю. Она и есть, решил я, её тоже из конопли вроде делали. Длинная бечёвка из того же материала тоже была готова. Ткани они сделали по моим размерам, а на канат пустили все остальные запасы конопли, и даже распотрошили существующие верёвки. Даже жалко было такое под молнию подставлять, метров семьдесят прочного тонкого каната.
   Из-за этого я даже изменил конструкцию змея. Изначально хотел вплетать в вёревку проволоку, но теперь вставил в неё деревянные держатели, на них уже поместил проволоку. Натянул ткань на каркас и пошёл проводить эксперименты. От озера полигон для испытаний своего первого летательного аппарата убрал, нашёл большую поляну, заросшую мелким березняком и травой. Практически ровное плато, окружённое лесом. Радиусом, на мой взгляд, метров четыреста. Даже интересно, почему дед её под рожь не использовал. Наверно, деревьев мало, жечь нечего, а золы не будет - урожай меньше. А мне поляна понравилась. По северному краю проходил ручей, в небольшом овраге, он впадал в заводь возле деревни. За ним был сосновый бор, а дальше болота, по рассказам деда. На запад была наша деревня, отделённая от поляны лесополосой. На юге были заросли лиственного леса с нашей ухоронкой, и начинался пологий холм, на котором было моё "плато". Аналогичный лес был на востоке.
   Начались мои мучения с непослушным ветром, управлением змеем, непрерывные починки проволоки, каркаса, и прочего. Через несколько дней экспериментов, смотреть на которые собирался весь посёлок, наконец, получилось. При небольшом ветре запустил змея над деревьями. Он парил достаточно долго, я отпускал верёвку и довёл высоту парения до нужной мне величины. Решил, что хватит заниматься ерундой и стоит дождаться грозы.
   Сделал шалаш, чтобы мои поделки не размокли от дождя, в нем сделал ворот, чтобы не руками держать верёвку, ящик с песком установил. Песок мне дети подготовили, самый белый и наиболее чистый брали. Дальше надо просто вынести змей, сориентировать его и ворот по ветру, проволоку прикопать в песок и пустить конструкцию по ветру. Ворот вращался достаточно туго, змей при достаточном потоке воздуха поднимался медленно, но самостоятельно. Я даже небольшой флюгер сделал, направление ветра определять. Меня устраивало любое - конструкция располагалась посредине поляны. Все с интересом слушали мои пояснения про электричество, ионы, происхождение молний, но понимали мало, и ценность этих рассказов в их глазах пока была ничтожна. Однако такие "байки" да сказки были тут в новинку, поэтому пользовались определённой популярностью. Но чтобы поверить мне, всем был нужен материальный результат, который можно пощупать руками, а не голая теория.
   Гроза разразилась в мой День Рожденья. Резкие порывы ветра, налетевшие тучи, гром - все это застало меня за экспериментами с сосновыми иголками. Потянуло сыростью.
   "Ну, пан или пропал", - подумал я, и побежал звать деда.
   Кроме деда, собрались все жители, за исключением самых маленьких. Их оставили под присмотром Веселины. Она обиделась, что с собой не взяли, но я обещал отдельно для отсутствующих повторить опыт, если получится в этот раз. Побежали все на поляну, из туч посыпались крупные капли дождя, сверкнуло где-то в глубине облаков.
   Зрителей разместили в лесу, на краю поляны. Мы с Кукшей, он добровольно вызвался помогать, устанавливали змея на специальные держатели, определяли по флюгеру направление ветра, дождались пока он установится. Ветер, наконец, перестал метаться по всем сторонам света, и начал дуть в сторону озера. Дождь усиливался, капли стали мельче, но их стало заметно больше. Я переживал, что моего змея разобьёт дождём ещё до подъёма на нужную высоту. Ведь если в этот раз не получиться задуманное - в другой сложнее будет народ уговорить, да и ресурсов, особенно тканей, у нас немного. И если не сделаю то, что обещал Буревою, увеличение этих самых ресурсов вообще останется под вопросом, не будет "мистического" благословения моим задумкам. Поэтому и переживал сильно. Настраивали змея, удерживающую его конструкцию, метался на адреналине, не замечая дождя. Кукша тоже нервничал, это было видно.
   - Давай, Кукша, отпускай потихоньку ворот... Так, так, не так сильно, пусть встанет змей ровно... Вот, лучше...
   - Серега, - ну ни фига себе, раньше только дед себе такую фамильярность позволял, - смотри, вроде встал. Ну Перун, дай знак, дай только знак!!! - Кукша, похоже, молился про себя.
   - Сейчас гроза к нам подойдёт, и будем отпускать, - ветер усиливался, верёвка натянулась как струна, - главное, чтобы не порвалось, да нас не поубивало. Хосподи, помоги! Тьфу ты, Перун, поспособствуй!
   Ветер продолжал усиливаться, и слегка сменил направление. Мы вытравливали бечёвку, постепенно доводя нашу "летающую коноплю" до высоты метров в десять. Вдруг дунул порыв ветра в сторону, противоположную нашим настройкам ворота. Верёвка просела, змей начал опускаться. Кукша убрал руки с бревна, наблюдая с досадой за тряпкой на каркасе, я тоже ослабил хват. Это нас чуть не сгубило. Следующий порыв резко дёрнул змея, унося его вверх. Ворот стал быстро раскручиваться. Кукша смотрел, как зачарованный, на быстро удаляющегося в сторону озера змея. Мне бечёвкой сильно поранило руки, до крови. Но это было не важно. За долю секунды в голове пронеслась мысль: "Сейчас верёвка вытравиться, змей неуправляемый, если молния ударит, то попадёт... В нас она попадёт!!!".
   - Кукша, беги! Беги я сказал, мать твою!!! - я схватил пацана за руку, с силой развернул его в сторону леса и толкнул в спину.
   Тот замешкался и чуть не упал. Змей же стремительно полетел в сторону туч, удерживающая конструкция угрожающе раскачивалась, раскручивая верёвку. Успел подхватить Кукшу, потянул за собой, и мы побежали. Скользкая трава, какие-то рытвины и мелкие кустики не давали делать это быстро. Куша ушёл вперед, а я попал ногой в лужу, поскользнулся на куске грязи и рухнул на землю. Упал на бок, быстро развернулся на спину, приподнял голову. До конструкции было метров пятнадцать. Ворот трясся, как ненормальный, и через секунды должен был разрушиться - верёвка на нем походила к концу. Змей рвался вверх, как космическая ракета, все больше набирая скорость. Это конец, подумал я. Следующие доли секунд напомнили мне процесс попадания сюда. Я наблюдал все как в замедленном кино.
   Треск, ворот одним концом оторвался от держателя, бечёвка была выбрана. Змей завис, все держалось на честном слов. Казалось, ещё мгновение, и мой план полетит к чертям. Я начал было подыматься с земли, но тут из глубин чёрной тучи протянулась тонкая, ветвистая молния. Она, казалось, на одну миллиардную секунды зависла над змеем, а потом протянула крошечный язычок к парящей конструкции, и скоро повернула к нему вся. Змей замер. Молния продолжала двигаться к нему, перешла на кусок алюминиевого провода, что торчал вверх, и рванула вдоль верёвки. Кривая зигзагообразная, рванная и очень яркая лента упёрлась в ящик с песком и...
   Громыхнуло очень сильно. Шалаш, ворот, вся удерживающая конструкция вспыхнула в одно мгновение, несмотря на то, что была пропитана водой из-за дождя. Звуковой волной меня больно ударило по ушам. В голове билась одна мысль: "Хоть бы получилось! Хоть бы получилось! Хоть бы получилось!". Верёвка от змея упала на землю, вызвав в памяти краткое воспоминание о финальной сцене второй серии фильма "Назад в будущее". Я медленно встал.
   Как потом рассказал мне дед, зрелище было потрясающее. Он в красках расписывал мне, как прибежал Кукша, обернулся, не увидел меня, и бросился назад. Буревой удержал его. Он видел как я упал, неуклюже вскинув руки. Как со страшным грохотом молния ударилась, казалось, в то место, где я лежал. Дед уже подумал, что Перун решил наказать строптивца, захотевшего взять часть его силы. Он взялся за амулет в виде молнии, такой же, как отдал мне, когда мы братались, только новый, он висел на той же цепочке, что и мой крестик. Вспыхнул шалаш и остатки ворота. На фоне пожара, под проливным дождём, и порывистым ветром, в раскатах грома и отблесках молний из травы поднялась человеческая фигура. Она расправила плечи, подняла руку вверх и, огласив окрестности жутким, почти звериным криком, бросилась в пожар. Как человек ногами раскидал горящие поленья, склонился над ящиком. Как он щипцами взял что-то оттуда, и, опять свирепо заорав, побежал к людям в лесу.
   Тогда Буревою, по его словам, стало ясно всё. Воля Перуна была однозначна. Моё появление в этом времени стало не просто случайностью, а проявлением величайшей, непознаваемой в своей мудрости божественной силы, направленной на помощь его роду. И доказательством этого стал кусок ещё красного, раскалённого стекла, который я щипцами принёс к лесу, где прятались местные, и бросил к ногам деда и всех родственников. Все. Я сделал это. У меня получилось. Мы стояли мокрые, в лесу, я напротив Буревоя, с щипцами в руках, в лаптях, грязный, как свинья. Дед во все глаза смотрел на ещё светящийся стеклянный камень, похожий на коралл.
   - Люди! - закричал он, - Вы все видели сами! Перун явил свою волю! На нашей стороне он! И сила его теперь тоже!
   Дед поднял с земли горячий кусок, обжёгся, уронил. Снял с себя рубаху, и, разрывая её без жалости, схватился опять. Потянуло запахом жжёных тряпок.
   - Сергей, родич наш названный! Приручил! Поймал силу Перунову! Его он выбрал для донесения силы своей людям! Нашему роду на славу, а врагам на погибель! Смотрите же и запомните, и потомкам своим передайте! Наш род, Игнатьевы - я удивлённо посмотрел на деда, - по названию родича нашего, Сергея, во всем свете первый подобен внукам божьим стал! И Сергея нашего выбрали боги своим гласом на земле нашей! Слава!
   Местные, после такой накачки, заорали как ненормальные. Все бросились обниматься, тискать меня, кричать что-то непотребное. Даже самые мелкие с Веселиной прибежали, они, как оказалось, втихаря наблюдали за нашим экспериментом, сбежав из деревни. Стояли за кустами на другом конце поляны в течении всего процесса, чтобы их не отправили обратно. Ну а увидев меня со светящимся стеклом в руках, тоже побежали ко всем остальным.
   Это был не праздник. Это больше всего напоминало победу после кровавой, страшной битвы. Крики вокруг, наполненные яростью, радостью и силой, сопровождаемые раскатами грома. Перекошенные лица деда, Кукши, детей, женщин, освещаемые вспышками молний. Мистическая, непередаваемая картина. У меня же в крови плескался адреналин. Бешено стучало сердце. Все происходящее проникало в меня, порождало сонм чувств, наполняло силой. Так бывает, когда н стадионе беснуется толпа фанатов спортивной команды, словно вирус какой передаётся. Я поднял руки со щипцами, тоже заорал нечто невообразимое. Народ чуть притих и посмотрел на меня.
   - Люди! Народ! Товарищи! Братья! Род мой! Все вы видели, как Перун силой своей с нами поделился! Не только со мной, я всего лишь волю его принял, как она есть! Да истолковал правильно! Все Вы, - я выделил голосом, - Вы сделали это! Кто-то ткань ткал, верёвки делал.
   Девушки приосанились, и гордо подняли голову.
   - Кто-то змея делал, да дерево мастерил, чтобы змея воздушного на земле держать!
   Кукша и дед тоже расправили плечи.
   - Песок готовили, помогали во всем!
   Дети что-то пискнули, гордость и сила чувствовалась даже в них.
   - Все мы, родом нашим, Перунову силу поняли, и себе часть её взяли! Я вам только слова сказал, волю его! А вы её в доказательство земное превратили! И теперь повязаны мы с вами не только узами кровными и родными, но и силой божественной! Перуновой!
   Народ опять закричал.
   - И воля его говорит во мне, что сложные времена требуют сложных решений! - я решил толкнуть программную речь, пока момент подходящий, хотя было сложно, адреналин кипел в крови, - И традиции наши, веками проверенные и предками нам переданные, мы должны не только чтить, но и менять! Менять, чтобы жить так, чтобы потомки наши уже нас запомнили, и детям своим передали, а те внукам, а те - правнукам! Много сделать нам предстоит, непривычных вещей и странных! Но все это для того, чтобы род наш в веках выжил, и слово, своё и Перуново, через столетия эти пронёс! Ибо нет силы большей, чем род и племя, живущее едино, и силу свою на благо каждого использующие! И нет тут запретов в работе нашей, если вся она направлена на это! Благо для каждого - вот теперь новая традиция! Предки и боги наши тут своё слово сказали! Что каждому хорошо - то всему роду на пользу! Что предки нам оставили - то пусть им слава будет, наша мы сами делать будем! Их чтить и уважать! Но и самим своим умом жить!! Жить так, чтобы высоко голову держать! Чтобы любой, я подчёркиваю, любой, малец неразумный, женщина слабая, муж добрый, дед старый да старуха дряхлая, кто в нашем роде или племени будет, гордо мог смотреть на мир и говорить "То мой мир, и мои боги, и воля их - моя воля"! Это наш мир! И наши боги! И нашей волей изменить его! Ибо воля наша - это и есть воля божья!!!!
   Народ проникся. Натурально, без притворства. Встали толпой, но гордой, а не забитой и запуганной. По-хозяйски оглядели себя, мир вокруг, лес, поляну с догорающими остатками шалаша, небо, землю. В глазах читалась сила и желание непременно сделать так, чтобы сказанное мной в жизнь воплотить. Обнялись в итоге все, да так и стояли посреди леса под дождём. В воде, пламени и на ветру новое общество рождалось, а я роды те принял. И станет каким то общество - мне неизвестно, может лучше, может хуже, чем покинутое. Но здесь и сейчас стояли мы посреди природы нетронутой не как приживалки лесные да озёрные, игрушки в руках богов да сил мистических, неизведанных, а как хозяева своей судьбы...
   Дождь стал прекращаться.
   Тучи стали светлее, между ними появились просветы. В один из них выглянуло солнце, осветило поляну, лес и людей. Мы разомкнули наши объятия, посмотрели друг на друга. Лица. Как лица-то просветлели! Глаза блестят, плечи расправлены, куда грусть, печаль да безысходность делась! Радостные люди, сильные и стремящиеся к лучшему, окружали меня.
   - А ведь праздник сегодня. Перуна рождение, - дед расправил рубаху, в которую был замотан кусок камня, образовавшийся после удара молнии, - значит, и правда нам Перун знак сильный дал.
   - Ага, и у меня сегодня День Рождения, - сказал я, - как раз в самую короткую ночь на свет появился, через два часа после полуночи.
   Все заворожено посмотрели на меня. Обеслав даже пальцем ткнул, проверял, материальный я или сейчас появится копьё моё, или меч там, что у Перуна на вооружении, грянет гром, да и улечу я на небо.
   - Сергей, знать Перун тебя ещё в твоём мире отметил, силой своей поделился. Родич ты ему, наверно, благоволит он тебе. И к нам послал, потому что видел, как плохо тут роду нашему приходится. А ты силу эту его в нас влил. Выходит, все мы ему теперь родня, - дед почесал бороду, - те самые внуки божьи. Вон оно как получается...
   - Ну, влил, или не влил, я не знаю. Но День Рождения у нас принято отмечать! У вас как?
   Ответом мне было громкое одобрение. Все пошли в деревню, отмечать мой День Рождения, заодно и праздник Перуна и день передачи силы его в наш род. Род Игнатьевых. Спросил деда, почему он мою фамилию для рода взял.
   - Дык, это. У нас то прозвище родовое разное у всех было. Хоть и род один, да родовые имена разные. То Криворечниками были, Первушу Кузнечным звали, меня, - дед усмехнулся, - Криворуким после ранения, потом, правда, Длинным. Так что твоё родовое имя ничем не хуже. А после того, как ты силу Перунову приручил, себе его взять - честь для нас. Что оно означает-то?
   - В моё время говорили, что в честь предка Игната фамилия моя, а Игнат - это римское, ну греческое слово, означает "неведомый, не родившийся, огненный" - я происхождением фамилии интересовался в своё время, - а имя вроде тоже греческое, только не знает никто точно, что же оно означает. Говорили, или "знатный, высокий" или "слуга божий", в веках значение затерялось.
   - Ишь ты, и впрямь с Перуном родственник. И неродившийся, неведомый, огненный... - дед почесал бороду, - все как есть правда. Здесь ты не родился, откуда пришёл - неведомо, а Перунову силу взял - огненный, как есть огненный. И родился с ним в один день... И имя соответствующее - знатный божий слуга.
   Я даже опешил от такого. И действительно, интересное совпадение получилось. Или не совпадение? Может, и впрямь сила какая-то неведомая есть, что судьбу мою вела к этому месту? В воздухе отчётливо запахло мистикой. Столько совпадений на одного меня - тут и в леших с водяными поверишь. И фамилия, и имя, и дата рождения, и Перунова сила эта, электричество которая. Я от такого чуть не перекрестился, вовремя опомнился, только что чертыхнулся про себя. Вот и верь после этого в случайности.
   - Ты теперь из моей воли вышел, - дед между тем продолжал речь, - не мне Перунова родственника или слугу доброго под себя гнуть. Сам решай, как жить дальше, а мы за тобой теперь.
   В голосе у деда стала заметна почтительность, чего раньше не было. То ли действительно в Перуново происхождение моё поверил, то ли ответственность с себя снять хотел, или разделить с кем.
   На празднике в деревне я склонился ко второму варианту. Дед речь толкнул перед общественностью, на момент смены власти, и того, как под Перуновым гласом теперь ходить будем. Из неё по мелким оговоркам, интонациям, я понял, что вымотался Буревой, устал один на себе тащить всё. А Перуново происхождение моё - это лишний повод разделить ярмо ответственности. Праздник, кстати, получился весёлый. Костёр большой развели, песни пели, даже я что-то выл из репертуара будущего, более-менее адекватного этому времени. Ну там "Ой, мороз, мороз", про берёзку, что в поле поломали, про дубинушку, которой ухнем. Слова, правда, знал плохо, половину сам додумал. Местным особенно понравилось про Стеньку Разина, правда, разнонаправлено. Мужикам за удаль молодецкую, а бабы рыдали по княжне, которая плавать не умела. Ещё про зайцев пел, которые траву косят, но та всех развеселила. Хорошо посидели.
   Под конец слушали местный рэп. Дед речитативом, нараспев выдавал местные былины. Ну там про "Ой ты гой еси добры молодцы" и тому подобное. Длинно так выдавал, как только запомнил. Я же сидел и прикидывал, как теперь себя тут вести, работу нашу построить, чтобы всем лучше было, да каким образом с ответственностью, возложенной на меня, справиться. И при этом "крестного" своего, Перуна, не посрамить. Я на полном серьёзе начал подозревать, что моё попадание сюда - его промысел. Слишком много совпадений, так не бывает. А раз есть хотя бы малая вероятность, что его волю я тут исполняю, то лучше соответствовать высокому званию, от греха подальше. А то не ровен час он меня молнией своей стукнет, и готовьте место у Кремлёвской стены. Значит, буду под себя род брать, да на путь истинный, прогресса и индустриализации, направлять. Так сказать, железной рукой, если смогу конечно. Они же мне тут и впрямь все как родные. А дед мне за канцлера будет, серый кардинал и визирь в одном лице. Вот прям завтра и начну. Что у нас там завтра?
   Отметки на моем "палочном" календаре показывали, что завтра будет 22 июня.
  
   16.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - июнь-июль месяц 860 года (22.06 -30.07.2016)
  
   "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся" - строчки из школьного стихотворения приходили мне на ум все чаще и чаще. Причём, пока только в положительном ручье. После праздника Перуна, который я решил считать днём образования нашей новой общности, по деревне пошли сначала незаметные, но потом все более явные изменения. Началось все с пилы.
   На радостях, что удалась моя задумка с молнией, я решил повторить эксперимент, и создать из второй стенки шкафа ещё одну пилу. Правда, в этот раз не стал брезговать местными технологиями улучшения качества продукции - на полочку для Сварога-кузнеца навалил кучу провизии, выставил ему солидную плошку водки и принялся за дело. И вот какое дело - у меня получилось! Что сыграло определяющую роль непонятно. То ли два месяца моих мучений в кузне и приобретённый опыт, то ли обновленный инструмент, то ли выявленные режимы работы и допотопные измерительные приборы. А может, и впрямь Сварог подсобил - я не знаю. Но новый инструмент стал по крайней мере похож на тот, которым я работал в будущем. Старую же пилу распустил вдоль и сделал две более узкие ножовки - и опять успех!
   В деревне тоже веселье. И началось все с нижнего белья. Ещё до праздника ко мне пришла Зоряна, и поинтересовалась, чего это я деду там рассказывал про женскую одежду. Я как смог объяснил ей, про гигиену, про хм... верх для женщин, даже нарисовать пытался. Что-то донёс, да и забыл про это.
   Через некоторое время начал замечать странности во внешнем виде женского населения посёлка. Все, включая пятилетнюю Смеяну и семилетнюю Новожею, обросли грудью. У Агны, невысокой и достаточно широкой барышни, так вообще выдающихся размеров. И все они гордо носили грудь по посёлку, поглядывая свысока на нас, мужиков своих родных. Зрелище было классное, по-моему, даже Буревой стал задумываться о новой жене. Прижился бюстгальтер в нашей деревне. Внешний вид наших барышень стал гордый у взрослых, и смешной - у мелких. Они травы напихали себе внутрь, подражая мамам.
   Но все эти изменения привели к первому ресурсному кризису. У нас таки кончилась ткань, все ушло на новоделки. Это активизировало процессы исследований в часть текстиля. Шли последовательно, от задачи к задаче. Первая была с вываркой сосновых иголок. Нужна была металлическая посуда. Пошли на плато, опоры ЛЭП трогать не стали, начали разбирать остановку, она была обшита металлическими листами. Сняли одну боковину, принесли домой. А что с ней делать я не знаю. Как из листа получить посуду? Нужна сварка, а электродов и розетки я не наблюдал в окрестностях. Буревой сказал, что Первуша сильно разогревал металл, потом добавлял песок специальный, и долго бил молотком, непрерывно разогревая. Про дно, чтобы как у ведра сделать, Буревой не знал.
   И начались мои мучения. По итогу кастрюля получилась кубическая, дно сделал из цельного куска, загнул у него края. На самодельные клёпки, сделанные из остатков железа и гвоздей, посадил квадратные листы железа - это стенки. Для этого пришлось ещё и ножницы по металлу "изобретать", играясь с закалкой и науглероживанием толстых кусков металла. Получившийся инструмент хоть и требовал постоянного внимания, но работал исправно. Долго пытался ещё и приварить по Первушиной технологии листы между собой. Получалось не очень - то ли песок неправильный, то ли недостаточно разогрел.
   Пробовали греть сильнее - сломали, а точнее, порвали меха. Нового куска кожи не было подходящего размера, теперь только от насосов работает горн. Наступил новый кризис, у нас кончилась кожа, остатки мехов пустили на насосы и запасные части к ним. Но хоть кастрюлю сделали, квадратную и с крышкой. Из всех экспериментов со сваркой только ручку к той крышке и удалось приделать по-человечески. Закрывающейся тару делал с целью увеличения температуры. Крышка плотно прилегала, и позволяла, в теории, увеличить давление при варке.
   Пришли с кастрюлей к Зоряне - некуда ставить. Кастрюляка у нас знатная, сантиметров сорок грань по всем измерениям. А дырка для горшка, в котором раньше варили иголки, маленькая, сверху печки. И в саму печку не сунешь, устье слишком узкое. Пришлось под это дело мостить навес, под ним собирать из камней и глины отдельный очаг под кастрюлю, больше напоминающий мой горн. Ещё раз сбегали за уголком от опоры ЛЭП - сделали колосник из них. Дрова теперь горели на них, угли и зола падали в специальное место внизу. Трубу сначала выводили тоже каменную, потом плюнули - подняли на метра на полтора "досками". В кавычках потому, что делали не доски скорее, а ополовинили стволы топором и их соединяли нагелями. Да внутри все глиной обмазали, чтобы не сгорела. Труба высокая вышла, метра два. Крутая. Мы её потом только на испытаниях раз пять поменяли - то падала, то гнулась, то вздувалась, то ломалась.
   В кастрюлю из истончённой для экономии сырья проволоки сделал сетку. Подобная же стояла в сушилке. Дед узрел мой станок для вытяжки проволоки, радостно поматерился и начал жадно потирать руки. Оказалось, тут проволоку тянули через специальную металлическую пластину с кучей разных дырок. Они её волоком называли, тянули сначала через самую большую, потом через поменьше, ну и так далее, пока не получали нужной толщины. Адская работёнка, у меня лучше и быстрее. Соответственно, проволока получается у местных дорогая. А значит - это идеальный товар для обмена на торге. Дед планировал увеличить выход проволоки из ресурсов "плато" Я его огорчил - на обмен если и будем делать, то только когда мы на выделку железа из местной руды перейдём. Дед опять доволен - развитие рудного дела будет. Ну а я же даже боялся идти к болоту, где Первуша работал с сырьём для получения железа. Чтобы в депрессию не впадать. Местная металлургия, по рассказам, представлялась мне чем-то страшным, трудным, и непонятным.
   Продемонстрировали барышням устройство для варки иголок. Моему современнику оно бы больше всего напомнило бы фритюрницу. В сетку закладываешь иголки, сетку в кастрюлю, накрыть крышкой, придавить её камнем, и знай себе дрова суй в печку. Потом за специальную ручку достаёшь сетку, и вынимаешь из неё сваренные иголки на просушку. Опробовали. Кастрюлю долго доделывал, постоянно что-то протекало. Хорошо, что она достаточно плотно стояла в каменном пазу печи, не заливала огонь.
   Наварили иголок, посушили их, а вот дальше процесс встал. Их надо было мять, а тут мяли кривой палкой, долго и вручную. Сделал им валики деревянные. Остатки кожи перевёл на ремень, чтобы оба вала вращались одновременно. Рассказал, как подобным в моё время отжимали белье. Отвлёкся - ещё один вал, только уже со "шестерёнчато-шпеньковой" передачей, нашёл своё место возле заводи, где полоскали и стирали одежду. Тут мы опять выиграли ещё пару процентов "человеческой мощности".
   Валки для обработки отваренного текстильного сырья получились хорошие, удобные. Из них выходили в виде полосок достаточно ровные продавленные иголки.. Только подавать надо было аккуратно, да валки от смолы чистить периодически . Но это не страшно - после мучений с кастрюлей работа с деревом, даже такая мелкая и тонкая, приносила удовольствие. Набрали барышням иголок килограмм двадцать, выдали "новинки", ожидая прироста производительности. Девушки застонали - им из этого сырья нитки выбирать ещё месяц, глаза портить да ногти сбивать на руках. Опять тупик. Долго исследовал получившиеся "игольные пластинки", пытался понять, что держит волокна. Пришёл к выводу, что это смола. А смола это что? Правильно, канифоль, это любой, кто паяльник в руках держал, знает. А чем её растворить можно? Опять верно, спиртом! Я рванул в дом к Зоряне, с тоской посмотрел наши "медикаменты"... Не-е-е-е, так дело не пойдёт.
  
   С дедом решали сложную, комплексную задачу - как сделать самогонный аппарат. Принцип я ему объяснил, хотя он и сам мне тут фору дать мог, но надо ставить брагу. Дед сказал, что не вопрос, литров пять к октябрю он сделает. Я опять затосковал, хотелось побыстрее. Сидел у костра, мешал угли, думал, где взять спирт. Мне бы даже из табуретки подошёл. О! Вспомнил! Как там наш Ваня-химик говорил, когда мы пытались древесного угля и жидкости для розжига купить? "Ни рубля капиталистам! Они бревно за червонец берут, в печку суют, греют, пиролиз, мать его так, и конденсат собирают. Конденсат на "розжиг" идёт, а уголь оставшийся - в мешки и в магазин. И нам то бревно, на "запчасти" разобранное, уже за три сотни впаривают! Сами руками наломаем, лес рядом!". Вот это слово спирт меня тогда и зацепило. Надо попробовать добыть его самостоятельно, разобрать бревно "на запчасти".
   Что для этого надо? Правильно, много разной герметичной металлической тары, змеевик, посуда. Я опять застонал. Надо было делать ещё несколько кастрюль, по типу тех, что я уже использовали. Тут дед ещё с подошвой для берцев, мол долго делается, сжимать сильно надо и прочие жалобы. Решил первый раз в этом мире поступить как руководитель - назначил деду на утро инструктаж по механике.
   Все утро объяснял ему, как сделать валки для сдавливания той фанеры, которая шла у нас на подошвы. Уткнулись в нехватку сырья (опять!), надо как-то снимать шпон. Прикинул схему, необходимые материалы, оставил деда делать основы для обоих станков, с деревом он привычный работать. Сам взял Кукшу, и пошёл к "плато". Опять таскали листовой металл, половину остановки расчихвостили. Да ещё и кабеля силового три метра взяли. Еле донесли, не говоря уже про то, как мы это отдирали, особенно кабель. Кабель был медный, в полиэтиленовой изоляции. И весил где-то килограмм под пятнадцать на метр длины.
   Начались мучения с созданием трубки змеевика. На три метра кабеля у меня получилось сто пятьдесят метров проволоки диаметром полтора-два миллиметра. Пробовал накручивать на железный стержень проволоку, греть, обстукивать - трубки получались хрупкие, пропускали воздух, не гнулись. Пробовал закапывать шов расплавленной медью - чуть не сжёг кузницу и сам чуть не сгинул в огне, искал другие варианты.
   Итогом стала трубка диаметром под сантиметр и толщиной стенок в два миллиметра. Её делал из медной проволоки, которую сплетал в пучок, нагревал, простукивал молотком. Из полученного "стержня " уже высверливал отверстия, благо сверла закалённые уже были, а для меди и арматуру портить не пришлось, обошлись самоделками железными. Трубки получались по полметра длинной, больше не позволял тот набор свёрл, которые я сделал. Создание баков-кастрюль пошло легче - руку на первом набил.
   Параллельно дед под моим руководством сделал станок для выделки шпона и валки для прокатки заготовок под подошвы. Ну, по крайней мере, деревянные части устройств. Шпон снимали закреплённым в бревне ножом, сделанным из того же стального уголка. Там даже обработки не пришлось делать, только наточить посильнее. Бревно-заготовку клали в специальный паз, приделывали ручки, и начинали вращать. Получался шпон до пяти миллиметров толщиной. Его дед резал, сортировал, сушил, складывал так, чтобы волокна дерева смотрели в разные стороны, смазывал клеем, и прокатывал в валках, постепенно сжимая их. После сушки получалась вполне достойная фанера. Но тут нас настиг еще один кризис - рыбный. Точнее, останков рыбы у нас не хватало. Они были сырьём для клея, и если с пропитанием текущие мощности вершей были достаточны, то вот с промпроизводством была беда, слишком мало ловилось. Пришлось деду наделать шпона, оставить его сушиться и начать плести верши, благо проволоки после моих экспериментов с трубой осталось много. Наделал вершей - их некуда ставить. Выбрали новое место, и стали размещать там. А это для деда ещё полчаса в пути через день на проверку, обновление и ремонт вершей.
   Одно цеплялось за другое, постоянно всплывали вещи, которых я или не знал, или не учёл. Отсутствие привычных материалов, знаний в химии и металлообработке - все это заставляло двигаться опытным путём, "медитировать" вечерами в кузнице, извлекая из памяти крохи необходимых мне данных. Медленно, со скрипом, но дело всё-таки шло. Мы собрали два очага-горна, для получения древесного спирта и его дистилляции.
   Утром установили "котлы", набили их сырьём и топливом. В течении дня произвели первый пробный процесс пиролиза. Получили некую субстанции, представлявший собой жуткую смесь каких-то смол, эфиров, и пахнущую чем-то невообразимым. Её собрали в стеклянную бутылку - я хотел видеть что получается. Набрали в итоге пол-литра жидкости, её перегнали на слабом подогреве в другую тару. Продукта перегонки получилось грамм двадцать-тридцать, именно эта жидкость воняла спиртом с примесями. И это с килограмма дерева! В бутылке же с "первачем" осталась какая-то чёрная вода. Выход полезного продукта был категорически мал, мой бак на пару декалитров таким макаром я буду заполнять пару лет. И это не считая того, что продукт - я посчитал его древесным спиртом - ещё и испаряется, и вреден до невозможности. В нем метила много, так Ваня говорил.
   Но решили таки довести эксперимент до конца, попробовать получить полную бутылку древесного спирта. Возились долго. Один раз неудачно открыли бутылку с "первачем" - там то ли дёготь, то ли креозот, амбре как от рельс железнодорожных - что-то вспыхнуло, газы какие-то. Пришлось делать отвод газа медной трубкой из бутылки с последующим их сжиганием. Так и сидели с дедом, наблюдали за сгорающим газом, подкидывали в печку дров, смотрели за капающей жидкостью. Потом пришла Леда, и спросила зачем просто так жжём пламя посреди навеса? А действительно, зачем? Трубку удлинили, и направили в топку. Теперь стало ещё скучнее - даже дрова подкидывать реже надо.
   - А что, Сергей, так и камни варить можно? - дед сидел в лёгком трансе, наблюдая за капающей субстанцией.
   Кап-кап-кап-кап....
   - Да можно, только температура большая нужна, ну, тепла много, давление тоже, чтобы воздух не заходил, стенки потолще, чтобы не разорвало, - я сам застыл, наблюдая за выходом продукта.
   Кап-кап-кап-кап...
   - А вот это чёрное, то что тут собираем, может тоже перегоним? Печка есть...
   - А давай, все равно нам пока делать нечего, - я встал, пошёл за дровами.
   Вот, кстати, наметился и ещё один кризис - энергетический. Дров на мои эксперименты и уголь уходило много, и это пока топить не надо!
   Разожгли под ещё одним баком огонь, начали перегон чёрной воды, собирали получающуюся жидкость в третий бак - я их четыре сделал, с запасом. Получилась вода. С какими-то примесями, но вода. Полезли посмотреть, что осталось от перегонки - вроде дёготь. Точно, и дед подтвердил. Сказал, что у них в ямах с мхом такой делают, только его сильно меньше получается, и он грязный. А тут - чистый, маслянистый. Я потыкал в него палкой, кажется я нашёл смазку для своих станков! Дед побежал за плетёнными промазанными глиной горшками - собирать полезный продукт. Вот блин, казалось бы - полено и полено, а сколько полезного из него вышло!
   Переделывали наш "древесно-самогонный"
   аппарат долго. Получилась батарея из кубических печек с плотно сидящими в них металлическими баками кубической же формы. В каждый бак по термометру пришлось вставить, да ещё трубки медные, по которым конденсат стекал, через бочонки с водой пропускать - такой холодильник у нас вышел. Процесс пошёл веселее - дрова нагревали в первом баке, дистиллят шёл во второй, оттуда выпаривали спирт в бутылку. Переливали деревянным насосом остаток в третий бак, в нем убирали воду и собирали дёготь. Я готовил щепки и чурочки для пиролиза, дед поддерживал огонь по меткам на термометрах. Набрали две бутылки спирта, кучу дёгтя, и просто вагон древесного угля! Не удержался - побежал его в горн засовывать. Уголь сильно лучше, чем из ямы, ровнее горит, почти нет в нём остатков древесины.
   Четвёртый бак предназначался для непосредственного растворения смолы из иголок и стоял в такой же каменной печке с термометром. Но первые эксперименты я все равно проводил с большой опаской, в консервной банке. Сделал маску, чтобы не надышаться парами спирта и производил опыт подальше от глаз. В банку засунул пластинок из сосновых иголок, налил полученного древесного спирта и воды, закрыл банку, замазал в ней щели глиной и подогрел. Вынул - посмотрел результат. Подогрел ещё. И так до потери пульса. Я подбирал минимальную концентрацию спирта и температуру. Оптимальное соотношение нашёл - получалось, при нагреве в половину от температуры выпаривания спирта и его соотношении один к трём с водой за двадцать минут нагрева смола растворяется в спирте. Значит, надо где-то литров десять спирта и сетку - чтобы вынимать получившиеся нити. Перемешать тоже было бы неплохо, но только с закрытой крышкой, чтобы не отравились. Вопрос где хранить десять литров древесного спирта, тоже был открыт.
   Совещались с дедом по решению проблем. Рассказал ему как страшны отравления метилом, даже испарениями, про хранение герметичное особо отметил, а то улетучится все. Дед взял этот вопрос на себя. Он обещал наделать глиняных горшков, будем покрывать их смолой снаружи, чтобы воздух не пропускали и спирт не испарялся. Место для хранения тоже дед выбрал, построим там небольшой проветриваемый сарайчик.
   Я взялся за модернизацию бака для удаления смолы из иголок. Он обрёл устройство для перемешивания, в виде деревянного насоса, который с силой подавал снизу бака спирто-водную смесь. Чтобы никто не надышался парами отравы, герметизировал бак резиной, на неё пустили защитные коврики из БКТП. Температура не сильно большая, надеюсь, выдержат. Другие части аппарата тоже потерпели изменения. Спирт собирали теперь в пластиковую канистру из-под масла трансформаторного, в БКТП такая была, а масло перелили в горшки. Для ускорения обезвоживания варенных иголок соорудили аналог устройства для сушки продуктов - ещё одна печка встала в ряд.
   Процесс, придуманный нами, дед тоже активное участие принимал, был таков. Дрова на спирт и дёготь перегоняли мы. Во "фритюрнице" варились иголки, давились валками, сушились в следующем баке. Полученные "пластинки" укладывались в очередную ёмкость и ждали заливки спирта. Если повезёт - у нас получиться много кудели, если нет - будет экспериментировать дальше.
   Испытания назначили, когда подготовили все ёмкости, наполнили их спиртом, проверили на солнце - за день спирт если и испарился, то несильно. Значит, работает моя герметизация! Пригласили девушек, они под нашим контролем наварили иголок, посушили их, и продавили на валках. Заполнили бак для растворения до двух третей давленными иголками в специальной вынимаемой сетке. Прочитал (три раза!) лекцию по технике безопасности, все натянули на лица повязки из подручного материала. Сделали раствор, заполнили ёмкость. Ушло всего три литра спирта. Хм, я не учёл, что ещё и иголки будут в баке. По отметке стрелки на термометре грели, подкидывали дров. Я демонстрировал насос, толкал поршень, под крышкой бака что-то булькало. Вроде, процесс пошёл. Дождались температуры, грели по моим часам минут сорок, с запасом. Качали насосом, я объяснял почему ни в коем случае нельзя гасить грелку возле насоса, она испарения спирта из бака "дожигала", по идее. Под разговоры об отраве местные прониклись, стали собраннее.
   Ну все, вроде настала пора снимать варево. Убрали огонь, хорошо, что на колосниках все печки сделали, удобно. Часик подождали пока остынет, и под мои очередные увещевания о вреде той дряни, которую мы получили из дров, достали получившееся сырье. Его промыли в воде и опять вернули в бак для сушки. Результат собрали и отдали бабам. Пока мы с дедом возились с "химией" они в сторонке стояли, я их туда отогнал. Вывалили добытое нелёгким трудом прямо им под ноги, как военные трофеи. По деревне раздался вздох удивления и восхищения. Мы с дедом сделали за полдня, не считая времени на производство спирта, почти два килограмма кудели! Это вечерняя выработка всех наших барышень за месяц, если не больше. И самое главное - нитки были практически белые. Тут с выбеливанием ткани был целый ритуал, по типу расстилания затемно, до росы, на траве и ожидания, на какой из двадцати раз ткань станет белее мешковины. А тут почти сразу...
   - Сережа, - это Зоряна, только она так меня называла, - да здесь же сколько..! О! Да мы..! Да я..!
   - Опробовать надо, тонкие они какие-то, - это уже наш вечный скептик, Леда. - возьмётся ли нить, да какая толщина будет...
   - Бабоньки, айда ко мне нить тянуть! - Агна, похожая чем-то на Трындычиху из "Свадьбы в Малиновке", только гораздо симпатичнее, потянула всех в дом.
   Когда бабы удалились на свои испытания, мы с Буревоем присели у остывающих печек.
   - Ну что, как думаешь? Получится? - я осматривал нашу "химическую лабораторию".
   - Дык, там увидим, - дед почесал бороду, - к вечеру. А пока думать надо, куда все это деть, если, как ты говоришь, это отрава страшная.
   Дед указал на зелено-желтую жидкость, которая осталась после выварки иголок. Решили её тоже выпарить - спирт дорогой, с точки зрения трудозатрат, получался. Поставили на огонь бак, разогнали температуру, и стали опять собирать спирт. Дед выпытывал у меня, что ещё можно таким Макаром сварить. Я вспоминал, про нефть рассказал, про уголь каменный, из него бензин синтетический получали. Потом перешли на химию вообще, кислоты, щелочи, основания, соли, растворы - всё рассказывал, что мог вспомнить.
   Дед тоже делился секретами, более практического характера. Получалось, его рассказы из жизни ложились на мою теоретическую базу. Жаль, что она была слабая в части химии. Так проговорили, пока не выпарили весь спирт из раствора. Осталась какая-то ярко-желтая, с небольшим зеленоватым отливом, жидкость. И пахла мерзко, как растворитель. Назвал её скипидаром, сказал, что им растворять краску старую можно. Дед пожал на это плечами - такое тут знали, только делали непосредственно из смолы. Вернуть удалось где-то половину того спирта, который заливали. Неплохо, неплохо. Скипидар перелили в горшки со смоляной изоляцией, их дед с запасом делал. Пусть стоит, авось пригодится. Стали дальше ждать наших барышень. Напомнило посиделки под роддомом, товарища как-то раз сопровождал. Тот тоже вроде говорил обо всем подряд, но мыслями где-то далеко был. Так и мы с дедом, ждали нашего "первенца" в области ткачества.
   На Буревоя напал исследовательский раж. В поисках "чего бы ещё сварить", дед упомянул про золу, ей тут стирали, да вроде в стекловарении использовали, так по крайней мере он от людей слышал. Он интересовался, может, если уголь древесный мы лучше таким вот способом получили, чем в яме, может, и зола после такой вот варки лучше станет? Стирать ей легче будет? Любопытный брат у меня, используем это во благо.
   - А скажи Буревой, тебе вообще нравится вот эта вся - я обвёл руками батареи кривых печек, увитую не менее кривыми трубками и украшенную самодельными кастрюлями, - канитель?
   - Дык, - дед почесал бороду, - сложного ничего, а полезного много.
   - Ты вот про золу говорил, может, возьмёшься сам опыт провести? Получить из неё что-нибудь?
   - Ну-у-у-у... - дед выдал протяжный звук, - Это как бы... И если... Время сейчас летнее, вот кабы... Осень...
   - Отмазываешься? - я вкрадчиво посмотрел ему в глаза, - Не хочешь делать? Или не интересно?
   - Да интересно, интересно, - сдался дед, - только вот дел столько... Да и получится ли у меня...
   Про золу я не просто так заговорил. Она тут, собственно, используется в основном как моющее средство. А мне под впечатлением от рассказов Буревоя в голову пришла мысль. Если они золой стирают и моют, да в стекловарении её же используют, может, сода в ней есть? Она же для чистки использовалась даже в моё время? А для стекла, по моим воспоминаниям из научно-популярной литератур и телепередач, вроде только сода да песок нужны. Попробовать надо, тем более, что "самогонный аппарат" есть. И двигаться надо последовательно - от золы к той соде, или что там вместо неё внутри останков костра, а потом уже и за остальное браться. Особенно меня стекло интересовало - оно же могло герметичным быть, а значит, поможет решить проблему длительного хранения продуктов. Причём как для питания, так и для технических жидкостей, вроде того же древесного спирта.
   - Ничего, лабораторную, ну, для опытов, посуду тебе сделаем, да первые варки вместе проведём, авось сдюжим, - я прикинул, что первым делом будем делать, - давай сначала золу выварим, а потом остальное попробуем? Ну... стекло, например. Там вроде кроме песка да соды нет ничего? А в золе твоей может та самая сода и есть. Вот и откроем секрет. Окна сделаем, банки для консервации, посуду для опытов....
   - Стекло - это хорошо, - дед быстро согласился, видать просто любопытным быть в его годы не модно, надо чтобы и польза была, - со стекла много на торговле поднять можно. Бусинки, бисер, украшения...
   Дед загибал пальцы, а я задумался над его речью. Выходит, тут стекло в основном как декор используют, для украшений. Нет тут ни банок стеклянных, ни бутылок, ни зеркал... О, кстати!
   - А зеркала у вас делают?
   - Ну-у-у, - дед задумался, - такие как ты показывал не делали, медь до блеска натирали, бывало. А ещё торговцы привозили, но у них хуже были, неровные, кривые. Да и дорогие те зеркала были - кто их брать-то будет? Разве торговцы богатые для жён своих...
   - А у них много, жён тех?
   - У кого как, есть и много, а есть и по одной. Тут как содержать сможешь.
   - Ну, тоже верно. Одна сытая лучше трёх голодных, - это я, типа, житейскую мудрость выдал.
   - Хе-хе, верно, сытая лучше, - дед заулыбался.
   - Буревой! Сергей! Получилось! Вот, держите, - на нас со спины напал ураган из трёх торнадо с именами Зоряна, Леда и Агна.
   - Тише, бабы! - Буревой быстро навёл порядок в этом курятнике, - Чего у вас там?
   Дед сделал вид, как будто мы тут не ждали два часа, сидя как на иголках, а так, проветрится вышли. Серьёзные мужчины, так сказать, не до бабьих тряпок. Их нам, кстати, и не принесли. А притаранили нитки. Катушку в виде палочки, на неё накручен результат уже наших совместных с бабами опытов. Лучше, чем я ожидал, но гораздо хуже того, к чему привык в своём времени.
   - А тоньше их сделать нельзя?
   - Да тоньше долго будет, пальцы в кровь сотрём, - Зоряна показала свои руки. На подушечках пальцев были мозоли, как после долгой игры на гитаре.
   Н-да, не вариант. Э-э-эх, хотел со стеклом Буревою помочь, видимо, не судьба.
   - Завтра с утра собираемся под навесом, - я показал на нашу текстильно-химическую лабораторию, - будем станок вам делать, для ниток. А там чем черт не шутит - и ткань сделаем.
   - Ой! А правда можно? Чтобы как с куделью - всё само? - это Агна вступила в диалог.
   - Да, можно, - солидно произнёс дед, - сначала вы с бабами в лес идите, там дров соберите, ну вот как этот весь сарай. Потом, значит, на место секретное. Там во-о-о-о-от такой дрын железный будет, и чёрная змея па-ли-ти-ле-на-вая! Вот. Её тоже возьмите. Потом, значится, на озеро, там камней, пудов двадцать. Воды ещё принесите...
   Я смотрел как дед с серьёзной рожей рассказывает все это бабам. У тех глаза круглеют, всё-таки он тут старший, уважаемый человек, попусту говорить не станет... Или станет? Я присмотрелся к деду! Ба! Да он их троллит! Наглым образом троллит!
   - И потом всё сделается само, - закончил дед, продолжая оставаться серьёзным.
   - И мы... вот это... бабоньки... сами, - Агна аж присела.
   Дед не выдержал и фыркнул. За ним остальные. Потом уже все в голос засмеялись. Агна, правда, чуть засмущалась, что её подкололи, но вскоре тоже заулыбалась.
   - Буревой! Ну ты тролль! Самый натуральны тролль! - я слегка хлопнул его по плечу.
   - А это что за зверь? - дед заинтересовался.
   - Ну, зелёный такой, высокий, - я вспомнил тролля из "Героев Меча и Магии 3", про пузо, правда, говорить не стал, - сильный и дубиной бьётся.
   - Ну так-то можно. Только бороду покрашу, - заулыбался дед.
   Это высказывание принесло новый взрыв смеха.
   - Ты главное в лесу себе не найди тролльчиху зелёную! А то она нам детей распугает! - Зоряна включилась в веселье.
   - А то гляди и зацветёт вместе с тобой аки деревце, листиками покроешься - девчонки подкалывали деда, тот улыбался и принимал это нормально.
   Хорошие всё-таки тут люди. Так и сидели под навесом, шутили, дети к нам пришли. Мы обсуждали события за день, да планы на завтра. Ну а я потом двинулся в кузницу - продолжать ковать да экспериментировать. Молот первый мой получился неплохой, ночами более мелкие молотки им делал. Да и в остальном обрастал мелкими, но помогающими в работе вещами.
   Кстати, прозвище Буревою прижилось, даже дети периодически его "дед Тролль" называли. Как и наши посиделки под навесом. Мы сделали стол, лавки, и когда было тепло там ужинали и обедали. Да, в окружении печек и всякого хлама, стены были пока номинальные, но всем нравилось. Особенно когда сделали некое подобие керосиновой лампы на самодельном скипидаре. Она и так светила лучше, чем лучина, а я приделал к ней отражатель из полированного металла, получилась практически люстра. Ещё бы стекло сверху сообразить, для тяги - вообще красота бы была.
   После удачного испытания нашего техпроцесса получения кудели, село охватил ткацкий бум. Оказалось, всем надо куча тряпок, каких-то бечёвок, повязок, подкладок. Особенно старались наши барышни. Увидев, насколько теперь проще делать кудель, они атаковали меня по поводу ниток и самой ткани. Чтобы не отвлекать их сильно от сбора лесных даров, как раз пошли ягоды и первые грибы, я установил порядок, по которому одна из них мне половину дня описывала и показывала процессы получения нитки и ткани, остальные занимались своими делами. Я мучаюсь с металлом в кузне, а барышня-эксперт надрывается, орет чуть не в голос, рассказывая мне о тонкостях работы с нитью. Потом они менялись. Буревой меня покинул - он ушёл собирать мёд. Кукшу мы тоже не привлекали - его задача сейчас найти нам зверя, кожаный кризис не давал нам развивать нашу материально-техническую базу. Пока получалось плохо, в основном с охоты он приносил птицу и зайцев. Лосей или оленей он не встречал, на волков, медведей и кабанов ходить мы ему запретили, нечего лишний раз рисковать. Заячий мех и кожа шли на всякие пустяки, вроде ремешков, более крупных зверей пока не попадалось.
   Помимо кучи мелких приспособлений, по типу мялок, чесалок, "резалок" (оказалось, с отрезанными концами иголки лучше обрабатываются), трепалок, валиков и роликов, которые я наделал с подачи девушек, но с применением всяких мелких хитростей из будущего, у нас появился шедевр местного ткацкого производства - станок для кручения ниток. Причём разного качества и толщины. За основу взял конструкцию для вытяжки проволоки для своего токарного станка, конусы из дерева соорудил, да поставил их друг за другом. Нить проходит последовательно через конусы, нитка выходит с другого конца. Все это движется синхронно, от того же пресловутого педального привода и единого вала. Для пущего эффекта отделал конусы резиной. Процесс девушкам понравился, руки не сбиваешь, сидишь, педалями работаешь и рукой катушку с готовой ниткой крутишь. Части станка можно менять друг относительно друга, вынимать некоторые конусы, получая разные нитки на выходе.
   Хуже было с ткацким станком. Долго анализировал уже существующие у барышень ручные машинки для выделки ткани. Сложного там ничего нет - прямоугольный каркас да гладкий челнок, который местные называют "бральницей". Нить натягивают на каркасе - это будет основа ткани - и наматывают на челнок. Потом начинается священнодействие - оператор сего механизма проталкивает челнок через основу. Самое сложное в этом - пропускать нитки через одну. То есть, челнок идёт поверх первой нитки, потом ныряет под вторую, а потом опять возвращается наверх, проходя над третьей, и так далее. Для этого у бральницы есть заострённый конец, им удобнее нитки поддевать. Когда челнок полностью проходит всю ширину рамки, барышня специальным гребешком уплотняет получившуюся ткань, и начинает все заново. Собственно, это весь процесс получения материи. Сразу понятно, почему не делают сильно тонких ниток - попробуй из них потом сделать плотную ткань! Я тут свои тряпки из будущего рассматривал - у меня получилось с полсотни ниток основы на сантиметр длины. То есть, квадрат ткани стороной в полметра надо будет чуть не три тысячи нитей таким вот образом поднять-опустить, и так - три тысячи раз! Ужас! Да и грустные песнопения наших девушек вечерами теперь понятны - я и сам бы с тоски завыл через пару часов такой работы.
   Интересовался другими приспособлениями, может, встречались кому? Да, есть такие, и видел их народ, но вот конкретики в части их устройства никто дать не смог. Придётся опять изобретать, у меня тоже опыта работы на ткацком производстве не было. Удерживая в голове все, что мне рассказали о местных технологиях (бумагу экономил), стал рисовать угольком на стене кузни варианты станков. Область деятельности была для меня непривычной, поэтому решил создать модель. Да и сам станок должен быть масштабируемым, под разную ширину ткани, и желательно при этом, чтобы можно было путём быстрой замены отдельных его узлов менять само качество ткани. Ещё хотелось получить "потоковую обработку ниток", чтобы прямо с катушек ткать, а не тратить кучу времени, каждый раз натягивая их на основу. Вот от этого отталкиваясь и стал строить модель.
   Моделька моя была десять сантиметров шириной - из таких кусочков буду собирать сам станок. Отдельные, отработанные узлы её должны крепиться к каркасу и давать более широкое полотно. Сначала нить надо подготовить - намотать в несколько слоёв на две специальные катушки, чтобы потом разматывать сразу по десятку-другому. От каждая катушки нитки идут к своей рейке с кулачками-держателями. К ней приделана педаль, пока для руки. Нажал её - чётные нитки вниз пошли, нечётные - вверх. Отпустил - они поменялись местами. Между ними протягивается челнок с катушкой, формируя поперечный слой. Уплотняется полотно гребнем. Дальше нитки основы через гребенку крепятся к грузику, который их натягивает. В принципе, примерно такую конструкцию описывали мне барышни, они использовались при необходимости промышленного производства ткани, например, на продажу.
  
   Поработал так немного сам - приступил к улучшениям. Вместо грузика появился вал, между ним и рейками встал уплотнитель нитей основы. Он представляет собой стационарно закреплённую раму с плотным рядом истончённых до толщины волоса медных проволочек. Пары ниток пропускаются через одно и тоже отверстие в получившейся решётке, и ходят вверх-вниз, не мешая друг другу. Для контроля подачи ниток с катушек пришлось делать отдельную рейку. Чуть её отставил, провернул вал - нитки с катушек чуть вышли, прижимаешь и работаешь челноком. Поэкспериментировал ещё, так веселее, но слишком много действий надо совершить на каждую итерацию. Да и провисание нитей, несмотря на все мои усилия, периодически случалось. Думал долго, надо делать натяжители, причём тоненькие. Благо, представляю как - у меня появилась "штамповочная машина".
   В такой роли выступал станок для вырубки зубьев для пилы, из рельс который. Он подвергался непрерывным улучшениям. Новые гладкие направляющие, покрытые дёгтем (теперь-то проблема со смазкой решена!), стопоры для рельсы в положении "вверху", держатель под разные зубила. Ковать им неудобно, уж слишком маленькое "рабочее место" у наковальни. Поэтому дорабатывал его с целью получить штамповочную машинку для мелких деталей. Пока только одну вещь делал - из огрызков листового металла при помощи самодельного пуансона (сколько я сил на него потратил! а сколько на правку постоянную уходит!) делал небольшие прямоугольнички с двумя дырками каждый. Это я на велосипед насмотрелся, и мысль у меня одна появилась, дурная. Или нет, только опыт покажет. Мне надо много таких поделок, да ещё палочки стальные покрепче, в сантиметр длинной и меньше. Вот и мучался. Пуансон мой - четыре арматуры по краям, с острыми лезвиями, да два шила из той же арматуры внутри - постоянно тупился, я даже некое подобие матрицы сооружал, чтобы уменьшить этот эффект. А так, рельсу на метр-два вверх поднимаешь, заготовку на наковальню кладёшь, и отпускаешь верёвку. Рельса-молот скользит по направляющим и бьёт по раскалённому металлу, практически вырубая "восьмёрочку", причём за один раз! Получившиеся запчасти опять в горн, греть, в уголь да в воду пихать, избавляться от "огрызков" лишнего железа. На палочки же нарубал раскалённый металл от опоры ЛЭП зубилом, и долго ковал его, придавая нужную форму.
   Вот эту машинку и приспособил для вырубки натяжителей из плющенной медной проволоки. Промучался с новым пуансоном, но по итогу получил набор практически идентичных кулачков с отверстиями для пропускания нити. Их прикрепил на два вала небольших - получилось две гребенки. Ими оснастил ткацкий станок. Добавил несколько тяг, теперь нажатие педали вращало ещё и два вала в противоположных направлениях. Нажал - чётные вверх пошли, отпутсил - обратно. Мысль использовать валы вместо реек оказалась удачной - пошли новые переделки.
   Особое внимание уделил челноку. Как его кидать туда-сюда я придумать не мог. Выкрутился по-другому - у меня будет куча челноков! Осталось придумать их форму и способ заряжания нитки в катушку. Причём надо сделать так, чтобы они летали строго в нужное время. Следовательно, весь станок должен "запитываться" от единого привода, и все его узлы должны работать согласованно. То есть - везде валы и шестерёнки, благо чем и как их делать у меня было. С эти мучался особенно долго, надеюсь, результат будет соответствовать моим ожиданиям.
   Представил на суд публике ткацкий станок. Точнее не сам механизм - а рабочую его модель, ткущую ткань шириной десять сантиметров. Буревой и Кукша все это время помогали мне, когда время было, но собирал его и испытывал я сам. Машинка получилась - мечта. Мечта безумного механика. Куча параллельных валов, которые работают от единого привода. Вращает от педалей передаётся сделанным из сложенной в много слоёв и проклеенной ткани с дырками, навроде ремня. Один поворот вала привода вызывает в итоге многочисленные последовательные движения всех узлов. Сперва приотпускается планка "тормоза" катушек, потом подкручивается вал, на который натягивается ткань, нитки натягиваются, словно струны у гитары. Затем приподнимается вал с гребенкой для уплотнения готовой ткани, и основа расходится в разные стороны, открывая пространство для протяжки поперечной нити. Десять челноков стоит сбоку, в специальном пенале. Они удерживаются шпеньком, который в этот момент отходит, и по гладкому жёлобу нижний скользит по ткани, падает с другой стороны. Шпенёк возвращается на место, блокируя носители перпендикулярной нити, вал с гребенкой-уплотнителем опускается с проворотом и прижимает поперечную нить. Чётные и нечётные нитки основы меняются местами, и следует новая итерация. Пока все сделано с ручкой, промышленный экземпляр будет с ножным приводом.
   Девушки по-хозяйски обступили машину, сделали несколько дельных замечаний. Первое и самое главное - они отказались от идеи использовать много челноков. Уж слишком муторно было с ними возиться, будут пытаться успевать протолкнуть челнок руками. Я критику в свой адрес принял, обещал учесть, и направился было переделывать станок. Но не тут то было! Бабы чуть не сбоем отбили у меня мой макет, "на попробовать", и уволокли недоделанный механизм в нашу "химическую лабораторию"! К такому судьба меня не готовила, даже Буревой не смог ничего сделать. Нам было заявлено, что ткань - дело женское, и негоже лезть в него своими грубыми шовинистическими мужскими ручонками! Вот чуть не прямо так и заявили! Пришлось идти на попятную, все равно без меня они шире 10 сантиметров ничего не делают, хе-хе. Станок-то я масштабируемый сделал и прямо об этом сказал - только слово новое никто не понял и внимания на него не обратили. Буду нарабатывать новые узлы и постепенно цеплять на готовую станину. А потом и её поменяю. Так что, работы у меня - хоть отбавляй.
   В последний день июля я устроил себе полдня выходного. Не просто так - угля опять не было, ждал, пока он в яме поспеет. Устроился в тенёчке, так чтобы деревню всю было видно. Наблюдал за снующими туда-сюда людьми. Вот Тролль-Буревой очередной раз вываривает иголки, он у нас как самый ответственный этим занимался. Пара ребятишек гоняет на велосипеде по очереди - заслужил они честным трудом в кузнице. Веселина с Кукшей в камуфляже вышли из леса, неся несколько убитых ими птиц. Эх, опять кожи не нашли, жалко. Бабы сидят под навесом, крутят нитки, что-то обсуждают. Жизнь кипела, а я пребывал в задумчивости.
   Если бы я начал рассказывать кому-нибудь из своего времени о проделанной работе, станках, ткацко-химической лаборатории, то наверно у моего современника сложилось бы впечатление, что у меня тут цех, привычный по картинкам из учебников, оборудование в ровную линеечку стоит, медь блестит, стрелки приборов подрагивают....
   Нет, больше всего это напоминало какой-то постаппокалипсис, обильно приправленный бомжатником. Низенькие жилые строения, кривой навес, под которым кучи камней с пылающим в них огнём, кривые баки, с не до конца облупившейся краской, столы и верстаки из неошкуренного дерева, кривые и косые. Кузница так вообще напоминает последствия взрыва на свалке. Все это дополняется некоторыми элементами, которых в этом времени быть не должно. Вон кусок рельсы, в углу сложены куски полиэтилена кабельной изоляции, пара сумок, которые висят в моем сарае, тут выглядят как два ярких пятна посреди дерева, коры, и растительности. Ужас, одним словом.
   Но от этого ужаса пока не избавиться. Надо придерживаться своего плана. А в нем пока до конца не реализован ни один пункт из тех, что я планировал. Продукты, одежда, безопасность, жилье - ситуация по этим направлениям хоть и проясняется, и перспективы становятся не столь туманными, но уверенно я себя не чувствую.
   Учения мы периодически проводим, но местные их уже воспринимают как элемент пейзажа. Есть и ладно, дело полезное и нетрудное. К оружию, арбалеты мы планировали делать, ещё даже не приступали. Стрелы для Кукши и запасные для Веселины - до клееных из фанеры, которые дед так хвалил, не дошли, на станке точим иногда из цельного дерева. Разве что наконечников им наделал металлических, треугольных, острых. На необходимые мне инструменты не хватает материала, надо разбивать плиты бетонные на "плато" для получения арматуры. Ткачество вышло на уровень производства ниток, в огромном, по нынешнем временам, количествах, но само полотно надо ещё выткать да одежды нашить. Ресурсная база по сосновым иголкам, которая казалась бесконечной, стала меньше. Поваленные деревья в окрестностях уже обобрали, а лазить на высоченные сосны за сырьём бабы были не приучены. Надо валить деревья, но это трудозатраты, плюс активное сопротивление Буревоя. Он противился рубке "живых" деревьев, мотивируя различными карами от населяющей лес мистической живности. Леших всяких, водяных и прочих представителей сказочной фауны.
   Анализируя все состояние нашего хозяйства, пришёл к выводу, что на текущий момент я хоть как-то закрыл две проблемы из обнаруженных мной вначале - прочность и долговечность. Не до конца, но всё же. Мои поделки, что с каждым днём приобретали все большие черты нормальных инструментов, позволили лучше использовать труд людей, не отвлекаться на поиск подходящего дерева для тех же мотыг, да и у меня процессы сильно продвинулись вперёд.
   Если брать по отдельным направлениям, то в части агрономии у нас самый большой прогресс - поля засеяны, инвентарь готов, теплица даёт приварок к столу. Рыба обновлёнными вершами ловится почти потоком, птиц-зверей, правда, все также носит Кукша, это у нас деликатесы почти. Но Веселина с арбалетом моим научилась тоже охотиться, и вместе с двоюродным братом приносит убоину в деревню. А это кожа, иногда, и перья - это чаще. Сохранение продуктов продвинулась из-за моих бутылок, стеклянных да пластиковых, да банок, включая консервные. Их тоже в дело пустили, герметизируя крышки сосновой смолой. Ну и сушилка тоже стала несомненным плюсом - мы даже некий яичный порошок сделали, правда, неясно, сколько он простоит. А сколько рыбы насушили! Да, вопрос срока хранения пока актуален, но за три месяца рыбьи "чипсы" не испортились, и я питал надежду на то, что так будет и впредь.
   По металлургии сложнее. Работать с тем металлом, что появился со мной из будущего, я могу. Да, может быть не идеально, но получать то, что я хочу, пусть и затрачивая на это много времени и сил, выходит. Есть вопросы по меди, с ней просто опыта маловато, но пока кабель да трансформаторы не закончились, я думаю, успею поднатореть в таком деле. Тем более, что многие из проблем, с которыми сталкивался Первуша, и решал только путём накопления опыта, я закрыл с налёту, если так можно выразиться. Основные проблемы у него были следующие: качество материала, контроль температуры, время. Народ говорил, что оба этих параметра он определял "на глазок" - молотом при поковке, по цвету раскалённого металла, по ударам сердца.
   У меня же основных "источников" сырья несколько - листы от остановки автобусной, опоры ЛЭП, конструкционная сталь. Значит, проблемы с качеством решаемы путём наблюдения и экспериментов, причём достаточно ограниченных по времени и количеству - заготовки у меня, считай, стандартные. А у кузнеца, что был до меня, каждое получение металла давало новый по структуре и качеству материал. Сколько бы он смог провести экспериментов? А учитывая, что железа за раз он добывал не так много, то всё оно и ушло бы на опыты. А потом - новая партия, с новыми параметрами. Замкнутый круг, который я разорвал тоннам опор от линии электро передач и научным подходом.
   К нему я отнёс те самые приборы, которыми пользовался в кузне . Да, кривые и косые, но хоть как-то работающие. Температура - мой термометр со щупом неплохо, не более того, справлялся определением времени, когда можно ковать, а когда - опускать в воду или уголь. Вкупе с часами, которые закрывали последний вопрос - время обработки. Так что в этом направлении, пока не кончатся ресурсы "плато", я придерживался умеренного оптимизма. Тем более что инструмента я себе уже наработал достаточно много, как и технологий их получения, закалки, науглероживания.
   А вот по вопросам деревообработки - это просто песня! Мои поделки наконец-то позволили практически виртуозно обрабатывать самый распространённый и используемый местный ресурс. Что дед творил ножами, топорами да коловоротами! А мои станки на педальном приводе? Ведь тут никто таких гладких фигур вращения - особенно после "наждачки" - не видели отродясь. А это многого стоит, если почитай всю жизнь даже ручка от лопаты приобретала ровность исключительно от собственных ладоней в процессе длительной эксплуатации. Даже создание модели ткацкого станка не заняло много времени только потому, что имея под рукой рубанки, пилу, сверла-коловороты, топор да молоток с гвоздями - да-да, дед таки раскошелился на запасы "от Ковальцова"! - мы справились с основными работами чуть не за неделю, втроём с дедом и Кукшей. Они, понятное дело на подхвате, но пользу ощутимую приносят, как и мелкие.
   По вопросу индустриальной базы. Она представлена многоступенчатым самогонно-пиролизным аппаратом, станком токарным, старым станком, быдло-токарным, на верстаке который, горном да рельсо-шмамповочной машиной. Такая вот у меня механизация. Первую свою машинерию не стал убирать по простой причине - молотки нужны не только мне, а металлические долго делать приходиться. Сейчас же я мелких сажаю за верстак, один-два крутят вал, ещё один прижимает палку-ковырялку да песок подбрасывает. Ребята получают дырявые камни, их насаживают на ручки - таким инструментом можно забить нагель, колоть орехи, разбивать рыбьи головы для клея, много применений. Вот и парятся дети, работают за право рассекать на велосипеде.
   И вот это - всё большее привлечение мелких к работе - приводит меня к неутешительному выводу. У нас энергетический кризис. Самый натуральный. Не хватает тяги, силы, мощности, энергии. Как хотите называйте, но все, что у меня было под рукой, в виде членов моего рода, уже в деле, и новых мощностей пока взять негде. Местное хозяйство построено на ручном труде. Даже все мои ухищрения с химией, станками, печками, держится на дровах, которые приносим мы руками из леса, ими же рубим и обрабатываем до нужного состояния. Даже через все рычаги, ремни, качалки, перенос нагрузки с рук на ноги - все равно мы используем только мускульную силу людей. И она практически исчерпана. Может, подрастут мелкие - чуть легче станет, организационными методами ещё сэкономим человеческие ресурсы или более эффективно их используем, но это предел. Зимой ещё, возможно, появиться некий запас, полевые работы закончатся. Но то когда будет! А мне эта мощность нужна сейчас. Пока же я упёрся в потолок своих возможностей, для всего остального нужно больше энергии, мощности. И что с этим делать, я пока не придумал. Разве что с лесозаготовками что предложить...
   Меня позвали к столу, под навес. Уже стемнело, девушки разожгли светильники на скипидаре, а я все думал над о текущих энергетических проблемах. Да, для начала нужно решить что-то с лесом...
   Послезавтра в моем мире, если я его таки не обнулил своим появлением, пьяные здоровые мужики в голубых беретах будут купаться в фонтанах и орать "За ВДВ!". Надо мной тут кричали только птицы... Я пошёл к навесу.
   17.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - август-сентябрь месяц 860 года.
  
   - Буревой, да послушай меня, Тролль ты зелёный! Нам дерево нужно, и много. Пока мы хлам всякий в лесу собирать будем, полжизни пройдёт! - я в сердцах ударил рукой по столу.
   - Нельзя так к лесу относится! Он того не стерпит, всем худо будет! - не унимался дед.
   Спорили мы уже давно, не первый день. Каждый вечер я пытался внушить деду про энергетический кризис, что без рубки живого леса нам тут скоро туго придётся. А он стоял на своём - брать на дрова только упавшее, на поделки - только больные стволы, деревья пилить только после длительного ритуала. А если строить будем что, то рубить бревна надо зимой. Я уже не знал с какого конца подступиться. Хоть и числюсь тут в Перуновых любимчиках, но окончательные решения все равно принимаются только в консенсусе с дедом. А по этому вопросу мы никак не могли сойтись. А ведь сколько у нас уходит времени на то, чтобы дед наплясался перед очередной сосной! Да и с дровами - мы чуть не все окрестности выгребли, чуть не по часу до очередного куска топлива ходить приходиться!
   - Вот скажи мне, сколько дров нам надо на зиму? Сколько для ткачих, вываривать нитки? Сколько в кузницу? Вон, серпы пока ковал, сколько раз мы за дровами ходили? - сейчас была горячая пора, готовились убирать урожай, я в кузнице делал новые сельхозорудия, - Или ты скажешь, что все это впустую? Не понравилась обновка, что ли?
   Бабы умудрились обшить сшить нам с дедом униформу. Правда, из-за отсутствия кожи, сбрую пришлось делать из многократно сложенной и прошитой сосновой ткани, вроде того ремня, что в приводе модели станка стоял. Зато на локтях и коленках появились кожаные вставки, зайцев, которых приносил Кукша только на них и хватало. Берцы тоже тряпичные мы сшили, с фанерной подошвой, на которую для защиты от влаги наплавили полиэтилен от изоляции кабеля. И это наши барышни сделали на той модельке ткацкого станка, что отобрали у меня.
   Довести оборудование до того состояния, которое я планировал, не получилось. Бабы натурально встали в позу, мол, и так хорошо. Разве что ширину довели до сорока сантиметров. Это было просто - изначально станок задумывался как конструктор "Лего", расширяемым. Ну и привод чуть изменить пришлось. Идея же с множеством челноков не прошла, хоть я и сделал несколько улучшений. Глядя на то, как барышни в оно лицо протаскивают челнок между нитками, спросил у Леды, почему втроём не работают, удобнее же. Одна вращает привод, вторая челнок кидает. Так девушка на меня такой взгляд бросила, что я поспешил ретироваться.
   Дед погладил камуфляж, и жестом комиссара времён Гражданской войны поправил сбрую.
   - Нет, тут ты верно все сделал, одежда нам нужна. Но её мы и наделали с лихвой! - дед не лукавил, у нас скопилось много ткани.
   Учитывая то, что даже эвакуационные рюкзаки уже сделали из неё. Сейчас в основном шили камуфляж на детей, дед экспериментировал в нашей лаборатории с красками: вываривал различные цветы, кору, траву, смешивал с теми компонентами, которые ему были доступны. Получалось неплохо, только вот краска держалась недолго, выцветала и выстирывалась. Мы на камуфляже наших "стрелков" уже один раз даже цвета обновили. Но дело шло на лад, новая краска обещала держаться сильнее.
   - Ага, только вот теперь ткани у нас не будет! Потому что иголки все оборвали с падалицы, теперь бабы за ними аж за Перуново поле ходят. По полдня пропадают - иголки ищут.
   Перуновым полем мы называли место, где ударила, с моей подачи, молния. Дед в конце июля пропал дня на три. Я испугался, но местные меня успокоили. Мол, очередной праздник Перуна, Буревой шаманит. Результатом шаманства стал дубовый столб, в том месте где был шалаш с воздушным змеем. Дед таки раскопал остатки стекла, получившегося от удара молнии, часть пустил на украшении столба, часть раздал нам, часть - спрятал. Мы теперь гарцевали с амулетами, в виде ошкуренных кусочков чёрного блестящего минерала. Форму дед старался приблизить к молнии, не всегда получалось. Амулетами он занимался сам как самый опытный в деле общения с местными богами.
   - И пусть ходят, все равно работы для них мало стало. Рюкзаки эти твои, да нитки наши, - дед сделал выделил голосом последнее слово, - сушилка, опять же. Им теперь что делать? Пусть хоть иголки собирают. Они заодно требы Перуну кладут, всё рыбы много, а так хоть боги к нам милостивее станут.
   И опять дед был прав. Изменения, которые произошли в нашей деревне дали в целом достаточно существенный толчок в ведении хозяйства. Рюкзаки прижились не только как средство для эвакуации, а повседневный инструмент охоты и собирательства. Бабы сделали себе побольше, Кукша и Веселина - поменьше размером. В котомках да сумках, в корзиночках да карманах (карманы, когда я их показал, тут начали лепить, по-моему, на все, включая трусы) много не унесёшь. Короба плетённые же или лыковые, по типу лаптей, были достаточно массивные и неудобные. А так женское население, обнаружив поляну с ягодами, приходило, ставила рюкзаки, благо были они на жёстком каркасе и с фанерным дном, да спокойно целый день собирало ягоды . Приносили по кучу плодов, шишек-веток на топливо, садились у сушилки и перерабатывали улов в сухофрукты (или сухоягоды?), параллельно занимаясь мелкими делами.
   Сушилка, которая не сильно пригодилась при сушке мяса, за его отсутствием в товарных количествах, пригодилась именно теперь. Вместо того, чтобы расставлять циновки с собранным на солнце, постоянно опасаясь дождя, птиц и мелкого зверья, бабы обрабатывали ягоды при помощи моей постройки. Сами подобрали температуру, определились с временем работы. Я только подсказал, как термометр работает. И часы им смастерил, солнечные. С грибами всё было аналогично.
   Кукша тот вообще говорил, что забрасывал рюкзак на дерево повыше, бил и ловил птицу-зверя, затаскивал в рюкзак и продолжал охоту. Причём все больше склонялся к ловле ловушками, с ними было эффективнее. Он просто шёл по своим угодьям, проверял и снаряжал капканы, забрасывая добычу, если была, в рюкзак. Веселина ему теперь помогала, оттачивала мастерство стрельбы по движущимся мишеням да скрытное перемещение. Ведь чтобы завалить того же зайца из арбалета, надо было чуть не на десять метров приблизиться. Если дальше, то звук тетивы мог вспугнуть его до того, как прилетит стрела. Такие вот гримасы древней охоты.
   И главное - обувь! Не успев наделать одежды, все переобулись в берцы. Дед даже подошву рифлёную начал делать, по просьбам трудящихся. Обувь сильно повысила скорость перемещения по лесу и выносимый на себе груз. Даже дети, и те носились как угорелые, не обращая внимание на мелкие камни, ветки, иголки...
   - Требы требами, Буревой, но и самим надо куда-то двигаться! - я указал пальцем направление, получилось - идти придётся в чащу.
   - Ну и двигайся, а живой лес рубить нечего, иначе мы тут ножки протянем, никакие боги нас не защитят...
   - Вот скажи мне, братик мой названый, - я вкрадчиво вгляделся в Буревоя, у меня забрезжила мысль, - боги они как? Только требами сыты? Или ещё что надо?
   - Да как только требами-то? - дед нервничал, - надо же и волю их чтить, и знаки слушать и смотреть, и...
   Я перебил его:
   - А волю как чтить? Так вот сидеть, как мы с тобой сейчас, в любви и уважении признаваться? Ну там, "Спасибо, Перун, что ты такой есть". Этого достаточно будет?
   - Та глупость говоришь, Серега, - дед не понимал, куда я клоню, - конечно не так.
   - Во-о-от, то есть, ты согласен, что делами надо волю их исполнять, а не разговорами?
   - Ну да, как по другому-то?
   - А леших этих твоих, их тоже делами надо того, увещевать? Или так, поклоны отбил возле дерева, мол, прости полено, я тебя спилю. Поплясал возле него зажигательно, и все довольны? Ты же, если мы живую сосну пилим, хоть и больную, так делаешь?
   Такая интерпретация его шаманств возле тех деревьев деда повергла в шок. Я же продолжил:
   - Ну дык давай пойдём в лес, каждому дереву поклонимся там, молитвы твои зачитаем, рыбу положим, да и вырубим все? Не? Сил не хватит? Ну не беда - дай Перун, ещё пополнится род наш членами новыми, вот с ними и вырубим. Небось, лешие нашими словами успокоятся, рыбы наедятся, а мы тут после себя степь да березники оставим. Нормально, чо?
   Дед боролся в себе с противоречивыми чувствами. С одной стороны, я сказал правду, именно так тут и рубили живые деревья. Задобрил мистическую живность, и давай топором махать. С другой стороны, вся суть сохранения леса в перспективе, с прибавкой людей, шла тем самым лесом. Дед так не рассматривал данный вопрос. Представленная картина была достаточно идиотской, но вполне реальной. И Буревою она не нравилась.
   - Дык это, когда будет-то... Ещё лес нарастёт... Мы же потихоньку... Да сколько нам надо-то. А прирост в роду тот не скоро... - дед почесал бороду, задумался.
   - А что, на вашей этой Кривой речке, тоже никто лес не рубил? - я косил под дурака, - Так и собирали на дрова валежник? И много там народу было?
   - Там рубили, - дед медленно, протягивая слова начал отвечать, - но народу много... И лешего задабривали. Хотя, вот помню, рощица была, такая, лиственная, я малой ещё по ней бегал, а когда уезжали березняк сплошной там был...
   - Ага, тоже, небось, кланялись все, требы носили. Все пять сотен человек, или сколько вас там было? Каждый по рыбе принёс, по два поклона отбил, и давай себе в хату бревно волочь, свежее. Вот и березняк пошёл. Не так?
   - Так...
   - Так может мы лешего по-другому задабривать твоего будем?
   - Он не мой, он наш...
   - Ну нашего. Делом, так сказать? Вот смотри, если мы в год по сто живых деревьев, - дед ахнул, - вырубать будем, с поклонами и требами, мы когда степь вокруг себя сделаем? Лет через двадцать? Во-о-от, простая северная степь у нас будет. Будем по траве гулять, хотя нет, тут столько не будет без леса, чтобы гулять. Зато ровненько все будет. Ни ручьёв, ни кустов, сплошная редкая трава да земля... - я рисовал страшные для деда картины, да ещё и краски потемнее выбирал, - А потом мы, или потомки наши, за версту, а то и за десять ходить за лесом тем будут. Ягоды опять же брать, грибы. Редких - а они будут редкими - зайцев. Как тебе такое?
   - Ужас! Тихий ужас! - это дед от меня набрался.
   - Чтобы не было такого, надо лес сохранить, прав я? Вижу, что ты тоже согласен. А как сохранять? Да просто - давай его сажать.
   Деду мысль о посадке леса показалось новой, незнакомой. Он проворачивал её в голове.
   - Мы, Тролль ты мой, будем на все спиленные деревья сажать новые, по количеству, да ещё и с запасом. Ну там если не приживается или заболеет. Глядишь, через двадцать лет вместо вырубленных нами лесов новые встанут. Как тебе?
   - Да как бы... - дед почесал бороду, - Только оно же не годно будет, саженное-то? Что из него делать?
   - С чего это вдруг? - я опешил,- У нас сажали да использовали. У меня, вон, стол ореховый у родителей был.
   - Да не будет счастья, если его брать. Нечистое оно.
   - Ты это брось, мы же не сады сажать будем, - я решил закруглить спор, - а лес! Вы же не сосны сажали? Нет, только сады? А мы лес сажать будем! Значит, можно его будет использовать!
   - Ну не знаю... - дед опять почесал бороду, - Не делали так...
   - Ну, значит мы первые будем, - я рубанул рукой по столу, - на тебе счёт деревьев будет да их высадка. Поляну найдём, из шишек семян возьмём, будешь выращивать и сажать их. Будешь первый в мире Лесник! Так пойдёт?
   Дед пребывал в задумчивости, колебался. Я его решил подтолкнуть:
   - Степь да степь кругоо-о-о-м. Путь далёк лежии-и-и-ит! В той степи глухо-о-ой... - я завыл мерзким голосом.
   - А и ладно. Семь бед, один ответ! Давай по-твоему.
   Первая крупная победа прогресса и экологии над традициями была одержана. Я довольно потирал руки.
   Лес мне был нужен для глобального моего проекта. Его я пока не афишировал, но презентацию, по старой, ещё с тех времён памяти, подготовил. Презентация располагалась на верстаке в кузнице. Причём презентация была разбита на несколько этапов.
   - А на что тебе леса много надо? Вроде и так пока справляемся? - дед был побеждён, но не сдавался.
   - Доски пилить будем, строиться хочу.
   - Дык это долго-то... - разочаровано протянул дед, - Да и сырой лес сейчас...
   - Хм, ты, дед, с досками вообще как? Работал? Ага, работал. Удобные они? Дорогие, говоришь, долго делать, говоришь. Ну тогда пойдём.
   Я повёл деда на первый этап презентации.
   В кузнице, прикрытая ветками стояла "пилорама" на педальном приводе. Та самая мысль, пришедшая ко мне при виде мелких на велосипеде, привела к одной идее. Частично я её реализовал в ткацком станке. Мысль та была о цепи. Те самые "восьмёрочки" и палочки я делал для цепной передачи между верхним и нижним валом станка. Ну а дальше логичный шаг - если поменять чуть форму элемента, то получиться цепная пила. Такую наш Женька-турист мне как-то раз показывал по "Скайпу", они в походе ей пользовались. А сам я бензиновой в саду у родителей работал. Та, правда, мелкая была, скорее, для обрезки сучьев. Ну я и попробовал сделать её. Поколдовав летом с формой ножей-"восьмерочек", палочками, режимами закалки, клёпкой, я получил последовательно все три инструмента - велосипедную цепь, ручную цепную пилу и ещё одну аналогичную, побольше и потолще. Вот первая и последняя поделки и пошли в "пилораму".
   Её уже собрал, правда, пока никому не показывал, сюрприз этот готовил. Механизм передачи посредством велосипедной цепи был закрыт у меня коробом из прутиков вроде верши. Вторую пилу, ручную, испытал на мелком дереве, там сноровка нужна, надо было попробовать. А вот последняя, потолще, выступала в качестве основного режущего инструмента в "пилораме". Вращалась все на аналогах велосипедных звёздочек, которые с огромным трудом соорудил из склёпанных между собой листов железа с "плато". Они были почти сплошные, а через центральное отверстие (ага, оно самое; могу гордо заявить, что именно отверстия у меня уже месяц как получаются в металле, а не дырки) одевались на вал квадратного сечения, ну и вращались. Два вала, один приводной, другой - поддерживающий, и пилорама готова. Правда, пока цепь-пила была одна, зато можно бревно вдоль распилить, например.
   Зачем я вообще развёл такие сложности? Всё просто - возиться с длинной заготовкой для привычной "Дружбы-2" в горне очень неудобно. Как и закаливать её, науглероживать, обрабатывать. А с цепной пилой проще. Во-первых запчасти можно делать, менять отдельные, вышедшие из строя элементы цепи. Во-вторых, сами режущие звенья маленькие, их удобно доводить до нужной кондиции даже в нашем горне. Ну и в-третьих, сама конструкция "пилорамы" на порядок проще. Нет необходимости превращать вращательные движения нашего педального привода в возвратно-поступательные, которые необходимы при использовании пакета пил. Два вала со звёздочками, вот и вся механика. Да, усилий требует кучу, но если правильно подрегулировать подачу бревна, то весь процесс идёт хоть и не быстро, но результативно. Трудностей, само собой, при создании этих цепей куча. Но из-за сборной конструкции можно делать ошибки при работе с металлом. Ну порвался у меня один элемент - могу поставить другой, погнулся - вот запчасть, палочка не достаточно прочная скривилась - её выпрямить и на закалку. А вот мои мучения с полотном для обычной пилы такого не допускали. Чуть не так в воду опустишь раскалённый лист - перекосило изделие, надо выпрямлять. Воздуха неправильно в горн подал, опять все молотком отстукивать. И заготовок для полотен - кот наплакал, в отличии от более мелких элементов цепи, которые нарубить при желании можно почти из всего, что на "плато" лежит.
   - Это чего? - с подозрением спросил дед, - Тебе для такого вот леса много надо?
   - Не, это инструмент, чтобы доски делать, и брус. Если у нас с тобой, Буревой, сил конечно хватит.
   - А где топор? Как делать? Куда подступиться? - дед полез разглядывать машину, - Тут и не размахнёшься особо...
   - Размахиваться не надо, давай лучше попробуем собрать, да опробовать, - я извлёк из угла кузницы бур для рытья дырок в земле, с одним лезвием, - только её вкопать надо. Возле нашего навеса. Пойдём, я место присмотрел.
   Место выбрал поровнее, возле моего сарая. Получалось, что если смотреть на деревню из леса, с востока на запад, то в ряд выстраивались: дом Зоряны, пустырь, навес с ткацкими причиндалами, пустырь, будущая пилорама, пустырь побольше, мой сарай, кузница, пустырь с большим деревом, дома Агны и Леды. Остальное, включая сушилку, сараи, мыльню, было либо за домами, либо перед, либо вообще ближе к лесу. У меня, кстати, в закромах лежал генеральный план застройки деревни, только я его не показывал никому, чтобы не обсмеяли и не прибили, если делать захочу. Там я фантазировал без опоры на ресурсы, от души.
   Место дед одобрил, сказал, что как только разберутся с урожаем, помогут с помещением. Но я настоял на немедленном строительстве, хоть даже и без крыши. Материалы для этого и инструменты я приготовил, как и график работ.
   На следующее утро начали стройку. Вырыли дырки в земле буром, быстро получилось и несложно, тут больше лопатами да мотыгами с кирками такие работы делали. Забили сваи, потом, утрамбовав землю вокруг них, вынесли мою машину. С дедом и Кукшей доделали по моим чертежам все остальное. Система получилась достаточно простая. Два ошкуренных бревна - это система подачи заготовки к пиле. Угол их наклона можно чуть менять при помощи деревянных винтов. Систему удержания положения распиливаемого ствола - она вроде хомута для ремонта труб из моего времени. Ну и прочие новшества, которыми я оснащал свои поделки - инерционные барабаны на педальном приводе, сиденья для "операторов тяги", небольшая плошка с дёгтем для смазки пилы, и тому подобное. Когда установка была готова, выбрали тестовое бревно и встал на педали - стали пилить его пополам...
   Чуть не угробили всю механику и сами чуть не угробились. Бревно начало вращаться. Пришлось вбить в него пару шпеньков снизу, через щель в податчике, по которым оно скользило. Повторили процесс, вроде не вращается, и мы поднажали на педали. За час распилили бревно, правда, устали, не без того. Еле остановили инерционные пеньки-барабаны возле педалей, слезли с конструкции, и, усевшись на распиленное дерево, стали думать. Дед пальцем водил по поверхности, не такой ровной, как в моем будущем, но все же лучше, чем просто расколотое или тёсанное неопытной, например, моей, рукой полубревно.
   - Эть, как оно ровно-то вышло. Только жаль, отсыреет быстро, топором лучше выходит, - дед возил пальцем по поверхности.
   - Ага, только мы бы это - я ткнул пальцем в полубревно, - половину дня бы обтёсывали. А так и полы сделать можно, и доски, сушилку соорудим - там и просушить можно. Ну что, ко второму заходу готов?
   - А давай, ноги вроде привыкли.
   И мы понесли половину бревна опять на подачу. До вечера экспериментировали, замаялись работать ногами. Мы такими темпами чемпионами Тур-Де-Франс через неделю станем, если бы был тот Тур и тот Франс сейчас. Но результат меня радовал - мы даже доску одну сделали, правда, пришлось повозиться с удержанием заготовки.
   - И много у вас такого делали? - дед рассматривал получившиеся лесоматериалы.
   - Да у нас только их, считай, и использовали. Да ещё брус, о котором я тебе рассказывал, - я про себя прикидывал результат, пытался посчитать, сколько понадобится материала для строительства сарая над пилорамой.
   А то пойдёт дождь, и плакали наши труды, конструкция наша деревянная раскиснет. Получалось, что надо двенадцать метров длины сарая, при четырёх метрах ширины. Месяц трудов, по прикидкам. Придётся опять делать паллиатив, ветки, мох, слеги, кора. Да и кто создавать будет, кроме меня? Там у Буревоя урожай поспел - у них уборочная на днях начнётся. И набор цепных пил сделать надо, очень пакет из них сделать хочу, чтобы сразу доски получались.
   - Надо ещё такого наделать, - дед ткнул в доску, - крышу можно горбылем крыть, потом просмолим, у нас смолы много после ниток осталось, корой покроем - её я тоже наготовил, пока подошвы делал. Столы сделаем, лавки нарядные...
   Смола остаётся у нас в последнем баке при "химпроцессе". Скипидар тоже стали выпаривать, а вот густой осадок, что не испарялся при нужной температуре, сливали в специальное корыто, получался брусок очень хорошей смолы.
   - Погоди, Буревой, надо сначала саму пилораму от дождя спрятать, чтобы не разбухла. Да и когда делать - урожай собирать надо, сам говорил. И пилы ещё нужны, в кузне я их чуть не все лето делал.
   - Зерно да овощи бабы соберут, - махнул рукой Буревой, - ты им инструмента сделал, не долго это будет. Картошку твою когда рыть? А то огурцы с этими, как их, помидорами, во, уже собрали по разу, там только зелёные остались. Лук с чесноком знатные семена дали, наш хуже. Кабачки, длинные белые огурцы, тоже уже поспели, Зоряна их сушить пробовала - вроде получается. Водой потом разбавляет - каша выходит съедобная. Помидоры только мелкие сушатся, крупные сильно текут, надо что-то тоже придумать.
   - У нас их солили и мариновали, в уксусе, - я пытался придумать, куда деть помидоры, - а много их там?
   - Да почитай пудов пять набралось, мы на семена взяли, те что покрупнее, остальное пока в корзинах лежит. Сами наелись, дети наелись, не знаем куда девать.
   - Может, животину какую заведём да её кормить будем? Ну там уток наловим, или кроликов?
   - Это кто такие? - дед про кроликов не знал, странно.
   - Это заяц, только домашний. У нас так выращивали, на мясо.
   - Ишь ты, зайцев растить! Забавно! - дед почесал бороду, - Кукше надо сказать, пусть принесёт, может, и выйдет чего.
   - То верно, попробовать надо, - я решал в голове задачу утилизации помидоров, - картошку после уборки зерна накопаем, вроде, уже почти спелая. Я выкапывал один куст на пробу, пора.
  
   - И много вышло?
   - Вот кстати много. С куста, почитай, больше полутора килограммов!
   Тут картошка росла прямо как на дрожжах. Ухаживали конечно за ней щепетильно, это тоже свою роль сыграло. Но наверно всё-таки дело в почве. На юге чернозём, он тяжёлый, ей расти трудно. А тут - гигантские прям картофелины получаются.
   - Это что же, двадцать пудов соберём... - дед знал про мою систему мер и весов, но переводил все в пуды и пяди, удобнее ему было, - Мать честная, это ж как вся рожь наша, почитай!
   - На семена не забудь оставить, - я приосанился, чудо-овощ мой откровенно порадовал, - вернёмся к нашим баранам, то есть брёвнам. Как дальше делать будем?
   - Да пилить-то не сложно, и ты говорил, что ещё проще сделаешь, - это он про пакет пил речь вёл, - а вот нести из леса тяжело, почитай, полдня уходит.
   - Э-х-х-х-х, точно. Сплавлять бы их как-нибудь, что ли?
   - В смысле - сплавлять? - дед заинтересовался.
   - У нас на больших реках так лес перевозили, рубили его, кидали в воду, плоты делали да и плыли на них по реке до места, где он нужен, - я пытался вспомнить про лесосплав ещё что-нибудь, но больше в голову ничего не пришло.
   - Сплав, говоришь... По рекам, говоришь... А по озерам у вас не сплавляли?
   - Я о таком не слышал, но попробовать можно. Надо место найти, где легко дерево к воде сбрасывать будет, да подготовить все для вязки плотов. И ещё, как сплавлять будем, чтобы нас с озера не заметили?
   - Месяц у нас на это есть, - Буревой почесал бороду, - пока все урожаем заняты. Потом торг на Ладоге пойдёт, корелы повезут товар, часто сновать будут. А рубить лучше за полем нашем, там бор сосновый, большущий. Вот там лес валить будем, а потом, когда много его будет, свалим все на озеро, да под вечер и перевезём. На ночь глядя мало народу плавает.
   - Хм, верно, - я почесал бороду, подхватил такую привычку от деда, - только предлагаю подумать, как ещё и кроны забрать, и пеньки...
   - Ну то не сложно. На плот погрузим...
   - А корчевать как? А грузить?.. - и мы углубились в расчёты нашего лесоповала.
   Начали мы наш лесной промысел аккурат вместе со сбором урожая. Бабы выдвинулись на поле, а мы с Буревоем нагрузились инструментом и пошли на место будущего лесоповала. С собой взяли самодельный деревянный домкрат, два топора, один уже местного производства, сам делал, да две пилы, старую нашу и новую, уже из уголка сделанную. Она была крепче чем из листового железа. Ну и ручная цепная в дело пошла - её тоже опробуем. Ещё взяли большой грубый самодельный арбалет и не менее самодельную стрелу с кошкой. Такое пришлось делать для того, чтобы заваливать дерево в нужную сторону. Тут если ствол во время рубки не туда упал, то его даже на дрова не брали, опасались всяких мистических кар. Почему не наклоняли - я не знаю. Ну и лопаты взяли, как без этого.
   Пришли на место. Дед хотел рубить сразу после поля, мол, тогда его расширить можно. Я предлагал оставить лесополосу, чтобы снег задерживать. Деду мысль понравилась, тут бывали малоснежные зимы. Поэтому отошли ещё метров на сто вдоль озера. Нашли место, где будем сбрасывать бревна в воду. Такая же примерно заводь, как у нас, только более болотистая. Ещё был небольшой холмик, скорее вал, отделявший нас от озера. Планировали накапливать стволы перед холмиком, а потом быстро переваливать их через препятствие, сооружая плоты уже в воде. Для вязки плавсредств хотели использовать корни деревьев, сплетая их в один большой канат - Буревой сделал такую штуку, метров тридцать длинной. Прошлись по сосновому бору, наметили деревья для валки, просчитали, как и в каком порядке их проще всего будет валить и тащить, и закипела работа. Правда, ещё раз в деревню сходить пришлось - инструмент не весь смогли унести за раз, да Буревой камлания устроил, лешего задабривал по привычке.
   Деревья выбирали до тридцати сантиметров толщиной, больше было трудно перемещать вдвоём. Пускали стрелу с кошкой и верёвкой в крону. Арбалет наш был здоровый и бил вверх максимум метров на двадцать, при натяжении его лежа, упираясь ногами в плечи. Потом кошку закрепляли в натяг так, чтобы дерево чуть-чуть, самую малость напрягалось в нужную нам сторону. Пилить дерево под напряжением было легче, причём заметно. У сваленного дерева убирали макушку, получалось бревно длиной в семь-восемь метров, больше наша пилорама все равно не тянула. Если же дерево было длиннее - распиливали его пополам. Навалили за день десяток деревьев, до темна их превращали в бревна. Ночью вернулись в деревню. Дед спать, а я опять в кузницу, делать ещё одну цепь.
   Утром пошли опять, валить лес да превращать его в бревна. К полудню начали вязать первый плот. Худо-бедно до вечера справились, и, отталкиваясь слегами от берега и дна, поехали к нашей заводи. Ехали чутко, всматриваясь в озеро на момент появления других плавсредств. Все прошло тихо. В нашей заводи развязали плот, соорудили блочный механизм, и верёвками затянули все в деревню. Итогом нашей операции было двадцать брёвен в деревне, полное моральное и физическое опустошение меня и деда, да варварский пейзаж на месте вырубки - до крон и пеньков руки тупо не дошли.
   Следующий день был "перерывом" - анализировали нашу эпопею и обрабатывали уже привезённые бревна. Эффективность первой поездки меня не устраивала, слишком много полезного оставили, слишком устали, слишком всё на грани человеческих сил. Буревой так вообще кричал, что те Гринписовцы, мол, лес губим. Правда, я деду напомнил наше решение, а также то, что все равно мы его губим, только на себе эти дрова таскаем. Тот успокоился, таскать деревья, особенно большие, из леса было трудно, это факт. Но и оставленные на лесоповале ресурсы было жалко.
   - Ладно, Буревой, смотри, вот как мы с тобой работали, - я показал ему дощечку с пометками, которые делал на лесоповале.
   - Это что за значки? - дед заинтересовался.
   У него уже давно рефлекс выработался - когда я начинаю такие значки писать да рисовать, значит, полезное что придумал.
   - Это учёт фактический наших работ, ну, сколько времени что мы делали. Вот смотри, первая строчка - выбор деревьев. На него час затратили. Вторая - первое дерево пилили, видишь, полчаса. А тут пометка, какой пилой работали. Потом ещё восьмую часа отпиливали верхушку, половину от того - сучья отрубали. Итого на первое дерево ушло три четверти часа. Говоришь, мы вечером верхушку отпиливали? Ага, а вот пометка, какое дерево когда делали. Видишь, номер дерева, начало спила по моим часам, окончание спила, а потом похожая закорючка ниже - это то же дерево, но в этот момент мы сучья отпиливали и верхушку. Понял?
   - Хитро придумано, но понятно. Это ж ты что, все вот тут, весь день наш записал?
   - Ага, и тебя научу, полезная штука.
   - Дык ведь зачем, я и так вроде все помню? Так писать каждый раз - рука отвалится, да и отвлекает от работы полезной... Толку от царапин твоих этих? Ты же, хе-хе, не сделаешь так, чтобы оно само пилилось? А и так, без записей твоих, много сделали...
   Я про себя застонал! Как будто опять попал в своё время! Приходишь на внедрение какого-нибудь решения по автоматизации и информатизации в области учёта, начинаешь с обследования. Если контора, которую автоматизируешь не производственная, а очередная купи-продай, офис или склад небольшой, при словах "технологический процесс" и "технологическая операция" начальство теряет волю, начинает от тебя скрываться. Рядовые сотрудники на вопрос "А чем вы тут занимаетесь?" отбрыкивается, вываливает кучу информации, совершенно не относящейся к делу, начинает рассказывать про то, какие они важные функции выполняют, по типу переноса бумажек из одного кабинета в другой. Понимания - что это за документы, зачем они нужны, что с ними дальше происходит - обычно ноль. Но, моя самая любимая фраза, чётко знают - "Этим занимается Маша". Какая у неё должность, кому она подчиняется, какие функции выполняет не знает чаще всего даже сама эта Маша. К середине внедрения системы оказывается, что новая программа никому не нужна, у них и так все тип-топ, все заняты и вообще, времени на всякие ваши "софты" нету. А то не дай Перун внедришь систему - работы никому не достанется, как и зарплаты. Или того хуже - недостачу выявишь или "дырку" в производственном процессе, в которую утекают ресурсы, труд, деньги. Причём частенько в конце той "дырки" просматривается чей-то карман. Я даже заулыбался, вспомнив свои приключения по разным конторам. Вот и дед сидел передо мной, и, как самый заправский "менеджер среднего звена", противился прогрессу. Даже отмазки те же клеил. Ну ничего, опыт не пропьёшь, убедим.
   - Буревой, а посмотри теперь вот сюда. Это линия времени, тайм-лайн мы её называли. За все два дня нашей работы. Ты видишь, что получает? В первый день половину времени мы просто тупо потратили на переноску брёвен. Второй день вообще, пилили и вязали да развязывали плот, сама дорога меньше часа заняла. Давай парадигму менять. Ну, подход к работе. Нам надо добиться того, чтобы за один день мы могли нарубить, обработать, и перевезти. Сам говорил, вечером возить безопасней. Что скажешь?
   Дед смотрел на мои записи. Тайм-лайн он понял, особенно когда я значками изобразил процессы. Вот мы пилим дерево, вот делаем бревно, вот вяжем плот. Положение солнышка над горизонтом, нарисованное над всеми этими значками, указывали ему на время суток.
   - Плот не надо вязать и развязывать, на нем прям и возить, сверху - выдал Буревой через двадцать минут напряжённого мыслительного процесса.
   - Во-о-от, правильно. Только его побольше надо сделать, и вот такой формы примерно, - я начал рисовать плот, с ограничителями для брёвен, местами для управления им, - а ещё, когда мы его нагрузим, он под воду уйдёт, сильно, можем не выплыть из заводи. Надо дальше в озере грузить, пирс сделать какой-нибудь, ну мостки в озере.
   Я нарисовал ещё и мостки. Поспорили с Буревоем насчёт процесса их строительства, будут ли держать, вроде должно было всё быть нормально. Ещё и пририсовал барабан с верёвкой - для закрепления плота. Дед одобрил. Пирс теперь представлял собой две буквы "Г" из брёвен, короткими концами стоявшими в воде, длинными - упиравшимися в берег. По этой конструкции мы планировали катать бревна сразу на плот. Над водой пирс должен был возвышаться на сантиметров сорок, возить планировали бревна в два-три слоя. Правда, получалось, что сам плот уйдёт под воду, но то не страшно. Разве что места для управления им сделать решили повыше, чтобы ноги не мочить. Получилась такая баржа, метров восемь на восемь, с боковыми стенками из одного-двух брёвен, и одной отсутствующей, для загрузки и разгрузки.
   - Надо тогда ещё и в нашей заводи пирс такой сделать, чтобы разгружать удобнее было! - дед вошёл в раж.
   - Ага, тоже верно, катать-то легче чем таскать, - я достал ещё одну дощечку, начал писать план работ угольком, бумагу пожалел.
   - Только вот как быстрее их по лесоповалу перемещать непонятно, - дед почесал бороду, - да ещё на холмик перед озером как поднимать. Мы там грязь размесили, последние еле протянули.
   - Поднимать на холм тоже надо по брёвнам, - я начал рисовать новую схему, но дощечка моя закончилась, чертыхнулся, - блин, рисовать не на чем...
   - Погоди, - дед рванул куда-то в дом, - вот, держи.
   Дед принёс заготовку для подошвы, типа фанеры. Эта была, правда, тоньше и больше площадью.
   - Это-то тебе зачем?
   - Ведра делать хотел, да туески. Сворачивать на пару горячем, скреплять и дно вставлять. Быстрее, чем плести корзины. Даже влагу не так сильно пропускают - я их смолой сильно пропитал. И крепкие получаются, когда укладывал шпон, слои в разные стороны направлял, - дед начал заливаться, как продавец "Гербалайфа", да ещё и словечки мои, такие как "шпон", например, употреблял не колеблясь.
   - Буревой, ты вообще молодец! Какую штуку придумал! И с туесками это ты правильно - резать да плести у нас "резалка" и "заплеталка" отвалится. А тут свернул, дно вставил, и готово! А как ты её такой широкой сделал?
   - Да валки соорудил, ты же мне запчасти готовил! Шкуркой этой твоей наждачной поровнял всё, вот на такую ширину получились, - дед указал на короткий край фанеры, - да и катаю теперь.
   - Как дно кстати делаешь?
   Дед чуть приуныл.
   - Не получает пока хорошо. Резать пилой пробовал из фанеры этой твоей, неудобно, долго, и муторно. Ещё расслаивается она...
   - Давай мы тебе резалку сделаем, вот такую, - я угольком начал набрасывать некое подобие механизма, - тут вот её закреплять тисками будем, на столе, саму крутилку сделаем вертикальной, через шпеньки. И подъёмный механизм ещё, для фанеры, и для ног потом сделаем, чтобы не руками...
   Я лихорадочно рисовал схемы, путано объясняя деду свою идею, очень хотелось поддержать его изобретательский зуд. Может, ещё чего толкового придумает. Две головы завсегда лучше. И деду приятно - вон как расцвёл от похвалы.
   - Ты, Серега, успокойся пока, мы потом все это сделаем. Не к спеху это. Давай лучше про лесоповал продумаем дальше.
   Ого! Прогресс! Не рванём ещё напилим, а сядем да подумаем! Молодец Тролль наш!
   - Да, давай так. Потом главное напомни, чтобы я не забыл. Так вот, поднимать бревна на вал будем сходням. Вот тут, к этим двум деревьям на самом валу, что у озера, мы их оставили для маскировки, приделаем блоки с верёвками. В стенку вала бревна уложим. Подкатывать будем, верёвки цеплять, да закатывать.
   - Ага, точно. И ещё можно с другой стороны холма тоже бревна уложить, о ним до плота катить. Встык к пирсу этому твоему.
   Я практически ликовал! Дед занялся конструкторской и проектной работой! Да у нас прям семимильными шагами прогресс идёт по деревне! Тут ведь как. Надо сделать - идёшь и работаешь. Если знаешь как. Если нет - сам не делаешь, и более грамотных людей напрягаешь. Понятия о законченных процессах, их делении на операции, присутствуют, но на уровне "от забора и до обеда". Главное - ритм. Весь день, по устоявшемуся веками распорядку, в зависимости от времени года и погоды, народ делает то, что издревле заведено. Я своими нововведениями взбаламутил болото традиционного уклада, заставил думать. Обстоятельства конечно помогли, попал бы я в более населённое место - хрен бы мне чего удалось. А тут был дед, который сообразил, что привычный способ ведения хозяйства род его похоронит. И он пошёл на риск, взял меня к себе, да начал прислушиваться к чужому человеку, не наделённому властью. Немыслимое дело по этим временам!
   Мы ещё долго рисовали угольком схемы. Я посвятил деда в тайное знание под названием План. Тот самый, который закон, выполнение его - долг, а перевыполнение - напрасная трата ресурсов, перерасход материала, износ оборудования и выматывание людей. Если, конечно, план составлен верно, ибо иначе его наличие или отсутствие ни на что не повлияет, а то и хуже сделает.
   На следующее утро началась наша эпопея со строительством гидросооружений. Строили сначала у себя в заводи. Хорошо, что было пока тепло, можно было в воде возиться. Ещё месяц-два, и промокнувшие ноги грозят простудой и возможной смертью. Сделали пирс, без покрытия, так, только бревна катать. Перешли к лесоповалу. Наш разгром никто не тронул - ветки, кроны, щепки лежали там, где мы их оставили. Приступили к сооружению пирса тут.
   Четыре дня ушло у нас на строительство задуманного. И брёвен штук двадцать. И ещё столько же на плот. Тот получился - просто загляденье. Умеют тут с деревом работать, дед считай один его делал, а я на подхвате был. Зато в плане модернизации самого лесоповала проявил себя во всей красе. Блоки, рычаги, барабаны с верёвками, крюки для перетаскивания - и идея, и реализация по большей частью моя. Последним штрихом была система перевалки брёвен через вал. Два каната с петлями, в первую пару вдеваешь дерево, перекатываешь через холмик, потом второе в петли - а первое его уже само перетаскивает по склону чуть-чуть. Третье, четвёртое - на седьмом все уже летит кувырком, не удержишь руками - фингал под глазом у меня тому свидетельство. Добавили ещё петли в верёвку, сделали у вала систему ограничителей, чтобы контролировать спуск - вообще хорошо стало, по десять брёвен за раз спускали.
   Первый плот с лесом мы подготовили и привезли также за два дня. Много времени уходило на привыкание и устранение мелких недостатков. Следующий - тоже два дня, но правда половину второго дня мы экспериментировали с домкратом для выкорчёвывания пеньков и разметкой лесоповала. Мы решили, что тягать по земле стволы не удобно, и часть из них оставляли лежать в виде дороги. Катать по такой деревья было не в пример удобнее, потому и разметили мы все деревья. Часть из них сперва пойдёт на "рельсы", часть - сразу на бревна.
   С домкратом вроде тоже идея сработала. Правда, рычаг которым дерево подпирали, скрипел, и должен был скоро сломаться. Сам домкрат был по типу автомобильного, на деревянном винте. Мне не очень понравилось - копать много надо было, чтобы его вставить под пенёк. А дед в восторге, говорит, обычно на пень много времени и сил уходит, а тут прям почти само. На третий раз мы привезли отрезанные верхушки сосен, малую часть - очень уж их много было, мы варварски брали только ровную часть дерева на бревна. А вот следующая поездка прошла как по маслу.
   Рано утром уплыли на лесоповал, там весь день заготавливали бревна, откатывали их к мету погрузки. Собрали все, верхушки, бревна, пеньки, и вечером приплыли к дому. Нас встречала вся деревня - урожай зерна бабы уже собрали, картошку выкопали, остальные овощи тоже в деревне уже складированы. Даже помидоры, включая незрелые - не подвёл стереотип о стране вечно зелёных помидоров, их тоже приволокли. А значит, пора праздновать День урожая. Ну вот и отметим мы все вместе - окончание опытной эксплуатации лесоповала, с переходом его в промышленную, сбор урожая, да и просто выходной нужен был всем. Особенно мне - лесоповал то ладно, но я то чуть не половину ночи потом цепи делаю! Взятый темп тупо угробит меня через пару месяцев. А снижать его нельзя - работы все равно очень много, особенно в части реализации моих задумок.
   Праздник назначили на следующий день. Бабы готовили еду, мы готовили отчёт о проделанной работе, осматривали запасы, прикидывали, хватит ли их на зиму. Дети помогали нам и девушкам. Результаты осмотра радовали и не радовали одновременно. Зиму мы проживём. Это уже факт, если, конечно, сохраним урожай. Но при теперешних нормах потребления на весну нам уже не хватит. Ну, может ещё на месяц останется, где-то до середины апреля. Особенно с хлебом беда - получалось, если всё на год поделить, до следующего урожая, то у нас будет пятьдесят-семьдесят грамм зерна на человека в день, и то если детей за половину по потреблению считать.
   Ещё на семена Буревой хотел пустить половину, значит, если повезёт с погодой, и если успеем посадить, и если успеем собрать, и если... Много если, но при достаточном везении - на следующий год будет уже по сто грамм зерна в день на человека. Картошка опять же хорошо растёт, я на неё много надежд возлагаю. Если с урожаем подфартит и на будущий год, выйдем на на триста грамм картошки в день на человека. Зерна же все равно будет мало. Плюс лук, местная репа и капуста. Морковку мою на семена пустили, все два куста, которые получились, как и чеснок с луком.
   Порадовали запасы овощей и ягод, их было как бы не больше, чем зерна и картошки вместе взятых. Причём их наши девушки засушили, даже огурцы и кабачки. Если растолочь получившееся овощные "сухари" и залить тёплой водой, то получалась некая овощная, гадкая на вкус, но вполне съедобная похлёбка на манер кабачковой игры. А сушенный помидор можно было есть прямо так. Или тоже размачивать в воде - получалась томатная паста без специй. По грибам ситуация была непонятная - их только сейчас в промышленных, так сказать, масштабах собирают. Да и конопля поспела для одежды. Рыбалка ещё с охотой. Проблема с утилизацией остатков спелых помидоров тоже решилась. Мы их пустили на бражку, может выйдет чего. Дед насобирал мёда, непривычного, но вкусного. Но это по праздникам баловаться. Одним словом, выживем - и это главное. Причём дед заявил, что ситуация гораздо лучше, чем была год назад, а они и тогда справились. Теперь уж тем более прорвёмся.
   Много у нас было химического и ткацкого сырья, наш задумка с лесоповалом себя оправдала на все сто. Да и дров мы заготовили уже много. Правда, их я хотел пустить на строительство, а самим ещё заготовить, пока по озеру можно беспрепятственно проплывать, зимой тут могло быть волнение на озере да коркой льда вода у берега покрывалась. Да и то, беспрепятственно по погоде, но все больше лодок проплывало по озеру, все чаще наш дозор бегал к взрослым с сообщениями об очередном плавсредстве. Мы даже на время уборки Кукшу оставили в селе, он уже практически взрослый, сам определял уровень опасности.
   Ревизию мы закончили, пошли мастерить из фанеры школьную доску. Её установили под навесом, чтобы от стола всем было видно. Собрали праздничный обед, все уселись, и я начал вещать:
   - Родственники! Серьёзный этап нашей жизни прошёл. Мы собрали урожай, подготовились к зиме. Знаю, не все ещё взято в лесу, не подготовлены дома, не насушено нужное количество рыбы. Все знаю. Но землю мы убрали. Урожай получился у нас вот такой, - я отодвинул занавеску, открылась доска, на которой углем была нарисована таблица с показателями урожая.
   Рисовал в двух системах измерения - в килограммах и в пудах. Люди смотрели на цифры, они им ничего не говорили. Я достал заготовленную миску с продуктами.
   - Если мы будем питаться только теми запасами, которые есть у нас сейчас, и сохраним их до следующего урожая, то на каждого в день будет приходиться вот такая доля, - я поставил на стол миску. В ней горками были разложены картошка, зерно, сушенные овощи и рыба. Ну и половинка какого-то карпа, на этот раз вяленого.
   Такой запас вообще появился из-за клея рыбьего, который делали из костей и плавников. Сушилку для этого привлекать не стали, вроде, и так неплохо получалось. Рыбу потрошили, вешали на шнурок, а головы и внутренности - на клей шли. Вот её я и посчитал.
   Народ разглядывал норму потребления.
   - А грибы? - спросила Зоряна, - Мёд?
   - Грибы пока вы собираете ещё, мёда вообще немного собрали, максимум один пуд. Траву вашу да корешки я не считаю - её хранить не сильно получается, только сразу есть.
   - Не густо, - Буревой вступил в диалог, - не густо... Но это же до следующего урожая? А если до весны посчитать?
   - До весны ещё столько же, - я достал вторую миску, готовился к презентации я основательно, - как видите, надо бы запасов дополнительных сделать. Чтобы зиму спокойно прожить и не дёргаться. Охота будет зимой хуже, рыбалка тоже никакая. Грабить белок да мышей - так только ноги сбивать, толку никакого.
   - Грибами доберём, - это Леда, - да ягоды не все собрали, клюквы много можно взять.
   - Вам ещё коноплю искать, - напомнил я.
   - И её тоже, но мы и так много сделали ткани, из иголок. Если бы ты станок свой доделал, как обещал, ещё бы больше было. Может, конопля бы не понадобилась.
   Это Леда отправила камень в мой огород, я постоянно рассказывал, как сделать "чтобы все само", но до работы дело не доходило. Причём в основном потому, что барышни сопротивлялись и зарубали мои идеи на корню. Я пока акцентировать внимание на этом не стал, надо с другими проблемами разобраться.
   - Из сосновой шерсти плохие верёвки получаются, - вступился за меня дед, - коноплю собирать надо все равно!
   - Но тогда ягод и грибов меньше возьмём... - в спор вступила Агна, все загомонили.
   - Так, отставить! - я слегка повысил голос, чтобы привлечь внимание к себе.
   Все затихли, кроме детей - они чем-то своим занимались.
   - Ещё надо учесть, что нам тут кого-то из взрослых оставить надо, дозорные наши - дети наконец-то обратили на меня внимание, - аж до лесоповала бегали к нам, не дело это.
   - Я больше не останусь, - Кукша взял слово, - я за день дичи лучше наловлю да настреляю. А тут сидеть, ничего не делать не могу.
   Опять поднялся гомон. Все пытались распределить Тришкин кафтан, то есть людей по важным делам.
   - Да тише вы, раскудахтались как в курятнике, - теперь всех успокоил дед, - Сергей, ты чего сказать то хотел? Мы это все и без тебя знаем, мало нас, рук не хватает...
   - Это верно, нам не хватает рабочих рук. Как из ситуации выходить будем, коллеги? - слово для низ было непривычное, но не обидное.
   - Коня бы нам, - подал голос Влас, - на лошадке то авось быстрее было бы . И ягоды возить, и коноплю, да и станки им вращать можно, я вот тут придумал...
   Отвлеклись на Власа - тот продемонстрировал некую загадочную хреновину, в которой конь ходил по кругу, и вращал что-то, судя по всему. Узнавались шестерёнки со шпеньками, валы, насмотрелся он на мои приспособления. Хреновину, то есть уже чертёж, он сделал на куске фанеры угольком.
   - Влас дело говорит, - подал голос Кукша, - конь нам нужен. Я бы на нем по лесу передвигался, да и телегу бы сделали. Там, глядишь, и копьём бы научился с него...
   - Конь это конечно здорово, только вот где мы его возьмём? На Ладогу поедем? - я обвёл взглядом население деревни, - Мы с дедом на полдень - а остальные тут останутся?
   Ответом мне было молчание. За последний год и так трёх мужиков потеряли, отпускать оставшихся на торг, с учётом активизировавшихся на озере лодок, никто не хотел. Да, убегут, да спрячутся - но за нашей с Буревоем спиной люди чувствовали себя спокойней. А уйдём мы, кто его знает, как оно повернётся? Вот и молчит род наш, думает, шансы прикидывает.
   - Плюс ко всему, насколько я понял, именно сейчас, по осени, торговцы да вояки из походов пойдут, и если добыча не очень - грабёж начнут. Так, Буревой? - дед кивнул, народ начал вздыхать, не получиться у нас пока с конем, - Поэтому предлагаю пока нос не высовывать, а повысить наши силы организационно...
   - Чего? - чуть не хором спросили все.
   - Организационно - это когда людей ставишь согласованно на разные работы и получаешь выигрыш в труде и во времени. Если все по одной задумке трудиться будут, может выгадаем себе силы. Только вот надо учёт вести, кто да где работает, планировать, ну, задумку ту делать, да постоянно думать, где бы ещё выиграть. Примерно так получает...
   - Дык Буревой так и делает, - возразила мне Леда.
   - Он по наитию делает, как опыт его подсказывает. А надо более... ну научно, что ли, с умом. Буревой! Помнишь, как я на лесоповале записи вёл? Ну те, по которым мы весь процесс, работу ту, довели до одного дня по длительности? Ты так сможешь?
   - Нет, - недолго подумав ответил дед, - Там считать много надо, да часы ещё... И не делали так никогда.
   - Тогда давай я попробую. Не будет в том ущемления традиций?
   - Да какое там ущемление! - всплеснула руками Агна, - Если лучше работать получиться, пускай Сергей этот, учёт, во, ведёт.
   Гомон остальных двух девушек говорил о том, что с ней все согласны.
   - Цыц, бабы! - дед чуть повысил голос, - Сам скажу. Пока твои задумки в помощь только шли, можно и так попробовать. Ты говоришь, больше сделать сможем с записями теми, знать, тебе ими и заниматься.
   - Спасибо за доверие, Буревой. Тогда слушайте сюда. С завтрашнего дня начинаем жить по-новому. Утром всех собираемся здесь, под навесом, будем распределять задачи на день, каждому дело найдём, да чтобы по силам ему была, и силы эти тратил он с большим выходом. По каждому направлению деятельности нашей, - я осмотрел население, вроде пока всем понятна речь, - назначим ответственного. Буревой! Ты отвечаешь за дрова и лес строевой. Лесопилка на тебе и лесоповал. Принято?
   - Принято, - дед почесал бороду.
   - Тогда завтра с утра мне расскажешь, как, сколько, чего тебе надо для работы, что делать сперва будешь, что потом. Зоряна! Леда! На вас сбор ягод, грибов, конопли. Собирайте также семена конопли, да крапивы, если попадутся спелые. Агна! На тебе все, что касается тканей - выварка иголок, спирта, получение кудели, непосредственно получение ткани. Из всего, что есть - иголки, конопля, крапива. Потом обсудим, виду что сказать что-то рвёшься. Кукша! На тебе охота и рыбалка. С луком ходить прекращай, лучше силки ставь. И вершей больше готовь - надо до холодов успеть насушить рыбы да клея побольше сделать. Веселина! Не красней, тебе тоже задание будет. Ты я видел деревню нашу маленькую сделала?
   Веселина всё-таки покрылась пунцом. Тот памятный вечер, когда я показывал им тактику по-чапаевски, не прошёл даром. Девочка решила доработать макет, который мы соорудили на скорую руку. Сама сплела корзину, набрала земли, и формировала дома из щепок и коры, озеро налила маленькое, лес делала. У неё здорово получалось - глазомер отменный, я несколько раз, тайно (стеснялась она), делал замеры на макете, потом сравнивал их пропорции в реальности, получалось очень точно.
   - Так вот, Веселина. Ты будешь делать карту местности. Я покажу как. Все, я подчёркиваю, все кто ходит по лесу, вечером приходят к Веселине, и рассказывают что да где видели! Ты будешь отметки ставить, потом мне рассказывать. Также на тебе стрелковая подготовка. Пока с урожаем носились, забыли, небось, как из арбалета стрелять? - все прям опустили глаза, знают за собой такую недоработку.
   - Ясно, усилим тренировки, значит, когда время будет. В остальном, Веселина, будешь под Кукшей ходить, он тебе начальник пока что. С ним рыбой и охотой занимайтесь, да сами не забывайте свои похождения на карту переносить. Я сказал, вопросы потом. Да, покажу как ту карту рисовать. Обеслав! Тебе уже двенадцатый год пошёл. Уже двенадцать? Значит, будешь старший дозорный. Ребят раздели на пары, будешь определять кто когда дежурит, да кто за взрослыми бегать будет. С тебя спрашивать и буду за всё в дозоре. Пороть не буду, ты мужик уже взрослый - пацан расправил плечи и вытянулся, - про опасности нашему роду сам знаешь. Мелкие! Слушаться Обеслава как меня, или вон, деда. Ну вроде всех распределил, теперь вопросы.
   - А где же мы ткань брать будем, если только Агна ткать будет? - Леда успела раньше всех.
   - У неё и будете брать. А что? В чем проблема? - мне не понятно было, чего она от меня хочет.
   И тут понеслась. Оказалось, тут бабы ткали каждая себе, да ещё и соревновались, у кого лучше материя выйдет. Ткать - это их личное, святое. Каждая своих детей и мужиков обшивает, их одежда - это лицо той женщины, которая их ей обеспечивает. И если чужое носить будут - то вроде как потеря лица выйдет. Я скорчил кислую мину, понятно теперь, почему они втроём не работают на станке, традиция, мать её яти...
   - Ага, отлично придумано! А давайте ещё каждая себе дрова колоть будет? Кудель делать? Иголки собирать? Рыбу ловить? Охотится? Вот и будет так, толстые дети - значит хозяйка знатная, худые - значит плохая. Пойдёт так? Ещё и пахать каждая себе будет. А я себе ковать буду, инструменты делать. Дед вон тоже так жить будет - каждый сам себе.
   Бабы притихли, Буревой тактично не вмешивался. Леда опять попыталась что-то возразить, но я успел её перебить:
   - Я вам только что про организацию труда, рассказывал, как нам последние крупинки сил рода нашего наиболее хорошо использовать, а вы хотите все по норам своим растащить? Так тогда зачем вообще мы вместе держимся? Может, каждый сам по себе будет? Не надо говорить, что это другое! Сначала ткань сами делаем, потом поле сами пашем, потом дрова колем. Так всё и будет, когда вздохнёте от повседневных забот. Потом зависть пойдёт, что у кого-то лучше получается, склоки начнутся, а там и род распадётся! Не верите? Вон, у Буревоя спросите, как оно все бывает. Он много пожил, видел всякое. Киваешь, брат названый, так всё? А по другому не пробовали? Чтобы каждый делал то, что лучше всего получается? Вон мы с Буревоем вам дрова таскаем. Не только потому что мы мужики. А потому что с точки зрения дела - Общего Дела! - так лучше всего. Сколько мы за десять дней с лесоповала привезли? Сотня брёвен будет? Будет. Сколько бы мы припёрли, если бы каждый сам себе таскал? Штук двадцать-тридцать? Вот вам и "каждый сам по себе"! Веселина вас стрелять учит, да арбалет таскает не потому, что ей так захотелось, а потому что для общего дела надо! Я тут из вас самый старший, кроме Буревоя, но на охоту только Кукша ходит. Думаете, мне не хотелось по лесу шляться за зайцев бить? Хотелось. Только это плохо у меня получается, вот я и не лезу в это дело! А вы хотите, чтобы везде было все общее, а ткани только ваши!? Не только ткани, но и ягоды!!?? Всё что вы из леса несёте!!!??
   Я охренел от таких выкрутасов. Когда пересчитывал запасы, все удивлялся, почему не в одном месте все лежит. А тут вон как...
   - Так, Буревой, дрова теперь только наши. Пусть сами носят. Не хотите? А чего так? Мы их тоже из леса принесли, значит, наши с Буревоем. Деньги сейчас наделаем и устроим тут товарно-денежные отношения! Да-да, не надо так на меня смотреть! Я тут из кожи вон лезу, чтобы всем - всем! - лучше было, а они по избам все растаскивают! Вам не стыдно вообще!? Чего ещё я не знаю в жизни вашей? Давайте сейчас разберёмся, чтобы сюрпризов не было. Единоличники, блин!..
   Таким меня тут ещё не видели, задело за живое. Я воспитывался при Союзе, у нас такое ругательство как "единоличник" с детского сада было обидным. Да и потом, после развала страны, в школе, университете, старался всегда на общее дело работать, и не любил когда кто-то под себя грёб, не обращая внимание на остальных. Наверно, потому и миллионов не заработал, и фирмы да конторы частенько менял. Не приживался в коллективах, где все озабочены были только "наваром" в личный карман. И с пацанами моими проект тот начал, потому что они такие же как я были. Увлечённые, и не о деньгах думали, а про то, как дело лучше сделать. Кстати, потому наверно и получилось у нас Проект тот реализовать.
   Местные же от моего напора впали в ступор. Но начали потихоньку приходить в себя. Первым заговорил Буревой.
   - Ты чего разбушевался, Сергей? Бабы испокон веков так жили, мы в их дела не лезли. Да и остальные так - вместе разве что дом поставить, да поле высеять. И то, поле-то у каждого своё...
   Дед ещё долго монотонно рассказывал про ведение хозяйства и распределение работ в нём. Я чуть успокоился, хотя бабы продолжали смотреть на меня с опаской, напугал я их речью своей гневной. Я пытался переварить то, что говорил мне Буревой. И многие вещи встали на свои места.
   Родовой строй тут ещё сохранялся, но все более номинально. То есть глава рода, большак, мог принять решение за всех, но далеко не факт, что все его выполнят. Гарантированно добиться претворения воли большака в жизнь добиться можно было двумя путями. Первый - это если принятое им решение действительно выгодно было всем. Второй подразумевал непререкаемый авторитет главы рода. В остальных случаях непродуманное или не до конца понятное распоряжение большака могло привести к расколу среди родственников. Вот взять их переезд в эту глушь. Его поддержали все - прежде всего Первуша, ему тут сырье брать проще было. Остальных прельщало отсутствие поборов. Но даже когда приехали сюда вопреки, казалось бы, разумному решению построить большой отапливаемый барак на всех, каждая семья начала сооружать себе дом. То есть брёвна валили все, строили все - но дальше каждый обустраивался сам. Поэтому и печки у них были такие разные - большая, как на картинке из моего времени, у Зоряны, Первуша печи хорошо строил, а остальные низенькими, маленькими, каменными обходились. Мебель, утварь, крыши - всё делали сами.
   Вторуша сам себе делал лодку, и ходил за рыбой. Всебуд, самый младший, тот больше по сельскому хозяйству специализировался, мёда много брал. Потом они менялись товаром. Если кто со Вторушей за рыбой ходил - её делили поровну, но в один котёл никто ничего не складывал. Бабьи все дела, к которым относились ягоды, ткани, грибы и прочее, каждая делала только для своей семьи, и это воспринималось нормально. Даже мужики не лезли в их мир. Кудель тянула каждая себе, хоть и в одном доме, чтобы не скучно было, ткала каждая сама, выбеливала тоже. Это не было какой-то звериной конкуренцией, скорее, так было принято, и бабы этот порядок строго блюли.
   Нападение данов все смешало, выжить по старинке не получалось, и все сгрудились вокруг Буревоя, который взял на себя помимо обязанностей главы рода, ещё и распределение ресурсов. Пережили зиму в основном его стараниями, по краю прошли. Моё появление опять внесло сумятицу в жизнь деревни, но когда я начал приносить пользу, мои ресурсы и идеи из будущего позволили повысить уровень благосостояния села, бабы решили, что кризис миновал, и вернулись к привычному укладу. Поэтому и ткацкий станок, на который изначально я хотел посадить всех трёх барышень, не довели до ума. Всё искали изъяны в предлагаемых обновлениях, или просто саботировали мои предложения. Вот потому они модель только и использовали, не давая довести задуманное до конца, ткать в одно лицо им было привычней. Одежду для меня, кстати, ткала только Зоряна. Деда обшивала Агна - они так поделили обязанности по количеству членов семей - у Леды и так четверо мелких было. Сборы ягод, крапивы, корешков, грибов - все сами и только себе. Небольшую заминку вызвала наша новая технология по производству сосновой кудели - но и её решили. Каждая барышня собирала и отдавала деду одинаковое количество иголок, и забирала ровно треть кудели. Потом нитки, ткань и одежду делали каждая себе и детям. Или нам с дедом, в качестве общественной нагрузки.
   Буревой закончил свою нудную речь, я откинулся на стуле и прикрыл глаза. Н-да, вот тебе и деревенская община. Хорошо хоть тут все какие-никакие, но родственники. Наверно, если бы не это, они бы тут склоки с рукоприкладством бы устраивали. Пока я думал, бабы стали потихоньку гомонить...
   - Вот что, народ, - все повернулись ко мне, - как я уже говорил, жизнь у нас меняется, а значит и у вас, - я ткнул в девушек, - все тоже поменяется. У нас, в моем мире, для того, чтобы производить больше в пересчёте на одного человека, отказались от такого способа работы. Каждый делал что-то одно, а потом менялись результатами труда. Даже в части женской работы.
   Бабы ахнули, выпучили глаза.
   - Как так-то! Ежели я только стирать буду, а кто-то только ягоды собирать, как же поровну-то все разделим? - Леда затараторила, остальные тоже её поддержали, опять наш "курятник" закудахтал.
   - Тихо! Да тихо вы! Женщины! Дайте договорить! Пока мы все тут один род, мы распределять обязанности и ресурсы, вы это слово уже знаете, самому авторитетному человеку - Буревою. Ему вы верите? У него тут вроде любимчиков нет, всё по справедливости поделит - и работу, и продукты, и дрова. Пойдёт так? Я вам обещаю, если все правильно сделаем, каждому - я подчёркиваю - каждому лучше станет. Поверите мне?
   - Да поверить-то нетрудно, - за всех ответил дед, - ты нас не обманывал никогда, да и придумки твои на пользу были. Непривычно это просто, особенно им... - дед рукой обвёл своих невесток.
   Все опять кинулись спорить, даже дед явно не обозначил свою позицию, все что-то бубнил про традиции и "испокон веков". Молча выдержал первый шквал критики, и начал подбрасывать им аргументы. Значит, каждый себе? А я, знать, тоже так делать должен? Почему нет? А-а-а, типа один мужик... Но я-то не муж никому, значит, и сам по себе могу? Или нет? Хм, странно - тут каждый на свой карман работает, а я за всех отдуваюсь. Ах, вы стираете, обшиваете и готовите! Ну дык это пока! И то, вы это с моими ресурсами всё делаете. Как нет? А железо? А станки? Дети помогают? Ну дык не буду больше привлекать их - делов-то! "Велик" к себе в сарай - и буду сам справляться... Мелкие, что попискивали одобрительно в тон матерям, из спора выбыли под угрозой лишения игрушки. Ага, "велик" в сарай, сам в кузню да на приготовление пищи... Дрова себе в кузню сам рубить буду... Кукша пусть сам Зоряну топливом снабжает, вместо охоты, дед - Агну с семейством, ну а я, так и быть, Леде что подбрасывать буду. Кукша замолчал, а то тоже пытался что-то мямлить о традициях и обычаях. Перспектива заниматься вместо охоты топливом его что-то не вдохновила. Дед "слился" на отказе от выварки золы - какие уж тут эксперименты, если идеи мои я теперь сам реализовывать буду. Остались девушки.
   Значит, говорите, обшиваете меня. Ну ладно, так уж и быть, сниму с вас эту бренную ношу. Сам буду иголки варить, кудель трепать, нить делать. Ну и ткань, куда без этого. Опыт говорите нужен? Времени много потрачу? Хм, ну тоже верно... Если станок не доделаю. А когда сделаю так, чтобы он сам работал? Что значит "так не бывает? Бывает-бывает, вот увидите. Ну да, не так качественно как у вас, хотя... Там подстроить, тут улучшить, выйдет даже краше. Не получиться? Да ладно! С иголками все тоже орали, что не получиться, а теперь только и стонете "принесите кроны с лесоповала, нам ниток не хватает". В этом месте замолкла Агна. Причём не просто замолкла, а начала кивать мне в такт да поддакивать. Потом и дед с Кукшей подключились - вместо толпы оппонентов начала формироваться команда единомышленников. Зоряну уговорили, напомнив про металлическую посуду, что ей перепала как наиболее загруженной на кухне - она нас с дедом кормила. Леда продержалась больше всех, тут уж мне пришлось даже расчёты ей показывать - очень такая въедливая барышня.
   - Ежели толк от этого будет, давай по-твоему попробуем, - Леда, вечный скептик, наконец, сказала своё веское слово, - как ты там говоришь? Эксперимент проведём?
   - А давайте. Начнём... Ну, пожалуй, со станка ткацкого. Я его доделаю - а там сравним, сколько ткани и какого качества выйдет у вас втроём. И как лучше работать - вместе или или каждая сама себе. Все согласны? Срок нам неделю - хватит этого чтобы станок сделать и опробовать. По результатам недели - сравним что получится. После этого - опять думать будем, по-моему жить дальше или по-вашему.
   Работа закипела на следующее утро. Кукша делал навес над лесопилкой, пока временный, Буревой варил кудель. Бабы помогали сделать станок, чтобы им удобно было работать втроём. Открыли для себя много нового, когда начали задумываться, с моей подачи, над отдельными операциями в техпроцессе получения ткани из ниток. Помимо прочего мужиков волевым решением привлёк на помощь в кузне - рельсо-штамповочная машинка моя переваривала раскалённые кусочки металла, превращала их в элементы для пилы и кулачки для станка. А мелкие готовили уголь, благо, дров мы привезли кучу. Пришлось заводить первые "технологические карты" и оснащать горн биметаллическим термометром. Зато избавился от необходимости контролировать процесс "штамповки" - Кукша да дед ориентировались по моим часам и грубой стрелке термометра с нагревом заготовки, а подкладывать под рельсу металлическую пластинку уже было делом простым, как и подъём блоками рельсы. Учитывая, что раньше один всегда работал, сильно повысился выход "восьмёрочек" для цепей и кулачков для узлов станка. Ну а я занимался оборудованием для ткачества.
   Барышни пытались освоить нелёгкую науку совместной работы. И вот странная вещь - до этого не ругались, а тут только и слышно "не так свистишь, не там летаешь!". Успокаивал, пытался оптимизировать работу и довести задумку до ума. Первыми в дело пошли цепи - на новом, увеличенном каркасе их пришлось разместить две, справа и слева. Крутить стало даже сложнее, но прочность и точность повысилась - тряпичная цепь тянулась и рвалась довольно часто. Отказались от привода на уплотнительной гребенке - теперь "оператор педали" орудовал специальным рычагом, так ткань лучше получалась. А в подмогу тому "оператору" добавились две "челночницы".
   Для каждой из них придумана своя механизация. В неё входит улавливатель челнока, поворотный механизм, рычаг взведения специальной ударной доски, и педаль пуска этой самой деревяшки. Работа очень монотонная: поймал челнок, повернул его, взвёл рычаг, дождался своей очереди и нажал педаль пуска. Удар - челнок полетел сквозь нитки основы, в сторону второй "челночницы".
   Мои идеи претерпели изменения. Челноков стало много, как я и планировал, но они стали больше размерами и сложнее по конструкции. Теперь катушка с нитками вставлялась в выглаженную основу, так было проще. Плюс доработки в станке для выделывания нити. Там появился счётчик длины из пары обрезиненных валиков, шестерёнок и стрелки, указывающей, сколько накручено на катушку. Аналогичный прикрутили к станку. Точность так себе, но тём самым мы хоть как-то решили проблему разного количества ниток на катушках. Раньше это приводило к тому, что в самый неподходящий, абсолютно непрогнозируемый момент челнок "зависал" между нитями основы и вся работа вставала. Из будущего "подсмотрел" идею маркировки нитки, подобно кабелю. При вытяжке нити теперь небольшая, пропитанная самодельной краской, подушечка ставила примерно через каждый метр отметку. В итоге "челночницы" сначала заполняли пенал одинаковыми, насколько это возможно, челноками, с почти равным количеством ниток, и начинали работать. По счётчику длины определяли, когда поперечная нить подходила к концу, и в момент ловли открывали специальную дверцу в улавливателе. Через неё использованный челнок покидал станок, другим рычагом на его место вставал следующий из пенала, и работа продолжалась...
   Очень тяжело шло. Моя машинерия требовала согласованного, точного труда и не допускала отвлечения внимания. Сначала пришлось убрать инерционные барабаны - тренировали последовательность действий. С моей подачи девушки стали проговаривать названия своих операций. Из ткацкого навеса сначала постоянно неслись крики: "Вверх! Стреляю! Поймала! Поворот! Гребенка! Вниз! Стреляю! Поймала! Поворот!..". Пришлось сделать тканевую основу на ударной доске, чтобы избежать грохота при ловле челнока. Крики превратились в обычные голоса, потом - в шёпот, а в конце просто уже губами шевелили, не более. Я контролировал процесс обучения с часами, придерживал или ускорял деятельность отдельных "операторов". По мере накопления опыта возрастала и скорость выделки ткани. Вернули инерционные барабаны. Их снабдили тормозами для контроля скорости, и добавили рычаг сброса цепи - в этом случае станок просто останавливался.
   Если честно, у меня "в загашнике" была парочка решений, умозрительных, при помощи которых можно вообще в одно лицо ткань делать. Однако я их не стал внедрять сознательно, сейчас задача не столько облегчить труд, сколько научить местных работать так, как было привычно мне - один человек на одну технологическую операцию. Пусть она и заключается в бросании челнока по ниткам или подъёме рельсы для "штамповки", но ведь надо согласованно всё делать надо, так, чтобы второй участник процесса с одной стороны не ждал своей очереди, с другой - успевал операцию закончить. Лучше всего такой вот "дрессировке" поддавались дети, потом - мужики, ну а самое сложное с девушками было. Мелкие ссоры, ругань, непонимание. Пару раз дошли до скандалов. После последнего я даже демонстративно собирал рюкзак, всем своим видам показывая, что сейчас уйду в лес жить. Буревой, правда, по методу героя Ульянова из фильма "Председатель" провёл в женском коллективе политинформацию. Помогло. На следующий день склоки если не закончились, то притихли. Да и к процессу рабочему девушки малость приноровились.
   Устроили "показательный забег" - я хотел проверить производительность. Подготовили расходные материалы и стали ткать. Сначала медленно шли, потом все быстрее и быстрее. Через пару часов барышни вошли в натуральный транс, как роботы-автоматы повторяли сотни и тысячи раз одни и те же движения, слегка шевеля губами. Из подобного состояния их вывел громкий треск - оборвались нити основы. Девушки, дезориентированные подобным событием, с удивлением оглядывались по сторонам. Я окончательно вывел их из ступора громким "Всё!". Взгляды обратились сначала ко мне, потом на станок, и в итоге уткнулись в большой рулон ткани на финальном барабане. Вскочив, барышни кинулись осматривать материю. Я их оставил - пусть теперь подумают. Разве что на школьной наше доске зафиксировал время и объем работы. На метровом по ширине станке за пять часов они сделали рулон ткани чуть не двадцать метров длинной...
   Долго ещё доносились разговоры из под навеса, я только краем уха слышал из кузницы. Дед там же был, и что-то громогласно вещал. Разные интонации были, и радостные, и удивлённые, и ликующие, и озабоченные. Главное - не было грусти и злобы, а это значит, что у нас получилось.
   Утром все село собралось под навесом. B судя по всему, меня тут ждали уже давно .
   - Здравствуйте. Чего за собрание?
   - Мы пришли на инструктаж, - твердо за всех ответила Леда.
   Хм, его я проводил каждое утро во время создания ткацкого станка. Но вот так ко мне первый раз пришли, чтобы сами и добровольно. Обычно приходилось самому всех собирать, отрывая, по их словам, всех от "важных дел".
   - Хорошо. Инструктаж наш начнём с анализа, ну, понимания того, что мы сделали за это время. Станок наш работает - это плюс. Как вам результаты его работы?
   - Хорошо получается, устаём меньше, и ткани больше получается. Сильно больше, - Зоряна кратко подвела итог.
   - Значит, поняли, что я говорил, тогда, когда злился на вас?
   - Поняли, - Агна тоже решила поучаствовать в диалоге, - мы всю ткань Буревою отнесли, он пусть решает, кому и сколько выдавать.
   - Я спрятал всё в сухое место, пока пусть там полежит, - дед почесал бороду, - сейчас главное на зиму припасы заготовить, потом за одежду зимнюю примемся. Шить позже будем, когда дожди пойдут, чтобы время не терять. Детей поставим иголки обдирать с верхушек пиленных, что мы уже привезли. Нам надо пилораму твою под крышу подвести, да потом за корчевание пней браться. Да ещё брёвен напилить.
   Дед уже настроился прагматично, что не могло не радовать.
   - Так, я смотрю, решили-таки делать как я сказал? Жить по-новому?
   - Да, так лучше получается, - опять твердо сказала Леда, - ты, Сергей, правильно говорил. Не время сейчас нам по избам прятаться. Мы бы столько ткани сами, без твоих придумок, только к зиме бы и наделали. Следующей. Вечерами, при лучинах. Глаза болят после такого. Лучше один день потратить, да ткани, что мы за три месяца делаем, смастерить. У Агны материя лучше получается, плотнее и ровнее. Пусть она главной на станке будет. Нить лучше у Зоряны получается, она пусть тянет. Мы помогать будем, а потом всё за раз и делать.
   - А у меня нити лучше получаются, когда я их из пряжи Леды делаю, - подхватила Зоряна, - и быстрее, и плотнее, и крепче.
   - Вот так, значит.... Разделение труда у нас намечается. Ну, это когда каждый делает то, что у него лучше всего получается, а значит и результат совместный хороший выходит. И работа у вас как у того станка. Как части одного механизма вы работаете. Буревой кудель вываривает, Леда пряжу из неё делает, Зоряна - нитки, а Агна - ткань. На мне - работа станка. Ну что, поздравляю вас, родичи мои, теперь мы - Команда!
   - Кто? - хором отозвалось из-за стола.
   - Команда! Люди, объединённые общим делом, одними интересами. А значит, что каждый из нас, если мы командой работать будем, сделает больше, чем в одиночку.
   Я внутренне ликовал. Ещё в июле, когда я анализировал свои похождения в этом мире, пришёл к выводу, что все моё планирование уходит в свисток. Сколько бы коварных и глобальных планов я ни строил, ни один не удался полностью. Причины искал не долго - я действовал один.
   Да, Буревой меня поддерживал, но скорее, как рядом работающий человек, не мой сотрудник, коллега, подчинённый или начальник, а сам по себе. Нужна была команда. Скреплённая не только родственными связями, а ещё и безоговорочно мне преданная, верящая, и настроенная на совместную, именно совместную работу. Как создать эту команду? В голову пришла только фраза из фильма: "Объединить общим делом, поставить цель, показать чудо". Общим делом, которым я объединил людей, стало создание ткацкого станка. И ведь сработало! Сами пришли, сами инструктажа от меня просят, сами все поняли и посчитали. И меня это радовало. Цель я показал - вон как синхронно теперь барышни трудятся. Ну а чудом стало то количество ткани, которое они получили.
   - Значит тогда так, родственники мои, команда моя. Теперь будем жить так...
   Говорил я до обеда, все слушали. Потом с дедом и Кукшей до вечера крыли временной крышей пилораму. Успели тютелька в тютельку, ночью пошёл дождь. Слушая капли дождя, барабанящие по крыше моего сарая, долго не мог заснуть.
   На часах было два часа ночи, на календаре - первое октября. День рождения моего хорошего друга в том мире.
  
   18.Деревня на Ладожском озере. Расчётное время - октябрь месяц 860 года
  
   После объединения наших людей не только родственными узами, но ещё и общими делами, деревня зажила новой жизнью. Она стала ритмичнее и быстрее, деловой более, что ли. Такое ощущение, что включил следующую скорость в коробке передач.
   Утро теперь у нас начиналось с инструктажа и распределения людей. Погода вносила свои коррективы, но сильно планы не нарушала. Во время дождя все занимались тканью под навесом, кузницей, когда не было дождя - все выходили на сборы. Веселину научил делать карту. Объяснил ей о значках, пометках, даже пробовал учить писать по-русски, но пока осваивалась она плохо. Карту делали на большом куске фанеры, рисовали на нем самодельными чернилами из сажи и спирта. Исправления вносили, выбеливая участки карты скипидаром. Каждый, кто бродил по лесу, теперь приходил к Веселине и рассказывал о полянах с ягодами, грибницах, звериных тропах и водопоях, рощах, березниках, сосновых борах, ручьях, оврагах, ульях пчёл. Девочка, со свойственной ей аккуратностью, наносила на план местности значки. Сдвоенные иголки на месте сосен, кружочки с отметками на месте ягодных полян, маленькие крестики на месте крупных грибниц. Если понять расстояние или длину оврага из объяснений родственников она не могла - утром с Кукшей шла уточнять.
   Наш охотник в свою очередь ставил силки на зверей на новых, неизвестных ему тропах. Каждое утро, если не было дождя, мы с Буревоем отправляли "поисковые команды" на вновь открытые места и просто на разведку. Не то чтобы раньше они этим не делились между собой, но обязательно это не было. Спросит Агна Зоряну где та набрала столько голубики, так расскажет, и не более. Теперь же все трое не только ходили толпой за ягодами, но ещё и по тому маршруту, который мы им рисовали на фанерных дощечках. Даже сумки-планшеты пришлось сделать, по типу армейских в моём времени. В них фанерки-карты вставляли и отдавали людям вместе с заданием. Со временем все привыкли, и даже сами на них наносили отдельные знаки, на общую карту переносить так было проще. Эффект от собирательства тоже увеличился, не в разы, но процентов на десять. Тут тоже пришлось ручку приложить - взрослые собирали в маленькие тубусы ягоды, дети их относили в более крупную тару, потом уже в плетённые рюкзаки, постепенно заменяемые на тканевые, и в деревню. Такой себе поток непрерывный получился. Ну и инструмент - ножницы с гвоздиком, ими легче, чем привычными тут, из согнутой железяки, работать, проволочные гребенки для сбора клюквы, ножички для грибов и так далее. Народ привыкал, даже свои идеи на меня вываливали. Пока некоторые из них откладывали на потом - мы с дедом и Кукшей занимались строительством.
   После памятного скандала, закончившемся показательным сбором рюкзака, Буревой, судя по всему, решил привязать меня окончательно к роду и деревне. Он предложил мне построить дом. Я отказывать не стал, давно об этом подумывал, но решили начать с малого - сперва баня, затем производство, а моё жильё потом. Причём не так, как дед планировал, не по местным лекалам, а по моему проекту будем строиться. Я потренируюсь, да и Кукша руку набьёт, все легче потом будет.
   Баню собирали недолго, больше лес пилили да бревна ошкуривали - дед сказал, что иначе жучки да червячки постройку на нет сведут. Делали её на вкопанных столбах, на них уже собирали сам сруб, венец за венцом. Так один слой брёвен называется - венец. Крышу я хотел соорудить из горбыля, что на лесопилке получался, но дед запретил. Буревой утверждал, что наше сырое дерево в процессе сушки и усадки станет толще. А значит, и кровлю стелить пока смысла нет, перекосит конструкцию. Я в ответ сделал то, что дед ещё долго называл услышанным от меня словом - "идиотизм".
   Мы разобрали баню. Вкопали ещё столбов, высоких на этот раз, и между ними натурально накидали брёвен. Такая себе "монолит-бревёнчатая" технология получилась. Один столб стоит вертикально, второй - чуть под углом к нему. Потом можно будет наклонённый подтянуть к прямому, стянуть их чем-то вроде тисков, стены станут крепкими и не будут "играть". Зачем такие извращения? А чтобы крышу стелить стразу, как и потолок. На вертикальных столбах кровля крепиться будет, независимо от расширения брёвен в стенах. Пройдёт год, "пляски" из-за влажности закончатся, и мы зафиксируем окончательно нашу баню. При этом всё это время будем спокойно мыться, не дожидаясь морозов, которые должны высушить дерево. Ну а чтобы герметичности добиться, мы к внешнему, наклонённому столбу внахлёст прибили горбыль. Получилась двойная стенка. И крыша на месте, и потолок, и не надо ждать зимы.
   Буревой между прочим возмущён. Возмущён бестолковым расходованием ресурсов. Мол, хрень все это, не поможет. Ну а я предлагаю попробовать, мол, хуже-то не будет? Долго ждать не стали - собрали привычную мне печь для бани, смастерили полки, отделили предбанник и помывочную для бочкой с водой. Опять дед ругается - в полуземлянке травой грязь оттирать лучше было. Я только посмеиваюсь. Вот пропарю деда пару раз, окуну в холодную воду - тогда и поговорим. А пока отправил его веники рубить. Сам же доделывал мелочь всякую внутри и думал про себя о стереотипах. Я-то думал, что парилки - это исконно русское изобретение, а тут о таких практически не слышали.
   После бани перешли к пилораме, я так громко называл нашу цепную пилу с податчиком для брёвен. Идея, кстати, себя полностью оправдала, и - в отличии от фиаско с полотном - почти сразу. Из-за составного характера изделия, отрабатывать технологии получения нужного металла было проще. А ручная цепная пила вообще хорошей вышла - ей даже Обеслав в свои двеннадцать спиливал небольшие деревца в лесу. На лесопилке же пара мелких, работая ногами, спокойно выдавала "на гора" пять-шесть досок за половину дня. Да, помучаться с натяжением цепи пришлось, с шестерёнками, другие проблемы решать, но результат того стоил. Особенно когда очередной, чуть не двадцатый раз переделали всё, и получили возможность перестраивать станок. Не только вдоль бревно пилить, но и поперёк! Теперь мелкие ещё и пеньками нас обеспечивали.
   Вокруг пилорамы решили сделать пятистенок, то есть избу из двух комнат. В одной из них оставалась пилорама, в другой я планировал сделать сушилку для досок и леса. Объяснил деду идею сушилки - ставим в стене, разделяющей избу надвое, печку, в ней нагреваем воздух, воздух трубами подаём в соседнюю комнату, тёплый воздух сушит лесоматериалы. Дед почесал бороду и выдал вердикт:
   - Из чего трубы делать будем? Чем воздух греть, чтобы не сжечь всё? Как воздух к печке пойдёт? Как воздух сушить станем?
   Завалил, гад, как на экзамене завалил. Пришлось думать. Переделал свой рисунок, напряг деда заниматься производством фанерных труб - ими воздух подавать будем. Такой материал я посчитал более лёгкими для производства - высверливать из цельного дерева очень не хотелось. Глиняные и металлические даже рассматривать не стал - с ними мы до апреля провозимся. В печи запланировал нагреватель воздуха из уголка от опор ЛЭП. Он отсекал искры и пламя, защищая от пожара. Отдельно проектировалась фанерно-глиняно-каменная вытяжная труба, выходящая за пределы помещения. И приспособление для сбора сажи сделал - она у нас на чернила шла, полезный продукт, как оказалось. Теперь у нас получился орга́н из десяти труб по бокам печки, по пять с каждой стороны. Трубы заходили под пол будущей сушилки, в нем сделали отверстия для подачи тёплого воздуха. Дед ругался непрерывно на мои строительные новации - строить из сырого дерева тут не привыкли, да и остальные мысли были крайне сомнительные. Сошлись на том, что сначала делаем сушилку, заранее зная, что её будем разбирать, в ней пробуем обработать бревна и доски. А сухим лесом, если он получится, переделываем строение - итерационно работаем, так сказать. Дед все равно противиться, настаивает на опыте и эксперименте. От меня набрался, гад, научного подхода и меня же им шпыняет!
   Пришлось сооружать модель сушилки из подручных материалов. Все идеи реализовали в ящике метр на метр, затолкали дрова на пробу, и прогнали процесс сушки пару раз. Облом-с! Да, чуть суше дрова стали, но не до состояния строительного леса, это дед по звуку понял. Стучал по ним костяшками пальцев и измерительным прибором типа "ухо" определил негодность полученного материла. Пришлось разбираться со всем процессом по шагам. Полусушёнными дровами набили уже топку, новые положили на сушку, и... Да собственно, все стало ясно. Продукты сгорания у нас пробиваются через нагревательную железяку, и содержат водяной пар. Он и не даёт нормально сушиться. Надо или сушить дрова для сушки дров (дед минут двадцать ржал над таким предложением), или чем-то убрать воду из дыма.
   Долго вспоминал, что может поглощать влагу из воздуха. Сахар, соль, известь вроде - первых двух ресурсов нет, а вот с последним я отправился к местным, привык уже использовать их богатейший опыт в местной жизни и совмещать со своими более теоретическими знаниями. Привёл меня в итоге Буревой, как ни странно, в кузницу. Там ткнул в кучу светлой щебёнки - её пережигать надо, получиться некое подобие извести. Первуша же камни те при варке железа использовал, потому оно и получалось у него хорошее. Ноу-хай такое, средневековое. Руда, лес, известь эта под боком - переезд всего рода в эти места мне казался уже вполне себе экономически оправданным предприятием. Наша модель сушилки обрела ещё одну трубу, для забора воздуха. Внутри неё была проволочная сетка, набитая известью. Новые высушенные дрова деду нравились больше, ну а я ещё и печку переделал. Она стала двойная, в первой её части начинали розжиг дров, и когда те прекращали парить, перебрасывали готовый костёр во вторую часть, к той уже трубы сушилки вели. На этом эксперимент посчитали законченным, и стали сооружать само здание.
   Дед возился с длинными фанерными трубами, навивая на бревно и уплотняя на валках шпон, пропитывая его смолой и клеем. Мы с Кукшей строили сам сруб для пилорамы, под матюги Буревоя, так он нас учили местному зодчеству. Сруб мастерили по той "технологии, по которой я баню строил. Получился он метров десять в длину, чтобы пилорама потом влезла, крышу сделали односкатную, саму кровлю покрыли пластинами коры Её много оставалось после наших экспериментов, вот и не стали ничего выдумывать.
   Буревой наловчился делать трубы, особой крепости нам от них было не надо, так, чтобы воздух направляли. Помучались с печкой, кирпичей не делали, собирали из камней на глиняном цементе. Особенно вытяжная труба шла плохо, даже пришлось драгоценный уголок на неё пустить, для устойчивости. Собрали всё вместе, с трубами, печкой, и принялись экспериментировать с сушкой уже в промышленных объёмах. "Влагоуловители" в виде корзин с известью с итоге встали не только в трубах осушителя, но и на поддувале. Менять их будем часто, мелкие плетут из проволоки основу, а я камни белесые в кузне обжигаю в горне. Они напоминают мрамор, и в голову мне приходила невесёлая мысль о том, что теперь хоть памятник мне на могилку есть из чего соорудить, если таки дам дуба от перенапряжения - очень много работал и мало отдыхал я все это время. Ну, надеюсь всё задуманное до зимы сделаем, там и отдохну. А пока сооружали вентиляторы из фанеры на педальном приводе (как он меня достал!), иначе воздух плохо проходил через "влагоуловитель".
   - Эх, хорошее дерево вышло! Только три погнулись, видать, внутри сучки были, да изъяны. Серега, такие уже много куда пойдут. Звук гулкий, когда стучишь, приятный, - дед был доволен, мы брёвнышки достаточно тонкие пока сушили, опыты ставили.
   Лес у нас заканчивался, его много на стройку ушло. Пришлось опять плыть на лесоповал. Плыли затемно, много лодок сновало и более крупных судёнышек.
   Неделя на лесоповале, с Кукшей, надо его тоже в Команду записывать, а то он сам по себе пока бегает. Взрослые уже притёрлись, привыкли к новизне, а этот охотник-рыболов пропадает целыми днями в лесу, то сам, то с Веселиной, нам вечерами, считай, только помогает. К требованиям прислушивается, но скорее как к взрослым и старшим в моем мире, без инициативы и понимания процесса. Всю неделю на лесоповале он меня пытал. Допрашивал на момент способов убийства ближнего своего. Чем у нас сражаются, какие луки, какие мечи, какие копья, как конные да пешие воины строй держат. Делать было особо нечего, работа монотонная, рассказывал ему всё, что вспомнил. Я оружие любил, на картинках глядеть да читать про него, про создание, про конструкторов, про историю вооружений. Танки, самолёты, автоматы, пушки, корабли - все ему и выложил. Реакция была странная.
   - У вас врага только издалека бьют, что ли? - чуть обижено выдал Кукша, мой авторитет в его глазах с грохотом упал ниже плинтуса.
   - Ага. А высшая доблесть - чтобы и врага прибить, и самому при этом живым да здоровым остаться, - мы сидели на пеньках, перекур у нас.
   - А славу как добыть! Доблесть! Удаль молодецкую показать! - ишь ты, разошёлся, вояка.
   - Удаль молодецкую - в спорте, на соревнованиях. Доблесть? Доблесть высшая страну свою защитит, семью, да при этом последние штаны не снять с родичей да племени своего. Славу? А славу тот добывает, кто поставленную задачу при самых малых затратах решает. Вон, мы же учения проводим, от врагам убегать тренируемся, а не погибать смертью храбрых, - надо вбить в него понятие задачи, войны, да экономики, а то сгинет такими темпами паренёк, в битве за чужие интересы с теми, кто и врагом-то не является.
   Поэтому я продолжил:
   - Вот смотри, Кукша. Предположим, представим себе, что сейчас мы можем тебя в самую лучшую защиту, доспех нарядить, лучшее оружие тебе сделать, будешь самый крутой воин. В нашей деревне. Мы на это всем родом год работать будем, тебя кормить, поить, ты же тренировать будешь, некогда тебе будет едой да одёжей заниматься. И станешь ты крутым воякой, защитником нашим, надёжей и опорой, - я посмотрел а пацана, тот уже ощущал себя ниндзей в третьем поколении, надо на землю спускать его, - а потом вступишь к князю-конунгу какому в дружину, и в первом бою вороги тебя числом одолеют, или стрелой заденут, и похоронят тебя вдоль дороги. Биться будут за то, что один князь другого обозвал бранно, да жену его ссильничать пообещал. После боя князю твоему противник виру заплатит, за оскорбление, да и все на этом. А ты так и останешься лежать в земле сырой, или на столбике рядом, и все наши труды пойдут прахом...
   Кукшу как веслом огрели, он натурально охренел от такой перспективы.
   - Дык..., я же... учиться буду... воин добрый! Непобедимый!
   - Ну-ну, непобедимый. Чем воевать-то будешь, ну оружие какое хочешь?
   - Копьё, знамо дело, - начал по-деловому рассказывать малолетний Илья Муромец, - меч ещё, щит. Лук мой, я из него хорошо стреляю.
   - Ага, копьё какой длины? - он показал, - Метра полтора-два, значит. А если на тебя когорта римская выйдет? Или фаланга македонская? Или конница латная, в доспехе полном? Ты их копьём тем что, насмешишь до смерти?
   Дальше я долго ему рассказывал по легионы Рима, Македонского, рыцарей Средневековых, то есть то, что здесь вполне могло быть. Понятно, что конкретно этих персонажей уже нет, или ещё нет, но аналоги-то точно существуют. Это Кукше было интереснее и понятнее. Но я строил повествование так, чтобы показать, что на каждого хитрого вояку с дрыном с резьбой, найдётся не менее хитрый хрен со стрелой винтовой.
   - Ты с копьём - против тебя строй пехотный встанет, со щитами тяжёлыми, и расстреляет из-за линии щитов луками да арбалетами. Ты на коне - против тебя фаланга с копьями десятиметровыми выйдет. Ты с луком - на тебя всадник латный пойдёт. Сам конником в броне нарядишься - копья у фаланги длиннее станут, да ставить почаще будут. Вот и все. Конец один - у дороги лежать тебе, или праху твоему...
   - Надо, чтобы я не один был, - это он так переваривает рассказы мои, - строй дружный, щиты добрые, копья подлиннее, лучники сзади, самострельщики...
   - Итак, сам дошёл, заметь, не я сказал. Правило первое - строй всегда побеждает даже самых отважных воинов. Вспомни, как вы с Веселиной тренируетесь? Вот тебе первый строй, из двух человек. Мы с тобой на эту тему говорили - Веселина своим арбалетом в лесу народу столько осадит, сколько ты в честном бою да в чистом поле никогда луком не победишь, задавят. А из этого правило второе - сам выбирай место для боя. Мы на наших учениях это и делаем - наш лес, который мы вдоль да поперек знаем, сценой для битвы станет, если враг придёт. А теперь следующий вывод сам делай, попробуй, у тебя получится.
   Кукша наморщил лоб, начал рукой повторять движения, как луком стреляют, да арбалетом, учения вспоминал, и выдал:
   - Оружие надо такое, чтобы в этом своём бою силу иметь. Веселина в лесу с самострелом её имеет, я с луком - нет.
   - Отлично! Правильно! Эта сила преимуществом называется, когда ты сильнее противника. Не только место готовить надо, но и оружие соответствующее, и людей, которые им пользоваться умеют. А теперь дальше, почему ещё у нас в лесу, нашем лесу, преимущество?
   - Скрытные мы, в камуфляже, и лес знаем, - думал в этот раз он не долго, слово странное моё выучил давно, - враги-то плутать будут, а мы каждый куст изучили. Мы их видим, они нас нет. Стрелу Веселина всегда неожиданно пускает - они и не поймут откуда, одёжка у нас хитрая.
   - И опять верно! Маскировка, то есть скрытие своих сил и расположения, и знание местности, в которой бой вести собрался. А теперь думай дальше, представляй, что было бы, если бы враги на нашу деревню напали? Без наших учений и подготовки?
   - Ну... - лицо посерело у парня, нападали уже враги, - побили бы всех, кто убежать не успел...
   - А тех, что успел?
   - Если бы догнали, то тоже бы побили, или в рабство взяли...
   - А теперь представь, напали даны. Бабы врассыпную, они за ними, а тут из кустов бах! Стрела! Один дан своему богу душу отдал. Дальше что будет?
   Кукша почесал нос. Да что ж они тут чешутся все! Надо их почаще в новую баню водить. Славная у нас парилка получилась, народ по паре раз там помылся до полного изумления, теперь на свою полуземлянку и не смотрят.
   - Замешкаются они. Думать станут, строй соберут.
   - Ага, а значит действия наши для них будут какими?
   - Удивим мы их. Не ждут они от нас такого.
   - И опять верно! Внезапность это называется, то есть когда действия наши враг предугадать не может. Каждое из них неожиданное будет. Он на бой построился - мы в лес убежали, он грабить собрался - мы строй собрали. Он мечом к нам лезем, мы его брёвнами с пригорка завалили, или в яму завели. Вот тебе ещё мысль одна проклёвывается. Какая?
   - Ловушки строить надо, ямы рыть, капканы ставить, - Кукша отвечал все смелее и смелее каждый раз, азартно, я бы даже сказал.
   - Да, ловушки. Не только место выбирать, но и готовить его к бою. Ладно все, на сегодня, завтра продолжим. Домашнее задание тебе - завтра по пути на лесоповал расскажешь все, о чём сегодня говорили.
   - Могу не упомнить, - сразу предупредил пацан, честный он, молодец.
   - А вот для этого я тебя писать научу, пока так запоминай.
   Наш плот в уже почти в темноте уткнулся в сходни разгрузочной пристани.
   На следующий день мы продолжили. Кукша рассказал половину от того, что я ему вчера вбивал в голову. Повторили ещё раз. Пошли дальше, в более сложные области знания.
   - Вернёмся к тому, о чем сперва говорили. Год весь люди работали, чтобы воином тебя сделать, помнишь?
   - Помню, страшно ты говорил.
   - Вот-вот. А теперь посмотри, ты год к бою готовился, не пахал, не сеял, не охотился. Мы тебя кормили да поили. А там и Обеслав вырастет, его тоже к бою готовить, кормить-поить. А там и другие подтянутся. Сможем мы прокормить всех? Одеть, обуть, крышу над головой сделать?
   - Не, не потянем мы, сил у рода не хватит много воинов поднять.
   - Правильно. Только не сил, а ресурсов, слово тебе знакомо должно быть. Так вот, наука, которая считает эти самые ресурсы, экономикой зовётся. Сколько зерна надо, чтобы зиму пережить, дров для тепла, одежды. И как много ресурсов, исходя из этого, на воинов выделить можно без разорения хозяйства.
   - Так враги придут, заберут всё, если воинов не будет, - пацан в сердцах махнул рукой.
   - Тоже верно, но и много бойцов поднять не сможем. Дилемма. Это когда выбирать надо, что ценнее. Мы почему в лес убегаем? Потому что себя спасаем - остальное будет. Почему запасы в подвале сделали? Потому что выжить надо. Будут люди, будет и все остальное. Правильно? То-то же! Значит самый главный ресурс для нас - это люди. Их прежде всего сохранить надо!
   - Было бы злато-серебро, нанять можно было бы, - пацан уже начал примерял под себя княжеский трон.
   - Ага, вот дам я тебе злато сейчас, что ты сделаешь? У медведя хлеб покупать будешь?
   - На Ладогу пойду... - неуверенно начал Кукша, - Там дружину возьму, из людей охочих...
   - Если эти люди охочие тебя не прирежут, да злато твоё себе не заберут.
   - И то верно, - Кукша задумался, - сильным быть надо, свою дружину иметь, или род сильный...
   - А вот это правильно. Сами сильны будем - под нас люди пойдут и без злата. Но чтобы пошли они - надо ресурсы те иметь. И не злато-серебро, про них пока даже не думай, а еду, одежду, жилье, железо. Больше людей будет - больше ресурсов будет, больше ресурсов - больше воинов на защиту встанет. Больше воинов на защите - ещё больше народу под нас пойдёт. Люди тебе все добудут и сделают. И хлеб посеют, и оружие смастерят, и дом построят. Лишь бы сберёг их от врагов, которые всё это отнять могут.
   - Ты про защиту все говоришь, а как же походы ратные? Добычу взять, роду да племени прибыток и слава?
   - Ага, только пока ты в поход пойдёшь, кто дом твой защитит?
   Кукша задумался, я опять поставил его перед сложным для его понимания вопросом.
   - Надо дома тоже воинов оставить, чтобы защищали... - Кукша со скрипом выдал решение, - но тогда ещё больше людей надо, чтобы их кормили... А! Добыча! Воины из похода с добычей придут - всех накормят!
   - Ну давай вспомним, кто у нас в походы ходил? Буревой? Много добычи взял? Только руку калеченую. А сколько не вернулось из походов тех? И их тоже матери растили, в походы готовили, только сгинули они незнамо где. Это раз. Второй момент. Какую добычу брать будешь?
   - Ну злато, серебро, меха разные, посуду стеклянную, оружие, железо, доспехи... - Кукша начал делить шкуру неубитого медведя.
   - И вот приплыл ты к нам с добычей, златом-серебром, мы тебе скажем, добро пожаловать, воин наш, до дому до хаты. Угостись лебедой, златом своим закуси, да и ступай под мехами в лес спать. Мы тебя год собирали в поход, все силы на тебя бросили, кормили тебя с дружиной. Вы ушли, теперь у нас жрать нечего, дом справить некогда было, все на войну вас собирали. Только добыча твоя знатная и есть теперь. И вот зима, лежим мы, такие, от голода пухнем на снегу, зато в мехах, и серебром играемся. Красота!
   - Да как же сейчас в походы-то ходят! - пацан прям распереживался, не верит мне, - Князья, Буревой сказывал, добычу берут, на пирах сидят потом всю зиму, да про подвиги свои хвалятся. А ты говоришь не нужна добыча!
   - Ага, хвалятся, как же. А про то, что они потом всю зиму по земле своей ездят, с людей дань берут, чтобы дружину свою кормить, не слышал ты? Слышал, только внимания не обратил. Когда много людей у князя на земле - он много ресурсов для дружины своей собирает, воинов много получается. Но если сильно людей примучивать станет, большую слишком армию соберёт, народ-то и побежит от него, ну как род наш. Так?
   - Ну, так получается, - Кукша шевелил шестерёнками в голове, я практически слышал как, - значит, много людей надо, чтобы дружину кормить для походов, да ещё и дома оставить...
   - А теперь прикинь, сколько земли надо, чтобы кормилось много людей? У нас почитай на полдня пути лес весь наш, с того кормимся, и всего нас пятнадцать человек. И то бойца пока мы не потянем, чтобы только войной занимался. Так ведь? Так. Значит, надо ещё столько же на одного воина. И людей, и земли. А сколько у князя в дружине? Ну пусть на одну большую лодку соберёт, там тридцать человек, три полных руки воинов будет. Значит, чтоб земли те обойти по зиме, сколько воинов надо? Прикинул? Ага, месяц получится, а то и больше. Да не забудь, в каждом селении тоже воинов оставить надо, чтобы люди лихие, та такие же "походники", только от соседнего князя, их не грабили. Сколько получается? Пусть ещё шесть рук по селениям оставишь. А это значит что?
   - Ещё в три раза по столько земли да людей, а значит - и ещё три месяца по столько собирать ресурсы, - у Кукши мозги заработали в правильном направлении, - не успеет за зиму, а там и в поход идти надо...
   - Давай подумай над этим, вечером продолжим, лес валить пора.
   И опять продолжили на обратном пути. Дорога не сложная, приловчились уже, вот и вели беседы.
   - А в походах надо еду брать, да одёжу, чтобы на земле своей людей поменьше примучивать! - выдал Кукша решение задачи.
   - Ну давай, подумай, сколько ты в одной лодке привезёшь, хватит тебе, чтобы дружину прокормить?
   Начали спорить - лодки разные, веса и размеры каждый свои использует, ещё не совсем понимаем друг у друга, добыча разная может быть. Пришли к выводу, что если добычу хорошую взять, то прокормишь дружину зимой.
   - И ты тридцать здоровых мужиков водишь в поход, жизнью рискуешь, чтобы они поесть могли? Да ещё не забудь, в походе-то им тоже питаться надо, оружие на них навешать, и другое. Лодку ту же справить. Вот и получается у нас, что привезут они еды да одёжи столько, сколько в походе износится, да и то не всегда, ещё и жизнью рискуя. Не глупо ли такое?
   - Да так, как ты говоришь, вроде и глупо получается... - Кукша опять ушёл в раздумья, тут его осенило - Торговля! Торговать можно, добычу взять богатую, серебром да золотом с мехами, да продать купцам, а они тебе еду и остальное привезут!
   - Тоже верно. Взял добычу, привёз домой, купцы тебе остальное притянут, за злато да серебро. Если купцов тех по дороге не ограбят, если соседний князь их на пути торговом не примучит, если добычу возьмёшь, да с ней до дома дойти сможешь, - я ставил перед ним следующую задачу, пусть думает, голова нужна не только для того, чтобы шапку носить.
   - Надо путь торговый безопасный сделать, тогда разные купцы приезжать будут, одни злато привезут, другие - еду, третьи - железо и ткани. А ещё лучше - своих купцов завести! - Кукша засиял, решил-таки задачу.
   - А вот теперь ты подошёл к главному. Зачем князья войны ведут? Какие задачи перед собой ставят? Не славу добыть, да мечом помахать, а путь торговый освободить, лучших условий для своих купцов и торговцев добиться, соседей бить - чтобы у них сил не было селения разорять, когда сам в поход идёшь. Их сильно ослабишь - они и под тебе пойти могут. Или союзником стать. Только обязательно ли воевать при этом?
   - А как ещё? Сильных уважают и боятся... - опять удивляется Кукша.
   - Хитростью, договорами разными, интересами взаимными. У тебя есть много железа - а у них много полей и урожай хороший, торговать тогда всем выгодно. Тебя разорят - они без железа останутся, их разобьют - ты без еды. Скреплять те союзы по-разному можно, ну там детей поженить, например, или общего врага разбить - если кровь вместе проливали, доверия больше будет. А если уж никак по другому не получается, тогда уже воевать приходится. У нас определение целей, которые достичь хочешь, стратегией называли. А подход, которым пользуешься при этом - оперативным искусством. А про цели мы уже говорили, какие они? - мои преподаватели военной кафедры прибили бы меня, если бы такую мою интерпретацию военной науки услышали.
   - Ну, людей чтобы больше было, ресурсов, еды, да чтобы жить безопасно было - Кукша начинал соображать.
   - Ага, бинго! Экономические цели-то! Причём всегда! Даже если просто за добычей ты дружину отправляешь. Вот смотри, добился ты целей своих, ресурсов много у тебя, людей много, воевать уже не с кем, богатое княжество. Что произойдёт? Как соседи ближние да дальние смотреть будут?
   - Смотреть не будут - отнять попытаются, - заключил мой доморощенный Сципион Африканский.
   - Вот-вот, отнять. Значит, войско всё равно держать надо. А если его просто кормить, разве сильным оно будет?
   - Ну, учения проводить надо, тренировать постоянно... - Кукша натягивал "сову на глобус", то есть наш образ жизни на княжеское войско, что не могло меня не радовать.
   - Тренировки и учения - это хорошо, но опыт только в бою получить можно. Вот и отправляют князья дружины свои по разным сторонам, опыта набраться, в бою себя попробовать, да и прибыток князю принести. И ещё не забудь, если воины в бой не ходят, а князь их все равно кормит, чтобы защититься, если что, они жиром зарастают, в пирах да гулянках время проводят. Да мысли разные плохие в голове появляются. Сам сможешь сказать, какие? Вот представь, дружина многие лета под князем, войн нет, походов нет, что попросят воины - им все дают, но конунг ими управляет как хочет... - я подводил Кукшу к мысли о дворцовых переворотах.
   - Мысли о том, зачем им князь такой нужен, когда самим власть взять можно, - и пацан меня не подвёл, правильно "соображалка" работает у него.
   - Правильно, самим во главе встать. Поэтому войско или воевать должно, или быть таким, чтобы силу взять не могло само, чтобы без князя их жители земли княжеской не стали кормить да слушаться.
   - А маленькое войско не защитит... Дирзхрема, - пацан развёл руками.
   - Чего ты там сказал? А-а-а, дилемма, ну да, выбирать придётся. Подумай над этим, как можно решить её, найти такое устройство войска, чтобы и для князя безопасно было, и сила в княжестве была, и последние штаны князю продавать не пришлось. Вон, приехали уже, разгружаться давай, а завтра продолжим...
   - Надо, чтобы ещё одна сила в княжестве была, против которой дружина не выстоит, - после приёма экзамена по вчерашнему разговору, Кукша предложил решение проблемы, обозначенной мной.
   - Как вариант, - согласился я, - какая сила это будет?
   - Ещё одна дружина... Не, ссориться между собой начнут. Надо так, чтобы дружина та издалека была, чтобы родичей не было, род далеко...
   - Ага, такие пограбят князя, да домой уедут, - подначил я его.
   - И так быть может... Значит, наоборот, чтобы крепко связаны с князем, нет, с людьми под князем они были! Тогда и грабить почём зря не будут, и людей примучивать, если в каждом селении у них родичи, и за князя горой, если тот к людям хорошо! - пацан начал быстро тараторить, - Ну так собрать дружину, чтобы родичи у воев везде были. А ещё можно как у нас, в каждом селении набирать по отряду малому, тренировать их, как мы тренируемся, да и защитой оставлять в селищах. Тогда князю большой дружины и не надо! Только та, которая в походы ходит, да на помощь в селище при большой беде придёт, если местная не справится!
   - Молодец, - я искренне похвалил парня, - правильно всё придумал. Свой дом каждый лучше защищать будет, чем в походы бесполезные ходить. Или полезные? Можно ли походы те полезными сделать?
   Я хитро смотрел на Кукшу, тот забавно морщился, когда с лету не мог дать ответ.
   - Надо... Знать... Куда дружину направить, чтобы польза... от похода была, - медленно выдал он ответ.
   - И вот тебе следующее правило - разведка! Чем соседи живут, с кем воевать собираются, у кого князь дряхлый, какого люди его не любят, где дружина слабая, ресурсы какие взять можно. Да и в бою разведка - самое главное. Где болота топкие, где поляны открытые, где леса непроходимые - без этого к бою не подготовишься.
   - Надо срочно нашу карту спрятать! - Кукша засуетился, чуть в деревню не рванул, - У нас там все это про наш лес указано, враги могут пройти, если узнают!
   - Хм, не ожидал я от тебя, молодец, - пацан рос в моих глазах, - это называется контрразведка. Чтобы другие про тебя мало знали, надо чужих лазутчиков ловить, да свои карты прятать. Когда ты обо всех знаешь, а они о тебе - ничего, вести бой или просто договариваться проще. Запомни, главное в любом деле - информация. Без неё ничего не сделаешь. Информация - это знания. Знания обо всем. Но не каждое знание - информация, а только тогда, когда оно стройно собрано да увязано. Как плот или дом. Не каждая куча брёвен - изба, а вот правильно сложить если, да скрепить, да так, чтобы одно за другое цеплялось, причины и следствия понять, вот тогда стены от стужи-то защитят.
   - Так вот зачем ты карту рисуешь, информацию делаешь, - догадался Кукша.
   - Да, для этого, - согласился я, - но ещё и для того, чтобы с вами ей делится, близкими мне людьми. Не только для войны информация нужна, но и в обычной жизни. То, что я тебе говорю, оно везде применимо.
   - Ну и как "поле боя" правильно выбрать, если за грибами идёшь? - хмыкнул Кукша, развеселила его моя фраза - Да оружие нужное подобрать, стратегию эту твою применить?
   - А просто очень. Про тактику помнишь, когда щепки по столу ставили? Помнишь, это хорошо. Так вот, давай отдохнём, доставай свою карту.
   Мы расположились на поваленном дереве, Кукша из планшета достал фанерку с пометками.
   - Вот грибница у тебя помечена, вот деревня наша. Займёмся стратегией, определим главную цель. Какая она?
   - Ну, грибов набрать...
   - Ага, правильно, грибов набрать. Стратегическая цель ясна. Перейдём к оперативному искусству. Каких грибов? Сколько набрать? За какой срок? Ночью грибов не соберёшь. И зимой тоже. Значит, летом или осенью идти надо, причём днём. Правильно? Правильно. Сколько набрать? Грибов тут куча, а ты один идёшь. Да ещё дорога туда часа два займёт, да с собой взять еды надо. Значит, самое большее - брать надо столько, сколько ты один унесёшь, это пуда два. День у нас осенью, например, менее двенадцати часов - значит четыре на дорогу, восемь часов там, плюс поесть надо, и отдохнуть. Минус ещё час. Итого семь часов на сбор грибов. Хватит времени два пуда собрать? Нет, не хватит, поляна-то у нас с грибами хоть и большая, но грибов там столько не будет. Пуд соберёшь - и хорошо. Значит, со всеми ухищрениями сделаешь только половину. А значит поработаешь с низкой эффективностью. Эффективность - это сколько сделаешь полезного на затраченные усилия. День потратил - пуд грибов, низкая эффективность. Два соберёшь за тоже время - большая эффективность. Так что задача твоя решается, но с низкой эффективностью. Оперативное искусство - это путь твой придумать покороче, да что взять с собой придумать. Тактика - это ножиком грибы резать, чтобы они ещё росли, да рюкзак вместо лукошка взять. Понятно?
   - Понятно... Только зачем так сложно, и так ведь все ясно.
   - Так, да не так. Эффективность-то низкая! Значит, что-то мы неправильно посчитали? - я хитро улыбнулся, - Сам поймёшь что?
   - Да вроде лучше никак не сделаешь, разве что ещё поляну с грибами найти, или людей с собой взять, - Кукша задумался, - но грибов-то больше не появится...
   - Верно мыслишь, не появиться. Только мыслишь ты, что называется, узко. Шире мыслить надо. Зачем за грибами-то ходим?
   - Знамо дело, чтобы поесть, ну и запасов сделать.
   - Вот, а значит я цель-то ты неправильно поставил! Цель не грибы с поляны собрать, хотя и такая возможна, а едой себя обеспечить! А точнее - грибами. Вот отсюда и думать дальше надо. Поэтому и эффективность высокой мы сделать не смогли - цель неправильную поставили! Правильная цель - сделать так, чтобы грибов мы собирали столько, чтобы нам хватало. И усилий при этом затрачивали не так много!
   - Хм, а как грибов-то столько насобирать? Их же не посадишь, как рожь.
   - Почему не посадишь? И посадишь, и вырастишь, только условия надо создать. А для этого понять надо, как и где грибы растут лучше, какие грибы, поливать их как, почву подготовить. Да посчитать - стоят ли усилия затраченные или проще собирать в лесу? Понял? Осознал, где тут информация появилась?
   - Интересно, никогда не думал, что грибы растить можно, как рожь. Надо попробовать, - Кукша заинтересовался агротехникой.
   - Да можно, почему нет, когда время будет - попробуем, - я пожал плечами, - но ты главное запомни - от правильно поставленной цели зависит твоё благополучие. Если неправильно её поставишь - можешь кучу сил положить, а толку все равно не будет. Цель - это главное, это стратегия. Потом пути достижения, это оперативное искусство. Потом - конкретные действия и инструменты, это тактика. Но при этом в голове держать надо все одновременно, ибо любая мелочь может дать тебе преимущество не только тактическое, но и оперативное, а то и стратегическое!
   - В голове? - Кукша удивился.
   - Ну да, ей человек думает, - в свою очередь удивился я.
   - Я думал, сердцем, грудиной - Кукша почесал нос.
   - Хе-хе, грудиной. Ты вот когда думаешь, нос чешешь, заметил? Когда чешешь - растираешь до красна, кровь к голове приходит, и думается лучше. Правда?
   - О! И правда! А дед бороду чешет - значит, это он себе тоже думать помогает? - пацан был рад своему маленькому открытию.
   - Ну да, я вот затылок чешу да в носу ковыряю - тоже мыслить помогает. Ну ладно, давай за дело приниматься, время будет ещё поговорить.
   Так за разговорами и пролетела вся неделя на лесоповале. Я много рассказывал Кукше, ставил перед ним казалось бы лёгкие, простые задачи, заставлял думать. Он меня не подвёл, информацию впитывал, как губка, задачки бойко решал, хоть и простые, но для его возраста в этом времени и это большой прогресс. Тут вопросы жизнь ставит - заранее о них мало кто задумывается, времени особо нет.
   В деревне, в процессе работы, если позволяло время, Кукша сдавал мне экзамен. Не специально организовывал, само так получилось. Пацан бойко формулировал короткими, рубленными фразами принципы ведения деятельности человеком, как я их ему изложил:
   - Главное - определить цель. Для определения цели надо выявить проблему. Для выявления проблемы надо собирать знания, и превращать их в информацию, то есть приводить в такой порядок, при котором можно много разом в голове держать, Си-с-те-ма, - аккуратно выговорил он сложное для себя слово, - после чего направлять свои действия в сторону поставленной цели. Сначала надо определить пути достижения, потом ресурсы, необходимые для этого, потом - шаги отдельные, то есть тактику.
   - А если цель далёкая?
   - Путь к цели надо на шаги разбить, маленькие цели, задачи, и постепенно к ним двигаться.
   - Молодец! А как задачи те выделять?
   - Надо, чтобы каждая задача была такой, чтобы её в голове держать можно было, и понимать, когда конец её настанет.
   - А если все равно не получается сразу целиком мыслями задачу обхватить? - задал я вопрос с подковыркой.
   - Э-э-э, ещё сильнее разбивать? - выдал Кушка.
   - Дык не каждую-то так разобьёшь, бывают, большие задачи, - резонно заметил я.
   - Записывать надо? - чуть вопросительно, после недолгой паузы, выдал парнишка.
   - Правильно. Пример решать будем?
   - Что за пример? - заинтересовался Буревой, он до этого сидел и с интересом слушал, в диалог не вступал, хотя и кивал одобрительно головой.
   - Ну, как в жизни ситуации разные в свою пользу оборачивать, - я объяснил как смог.
   - Ну тогда слушая меня Кукша, дам я тебе "пример", - дед поелозил на бревне, - клей у нас заканчивается, вот наша проблема. Как решать будешь?
   Кукша почесал сильно-сильно нос, до красна, сел на педали пилорамы, и начал излагать:
   - Клей мы из костей делаем и рыбных ошмётков. Не хватает его потому, что ресурсов для клея мало. Надо больше брать. Костей из птицы и зверя можно набрать, рыбы - в озере. Чтобы рыбы набрать, вершей мало, сил много уходит, эффективность низкая, - Кукша посмотрел на нас, дед уронил челюсть на пол, - надо сетью брать. Но сетью брать - надо её плести. Из конопли делать, другие сгниют. А её мы в лесу берём, и сколько будет материала для сетей - никогда не знаем. Значит, надо коноплю ту к себе на поле высаживать. Это первая задача будет. Вторая задача - лодку сделать. Ресурсы есть - дерева много напилили, значит сушить его надо, и собирать лодку. Это вторая задача. Третья задача - научиться рыбу сетью ловить. Четвёртая задача - птицы да зверя добыть. В лесу добывать не всякий раз сможем, значит, своих зверей растить надо. И птиц. А их кормить надо, значит, ещё больше поле сеять надо, ржи на семена много оставлять...
   - Или что другое для них растить, что они есть любят, - я подсказал парню.
   - Или так, - он радостно продолжил, - зверя большого, вроде лося или оленя, мы не потянем, мало нас да пастбища им нужны большие, волков да медведей мясом кормить надо, тоже не получится, значит маленькое что-то надо, вроде зайца, как вы говорили! Что они любят я знаю, значит, надо засеять ещё поле, тысячелистником да горошком мышиным... Одуванчики ещё, ветки всякие - этого добра навалом. Птицы больше семенами питаются, и рыбой, если гуси и утки, значит, ржи надо много, нам не подойдёт...
   - Вывод делай, - я направлял Кукшу дальше, пока он не потонул в мелочах.
   - Поле надо сильно распахивать, да сажать много. Нам такое не под силу - надо коня, - пацан начал подытоживать, - потом поле распахивать, засеивать его коноплёй да кормом для животины. В это время - зайцев наловить, чтобы росли у нас, загон сделать для них, лодку сделать, а потом учиться рыбу ловить. У нас только дед умеет, нас мужики на озеро не брали. Главное - поле распахать. Хочешь клея, - это он уже Буревою, - надо распахать ляд.
   - От те раз, - дед на второй паре педалей пилорамы сидел ошарашенный, - разумно речь ведёшь, внучок. Хорошо Сергей научил тебя, и правильно. Мне самому такое запомнить не мешает, как ты там говорил, "эффективность низкая", интересно...
   - Ты главное-то уловил, Буревой? - я чуть поднял бревно, чтобы сильнее наклон был, и заменил деда на пилораме.
   - Да, пахать много надо, чтобы клея много было. Много клея - много фанеры этой твоей. Много фанеры - много туесков да бочонков наделаем, - дед сам принялся строить причинно-следственные связи, - а чтобы распахать конь нужен.
   - Ну вот и я о том, - приятно получать поддержку своим идеям, - коня надо, или что-то другое, что тягу даёт.
   - Что? - хором спросили мужики.
   - Потом расскажу, пока думаю. Но для этого мастерская все равно нужна. Я потому дом такой хитрый задумал - в одной половине буду работать, в другой - жить. И ещё, окна нужны, большие, чтобы светло было, день зимой короткий. Да стеклом их закрыть - которое ещё сделать надо - для уменьшения потери тепла, - я загибал пальцы, - тогда может что и выйдет.
   Хитрый дом мой был оригинален для здешних мест. Сам на две комнаты, но с двумя слоями стен и поднятый на столбах. Это я под впечатлением от бани так решил делать, уж очень удачная конструкция вышла, а главное - тёплая. Между наружной и внутренней стенкой планировался проход под метр шириной, там и хранить чего-нибудь можно будет. Промежуток от земли до пола надо заколотить, чтобы потери тепла ещё меньше были. Тут я особо ничего не изобрёл, дед говорил, что и сейчас на камнях большие избы делали. Но мы такого размера валуны просто не утащим, придётся на столбах сооружать. Ну и оставлять зазоры большие у крыши, да ждать пока высохнут бревна и все притрётся - сушилка толстое дерево не брала, подсушивала чуть и все. Крышу чуть другую хотел, вентиляцию предусмотреть надо, внутренние стенки досками отделать. Под жилое строительство наши сборщики в лесу готовили мох - им прокладывать бревна надо, дед так сказал. Для сборщиков мха мы сделали тачки с двумя колёсами со спицами и фанерным коробом поверх. Достаточно лёгкая и прочная конструкция вышла, девушки её теперь чуть не везде с собой таскают.
   К системе отопления подошёл с особой тщательностью. Печка будет у внутренней стенки пятистенка, с фанерными трубами, как в сушилке. Она станет гонять тёплый воздух по комнатам через пол. Привычные для местных отопительные приборы я забраковал. Тут форма и размер печей были специально сделаны так, чтобы они долго остывали. Их крепко топили, половину ночи камень тепло отдавал, потом опять дровами кормить эту систему надо. Вот чтобы меньше дров уходило, да реже ночью просыпаться, хотел попробовать воздушное отопление. Все это - двойные стены, внутренняя отделка, подъём над землёй, заполнение опилками да стружкой сушенной пространства между панелями внутри и брёвнами стен - было призвано снизить потери тепла и сэкономить на дровах. Хотя может я и зря так сильно беспокоюсь - тут теплее чем я рассчитывал, тот самый климатический сдвиг, о котором я рассуждал ещё при попадании сюда, давал о себе знать.
   Работа закипела после того, как закончили заготовку брёвен и материала. Натаскали камней для печки, с "плато" принесли очередную партию уголка, досок заготовили тонких и просушили их. Печку поднимали на отдельных столбах, с неё, собственно, и началось строительство. А вокруг отопителя уже стали сооружать сам дом. Работа спорилась - опыта даже я набрался, хотя дед, по моим ощущениям, и сам бы справился. Очень уж он лихо топором орудовал. Ну и мои придумки, вроде блоков да рычагов, пригодились.
   В процессе строительства Буревой разродился идеей перепахать поле на зиму. Пришлось бросать все, и перепахивать на своей спине поле, тот участок, что планировали под рожь в следующем году. В этот раз получилось спокойнее да легче. То ли из-за земли влажной, то ли из-за привычки, а может потому, что я убрал из "плуга" одно лезвие и оставил три.
   После осенней пахоты нам оставалось только крышу собрать, да внутренней отделкой занять, как и инженерными системами - отопление, вентиляция. Девушки помогали с мхом, подкладывая его под бревна, дети тоже в стороне не остались, они наяривали на лесопилке. Я отвлекался на кузницу, создавая металлические запчасти для печки. Пару раз ночью были морозы. Да и днём зачастую температура колебалась около нуля. Я боялся, что не успеем к холодам, но народ был настроен решительно, и уверил меня, что дом соберут до крупных заморозков. Им и самим, по-моему, интересно, что получится в итоге.
   Когда собрали сам сруб, начал проверять печку. Пришлось традиционно делать много исправлений, ликвидировать просчёты. Но в итоге тёплый воздух бодро двигался по фанерным трубам, обогревая моё будущее жилище. Я начал переезжать в дом. Отделал себе небольшой уголок пола досками, чтобы на брёвнах не ночевать, натаскал кучу лапника для постели, и перенёс свои вещи внутрь. Моя печка, если её правильно набить дровами, да подрегулировать подачу воздуха с улицы через специальную фанерную трубу с заслонкой, позволяла всю ночь давать тепло, не просыпаясь на растопку. Я такой опыт провёл не раз, и только после него решил перебираться внутрь. Огонь раскалял медные, сплетённые из проволоки кабеля, нагревательные элементы. От них прогретый воздух шёл по фанерным трубам в полу и делал тёплым участок пола, который я себе определил в качестве постели. Двери, двойные, как и стены, только смещённые друг относительно друга. Внутри темно, лишь огонь в печке иногда своими отблесками освещает куски торчащего из стен мха. Все скрипит и постанывает, дерево усаживается, сохнет и притирается друг другу. В межстеночном пространстве иногда тихонько гудит воздух, это моя вентиляция...
   Я присел на кучу лапника. Теперь это мой дом. Внутри как будто лопнула пружина, сломался мой внутренний генератор паники. Первый раз в этом мире, я почувствовал некоторое подобие спокойствия. Мысли текли ровно, потом замедлились и вообще прекратились. Сквозь дрёму уже я слышал, как кто-то из местных зашёл ко мне, и потихоньку удалился, обнаружив меня лежащим на "кровати". Был полдень, работы было невпроворот, но я вырубился. Просто отключился, без сновидений, без тревог, спокойный и глубокий сон забрал меня в свои объятья. Накопившаяся за эти девять месяцев усталость давала о себе знать. Всё это время я отдыхал лишь урывками, ощущение того, что если остановлюсь, то погибну, присутствовало постоянно, с утра и до поздней ночи. Я и спать-то отправлялся только тогда, когда глаза уже слипались. Теперь же, после того, как мы соорудили мой дом, пришла некоторая уверенность в себе, в своих силах, в возможностях моего рода, в будущем. Да, мы можем. Многое сделаем, совмещая знания местных с моей теорией, навыки предков и решения из будущего. Я не был на войне, но наверно так чувствуют себя солдаты после долгой кровавой битвы, завершившейся победой. После бешеной гонки, рывка на грани человеческих сил, я заехал на пит-стоп. Ещё предстояло много работы, но пока у меня перерыв. Отходняк. Катарсис.
   Я проспал двадцать часов. Никто из местных за всё это время меня не побеспокоил. Дров в печь подкидывать тоже не пришлось.
  
   19.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - зима 860- весна 861 года
  
   Декабрь месяц был холодный. Навалило снега, причём он остался с первого снегопада да так и лежал всю зиму.
   Я обустраивал жилище. Если, конечно, можно так назвать мой пятистенок с печкой. Традиционно, для начала, как водится, делал инструменты для производства. Переделал свой токарный станок на сухой древесине, с первыми морозами он начал существенно портиться. Утеплял кузницу чем придётся, заделывал щели. Потом вместе с Буревоем и Кукшей утепляли ткацкую мастерскую с нашими химическими баками. Делали временные стены, конопатили щели опилками со смолой. Барышни наши шили нам комплекты зимней одежды. Её делали стёганой, набивали куделью. Получались вполне сносные фуфайки и ватные штаны. Они великолепно держали тепло и были достаточно устойчивы к влаге.
   Самая большая проблема была с обувью. Кукша, как ни старался, не мог найти зверя на мех для тёплой обуви. Так что пока обходились паллиативом - мы гарцевали в утеплённых берцах, на манер фуфайки их сделали, с толстой, набитой куделью стелькой. Это позволяло нам работать на морозе. Обувка довольно часто промокала, загоняя тем самым нас в дом, переобуваться. Правда, делать по такой погоде на улице было особо нечего.
   Закончив с утеплением производственных помещений, оставил мужиков заниматься своими делами, а сам занялся чистовой отделкой своего дома. Буревой с барышнями опять принялись за ткань, зима показала, что нам её всё ещё сильно не хватает. Кукша ходил по лесу в поисках дичи. Я делал себе нормальные двери на большущих деревянных петлях. Неплохо получилось, громоздко, но удобно. Утеплял двери изнутри опять же куделью и тканью.
   Вообще же, после того, как меня "отпустило", работать было легче и приятнее. Я уже втянулся в местную жизнь. То, что раньше пугало меня до потери пульса, например, долгий, кропотливый тяжёлый физический труд, даже стало приносит некое подобие удовольствия. А в новой бане обнаружил, что вместо пивного брюшка оброс мышцами и жилами. Монотонная работа по отделке дома позволяла много думать, вспоминать разное из своей прошлой жизни.
   Вспомнился и "Таёжный тупик", повесть, о которой я думал в день своего попадания сюда. Сравнивал прочитанное в юности с окружающей меня деревней, мыслил о том, чем отличается наш быт от жизни отшельников Лыковых. В принципе, ничем. Но у нас лучше - это я авторитетно заявляю. У тех с железом были проблемы - мы их закрыли ресурсами плато. Людей там поменьше жило, а нас всё-таки целый коллектив. Ну и стартовые условия совершенно разные - они в тайге да в чащобе себе с нуля все строили да "изобретали", а у нас какая-никакая, но деревня, и моя инженерная подготовка. Вот и обросли мы барахлишком, не в пример тем отшельникам. Нам бы ещё зиму так же эффективно провести - вообще здорово будет. А с этим проблема. Нужен свет для работы, а для этого стекло. Вот им и занялся.
   Золу мы давно с дедом "отпиролизить" собирались, но все руки не доходили. А теперь чуть время появилось - и я засел за опыты. Традиционно, начинал с консервной банки. Вываривал в ней золу, много золы, убирал всплывающий мусор, закидывал свежую партию. Потом выпаривал раствор. Получил заметный белёсый осадок на стенках. Улучив момент, когда наши ткачи сделали перерыв в производстве, проводил эксперименты уже в большом баке. Результатом было мне три килограмма древесной соды, причём это из всей золы, накопленной нами за летне-осенний период. Разве что на стирку оставил немного. Начались мои мучения с поиском пропорций для варки стекла.
   Сначала все упёрлось в посуду. Её пришлось ковать из стального уголка от опоры ЛЭП, склёпывая полосы и сваривая их между собой кузнечным способом. Сделал нечто напоминающее микроскопический котелок, вроде неплохо получилось. Только вот песок с древесной содой никак не хотел превращаться в стекло. Что я только не пробовал! Первые результаты стали появляться только тогда, когда песок с озера растолок практически в пыль, как и древесную соду, да смешал где-то один к шести. Образовались небольшие капельки. Греть правда, сильно пришлось, и угля много уходило. Опять пришлось отдельную печку собирать, играться формой котелка для выварки стекла да режимами работы. Первая плавка ушла на подготовленный железный лист, отполированный до блеска. Снять с него стекло получилось, только разбив его. Это было не сложно - оно потрескалось само, когда остывало. Разглядывая зеленоватые, мутные кусочки, думал, как добиться прозрачности и снимать стекло с формы без потерь. Эксперименты затянулись...
   Процесс, получившийся у меня, был муторным и долгим. Лил теперь я его в формочку в виде ванночки из очень тонкой меди. Такую получал, плюща проволоку из кабеля. Ванночку предварительно довольно сильно нагревал. Потом сама варка стекла, заливка в форму, процесс остывания. Он стал многоступенчатый, сначала на небольшом очаге чуть температура снижалась, я же постепенно отодвигал форму от огня, и в конце переносил на верстак. Чтобы снять готовый кусочек стекла приходилось ещё раз нагревать ванночку, она отставала от получившегося слитка, расширяясь. Дров ушло уйма, времени - не меньше. Сел за расчёты - при толщине получаемого продукта, опираясь на доступную древесную соду, я мог сделать около двух-двух с половиной квадратных метров стекла. Этого не хватало даже на два одинарных окна во внутренней и внешней стенке дома. А я хотел делать двойные. Надо жечь золу.
   Буревоя еле уговорил. Он вообще смотрел на мои идеи с большими окнами скептически, боялся за дрова, что нам их не хватит на отопление. Я упирал на то, что в любом случае нам надо зимой на лесоповал, заготавливать стройматериалы. Дед сдался, сдался под обещание стеклянной посуды, которую потом, со временем, я ему обязательно сделаю.
   Начался период утилизации заготовленных бревен. По другому я это назвать не могу - килограмм древесной соды у нас выходил с пяти семиметровых деревьев. Зато древесного угля, сажи, смолы, скипидара, спирта заготовили очень много. Смолу морозили кусками, в ящиках, складывали прямо на улице кирпичами. Спирт нещадно жгли в лампах, да и просто пускали на растопку, как и скипидар. Древесный уголь уходил на мои кузнечные работы, остатки большой кучей чернели возле ткацкой мастерской. Соды древесной, поташ её дед назвал, заготовили даже с запасом, раза в два. Сыграл свою роль постепенно доведённый до совершенства процесс, пускание на золу веток, стружек, опилок, всего, что горит. Разве что иголки шли на ткачество - за этим барышни строго следили. Дед сам засел за производство стекла - я ему давно обещал, пусть попробует. Контролировал этот процесс, помогал советом, Буревой все делал в одиночку - сам пользовался термометром, сам предлагал некоторые улучшения для выгона древесной соды, сам подбирал сырье для производства. Он даже часть сена пустил на золу, попробовать выход полезного продукта. Из высушенной травы получилось сильно больше поташа, но угля она не давала. Сено дед тоже заготовил, много, ещё в июле. Он так косу из будущего опробовал, ну и увлёкся. Кормить нам тем сеном некого, разве что местные в качестве постелей его использовали, набивая им мешки-матрацы и подушки. Вот стог, высотой метра три, и возвышался на поляне, где его косил дед. Большую производительность дал инструмент из будущего.
   Я тоже не сидел на месте. Совершенствовал процесс производства стекла, чистки сырья, размельчения песка. Теперь я песок вываривал перед использованием, "пробулькивал" воздушным насосом, собирал на поверхности мусор, добивался белизны. Почищенный песок долго тряс в самодельной же драге, чтобы осели более твёрдые частицы, из килограмма начального сырья брал только половину, остальное шло на наждаки да точильные круги. Изменял форму для варки, нагрев стал более равномерным. Заливочная ванночка стала разборной. Для выдавливания пузырьков воздуха стекло, в виде пластичной массы, пропускали через несколько металлических валков. Поташ мы прокаливали и выпаривали по несколько раз, добиваясь его чистоты. Результат был не ахти. Слишком хрупкие пластинки выходили у нас. Да ещё и натурально портились под воздействием воды. Пошли методом перебора - в состав для выварки начали запихивать всё, до чего могли дотянуться. Успех нас ждал с известью - после подбора необходимой доли её в смеси начало получаться что-то похожее на привычный мне материал. Эксперименты продолжились.
   Стекло выходило все прозрачнее, в нем было меньше пузырьков. Я даже перешёл на более тонкие пластинки готового продукта. И после многочисленных очисток изначального сырья стекло имело только чуть зеленоватый оттенок. Крепость тоже повысилась - если по началу мы с дедом разбивали каждую вторую пластинку, то к концу производства необходимого мне количества в бой уходила только каждая шестая. Я даже ванночек для заливки сделал восемь штук, теперь у меня был практически конвейер. Каждая новая смещала предыдущую к более холодной части очага для остывания, потом только переносил по одной на верстак для снижения температуры до комнатной.
   Но всему приходит конец. Мы сделали нужное количество стекла и усадили мелких натирать его тряпкой, так они его полировали. Я же начал начал формировать окно. Получалось много переплётов, но размер его делать меньше я не хотел, а большего размера пластинки не получалось - слишком маленькая посуда для его плавки. Выварка же в несколько этапов не давала достаточной крепости стеклу. Для сохранения тепла я делал стеклопакет - клеил пластинки на небольшие деревянные квадраты, их из них уже собирал окно. Получалась достаточно тяжёлая конструкция, но крепкая. Петель только сделать пришлось не две, а четыре, две деревянные не держали такую массу. Окно было распашное, на две створки. Ну и по форточке в каждой половинке, для проветривания.
   Отверстия под окна в доме пока не пилили, ждали пока бревна просохнут да усядутся. Каждый вечер скрип их и стон был все тише, морозы помогали да небольшая переносная печка, которой я отапливал межстенное пространство. А стекло в качестве "осветительного прибора" испытали в кузнице, где сделали отверстие, и водрузили в него раму, основательно загерметизировав получившиеся дыры.
   - Лепота, - дед чуть прищурил глаза.
   - Где ж лепота? - вокруг меня был зеленоватый свет, за окном было мало что видно из-за мутности.
   - Лепота потому, что видно все, - закончил мысль дед, - У нас в доме, у Зоряны, через оконца духовые мало света, а тут прям хорошо...
   Мне кузница с окном напоминала операционную в момент обеззараживания, только не синюю, а зеленоватую - два слоя стекла давали именно такой эффект.
   - Ладно, пока оставим так.. Как вообще ситуация в деревне? А то я с жилищем своим и стеклом уже не помню, когда с людьми-то общался, только с тобой да с Кукшей.
   - Да нормально вроде всё, - дед пожал плечами, - дров хватает... Хватало, пока мы на стекло их не перевели. Еда есть. Кукша пару косых завалил, невестки шкуры делят, на обувку мелким.
   - Пусть Веселине да Обеславу первым делом шьют.
   - Они так и делают. Подошву-то нашу берут, только потолще, форму как летняя обувка, берцами ты зовешь, такую делают. Только внутрь мех вшивают, а кожу - снаружи.
   - То правильно, - я представил себе такие сапоги, даже самому захотелось, - надо Кукше сказать пусть активнее зайцев ищет. Себе тоже такие хочу.
   - Ну пока и так неплохо, в этих хоть работать можно, - дед ткнул в свои ступни, на которых красовались "фуфаечные" берцы, нашёл-таки в этой ситуации ложку меда, - а так бы ноги поморозили. Я свою старую обувку Леде отдал, она кожу с неё на новые берцы пускает. Да и что делать-то по зиме? Разве что за дровами бегать приходиться. Все только в доме, скотины у нас нет, а так хоть тепло не выходит...
   - Ну, на следующий год всем дома нормальные поставим, может веселее станет. Да промзону нашу, ну кузницу там, ткацкое все барахло вынести надо в отдельное место. Дома как у меня ставить будем...
   - Ты сначала зиму в доме своём переживи, - резонно прервал меня дед, - а то задумки то вроде у тебя хорошие, но вот окна эти, и печка твоя с трубами... Пока мороз не сильный, ещё нормально, а как дальше жилье твоё себя поведёт?
   - Ладно, верно говоришь. А то не ровен час придётся к вам на постой проситься. Пока я вам не нужен, я тогда мебель делать буду, да пол со стенами.
   - Давай. Если что - зови на помощь, я пока тканью продолжу заниматься. Да поташ вываривать надо...
   - На том и порешим. А как закончу, я вас на новоселье позову. Идёт?
   - Праздник значит? Ну ладно, заодно посмотрим, что у тебя получится...
   Мебель делал сам, наловчился уже топором махать да пилой работать. Ну и прочие воспоминания из будущего пригодились. И, традиционно уже, начал с инструментов. Первым был станочек для нарезки деревянных саморезов по дереву. Я даже заулыбался, когда сформулировал название. Взял несколько поленьев от разных деревьев, мы кроме сосен другие тоже рубили, сделал небольшую лабораторную установку для определения твёрдости. Я планировал все делать из сосны, значит, мне нужна была более крепкая порода древесины для крепежа. Определял по заглублению металлического стержня при одинаковой нагрузке. Как ни странно, выбор пал на берёзу - сухая, она была очень твёрдой. Осина вроде тоже неплохо подходила, но её меньше у нас запасено.
  
   Саморезы были далеко не "само", и с "резами" тоже туговато. Некий тупой шуруп выходил, но длинный и толстый. Его только в заранее сделанную дырку можно вкрутить. Под эти дырки, да для закрутки крепежа - он с шестигранной головкой был - дрель пришлось делать, кулачок для неё изобретать зажимной. Увенчался мой труд по созданию инструментов ручной отвёрткой с качающейся ручкой. У меня у отца такая была, удобно, если электричества нет. Конструкция не сильно сложная, как у юлы детской. Ручку качаешь, головка крутиться. Усилия маленькое, скорость тоже не очень, но удобство компенсирует недостатки. Сидишь, качаешь, думаешь, строишь планы на зиму. Правда, несколько громоздкое все вышло - основной материал у меня дерево, местами только железные да медные части вставлял.
   В таком вот филиале ИКЕА я и проводил время. Пилил, строгал, собирал на саморезах столы, стулья, кровать (почти двуспальную), кухонные шкафчики, табуретки, лавки. Работы делал в кузнице, там тепло и светло. Светильники на скипидаре помогают да и окно "тестовое" тоже добавляет комфорта. За пожарную безопаснсть можно не переживать, пол тут пока земляной.
   За месяц непрерывной сушки и проветривания устоялась конструкция дома, перестала скрипеть и стонать. Я даже пару раз натурально выстуживал жилье, особенно, когда морозы были. Перемещался к Зоряне на ночёвку, где храпел в обнимку с дедом, а дома открывал все двери - их несколько было. Морозы пробирали бревна, те сохли, увеличивались в толщине. Буревой у меня выступал "измерительным прибором" - на слух определял состояние древесины. Когда он сказал "Готово!", мы заделали щели, что оставляли под крышей, и посчитали брёвна неподвижными. Снаружи. Я же перешёл на отделку своей "квартиры".
   Из досок делал внутренние перегородки. Одну часть дома у меня занимала большая комната - кухня и гостиная с мастерской в одном флаконе. Вторую комнату поделили на несколько помещений - спальня, и через коридор от неё некое подобие душа и санузла. Народ мне помогал много, зима время сонное, делать особо нечего. Постепенно дом обретал тот вид, который я задумал. Досками покрывался пол в комнатах и на чердаке, потолок и стены обшивались панелями. Финальный аккорд наступил, когда окно вставили. Не сильно плотно, оставили место под дальнейшее расширение брёвен. Рамы хитро закрепили, промежутки между ними и стенами забили плотно куделью да мхом. Стекло выходило дорогим с точки зрения трудозатрат, вот и боялись, чтобы не потрескалось. Но из-за двойных стен - окна как бы друг на друга смотрели - и всех ухищрений с теплоизоляций, такая конструкция холодный уличный воздух почти не пропускала.
   Домик получился - загляденье. Убрал всё, пол помыл, поставил два стола в гостиной, лавки, и пошёл звать народ на новоселье.
   Зимний праздник удался. Выпал он под Новый год, лютые морозы стояли на улице. Научил пользоваться девчонок печкой и кухонным гарнитуром. Они сильно "запали" на мою мебель, тут так не делали. Ящики выдвижные, шкафчики навесные, рабочий стол - очень удобно получилось, хоть и криво. Свою кровать показал - она выгодно отличалась от лавок, на которых они спали. Столы, стулья, табуретки - это не произвело сильного впечатления. Больше всего их поразили две вещи. Отопление была первой. За все время приготовления пищи - там же где отопитель, две комфорки соорудил - они ни разу не подбрасывали дров. Набитая топливом, с правильной подачей воздуха, изолированная от земли, со стенами в два слоя отопительная система давала комфортную температуру практически по всему дому, а не как у них, только возле печки. Эта температура держалась долго, за счёт отсутствия щелей. Ведь даже боковые замки досок на потолке - я их по воспоминанием о ламинате из будущего делал - промазывались смолой перед установкой. Мне хватало двух, максимум трёх, загрузок дров в день для отопления, остальное тратилось на приготовление пищи.
   Сильно задели за живое местных мои окна. Вроде все видели как мы их делали, и принимали непосредственное участие, но такой эффект не ожидали. Ровные светлые стены, пол с потолком, зеленоватый свет из окон, создавали красивую картину. Тепло, уютно, что ещё человеку надо? Человеку нужен был туалет. Оттуда все возвращались под впечатлением тоже. Пусть и без центральной канализации, с подставным ведром и деревянным сливным бачком, который приходилось переворачивать при смыве и набирать заново из бочки, но тёплый санузел!.. Надо пожить в этом времени, чтобы понять местных. Особенно учитывая, что из пары фанерных труб я "изобрёл" двойное колено унитаза, из-за чего запах практически не распространялся. А мой освежитель воздуха, в виде веничка для разбрызгивания в плошке со скипидаром, устранял оставшиеся неприятные ароматы.
   Девушки наготовили еды из наших запасов, раскритиковали меня за отсутствие возможности делать у меня в печи хлеб, и устроили маленький пир. Буревой принёс бражки из помидоров. Из пяти бочонков, которые поставили, три скисли, два дали мерзковатую на вкус бурду из томатного сока и спирта. Дед её отфильтровал, добавил мёда, трав каких-то, это стало можно пить. Зато разжились уксусом, скисшие помидоры помогли. Наварили картошки, пожаловались друг другу на отсутствие соли, кинули в картошку сушенного мяса птицы, на пробу. Проба получилась отменная - уплетали все за обе щеки. Рыба вяленая, хлеб, каша из сушенных овощей, грибы, ягоды, даже кролик был, Кукша постарался - отменный пир получился.
   Засиделись мы за полночь. Общались за столом, самые маленькие играли на полу, он тёплый, в отличие от привычных здесь изб.
   - Эх-х-х-х, хорошо у тебя тут, - Агна потянулась, зевая, - хоть не уходи. Дома-то только вокруг печки почитай и живём.
   - И не говори, - вторила ей Зоряна, - и светло днём, не то что в наших... норах.
   - По весне всем такие ставить будем, - это сказал дед, что меня сильно удивило.
   - Так ждать не будем конца зимы? Ты же говорил может не сработать задумка моя? Я и сам сомневался...
   - А ты посуди сам, - дед начал рисовать пальцем на гладком столе, - в твоей избе припасы хранить можно, между стенками, это раз. Дрова ты рубишь себе мало, это два. Работать в избе можно весь день, это три. У баб урожаем все углы забиты, при лучинах глаза себе портят, в ткацкой-то не по всякой погоде поработаешь, застываешь. Да и дров не напасёшься. По всему выходит, надо по твоему дома ставить. Да и главное, - дед усмехнулся, - поживёшь с моё - поймёшь, что значит по малой нужде по тёплому ходить.
   Все посмеялись, проблема была насущная, как выяснилось.
   - Я душ ещё хотел сделать, чтобы мыться, в соседней комнате. На чердаке, кстати, места ещё полно, ну то ты видел. Люстру сделать было бы неплохо, светильник большой. Камнем у печки выложить...
   - То мы тебе поможем, не сомневайся. Ты же сам учил, что любое новое дело начинается с эксперимента. Вот и будет твой дом нашим экспериментом.
   Я задумался, начал постукивать пальцами по столу. Дело заманчивое, хорошее жилье всем нужно. Да и управляться проще. Ну там сделать водопровод, канализацию... Хм, а что если... Да не, не пойдут они на такое. Хотя...
   - А если мы дома всем сделаем соединённые?
   - Как так? - изогнула бровь Зоряна.
   - Ну впритык, стенка к стенке, чтобы из одного в другой проход был, между стенками. Вот смотрите, - я сбегал в соседнюю комнату, принёс чертёжный набор из фанеры и начал делать набросок, - вот мой дом, вот так второй поставим, третий и четвёртый. Четыре пятистенка встык, у нас такое квартирами называли. Тепло сохранять будем, проход вот тут будет, к каждому попасть домой можно, не выходя на улицу. Потом канализацию сделаем, водопровод, ну это сильно потом. А ещё чердаки соединим, место для хранения будет. Вот тут можно и погреб вырыть, общий для всех, его камнем или деревом выложим, проход тоже сделаем...
   - Да знаем мы, погреба-то делали раньше, сейчас просто хранить в них нечего особо, - дед махнул на меня рукой.
   - Ну ладно, знаете так знаете. Значит, вот тут башенку дозорную сделаем, вот сюда все наши производства перенесём, - я нарисовал на плане новую линию, ближе к нашему полю, - тут вот коридор сделаем, чтобы переходить в промзону проще было. Промзона это все наше ремесло, так понятней? Ну значит дальше...
   - Бойницы сделать в крыше надо, - внёс свою лепту Кукша.
   - И бойницы тоже, молодец. Тротуар вот тут ещё, вдоль домов, чтобы грязь по дождю не месить, ну, дорогу такую, узкую. Навес над ним небольшой, чтобы он свет не загораживал. К промзоне амбар пристроим, для припасов, которые зимы не боятся...
   - Это ж всё, что сейчас есть, разрушать придётся, - пригорюнился дед.
   - Зато как люди жить будем! - это подвела черту Агна, - У нас печь уже к концу подходит, лишь бы зиму пережила. У Леды стены в доме повело, Зоряна на печку свою, считай, и работает целыми днями, пока протопишь, пока прочистишь, уже опять дрова пихать надо. Ткань не идёт из-за мороза, у станков со всех щелей дует, как ни затыкай!
   - Да мыши лезут из леса, писк стоит, - подхватила Леда , - только успеваем мешки ворочать. Крыша хоть не течёт, но то снегом её покрыло, а по осени стены мокрые были.
   - Так и этот дом-то под дождём ещё не стоял! - дед пошёл в контратаку.
   - Да ты посмотри как делали его вы! Сергей все щели смолой замазал, у нас столько её и не было никогда, сколько здесь жили. Да и там, - махнула Леда рукой в сторону юга, - тоже не было. Пол земляной, дети носами шмыгают...
   - А тут играют себе спокойно, - опять вступила Агна, - вон, Смеяна заснула уже в углу. В углу! Теплынь тут стоит, дети на полу спать ложатся, у нас так сделаешь - можешь и не проснуться!
   - Да и красиво тут, - это подала голос Веселина, она сидела с нами на правах взрослой, уже одиннадцать лет девочке, - вон как огоньки переливаются.
   Все обернулись на неё, девочка показывала на стекло. Неровная поверхность, в которой отражалось дрожащее пламя светильников, рисовала очаровательные картины. Как в калейдоскопе. Минуту была тишина. Буревой вздохнул, и произнёс:
   - И правда. Я ж не спорю, самому нравится. Но когда делать-то это будем? Весной от сева отвлекаться? Кто делать это будет? Силы-то у нас не безграничные...- дед пригорюнился, вспоминая о будущих сельзозработах.
   - Лошадку бы нам, - подала голос Зоряна, и все уставились на меня.
   - На Ладогу пока не поеду, - отрезал я сразу, - по-другому надо.
   - Дык как по-другому-то? - махнул рукой дед.
   Что ж, придётся раскрыть карты. За месяц я не только жилье немного отделал с родичами, но и на перспективу думать начал, опыты проводить. Решил, что сначала надо решить проблемы с оружием и тягой, силой, мощностью. И если первое пока не трогал, так, намётки одни, то вот по второму вопросу... Лошадка... Сложной у меня с ней, с этой скотиной.
   Все наши разговоры с дедом, когда удавалось долго побеседовать, проходили по одному сценарию. Я увлекался, выкладывая свои идеи, а дед опускал меня с неба на землю. Дома я с налёту предложил ему по лету перестроить, а он мне про сушку дерева, про жучков в коре, про объем работы. Полиэтилен, или его аналог, что гидроизоляцией крыши был в БКТП хотел на окна пустить, а дед мне про отопление да тепло в доме. Железо лить хотел, не ковать, так они вдвоём с Кукшей мне на пальцах объяснили, что такого вообще никто не умеет, куют все. Так вот и беседовали - я грандиозные задумки вываливаю, а дед их разбивает в пух и прах своим опытом, знаниями, навыками. Так во всём. Кроме лошади.
   С ней ситуация была ровно наоборот. Дед с восторгом, размахивая руками, говорил про то, как он развернётся с копытной тягой, а я кивал, задавал уточняющие вопросы и тосковал про себя. Дед замечал это, но объяснить ему причину своей печали я пока не мог. Ибо то, что у меня в голове сложилось, требовало от деда гораздо большей ломки сознания, чем все что мы делали до этого. Ибо конь для меня не подходил.
   Первая проблема была чисто психологическая. Я инженер, коня видел раз пять за тридцать лет. Поэтому если вдруг внезапно на поляне материализуется межгалактический крейсер и табун лошадей, я подойду, пожму мужественное копыто главмерину (ну есть же наверно у них в стаде такой?), и пойду искать инструкцию к подпространственному двигателю и термоядерному реактору. Потому что там - физика, а конь - это биология. Решения, что принимали бы строители космического корабля, умозрительного, мне понятны, их логика, связи между собой, принципы работы, чем они руководствовались. А вот с лошадью...
   На новоселье я начал рассказывать своим родичам, в чем у меня затруднения. Я хочу иметь под рукой тягу. Компактную, предсказуемую, и постоянную. Ну или такую, чтобы я путём обслуживания и заготовки запчастей знал, когда ожидать перерыва в её работе. А мне предлагают достаточно своенравное непарнокопытное! Подходит ли оно под мои критерии? Нет. Почему? Да потому что лошадь живая! Один этот факт даёт столько следствий, что замаешься их просчитывать. Непрерывная кормёжка, работает она или просто в сарае стоит (в отапливаемом, желательно, а это дрова!), это первое. Если коняжку нагружать, например, пахать поле, то она требует и рациона особого, это два. Соль ей надо, туда же, до кучи. Она, зараза такая, спит часа по три-четыре в сутки, мало согласовывая свой режим с моими производственными планами! Эта скотина неблагодарная, хочет отдыха постоянного, после нескольких часов напряжённого труда, это третий пункт. Конь требует ухода, постоянного, непрерывного, и довольно сложного, по крайней мере для меня, отвлекая наши невеликие силы - это четыре. Тяга четырехкопытная болеет, подворачивает ноги - это пять. Лошадь довольна здоровая по габаритам, как её в кузню или на лесопилку засовывать для создания тяги? Ну вот если я захочу ей станок ткацкий вращать? Или насосы возле горна? Запишите себе это как шестой пункт, дорогие мои родственники. И ещё, она не вечна. И по моим раскладам, если мы хотим иметь постоянно (это важно, не хочется подстраиваться под коня в своей деятельности) гарантированную тягу в одну лошадиную силу, нам надо их по две пары, конь и кобыла. Это с учётом возможной болезни, отдыха, беременности и роста свежей тяговой силы. И все проблемы сразу умножаются на четыре, добавляя новые, вроде выхаживания жеребят и ухода за ними.
   Местные кинулись меня переубеждать. Я кивал, соглашался со всем, а потом доставал записи, сделанные по рассказам Буревоя, и парировал уже математическими аргументами. И по всему выходило, что лошадь - это, технически выражаясь, устройство превращения мелкой, не очень трудной работы, в более серьёзную мощность. Ну вот травы накосить дед и сам может, а конь, накормленный тем самым сеном, уже более сложную деятельность осуществляет, пашет там, или телегу везёт. И значит, тут важен передаточный коэффициент. Отношение того, сколько затратим и сколько получим. Наши силы сейчас - пять взрослых и десяток детей, это одна лошадиная сила. Добавим коня - и что получиться? Две? Как бы не так!
   В пересчёте "на одинокого коня", средняя за год располагаемая мощность, в лошадиных силах, сильно уменьшается. На восьмую часть - это только сон животного. Ещё чуть не шестая часть времени уходит на отдых непарнокопытного. На уход за скотиной убираем труд по крайней мере одного мелкого, а это считай двадцатая часть лошадиной силы. Заготовка корма, минус ещё пять процентов (как минимум!) от наших "мощей". Дрова на отопление конюшни - ещё уменьшились силы рода. Потом к более сложному перешёл. К вероятностям. Есть шанс, что конь заболеет? Конечно, он же живой! Как часто? А никто особо не знает, всякое может быть. Но пару-тройку недель на "недееспособность" в год следует заложить, уменьшаем среднюю мощность ещё. А если она ногу сломает напрочь, без возможности восстановления? Или помрёт от диких зверей или травки мелкой, что для неё ядом будет, если в сене такая попадётся?
   Пока получалось, что род наш прирастёт на половину лошадиной силы в лучшем случае. В среднем. В год. А если более длительный промежуток взять? Лет десять? Пока подрастёт жеребёнок, пока в силу войдёт, потом стареет, и нового надо искать. Если же мы сами выращивать будем, то опять расчёты - как, куда, чего, сколько. И располагаемая мощность опять уменьшается, уже на десятилетнем горизонте... Местные так далеко не часто заглядывают, а я вот посмотрел. Не то что переубедил, преимуществ у коня много, это несомненно. Но задуматься хотя бы заставил. И прижали они меня (как надеялись, хе-хе) последним убойным аргументом:
   - А как по-другому? - опять повторил дед, и уставился на меня.
   И верно. Они не видят альтернативы конной тяге. Нет тут, в девятом веке, других вариантов. Разве что парус, но попробуй пахать под парусами, наполняемыми своенравным ветром? Тут даже на воде основная движущая сила - это весла, Буревой так говорил. А парус во вспоможении. Но я-то знаю другой способ! Понимаю, что есть он! Пришлось бежать в кузницу, тащить своё барахло. Я его месяц собирал вечерами для такой вот демонстрации. Не всё успел, хотел конструкцию облегчить. Но попробую так, может, выгорит.
   Пере моими родственниками предстала деревянная конструкция. Тележка с пивной банкой, вставленной в консервную - это котёл. К нему трубка медная, по уже отработанной при выделке кудели технологии, только тоньше, массу экономил. Остальное из дерева: цилиндр тонкий деревянный, в нем поршень, максимально облегченный, ну и коленчатый вал с инерционными барабанчиками и шатуном. За него зацеплен тоненький ремешок, он к оси задних колес идёт. Цилиндр горизонтальный, клапан из кожи и дерева рядом с ним, вся система открытой сделана. Ну и трубка медная торчит из консервной банки, это для тяги.
   Начал под удивлённые взгляды родни разжигать огонь в топке. Когда много уже сжёг, направил тележку в другой конец стола.
   - Посуду уберите, - народ все взял на руки, благо, немного осталось уже, часть в бочке для мытья лежит.
   Осталось открыть небольшую заслонку для паропровода, и чуть крутануть инерционные барабаны... Тележка чуть дёрнулась, я подтолкнул её, поршень двинулся, потом ещё, ещё, и ещё, и ещё, толкая машинку вперёд... Макет свалился со стола под гробовое молчание моих родственников. Получилось всё-таки!
   На родичей было смотреть забавно. Рты открытые, глаза по двадцать копеек.
   - Чего смотрите, угли на полу тушите! Не ровен час, спалим все в лешему! - первым пришёл в себя Буревой, заставив вскочить невесток.
   - Что это было? - в полном молчании после тушения микро-пожара странный голосом промолвил Кукша.
   - Да, Сергей, что это было? - завелись уже все остальные, разбудив мирно посапывающую в углу Смеяну.
   - Это была паровая машина, - я с хрустом размял пальцы.
   - Ты же говорил, что не получится? - накинулся на меня дед, помнил, чертяка, мои рассказы по весне.
   - Да и сам так думал... - ответил я, вспоминая, как дошёл до этого момента.
   История с этим паровиком, точнее, его моделью, началась давно, ещё кода первый насос делал. Мелькнула мысль о том, что поршень-то с цилиндром я, считай, соорудил, можно добавить кое-чего, и попробовать сделать двигатель. Но тогда идею, показавшуюся дурацкой, отогнал. Какой к черту паровик в девятом веке? Но она, как комар в темноте, жужжала в голове и не давала покоя. Когда уже задумал цепь сделать, опять мысль о тепловой машине пришла, но уже с другого конца, со стороны передачи тяги от двигателя. Опять силой воли загнал в подкорку мозга подобный бред. Идея начала вести партизанскую войну за моё сознание. То тут, то там всплывали в голове разные неудобные и несвоевременные мыслишки.
   Вот натурально, я мучаюсь с организацией работы двух детей на ножных насосах, чтобы воздух равномерней в горн поступал - в голове проноситься безумный на вид конный механоид, похожий на Бендера из "Футурамы", только в папахе и бурке. Он размахивает коленвалом и с воплями "Не тупи, Игнатьев! Сделай им такой же, только деревянный!" скрывается в дали. Доделываю ткацкий станок, пытаюсь согласованного движения элементов добиться, а в мозгу тот же механоид тычет в меня распределительным валом и обкидывает запчастями от ГРМ (Газораспределительного механизма) на манер гранат. Уступил идее, повесил цепь на крутящиеся механизмы. Думал, отвяжется блажь. Куда там! Деревья на лесоповале укладываем, чтобы брёвна катать удобнее было - а по ним уже механоид на паровозе с гигантскими деревянными колёсами, наподобие железнодорожных, мчится в сторону погрузочной пристани. Нанёс контрудар - пустил этот локомотив под откос неоспоримой логикой: "Где я тебе столько железа возьму да нужного качества, чтобы давление держать да сотни "лошадей" выдать!?". А механоид не сдаётся, юркнул в кусты и оттуда ручки шаловливые тянет. Мину под бревно-рельсу закладывает и приговаривает: "И на кой болт тебе паровоз? Тяги дай! Хоть в одну лошадь - и то хлеб!". Решил на "химии" в баках чуть давлением поиграться - вспоминал как манометр делать. Идея тут как тут, машет неоновой вывеской с чертежом трубки медной, в спираль скрученной, к которой в центре стрелка приделана. Ну ладно, проведём тактической отступление. Пошёл на поводу у собственного подсознания - сделал один трубчатый манометр на пробу. Дык опять механоид с транспарантом носиться, на этот раз с надписью "И в паровик такое поставишь". Отбрил его стремительным ударом - точности для механизмов своими инструментами я не обеспечу. Эта зараза не унимается, с криками "Тебе, дурню, целая БКТП для мелких деталей перепала!" уносится в сторону "плато". Думал, как приладить смазку дегтярную для цепей в лесопилке - из ведра с чёрной скользкой жижей всплывает мой механоид в маске подводного диверсанта и гудит: "Поддон для масла ты, считай, изобрёл".
   Атаковал безмозглую, живущую у меня в голове, железяку - топливо для паровика где брать? Не потянем мы такие лесозаготовки! Выкуси! А механоид в хоккейной маске с паровой (!) цепной пилой в руках носиться, валит лес, устраивая у меня в мозгах локальный филиал "Пятницы, 13", и дьявольски хохочет. Укрылся от него за стеной из стереотипов, установил ограду в виде торчащих во все стороны, на манер копий, дат различных изобретений, навесил сверху непреодолимых препятствий, вроде отсутствующих справочников, учебников, измерительных приборов. Усилил оборону стратегически, добавив в виде донжона каменную крепость того факта, что через пять лет на Ладожском торге коня купим, дед за ним ухаживать будет, он знает как. И вот тогда мы тягой разживёмся. И как главный защитный амулет на башне знамя развивает - "Так не бывает!". Ну не бывает паровых механизмов в этом времени! Все, я в домике, хрен теперь какие безумные мысли мою крепость сомнений разрушат. Пойду в кузницу...
   Обороны хватило на два дня. Потом началось нездоровое шевеление. Долго не мог уснуть, ворочался, всё думал. Вылез на стену стереотипов - там мои копья, что даты изобретений обозначали, наглым образом атаковали со всех сторон какие-то разряженные типы под руководством механоида-преследователя! Группа греков в тогах во главе с Архимедом проломили защиту гелиоцентрической системой мира и приступили к осаде стен. Автор книги "Винтовки и Автоматы" по фамилии Жук во главе колонны совершенно разномастно одетых людей, вооружённых нарезами в стволе, зарядкой ружья с казённой части и унитарным патроном, прорвались к воротам и уже к ним клинья подбивают. С другой стороны Можайский с Циолковским, первый на паролёте, второй - на ракете, вообще препятствий не заметили, сразу высадившись чуть не мне на голову. И так со всех сторон! Вон Ломоносов, с медалью "За взятие теплорода", на пару с Кулибиным, практически лунный пейзаж от моих защитных дат и нужных сроков оставили, добивая еле шевелящиеся копья молекулярно-кинетической теорией и водоходом. А это только первый эшелон атакующих! В сумерках уже и Нильс Бор с Королевым к бою готовятся, и Никола Тесла м Фарадеем в какой-то установке ковыряются, а вон ту группу в париках я вообще не узнаю.
   Пришлось отступить - спрятался за стереотипы, их-то точно никто не преодолеет. Нельзя сделать паровик в 9 веке, вот хоть ты тресни! Бейтесь теперь об стены, может, головы себе расшибёте. Зря надеялся! Мерными ударами всплывших в голове учебников, научно-популярных и просто научных книжек стереотипы падали один за одним. Бум! Формулы прорвали северные ворота. Ба-бах! Под ударом законов физики повисли на одной петле южные. Теории пошли другим путём, тупо сделав подкоп и блокировав западные ворота. Гипотезы пробивались через восточные, там пока есть надежда удержать оборону. Ан нет! Они просто отвлекающий манёвр организовали, вон аксиомы лезут при помощи лестниц, последние ворота тоже взяты. Всё, все стереотипы, что я пытался противопоставить знаниям, были повержены - расчётами, прикидками, законами и теоремами.
   Пустил в бой последние резервы - отсутствие нужных материалов, знаний, недостаток рабочих рук. Эти продержались ещё меньше. БКТП и опоры ЛЭП буквально растоптали необходимость в некоторых запчастях. Вон, нехватка котла стонет под грузом расширительного бака трансформатора. Всё, затихла, зараза. Незнание моё ещё трепыхается под градом ударов от группы бойцов, на которых написано "Опыт" и "Эксперимент", но ему тоже недолго осталось. Да и недостаток помощников еле справляется с напором разумной организации труда. О! Мой новый опыт привлечения родичей к работе перешёл на сторону противника! Одним ударом добил последнего защитника этого поля боя. Придётся отступать...
   Убежал в донжон. Купим коня - появиться тяга, мы так с дедом договорились. На этой позиции сопротивляться вообще не получилось. Нарисовался мой механоид и устроил мне десять Сталинских ударов. Н-на! Первая пара лаптей, которыми меня атаковала собственная фантазия, больно ударили по спине, пришлось прогнуться. Ещё удар - и подкосились ноги. Третья затрещина отсушила правую руку, четвёртая - левую. Финальная, пятая подача, больно стукнула по затылку. И опять по спине прилетело, и по рукам, и по другим частям тела - удары повторились с поразительной точностью. Нечестно воюют, гады! Трофейным оружием! Причём моим - я как раз две пары лаптей сносил за время посадки зерна. И если ещё пять лет коня ждать, то именно так и будет по итогу. Десять пар лыковой обуви сношу, по спине прилетит, и ноги пострадают, и руки до земли опустятся, и не факт, что без последствий... А механоид ещё лапти готовит! Поменьше размером - для Кукши, Буревоя, Агны, Зоряны, Леды, вон и детские в ход сейчас пойдут.
   Я сдался. Попросил время на осознание условий капитуляции - и сдался. Сидел в окружении атаковавших меня учёных и изобретателей, опередивших своё время, формул и теорем, что вдалбливали в меня в школе и "универе", думал, опёршись на стопку прочитанных книг, просмотренных передач, подперев голову собственным опытом и наблюдениями. Ладно, уговорили, будь по-вашему - поразмышляю над паровиком. Моя больная фантазия, во всех её проявлениях, бойко и весело загомонила. Вперёд вышла та самая непонятная группа в париках, с более близкого расстояния узнал двух мужиков. Меньшиков и Петр Алексеевич Романов, Первый и Великий который. Странно, они-то что тут забыли? Эта парочка поулыбалась, и растоптала мой последний аргумент - знамя "Так не бывает!". Вместо него мужики поставили новый транспарант - "Небываемое бывает" , основательно закрепив его крепостью Ниеншанц, остатками шведского флота, и книжкой Алексеева, в которой я обо всём этом прочитал в детстве.
   Рядом со мной примостился механоид:
   "Ну что, Серега, все ещё сопротивляешься?" - бездушная железяка грустно вздохнула.
   "Ага, сам ведь видел, что тут было", - моя воля к сопротивлению безумной мысли сделать паровик иссякли.
   "А на хрена? Сам ведь говорил, конь - штука сложная, механика тебе больше по душе. Что мешает попробовать?" - механоид возмущенно взмахнул руками.
   "Да вон те штуки мешают", - я показал на стереотипы, нехватку материалов и мой флаг с последним аргументом.
   "Ну дык всё, победил ты их! И даже если не получиться - что тогда? Ремнём выпорют? В кутузку посадят? Зима сейчас, время будет, на поесть, попить да погреться ты уже себе заработал..."
   "Так не бывает такого, чтобы паровик в девятом веке заработал!" - я вяло помахал огрызком своего флага-амулета.
   "Ага, не бывает, - легко согласился механоид: - Но и тебя, если здраво рассудить, тут тоже быт не должно! И что? В петлю лезть теперь, чтобы не разрушать свой привычный мирок реальными фактами?"
   "Тоже верно", - на этот раз я даже спорить не стал.
   "Ты вот что. Попробуй - хуже не будет. Только про этих больше не вспоминай, - механоид ткнул в большущий кусок стены стереотипов, на котором во всей красе был нарисован памятник паровозу, что я видел на одном из железнодорожных вокзалах: - Вот это тебе на кой хрен надо? Транссибирскую магистраль строить собираешься? Или эшелоны на фронт гонять? Или вон, "Титаник" в пыли лежит. Ты в Америку плыть прямо от этого озера будешь?"
   Ну да, пароходы тоже были составляющей частью защитной стены. А куда без них? Вон и "Аврора" дымит в углу...
   "Не занимайся ерундой! - назидательно поднял палец механоид: - Подбери материалы, прикинь, что из них соорудить можно, "плато" своё внимательно осмотри. Не ставь телегу перед конем - делай ровно то, что надо, о перспективе потом подумаешь. Не одну сотню раз ведь так делал! Выяви требования, подбери готовые материалы, пойми, что самому делать придётся, а потом и приступай".
   Механоид толкнул меня в плечо, я повернулся к нему. Странно, хитрющая рожа плода моего воображения стала похожа на деревяшку, что Сварога в кузне изображала.
   "Давай, Серега. Сам знаешь, главное - начать, а там как кривая вывезет! - подмигнул мне механоид и растворился в воздухе...
   Вскочил как ошпаренный. Кругом темно, я стою на своей постели в новом доме. Вся эта шизофреническая канитель пронеслась в голове чуть не за доли секунды, пока я был в дрёме. Вот что паника и большие нагрузки делают! Так скоро и цвет стен менять придётся. На жёлтый. И рубашку смирительную изобретать. Но в основном-то прав мой выдуманный враг механоид! Чего не попробовать-то? Да и голова может чище станет, если мысли дурные не загонять в подкорку буду, а выплёскивать на бумагу или на другой носитель. Раньше помогало - попробую и сейчас так.
   Зажёг скипидарный светильник, достал дощечку и уголёк. Чуть завис над первым рисунком... Что я знаю о бриллиантах? Их вроде из Антверпена возят? Не, это из другой оперы. Что я знаю о паровозах? Они идут из Ромашково и не хотят опоздать на все лето. Это, пожалуй, самое краткое резюме моих знаний об устройстве паровых машин. Ни хрена, если по-русски.
   Но я знаю физику, и понимаю, что тепловые машины по сути своей все одинаковы. Принцип действия мне понятен, а пару образцов я лично ремонтировал не раз - папину "Волгу" ГАЗ-24 и собственную "семёрку". Значит, поступим по методу Микеланджело - вспомню о ДВС (двигателе внутреннего сгорания) и уберу все лишнее из структуры механизма. Но начинать надо не с этого. Чего я вообще хочу получить по итогу? Ну, вот если убрать все стереотипы?
   При слове "паровая машина" проносятся в голове картинки паровозов и пароходов. Их сразу в топку - задача стоит другая. И сводится она к банальной неспешной вспашке нашего ляда. Если следующая посадка зерна пройдёт без необходимости надрываться в упряжке - цель достигнута. А это значит, что параметры потенциального паровика мне нужны более чем скромные. Тысячи оборотов двигателя в минуту? Оставим для ненаучной фантастики, мне бы и пары сотен хватит, если не десятков. Тяга в сто "лошадей"? Да ну её в пень! Пусть хоть в половину "лошади" будет - и то хлеб! Скорость под сотню "кэ-мэ" тоже отбрасываем, некуда гнать нам пока. Пока вырисовывается изделие, передвигающееся со скоростью пешехода, и мощностью в одну лошадиную силу, а то и меньше. Неплохо, неплохо, двигаемся дальше.
   Машину придётся делать из подручных материалов и готовых элементов, если я такие найду. А значит, эффективности работы ждать не приходиться. Не могу я сейчас рассчитать механизм, раздать токарям требования к запчастям и собрать потом детали в кучу, получив на выходе готовое изделие с заложенными в него на этапе проектирования параметрами. Что же делать? Надо снять с потенциального стального мерина все лишнее, для облегчения массы и повышения КПД.
   Какие элементы механизмов для вспашки из моего будущего можно убрать, не задев основные параметры машины? Уходит система управления - руками повернём, если что, или простейшим рычагом обойдёмся. Да и водителя сажать внутрь не будем - пусть чинно-благородно вышагивает рядом. Кабина, сиденья - всё это безжалостно вычёркиваем. Хм, забавно получается! Бак для воды, запас топлива - это тоже выносим наружу, к идущему за машиной водителю добавиться пара носителей расходного сырья. Глупо? Да как сказать...
   Если следовать логике, которой я руководствовался при "анализе коня", то есть воспринимать машину как передаточный механизм, который лёгкую или растянутую во времени работу превращает в некое концентрированное в определённом моменте и необходимом месте усилие нужной величины, то такое решение - вынос водителя и всех расходных материалов из машины - вполне себе имеет место быть. Взрослый пусть направляет механизм, а пара мелких тягают дрова да воду. Как раз и получиться, что микроскопическая работа детей по переноске неспешным шагом пары-тройки поленьев и ведра воды, превратится в неплохую мощность на вспашке. Хм, поехали дальше...
   Пашет наш виртуальный... Ну пусть будет пока трактор. Так вот, едет он едет по полю, я его рычагом направляю, дети топливо подкидывают, воду подливают. Вспахали полоску... Авария! Ну ведь может быть авария? Значит надо что? Запчасти! И следующее требование появляется - хорошая ремонтопригодность. То есть надо заранее сделать комплектующих, и так сконструировать машину, чтобы их можно было оперативно менять. Как часто? А леший его знает, только эксперимент покажет. Укладывается это в теорию о "передаточном механизме"? Ещё как! Я пашу, а дед или Кукша нарабатывают запчасти. Хм, они с металлом плохо знакомы, даже я уже, наверно, лучше в кузнице ориентируюсь. Пусть из дерева их делают! Его много, опыта деду не занимать в этом вопросе, справятся. А мне надо придумать, что будет ядром машины, трактора, а что - расходными материалами. Дерево не сильно крепкий материал, придётся часто комплектующие заменять. А значит что? Убираем из "пользовательских требований" многочасовые вспашки - необходим чёткий график работы и сервисного обслуживания. И приборы - без них сложно будет понять, когда надо дрова подкидывать, а когда и пар в свисток выпустить не грех. Забавный получается трактор, непривычный.
   Значит, пашу я, ручкой шевелю... Нет. Двумя ручками, так удобнее будет. Дети воду носят, дрова, запчасти...О! Убираем переноски все эти - у нас же график есть! А значит прямо на поле складируем в нужных местах запасы топлива, воды, комплектующих. Доехал до пит-стопа - заправился, подремонтировался, и опять работать. Нормально, выходит вроде цветок-то каменный. Всем селом раскидали по ляду "расходники", а водитель, как заправский байкер, двумя ручками ведёт к новой куче...
   Вот! Нашел! Две ручки! Как представил себе картину в голове - понял! Не трактор мне нужен! Прочь картинки с "Кировцами" да "Беларусами" из головы! Мне нужен паровой мотоблок! Не паровоз! Натуральный мотоблок, что работает на дровах! Пара колёсиков, если что - можно руками помочь машинке преодолеть препятствие, небольшой, лёгкий механизм! Вот какой главный стереотип надо преодолеть! Не трактор я делаю - мотоблок на пару!
   Мысль, оформившаяся в голове, успокоила мою шизофрению. Заснул в тот раз спокойно, механоид меня больше не доставал. Хотя жаль - он мне чем-то даже приглянулся.
   В процессе доделки дома продолжил рисовать да думать. Надо выделить ядро машины - оно железное должно быть, и с хорошим запасом прочности. Остальное можно из дерева делать, расходники это будут. После первой бессонной ночи у меня вместо нормального чертежа - только "чёрный квадрат", схематически изображающий мой мотоблок, и список необходимых требований к нему. Начал детализировать сам механизм, надо выделить узлы и агрегаты, отнести их или к ядру или к заменяемым частям..
   Из чего в принципе состоит такого рода изделие? Из двигателя и трансмиссии. Последняя передаёт вращательное движение на колеса, заставляет их крутиться. Туда и коробка относиться, и сцепление, я так, по крайней мере, помнил. Оставил двигатель в покое - чуть меньший чёрный квадратик у меня появился на рисунке - и занялся вплотную трансмиссией. Коробку сразу убрал, одна скорость будет. А вот со сцеплением пришлось подумать. Ведь если сразу крутящий момент на колеса пойдёт - дёргаться сильно машина будет, ломать свои внутренности. Выдумывать ничего не стал - скопировал идею со своей "семёрки". Два диска, один на вращающемся валу, второй - к оси колёс должен идти. Гидравлику для управления сцеплением я сразу отбросил, муторно с ней. Да и лишний элемент в ядре машины мне совершенно ни к чему. А то протечёт моя самоделка, где запасную брать? Самому делать? Ну его - я на запчасти сразу деда определил, вот он пусть и мается. Из этих соображений и появилась система сцепления.
   Вал двигателя виртуально вырос в длину, оба диска одевались на него. Только один намертво должен быть закреплён, а второй достаточно свободно вращаться. Плюс деревянный винт, что будет их плотно прижимать друг к дружке. Сами диски из дерева, а вот основы, на которую их будем крепить - металлические. Одна достаточно простая, для закреплённой на валу части сцепления. Место же для посадки второго диска представляло собой нечто похожее на мои солнышки-шестерёнки из шпеньков. "Лучиками" эта конструкция должна входить в специальный барабан из двух дисков и перемычек между ними. К этой конструкции с двух сторон будут крепиться полувалы на которые и сядут колеса. "Свободный" диск винтом прижимаешь посильнее ко второму, они в зацепление входят, "лучики" начинают вращать барабан, а тот - полуоси колес. Значит, барабан тоже металлический будет. А вот полуоси деревянные можно сделать. Единственно, надо постоянно стачивающиеся диски прижимать поплотнее. Если пружин достойных не найду в БКТП - придётся мудрить с винтами да клиньями.
   Появились первые рабочие документы. На дефицитную бумагу лёг чертёж системы сцепления, её отдельных элементов. Рядом, на дощечке, порядок смены дисков расписан, что открутить, чего поменять, как обратно собрать, первая сервисная операция. Пока все умозрительно, схематически, лишь понимание конкретных размеров и параметров машины даст окончательный расчёт. Но упускать возможность опробовать идею я не стал - прикрутил подобный механизм, только из дерева, к ткацкому станку в качестве тормоза. Девушки плечами пожали только, мол, и раньше неплохо было, зачем менять? Планов своих раскрывать не стал перед ними. И деда, что мне создавал детали механизма, оставил в неведении - рано ещё обнадёживать коллектив.
   Приступил к самой паровой машине. Опять же, только принципиальные схемы. Выделил главное - цилиндры и поршни, остальное оставил на потом. С одной стороны в цилиндр подаётся пар. Он толкает поршень. Как только тот достигнет предельного положения - пар надо стравить, и вернуть поршень на место, назад к источнику пара. Получается, три такта - впуск, рабочий ход, выпуск. В моей "семерке" ещё один был для сжатия горючей смеси. В паровой машине такое не потребуется, но нужно в торце цилиндра надо иметь два клапана. На впуск пара и его выпуск.
   Двигатель будет самой главной частью машины, её ядром. Поэтому к выбору материалов отнёсся соответственно. Мне нужны круглые стальные детали. И чем ровнее - тем лучше. Перебрал свои записи о ресурсах на "плато". Лучше всего для цилиндра подходили столбы от автобусной остановки. А вот удовлетворят ли они меня с точки зрения прочности и надёжности - это вопрос. Думал над ним, правда, не долго. С чем связаны параметры деталей в ДВС? С грандиозными температурными и механическими нагрузками в двигателе. Взрывается бензин, раскаляет воздух. Тот выступает рабочим телом, и, расширяясь, двигает поршень. Резкие толчки, большущее давление, температура под пару тысяч градусов, постоянные детонации топлива, тысячи оборотов вала в минуту... Вот оно мне надо? Мой-то паровой мотоблок выдающихся параметров показывать не должен, рабочее тело будет вообще отдельно готовиться, в котле, притирать торцы тоже не очень то и надо, сжимать нечего. А значит, и требования к материалам упрощаются на несколько порядков.
   Столбы от остановки пойдут на цилиндры, для гидроизоляции отделаю их внутри медью. Для упрочнения добавлю снаружи дерево или хомуты из стали, такая конструкция будет выступать корпусом двигателя. На цилиндр у меня получается две гильзы - медная, для изоляции влаги, и стальная - для повышения эксплуатационных свойств системы. Систему охлаждения не предусматривал - по термометру буду определять момент перерыва и отдыхать себе в тенёчке, пока мотоблок сам не остынет. Для установки клапанов надо сделать головку блока цилиндра, как на ДВС. Так и ремонтопригодность повысится, и сами агрегаты меньше получатся, обрабатывать проще. Клапана же будут наоборот, иметь мало общего с привычными мне по двигателям автомобилей. На бумаге у меня он представляется как некий цилиндрический корпус, в котором крутится, согласованно с вращением двигателя, специальны вал. В один торец этой конструкции входят две трубки - для пара под давлением и для сброса остывшего рабочего тела. Связано все это с цилиндром ещё одним отверстием, оно в боковой стенке. Специальный же вал внутри имеет выемку, и если смотреть на него с торца, чем-то напоминает полумесяц, Луну растущую или убывающую. Он, собственно, и выступает клапаном. При вращении надо так согласовать движение это "лунного" вала, чтобы в определённый момент времени в выемке одновременно находились отверстия для подачи пара и трубопровод в сторону цилиндра, или он же, и трубка сброса пара. А для непрерывности процессе - когда вторая половина полумесяца загораживает все дырки в торце - клапан сделан симметричным, второй полумесяц на другом конце выглядит как зеркально отображение первого. Сначала права сторона отрабатывает цикл впуск-выпуск, потом - левая, и так по кругу.
   Поршня не будут толстенными и прочнейшими - их вообще планировал похожими на слоённый пирог сделать. Блин из железа, блин из дерева, блин из железа - и так, пока не надоест. Деревянные блины будут разрезными, чтобы набухали и давали эффект уплотнительных колец. Соответственно, эта часть агрегата должна просто разбираться и собираться - неметаллические части будут расходниками. Опять чертёжик небольшой, описание сервисного обслуживания. Ну и опыт новый, куда деваться. Сделал мелким ещё один насос в кузнице, как раз по диаметру столба остановки бревно подбирал. Внутри расплющенной медной проволокой создал гильзу, поршень собрал и заставил ребят трудиться, вращать педалями сей механизм. Сразу нашлась проблема - смазка. Пришлось проточку делать в блинах поршня, добавлять дёготь, а потом и вовсе - изменить форму деревянных его слоёв. Они у меня стали кольцами с вырезами, причём пропитанными дегтярно-скипидарно-маслянной-жировой смесью. В выемки этих элементов тоже дёготь закладывался. Такое решение себя оправдало, мелкие были довольны, вращать педали стало проще. Похожая система смазки пойдёт и на клапана. Со временем выявил ещё проблему - надо цилиндр держать как можно вертикальнее. У меня насосы вдоль пола стояли, и в процессе работы поршень "съел" медный цилиндр. Сделал себе пометку - об этом не думал. Смазку-то просто забыл, а такое даже и представить себе не мог.
   Вот так, шаг за шагом, постепенно отрабатывая каждый кусочек безумной мозаики, что должна стать моей тягловой силой, формировался образ парового мотоблока. Изначальная задумка с коленчатым валом на один цилиндр изменилась, теперь их стало два. Так проще было возвращать поршень в нужное место. Сам коленчатый вал планировался сборной, из кучи уголка от ЛЭП. Особое место заняли болты все от тех же опор. Они у меня по всему чертежу были, скрепляли все ответственные части, выступали в качестве "лучиков" в сцеплении. Оно, кстати, ещё одной парой дисков обросло - это будет отбор мощности на всякие полезные приспособления. Ну, вроде той паровой цепной пилы, с которой за мной механоид в кошмарах гонялся. Всё это приводилось в движение от единой цепи, что шла от шестерёнки на коленвале. Система подачи рабочего тела обрела паровую магистраль из стойки дорожного знака, её до необходимой толщины тоже буду медью заливать. Отдельная цепь приводит в движение валы клапанов. Все это, понятно дело, умозрительно и виртуально.
   Собрал на отдельном листочке все решение в кучу. Добавил тележку с колёсами - картинка обрела завершённость. Если смотреть на мотоблок со стороны "капота", то сперва идёт котёл с топкой под ним, затем - выстроенные в ряд вдоль парообразователя - двигатель, блок трансмиссии с цепной передачей, бочонок с дополнительной водой для котла. Под рамой тележки - сцепление, завершает чертёж две ручки, как у привычного мне мотоблока. Дополнительными органами управления служат два рычага - один для включения сцепления колес, другой - для аналогичного, но для вала отбора мощности. Давление в котле будет поддерживаться при помощи заслонки для подачи воздуха в топку. Хитрый шпенёк из его корпуса будет выходить, и толкать рычаги, при помощи которых будет регулироваться положение пластинки в трубе. Сильное давление - перекрываем кислород, давление падает. Слабое - открываем на полную, ну а если критическое - шпенёк вылетает напрочь и стравливает пар.
   Неплохая, кстати, картинка получилась, хоть и умозрительная. Список доводок и параметров, что придётся определить в процессе, правда, был грандиозный. И венчала его надпись жирным шрифтом, обведённая в толстый овал - "Котёл!!". Ибо все мои рассуждения привели к тому, что окончательные характеристики устройства я смогу получить только тогда, когда пойму, сколько пара и под каким давлением сможет выдавать мне расширительный бак трансформатора, установленный на печку. Это,собственно, и есть мой котёл.
   Столь подробное описание и проработку я делал потому, что иде создания паровой машины представлялась мне безумной. Абсолютно нереальной для этого времени и места. У меня каждый раз, когда начинал рассуждать об этом, по коже ползли крупные мурашки. Каждое решение, каждая деталь уменьшала их, но до конца я так и не поверил сам, что такое возможно. Расчёты предварительные говорят об обратном. Хотя они делались прикидочно - нет у меня необходимых знаний, таблиц, свойств материалов.
   Вернулись мои бессонные ночи, но на этот раз не в режиме паники, а в режиме окончательно захватившего меня технического творчества. Результат его - куча чертежей и вот эта моделька, с которой теперь возился Обеслав. Она из дерева, ибо игрушка, и мне была необходима только для демонстрации и самоуспокоения. Как только я начинал расстраиваться, разочаровываться в собственных знаниях, чувствовал взгляд механоида на затылке. Вот чтобы его убрать и сделал модельку. В моменты тяжёлых раздумий запустишь её, та проедет метр по верстаку, и опять принимаешься за работу, малость успокоившись. И моделька, судя по офигевшим лицам моих родичей, удалась.
   - И что, можно вот так вот плуг таскать? - после моих кратких пояснений о принципе работы спросила Зоряна.
   - Не знаю, - честно ответил я, - но пробовать точно надо. Ведь обратили внимание на чем она работает, машина та?
   - На щепках, - отозвался из-под стола Обеслав, - Во! Опять поехала!
   Все посмотрели на парня. Моделька неспешно катилась по полу, пыхтя паром, уткнулась в стену, и, покрутив колёсами, застыла.
   - Деревом значит кормить коня этого надо, - подытожил Буревой, - опять дрова...
   - Хм. Только вот если получиться, она нам те дрова и пилить будет. Конь пашет - овёс себе растит. А эта дрова будет пилить. И меньше размером, и на другие станки да приспособы её можно пускать, и таскать всякое, и на лодку поставить...
   - Как - на лодку? - родичи мои окончательно "поплыли", коня-то вёслами точно не заставишь на воде махать.
   - А вот так, винт приделать с лопастями, ну, как вентилятор тот, что воздух в сушилке гоняет, и в воду опустить. Вот и поплывёт лодка-то, - я был доволен, сумел-таки родичей ввести ступор, - да много применений. Мы все педали наши ей заменить можем.
   - Ятитская сила! Быстро ходить по воде сможем? - дед потирал потные ладошки.
   - Насчёт быстро - не знаю, пробовать надо. Да и сама машина ещё только на бумаге, - я показал родичам стопку исчёрканных чертежей и схем, - надо делать её да испытывать.
   - Надо брать, - выдал однозначный вердикт дед.
   - Все согласны? - я обвёл глазами народ,сидящий за столом, - Ну тогда завтра на лесоповал. Нам нужен уголь. Много угля...
   - А дома? Новые? - грустно посмотрела на меня Агна.
   - Следующую зимы все так жить будут, это я обещаю. Точка. Понравилось вам у меня?
   Синхронный кивок головы.
   - Мы ещё на дождь дом проверим, да как он зиму переживёт, чтобы ваши дома лучше были, - продолжил я, - тут дед прав. Теперь по машине. Сейчас займёмся лесоповалом, бревна на дома заготавливать будем, затем сядем делать машину. Пока будем деревянную делать - надо посмотреть, как мои придумки вообще себя вести будут, затем попробуем из металла мастерить. Задача минимум - сделать к посевной одну машину Задача максимум - несколько, чтобы и на кузницу силу брать, и на лесопилку, и на другие придумки. Все согласны?
   - Да чего тут спорить, - ответила за всех Зоряна, - правильно говоришь. Только вот нам что делать, пока вы лесом да машиной заняты?
   - Там работы столько, что на всех хватит. Мы поменяем несколько порядок действий. Запасы ко мене перетащите, между стен, смотрите только, чтобы не помёрзло зерно. Посевное так вообще лучше на чердак, там тепло. Я не успел немного дом свой доделать - помогите мне с отделкой камнем возле печки, чтобы не сгореть. Это вторая задача. А третья - помощь в кузнице, участок работы я вам определю.
   - Пробовать так пробовать, - дед поднялся с стула, - ладно, засиделись мы тут у тебя. Невестки, детей будите, спать пойдём. Завтра дел много у нас... появилось.
   Утром меня подняли ни свет ни заря. Как у местных внутренние часы работают, мне непонятно, но, зараза, хотят встать в пять утра - просыпаются без лишних вопросов. После небольшого утреннего моциона, в кузнице провели совещание и назначили направления работы. Дед и Кукша на лесоповал, я на "плато", девушки и дети - таскать запасы ко мне домой.
   На месте своего появления в этом мире я занимался мародерством в БКТП, подбирал готовые изделия и думал над тем, как делать другие. Принёс немного, больше там оставил да подготовил к транспортировке. Дед с Кукшей напилили деревьев, часть из них надо теперь в деревню доставить. Для этого на следующий день заливали водой небольшую не то канаву, не промоину, что тянулась вдоль восточной части полей и лесоповала. Будем по этой ледяной горке спускать бревна. У окончания промоины мелкие будут их блоками да верёвками подтягивать к "химлаборатории", на уголь и прочее. Мне, если честно, жалко было бездарно жечь лес в ямах, "на химии" выход полезного продукта больше и топливо лучше получается, вот и решили дрова для кузни через пиролиз пропускать. Первую вырубку скатили с горки - начали дальше пилить, уже втроём.
   За время нашего отсутствия девушки натуральным образом оккупировали мой дом. Перенесли сначала запасы, распихали по дому, потом перенесли станок для намотки ниток, потом - остальное своё ткацкое барахло. Хотели и сам ткацкий станок - но он слишком тяжёлый был, не смогли. Так что у меня теперь в доме вечерами постоянно отиралась толпа народу, пряли, тянули нить, да и просто грелись. С моей подачи за остальными домами, точнее за печами в остальных домах, следили посменно, с этим справлялась одна девушка. Она поддерживала плюсовую температуру в течении дня, не более того. На ночь мы втроём с Кукшей и Буревоем помогали протопить как следует избы. В кузнице же закипела работа по созданию паровика.
   Началось все затемно. Сам проснулся в кои-то веки пораньше, сильно очень переживал. Умылся, и по темноте пошёл в кузницу. Там светильники установил, горн раздул, и попытался понять, с чего начать. Из-за недосыпа мысли туго вращались в голове, очень хотелось с кем-нибудь проконсультироваться. Но с кем? Куда жалобы да вопросы писать? В какие инстанции? Не наблюдается по окрестностям Технических комитетов да Интернета. Хотя... Ну что надо попробовать, авось сработает. С ткацким-то станком получилось! Побежал в дом, вернулся с едой и водой. Уложил провизию на полочку для Сварога, и начал беседовать с резным поленом, что изображало бога.
   - Сварог! - по-простому начал я, - слушай меня сюда. Извини, конечно, за панибратство, но нам с тобой надо серьёзно поговорить, не до политесов. Дело я задумал. Сложное, тяжёлое. Как раз по твоей части. Помоги, а? Тебе ж, наверно, тоже интересно, как оно выйдет? Да и так. На деревню в двадцать дворов подчас один кузнец, коллега твой и паства в одно лице, мало, наверно. Там тебя, небось, не уважают, в вашем кружке богов, с таким-то микроскопическим количеством подшефных, земляным червяком называют. Поможешь - много тогда ремесленников станет, авторитета и уважения тебе прибавиться...
   Я ещё минут пятнадцать размахивал руками перед деревяшкой. Та стояла и не двигалась, наверно, охренела от таких молитв. Огонёк разве что в светильнике чуть подрагивал. Потом странное почудилось - огонёк будто чуть разгорелся. Я как раз о ядерном реакторе рассказывал, мол, сейчас паровик сделаем, ну и за него примемся. Отреагировал бог-то! Пошёл дальше - про ЭВМ и сети компьютерные, про заводы и фабрики. Так продолжалось недолго, за спиной деликатно кашлянули. Я обернулся - весь род стоит на фоне чуть просветлевшего неба, наблюдает за моим шаманством. Видать, и огонёк дрогнул от того, что дверь открыли. Хм, раз уж справочника по материаловедению нет, будем ориентироваться на высшие силы. Что знак такой значить может? Правильно, почаще род свой к работе привлекать. Вот этим и займёмся.
   - Ну что, стахановцы. Приступим, помолясь!..
   Устроил производственное совещание. Максимально подробно рассказал всей деревне освою задумку. Народ кивал, но по глазам было видно - не понимают пока, не видят картину целиком. Перешёл к самому процессу производства. Сначала мы в натуральную величину делаем деревянный макет машины. Параллельно испытываем котёл, ищем параметры пара. По ним и модернизируем динамический макет. Потом начинаем пытаться проводить динамические испытания. Котёл будем воздухом накачивать до тех пор, пока не получим определённое в процессе испытаний давление, и воздухом тем будет вращать макет. Пусть хоть один раз прокрутиться, нам хватит для начала. Ну и дальше начнём потихонечку испытывать "на горячую". Будем постепенно менять комплектующие на металлические, отрабатывать решения и подгонять размеры запчастей. На этом остановился поподробнее.
   Разрисовал на доске получившийся двигатель и начал описывать взаимосвязи. Пар из котла толкает поршень. А до каких пор? Когда давление уравняется снаружи и внутри? Каков рабочий ход заложить, если более грамотно это назвать? Определить это можно по параметрам пара, размерам и массе поршня. Но не в наших условиях, приборов мало и точность их - плюс-минус лапоть. Значит, величина рабочего хода будет определена в процессе. А это приводит к следующему выводу - коленвал сразу собрать не получиться, его размеры тоже от этого зависят. А ещё - от диаметра цилиндра и его высоты. Пар из воды получается, а под каким давлением её в котёл загонять? Какой насос нужен? С какой частотой надо вращать колено насоса, чтобы котёл держать под постоянным давлением? И таких, цепляющихся друг за друга параметров - миллион. Их мы и будем искать всем селом.
   Завертелась суета. Народ от зари до зари носиться, как угорелый, таскают дрова, песок на "наждачку" и подобие круга для шлифмашинки, уголь, ресурсы "плато", дерево из лесопилки, опять дрова, уголь... И так по кругу, каждый божий день. Я молотом машу, делаю не детали для машины, нет - инструменты. Ими будем её обслуживать, и ими же - создавать деревянный макет. Дети и барышни в основном на педалях и на мелкой работе, мы с мужиками портим древесину и строим стационарную топку - на ней станем опыты с котлом проводить.
   Месяц. Целый месяц в кузнице толпилось всё село, делая макет деревянной машины и работая с котлом. Через неделю после начала работ мы убедились в одном - просто греть бак от трансформатора не получиться, не хватает тепла для нормального парообразования. Надо бы повысить площадь контакта раскалённых продуктов горения дров с водой. А это означало вставку некоторого количества труб внутрь расширительного бака, что приводило к его порче - надеяться после такого варварского ритуала на удержание высокого давления не приходилось. Стали делать собственный котёл. Клёпаный, небольшой, и з листа железа и труб из соединённого уголка, квадратные они получаются. А новый размер котла - это новая деревянная модель. Ибо проще сделать и испортить кучу нового дерева, чем рисковать баком от трансформатора. Вот и вбивали мы с Буревоем сотни раскалённых клёпок из мягкого железа в лист стали, делали цилиндр из него. А потом - с торцами мучались, и с трубами.
   За это время народ собрал новую, уменьшенную модель, и тестировал большую - пока воздухом. Сотни мелких недочётов, десятки ошибок - макет непрерывно переделывался, дорабатывался, обрастал новыми измерительными приборами, вроде счётчика оборотов для вала. Такое нам надо, чтобы понимать пределы эксплуатации, например, медных гильз, что уже стояли в деревянных цилиндрах. Воздух, накачанный насосами в бак трудолюбивыми ногами моих родных, позволял сделать два-три оборота всей деревянной конструкции. Это позволяло определять коэффициенты передачи, размеры шпеньковых шестерёнок, параметры цепи, размеры клапанов, массу других эмпирических параметров. А когда запустили малую деревянную модель на самодельном котле - стали все опять переделывать и пересчитывать, но уже перенося опыт эксплуатации машины с паром. Пару десятков оборотов малой модели - пар перекрывался, конструкция разбиралась и осматривалась. Доработки, переделки, иногда значительный, и новый десяток оборотов. Ввели занятия по медитации - три раза в день пускали ту паровую игрушку, что я показывал под Новый год. Родичи, уставшие от создания непонятной штуки, смотрели, проникались, и шли работать дальше. Да и меня механоид не преследовал - и то хлеб.
   Посредством жутких ухищрений на самодельном котле мы запустили, наконец, большую модель. Та сделала несколько оборотов, и опрокинулась. Правильно, мы ж не закрепили конструкцию. Вал в одну сторону пошёл вращаться, остальное - в другую. Но глядя на чумазые рожи жителей нашего села, на которых были довольные улыбки, я понял, что мы на верном пути. Сделали с дедом стенд - обе машинки закрепили на вкопанных столбах - и объявили выходной. Надо собраться с силами и приступать к "металлизации" машины. Да и мне голову проветрить бы не мешало - количество всплывших в результате опытов проблем зашкаливало.
   За это время отдыха мы с Кукшей ходили к новому месту. Месту, где Первуша варил железо. Наученный горьким опытом, я не хотел пренебрегать местными технологиями. Их надо наоборот, изучать, и накладывать на мои знания. Тогда нас ждёт успех, не раз уже мог в этом убедиться. Поэтому и отправился к болоту, надо понять как кузнец тут работал с железом до меня.
   Шли на лыжах, дед нам их сделал, широкие такие и короткие. За четверть дня добрались до болота. Кукша знал про это место, отец брал его несколько раз с собой, учил ремеслу. Ну что сказать, не впечатлило меня. Не то чтобы я представлял себе металлургический комбинат, но увидеть перекосившийся сарай, полуразвалившуюся печь-горн, да шалаш с ямами для угля, все это в окружении куч грязи и ошмётков дров, я тоже не ожидал. Кукша начал меня просвещать:
   - Вот железо болотное, - пацан ткнул в кучи грязи, - это печь для варки, её отец разбирал, когда железо доставал, тут вот в яме, смотри не упади, он уголь жёг. Уголь смешивал с железом болотным, в горшке хитром, да и внутрь клал. Потом грел сильно, долго, ждал пока остынет, разбирал печь, и доставал крицу. Вон место, где он глину добывал.
   - Крицу? Слышал не раз, покажи хоть или расскажи про неё подробнее.
   - Ну, такой вот кусок, - Кукша развёл руками на пятнадцать-двадцать сантиметров, - железа. Только оно грязное железо, крица эта. Отец потом крицы эти привозил в кузню да и отбивал. Половина, а то и меньше, железа оставалась.
   - А вот эти чёрные кучи? - я ковырялся во всем, до чего мог дотянуться, - Небось, из печки отходы?
   - Ага, они негожие никуда, вот тут папка их и складывал.
   - Ясно, ясно... Ясно, что ничего не ясно. Ещё как железо делал? Только печь разбирал?
   - Не, поначалу в горшках варил, укладывал железо болотное, да уголь древесный, да тоже грел. Горшок разбивал, крицу доставал. Только они ещё меньше получались.
   - Н-да, придётся на старости лет в горшечники заделаться... - я поставил валявшийся пенёк, отряхнул его от снега, присел.
   - Ещё одно надо. Камни те светлые, ты их известью зовёшь, - полушёпотом, по большому секрету, сказал мне Кукша, - их сверху класть надо, тогда железо дюже доброе получается. Отец такое в три раза дороже продавал.
   Я огляделся - сосны вроде уши не навострили, снег тоже не кинулся делиться ноу-хау со шпионами, как, впрочем, и снегирь, нахохлившийся на ветке.
   - А чего тихо-то?
   - Отец сказал, никому не говорить. То секрет его был. Случайно то открыл, из камней тех поначалу печку тут делал, и новое, хорошее железо получил.
   Хм, забавно. Значит, переехали они ко всему сырью поближе сразу - руда, лес, камни, глина. Выходит, Первуша-то новатор был. Наверно, в деда пошёл, тот тоже, в принципе, любитель новинок оказался у нас.
   - Ладно. Секрет, так секрет, рассказывать всем встречным-поперечным не буду, и постить в Сети тоже.
   Кукша хмыкнул. Про Сеть не понял, наверно, а со встречными-поперечными напряжёнка тут.
   - Скажи, а почему не льют железо? - я очень сильно хотел отлить себе заготовок для паровика, ковать ой как не хотелось.
   - Дык оно же железо! - пацан поднял вверх палец, - Как его лить?
   - Ну у нас лили, - не согласился я, - а потом уже обрабатывали.
   - Не слышал о таком. Бывало, отец выкидывал некоторые куски, особенно если грел сильно горшки. Я сейчас... - Кукша полез в покосившийся сарай, долго там чем-то гремел, и наконец показал мне небольшой белесый кусок.
   - Хм, фигня какая-то, - я крутил в руках явно железный обломок, хоть и маленький, с впаянной в него глиной.
   - Отец тоже так говорил,- согласился Кукша, - только грубее.
   - Отожж.... А звал он это как?
   - Свиным железом обзывал, расстраивался очень, если получалось.
   - Свиным? Типа, грязь? - я постучал пальцем по остаткам железного производства, - А сделать с ним точно ничего нельзя? Вроде, тоже железо...
   -Не, оно ж не куётся, - замахал на меня руками Кукша, - какое это железо?
   Отвлеклись на терминологию. Для меня железо - элемент такой химический в таблице Менделеева. А для местных это только то, что можно молотком ковать. А слова сталь они вообще не знают. Крепкое железо есть, есть мягкое, есть вон - парнокопытное, свиное, в смысле. По сути, конечно, верно, но вот понимания того, что обычное и вот это хрупкое железо одно и тоже, нет. Перешли потом к сырью.
   В руках вертел отколотый кусок того самого болотного железа. Отсюда было видно, что брал его Первуша и впрямь в болоте, вон ямы видны. Само "железо", руда, представляло собой кусок глины жёлто-красного, точнее, ржавого оттенка. Процесс же получения полезного продукта, описанный Кукшей, стал сюрпризом по форме, но не по содержанию. Давным-давно читал детскую книжку, там процесс получения различных металлов был описан. По ней выходило, что строили домну, в неё непрерывно засовывали слоями уголь и железную руду, продували горячим воздухом, и непрерывно же сливали чугун. Продутый кислородом чугун превращался в сталь. Запомнил я это потому, что размеры, указанные в книжке были колоссальными, и отдельно выделено предупреждение о том, что остановка процесса приводит к такому затвердению смеси руды и угля, что остановленную домну можно только разрушить, но не восстановить. Это в мой детский мозг впечаталось намертво. Ещё бы, здание тридцать-пятьдесят метров высотой, сделанное из жаропрочного материала, приходило в негодность из-за простой остановки процесса!
   Первуша делал аналогично. Печь его была сделано по принципам доменной, просто непрерывности процесса он обеспечить не мог, вот и приходилось разбирать-собирать ее каждый раз, или горшки использовать, он их потом разрушал. Выход по итогу был малым, замучаешься так работать. Придётся придумать процесс получше, плюс литье организовать, мне не улыбалось неделями молотком в кузнице махать до конца жизни. Решил сделать по-игнатьевски, то есть так, как все теперь в нашей деревне происходило. Опыты, эксперименты, увеличение масштаба, дальнейшие опыты, ещё увеличение масштаба, эксперименты, промышленный образец. Но это только после паровика. Мне собственно этот поход нужен был, чтобы голову проветрить - уж слишком монотонная работа пока шла. Ну и решил с пользой отдых себе организовать - совместить с экскурсией к рудному месту. Может, появятся мысли в части облегчения работы...
   Поэтому мы набрали в рюкзаки руды болотной, угля у нас и своего куча, взяли глины для образца, да и пошли на лыжах в сторону дома. Не долго двигались - Кукша остановил меня и указал на какие-то следы.
   - Лось прошёл! Вон туда! - прошипел пацан и показал мне направление.
   - Лось - это хорошо. Давай, вперёд иди, я за тобой потихоньку, - шёпотом ответил я ему.
   Мы двинулись по следу. Кукша скользил бесшумно, я за ним по проделанной лыжне. Дошли до замёрзшего ручья. Странно, кругом снег, а тут земля голая, метра два квадратных. Кукша поднял руку, это был наш знак "Внимание!" на учениях. Я остановился, пацан снял лыжи и начал осматривать пятно. Потом быстро вернулся, нацепил лыжи:
   - Туда зверь пошёл! За ним быстро надо!
   - Не заблудимся хоть? - я осматривал лес, кругом ни одного ориентира, только деревья.
   - Не, по нашим следам обратно пойдём.
   - Ну смотри, давай тогда за лосем.
   Шли ещё минут двадцать, на этот раз быстрее. Пока не услышали то ли стон, то ли всхлипы, то ли вой.
   - Волки!? - я схватился за Кукшу.
   - Не, их следов нет. То лось так воет.
   Прошли осторожно метров тридцать и очутились на поляне. Посреди неё был лось. Ну как посреди поляны, голова от лося торчала из сугробов да горб выглядывал. Лось жалобно подвывал, изредка вскидываясь из снега. Он в яме какой-то застрял, наверно. Мы обошли поляну вокруг. Животина нас заметила, начала нервничать, пытаться выбраться, но у неё не получалось, только ещё жалобней стонала. Кукша достал лук. Мы стояли сбоку от лося, шея его подрагивала, одним глазом он косил на нас. Морда у животного была жалостливая, печальная да обречённая. У меня аж сердце заныло. Сидит скотина, мучается в этой яме, а мы его убить собираемся. Блин, жалко. Я зверей с детства люблю. Мозг понимает, что нам кожа нужна, мясо, а вот душа не на месте.
   - Погоди, - я положил руку Кукше на лук так, чтобы он стрелять не смог, - жалко зверя. Бегал видать тут, да в яму попал. Выбраться не может.
   - Ну и что!? - Кукша моего пацифизма не разделял, - Сейчас добьём, чтобы не мучался, да и в деревню оттащим, мяса будет много, кожи. Ты же сам говорил, что надо! Да и обувку сделаем. Кости на клей да на поделки разные.
   Кукша был со всех сторон прав. А я так не мог. Ладно бы там гусь или курица, ну даже заяц, на худой конец. Тут же туша здоровая, красивая, да и глаза как у человека почти. Ну ладно, не как у человека, как у коровы скорее. Да что же это делается-то со мной!
   - Не, не дам, - я встал между лосем и Кукшей, - вот что хочешь делай, не дам завалить его.
   Кукша опустил лук.
   - Нет так нет, ещё настреляем. Ты старший родич, тебе и решать. Только непонятно это...
   - Да посмотри ты на него, - я показал на лося, тот, казалось, даже плакать начал, - тоже ведь живой. Сидит, пошевелиться не может. А мы его стрелой... Самому не жалко? С едой у нас пока нормально, кожа - да и хрен с ней, кости туда же. Тут вон красота какая загибается, ещё и живая, а мы все о животе думаем... Мы же люди, умнее да сильнее их всех... Вроде как братья они нам меньшие... А мы их стрелами...
   Я опустил руки. Объяснить своё поведение Кукше я не мог. Как ему объяснить красоту природы для жителя города, если пацан на этой природе живёт, а точнее, борется с ней каждый день за выживание. Слова у меня закончились, пусть Кукша скажет.
   - Братья меньшие... Ишь ты, как повернул, - пацан яростно зачесал нос, - а животину и впрямь жаль, то не охота, а убийство какое-то получается. Тот-то лось, которого я взял, когда мы с тобой встретились уже почитай сам кровью истёк. А этот вон как смотрит... Делать-то чего будем?
   Тут уже я начал чесаться, затылок, в смысле, теребить пятерней. Оставлять так его не хотелось, зверье съест. Мысль в голову пришла, правда, дурнаа-а-а-я...
   - Слушай, Кукша. Ты ж хотел коня. Лошади у нас нет - давай лося заведём?
   Кукша от такого "креатива" малость окосел.
   - В смысле, как коня? Ездить на нем будем? Плуг таскать? На лосе!??
   - А чего тут такого, - я вспомнил жителей тундры, те вроде только на оленях и гарцевали, - вон на севере народ живёт, чукчи да эвенки разные, так те на оленях катаются...
   - Знаю я, рассказывали...
   - Ну вот, а мы на лосе кататься будем! Под вспашку его припряжем, грузы всякие возить...
   - А кормить чем?
   - Да дед сена много заготовил, авось, до весны протянет. Нет, так на мясо с кожей пустим. Ну хоть попробуем давай.
   Пацан задумался, почесал нос ещё раз, потом нацепил лук на плечо и повернулся ко мне:
   - Ну давай попробуем, чай, попытка не пытка. Как его в деревню тащить?
   - Достать надо из ямы его, - я начал прикидывать план операции по спасению животного, - потом посмотреть, чего он стонет, а там решим.
   Мы принялись за извлечение лося из ямы. Дело не шло. Животина пыталась отбрыкиваться от нас! Получалось у неё плохо, но заднее копыто летало в опасной близости от наших голов. Кукша закинул верёвку лосю на шею, придушил его слегка, теперь залетали ещё и передние копыта, правда, не сильно. Сменили тактику. Прыгали вокруг лося как индейцы, я отвлекал его на себя, Кукша пытался закинуть верёвки на передние копыта, на два одновременно. Закинул, наконец, стянул удавку, лось стал меньше ерепениться. Его тут спасают, а он в атаку рвётся! Не лось, а дятел-переросток! Закинули ещё и на шею канат, попытались тянуть его. Лось заорал так, что мы чуть в штаны не наложили. Надо опять менять тактику. Начали охоту на заднюю ногу. Поймали, благо, верёвки много с собой таскали, хватило. Растянули свои канаты, привязали их к деревьям. Лось у нас завис, как та корова в бомболюке, и выл теперь удивлённо. Я прямо слышал, как он ругался: "Да что ж вы ироды творите-то, а!". Начали подкрадываться, счищая снег со стороны задницы лося. Удивление в его вое при этом перешло в возмущение. По ходу, лось натурал, вот и опасается. Расчистили снег, обнаружили корку льда. Обмели лося под его ругательства, лёд был везде. Топором аккуратно начали прорубать его со стороны лосинной задницы. Вскоре обнаружили причину нахождения здесь лесного гиганта.
   Посреди поляны была яма и она когда-то заполнилась водой. Пришли морозы, корка льда образовалась сверху, а незамерзшая жидкость впиталась в землю. На дне ямы было каменное основание, оно треснуло, образовав расщелину с острыми краями. Этот сохатый, будь он не ладен, шёл через поляну, да и провалился под лёд. Нога задняя попала в расщелину, и застряла там намертво. Да ещё и сломалась, по ходу, или он сам её повредил, пока вынуть пытался.
   Привязали лося покрепче, чтобы не убил, да и начали длинной палкой пытаться расширить расщелину. Долго пытались, не поддавались камни. Пока, наконец, с диким треском не поломалась палка. Лось подпрыгнул на канатах, размахивая освободившейся ногой. Мы стояли сбоку, нас он не задел. Зато порвал верёвку, которой была привязана вторая задняя нога. Лось опёрся на передние, связанные, конечности, поломал лёд и выскочил из ямы. Он пытался скакать, как козёл, но при первом же прыжке нога, попавшая в расщелину, подвернулась. Лось упал и опять жутко и печально завыл, лежа на боку. Перелом. Как пить дать, перелом. Мы бросились к добыче. На рывок, похоже, у лося ушли все силы, он уже мало сопротивлялся. Связали покрепче ему ноги, сели прям на тушу, мы сами выдохлись.
   - Ну что, раненый он, может всё-таки добьём, он сам не сможет ходить, - Кукша утёр пот со лба.
   - Не, раз взялись, надо до конца довести. Давай его в деревню оттащим, а там уже посмотрим, что с ним делать.
   Нарубили веток, сделали нечто похожее на волокушу, и на ней потащили лося в посёлок. Тот постанывал жалобно и протяжно, наверно, горевал о своей незавидной судьбе. Уж больно горько его стенания звучали. Поздней ночью Кукша вывел нас к дому. Там меня и парня встречал Буревой, переживал, куда мы запропастились. Вкратце рассказали ему про наши приключения, про лося.
   - Так чего ж вы его не убили!? - Буревой тоже удивился.
   - Жалко стало, - я был краток, устал очень - а так может сгодится и живой он нам для чего-нибудь.
   - Ишь ты, лося живого в дом припёрли. Кукша, а ты чего думаешь?
   - Оседлать бы его, да он ногу сломал, - пацан деловито сматывал верёвку, - куда его волочь-то?
   - Оседлать... лося! - дед начал покатываться со смеху, - Затейники! Ладно, лося давайте в сарай для сеток, там сейчас пусто, я там как раз сена часть сложил, теплее будет. Утром думать станем.
   - Да, кстати, я нашёл, где взять соль, - я взялся за волокушу.
   - Где!? - хором и громко спросили мужики, повернувшись ко мне.
   - Мы же вместе ходили, я не видел! - Кукша развёл руками.
   - "Кто все время соли просит. Эти звери, дети,..." - детский стишок сам всплыл в голове.
   - Э-э-э-э-э, лоси? - Кукша почесал нос, - Не понял...
   - Я тоже, - поддержал его дед, - соль-то где?
   - Пятно у ручья, где снега не было помнишь, Кукша? Так вот, это лоси там землю лижут, им соль нужна для жизни. Вот и снег весь слизали, у нас тоже так делали. Мы зверям, кстати, специально соль в лес носили, прикармливали зимой. Так вот, если они ту землю лижут, значит там есть соль. Добыть её только надо.
   Дед с подозрение посмотрел на лежащего лося, который косил под мёртвого. Правда, одним глазом подглядывал, хитрец.
   - Выходит, животина эта к соли вас вывела?
   - Получается так.
   - Хм, знак это нам. Правильно вы все сделали, молодцы, что не убили, - дед опять в мистику ударился, - нам его не просто так послали.
   - Вот видишь, Кукша, а ты "убить, зарезать", - я подтрунивал на пацаном.
   - Не было такого! - тот ушёл в оборону.
   - Ладно, кто там чего делал, то завтра разберёмся, а пока давайте спать. Утро вечера мудренее, - дед закруглил наш диалог.
   Утром все село собралось у сарая, где лежал лось. Открыли дверь, тот от такой толпы двуногих скорчил рожу как у жирафа Мартина из мультика про "Мадагаскар". Наверно, тоже считал, что наш сарай - это его "умиральная яма". Опрос показал, что лосей тут никто не выхаживал. Вот удивительно, с сарказмом подумал я.
   - Ладно, а с коровами кто больше опыта имеет?
   - Дык, корова это корова, а это - сохатый! - запротестовала Леда.
   - Так, смотри. Копыта есть? Есть. Рога есть? Нет? Скоро будут, значит. Морда грустная? Грустная, - лось жалобно завыл, подтверждая мои слова, - ещё и мычит. Значит, корова. Как есть корова. Вот и относитесь к ней как к привычной вам животине, ну, как к быку.
   После недолгих споров Леду и отправили осматривать лося. Мы его связали покрепче, ноги к стенкам сарая прикрепили, чтобы не покалечил никого. Леда осторожно начала приближаться к животине. Лось, судя по всему, считал что смерть его уже не за горами, поэтому сожрал напоследок все сено в сарае, до которого смог дотянуться, и лежал, изображая смирение со своей судьбой. Потихоньку в сарай набилась вся деревня, кроме меня и деда.
   - Буревой, если выходим лося, надо имя ему дать.
   - Имя? Лосю? Не бывало такого, - дед почесал бороду, - коровам да коням давали, а лосю зачем?
   - Ну вдруг ещё наловим, стадо заведём, - я развёл руками, обозначая размер стада, - будем их пасти, на шерсть да на мясо. Отличать-то их как-то надо?
   - Ага, по морде да по рогам. Особенно когда тебя на те рога вздёрнут, - это дед так пошутил, - лось сильный, его, наверно, в обычном коровнике-то и не удержишь. Он Хозяина в лесу завалить может.
   - Медведя? Ну да, может, вон копыта какие. Но имя дать надо по-любому. Давай его Солёным назовём. Ну или Хромым, - какие-то бандитские клички на ум приходили, - или Васькой там.
   - Хе-хе, Васькой. Имя дивное какое! - дед наблюдал за суетой в сарае, - Ну Васькой так Васькой.
   Суета закончилась, Леда доложила ситуацию. Во-первых, это не лось, а лосиха, так что Васька отпадает. Во-вторых, нога действительно сломана и опухла. В-третьих, лежать ей нельзя, помрёт на земле. Мы зашли с дедом в сарай. Народ стоял вокруг лосихи, все, кроме Смеяны, сестры Кукши. Та держала голову животного на коленях, гладила её и совала в рот сено. Лосиха лежала грустная, но сено ела, и поглаживания принимала без сопротивления.
   - Смеяна, - пришла мне в голов мысль, - как мы её назовём?
   Та погладила ещё лосиху, повернулась к нам.
   - Не знаю. Тёплая она, да жалостливая. Больно ей, - девочка гладила большую шерстяную голову , - ножка у неё болит.
   - Ладно. Тогда пусть будет Машкой, - заключил я.
   - Машка, Машка, - Смеяна интенсивнее начала гладить.
   - Можно Машенька ещё, ну или Маша, - картина ребёнка с головой лося на коленях вызывала умиление у всех.
   - Машенька, мы ножку твою вылечим, опять по лесу бегать будешь... - мы с дедом вышли из сарая, остальные остались.
   - Вот Буревой, и обзавелись мы скотиной.
   - Ага, кормить теперь надо... Мне аж самому её жалко стало. Видел, как Смеяна с ней? - дед вроде как даже смахнул слезу умиления.
   - Только сначала надо ей перелом вылечить. У нас делали так, чтобы нога не двигалась, гипс там, шину...
   - Лубки накладывают, - подтвердил дед, - только кость собрать надо, а то неправильно срастётся.
   - И ещё, надо Марию нашу подвязать в сарае, чтобы не на полу лежала... - я начал продумывать дальнейшие действия
   - ...Навроде как корову, когда голодно, - подхватил дед, - чтобы стояла, а не лежала.
   - Ага, да утеплить сарай, да пол бы приподнять, да ещё...
   Мы принялись за дело. Самое сложное было сложить кость ноги, лосиха не давалась. Выгнали всех, втроём с дедом и Кукшей занимались ветеринарией. Мы с пацаном держали связанную лосиху, а дед собирал сломанную кость. Сначала долго ощупывал, Машка засуетилась, потом резко надавил. Лосиха взвыла, дёрнулась, мы её еле удержали, хорошо, что привязана была. А на нас вихрем налетела шестилетняя Смеяна, колотя ручонками мне по спине:
   - Не трогайте Машеньку, она хорошая! Я её сеном кормила! - ребёнок бедный чуть не расплакался.
   Мы аккуратно положили лосиху на место, Смеяна кинулась к ней:
   - Машенька, мы тебя не обидим, они добрые, только глупые, всё будет хорошо, - ласкала девочка лосиху.
   - Ну что ты, мы же ей ножку вылечить хотим, а то она ходить не сможет, а как без этого в лесу прожить? - я гладил Смеяну.
   Еле успокоили обоих. Теперь мы сначала объясняли Смеяне, что мы хотим, потом только, с её разрешения да под поглаживания Машки, делали. Соорудили ей шины из брёвен и досок, связали покрепче, но так, чтобы кровоток не нарушался. Лосиха удивлённо подвывала, и подставляла голову Смеяне для ласк. Потом принесли ткани да верёвки, сделали ей лежбище подвесное, вроде гамака. Подвесили Машку посреди сарая, подставили под три ноги пенёчка, чтобы держаться ей удобней было, и отошли посмотреть на свою работу. Ржали так, что еле успокоились. Машка с удивлённой мордой, грандиозным деревянным протезом висела посреди сарая, с трудом удерживаясь на пеньках. Смеяна нас обозвала глупыми, и опять побежала гладить лосиху. Та была не против, а даже очень "За!".
   Машка прижилась. Дооборудовали сарай ей, чтобы теплее был, таскали сено, сделали ещё пару новшевств, чтобы ей с "гипсом" удобнее было. К нам лосиха тоже привыкла, Смеяну так вообще прямо полюбила. Вечером её опускали на ночёвку в охапку сена. Правда, жрала она в три горла.
   - Мы и впрямь машину уже с тобой соорудили, - сказал мне дед, скидывая очередную порцию сена с копны, - машину для производства навоза!
   - Ага, дерьмо-конвейер, - я в волокушу накидывал сено, утрамбовывал его, - прямо непрерывный. А пользы - ноль. Шерсти у неё мало, я тут к бабам сунулся, насчёт подоить её, так мне на пальцах объяснили, что молока не будет, пока она лося не родит. Вот и думай, то ли лося ей искать, то ли на волю отпускать, как нога заживёт.
   - Это верно, думать придётся, - дед закончил с сеном, - пошли, что ли. У нас испытания ещё сегодня. Жалко, Кукша ушел соль искать, он тоже хотел посмотреть...
   Испытания шли у нас непрерывным потоком. Как и поломанные деревянные запчасти, что уходили в топку "химлаборатории" в огромном количестве. На самодельном котле запускали большой макет - десяток оборотов, гул, треск! Сломалась ось - надо понять, почему образовалась поломка, и делать новую с учётом этих знаний. Следующий опыт - порвался деревянный цилиндр, его опять на осмотр, почему да как случилось, что предпринять для недопущения в следующий раз. Постепенно отдельные запчасти становились железными - а это новые напасти, исправления, доделки. Стало много кузнечной работы, теперь эксперименты на мужиках и девушках, как и производство запчастей, а я молотком в основном работаю. Дети же у нас занимаются сборкой-разборкой механизмов. Получиться покрутить паром машину без поломок секунд тридцать - они её на запчасти разбирают, мы их осматриваем и вносим изменения в следующие комплектующие, которые пойдут в итоге тоже в топку. Соорудили большой котёл - пришлось изменить компоновку. Теперь, с трубами вдоль котла, топка располагалась не внизу бака, а рядом. Все механизмы встали на одной плоскости, и опыты продолжились. Определяли предельные параметры пара на новом котле, эксплуатационные характеристики, вносили новые переделки и изменения. Постепенно машина обрастала железом и сталью, источником которых стало "плато".
   Так вот проведя много недель за работой, вышли на апробацию готового агрегата. Без поломок он работает уже долго, нужно только правильно обслуживать и вовремя проводить сервисные ремонт. Я хотел определить мощность, на которую мы можем рассчитывать в работе. Через систему блоков привязали ворот, к нему бочку с водой, ворот вращался через сцепление. и начались опыты с нагрузкой. Опять изменения в конструкцию, опять поиск оптимальных размеров и формы запчастей. В добавок к груде дерева в куче мусора появился металлолом, это несостоявшиеся комплектующие для мотоблока. Постепенно воду в бочке заменили песком, потом камни в дело пошли, потом дополнительные мешки. По скорости подъёма я пытался понять хотя бы приблизительную мощность агрегата. Показал деду результаты замеров - то не понял. Проговорил словами:
   - Если вот это масса бочки, вот это время, а тут расстояние, то получается, что наша машина даёт почти шесть лошадей, плюс-минус половина от этого. Но три - гарантированно.
   Ошарашенные мужики и бабы уставились на меня - все село работало на этот аппарат.
   - Как три лошадки... На дровах... Сама... - дед чесал бороду, поглаживая перчатками бок уже остывшего цилиндра.
   - Девоньки! Это ж табун почти, - Агна вытерла рукой чёрный от сажи лоб.
   - Сила её, ну, мощность, упадёт, когда мы на тележку поставим, - заранее предупредил я.
   - Да и пусть, - Леда махнула рукой, - чай, не на своей спине плуг таскать - и ладно.
   - Тележку сейчас поставим? - подал голос Обеслав.
   - Нет. Та, что мы изначально собирали не пойдёт...
   Немая сцена. Только народ обрадовался, как надо рушить созданное. Прояснил свою позицию:
   - Я думал, что больше половины лошади тяга не получиться, а тут вон как вышло. А значит, можно чуть по другому сделать - с водителем, с четырьмя колёсами, с рулём... Нормальный такой трактор будет.
   Нарисовал народу на доске новое шасси. Вполне себе привычный для меня агрегат получился, пусть и со сниженной тягой - специально так решил, чтобы дольше проходил без капитального ремонта аппарат. Руль, рычаги, сиденье, панель приборов - все легло на схему. Народ покивал, и пошл дальше работать - доводок много предстоит. Я же прервался чуть - пытался понять, что нам даёт такая тяга с точки зрения ведения хозяйства.
   Традиционно, переводил все в общую мощность за год, выгоду определял. Наш род все так же одна лошадиная сила, плюс три, в среднем, от машины. Тут считать было сложнее, непонятен синергетический эффект и тяга на тележке. Вот нужно мне часто менять "пеньки сцепления". Это бревна, это работа по их доставке и обработке. Однако, вал отбора мощности и цепная пила - это раз (я втихоря уже попробовал пилить, вроде работает), привод станка для обработки дерева - это два, но всплывает проблема дров. Их-то тоже надо! И так все, друг за дружку цепляется каждый аспект нашей деятельности, сложить в кучу все выгоды и потери - нужен Госплан СССР в полном составе. Идея та же, что у коня, расчёт передаточного механизма. Транзистор у нас для мощности получается - мелкую работу переводит в более крупную, малую мощность в большую. Прикидка даёт мне потерю половины лошадиной силы за год на обслуживание машины. У нас в распоряжении остаётся пять. Это много. Не, не так. Это до х..я!
   Тележка новая была в виде рамы из нетолстого бруса. На неё крепили машину и опять вращали валы, пока без колес. Да потери новые появились, чуть мощность уходила из-за трения, но через пару недель опытов все опять вернулось к
   изначальным "шесть плюс-минус три". Наверно, притёрлись механизмы. Хотя...
   Может, Обеслав тут ручку приложил, он короба для дегтя и масла трансформаторного приделал на наиболее ответственных местах, и туда смазку запихивал. Молодец, парень, я этот момент упустил. А может, девчонки мои виноваты, что тряпками "приглаживали" трущиеся части до потери пульса, они блестят теперь как зеркало. А то и Веселина тут виновата, которая своим острым зрением обнаружила и устранила микроскопический дисбаланс в креплении коленвала, и машина перестала трястись, а загудела. Да и Кукша ручку приложил, он вместе с Власом и детьми так наловчились делать цепи, все, целиком, что те стали крепче и одинаковее. А может и и дед, что подбирал по своему опыту наиболее подходящий материал для дерева в сцеплении, поршнях, и прочих вращающихся частях. Все постарались, одним словом.
   Приделали колеса, финальный аккорд наших мучений. Они были как тележные, только сдвоенные, с поперечными плашками вместо покрышек. Это для уменьшения давления на грунт. С колёсами опять проводили опыты, поставив машину на пеньки. Развели пар, стали смотреть. То ли с балансировкой не угадали, то ли с высотой опоры напортачили, но, выйдя на рабочий режим, машинка наша стала трястись, и, соскочив с пеньков, рванула в сторону леса. Выбила дверь, выкатилась из кузницы, и завалилась на первом же пригорке, продолжая пускать пар из трубы.
   На улице была весна. Все уже зелёное, птички вон поют, лес шумит, солнце ярко светит. Я стоял и смотрел на наше чудо техники, опустив обессиленно руки. Мы сделали невозможное...
   Да, невозможное. Если спросят меня, какие-нибудь древние журналисты, мол, как вы, Сергей Владимирович, дошли до жизни такой, как паровик соорудили? Я толкну речь о том, что совместная работа людей, объединённых одной целью, да не жалеющих себя в этой трудовой битве, может двигать горы. Ну а если найдётся какой-нибудь "заклепочник, ну знаете, всегда такой мелкий, въедливый и критически настроенный репортёр попадается, и начинает нудеть, мол, где вы материалы взяли? Как прочности добились? Откуда болтики да крепёж с пружинками появился? Вот на такое мне придётся или покраснеть и молча носком ковырять землю, или выдать ему всю историю моего появления из века XXI. Ибо вся моя машина, по сути, создана из тех компонентов, что я нашёл на "плато".
   Пытливый археолог, если обнаружит останки моей паровой тяги через тысячу лет, без труда определит опору от дорожного знака в виде паровой магистрали, столбы автобусной, что у нас является цилиндрами, расширительный бачок трансформатора, с которого ещё не до конца даже краска слезла, на месте котла, и ещё массу других анахронизмов, вроде скрученной мной самостоятельно из найденных материалов пружины прижимной для сцепления. Это пугало меня больше всего - запасы плато не бесконечны, ещё три таких же машины собрать могу. Ну, если полностью копировать. Столбы-то больше цилиндров дадут, по другим элементам тоже запас наблюдается. Но некоторые вещи - критичны, их надо осваивать самостоятельно, запасов готового мало. Придётся привлекать местное сырье, загрублять детали, снижать мощность установок, если я дальше двигаться буду в этом направлении. Надо добывать металл, подобно Первуше, потом его пробовать лить, осваивать всю цепочку, от болота до паровика...
   Мысли эти пронеслись в голове за долю секунды. Мимо с диким криком пронёсся дед:
   - Лови яё, заразу такую! Убегает!
   - Сгорит же! Народ! Сгорит! - бабы кинулись за Буревоем.
   - Она ж железная, чему там гореть!? - дав "петуха" голосом, прокричал Кукша, хватая ведро с водой.
   Я посмотрел на Сварога в углу - деревяшка молчала, лишь неровный свет огонька светильника создавал иллюзию какой-то реакции на происходящее. И мне показалось, что Сварог тупо ржал в голос. Даже лицо Бендера-механоида стало проявляться. Эхх-х-х, пора брать лопату...
   Пока все село крутилось вокруг трактора, я двинулся на Перуново поле. Обещания надо выполнять, вот и рыл я яму впритык к уже стоящему идолу. Бревно дубовое, короткое, правда, дотащил, было у нас в запасе. Его поставил вертикально. Резать по дереву не умею, поэтому обошёлся простой надписью:
   "СВАРОГ".
   И ниже добавил:
   "Паровая машина. По прикидкам, год 860, май месяц. Изобретатели: Род Игнатьевых. Кто делал - ....",- длинный список наших Ф.И.О. ковырял ножом до вечера. Потом прикинул, подумал, и добавил сверху на рисунке ведро. Обычное такое, стилизованное металлическое ведро. С него все началось, пусть об этом помнят...
   Уходя с поля, я обернулся. Два идола, спиной к спине, стояли неподвижно. Но мне казалось, что они подбадривающе мне чуть кивали в след, мол, ничего, Серега, прорвёмся. Это подняло настроение, в знаки я уже верил.
  
   20.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - весна-лето 860 года
  
   Приключения с машиной не закончились. Мы, наконец, вывели её из кузницы, и попробовали испытать на земле. Испытания провалились, я при этом смеялся в голос, вызывая удивление окружающих. Смычка технологий из будущего и наших навыков дала забавный результат - собственного веса парового мотоблока не хватало для того, чтобы цепляться за почву! Колеса проскальзывали на мокрой после ночного дождя траве! Я-то экономил на всем, добивался меньшей массы, а тут такое. Но куда деть этот запас я уже знал.
   Трактор, уже не мотоблок, обрёл новый ресивер для воды, большего размера, и топливный бак. Килограмм пятьдесят дров мы могли теперь расположить прямо на агрегате, подавая их в топку при помощи деревянных коробов. В таком виде опять поставили машину на пеньки, и попробовали запустить.
   Организовали первое в мире ДТП, упоров нашим механизмом стенку кузницы Затянули с трудом всю конструкцию на вкопанные бревна, она весила уже солидно, укрепили посильнее, да и начали опыт опять. Залили в поддоны смеси дегтя со скипидаром для смазки, залили воды в котёл и в бочку, смазали оси, привели устройство в боевую готовность. Разожгли пламя, дождались необходимого давления, и открыли клапан-пускатель.
   Сначала наш трактор начал вполне бойко шевелить колёсами, Машка из сарая смотрела на него как на товарища по несчастью. Оба они, трактор и Машка, висели и мотыляли конечностями. Только трактор - колесами, а лосиха - ногами, плохо у неё зарастал перелом. Затем трактор начал раскачиваться. Постепенно амплитуда колебаний нарастала, и трактор соскочил с брёвен задними колёсами. Уткнулся грунтозацепами в землю, обдал нас грязью, дошёл до твёрдой поверхности, и "рванул" в сторону заводи, разбив параллельно себе несколько плашек на передних колёсах. Машка радостно завыла, она болела за трактор. Буревой опять начал орать, кинулся за машиной. Я болел за Буревоя, потому кричал тоже. На наши и Машкины крики выбежала вся деревня. Трактор проехал ещё немного, и опять завалился на бок.
   После падения трактора из котла выпал датчик давления, и пар ушёл, что называется, в свисток. В топке завалило трубу для подачи воздуха, и огонь начал гаснуть. Пришлось укреплять конструкцию. На утро были уже нагрузочные испытания. Приделали наш плуг с тремя ножами, покатались на машине. Плохо. Особенно меня пугает жёсткая подвеска - каждый бугорок задницей чувствую, а паровик при этом сбивается с ритма, норовит заглохнуть. Пришлось ещё и рессоры делать, деревянные, полуэллиптические. Провозились с ними долго - но с такой амортизацией трактор стал вести себя спокойней. Попробовали пропахать полоску плугами - получилось! Теперь посреди деревни, правда, грязи полно. Сели, порадовались за созданную машину, взяли топоры с пилами и пошли делать дорогу к полю. Через прилегающую лесополосу трактор бы не проехал.
   Дорога шла тяжело. Почему? Да потому что идиоты мы с дедом! Специально же вал отбора мощности предусмотрели! Начали создавать первое навесное оборудование - цепную пилу. Управлять ей было не очень удобно, но как производительность повысилась! До небольшого ручья в овраге мы за половину дня дошли. Устроили брёвнами мостик, заодно и в качестве трелевочного трактор попробовали. Потом перерыв - мелкие принесли запчастей, надо менять то, что уже износилось. Хорошо, что инструмент для полевого обслуживания делали сразу, да и трактор пытались создавать таким образом, чтобы его разбирать было удобно. Наконец, во второй половине дня, мы вышли на поле. Пилка деревьев, переноска тяжестей, все это вторично. Тут будет серьёзное испытание. Спина предательски заболела, как будто говоря: "Если у вас руки кривые, готовьте поясницы под ремни".
   Испытания на поле показали нормальные результаты. Трактор успешно распахивал полоску плугом с тремя ножами. Почесали репу, поставили оставшиеся ножи от плуга. Все, которые делали ещё для первой пахоты. Трактор жалобно скрипел, удерживать плуги в земле рычагом было сложно. Пришлось чуть переделывать конструкцию крепления и заняться балансировкой машины. Пошло лучше, удобнее и легче. Постепенно, играясь количеством ножей, довели до оптимального размера плуг. Так и трудились, доводя нашу паровую повозку до максимально возможного в наших условиях совершенства.
   Трактор получился красивый, компактный и достаточно крепкий. Мы даже две фары из скипидарных светильников спереди сделали. Правда, они тухли быстро, стеклом их закроем потом. Дни летели, мы добавляли мелкие новшества и устраняли выявленные недостатки. На поле вырос сарайчик-гараж, для обслуживания и ремонта. Запчасти вечерами готовили в кузне, отрабатывали процесс ремонта, обслуживания и хранения машины. С последним - моя идея, боялся я электрохимической коррозии в тех местах, где медь с железом вступала в контакт. Да и просто ржавчины избежать было бы не плохо. Двигатель же в итоге приходилось чуть не полностью разбирать, мыть в спирте, вытирать насухо и оставлять в сушилке. Для дополнительного изъятия влаги использовали известь, запихивая её везде, где можно и нельзя. Утром - всё запчасти опять мыть спиртом, протирать, собирать агрегат на тележке.
   Выход из механизированного угара получился внезапный. Все это время мы вставали затемно, пока не становилось светло, работали в мастерских, потом уже шли к трактору, опробовать улучшения. В один из таких подъёмов я по привычке оделся, выпил отвара из трав с мёдом, умылся, отметил день на календаре, и вышел в деревню. Буревоя не было. Погода стояла тёплая. Где-то в лесу чирикала птичка. На озере орали лягушки. Я отправился к лесопилке с кузницей, там тоже никого. Ещё и дверь дома у Зоряны открыта.
   "Странно это", - подумал я, - "Да и вообще, какой сегодня день?".
   Вернулся к календарю - на календаре последний отмеченный день показывал, что сегодня восемнадцатое мая. Я ужаснулся. Мы более пяти месяцев всем селом не вылезали из мастерских! Вышел опять в деревню, мимо шла Леда.
   - А где все?
   - На поле, к посадке готовятся, - Леда опасливо начал меня обходить.
   Блин! Точно! Лягушки кричат! Скоро пахота. А чего это меня местные-то сторонятся? Я начал осматриваться. В деревне был разгром. Мы с сильно увлеклись изобретательством, вокруг валялись какие-то обрезки, опилки, щепки, пятна скипидара и дёгтя, лежала куча запоротых запчастей. Я посмотрел на свои руки - они были почти чёрного цвета, покрытые мозолями и въевшимся дёгтем. Одежда была не лучше. Даже борода моя стала чёрной! Когда я в бане-то был последний раз? Не помню. Не удивительно, что местные меня сторонятся. Пять месяцев я бегал постоянно занятый, до рассвета уходил, после заката возвращался, нервничал, мало говорил и только по делу. Они-то хоть отвлекались, на ткацкие дела, приготовление пищи, по хозяйству управиться, а я с головой ушёл в работу над паровой машиной. Надо возвращаться в коллектив. И начну я с бани.
   После помывки застал деда возле трактора.
   - Здорова, Серега! - дед протянул мне руку, этот жест у нас с ним прижился.
   - Здорова. Как там на поле? Пахать будем сегодня?
   - Не, земля ещё сыровата, надо выждать день-другой. Ты лучше скажи, мы только плуг трактором тягать будем? Невестки насчёт овощей интересуются...
   - Блин! Точно! Надо ещё оснастку к трактору сделать, для боронования, для заглаживания, для картошки опять же. Только вот как нам посевы трактором не испортить? Раздавить он может их, даже под землёй...
   - Ты пока тут прихорашивался - дед ткнул в мою свежую одежду, - я там на поле сам кое-что придумал. Одевайся, пойдём.
   Мы двинулись к полю. Оно было утыкано ветками. Сначала думал, может ритуал такой, но присмотревшись, понял. Это дед места для посадки размечал. Разметил грамотно. По его рассказу понял, что дед сам задумался над работой с трактором, да и решил, что сеять будем длинными полосками. Получалось, что все поле дед разметил на дорожки для машины и грядки для посадки. И распахивать Буревой собирался сильно больше, чем в прошлом году. Из-за наличия картошки, овощей, сушилки, у нас осталось больше семян, чем рассчитывали.
   Мы стояли, рассуждали о способах посадки. Кукша, как оказалось, тоже принёс из леса семян всяких трав, которые живность любит, поэтому в этот раз под посадку пойдёт все поле. А если хотим на следующий год больше сажать, надо ещё искать ляд. Это расширять было особо некуда, вокруг овражки, ручьи, лес, защищавший от любопытных глаз и задерживающий снег.
   - Надо наш лесоповал по осени готовить под посадку, - заключил дед, - там мы уже много вырубили, ямы от пеньков закидать, перепахать все под зиму, да на следующий год сеять.
   - Тоже верно. Только надо деревья толстые слишком да тонкие, которые оставляли, тоже попилить. Ещё такое же поле получим. А там, и скотину заведём, многополье...
   - Многополье?
   - Ну, перекладывать посадки будем. Разные растения разное из земли берут, да разное в землю возвращают. Получается, что после одних другие лучше растут. А если на одном и том же месте постоянно рожь растить, урожаи упадут. Вроде, после гороха зерно растёт хорошо, картошкой ещё разбавлять надо, в другие года, а какую-то весну вообще не садить. Или только траву.
   - То знаю, - дед поддержал меня, - под паром пустое поле, бывало, держали. Не знал только, что менять их надо, не знал...
   - Да там секретов много. Удобрения, ну, чтобы росло лучше. Навоз кидали? Ну да, то оно и есть. У нас ещё всякие специальные вещества... Блин, Влас, ты что ли?
   Кто-то ткнул меня в задницу. Думал, Влас, он часто вокруг нас крутился, пока трактор делали. Повернулся, и чуть не испачкал свежие штаны чуть ниже спины. Мне в лицо смотрела большая серя рожа с крупными глазами и ртом. Зверь атакует! Я уже замахнулся рукой, но вовремя услышал голос деда.
   - Ты чего, Машку не узнал?
   Я отступил. И впрямь Машка. Только уже на своих ногах!
   - Давно её отвязали?
   - Дык неделю уже почитай как, - дед посмеивался, - ты, видать, в делах не заметил.
   - Не трогай Машку! - писклявый голосок Смеяны раздался из-за серой туши.
   - Де не трогаю я, удивился просто. И испугался.
   Лосиха и её малолетняя подруга двинулись по своим делам. Машка хромала. Всё-таки неправильно нога срослась, наверное. На животину была повешена перемётная сумка, на обе стороны, Смеяна её придерживала, чтобы та не упала.
   - Куда это они? - спросил я деда.
   - Да Машка прутики молодые в лесу объедает. А Смеяна её водит да в сумки лесное добро всякое собирает. В основном, крапиву старую, сухую, которая зиму пережила. Из неё нить хорошая получается.
   - Нда, сколько всего произошло, а я и не в курсе. Кстати, по поводу крапивы. Как урожай убирать будем? Надо ещё оснастку сделать, такую, чтобы впереди было...
   - Да успокойся ты, - дед опять посмеивался, - будет время ещё. Дай с посевами разобраться. Да отдохни, а то на тебе лица нет.
   Я и сам чувствовал некоторое опустошение. Такое бывает, когда перенапряжёшься, и продолжение работы требует слишком много усилий. Надо действительно отдохнуть. Ну, или сменить деятельность. Но не сейчас - пока что опять в кузню, подготовить новые инструменты для пахоты с учётом наличия трактора, а потом и отдохнуть можно.
   Эта посевная пролетела незаметно. Разметили с дедом поле, с учётом моих замечаний, организовали место для поворота трактора, позвали опять народ, да и начали пахать. С утра - обслуживание и подготовка трактора, смазка, чистка трубок в котле от сажи и пыли. Потом два часа вспашки, долив воды, догрузка дров, ещё два часа. И так до самого вечера. Народ нам нужен был для помощи в загрузке расходных материалов. Бабы таскали в бочки, стоящие на поле, воду, Кукша рубил дрова, мелкие их подносили к трактору, по три полена на мелкого. Вечером опять техобслуживание, баня, и спать. Справились очень скоро. А по местным меркам - так нереально быстро. Рожь дед раскидал опять руками, бабы посадили овощи, местные и мои, из будущего. Они уже сами делали рассаду и семена, и теплицу вполне грамотно под это дело использовали.
   Потом трактор начал терять мощность. Проверил все, вроде нормально, только котёл как-то странно себя вёл. Грел непривычно. Пришлось вынимать датчик давления, пытаться разглядеть что внутри. Понял достаточно быстро. По всему котлу, и даже на конце датчика давления была накипь. Долго искал, как её убрать. Пробовал разные способы, ну лучше всего накипь устранял уксус, остатки помидорно-самогонной эпопеи. В план техобслуживания ещё работу котла и всей системы с уксусом, а для снижения накипи стали использовать только кипячённую в жестяном баке воду.
   Заткнули мы вроде пока все дыры в нашем хозяйстве. Но надо развиваться дальше, двигаться вперёд. Поэтому когда дед и его невестки закончили с посадкой, мы устроили совещание-праздник. Праздновали на открытом воздухе, поэтому к нам присоединился ещё один член коллектива - Машка. Она не покидала Смеяны, остальных все ещё опасалась. Хотя я тоже её с удовольствием гладил и чесал. Лосиха ещё и полиняла к лету, так что на зиму и нас могли появиться тёплые прикольные варежки.
   - Так, родичи мои, на повестке дня два вопроса - праздник по поводу посевной и думы о дальнейшей работе. Отдадим должное столу нашему, и приступим.
   Все принялись за еду. После утоления первого голода, началось производственное совещание.
   - Сначала по безопасности, почему дозорные почти не работают? Один раз всего прибежали за все время? - я начал по порядку, по степени угрозы для существования.
   - Лодок нет почти на озере, за все время три только было, да и то, две далеко слишком, - взял слово Обеслав.
   - Почему так? - это уже к Буревою, - В прошлом году чаще плавали...
   - Урожай большой был, год удачный. Вот и сидят на своих запасах корелы, не ездят на торг, - предположил дед.
   - Примем за основную версию, ну, будем считать, что так и есть, - я сделал отметку на фанерке углем, - теперь по ухоронке нашей, в подвале на "плато" которая. Кто её проверял и когда последний раз?
   - Я проверял, - Кукша поднял руку, как на уроке, - она целая, чуть только подправил. Старые запасы сюда принёс, - он обвёл рукой стол, - новые закладывать надо.
   - Верно, все правильно сделал, - я отметил себе слова Кукши, - что со стрельбой? Веселина, вы тренировались?
   - Да, пока вы трактором тем занимались, да трава зелёная не вышла, мы стреляли. Все попадают с двадцати шагов в голову чучелу тому, что вместо дана у нас, - девочка традиционно покраснела.
   - Так, неплохо, неплохо... С учениями что? Я не видел, чтобы тренировались?
   Дед заулыбался:
   - Два по восемь раз проводили, ты просто не знал, мы отвлекать не стали. Мне Зоряна рассказывала, - та кивнула в подтверждении его слов.
   Ух ты! Само теперь все работает! Даже подгонять никого не надо!
   - Будем считать, что по безопасности все у нас в порядке. Летом оружие делать будем, - я посмотрел на детей, - для всех делать будем. Теперь по поводу еды. Я посчитал тут...
   Пришлось вставать из-за стола, мы сидели в ткацкой, на привычном месте, приносить доску, на которой рисовали в кузне.
   - Если урожай будет даже в половину от прошлогоднего, еды нам на каждого будет вот столько, - уже привычным образом продемонстрировал поднос с мисками и разложенными там картошкой, зерном, сушенными овощами, грибами, да рыбой, ее Кукша продолжал ловить вершами. На подносе из фанеры стояли три полные миски продуктов.
   - Это если зиму только питаться будем? - недоверчиво посмотрела Леда.
   - Не, это на весь год. На каждого, включая детей.
   Немая сцена. Еды было действительно много, так тут не питались. Разве что по осени, когда урожай только собирали. А так, чтобы весь год, такого не было.
   - Много... - Зоряна оценивала продукты, - где хранить-то все это будем? Да и мяса бы не мешало, а то с охоты Кукша редко приносит.
   - Зверь ушёл, - начал было пацан оправдываться, - только гусей в этот раз и наловил. Один был, мало принёс...
   - Не кипятись, - я остановил его, - нормально все. Про хранение и мясо ты права, надо что-то делать. Как себя дом мой повёл во время дождя? Как вообще там с сохранностью продуктов?
   Резкий переход на другую тему вывел народ из счастливого ступора, вызванного радужными продовольственными перспективами. Слово взяла Леда:
   - Мы смотрели во время дождя, да и после. Ладно сделали, не течёт. Картошку всю да и зерно сохранили. Только вот дранка, - я приподнял бровь, - ну, кора на крыше заворачиваться стала, менять пришлось.
   - Вот и отлично. С крышей, Буревой, надо лак делать, из смолы. Ты попробуй...
   - Знаю я как, делал уже.
   - Ещё лучше. Лаком кору покрывать будем, тогда меньше промокать да портиться станет. Я к чему про дом спросил. С хранением решим вопрос, когда всем дома такие поставим, места для хранения хватит. Чердак, между стен, да ещё и погреб сделаем. Поэтому перейдём к вопросу строительства. Буревой, когда ты думаешь этим заняться стоит?
   Дед почесал бороду.
   - Да можно уже и приступать. Ещё месяца полтора в лесу только травы собирать да корешки, Зоряна знает какие, я там не нужен. Мёд потом пойдёт. А вот с рыбой что делать? Мы же лодку хотели? Да сеть сплели, надо на промысел выходить...
   - Да, лодка тоже нужна...
   - Дилемма - это Кукша вставил слово.
   - Точно, она самая. Плюс, кроме домов, надо ещё мастерские построить, гараж для трактора, хозпостройки, много чего... Дерева у нас, того что на лесоповале лежит, хватит на все?
   - На дома точно хватит, остальное пилить надо, - дед вспоминал результаты наших работ на вырубках, - дрова ещё для трактора нужны, да и для пищи. Нужен ещё один трактор сделать!
   - Если опять делать начнём - все лето с осенью провозимся, - пробурчала Леда, - а нам опять зимовать как зверям...
   - А у меня печь разрушаться начала, - вступила Агна, по-бабски всплеснув руками, - теперь и не знаю, как дальше быть.
   Я достал новую фанерку, начал записывать проблемы.
   - Давно разрушилась? Месяц? И чего молчала? Отвлекать не хотела? Так, нехорошо это... - я поморщился, стало даже стыдно, совсем жизнь деревни из головы выпустил.
   Мне в моем доме хорошо, а остальные мучаются, хотя и помогают мне безропотно. Почувствовал себя сволочью.
   - Хорошо, - я прервал посыпавшиеся на меня жалобы, - сейчас все запишем, что нам сделать надо, да будем решать, что в каком порядке. От себя добавлю, вот что...
   Последовал длинный список моих задумок, от парового молота до печки для выделки железа.
   - Соль нужна ещё, - добавили чуть не хором наши барышни.
   - Тогда мы сделаем так. Сначала стройкой займёмся да заготовкой дополнительного дерева для этого, - все закивали, - Девушки! Дома я вам к зиме обещаю, теперь уже точно. Но стекло ещё надо, для него - зола, а для этого сено, соответственно. Для соли подносы, выпаривать чтобы землю солёную...
   Результат дальнейшего обсуждения меня порадовал. Все согласились потратить силы и время на ремесло, ну, насколько лето позволять будет. Понял народ преимущества индустриального подхода, почувствовал выгоду. С ремеслом и стекло будет, и железо, и ткань. А дома сделать - это пока потерпит, пока лето на улице.
  
   21.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - лето 861 года
  
  
   Время летело, наша деревня обрастала новыми ресурсами. Дожди продвигали ремесло, мне народ в кузнице из-за них часто помогал.
   За день мы с мужиками пробились сквозь заросли к лесоповалу. Наши бревна, те, что зимой пилили, лежали тут, как и верхушки сосен. Надо гнать плот, собирать бревна да и вести их в деревню. Дед, правда, решил попробовать пеньки рвать трактором. Пошли на встречу, пару пеньков подкопали, выдрали, а на третьем запороли всю машину. Треснула рама.
   Дед проклинал себя всю дорогу обратно. Трактор перекосило, трясло, он еле ехал. Мы с Кукшей шли по бокам, придерживали его от падения и контролировали состояние рамы.
   - Зачем я, дурень старый, к пенькам полез! - дед в сердцах бил кулаком по коробу с дровами, - Так бы вырвали, домкратом твоим этим! Теперь вот машину загубили!
   - Не кори себя, - я был настроен более оптимистично, - рано или поздно это бы случилось. Хорошо, что на пеньке, а представь при спиле? И пилу бы потеряли, и сами бы сгинули бы.
   - Надо двигатель этот ваш на плот поставить, пусть вёслами машет, - Кукша думал вообще не в ту степь, - быстрее бы лес перевезли.
   - Не, вёслами не надо, винтом. Но на плот не надо, так перевезём, чай, не далеко. Буревой, - я обратился к деду, - ты займись новой тележкой пока, колёсами там, оснасткой. Со станком токарным ты уже освоился, а мы пока лес перевезём. Три дня тебе хватит?
   - Да хватит, - дед опять ударил по трактору, - все равно обидно...
   - Это да...
   Мы опять возили с Кукшей на плоту лес. По пути опять рассуждали о построении общества, роли вояк в нем, про князей да про работников. Продолжился наш прошлогодний диалог.
   - Ты говорил людей много надо для войска большого, - Кукша оттолкнулся от берега слегой, первый наш заход, - а ведь если такие трактора сделать, то и не так много уже получается.
   - Прав ты, это верно. Только ведь дров они много жрут, это не забудь. Да и обслуживания, ну, ухода постоянного требуют. Вон, почитай четверть дня на это тратим.
   - Ну а если полностью железные сделать? Ты же говорил они лучше?
   - Лучше, факт. Только вот где железо то взять? У нас весь трактор сделан, почитай, на том, что вместе со мной сюда попало, - Кукша историю мою знал, при нем я говорил спокойно - а если его самим делать, сколько провозимся?
   - Да, провозимся долго, - пацан чесал нос, - а нельзя как-нибудь быстрее железо делать? Ну, как с трактором, чтобы само?
   - Да можно, наверно, я тут прикидывал, лотки промывочные надо сделать, насос для воды, тогда паровым двигателем воду брать из болота, да на месте и промывать руду. Потом её домой везти, в деревне печь большую ставить, угля надо много. Да и плавить непрерывно придётся. Воздух в печь ту тоже паровым двигателем подавать, быстрее будет.
   - А проковывать как? Отец долго ковал...
   - Молот паровой для того я и хочу, и ещё много приспособ разных, - я вспоминал разные механизмы из своего времени.
   - Какая замечательная машина получилась! - Кукша похвалил нашего трудягу, - А про плот ты говорил, почему не надо весёл на него? Приделали бы да и плавали себе?
   - Там не весла нужны, а винт, я же говорил. Или колеса водяные, потом нарисую. Только вот наша машина слишком большая получается, для неё лодка здоровая нужна. Здоровая лодка - мы вёслами не управимся, если она сломается. Надо меньше сделать, чтобы и руками выгрести можно было. А меньше - значит силы в ней мало будет, да и из запчастей с "плато" мы другой не сделаем. Надо своё железо.
   - Все в железо упирается, - подтвердил Кукша мои слова, - а у вас в бою такие машины не использовали?
   О! Опять военный в нем проснулся! Но тут я присел на своего любимого конька - танки. Так и рассказывал ему про пушки, броню, пулемёты всю дорогу. Заодно про гусеницы вспомнил, с ними тоже трактора были. Кукша такое слушать любил.
   В один из дней, вернувшись на плоте, узрели некоторые изменения в нашем посёлке. У моей кузницы пропала стена. В ней стоял трактор. Кинулись к кузнице, может, дед в стену въехал да покалечился. Вместо крови да кишок по стенам, застали идиллию.
   Дед сидел за бешено вращающимся токарным станком. На тракторе сидели Обеслав и Влас. Дед орал:
   - Хорош!
   Пацаны кинулись убирать сцепление. Дед останавливал станок, менял заготовку, и опять командовал:
   - Запуск! - и пацаны возвращали сцепление обратно.
   Я так и сполз по стенке. Особенно, когда увидел, как тихий спокойный Добруш, брат Веселины, у них стеснение это семейное, носился, как угорелый с дровами и вёдрами с водой.
   - Кто в дозоре? - подозрительно поинтересовался Кукша.
   - Сейчас Олесь, - отозвался Добруш, - его смена. Через час вон Обеслав пойдёт.
   - Вы чего тут творите, - я, наконец, обрёл дар речи, - Буревой, ты как... Зачем?
   - Стоп машина! - скомандовал дед, я окончательно выпал в осадок, а пацаны засуетились.
   - Здорова, мужики. Мы тут это, того, слегка процесс убыстрили, я вон тот вал сюда пробросил, да и к станку приделал...
   - Он же развалится! Он же на такие скорости не рассчитан! - я запаниковал.
   - Да я его тоже того, доделал, - ответил дед.
   Я начал присматриваться. И впрямь доделал! Усилил кое-что, барабаны инерционные убрал, валы поменял на более толстые, шестерёнки тоже. Дед провёл комплексную модернизацию, считай! Я повернулся к Буревою. Тот с умным видом что-то рассказывал пацанам. Те кивали, тыкали пальцами, спрашивали. Дед решил плотно взяться за образование.
   - Пошли брёвна разгружать, - я потянул Кукшу за рукав, не хотел прерывать педагогический процесс, - они закончат, нам помогут.
   Уходил из кузницы в смешанных чувствах. Радовался, что дед смекалку проявил, что мелких учит, что сам в мои "изобретения" новшества вносит, пусть пока и на интуитивном уровне. А с другой стороны, вроде как не один я такой умный тут теперь. И это ж мои поделки! Чего он в них лезет!
   Пока разгружали, обида детская прошла. Правильно дед все сделал. Я хотел сам станок на паровой двигатель перевести, но после стройки, в новом помещении. А он решил проблему в лоб. Но ведь решил, и запчастей деревянных теперь больше сделает, и более гладких, и более ровных! Молодец Буревой. Объявлю ему благодарность, с занесением. И ведь, что самое характерное, не стал просто вал втыкать, а доделал станок! С умом подошёл!
   Вечером обсуждали текущее положение дел.
   - Мы бревна, Буревой, все перевезли, верхушки да пеньки тоже. У тебя с рамой новой как?
   - Сделал, в-о-о-о-н там стоит. Туда только двигатель вставить, я все заново собрал. Чуть усилил кое-где, дуб пришлось на это пускать, - дед вздохнул, дуба у нас было мало.
   - Завтра тогда стройку начнём. Надо ещё землю снять, чтобы дома на одном уровне стояли.
   - Это да, холмов хватает, - дед точил деревянные ложки, ему так лучше думалось - да ещё печки класть, да ещё рыбу добывать, фанеру делать, трубы из неё, соль попробовать добыть...
   - Блин, хоть разорвись! - я с досадой махнул рукой, людей категорически не хватало, - Надо приоритеты расставить. Ну, определить, что в первую очередь делать. Там ещё с железом бы надо что-то решить, пока тепло...
   - Я мелких почему к трактору-то приставил, - дед отложил баклуши, - нам время надобно. А они смогут машину смазывать, да помогать в обслуживании. Приноровились на модельках-то! Тогда по утру время останется на все остальное. Для начала надо печи делать, потом - срубы ставить для "промзоны" этой твоей, потом - печи для домов, и жилые срубы. Потом стекло варить, для него - золу делать, да песок таскать. Для печей кирпичи неплохо было бы сделать...
   Мы растягивали Тришкин кафтан. Три взрослых мужика да трактор на все задачи. Причём ещё и в разных местах - соль, стройка, железо, кирпичи, зола, стекло, фанера. Благо, хоть леса хватало, заготовили много брёвен. Мы с Кукшей перевезли все, что с зимы на лесоповале лежали, да новые, что трактором до его поломки напилили, тоже. Начали распределять ресурсы. На подмогу позвали баб. Долго спорили, рядили, кто куда да чем занимается. Сошлись на наиболее оптимальном варианте.
   Наш план был на лето таков. Сначала делаем мастерские. Ну, или размечаем их. Они поперек береговой линии стоять будут, и, соответственно, под углом в 90 градусов к существующей линии домов. Нам надо новую кузницу, для ткачества место, для "химии", сушилка, пилорама и лесопилка. Все это строим так, чтобы можно было загнать трактор, и использовать его тягу. Потом я планировал заняться вплотную получением железа из руды. Но надо сделать ещё один трактор, запасной. А потом вообще - "перегнать" ресурсы "плато" в запчасти для паровых машин.
   Мужики пошли намечать дорогу к источнику солёной земли, что нам Машка указала и к болоту с рудой, они там недалеко друг от друга. Я пытаюсь сделать косилку для травы и противни для выварки соли. Образец земли, принесённый Кукшей, показал, что если его в воде горячей долго размешивать, а потом на раскалённое железо лить очищенный и отфильтрованный раствор, получиться налёт соли. Машка её лизала за милую душу, знать, и нам можно. Скосим траву, она пойдёт сушиться, и в костёр для выварки соли, золу же пустим на поташ для стекла - безотходное производство получается. Дерево, спиленное в процессе строительства дороги, пойдут в паровую машину и на другое топливо.
   Опять начались бессонные ночи. Днём мы торим путь, преодолевая ручейки и овраги, вечером и рано утром делаем запчасти для трактора, установку для скоса травы. С ней даже придумывать ничего не стал - приделал к нашей "паровой пиле" некоторое подобие троса, и получилась коса вроде бензиновой в моё время. С противнями для соли разобрались, пустив на это дело готовые плоские железяки с "плато". Барышни выпаривают соль, с железными лопатами и прочей оснасткой получается не трудно. Особенно учитывая то, что в процессе разрывания места, которое зимой лизали лоси, нашли десятисантиметровую прожилку более белой земли, солёность которой даже я на язык почувствовал. Выход соли составлял по полкило-меньше в день. Золы - килограмм пять.
   После получения некоего пути к нашим новым производственным площадкам и ухода барышень на добычу соли и золы, мы с мужиками занялись модернизацией села. Стройка закипела в деревне. Сперва принялись за промышленную зону. Надо сказать, что эффективность труда с трактором сильно возросла.
   Потом наступило то, что я назвал "пинком прогресса". Мы стали пихать паровую тягу от единственного трактора везде, где можно. Стройка шла такими темпами, что даже Буревой охренел. Разметили место для столбов, бур прицепили к валу отбора мощности - за половину дня насверлили дырок в грунте. Потом трактор на техобслуживание к детям, а сами за это время заранее подготовленные бревна воткнули в землю. Утрамбовали - трактор опять готов к работе. Им начали бревна закатывать по наклонному настилу - все помещения по образцу моего дома делали, с двойными стенами. Под вечер считай справились с половиной работы, очень быстро идёт у нас стройка. Дед затягивает бревно, за это время дети укладывают мох и кудель для герметизации на нижний венец. Хоп! Опустилось дерево в пазы. Дед разворачивается, а мы ему новое дерево уже подтащили. И так по кругу. За несколько дней вывели стены да затянули лес для крыш.
   Опять вмешалась религия и мистика. В том месте, где мы хотели строить промзону, были могилы сыновей деда. Пришлось уговаривать их на перезахоронение. Хорошо хоть в самих могилах были только туески с пеплом, тела они сжигали. Перезахоронили братьев у идола Перуна. Место выбрали, сделали оградку деревянную, и зарыли туески в землю.
   Момент получился торжественный, дети за полтора года уже и начали забывать про отцов, особенно те, что поменьше. Старшие стояли грустные, Кукша чуть не заплакал. Я произнёс речь:
   - Спите спокойно, Первуша, Вторуша, Всебуд. Вы все, что смогли, для рода сделали, теперь наша очередь. Мы будем достойны Вас. Память о братьях трёх мы, потомки Ваши, пронесём сквозь века, чтобы все знали, кто и почему тут покоится.
   - И убийцам вашим отмстим, - добавил пацан, смахнув слезу со щеки.
   - И отомстим, - нестройно, тихим голосом, повторили все.
   - Пусть земля вам будет пухом на новом месте, - дед пожевал губы, снял с головы бандану, которую носил, за ним повторили все, - сынки. Не уберёг я вас, но внуков ваших, да жён сберегу, с Сергеем вместе подымем род, в люди всех выведем.
   Молча пошли к деревне, настроение было ни к черту. Считай, похороны устроили. Ушли с головой в работу, чтобы мысли мрачные не лезли в голову. Разве что кто-нибудь периодически уходил на Перуново поле, подправить оградку, да цветов новых посадить. Это я начал делать, а то не по-людски как-то. Потом и остальные поддерживать цветник начали. Стоял теперь посреди Перунова поля два идола дубовых, резных, а вокруг цветы росли...
   Продолжили строительство. В готовые срубы ставили новые станки, под паровой привод. Опять пришлось итерационно делать - сначала на существующей базе, но с тракторной тягой, делали более качественные запчасти, потом из них собирали новый станок, и опять делали запчасти. Трёх итераций хватило, последнее поколение машин вставало в новые производственные помещения. Для обработки дерева подготовили токарный, лесопильный, для производства шпона, и сверлильный станки. Пока только деревянную часть, потом она железом обрастёт. Ибо мы изобретали паровой молот.
   Он у нас похож на поршень получился, идея та же. Только вот основа - бревенчатая, сам молот - из моих старых, а паровик через передачу цепную и здоровый такой шатун, бьёт чуть не раз в две секунды по заготовке. Дальше - больше, добавили насосов к горну, вал отбора мощности на них, и стали обрезок рельсы раскалять внутри. Долго получилось, муторно, угля кучу извели. Но потом, быстро переставив тягу к молоту, ковали заготовку. Получилось! Кривоватая конечно вещь, но её потом доводили до состояния ударного механизма уже тканево-песочными кругами. И опять трактор пригодился! Очень быстро сточили заготовку до нужного состояния. Первая итерация закончилась, начали вторую. На третьей получили нормальный молот из рельсы, большой вышел и громозкий. Под него переделали тяги да механизмы передачи момента движения, и пошли модернизировать остальное. Паровой молот теперь уже не только ковал, мы к нему приделали наши пуансоны с рельсо-штамповочной машины, и нарабатывали плоские элементы для цепей. Выигрыш от подачи воздуха от трактора позволял нам сильно сокращать время. Дед даже умудрился сделать так, что насосы от колес вращающихся тягу получили, а молот - от вала отбора мощности. Одновременно все работало, трактор стоял на вкопанных пеньках - на этот раз мы его крепко привязали, чтобы не сбежал как весной.
   Потом для цепей прокатывали палочки, через так же вращающиеся паром стальные валики - набил руку на их создании, пока в кузнице мучался. И так перешли к следующей итерации, опять обновление парка машин. Ресурсы "плато" таяли на глазах. Ибо трактор наш показал таки свой норов, погнулся шатун.
   Испугались все - машина, результат безумной идеи родившейся в моем воспалённом мозгу под влиянием паники от посевной на собственном горбу, настолько прижилась в деревне, что без неё народ уже не видел будущего! К хорошему-то быстро привыкаешь, вот и пришлось нам на уже созданных станках (успели, слава Перуну и Сварогу!) переваривать ресурсы из будущего. Шатун я проковал, как смог, теперь трактор на половине тяги использовали. Но и это было существенным подспорьем. Когда же новый шатун занял своё место, тяга опять возросла. На ней уже ковали, вырубали заготовки из стенок шкафов БКТП, делали новые части будущих паровиков. Расширительных бачков для котлов у нас осталось два, один небольшой, от сельского трансформатора, его мы даже не на трактор, на передвижную машину для ремесла определили, без тележки и колес, на деревянных салазках. Второй был от трансформатора из БКТП, здоровый, про запас его оставили. В две тяги дело пошло веселее, деревня продолжала расти на глазах.
   До конца июля успели сделать все, что планировали. Даже несмотря на частые дожди. Брезент помог, мы его из ткани, пропитанной глиняным раствором, мастерили. А чего нам не делать, если куча ткани есть, а глины под ногами - вообще немеряно? Соли наготовили чуть не бочку. Первую "промышленную" варку её опять испытали на Машке. Слизала лосиха горстку серых кристаллов "на ура", и без последствий. Правда, Смеяну пришлось отвлечь, чтобы не бросилась защищать свою подругу. Золы очень много получилось, угля нажгли с запасом, как и брёвен для строительства заготовили на лесоповале. Иголки пошли на кудель, пни и опилки - на смолу, дёготь и спирт. Для всего этого пришлось делать кучу тары, вроде ящиков и бочек, из фанеры и досок. Благо, лесопилка и уже готовый станочек для выделки шпона, давали и то, и другое в большом количестве. Количество "ремесленных" ресурсов так возросло, что пришлось даже склад специальный делать, в той же линии мастерских. Вот после этого пришлось нам разделиться - народ доделывает "промзону", как с моей подачи называли мастерские, готовит место для жилья. А я отправляюсь на болото. Пока один, без трактора и помощников. Машину по совместному решению рода мы договорились эксплуатировать только вдвоём, чтобы не потерять полезный ресурс. На болоте мне надо понять как варить железо из местной руды. Ибо как показала практика, рассчитывать на долговременное использование ресурсов плато нельзя - нужна собственная сырьевая база.
   Я уложил свою палатку в рюкзак, припасов набрал, и отправился к месту, где Первуша добывал руду и делала железо. Время, проведённое тут, привело меня к выводу, что ориентироваться только на свои, зачастую, обрывочные и неполные, знания из будущего, нельзя. Надо внимательно изучать местные технологии, анализировать с точки зрения физики процессы, и только потом браться за изменения. Потому я не стал ерепениться, и просто начал делать так же, как Первуша. Руды из болота набрал, промывая глину в деревянном лотке, печь восстановил, набил древесным углем, и начал насосами и педалями - их с собой взял - осуществлять плавку. Ну или варку - местные именно так называли. Раз за разом дорабатывая печь, трескалась, зараза, крутил свой велосипедный привод. К концу второй недели я уже откровенно заскучал от однообразной работы, поэтому опять начал орать переделанные песни из будущего:
   - Я буду долго гнать велосипед, его с насосом к горну прикручу. Нажгу угля, и раскопав руды, железо я из глины получу!.. - такое вот, или похожее непотребство разносилось по лесу чуть не весь день.
   - Дуркуешь, дядя Сережа? - участливо спросили меня со спины.
   Обернулся - Обеслав. И песня пророческой оказалась, вон, трёхколесный велик, доработанный под достаточно крупного уже парня, стоит около него. Причём, судя по всему, в новое средство передвижения пошли наработки из трактора - руль нормальный, вилка, да и колеса сдвоенные.
   - Здорова! Чего ты тут? - прогресс, меня уже не дедом, а дядей называют.
   - Да вот, Зоряна прислала тебе еды передать. А у тебя как тут, идёт процесс-то? - Обеслав часто мои словечки использовал, хорошая память и пацана.
   - Получается, не без того. Только мало и непонятного качества. Ты как, покрутишь педали, а я тебе покажу?
   Мелкий согласился, а я пошёл в палатку, показать ему крицы. То, что получалось в горне меньше всего было похоже на привычный мне металл. Какой-то кусок пористого материала, с кучей вкраплений в виде остатков угля, мусора и глины. Если я правильно понял дальнейший процесс, теперь эти крицы надо очень долго и сильно ковать, чтобы выбить все примеси. Причём, по словам Кукши, из полукилограммовой заготовки должен получиться в два раза меньший кусок железа. Такая производительность меня не устраивала от слова "совсем".
   - Ну что, хватит, или ещё? - Обеслав наяривал на педали, под мои рассказы и демонстрацию результата недельных трудов.
   - Да часа два ещё вертеть, - пацан приуныл, - а потом домой пойдём. Тут всю систему менять надо...
   После этих слов Обеслав чуть воспрял. Последнюю плавку под вечер закончили, и, собрав манатки, отправились в деревню. Худо-бедно освоив местную технологию, я собирался вернуться к болоту с набором необходимого оборудования, да и в деревне много чего придётся менять для повышения эффективности. Благо, за время, проведённое на болоте, созрел примерный план В деревне нас никто не встречал, потому, после недолго помывки в деревянном тазике, мы отправились спать.
   Утром я вышел на крыльцо своего дома. Картина, открывшаяся мне, была красивой. Деревня преобразилась. Во-первых, помимо "промзоны", стояли уже почти полноценные срубы для жилья. Да и ремесленных построек прибавилось сверх плана. Я сильно удивился, но дед мне все разъяснил. Срубы, о которых не договаривались, это были амбар с большим погребом, и крольчатник. Точнее, зайчатник. Кукша, пока отлучался на охоту, принёс пятерых маленьких зверьков. Их сначала в одну клетку посадили, но те начали драться между собой. Дед сделал каждому по клетке, и животные теперь "чалились" в "одиночках". Кормили их травой, молодыми побегами да пищевыми отходами. Слава Перуну, что не застал я процесс объяснению Смеяне, что кроликов тех по осени придётся пустить на мясо. По рассказам, было много слез, скандалов, и только рявк деда привёл девочку в чувство. Знаю, что жалко животину, меховые комочки были забавные, но делать нечего, мясо нам надо.
   - Эх, молодцы вы, - я похвалил деда вечером, весь день народ работал в поле, - а я там одичал окончательно, в одиночестве. Вон, в баню надо, да одёжку в порядок привести.
   - Ну, железо дело тоже нужное. Наш трактор вон как помогает, такой бы каждому - развернулись бы! - дед протёр тряпкой чёрные от дёгтя руки, - Верно ты говорил, конь железный, дровами кормленный, лучше, чем живой..
   - Это да. Надо, конечно, ещё один сделать, чтобы не остаться без тяговой силы в самый ответственный момент.
   - Я думал над тем. Даже раму ещё одну собрал, с деревянными частями всеми, успел. Только железо все теперь к нему нужно да котёл.
   - С трубами как, с фанерой? С досками? Вы лесопилку ещё не разобрали хоть? - я засыпал деда вопросами.
   - Не, рано пока, тут дел ещё много, с кузницей тоже, и со стеклом... Как все делать будем? Как в новых местах размещать? Как от пожара и огня беречься?
   - Ну тут-то дело простое - камень нужен. Я пока там, на болоте, крутился, в прямом и переносном смысле слова, вот что придумал. Надо нам горячий цех сделать, большой. Причём в яме.
   Дед вопросительно посмотрел на меня, но промолчал. Привык, что просто так я ничего не делаю, для всего стараюсь аргументы подготовить и хоть какой-то план. До глубокой ночи растолковывал Буревою свою задумку. Небольшой опыт варки железа, без отступления от местных технологий, помноженный на знания физики и отрывки воспоминаний из будущего, говорил мне о том, что методом Первуши нужного количества железа мы не получим. Как, впрочем, и необходимого качества материала. Надо делать достаточно высокую печку-домну, организовать непрерывную подачу угля, руды, камней известковых (его тоже добыть надо), насосами на паровом приводе подавать воздух. Уголь же для плавки тоже лучше использовать после "химии", чистый он и крица, полученная с его использованием, получилась добрая. А высокая печка-домна - это натуральное "палево", она выдаст нас со стороны озера. Значит, нужна яма, отделанная камнем, и уже в ней только печка. Причём, с учётом необходимости выделки стекла, большая должна быть мастерская, с запасом строить надо.
   Уже на следующее утро объявили об изменениях в наших строительных планах. Я ожидал сопротивления, бабы-то без домов пока, только деревянные срубы без крыши готовы, накрытые брезентом. Но на удивление по-деловому люди отнеслись, мол, надо так надо, поживём и так. Проговорили этот момент, стало понятно, почему так. Оценив скорость, с которой дед и Кукша, вооружённые трактором, собрали сами срубы, девушки прикинули время на стройку, дооснащение домов, и поняли, что к зиме и впрямь все получиться. А значит, обещание своё я выполню. Так что пока все идём в поле, работать на нашу продовольственную безопасность, потом все роем яму, здоровую, метра два глубиной, и начинаем таскать камни. Они на печки в дома пойдут, да на отделку горячего цеха. А я принялся мастерить себе оборудование для получения железа.
   Традиционно, по привычке, приобретённой ещё в будущем, разделил все свои процессы на отдельные задачи - добыча руды, промывка её, подготовка к плавке, наработка угля. Пока получалось так, дальше надо экспериментировать с новой, высокой печкой-домной. Для добычи руды сделал некое подобие шнекового податчика, его в болото опускать буду и тянуть глину с рудными камнями в лотки для промывки. Те лотки соорудили из проволоки, грозотрос на неё пустили, потом пара насосов в высокую бочку качают воду, и ей уже промывать, приспособив ещё насос для получения струи под давлением. После промывки надо обжечь камешки, и поместить в хитрый барабан. Обожжённые камешки будут в нем биться друг о друга и о специальные шарики - решение у мельницы подсмотрел, фермеру одному в своё время делал как-то систему управления для такой. Все это для устранения остатков глины с руды. После этого надо руду сделать более-менее однородной по габаритам, разбивать натурально молотом её, и готовить для плавки. Все это, понятное дело, надо сооружать с использованием паровой тяги и большей частью из дерева - я опасался, что запасы моего плато иссякнут быстрее, чем я полностью перейду на потребление местных ресурсов. Так что, нарезав участки работы остальным, принялся за изобретательство.
   Хотя какое уж там изобретательство! Большинство планируемых устройств уже в том или ином виде используются, другие представляют собой достаточно простые поделки. Разве что пришлось скипидарную паяльную лампу сооружать из огнетушителя, его из БКТП давно принесли. Да мельницу делать, точнее - шары для неё. Их из камня мастерил, и получившееся назвать фигурами вращения можно с очень большой натяжкой. Так что в основном я просто трудился, без всякого творческого начала.
   Народ тоже на месте не сидел. Яму под горячий цех мы разметили, Кукша да буревой с барышнями по мере сил её роют и тягают камни, глину с песком для стройки. Я вожусь в кузне, опять без перерыва и выходных, с раннего утра до глубокой ночи. В концу лета отправились с дедом и трактором на болото - лотки и деревянный шнековый податчик тестировать. В поле в барышни работали, овощи убирали. Наработанные ранее железные инструменты помогли, моя ставка на прочность и долговечность себя оправдала, даже с учётом растраты все более ценных ресурсов плато.
   Вся механизация, что мы в первую очередь волокли с собой, была передвижной. Её можно было разобрать и перемещать с места на место вдоль берега болота, в новые рудные места. Бочка, правда, для воды промывочной, не очень большая получилась, здоровая слишком много бы весила, и теперь в болото погружалась ещё и фанерная труба для воды с насосом. Мы её смолой отделали, конечно, но рассчитывать на долговечность такого изделия не приходилось. Ну и ладно, ещё одну сделаем, процесс уже отлажен.
   Первую промывку сделали н прежнем месте, подтягивая длинными тяпками глину с рудой к податчику. Процесс пошёл, и обнаружил недоработку - вода с глиной после промывки залила все что можно и нельзя. Пришлось срочно-обморочно сооружать деревянные короба с отводом воды. Такой подставляли под лотки для промывки, после наполнения чуть оттягивали и меняли на пустой. После недели работы, стояли ещё достаточно тёплые дни, первый наш короб застыл напрочь, дав нам кирпичную плиту. Она потрескалась в трёх местах, но натолкнула на другую мысль - в короб с ещё мягкой глиной вставляли перегородки, и уносили на солнышко. При дожде - натягивали сверху брезент. Ещё неделя в таком режиме - и мы получили кирпичи. Точнее, заготовки под них.
   Появилась яма с канавой для костров, в неё сложили кубики глины, и дед провёл обжиг. Понятно, что очень неоднородные вышли. Путём переборки вручную мы разбили их на три кучки. Одна опять пойдёт в яму, в самый низ, обжигать дальше будем. Вторая - на "безответственное" строительство, отделку пола да стен. А вот третья будет основой нашей печки-домницы, уж очень хорошо они температуру держали. Причём прелесть была в том, что подобного рода материала у нас было очень много.
   Сами посудите, за полчаса работы получалось девять кирпичей. За световой день - на сушке оказывалось почти две сотни. За две недели, без выходных, почти три тысячи. И это не считая руды. Её по прикидкам получалось под две-три тонны. Я её даже не складывал в тару, она лежала громадной кучей возле места промывки. Дров, правда, на все это удовольствие потратили - только держись. Часть кирпичей сделали отдельно, из той глины, что Первуша брал на свою выварочную печку. Попробуем и их, и наши с дедом поделки - выявим наиболее огнестойкие. Когда я все это деду посчитал, Буревой присвистнул от объёмов:
   - Ну ни чего себе! Ты чего, крепость строить собрался? Надо было бросать это дело, не вывезем...
   - Не скажи, Буревой. Сейчас их хоть подсушить можно. А представь осенью? И так дожди раз в три дня, но хоть тепло. А если зарядит на неделю? А сколько нам печек нужно, ты посчитал? У нас ведь теперь для железа печка нужна, для обогрева, для "химии", да ещё и в очень большом количестве, - я широко развёл руками, показывая деду наши потребности, - пусть будет. А с транспортом я вот что придумал. Надо санями по зиме таскать, на салазках трактором.
   Деду идея понравилась, все не на себе волочить.
   - Вот что, Сергей, - дед почесал бороду, - мы с тобой так сделаем. Сейчас перенесём то, что надо для печек в дома. Потом, по зиме, оставшееся на санях каких-нибудь прикатим, когда снег ляжет.
   - Можно ещё к озеру их отвезти, а потом уже плотом в деревню. До озера не так далеко тут, - предложил я ещё один вариант.
   - По воде сейчас может быть опасно... - огорошил меня дед.
   - Это ещё почему? - удивился я.
   - Да снуют лодки, часто, много, один раз к самому берегу подходила. На лесоповале с Кукшей работали - так стрелой отпугивать пришлось, они отвернули. Там двое всего было.
   - И чего они так часто лезут?
   - Погода, - кратко поведал дед.
   - Так, с этого места поподробнее.
   - Погода плохая. Дождей много. Урожая большого не будет. Мена корелам нужна, они на Ладогу плавают часто. Продают меха да всякое за зерно. Не наберут зерна на зиму - голодать будут. А урожай в этот раз плохой будет, - дед погрустнел.
   - Насколько плохой? - тут уже я насторожился.
   - Ну, если две трети от прошлогоднего соберём, уже хорошо будет, - дед почесал бороду, - а так половина будет. Картошка твоя не знаю, как устойчива к дождям, а рожь плохо родит.
   - А остальное как? Ну там, овощи, крапива, горошек этот мышиный?
   - Остальное нормально, а вот рожь плохо даст.
   - Ну, заранее горевать не будем, в любом случае, голода я не боюсь. А вот с лодками на озере - это опасно...
   - Ну вот и я к тому. Мы с лесоповала только ночью теперь ходили. И с кирпичами так придётся. И с рудой железной...
   - Да и оружием срочно заниматься надо, - добавил я, - от лодок чтобы отбиться хотя бы, если что.
   - Это верно, - дед кивнул, - Ну что, дальше давай промывать?
   И мы принялись за работу. По плану ещё пару дней на промывку, потом надо часть оттаскивать в деревню, там буду обрабатывать. Везли все трактором, на слегах. Кирпичей часть, руды побольше, да промывочную конструкцию - до зимы я не планировал возвращаться.
   По приезду собрали всю деревню, заслушали доклады по направлениям под вкуснейший, ужин. Всему виной соль - её сделали с лихвой и пока это направление можно закрывать. Но нужна была зола. На неё пускали все, что горит. Нужны были доски, для отделки домов и мебели. Бочки, для засолки овощей, рыбы, мяса. Фанера, для неё - клей, для этого - рыба и кости. Уйма всего требовалось нашему селу. А тут ещё и уровень опасности увеличился, а значит пора вооружаться. Яма наша вырыта, ждёт своего часа стройка горячего цеха. Для этого нужны кирпичи, они же пойдут на сооружение печек в жилых домах. Крыши в них покрывали досками и корой, в промежутках между сборами ягод и грибов. Себе я новый участок работы наметил - оружие, еле заставил себя оторваться от металлургии.
   Про увеличение огневой мощи с дедом ещё на промывке долго рассуждали. Я хотел понять, против кого нам воевать-то надо? Чем тут пользуются, как защищаются? По факту, нам нужно оружие от практически неодоспешенных воинов, ибо с тем количеством железа, что тут добывалось, ожидать нападения закованных в броню рыцарей, да ещё и на конях, не приходилось. Обычно защищались щитом, редкие богатые и опытные воины позволяли себе кольчуги и пластинчатые доспехи. Тут есть прямая зависимость, больше воюешь, накапливаешь добычу, богатеешь, и можешь позволить себе нормальный доспех. Если удача отвернётся в самом начале военной карьеры, или умения не хватит, то заработать себе на броню тупо не успеет воин - поляжет в битве. Для редких бронированных вояк надо что-то особенное, более пробивное. Для остальных хватит и просто достаточно лёгкой в обращении и меткой справы. Ну там ногу повредить, если противник щитом закрыт, или в глаз попасть, в лицо, если навык позволит.
   В результате бурных дискуссий, комплект вооружения нашего жителя представлял собой щит из толстой фанеры (она хорошо стрелы держала, да и удары, при этом была легче), копье в полтора метра длинной, фанерный же шлем, от стрел, в основном, и арбалет.
   Проблем с самострелами было много. Во-первых, заряжать оружие необходимо в том числе нашим детям, с таким расчётом справу создавать станем. Во-вторых, механизм взвода тетивы не должен мешать стрелять. В-третьих, конструкция необходима как можно менее громоздкая. В-четвёртых, натяжители не должны портить тетиву и мешать ей. Как все это совместить - думали вечером всем кружком механизации. То есть я, Кукша, Буревой, и Влас с Обеславом. Мозговой штурм принёс интересное техническое решение. Закладка моя сработала, причём случайно. Помните ручную механическую отвёртку, что я делал для скручивания мебели? Которая как юла работала? Вот от неё и стал думать, уж очень мне нравилась мысль о том, что малые поступательные движения можно во вращательное перенаправить. Мне, правда, наоборот надо, но то уже не страшно.
   Система натяжения в итоге стала теоретически очень крутой. Я даже сам сначала испугался, сможем ли такое сделать. Крутил рисунок вечерами на фанерке, прикидывал плюсы и минусы. Рассказал мужикам. Те тоже кривились, сложно и непривычно. Но решили сделать. Правда, сразу браться за опыты не стал - у нас сегодня праздник, я его объявил. Ну не все ж мне только местные праздновать, надо что-то своё привнести! Поэтому первое сентября мы встречали по-новому.
   День получился забавным. Я объявил День Знаний и торжественную линейку. Никто не знал, что это за День Знаний, и какая такая "линейка". Но "торжественно" - это поняли все. Поэтому с утра напарились в бане, постирали заранее всю одежду, нарядились. Я всех построил всех в линию посреди села, возле вкопанного мною лично ствола длинной тонкой сосны.
   - Товарищи! - все посмотрели друг на друга, - Сегодня мы отмечаем наш первый День Знаний. В моем мире каждый год в этот день начиналась учёба. Наша учёба тут начнётся с тяжёлого, но необходимого Знания. Все мы знаем про ухоронку в нашем лесу, все мы тренировались убегать туда при опасности. Теперь мы будем получать новое Знание. Как защитить ту самую ухоронку, если враги последуют за нами. Это будет наше первое и Главное знание, как сохранить себя. Ура, товарищи!
   Строй молчал, не понимания чего я от него хочу. Четырнадцать человек в камуфляже, берцах, с банданами на головах, стояли и непонимающим взором смотрели на меня. Я начал тянуть верёвку у вкопанного бревна. Из коробки под ней потянулось красное полотнище. Все недоуменно смотрели на меня. У нас такое означало опасность. Я поднял его на самый верх, на все три метра. Порывом ветра небольшое полотно развернулось. На нем красовались знакомые в моем времени всем символы. Серп и молот. Единение труда крестьянского и пролетарского, ремесленного. Народ затих, рассматривая картинку. Краски, правда, пока временные, скоро поменяю свои оттенки на серо-буро-малиновые. Но я потом хотел девушек попросить сделать прочнее, чтобы не перекрашивать знамя.
   - Это что? - первым спросил Буревой, он возглавлял строй, я всех поставил по росту.
   - А это флаг торжественный, наш, праздничный. Красный цвет в нем не опасность, а кровь, пролитая за лучшую жизнь нашими дедами, отцами, братьями. Жёлтый цвет - это пот, пролитый на поле, в кузне, на лесоповале. Серп - символ крестьянского труда, молот - ремесленного. И нет тут над нами ни князей, ни царей, ни угнетателей каких. Так ведь?
   - Так, - нестройно ответило село, продолжая рассматривать знамя.
   - И значит, Ура, товарищи! - я выделил голосом"Ура".
   - Ура, - опять нестройно прозвучало со стороны строя.
   - Ура!
   - Ура! - теперь веселее.
   - Ура! Ура!! Ура!!!
   - Урааа-а-а-а-а-!!!- народ закричал теперь уже хором, и радостно, дошёл до них смысл слов моих.
   Такой вот получился День Знаний.
  
   22.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - осень 861 года
  
   - С флагом это ты здорово придумал, - в октябре на лесоповале мы отдыхали с Буревоем на пеньках, - теперь знак свой у нас есть, завсегда нас отличить теперь можно.
   Это точно. После памятного Дня Знаний, село как с цепи сорвалось. Бабы начали покрывать серпами-молотами все, до чего смогли дотянуться. Вышивали на подушках, на ремнях, на одежде. Даже пришлось отдельное совещание провести, упорядочить символы наши.
   Теперь на рукавах камуфляжа красовались нашивки, в виде серпа и молота, внутри красной звезды. Этот символ я тоже ввёл, объяснив его смысл близостью к небесным покровителям и готовностью проливать кровь. Серпы и молоты - теперь только на торжественной одежде, нечего на трусы их лепить. Замараешь символ с испугу - весь род потом перед предками не отмоется. Знаком опасности же стал зелёный стяг, его поднимали вместо красного знамени. Раз в неделю, по воскресеньям, мы поднимали наш флаг с серпом и молотом. Народ привык к семидневной неделе, ну а мне проще стало планировать деятельность.
   Я вообще пришёл в необходимости символов, наблюдая за деревней. Как-то все стало обыденно. Не хватало праздника. Даже посиделки в честь дня урожая напоминали просто пьянку безалкогольную, чем торжество. Душа хотела Первомая, в вокруг был только лес да наша деревня с тяжёлым, монотонным трудом.
   Да-да, именно монотонным. Несмотря на все мои придумки и рацпредложения, новые дома, трактор, труд все равно стал монотонным. Монотонно пацаны с утра под контролем меня или Буревоя обслуживали трактор, монотонно мы на нем работали, монотонно сплавляли лес с лесоповала. Мои страхи отступили, я не боялся голода, замёрзнуть зимой, настало время оглянуться по сторонам. А по сторонам была серая действительность. Захотелось её чем-нибудь разбавить. Для этого нужно добавить красок. А каких? Просто дом нарядным сделать? Вроде глупо. Потому решил ввести некий символ всего нашего рода. Так и докатился до нового флага. Почему именно советские знаки использовал? Всё просто. Нужен понятный всем, простой и ясный знак, обозначающий Игнатьевых. Придумать самому? Я не был уверен в своих творческих талантах настолько. Перебрал в голове знакомые мне по будущему символы. Гербы, кресты, солярные знаки, полумесяцы, логотипы - обо всём думал. И выходило по моим рассуждениям, что или очень сложный символ тот будет, не нарисуешь, или значение объяснить не смогу, как и цветовую гамму, или отторжение возникнет у меня или родичей. Нужно что-то максимально простое, нейтральное относительно религии, и грандиозное с точки зрения смысла, чтобы гордо на такое смотреть можно было и на себя примерять.
   И ещё немаловажный момент - я пытался окружить себя частичками своего покинутого мира. Причины две. Скучал собственно, не без того, это первая. И вторая - оговорки. Я постоянно пробалтывался, называл что-то не так, говорил такие слова, за которые в более населённых местах меня бы приняли за волхва или колдуна, а то и ведьмака. Ладно сейчас, родичи кругом. А если чужие придут или на торг отправимся? Или дети кому растреплют мои слова, не со зла, по малолетству? Долго я пытался выработать привычку не говорить словами из привычного мне мира, не вышло. Слишком много я там прожил. А значит, надо просто тут, в девятом веке моих иновременным словам дать новым смысл! Вот и насаждал я везде, где можно, собственные термины да названия, привычные календари, часы, дни недели и праздники. Вот и с Днём знаний так получилось. Ляпнул как-то не подумав, по запарке, Обеславу о том, что ему по осени в школу, а он меня потом чуть не месяц пытал, что за зверь такой - школа,и почему он только первого сентября просыпается. А тут ввёл новый праздник - и всё встало на свои места. Так и флагом получилось. Перебрав многое в голове, остановился на том, что в любом веке понятно любому идиоту - серп, как символ работы на земле, молот, труд ремесленный, кровь и пот. И рисовать несложно, и понятно всем. Звезду-то уже потом приплёл, просто по привычке.
   Под это дело - создание символов рода - и воскресенье новый статус получило. Почти выходной у нас теперь в конце недели. В том плане, что серьёзными делами стараемся не заниматься. Зато по утру в воскресенье народ видит торжественный подъём флага, да всю неделю потом держит в голове, что мы не как звери лесные живём, а вполне себе оформленным, отдельным обществом, со своими знаками и традициями. Жители деревни стали веселее. Песни пели, красоту наводили. Даже возле домов новых своих цветники разбили. Ну а мы в этот почти выходной с Буревоем пересаживали на поляны в лесу саженцы деревьев, которые он готовил на замену леса, спиленного нами на лесоповале. Он семена давно посадил, ещё в прошлом году, сейчас вот малюсенькие кустики рассаживали в буреломе да березняках молодых. Сосна, правда, нас подвела, никак не проклюнется семечко.
   - Теперь стекла наварить надо, ещё, да за кирпичами идти. На дома мы принесли, а на промзону не хватает, - дед продолжал рассуждать.
   - Это да, сейчас леса напилим, да выплавим стёкла-то. Ты не забывай, с рудой нам ещё разобраться надо, а то мы уже третью опору разбираем, из тех пяти, что на плато были. Такими темпами, скоро без металла останемся.
   - Рудой, думаю, надо по зиме заниматься, её и таскать проще, и время будет, - дед думал над моими словами, - а опоры те твои на арбалеты пускать.
   Тут он прав. Наше село вооружалось, и на такое ответственное дело мы решили использовать ресурсы "плато". И если с щитом и шлемом, как впрочем и с копьями, проблем не было, то вот стрелковое вооружение требовали особого, более ответственного подхода. Ибо именно на него мы делали ставку. Мечом да копьём махать, как и топором боевым, долго учиться надо, из лука стрелять, да так, чтобы метко попадать и сильно стрелу пускать, тоже. А арбалет - простое, достаточно, и мощное оружие. Особенно с нашими новшествами.
   Сам арбалет представлял собой ложе для стрелы, приклад, плечи - все, как и на моём, принесённом из будущего. Вот только внутри начиналось чистое "колдунство". Вдоль всего арбалета шёл винт, как в мясорубке. Его окружала коробка с хитрыми вырезами внутри. В районе приклада была шестерёнка, которая приводила винт в движение. Для вращения её была специальная ручка, вроде как у "Винчестера". Качаешь ручку, крутится "мясорубка". А дальше уже были мои ноу-хау.
   В районе плеч внутрь хитрой коробки вставлялась специальная насадка-хомут с резьбой. Её надо было вставлять на винт, она была разрезная, чуть больше полукруга. По краям насадки торчали два хитрых шпенька, которые выходили через специальные вырезы вдоль ложа, и цеплялись за тетиву. Идея в принципе была такая. Запихиваешь насадку, та шпеньками цепляет верёвку или трос. Потом качаешь ручку, вращается винт, загоняя насадку в сторону спускового механизма. Там она выпадает из арбалета, а тетива, натянутая ей, цепляется за выступ - арбалет готов к выстрелу. Долго маялись с реализацией - пришлось делать фигурные вырезы, стопор для шестерёнки, которая на "мясорубке" стояла, спусковой механизм. Ну и просто подгонять отдельные элементы конструкции. Для насадки Буревой подобрал дерево, которое посильнее пружинило, эта деталь получилась самая сложная, не считая винта. Спусковой крючок был сверху, в виде "качели", которая снимала своим одним концом тетиву при выстреле.
   Первая, практически цельнодеревянная модель, весила под двадцать кило, и позволяла пробивать доску в пару-тройку сантиметров толщиной на расстоянии метров в двадццать-тридцать. Если, конечно, попадёшь. Буревой сказал что этого достаточно, по его воспоминаниям о походах в молодости, местные поделки били слабее. После этого мы стали совершенствовать оружие.
   Наиболее ответственные части заменяли металлическими, стрелы потеряли практически все оперение. Появилась пластинка, удерживающая их при взведённой тетиве, чтобы передвигаться спокойно можно было, форма наконечника стала гранённой. Магазин боковой, на пять стрел, подпружиненных металлической пластиной позволял ускорить процесс заряжания, и не отвлекаться от прицеливания при стрельбе. Хорошо смазанная разрезная деревянная трубка, с микроскопическими нарезами и поясок смоляной на болте дали вращение боеприпаса, повысили точность. Плечи стали стальными, опять "плато" помогло, тетива - из сплетённой в трос проволочки стальной, что истончалась чуть не до состояния волоса на специальном станочке. Шестерёнки из железа делали сами, тяги внутренние - частично из внутренностей БКТП взялись, как и пружинки для стопоров и прижимателей всяческих. Фанера толстая пошла на короб для винта, медь и пластик - на подшипники трения в местах крепления вращающихся механизмов. Вставляемые вкладки стали тоньше, но обрели медную же вкладку с резьбой. Для них тоже соорудили систему подачи, она у плеч стояла, и систему сбора, возле ручки качения, появились прицельные механизмы.
   Следующий арбалет, крепко закрепленный в тисках, дал точность в пять сантиметров, в круг такого диаметра ложились стрелы, или правильнее - болты, на расстоянии в двадцать-тридцать метров. Десяток выстрелов, и надо править конструкцию, смазывать и обслуживать. Постепенно, с учётом доработок, срок между техобслуживаниями возрастал, теперь уже пришлось магазины делать съёмными. Изделие стало сильно легче, обрело запас расходных материалов и боеприпасов на двадцать пять выстрелов. Это мы представили на суд зрителей.
   Зрители те без дела весь месяц на сидели. Помимо сбора грибов и ягод, овощей и рыбы, они доделывали свои дома, не без нашей помощи, строили из камней и глины горячий цех. Причём камня не так много на самом деле ушло, им только от огня защищались, обкладывая внутренности деревянных стен. Цех получился два метра над землёй, и ещё чуть не три - вглубь. С целью пожарной безопасности крышу в нем частично из металлопрофиля соорудили, которым раньше была БКТП покрыта. На всю постройку не хватило, и пришлось выделить две зоны: печная, с металлическим покрытием, и обрабатывающая, с обычным деревянным настилом. Вооружим нашу "банду" - и будем сооружать сами печи и механизмы.
   Арбалет же получился чуть не полтора метра длиной, такой предназначался для взрослых, для детей планировали уменьшенный. Первое изделие ломали, а точнее, испытывали, всем селом. Традиционно, новое оружие опробовала Веселина. Дал ей магазины со стрелами, показали процесс заряжания, объяснили всё. Она пробовала заряжать, натягивать тетиву, без стрел, потом заявила, что устала держать. Мы только вздохнули, с этим ничего поделать мы не могли. Разве что предложили стрелять с упора, а не стоя. Вся деревня пошла к мишенному полю.
   Там девочка-подросток улеглась на бугорок, поелозила, привыкая в прикладу и оружию, и сделала первую серию выстрелов. Все в молоко, поникший дан из веток и травы стоял нетронутым. Я горестно вздохнул, и потянулся было забрать наш позор, но Веселина не вставала, что-то трогала, рассматривала:
   - Дядя Сережа, можно я ещё. Тут просто не так всё немного. Привыкнуть надо.
   Вторую серию она сделала, тщательно готовясь к каждому выстрелу. Последние два болта вошли в голову чучелу. Встала, отряхнула оружие.
   - С чёрным самострела по другому, - начала объяснять девочка, чёрный был из будущего, - когда эта штука, насадка ваша, сходит, прицел прыгает, сбивается. Да и когда курок нажимаешь, тоже мимо летит, крепче держать надо. Ещё его вправо клонит, да ручку надо меньше сделать, все равно легко натягивается. Стрелы летят по-другому, дальше, да в плечо...
   - Отдача это, - влез я с пояснениями.
   - Ну вот эта отдача, сильнее, заметно прям.
   - Ладно, переделки ещё будут, пока остальные попробуйте. Им объясни, как стрелять, Веселина, я сейчас приду.
   Я появился через час, приделал стопку ткани на приклад, демпфер будет, попытался сбалансировать арбалет в обоих плоскостях путём накладок. Точка для баланса была там, где стрелок правой рукой держал древко. Чуть потяжелел механизм, но стал приёмистей. Да ещё и смазал его, курок сделал подлиннее, заранее предусмотрел такую возможность.
   - Вот, Веселина, держи, теперь попробуй.
   Девочка покрутила в руках обновленный арбалет, прижала к плечу, поводила из стороны в сторону, посмотрела на меня одобрительно. Потом выпустила все пять стрел в голову чучела.
   - Вот теперь хорошо.
   - Надо ещё упор сделать, для стрельбы лежа, - я примерно показал какой, - тогда лучше будет. А лучше сделать вот так...
   Я начал рисовать. Не то, чтобы я пацифист, но мысль о том, что я рассуждаю, как лучше убивать людей, отдалась холодком по спине.
   - Вот теперь этот упор будет у нас ещё и вместо штыка. Ну, ножа на стреляющем оружии. Если близко враг будет - пырнуть можно.
   Мой рисунок предполагал сделать два достаточно длинных четырёхгранных штыка с перемычкой, в виде буквы "А". Конструкция стояла возле плеч арбалета, и позволяла или упереть его в землю, как сошки, или закрепить вдоль и использовать уже как штык. В походном положении штыки укладывались вдоль ложа, или вообще выкручивались.
   Село занималось истреблением чучела. Как и в первый раз со "стрелялкой" из будущего, пока все было мимо. Но скорострельность была на грани фантастики. Я засек момент, когда Зоряна зарядила новый магазин, под чутким руководством Веселины, и стал замерять время. Ну что, за сорок секунд "в ту степь" улетели все пять стрел. Забрали игрушку, хотя нет, оружие уже, и взяли пару дней на доработку.
   Дорабатывали не только арбалет, но и щит. В нем появились вырезы и выступы для стреляющей новинки, и для копья в виде бокового замка. Это позволяло организовать из личного защитного вооружения нескольких бойцов некое подобие стенки, с торчащими на метр вперёд наконечниками рогатин, и вести огонь с упора на неё. При желании можно отступить от защитного "сооружения", крепко оно на древках держалось.
   Военное дело в нашем селе стало всеобщим. К учениям по эвакуации добавили учения по рассыпной стрельбе в лесу. Сначала с поленьями тренировались, это у нас макеты арбалетов, потом, по мере наработки справы, уже и огневая подготовка пошла. На пути к ухоронке я махал рукой в произвольном направлении, командовал "Опасность!", и все бросались занимать свои места в позиции лежа. Отстрел магазина, перемещения, потом сбор на тропе, поиск стрел. Изменили походный порядок, точнее, создали его. Самым сильным у нас был арьергард, в центре - дети, в авангарде бабы. Впереди, в дозоре ходил Кукша. Даже некоторое подобие сигналов было. Кукша орал голосами разных птиц и животных, мы на слух определяли размер опасности и её наличие, и принимали соответствующие меры.
   Каски дед сделал из толстой фанеры, да ещё и из слоёв разного дерева. Крепкая такая защита вышла, но с учётом уже навешенного на стрелка, было тяжело. Сначала все выли от груза, потом провели испытания на арбалетах. Обычный наш, типовой, с двадцати пяти метров не пробивал щит, стрела застревала. Доски при этом пробивал, даже в два раза большей толщины. Хотя "заброневое" действие и оставляло желать лучшего. Народ проникся. Дед даже подобие лат сделал, с моей подачи. Для плеч, лодыжек, коленей, рук и локтей. Ещё и для шеи сделали поддержку, чтобы при попадании в шлем голову не оторвало. Получился набор как для роллеров в моё время, или байкеров. Все это в специальных чехлах, их красили в камуфляжные цвета - белый для зимы, три типа раскраски на остальные времена года. Учения дополнились формированием строя. Он собирался из шести человек - все взрослые плюс Кукша.
   Помимо типового арбалета, появилось ещё два - детский и снайперский. Первый пошёл мелким, они тыл строя прикрывали, а второй - Веселине и Власу. Снайперский отличался весом, он был тяжелее, и лучшей обработкой деталей. Для такого оружия использовали другие боеприпасы, штык потерял колющую роль, а стал просто сошками. Прицельные приспособления были сложнее, в виде нескольких колец, стоящих вдоль всей трубки. С таким вот оружием из положения лежа Веселина на пятидесяти метрах умудрялась попасть в круг диаметров два-три сантиметра. Детским же, уменьшенным, можно было с десятка-полутора метров воткнуть в пузо незащищённому врагу боеприпас. Все испытания провели на тушке свежеубиенного молодого кабанчика, Кукша такого принёс как-то поутру. Опыт показал, что решения приняты верные, получиться отбиться от небольшой кучки средневековых гопников. Желательно, тупых, неподготовленных, неопытных, пьяных и спящих. И в количестве не более пары-тройки человек. Таких мы смело шомполами в ухо потыкаем. В смысле, болтами нашпигуем. Мы так, в принципе, народ и ориентировали, чтобы они не кидались на все подряд, обретя оружие.
   Пришлось переделывать наши тревожные рюкзаки и форму. Теперь к спине прилегал арбалет, наискосок, появилась разгрузка, в карманах которой добавились места для магазинов со стрелами и насадками. В самом арбалете, в прикладе, появилась выемка для маслёнок, тряпочек и прочего барахла, необходимого для ремонта и обслуживания. Да ещё и копьё тоже крепилось за спиной. Щит венчал эту конструкцию, он висел на рюкзаке, прикрывал спину. Место в наших тревожных сумках уменьшилось, пришлось больше запасов оставлять в БКТП.
   В таком наряде мы тренировались строем отступать. Отстрел по парам, шаг назад, ещё отстрел, шаг назад, ещё, опять выстрел парой. За минуту-другую мы перемещались на десять-пятнадцать метров на ровной местности и выпускали по магазину стрел каждый. На щите появился ремень для переноски на локте, так удобнее было работать в соответствии с нашей тактикой. Получалось неплохо. Мы ввели ещё и динамические тренировки, к трактору привязывались чучела на специальной рейке, он их тащил в нашу сторону со скоростью шага. Задача была перебить всех, пока не дойдут до нашего строя. Для этого мы и расстояние увеличивали, отходя назад. Сначала просто лупили в чучела, потом - в чучела с имитаторами щитов, потом скорость увеличили. Развлекались, как могли. Зачем нам был строй? А вдруг к нашей ухоронке кто пойдёт по нашим следам? Мы за время хозяйственной деятельности с моим участием тут столько натоптали, что не преследовал бы нас только ленивый. Вот и приходилось тренироваться защищать ухоронку...
   Вечерами всё село делало оружие, Кукша и Веселина отстреливали справу днём, на охоте. В принципе, все село вооружено, мы уже запасы делаем, чтобы из-за поломки "стрелялки" в самый ответственный момент на остаться без огневой мощи. Потому отправились с Буревоем на лесоповал - новые бревна пойдут как на доделки жилья, так и на следующий проекты - горячий цех и работы в нем. Мы, собственно, на одном из поваленных деревьев с дедом и вели диалог во время перекура.
   - Да, на такое дело железа от опор ЛЭП не жалко. Вон, какой у нас снайперский получился, Веселине который отдали, - я подставлял лицо последним лучикам тёплого солнца, - вот только с винтами беда. Если бы их тоже металлическими соорудить, да пружин бы мне побольше...
   - И так нормально пока, - дед махнул рукой, - потом доделаем, пусть так пока потренируются. Мы и так зубы отрастили серьёзные, такие уроды, как в прошлый раз, не сунутся.
   - Не скажи, могут и попытаться, - я не был уверен в разумности гоповарваров.
   - Попытаться-то могут, только что их ждёт теперь? Если мы уйдём в лес - запросто их перестреляем. Если мы в деревне останемся, в домах на защиту встанем, не лучше им будет. Разве что подожгут, но тогда чего взять-то смогут, с пепелища-то? Мы, правда, в домах ещё не тренировались, в крыше место оставили, но не использовали...
   Да, в крыше были специальные люки. Они вообще-то были для проветривания, но можно было и стрелять из них, дед прав. Причём крыша нас была одна, буквой "Г", покрывала и промзону, и жилые дома, в углу превращаясь в широкий навес, под которым проходил наш трактор. Такое решение позволяло перемещаться по ней вдоль всех строений, увеличивало место для хранения, и позволяло крыше не проваливаться под снегом. Это буревой подсказал, мне такое даже в голову не пришло. Он посмотрел на изначальный план, где треугольные крыши стояли встык друг к другу, ткнул пальцем в стык, и сказал "Провалится". Я даже спорить не стал, ему виднее.
   - Ну тогда давай ещё и оборону деревни в учения введём. Только надо понять, какая опасность нам позволит отбиться прямо в домах, а какая - нет. Да пожарные бочки с водой надо на крыше разместить, если действительно нас поджигать станут. Мы тогда пламя сбить сможем.
   - Это правильно. Ну ладно, давай за работу. Э-э-э-х, где же наша Машка. Дура-дурой, а я уже привык к ней, - сказал дед, вставая с пенька.
   С Машкой была беда. Она пропала. Вышла погулять со Смеяной несколько недель назад, да и убежала в лес. Мне даже обидно стало, вроде не обижали её, кормили, сена, вон, заготовили, а она даже не попрощалась! Смеяна плакала целыми днями, ходила по лесу, звала её. Только все без толку, ушла лосиха. Мы тоже с девочкой бродили, помогали ей искать подружку. Машку полюбила вся деревня. Кукша в первый день пропажи пошёл по следам, авторитетно заявил, что её не загрызли звери, просто ушла. Быстро, правда, чуть не просеку протоптала. От этого ещё обидней стало. Мы с ней, как с членом семьи, а она нас кинула! Лучше бы на ремни пустили, такая чёрная мыль тоже закралась.
   Мы нагрузили плот и отправились в деревню. С завтрашнего дня приступаем к доделке горячего цеха, дров нам пока должно хватить. Будем строить сначала большой закрываемый горн для стекла, потом - примусь за эксперименты с рудой. Под моим чутким руководством дед будет возиться с золой и песком, я а стану сооружать домну. Ну, как я себе её представляю.
   Работа спорилась. Горн для стекла получился хороший, с насосами от парового привода и он показал себя с лучшей стороны. Учитывая, что температура плавки сильно повысилась - внутренности гона делали из огнеупорных кирпичей с болота - железный мой ковшик уже не подходил. Пришлось делать глиняный, из того же материала, что и кирпичи. От этого и стекло прозрачнее стало, хотя и возни с громоздкой керамической посудой прибавилось. Надо было переходить к руде.
   Я хотел лить металл, что все посчитали блажью. Но мне-то точно известно, что все развитие металлургии привело именно к этому! Литое железо открывало путь к герметичным металлическим сосудам, к котлам, валам, цилиндрам, шестерёнкам. Пусть это все и будет из чугуна, сталь потом получим, но я надеялся, что, например, литой котёл и литые трубы выдержат большее давление пара, а значит - расширят сырьевую базу для паровиков. В нашем тракторе пока было только одно новшество. Мы сделали диски сцепления по технологии точильных кругов, но с добавлением железной руды. Теперь их меняли не два раза в день, а три раза в неделю. Да и мощность выдаваемая на крюке трактора чуть-чуть увеличилась.
   На стройке моей домны, как я громко называл свою печку, помогало все село. Стены делали каменные, фундаменты клали из кирпича. Конечно, не постоянно, много сил отбирала подготовка к зим и обустройство новых домов, но и это было лучше чем ничего. Трактор-то в кладке нам не поможет, вот и приходилось крутиться. Домна была небольшая, а вот труба у неё - высокая, мы даже часть металла на её укрепление пустили. Причём, внизу печки предполагалась вставляемая кирпичная "ванночка". Она для расплава. Думал, там собирать жидкий металл буду и вынимать потом его для разливки и обработки. Помимо этого накапливали уголь - в "химической" мастерской уже не одна пиролизная батарея стоит, а все четыре. А чего не делать, если камни есть, а делать котлы-кастрюли я наловчился, пока с паровиком возились? Правда, это наверное "последние ласточки" из будущего - листовой металл практически закончился. Так и пришли мы к первому декабря.
   Дома уже с окнами, пока стояли срубы, дерево чуть улеглось. Система отопления на фанерных трубах исправно греет полы в домах, мебель, копия моей, прочно заняло своё место в новых жилищах. Припасы разложены по чердакам да межстенному пространству. Древесный уголь с "химии" большущей кучей лежит под отдельным навесом на досчатом полу, установка для подготовки руды, включающие лини обжига на скипидарной паяльной лампе и мельницу - уже испытаны и готовы, сырье в ящиках ждёт своего часа, включая камень белесый, мрамор вроде бы, что Первуша использовал при выработке железа.
   Сейчас, зимой, народ начнёт дома отделывать да украшать. Дед успел таки заложить новое поле-ляд, да пропахать всю нашу землю сельхозназначения на зиму. Они раньше так делали, если тяга позволяла, а теперь, с трактором, сам Перун велел. Традиционная демонстрация запасов продовольствия, в расчёте на одного человека, показала, что голода нам можно не опасаться год, если не больше. Ткань да спирт, дёготь да смола, доски да фанера, зола да скипидар - этого было очень много. Уголь, клей, известняк, драгоценные ресурсы "плато" - наоборот, не радовали меня запасами, очень уж много приходилось их тратить. Но на зиму должно хватить, по крайней мере, на эксперименты. Вот по этому поводу мы и устроили праздник, по поводу вступления в холодный период времени.
   Хорошо посидели. Расположились в актовом зале. Этот дом сделали как бы общим, в нем никто не жил. Аккурат рядом с навесом для проезда трактором. Праздничные блюда удались на славу, дедова томатная самогонка тоже. За окном раздавался тихий стук. Мы сначала не обратили внимание, потом стук стал сильнее. Потом он дополнился воем!
   Мы кинулись к окнам, они выходили на восток, внутрь деревни, окаймляемой теперь с двух сторон - параллельно и перпендикулярно береговой линии - строениями. Через мутноватое стекло, да ещё и в сумерках ничего было не разглядеть. Полезли на крышу - вдруг опасность. Через люк разглядели происходящее.
   - Машка! - сразу опознал хромую лосиху Кукша, - Пришла! Смеяна! Иди, тут подруга твоя пришла!
   - Не подруга она мне, предательница! - девочка гордо вскинула головку.
   Всей деревней вывалились из дома. Машка стояла грязная, помятая. Но дово-о-о-ольная. Лезла мордой к нам, кивала головой в свой сарай, его, как и дома Агны и Леды, старую кузницу, мы не сносили, пока. Мы начали обнимать блудную лосиху.
   - Куда ж ты, блудное дитя, запропастилось-то, а? - я чесал здоровенную шею, - твоя подружка, Смеяна, извелась вся...
   Вой из леса на краю деревни стал нам ответом. Там было тоже серое пятно, только больше, и, по ходу, с рогами. Лосиха действительно блудная, по женихам шаталась. Машка повернулась, помычала на ухажёра, тот скрылся в тёмном лесу. Повернулась к нам и начала жалобно мычать, головой что-то выискивая в толпе. Не нашла. Грустно помычала и пошла к сараю. У двери встала, мол, открывайте, нагулялась. Ну мы и открыли, нам не жалко.
   На утро лосиха сама выбралась из сарая, просто толкнула дверь. Мы её не запирали, от такой животины засовы не помогут. Машка пришла к домам и шаталась там до вечера. Иногда заглядывала в окна, жалобно мычала. Мы сначала не поняли, чего она хочет, но ситуация быстро прояснилась. Смеяна вышла во двор, Машка бросилась к ней. Но девочка гордо задрала нос и пошла мимо, ничего не замечая. Обиделась, значит.
   Так продолжалось ещё дня три. Лосиха трусила за Смеяной, когда та была на улице, лезла ласкаться, но девочка была неприступна. Мы даже переживать начали, жалко животину. Провели беседу со Смеяной. Упирали на то, что нас-то тут много, а Машка одна. Ей скучно, тоже хочется поговорить. Вон, и друг её каждый день приходит, орет на краю деревни. Не подходит ближе, опасается. Пришлось срочно делать нам ещё и навес чуть глубже в лесу, туда натаскали сена да положили соли - хотели приручить ещё и Машкиного ухажера. Прозвали его Васькой. Смеяна наконец-то оттаяла сердцем к предательнице-лосихе, застали их вечером в сарае, девочка чесала да ласкала животное. Утром животина убегала к ухажёру, они паслись в лесу, ели сено да обгрызали ветки, лизали соль, а к вечеру жених провожал лосиху до деревни и та укладывалась спать. Смеяна ухаживала за ней, гладила, прикармливала вкусной травкой.
   Наконец девочка заявилась в дом после очередного моциона у Машки, и с порога нас огорошила:
   - У Маши будет маленький!
   Как узнала, по каким признакам - непонятно. Но бабы проверили, действительно, лосиха была беременная. После недолгого совещания, решили что безотцовщины у нас хватает и так, и принялись расширять сарай, чтобы и лось туда влез, если что. Ну там на случай мороза, или если им положено родовспоможением заниматься. Мы-то тут точно никогда у лосей роды не принимали.
   Пятое декабря встречали в тепле и уюте все. Мы и Машка, все набились по строениям спасаться от холода. Мороз стоял на улице достаточно ощутимый, но снега пока не было. Буревой сказал, что это плохо. Я ему верил, промёрзнет земля - урожая не будет. Мне так просто логика подсказывала. Но пока нас все устраивало. В печах потрескивали дрова, Кукша махал копьём на занятиях в общем доме, половину которого обозначили как тренировочный зал. Другие дети играли на теплом полу. Бабы пекли хлеб да тянули нить в новом доме у Агны. Мы с дедом строили планы на будущее, в сарае возилась лосиха. Идиллия.
   Чуть нарушилась она, правда, в более хорошую сторону, когда от холода аж деревья затрещали. Васька, приблудный лось наш, ни свет ни заря, с гордым видом протопал по деревне в сторону Машкиного сарая и встал возле него с требовательным видом. Забавно, он в тепло так собрался. Вообще, животина тут какая-то непуганная. Нет в ней преклонения перед Человеком, венцом эволюции! Воспринимают скорее как элемент пейзажа. Я вон новый арбалет испытывал, пошёл с Кукшей на охоту. Идём по тропинке, бац! - выскакивает заяц. И нет ведь испугаться да дёру дать! Постоял, посмотрел на нас с видом независимым, мол, что за хрень в моем лесу тут завелась, и потихоньку двинул в кусты. Не поскакал, а именно двинул! Кукша заявил что он "не трофейный", мал ещё, а я охренел от такого отношения зверья к Царю природы. Потом, правда, понял почему так. Общая дикость да единение с природой местного населения было таково, что даже наша деревня, в том виде к котором я застал её при появлении тут, не сильно выбивалась из окружающего пейзажа. Вот и местная живность ведёт себя так, как будто мы досадная помеха, не более. Ну вроде дерева поваленного, или там камня здорового. Бегать быстро не умеем, пахнет от нас в основном теми же дарами леса, клыков нет, когти в зачаточном состоянии. Чего бояться?
   Вот и типичный представитель местной фауны, Васька, тоже не испытывает пиитета к нам. Вон как стоит, смотрит с высока на мелких двуногих, что шныряют вокруг. Ну да ладно, мы люди не гордые, пусть пока так будет. Запущу свою "домну" - посмотрим как вы, звери лесные, дальше запоёте!
   - Проходи, Василий, грейся, - я с не менее гордым видом подошёл к сараю, отворил ворота.
   Лось, как мне показалось, чуть удивился - такая мелкая "тварь дрожащая", а рогов не боится и деру не даёт. Стоит рядом и нагло лесного гиганта рассматривает. Ну а уже просто своё отбоялся. Не до того сейчас. Главное - металл. Люди, в моем лице, бьются за металл.
  
   23.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - зима 861-862 года
  
   Если кто-нибудь бы спросил меня, каким прилагательным охарактеризовал бы я эту зиму, то наверно самое правильное будет - спокойная. Нагруженная донельзя работой, но спокойная. Снег выпал только к концу первой недели декабря, пришла небольшая оттепель. Этой недели хватило нам для выработки расписания, которого придерживались потом всю зиму.
   С утра зарядка, в тренажерном зале. Я всех туда гонял, чтобы не засиживались. А то еды стало больше, физической работы - меньше. Вот и опасался я, что заплывём жиром. После завтрака, если позволяла погода, то тренировки с оружием и без, на эвакуацию, стрельбу, формирование строя. Постепенно начали выдавать копья. Сначала мужикам, потом и девушек наших вооружили. Копьё было классическое, с листовидным наконечником. Древко было модерновое, под наши потребности. Во-первых, оно скручивалось из двух кусков при помощи большущей широкой деревянной гайки. Знаю, что не так крепко, но копья пока играли вспомогательную роль, а в длинные сильно мешали ходить по лесу. И так вон арбалет ещё таскать, а рогатина вообще за два метра получилась. Причём споров про копья и щиты было много. Из-за этого их и переделывали так часто.
   Дед вон вообще сказал, что защита из сцепленных щитов ни о чем, и нормальные воины всегда прорвутся. Решили проверить. Копья скрутили, наконечники у них сняли, взяли специальные учебные болты для самострелов. Сделали строй из трёх щитов, а дед с Кукшей нас атаковали. Ну наверно да, подготовленные воины пройдут. Но тоже не просто так, с потерями. Посудите сами, снизу вверх торчит копьё. Его конечно можно подрубить, но тебя при этом могут пристрелить или ткнуть штыком. Можно его обойти, протиснуться сквозь строй, он редкий, и попытаться выйти к щиту. Но отодвинуть копьё сложно, мешает хитро сделанный паз в щите, пройдёшь к нему вплотную - опять штык да и размахнуться особо негде. Но самое весёлое, при должной расстановке копий и щитов можно просто тупо отойти с арбалетом, причём конструкция останется стоять! И пока враг будет пытаться разобрать противопехотный "ёж", его пристрелят, сбоку сунется - тоже самое. Мы так прикололись один раз, секретно переделали копья и крепления к щиту с Агной и Зоряной, они в команде обороны играли, за меня. Дед с Кукшей и Ледой с имитаторами гоповарварских щитов ломанулись на наш строй, мы отошли. Дед застрял на уровне линии щитов, Кукша обошёл справа, и получил тупым болтом в живот. Леда слева пошла, её "подняли на штыки". Удачно получилось, хорошее решение.
   Про стрелковую подготовку я даже не говорю. У нас даже самые мелкие уже знали несколько способов атаки. Оборона дома отрабатывалась в непогоду, путём занятия позиций в специальных люках в единой крыше. Попадали все достойно, лишний раз не стреляли, экономили боеприпасы. Если в начале, когда я только сюда попал да организовал учения, мы рассчитывали отбиться максимум от четырёх человек, и то исподтишка, то теперь в строю мы могли отбить атаку восьми - десяти человек. Если, конечно, выбирали сами место для боя, да Веселина нас прикрывала, и враги были не сильно "крутыми".
   После занятий по военной подготовке шли хозяйственные дела, до обеда. Покормить кроликов, убрать в доме, приготовить поесть, покидать сена лосям. Они на ночь продолжали приходить вдвоём в сарай, а по утру гуляли по лесу. Васька к себе редко кого подпускал, только Смеяна смело тёрлась около двух гигантских туш по вечерам. Вообще, лось жил у нас как тот кот, который гуляет сам по себе. Вы, мол, двуногие конечно сено носите, кормите, чешите, соль давайте, но у меня свои дела. Машка более домашняя была. Только вот продолжала хромать. Васька бережно мордой иногда помогал ей ходить, подталкивал. У наших баб прям слезы от такой лосинной любви наворачивались.
   Потом по расписанию шёл обед, потом - дела строительные и ремесленные. Доделывали мебель, улучшали жилье, строили и перестраивали станки, делали новые паровики по старой технологии. Их получилось два - малый и большой, из разных расширительных бачков от поселкового трансформатора и из БКТП. Делали чуть по-другому, под рельсы, что пролегли мимо всех наших ремесленных построек. Их из брёвен соорудили да тягали по ним двигатели, даваю тягу то одному, то другому приспособлению. У нас ещё оставались столбы от автобусной остановки, и появилась безумная идея - модернизировать паровик путём установки новых цилиндров, ещё парочку хотели вставить. Трактор портить не стали, а вот на производственном потренировались. Получилось неплохо. Все это делали не просто "про запас". Мне нужна была тяга для насосов - я экспериментировал с плавкой руды. Мне помогали всем селом, но дело не шло...
   Я пытался лить чугун. Начал первую плавку традиционно, с похода к идолу Сварога на Перуновом поле. Не знаю, помог ли он мне с трактором, или просто общими усилиями да моими воспоминаниями обошлись, но я рисковать не стал. Символ ремесленного бога дед уже украсил лицом, молотом да ведром в руках! Ведро металлическое, оно теперь у нас вместо символа любой промышленной работы. Смотришь на него, и понимаешь, что труд требует рационального подхода, научной базы и необходимых ресурсов. Так что я опять в красках расписал Сварогу, чего хочу, долго, размахивая руками, расписывал все преимущества, увеличение его паствы, и обещал в честь него назвать первый металлургический комбинат. Увлёкся так - я давно не занимался такими вот досужими рассуждениями - что до вечера задержался. Даже за фонариком электрическим моим пришлось идти. Судя по всему, мне ушей свободных тут не хватало, вот и нашёл себе одни, хоть и деревянные. Лицо на идоле было чем-то похоже на моего шизоидного механоида, с лёгкой хитринкой в глазах. Вот и бегал я вокруг, сдавал, так сказать, теоретический экзамен перед тем как приступать к практическим занятиям. Потом и Перуна подключил, пусть тоже на нас поработает, а мы ему почёт и уважение обеспечим. Вернулся к полуночи, застал каменные и офигевшие лица моих родичей. Оказалось, в потьмах летающий лучик фонарика, пусть и не яркий, они приняли за особый вид шаманства. Особенно когда смотришь через редкие деревья. Пришлось демонстрировать осветительный прибор в деревне, народ сильно впечатлился.
   Наконец, закончив с делами мистическими, приступили к плавке. Дед мне помогал в горячем цеху, а остальные пахали в других мастерских. Первая плавка заняла целый день, мы через специальные окошки в трубе подавали уголь, руду, известняк, а трактор нам подавал воздух. Для проверки использовали специальную кочергу, которой через отверстие у края вынимаемой кирпичной ванны пытались понять момент, когда можно заканчивать. К вечеру ванну достали, она долго остывали. Только вот результат был не тот, на который я рассчитывал - мы получили все туже крицу, только чище и ровнее. Низ у неё был хрупкий, а вот верх - ковкий, его и отодрали долотом. А хрупкую часть под наковальню пустили, наконец-то избавились от рельс. Потом принялись за следующую плавку, предварительно создав новую кирпичную ванну - старая развалилась..
   В этот раз делали дольше, но результат был похожий, разве что чугунная, хрупкая, часть больше получилась. Опять наковальня и кусок железа. И так ещё три раза, постоянно собирая ванну заново. Мы уже и вынимали быстрее, и не давали остыть, но литься ничего не собиралось. Сырье, привезённое с болота, закончилось, результат был фактически нулевой. Настало время подумать. Думал, преподавая местному населению грамоту и счёт - уж очень мне надоело, что не могу просто написать необходимую информацию и передать по назначению. Из-за этого ко мне постоянно бегали люди, переспрашивали да уточняли задачи, это сильно отвлекало.
   Теперь после ремесла вся деревня шла на занятия. Учились писать и считать. Дело не шло. Тут просто не было таких задач, которые требовали больших навыков, чем у них есть, особенно у взрослых. Дети просто не понимали, даже Кукша, зачем эти сложности. Литературы нет, книжек нет, да даже надписей на магазинах нет. Пришлось возбуждать интерес старым, проверенным способом. Сделать игры.
   На фанерке сделал аналог "Монополии". Не прокатило, не поняли зачем вообще это надо, покупать да продавать дома да фабрики. Да и предприятий они не видели, и о праве собственности имели совершенно другие представления. Пришлось переделывать игру под окружающий мир. Теперь фигурки ходил по полянам, собирали ягоды, грибы, дрова, им противостояли дикие звери, враги, нападали другие фигурки. Понравилось, втянулись, даже дед с невестками. Поэтому первые арабские цифры, которые выучило все село, были от одного до шести, сколько на кубике было. Добавил ещё один шестигранник - дело пошло веселее. Усложнял игру, вводил новые карточки событий, новые ситуации и ветвления игрового поля. Один раз отказался быть ведущим, проверяли пару мыслей о плавке. Забавно, но даже без меня занятия в игровом режиме прошли на ура, разве что бегали да отвлекали постоянно на момент "Чего тут написано, Серега?". Играть было интересно, в таких вот развлечениях ликвидировали потихоньку пробелы в письме и счёте.
   Игры развивалась в трёх направлениях. Первое - это для самых маленьких, просто бросать кубики, ходить, считать клетки, ресурсы, там был минимум информации на игровых карточках, да и то всё больше в виде картинок. Вторая была общая для всех, там ходили по лесу, деревням, городам, торговали, менялись, боролись с врагами и зверьём. Тут уже карточек событий было очень много, это разнообразило игру.
   Третья была самая сложная. Это была военно-экономическая стратегия. Играли в основном мы с Кукшей. Я за искусственный интеллект, он в роли князя. Тут уже были и разные войска, и отдельное поле для боя. Очень похожа игра была на помесь "Героев Меча и Магии", "Цивилизации", "Panzer General" из моего времени. Только в ней было больше экономики, разнообразия ландшафтов, объектов для строительства и развития военных юнитов. Сложная игра получилась, но Кукша проникся. Карты собирал я, из шестиугольников с нарисованными горами, реками, лесами, полянами, оврагами. Для этого даже пришлось изобрести книгопечатание, ну или "фанеропечатание", кому как больше нравится. Дед вырезал штампы из дерева, обмакивали их в разные краски, и делали оттиск на шестиугольниках. Фигурки войск делали всем селом, в том числе во время ремесла.
   С играми я угадал. Особенно с последней. Начали мы с простой карты, где-то семь на семь шестиугольников. Причём эта же карта была полем боя. Дал Кукше выбрать три фигурки войск, себе взял три, да и пошли ходить-сражаться. Тут кубиков не было, только очки движения для каждой фигуры в зависимости от ландшафта. Кубики кидали только имитируя случайные события. После пяти проигранных раундов пацан впал в депрессию. Оставил его на один день подумать. Зоряна сказал, что он чуть не всю ночь при светильнике двигал сам фигурки, пытался найти нужную тактику.
   Второй наш заход прошёл лучше, один раз он выиграл, а один - свёл в ничью. Времени этот тур занял очень много, пацан скакал от меня по горам и лесам, прятался, окапывался, атаковал и оборонялся. Я начал вводить элементы экономики. Продовольствие для войск свело на нет его попытки убегать от меня бесконечно. Необходимость обороны столицы-деревни привязало его к месту, введение возможности сбора и подготовки дружины удлинило игру, попытки его "зерг-раша" (он на меня кучей ополчения полез, наивный!) проваливались о развитые мною крепкие стены и более лучшее оружие. Постепенно Кукша начал достойно строить свою деревню, заселять народ, готовить дружину, формировать патрули и заставы. Втянулся, осознал наконец-то в игре, что не всё в этом мире решается путём махания заточенными железками.
   Самым маленьким сделали ещё кубики, машинки-трактора, элементы крыш, столбов, колонн, маленьких человечков. Местный вариант ЛЕГО. Им нравилось, нам тоже. Особенно у Новожеи получались красивые домики, а иногда так прям дворцы. Тоже насыщали их игры разными кузницами, ткацкими станочками, надписями. Пусть учатся да привыкают. Под это дело деду, который с умилением смотрел за тем, как его внуки строят свою деревню на полу, присел на уши по поводу бумаги. Тот только покивал одобрительно, учиться на фанере было неудобно. Да и сказки всякие, песни его, технические записи, тоже делать надо было. Да, с играми я угадал, а вот с плавкой нет.
   Мой подход, потренироваться на маленьком макете и масштабировать процесс, не приводили к нужному результату. Мы проводили плавку в достаточно небольшом объёме, сырья впятеро от размера ванны закладывали. Так сделали, чтобы не разрушать домну, воспоминания из детской книжки я именно так трактовал. Прикинул, если будет у нас объем ровно под ванну - сама печка останется целой. Не вышло. Пока возился с играми, думал о самом процессе, пытался найти причину провала.
   Опыт местной металлургии подсказывал мне, что дело тут в количестве тепла, которое нужно подвести к смеси компонентов. Ну а если по рабоче-крестьянски - греть надо сильнее. Но тут проблема, единственное доступное мне топливо - древесный уголь. Его температура до какого-то определённого предела поднимается, и выше её не сделаешь. Пошёл другим путём - попытался представлять себе процесс. Есть железо, соединённое с чем-то в руде. Я его сильно грею, полезный металл капельками микроскопическими из соединений выходит, собирается в кучки. Почему так? А на крице видно хорошо, особенно на тех,что по Первушиной технологии делал. Там мусор в виде кусочков угля и глины как будто в желе из железа находится. Примем это за основу.
   Значит, грею я эту смесь, она шихтой, вроде, называется, добавляю известняк. Он, скорее всего, помогает железу выбраться из соединения - температура получения крицы с ним меньше, это мы по даже по нашим термометрам видим. Хм, а если учесть, что грею я путём сжигания угля, то процесс вырисовывается следующий. Кусочки угля лежат в контакте с рудой и известью. Добавляю воздуха - древесное топливо раскаляется, и разогревает другие компоненты. Известь ненужное себе берёт, новое соединение образует. А руда же даёт железную слезу, которая микроскопической капелькой застывает. Много таких крупинок - получается крица. Значит, чтобы выход железа получить побольше надо такой размер элементов в шихте, чтобы тепло более эффективно подходило к руде. Измельчить сильнее, перемешать, и если все кусочки трёхкомпонентной смеси будут правильно касаться друг друга, процесс пойдёт веселее... И я получу некое подобие железной пемзы, в которой равномерно будут вкраплены известковые камни и несгоревший уголь - железная слеза застывает, фиксируя их, и не даёт литься металлу. Такое у меня тоже получалось, с размерами сырья я уже экспериментировал. Но вывод получается следующий - надо не дать капле железа остыть. Тогда они скопятся внизу в виде расплава, а мусов весь всплывёт, он шлаком называется, если память мне не изменяет.
   Выходит, надо двигаться в сторону поддержания температуры на таком уровне, чтобы капельки не остывали. О от чего они остывают? Ну вот лежат плотно три камешка - руда, уголь, известняк - воздух подаю, уголь раскаляется, остальные его "коллеги" нагреваются, реакция идёт, железная течёт слеза, я ещё воздуха подаю... Так.. Ещё раз фразу провертеть надо в голове. Морозного, свежего воздуха с улицы я подаю в печку... Леший меня задери, неужели все так просто!? Я же сам охлаждаю всю эту смесь, прогоняя уличный воздух! Кислород-то на горение угля уходит, а вот азот из атмосферы, и другие газы, в процессе не участвуют! И они просто тупо работают холодильником! Только слеза железная выступит, как её потоком ледяного газа заставляют застывать! Кислород с углем горят дальше, нагревают кусочек руды с капелькой на боку, теплопроводность его повышается, но следующая-то слезинка опять застынет, тепло уйдёт вместе с азотом в трубу! А значит надо сделать так, чтобы весь воздух, все его компоненты если не помогали горению, как кислород, то хотя бы не мешали! Надо нагреть атмосферный газ! Тогда и тепла оставаться будет в шихте больше, и капельки-слезинки не будут застывать! Да и размеры печки, возможно, станут меньше! И можно уже макет её делать, может, получиться плавка в малом объёме!
   Все свои мысли изложил Буревою, сходили с ним на болото, привезли ещё руды на опыты. Остальной народ в деревне уголь добывает на "химии" - его теперь больше понадобиться. Приступили к сооружению тестовой установки. Причём прямо вместо ванночки её делали - труба у нас высокая в печке, зачем новую городить? Для подогрева воздуха соорудили нечто похожее на котёл для паровой машины. Кирпичный короб, в нём - медные трубки, у этого металла теплопроводность больше. Надеюсь, так получиться и воздух раскалить, и сама конструкция не расплавиться. Проходящий по трубкам газ будет их остужать и разогреваться сам. Одни насосы гонят воздух, другие - подают его в сам короб, который мы наполним тем же древесным углем. Раскалённое топливо греет трубки, те - проходящий через них газ, и вот он уже идёт в экспериментальную установку. Та представляет собой чуть модернизированную ванну, с уменьшенным в два-три раза внутренним объёмом. Только её шихтой наполнять будем, не добавляя пока в процессе плавки новую руду. Для опыта все компоненты измельчили чуть не в пыль - я хотел все идеи сразу попробовать. Заложили уголь и шихту, два паровика поставили на подачу воздуха для домны и для нагрева воздуха, насосы дали давление и...
   И чуть не сожгли наш горячий цех - пыль из руды, известняка и угля под напором воздуха тупо вылетела в трубу, в прямом смысле слова. Чтобы подобное не повторилось, новую закладку шихты делали умнее. Внизу практически пыль из компонентов, потом - смесь более крупных камешков, потом ещё массивнее, и так, пока не набрали всю ванночку. Продули на холодную - укладка таким образом не давала нижнему слою улетать. Более крупные куски задерживали пылинки угля, руды и извести, практически не меняясь при этом слоями. Опять куча угля во все, предназначенные для этого ёмкости, опять кубометры дров для паровиков, запуск процесса...
   Верхние слои стали бодро так проседать вниз, мы это кочергой специальной определили, вся установка бодро так разогрелась, и насосы встали... Давления не хватило, чтобы продуть снизу ванночку. Однако, полученная крица стала просто великолепной! Отличный, никуда не годный, застывший чугун! Но какая у меня теперь наковальня - просто закачаешься! Правда, это стоило нам экспериментальной ванночки, та разрушилась. Добавили новых насосов, дожимающих уже раскалённый воздух перед подачей его в печку. Последний, третий паровик встал в горячем цеху. И ещё одна крутая наковальня, лучше предыдущей, заняла своё место в кузнечной мастерской. Мы просто не успевали ничего выливать, так быстро остывал полученный материал. Но тут я достаточно быстро понял причину.
   У нас не получалось удерживать тепло в таком малом объёме. Получалось, что наша установка не даёт жидкого металла из-за того, что быстро остывает, чугун успевает застыть до того, как мы получаем расплавленную субстанцию. Если бы металла было больше, то тепло просто бы не успевало рассеяться за время частичного разбора домны для изъятия ванночки, литье бы удалось. Повысить температуру ещё больше вряд ли удастся, а вот нарастить объем, да снизить теплопроводность стенок печки - можно попробовать. Большая масса жидкого металла будет удерживать тепло. Недолго. Труба-то наша открытая, туда все тепло и будет уходить. Но как с этим бороться мы уже знаем. Надо накидать ещё шихты сверху. Это даст ещё и увеличение давления на ту зону, где слезиться железом руда, а это - повышение температуры, Менделеев с Клайпероном именно так считали, хоть и про газы рассуждали. И если непрерывно подавать новую шихту, да правильно подобрать размер и форму плавильной зоны, которой у нас ванночка выступала, да ещё и объем её увеличить, и подогрев добавить какой-никакой... Мы получим ту самую домну с картинки из детской книжки! Большая, непрерывно работающая печка. Ведь процесс-то не в одном месте происходит, а чуть не по всей высоте домны. Только интенсивность его разная - это мы по очередной наковальне, вынутой из домны поняли, когда внимательно слои железа изучили.
   Опять переделали ванночку, на этот раз вернули ей изначальный внутренней объём. Добавили пару слоёв кирпичей для теплоизоляции, причём внутренности отделали плоскими такими глиняными плиточками - их сделали из того огнеупорного сырья, что Первуша нашёл. Для предотвращения потерь тепла использовали воздух. Ванночка теперь не касается всеми стенками домны и земляного пола, а опирается на несколько кирпичных стенок под ней. Добавили ограничитель для шихты у верхнего края ёмкости для расплава в виде вбиваемых молотом самых толстых кусков опор от ЛЭП. Это чтобы не потерять печку - сырья на непрерывную плавку по нашим прикидкам надо такой поток обеспечить, что мы на неделю работы домны будем только на дрова для паровиков лес весь год рубить. Вот и пытались обойтись паллиативом. Только опыт покажет, верно ли решение мы приняли. Оснастили всю домну по всей высоте термометрами, увеличили объем трубы и поменяли систему подачи шихты - она выше теперь стоит. Убрали из трубы окошко для кочерги - будем определять момент изъятия ванночки по закрываемой дырочке в ней самой. Как оттуда что польётся - пора доставать. Усовершенствовали и систему изъятия ванночки, чтобы быстрее доставать её можно было. Помимо этого соорудили промежуточный кирпичный короб для расплава. Это из-за жадности. Огнеупорная глина, которой были отделаны внутренние стенки ванночки, была дефицитом. Разрушать же готовое изделие очень не хотелось, а я не знал как себя поведёт расплавленный металл. Вдруг забьёт все отверстия и покроет стенки толстым слоем металла? Поэтому, если получиться у нас жидкий чугун, будем его в два этапа его лить. Сначала - в новый кирпичный короб, а из него уже по формочкам. Их в глине сделали, обычной, не огнеупорной.
   Много других доработок провели. И все это пробило такую брешь в ресурсах "плато", что новые эксперимент, возможно, тупо не из чего будет проводить! Риск велик, если не получиться - придётся что-то мудрить с чугуном, который у нас уже получается, из него делать запчасти для паровиков и станков.
   Ранние эксперименты дали нам примерный объем сырья для плавки ровно одной ванночки. Мы с Буревоем перенесли с болота руду, набили известкового камня, который я упорно считал мрамором, народ помогал нам обжигать его и готовить топливо. Тридцать раз с дедом повторили порядок действий, девушки пустили наши невеликие запасы кожи на некое подобие защитных костюмов и перчаток. Финальным аккордом стало совещание на Перуновом поле - теперь уже с дедом скакали перед идолами, обещая Сварогу то химзавод, то экскаватор, то космический корабль.
   Раним утром следующего дня приступили к эксперименту. Зажгли светильники для подсветки термометров, раскочегарили паровики, ванночку, с уложенной заранее слоями шихтой, определили в домну. Дождались, пока все агрегаты выйдут на рабочий режим, и начался ад. Дед кормит паровики дровами, я подаю при помощи тканевого конвейера новые порции руды, известняка, угля. Нам едва хватило мощности паровиков на насосы, повесь я ещё на них и загрузку шихты - механизмы бы не выдержали. Вдвоём с Буревоем, защитных костюмов только на нас хватило, разрываемся между наблюдениями за термометрами, двигателями, топливом и периодической проверкой ванночки. Народ нам по сходням подаёт снаружи уголь, руду, известь, дрова - это все, словно кадавр, неудовлетворённый желудочно из бессмертных произведений Стругацких, поглощает наша печка. Причём у меня нарастает паника - ящики с компонентами пронумерованы, и половину уже ушла в топку. Дырочка же контрольная не показывает наличие расплава. Если так дело пойдёт - мы получим самую дорогую наковальню в мире. Вот и ящики из последней партии начали спускать в горячий цех, если опять не выйдет - придётся мне ковать чугу...
   - Течет! - диким криком перекрыл гул домны Буревой.
   Я прокрутил ещё несколько раз "конвейер", и мы бросились к молотам - надо вбить ограничители шихты, причём чем быстрее - тем лучше. Теперь изъять ванночку. Молотами и топорами разбили все, что удерживало её в домне, бросились к тросам с блоками - наша плавильная зона нехотя высунулась из печи, меня и Буревоя обдало расклалённым воздухом с резким, неприятным запахом. Пригнали ванночку в нужное место - внутри как-то густо, по другому не скажу, плескался шлак. Убрали его кочергой, на секунду, более не позволяла температура, глянули внутрь. Там была чем-то похожая на лаву вулкана жидкость, в которой островками плавал неубранный шлак. Впритирку поставили ванночку к промежуточному коробу, выбили специальный кирпич - и расплав потёк! Побежал по толстенной глиняно-кирпичной трубе, обдав нас паром и другими газами! Если бы не толстенные повязки, наверно, задохнулись бы. Перелили все, и, не убирая ванночку, выбили следующую заглушку, уже в кирпичном коробе. По сделанному нами заранее огнеупорному жёлобу жидкий металл потёк в формочку. Одну залили, вторую, третью, на восьмой процесс прекратился... Процесс литься - но не работы!
   Мы опять бросились к домне - выбивать обратно ограничители шихты. Выбили ух - чуть не нам на голову посыпались кусками остатки руды, известняка, угля. Куча пыли, газа, все очень горячее - железными лопатами с дедом отбрасывали отходы железоделательного процесса в сторону. Потом двумя кочергами через отверстия в трубе выбивали прилипшие куски - и опять уборка, следующая чистка - и опять браться за лопаты. Так продолжалось долго...
   Обессиленные, мы выбрались наружу. Все село стояло поодаль, зачарованно глядя на трубу горячего цеха. Мы с Буревоем стали буквально сдирать с себе раскалённые защитные костюмы, начали растирать снегом ожоги. Жадно, словно после долгого погружения, глотали морозный воздух. Я уткнулся лицом в сугроб, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Буревой сел рядом, умываясь снегом, поглощая его ртом, засыпая за шиворот рубахи. Народ пришёл в себя, кинулся приводить нас в чувство. Девушки засуетились, озабоченно гомоня, подхватили нас под руки, пытаясь усадить - силы нас покинули, мы с дедом тупо лежали в сугробе. Из горячего цеха валил какой-то дым, пар, газ. Через полчаса мы чуть оклемались, продолжая размазывать снегом черную сажу по рукам и лицу.
   - Ну что, получилось? - тихим голосом поинтересовался Обеслав.
   - А х.. его знает, - не обращая внимание на возраст собеседника, ответил я.
   - Потекло, - добавил дед, - залили железо...
   - Не железо, чугун, - машинально поправил я.
   - Да хоть и так, - дед обессиленно махнул рукой.
   К вечер только мы окончательно пришли в себя и пошли проверять результат нашей работы. В глиняных формочках чернели заготовки - полоски, шестерёнки, трубки и цилиндры. Достали всё, что получилось за день адской работы, отнесли в общий дом и просто вырубились. Утром только, при свете Солнца, начали анализировать получившийся продукт. У нас удалось - это факт. Работы предстоит ещё куча - заготовки были шершавые, кривые, содержали кучу пузырьков и неровностей. В паре мест глина вообще разрушилась, образовав вычурные фигуры. Пара полосок тупо сломалась, пока их извлекали из форм, хрупкий очень чугун вышел. Но сейчас эта груда металлолома - залог нашей независимости от ресурсов "плато". Придётся ещё не раз работать в таком аду, чтобы добиться хоть какого-то приличного металла, ставить много больше опытов, пытаться придать ковкость, крепость, другие нужные эксплуатационные свойства. Но первый шаг сделан - я доказал всем, включая себя, что железо можно лить. И лучше того - это можем сделать мы. А литой чугун - это новые паровики, новые станки и приспособления, а это - пополнение ресурсов рода, и наш коллектив становился более независимым от подарков из будущего.
   Долго потом мы с Буревоем разбирали процесс работы. Облазили с дедом всю домну сверху до низу, убедившись в том, что печка если и пострадала, то самую малость, и опять готова к работе. Чистили ванночку и кирпичный короб, выбивая отверстия для подачи воздуха и литья чугуна. Перебирали насосы и трубки для подготовки воздуха, очищая их от пыли, грязи, выправляя и ремонтируя пострадавшие элементы. Мы разбирали и анализировали остатки шихты, надеясь вновь пустить её в процесс. Почистив горячий цех и чуть не по секундам вспомнив свои действия на первой плавке, приступили к модернизации процесса и механизмов для него. К этому и родичей привлекли - нам любая крупица информации была нужна.
   На фанерной схеме горячего цеха появилась вытяжная вентиляция. Педалями в ней будут приводиться в движение фанерные вентиляторы. Из-за опасений отравиться газами, вырывающимися в процессе работы, трубу вентиляции будем выводить далеко за пределы деревни. Вдоль горячего цеха на рисунке прошёл маршрут бревенчатой дороги, по которой будут двигаться тележки-вагонетки с компонентами шихты. Привод для подачи её в домну тоже выводился наружу, ложась грузом на плечи, а точнее - на ноги, моих родичей дополнительным педальным приводом. Лента этого конвейера представляла собой крепко сшитую в несколько слоёв ткань, на которой были прикреплены небольшие фанерки-лопатки. Таких податчиков было три, по количеству компонентов шихты. И все это отдавалось на откуп детей и женщин. Вместо вбивания ограничителей на схему легли грандиозные деревянные винты и дополнительное сцепление для отбора мощности к ним от паровиков. Ведь когда мы кинулись изымать ванночку, паровые машинки наши просто тупо заглохли. А ведь в этот момент воздух нам уже не нужен - можно передать мощность на затвор для шихты. Сами же двигатели уйдут наружу, пусть дети их дровами и водой кормят. Мы внутри только валы запланировали.
   Правда, потом от идеи полностью остановить систему подогрева и подачи горячего воздуха, отказались. После испытаний наших хрупких заготовок, из который только один кусок трубы показал себя достойно в качестве цилиндра паровой машины, возникла необходимость получение не только чугуна, но и железа, мягкого материала. У меня под впечатлением от наших плавок с разогретым воздухом мысль пришла. Чем в принципе чугун от стали и железа отличается? Я, кстати, знаю. В память десятилетнего ребёнка очень сильно врезался момент, когда батя, очередной раз разбирая свою "Волгу", награждал эпитетами тех конструкторов, которые поставили стальные шатуны на чугунный вал, да ещё и в алюминиевую коробку это все определили. Сколько новых слов, характеризующих родственно-половые отношения изобретателей я узнал! Такое не забывается! Но главное, между делом батя объяснил, что чугун от стали отличается количеством углерода. Уже тут, в этом веке, я понял откуда он берётся в сплаве - из угля, каменного или древесного. А вот как изъять его придумал уже сам. Надо просто кислородом продуть расплав, он с углеродом образует углекислый газ и выйдет из жидкого чугуна. И чем больше его выйдет, тем более ковким, но менее крепким станет получаемый материал. И в пределе получиться железо для гвоздей - мягкое и ковкое.
   Так что теперь только на небольшое время мы планировали отбирать силу наших железных машин на управление механизмами, а потом надо возвращать всё обратно, снабдив кирпичный короб дополнительной трубой для продувки расплава горячим воздухом. Эти все доработки пока только в планах - у нас сырье для домны подошло к концу. И если руду мы могли ещё наковырять из той кучи на болоте, что летом делали, то уголь придётся накапливать довольно долго. Как и мрамор - большой валун мы один почти полностью израсходовали, другой же был сильно дальше. Вот потому пока и занимались "прожектёрством". Станем опять накапливать сырье, объем его на одну плавку примерно известен. Наберём нужное количество - а там и домну успеем модернизировать.
   Неспешное, спокойное ведение хозяйства, прерванное экспериментом с чугуном, продолжилось. Валили лес, переделывали горячий цех, работали в мастерских. Вечерами я по прежнему занимался образованием своих родичей, даже "Азбуку" для них из фанеры сделал. Рисунки Веселина создавала, они были понятны и детям, потому с грамотой продвинулись. А ещё у меня появилась девушка.
   Вопросами размножения рода в этом времени я пожертвовал в пользу непрерывной работы. Сначала боялся ноги протянуть, потом втянулся в непрерывный процесс труда. Хотя периодически мы с Зоряной заливались краской от случайных прикосновений, неловких молчаний. Я силой воли подавлял эти тёплые чувства, и уходил то молотом махать, то лес валить, то камни мраморные добывать. А вот во время этого вынужденного перерыва, когда я чуть больше стал времени родственникам посвящать, и чуть меньше - ремеслу, не выдержала уже старшая невестка Буревоя. Как-то вечером она без стука зашла ко мне в дом, да так и осталась на ночь. Вот так у меня в постели оказалась названная родственница. После первого раза она бегала по деревне, как на крыльях. Я, кстати, тоже не отставал. По моей лыбе до ушей, наверно, только ленивый не понимал, что происходило. Остальные девушки радовались за подругу и родственницу, но с некоторой грустинкой. Мужиков у нас не хватало. Буревой же был мрачен.
   Пришлось выяснять отношения. Выясняли у меня дома, я наготовил еды да позвал деда. Вроде как сватался, получается.
   - Ты это, Сергей, - официально начал дед, обычно Серегой называл - так, позабавиться решил?
   - Буревой, ты меня не первый день знаешь. Похож я на того, кто просто позабавиться решил? Ты же много на свете пожил, знаешь, что с возрастом страсти невообразимой ждать уже не приходится, - дед нехотя кивнул, - тепло душевное тянет. Любовь наша с Зоряной пусть и не пылкая, как та печь у горна, но осознанная, зрелая. Такая долго приходит, да не уходит потом...
   Я не кривил душой. Мы действительно чувствовали связь. Я краснел от её прикосновений, ласкового голоса, она тоже покрывалась румянцем, когда я хвалил её стряпню или помогал с обустройством дома. Лишь работа да повышенные обязательства, что я взял на себя в плане развития деревни, мешали началу нашего романа. А практиковать исключительно половые связи, между остальными делами, по-быстрому, я не хотел. А вот теперь, когда все более-менее наладилось, захотелось большего. Захотелось быть вместе. Мы уже не подростки, могли себе позволить подольше друг к другу присматриваться да потерпеть. Шекспировских страстей не было, да нам и не надо. А вот тепло, которое появлялось на душе, когда мы были вместе, хотелось продлить как можно дольше. И лучше - навсегда.
   - Она родственница тебе, названная, даже не знаю как теперь быть, - дед оставался в плохом настроении, - да и дети её, Кукша, Смеяна, Влас, как они к тебе отнесутся?
   - Буревой, родственница она мне не кровная, это не препятствие, сам знаешь, - дед кивнул, - а детям я отцом уже не буду. Отчимом да спутником добрым Зоряне, да. А отец их Первуша так и останется, на всю жизнь. Не по своей воле он покинул семью, но жизнь то продолжается...
   - Жизнь продолжается, - дед повторил за мной, - это верно. Я не то, чтобы против. Просто как теперь мы жить-то вместе будем? У тебя своя семья появится, ты ей время уделять будешь больше. Остальных забросишь... Они тебя все любят как родного. А тут такое... Да и Кукша Первушу очень любил, как он отнесётся - неизвестно...
   - Вы все для меня - родные, и это не изменится. И отношение моё к другим девушкам и детям не поменяется. А чтобы недомолвок не было, да обид разных, давай я с Кукшей поговорю. А потом, если он, как старший мужик в Первушиной семье, добро даст, свадьбу сыграем, да и обговорим со всеми изменения в нашем роду.
   - Ну разве что так, - лицо деда чуть просветлело, - давай тогда, решай дела с Кукшей, потом посмотрим. По результату.
   С Кукшей мы вышли на лыжах через два дня после разговора с дедом. С собой никого не брали, вдвоём. Только дед нас провожал взглядом да Зоряна обеспокоенно посмотрела вслед. На лыжах дошли до Перунова поля, к могиле его отца.
   - Кукша, - начал я, - ты уже муж взрослый, видел в жизни разное. И плохое,- я лыжной палкой указал на надписи на идоле, - и хорошее.
   Пацан подобрался весь, сосредоточился и кивнул. Он молчал, слушал что я дальше скажу.
   - Сам знаешь, в нашем мире одному трудно. Всегда хочется, чтобы рядом человек был, - я с трудом находил слова, ситуация для меня была очень непривычная, - человек, о котором заботиться хочется, тепло своё дарить да защищать его от бед и невзгод. Ты уже взрослый, жених, считай. Сам это понимаешь.
   Кукша опять кивнул.
   - И не мы выбираем, кто тем человеком будет, а жизнь сама решает. Не в силах мы на тот выбор повлиять.
   Кукша стоял, смотрел на надгробие. Кажется, до него начало доходить к чему я веду.
   - Мы с мамой твоей полюбили друг друга, - я решил не тянуть вола за известное место, - так судьба распорядилась.
   Кукша скривился, но молчал, думал о чем-то про себя.
   - Ты взрослый уже, мужик, вот я и хочу твоего дозволения спросить. Как ты скажешь, так мы с ней и сделаем. Разрешишь - свадьбу сыграем. Запретишь - станем и дальше жить порознь. Жить, да мучиться...
   Кукша стоял в задумчивости. Лёгкий ветерок поднимал позёмку по полю. Идолы Перуна и Сварога стояли со снежными шапками на голове.
   - Ты мне вместо отца теперь будешь? - спросил Кукша после долгого молчания.
   - Нет, вместо отца мне тебе не стать, да и не хочу я того. Первуша твой отец. Им навсегда останется. Он тебя вырастил, он тебя на ноги поставил, он за вас жизнью своей пожертвовал. Ему за это низкий поклон, да вечная моя благодарность.
   Я действительно поклонился до земли. Если бы не три брата, что здесь покоились, коли они бы не дали время остальным разбежаться, может, и я бы сгинул после попадания сюда. За это им вечная память.
   - Я лишь с Зоряной рядом быть хочу, и в горести, и в радости. Вы мне, все вы, родные стали, я к вам как к братьям, сёстрам да детям своим отношусь. И это никогда не изменится. И отца тебе подменять не буду, как и память о нем, да братьях его, в дальний угол задвигать.
   - В том поклясться сможешь? На боге нашем? - Кукша ткнул в идола Перуна, он для них был как бы главнее, мне же оба истукана одинаково нравились, - Он ведь покровитель твой...
   - Да чем хочешь поклясться могу, у меня помыслов нечистых нет, - а достал нож, вытер его об снег да и разрезал себе ладонь.
   Кровью умыл идола, повторил слова, произнесённые ранее, добавив только про клятву. Перевязал руку, посмотрел на пацана. Того вроде как отпустило, он посмотрел на меня взглядом новым, со стальным блеском в глубине. Я такого раньше у него не видел.
   - Если клятву нарушишь, или мать обидишь, пощады не жди, - тихим, но твёрдым, стальным голосом произнёс Кукша, взрослеет пацан.
   - Договорились, - в тон ему, кратко и по делу, ответил я.
   - Тогда сделайте все по-людски, да добро пожаловать в семью, - пацан протянул мне руку, сам!
   Я пожал её да и обнял парня. Тот окончательно расслабился. Постояли ещё у идолов, Кукша начал собираться домой, я чуть задержался возле могил.
   - Спите, мужики, спокойно. За ваших я горой стоять буду. В обиду никого не дам. А Зоряну твою, Первуша, обещаю сделать счастливой. Кукшу, Власа, Смеяну на ноги поставлю. В том вам моё слово. И простите, если что не так, - сказал я.
   Порывом ветра с деревянных идолов сняло шапки снега. Но ветер был тёплый, ласковый. Опять мистика какая-то. Будем считать, что это знак, вон, и Кукша стоит да улыбается.
   В деревне собрали совет, позвали всех. Мы с Зоряной объявили об изменении статуса. Кукша, как старший в семье, подтвердил наше решение. Дед, как главный в роду, закрепил его своим авторитетом. Остальные восприняли новость нормально, даже радостно. Только Смеяна со своей детской непосредственностью спросила:
   - Тебя теперь папкой называть?
   - Не, называй как раньше, Сергеем. Мне привычней, - улыбнулся я.
   Начались обсуждения свадьбы. Когда играть, как праздновать, какие обряды использовать. Я рассказал про ЗАГС, они - про время специальное в году, когда такого рода события справлять надо. Моя идея всем понравилась больше. Особенно жениху и невесте, все не до осени ждать. Решили справить свадьбу, как только невесту нарядят. Жених планировал быть в парадном камуфляже. То есть без фанерных доспехов, хорошо выстиранном и заштопанном.
   Неделя ушла на подготовку, да и сыграли свадьбу. Устроили пир, опять пели песни. Дед отошёл от своих переживаний, Кукша тоже сидел довольный - Зоряна светилась, была счастлива. Пацану же только этого и надо было. А может, свою роль сыграло то, что мы нарядные перед пиром сходили с Зоряной на могилу к Первуше, там оставили ветки еловые, красивые, да поклялись друг другу быть всегда вместе.
   Свадьба вызвала переезды по нашему многоквартирному дому. Я перебрался к Зоряне, дед с Кукшей переехали ко мне домой. У Зоряны остались только Влас и Смеяна, в соседней с нашей спальней комнате. Кровать перенесли мою двуспальную тоже. Вроде надо было бы по уму Зоряну к себе забрать, но в моей второй комнате ещё была мастерская. Мне нормально, а детям спать негде. Поэтому отдали дом мужиками. Дед был доволен, что все повернулось к лучшему да без обид взаимных. Кукша радовался, что ему с дедом целый дом выдали. Тут это вроде как признание его самостоятельности и совершеннолетия.
   После свадьбы опять испытали домну. На это раз "на холодную". Сырья мы еще не запасли для новой плавки, поэтому просто хотели испытать всю новую машинерию и порядок привлечения оставшихся людей к процессу - нам теперь многое надо согласовывать в процессе работы. Получили детский бунт - мелкие тупо отказались сидеть в новой пристройке с паровиками, что появилась возле цеха.
   - Вулкан не видно будет, - заявил мне Обеслав.
   - Чего? - не понял я.
   - Ну ты же сам рассказывал! Гора такая, из неё огонь пышет. Вы его с дедом соорудили, а из пристройки вулкан ваш не видно, - прояснил уже Влас.
   Да, было дело. После памятной плавки пытался рассказать всем о расплавленном чугуне, сравнил его с лавой. Ну и про вулкан пришлось народ просветить. Но тут-то он откуда? После вдумчивого опроса ситуация малость прояснилась. Мы когда с дедом выбежали из цеха, весь народ собственно наблюдал за вспышками огня в трубе. Потому на нас, собственно, не сразу внимание обратили. По рассказам родичей выходило, что из трубы периодически высоко поднимались языки пламени. Видать, газ какой-то выходил и горел. Ну как у нас на пиролизе - там мы в костёр трубкой какие-то летучие фракции обратно возвращали для экономии топлива. Пришлось учесть и этот момент. Во-первых, это было "палево" - вспышки огня периодически были очень высокие, и лишь отсутствие лодок на озере в зимнее время не привлекло к нам внимание. Во-вторых - чесались ручки использовать бесхозное топливо.
   Многострадальная труба опять подверглась переделке, обрела своё продолжение. Новое небольшое железное, промазанное глиной колено её теперь должно остужать доменный газ, для чего будем обкладывать конструкцию льдом. Остатки последнего шкафчика из БКТП ушли на сооружение этого холодильника. Потом - каменно-глиняный участок, оканчивающийся насосами. Рядом - ещё одни, они воздух качают. Оба типа нагнетателей работают от одного паровика. Ранее мы его для горения углей на этапе подогрева воздуха использовали. Теперь вот он насосами гонит по отдельным трубкам окислитель и топливо. Опять ресурсы "плато" потерпели значительный ущерб - на этот раз пострадал кабель, предоставив нам медь. Из неё трубки делали. Газ и воздух должны сгорать всё в той же системе нагревания воздуха - так мы утилизировать решили неожиданный ресурс. Ну и уголь, если что, добавить тоже можно - параметров этой газовой горелки мы не знали, перестраховались. Это все в теории - только следующая плавка покажет, удастся ли нам осуществить задуманное. Даже если нет - мы пустим газ на другие работы, у нас много где теперь нужно топливо.
   Пока больше всех расстроились мелкие - вулкана больше не будет. Отсекатели искр внутри трубы и вся конструкция газовой горелки как бы замкнула систему. Остальные обрадовались - мы сильно снизили заметность села, иначе бы летние плавки проводить было бы невозможно. По тёплой погоде снующие туда-сюда на лодках корелы быстро бы сообразили, что это "Жу!" - в виде полыхающего факела - неспроста. Ну и нанесли бы визит. А оно нам надо? Нет. Вот потому на крыше теперь ещё и сосны небольшие будут расти, дополнительно маскирую наш горячий цех.
   К середине февраля мы накопили необходимые ресурсы для новой плавки. Система сигнализации, в виде верёвок с привязанными к ним железяками, отработана на "холодном прогоне". Такая понадобилась для связи с пристройкой, в которой работали приводы. Мы-то с дедом с цеху, а при работе домны из него не накричишься. А так, подёргал одну верёвку - пошёл конвейер с шихтой. Другую - он остановился. Ещё одна пара отвечает за работу паровиков, третья - за подачу новой тележки с сырьём. Ну а если уж главный канат дёргать - прибегает мелкий и живо интересуется, чего, мол, изволите, господа металлурги.
   Всем селом сходили к идолам, и принялись за работу. В этот раз надрыва не было - все прошло достаточно спокойной. Гудела печь, мы с Буревоем контролировали процесс да подбрасывали сырье на ленту конвейера. Газовая горелка периодически пыхала, и мы добавили таки древесного угля - так обеспечили подготовку горячего воздуха. Процесс шёл, вентиляция ощутимо тянула воздух из цеха, контрольное отверстие периодически проверялось, стрелки термометров подрагивали, как и у нового трубчатого манометра, что стоял на подаче воздуха в домну. Дождались нужного момента, переставили передачу на затвор для шихты, потом - на извлечение ванночки. Из неё перелили в чугун в промежуточный каменный короб. Новый элемент рабочего процесса - продувка раскалённого воздуха через расплав. Нас обдало нас порцией тепла, газа, каких-то частиц. Отскочили, спасаясь от капелек расплавленного металла. Продували, скорее, "пробулькивали", не долго - боялись, что остынет железо. Вылили в новые формочки - толстые такие цилиндры должны получиться. Подёргали за канаты - родственники могут быть свободны, а мы достали затвор для шихты и стали убирать из домны лишнее. В этот раз умнее делали - из печки все ссыпалось на толстый бревенчатый щит. Его потом просто оттащили, подставили другой и продолжили чистку. Все без надрыва, по-деловому, периодически делясь впечатлениями. Пока только один момент всплыл из тех, что требует доработки. Надо при "пробулькивании" расплава на каменный короб надеть какую-то вытяжку, чтобы не страдать от газов, частиц, капелек. Да направить потом эту дрянь в какую-нибудь бочку с водой, хоть так удерживать отраву. Не хочется убить весь лес в округе.
   К вечеру проверили результат работы. Получились вполне себе годные к дальнейшей обработки стале-чугунные цилиндры. Теперь их надо обрабатывать на станке, шлифовать, ломать, жечь, греть, закаливать, нагревать, науглероживать и остужать - только так мы поймём качество материала. И если он нас устроит - будем строить новые паровые машины. Большей мощности, с другими котлами, с новым коленчатым валом и клапанным механизмом, с шестерёнками и тягами. Но это все не главное - самое важное то, что они будут полностью из местного сырья.
   Вот так и проходила зима. Много радостей, много неудач, много работы. В конец февраля два момента нарушили спокойное существование нашего села. Один, как водится, плохой, а второй - хороший. Первый наступил на День Защитника Отечества.
   Зима эта, как я уже говорил, была лютая. Морозы были частые, снега было немного. Буревой сказал, что и урожай может быть не очень, не хватит влаги земле. Мы даже хотели трактором на поле снег по лесу собрать, да и раскидать. Как раз собирали бульдозерный нож из фанеры для этого.
   Но плохо было не только нам. Лес тоже страдал. Деревья звенели от холода, птиц было не видно, то ли замёрзли, то ли просто попрятались. Машка с Васькой жались к деревне и не уходили далеко. И даже кору только пару раз всего им удалось погрызть, остальное время она примороженная была.
   И холода при этом не собирались уходить. Скоро март, а признаков потепления не наблюдалось. Мне, правда, как городскому жителю, да ещё и в теплом доме, на это было плевать. Ну холодно и холодно, что тут поделаешь. А вот дед ходил обеспокоенный. И не зря. Во время небольшой оттепели - температура на улице, впрочем, так и не поднялась выше нуля - в деревне раздался истошный крик:
   - Волки!!!
   Я даже не понял, кто кричал и почему. Мы обрабатывали в горячем цеху новые цилиндры, используя для получения нужных нам эксплуатационных свойств весь своё опыт в металлообработке. А вот дед сообразил быстро. Выскочил на улицу, в одном камуфляже, без зимней одежды, я рванул за ним. Преодолев чуть не в два прыжка лестницу - пришлось делать крыльцо отдельное на уровне земли, чтобы не заливало дождём наш горячий цех - мы оказались посреди деревни.
   Мимо нас пронеслись лоси в направлении сарая. Машка забилась в глубину, Васька встал в угрожающую позу. За ними пронеслась Смеяна. Мы посмотрели в лес. По снегу перемещались серые пятна. Их было много. Казалось, везде, куда ни кинь взгляд, шевелится серый комок. Но самое страшное - по лесу бежал Обеслав. И серые комки быстро к нему приближались. Почему пацан не надел лыжи - непонятно. Он проваливался в снегу, поскальзывался на обледенелых корнях корней, вставал и бежал дальше.
   Я остолбенел. Оружие было в доме, до него ещё бежать надо. Дед нашёлся быстрее, он забежал в ткацкую мастерскую, схватил охапку тонких веток, которые служили для розжига, макнул их в дёготь, поджёг и бросился с самодельным факелом к Обеславу.
   Я схватил слегу, что стояла у входа, и тоже бросился за дедом. Только бы успеть, только бы дать пацану время. Обеслав опять поскользнулся, в руках он что-то держал, это мешало ему передвигаться.
   - Бросая все! Бросаа-а-а-й всё! - я орал как ненормальный.
   - Буревой! Сергей!! Обеслаааа-а--аав!!! - истошные крики неслись из деревни нам в спину.
   Обеслав опять упал, попытался встать. К нему прыгнул небольшой серый комок. Пацан махнул зажатым в руках предметом. Арбалет! Вот что он в руках держал! Арбалет! Раздался истошный визг, серый комок, который нападал на него отскочил, прихрамывая. Пацан не смог встать, лёг и выстрелил! Ещё один визг! Стая остановилась, движение к пацану прекратилось, звери медленно перемещались полукругом вокруг Обеслава. Мы ещё подбегали к пацану, когда, чуть не снеся мне ухо, мимо что-то просвистело. Большой серый волк, сделавший пару шагов к Обеславу, упал замертво. Нас поддерживали огнём со стороны деревни.
   Мы успели. Почти. Пацан выпустил ещё один болт, судорожно начал качать ручку, одновременно пытаясь выбраться из ямы, в которую попал. К нему прыгнул ближайший волк. Обеслав почти выбрался из ямы, но зверь успел схватить его за ногу. Пацан вывернулся, закричал и ударил волка штыком. Тот отскочил, поскуливая. Подбежали мы с Буревоем. Дед бросил горящие палки в направлении стаи. Вонь от дёгтя и огонь отпугнули волков, но ненадолго. Нам впритык хватило времени, чтобы схватить пацана за руки и потащить в сторону деревни. Причём краем глаза я заметил страшную картину - мелкие волку ели своего поверженного товарища...
   - Прии-и-игнии-и-ите-е-сь! - протяжно донеслось от деревни.
   Я схватил пацана и перекатом вместе с ним ушёл влево, к линии цехов. Дед же отбежал в другую сторону, к лосям. Он орал, останавливался, отвлекал внимание на себя. Вновь свист пролетевшей стрелы. Ещё один волк зарылся в снег. Я втащил Обеслава в ткацкую мастерскую, и запер её за собой. Дед семенил в сторону лосей. Волки увидели пропажу добычи, то есть меня и Обеслава, и обратились к Буревою. Я побежал вдоль ремесленных мастерских между сдвоенных стен, с пацаном на руках. У последней стены забрался на чердак с мелким, как смог я сам не понял, перебежал по крыше веранды для проезда трактора к дому, и спустился уже в жилом корпусе.
   - Все внутри? - я тяжело дышал.
   - Сыночек мой родной, как ты, что они... - Агна бросилась в Обеславу.
   У пацана нога была в крови в районе берца. Но натекло вроде бы немного. Я начал лихорадочно стягивать с мелкого обувь. Рана была неглубокая, но противная, волк протянул зубами, содрал здоровый кусок кожи. И крови на самом деле было много, но вся она стекла в ботинок.
   - Водой кипячённой рану промойте. Дайте выпить самогона. Тряпку перед повязкой прокипятите. Самогоном - смажьте края, - я быстро и отрывисто раздавал указания.
   - Дед там остался, - холодно, отчужденно констатировала Леда.
   - Где? Как? Почему? - я рванул на улицу.
   Зоряна, жена моя, меня задержала. Сунула в руки арбалет, копьё скрученное, и сказала:
   - Веселина на чердаке.
   Я только теперь понял, кто нас прикрывал. Бросился с арбалетом наверх, копьё бросил, оно только мешает, взлетел на чердак.
   Веселина сидела напротив открытого люка, облокотив на край свой снайперский арбалет. По другим люкам, вдоль всей крыши бегали остальные дети. Рядом с Веселиной стоял Влас. Мелкий деловито и спокойно тараторил:
   - Большой, серый, левей кривой сосны, готовится прыгать...
   Фьють! Стрела сорвалась с арбалета. Веселина деловито качала ручку, Влас продолжал бубнить:
   - Мелкий, три метра левее кузницы, идёт вдоль стены, сейчас скроется...
   Фьютьт! Опять вставить насадку, качать ручку, подать болт, Влас даёт направление:
   - Пока не спеши, спокойно, они пока просто ходят.
   - Дед палкой отбивается! - закричала Смеяна с другого конца чердака.
   Я бросился к её окну, на ходу пытаясь взвести арбалет. Краем глаза увидел, как на чердак забрались Зоряна и Леда с арбалетами и сумками боеприпасов.
   - За мной! - скомандовал я девушкам и побежал к Смеяне, - Где Кукша?
   - На себя внимание от деда отвлекает, в последнем подъезде, - девочка показала мне направление.
   Подъезд у нас - это каждый отдельный вход в наш многоквартирный дом.
   Картина из люка Смеяны была следующая. Дед успел добежать до сарая с лосями, пробовал закрыть дверь. Но та не шла из-за навалившегося снега. Теперь дед и Васька, кто копытами, а кто бревном, отбивались от наседающих волков на входе в сарай. Кукша периодически открывал дверь подъезда, выскакивал, кричал, пытался привлечь внимание. Часть стаи действительно отвлекалась на него, остальные ходили возле укрытия лосей и Буревоя. Другие доедали своих поверженных собратьев, чем вогнали меня в ступор... Громкий мат Буревоя вернул меня в реальный мир. Надо дать деду время отбиться от волков и закрыть ворота сарая.
   - Все, кто с арбалетами, за мной! - я побежал к торцевому люку, который выходил прямиком на стену лосинного сарая.
   - Так, Веселина с Власом, займи позицию тут, отстреливай всех, кто сунется к деду. Остальные, легли вот тут, тут, тут. Надо деду дать проход домой или дать ему возможность закрыть ворота. Валите всех!
   Начался наш первый бой. Дед понял нашу задумку, когда при очередной атаке худющего волка тот получил стрелу в горло и упал. Остальные звери прыснули в сторону, но тут же развернулись, начав опять атаковать деда. Даже отсюда было видно, что глаза у серых были красные от безумия, а сами животные были худые донельзя.
   - Буревой, закрывай сарай!!! - я орал из люка, выставившись наполовину на улицу, - Кукша, я иду!
   Полез вниз под треньканье арбалетов и редкие визги волков, в которых попали болты моих родичей. Спустился, Кукша стоял с белым лицом, прошептал сквозь зубы:
   - Пропадёт дед...
   - Не паникуй, рано! Где щиты, копья, арбалеты? Твои и дедовы?
   Все стояло в специальной нише у входа в дом. Похватали щиты и копья, арбалеты за спину, стрелы с собой. Я скомандовал:
   - Строем, вдвоём, лицом на восток, идём приставными, впритык к стене! Копья по боевому, пошли!
   Мы вывалились из избы, встали быстро вплотную к стене. Тут нас не могли прикрыть стрелки с крыши. Блин! Сейчас всех загублю! Но тут просвистела стрела от ткацкой мастерской. В люке над дверью мелькнуло лицо Агны. Живём!
   - Пошли! - мы медленно начали продвигаться к лосинному сараю, Агна выстрелила ещё раз, подранила очередного волчару.
   Между домами и оборонительным сооружением деда волков не было. Пошли приставными, боком к деду.
   - Стрелки, беглый! По всем! - эта команда вообще-то у нас была командой последнего шанса, если мы переходили на беглый, значит, враг близко и целится уже некогда.
   С крыши зашелестели арбалеты. Волки падали, но вставали, некоторых даже относило от попаданий, это усиленный арбалет Веселины так работал. На площади от сарая до жилья стоял визг. Мы продвигались под прикрытием стрел. От двери, из которой мы вышли, послышалось рычание, глухой звук, визг. Агна опять попала. Мы почти добрались до сарая, тут волков уже не было, и рванули вперёд, держа щиты на правой руке.
   Добежали, встали в дверном проёме, закрыв деда и лося. Вставили копья в держатели щитов и установили стену из них, водрузив арбалеты сверху. Стая уже не атаковала сарай. Волки отвлеклись и опять поедали себе подобных... Другие отходили из деревни. Но всё меньше их было на ногах. Вот один из последних прыгнул в сторону спасительного леса, но получил стрелу с чердака. Резкий звук снайперского арбалета - другой волк упал. Вот сразу три стрелы воткнулись в бок ещё одного зверя, тот захромал. Четвёртая, угодившая в шею, успокоила его навсегда. Кукша начал стрелять из своего арбалета, я присоединился. В голове крутилась мысль: "Почему же они не уходят!? Почему не убегают!? Почему жрут друг дружку!?".
   Бой ещё продолжался. У Веселины кончились снайперские стрелы, она перешла на обычный арбалет. У нас с Кукшей осталось по магазину на брата. Начинало вечереть...
   Но вот подранок заскулил возле крольчатника и затих. Двое подволакивающих ноги получили по стреле перед сараем от меня и стрелка с чердака, и тоже сникли. Последний щенок получил болт под дых... Над полем боя воцарилась гробовая тишина.
   Все вышли из домов. В сумерках ходили по окровавленному полю, собирали болты. У людей был шок. Надо было как-то их подстегнуть, вывести из этого состояния.
   - Так, Кукша, Буревой, возьмите арбалеты, пойдите к тому месту, где Обеслав отстреливался, соберите туши волков. Да аккуратнее, там живые могут быть. Зоряна, Леда, Агна! Вы тут, потрошите туши, пока они не замёрзли. Потроха сложите вот сюда, с мясом сами разберётесь, дед потом мех да кожу обработает. Веселина, Влас! На чердак, прикрывайте мам. Смеяна, проверь Обеслава, мы сейчас придём. Возьми Растимира, Предвоя, Новожею с собой. Добруш, Олесь! На чердак, пройдитесь вдоль него, во все люки заглядывайте. Может кто из серых ещё тут бродит. Я пойду проверю вдоль деревни, по периметру.
   Все немного начали приходить в себя. Мои приказы внесли толику порядка в начинавшуюся суету. Сам я присел на крыльцо подъезда. Мне было страшно. Из-за какой-то стаи волков мы могли потерять Обеслава да и всю деревню. О! Ещё одних жителей забыл проверить! Я направился к лосинному сараю.
   Васька облизывал Машку, тоже успокаивал. Я подошёл, положил ему руку на горб. Тот вздрогнул, но атаковать не стал, посмотрел только на меня внимательно, вроде как оценивал. Кивнул, как мне показалось, головой, и вернулся к своей беременной подруге.
   Последствия нападения устраняли до глубокой ночи. Больше волков, к нашему удовольствию, не было. Дед с Кукшей вернулись, волоча на себе четыре туши, двух они прибили в процессе сбора трофеев - те поедали туши своих сородичей. Мы принялись помогать разделывать убитых противников. Волки были худые, очень худые. По совместному мнению, именно голод толкнул их на нападение на наш посёлок. Кукша рассказал, почему они не ушли. От запаха крови, по его словам, у животины рвало крышу, и жажда наживы застилала глаза. Кроме как о ней, больше они думать ни о чем не могли. Я и сам о таком слышал, по телевизору. Мол, в обычных условиях волчара боится людей, но если уже закусит удила, попробует кровь - у него шарики за ролики заезжают, и кидается животина потом на всех. Да и то, это в нашем времени, где человек уже опасный и непредсказуемый противник в лесу. А тут, учитвая общую дикость местных жителей, волки могут просто терроризировать деревни, не сильно парясь отступлениями и побегами при получении ущерба. Так дед говорил, по крайней мере.
   Тридцать три волка. Именно столько пришло в нашу деревню. Причём большинство из них - щенки разного возраста. Больших, крупных особей было всего две. Самца убила Веселина, ещё на поляне, где тот пытался разорвать Обеслава. Самка полегла чуть позже, когда гналась за нами. Если честно, то кровавая бойня, в которую превратилась наша битва, вызывала только отвращение. Народ радовался спасению от стаи опасных животных, я же думал над тем, какую силу имеет голод. Если я правильно понял, и вспомнил из предыдущей жизни, то два крупных животных - это альфа-самец и альфа-самка, вожак и предводительница стаи. А остальные - это их дети, с мужьями и жёнами. Да, природа у них такая, да они бы нас разорвали, как Тузик грелку, и не поморщились. Но в итоге именно мы положили всю стаю. Вожаки подвели под монастырь детей, внуков, всю большую волчью семью. И все из-за голода, толкнувшего их на такой непривычный способ добычи пропитания, как атака человеческого жилья. Хотя изначально они на лосей кидались, как потом выяснилось. Нет бы отступить после того, как Васька с Машкой убежали - полезли в деревню. Но чуть погодя я понял, что даже если бы они на нас не напали, то все равно бы погибли. Только не от стрел - от голода. Другие животные ушли глубоко в леса от холода и бескормицы, промёрзшая, обледеневшая земля не давала грызунам пробиться к своим запасам, кора затвердела, ветки тоже, нечего есть стало в зимнем лесу. Кукша видел в чащах зимой мало следов, даже стойбище диких лосей, не наших Машки и Васьки, а других, куда-то переместилось, оставленная в подарок соль так и осталась лежать нетронутой.
   - Как Обеслав? - спросил я у супруги, заходя в свой новый дом, - рана заживёт?
   - Да, Сережа, мы замотали её тканью кипячённой, кровь больше не течёт, - моя новоявленная супруга стояла с белым лицом посреди "детской" комнаты, Власа и Смеяну она уже уложила спать.
   Мелкие от полученных переживаний вырубились практически сразу.
   - Иди ко мне, - я притянул Зорю, как я её ласково называл, к себе, - ну успокойся, всё хорошо, мы их всех убили...
   Я гладил жену, нашёптывал успокаивающе ей на ухо, целовал лицо, глаза. У самого же было опустошение на душе, вымотался за день морально и физически.
   - Страшно было, особенно когда вы с Кукшей к деду пошли, - супруга сильней прижалась ко мне, прячась от опасностей окружающего мира на моей груди, - мы думали, не совладаете вы.
   - Тренировались сколько, бегали к ухоронке, а про такую опасность забыли совсем, - я грустно ухмыльнулся, - надо теперь ещё и от зверья защиту придумывать.
   - Да что ту придумаешь, - просопела Зоря снизу, - голод животину на такое толкает, что и в голову не придёт. Зима вон какая суровая...
   - Тоже верно, - я погладил ее по голове, - ладно, пошли спать. Тяжёлый день выдался... Это ещё хорошо, что они ночью не пришли... Или плохо, мы бы их с утра спокойно перестреляли...
   Мы отправились к нашей постели.
   Утром устроили разбор полётов. Главным вопросом было то, зачем Обеслав вообще попёрся в лес один.
   - Да я пострелять хотел, потренироваться, тут места-то не было, вот и пришлось на поляну идти, - начал оправдываться малой, - только разложился, смотрю, шевелится что-то... Я за деревом спрятался, начал наблюдать. Разведка, как вы учили. Понял, что это волки, пошёл сторожко к деревне. А тут лось бежит, а за ним эти, серые... Я от них начал убегать, а тут и вы подоспели...
   - Нога как твоя, покажи, - тот со стоном развернул повязку, прилипшая к ней кровь причиняла боль.
   - Смотри, Буревой, нога опухла, - я указал на толстую лодыжку.
   - Это огневица, - дед помрачнел, - такую можно и не вылечить.
   - Огневица? Воспаление, что ли? Вы чем вообще лечите такое?
   Маленькая дискуссия о лекарственных травах привела к одному выводу. Ничем. Только водой протирают, да остужают тело, когда температура попрёт. А она попрёт, вон, лицо какое красное у пацана. Потрогал лоб - горячий.
   - Ладно, давай так. Там сейчас у него микробы, ну те, которые пищу портят, да болезни приносят, они через дырку в ноге в тело проникли да жрут его, - пацан побелел, - надо их убить. Организм микробов и сам убьёт, в принципе, надо только помочь ему. Силы дать. Агна! Кролика зарубите, бульон сделайте понаваристей, кормите его с ложечки. Ромашка у тебя ещё осталась, Буревой ? Вот она антисептик, ну, отрава для микробов, мы потому ей зубы и чистим. Бинты, повязки эти в сварите с ромашкой. Дальше, спирт, самогонку твою, тоже тащи. Температуру чем обычно снимаете? Ива? Отвар из коры? Её тоже сюда. Нету? Так надерите, все лучше будет. А теперь, Зоря, принеси мой рюкзак яркий. Ага, тот самый. Посмотрим, что там за лекарства...
   Народ засуетился. Все разбежались, кроме Смеяны, она помогала братику развязать повязку. В принесённом рюкзаке нашлось жаропонижающее, антисептики, антибиотики. Решил, если не поможет местная медицина до завтра, буду пробовать таблетки.
   Местная медицина помогла, но не сильно. К ночи у парня начался жар. Я решил больше не ждать, дал ему жаропонижающее и антибиотики, по половине таблетки. В отваре ромашки прокипятили бинты, обработали рану спиртом по краям. Потом присыпали ногу оставшейся половинкой таблетки антибиотика. Может, сработает. Напоили пацана кроличьим бульоном, посильнее закутали, поменяли повязку. Парень вырубился.
   Помогло лекарство из будущего. Да так, что на утро Обеслав порывался уже бежать с кровати. Усадили с ним Смеяну, она его развлекала, меняла повязки да поила бульоном. Опухлость чуть спала, ещё недели две-три и будет как новый. На меня так лекарства не действовали, организм, видать, привык к ним уже. А тут, неизбалованное химией тело Обеслава, отреагировало как на панацею. Надо бы ещё и лекарствами тут заняться. Мои таблетки скоро испортятся или закончатся. А пожить хотелось подольше, особенно теперь, после того, как мы с Зоряной съехались.
   Деду объяснил необходимость лекарств. Он был всецело "За!". Только вот проблема была в том, что при наличии у него и девушек знаний о хворях и болезнях, а также местных способах их лечения, передать их они могли только на слух. Все было в голове, писать было не на чем, да и некому, грамоту местные мою пока не до конца освоили. Лекарственная проблема стала ещё одним стимулом для её изучения.
   Такое вот момент был в нашей жизни этой зимой. Это плохой. Но был и хороший, в первый день весны. Я проснулся, умылся, привёл себя в порядок. Пошёл в наш актовый зал, супругу будить не стал, пусть отсыпается, как и Смеяна с Власом. В актовом зале был ажиотаж. Возле школьной доски скопилось все местное население деревни, из тех, кто проснулся. Стояли крики, споры. Дед возвышался над этим всем, как каланча, и пытался утихомирить народ, сам водил пальцем по доске, шевелил губами. Его прерывали, и опять начинался гвалт.
   - Что за шум, а драки нет? - я прошёл сквозь толпу к доске.
   - Вот, гляди, намалёвано, - дед отодвинул всех от неё и рукой показал на кривые полоски, сделанные углём.
   "МЫ УШЛЕ В ЛЕЗ ВИСИЛИНА КУКШО БУДИМ ЧЕРЕС ДФА ЧАЗА".
   - Чего написали-то? - влезла мне под руку Агна, - мы тут все прочитать пытались, даже вон, фанеру припёрли, - она показала мою "Азбуку".
   - Хе-хе, учиться надо лучше, - я беззлобно подшутил над толпой.
   - Учить надо лучше - парировала мне Агна, и подмигнула, улыбаясь.
   В душе я ликовал. Судя по аккуратным буквам, писала Веселина. А значит, нашёлся ещё один грамотный человек в нашем селе! На ошибки я даже внимания не обратил. И остальные тоже молодцы, без сарказма. Поняли, что для них надпись оставили, и прочесть пытаются.
   Час собирали отдельные буквы в слова. После прочтения записки, все обрадовались, как на именинах.
   - Чего это вы тут делаете? - недоуменный голос Кукши раздался позади нас.
   - Записку вашу читаем, - авторитетно заявил дед, подбоченившись - только вы мало написали. Чего пошли? Куда направились? Кто послал?
   Я прыснул со смеха, остальные тоже. Забавно дед выглядел. Только что еле-еле по буквам, даже не по слогам, прочёл десяток слов, а уже мемуары требует! Буревой на наш смех отреагировал правильно, тоже заулыбался. Недоумевающему Кукше и покрасневшей Веселине рассказали о ситуации. Те тоже заулыбались.
   Потом был завтрак и обсуждение утреннего анекдота.
   Первый день весны 862 года - по моим подсчётам - мы встречали с улыбками.
  
   24.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - весна-лето 862 года
  
   Весна пришла поздно и была холодная. Снег стоял до конца марта, сугробы в лесу держались до середины мая. Природа реагировала соответствующе. Было мало зелени, почек, птиц. Единственным плюсом в этой ситуации было то, что гусиная охота в поредевших зарослях удалась на славу.
   Гусей набили столько, что все бочки забили засоленным на зиму мясом. Кладки яиц, разорённые нами, дали кучу яичного порошка, что делали в сушилке - он долго достаточно хранился. Делали на новом противне, и он был уже чугунный.
   Мои эксперименты с выплавкой железа стали приносить плоды. Как только болото оттаяло, отправились на добычу руды. Оно быстрее остальных мест потеряло корку льда, я отнёс это на внутренние процессы гниения внутри чёрной жижи. На новом сырье продолжил плавки. Лили с запасом запчасти для паровика. Старались добиться ровного материала, без пузырей. Я проверял внутренние полости старым Архимедовым способом - клал в воду и смотрел насколько она поднимется. В качестве образца использовал глиняные заготовки с такими же размерами. Потом взвешивал, пытался понять, насколько средняя плотность отличается. Ломал чугун, искал каверны, определял опытным путём состав песка, земли, глины для форм, пропорции закладок руды, угля и известкового камня, температуру воздуха для продувки, доделывали и ремонтировали домну. Из-за холодной весны родичи не шатались по лесу, мы жили на своих запасах. Поэтому удалось их сильнее привлекать к опытом с плавкой. Мы чуть не каждые две недели запускали процесс. Так добился необходимого результата - чугун лился более-менее ровно. Хотя качество его оставалось далеко не лучшим - очень хрупкий получился. Продутый расплав тоже получали несколько раз, и тоже много уходило на опыты, понимание механических свойств этого материала.
   Домна наша давала возможность лить изделия достаточно большой массы. Поэтому, чтобы не терять драгоценные ресурсы, приходилось лить сразу много всего. Часть браковал, часть шла в работу, другое тоже шло в дело, но не по тому направлению, по которому отливалось. Так и с противнем получилось - он по сути куча колосников, не годных для более ответственных печек.
   Мне помогали Кукша и дед - волчья кожа позволила новый костюм защитный соорудить, Мелких все также сюда не пускали, опасно это всё-таки. Зато они мастерили запчасти, обслуживали станки и трактор, осваивали рабочие специальности, так сказать. К концу весны нам даже не приходилось проверять результат работ, ребята всё делали сами. Да и дети подросли, приноровились к работе, и образование ежевечернее помогло, многое ясно стало. Я вообще у них пользовался популярностью - у меня было куча ответов на вопросы, которые непрерывным потоком шли в адрес родителей. И если местные частенько ссылались на волю богов, то я старался максимально подробно описать физические процессы. Слов многих, если не всех, они в моих речах не понимали, но сам факт того, что можно получить эти самые ответы не в виде "Так угодно Перуну!", а что-то вроде "Давление некоторой массы газа, находящегося при постоянной температуре, обратно пропорционально его объёму". Шаманства в моих словах не меньше, но хоть есть повод для дальнейших дискуссий.
   Литьё, как я и предполагал, и на что рассчитывал, дало возможность заняться совершенствованием паровиков. Точнее, даже не совершенствованием, а созданием заново - старые не стали трогать, работает и ладно. Поэтому мы делали запчасти из чугуна. Из-за хрупкости приходилось их делать толще, да и область применения была достаточно узка. Но какая радость была, когда первая здоровая шестерёнка получилась! Сколько я убил времени на создание нечто похожего для паровиков из стали опор ЛЭП! А тут на черновую обработать, потом шлифмашинкой пройтись - и готово! Баланс ни к черту, кривизна зашкаливает, поэтому оборотов больших на таком не дашь. Но работает! Новый паровик, традиционно, стал работать сам на себя - его в домну определили в стационарном виде. Зато педали все убрали, и людей освободили. Котёл, правда, не очень крепкий получился, сборной, поэтому он в каменном "домике" стоит, для прочности. Этим двигателем придавали вращение лентам подачи сырья и фанерным вентиляторам. Следующий, аналогичный агрегат, встал на насосы, потом ещё один добавили. Зато два трактора и один переносной паровик теперь полностью заняты на других производствах и в поле.
   Посевная началась поздно, в первый день лета, и вместо лягушек в этот раз ночью кричала Машка. Мы испугались, побежали проверять, думали, опять волки. Васька же в сарай нас не пустил, пугал своими рогами и вообще вёл себя крайне агрессивно. К утру, когда все уже успокоились и стали просто ждать чем все закончится, запели и лягушки. А над нашей деревней разнёсся тонкий писк нового жителя. Машка родила жёлтенького, забавного лосёнка. Это был мальчик, его окрестили Ванькой. Или официально - Иван Васильевич. Машка его вылизывала, мы кормили и гладили её, малыша и счастливого отца семейства. Все так увлеклись процессом, что дед чуть не забыл пойти на поле, да "нашаманить" нам большой урожай. Вот так и отмирают традиции.
   Первое июня я во всеуслышание объявил Днём Защиты Детей, в честь Машкиного сына. Все были рады, лосёнок был забавный и хорошенький. Смеяна особенно радовалась удачным родам своей крестницы. А помимо прочего, у нас появилось молоко. Оказалось, что тактика "больше кормить и чаще доить" приносит свои плоды. Молока у Машки было много, а дойка утренняя и вечерняя, в сочетании с отменной кормёжкой давала его столько, что хватило и Ваньке, и нам. И давала лосиха надои очень долго у неё, даже после перевода Ваньки на другой корм. Так мы обзавелись ещё и сыром, сметаной, творогом. Молоко было очень жирное, для питья приходилось его разбавлять водой раз в пять. Правда, и выход его больше двух литров за день был событием, обычно меньше выходило. Поэтому такая пища у нас считалась деликатесом.
   Работала над получением молока Смеяна. Перед подходом к лосихе она долго играла с Ванькой, иначе Машка к себе не подпускала. "Доили" в итоге вдвоём - Ванька с одной стороны, Смеяна - с другой. Причём девочка была чуть не вся вывалена в Ванькиной шерсти, наверно, поэтому ей тоже молока доставалось, Машка её навроде приёмного дитя считала. Рацион стал у нас разнообразнее и вкуснее, сыр делали потверже, чтобы на зиму оставить. А чтобы улучшить выход молока и его вкус, разнообразили рацион молодой мамаше. Добавили в него зерна, оторвали с боем у Буревоя, воду подсаливали, овощей подкидывали. Особенно морковка её радовала, как и Ваську. А её была тьма с прошлого года - семян куст давал много, а морковка из будущего была больше местной.
   Посевная прошла на "Ура!", на обоих полях. Лесоповал перенесли на новое место, оставив ещё одну лесополосу для задержки снега. Народ суетился, серьёзно относясь к любому делу, ибо по всем местным приметам урожай будет плохим. Мы же с дедом занимались мистической частью, совмещая её с экспериментами с чугуном.
   Попросив помощи у богов, я, получив результат, решил продемонстрировать двум своим друзьям на Перуновом поле, что не зря они мне помогали. Может, наивно, я-то в своём будущем не особо верил и соблюдал религиозные каноны. Но внутри меня точила мысль о том, что сделать надо "по-пацански" - раз просил помощи, нужно отблагодарить. Помогли они, или нет, надо выполнять обещания. Потому мы с Буревоем лили чугунных идолов. Не за раз, частями, хотели на дубовых истуканов одеть чугунные полупояса и соединить их между собой. Потому весной, помимо прочего, мы отливали в глину, где Веселина и дед сделали изображения наших богов, жидкий металл. Заготовки получалось не очень, трескались довольно часто, но нам это - лишний опыт, потому к ошибкам и неудачам относились философски.
   Потом оттянули всё наработанное на поле и одели в чугун деревянных идолов, скрепив между собой отливки через специальные ушки большими железными клёпками. Теперь у нас стоят два металлических истукана, надеюсь, боги будут довольны. Буревой говорил, что такого раньше никто не делал или он просто о таком не слышал. Удовлетворив, как нам казалось, наших мистических покровителей, мы опять попросили помощи - на этот раз в качестве материала. Правда, скорее всего эксперименты с железом пока придётся отложить - мы сильно переживали за безопасность.
   Весной по озеру пошёл нескончаемый поток лодок. Плавсредства шли на Ладожский торг и обратно. Дед объяснил это плохим урожаем в прошлом году, и не лучшими перспективами на этот. Вот и шли северные жители менять мех, добытый зимой, на продовольствие. Наша безопасность опять была под угрозой.
   После нападения волков мы сделали новую наблюдательную площадку для пацанов, в кроне высокого дерева. Спрятали её под аналогом маскировочной сетки, теперь мы видели гораздо дальше. Лес же вокруг деревни дед нещадно вырубал, не забывая при этом отмечать необходимую норму посадки деревьев на специальной фанерке. Мы хотели сделать открытое пространство, метров на пятьдесят-сто вокруг деревни. А в конце по осени поставить некий забор для защиты от диких зверей. Споры стояли только над конкретной реализацией забора. Я предлагал стену, вроде крепостной, дед настаивал на дреколье, воткнутом в землю. Я его понимал. Затраты труда и ресурсов на крепостную стену будут большие. А значит, надо будет больше сажать деревьев, очень Буревой переживал за природу. Остановились на дедовом плане, лишь бы волки не перепрыгнули. Да введём систему активной безопасности, зимой за озером следить толку нет, пусть пацаны за лесом следят.
   Вообще, нападение принесло свои плоды. Никто не халявил на занятиях по военной подготовке, а то начала наблюдаться такая тенденция по зиме. Мол, врагов нет, чего кипятиться? Когда же противник в образе оголодавшей стаи пришёл под окна, важностью проблем безопасности прониклись все. Как и лекарствами - летом бабы целыми днями собирали лекарственные травы, до которых могли дотянуться, делали бинты, стерилизовали их и укладывали в фанерные тубусы. Мы даже сделали набор из трав да спирта для использования в лесу, при выходах. Теперь уже не у меня, у населения деревни была паника, медицинская и оборонительная.
   Кстати, о спирте и самогонном аппарате. Бочка для приёма ядовитых испарений при продувке расплава, что стояла прямо в горячем цеху, развалилась. Остатки её были обуглены. Хорошо, что пол был каменный, потому что в процессе исследований остатков раствора пришло понимание, что это кислота. Какая - не знаю, дед назвал купоросным маслом. Покумекали вдвоём, купоросное масло делали из жёлтого камня. Жёлтое - значит сера, решил я, и волевым решением назвал кислоту серной. И эта кислота двинула очень многое в нашем селе.
   Для её хранения пришлось делать ещё стеклянную посуду. Много стеклянной посуды - много поташа, много сена, пожалуйте бриться. В смысле, заготавливать его от зари и до зари, как и уголь. Решив вопрос с посудой, отбили атаку барышень, им тоже наделали стеклянных банок. Выдували раскаленным воздух расплавленное, чуть остывшее стекло, в чугунную разборную форме в виде банки с широким горлом. Крышки тоже стеклянные делали, их, правда, уже лили. И так делали, пока не кончился поташ. Насаживали крышки на банки, промазывали смолой и получали очень ценный в этом времени ресурс - герметичную посуду. Стеклотары у нас теперь было много, соли - тоже, потому и запасы на зиму мы начали делать достаточно рано.
   После "стеклянного бума" пошёл бум химический. Дед начал совать в банку с кислотой все, что попадалось под руку. Коллекцию камней, мою ополовинил. Их собирали второй год, отмечая на нашей карте места их нахождения. Думал, вдруг чего полезное найду. Буревой в самодельном противогазе из пропитанной смолой ткани с приделанным фильтром из толчённого угля часами растворял, грел, испарял. И это я ему ещё не напомнил свои рассказы про щелочи, газы, катализаторы и прочее. Сюрприз будет. А вот до давления дед сам додумался. Во время следующей плавки, что проводили ночью в целях безопасности, дед подогнал новую форму - для закручивающегося цилиндр с толстыми стенками. Его, после финальной обработки и нанесения резьбы, Буревой забрал к себе в "лабораторию", была у него такая, отгородил он себе уголок в пиролизном цеху.
   Через неделю дед принёс мне ложку странного вещества, похожего на сахар, и кусочек серого картона. Я неприлично возбудился. Да что там говорить - я скакал, как козёл на поляне! Мы теперь могли делать бумагу! Ура! Теперь надо только придумать промышленный процесс, но не беда, справимся. Дед, оказалось, тупо проваривал в своём герметичном сосуде кислоту из бочки, щепки-травы, воду, соль даже пихал. После сильного нагрева одной из своих многочисленных смесей, он получил некое тесто, и раскатал его на валиках - пытался сделать потоньше, понять свойства. Ну вот это и стало картоном. А белесое грязное вещество и впрямь оказалось сахаром - в бражку его кинули, так там такое началось! Процесс получения похож на выделку картона, но в качестве сырья опилки и кислоты надо побольше лить.
   Побочным результатом этого стало серьёзное увлечение деда химией. Буревой и так живо интересовался всеми процессами, и про поташ, и про металлургию мы с ним долго разговаривали. Но вид того, как в маслянистой жидкости, которая представляла собой концентрированную, выпаренную серную кислоту, растворяется листочек осины, окончательно захватил сознание моего названного брата. А когда растворился ещё и какой-то камень, он окончательно впал в "химический кураж". Если раньше только я напрягал деревню собирать камни, теперь дед каждое утро сам каждому жителю капал на мозги на момент добычи для него новых игрушек. Народ посмеивался, но волю старшего родича выполнял. А когда Буревой подарил всем по листочку бумаги, маленькому, серому, пять на пять сантиметров, народ проникся его делами тоже - писать на занятиях на фанерках достало всех.
   И вот только после этого мы занялись проблемой вылова рыбы в промышленных масштабах. Почему до этого не делали? Вроде паровик был, и лодку сделать не проблема. Да, все так. Но с другой стороны, малейшая вероятность безвозвратно лишиться тяговой силы из одного двигателя - а на них все село чуть не молилось - в результате крушения на воде, заставляло отказаться от идеи соорудить паровую лодку. И лишь когда мы полностью из местного сырья смогли соорудить трактор, мысль отказаться от вершей все чаще проходила в наших разговорах. Да, полностью "местный" трактор был тяжелее нашего первенца, котёл его отнюдь не отличался надёжностью, автономность оставляла желать лучшего. Но! Он был сильнее - четыре цилиндра уже трудились в новой машине. Он был чуть эффективнее - хрупкие шестерёнки в механизме сцепления заменили "солнышки" и барабаны из болтов. Он был слегка лучше в обслуживании - литые чугунные поршни и другая система смазки позволяли пореже разбирать механизм. Он был просто удобнее - две передачи вперёд и столько же назад в новой коробке передач, созданной из новых, пусть и кривых, шестерёнок, позволяли такое. Он был полностью "здешний" - а это уже перекрывало любые недостатки машины. Да и то, они, те недостатки, обусловлены не столько даже материалами и способом обработки, сколько желание обеспечить надёжность и безопасность. Мы сознательно шли на ухудшение двигателя, делая более толстые запчасти, полагая, что при этом надёжность машины и её долговечность повысятся. Ну а то что он из местного сырья означало, что мы можем без всяких зазрений совести утопить сей агрегат, если такая необходимость возникнет.
   Вопрос же обеспечения рыбой начинал влиять на нашу безопасность. Для установки и проверки снастей наши мужики постоянно сновали на берегу. Иногда приходилось задерживаться - верши цеплялись за коряги, установка их не всегда шла без проблем, извлечение рыбы тоже было связано с определёнными трудностями. А лодки корельские сновали все чаще - наши мужики нас демаскировали. Поэтому идея выйти один раз и наловить морепродуктов (или озеропродуктов?) на неделю уже не казалась глупой - это позволяло нам сохранить в тайне местоположение нашего села. И чем чаще гоняли корелы на торг, тем сильнее крепла эта мысль в голове у меня и деда.
   Для лодки рыболовецкой, получившей с моей лёгкой руки гордое название "баркас", доделывали станки для деревообработки. Буревой, окончательно нашедший себя в химии, экспериментировал с пропитками из скипидара, спирта, смолы и невеликих запасов конопляного масла. Мы с Кукшей соорудили подобие ленточной шлифовальной машинки, чтобы доски и брус получались гладкими и меньше вбирали влагу. Девушки же плели сеть из конопляных верёвок - снасть нам была нужна большая. Паровик для баркаса, что изначально планировался как малое, на одну-две лошадиную силу, изделие, начал расти в размерах. Он обрёл шесть цилиндров и чугунные диски сцепления. Оборотов паровик давал мало, потому на короткий гребной вал - длинные не умели ещё лить - движение передавали через цепи и звёздочки. Их пришлось ковать и закалять по старинке, правда, из литого уже железа - партию такого "пробулькивали" очень долго, чуть весь расплав не застыл. Из такого же материала был котёл - долго пришлось мучиться с клёпками да превращение заготовки в некоторое подобие листа.
   Лодку получилась большой, метров семь длиной да ещё два шириной. Местные судостроительные ноу-хау, вроде скрепления досок корнями ели, не стали использовать - в дело пошли деревянные болты. Вместо пакли - кудель со смоляной пропиткой. Корму сделали открытой, на неё установили рыболовный трал, как я его помнил из картинок в будущем. Он приводился в движение валом отбора мощности от паровика. Сама конструкция представляла собой вполне себе обычный деревянный барабан, который вращался и вытягивал сеть. Та выглядела как парашют - мы хотели найти косяк рыбы, встать против его движения да и выловить что получится. Из-за возросшей массы лодка стала менее резвая, неповоротливая, руль пришлось сделать побольше, для манёвренности. Десять дней мы испытывали паровик, выявляли режимы его эксплуатации. Добились главного - при наличии запаса топлива мы могли рассчитывать на четыре периода работы по паре-тройке часов без серьёзного обслуживания.
   Еще неделю мы осваивали саму лодку. Ночами, при свете факелов, недалеко от берега мы передвигали балласт, учились работать с машиной на плаву, выявляли особенности такого использования двигателя. Тралом ловили пока только воду, просто пробовали сами механизмы. Когда посчитали, что мы знатные паровые морские волки (хотя нет, озёрные всё-таки), попытались найти рыбу. Два дня ходили с Кукшей вечерами и до зари, искали косяк, да так, чтобы нас не заметили. Чуть увидев на горизонте лодку, сворачивали в заводь, где Обеслав и Добруш с Олесем прикрывали нас специальными ветками. Благо, мачты не было, и лодка не очень выделялась. Но результата наше крейсерство чуть не вдоль берега не дало. Надо было бы выйти на более глубокое место, за горизонт, но нужны были ориентиры. Или приборы.
   Пришлось мне сидеть и разбирать автоматику из БКТП. Там много было всяких реле да УЗО, вот в них и искал магнитики. Поиски увенчались успехом - нашёл несколько. Вот только форма их и масса была неподходящая для моей задумки - я сооружал компас. Потому и пытался существующими магнитами создать стрелку, просто банально поместив стальную иголку рядом. Получалось плохо, долго надо вот так держать железо, чтобы остаточный эффект позволял будущей основе навигационного прибора притягивать мельчайшие стружки железа. Эх-х-х, было бы у меня электричество, дело бы пошло веселее! И мысль об этом все чаще приходила в голову. А что? Паровик есть, генератор собрать из имеющегося провода да ткане-смоляной изоляции - не проблема. Другие вопросы можно закрыть грудой электротехнических устройств, что мы наковыряли в БКТП. Правда, из-за неимения нормального постоянного магнита сначала придётся мудрить имеющейся мелочёвкой в виде огрызков реле и автоматов. Или вообще - делать батарею для создания электромагнита в якоре двигателя. Но тут варианты были - курс электричества я помнил неплохо, да и работать с ним приходилось часто, хоть и в основном с "низкоточкой". Так что при наличии кислоты, соли и металлов нескольких типов можно собрать некий условный Вольтов столб или другой гальванический элемент. Хм, а сделаем генератор и батарею - можно и гальванопластикой побаловаться. Медного купороса сделать, ванночку приспособить - и окунать всяких жучков да червячков, листики да цветочки. Мы так в "универе" делали, очень симпатичные поделки выходили. А ещё можно будет руду доставать при промывке! Да и свет сделать в доме! И привод для станков! И датчики с приборами в паровики поставить!..
   Я ещё долго планировал "электрификацию всей страны", пока меня не нашёл дед. Тот послушал-послушал, да и принес мне некий камень из своей коллекции. Там был один небольшой, с острыми краями, Кукша нашёл. И к нему железо липло сильно. Откололи длинный кусочек - получили стрелку.
   Компас сделали в масле, стрелка на малюсеньком наконечнике из меди плавала в закрытой стеклянной банке, через зеленоватое стекло было неплохо видно, на солнце разобрать было можно. И тут Буревой подоспел на помощь! Принес мне фосфор!
   - Это что? И откуда? - подозрительно поинтересовался я.
   - Да кислоту эту твою выпаривал, пробовал со всяким мешать, смотрел что с испарениями будет. Ну и оставил все, бабы отвлекли. Вернулся уже затемно, вошёл в лабораторию да чуть штаны не перепачкал! Посуда, в которой выпаривал, светится вся! Думал, волховство. Потом ещё раз выпаривал, в темноте смотрел, а там на стенках вот такое.
   Лаборатория деда - это специальный сарай с вытяжкой, мы с запасом промзону построили. Последнее помещение из семи дед под химлабораторию забрал, переехав в него из закутка в пирозлизной. Буревой показал мне результат своих опытов - баночку с мелкими светящимися кристалликами.
   - Фосфор это, вещество такое. Ты хоть в противогазе был? А то отравишься, он вредный...
   - Да я его там и не снимаю теперь, - дед скривился, наверно, личный опыт заставил его использовать средства защиты.
   - Это хорошо, давай на стрелку клеить вещество твоё...
   Наклеили, залезли под одеяло - стрелка светилась! Докрасили направления на юг и север, сделали поворотный круг. Ну, теперь мы готовы к выходу в открытое море. Точнее, озеро. Но вот с расстояниями была беда. Собрали страшненькую машину из кучи шестерёнок с маленьким погружным винтом. По идее, он должен крутиться, и стрелкой отмерять расстояние пройденное по воде. Испытания показали погрешность, процентов тридцать-пятьдесят. Мы перемещались по озеру вечером, а народ замерял углы. Потом я рассчитывал пройденные расстояния, и сравнивал с показаниями машинки. Попробуем. В крайнем случае, вернёмся вдоль берега. Мимо него точно не промахнёмся, с компасом-то. Весёл сделали ещё, только вот на них скорость падала так, что километр расстояния мы бы наверно неделю шли. Поэтому взяли на борт маленькую лодочку, на двоих, для эвакуации в случае крушения.
   А идеи с электричеством переписали на фанерку с планами на зиму. На холодный период времени мы переносили все новые опыты и эксперименты - так уже исторически сложилось. Летом полевой сезон, заготовка материалов и сырья, а зима оставалась на реализацию задумок. Их количество росло, поэтому и завели специальный "склерозник", чтобы ничего не забыть. Ибо взятый нами темп и ритм работы был таков, что на многие вещи просто не хватало сил. Да, мы ушли от полного согласия с природой в нашей деятельности, которое я застал при попадании сюда. Теперь, с увеличением индустриальной составляющей нашего хозяйства, приходилось отступать от веками устоявшихся традиций и подходов к работе. Ритм наш был рванный. Ранее все работали непрерывно и постоянно, но без надрыва, чтобы силы экономить. Теперь же трудились по достаточно плотному графику. То аврал на выплавке металла, то на поле, то в мастерских - менять вид занятости приходилось чаще. И хотя эффективность труда сильно повысилась и выход полезной продукции был несравненно больше, чем ранее, уставали мои родичи при этом сильнее. Просто из-за того, что постоянно приходилось дёргаться, разрываться между разными работами. То на руду, то на лесоповал, то в мастерских, потом опять на руду - и все это было увязано между собой, зависело от погоды, от сезона. Так у нас появился полноценный выходной в воскресенье и обеденный перерыв.
   Но народ при этом, воочию наблюдая за приростом благосостояния, отнюдь не роптал. Даже наоборот, пытался сам все больше и больше работы перевести на такие вот индустриальные рельсы. Хватило одной зимы на полностью своих продуктах, чтобы все поняли - гораздо приятнее и веселее надеяться только на себя, чем грызть ногти в ожидании, например, урожая дикорастущей конопли в лесу. А будет он, и каков его масштаб, и где она вырастет - один Перун знает, и, соответственно, планировать деятельность при таких раскладах очень и очень неудобно. Поэтому и покрывались наши фанерки пометками о промышленных посадках крапивы, конопли, ягод и даже грибов - их хотели попробовать в мешках с трухой растить. Такое вот воплощение нашла моя давно сказанная фраза про "не стоит ждать милости от природы". И лодка с паровым двигателем полностью укладывалась в эту парадигму и рванный ритм работы - один раз напрячься и получить солидный приварок на пару-тройку недель стало казаться моим родичам гораздо более разумным, чем утренние моционы мужиков с вершами.
   Поэтому однажды, ещё до зари, мы вышли на озеро. Я, как заправский капитан, стоял за штурвалом, и через верёвочные тяги рулил судном. Кукша помогал мне, дед остался на берегу. Потом парнишка меня сменил, ибо я нашёл занятие интереснее. Я свесил своё зелёное лицо за борт и отдавал озеру в жертву полупереваренный завтрак. Так я и провёл весь путь, пока мы не скрылись за горизонтом. Стало чуть-чуть лучше, я переживал, как там Кукша отмечает расстояние, поэтому вернулся в фанерную кабину управления. Ничего, нормально, шестнадцатилетний капитан бойко отмечал пройденный путь и направление на большой фанерке. Я пошёл разглядывать озеро в поисках рыбы - Кукша водил лодку по длинному зигзагу.
   Почти на удачу закинули сеть и пошли малым ходом. Так продолжалось минут двадцать, а потом лодка встала. Мы выжимали из паровика по максимуму, но судно не двигалось с места. И даже пошло в противоположном направлении! Значит, это не мель. Переключили двигатель на вал отбора мощности, начали вытягивать сетку. Как всегда, подвела жадность. Сетка была огромная для нашего судна, а косяк рыбы, попавшей в неё - ещё больше. Нас тянула озёрная живность! Еле вытащили сетку до кормы, с трудом перевалили её корабль. Разрезали рыбацкую снасть, выпустили половину рыбы за борт. Оставшиеся на лодке водоплавающие чуть не потопили наше судно. А ведь только обед, обратно нам возвращаться нельзя, могут заметить. Мы заглушили машину, оставалось только ждать темноты.
   Так и качались на волнах до сумерек. Рыба, наконец-то, заснула и перестала прыгать. Ей было завалено все свободное место лодки. Мы с Кукшей развлекались, поджаривая её в топке паровой машины. Обожрались, как не знаю кто. На самом малом ходу, опасно раскачиваясь, в темноте мы попытались двинуться обратной дорогой. Лодка кренилась в разные стороны, мы шли еле-еле, да ещё и дорогу считай потеряли. Нас носило по озеру, пока мы стояли, и наша навигационная карта показывал погоду в Гондурасе, а не путь домой. Якоря-то нет, а я - идиот, что не предусмотрел его!
   К полуночи убедились в том, что мы действительно заблудились. Шли вдоль берега, а точнее, плелись, на север, пока не увидели мигающий огонёк. Он то возникал, то пропадал в ночи. Пошли на него, и далеко за полночь добрались до нашей заводи. Дед, махающий факелом на берегу, уже выбился из сил. Про такой сигнал мы договорились заранее, как раз на такой вот случай.
   - Приплыли! Ну наконец-то, - дед обнимал нас поочереди, когда мы зашли в заводь, и выбрались с лодки.
   - Сережа! Я испугалась, - это моя благоверная, тоже ждала на берегу, - сынок, ну что же вы так долго!
   Зоряна, с размазанными по щекам слезами тоже бросилась нас обнимать. Успокоили общественность, впотьмах разгружаться не стали. Оставили на утро, авось, не испортится, а протухнет - просто будет много клея...
   Утром началась вакханалия.
   - Вы поменьше взять не могли? Тут все Хозяева с окрестностей сбегутся, - на второй день непрерывной переработки привезённой рыбы возмущалась даже спокойная Леда, медведя по имени они по прежнему не называли, - волков нам мало было...
   В голосе же её все равно чувствовалась радость. Ещё бы, за один присест мы припёрли, по самым скромным подсчётам, почти полтонны-тонну рыбы! Понятно, что часть испортилась, что внутренности и головы пойдут на клей, но такого количества тут ещё никто и никогда не видел.
   - Зато у нас рыбы получается чуть не на всю зиму, и это - за один день! С вершами не надо суетиться, да клея куча будет. Только вот сохранить её надо... - беззлобно парировал я деланные возмущения родственников.
   Рыбу решили солить, вялить, сушить. Все, что угодно, только не потерять ценный продукт. Мы даже лосей им подкармливать пытались, они, правда, не ели.
   - В рыбе фосфора много, - сказал я, - а он для мозга полезен, думать помогает. Да и на поля можно её высыпать, урожай больше будет.
   Все уставились на меня.
   - Рыбу? На поля? Ладно навоз, но рыбу-то зачем? - дед протестовал против такого расходования продуктов.
   - Да нам-то не надо. Зато на островах, сильно на востоке, - с компасом я заставил всех выучить новые наименование частей света, надоели эти "восходы-закаты", - там они её ловят, да так прям на поле и сыплют. Тук такое они называют, вроде. У них тогда рис лучше растёт. Они его в воде выращивают, белые такой...
   - Зерно сарацинское? Мы такое ели один раз, непривычное оно,- дед вставил своё слово.
   - Ну, может и сарацинское, я не знаю. Плов из него делают, да суши всякие с роллами. Это кушанье такое у восточных жителей. И у южных.
   - Н-да, сколько всего на свете непонятного, - произнёс Кукша, надевая на палочку самую мелкую рыбу, коптить её будем, - тут ещё и шпроты твои эти, будь они не ладны.
   - Да ладно, ты просто не пробовал. В масле, копчённая рыбка, да на хлебушек... Пальчики оближешь!
   - Большая копчённая тоже вкусная, - начал спорить дед.
   - Ну то большая...
   Так, за гастрономическими рассуждениями, разделывали рыбу. У нас кончился клеевой кризис. Да и получившиеся запасы озёрных продуктов позволяли с оптимизмом смотреть в будущее в плане пропитания.
   А вот урожай в этом году подвёл. Сеяли ржи почти в два раза больше, чем в прошлом году, а собрали всего в полтора раза больше урожая. Овощи тоже не порадовали, несмотря на расширения поля на территорию бывшего лесоповала, урожай был меньше. Особенно помидоров, им, наверно, тепла не хватило. Картошка разве что уродилась да крапива. Той вообще всё ни по чем, растёт сорняк полезный, из любого положения. Меня тут накормили как-то супом из неё, очень даже ничего, кстати.
   Урожай собрали поздно, причём в два захода. Первый раз прошлись комбайном. Точнее, той насадкой на трактор, которая должна, в моем понимании, выполнять его функции. Барабан, нож, лента-конвейер матерчатая, что колоски собирает, и нунчаки, которые в потом в трубе специальной выколачивают зерно. Вентилятор фанерный на входе в короб для сбора урожая венчал этот стимпанк - им продували рожь от остатков соломы. Полуочищенное зерно собирали в мешки и волокли на дальнейшую продувку.
   Второй заход, на нем настоял дед, был с пылесосом. Да-да, с ним, родимым. На трактор навесили фанерную трубку с кучей фанерных же лопастей на едином валу и прицепили мешок. Для симметрии, таких устройства было два, по обеим сторонам трактора. Впереди стоящий раструб засасывал комья земли, солому, и главное, ради чего это затевалось - зерно. Очистка этих мешков была сложнее, зерна тут было не так много. Но дед упорно стоял на своём, надо собрать все. Я не противился, сам понимал, что урожай ни к черту. Трактор-трудяга работал без продыху три недели, если считать ещё и раскопку картошки.
   День Знаний застал нас в поле - мы убирали остатки овощей. Там ещё много осталось, поэтому праздник был сокращённый. Торжественное поднятие флага, построение, речь моя небольшая, и опять в поле.
   Наступила новая осень.
  
   25.Деревня на Ладожском озере. Расчетный время - осень 862 года
  
   Как обычно, во всем виновата лень и безделье. Оно нас чуть не погубило. А вот к лучшему это, или к худшему, покажет время.
   Урожай убрали к концу первой половины сентября. Потом мы опять отправились на промывку руды, и добычу известкового камня, хотелось сделать запас. В этот раз с дедом и Кукшей. Болото нас встретило разгромом. Кто-то из местных лесных жителей постарался. Пришлось потратить время на восстановление хозяйства, собирать разбросанные формы для кирпича. Дед посмотрел на следы когтей, и сказал: "Хозяин". Стало ясно, что произошло - какой-то Топтыгин не потерпел конкурентов на его территории.
   Втроём процесс шёл быстрее, да ещё и с трактором, и дополнительным небольшим паровичком. Дед пилил дрова, я возился с промывкой. Потом мы шли на добычу руды, перенося установку вдоль берега. Глина по-прежнему шла на кирпичи, только немного доработали яму для обжига. Вернувшись в деревню, начали строить планы на оставшуюся осень и зиму. Все равно за окном дождь, в лес не сунешься. Да и температура в конце сентября не радовала, было холодно. Лоси ушли шататься по лесу, как нам доложила Смеяна, уже втроём. Переделали сетку для рыбы, сделали её меньше. Выволокли наш баркас на бревна на берегу, смолить его надо и обслуживать, да сарай лодочный строить. А потом - забор. А потом - ещё кучу всего. Вот и спорили о порядке и важности намеченных работ.
   По сути, режим загнанной лошади закончился. Реально некуда особо было торопиться - амбар и подвал забиты продовольствием, руда частично перенесена, а частично ждёт зимника, как и камни известковые, мрамор тот самый. Торопиться с плавкой некуда, сырья хватает, про дрова и ткани даже не говорю - из-за выделки угля посредством пиролиза у нас куча кудели да ниток, спирта и дёгтя. Механизмы наши пока выполняли свою функцию, и переделывать их мы не спешили. Запчасти или заготовки для них для новых машин были, сами их пока не делали из соображений сложности эксплуатации многочисленного "табуна" паровых машин. Жилье обрастало мебелью да разными занавесками с посудой. Таким образом, основные проблемы, решение которых я наметил себе как главное и основное, необходимое для выживания, отошли на второй план. По крайней мере, пока. Теперь надо двигаться дальше, в прямом и переносном смысле слова.
   Помимо дел внутренних, у нас появились дела внешние. В данный момент наше хозяйство могло существовать за счёт барышень и детей, это как раз тот этап, который мы планировали как переходный в части появления "в миру". Да, он получился меньше по времени, не пять лет, справились. И теперь дед, да и все остальные, хотели плыть на Ладогу. Я же пока не был готов к таким экстремальным путешествиям.
   - Да поймите вы, что нам там делать? Что они нам предложить могут? - кипятился я.
   Мне в ответ сыпался грандиозный список. Ячмень, овёс, медь, свинец, овцы, корова, ткани тонкие, семена овощей разных, разные металлы, камни, сырье. Как вы понимаете, половин списка, ту, которая относилась к металлам, формировал дед для своих химических опытов. Вторую делали бабы, включая мою драгоценную супругу.
   - Да и Кукше жену искать надо, - добавила она в конце, поглаживая меня под столом по коленке, успокаивала.
   - А мы им что повезем? - резонно спросил я.
   Тут список был ещё больше. Железо, изделия из него, стекло, изделия из него, оружие...
   - Оружие не дам! Они нас потом нашими стрелами и потыкают! Забудьте! - я сразу ограничил оружейный экспорт.
   Но список не заканчивался. Сосновая шерсть, доски, клей, смола, дёготь. Село собиралось активно торговать! Причём, всем сразу!
   - А как насчёт безопасности? Об этом подумали? Кто тут останется, кто в поход пойдёт?
  
   - Думали, чай не глупее тебя, - начал излагать свои мысли Буревой, - лодку малую ту помнишь? Вот для неё надо мотор другой сделать, да втроём - я, ты, Кукша - и пойти. Оружие наше с собой взять, быстро, за день обменять всё, да в ночь и уплыть... Да хоть на середину озера! В темноте нас не заметят, посреди озера никто не плавает. А можно и на Ладогу так пойти. Сначала посреди озера выйти, переночевать там, а потом в город.
   - Ты дрова на такой путь посчитал, "моряк-с-печки-бряк"? - я раскрывал перед дедом сложности маршрута.
   - Нет, - тот несколько растерянно посмотрел на меня.
   - Ну вот, посчитать надо. А то, может в лодке дрова не влезут, - я довольно про себя потирал руки, рано нам пока высовываться, не хочу, пока у нас пулемёта нет.
   - Дрова там взять можно, - вступил Кукша, - а с арбалетами от нападения отбиться, издалека.
   - А ты из самострела да стоя в лодке стрелять пробовал, - вкрадчивым голосом поинтересовался я, - далеко попадёшь?
   - Нет, - на этот раз Кукша растерялся и замолк.
   - Так, теперь по семенам и живности. Кормить чем будем? Где сажать? У нас сена - лосям только впритык. Ну, можем их на мясо... Ай!
   Смеяна ткнула меня кулаком в живот, никакого уважения к отчиму! Остальные тоже посмотрели, как на врага народа. Ваську, Маньку да Ивана на мясо! Ишь чего удумал! Кровопийца! Кровопийца и живодёр!
   - Ну я так понял, кормить овец и коров пока нечем, - село загрустило, - остаются ткани. Кстати, как там с крапивой зимней, да коноплей?
   - Ещё ткать и ткать. Только станок твой грубую даёт. Много, но грубую, - вступила Агна.
   - А кто мне об этом докладывал? Ведь его и исправить можно! Модернизировать! И ткань другая будет, лучше! Каждое утро спрашиваю, какие есть проблемы - все молчат!
   Агна тоже загрустила. Отбрил все село. Даже как-то неудобно стало.
   - Ладно, граждане и родичи мои любимые, - я решил смягчить момент, - давайте поступим так. Осенью не пойдём на Ладогу, - стон огорчения, - пойдём весной.
   Народ радостно зашумел.
   - К весне нам надо сделать...
   И тут уже я выдал длиннющий список. Там и набор паровиков, и забор, и доспехи (для защиты при походе на Ладогу), а их из стали делать придётся, которой нет, и ещё пара сотен подобных мелочей. Лодку тоже переделать надо - в малую ничего не поместим, а в большую, баркас которая, надо много топлива, что-то среднее строить придётся. Это для похода. А дома - перенести руду от болота, вместе с кирпичами и мрамором, добиться производства пружинной стали, она у нас самый большой дефицит, бумага, процесс пока не налажен, дрова да уголь... Я мог продолжать список до бесконечности. Народ ещё больше загрустил, работы были всем известны, но тут я прямо носом ткнул их. На самый конец оставил предметы для торга.
   - Что пользуется на Ладоге наибольшим спросом? - поставил я вопрос перед родственниками.
   Составили список. Соль, железо, оружие, меха, воск, стекло, мёд.
   - Так вот, это продавать нельзя, - заключил я.
   Ответом мне было полное непонимание в глазах окружающих.
   - Смотрите, чем ценней товар мы привезём, тем больше привлечём внимания. Так? Так. Чем больше внимания - тем больше вероятность, ну, возможность, что кому-то в голову придёт мысль, а не увязаться ли за нами и не взять себе всё силой? Согласны? Вижу, что согласны. Значит, на торг нужно вести то, что не привлечёт внимание, это раз. Второй момент, чем вообще торгуют те же корелы на Ладоге? Мехом, плохим железом, ремесленными изделиями, посудой, кожей, да рыбой, сами мне рассказывали. Ещё смола да дёготь, тут лесов много. Значит, нам надо такую партию, ну, часть, кусок, товара на продажу сформировать, чтобы не выделяться из местных. При этом лодка у нас небольшая будет, а значит, товар должен быть компактный, то есть маленький, но с большой ценностью. И при этом неприметный. Давайте думать, что у нас такое есть.
   Думали долго. Железо, оружие, стекло - это все не подходило. Сошлись на поделках и украшениях.
   - Только надо такие сделать, чтобы не сильно выделяться из толпы. То есть, они должны быть не из драгоценных камней и металлов, это раз. Не содержать много металла обычного, вроде меди или железа, это два. Их должен иметь возможность купить каждый, то есть они должны быть дешёвыми, это три. Получится такое сделать?
   Опять пошли споры. Получалось, что сделать-то мы можем, только это будет долго, да и работа тонкая. Я даже обрадовался, много времени потратим - позже на Ладогу сунемся. Но народ так увлечённо обсуждал торг, так жалостливо смотрел мне в глаза, что пришлось мне пойти на встречу родственникам.
   - Так, ковка мелкая, да сварка, это действительно займёт уйму времени. Надо придумать что-то такое, что будет позволять нам много их сделать, да ещё и с разным рисунком. Есть мысль одна, но её продумать надо. У вас украшения я уже видел, соберите их все ко мне, попробую придумать что-нибудь до весны. А пока давайте по внутренним делам нашим план составим.
   И все склонились над фанерками с записями и рисунками.
   Обязанности мы распределили на оставшееся до торга время так, чтобы выделить время на производство украшений. Если ничего не получится - повезем смолу да дёготь на продажу. Только надо того, ухудшить товар. Сильно чистого продукта дед добился, а это вызовет нездоровый интерес. Тем более с нашими формовками. Смола аккуратными кубиками, дёготь - в фанерных тубусах. Так тут не делали.
   В принципе, начался тот самый "сезон изобретений". Да, ещё многое не собрано
   в лесу, клюква да грибы ждут наших барышень. Но вот погода стояла такая, что народ не сильно стремился на добычу продовольствия. Холодные дожди моросили чуть не через день, а запасы уже были таковы, что вновь принесённое придётся сушить и хранить чуть не в домах, под кроватью. Поэтому мы с Буревоем решили чуть раньше начать то, что оставляли на зиму. Основных направления было два - металлургия и электричество.
   Домну нашу мы пытались запустить в новом режиме, призванном переплавить металлолом. Его после наших экспериментов скопилось много. Поэтому все остатки наших опытов мы нарубили помельче, добавили руды и угля, и попытались расплавить. Насосы поменяли уже на железные, многие другие металлические элементы заняли своё место на плавильном производстве. Всё это позволило получить новый чугун. Он был не в пример лучше того, что получали напрямую из руды. Покумекали с дедом, списали на то, что при таком процессе из железа что-то вредное выходит, вот и получается лучше чугун. И в принципе, углерода в полученном должно быть меньше, а значит более близко к стали получается. Причём продувка вот этого продукта небольшая дала нам вообще прекрасный результат - такое уже и на цепи пускать можно, правда, толще их элементы делать придётся.
   Вторым моментом были валки для прокатки железа. Намучившись с котлами для новых паровиков, появилась мысль соорудить прокатный стан. Ну, или нечто подобное, для получения листового железа и труб. В горячем цеху заняли своё место достаточно длинные чугунные валы, причём с изменяемым зазором. Лист получился путём многочисленных, насколько позволял нам раскалённый металл до своего остывания, прогонов через новый станок железной заготовки. С трубами было чуть сложнее. Едва схватившийся литой железный "бублик" нацепили на один из валов, и крутили второй, постоянно уменьшая расстояние между ними. "Бублик" превращался в трубу - такие пробовали в качестве элементов того же котла.
   С электричеством было проще. Элементов для создания генератора и прочего "обвеса" было хоть отбавляй, недра БКТП мы выпотрошили почти полностью. Горячий цех получил ещё и электролабораторию, в которой я демонстрировал Буревою и своим родичам достижения на ниве приручения Перуновой силы. Особенно восхитило моих родственников получение света при помощи угольной дуговой лампы. И даже дым, валивший от этой "на коленке" собранной конструкции не мешал всем восхищённо цокать языками. А вот когда мы с дедом объединили усилия химической и электрической лаборатории, преподнеся нашим барышням пару медных жучков, что сделали в самодельной гальванической ванне, народ впал в некое подобие экстаза - уж очень красиво получилось. Залили аккуратно омедненных насекомых стеклом в несколько этапов - и экстаз превратился практически в оргазм. Правда, после недолгого совещания, такое на торг решили не отправлять. Слишком дорогое на вид украшение получилось. За такое могут и того, притопить в озере, а нам этого ой как не хотелось.
   Поэтому вечерами допрашивал супругу на момент местных украшений. Рисовали на фанерке разные формы височных колец, шейных колец, серёжек, браслетов. План производства окончательно созрел. Из простого железа, не стали, мы планировали наштамповать заготовок для украшений, а потом их разукрасить. Технологии украшения решили применить две. Первая заключалась в заливке разноцветным стеклом выемок в штампе. Вторая - в нанесении гравировок при помощи травления кислотой.
   Штамп мы с Буревоем и Веселиной вылили из чугуна - девочка в глине рисунок делала, а мы уже расплав в эту форму заливали. Стеклом дед занимался, запихивал в расплав песка и поташа результаты своих экспериментов и прочие доступные добавки - ржавчину, соли железа и меди, полученные при помощи кислоты, даже фосфор пробовали. Добились нескольких оттенков, в основном, красного да зелёного цвета.
   С травлением получилось лучше. Наносили смолу на заготовку, в ней продавливали рисунок, потом все погружали в кислоту и получали неплохие рисунки. Если надо было делать кольца или браслеты, мы делали рисунок на плоских элементах, а потом аккуратно сваривали их кольцом. Первые украшения получились не притязательными, не хватало яркости им. Пришлось изобретать пескоструйную машинку. Самый мелкий песок, компрессор из одного цилиндра, работающий от паровика, устройство для подачи смеси воздуха и абразива. Машинка была стационарной, приходилось крутить-вертеть сами изделия. Но результат был потрясающий. Новые украшения блестели на солнце, радовали глаз. Первую партию, установочную и экспериментальную, попытались было разобрать по домам, но я сказал, что следующие сделаем ещё лучше. А эти, слегка кривоватые да опытные поделки, уйдут на торг. По дешёвке скинем, проверим рынок.
   Так бы и продолжалась наша идиллия с неторопливой работой да экспериментами, если бы не лень. Нас подвело воскресенье, официальный выходной - седьмой день недели, моей, тут по пять считали. Его ввели ещё летом, из-за рванного ритма работы, что выматывал моих родичей. Хотя в этом свою роль сыграл и мой эгоизм. Я хоть и прекратил по двадцать часов в сутки трудиться, но некоторое наличии паники всегда сохранялось . Чуть что не так, ну там Буревой сообщил о плохом урожае, или плавка не удалась, в голове колоколом звучала мысль: "О Боже! Боже! Мы все умрём", и я с шашкой наголо бросался преодолевать возникающие трудности. Ну а на жену в таком вот режиме времени и не осталось - без сил домой возвращался. Пара не то что скандалов, скорее, сложных разговоров, и я волевым решением один день из семи назначил полноценным выходным. Сначала для себя, а там и другие подтянулись. В этот день больших дел не творили, так, по дому трудились, играли в "настолки", общались.
   Вот в один из выходных пацаны, Обеслав и Олесь, два брата-акробата, захотели сделать воздушного змея. Вроде того, что мы запускали на Перуновом поле. Но поле-то теперь с могилами да идолами, вроде как некрасиво будет там играть. Решили запустить с берега озера, при сильном ветре, под вечер, когда лодок нет. Помог ребятам сделать змея, соорудили небольшую такую коробочку из ткани потоньше. Разукрасили его в зелёной и красной краской, даже фосфор дедов использовали, для рёбер, чтобы в темноте змея было видно, да и начали ждать погоду. Аккурат через неделю и пошли пускать.
   Вечером подул сильный ветер, мы пошли с детьми на берег озера, там у нас недалеко пляж песчаный был. Привязали шнур к коряге, начали поднимать змея. Дети радовались, когда он взлетел, пытались управлять. Все, как в моем времени, воспоминания сразу нахлынули. Набежали тучи. Послышались раскаты грома, но мы не уходили. Стальных элементов у змея нет, а когда ещё малые порадуются. Дальше зима, весной торг, пусть побегают, пока время есть.
   Обеслав носился вдоль берега, опускал и поднимал змея, задавал направление двумя верёвками. Так продолжалось до темноты, змея уже почти не было видно. Даже дед с девушками пришли посмотреть. Зрелище было завораживающее. Тонкий, мистически светящийся кубик дёргался на фоне почерневшего неба. Сидели на коряге, любовались зрелищем, мелкие носились по пляжу, отбирая друг у друга верёвки.
   Ба-Бах!
   Первая же молния таки ударила в змея, испепелив его. Народ расстроился, дед начал всех успокаивать, что мол Перун-то родичей своих видит, вот и тянется к ним, ему же тоже скучно, пообщаться хочется. А мы к идолу редко ходим. Объяснение устроило всех. Понеслись предположения, чего он там у себя делает, когда ему скучно. Сошлись на том, что баб портит да пиво пьёт. Это вызвало всеобщий смех. Веселились долго, дождь всё не начинался, а у нас был выходной - чего не радоваться? Когда окончательно похолодало да дети начали зевать, пошли в деревню. Успели как раз до первых крупных капель дождя. Мы с Зоряной уложили детей, да тоже пошли в спальню. Портиться, так сказать, подобно Перуну.
   Утро понедельника было, вопреки всеобщему мнению, не тяжёлым. Позавтракали, распределили работы, я поцеловал жену и отправился в горячий цех. Олесь полез на дерево, там наш наблюдательный пункт. Но поднявшись на две трети, спрыгнул и понёсся ко мне.
   - Лодка! Очень большая! Людей много!
   Тут уже я заметался, бросился за фотоаппаратом, что был у меня вместо подзорной трубы, в дом, полез на дерево. Волнение моё было естественно. Наши мелкие уже научились определять по размерам плавающих судов степень опасности. На проходящие вдоль горизонта маленькие лодки даже не реагировали. А тут Олесь действительно серьёзно испугался. Я поднялся, настроил фотоаппарат.
   Километрах в двух-трёх от берега двигалось судно. Вроде ладьи. Оно действительно было большое. Правда, шло странно, урывками, и петляло постоянно. Я отдал приказ Олесю, что ждал меня под деревом:
   - Поднимай сигнал "Внимание!".
   Этот сигнал был предупреждением о возможной опасности, которая ещё могла и не превратиться в непосредственную угрозу. Чтобы народ не гонять лишний раз такой придумали. Олесь бросился к флагштоку, взял из ящика зелёный флаг, поднял его над деревней и кинулся в дом. У нас из отсутствующих был только Кукша, он встал поздно да пошёл ведро выносить туалетное в специальную яму в лесу.
   Из актового зала повалил народ.
   - Чего там? - обеспокоенно спросил дед, - Опять учения?
   - Не, тут ладья, большая, идёт пока далеко, правда... Б..ть! Да они же к нам поворачивают! Общая тревога! Олесь, вешай "Опасность!"!
   Народ заметался. Мелкие побежали менять флаг, остальные скрылись в домах. Я наблюдал за ладьёй. Она так же неуверенно и довольно медленно двигалась к берегу. Не просто к берегу, а к нашей заводи! Похоже, настала пора опять паниковать.
   Я слетел с дерева, и кинулся в дом. Оттуда уже вышел дед в полном облачении, с эвакуационным рюкзаком, щитом на спине, арбалетом и копьём. Мимо пронёсся Кукша с криками "Что случилось?", и, не дожидаясь, ответа бросился в свой "подъезд" облачаться. Молодец, правильно обстановку оценил. Жену в комнате застал в полной боевой готовности, укладывающей в рюкзак металлическую посуду.
   - Что там на озере? - на моей супруге лица не было, лишь бледное, как снег, пятно, с большими глазами.
   - Лодка большая, к нам идёт, - отрывисто отрапортовал я, - ты не волнуйся, может мимо проскочит...
   Я притянул Зоряну, поцеловал её, произнёс только:
   - Я тебя люблю.
   - Я тебя тоже, - ответила она, погладила меня по голове и водрузила на меня фанерный шлем, помогая застегнуть подбородочный ремень.
   Тренировки не прошли даром, через десять минут все с рюкзаками стояли у флагштока во всеоружии. С холма-вала, что отделял нас от озера, скатился дед:
   - Идут ровнёхонько на нас, в заводь.
   Я оглядел всех присутствующих:
   - Мы долго тренировались на этот случай, вы все знаете что делать. Так давайте же...
   Лица моих родственников были хмурые. Агна сильно сжимала копьё в руках, Леда теребила ручку арбалета, Обеслав грустно одевал рюкзак. Я посмотрел сквозь них. На наши дома, мастерские, литейку... Там вон надо крышу подправить к зиме... Цветы в клумбах у входа в дом уже отцвели, и вся земля была засыпана синими лепестками... Вон бревна для забора, его тоже делать надо... Из глубины поднимался комок к горлу. Судя по лицам моих родственников, теперь уже не только названных, у них тоже.
   А потом пришла злость. Даже не злость, ярость. Ярость и азарт. Хрен вам, гопники средневековые, а не наша деревня! Болта вам, а не добычи! Кровью, суки, умоетесь!!
   Я достал арбалет из-за спины:
   - Вы все знаете, что делать, - повторил я, - но сегодня мы сделаем по другому.
   Все замолкли, и уставились на меня.
   - Такие уроды, как подплывают к нам, убили Первушу, Вторушу и Всебуда. И хотят нас погубить, а всё, что мы тут за три года построили, разорить, да пустить на цацки для баб своих да на бухло. Сколько труда и пота мы вложили в наши дома, в наши поля, в наш лес. И отдавать я это просто так всяким у...кам не собираюсь!
   Я повысил голос, народ малость воодушевился.
   - Мы с вами для нашего счастья строили наши дома! Наши станки!! Наши кузницы и мастерские!!! За каждый расколотый камень заплатим мы страшной ценой!!!
   - Ура, - неуверенно произнес Обеслав.
   - Ур-а-а-а-а-а! - закричал я.
   - Ураа-а-а-а-а--ааааааааа! - раскатисто разнеслось по деревне.
   Ярость обуяла не только меня. Народ воинственно поднял копья. Лица были перекошены в праведном гневе. Вроде и речь моя была коротка, да и не мастер я ораторского искусства, но попал в десятку. Мы решили отстоять своё право на ту жизнь, которую мы для себя тут устроили.
   - Олесь! Поднимай НАШ флаг! - пацан стремглав бросился к флагштоку, красное полотнище сначала неуверенно, потом все быстрее пошло вверх, достигло конца, порывом ветра его развернуло. Пусть оно уже выцвело и пообносилось, но это наш флаг, наш символ, нашего рода, биться за который мы собирались.
   - Буревой, заводи трактор! - дед прекратил потрясать копьём и посмотрел на меня с недоумением - Мы принимаем бой!
   Дед не стал спорить, кивнул и побежал к сараю-гаражу.
   - Остальные! Рюкзаки в дома, детей на чердак, к люкам. Веселина, ты с торца, Влас с тобой. Взрослые! Сбор возле меня через пять минут. Зоряна! Захвати мой рюкзак. Кукша, отдай свой Агне, и за мной! Закрывайте ставни!
   Деревня засуетилась. Но суетилась она не бестолково, а достаточно деловито. Раздался мат со стороны гаража, потом пыхнул пар, послышался звук ускоряющейся паровой машины. Мы с Кукшей побежали к заводи. Забрались на край холма, вели наблюдение.
   Лодка продолжала двигаться неуверенно, но направление к заводи не теряла. Такими темпами, они тут минут через двадцать будут.
   - Как встречать "дорогих гостей" будем? - спросил я вполголоса у пацана.
   - Строем, в глубине деревни. Там нам мелкие помогут, Веселина сможет стрелять, там укрытий для "гостей" мало будет.
   - Где встанем? Предлагаю вот там, - я показал на выбранное мной место.
   - Обойти смогут, по холму. Или со стороны леса зайдут.
   - Там не зайдут, грязи полно, да наша баржа рыбная вытащена, пойдут отсюда.
   - А если они с другой стороны заводи высадятся да по лесу пройдут?
   - Ты там местность помнишь? Овраг на овраге, ручей ещё наш, в нем воды сейчас полно. Зачем? Нас же мало, попрут скопом, я думаю. Тут для них противников нет, - я ухмыльнулся, - они так думают.
   - Давай тогда там, где ты сказал. Нам наблюдатель нужен, сигнал с холма дать...
   - Бери Олеся, а лучше Обеслава, они быстрые, спрятаться успеют.
   - Лады.
   Мы побежали к будущему месту боя. Но тут природа встала на нашу сторону. В этот раз она проявила себя в лице Васьки. Он уже отрастил большие, красивые рога, эту ночь они провели в своём сарае всем семейством. Утренняя суета разбудила лосей. Отец семейства выглянул на улицу и звериным чутьём почувствовал тревогу и опасность в воздухе. Замычал, Машка с Ванькой неторопливо выдвинулись из сарая в сторону поля. Лось остался стоять посреди деревни, недовольно фыркая. Вот вроде тупая животина, а всё понимает! Или это он просто беспокоиться о своём семействе? Васька, как и остальные лоси у нас, не дрессированный. Скорее, сожители, чем цирковая животина. Ну да, если чуть хлопнуть по боку и попросить подвинуться с дорогу - уйдут, позвать к сену - прибегут, а на морковку - так прям стремглав, ещё и потом землю долбить копытом станут, прося добавки... Хм, а это мысль!
   - Меняем план, Кукша. Встанем тут, - я показал на место, ближе к заводи.
   - С трактором что? - раздался голос Буревоя от гаража.
   - Ставь его здесь. Морковку тащите!
   Народ, суетящийся посреди деревни, застыл на секунду в недоумении. Пришлось прикрикнуть - овощей мне всё же принесли.
   - Васька, Ваа-а-а-ська, - лось обратил внимание на меня, а точнее - на красный вкусный плод у меня в руках.
   Зверь потянул свою морду, продолжая фыркать, ну а я отвёл его куда надо.
   - Вот сюда иди, - я бросил морковку ему под ноги и стал поглаживать лосинную спину, - щит для мелких принесите! Дед! - первый раз его так назвал, а то все брат да брат, - Ставь сюда трактор, им строй разбивать будем, если что. Остальные, становимся в линию! Две шеренги, по трое, я и Буревой по флангам , Кукша в центре.
   Пока народ выполнял приказы, я нацепил лосю фанерный щит на грудь. Тот хотел его было сбросить, но взятка в виде здорового овоща, сделала своё дело. Стоял, трескал вкуснятину и не рыпался, спокойно принимая поглаживания и суету с ремнём детского щита.
   - Обеслав! Дуй на холм, когда приблизятся - сообщи и прыгай в трактор.
   Агна, недоуменно уставилась на меня.
   - Когда я скажу, врубай передачу и бегом в дом! - прояснил я порядок действий.
   Мама Обеслава успокоилась, только крепче взяла в руку арбалет.
   - Веселина!
   - Что? - донёсся голос девочки с чердака.
   - По команде "Пар!" стреляй в котёл! Хоть ошпарим извергов, если котёл не взорвётся, как в кино, - моё непонятное слово было пропущено родственниками в пылу подготовки к бою.
   Дед понял задумку, скривился, но только на мгновение, и тоже взялся крепче за арбалет. Поводил им из стороны в сторону, примерялся. Да, если сейчас не отобьёмся, трактор нам уже не сильно и нужен будет. А если прогоним грабителей - ещё один сделаем, не впервой.
   - Собрать копья! - оточенными на многочисленных тренировках движениями народ скрутил своё оружие.
   - В "ёжика"! - слитный стук дерева об фанеру, копья встали в пазы щита, упёрлись в землю другим концом.
   - "Черепаху"! - народ чуть придвинул щиты, соседние зацепились друг за друга.
   - Приготовится! - народ начал качать ручку самострела.
   - Готов! Готов! Готов! - раздалось вдоль строя.
   - Поднять штыки! - наши гранённые наконечники уставились в сторону заводи.
   - Гото-о-о-в! - это Обеслав, со щитом на спине и арбалетом, скатился с холма и запрыгнул на трактор, поставив щит перед собой, - Сейчас будут!
   Впереди раздался треск. У нас там для маскировки было два дерева, которые мы чуть подкопали, оснастили верёвками и наклонили так, чтобы они загораживали вход в заводь. Ладья, или драккар, не знаю как их отличить, сломал их и уткнулся в берег возле нашей рыбацкой баржи. С корабля начали прыгать воины. Они бежали в нашу сторону. Сердце бешено колотилось, я торопливо облизывал внезапно высохшие губы. Мы приготовились принять наш первый бой...
   Однако, не добегая до нас метров двадцать-тридцать, воины замедлялись, прикрывались щитами, и почти ползли в нашу сторону. Часть вообще осталась на корабле, вон их головы торчат. Да и спрыгнувшие были какие-то не воинственные. То ли из-за разбитых щитов, то ли из-за тряпок окровавленных, в которые они были замотаны, то ли из-за торчащих из ног и рук кусков стрел. Я четырёх таких вояк насчитал, с остатками боеприпасов в конечностях. Всего же их спрыгнуло четырнадцать человек, шесть остались сидеть зачем-то на лодке. Последним спрыгнул грузный дядька, с седыми волосами... Седыми волосами...
   Ба! Знакомые все лица! Да и вон та фигура на лодке - не первый раз её вижу! Это ж та банда, которая напал на деревню в день моего появления тут! Точно, седой этот у них главный, вон чёрный, который у них за переводчика был, весь кровью измазанный идёт, хромает.
   Наконец, пришлые изобразили подобие строя, седой встал с фланга. Смотрелись они, надо сказать, довольно жалко. В тот раз холенные воины, уверенные в себе, спокойно потрошащие дома. А тут какая-то инвалидная команда. Да и было их в тот раз больше. Оставшиеся на лодке не подавали признаков жизни. Хотя нет, вон один зашевелился, и пошёл к корме. Зачем-то. Потом ещё один. Третьего подняли, сам он не шёл. Все собирались на корме, и на дальнем от нас борту. Обнимались, брали оружие, занимали боевые стойки.
   Молчание и тишина затянулась. Мы стояли в линию. Если считать от озера, то первым был трескающий гору морковки Васька, прикрытый кустами, потом я, Зоряна, Леда, потом трактор, Агна, Кукша, дед. Дальше валялись бревна и ветки, ещё дальше - начинался лес. Ваську я планировал использовать в качестве засадного подразделения, и появлением лося, если он, конечно, согласится, удивить противника. А что, был же у Невского засадный полк, а у нас - засадный лось. Вот я его в кусты и спрятал. Животина, правда, ни сном ни духом о своём предназначении в будущей Битве Народов, разве что овощи жрёт как не в себя. Ну ничего, если морковку правильно раскидать, он выйдет из кустов, грозно шевеля рогами, и даст нам пару секунд замешательства в стане врагов. План, по крайней мере, был таков. Напротив нас стояли строем это побитые варвары-викинги. На лодке, спиной к нам, расположились ещё шесть человек. Ничего не происходило. Ну что, надо куда-то двигаться из этой патовой ситуации.
   Я не успел ничего предпринять, первым битву начал Обеслав. Он потянул гудок, которым стравливали пар. Вообще-то, там гудка не было, в обычном режиме, но если сильно открыть аварийный клапан сброса давления, то появлялся леденящий душу вой, на грани инфразвука. Вот его он и дёрнул. Наверно, котёл перегрелся. Непривычный для этих мест звук разнёсся над деревней, вызвав небольшое замешательство в строю напротив и суету на лодке. Занимавшие оборону там переместились на другой борт, ближе к нам, и попытались слезть на берег, но получалось это у них плохо. Так и остались на корабле. Разве что один достал лук из-за спины и попытался его натянуть. Не получилось, он застонал и убрал его. Хм, какие пугливые! У нас даже лось уже на такое не реагирует, вон, жрёт себе корнеплоды и не париться. Пора брать ситуацию под свой контроль.
   - Граждане! Я извиняюсь, но какого х..я вам тут надо? - ярость у меня прошла, зато ни к месту появилась дурь.
   Черноволосый вполголоса сказал что-то седому, тот ответил. Небольшая заминка, переводчик, я так понял должность черноволосого, повернулся, и на словенском, том самом, чистом, от которого я уже отвык, крикнул нам:
   - Это Торир, сын Олафа Мудрого, внук Абсалона Белого, победитель драконов... - он начал нам заливать про своего командира.
   По всему выходило, что перебил он народу - несметные тысячи, и животины всякой, от русалок до мамонтов с динозаврами - ещё столько же. Мне надоело слушать, если честно. Но, Васька, по ходу, почувствовал живодёра. Ну или морковка кончилась. Лось двинулся сквозь кусты, пофыркивая, вышел, глянул на меня и начал бить копытом землю. Мол, давай ещё морковки - хреналь я тут стою такой нарядный!
   Появление лося было триумфальным. Сначала рога, затем морда, ну и шея, с одетым на неё детским щитом - лучшей защиты я не придумал. Васька встал посреди куста, и начал опять фыркать и бить копытом. Чёрный аж заткнулся, так и замер с поднятым вверх копьём. Дурик, это он так морковки просит! Я крикнул:
   - Веселина, сигнальный! - надеюсь, поймёт меня, мы такое не отрабатывали.
   Девочка поняла все даже лучше, чем я мог предположить. Фьють! Стремительно пролетевший над нашими головами болт перебил копьё черноволосого у наконечника и воткнулся в ладью. Воины на лодке попадали за бортик, внутрь, строй варваров сгрудился поплотнее.
   - Так я не понял, чего хотели-то?
   В строю вояк начался небольшой тихий кипишь. Парочка пялилась на остаток копья черноволосого, остальные быстро и нервно переговаривались. Надо заканчивать это совещание:
   - Васька, ходь сюды, я те вкусного дам, - я положил лосю руку на бок, бросил морковку чуть впереди него и слегка подтолкнул его к вкусняшке.
   Тот сделал небольшой шаг вперёд, сильно фыркнул, и опустил голову. Рога лося при этом встали в достаточно угрожающую позицию, поди разбери там, со стороны строя гоповарваров, чего он делает - запасы овощей уничтожает или в атаку намылился?
   Совещание в строю напротив разгорелось с новой силой. Наконец, переводчик крикнул:
   - За нами идут даны!
   Я лихорадочно соображал. Так, эти товарищи, которые нам совсем не товарищи, видать, встряли в разборки с данами. Те их проредили, но присутствующие здесь успели дать дёру. Этим можно объяснить их ранения и побитые щиты. Значит, уплыли они, а за ними попёрлись даны! Гопники эти, что на берегу, вспомнили про заводь, в которую уже заходили, и решили скрыться от противника, зайдя в знакомое место. А тут мы. И если даны не идиоты, а я в этом не уверен, то они увидят ветки наши поломанные на входе в наш микроскопический затон, кусок торчащей лодки, и быстро сообразят, куда заплыл этот уничтожитель людей и животных со своей бандой.
   Но нам то от этого не легче! Этих-то мы перебьём, но и сами можем пострадать, а значит с данами, что их преследуют, можем и не совладать! Тем более, раз противник навешал этим военным, то он или сильнее, или многочисленнее, или всё сразу. Значит, надо или убить этих гопников так, чтобы не пострадать, а это почти нереально, или попробовать договориться. Причём сторговаться так, чтобы они ушли, не получится, гопники еле на ногах стоят. А вот условиться прихлопнуть данов на пару - можно. В тот раз вроде не сильно агрессивными себя мужики показали, есть шанс на взаимопонимание. Но что потом? Нас они не уконтрапупят после битвы?
   Мои мысли как будто услышал Кукша:
   - Дилемма, - тихо произнёс пацан, но я услышал.
   - Нам п...ц, если с этими не договоримся, - подытожил дед, мысли, видать, у дураков сходятся.
   - Они в целом как в прошлый раз себя вели? - быстро спросил я, время уходит.
   - Да нормально, вроде. Просто так бить да мучить не стали, даже зерно на посадку оставили, - дед подал голос из-за трактора, - разве что Агну за задницу ущипнули.
   - Но-но! - послышался женский голос, - они исподтишка, а то бы я им навешала!
   Хрена себе! Я от таких разговоров весёлых прифигел. Силу в себе народ почувствовал немалую, раз так ведёт себя перед лицом своих страшных врагов. А может, нервы играют. Надо решать что-то. Вон и гопники смотрят на нас напряжённо.
   - Кто старший? - снова крикнул я.
   Опять шевеление в рядах, седой поднял копьё, и крикнул что-то вроде: "Я".
   - Эй ты, чернобровый! - смешок в рядах моих бойцов, никакой серьёзности, - Ты по нашему понимаешь? Давай старшего с собой, остальные копья в небо, мечи в ножны. Щиты можете оставить как есть, от греха подальше!
   Опять шевеление и возмущённые голоса в строю гопников. Но я-то верное средство знаю, как их успокоить! Морковка незаметно упала с метре от Васьки на землю:
   - Васька, фыркни, - я ткнул лося в зад.
   Тот от удара недовольно замычал, крутанул головой, ударил копытом и сдвинулся к лакомству, начал его поглощать. А вот со стороны наверно невесёлая картина - лось явно к атаке готовиться, вон как рога нагнул. Споры в строю противников разгорелись жарче, седой повысил голос, произнёс что-то вроде "твою-бога-душу-мать", судя по интонации, и поставил копьё стоймя. Остальные зашевелились, попрятали оружие, звякнул металл, раздалась пара приглушённых голосов и все стихло. Теперь строй противников не топорщился копьями, а просто был прикрыт щитами. Хотя, если честно, вернуть оружие в прежнее состояние дело пары мгновения, я даже отсюда это вижу. Чёрный и седой, прикрываясь щитами, и не выпуская копий из рук, двинулись в нашу сторону.
   - Ну, пан или пропал, - сказал я, взял щит в руку, арбалет пристроил за спину, и тоже потихоньку пошёл в их сторону.
   Встретились почти посередине, у подножья вала, что прикрывал нас со стороны озера, метрах в двух-трёх друг от друга.
   - Ты Торир? - я ткнул рукой в седого.
   - Это Торир, сын Олафа...
   - Да ладно, я уже понял, все его родственные и биографию.
   Черноволосый выпучил глаза, не понял половину моих слов, и беспомощно уставился на седого.
   - Да, - Торир ответил сам.
   - А тебя как звать? - это я переводчику.
   - Ярослав, - осторожно произнёс он.
   - Славик, значит. Так вот Славик, скажи командиру своему, - опять переводчик изображает на лбу мыслительный процесс, но вот лицо просветлело, понял он меня, сообразительный - что если его воины дёрнутся, мы их перестреляем, сам видел как.
   Я ткнул в его обрубок копья.
   - Это тебе моё слово, вроде ваших рассказов про победы над драконами. Не угроза, а предупреждение.
   Славик перевёл мои слова. Торир кивнул, мол понятно, позиции определили, теперь можно вести переговоры.
   - Теперь по нашему положению, - Славик перешёл на синхронный перевод, какой талантливый юноша, - если начнём биться - твои-то точно полягут, а мои без сил останутся. А нам ещё данов убивать. Так что, у вас есть время уйти.
   Славик скривился, но перевёл, и пока Торир не ответил, я продолжил:
   - Времени-то хватит, а сил нет, у тебя воины поранены, вас догонят и перебьют, - я поближе рассмотрел строй, там целых-то считай не было, - значит, надо выход искать, чтобы и вы целы остались, и мы не пострадали. Да и данов перебить.
   Славик перевёл, Торир ответил через него:
   - Если вдвоём биться будем, обещаю твоих людей после под свою руку взять и не обижать.
   Ничего себе заявочка, это что, типа как Пересвет с Челубеем!? Мне такое счастье даром не надо!
   - Мои под тебя не пойдут, это я тебе обещаю. Скорее, все тут поляжем. Можно вместе данов перебить, но после битвы что будет? Сам на меня не пойдёшь? Добычу взять?
   Славик даже расслабился, начал быстро тараторить. Торир прислушался, ухмыльнулся, и ответил через переводчика:
   - Нам резону нет, мы добычу и так до дома не довезём.
   Вот те раз! Добычи много? Или людей мало? Я прикинул места для вёсел. На лодке должно быть под сорок гребцов, а их тут максимум половина. Значит, не дотянут. И новая добыча им только в тягость будет, не выгребут. А парус не смогут натянуть, вон как мачта перекошена. Значит, есть поле для манёвра:
   - Значит, доказательство надо, что мы плохого не замышляем, да друг друга не побьём после данов. Если выживем. Так?
   Вояки синхронно кивнули.
   - Клятва пойдёт? Перунова?
   Славик даже спрашивать не стал у командира, сам уточнил:
   - На крови?
   - Да, на крови, да памятью предков. Я готов дать, как твоё начальство?
   Тот чуть задумался, перевёл что-то Ториру. Про Перуна я в речи его не услышал, а вот имя Одина прозвучало. Наверно, это одно и тоже. Торир ухмыльнулся, покивал переводчику, потом кивнул и мне. Значит, согласен. Это хорошо...
   - Я нож достану, не пугайся. Вы и так в крови все, а мне резать себя придётся, - я полез к поясному ремню, достать свой нож.
   Нож был славный. Сам делал, да потом ещё опыты по вытравливанию проводил. Поэтому на коротком блестящем (пескоструй!) лезвии у основания красовались скрещённые молнии, лавровый венок и крылышки. Эмблема войск связи из моего времени. Это мы так с дедом прикалывались. Торир на нож запал. Прям глаза заблестели, да и Славик взгляд не отводил. Форма непривычная, с кровостоками, пилкой по краю, да ещё и узор растительный шёл по всей длине, тоже результат экспериментов. Хм, как они слюни пускают, как бы чего недоброго не случилось. Я закатал рукав, разрезал себе кожу у локтя. Кровью перепачкал лезвие и протянул Ториру режущий предмет. Тот засуетился, достал свой ножик, невзрачный, но, видать, боевой, и повторил мои действия. Разве что резать ничего не стал - извозил лезвие в кровоточащей ране под грязной тряпкой.
   - Я, Сергей Владимирович Игнатьев, от рода Игнатьевых, клянусь тебе, Торир, сын Олафа, что я, и люди мои, не причинят вреда тебе и воинам твоим. Если сами вы ту клятву не нарушите, быть тому во веки веков, - чуть не добавил "Аминь", - пусть Перун и Один, - эти два посмотрели на меня заинтересованно, - будут тому свидетели. Если же я нарушу эту мою торжественную клятву, то пусть меня постигнет суровая кара Перуна и Одина, всеобщая ненависть и презрение предков.
   Я традиционно закончил текстом советской присяги. Славик все это время синхронно переводил мои слова.
   Торир тоже начал клясться. Славик перевёл мне его речь, она была слово в слово с моей. Память, по ходу, у мужика отличная. Или у Славика, я в голове у себя держал, что они могут меня вводить в заблуждение, языка-то их я не знаю. Дурень! Надо была деда с собой взять, он-то точно в местных наречиях больше моего соображает.
   Обменялись ножами, я попытался своё новое приобретение всунуть в старые ножны, не влезли. Эх, ладно, их тоже отдам. Я отставил щит, начал снимать ножны. Торир и Славик смотрели на меня со странной смесью непонимания, интереса и даже восхищения.
   Ладно подогнанный камуфляж, обвязка из ремней, арбалет, торчащий из-за плеча, ботинки-берцы. На неподготовленного человека это, наверно, производило сильное впечатление.
   - Зачем в зелёный оделся? - Славик ткнул в мой прикид пальцем.
   - Чтобы в лесу незаметно было, - ответил я, снимая ножны с ремня, - на, держи.
   Я протянул Ториру новую игрушку, тот впал в экстаз. Ножны тоже стальные, опытные, да с результатами наших творческих изысков с кислотой. На этот раз вдоль всего изделия была вытравлена раскидистая молния. Это Веселина делала, у неё талант на рисунки всякие. Очень круто получилось и узнаваемо. У самого основания было солнце с лучиками, и вензель в виде буквы "С". Сергей, значит. Торир потянулся было нацепить их на себя, но ремень у него не той конструкции, не получалось. Заткнул за пояс их, огорчённо, и опять уставился на меня. Седой произнёс небольшую речь, которую перевёл Славик:
   - Даны отстали в темноте, с рассветом их видели, но далеко, они нас не оставят.
   - Почему?
   - Мы их побили много, - Славик довольно хмыкнул, и потёр повязку на руке, - данов две лодки было, меньше нашей. В одной, почитай, половина осталась. Мы бы перебили их всех, да вторая с другой стороны зашла, в спину ударить пытались. Успели уйти, да подходящим их весла поломать. А они нам мачту повредили, - он махнул в сторону корабля, - потом всю ночь гребли, из последних сил.
   - Так значит часа на три-четыре отстали, - я думал вслух, - мы тут с вами час разбираемся, они, значит, через два будут... Вот что, Ториру передай, пусть его вояки оружие прячут, да ко мне идут, я своим всё расскажу. К битве с данами готовиться будем.
   Славик перевёл мои слова, Торир кивнул, положил руку на новые ножны с ножом, и двинулся в сторону своих вояк. Спокойно пошёл, за спину не переживал, хороший признак.
   Я отправился к нашему строю. Обеслав уже даже успел новое полено в трактор затолкать, пока переговоры шли.
   - Вот что, родичи. Мы договорились. И поклялись друг другу вреда не причинять. Вроде, нормальные мужики, сможем ужиться. Поэтому сейчас они к нам подойдут, без оружия. Надо самых раненых перевязать, обессиливших - ещё и спрятать. Они всю ночь на вёслах, поэтому давайте их покормим. Времени до данов у нас по расчётам ещё часа два. Не смотрите на меня так! Сейчас они союзники, мы с ними, и с данами не совладаем, даже по очереди. Данов человек сорок придёт, если не больше.
   Кукша присвистнул, он считать уже научился хорошо. Остальные тоже охнули. Тем временем в строю гоповарваров происходило движение. Сначала они скучковались вокруг Торира, он вещал громким голосом да демонстрировал мой нож. Потом начал командовать, даже кулаком кому-то погрозил. Вояки-инвалиды копья и щиты бросать не стали, просто привели их в небоеготовое состояние, часть народа вообще уселась на землю. Замаялись, видать, сильно мужики.
   - Торир! Веди своих, покормим. Зоря, давай мухой на кухню, приготовь, что побыстрее получится. Кормить на улице будем. Обеслав! Олеся опять на дерево давай, трактор отгоните чуть. Агна, возьми Леду, готовьте материю для перевязок, спирт, которым раны протирать. Кукша! Дуй к детям, Веселину предупреди, чтобы она не перестреляла союзников новых. Буревой, ты со мной, поможешь в переговорах. Да, Васька!, - лось повернул голову, продолжая наяривать морковку - Иди сюда, щит сниму, вот так. Иди к Машке, и спасибо тебе!
   Какая всё-таки разумная животина! Подошёл, убрали щит, лось доел морковку и отправился неспешно в лес. Мы с дедом собирались идти к гопникам. Картина, развернувшаяся через несколько секунд была забавная.
   Сначала наши бабы сложили арбалеты, раскрутили копья, убрали щиты за спину, вызвав удивленный возглас со стороны вояк. Особенно когда шлемы поснимали да косы расправили. Потом Обеслав начал отрабатывать трактором назад. Тут вообще шок напал на мужиков. Они так и стояли, с открытыми ртами и офигевшими лицами. Мы только пожали плечами, и двинулись к ним.
   - Хорошо, что биться не стали,- почесал щеку Славик, ещё один чесоточный, - от баб помрёшь - в Валгаллу не пустят. Мы-то думали, тут мужики собрались, воины. А тут лось да бабы. Причём лось обвешанный...
   - Так вы из-за этого биться не стали? - спросил я.
   - Ну... - протянул Славик, - Лось ваш грозен сильно. А с ним не бой получится, а охота. А значит пировать у Одина не получиться, уйдёшь в Хельхейм.
   - Хм, гримасы спорта, - только и смог выдавить я.
   Ещё бы, сами не зная того, воспользовались религиозным мракобесием суровых вояк.
   - Ладно, Ярослав, объясни своим, что раненые пусть во-о-он туда подходят, там их перевяжут да покормят. Оружие пока тут, под охраной оставьте, нечего в дом с ним идти, - Славик кивнул, - сам ты как? Сильно порезали? Нет? А Торир? Тоже только зацепило? Это хорошо. Что с теми, что на лодке?
   Засевших на плавсредстве как раз снимали с лодки. Там были самые увечные, у одного вон даже руки не было, по запястье. А у второго, которого на руках переносили, вместо ноги какая-то непонятная культя.
   - Неси этих первыми на перевязку. Буревой! Распорядись чтобы им бражки выдали. Кто оружие охраняет? - Славик ткнул в одного вояку, молодой ещё белобрысый пацан, - Пусть орет погромче, если первый данов увидит. Торир!
   Седой повернулся ко мне. Я тут его людьми раскомандовался, а он ни ухом ни рылом. Видать, тоже вымотался.
   - Торир, за мной пошли, перевяжут тебя. Да битву будущую обсудим.
   К центру деревни потянулся ручеёк увеченных вояк. Там уже моя ненаглядная выносила еду, разливала по нашим мискам вчерашний суп из кролика. Те жадно пили его, отвергая предложенные ложки. Расположились прямо на земле, Олесь с Новожеей таскали им воду ведрами, её пили не хуже супа. Из погреба потекли овощи, рыба, гусиное мясо, потом выглянула голова Добруша. Выскочили Агна и Леда, с охапками бинтов и банками со спиртом. Начали жестами показывать гопникам, чего они хотят сделать. Вояки со стонами разоблачались из своих кожаных подобий доспехов - всего одна кольчуга у них, да на Торире ещё некая защита из приклепанных на толстую кожу пластинок. Стакан настойки внутрь, протереть рану спиртом, сверху бинт, вываренный в ромашке - так выглядел наш медицинский конвейер.
   Я переживал, что сил нам на битву может не хватить, но мужиков надо поднять в строй. Сами мы не выдюжим против сорока данов - так я оценил их количество. Пришедшие сначала отбрыкивались от баб, потом, когда настойку распробовали, дело пошло веселее. Парочка самых целых даже кинулась помогать нашим барышням. Мы с Ториром, Буревоем и Славиком тем временем дошли до общего дома, я провёл всех в актовый зал. Там была Смеяна, палкой толкала бинты в чугунке да кидала сушенную траву - проваривала перевязочный материал с ромашкой.
   - Ой! А я его знаю! - девочка сжалась испугано.
   - Не переживай, они не тронут.
   Седой, как ни странно, тоже её вроде как узнал. И Славик, они что-то сказали друг другу, даже слегка посмеялись. Я вопросительно уставился на переводчика.
   - В прошлый раз вопила, аж уши закладывало, да покусала меня. Валькирия. Мелкая, как пчела была, а сейчас вымахала, - Славик добродушно объяснил причину смеха.
   - Я уже взрослая девушка! - Смеяна гордо задрала нос, чем вызвала уже всеобщий приступ смеха, нас отпускало нервное напряжение.
   - Раз взрослая, иди вон Торира, этот вот этот седой дядька, перевяжи., - сказал я, улыбаясь.
   - Ой! Он ранетый весь! - девочка кинулась к чугунку, достала бинты, начала просушивать их чугунным же утюгом.
   На все это с толикой смущения и удивления смотрели наши варвары. Ну или гости. Или союзники. Или враги - как получится. Утюг чугунный, печка странная, стекло (!) в окнах, стены под полированными панелями, мебель непривычная для них. Они бегали глазами по сторонам, пытаясь понять, как деревня с одними бабами и дедом превратилась в такое. Ну ладно, если споёмся - потом расскажу. Пока же план таков - прибить совместно данов да выпроводить ситуативных союзников восвояси. Мне что-то не очень нравятся такие вот незваные гости, да и рожи у них... Короче, по сравнению с этими мурманами, образы монголо-татары из многочисленных фильмов об Орде - образец интеллигентности, благочестия и человеколюбия. Меж тем, главный гоповарвар Торир что-то спросил меня.
   - Тебя не было в прошлый раз, - перевел его Славик, - недавно пришёл?
   - Ага, как раз при вашем появлении, из леса наблюдал, - я с укоризной посмотрел на них.
   О, мужики кажется даже чуть смутились, даже Торир. Он сидел на стуле, Смеяна перевязывала ему плечо, протирала спиртом рану.
   - Ну, мы... это, тогда... вообще, лес нужен был, лодку подправить... вроде как и не хотели, - замямлил Славик.
   - Да ты успокойся, Славик, то дела давние. Вы тогда спокойно себя вели, я видел, понапрасну народ не мучили. Иначе мы бы с вами теперь не разговаривали.
   Славик перевёл, повисла неловкая пауза. Торир что-то сказал, переводчик кивнул.
   - Мы в тот раз с торговли шли. Даны нас прижали на озере, мы вырвались без потерь в людях, да лодку повредили и заплутали. Потому и лес нужен был, и место скрытное. Вот в вашу заводь и вошли. Торир воин знатный, его боятся, но даны постоянно атакуют, он главу рода их сильного убил. Давно дело было, но кровная месть не остывает.
   - Ладно, разобрались. Из твоей речи для нас полезное сейчас то, что они точно не отстанут, искать вас будут. А вы маскировку, ну, деревья те на входе в заводь, порушили. Небось, торчит теперь лодка ваша наружу. Точно к нам сунутся.
   - Не отстанут - это точно. Мы вчера брата у их вождя убили. Рольф, берсерк наш, на его лодку прыгнул и зарубил, но и сам полёг. Славная была битва! - Славик, показалось, даже мечтательно прикрыл глаза.
   - А много народу потеряли? - осторожно поинтересовался я.
   - Да почитай полную руку, и ещё одного. Они отход прикрывали, пока мы на весла садились.
   Я про себя присвистнул. Ничего себе! Удивило не количество, а сам факт того, что бросили народ на прикрытие основной части экипажа. И те пошли! Значит, или авторитет у Торира такой, что одного его слова достаточно, или они все тут такие отчаянные. Ярослав меж тем продолжал:
   - Торир в бою только прокричать успел, что надо уходить, как Рольф с воинами на их лодку перескочили, мостки из весёл сбросили, и да и кинулись в сражение. С Одином теперь пируют, славно бились.
   Так, значит всё-таки сами. Проявили инициативу, дали остальным уйти да себя не уберегли. Но герои, ни дать ни взять, герои. Ладно, нам самим к битве готовиться надо. Как раз вон Кукша нарисовался.
   - Я пацанов чуть дальше на юг отправил, ближе к лесоповалу. Если заметят данов - дадут знать. Обеслав на наблюдательном пункте, Веселина на чердаке, вдруг они с севера зайдут, даст нам время. Что теперь делать будем?
   Я пригласил всех жестом к столу, Смеяна уже перевязала Торира. Моя супруга носилась с чугунками да горшками между кухней и улицей. Я поднял руку, мол, дайте слово. Когда все обратили на меня внимание, начал речь, Славик переводил:
   - Сейчас мои люди твоих накормят да перевяжут, нам надо битву спланировать. Сколько данов было? Сколько осталось? Будет ли к ним подкрепление? Как вооружены? Сколько у нас людей в строй встать могут? Чего им из оружия может не хватает? Как вообще Торир себе видит сражение?
   Между нашими гостями закипела беседа. Ровным тоном, деловито, они переговаривались между собой минут десять, потом Славик сказал уже на словенском-русском:
   - У нас одиннадцать полноценных воинов, остальные ранены, строй не выдержат, - я выгнул вопросительно бровь, - мы вас на испуг брали, вот всех и выставили. По оружию - нормально, с щитами только проблема, разбили много, не у каждого есть. Бой Торир предлагает в строю принять, - потом Славик сделал небольшую паузу, - данов было две лодки по три девять да еще один в каждой, мы половину в одной побили, значит...
   В отличии от языков, счёт был явно не его конёк, вон, даже Кукша быстрее сообразил:
   - Значит, сорок два человека всего, четыре десятка и ещё два. Как вооружены? - деловито поинтересовался пацан.
   Торир и Славик недовольно посмотрели на него. Мол, начальство разговаривает, а тут этот щегол лезет. Кукша же глядел на них с вызовом и чувством собственного превосходства. И было почему - за время моей жизни тут пацан раздался в плечах, подрос, откормился, массу набрал мышечную. Если честно, Торир, показавшийся мне здоровым в тот раз, уже не вызывал чувство страха - я и сам, пока в кузнице махал молотом да ремеслом тут занимался стал похож если не на Шварценеггер, то на очень подготовленного культуриста. Навыков боевых, правда, это мне не прибавило, но меж тем. Но Кукшу надо малость осадить, чтобы свои авторитет не ронять. Я руку положил ему на плечо, и сказал вполголоса:
   - Ты в следующий раз мне это говори, а не всем. Информация, сам понимаешь...
   Кукша одобрительно закивал. Концепцию знаний, превращаемых путём построения из них системы, в информацию полезную, он усвоил чётко. Как и вопросы разведки и контрразведки, непрерывно связанные с этим.
   - Вооружены как обычно, копья, мечи, щиты, топоры. Лучников у них трое было, да самострельщика два. Остальные в строю бьются, да на корабле.
   - Значит, если мы строй поставим, они против него встанут и начнут нас для начала стрелами осыпать, потом щитами сойдёмся, а там как фишка ляжет? - я вспоминал сцены из кинематографа.
   - Ну да, так и будет, - подтвердил Славик, про фишку он не понял, но суть верно уловил, - только строй их будет длиннее нашего, и прочнее, народу больше.
   Торир что-то сказал, Славик перевёл:
   - Надо бы как-то уменьшить их, проредить. Твои самострельщики хорошо стреляют?
   - Идея правильная, - сказал я, - надо только нам тут между собой посовещаться. Скрывать нам нечего, можете слушать.
   Я повернулся к Буревою и Кукше и быстро заговорил. Славик, правда, успевал переводить, талантливый юноша.
   - Там, мужики, расклад вы слышали, что делать будем? Задачи две, уменьшить их количество, чтобы их строй покороче был, да потом строй этот разбить.
   - Если увидят, что нас мало, могут сразу, с лодки в битву пойти - подал голос Славик.
   - Вон, Торир тоже это подтверждает. Проредить их надо, пока они с лодки сходят. Особенно стреляющих, они для нас самые опасные.
   - Надо в лесу, на восьмой позиции Веселину поставить, она их сбоку побьёт, - предложил Кукша.
   - Пусть так, а потом кругом через вторую и шестую уходит, - позиции мы давно расписали по номерам, они были вокруг деревни, так было легче тренироваться, - будет возможность, пусть нам поможет. Пять-семь данов успокоим, легче будет. Теперь по строю. Как мы там в играх наших его ломали?
   - Конница с тыла, стрелки с боку, метательные машины, строй на строй и атака с фланга, - Кукша начал перечислять те способы, которыми мы пользовались в наших настольных играх, - конницы нет, для обхода людей мало, метательных машин тоже нет...
   - Есть трактор, - Буревой подал голос.
   - Кто это? - поинтересовались наши ситуативные союзники.
   - Да вон та хреновина с колёсами, - отмахнулся от них дед, как от маленьких детей с глупыми вопросами.
   - Это тот зверь железный, что ревел страшно? - опять вмешался Славик.
   - Ага, он самый, - я ответил переводчику, и опять повернулся к своим, - трактором мы только его нарушим, но они и пропустить его могут через себя, отойдут просто.
   - А мы их в замешательстве ещё побьём, - Кукша предложил идею.
   - Ну да, если получится. А вдруг они организованно отойдут?
   Дед почесал бороду, и сказал:
   - Котёл...
   - Ошпарить хочешь? Как я предлагал?
   - Скипидар... - тихо сказал дед.
   Кукша просветлел в лице, я ухмыльнулся. У нас дед во время экспериментов один раз чуть не подорвал свою лабораторию. Догадался, Менделеев доморощенный, скипидар выпаривать! Да под давлением! Ну вот посуда чугунная и не выдержала, треснула, ну и от огня все рвануло. Весь тот напёрсток скипидара, что дед кипятил. Ущербу никакого, разве что дед чуть заикался от страха до вечера. Но мысль-то интересная! Надо рвануть у них перед строем котёл! Пустить трактор, довести его до них, и рвануть.
   - Как котёл взрывать будем? - разговор перешёл в стадию обсуждения деталей.
   - Клапан заклинить, в топку и внутрь - скипидара, сцепление - зафиксировать. Верёвку к крюку, чтобы не уехал далеко, - дед рубленными фразами решил все вопросы.
   - Ты сможешь так настроить его, чтобы точно рванул? - я продумывал возможные трудности.
   - Не знаю, мы на это не готовили, наоборот, крепче делали, - дед тоже сомневался.
   - Ярослав, если на вас тот зверь железный пойдёт, вы что делать будете? - я повернулся к союзникам.
   - Ну... Копьём его... Или топором... Если копьём не убьём - Славик совещался с Ториром, и передавал нам, - Топором надёжней, даже щиты разбивает.
   Я кровожадно оскалился, остальные мои родичи тоже натянули на лицо зверские улыбки.
   - Кукша, тащи макет деревни от Веселины да фигурки для игры, сейчас нашим союзникам план озвучим.
   Пацан скрылся в комнатах, мы повернулись к гостям незваным:
   - Сейчас Кукша принесет... Кое-что. Там покажу, как отбиваться будем, - пацан вернулся с корытом, в котором Веселина вечерами делала нашу деревню, медитировала она так, по ходу.
   - Вот заводь, во дома, вот лодка ваша, - я в лужицу, изображающую заводь, запустил щепки, изображающие ладьи-драккары, - если они с озера пойдут, то сюда по любому встанут, лодка ваша мешает к берегу подойти. В других местах не высадишься, не так удобно. Они по лесу обойти смогут?
   - Торир говорит, что смогут, но не станут, Их больше, да и в битве прямой быстрее в чертоги Одина попадёшь, - Славик переводил своего командира.
   - Тогда смотрите сюда, - я начал расставлять фигурки из игры, копейщики, самострельщики, встали по своим местам, добавил палками брёвен с фланга, там где лось был, - если они в заводь зайдут, полезут через вашу лодку, потом вот тут строиться начнут, так?
   Все кивнули.
   - Мы вот тут встанем, самострельщики по краям, твои, Торир, в центре, а посередине - трактор, - я поставил фигурку из макета в центр строя, - это когда они уже на берег высадятся. Перед этим наш снайпер - это наш самый меткий стрелок - их лучников проредит, вот отсюда.
   Торир и Ярослав покивали головой с уважением на лице. Сильно их Веселина впечатлила, хоть на глаза так и не показалась.
   - А потом мы заведём трактор, и...
   Попытка рассказать о нашей задумке длилась долго и была безуспешной. Торир и Славик ничего не поняли. Пришлось уговаривать их поверить на слово. Как ездит трактор они видели, но сопоставить взрыв и перемещение не могли, для них это было незнакомо и непривычно. Причём даже само понятие взрыва, тут гранатами не кидаются в бою, и снаряды на голову не падают.
   Диспозицию в итоге согласовали. Торир не возражал, людей мало, половина раненые, он просто собирался отдать свою жизнь подороже и уйти в чертоги Одина. Бухать там да девок портить, судя по довольной роже. Отправиться туда в битве славной можно, и только лучшим бойцам, как те, что прикрыли их отход. Наша идея предполагала остаться в живых всем. Раненых определили в спортзал, дома приготовили к осаде: закрыли ставни, принесли болтов на чердак и в комнаты. Если мы там на поле поляжем, дети и раненые будут держать битву в строениях, тут число бойцов и их подготовка для боя в строю роли не играет. Отдельно договорились, что если таки все погибнем, а раненые воины Торира и дети в домах отобьются, то мелких они позаботятся. Для этого с улицы позвали седого дядьку, у него была сломана левая рука, топором махать может, а со щитом в строю стоять - нет. Ему объяснили ситуацию, тот загрустил, тоже хотел в последней битве поучаствовать да к Одину на вечеринку свалить. Торир своим авторитетом продавил наше общее решение.
   После определения плана битвы все засуетились. Дед пошёл доделывать трактор для взрыва котла. Остальные продолжали лечиться и кормиться, мы с Ториром обсуждали отдельные детали боя. Нарисовался Обеслав:
   - Дед сказал что "крокодила" на трактор поставит, чтобы рабочий котёл не портить.
   Именем южного зелёного зверя называли наш экспериментальный котёл. Мы его собрали из выделанных уже из здешней руды листов железа. Добавили встроенную топку, трубу приладили, сделали подлиннее и специальные крепления по бокам поставили. Получился такой себе цилиндр на ножках с решетчатой дверью топки. Ну я его и назвал "крокодилом", с трубой-хвостом, имя прижилось.
   - А он взорвётся? - с сомнением поинтересовался Кукша.
   - К гадалке не ходи, - ответил я Кукше, - это он на трактор чего-то вставать не хочет, а взорваться - это запросто. Только вот в нашем строю или в дановском - это вопрос... Обеслав! Деду скажи, пусть вот так сделает... - я вкраце объяснил парню свою идею.
   Побежал парнишка в итоге к складам, да ещё и мурманов раненых за собой потянул, Буревою помощь понадобиться. Кукша двинулся готовить наши запасы щитов и арбалетов. Их делали дополнительные, на случай поломки, вот и образовались лишние. Нашу тактику вояки не знали, мы хотели просто дать им по разу выстрелить, может, хоть ранят кого. Щиты, их больше наделали, восстановили защитные свойства будущего строя нас и мурманов. Сигналов от дозорных пока не поступало.
   Даны пришли в три часа дня, дав нам фору в пять часов. За это время раненых оттащили в лазарет, Смеяна там руководила взрослыми мужиками, куда кого класть да что нести из кладовки. Те подчинялись, вид командующей девочки приводил в замешательство, непонятно это было. А странное пугает даже суровых вояк. Вот и таскали ткань, дрова, кипятили воду, переносили раненых, стаскивали матрацы из других комнат. Апофеозом было мытьё полов с отваром ромашки, два здоровых бугая драили швабрами деревянный пол и не роптали. Смеяна только пальцем тыкала, где ещё не протёрли.
   Хватило времени и дать выпустить по стреле из арбалета. Ну, в нужно направлении они летели, а на большее мы и не рассчитывали. Со щитами было сложнее, концепция их объединения в один срой с торчащими копьями была странной для вояк, привыкших оперировать ими в бою. Поэтому к нашим запасным щитам, тем кому не хватало защитного вооружения, выдали детские. Они меньше, но такие же крепкие, да ещё и железной полосой по краю отделаны. Модернизация такая была проведена довольно давно, как железо плавить начали. Мужикам детские понравились, более привычны, хоть и прямоугольные и без умбона. Окрестности будущего поля боя обросли сделанными на скорую руку противопехотными ежами из заточенных стволов и верёвок. Да, пройти через такое труда не составляло, но на это тратилось время. Да и при уничтожении препятствия приходилось раскрываться, убирать щит - это мы с воинами Торира проверили.
   Так что, к тому моменту, как послышался голос Добруша из леса, со стороны поля, и Обеслав, сидящий на наблюдательном пункте, продублировал "Идут!!!", мы успели подготовиться.
   - Время, Обеслав! - спросил я мальца, когда тот спустился с дерева.
   - Час, не больше, сторожко идут, берег осматривают, - ответил он, и побежал облачаться в доспехи, лезть на чердак.
   Забегали теперь уже все. Дети рванули в дома, пооткрывали люки на крыше. Мимо пронеслась Веселина и Влас, на определённую им позицию. Дед выгонял трактор с приделанным впереди "крокодилом", отделенным от основного котла толстыми досками для защиты. Смеяна пошла уводить лосей в лес, подальше, за поле. Ваське после первой, так и не случившейся, битвы, пасся с семьёй, изредка подозрительно поглядывая на незнакомых людей. Торир и Славик, кстати, хотели его включить в битву, но я объяснил им, что лось может их испугаться, да нас потопчет, он-то не сильно дрессированный. И нам те животные - как члены семьи, да и Машка недавно только родила. Этот восприняли хоть и с некоторым удивлением, но нормально. Может, у них дома тоже коровы какие-нибудь вместо кузенов и кузин.
   Приготовились быстро, выстроили линию из щитов, заняли позиции за ними. Мы со Славиком и Ториром наблюдали за эволюциями данов на озере. Их лодки выстроились уступом, одна на корпус впереди другой, и двинулись в сторону заводи, из которой торчала корма лодки Торира. Когда до их появления оставалось минут десять, мы тоже заняли позиции в строю.
   Первое судно данов, убрав весла правого борта, влетело в заводь, впритирку к стоящей там лодке мурманов. C него посыпались мужики в боевом облачении. Внешне они мало отличались от стоящих в нашем строю гопников, разве что их было больше. Чтобы попасть на бреге вновь прибывшим пришлось сначала лезть на лодку Торира. Оттуда раздалась ругань - Кукша с мужиками навертел внутри верёвок, чтобы задержать противника. Подошла вторая лодка, впритык с первой, даны с неё тоже ломанулись через стоящие плавсредства в нашу сторону. Мы пока выжидали. Веселина тоже, она вступала в бой по моей команде.
   Но вот даны разобрались с препятствиями и начали спускаться в воду и на сходни, по которым мы с плота закатывали бревна. Я помахал копьём с привязанной тряпкой. Прозвучал выстрел, первый дан упал. По сходням неудобно было ходить, настила нет, вот и бежали они, балансируя руками, и не могли прикрыться. После того, как второй дан упал в воду, попытки пройти по нашему строению для перевалки брёвен прекратились, враги пошли по пояс в воде к берегу, прикрываясь щитами. Веселина прекратила огонь. Её, кстати, не заметили, в криках и плеске воды звук выстрела было слышно плохо.
   Даны начали выходить на берег, выстраиваться в линию. Их было много, но мы только крепче сжимали арбалеты. Нервы, расшатанные первой встречей с гопниками, уже успокоились, все вели себя собрано, не шутили и не переговаривались. Линия данов росла, появился мужик с луком, за ним второй, потом появился самострельщик. Веселина включилась в работу. Стрелки падали, строй сменил направление, стал так, чтобы прикрыть выходящих из воды воинов... И открыл нам фланг!
   - По тем, что слева! Двойками! Огонь!
   По команде наши начали стрелять в ту часть строя, которая была повёрнута к нам полубоком. Стреляли по двое, один по цели, второй на добивание, если нужно. Успокоили ещё троих, стрельбы с нашей стороны даны не ждали. Их строй сделал пару шагов назад, после крика из толпы, наверно, командир нашёлся. Теперь они стояли почти в воде, но закрыли от нас незащищённые фланги. На Торировой лодке быстро встал лучник данов, натянул лук... И упал, дёрнув головой - наш снайпер устроила за стрелками настоящую охоту. Из строя, по команде выскочили трое, и побежали в сторону позиции Веселины, на это мы не рассчитывали. Я испугался за девочку.
   Но дети не подвели, один упал от хлёсткого выстрела Веселины, второй - от более глухого выстрела Власа. Третий прикрылся щитом, и уже почти начал ломиться в заросли, но тут в нашем строю тренькнуло, Леда пустила свою стрелу, и начал лихорадочно перезаряжаться. Воин получил болт чуть навесом, выше поясницы, и упал, воя и катаясь по земле, пытался вытащить его из спины. Хлёсткий звук успокоил его, прямо в лицо прилетел ещё один боеприпас Веселины.
   Строй данов, видя такое, ещё больше сплотился, почти в полукруг, и попыток двигаться в сторону снайпера больше не предпринимал. Веселина тоже прекратила огонь. Раздался крик их командира, строй слитно, слаженными движениями, не давая нам даже щёлочку для эффективного выстрела, сделал небольшой шаг, и ударил оружием по щитам. Потом ещё, и ещё, и еще... Красиво они накатывались, опытные враги. Я подал команду:
   - Прицельными, по шлемам - огонь! Славик, давай!
   Славик продублировал команду для наших союзников, те начал пускать болты, и отбрасывать арбалеты. Боеприпасы впивались в щиты, некоторые из них поворачивались, и в открывшееся пространство полетели выстрелы уже моих стрелков, Игнатьевых, более прицельные. По голове, куда я приказал стрелять, попал только один болт, выбив при этом из строя мужика с топором. Ещё бы! С мощностью наших арбалетов да с такого расстояния, в принципе, можно и шею врагу сломать! Строй данов замер, восстанавливая бреши. Минус три щита, посчитал я, правда, теперь арбалетов у "моих" гопников нет, только у нас, у деревенских. Мы, местные, стояли по флангам, дружественные варвары по центру, вокруг трактора.
   Из-за потерь в строю данов, тем, чтобы не сокращать длину, пришлось встать реже, открылись ноги, чуть-чуть. Опять команда:
   - По ногам!
   Ещё четверо завыли и начали кататься по земле, пару из них успели добить выстрелами. Строй восстановил плотность, но сократил линию. С фланга, с новой позиции, опять ударила Веселина. Ещё минус один. Даны опять сгрудились в полукруг. Теперь мы не могли их достать арбалетами, а они - сдвинуться с места. Опять патовая ситуация! Вдруг из порядка данов раздался выстрел. Черт! Не всех стрелков убрали! Стрела воткнулась в наши щиты и застряла там. Повезло. Но надо что-то делать.
   - По верхним щитам, парами, первые номера в край, вторые - на поражение, огонь!
   Надеюсь, деревенские поймут зачем. Не подвели. На данов начали сыпаться болты, парами. Первый бил в щит, иногда подворачивала его, второй - пытался добраться до человеческой плоти. Правда, получалось не очень - только одним выстрелом попали внутрь, дед засадил. Вой из кучки данов, покрытой щитами. В нас опять прилетела короткая стрела, но теперь уже менее прицельно. Выстрел нашего снайпера теперь раздался со спины атакующих, почти от воды. Крик, ругательства - но в нас ничего больше не летело. А даны сжались ещё плотнее. Кусты у самого берега чуть шевельнулись, Веселина сменила позицию. Молодец.
   Мы стояли уже минут десять. Даны пытались двигаться, но мы их отгоняли к заводи стрелами, снайпером, и даже гудком трактора! Обеслав такое сделал, когда мы, не рассчитав выстрелы, начали все перезаряжать арбалеты, а строй врагов почти рванул на нас. Гудок внёс замешательство, как и тугая струя пара, ударившая в небо. В двухсекундном разброде и шатании, вызванном непривычным звуком, даны потеряли ещё одного вояку. Пора вводить в действие наш трактор.
   - Буревой, у тебя все готово? Обеслав справится? - я шепнул деду, тот стоял рядом со мной, на одном фланге, как и моя жена.
   - Не переживай, справится, Верёвка вон до того колышка рассчитана - дед глазами показал на вбитый в землю белеющий кусок свежеструганного дерева у самых ног противника.
   - Давай тогда начнём, - шепнул я, - ткни Ярослава, пусть своим передаст.
   Переводчик тихо передал мои слова, союзники слегка зашевелились. Трактор наш стоял чуть впереди строя, я боялся что задумка сработает против нас, вот и выдвинул его на полметра. Раздался громкий голос из центра построения данов.
   - Ярослав, чего он там орёт?
   - Представляется, на бой вызывает, - произнёс черноволосый.
   - О! Это дело, сейчас ему будет бой. Обеслав! Сейчас! - последние слова я выкрикнул со всей мочи, чтобы все услышали и смогли приготовиться. Ярослав и Торир опять начали что-то говорить своим. В кустах зашевелилась Веселина, на мгновение мелькнуло её лицо, перемазанное сажей. Со стороны трактора послышалось шипение, потом гул, опять гудок, и машина поехала на врагов. Сзади послышался шум убегающего Обеслава. Ну, теперь посмотрим, удастся ли нам задуманное, или так до ночи и простоим.
   Голос командира данов прервался удивленный криком, потом он опять заорал.
   - Трусом назвал, - перевёл Ярослав, - да сыном собаки. Ругается, нечестно, говорит.
   - Зато живые - резонно заметил дед.
   Трактор меж тем уже почти достиг строя данов, но тут верёвка, которая была привязана к нему, дёрнулась, вылетели какие-то клинья, и машина встала, как вкопанная. В неё полетело копьё, одно ткнулось в колесо. Трактор не отвечал. Он у нас меланхоличный такой, тихий и безмятежный. Потом ещё копьё прилетело, из строя выскочил мужик, рубанул мечом по "крокодилу", колюще-режущее со звоном отскочило. Опять копьё, и, наконец, появился тот герой, который привёл наш меланхоличный трактор в ярость. Древние говорили, в тихом омуте черти водятся, вот и нечего было задирать тихую, работящую железяку!
   Герой с большой силой бросил копьё в железную машину, отбросил щит, взял здоровый большой топор-клевец и острым концом его ударил в "крокодила". А дальше...
   Буквально несколько мгновений - но какой эффект! В звук работы трактора добавился треск разрывающегося железа - склёпанный из нескольких листов "крокодил" натурально порвался. Скрежет, вынимающий душу, пенопласт по тарелке, и вой - вот если это соединить, то услышите нечто похожее. Наши союзники успели вздохнуть горестно, даны - радостно заорать. Потом Герой выдал нечеловеческий возглас - тугая струя раскалённого пара ударила в него. В воздухе на долю секунды повис запах спирта и скипидара. А вот потом, когда едкое облако добралось до топки рвануло. И как рвануло!
   Ба-бах! Строй данов окутался на мгновение огнём, взрывной волной качнуло лодку Торира, трактор отскочил на метр назад и задрал задний крюк в небо. Как потом выяснилось, наша защита и сам рабочий двигатель трактора сыграл роль экрана, и вся энергия взрыва "крокодила" ушли в сторону данов.
   У нас заложило уши. В рядах наших союзников послышались крики про Одина, они стали потрясать оружием. Дым рассеивался. На месте, где ещё недавно стоял слитный строй данов, четверо мужиков пытались потушить огонь, смола, наверно на них осела. Остальных раскидало, они в большинстве своём или на четвереньках стояли, или лежали недвижимо. Один дан, правда, остался почти невредимый - рыжий, здоровый дядька, с текущей из-под шлема кровью. Оглушило его сильно, но на ногах устоял. Наверно, за строем был, в глубине. Мы, кстати, тоже пострадали, я например, ничего не слышу, только гул в голове. Но стрелять мой род начал со всей возможной скоростью - Леда даже арбалет сломать умудрилась. По оглушённым, катающимся по земле в попытках сбить огонь врагам, стрельба удалась. Все меньше их подавали признаков жизни... Рыжий, правда, все не унимался, прикрывшись щитом, продолжать оглашать воплями окрестности. Но тут его узнали мои родичи!
   - Вот эта с..ка которая папку убила! - Кукша заорал так сильно, что смог пробить "вату" в моих ушах, - я тя на куски порву!
   Пацан рвался из строя, Агна с Ледой его удерживали. Рыжий орал, как резаный.
   - Чего он теперь орёт?
   - Да опять на бой вызывает, мол, в честном бою с вашим главным биться буду, кто победит, тот уйдёт, со своими людьми, а другой - к Одину, - Славик перевёл мне речь варвара.
   - Блин, и делать-то теперь чего? - я глянул на Торира.
   Тот громогласно затараторил, тоже оглушило неслабо, переводчик выдал:
   - Торир пойти может, если ты или твои не согласятся. Тут бесчестья нет, они и так наши давние кровники. Да тут любой биться пойдёт с ним!..
   Мы не успели обсудить проблемы дуэлей в этом веке. Кусты зашевелились, оттуда появилась Веселина и Влас. Девочка сняла бандану, рыжий изумлённо уставился на неё, на здоровый арбалет. Потом поднял меч, заорал, и спустился на землю. Из головы торчал болт. Влас всадил свой в тех данов, что тушились после взрыва, в голову одному из них. Снайперский выстрел девочки добил последнего врага, что размахивая горящими руками пытался убежать к воде.
   Веселина подошла к телу рыжего, перевернула его ногой, медленно, уверенно взвела свой арбалет, и всадила в лицо трупу ещё один болт.
   - Это вам за отца. И за дядьёв... - раздался в наступившей тишине её голос.
   Мы стояли, замерев. Даже союзники малость охренели от такого поворота событий. По полю ходил Влас, девятилетний пацан своим штыком проводил контроль, добивал ещё шевелящихся данов. Веселина стояла посреди поля боя, толстая коса лежала на плече, в руках был металлический арбалет. Ремни охватывали тело, ладно приталенный камуфляж подчёркивал фигурку будущей грозы мужиков. Девочка тоже добивала данов, только выстрелами из арбалета - копья и штыка у неё не было.
   - Н-да, не получилось поединка... Как там по вашим обычаям, не сильно это страшно? - я переживал, что такая расправа после вызова на поединок, может уронить наш авторитет в глазах пусть и ситуативных, но союзников, - А, Ярослав? Яросла-ав! Ярик, тудыть твою в качель!
   Я выглянул из строя. Наш переводчик был недееспособен. Он стоял, уронив челюсть, и смотрел на Веселину. Странно так смотрел, с обожанием, страхом, удивлением, и... любовью в глазах. Я почесал голову, ну да, они-то девчёнку ещё не видели, на позицию она лесом пробиралась, пока ждали данов - на чердаке была, в бою, а вернее, стоянии напротив Торира - тоже. Я-то воспринимал её как дочку, но ей уже двенадцать, а дети тут растут быстро. Да и не выглядит она на свой возраст, старше кажется.
   - Когда обычно тут у вам замуж выходят, - я шёпотом поинтересовался у Зоряны.
   - Лет в пятнадцать уже можно, - также тихо ответила она, - а что?
   Я ткнул в переводчика, жена выглянула, заохала, вернулась в строй.
   - Жених выискался, тока что слюна не капает, - супруга быстро просекла ситуацию, - тока рано ещё ей, ой как рано. Да и люб ли он Веселине?
   Переводчик между тем так в себя и не пришёл. Пока его Торир не пнул, под всеобщий ржач. Тот подпрыгнул, её Величество Веселина таки соизволила посмотреть на нас, опять покраснела, и шмыгнула в кусты.
   - Валькирия! - прошептал Славик, - Как есть Валькирия!
   - Так, это потом, - дед толкнул его в плечо, тот вернулся в наш мир, - ты давай думай, что дальше делать будем?
   К нам подошёл Влас.
   - Я этим контроль провёл, - он ткнул копьём в разбросанные тела, начал оттирать пучком травы копьё от крови, - надо ещё тех, кто на лодке проверить, да в воде.
   - Контроль? - я удивился.
   - Ну да, как волкам зимой, - точно, я когда их добивали так это назвал, - и за папку отмстил. Узнали мы этих...
   Пацан не смог найти нужное слово.
   - А вы чего стоите? - Влас посмотрел на нас, в глазах у парня была сталь.
   - А правда, чего мы стоим-то? - я осмотрел наш строй.
   Все так и стояли со щитами - мы, союзники. Народ был ошеломлён быстрой и бескровной, с нашей стороны, расправой. Только герой-любовник наш, Ярослав, мотал головой в поисках Веселины.
   - Ярослав! Скажи своим, чтобы проверили, есть кто живой или нет. Живых - добить, мёртвых... Не знаю, что вы там с мёртвыми врагами делаете?
   Народ зашевелился, Торир отдал приказы, цепь его людей выдвинулась осторожно к полю боя. Они добивали тех, кто по их мнению мог представлять опасность, забрались на лодку. Там один короткий всхлип, и мужики замахали копьями. Раздался дружный вопль. Всё. Мы победили.
   - А мёртвых мы сжигаем. Своих. А чужих - как получиться... Особенно этих, - Ярослав плюнул в сторону поля битвы.
   - Ну, как знаете, - резюмировал я, - а сжечь все равно надо, чтобы заразу не разводить.
   - А чего жечь? В озеро их, и вся недолга? - пожал плечами Ярослав.
   - Ну или так, но сильно подальше отходите, чтобы потом отравы не было в воде, - на такое я тоже был согласен, рыбка озёрная жирнее станет.
   Засуетились уже все. Мои подошли, я раздал приказания и выдвинулся к лодкам. Кукша был слегка обижен, не дали ему копьём помахать. Ну ладно, потом разъясню политику партии. Люди Торира под его руководством потрошили лодки данов и их трупы. Складывали оружие и одежду в разные кучи, доставали какие-то бочки, тюки.
   - Как добычу делить будем? - ко мне подошёл Ярослав.
   Переводчик выжидательно уставился на меня. А я не знал как тут добычу делят! Да и в моё время не знал, там добычи не было!
   - Давай так, сейчас сложите все, дозорных выставьте, может, они не одни пришли, - Славик спохватился, и посмотрел на озеро, - вот-вот. Тела сложите в лодку, ту что похуже, да начинайте топить, нечего тут антисанитарию разводить. А потом поедим, ну, пир устроим, и там все и обсудим.
   Славик перевёл мои слова Ториру, тот поймал молодого вояку и его отправил на холм, наблюдать. Я свистнул Олеся, дети слезли с чердака после победы и крутились рядом, определил его в помощь к наблюдателю союзников. Так правильнее будет. Пацан вздохнул, но пошёл. После сегодняшнего, бесконечно длинного дня, важность дозора понимали все.
   Между тем, люди Торира, мурманы, уже закончили потрошить добычу, и складывали трупы в кучу. Прикинув, сколько они провозятся с вывозом тел на озеро, крикнул Буревоя - надо баркас наш привлекать рыболовецкий. Из избы вышел раненый, тот, что без руки, и отправился осматривать трофейные суда. Торир подошёл ко мне с переводчиком:
   - Славная битва была, много врагов побили. К Одину им путь закрыт, не в прямом бою погибли, а от хитрости вашей, - начал переводить слова командира Славик, - теперь надо думать, что делать дальше.
   Мне этот мужик нравился все больше и больше. Надо же! Не махать дрыном железным захотел, а подумать! Здравое стремление надо поддержать, я махнул рукой, повёл их опять в актовый зал.
   Там состоялось новое совещание, более спокойное. Бабы с детьми собрали на стол, мы негромко переговаривались. Смеяна ткнула в окровавленную повязку Торира, главный мурман дал ей руку на перевязку. Я начал речь, уже обращаясь ко всем присутствующим:
   - Угрозу со стороны данов мы вместе, - я выделил это слово голосом, - устранили. Теперь вы в безопасности. И мы тоже. Не только ваши это враги кровные, как оказалось, но и наши. Они мужиков тут несколько лет назад перебили. Поэтому дети так и вели себя, за отцов мстили.
   - Теперь понятно. Мы уж думали берсерки, - переводил Славик, - а те люди страшные, даже когда за тебя бьются. Теперь нам обратно надо идти, домой можем не успеть до зимы.
   - А как вы пойдёте? На своей лодке?
   - Кнут сказал, что мачту надо чинить, он корабел наш. Руки у него нет, правда, но мачту временную сделать мы и сами сможем. Вот только если ветра не будет, на вёслах не дойдём, мало нас.
   - Вы раненых тоже заберёте?
   Торир кивнул.
   - Хм, тогда точно не дойдёте. Им бы подлечиться... Да все равно вам людей не хватит. У вас на вёслах человек сорок, ну восемь рук, сидеть должно, а вас двадцать если наберётся, четыре руки, и то хлеб. Поэтому есть предложение. Возьмите лодку данов, она меньше, вторую нам в качестве добычи. Раненых, тех, которые вам в походе обузой будут, можете оставить, а как придёте в другой раз - заберёте, мы их подлечим пока. Если все согласны - можете готовиться.
   Я оставить себе раненых хотел в качестве заложников. Мало ли что в голову взбредёт нашим гостям, вот пусть проявят добрую волю да покажут своё расположение. Торир с Ярославом начали совещаться. Наконец, приняли какое-то решение.
   - Надо с людьми поговорить. Торир говорит, троих бы оставил, Кнута, Ивара, ему ногу сильно повредили, да Гуннара. Тому спину разрезали. На весла их не посадишь, это правда. Но и без корабела туго. Остальные за семь дней оклемаются. Только вот как с добычей быть? С лодками понятно, их две, а остальное как делить будем?
   Вопрос конечно интересный. Чего мне вообще надо? И чего они предложить могут? Железо? Соль? Кожу? Ткань? Да у меня есть все и так. Оружие? Дановским я пользоваться не умею, мне арбалета да копья хватает. Я прокрутил в голове, что бы мне пригодилось. Я бы от пулемёта не отказался, с бесконечными патронами. Или от пары тонн алюминия. А лучше - учебников по химии, физике, металлургии и прочему. И что-то мне подсказывает, что даны с собой на битву их не прихватили. Ну металлов бы взял каких, меди там, свинца для аккумулятора. Да всего понемногу, для опытов. Остальное всё у меня есть. После таких мыслей я даже плечи расправил, вон мы какие крутые, ничего нам не надо. Хотя и отказываться не стоит - вдруг такое за слабость примут? Или за неуважение? А если поймут, что из-за богатства нашего добыча нам не упёрлась - так и того хуже, пограбят. Не сейчас, так в другой раз придут, с подмогой. Значит, взять то, что надо, и поторговаться за то, что не очень пригодиться. Деда отправлю, пусть сам разбирается.
   - Давайте так. Остальную добычу оценим, посмотрим. Буревой дележом займётся. Там вообще что есть?
   Мне перечислили. Н-да, из-за такой добычей я бы в битву точно не полез. Кожаные доспехи, оружие, чуть серебра да продуктов. Видя мой скепсис, Ярослав добавил:
   - Ткани есть, вино, украшения, янтарь, пряности. Смолу да воск на Ладоге взяли. Это у нас, можем в качестве доли отдать.
   Мы с Буревоем переглянулись. У деда мысли такие же, как у меня, по глазам вижу. Брать, по сути, из кучи трофеев нам нечего. Вина ещё можно, украшения - только посмотреть, сами не хуже сделаем. Янтаря пару кусков, пряностей для разнообразия, хотя нам нам и травок местных хватает. Смолы мы сами кому хочешь в товарных количествах отгрузим. Воска - можно, у нас с ним не очень. Народ на наши с дедом гляделки да полушёпот смотрит недоверчиво. Чувствуют, что мы в некотором замешательстве.
   - Потом разберёмся, завтра, - чуть не хором ответили мы с Буревоем.
   Двое мурманов кивнули, начали совещаться между собой. Долго переговаривались, потом Торир уставился на меня и что-то сказал. Славик перевёл:
   - Что с нашей лодкой будет? - задали резонный вопрос мореманы-гопники.
   - Ну давайте её вытащим на берег, а в другой раз заберёте, нам она без надобности. Как, впрочем, и остальное тоже. В больших количествах... - я, кажется, проговорился.
   - Хм, без надобности, - Ярослав смотрел с интересом, - Так прям ничего и не надо?
   - Надо. Овец бы я взял, корову. Семян на посадку, олова, свинца. Марганец, аммиак, кислоты, щелочи, книги, минералы. Бумаги бы взял, хотя нет, её бы не брал. Сам сделаю. Хром, ванадий, никель, - я вспоминал присадки, которые использовались для железа, - вольфрам.
   На последнем слове народ возбудился. Выяснили, что вольфрам, волчью пену, они знали, только она портила плавку олова. Хм, я не знал, ну да ладно. Дальнейшие выяснения привели к пониманию, что вольфрам тут, это скорее процесс, а не металл. При появлении этой самой "волчьей пены" снижался при плавке выход олова из руды. Отложили это на потом. Снабдил деда ценными указаниями, завтра будет с мурманами разбираться что мы себе оставим. Пусть поторгуется посильнее - будем изображать крайнюю заинтересованность в окровавленных кожаных шмотках, узких топорах, зерне и смоле.
   Потом нас позвали пировать, накрыли "поляну" для всех в спортзале. Быстро сколотили столы, достали наши запасы, да мурманы ещё из своих добавили. Стали насыщаться, при свете скипидарных светильников. Тускло было, видно плохо. Но и гости наши, и мы, устали так, что пир превратился в молчаливый ужин с последующим отходом ко сну. Правда, поесть даже раненые пришли. Я толкнул тост, за дружбу народов, Торир толкнул в ответ, вроде как за гостеприимство. Пили брагу дедову и привозное вино.
   Мужики вырубались прямо за столом. Разговоры не шли. Мы их языка не понимали, они вторые сутки на ногах, ни спросить, ни рассказать. Ярослав ещё пытался что-то там переводить, да сам заснул на полуслове. Он все Веселину ждал, но она стеснялась такого количества незнакомых людей, и не пришла. Ромео наш грустил, и, как и бывает иногда в таких случаях, наклюкался и вырубился. Торир его будить не стал. Они с дедом переговаривались. На смеси слов из обоих языков, да жестами. Выяснили, что у них есть общие знакомые. Вроде как дед знал того парня, который видел дядьку племянника жены внучатой свекрови соседа Торира. Я как-то так это понял. Потом оказалось, что один раз по молодости они в одном походе участвовали, в разных дружинах.
   Мужиков засыпающих оставили спать прямо в спортзале. Стол подняли на попа, им места хватило. Чуть протопили, чтобы гости не замёрзли, да и сами отправились почивать. День был тяжёлый и длинный. Очень длинный.
   Следующий сутки тоже загруженными. Трупы данов по итогу на наш баркас отнесли. Подвинем лодки "пришельцев", спустим его на воду и притопим ночью тела подальше от берега. Впотьмах это делать решили, чтобы не сильно про возможности лодки распространяться. А то события дня показали, что я многого в местных реалиях ещё не понимаю.
   Началось все прямо с утра. Мурманы отошли от битвы и стали живо интересоваться окружающим пейзажем. А у нас, скажем прямо, было на что посмотреть. Причём, если по началу гопники ходили и просто пялились на мастерские, литейку да на трактор, то ко второй половине дня по их жестам и активной болтовне я начал понимать, что они прикидывают, как это все вывозить! По-хозяйски так шныряют по деревне, да обсуждают! Ну ни хрена ж себе расклад, пригрел змею на груди! Только вчера мы вместе данов на ремни пускали, а теперь они меня раскулачивать собираются! Дед же добавил, чуть растеряно, что не только наши ресурсы вывозить хотят - нас тоже! Это что, типа в рабство!? Охренели в корень!?
   Прижал Ярослава к стенке по этому вопросу, натурально рукой приподнял за горло в укромном месте, благо, силы хватило. Тот выдал мне непонимающим голосом:
   - А что тут такого? Ну, заберут, вам же лучше будет!..
   - Так , давай поподробнее, а то я Веселину позову, она тебе женихалку-то отстрелит, будешь потом в гареме каком тряпками заведывать... - с тихой злостью в голосе проговорил я.
   Расклад получался такой. Вчера мы вместе били данов, делили добычу, все нормально. Но сегодня новый день, и, оценив наши силы, мурманы решили, что можно и пограбить. Причём мурманы, конечно, отморозки, но не дебилы. Осмотр местности показал, что за все время, что они у нас не появлялись, наша деревня сильно разбогатела. А значит руки у нас из нужного места и голова на плечах есть. Таких как мы не грех к себе переселить, рабами. Ну или вроде того - тут как-то странно с зависимостью. Пока, по их прикидкам, план таков. Они нас забирают, садят на весла, набивают нашим добром свою лодку и идут домой. Там сажают на землю, и мы работаем на благо Торира и его клана. Причём не в кандалах да цепях, так тут не практикуют, а просто в подчинении вождя. Ну а потом нам практически вольную дадут, только нечто вроде налога брать станут. Оружие оставят, барахла для жизни тоже дадут, девушек по мужикам раскидают, кого в наложницы, а кого и в жены. Дети при нас останутся и со временем станут новыми гоповарварами. И по их рассуждениям, мы ещё и радоваться должны!
   Нас мало, мужиков нет, защиты - тоже. А значит, если мурманы к себе нас заберут, то, считай, услугу окажут - владелец таких вот рабов, в каких они нас определить собирались, он ещё и ответственность несёт за их жизнь и здоровье! И значит, мы должны, по их логике, чуть не сами все отдать, да определяться на лодку - весло себе искать. Ведь калечить и убивать нас не станут, ущерба, кроме материального, наносить - тоже. Ну а зависимость - подумаешь! Живы-здоровы, одеты-обуты, и хрен с ней со свободой. Такая вот мораль примерно получается. Ну а не хочешь рабом становиться - пожалуйте бриться. В смысле, биться, добывай свою свободу, если уж она тебе так дорога. И это - нормально, вполне себе укладывается в рамки существующего мировоззрения. Потому и не видят они проблемы, ведь ничего страшного-то по их меркам не произойдёт! И главный вопрос у них сейчас не муки совести, а то, как вывозить добычу сокращённым гребным составом!
   И сейчас они ведут себя мирно отнюдь не из-за того, что гуманисты в третьем поколении, нет. Просто если все вокруг уже твоё, зачем его портить? Понятно, что грабители и бандиты, но мозгов-то хватает понять, что лишние конфликты сейчас, до того как появиться возможность вывезти добро, лишь испортят богатство, да нас насторожат или вообще - уйти заставят. Ведь даже если мурманы через год придут с налётом, для грабежа и порабощения, лучше ведь грабить богатое село, чем бедное и разорённое. Ещё раз убедился в одной простой вещи. Хроноаборигены умные. Да, мораль их мне непонятна, страшна даже, непривычна. Но в её рамках они ведут себя крайне рационально и соображают неплохо.
   - А клятва? - я от всего услышанного охренел, пытался использовать последний шанс.
   - Ну она же Одину, а тот отец лжи... - с удивлением уставился на меня Ярослав.
   Дальнейшие рассказы показали, что Один, не будь дурак, вполне себе позволяет нарушать клятвы. Особенно если для пользы дела надо.
   - А добыча? Наша часть?
   - Вам останется, - пожал плечами Славик, - ну надо же как-то жить будет...
   - Ну ни х..я себе! - я отпустил шею переводчика.
   - Да сам посуди, - опять начал Ярослав, - будете под защитой жить, землю дадут...
   Он ещё полчаса с видом продавца Гербалайфа распинался мне о том, как хорошо живётся у Торира. А мне вот что-то не хочется до конца жизни "пахать на дядю". И надо что-то придумать. Опять изобразил рукой захват для шеи, Ярослав заткнулся. Теперь уже я спрашивал, а он отвечал, коротко и по существу.
   По сути, если я не хочу сменить статус на рабский у мурманов, остаётся мне одно. Маленький шанс, не дающий никаких гарантий. Надо использовать удивление. Да-да, удивление - попробовать ошарашить мурманов, до такой степени "непонятки" тут развести, чтобы если и не бросили они свои мысли о грабеже да порабощении, то хоть отложили их на потом. Натурально "на понт взять". Причём придётся завязываться на мракобесие и религию. Может, отстанут хоть до весны? А там ещё что-то придумаю...
   Потому после недолгого совещания с дедом, принялись за работу. Надо срочно-обморочно восстановить трактор, благо не сильно пострадал, доски помогли, которыми его обвешали перед битвой. Кукша с Обеславом же, как стемнело, рванули с пескоструйкой и оставшимся от огнетушителя шлангом на Перуново поле. Да еще и тряпок прихватили кучу.
   На следующий день, до заката, выехал наш паровой трудяга, оснащённый дополнительными колёсами в деревню. Три пары, шесть сдвоенных колес - в таком виде мы направились к идолам. Торир подошёл, поинтересовался через Славика куда это мы собрались.
   - Ну вы свои ритуалы после битвы провели, теперь наша очередь, - ответил я, - С нами пойдёшь?
   Вождь мурманов согласился. И это была его ошибка, или наоборот - правильно решение. Однако такое полностью соответствовало нашему с дедом плану. Добрались до поля, вождь мурманов и Славик выпали в осадок. Даже я охренел - в тусклом свете заходящего солнца ярко блестели наши Перун и Сварог. Чугунные кольца, в виде колонны обрамляющие дубовых идолов, обработанные пескоструйкой да натёртые тряпками, желтели в закате, создавая в голове ассоциации с пламенем.
   Торир посмотрел на Перуна, обошёл его, присмотрелся к Сварогу. Хмыкнул, пощупал пальцами идола, удивился, кстати, хоть и немного.
   - То покровители наши, Перун да Сварог, - Славик перевёл слова Буревоя, - надо бы им требы положить...
   - Да посовещаться, как с вами быть дальше, - добавил я.
   Вот тут у мурмана глаза на лоб и полезли - два далеко не гения битв на мечах и топорах в виде меня и деда у богов спрашивать собрались, как быть с толпой вооруженного народа.
   - Ну да. Ты же видел, как на поле огонь появился, что данов поразил? - подбросил я дрожжей в дерьмецо, что тут намечалось, - Ну вот, может, и с вами так надо, я ж не знаю волю богов. Не успел спросить перед битвой. А то может рано тела топить, ещё добавятся... Ну вы это, в деревню идите теперь, чтобы вас не задело, а я пока тут побуду, поговорю с крёстным отцом...
   Дед увёл двух мурманов, в красках расписывая им, какие мы лепшие кореша с богами, а я сел в позу лотоса и начал ждать. Ждал я двух вещей. Мне нужна темнота и свидетель. Обе не преминули появиться. Солнце скрылось, а на дальнем конце поля, если сильно присмотреться то можно заметить одинокую фигурку. Ну все, театр одного актёра готов, зрители пришли, можно начинать. Я достал свой фонарик, тот самый, из будущего, светодиодный...
   Наверно час бегал и прыгал с ним возле идолов. Призрачный, синеватый свет фонаря то упирался в идолов, то в тучи, что нависли над полем, то в лес и тёмную фигуру, наблюдавшую за мной. Вместе с этим перепел дурным голосом половину репертуара "Короля и шута" и группы "Княzz", посчитал его наиболее соответствующим ситуации. Потом, когда устал, присел перед идолами и выключил фонарик, вроде как ответа ждать собирался. И вот тут-то и пригодились наши наработки - трактор загудел, вращая генератор, и пять угольных свечей в отражалелях от светильников осветили наше не то капище, не святище. Получилось мрачно и даже страшновато - дым идёт, идолы холодной сталью блестят в свете самодельных прожекторов. А учитывая что свет их отнюдь не напоминает пламя от костра по оттенку, мистикой не то что запахло - прямо воздух наполнился. Особенно для неискушённых в этом деле мурманов. Ведь в фигурке на краю поля я узнал Торира. По всем законам жанра, финальная сцена была особенно яркой - ещё пять свечей в виде столба света упёрлись в тучи...
   Вернулся в деревню на тракторе, мурманы сидели вокруг костра. Вождь их замолчал при моём появлении, до этого что-то рассказывал своим воякам. Лицо было у него задумчивое, очень задумчивое. Да и остальные как-то растеряли боевой да грабительский пыл, поумерили аппетиты - видать, не один свидетель на поле был.
   - Поговорить надо, - Славик встал вместе с Ториром, и они двинулись мне на встречу.
   - Хорошо, только Слепнира в гараж поставлю, - пара удивлённых возгласов раздалось при упоминании шестиногого коня Одина.
   - Э-э-э, - подвис переводчик, - он же трактор вроде?
   - Ну да, если пахать - то трактор, а если с богами общаться, он у нас за Слепнира идёт, - я оставил в недоумении мурманов, пусть подумают над моими словами и свои поведением.
   Разговор был недолгий, устроились в актовом зале.
   - Что боги твои говорят? - поинтересовались мои собеседники.
   - Говорят, уходить отсюда нам нельзя, а кто увести попытается, тех в расход, - я был не многословен, наорался песен на поле.
   - А про нас? - Славик уже казалось стал переживать за свою судьбу, как, впрочем, и Торир.
   - Ну а про вас... Сказали, смотреть за вами будут.
   Торир выдохнул чуть грустно, начал что-то быстро говорить. Славик уже перевёл мне:
   - Он говорит, под свою руку вас взять хотел. Чтобы от данов отбиваться, да жить вместе. Не обидели бы. И богов ваших бы с собой забрали.
   Ага, благодетель нашёлся. Вон, Перуну со Сварогом теперь рассказывать будешь про свои планы.
   - Нет. Нам нельзя, место тут такое... Особое, - я достал из-под стола две соединённые смолой стеклянные банки, всю ночь на них убил, не считая возни с трактором, - в ваших краях так получиться?
   Повернул небольшой ключик, и сквозь мутное стекло наш актовый зал осветил яркий достаточно свет. Запахло горелым, дым пошёл сквозь соединительный шов. Мурманы сидели и не двигались - как бы палку не перегнуть, их сейчас инфаркт хватит. Вон, Торир что-то на шее ищет. Свет лился не очень долго и вскоре погас. Давал его все тот же угольный светильник. А ток брал из конденсатора, его из меди да шпона соорудил, на скорую руку в одной банке. Вторая просто скрывала устройство, стекло пока у нас не очень прозрачное выходило. Мурманы продолжали молчать и пялиться на банки. Я убрал всё и продолжил:
   - Вот видите, с чем дело иметь приходиться. А вы "уезжать", "не обидим"... - я неопределённо махнул рукой, - Мы ж не просто так в этом месте осели, нам боги помощь и защиту дают. А уедем - будет ли толк? Вот ты, Торир, можешь это пообещать?
   Вождь не мог. Седой мурман вообще по-моему собрался валить куда-подальше прямо сейчас, ночью. Славик тоже не сильно в восторге от происходящего - по всему выходило, что они чуть не волхвов крутых примучивать собирались, да ещё и с такой плотной связью с богами. А за это по головке не погладят, мне дед рассказывал. Ну там, скотина падёт, или палец дверью прищемит, а то и чего похуже. Вот, например, Славика током ударило, несильно, не так взялся за банку. Отправил эту парочку думать до утра.
   Всю ночь у нас за окнами шёл тихий спор, периодически прерывающийся отдельными громкими возгласами. Это мурманы у костра обсуждали произошедшие события. Когда интонации в голосах становились агрессивными, я включал фонарик в глубине чердака, и освещал сизым пятном то дерево, то землю, то тучу. Споры прекращались - я выключал машинку. По чердакам скакать пришлось до утра, старался действовать незаметно. И вроде помогло...
   Потому что по утру стояла толпа мурманов, в полном облачении. Они через Славика попросили меня о заступничестве перед местными мистическими силами. Хм, так уже веселее, помогли наши шаманства. Повёл колону на Перуново поле - давать клятву. Причём удивительно, но вместо очереди к Перуну-Одину, народ выстраивался пачкать кровью Сварога! Они молот в руках разглядели, и за Тора его приняли! А клятва ему уже куда серьёзнее... Сильно народ напрягать не стал, они просто пообещали не причинять нам вреда и не пытаться нас ограбить или поработить. Даже союзнических обязательств не требовал - уйдут спокойно, и ладно. Но зато дальше работать с этими товарищами было одно удовольствие.
   Следующие две недели прошли в заботах и делах. Свои мы забросили, помогали новоявленным "союзничкам" собраться в дорогу. Раненых троих всё-таки нам оставили, они, правда, были огорчены своей долей, хотели домой, подальше от непонятных волхвов. Но сами понимали своё положение, на весла с их ранами не сядешь, а везти и дополнительным грузом опасно, итак лодка чуть не в перегруз пойдёт. Как сказал Ярослав, изначально раненые собирались отбивать первый натиск данов на корабле, чтобы погибнуть в бою и отправиться к Одину, не хотели быть обузой остальным. А тут вон как повернулось. Так что придётся им пострадать за товарищей другим образом - останутся зимовать у волхвов Игнатьевых. По местным меркам дело страшное, мало ли что взбредёт в голову чужим мистическим силам. И раненые стоически готовили себя к жертве на благо других гопников.
   Вечером после клятвы мы таки вывезли трупы данов далеко за горизонт, и утопили их, пованивать уже начинало. Мне эта поездка тяжело далась, я и так слабый желудком, особенно при качке, а тут ещё и трупы... Ужас, короче. В полночь вернулся весь зелёный и провонявшийся. На берегу на нас недоуменно и с некоторым страхом пялились Торир и Славик. Они были единственными свидетелями того, как баркас сам вышел из заводи, задним ходом, развернулся и ушёл в ночь. Потом вернулся, все это время на нем были только я и Кукша. Это опять пошло в копилку нашего мистического статуса.
   И хорошо - трофеи делить при таком отношении сильно приятнее было. Мы, правда, много не взяли - свинец весь выгребли, серебра чуть, воска половину, кожу да меха. Оружие да железо оставил мурманам, как впрочем и смолу с прочими лесными дарами - у самих немеряно. Получилось по моим меркам - нормально, а вот по местным - несправедливо, не поровну, причём я остался вроде как в минусе. Хотя дед изо всех старался при дележе трофеев.
   Ну как торговался.. Попробуй тут изобрази необходимость в чем либо, если и так все есть. Буревой, бедолага, и рубаху на груди рвал, и демонстративно покидал поляну, и бандану о земле бил... чтобы забрать какой-нибудь ножик. Ага, вон тот кривой нам прямо жизненно необходим, прямо без него тоска! И вон тот кусок кожи тоже. И ещё воска. Килограмм. Мурманы в другую сторону клонят, мол, не поделят честно добычу - местные боги их сгноят. И выходило, что дед "отмазывается" всячески от внезапных даров, но виду старается не подавать. А гопники ему впаривают всё, что можно, и обижаются, когда Буревой отказывается от самых лакомых, по их мнению кусков - богов обидеть бояться. Дурдом. Кое-как поделили трофеи, набрав, помимо прочего, массу всякого ненужного хлама.
   А у приезжих меж тем продолжался культурный шок. Шок был, переходящий в лёгкую панику, с большой такой примесью религиозного фанатизма. Началось все со Смеяны, которая привела лосей в сарай, кормить. Васька хоть и пугался новых людей, но виду не подал, гордо и независимо вёл своё семейство к дому. Машка жалась к нему, Ванька к мамке, но любопытно озирался вокруг. Дети, они даже у зверей дети. Картину наблюдало много народу, мелкая вела лосей через всю деревню. Те спокойно слушались девочку, хотя она ростом не доходила им и до морды. Мужики смотрели с удивлением. Хотя, если честно, лоси только мелкую нашу и слушали, меня вот только за морковку.
   Потом проблема сортира. За пару дней эти товарищи загадили половину деревни, да обмочили все углы. Я Торира призвал к порядку, мол, негоже с..ть, там где живёшь, и выразительно так в сторону поля с идолами показал. Тот резонно спросил, мол, где тогда гадить? Мы почесали репу, взяли досок да и построили в лесу, поверх выгребной ямы, куда мы свои отходы относили, сортир на пять посадочных мест. К холодам они уедут, отапливать его не надо. Вернулись, привели всех, через переводчика объяснили что тут и зачем. Но нас, по ходу, не услышали. Народ смотрел на доски, ценность немалую, которую пустили на сортир! А когда Буревой сообщил, что мол не бойтесь, это временно, мы их на дрова пустим после вашего уезда, мужики ещё больше уверились, что дело пахнет суровым колдунством. Иначе откуда мы это все берём да так лихо распоряжаемся богатством? Это мне тоже Ярослав рассказал. Как и закрепившееся мнение о непонятных любимчиках богов, которых лучше не трогать. Зато гадить стали только в яму, чтобы мы, значит, волховство своё против них не повернули.
   Мурманы готовили лодку данов в поход, хотели её по быстрому вытащить, просмолить. Их судно, на которой они сюда приплыли, тоже надо вынуть из воды на зиму. Да и баркас наш надо на берег определить. А народу-то нет! Раненые ещё в силу не вошли, вместе с нами шестнадцать взрослых здоровых есть, и все. Вытащить лодку такими силами нельзя. Столкнуть-то рыболовецкое судно было проще, а обратно как? Это они так думали. Мы с Буревоем подошли как раз тогда, когда они спорили у заводи об этом. Торир слушал, иногда тоже держал речь, обсуждение вспыхивало с новой силой.
   - Ярослав, что тут у вас за митинг? - переводчик уже привык от меня новые словечки слышать, не удивлялся.
   - Да думаем, как лодку к походу готовить. Она-то чужая, надо достать, да проверить - дойдёт ли? Да и нашу тоже на берег надо, а как достать? Народу мало. Бросать не хочется, не переживёт зиму наша-то красавица, - переводчик был расстроен.
   - Ну дык трактором её и вытянуть, чего тут думать! - дед влез в наш диалог.
   - А потянет? - с сомнением возразил я.
   - Блоки надо, верёвку подлиннее, да ворот для неё, - пожал плечами Буревой.
   Трактор мы уже успели восстановить - "крокодил" да доски защитные приняли на себя основной удар взрыва. Да, дерево пострадало, а основная конструкция - нет, крепкая получилась. К нашему диалогу прислушивались и Торир, и Ярослав. Вождь мурманов вопросительно посмотрел на переводчика, тот только беспомощно развёл руками. Непонятно ему было в нашей речи решительно все.
   - Ярослав, переведи. Мы сейчас трактор пригоним, да ворот возьмём, с блоками. Надо место на берегу подготовить, куда лодки вынимать.
   Торир сомнением посмотрел, но распорядился. Дед повёл мужиков за бревнами, а я пошёл к трактору. Пока я приводил его в рабочее состояние, мурманы под руководством деда подготовили место для лодок. Подсоединили блоки, начали потихоньку тянуть. Вроде пошло. Понял это по возбуждённым крикам со спины. Через минут двадцать дед прокричал мне, что хватит, я оставил трактор, пошёл посмотреть на результат.
   Мурманы бились в экстазе, близкому к религиозному. Даже Торир что-то там на груди у себя мял, оберег, наверно. Буревой с деловым видом подставлял слеги к бортам, да прибивал их железными самодельными гвоздями. Взял мешок с ними, и ходил стучал, вызывая все большее исступление у гостей.
   - Чего орут? Вроде все нормально...
   - Да как тут не орать! - переводчик тоже паниковал, - лодка считай сама залезла, да ещё Буревой с мешком гвоздей! Это ж сколько кузнецов надо!
   Выяснили, гвозди тут ковали. Мы-то машинку приспособили. Тянешь проволоку из мягкого железа через набор вращающихся конусов - добиваешься нужной толщины. Потом её в агрегат хитрый, паровик через шестерёнки выбивает острие, обрезает кусок, и шлёпает сверху молоточком - шляпка готова. Вот и наделали мешок про запас. Я повёл мужиков к складу, выдал им паклю, смолу, дёготь - вдруг понадобится? Те на склад, как на пещеру Алладина смотрели, выгнал их с материалами, от греха подальше. А то боги богами, но рожи их и ручки шаловливые показывают, что многие готовы рискнуть, вступить в игру с мистическими силами за ценные ресурсы. Опять полночи не спать, фонариком светить куда попало....
   Но самый большой шок они испытали, когда мы решили рыбы наловить. Наши запасы стремительно таяли под натиском голодных мурманских глоток. Подсмолили баркас, спустили его на воду, набрали дров, растопили паровик и вышли задним ходом на озеро. Уже днём, при всех, под очумевшие взгляды мурманов. Нашли косяк рыбы, да и привезли полтонны за раз. Осенняя рыба большая, жирная и вкусная. Мы и себе заготовили, да и мужиков покормили. Вернулись, затянули трактором баркас на своё место. Часть рыбы отнесли к идолам, демонстративно, чтобы, значит, не забывали гоповарвары о карах небесных.
   После этого к нам как к господам важным мурманы стали относиться, со всем почтением. Бабы королевами по деревне ходят, викинги только что шапки не снимают да поклоны не бьют. Пытал Ярослава, отчего так. Тут уже профессиональное оказалось. Мореманы да рыбаки из наших гостей славные. Поэтому все причуды вроде трактора да лесопилки с сортиром из досок, хоть и казались странными, но принимались нормально. А вот когда мы вдвоём на такой большой лодке вышли на озеро и вернулись с кучей добычи, тут их и пробрало окончательно. Моря да водоёмы для викинга - самое главное божество, как ни крути. Вода тут и кормит, и поит, и в поход по ней идут, но своенравная стихия эта до жути. А так, чтобы вдвоём и столько рыбы, да на таком большом корабле, да который сам ходит - это вообще нонсенс! Раз наши боги нам в таком важном деле помогают, значит почтительней надо быть. Иначе в чертоги не пустят к Одину, за неуважение ко всей когорте мистических сил. Опять они все на тот свет готовятся! Вот странные люди. Но информацию на ус намотал. Подговорил ночью деда, решили поддержать наше реноме. Всю ночь не спали - трудились над задуманным.
   На следующий день подослали Смеяну пройтись по воякам, спросить и записать имена снять мерки. Смеяна уже писала достаточно бойко, и главное - не боялась страшных дядек. Деловая мелкая пошла, разве что не приказным тоном заставила всех представиться, записала имена на фанеру, измерила ниткой длину окружности запястья. Вояки опять впали в ступор. Мелюзга ходит, пишет что-то страшное и не понятное. Опять делегация к Ториру, он ко мне. Успокоил, сказал, что это просто письмо такое, имена их хотим для памяти потомков сохранить. На слове "письмо" возбудился Ярослав, отправил его учить "Азбуку" к Веселине. Та убежала, перепоручив это дело Кукше, стесняется. От фанерного букваря Ярослав тоже прозрел, листал со всей осторожностью, осваивал. Расстроился, правда, что со снайпершей нашей поговорить опять не удалось.
   Торир же хлопцев своих успокоил, те стали ещё более почтительные. Даже добавки не просили при приёме пищи, боялись странных и непонятных людей. Приходилось прикармливать насильно, особенно раненых. Те шли на поправку, кроме Ивара, и Гуннара. У Ивара нога опухла, цвет мерзкий приобрела. Да ещё и жар начался. Торир пришёл ко мне через и сказал через переводчика, что надо резать. Делать это он собирался сам, только просил у меня помощи богов! Ну ты посмотри, окончательно меня в волхвы определили. Я-то попрошу, конечно, у бога Антибиотика и Жаропонижающего. Пришлось раскрывать свою аптечку из будущего. Накормили Гуннара таблетками, у того тоже заражение началось, но он, гад, молчал, чтобы нас не беспокоить. Присыпали толчёнными антибиотиками рану. Вояка после лекарств уснул, а мы пошли на место операции. Захватили с собой спирта пищевого покрепче, носилки, да бинтов побольше.
   Операцию проводили далеко в лесу, чтобы детей не пугать и мужикам боевой дух не портить. Четверо держали бедного дядьку, кормили его какими-то сушенными грибами. Тот впал в прострацию. Наркотики, по ходу. Дали ему прикусить палку, Торир наточил посильнее меч, я его протёр спиртом. Рубанул быстро и резко - у меня бы так точно не получилось. Да и вообще - я опять позеленел, после того, как увидел мерзкую гнойную жидкость, вышедшую из раны. Отошёл малость после глотка спирта, пошли с дедом перебинтовывать страдальца. Мужики держали дядьку, вождь его успокаивал. Тот в наркотической пелене мало что понимал, но хоть не рыпался. Выдавили с дедом гной, кровь плохую, присыпали все густо антибиотиком и замотали покрепче, даже подобие жгута наложили чуть выше, чтобы крови много не потерял. Дали лекарства внутрь, и перенесли Ивара на носилках в лазарет. Медицина - это не моё, я чётко это для себя уяснил.
   На утро очнулись оба пациента. Но пришёл новый, у Кнута жар и рука загноилась. Весь запас моих лекарств из будущего ушёл на эту троицу. Но я не жалел. Все равно скоро подходил срок их использования, хранились они не пойми как, а просроченные принимать - можно и отравиться. Главное, мужики себя лучше почувствовали, а нам с ними ещё зимовать.
   Под это дело попросил помочь Торира построить дома. Запас брёвен был, для забора их готовили. Процесс строительства - отлажен, проект был готов. Мы продолжали линию домов вдоль вала, отделявшего нас от озера. Достраивали ещё три типовых дома, пришлось переселить лосей и разломать старую кузницу. Толпой, да ещё и с трактором работа спорилась. Тем более, что пришедший в себя Кнут сказал, что лодку надо просмолить, а это ещё дней пять-семь потратить. Вместо планировавшейся недели мурманам пришлось гостить две. Но зато дополнительного жилья поставили, да и раненые в себя пришли. Гуннар вообще собирался до дому плыть, но неудачно нагнулся, и рана на спине разошлась. Пришлось иголку делать и кроличьи кишки дезинфицировать, резать их на нитки, зашивать порез. С этим мурманы сами справились, был у них кто-то вроде санинструктора, Давен звали. У него как раз тот запас грибов хранился и травок разных лекарственных. Умелый дядька, мы даже жестами пообщались с ним, на момент передачи опыта. Он отсыпал нам грибов да снадобий, мы его пустили в лекарственную кладовую, что была у Буревоя в доме, тот пополнил запасы. Нормальный мужик, лет сорок ему на вид.
   У Торира опять была проблема с добычей. Вся не помещалась в лодке данов. Надо что-то выкидывать. Я широким жестом предложил оставить у нас, потом заберут. Был не понят. Предложили поменять на что-нибудь более компактное. Стали опять торговаться. В итоге поменяли остатки воска на железо, вино на стеклянные банки с дёгтем, вроде все остались довольны. Ещё хотели оставить часть добычи, долю раненых, но те сказали отвезти в семьи. Так и сделали. Лодку облегчили, настала пора прощаться.
   Прощание выпало на воскресенье. В субботу вечером все собрались за столом. Набились тесно, дети, раненые. Но никто в обиде не был. Я опять произнёс тост и поблагодарил за помощь мурманов и богов. Объявил о торжественной церемонии завтра, на Перуновом поле. Мурманы рассыпались в уверениях, что ничего более дурного не замышляют, и вообще - мы им друзья на век. Потом ещё битву вспоминали, сидели долго. Часть народу разошлась по домам, мы им постели в новых постройках сделали. Там, правда, печек нет, и окон, но гости морозостойкие попались. Тем более что за окном было не сильно холодно. Нас осталось за столом человек пятнадцать, самых крепких. Я, Торир, Ярослав, дед, Кукша, сидели переговаривались в одном конце стола, за другим концом сидели остающиеся раненые с друзьями, общались напоследок.
   Завели разговор за жизнь. Куда он плавают, как торгуют, с моей подачи свернули на историю, как дошли они до жизни такой, викингской. Торир затянул на своём, баллада не баллада, что-то вроде песни. Я не удивился, местные на распев запоминали лучше. И поведал нам Торир о викингах. С переводом Ярослава получалось вот что.
   С давних пор, когда деды дедов тех дедов, которые сегодняшним дедам деды, жили на севере люди. Люди те были стойкие, сильные, жили в окружении холода, суровой природы, полярной ночи и мороза. Их так и считали - отморозками. Суровая природа воспитала крутой нрав. Они растили зерно и овощи, пасли скот, ловили рыбу. Продуктов было много, земля родила хорошо, коровы да овцы были тучными. И стало тех отморозков много, богато жили. А потом стало не хватать им всем еды, скот похудел, рыбы стало меньше, земля родила хуже. Народ же все прибавлялся и прибавлялся. И решили они пойти на торг. Как водится, собрали товар, железо там, рыбу, мех. Для маркетинговых исследований и проведения рекламных кампаний по сложившимся традициям международной торговли взяли с собой всякие специальные средства для продвижения товара. Ну там, мечи, копья, щиты, другое вооружение. И отправились на юг. Торговля сразу не задалась. Как тут торговать, если "уважаемому партнёру" проще дать в репу, и так, бесплатно, все забрать? Никакого смысла тогда в обмене нет, да и если сделаешь так - свои засмеют. Ну там назовут земляным червём, бабы пальцем тыкать будут, дети грязью кидать. Поэтом у вернулись с первого "торга", собрали толпу побольше, да и пошли дальше заниматься "коммерцией".
   Своих товаров брать не стали, а нагрузили побольше людей да железяк смертоубийственных. И пошли они на запад, и там "торговля" удалась, много добычи привезли. И пошли они на юг, и там тоже "коммерция" принесла свои плоды. И пошли они на восток, и наторговали себе "люлей", да столько, что еле привезли их домой. На востоке оказались будущие славяне, не менее суровые и отмороженные личности, которые принципов мировой торговли не знали и просто навешали по первое число пришедшим "коммерсантам". Получилось, что северные отморозки встретили с восточными, и никто не ушёл обиженным. Обрадовались тогда северные отморозки, нашили они наконец-то себе достойных "партнёров по бизнесу". Но ещё пару раз ездили - проверяли объем рынка. Рынок был большой - "люлей" хватало всем и с лихвой, и северным, и восточным отморозкам. В этот момент и появилась идея провести "слияние и поглощение", образовать так сказать Концерн Отморозков. И начали северные и восточные тогда дружить домами. Ну там детей женить, открытки на Первое Мая присылать, с Днём Рождения тёщи поздравлять друг дружку, вести совместную торговлю и коммерцию. Ну, в том плане, что собирались теперь уже вместе, да и несли разумное, доброе вечное во все стороны света...
   А дальше он пропел то, от чего я навострил уши. Часть северных отморозков решила перебраться на восток, так сказать поближе к "рынку сбыта". А что? Места тут не менее суровые, только урожай больше. Соседи привычные - тоже отморозки, только чуть другие, лесные. Правила похожи, природа тоже, климат мягче. Да даже боги и те - как близнецы-братья! Стали образовываться совместные поселения. Поселения называли те гардами, городками. Потому что, имея большой опыт в "торговле", местные и пришлые отморозки пришли к выводу, что и к ним может прийти "коммерсант" залётный, и надо защищать свой посёлок. Поэтому селения укрепляли стенами, а защита - и есть гарда, но на северном языке. А страну ту назвали Гардарикой, ну вроде как скопище этих защищённых городков. Но когда отморозков стало много, часть из них стала на земле твердо сидеть - готовили оружие, лодки, доспехи, растили еду. Часть - в походы ходили. Тех, кто на земле сидел, назвали русью, как гребцов на лодках. И те и те сидят вроде как, да дело полезное делают. А тех кто в походы ходил - стали звать рюриками, или рёриками. Ибо они как соколы быстро и стремительно нападали на города и посёлки соседей ближних и дальних. При этом на осады особо не отвлекаются, пришли, ударили, награбили, ушли. А сокол на языке северян и словен - рёрик.
  
   И тактика "ударил-убежал" - называется рёриковой, или "соколинным ударом". Переход из одного статуса в другой прост, как палка. Чуть не половина тех пахарей-руси периодически одевалась в железо, и шла "торговать" по городам и весям соседей, становясь на время рёриками. На данный момент северные отморозки в основном развивали западное "коммерческое" направление, а осевшие на востоке - южное. Между собой они активно торговали, причём без кавычек. Ибо все отмороженные на всю голову поняли, что лучше торговать, чем биться, а то можно взаимно аннигилироваться. Да ещё и боги у них практически совпадают, конфликта интересов нет.
   Торир и относился к той категории, которая занималась в основном торговлей между рёриками-русью и северными отморозками. Тех, кто расселился по берегу Балтийкого моря, Варяжкого на местном наречии, называли варягами, и добавляли уточняющее слово. Если племя было понятное, то называли варяги-даны, или там варяги-мурманы. Тех, что вперемешку жил, называли варягами-рюриками. Торир жил на другом берегу, не Варяжском. Поэтому он был чистый мурман, не варяг.
   Мы долго ещё сидели, слушали рассказы Торира. Мурман через Славика вещал нам про свои походы да жизнь дома. Далеко за полночь засиделись. Пошли потом проводили Торира до дома, проветриться хотелось. Остались стоять на пороге дома я, дед и Славик. Мы с Буревоем негромко обсуждали услышанное:
   - Н-да, вот так вот. А у нас спорили, откуда названия страны нашей да кто такой Рюрик. А вот оказалось, что это не фамилия, а вид занятия!
   - Ну не скажи, - парировал дед, - и имя есть такое.
   - Гы-гы, Рюрик на должности Рюрика по специальности Рюрик. Забавно.
   - Ну да, - Буревой тоже улыбнулся.
   - Хотя, с другой стороны, у нас тоже были имена от рода занятий. Кузнецовы там всякие, или Мельниковы... А ты же мне говорил что русь только с варягами живёт? - припомнил я наш разговор после моего сюда попадания, - а получается, ещё и рюрики какие-то есть? И сними русь тоже живёт?
   - В наших краях с русью только варяги жили, - пожал дед плечами, - как других звали - не знаю. Видать, рёрики эти в других местах жили, потому и слышал что о них, а точно сказать не мог.
   - Ну да, тоже верно, Интернета-то нет ещё, - задумался я.
   - Чего нет? - дед вопросительно взглянул на меня.
   - Да так, была одна штука у нас, потом расскажу... Ярослав! А ты вообще как среди них, - я ткнул в дома, в которых храпели вояки, - оказался? Ты вроде не блондин ни разу, да и имя у тебя не мурманское?
   - А я раб, - грустно ответил Славик, он вообще понурый ходил чуть не все время, - меня на меч взяли, на юге. Мы под хазарами жили, отец у меня хазарин, иудей. Те черноволосые все...
   - Чего?!! - я чуть не присел от удивления, - так ты тоже иудей? Вы что, в Палестине что-ли жили? Ну, в Израиле?
   - Не, на Днепре. Мать полянка, а отец хазарин, Рубен. Её в жены взял, вот и получился я черноволосый, - Славик провёл по рукой по причёске, - а потом Торир с дружиной на меч посёлок взяли, я маленький тогда был. Они всех побили да меня в рабство взяли. Я у них язык быстро выучил, Торир заметил, к себе приблизил. Так вот и хожу с ними, в бою да разговорах с людьми разными помогаю. Ромеями там, хазарами теми же, персами, другими... А так я пока раб, да во власти Торира...
   Про статус пленников у мурманов нам Славик давно рассказал. Ещё когда нас эти ребята похолопить хотели. Не похоже это у них на то, о чем я в книжках читал. В основном, рабы рано или поздно вливаются в общество, как члены семьи или клана. Но права голоса в походе, да при советах не имеют. Занимаются хозяйством, смотрят за скотиной, если есть сила да ловкость - их могут в дружину взять. Там после походов да при проявлении личной доблести можно и полноценным отморозком стать, то есть викингом. Кандалов не носят, надсмотрщиков у них нет, захочешь сбежать - "вэлком", мороз да леса со зверьём быстро дело своё сделают, если случайные отморозки одинокого путника быстрее не подрежут. Одним словом, далеко не "Джанго Освобождённый". Нас, собственно, примерно так же поселить планировали.
   - Ты ещё себе свободу не заработал?
   - Да мы в основном торговлей сейчас занимаемся, тут доблесть не проявишь, - Ярослав горестно вздохнул, - Торир обещал через пару-тройку лет свободу дать, в дружине долю полную, ещё вроде как молодым считают.
   - А лет тебе сколько?
   -Три девять да без двух, -после долгого напряжения выдал Ярослав.
   - Двадцать пять, значит, - перевёл я в привычный мне счёт, - вроде мужик уже здоровый по местным меркам...
   - Ну да, другие в это время уже семью имеют, - Ярослав окончательно загрустил, прямо уменьшился в размерах.
   - Ну и тебя освободят, невесту себе найдёшь, семью заведёшь. Чего грустить-то?
   - Да вот не сложилось пока. А вот Веселина... - только и смог протянуть Славик, .
   Пытали теперь уже его с пристрастием. На пацана смотреть жалко, ходит понурый. Все из-за нашей снайперши. Его она поразила ещё на поле боя, причём, в самое сердце. Он хотел подкатить, но никак не мог собраться с духом. А потом посмотрел на деревню нашу, разговоры послушал, в которых мурманы окрестили нас колдунами знатными да друидами мощными, и стало парню совсем грустно. Она - воин, волхва, род её крут неимоверно по местным меркам, "крыша" в виде богов очень мощная, а он кто? Раб, что живёт волей Торира? Шансы свои он оценил как нулевые. Вот и ходил, страдал. Ещё и Веселина, с врождённой скромностью, на глаза новым людям старается не появляться, и значит, Славик её не видит. И как любой влюблённый воспринимает это на свой счёт. Мол, обходит девушка конкретно его десятой дорогой. Пришлось нам с дедом репу чесать, от таких новостей. Вроде и жалко пацана, но девчонка-то мелкая ещё! Ей двенадцать лет! Да и как она к переводчику относиться - неясно...
   - Тринадцать скоро будет, по зиме, - сказал дед, - но рано все равно. Года через три-четыре ещё куда ни шло. Да и то, если этот чернобровый ей понравится, неволить-то мы не будем.
   Ярослав окончательно поник, услышав деда.
   - Ты это, не переживай сильно. Сходишь домой, чувства свои проверишь. По весне вернётесь, может и не так щемить сердце будет, - мне ситуация была знакома, кто ж не страдал от любви неразделенной, - а там будет видно. Если сохранишь чувства, да подождёшь года три-четыре, глядишь, и свободу обретёшь, и Веселина подрастёт. Вот тогда мы за тебя слово и замолвим. Если дружбу между нами мы сохраним все это время...
   Я выразительно посмотрел на переводчика. Получилось, что я его вербую. И это было действительно так - надо же нам завести проводника своих интересов в среде гоповарваров. Теперь-то дорожка в деревню протоптана, вдруг захотят товарищей своих привести или там волхвов чужих, для проверки? Надо бы избежать такого развития событий, ну или снизить потенциальный ущерб. Вот из этих соображений мы и планировали Славика в оборот взять, но подкупать хотели, а тут любовь вмешалась - грех не воспользоваться. Если повезёт, может, задружимся с этими товарищами по-нормальному, без запугиваний небесными силами. А этот чернобровый Ярослав Рубенович пусть в уши Ториру льёт, что дружить с нами лучше и выгоднее, чем нападать. Слова его веса не имеют, но с вождём он общается много и часто. Там словечко, тут фразочка, может, и срастётся что, вода камень точит. Мы же со своей стороны вроде как и не пообещали ему ничего. А значит, стараться ему придётся, чтобы в наших глазах выглядеть перспективным женихом. Вот пусть и работает.
   Ярослав просветлел, начла бить себя пяткой в грудь, мол, оправдаю, отслужу, отстрадаю, отсижу. Мы переглянулись с дедом, и стали теперь Ярослава успокаивать, а то этот агент влияния доморощенный нам всю малину обгадит, со своим энтузиазмом. Что мол, мы-то клятву держим, нам ссориться резону совсем нет. А вот если кто-то против нас настраивать Торира будет, да тот поведётся на это, хотелось бы узнать заранее. До того, как наши "союзнички" нам меч по самые гланды засунут. Поэтому пошли на склад, да выдали Ярославу кусок ткани. Красный, из опытов по окраске текстиля. Она не очень долго такой останется, но если хранить бережно, то розоватый оттенок должен сохраниться. И попросили Славика, если возможность будет, в момент возвращения весной за ранеными тряпку эту нам продемонстрировать с корабля. Это если корабль тот с благими намерениями идти будет. Потом стращали карами, которые к нему Торир применит, если о договорённости нашей узнает. Тот посерьёзнел, и поклялся, что сделает всё осторожно, и никто не догадается. Потом мы его нашими богами попугали - те доже в долгу не останутся, если он каверзу какую задумает. Славки рассыпался в клятвах да уверениях, тряпкой подпоясался, даже нарядно получилось. Собирались уже идти спать, но у меня ещё один вопрос оставался:
   - Скажи, ты же с ромеями общался при торговле, какой год у них сейчас? Как они его называют? От Рождества Христова?
   Ярослав был удивлён, о торговле с греками-ромеями и впрямь беседовали. Но предполагать, что мы в курсе таких тонкостей жизни далёких южан, он не мог. Но после долгих раздумий, плохо с арифметикой у него, год выдал.
   По его словам, я ошибся на четыре года. Сейчас шёл 858 год, а не 862, как думал я. Мы с дедом переглянулись.
   - Блин, надо переделать! - сказал дед и рванул к мастерской.
   Я попрощался со Славиком, и побежал за Буревоем. Переводчик остался стоять в недоумении. Поспать в ту ночь нам почти не удалось.
   С рассветом стали будить союзников. Те быстро встали, собрали небогатые пожитки и вышли в центр деревни, к флагштоку. На нем колыхалось красноватое полотнище с серпом и молотом. По причине торжественной церемонии наши дозорные уже подняли флаг. Мы через Славика сказали всем двигаться за нами. Наши дети и девушки, Кукша, оделись в парадную форму, взяли копию нашего знамени на древке, и тоже проследовали к идолам. Мы вышли к Перуновому полю.
   Там построили всех в две шеренги. Мужики не сильно понимали, что происходит, но не роптали. Ещё бы - они и так десятой дорогой обходили это "место силы", а тут пришлось прямо в самый центр идти, видать, дело серьёзное.
   Шеренги стояли лицом к Перуну, я и Ярослав стояли перед ними. Дед, со знаменем в руках, стоял возле стола, покрытого зелёной скатертью, мы принесли его заранее. Я начал речь, Славик переводил:
   - Товарищи! Две недели назад вы прибыли сюда, как враги! Но Торир, сыну Олафа Мудрого, определил, кто нам с вами настоящий враг, а кто может стать добрым другом и боевым товарищем! Разглядел волю богов! Знатную победу мы одержали тогда над данами! Победу, котоую будут помнить в веках!
   Мои закричали "Ура!", мурманы сначала не поняли, потом, после перевода, включились тоже. Били мечами и топорами по обновлённым щитам, потрясали копьями, орали радостно. Я выдержал паузу, все успокоились, и продолжил речь уже в тишине:
   - Потомки наши запомнят тот день, когда разгромили мы наголову врагов кровных наших, и ваших! Запомнят потомки, как плечом к плечу в бою сражались мурманы Торира и Игнатьевы, и связали себя узами перед богами! Узами прочными, боевыми и товарищескими!
   Опять взрыв эмоций, но покороче чем в первый раз. Я начал жестикулировать:
   - Вот на этом месте род Игнатьевых приручил силу Перунову, - я показал на идола, и достал амулет из стекла, что получилось от молнии - Один его зовут по-вашему. И взял род наш силу...
   В строю союзников началось шевеление, мурманы уставились на Торира. Нарушив нашу церемонию, тот вышел и встал со мной рядом. Я продолжил, пребывая в недоумении:
   - Сила та помогла данов победить, да показала нам кто союзники наши, а кто враги...
   Торир дослушал фразу, и тоже начал пафосно вещать. Ярослав переводил:
   - Шли мы с дружиной с торговли, товар взяли. Да напали даны подло на нас. В битве с ними много воинов славных ушли в чертоги Одина. И увидел Торир, что не равны силы, и ушла дружина искать место для битвы искать, чтобы тоже в бою славном погибнуть, да в чертоги Одина уйти. Плыли на вёслах, ночью. И совсем уже из сил выбились, но Один дал нам знак! Ударом молнии своей показал нам место для битвы! И пришли по тому знаку, и увидели воинов славных, числом малым, но смелых и решительных. И понял Торир, что не только место для битвы им Один указал, но и тех, кто поможет в битве с данами дружине его. И заключили они Союз, на времена вечные, и поклялись друг другу в верности. И пришли даны, и разбиты были, страшной и бесславной смертью погибли. А Союз новый кровью в бою скрепил данные клятвы!..
   У меня от этой речи в душе была настоящая истерика. Это получается, если бы мы от безделья своего не стали змея пускать, то эти товарищи бы мимо проплыли, и даны - тоже!? Ведь та молния как раз и ударила в наш летательный аппарат! После неё там ничего считай и не сверкало! И хоть и непонятно, к чему теперь приведёт наш неравноценный союз, но движение уже пошло. Наше местоположение вскрыто, теперь Торир и дружина его знает о нашем селе. Правда, вроде мужики адекватные, да и напугали мы их достаточно сильно, но это пока. А там перезимуют, прикинут, да и "выставят" деревеньку-то нашу! А что? Людей мало, полезностей всяких у нас много, почему нет? А клятва - сегодня дал, завтра взял. Остаётся только уповать на религию, уж очень мы для них непонятные и странные. А неизвестное опасно. И скорее всего, без воли богов такое не обошлось, тем более что их расположение к нам мы показали явно и недвусмысленно. Значит, пока нас прикрывает только авторитет Перуна, ну или Одина, и Сварога, которого из-за молотка на идоле мурманы упорно звали Тором. Все это пронеслось за пару мгновений в голове, мурманы радостно орали в поддержку речи командира, наши стояли в вытянутыми мордами. Видать, тоже поняли, как мы привлекли к себе гоповарваров.
   А Торир - хитрый жук! Это он что, теперь под "крышу" наших богов щемится? Так по его словам выходит? Две недели назад нас вывозить к себе хотел - а теперь "Союз", "друзья", чуть обниматься не лезет и брататься. Это он так пытается тоже на себя их благословение распространить? Вот же проститутка политическая! С таким ухо надо держать востро! Хотя, общие радостные крики мы поддержали, чтобы не терять своё реноме. Я продолжил церемонию, когда вождь закончил набиваться в друзья:
   - Узнав кто враги наши, как и говорил Торир, заключили мы Союз, и одержали победу славную. И в память об этом, указали нам боги в веках слово о победе той пронести.
   После этих слов дед снял материю со стола. На нем лежали большая, метр на метр, металлическая табличка, полированная пескоструйкой и залитая стеклом. Она была разделена на несколько частей растительным узором. Сверху красовалась надпись: "Год 858 от Рождества Христова". Ниже опять узор и блок текста с рисунком. На нем были вытравлены кислотой три лодки, в одной из которой угадывалась лодка Торира, она побольше. Её окружали две лодки данов. Текст гласил:
   "Год 858 от рождества Христова, 21 Октября. В этот день, севернее от устья Волхова, даны напали на дружину мурманов Торира, сына Олафа Мудрого. Много мурманы побили данов, но сиды были не равны. И пришлось им искать место для битвы. Всю ночь мурманы на вёслах шли и попали в поселение рода Игнатьевых."
   Далее следующий блок, на этот раз рисунок изображал два строя, наш и мурманский. В нашем был лось и трактор. Посредине были изображены мы с Ториром, пожимающие руки. Надпись гласила:
   "Год 858 от рождества Христова, 22 Октября. В этот день, пришли мурманы Торира к поселению Игнатьевых. И встали Игнатьевы и дружина напротив друг друга, и поняли Торир, предводитель мурманов, и Сергей, предводитель Игнатьевых, что не враги они друг другу, но враги данам. И дали клятву в том, что сражаться будут вместе с противниками общими, и не причинят друг другу вреда. Чему в свидетели позвали богов и предков своих".
   Рисунок по этому поводу был дополнен небом, на котором изображён Перун-Один, с вороном и волком, мужик с молотком, обозначающий Сварога-Тора, а также ряды воинов, вдаль уходящие. Ну вроде как предки наши общие. Справа - Игнатьевых, слева - мурманов, по некоторым деталям одежды их можно было различить. Мы, правда, с себя рисовали, поэтому наши предки в камуфляже да с арбалетами.
   Третий блок описывал битву с данами. Уже слитный строй, выезжающий трактор, и взрыв. Текст гласил:
   "Год 858 от рождества Христова, 22 Октября. Настигли мурманов даны, но не одни они встречали врагов, но с союзниками своими, Игнатьевыми. Вместе храбро сражались мурманы и Игнатьевы, и побили данов числом несметным всех. Но в битвах тех и наши воины полегли, ушли в чертоги Перуна-Одина, где за храбрость свою пировать будут да скончания времён".
   Последний блок представлял собой список. Список участников битвы, Игнатьевых и мурманов, и список погибших викингов. Именно поэтому Смеяна так интересовалась участниками всего действа, включая ту его часть, на которой мы не присутствовали. Ну и последним шёл текст к потомкам:
   "Потомки! Помните! Какой ценой жизнь ваша и счастье было завоёвано! И пройдя здесь, поклонитесь воинам павшим, и богам, покровителям их. Вечная память павшим! Вечная слава живым!"
   Я зачитал текст вместе с именами. Ответом было торжественное гробовое молчание. Мурманы прониклись, сильно задело их. Мы с дедом взяли со стола восемь больших болтов и гаек, вопросительно посмотрели на Торира и Ярослава. Те бросились помогать. Вместе прикрутили железную надпись на подготовленную кирпичную плиту. Все происходило в полном молчании, только флаг, воткнутый дедом в землю, трепыхался на холодном ветру. Мы опять встали возле стола, Торир пришёл в себя, был слегка мрачный. Я продолжил:
   - В честь победы славной, здесь, у места силы Перуна-Одина, решили мы дать каждому частичку силы той.
   Дед взял фанерку, и начал читать:
   - Торир, сын Олафа.
   Главный мурман встрепенулся, в лёгком недоумении подошёл к деду. Тот достал металлический полированный браслет. На нем была надпись и символ войск связи, только в центре его красовалась отполированное стекло, полученное от молнии на этом самом месте. Надпись гласила: "Славному воину, Ториру, сыну Олафа, вождю мурманскому, в честь победы над данами у деревни рода Игнатьевых. Год 858 от Рождества Христова, 5 Ноября.".
   Мы закрепили браслет на руке у вождя. Тот с религиозным трепетом рассматривал рисунок, надпись, тёмную полированную бусинку стекла. Мы продолжили:
   - Ярослав, сын Рубена.
   Процесс повторился, только надпись была не вождю, а воину и переводчику. Пошёл конвейер награждений. На столе остались ещё браслеты. Три для увечных, которые у нас оставались, мы их сюда не взяли, чтобы раны не теребить. А остальные были в специсполнении. У них к чёрному кусочку стекла добавилась красная же стеклянная окантовка, и надпись была немного другая. Она гласила примерно следующее: "Потомкам славного воина мурманского, на вечную память о славной битве с данами. Будьте достойны своих предков!". Понятно, что все они тоже были именные. Их мы торжественно передали Ториру, объяснили, что это для сыновей, отцов, братьев и дядьев тех, кто не дожил до победы. Суровый воин Торир бережно, как младенца, взял специальную коробку с браслетами, поклонился неглубоко нам с дедом (!), и поклялся передать родичам погибших. И ещё раз разразился речью о вечной дружбе.
   Нашим жителям, Игнатьевым, мы выдали браслеты с аналогичной надписью. Для всех, кроме меня, деда и Веселины это был сюрприз. Теперь уже все прониклись торжественностью момента и ожидали конца церемонии.
   - На этом прощаемся с союзниками нашими и желаем им доброго пути! Добраться до дому, не пасть под ударами врагов, а если и погибнуть, то смертью славной! Да прибудет с вами Перунова Сила!
   Народ ещё раз прокричал радостно, и обе шеренги распались. Мужики собрались в кучку, стали обсуждать новые цацки. Длилось это недолго, Торир быстро прекратил разговоры и повёл людей в деревню. Мы разве что напрягли их стол помочь перенести. По дороге домой дед сказал:
   - Надо и сыновьям моим такую табличку сделать.
   - Ага, правильно это будет. Пусть все в веках знают, - и стал продумывать, что изобразить на ней.
   В лазарете, где лежали трое раненых, Кнут, Инвар и Гуннар, торжественная церемония повторилась. Раненые чуть просветлели, до этого лежали мрачные. Не очень они хотели оставаться с нами, мутными и непонятными волхвами. Но выбора не было, Торир приказал, да и сами они понимали, что в походе и бою раненые только обуза.
   У лодки в заводи мы стали прощаться. Мужиков - меня, Буревоя, и Кукшу - они обнимали, девушкам нашим кланялись (!) чуть не в ноги. Мелких трепали по голове. Ярослав, правда, отличился. Припёрся с букетом листьев красивых из леса, и сунул, покраснев, его Веселине. Та покраснела не меньше его, но букет взяла. Парнишка радостный рванул на лодку. Это мы его вчера после пира так надоумили внимание оказать девушке.
   Торир подошёл ко мне, ещё раз, уже без переводчика попрощался и подтвердил клятву. Я хоть и понял мало, но жестами да интонацией он все сумел передать. Я тоже подтвердил наши договорённости и пожелал доброй дороги. Надеюсь, к весне мурманы не забудут о своих обещаниях. А чтобы память была покрепче, я пожал ему руку - Торира сильно дёрнуло от тока. Это я конденсатор спрятал на теле да контакты вывел через изоляцию себе на ладонь. Вождь посмотрел на меня, на руку, я прокомментировал:
   - Это тебе напоминание о том, что с нашими богами шутить опасно.
   За моей спиной вполне себе различимый в раннем утреннем небе возник столб света на Перуновом поле. Это у нас Обеслав прощальный подарок включил, чтобы в память гопникам врезалось, что каверзу против нас готовить - себе дороже.
   Славику даже фразу мою переводить не пришлось, вождь мурманов все сам понял.
   Через два часа судно гоповарваров скрылось за горизонтом. Мы стояли на берегу и переговаривались:
   - Эх-х-х, даже скучно как-то стало... Торир меня мечом обещал научить сражаться, - произнёс Кукша, всматриваясь в водную гладь.
   - Ага, это хорошо что нас с собой не забрали, - осадил я Кукшу, про планы мурманов всё село знало, - А с мечом... Ничего, вон, у нас три вояки остались, с ними потренируешься, как здоровье поправят.
   - Сергей! Кукша! Буревой! Давайте в дом, холодно уже, - послышался голос моей супруги.
   - И впрямь зябко, - произнёс дед, - пойдёмте. А то понедельник, работать надо.
   - Не, не понедельник, четверг, - сказал я, - мы же год поменяли, я пересчитал дни недели, получается, сегодня четверг, седьмое ноября восемьсот пятьдесят восьмого года.
   По дороге к дому объяснял им, как отсчитывал от известного мне времени дни недели. Народ от масштабов проникся, - тысячу лет назад отсчитать, это вам не фунт изюма! - но не сильно. Тут у нас уже все привыкли к такого рода чудесам, не то что мурманы.
   Остаток времени до сильных холодов мы готовили деревню и хозяйство к зимнему периоду. Трактором таскали руду, камни известковые, собирали ягоды да грибы, заготавливали дрова, убирали после всех событий. Один раз даже за рыбой сплавали, пока лёд не встал. Корка-то у берега уже появилась, но баркас наш паровой прошёл её спокойно.
   Я же прикидывал последствия появления тут мурманов. Все они делились на внутренние, внешние, вероятные и достоверно известные.
   К внутренним последствиям я отнёс психологические изменения в коллективе. Люди стали гордые и бесстрашные. Хорошо, что не чванливые, но носы всё же позадирали. Наша деревня по сравнению с приехавшими вояками была оазисом в пустыне. Одёжка справная, оружие, дома, производство да запасы. Есть чем гордиться. Тем более, когда здоровые мужики вооружённые ходят по селу чуть не на цыпочках, в рот заглядывают, да по команде строем ходят. Бесстрашие появилось после победы над данами. На свою голову научил их считать, так они прикинули, что одиннадцать мурманов и семеро наших, включая Веселину, перебили чуть не в три раза больше народу, и решили, что теперь им море по колено. Надо по зиме остудить горячие головы своих родичей. Потому что достоверно известно, что переоценка собственных сил ни к чему хорошему не приведёт. А вероятно - так и вообще погубит наше село.
   К внешним последствиям я отнёс открытие нашего местоположения и богатства сторонними людьми, да ещё и без нашего ведома. Мы с Ториром договорились, что он в тайне сохранит место наше, и воякам своим накажет также, опять на волю богов ссылаться пришлось. Но люди болтливы, а после увиденного тут не многие смогут удержать язык за зубами. Так что можно ожидать гостей, на этот раз настроенных менее мирно. А значит - стоит заняться обороной. К достоверно известным последствиям я отнёс появление Торира по весне, а к возможным - появление его или другой банды с дурными намерениями. А значит, к марту-апрелю надо стать сильнее. Причём до такой степени, чтобы банду таких как даны, мы бы могли отбить самостоятельно, и не взрывая котёл и не привлекая мурманов. А то на них тракторов не напасёшься. А на викингов - жратвы.
   Но самое болезненное для меня было другое. Придётся теперь все свои задумки в области электричества основательно спрятать или вообще - уничтожить. Да и развивать в этом направление все надо очень и очень осторожно. Я-то уже список грандиозный составил, датчики там для паровиков и домны, свет в дома, радио даже предполагал. Но всё это теперь, считай, под запретом. В этот раз электричество, Перунова сила, защитила нас от грабежа да переезда. И главным в этом деле был не трактор и не мастерские. Световое шоу, что мы устроили для мурманов, оно сбило их с панталыку, заставило опасаться нас. Не крутизна арбалетов, не количество железа, не лось, а религия и мистика. И значит теперь вся Перунова сила, электричество, будет проходить по части волховства, колдовства и магии. А какое к лешему волшебство получиться, если любой дурак, щёлкнув выключателем, сможет этой мистикой воспользоваться? Вот и получается, что в моём распоряжении теперь только механика, терять лишний козырь перед лицом каких-нибудь залётных грабителей я не собирался. И людям своим это тоже объяснить придётся.
   Опять надо садиться и думать, варианты прикидывать. А уже первое декабря...
  
   26.Деревня на Ладожском озере. Зима 858-859 года
  
   Зима опять была малоснежная и морозная. С дедом планировали трактором поля засыпать снегом, когда он выпадет. Может, урожая больше будет. А пока жизнь входила в привычное русло, согласно установленному расписанию. За исключением нашей инвалидной команды. У нас в селе осталось три человека - Кнут-корабел, у него руки нет, Гуннар, молодой вояка возраста Кукши с разрезанной спиной, и Ивар, мужик под сорок без ноги, тот, кому операцию делали.
   Мои лекарства помогли, жалко, что их было почти не осталось. Процессы гниения ран у наших гостей-заложников прекратились. Оставалось только ждать, пока они окончательно придут в форму. Основной же проблемой было общение. Более-менее они могли изъясняться с дедом, на жуткой смеси слов из различных языков и жестов. Поэтому мы стали привлекать мурманов к нашим учебным занятиям. Те сначала не понимали, чего от них хотят, особенно когда я мелких попросил заниматься с ними русским языком. Но авторитетом своим, богов, да всего рода продавили, мужики старательно учились говорить. Азбуку пришлось сильно расширить, дорисовывать картинок, чтобы им было понятней, добавлять новые листы, уже со скандинавскими словами да буквами-рунами.
   Проще всего было с Гуннаром. У того спина заживала быстро, особенно когда не рвался что-либо делать. А этого ему хотелось. Кукша бегал в спортзал, мы постоянно проводили учения, даже в непогоду, парень тоскливо наблюдал за этим из окошка. Тоже хотел поучаствовать в военных играх. Язык у него шёл лучше других, молодость сказалась. В итоге, они с Кукшей спелись, возраст у них примерно одинаковый, пара лет разницы было практически не видно. Кукша-то за три года отъелся, раздался вширь, а Гуннар пока раненый был похудел и стал выглядеть как жердь, увенчанная белобрысой головой. По мере выздоровления стали его потихоньку привлекать к работам, не требующим сильной нагрузки на спину, да Кукша себе его в партнёры для спарринга взял. Теперь у нас в спортзале разносились удары деревянных мечей и копий о щиты. Гуннара к военному делу готовили серьёзно, с раннего детства. Кукша у него учиться не стеснялся, тот к нашему вояке главному тоже тянулся. Ему со взрослыми, то есть нами, не интересно, а с детьми играть он не хотел, типа уже большой. Юношеский максимализм, мать его так. Ну ничего, и не таких исправляли.
   С оставшимися двумя мурманами было сложно. После отъезда товарищей они сидели мрачные, и всем своим видом показывали бренность бытия викинга-инвалида. Без руки и без ноги они теперь ущербные, на вёсла не сядешь, в бою не поучаствуешь. Только овец пасти и остаётся. Это дед мне рассказал, он их расшевелить пытался.
   Всем селом пытались разобраться в том, что на душе у взрослых мужиков. А то они своим видом да поведением снижают нам боевой и трудовой задор, вгоняют в тоску. Постепенно пришло понимание. Бесполезность. Существование их крутилось вокруг походов, торговли, лодок, боев, а передышку зимнюю на берегу они воспринимали как отпуск. А тут вся жизнь почитай и рухнула. Теперь увечные мурманы себя ощущали полными париями, апатия завладела суровыми викингами. Это, кстати, вызнала Агна. Застал их как-то на кухне, уже после отбоя. Ивар ей оживлённо что-то рассказывал на своём языке, та охала, ахала, прижимала руки к груди, да и чуть не плакала.
   - Агна, - я отозвал её в сторону, - он же по-нашему не бельмеса. Как ты с ним разговариваешь?
   - Дык чего тут непонятного-то? - всплеснула та руками, - говорит, жил, семью кормил, детей у него трое, один уже по весне-другой в поход собирался. А теперь ни снарядить его не сможет, ни близких прокормить. Они-то в основном с добычи жили, а без ноги какая тут добыча? Жалко даже...
   И пошла дальше слушать безногого вояку.
   Я почесал затылок. Ну да, вон сидит, руками машет. От скандинава с их нордическим характером я такого не ожидал. Как итальянец прямо. Накипело у него, на одних эмоциях всё передать умудрился. На утро собрал совещание из себя, девушек и деда. Погода нелётная, дела на улице встали. Да и время сейчас такое, экспериментальное, много попробовать хотели мы зимой.
   - Так, товарищи. У нас наметилась проблема. Эти двое помрут до весны от тоски и скуки. Нам это не надо - потом замаемся Ториру объяснять, почему его друзья дуба врезали. Надо занять их чем-то, да так, чтобы они себя полезными почувствовали. Агна, доложи, чего он там тебе вчера втирал.
   Агна быстренько, за час управилась, рассказала о том, что поняла из разговора Ивара. Про семью, бесполезность для общества, и мысль броситься на врагов, чтобы уйти к корешам в Вальгаллу.
   - Н-да, невесело, - констатировал дед, - надо подумать. Как погода встанет, можем Ивара на трактор посадить. Там руками у нас в основном. Хотя, нет, разбередит рану, ещё хуже будет...
   - Пусть он нас с Гуннаром учит, - встрял Кукша, - на словах хотя бы. Нам наставник опытный не помешает...
   - Так, а вот это уже дело. С этим товарищем разобрались. Надо только объяснить ему правильно. Что с Кнутом делать будем?
   Тут все замолкли. Кнут был корабел, специалист по лодкам. Он знал как их строить, как лес для них выбирать, как мачты ставить. Технолог, конструктор и инженер в одном лице. Но с одной рукой это делать было невозможно. Мне ещё Торир говорил, мол, корабел чуть не всю лодку сам делает, а остальные только помогают.
   - Надо его привлечь, чтобы он нам ладью сделал, - сказала супруга, - ну не прям всю, а нарисовал, как и что делать.
   Началось обсуждение. Мы свой баркас рыболовецкий по наитию делали, он никакой получился. Нам вообще сильно повезло, что не утопили его в процессе. На воде нас спасала только моя параноя, из-за которой запас прочности в лодку закладывали бешеный. Поиметь на шару своё корабельное конструкторское бюро было бы неплохо. Но надо же и его как-то замотивировать! А как? Предложить смолы да тканей с железом? Оно ему до лампочки, сам бы в бою взял, если бы рука была. Предложить свою лодку? Как он ей управлять будет с одной рукой. Хотя...
   - Надо его на паровые машины переучивать, - выдал я, - да и сами их совершенствовать. Тогда он и с одной рукой полноценным моряком станет.
   - А не утянет секрет наш? - с сомнением поинтересовался Кукша, - Они потом сами таких настроят, да нас пограбят.
   - Есть такая возможность, ты прав, - я опять задумался, - но она низкая. Во-первых, мы же ему не будем рассказывать, как паровики делать, только винт покажем и двигатель. Снаружи-то многие уже нашу шаланду для рыбы видели. Его задачей будет только корпус сделать, да по весне лодку нашу опробовать. А там, может и к нам с семьёй переберётся. Он вообще как, одинокий или нет?
   - Жена у него и дочка, - сказала Агна, - Ивар рассказал. Больше детей не получилось.
   - Ну вот, давайте его попробуем на свою сторону привлечь тем, что если он нас тут лодки делать научит, мы семейство его под крыло своё возьмём. А там, у мурманов, или тут, уже не важно. Вахтовым методом работать сможет.
   Небольшое отступление и рассказ о вахтовых методах работы, все согласились, что такое было бы неплохо. Обсуждение перешло в русло притирки деталей, распределения ролей.
   Быстрее всех уговорили Ивара. Он теперь сидел в спортзале или на улице и тонким дрыном избивал наших меченосцев, Гуннара и Кукшу. Учил, значит. Руки новоявленных вояк были все синие от ударов, мечи пока только деревянные, учебные. Потом туда же добавились такие же игрушечные топоры. Щиты зато были настоящие, мурманские.
   С Кнутом было сложнее. Корабел у мурманов лицо, приближенное к богам, его на хромой козе не объедешь. Поэтому занимались им я и Веселина. Началось все с долгого, малопродуктивного разговора. Кнут понял, чего мы от него хотим, но процесс себе не представлял. Как так, дерево мы сами дадим? А вдруг оно порченное? Или духи злые в нём? Потонет лодка, как есть потонет. Объяснили, что дерево пусть сам как хочет выбирает, мы его спилим трактором. Не понял, как так не он срубит, а мы? Мы ж не знаем как деревья специально для лодок валить! Опять загубим плавсредство. Отставили этот вопрос, только пообещали что все он сам сделает. Кнут посмотрел с недоверием, но кивнул. Мы люди непонятные, к богам близки, мало ли что ещё придумаем.
   Стали его пытать по поводу размеров лодки, пропорций, как и что укладывать, мачт, киля, балласта. Все слова умные, которые знал в корабельном деле, я ему сказал - реакции ноль. Ну не то чтобы ноль, но мало. Нужно нагляднее. Чесали репу с дедом, даже некое подобие "мозгового штурма" устроили. И вроде как придумали один вариант.
   Привели Кнута в нашу плотницкую мастерскую, усадили за систему моделирования поведения лодок. Система была простой как пять копеек. Насос ручной закачивал в бочку воду, та по специальному жёлобу стекала в чан с дыркой, имитировала течение. Можно было менять наклон желоба, регулировать подачу воды, разыгрывая разные сценарии. Кнут смотрел на нас, как на идиотов. Мол, про лодки говорили, а тут бочка какая-то. Достали три разных модели корабликов. Просто струганные деревяшки, но разной формы, ширины, длины. Показали ему удивительное - берёшь деревяшку, изображающую лодку, привязываешь к носу грузик и пускаешь в жёлобе. В зависимости от формы корпуса и массы грузика, при разном течении, лодка то идёт против течения, то спускается по нему, то стоит на месте. Вроде тупое развлечение, но Кнут-то загорелся, понял, о чем мы ему толкуем! Играл до вечера, экспериментировал с грузиками, течением, лодками.
   Пришёл мрачный. Он попытался в запале игры ножом сделать более ровным корпус, по привычке потянулся за ножом, но ткнулся культей своей в пояс и расстроился. Мы подвели к нему Веселину, она у нас самая талантливая в части макетов. Девочка все сделала по уму, по нашей науке. Поэтому принесла кипу фанеры выбеленной, ткани, чернил и угольков, и начала рисовать лодки в масштабе. Рисунки у неё получались хорошо, поэтому девочка быстро накидала все три лодки и вопросительно посмотрела на корабела. Тот взял уголёк, задумчиво поводил по фанерке в углу, потом в несколько штрихов исправил корпус. Веселина взяла "наждачку", набор свой для создания макетов, мы ей с дедом сделали такой, и начал исправлять. Процесс пошёл!
   Кнут воспрял духом. Начал уже сам рисовать лодки, Веселина или тот же Ивар ему их делали, он испытывал разные корпуса. Добивался минимального сопротивления воды корпусу. Он до этого сам дошёл, даже не пришлось объяснять. Интуитивно ему всё было понятно, проблема в языке, терминах, расчётах. Вот за них мы и взялись. Изучали его лодки, искали пропорции, делали свои рисунки, показывали корабелу. Он их браковал или исправлял. Основное непонимание было с кормой. Кнут делал лодки симметричные, одинаково узкие с двух сторон. Мы - с плоской кормой, да ещё и с выемкой для винта. Преодолеть непонимание не получалось долго, и пришлось делать модели динамические.
   Принесли к Кнуту чан побольше и макет лодки с вёслами. Правда, по три всего на борт, тонкие они сильно получались. Поставили, взвели верёвочный двигатель, сделали его по принципу резиномотора, и через набор небольших шестерёнок весла пришли в движение! Взмахнули раз десять и встали, завод закончился. Запустили в чане - лодка попёрла! Недалеко, но попёрла!
   Корабел был в недоумении, оставили его доходить самому. Пусть пока попробует, а мы пока паровик микроскопический сделать попробуем. Успели одновременно. Кнут пришёл, и на смеси жестов, русских слов и мурманских заявил, что вёсла у нас не так ходят. Мол, по другому ими махать надо, и даже изобразил как. Мы согласно кивнули и принесли ему ещё одну игрушку. Спиртовка, паровичок, винт, все маленькое-маленькое, часть даже с приближением от фотоаппарата делать пришлось. Медь пустили на эту игрушку, но результат того стоил. На ровной воде она спокойно ходила минут пять по кругу, если ей завалить руль. Корабел проникся, а потом подозрительно посмотрел на нас. Думали, демонов в нас видит, но оказалось, нет.
   Потребовал провести его к большой лодке, нашему сейнеру рыбацкому. Нам не сложно, мы повели. Помогли дядьке забраться на судно, показали машину. Он осмотрел, ни хрена не понял, но суть уловил верно - да, тут стоит такая же штуковина, как в модельке, только больше. А работу этой машины он хоть издалека, но видел. Повели его в капитанскую рубку.
   Лучше бы не водили! Руль не вызвал удивления, как и фанерные стены, накрытые брезентом. А вот два наших механизма - компас и измеритель расстояния - чуть не добили Кнута. Ещё и в темноте сначала шастали, льдом приморозило брезент. Поэтому наши фосфоресцирующие приборы чётко горели мистическим светом на фанерной панели. Кнут потянулся за амулетами, успокоили его, когда брезент отодвинули и дневной свет запустили в кабину капитана.
   А вот когда объяснили, на пальцах, что это за приборы, в голову закралась мысль изобретать смирительную рубашку. "Он то плакал, то смеялся, то щетинился как ёж. Он над нами издевался, ну сумасшедший, что возьмёшь", всё по Высоцкому. Закрыли все обратно брезентом, и утащили буйного корабела к его бочке с жёлобом. Там опять истерика, вот если мне ещё раз скажут про выдержанный нордический характер, в морду плюну. Отпаивали дядьку алкоголем под его причитания о том, сколько смелых и крутых моряков погибло из-за того, что потерялись. Вот так.
   Здесь ходят вдоль берега, или от острова к острову, и редко-редко выходят в открытое море. А если вышел, только чутье капитана сможет вывести обратно к суше. Или звезды и солнце, или вкус и цвет воды, если капитан опытный и может определять по таким ненадёжным параметрам своё положение в пространстве. Но тут, на севере, солнце и звезды не так часто бывают, больше тучи. Вот и теряются морячки, иногда даже Торир со товарищи натыкался на лодки, в которых были умершие от жажды и голода люди. А тут компас и лаг! Ну или как там прибор для определения расстояний на море называется? Пусть будет ПИР - прибор измерения расстояний. Плакался нам Кнут до глубокой ночи, на следующий день оставили благоухающего мурмана (после такой-то попойки!) спать. Ещё через день он припёрся ни свет ни заря к нам с дедом и начал что-то вещать. Разобрались - хочет компас. Ну и ПИР. Мы кровожадно ухмыльнулись, пошёл торг.
   От Кнута нам надо две вещи. Точнее, два судна. Для рыбы и для быстрых разъездов, до Ладожского торга доплыть и не менее быстро оттуда слинять при необходимости. И ещё. Нам нужны паруса. Паровик это конечно здорово, но не с нашим качеством изделий надеяться только на него. Если Кнут нам все это построит - мы ему и компас дадим, и ПИР, и вообще - научим навигации, так сказать. Кнут погрустнел, мол, за зиму-то точно такое не сделать, и за год, и вообще - не факт, что получится. Мы ему толкнули идею о вахте. Корабел прокрутил мысль, начал уточнять. Ему предлагалось на выбор, или лето, или зиму проводить у нас, руководить строительством судов. Как всё готово будет - мы ему приборы в зубы и плыви на все четыре стороны. Кнут сказал, что так он до компаса не доживёт. Мы позвали Веселину - нам не нужно, чтобы он сам все делал. Пусть нарисует в масштабе да деревья выберет. Мы материал подготовим, он приплывёт - соберём. Сначала, за зиму сделаем маленькую лодку, тестовую. Во вторую вахту - рыбацкий сейнер, а в третью - большую лодку, для разъездов. Но всё с парусами. Паровик мы сами приладим, чтобы секреты далеко не ушли. Недолго уговаривали, корабел согласился. Особенно когда его в лесопилку отвели, да показали запасы пиломатериалов. Он опять там в истерику впал, и всем своим видом показывал, что тут жить останется. Опять поить пришлось, тратить драгоценный медпрепарат.
   Кнут ещё не знал на что подписывается! Он-то думал, мы его обычный парус сделать просим, как у них, прямоугольное полотнище на мачте. Но я-то помнил, как приблизительно выглядели парусные суда позже! Вот и воспользовался старым приёмом моих заказчиков - нечёткая бизнес-логика называется. Поэтому принёс ему следующий набор моделей, на одной было три мачты, как на картинках из моего времени, на второй - косой парус, как на яхте. Да ещё и дед насос притаранил, воздушный, для имитации ветра. Все, корабела можно не трогать, он и так завис напрочь.
   Вроде все теперь заняты, депрессия отступила, никто не хандрит. Кнут целыми днями возился со своими новыми игрушками, да половину дня проводил на занятиях с Веселиной. Учился чертить так, как мы и просили. Ну и язык, само собой. И арифметика. Это чтобы он нам мог сказать, сколько и чего для лодки надо. Ивар же нашёл себе другое развлечение.
   После очередного занятия по фехтованию, Кукша пришёл домой с синими руками, моя благоверная кудахтала над ним, как квочка. Да ещё и всю ночь мне в уши дула, мол, без рук бедный останется, как жить, жалко детинушку. Мама, что поделаешь. Сам парень относился к этому спокойно, разве что руки мазями смазывал. Но мне такие приключения ни к чему, приделал к их мечам хороший такой эфес, вроде как у шпаги. Кукша и Гуннар пришли на следующий день с довольными рожами, Ивар напротив, ругался как сапожник. Мол, обучение пошло прахом. Не достаёт он по пальцам, а по рукам, через стёганную одежду, не так педагогично. Предложил ему самому, сидя помахаться с пацанами новыми учебными мечами. Тот конечно меня послал, мол, ноги в этом деле нужны. И причём две. Мы с дедом посовещались, и сделали ему протез.
   Протез был из стального стержня-основания, с большой чашкой для ноги. К нем у прикреплялась через винт кованая ступня, из нескольких стальных же стержней, как у Терминатора Т-800. Был он невелик, но при должном навыке позволял ходить лучше, чем на простой деревяшке. Все из-за ступни - она имела некую подвижность, винтом крепилась. Снаружи все это отделали деревом, максимально похожим на ногу, долго Буревой вырезал накладки. Собрали все вместе - получилась деревянная нога с металлическим скелетом. Куча ремней и тубус фанерный к верхней чашке крепят все это к остатку конечности. Когда подзажила культя, нацепили под непрекращающуюся ругань конструкцию на Ивара.
   Понятно, что мурман пошёл по пути Маресьева, попытался сразу вскочить и побежать, уж очень на настоящую ногу похож протез. Но упал, не пройдя и пары метров, как и следовало ожидать. Объяснили ему, как смогли, что пока рано бегать, надо к новой справе привыкнуть да понять её свойства. Да и рана не до конца зажила, поберечься бы надо. Уговорили только после того, как сравнили с оружие - к топору-то или мечу новому привыкаешь? Ну вот и тут так. Пока мурман осваивал протез, привлекли его к теоретической подготовке - предложил фехтование отрабатывать медленно, чисто на технику. Вроде получалось.
   Выяснили в процессе, что развитый эфес, хоть и мешал крутить финты, но руку берег хорошо, даже на деревянных мечах. Кнут в сердцах сказал, что если бы раньше такую штуку, да стальную ему бы сделали, он бы тут не сидел. В смысле, руки бы не лишился. Ивар в свою очередь поставил вопрос про защиту для ног. Что, мол, она ему бы тоже не помешала. На что Кукша, лекторским тоном, заявил, чуть ли не на чистом мурманском языке, что каждому бою своя тактика, и своё вооружение соответствовать должно. Наши курицы, Ивар и Кнут, вылупились на яйцо, то есть Кукшу, которое их учить вздумало! Тот не стесняясь, заявил, что согласно нашему представлению об их тактике (!), самые уязвимые места викинга - это ноги, руки и голова. Остальное, мол, щитом прикрыть можно. Только щиты у вас стрёмные, да и тактика в целом ни к лешему.
   Ивар на эти слова выпал в осадок, Кнут тоже. Десятилетиями отработанные комплексы вооружения, одежда, строй - все это малолетний пацан назвал "отстоем"! Потребовали объясниться, сказал слово - докажи! Кукша повёл их к нашему столу для игр, тех, военно-стратегических. Мужики и раньше видели, как мы азартно вечерами рубимся, но сами не участвовали. Слишком уж сложными игры стали у нас за прошлую зиму.
   Кукша начал учить своего наставника так, как я его в прошлый раз. Двигали фигурки, ругались, ссорились, Гуннар подключился, Кукша теперь сражался против двоих противников сразу. Причём сражался по-умному. На поле боя пользовался не только местностью да силой войск, но и мелкими прибамбасами, которые давали ему преимущество. Например, линией соединённых между собой щитов. Он вроде как отбегал от них, и отстреливал нападающих мурманов. Гуннар заявил, что они щиты те враз сметут. Такое заявление требовало подтверждения, поэтому на следующих занятиях по военной подготовке изобразили наш строй. Все вооружение было учебным, установили щиты в сцепку, копья определили, да арбалеты со штыками выставили. Ну что, все как и сказал Кукша, мурманы избиты тупыми болтами, а мы отдыхаем в метрах десяти позади линии щитов.
   Настало время Ивару задуматься, Кукше он теперь меньше перечил, и больше к его словам прислушивался. В процессе игр начал выдавать свои темы, вроде как улучшающие положение его игровых юнитов. Началось все с обвешивания их кольчугами, по всему телу. Кукша парировал массой защиты, и что если побегать в ней минут десять, сами помрут все. Посчитали, определили массу защиты, навешали на Гуннара и Кукшу. Те сдохли через пять минут. А пущенный из арбалета болт в короткий рукав кольчужки, и пробившая его насквозь, окончательно поставил точку на этой идее. Ивар горевал над своей защитой, много труда в неё вложено было - мелкие колечки, тысячи их, сваривали кузнечно. Но стрелу они из нашего арбалета все равно не держали. Пришлось дядьке пообещать, что сделаем не хуже, уж больно жалостливый вид был у него.
   И началось. Новая "кольчуга" стала похожа на разгрузку из моего времени. Наштамповали стальных пластин, девушки сшили кармашки перекрывающиеся, все это на базе наших стёганых курток. Засунули пластины, дали поносить, ещё раз пять переделывали, но получилось удобно. Удобнее, чем в кольчуге. А потом добавились такие же трусы, поножи, наручи, наплечники. Все это Ивар носил сам, когда на протезе наловчился ходить, заставлял таскать пацанов, и постоянно бегал к нам за переделками. В приватном разговоре с Агной, они сдружились хорошо, он рассказал, что раз уж мы можем ему сделать защиту, то хочется взять от неё по максимуму.
   Взять не просто так, "за спасибо", у него дома есть запас серебра да меха, его на приобретение доспехов пустить хочет. Ивар интересовался у Буревоя, за сколько продадим, тот ко мне, рассказывать про ценники на подобного рода изделия да совещаться о торговле. Ну а я скидку предложил дать, процентов семьдесят. Тоже не за здорово живёшь - он нам тут работой поможет, обучением воинскому делу. Да хоть просто расскажет, как защиту правильно создать, на основании богатого военного опыта. Получалось, что Ивар у нас вроде владелец патента, а мы уже по его задумкам создавать продукт будем. Потому и цена божеская получается. Поинтересовались у вояки, почему раньше не заказал? У своих кузнецов? Узнали много нового.
   Отношения между производителями и потребителями товара, например, кузнецами и вояками, тут, на мой взгляд, своеобразные. Как, впрочем, и сам принцип обеспечения воинства необходимыми ресурсами. Ибо всякие полезные в деле смертоубийства ближних своих и защиты собственной бренной тушки железяки появляются на руках у бойцов в основном в виде трофеев. Удачливый воин, вернувшись из похода с добычей - а это и есть показатель его успешности и расположения богов - имеет в запасе металлический хлам, ранее принадлежавший своим менее удачных коллегам по опасному бизнесу. Ломаные и не очень мечи, наконечники копий, стрел, умбоны щитов, кольчуги и пластинчатые доспехи, шлемы. Это все сортируют, часть идёт в готовом виде "на потребление" - сразу нацепить на себя или отложить в кладовку, чтобы выдать детям, родственникам, рабам. Да-да, рабам мурманы тоже выдавали оружие для защиты поселения в случае кипиша. Другую часть тащили к кузнецу, и за долю в добыче тот уже создавал изделия под заказ.
   Нет, и руду добывали, конечно, и из неё тоже делали. Но все это в таким количествах, что за цикл добыча-руда-плавка-ковка, который мог длится несколько месяцев, дай Перун чтобы три-пять хороших наконечников копий получалось у местных металлургов. Удивительного тут ничего нет, у нас так же по технологии Первуши выходило. Так вот, из полученного лома и добытого железа кузнец делал, например, кольчугу. Год, при неудачном стечении обстоятельств на такое могло уйти. Вояка надевал её на себя, ладно пригнанную и собранную, удобную и сидящую, как влитая, и мчался в поход. Если удача от него отворачивалась - защита находила нового владельца. Но она-то под совершенно другого гоповарвара сделана! И на новом вояке могла сидеть, как на корове седло. Её переделывали, конечно, но на это тоже надо убить учу времени и сил, причём зачастую не добиваясь нужного результата.
   И вот представьте себе, что чуть не половина всего вооружения и защитных приблуд в банде была по сути снята с чужого плеча! Ну или вынута из холодных рук павших. И опять же - ничего удивительного. Прочность и долговечность - я эти две проблемы выявил при анализе обстановки ещё чуть не в день попадания. Железо отвечает этим требованиям. И значит, его можно накапливать. Накапливаешь его - обрастаешь "ништяками", ибо поток нового, получаемого кузнецами из руды, не идёт ни в какое сравнение с количеством уже наработанного, что меняет своих владельцев. Ведь сколько там тысяч лет уже его добывают? Две? Или меньше? А портиться оно плохо - учитывая стоимость этого ресурса, берегут металл, как зеницу ока. За год тысяча кузнецов по всей доступной географии наработают, например, пять тонн хорошей оружейной стали, пять кило на брата. За сто лет - пятьсот тонн, испортиться дай Перун процентов десять. И получается, что прирост нового металла в составит за это время один процент в год! Распространите подобные рассуждения на тысячу-другую лет, даже с учётом увеличения количества кузнецов, и вы поймёте, почему в дело идут в основном трофеи, включая даже сошники, котлы, гвозди и инструменты. А потом представьте, сколько труда надо - ручного! - на создание оружия и доспехов? Представили? Теперь оцените в серебра да мехах. Понятно, почему редкий воин имеет не то что доспехи, а даже меч, обходясь копьём да узеньким боевым топором?
   А теперь приложите линейку к получившимся графикам, продлите ещё на пару-тройку сотен лет весь процесс. И получите на поле боя целиком закованную в броню рыцарскую конницу. Практически бессмертную, танки средневековые, которых хрен чем прошибёшь. А меньше потери - больше накопленного барахла металлического, вот у же и дружина-свита появилась, тоже вся в железе. Вот только учиться использовать все это вооружение и технику надо с младых лет, тренироваться - и у вас уже родовое дворянство. Ну а потом выйдет какой-нибудь плебс необразованный с самопалом пороховым, и после пары часов обучения процессы утыкания фитиля в порох, помножит на ноль все эти многолетние наработки опытных вояк, всю их крутизну и мощь, долгие тренировки. Ну а там и Ленин на броневике подоспеет... Ну это все лирика, хотя и отражающая некоторые принципы формирования нашего воинства в деревне - арбалеты и есть та самая предтеча огнестрела. А вот с защитой мы только начали разворачиваться. Хотя предпосылки уже созданы.
   Пинок прогресса, вызванный появлением моих ресурсов из будущего, позволил нам сильно продвинуться в плане производительности. Ставка на пар дала новое качество в части использования тягловой силы. Прогрессивная металлургия, апофеоз использования всех этих ресурсов, даёт нам столько железа, сколько местный кузнец выделывает лет за пять, если не больше. И это за одну плавку! Литой чугун приводит нас к появлению новых вариантов использования железа, опять повышает производительность. Продувка воздухом даёт какую-никакую сталь, причём опять в нереальных количествах. Переделка, плавка металлолома, который появляется опять же из-за повышенного выхода железа, даёт нам возможность сильно снизить трудозатраты. А всякие новинки до такой степени сокращают процесс выделки полезного вещей, что местным это кажется колдовством или покровительством богов.
   Пока новинок, кстати, не сильно много. Мы с Буревоем в основном совершенствовали уже существующие механизмы да оборудование, технологии работы. Да, у нас появились некие металлообрабатывающие станки, чугун и сталь дали нам нормальную штамповочную машину и паровой молот. Домна поставляет нам при выплавке четыре типа металла - чугун хрупкий, подобие стали, мягкое железо и более качественный материал из металлолома. Основной же упор мы пока делали на производство паровиков. Получалось их три вида - переносной, маленький, средний, для трактора, ну и большой, судовой. Они максимально стандартизированы в части поршней и цилиндров, шатунов. Коленвал всё также сборной, его мы наращиваем под разные задачи в длину. "Крокодил", котёл с топкой, павший жертвой налёта данов, стал чуть более совершенным, и тоже был практически универсальным по способу производства. Цепи шли уже из местного металла, как и шестерёнки, и валы, и прочие запчасти. Из готовых одинаковых элементов мы собирали нужные машинки. Потоком это назвать сложно, но запчасти и комплектующие накапливались, они были частично стандартизированны, и мы с оптимизмом смотрели в будущее.
   Вот в такой примерно обстановке Агна пришла просить за своего новоявленного друга Ивара в плане совершенствования его защиты. Тот оценил, с какой скоростью появляются вещи, которые он просит сделать для Кукши и Гуннара, и понял, что есть шанс обзавестись хорошим доспехом в достаточно сжатые сроки.
   Мы были не против, накопленные ресурсы позволяли не сильно на это отвлекаться. Тем более что руды натаскали по первому снегу, кирпичей тоже. Дерево же выпиливали вокруг деревни - мы обустраивали оборону.
   Началось все с совещания, на котором присутствовали все, включая мурманов. Я скрывать от них ничего не хотел, надеялся переманить на свою сторону. Ну или сделать агентами влияния, чтобы нас если и посадили бы на дань какую, то несильную. Ибо маскировка наша после нашествия северян уже была не важна, место вскрыто. А терять настроенное за эти годы очень не хотелось. Вот и начал я описывать международное положение:
   - Товарищи родственники! И друзья, - это к мурманам, - все вы знаете, что произошло этой осенью. Место наше, в котором мы так долго тихо сидели, и не высовывались, уже вскрыто. И теперь нужно готовиться к агрессии.
   - С чего вдруг? - Кукша насторожился, - Мы же данов побили, да с мурманами замирились. Клятвы дали. От кого прятаться?
   - От остальных. От тех, с кем не замирились.
   - А они откуда узнают? - вступила Агна.
   - А от наших мурманов и узнают, - сказал я.
   Мужики мурманские оторопели, когда до них дошло с подачи деда, что я сказал, я поспешил объясниться:
   - Не из-за злого умысла, а случайно. У вас по зиме торг есть? Ну там ярмарка? В гости ходите друг к другу?
   Оказалось, ходят, добычей меняются, планы на лето обсуждают, собирают дружины в поход.
   - Ну вот на таких встречах пиры наверно да? А на них под пиво языки развяжутся... А там кто и похвастается победой над данами, да село наше упомянет. Так?
   Мурманы дождались перевода тех слов, которых не знали, и медленно кивнули. Все так, обязательно найдётся какой-нибудь балабол, который что-нибудь растреплет.
   - А слова те могут не в те уши попасть? Могут. И значит что те уши будут делать? Да нас искать. И припрутся сюда. С головой, телом, ногами и оружием.
   Повисло тягостное молчание. Мурманы виновато как-то смотрели исподлобья на нас, наши помрачнели. Дед разрядил обстановку:
   - Трактор взрывать не дам! - народ прыснул от смеха.
   - Да и не надо. А вот стену какую, вокруг селения, надо бы сделать. Да так, чтобы нас с той стены с озера по прежнему не видно было, это раз. Чтобы лес вплотную не подходил, это два. Да и выскоую такую, чтобы сразу залезть не смогли, это три. Ну и препятствия там, проволока колючая...
   - Какая? - Кукша заинтересовался.
   - Колючая, потом нарисую. Надо вокруг села расчистить место. Да склады на случай осады сделать. Да так, чтобы и заводь наша внутри той стены очутилась.
   Наш народ от масштаба представленных перспектив охренел. Да и мурманы впечатлились. Один лишь дед начал считать, прикидывать затраты. Достали карту села, нарочито развернули её перед мурманами, и начали рисовать стены. Получалось, то нам надо отодвинуть лес от стены на метров сто, иначе лучники могли достать. Да и высотой метров пять. Тогда стена начинала быть видна с озера. Особенно её ближняя часть, там где вал прибрежный. Вот его и решили включить в оборонительных рубеж, сделав так, чтобы не смогли на него с берега добраться, и с боков. А поверху - кусты сажать, для маскировки. Определившись со стеной, перешли к плавсредствам. Надо бы и верфь какую-никакую соорудить для работы над лодками, и понять, куда двигаться дальше - наша заводь не позволяла вмещать сколь либо крупные суда с глубокой осадкой, да и площадью её была не ахти.
   Решено, надо для начала освободить пространство, потом разметить крепость, потом уже строить что-то для дела корабельного. А чтобы не взрывать каждый раз трактор, решили сделать по-другому. Типа паровой катапульты получается, или пушки. Толстенная труба, набитая убойными элементами, с заваренной крышкой. И лучше на своих колёсах. Эти сооружения я расставил на плане так, чтобы можно было отбить атаку, вроде дановской. И ещё пару стационарных арбалетов большого размера.
   На том и порешили. Мурманы, правда, потом меня поймали, и долго упорно рассказывали мне, что Торир мужик надёжный, от него, да и дружины его, подлости ждать не стоит.
   - Надеюсь, так оно и есть. И Ториру верю. А вот тем слухам, что разнестись могут - не доверяю. Сами понимаете, если Торир вас забрать не успеет до весны, а кто-то пограбить нас придёт, вы тоже под нож попадёте. И будет вам и компас, - взгляд на Кнута, - и латы новые, - я посмотрел на Ивара, - и дорога домой, - последнее к Гуннару, у него там вроде как даже невеста есть.
   Мужики заявили, что, мол, все как один встанут на защиту. Ну, как смогут, команда-то инвалидная всё-таки. Я поблагодарил их, от души, и отправился к деду.
   - Что думаешь, Буревой? Получится?
   - Да вот с паровыми теми метателями сомневаюсь я, - дед почесал бороду, - а ну как не сработает?
   - Поэтому и делать мы их будем по-другому, - я перешёл на шёпот, - будем огнемёт делать.
   - Чего? - дед не понял меня.
   - Жечь огнём будем так, что пар не понадобится. Для этого нужно нам с тобой смесь подобрать да систему саму сварганить. Я нарисую, но делать в тайне будем, чтобы наши мурманы пока не знали. Они вроде и мужики нормальные, но до конца им доверия нет. А ну как родственник их какой придёт нас грабить? За кого они тогда встанут? За нас или за него?
   - Тоже верно, стеречься надо. Рисуй свой чертёж, скажи как огонь жечь будем да опробуем потом, на Рудном болоте, вдалеке.
   - Смесь должна без примесей быть, ровная, да текучая. При этом температура большая быть должна, и прилипать она должна...
   - Значит, скипидар и смола, и спирт, для текучести, жир. Давай саму установку делай, я пока несколько разных составов подготовлю.
   Вот в такой обстановке жили. Нам приходилось постоянно преследовать две абсолютно противоположные цели. С одной стороны, привлечь на свою сторону инвалидов. С другой - подмечать их слабые места, отслеживать разговоры, да планировать что делать, если они нам в спину ударят, или просто информацию сольют. Из-за вероятности попадания данных о наших невеликих силах мы даже строительство стен отложили. Ну какой толк от них будет, если инвалиды наши расскажут о количестве бойцов внутри? Да и Торир знает прекрасно, сколько нас и чем вооружены. Придут с дурными намерениями - нам ограда только мешать будет. От большой толпы бежать придётся, а куда, если стены кругом? Вот придут мурманы по весне, там и будем думать, крепость ставить или вообще в другие места податься, где нас не найдут.
   Агне же я пообещал все сделать по высшему разряду. Благо, штампы лить мы уже научились с дедом, да и чугун переделывать в сталь и железо тоже. Качество не фонтан, конечно, но для наших целей пойдёт. Особенно если многослойными делать, из мягкого и крепкого железа. Это уже в процессе тестов поняли - пластина из нескольких слоёв разнородного металла лучше держала выстрел из арбалета и удар мечом, чем одинаковая с ней по толщине монолитная из стали или железа.
   Доспех получался неплохой. Не полный рыцарский, а облегченный, так сказать. Состоял он из нескольких элементов. Самым большим был нагрудник. Основа его - проволочный каркас, покрытый толстой многослойной тканью с кармашками для бронепластин. Причем элементы защиты для разных частей тела отличались только их формой, но принцип оставался единым. Во-первых, так проще менять, порченные выкинул и готовые вставил. Во-вторых, технологичнее получается, быстро можно наштамповать новые.
   Шлем, привычный мурманам, тоже малость претерпел изменения, обретя типовую же защиту для шеи и новую маску, на все лицо. Вот эти элементы отличались от "бронежилета". Шею закрывала ткань с наклеенными на неё чешуйками брони, они шли внахлест, а дополнительный текстильный слой позволял не сильно шуметь при движении. Маска же вообще была кованная, и собиралась из нескольких отдельных кусков на болтах. Они, плюс ремни, да сортамент запчастей на три вида головы - большая, средняя, маленькая - позволяли подгонять этот стальной намордник под конкретного вояку. Как и шлем, что собирался из пяти отдельных элементов.
   Защита нижних конечностей была сделана по типу нагрудника. Тоже текстильная основа, и вставляемые пластины, тут, правда, форма брони была хитрее. Она прикрывала бедра, лодыжки, колени и пах. Руки защищались аналогичными по структуре наручами, наплечниками, защитой для бицепса и перчатками. Последние были кольчужно-латные, сочетали и пластины, и колечки. Так для гибкости кисти было лучше, и защита оставалась достойная. Венчала доспех обувь. Берцы усилили вставками из пластин железных и носком стальным.
   Нарядили во все это Гуннара, поржали всем селом, наблюдая за тем, как он пытается бой вести с Кукшей. И пошли делать доспехи дальше - для Кушки. Вроде и смешно Гуннар в них двигался, и устал сильно, однако не смог Кукша его поразить в сочленения пластин, а остальные удары Ивар забраковал. Он каждую часть наших доспехов тыкал копьём, бил топором, мечом, искал слабые места. Мы ему даже деревянный манекен сделали, для испытаний. Вот он и бил вояка целыми днями бревно тёсанное. Ремни, кармашки, замки - все это подвергалось непрерывной модернизации по результатам его опытов, и становилось более крепким, скрытым от лезвий, удобным.
   За зиму наши два молодых товарища, Кукша и Гуннар, втянулись в новое железо. Пусть вся защита и прибавляла солидно переносимой массы, но получалось, что при должной подготовке наряженный таким вот образом воин мог противостоять трём-четырём обычным, одетым в кожу, бойцам. Таким, какими являлись даны и мурманы. Это не я сказал, это Ивар заявил. Мол, обычная тактика, разбивать щит, потом наносить пять-семь ран для ослабления противника, а потом его добивать, не проходила. А для одного точного, смертельного удара надо знать куда бить, иначе самого подрежут. А вот с тем, куда в наши доспехи бить, была проблема. Мы ж не забывали о маскировке! Поэтому помимо самого железа, к каждому элементу защиты прилагался набор чехлов разного цвета.
   Девушки сделали нашим двум воякам зимние чехлы и маскхалаты. Ивар ругался, мол, баловство. Завели его с Кукшей в лес на тренировки. Пасынок мой, опытный охотник, и знающий про маскировочный эффект, зашёл за дерево и пропал. Через пять минут чуть не пришлось спасать Ивара от инфаркта, когда ему в затылок упёрся тренировочный арбалетный болт. Опытный вояка так и не услышал, как наш охотник зашёл ему за спину. Сомнения отпали, викинг принял новшевство. Мы продолжили совершенствовать свои поделки в части оружия и защиты, ну а Ивар стал для нас бесценной кладезью знаний по современной тактике и вооружению.
   Так и проходила зима. Мужики мурманские занимались своими делами, мы им помогали, да мотали на ус местные знания, добытые опытным путём. Сами за это время успели собрать ещё один железный трактор и занимались огнемётом. Точнее, для начала баллонами высокого давления и редукторами. Сколько мы промучались! Полученные изделия испытывали с Буревоем паром и компрессором из запчастей для трактора.
   Испытания проводили на Рудном болоте. Когда уезжали за рудой и кирпичами, брали с собой баллоны, компрессор, самодельный распрыскиватель. Нагнетали воздух в баллон, они у нас то летали как бешеные, ломая деревья, то рвались. Хорошо, что мы их не сваркой да клёпкой делали, а катали как трубы, а то так бы и не достигли успеха. Проблема была в управлении воздухом. Всякие клиновидные элементы были или тяжелы, или нефункциональны. Делали на винтовой резьбе - потоком воздуха было сложно управлять. Нужен был ниппель. А для него - пружина. И желательно хорошая. Решение пришло с неожиданной стороны, со стороны компаса.
   Камни магнитные нам больше не попадались, существующий был мал. А планы на материал, обладающий дальнодействием, влияющий на предметы издалека и без материального контакта, были большие. Вон, мы даже челнок бы сделали в станке намагниченным двигали бы его через слои нитей. В теории. Но для проведения экспериментов нужны большие показатели поля и соответствующий материал. Вот и работали потихоньку в этом направлении, в секретном закутке, где занимались электричеством подальше от всех любопытных глаз.
   Ещё когда я экспериментировал с намагничиванием стрелки для компаса, много вспомнил про электромагнитные поля и волны, вот и пришла идея. Когда плавишь железо, оно остывает, и образуются маленькие кристаллики, которые потом объединяются в единый слиток. И если я правильно помню, каждый такой кристаллик - это элементарный ток. Если их поставить правильно, в одну сторону, получиться сильно намагниченный материал. Но в готовом железе такие кристаллики трудно повернуть, крепко они сидят. А значит надо сделать так, чтобы элементарные токи сразу образовывались нужной ориентации. Надо расплав поместить в магнитное поле, и атомы при застывании будут кристаллическую решётку образовывать, изначально повёрнутую нужным образом. Но насколько я помнил из своего обучения в "универе", делать это придётся очень долго, и главное - равномерно остужать расплав, чтобы кристаллизация шла. Вот в том направлении и двигался.
   Выливал при плавке чуть стали в специальную лодочку, что сделал из огнеупорной глины найденной ещё Первушей, и устанавливал её в большую катушку с постоянным током. Вышло не очень, за время остывания стали если и был эффект, то очень незаметный. Мудрил с подогревом лодочки, хотел добиться максимального времени застывания заготовки. Дело не шло - материал не давал нужного магнитного поля. Температуру пытались поддерживать при помощи светильников скипидарных. Провал. Остыла наша лодочка быстро, а металлическая стрелка если что и притягивала, то только наши грустные взгляды. Да и часто так не поэкпериментируешь - на руде и угле разоришься, слишком много надо за раз плавить.
   Пошли дальше - делали индукционную печь. Устройство их я знал, были такие в "универе" в лабораториях роста кристаллов. В дело опять пошли ресурсы из БКТП. Печь была сложной. Трубки охлаждения, насос для воды с отдельным шестерёнчатым приводом к паровику - долго маялись. Через пару десятков, если не сотен, экспериментов, мы добились сначала нагрева заготовки, а потом и расплава кучки металлических опилок. Долго учились равномерно изменять параметры тока таким образом, чтобы заготовка как можно медленнее остывала. Для этого даже пришлось делать специальную "капельную автоматику", вроде водяных часов. Потом оснастили печь двумя большущими катушками с торцов, чтобы создать правильное магнитное поле, вставили лодочку с металлической пластинкой внутрь, и запустили установку. Три дня мы с дедом посменно поддерживали огонь в паровике. Три дня почти не спали, объясняя окружающим свои действия особым ритуалом. Три дня держали пальцы крестиком...
   Наконец, установку остановили, и вынули заготовку. Она магнитных свойств не проявляла. Обидно. Но вообще пластинка получилась знатная. Правда, со странным узором на поверхности, но то не страшно. Начал загибать её, получается плохо, привлёк тиски. Из них наша заготовка выпрыгнула, как Чингачгук из засады, и чуть не прибила деда, вошедшего с Иваром делать новые изменения в доспехе. Я извинился, пошёл доставать свою "недострелку" из двери, в которую она вошла чуть не на половину. Не смог. Эта парочка смотрела на пластинку, как на новый Айфон. Глаза на выкате, слюна капает, руки трясутся.
   - Чего такое? - распереживался я, - Вроде никого не задел...
   - Булат... - произнёс дед с благоговением, - Откуда? Как?
   Мурман ласково гладил полоску. Я заявил, что так вот получилось, и пошёл пытать мужиков. Что за булат? Я думал, "булатный меч" - это как "конь вороной", устойчивое выражение просто. Оказалось нет. Такая сталь ценилась чуть не на вес золота, не требовала заточки, гнулась и распрямлялась без остаточных деформаций, и ей можно было тупо порубить чужой меч из более низкокачественного материла. Пошли дальше, стали расспрашивать мурманов про их мечи да сабли. С последними тут дела обстоят просто швах - это я после трёх часов рассказа понял. Местная оружейная сталь не гнётся. Вот так вот просто - не гнётся. Это приводит к довольно печальным последствиям, вроде разбивания мечей о топоры или выщербления их лезвий при ударах. Это если оружие закалённое. Более мягкое же получает повреждения другого характера, образуются зазубрины, оно тупиться сильнее. Местные кузнецы мучаются годами, экспериментируют с проковкой пакетов заготовок с разными свойствами, пытаясь добиться одновременно упругости и крепости оружейной стали. И чем длиннее должно быть оружие - тем больше времени уходит на придание ему этих весьма противоречивых свойств. Потому и вооружается народ топорами да копьями, очень дорогое это удовольствие - хороший меч. Не отпружинивает местный материал, как ни крути. А вот с кручением...
   Булат как раз делают, по слухам, скручивая кучу разнородных стальных прутков, и проковывая эту косу в единый слиток. Так и называют этот материал - крученный булат. Достоверность, правда, этих сведений, оставляет желать лучшего. Секреты мастерства держат под завесой тайны, передавая от отца к сыну. Точно известно только одно - времени на такую работу уходит немеряно. Однако если кузнец таки делает булат, гибкую, крепкую и пружинящую сталь, то срок выделки оружия не имеет значения - при баснословной цене получаемого продукта ремесленник может хоть пять лет ковать один клинок, все с лихвой окупиться. Очень дорогой булат этот получается. Для всех.
   Но не для меня! Мне пружины надо получить, саблей я махать пока не собирался. Для моих нужд такая сталь подходила неплохо. Только вот процесс её выделки мы сделали настолько секретным, что после допроса мурманов пришлось нам с дедом решать другую проблему. Как получать пружину, не раскрывая секрет электричества всем встречным-поперечным? В итоге сделали как обычно - взялись за местные технологии и стали их усовершенствовать. По прикидкам нам нужно будет очень много проволоки с разными свойствами, из них будем плести "косичку" и ковать её до получения нужных изделий. Вот этим и занялись.
   Приступили с минимумом информации. Ну вот по слухам там куча проволок разных сплеталась, да проковывалась, мы тоже нечто подобное изобразили. Только на соответствущем нам технологическом уровне. Проволока тянулась теперь через кучу конусообразных валиков с приводом от паровика. Разные механические свойства ей придавались путём размещения на пути вытяжки различных горелок, молоточков, ёмкостей с древесным углем и водой для закалки. Сплетение проволоки производилось на отдельном агрегате. Его создавали с возможностью увеличения количества и толщины отдельных стальных нитей. Сначала получали некий трос. Потом этот трос проковывался на ещё одной машинке, с подогревом и закалкой, а кучку таких тросов, сплетённая и обработанная на все той же машинке, давала заготовку. Длинным станок получился. Поигравшись с различными режимами работы поняли, что сплетённые проволочки надо было проковывать по чуть-чуть и температуру постоянно контролировать. В итоге на среднем двигателе получился конвейер молоточков да катушек, обильно сдобренных скипидарными горелками, который принимал в себя проволоку, а выдавал заготовку. Все рассчитывали на мечи, ну а я, традиционно, выделился - мне такое на пружинки надо. И получалось вроде неплохо. Времени, правда, убили кучу, но так как прятать ни от кого ничего не надо было, привлекли наших мелких, и процесс пошёл. Да, контролировали по началу, но потом и этого делать не пришлось - пацаны получали заготовку, тащили к нам. Мы с дедом её испытывали по всякому, меняли настройки станка, и отправляли ребят работать дальше.
   Первое же изделие из индукционной печи по результатам более вдумчивого анализа Ивар и дед признали "псевдо-булатом". Ну вроде как по форме похоже, а вот по волшебным, приписываемым ему свойствам - нет. Я, правда, подумал, что описание их сказка, на самом деле. Ну как про людей с пёсьими головами, только про чудо-меч. Причём в основном критиковал нас Ивар, мол, не то. Осадили мужика, он тут не заказчик и не хозяин мастерской. Мурман потом долго извинялся, мол, в раж вошёл просто, очень хотелось получить ещё и меч-кладенец. Ну мы и сделали один на пробу, из проволоку крученной. Далеко не вундерваффе вышло. Хотя это как посмотреть - по сравнению с его вооружением и нашими ножами получился фактически мифриловый клинок из фентези. Вопрос с дальнейшими экспериментами в части достижения волшебных свойств я зарубил организационно - обозвал сие поделие "Ладожским булатом". Ну вроде как морская свинкка - и не водоплавающая, и не парнокопытная, так и тут - не сильно-то оно и Ладожское, и не сильно булат это изделие. На такое все согласились - и легенду не испортили, и сталь нужного качества получили. Как, кстати, и магнит - мы всё-таки добились нужных свойств у железяки. Её выплавили в индукционной печи, раскалённой подержали в катушках, подавая максимально возможный ток. Да потом ещё и грандиозным конденсатором пускали ток через катушки с остывшей заготовкой. Стрелка для компаса вышла отменная.
   Все эти технологии шагнули в деревню. Особенно барышни порадовались, ибо даже с паровиком мы не смогли сделать их ткацкий станок таким, чтобы на нем работал один человек. Сначала для плетения более толстых ниток и верёвок машинки создали, аналогичные тем, что вытягивали проволоку. Потом, как смогли более-менее большие магниты получить, поэкспериментировали с челноком. На ткацком оборудовании появилась перекладина по которой бегал магнит. Он чуть не лежал на верхней нитке основы, и был оснащён набором валиков, чтобы нить не портилась. Челнок, приобретя аналогичные валики и второй магнит, бегал между нитями. Теперь он приходил в строго определённое место, а не как при броске, плюс-минус десять сантиметров. Его можно было повернуть от привода станка, и пустить опять. Все это работало от в малого паровичка. Да, медленно получалось, да, постоянно подправлять приходилось магниты, заново засовывая их в индукционную катушку. Но теперь станок мог работать чуть не круглосуточно, причём тихо - доски ударные канули в небытие. Ну а мы приобрели ещё две пары рабочих рук - одна девушка всё равно наблюдала за паровиком и работой станка.
   Индукционная печка же секретная позволила проводить новые эксперименты с металлом. У нас в процессе плавки мелкими партиями особо не поиграешься, тепла для литья не хватает, а на крупные угля много надо. Да и идея с выдвижной ванной хоть и позволяла получать сталь и несколько упрощала процесс литья, но вот выдалбливать то, что оставалось потом в домне было тем ещё удовольствием. А теперь мы могли себе позволить выплавлять железо по чуть-чуть, руда, при должной её подготовке, спокойно плавилась в индукционной печи. А тут уже можно и поиграться - то камешек из дедовой коллекции внутрь запихнуть, то угля добавить, то режимами остывания и нагревания побаловаться. А вдруг что путное выйдет? Полезная штука, хоть и секретная. Но все равно, главное - это пружины.
   Они дали ниппель, тот - возможность нормально работать со сжатым воздухом для огнемёта. Эксперименты пошли веселее. Мы уже почти достигли тех параметров, которые хотели, когда у нас сорвало резьбу. Баллон грели, пытаясь увеличить давление без компрессора, да проверить на стойкость к огню, вот резьба редуктора и не выдержала. С хлопком улетел он куда-то в небо. Дед пошёл осматривать баллон, под причитания о том, что глубже резьбу надо делать, ну а я отправился искать редуктор. Буревой застал меня в задумчивости. Редуктор улетел не в небо, а воткнулся в дерево. На расстоянии метров сто от места опыта. Причём вошёл в ствол сосны чуть не наполовину. И боком.
   - Надо пилить, - произнёс дед, - иначе не достанем.
   Мои же мысли были далеко. В районе тира, в который я ходил в детстве. Я как-то о боевых свойствах винтовок пневматических не сильно задумывался, стрелял себе маленькими свинцовыми пульками да радовался. А если давление увеличить? А если пулька станет побольше? И не одна? Да и без убийства ближнего своего - баллон и пружина это что? Правильно, пневматика! Наличие её на всех СТО моего времени я не мог понять, за исключением разве что подкачки колес. А мужики-механики ведь и для другого инструмента свои компрессора да ресиверы использовали! Теперь такое решение заиграло новыми красками. Это ведь получается, что мы можем сохранить силу и энергию! Не просто получать из трактора здесь и сейчас, а переносить с места на место, запасать компактно! Да, баллоны небезопасны, да, шлангов, выдерживающих серьёзное давление у нас пока нет, но какие наши годы! И все это не раскрывая наших опытов с электричеством! Значит, надо пересмотреть подходы к производству и вооружению, исходя из вновь открывшихся обстоятельств. Ну и доделать огнемёт.
   Его мы хотели сделать из того самого баллона. Залить смесь на две трети, вкрутить трубку, чтобы до дна доставала, и накачать воздухом. Вставляемая трубка была толстой, и загнутой дугой. На втором конце трубки был кран, при открытии которого жидкость под давлением стреляла из баллона. Вести огонь предполагалось через маленький костерок, чтобы её поджечь.
   После отработки технологии производства баллонов, определения безопасного давления в них, мы начали эксперименты. Сначала с водой. С водой получилось неплохо, тугая струя стрельнула на метров тридцать. По остаткам жидкости определили, что вылетело около семи литров воды. Со смесью из спирта и скипидара было хуже. Тренировались на малых баллонах, чтобы не взорваться. Правильно сделали. Сам баллон выдержал, а вот со струёй смеси была проблема. Она не хотела гореть. Я решил, что ей мало воздуха, и сделал подобие распылителя внутри трубки. Загорелось. Причём всё. Баллон, трубка, место, где это испытывали - всё полыхало огнём. Начались мучения с доводкой. Мы разделили баллоны - один стал с воздухом, другой со смесью, и посылали они струю через хитрый редуктор. Ну, метров на тридцать можно рассчитывать, да на один выстрел. Данам точно не поздоровиться, и лодка боевая сильно пострадает от такого. Мы вон чуть лес не подожгли, когда уже боевую установку испытывали, не рассчитывали на такую дальность. Еле потушили вспыхнувшие кусты и деревья. И это ещё хорошо что зима! С Буревоем долго испытывали установку, добивались правильной работы кранов, запального огня, того самого устройства для распыления. Потом дед долго крутил его в руках, и выдал:
   - Надо на паровик такую поставить, вместо насоса.
   С этих слов у нас началась конверсия, то есть переход военных технологий в гражданское русло. Созданная часть огнемёта прочно заняла своё место в наших паровых машинах. Воду в котёл теперь подавали давлением пара, через сужающиеся трубки. Мощность машин, избавленных от пятого колеса, насоса, возросла. Сами машины стали работать устойчивее. В основном этим занимался дед. А я занимался пневматикой. Причём к концу зимы времени на эксперименты появилось достаточно много - мы реально вышли на новый уровень организации труда.
   Мы ещё с лета с дедом стали чуть по-другому планировать рабочие процессы. С моей, понятное дело, подачи. Сила тяги, полученная трактором, позволила привлекать мелких не только к мелочам, но и к более серьёзным вещам. А повышение грамотности позволило и тут выигрывать время. Сначала редко, а потом все чаще, я отдавал работу "на субподряд", если так можно выразиться. Ребята наши уже подросли, освоили буквы-цифры, барышни от них не отставали. Тяга есть, больших усилий не надо прикладывать. И появилась возможность работать по техкартам и шаблонам, как громко я называл наши фанерки. Вылили с дедом заготовки для тех же поршней в паровые машины, сделали шаблон цилиндра для того же Обеслава, описали один раз процесс обработки и проверки готового изделия - он и ковыряется в механической мастерской. Сначала много было брака, но сейчас, к концу зимы, все наладилось. Да и мурманы помогли, заготовку дров мы частично на них перенесли, как и добычу леса. Кукша или дед на тракторе, второй инвалид им в помощь, так и повысили производительность. Потом барышни в процесс включились, их тем же образом что и детей-подростков эксплуатировали.
   Утро у нас начиналось с завтрака, военно-спортивной подготовки, на это час или два уходило. Потом на производственном совещании распределял обязанности, раздавая фанерки с заданиями. Техкарты деревянные копились, опыт у людей рос, да и помогать друг другу могли, советом тем же. Обслуживание тракторов и паровиков вообще полностью перешло на "детский" коллектив, мы уже и не лезли туда. Обеслав руководил братьями и сёстрами, на это обычно половина дня уходила. Потом они переходили на выделку запчастей да производство вещей, если конечно не требовалась наше участие. На новый процесс - новая фанерка, обучение, и опять передача "в коллектив". Так и стекло уже без нас плавили, и лесопилку запускали, и фанеру ту же выделывали, и "химия", и проволока крутилась сама по себе. Ну, без моего прямого участия, по крайней мере. Понятно, что не все удавалось сбросить целиком - то же стекло делали только в присутствии взрослого, меня или Буревоя, и брёвна на лесопилку затаскивали не дети, а к литью и продувке вообще никого пока не подпускали. Но мы ухватили новый ритм, который был гораздо быстрее предыдущего, производительнее и эффективнее. Вот этот новый пульс деревни и позволил нам с Буревое экспериментировать часто и много.
   Как и принято у нас в деревне, первые опыты с пневматикой я проводил на моделях. Вспоминал устройство винтовок из тира, поршень там, место для пульки. Да и обычные ружья стороной не обошёл - фанерка с пометками покрывалась кучей значков да записей, касающихся ствола, нарезов, механизмов подачи патрона, ведущих поясков на пуле. После недолгого проектирования, перешёл к натурным экспериментам. Первое "ружье" было деревянным и стационарным - трубка, пулька и баллон со сжатым воздухом. Стреляла эта установка далеко, но не сильно, боеприпас лёгкий вышел. На ней отработали сам принцип - механизм подачи нового выстрела, устройство поддержки давления в баллоне и прочее. Ну а потом, уже с дедом, принялись мастерить из металла.
   Самый сложный элемент - ствол. С ним и возились больше всего. Он должен быть ровный и длинный. Тут опять воспоминания из будущего пригодились. У меня однокурсник плотно занимался строительство линейных сооружений связи. И как-то раз позвонил мне, пьяный вдрызг, позвал в кабак. И там уже плакался, и жаловался мне на заказчиков, которые наотрез отказывались менять холоднокатаную трубу на сварную в проекте, из-за чего вся стройка встала колом. И так он эмоционально мне всё это рассказывал, что я потом аж в Интернет полез смотреть, в чём там разница между разными вариантами изделий. Много роликов пришлось прокрутить, почитать, понимание пришло. И вот теперь мы с Буревоем по моим воспоминаниям сооружали станок для вытяжки достаточно тонких труб. По сути, там куча роликов хитрых и длинный конус. На него надевают более крупную трубу, и раскатывают её в тонкую. Ну и мы так же поступили. Начали с меди, испытывали саму идею. Ну а потом лили крупные достаточно трубы из стали или железа, обрабатывали их, делали тоньше. Долго, муторно, но нам ведь не газопровод класть, потому справились с необходимыми объёмами. Потом полученную трубу наждачной насадкой много раз проходили, получали почти готовое изделие. Потом нарезы сделать - ещё одна морока, ну и закалить ствол. И опять полировать той самой насадкой, но уже с более мелким зерном, а потом и тряпками до потери пульса, и опять закаливать да науглероживать.
   Вокруг ствола уже выстраивали саму пневматическую винтовку. Баллон с воздухом, ручка, как на нашем арбалете, для подачи пули, винтовой механизм повышения давления, работающий через эту самую ручку (натурально винт вкручивали в баллон) магазин для боеприпасов. Ими выступали чугунные пульки с микроскопическим свинцовым пояском. Делали с запасом по прочности, поэтому весило изделие много. Наш образец получился килограмм пятнадцать-двадцать с баллоном и магазином на десять патронов. А хотелось ещё и запас боеприпасов иметь - сколько стрелку таскать придётся? В итоге переделали чуть "стрелялку" - баллон и магазин объединили в единый узел, да и запасом прочности в отдельных местах пришлось пожертвовать. Перевели изделие из разряда "полустационарных" в "переносное", и пошли его испытывать.
   Сделали мишенное поле, я занял позицию. Дед смотрел в фотоаппарат на щиты. Нажал на спуск. Пышшш! Я передёрнул ручку, пулька вошла в казённик, и опять раздался выстрел. Пыш! Отстрелял весь магазин.
   - Не попал, все в пустую, - разочарованно протянул дед.
   Я тоже расстроился, кучу времени убил на эту дребедень. Пошли к щитам.
   - Ну ни х..я себе! Охренеть! Вот это да, - дед очумело рассматривал результаты поближе.
   Пуля спокойно прошла через сырые доски первого слоя щита, второго, и вырвала кусок из третьего слоя. Найти удалось только одну, она после щита глубоко застряла в сосне.
   - Ну что, теперь не в пустую? - я улыбался.
   - Сколько там тех данов было? По пять десятков? А сколько ты выстрелил раз? Десять? - дед призывал свои познания в математике энергичным почёсыванием бороды.
   - Я ещё могу выстрелить столько же, но дальность меньше будет, давление уже упало.
   Вернулись на позицию, отстреляли остаток давления. Не так эффективно, но первый слой досок пробили.
   - А ну дай я, - дед протянул руки к новому оружию.
   Показал ему процесс стрельбы, Буревой прищурился, и начал палить. Прицел пока был один, я его даже не выставлял по расстоянию, поэтому дед попал не всеми зарядами - из десятка в магазине-баллоне в цель ушли только три.
   - На шестеро взрослых, да против строя с щитами, сколько успокоим? - Буревой деловито поглаживал ствол.
   - Шестьдесят, если все попадут. И поднимут ружье. Половина, правда, может в щитах застрять, - сразу предупредил я деда, но тот только отмахнулся, мол, сдюжим, если петух жареный клюнет.
   Дед бережно упаковал винтовку в материю, перевязал верёвкой.
   - Надо на всех делать. На этой потренируемся, доделаем, и всем такую вместо арбалета. Тогда нам точно никто не страшен.
   И мы двинулись в деревню.
   Нас сопровождала первая весенняя капель, на дворе было первое марта.
  
   27.Деревня на Ладожском озере. Весна-лето 859 года
  
   Эта весна была похожа на предыдущую. После небольшой оттепели в самом начале, опять ударили морозы. Хорошо, что дед успел накидать снега на поле. Мы перед самыми морозами осенью таки распахали его, пока наши раненые ещё были на постельном режиме. По декабрю, как выпал первый снег, дед сгрёб его со всех окрестностей и уложил на оба наших поля. Надеюсь, это поможет получить больший урожай. Хотя проблема пропитания уже ушла на второй план. Мы в этот раз зимой даже раненых кормить могли, без ущерба для себя. Да и семян на посадку много осталось, больше, чем в прошлом году. Рыба сильно помогла и соль.
   Инвалиды наши продолжали заниматься полезной деятельностью, ждали прихода Торира. Он придёт скорее всего в апреле. Кнут проектировал лодки и игрался с их макетами. После задачи "навешать парусов", он пропал надолго. Пришёл, развёл руками и заявил, что для большой скорости нужен большой парус, если его как на яхте делать. Большой парус - высокая мачта. А значит лодка неустойчивая будет. Это устраняется балластом, но приводит к глубокой осадке у судна. В нашу заводь такое не пройдёт. И мало того - паровик достаточно массивный будет, что ещё добавит веса и осадки.
   - Ну сделай две лодки под одним парусом, - между делом кинул ему я, спеша на очередные опыты с винтовками.
   Кнут не понял. Нарисовал ему что-то вроде катамарана. База шире, устойчивость выше, осадка мельче. Вроде так должно получиться, пусть попробует. Попробовал, потеряли его ещё на неделю. Только поесть приходил да вырубиться на кровати. Мы нашим воякам за зиму оформили те два дома, которые достроили с мурманами. Ну там печки, стекла, отопление, стены. В эту зиму все прошло быстро и легко, сказался опыт и правильное распределение труда с техкартами.
   Вообще, странно жизнь тут у нас повернулась. Особенно для местного населения. Они-то не замечают этого, все изменения заметны только в сравнении. А я помню тот шок, что испытал в первый год тут. Сейчас у нас появилось много времени и сил, борьба за существование прекратилась, перешла в повышение уровня жизни. Основные процесс получения необходимых ресурсов отлажены, и воспринимаются как часть пейзажа. Железа - завались. Еды - чуть больше. Про дрова, за которыми попервой мы таскались чуть не каждый день, вообще никто не вспоминает, так все легко проходит. Ткань, соль, посуда металлическая и стеклянная - перешло из разряда ценностей в разряд повседневностей. Разбитая стеклянная банка, ставшая чуть не трагедией в первый раз, теперь воспринимается как досадная помеха, не более. Да и то из-за того, что стекло убрать надо. Крытая железом крыша литейного цеха вызвала удивление и восхищение только у мурманов, остальные пожали плечами. Кроют, значит надо. Чтобы пожара не было. А как по другому? Даже разговоры про торговлю на Ладоге превратились в желание не поиметь того, чего не хватает, а просто сменить обстановку. Да мы тут скоро станем первыми в мире туристами! А все из-за мурманов с данов.
   Постепенные изменения незаметны. Появление же толпы попахивающих союзников, нечесаных, небритых и свирепых, общение с Кнутом, Гуннаром, Иваром, показало наш новый статус и уровень благосостояния. Как-то вечером мне моя супруга так и заявила:
   - Жизнь как будто на три части разделилась. Там, в дымке, мы с Первушей, дети наши, да посёлок старый. Потом просто чернота непроглядная. Потом ты появился, - Зоря погладила меня, - а потом завертелось. Оглянуться некогда было. Мурманы пришли, данов побили, посмотрели вокруг, послушали, как там люди живут, в других местах. Неужели мы так жили? Без стёкол? С печкой той здоровой, одёжки зимней только на взрослых хватало, да голод раз в три года, когда земля не родит? Как будто в другой жизни...
   Супруга усмехнулась:
   - Агна говорит, что Торир этот, пришёл как-то в актовый зал, еды попросил. Та чугунок достала, хлеб из печки, соли фанерную коробку. Поставила греть все, да за "Азбуку" взялась, урок твой делать. Сидит, читает. Подняла глаза - а Торир стоит, глаза пялит. Не поняла на что, а дверку в мебели кухонной не закрыла. Он на стопки чугунков да сковородок уставился, позвал Ярослава. Тот спросил много у вас этого добра? Есть ли котелки? А котелки у нас вообще лежат в кладовке, мы же ими не пользуемся. Агна два взяла, побольше и поменьше, которые ты из первого железа делал. Да и подарила им. Потом ещё полдня Ярослав ходил за ней, спрашивал что ей в замен дать. Так она сначала даже не поняла за что! У нас-то этого навалом, а эти свой медный в бою потеряли, вывалился за борт, на огне да палках готовить собирались.
   - Да, жизнь меняется, и это хорошо. Теперь ещё больше времени будет. После ваших придумок, - я погладил жену.
   Придумки были не то чтобы их, но я практически не лукавил. Мы, несмотря на постоянные эксперименты, опыты и добычу сырья, нашли время для бытовой техники! Началось все с того. что по морозу моя благоверная пошла за водой, дед как раз поле снегом засыпал, и пришла с синюшными руками. Потом вздохнула и пошла стирать. Мне такое не понравилось, того гляди артрит подхватит или ещё болячку какую. Собрал барышень, толкнул речь, на тему того, что как железный конь пришёл на смену крестьянской лошадке, так и всякие приборы хитрые придут на смену тяжёлому женскому труду. И их задача - быть на острие, то есть попытаться понять, что им может жизнь-то облегчить.
   Барышни сыпали идеями, я их постепенно направлял в нужном направлении. В результате появились у нас посудомойка, "стиралка" и сушилка для белья. А приводил все это в движение ещё один паровик. Стиральную машину сделали деревянной, без отжима, винт приводил в движение белье в бочке, посыпанное мылом. Его делали из воды, поташа и имеющегося жира - растительного, рыбного, любого, что попадалось под руку. Барабан сушилки тоже был деревянным, рассохнется - ещё один сделаем. Он вращался с бельём и продувался тёплым воздухом от трубчатой конструкции, что насаживали на паровик. Посудомойка через насос мыла струями мыльной воды посуду в деревянном же коробе.
   Блажь? А не скажите, сколько времени уходило раньше на такие мелочи, а сколько сейчас, даже с учётом обслуживания малого паровичка? Присутствие же барышень теперь вообще не обязательно на таких работах - они в мастерские идут, не привыкли тут бездельничать. А из таких вот мелочей и складывается благосостояние рода.
   В конце марта мы начали устанавливать всю эту машинерию в актовом зале, в общей кухне. Мурманы ходили вокруг и крутили бы пальцем у виска, если бы знали этот жест. Мол, женщины и так справятся, чего напрягаться-то? Но то их бабы, а это - наши барышни. Мы ещё и водопровод сделали, локальный, на эту самую общую кухню. Пока на небольшой объем бака, крыша могла не выдержать. В планах было пробурить скважину, построить водонапорную башню и провести трубы в санузлы. Это не говоря уже про канализацию, которая была в тех же планах. На неё у меня был свои задумки, мне ещё Дима, с которым мы проект делали, по "Скайпу" рассказывал, что селитру, а значит и порох, получали раньше из куч продуктов жизнедеятельности. Но правда долго они стоять должны, и процесс там тоже своеобразных. Хотя нужен ли мне тот порох? Наши пневмовинтовки пока прекрасно себя показали. Тем более после того, как мы их чуть улучшили. Или ухудшили - это как посмотреть.
   С этими винтовками вообще получилось очень похоже на паровую машину. Опять мои стереотипы взяли верх над логикой. Ведь я не помнил, чтобы пневматику использовали в бою! За порохом - будущее, он содержит в себе энергию, необходимую для выстрела, причём компактно упакованную в химические связи, позволяя хранить большую мощь в маленьких боеприпасах. Почему же наша с дедом стрелялка получилось такая эффективная? Ведь лучше арбалета стреляет! Правда, тяжёлая, зараза! И вот для модернизации своего нового оружия я, как и с паровиком, принялся вспоминать все об "огнестреле" и убирать из пневматики все лишнее, подобно требований к паровому двигателю относительно ДВС.
   Крепчайшая толстая сталь на ствол? А надо ли? Температурного воздействия-то нет, значит, и меньшим объёмом обойдёмся. Взрыв пороха, почти мгновенное образование газов, что толкают пулю по стволу - тоже уходит, как и громадные нагрузки на элементы конструкции. А если посмотреть в историю огнестрельного оружия, спасибо книжке "Винтовки и Автоматы", что у меня была одна из любимых в детстве, картинок там много, то получается следующее. Первые пороховые ружья стреляли дробом да шариками свинцовыми, через пыж. Убрали этот этап, сразу перешли к вытянутым, почти остроконечным пулям, выиграли в проникающей силе. Ружья-штуцеры, с нарезами, в процессе эволюции перешли от заколачивания пули шомполом в ствол к расширению боеприпаса пороховыми же газами - точность так повысилась. Но и давление в канале ствола возросло! Убрали и это, снабдив наши чугунные пульки микроскопическими поясками из свинца, что выменяли у мурманов. И дальше совсем весело - из двухметрового "весла", коим являлась, например, винтовка Мосина, перешли к компактным и небольшим автоматам Калашникова. Да, из "мосинки" можно завалить и слона, если повезёт, причём чуть не с двух километров. А оно надо? Для такого пушка же есть! Вот и перешли на менее мощные боеприпасы и системы стрельбы. А в нашем случае что получается?
   Мы с дедом добились пробития шлема, что у нас от данов остался, чуть не с пятидесяти метров. Причём насквозь. Правда, винтовка наша стала под тридцать кило весом и баллон стал похож на газовый из моего времени. А часто нам такое делать придётся? Ведь стрельба по тому же шлему, напяленному на бревно, изображающее шею врага, привела к тому, что дерево поломалось. А каково будет врагу? Да и опять же, вернувшись к противнику, - кто он, этот храбрый малый? Одетый чаще всего в кожу, прикрытый щитом, имеющий холодное оружие гововарвар. А значит, надо просто точно попасть в его незащищённые части тела - нога, рука, да даже голова в шлеме! Боеспособность противника снизится, это факт. А если таких попаданий будет два? Или пять? Надолго хватит врага таким Макаром? А времени у него не так чтобы очень - на замену магазина секунд тридцать, да столько же - на пять более-менее прицельных выстрелов. Итого, пару минут - и десять дырок, если повезёт стрелку. И что получается? Надо меткое, скорострельное оружие, даже с ущербом для пробивной силы пули и дальности максимальной стрельбы. И вот в этом направлении мы и двигались.
   Определили запас баллонов-магазинов, носимый стрелком на себе в пять штук. В обороне, на стационарной позиции, можно ещё натаскать. Прикинув массу боекомплекта, получили предельные параметры для давления, чтобы стенки баллонов выдержали, и вот от этого и отплясывали. Для начала соединили два ствола и стали расчётным давлением метать пули. И сдвоенный ствол постепенно спиливали - определяли наиболее эффективную его длину. Пулька же идёт по нарезам, теряет энергию, запас которой восстанавливается давлением воздуха. В канале ствола давление падает, ёмкость больше становиться по мере продвижения боеприпаса, и в какой-то момент времени пуля начинает терять скорость, а не наращивать. Вот этот момент мы и искали. Уменьшили толщину ствола, не везде надо иметь большую прочность, а только в самом начале пути пули к сердцу противника. Доработали боеприпасы - они легче стали чуть, но острее, и проникающая способность повысилась. Форму оптимальную для боеприпаса долго искали, компрессором продували в специальной трубе разные варианты макетов пулек, к которым прикрепляли динамометры. Так нашли параметры пули, длину и остроту. Боеприпасы стали разными, утяжелённые и облегчённые, вторые под остаточное давление в баллоне. И ещё куча подобных изменений, призванных улучшить "потребительские свойства" винтовки.
   Таким вот образом мы и пришли к достаточно лёгкой винтовке со штыком. Носимый боекомплект был из пяти баллонов-магазинов. В нем два вида пуль, пять утяжелённых, их сперва стрелок выпускал, а пять - облегчённых, они шли после. Да, наши латы утяжелёнными пулями только с десяти-пятнадцати метров винтовка пробивала, а облегчёнными вообще - чуть не в упор. Да, щит из хороших дубовых досок мог спокойно защитить бойца противника. Но ноги, голова - это все было достойной целью для нашего стрелка. А учитывая точность оружия да превосходную скорость пули, боеготовым противника можно было не считать поле пары попаданий. Пока шум в голове пройдёт от ударов чугунных боеприпасов, мы уже убежим или штыками добьём очередного грабителя.
   А если строй надо разбить - тут уже другое оружие пригодиться. Усиленная винтовка, без штыка, с другими боеприпасами и тактикой. Получившейся "берданкой" можно было и на сорока метрах уконтропупить гоповарвара, и щит пробить, и голову снести. Правда, боекомплект поменьше, и стрелять нужно с упора или иметь недюжую силу, если на весу.
   Причём в деле подбора оптимальных параметров и видов вооружения, сам того не зная, нам помог Инвар. Он Кукше тактику преподаёт, мы по его данным собираем мишени: прикрытые щитом, одетые по-разному, и так отрабатываем меткость и варианты применение оружия. Перешли Кукша и Ивар к строю - а у нас уже его макет в натуральную величину собирается, и народ "берданки" осваивает. Так и живём.
   Началось тайное строительство винтовок для всего села и создание подвижных огнемётов. В обязанности деда теперь входило периодически раз в день проверять давление в баллонах для всего оружия. Стрелок наш теперь, не только взрослый, мог выпустить прицельно десять патронов по врагу, причём за минуту-другую. По местным меркам это был шквал огня, даже с учётом пониженной мощности боеприпаса. Хотя местные стрелы и этой пробивной силы зачастую не обеспечивали, вон, у мурманов спросите. А те, которые обеспечивали - там в полный рост встать надо да лук иметь чуть не два метра длиной. У нас же даже дети могли стрелять, проблема скорее была в переноске орудия, ружья и патроны с баллонами тяжёлые были, особенно "берданки". Хотя у нас мелких трое только осталось, остальным уже было за десять. Ещё пришлось с подачи Кукши создать насос ножной насос для воздуха, для зарядки баллонов в полевых условиях. Он резонно заметил, что если отстрелялся где-то в поле, неплохо было бы иметь возможность подзарядиться. И если пули запасные взять не проблема, то что делать с компрессором, который работал от паровой машины, никто не подумал.
   Огнемёты стали похожи на пушки времён Наполеоновских войн. Передвигались на двух колёсах, с лафетом, только были сильно меньше и легче. Мурманы спрашивали чего это мы тут таскаем, отмазались тем, что эти баллоны - как котёл, взрываться будут в строю данов. Ну или других гопников. Ивар предложил сделать их легче и скатывать сами баллоны, без лафета. Мы отмели его идею, мол, и так пойдёт. Даже устроили показательную дезинформацию - пускали к берегу заводи незаряженные огнемёты, мол, так и будем катать, трактором пнём - они и поедут. Отсутствие испытаний в деревне обосновали опасностью для окружающих. Мы-то Перуновы родственники, пусть верят нам на слово!
   Кстати, о богах. К идолу прикрепили табличку, аналогичную памятной о бое с данами. На ней была кратко изложена история появления тут моих родичей и смерти сыновей Буревоя. И изображены все они втроём. Первуша-кузнец с молотом, Вторуша-рыбак с лодкой и сеткой, Всебуд-земледелец с серпом. Церемония была грустной, взяли на неё и инвалидов.
   Жизнь шла своим чередом. Кукша тренировался с Гуннаром, Кнут сидел за проектом лодки, придавленный моими идеями. Ивар тренировался в доспехах, и даже планировал пойти в поход - очен удачный протез вышел. Особенно когда к нему некое подобие амортизаторов из вновь созданных пружин добавили, безногий мурман на таком даже смог успешно махать топором. Да, не идеально, да, с кучей огрехов, как он сам говорил, но со временем он нащупывал способы работы на протезе, и даже нашёл в нем свои плюсы. Пару раз он подловил наших молодых вояк, подставляя ногу для удара. Те открывались, на радостях били учебным мечом по отделанной деревом железяке... И получали вполне себе убийственный удар по шлему.
   Корабел тоже обзавёлся протезом руки, только вот с винтами для трехлапого зажима. Он им уголёк брал для черчения, или простой инструмент, вроде ложки. Даже ножом пробовал - не получилось, правда. А наша вся деревня работала, училась, экспериментировала, ставила опыты и накапливала ресурсы для новых свершений. Помимо промышленного, так сказать, ремесла, барышни облагораживали наш быт. Появились с моей подачи занавески на окнах, горшки с цветами, их Новожея лепила красиво, мы ей даже гончарный круг сделали, с приводом от паровика.
   Половички пришли в дома, а в нашей спальне даже подобие ковролина, на основе сосновой шерсти и смолы. Мы его прибили с Зорей под плинтус, он не сбивался и приятно пах хвоей. Все такой себе тоже захотели, вот и работал наш ткацкий станок чуть не непрерывно. Новожеины же горшки натолкнули на ещё одну мысль. Новые чугунки да сковородки мы стали лить в глиняные формы с узорами. Барышни же принялись экспериментировать со стеклом, покрывая его расплавом Новожеины горшки да тарелки - теперь у нас была разноцветная посуда, основательно прожигаемая в новом сушильном цеху. Так завели себе ещё и гончарное производство.
   Ивар носился с доспехами и мечом для сына. С мечом возился просто - ходил за мной и ныл, чтобы я ему сделал булатный. Первый наш, опытный, разломали в процессе исследования свойств нового материала. Пришлось продолжать эксперименты в этой области, а то не отстанет - всех уже достал, редкостным занудой становился бравый воин, со слезами на глазах рассказывая о том, как ему очень надо меч-кладенец. Нам надо искать способы ковки этого долбанного булата. Там если температурный режим не выдержишь, он в обычную сталь превращается, вот и мучились. Правда, меч новый получился. Классный такой, лёгкий и прочный. Упороли им со всей дури по топору Гуннара, проверяли заявление о том, что булат сталь рубит. А мы же экспериментаторы, нам подавай опыты да исследования! Ну, не то чтобы рубит, но зазубрину оставили знатную, на половину топора. Проверили лезвие меча, затупилось совсем чуть-чуть! Здорово! Резцы по металлу теперь делать из такого буду! Ну и пошли обратно в мастерские - делать Гуннару новый топор. А то Ивар, гад, его принёс для опытов, и не сказал, что это пацана оружие. Гуннар чуть не плачет, мол враги вы все и я вас ненавижу! Успокоили, объяснили, ткнули пальцем в Ивара. Мол, это он, подлец, подсунул, мы не при делах. Там чуть драка не произошла, еле разняли.
   Щиты мы тоже переделали под доспехи. Они стали с заменяемыми стальными пластинами. Копья так вообще цельнометаллические, тоже скручивающиеся, хоть и короче деревянных вышли, но прочнее и легче. Тренировались в новых доспехах, по мере их создания на каждого члена рода. Сначала все в наколенниках и налокотниках. Потом защита ног, потом - рук, затем шлем. Бронежилеты-кольчуги в самом конце навешали, они самые тяжёлые и неудобные. Народ не роптал. Мы каждому показали обстрел чучела в доспехах из арбалета, да Ивар порубил мечом их и топором. Защита получилась достойная.
   Лоси наши зиму пережили хорошо, правда, скоро у нас будет пополнение. Машка округлилась, опять скоро будет рожать. Придётся ещё раз им расширять жилплощадь, иначе не влезут. А если Ванька ещё кого из леса притянет - то надо ещё пару квартир лосинных строить. Правда, после появления мурманов и нападения данов, семейство Машки хоть и продолжало отираться в деревне, но все больше времени проводило в лесу. Учили Ваньку жизни лосинной, да и просто толпа народа их пугала. Временное жилище мы им сделали, непродуваемое, в сосновом бору, они там и провели большую часть времени. Лишь на сильные морозу приходили к нам погреться. По весне они начали шататься по лесу, есть молодые побеги и редкую траву.
   Было чуть грустно, что лоси так отдаляются, но что делать. Мы всё-таки люди, а они звери, и хоть и одомашнили мы их чть-чуть, пусть на воле бегают. Главное, не поссориться окончательно да не охотиться на них. Кукша, кстати, это предложил. Мол, в чаще не поймёшь, свой лось или чужой. Пусть все живут, нам кожа не нужна, у нас цепи есть, а мясо кролики дают. Ходила наша животина с семейством по деревне иногда, красовалась. Ну а мы их в ответ морковкой прикармливали да солью.
   Самая большая трудность была скрыть винтовки от мурманов. Стрелять ходили по очереди, по одному или по двое. Потом втихаря совещались, обсуждали результаты. Вроде все научились, я с каждым сходил, лично проверил. Тренировки в деревне продолжались с арбалетами. Мурманов тоже начали ставить в строй, с новыми доспехами и оружием. Да всем ещё по мечу булатному сделали и острию копья такому же. С подачи Ивара ещё топоры хотели булатные, но они сильно утяжеляли стрелка. Мы-то про себя помнили, что винтовка массивнее. А вот Гуннар с новым булатным топором так и бегал. Он теперь у него цельнометаллический, лишь ручка деревом обклеена.
   А владение мечом всё-таки решили добавить в воинское обучение. А то справа есть, а пользоваться ей никто не умеет. Того гляди тупо отберут. Этому нас пытались учить Ивар и Гуннар, да Кукша с самыми мелкими занимался. Наука была сложной, с налёту, как со стрельбой из арбалета или винтовки, тут не получится. Но мы не унывали. Причём даже стон барышень прекратился, раньше все жаловались на нагрузки. Они не хотели таскать по началу на себе тяжесть доспехов и нового, стального оружия. Но после долгих тренировок противодействие прекратилось. Зоряна потом смеялась, рассказывая как друг на друга они в бане посмотрели - стройные, поджарые, спортивные, красивые - и решили что всё на пользу. Не возьмут мужиков силой, так красотой добьют. Мой супруга тоже формы приятственные обрела, чему я был очень рад. А детям железо на себе таскать было даже весело - все не у станков да не в мастерских пропадать.
   К моменту появления Торира, в начале мая, мы обросли новым оружием, доспехами и поросятами. Они появились случайно и чуть не выдали наши винтовки. Веселина пошла пристреливать свою "берданку", усиленную и более массивную винтовку, в лес. Она одна обычно ходила, никто даже внимания не обращал. В этот день она долго не возвращалась. Мы начали переживать, хотели даже партии поисковые формировать. Благо, район куда она пошла, девочка на карте отметила. Не успели мы собраться, как в сумерках из леса раздалось пыхтение и визг. Побежали посмотреть что же там происходит. Пыхтела Веселина, визжали три поросёнка. Мохнатые, страшноватые, громкие. Веселина тащила тушу кабана, вернее, свиньи, матери этих парнокопытных.
   Шла девочка по лесу, никому не мешала. Нашла полянку, устроилась для стрельбы, мишень себе сделала. Тут в кустах шорох - появилась эта самая свинья с выводком. Увидела девочку, и нет мимо пройти, бросилась в атаку. Веселина с испугу всадила ей в лоб пулю. Свинья упала замертво, троица поросей, жалобно повизгивая, бросились к телу не в меру агрессивной мамаши. Веселина решила, что оставлять тушу - кощунство, но весит-то она много! Вот и пёрла её через лес на ветках еловых, отбрыкиваясь от поросят. Эти дурни так от неё и не отстали, пока до деревни не дошли. Там бросились всё-таки на утёк. Ловили их всем селом, уже в темноте определили трёх новых жителей в место постоянного проживания. Построили свинарник, кормили всем подряд. Те вроде смирились с судьбой шашлыка. Такое вот неожиданное прибавление к нашим кроликам.
   Я на момент появления Торира вообще лил унитаз. Благо, воскресенье, и такая работа отвлекала от более насущных дел. Я пытался сделать как в моем времени. Мешал глину, делал её пожиже, и заливал в формы. Это был моя пятый унитаз, остальные треснули при температурных (в печке), статических (пока стояли на земле), и динамических (под весом Обеслава) испытаниях. Так что крик Олеся о приближающейся лодке (везёт пацану в дозоре) я услышал, будучи весь в глине.
   Тревога не внесла суеты, народ деловито облачался в доспехи, Кукша тащил мне мои. Я занял позицию на валу, рассматривал лодку. Блин, надо ещё бинокль сделать, а то до фотоаппарата далеко, а с собой его таскать постоянно жалко, разобью ещё. Лодка была узкая, и плыла достаточно далеко от берега. Я же ждал сигналов, их два штуки должно быть. Один от Торира, оговорённый заранее, второй - от Ярослава, секретный. Кукша прибежал, протянул мне фотик, я приблизил лодку. Вроде, знакомая. Но мне они все на одно лицо, как различить - непонятно. Наконец, кто-то замахал тряпкой на копье, а ещё одна свесилась за борт. Вторая была розовая. Вроде, все в порядке, но надо быть начеку.
   Встреча проходила по прошлогоднему сценарию. Лодка осторожно на этот раз вошла в заводь, уткнулась в берег. С неё сошёл Торир, за ним вояки. О! Вон и Славик спрыгнул. Мы стояли в строю, бывших раненых мурманов пока отвлекали дети в доме. Вояки-инвалиды не знали, что происходит, мы им не сказали. Только ляпнули про учения и всё. На всякий случай. А то вдруг бой будет? Не известно ведь, с какими намерениями лодка приплыла. Но сошедшие с неё мурманы держали щиты за спиной, мечи и топоры в ножнах или за поясом. Вроде всё мирно. Мы отставили щиты, и отправили Обеслава сказать раненым о том, что их ссылка закончилась. Кореша приехали.
   Торир пошёл первым, я ему на встречу.
   - Мир вашему дому, - на корявом русском сказал вождь.
   - И вам не хворать. Ну что, здорова, бойцы! - я протянул руку Ториру, тот малость подвис, засомневался, помнил, как его на прощальном нашем рукопожатии током дёрнуло, - Ты опять что-то задумал?
   Вождь выдал протяжно фразу а-ля "Да вроде нет..." и пожал таки мне руку. На этот раз током не ударило, и возникшее было на секунду напряжение между нами и мурманами пропало.
   - Боги только тех предостерегают, кто нас примучивать собирается, - прояснил я обстановку, и мы обнялись, - Зоря! Соберите на стол, друзья приехали.
   Мужики заулыбались, Ярослав подскочил, поздоровался, и начал глазами что-то выискивать. Хм, Веселину он высматривает, наивный. Она в лесу, её так просто не найдёшь. Да ещё и с винтовкой. Поэтому пусть потерпит пока она её спрячет. Из дома выскочили раненые, в доспехах и с оружием. Как выяснилось, нездоровое шевеление в деревне мужики-инвалиды заметили, припёрли к стенке мелких, те признались, что Торир вроде как идёт. А может и не он. Потому вас в доме и придержали, вдруг бой будет, а вы раненые. Мы так Смеяну сказать научили, как раз на такой вот случай. Мурманы схватили доспехи, Кнут щит зафиксировал в протезе, и поскакали отбивать атаку. Ну или в чертоги Одина, как получится.
   Увидели своих, обрадовались, бросились к боевым товарищам. Те смотрели оторопело на бугаев, несущихся на них с опущенными личинами, в весеннем, зелёно-коричневом камуфляже по самые глаза, с такими же камуфляжными щитами. Потом Кнут поднял личину, закричал радостно, мол, свои. Гуннар и Ивар сделали также, чем повергли в шок бедных мореходов. Оставляли-то инвалидов грустных, а встречают их полноценные бойцы. Ну, на первый взгляд. Торир опять начал хвататься за амулет, но вроде узнал своих, и его отпустило. Потом были смотрины. Обнимались бывшие раненые и прибывшие мурманы, Кнут разжал протез, щит упал. Металлическая рука мурманского корабела начала похлопывать по спинам коллег по опасному ремеслу. Возгласы удивления, переходящего в панику, усилились, когда Ивар снял носок, ботинки на протез было сложно одевать и долго, он так выскочил. Картина была та ещё! Полное ошеломление присутствующих видом поскрипывающих амортизаторов в начале протеза и подпружиненной стопы из доброй стали. Это мы так уже модернизировали протез. И что удивило Торира больше - конструкция или материал обновки - я не понял.
   Наконец, эмоции от первой встречи прошли, мы направились к домам. По дороге Кнут лил в уши Ториру на скандинавском, что-то про лодки, я его не до конца понимал. Ивар тёрся с мужиками, все про семью интересовался. Гуннара взял в оборот незнакомый мужик, как выяснилось, его дядька и воспитатель. Отца у парнишки не было, погиб в походе. Гуннара дядя по имени Атли воспитывал как сына. А в прошлый раз мы его не видели, потому что он с ранением тяжёлым дома остался. Вроде оклемался, судя по суровым ударам по броне нашего Гуннара. Давен, врач увидел деда, тоже улыбаться стал. Они нормально в прошлый раз сошлись, даже выпивали под беседы о здоровье. Ко мне подкатил грустный Славик:
   - С Веселиной все ли в порядке? Не вижу я её...
   - Не боись, Рубенович, все нормально, сейчас покажется, - я помахал арбалетом, для неё это знак, что все свои.
   Влас сначала вышел, а потом и девочка показалась, таща на плече здоровенный мешок с винтовкой.
   - Ну вот и Веселина твоя. Сам как? Как дома? Что нового? Хотя давай лучше после пира поговорим, вдумчиво...
   - Да там и Торир с тобой поговорить хотел. Тоже вдумчиво.
   Я посмотрел на вождя мурманов. Какой-то он дёрганный, нервный.
   - Чего серьёзное случилось? - спросил я у Славика.
   - Да там... Ну... Сложно всё, долго говорить надо, - ушёл он от ответа.
   - А чего Торир, на нашем болтать начал?
   - Ага, меня попросил помочь и всю зиму учил, - подтвердил мои предположения переводчик, - сказал, иногда вождям надо с глазу на глаз поговорить, без свидетелей.
   Опаньки! Меня в вожди записали! Я расправил плечи, приятно, черт побери! Только вот не нравится мне это "с глазу на глаз", видать, что-то действительно происходит.
   Пировали под навесом. Там стол накрыли, принесли остатки зимних запасов рыбы, овощей, кроликов троих зарезали. Хотели поросёнка, но решили что рано. Мужики тоже в накладе не остались. Привезли сыра с собой, пойла алкогольного, рыбы копчённой. Бухло было крепкое, вроде самогона. Ну и пару бочонков пива, для разогреву. Перед самой посадкой за стол, пошли втроём, я, Торир, Ярослав, на Перуново поле. Там поставили чашку с привезённым самогоном, накрыли хлебом. Чтобы помянуть павших и богов уважить, я им так объяснил. Посмотрел на Торира, тот вроде как уже и не помышляет о рабстве да грабежах в нашей деревне, сильно мы в тот раз их зацепили своей близостью к богам. По крайней мере, по хозяйски не осматривается, проворачивая в голове, чего бы умыкнуть и кого примучить. Да и ребята с ним как-то более сдержаны, уважительно себя ведут.
   Потом по три рюмки выпили, не чокаясь, в память о всех мужиках, что полегли в этих краях, и наших, и мурманских. Торир обратил внимание на табличку новую, я ему прочёл. Тот отвесил подзатыльник Ярославу, не сильный, скорее обозначил. Это чтобы письмо учил наше, а то чужих людей вождь читать просит. Вождь произнёс речь, что мол много мужиков хороших даны-кровопийцы побили, но мы всех помним и никогда не забудем. Выпили, постояли, перекинулись парой слов и двинули в деревню, на пир. Перед этим делом всех построили на торжественный подъём флага, праздник всё-таки. Мурманы на флаг тот стойку сделали, по хорошему. Под ним они данов разбили, торжественность церемонии никто не сорвал.
   Хорошо посидели, до поздней ночи. Мы с прибытком оказались - нам подарков привезли. Пять ягнят маленьких, семян, да свинца с медью. Ещё и извинялись, что меди мало. Мол, кризис производственный. Свинца зато кучу привезли, в слитках. Ура-ура-ура! Теперь пояски для пулек сделаю и аккумулятор сделаю! Ну, то есть я сдержанно поблагодарил, и сказал, что мы тоже не лыком шиты. На ухо деда попросил принести меч из "Ладожского булата". Был у нас такой, запасной. Свои же пока не светили.
   Причина проста - орудовать мечом профессионально мы не умеем. А появляться на публике, ну там в бою, или на пиру, с такой вот дорогой цацкой - только навлекать на себя неприятности. Никто же не знает, что это "Ладожский булат", а не тот, волшебный! Вот и получается, что мы с таким мечами будем как ботаник вечером в бандитском районе с китайской поделкой в корпусе последнего Айфона - морда будет скорее всего бита, а побрякушка поменяет хозяина. И зачем нам такие приключения? Обойдёмся пока и обычными стальными железяками. А как махать на манер Конана-Варвара научимся - сразу из запасников мечи-то хитрые и достанем.
   Появление оружия вызвало фурор! Меч достали из ножен, тускло заблестел булатный рисунок. Торир выпал в осадок. Орудие пошло по рукам, под удивлённые возгласы мореманов. Мы довольно всей деревне улыбались. Угодили, вроде. Хоть и хотели не продавать оружие, но тут вроде как для закрепления дружбы, союзникам, и в подарок. Я надеялся сохранить сложившиеся отношения, причём хотел добиться этого уже не привлекая угрозы со стороны высших сил, экономический, так сказать, базис теперь подвести.
   Торир горестно вздохнул притворно, мол, вгоняете меня в долги, я вовек не расплачусь. Мы уговорили его, что расплатится, обязательно расплатится. Вот на меч этот возьмёт пару-тройку городов, да и расплатится. Поддержали шутку, так сказать. Народ юмора был не чужд, ржали все. И наши, и гости. Начали пить да есть, за жизнь говорить. Про погоду, про торговлю, про то, как раненые тут время провели, как мурманы до дома добрались, что там, в Скандинавии, происходит, как мы зиму провели, как боги к мурманам относятся. Общались нормально, но Торир постоянно скользкие вопросы обходил. Про торговлю, про дела дома... Чувствовалась недосказанность. Да и раздражение проскальзывало, не на нас, а так, по жизни. Особенно когда его товарищи малость поднабрались и начали языком молоть. Интересно, интересно...
   Вообще, за столом было забавно наблюдать за изменениями в поведении наших раненых. Опылились за зиму, не иначе. Насмотрелись на наши взаимоотношения, которые я в основном исподволь насаждал, и прониклись. Ну там за столом поухаживать за девушкой, кусок ей с дальнего блюда передать, вилкой опять же пользоваться научились. Мурманы поначалу никак не могли понять, ещё в прошлый раз, почему бабы не бегают с подносами, а сидят со всеми вместе за столом. Я же любые попытки барышень носиться, как девки кабацкие, пресекал взглядом и жестами. Пусть себя уважают и от других того же требуют. А сейчас приезжие мурманы вроде как с присутствием милых дам за столом смирились, но товарищи их, инвалидная команда, ведут себя теперь странно! Вон Ивар достал кусок сыра большой, положил Агне, и продолжил, размахивая вилкой, вещать про то, что молодёжь нынче не та, сколько не учи, все бестолку, воинское дело осваивать должным образом не хотят. Кнут увидел пустой стакан у Леды, метнулся сам (!) на кухню, принёс ягодной настойки Буревоя, девушки её пили, подлил, и как ни в чем не бывало продолжил рассказывать о том, как ему скоро дадут компас, и все будет ни по чем нашему корабелу в море. Ярослав даже нечто подобное в отношении Веселины изобразить попробовал, её со всеми усадили. Та опять покраснела, как рак, стеснительный снайпер у нас. Но всё без конфликтов, весело и радостно.
   Утром мы с Ториром вдвоём уединились у меня в слесарной мастерской, уже без алкоголя. Торир по-русски говорил плохо, но я его понимал. А вещи он рассказывал интересные. Домой они дошли, когда уже был глубокий снег. С погодой повезло, штормов не застали, приплыли целыми. Народ, что их встречал, удивился смене судна. Отмазались тем, что подрезали кого-то, вступили в бой, да и отхватили посудину - Торир запретил рассказывать без него про бой с данами, хотел обстановку провентилировать. Уже потом, когда разобрали товары, разъехались купцы, что ходили и плавали между их посёлками, он собрал всех своих родичей и коллег по опасному ремеслу да и рассказал всю историю. Всю, за исключением расположения нашего села. Он крепко запомнил, что я его просил не раскрывать местоположение деревни. Мол, боги наши будут крайне недовольны. Родственникам погибших вручили торжественно наши браслеты, продемонстрировали свои, и уже всем наказали молчать про данов, до особого распоряжения. Были причины на то, как оказалось.
   Дома же у Торира все было не так радужно. Урожай был бедный, потеря воинов в бою с данами подкосила клан, в котором они жили. Распродав всё и пополнив запасы продовольствия, Торир отправился на некий курултай, "сходняк", лейданг - слёт викингов, который они ещё не определились до конца, как называть. Собрались все вожди дружин, формировали союзы, определяли направления походов на весну. Вот тут то и оказалось, что с данами вроде как у них мир да любовь, их руководитель тихой сапой, где хитростью, где подкупом, пытался подмять под себя сборища викингов. И вроде как получается, что Торир по осени поперек линии партии пошёл. Да ещё и один вояка его поднажрался до состояния непотребного, и выложил собутыльнику всё про битву с данам да посёлок странный, что богами оберегается. За что потом огрёб, конечно, по самые гланды, но информация уже ушла. Нашлись на том курултае наушники, которые стали исподволь в разговорах Торира неудачником называть, мол, увёл дружину, вернул только половину, добычи - кот наплакал. Да ещё и с братьями нашими, данами, по слухам, вражду имеет. Мол, не место за общим столом такому злыдню. Конечно, не так все явно, не так прямо, но настроение соответствующее создали. Ториру это в минус, новую дружину собирать труднее. Он практически с прошлогодней пришёл, только что потери восстановил, и то не все. В прошлую весну больше в поход уходило.
   Там же, на совещании, определились три партии по возможной стратегии походов на эту весну. Первая предлагала идти на запад, там вроде как не всё ещё пограбили, да и слухи о земле новой ходили. Вторая партия стояла на том, чтобы идти к данам, а с ними уже потом грабить вглубь территории Европы. Эта партия поддерживалась соотечественниками убиенных нами осенью противников, они хотели обезопасить себя от соседей и расширить владения. Третья партия придерживалась консервативной точки зрения. Это - грабить, кого придётся, путь держать на восток, дальше реками, потом выйти к богатым южным землям, сопровождая походы торговлей. Причём всё это вместе с местными, варяжскими и словенскими, дружинами. Так сказать, продолжить интеграцию северных и восточных отморозков.
   Направление на запад считалось перспективным, Не первый раз уже туда плавали все, имели неплохую добычу. Надо было решить, что делать с остальными двумя возможными маршрутами. Споры подогрел припозднившийся вождь, рассказавший новости с Ладоги. Гостомысл, Новгородский правитель, собрал дружины с Варяжского моря, разместил их в своих землях, и начал мзду серьёзную брать за возможность проплывать по его территории. Не подчинившихся могли и прибить, но в основном отгоняли от Ладоги одним видом кораблей, набитых вооружёнными людьми. Мотивация Гостомысла была проста, как валенок. Ему надоело, что уже который год его земли грабят всякие залётные гопники. Решил навести порядок.
   Торира такая постановка вопроса не то что удивила, скорее, расстроила. Со словенами его клан дружно жил. Постепенно, в процессе разговоров с представителями других отрядов грабителей, засылки своих дружинников погреть уши под пиво за чужими столами, анализа ситуации, сложилась общая картина. Воду мутили те же даны. Именно они разоряли селения в Новгородской земле, чем причиняли неудобство мурманам. Так как я вообще слабо себе представлял местным реалии, то пришлось перейти к геополитике.
   Если представить себе какую-нибудь Гугл-карту и на ней уже рисовать маршруты походов отморозков всех мастей, то получается следующее. Факт первый, торговля идёт по воде, ибо лодка берёт гораздо больше, чем телега, и это логично и разумно. Факт второй, северная Европа торгует с востоком и югом тремя маршрутами. Из Варяжского моря по Неве все идут в Ладожское озеро, далее пути расходятся. Одни идут по Волхову, через Новгород, на юг, при помощи системы волоков, натурально на себе тягают лодки. Так попадают в Днепр, и двигаются дальше, в сторону ромеев на Царьград - это первый путь. Другие не заходят в Новгород, а идут на восток по речке Свирь, там опять волоки, переход в Итиль (это, я так понял, Волга), и далее в сторону Каспийского моря, в Персию и прочие страны - это второй путь. Третий - прямо из Варяжского моря в речку, которую я решил считать Западной Двиной, опять волок, и в тот же Днепр. Эти три маршрута, собственно, и есть "путь из варяг в греки и обратно". Есть, правда, ещё одна дорога к нашему озеру, но она севернее, и проходит через кучу озер, там сложнее пройти, ей почти не пользуются.
   На выходе из Варяжского моря из Северное, аккурат между Скандинавским полуостровом и материковой Европой, живут даны, на месте будущей страны, которая - как вы думаете называется? - правильно, Дания. Они образуют некую условную пробку, через их острова и протоки сложно пройти незамеченным, и купцы платят немалую мзду местным отморозкам, или сливают товар им же, те везут его далее. С другой стороны, такую же примерно пробку образуют и Новгородские земли, только на реках. А когда Гостомысл договорился о союзе с Полоцком, что стоял на Западной Двине, торговля приняла законченный вид. Три пути, две пробки, и даны, и словене неплохо наживаются на своём транзитном положении. Причём если скандинавы в основном занимаются перепродажей, то Новгород ещё и достаточно развитый промышленный город, сам много чего производит. И вот тут появляется конфликт, по сути, бьются две монополии.
   Конфликт вполне себе обыденный, но с местным колоритом - режут друг дружку словене и даны только в путь. Чего хотят? А желают быть самой главной страной торговой в этой части географии и чтобы другая сторона была у них на посылках. Причём положение Новгорода в этом плане лучше, чем у данов, ибо товарное наполнение разное. С севера везут трофеи из походов, железо и всякую кость моржовую, если вкраце. Из Византии, где живут ромеи тянут вино, пряности, "ювелирку" и предметы роскоши. Новгород добавляет в торговый путь мех, лес, воск да всякое полезное в хозяйстве барахло, вроде смолы да тканей льняных. Особое место занимает стекло, а точнее - бисер. Его тут, на Севере, часто используют вместо денег, насколько я понял. Прибалтика вносит свою лепту янтарём, Приднепровье - зерном. Обратили внимание, в чем прикол?
   Словене контролируют поставки жизненно важных товаров - лес и смола для лодок, дёготь, ткань для парусов, "денежное" стекло, зерно. А даны - предметов роскоши! А учитывая, что торговля ведётся на судах, и привод у них в основном весельный, ручной по сути, соотнесите стоимость и важность зерна и доброго леса с цацками да тканями дорогими? Во-о-от! Добавьте сюда прирост населения у скандинавов, частичную переориентацию викингов с собственного хозяйства на грабежи, низкие урожаи на севере, сто с гаком лет походов, для которых уже повырубали много хорошего леса, и получите завершённую картину. Новгород, по сути, держит данов за тестикулы, периодически сжимая их посредством повышения цен на товары свои и транзитные, что идут с юга.
   Конечно, из Скандинавии на продажу поставляется хорошее железо. Там то ли месторождения неплохие, то ли технологии "продвинутей", но оно неплохо цениться. У Новгорода на это свой козырь - мех. Он тут тоже вместо денег используется, серебра не так много ходит по рукам. И словене, контролируя поставки меха и стекла-бисера, по факту держат под собой финансовое наполнение чуть не всей торговли на Балтийском море. Ну к примеру не продадут меха, цена его вырастет, обороту упадут, торговля зачахнет. Да и железа сами словене добывают немало, пусть и чуть худшего качества. А собрав все это вместе, получается, что даже если у тебя меч крутой есть, ну там "+3 к атаке", к примеру, то сидишь ты на своём Скандинавском полуострове без лодки да жратвы, и думаешь - на хрена мне эта железяка? Такие вот гримасы спорта...
   Самое весёлое, что пока в этом конфликте выигрывают в основном свеи, шведы. Они выход в море имеют независимый от данов, железо у них тоже доброе. Вот и зарабатывают предки группы "ABBA" на найме, воюя на разных сторонах конфликта, на торговле, на промпроизводстве. У меня даже закралась мысль о том, что именно отсюда начинается их подъём в части развития государства и производственных сил.
   Длится вся эта котовасия не первый год, в своеобразном ритме. Ну там накопят сил обе стороны, пойдут мочить друг дружку. По результатам "махача" определяют новые правила торговли и взаимодействия, в зависимости от победителя. У данов есть свой козырь, викинги, которых они привлекают потенциальной богатой добычей, у словен - более многочисленное население и пути на юг, альтернатива присутствует в торговле. Так и живут, периодически нападая друг на друга, пытаются стать монополистами. И сейчас как раз даны силы да ресурсы накопили, планируют атаку.
   А нам что? А нам - неустойчивое положение между молотом и наковальней. Даны придут - грабят, словене нарисуются - тоже не чураются налётов. Да и наёмники с обеих сторон мало похожи на благородных рыцарей. Торир же тоже не очень доволен - у него "тёрки" с будущими датчанами.
   Я его в лоб спросил, мол, чем ты им насолил. Тот яростно почесал голову, ну и выдал. Плыл он по своим торговым делам, встретил в датских островах неких "таможенников". Те ему говорят, мол, "Выворачивая трюм! Ща пошлину считать будем!". Мурман в ответ - с чего вдруг? Всю жизнь ходил, никому не платил и сейчас не собираюсь. Ну дальше слово за слово, ухом по столу, и ёжик, в смысле, предводитель данов, получил на орехи. Потом оказалось, что это частная инициатива конкретного дана была, и вроде как претензий к Ториру никто не имеет. Однако у убиенного был свой клан, который узнал от двух выживших в той битве, кто конкретно отправил к Одину уважаемого человека. Ну и понеслась - там засада, тут разборки. В тот раз, когда Торир к нам пришёл впервые, он вообще напоролся на крупную по местным меркам эскадру. Там на него не сильно внимание-то обратили, но пара-тройка судёнышек опознала мурмана и бросилась в погоню. Ну а Торир, не будь дурак, весла в руки - и тикать, ибо силы неравны, и лезть зазря на мечи особо смысла нет - прирежут бесславно и к Одину на пьянку не попадёшь. Такой вот выверт местного сознания привёл мурманов к нам первый раз. Да и во второй, осенью, нечто похожее получилось, только вот биться всё-таки пришлось.
   Для нас все это означало, что скоро на Ладожском озере будут бурлить события. Придут скандинавы, новгородцы, начнутся битвы да нападения. Торир переживал и нервничал потому, что получалось что скоро в наше село могут нагрянуть его соотечественники. И получается, что боги местные, которыми мы застращали мурмана, его не погладят по головке. Ясно же сказали - не трепаться языком! А дружинник Торира все выболтал по пьяни, значит, вождя это вина. И тут проблема, или биться с нами в строю против таких же викингов, или нарушить клятву, данную мне и богам, и биться против меня вместе с сородичами. И то, и другое его не устраивало. Да ещё и дома задница, без походов и добычи они могут и зиму не протянуть, торговля стоит в ожидании "разборок" между Новгородом и данами. А если там, в Скандинавии, погода такая же, как у нас, то ещё и голод возможен...
   Надо думать, как поступить. Причём всем, и Ториру, и нам. За окном послышался ржач, мурманы, не знающие обо всем происходящем, развлекались в безопасном для себя месте. Я спросил у Торира о его дальнейших планах. Вождь мурманов сказал, что тут они максимум на пару дней, а потом пойдут искать добычу или торговлю. Мы ещё поговорили, я задал несколько уточняющих вопросов. Потом попросил паузу до завтра.
   До вечера ходил по деревне, по лесу, думал. Сходил к лосям, гладил Ваньку, может, хоть они что толковое подскажут. Звери молчали. Сходил на озеро, медитировал, глядя на воду. Мужики осматривали свою лодку, которая осталась после их осеннего приключения. Торир с Кнутом что-то оживлённо обсуждали. Несколько мыслей пришли, но так, на уровне подкорки мозга. Надо собрать совет нашего рода.
   Уже в сумерках собрал девушек, Кукшу и Буревоя, кратко описал им сложившуюся ситуацию. Мои помрачнели. Я достал фанерку, начал накидывать некоторое подобие блок-схемы.
   - Значит, задача наша осталась прежней - сохранить жизнь, свободу, да деревню нашу. В неё добавились новые факторы - мурманы Торира, даны, словене, варяги, и в целом сложившаяся обстановка. Политическая, экономическая, военная и географическая. Значит, и решать проблему надо по этим направлениям. Географию мы не переделаем, остаётся только воспользоваться нашим положением вдалеке от торговых путей.
   - Но Торир сказал, что варяги да словене перекрыли путь на юг по Волхову, значит, в озеро наше набьются... всякие, - сказал дед.
   - Верно, набьются. И, насколько я понял, до осени вся эта свистопляска с боями продлиться может. Нам, как мне кажется, надо на сторону Новгорода становиться. Если словене данов победят, те больше могут и не сунуться, Торир говорил, слабеют скандинавы на этом конфликте. Поэтому, предлагаю поспособствовать изгнанию данов с Ладожского озера.
   - И как мы их прогоним? Добрым словом? - предложил Кукша, все хихикнули, прекрасно осознавая наши шансы на успех такого мероприятия..
   - Все понимаете, что добрым словом не получится. А значит, как говаривал один персонаж в моем мире, надо отправить их добрым словом и пистолетом. Ну, в смысле, добрым словом и силой оружия. Это раз. Второй момент. Надо как-то отвадить данов сюда ходить. Для этого предлагаю действовать в направлении разрушения их союзов. Ну, чтобы они наёмников не смогли набрать. Значит, надо показать, что на востоке выгоднее торговать, чем воевать. Это через Торира можно осуществить. Это и будет наше доброе слово. С вооружённой борьбой сложнее. Мы-то их только на земле прищучить можем, и то не факт. Если с нескольких сторон нападут - можем и не отбиться, только в домах. Но и те поджечь могут, да выкурить нас.
   - Надо их на озере атаковать, с лодок. По идее, - дед задумчиво почесал бороду.
   - И бить не всех, а чтобы вернуться смогли, и донести до остальных, что тут их только смерть ждёт,- добавил Кукша.
   - Потянем мы-то своими силами войну с данами? - с сомнением выдала Леда, - А то нас мало, отмахнуться, как от комара - одно мокрое место останется...
   Все задумались, задача и впрямь сложная. Мы собирались нашим невеликим коллективом повлиять на исход сражения двух достаточно сильных государств! А по Сеньке ли шапка? Это читалось в глазах моих родичей, когда они уставились на меня в ожидании ответа. Ибо в нашем роде решение таких вот неподъемных задач - это моя привилегия. Или обязанность, это как посмотреть.
   - У меня только пара мыслей, и все они на грани фантастики, ну, сказок, - сказал я.
   - Излагай, - коротко предложил дед.
   Я начла излагать. Все подтвердили, что мысли действительно малость дурные. Но потом втянулись в обсуждение, начало выкристаллизовываться решение. Задумка была достаточно спорная, рухнуть могла от любого непредвиденного события. И самое противное - она опиралась на здравомыслие наших мурманских союзников и необходимость раскрыть наш козырь - винтовки. И необходимо было в сжатые сроки осуществить большой объем подготовительной работы. По времени - ну не меньше пары-тройки месяцев. Это если учесть, что у нас посевная на носу. Значит, надо уговорить Торира. В мурманах главная загвоздка.
   Я оставил своих мужиков составлять план работ и необходимых материалов, а сам пошёл искать вождя. Он сидел со своими бойцами за столом под навесом. Вроде веселились, ели и пили, общались с нашими, все нормально. Но напряжение в воздухе чувствовалось. То ли информация о нашем разговоре просочилась, то ли просто Торир своим мрачным видом нагнетал печали. Я подошёл, назначил встречу на закате завтрашнего дня, на Перуновом поле. И направился опять к нашим - надо помочь в планировании и организации переговоров с богами. Ну не просто же логикой математической мурмана на свою сторону привлекать?
   Пока шёл, вспоминал, что я знаю про историю этих времён да походы викингов. Знал мало, вроде как Великобританию они атаковали, Париж брали пару раз, в Исландию, в Гренландию и Америку добрались. Про какие-то тёрки данов и словен не помнил в упор. Но помню, что Дания не стала крупной и мощной державой, грандиозной империей, а значит, победил Новгород в этом конфликте, даже без нашей помощи. Может, не в этом сражении, но финал-то я знал. Я дошёл до дома Буревоя, в которой совещались, и мы сели за подсчёты да подготовку очередного файр-шоу.
   Погода к следующему вечеру была пасмурная. Торира, Славика и пару-тройку его дружинников под вечер поставили в специальном месте для наблюдения за шаманскими плясками. Опять беготня с фонариком, опять генератор и угольные свечи. Но вот финал был малость другой - столб света, что упёрся в тучи в конце "церемонии" имел ярко выраженный красный оттенок. Это мы стекло так подкрасили, чтобы добиться нужного эффекта.
   Уже впотьмах подошёл к мурманам:
   - Боги говорят надо данов отвадить от места нашего. И нам в том помощь будет.
   - Какая? - живо заинтересовался Торир.
   - Завтра покажу, когда рассветёт... - на том расстались.
   На утро я пошёл к Ториру. Взял "берданку", позвал вождя викингов в лес. По пути общались про походы викингов - я хотел хоть приблизительно понять, на каком этапе находится экспансия северян. Оказалось, Париж они уже взяли, в Англии высадились, и даже основали оперативную базу на соседнем острове, я так понял, в Ирландии.
   В лесу на специальной поляне я установил доски возле дерева и в качестве демонстрации сделал по ним десять выстрелов, перезарядил винтовку, и отправил в древесину ещё столько же. В наружной части досок лишь маленькие дырочки, зато с другой стороны - одни лохмотья. Торир впечатлился.
   - Опять боги? - на кривом словенском поинтересовался вождь.
   - Ага, богиня Пневматика да помощник её, Редуктор, - вождь вскинулся, я решил больше так не шутить - Да, что-то вроде. Они нам идею подсказали да сделать помогли.
   А что я ему скажу? Про тир в своём родном городе? Или про гайковёрт пневматический? Тут вон и так мурман проникся, куда ему ещё и про будущее знать? Зато теперь проще диалог вести. Для начала выяснил, удалось ли данам привлечь кого-нибудь из приятелей Торира к налёту на словен? Нет, никто не пошёл? Это хорошо. Ну а дальше я предложил ему найм. Банальная сделка по привлечению его людей в своих интересах.
   Торир не то что был против, просто не сильно понимал куда и зачем я его нанимаю. Приоткрыл карты - место наше, осенённое божественной благодатью (ага, в виде меня, который физику знает), мы защитить должны. А как этого добиться, если всякие гопники шляются по озеру как у себя дома? Вот и решили мы, по совету богов, данов того, выгнать из нашим мест. Тогда Новгород опять займётся торговлей вдоль южного берега озера, и к нам никто уже не сунется. Ну и боги довольны будут, выполним их волю.
   Вождь задумался, а потом начал натурально торговаться! Что перепадёт ему? Как планирую действовать? Что вообще может сделать одна лодка с мурманами против той банды, которую собрали даны? Отвечал на его вопросы последовательно. Перед Ториром мы откроем запасники наши да склады, а может - и под заказ чего сделаем, это на оплату пойдёт. Планирую я подрядить его дружину на субподряд к Новгороду, на их стороне биться будем. А одна лодка... Ну дык смотря какая лодка! Лизнул, не без того, заявив, что мурманы воины знатные, даже такое малое количество их, ниндзей в третьем поколении, на новгородскую чашу весов победу склонить может...
   - Викинги, - перебил меня Торир.
   - Почему? Вы разве не мурманы?
   - Викинги все, кто ... вик... Вик - поход. Викинг - в походе. Дома - свей, дан, мурман.
   - Ага, это как русь и рюрики? Рерики которые?
   - Да.
   - Интересно... - вот и происхождение названия прояснилось, - А по лодке одной... Я тебя не зря сюда привёл да винтовку показал, вот этот дрын железный. Работать будете на давальческом сырье!
   Отвлёкся, описал что я имею ввиду. Мы их вооружаем, готовим специальную лодку для боя, доспехи, если понадобиться, и идём на данов...
   - Не пустят, - опять прервал меня Торир, - Новгород не пустит.
   По его словам, словене могут тупо прирезать нас раньше, чем мы выйдем на бой. Мол, нечего тут незаконным вооружённым формированиям шастать. Они-то и торговые лодки щемят периодически, не то что военные. Специализация лодок определялась тут по внешнему виду - более крупные и "толстые" шли как торговые суда, на такое была "родная" лодка мурманов похожа. А вот длинные, как у данов взяли, хищные такие лодки - это уже явно военные. Торира, кстати, прессовать пытались, пока он к нам шёл. Но благо народ среди "таможенников" попался знакомый, отпустили без ущерба.
   - Ну, наша-то лодка будет не совсем такая, как вы привыкли, - прояснил я вождю, а сам задумался, - да и так. Надо с Новгородцами заранее просто обсудить наше участие, вот и не будут они воевать против нас.
   Мы ещё долго обсуждали детали, торговались об оплате. Через пару часов уже совместный план выкристаллизовался. Мы готовим лодку, вооружаем мурманов, делаем доспехи и оружие для битвы. Это и будет часть оплаты за найм - я решил не скупиться. Остальное они возьмут добычей, половиной, и нашими запасами, например, смолой. Уж очень её Кнут нахваливал. Чтобы не нарушать безобразие на озере, мы первым делом идём в селение Ладога, что является северным форпостом Новгорода на Волхове. Там заключаем некое подобие контракта - договариваемся о том, что часть добычи "сливаем" словенам, а они нам за это обеспечивают оперативной базой, позволяют закупаться да отдыхать у них без боязни быть прирезанными. Там же узнаем, где тусуются датские гопники, и идём их мочить по мере сил. А их у нас - если всё задуманное получиться - будет немеряно!
   И в процессе закрепления договоренностей, я понял, что я тут "изобрёл". А я не больше, не меньше, хочу подписать мурманов на каперскую работу. Ну вроде как пират, только официальный, на службе Новгорода. И под его "крышей".
   План не то что был идеальный, но он позволял хотя бы попробовать добиться нужного нам результата. Ториру ещё предстоял нелёгкий разговор с дружинниками, их надо уговорить следовать придумке. Получалось, что сначала его людям придётся сильно помахать топорами и сделать стены в нашем поселении - оставлять своих родичей без защиты я не хотел. А потом самое сложное - часть их, мурманов, должна остаться в деревне на время похода. С нашей стороны пойдут двое - надо обслуживать винтовки и уметь разбираться с паровиком, который планировали установить на новую лодку. Ибо мы планировали пойти максимально подготовленными для похода технически. А значит, тяга на пару, основное вооружение - винтовки, а остальное так, для проформы. И судно под наши задачи получалось довольно забавное.
   По сути, я планировал сделать тримаран. За основу взять лодку данов, ту что нам в качестве трофея перепала, её усилить, модернизировать, и добавить пару корпусов по бокам - паровой двигатель и запас дров просто притопил бы судно без этого новшества. А так, если всё правильно рассчитать да сделать, получиться достаточно маленькая осадка, то что надо. Борта нарастить придётся, я хотел иметь возможность стрелять сверху по судам противников, выбивая его гребцов и бойцов, а не разрушать сами корабли.
   Такую примерно лодку и нарисовал Кнут, после анализа и творческой переработки всего, что я на него вывалил из своих воспоминаний из будущего. Эта лодка, тримаран, должна была быть разъездной, быстрой и манёвренной. Мы даже начали делать для неё отдельные узлы. Ну там ПИР, компас, стальные детали для мачт, лебёдок, паровых механизмов. Их должно было быть два, и через цепи крутящий момент передавался на пару винтов. Если один "движок" выходил из строя, надо было с воплями "Мать его так!" перебрасывать дополнительную цепь, и на такой вот пониженной тяге двигаться под паром. Парус тоже претерпел изменения - он будет треугольный, как у яхты, и высокий, для этого собственно и мачту железом укреплять надо.
   Как и предполагалось, разговор с бойцами у Торира был тяжёлый. У меня, кстати, не легче. В первый поход планировал отправиться сам и взять с собой одного человека. Народ, ещё год назад бойко планировавший торговлю на Ладоге, теперь, когда время отплытия уже исчислялось месяцами, утратил свой запал. Моя благоверная даже всплакнула. Но деваться-то было особо некуда! Сейчас с нами мурманы, они помогут с данами. А на следующий год? Вдруг Торир уйдёт на запад, а мы тут одни останемся? Конечно, есть вероятность, что конфликт словен и данов сойдет на нет, и станет поспокойнее. Есть вероятность, что мы отобьёмся, даже если на нас нападут. Но сколько так отбиваться? Тут уже геополитика решает за нас. Не отвадим данов этим летом и осенью, поедем потом на Ладогу - можем посёлок вообще не застать. Сожгут, разграбят, убьют оставшихся в деревне или пленят. Погоревали все, особенно барышни наши, сжали зубы и согласились с моими доводами. По-другому никак.
   Торир своих бойцов уговаривал дольше. Если для нас придуманный план был вопросом жизни и смерти, то для них такой поворот событий был в новинку. Нет привычного похода, нет боя, нет торговли и захватов городков. А предполагался долгий труд, потом оплата, в виде доспехов и оружия, пиратство на море, причём направленное исключительно на данов. Но Торир авторитетом, логикой, ссылкой на богов и грядущие прибыли добился согласия всех. Кстати, сильно помог ему в этом деле дядя нашего Гуннара, Атли. Тот сообразил, что к чему, порасспрашивал Торира, потом Гуннара долго пытал про нас, сходил на Перуново поле и встал целиком и полностью на сторону вождя.
   Совместное совещание нас и мурманов определило дальнейшие действия. Мы вместе начинали крупный проект, а, следовательно, я с Ториром, должны были руководить достаточно крупными массами народа. И если вождю это было не впервой, то я в будущем работал с небольшими коллективами, да ещё и с таки составом участников, где каждый свою работу знал лучше чем я. Теперь вот надо приобретать управленческий опыт.
   Буревой озадачен был получением бумаги. Нам много рисунков делать, пусть доведёт до ума свой процесс, разработанный в лаборатории. Девушки садились на ткацкую работу, делать парус, канаты, верёвки, чехлы для доспехов. Мурманы делились на две команды. Одна начинала мыть и таскать руду, под техническим руководством Обеслава и Ивара. Обеслав знал, как устроена установка по промывке, Ивар знал оба языка и мог объяснить своим товарищам что надо делать. Вторая команда, вместе с Кнутом и Кукшей, шла на вырубку деревьев. Мы их должны обеспечить пилами и топорами, Кукша садился на трактор, пилить стволы. Потом всё это надо таскать в деревню, строить стены. И опять рубить - на этот раз для лодки-тримарана. Эти бревна уже надо сушить, тесать или пилить по-хитрому да собирать лодку.
   Я же занимался плавкой, ковкой, и созданием доспехов и оружия. Мне в помощь оставались дети. Они же обмеряли всех мурманов - мы ещё когда себе доспехи делали определили характерные размеры человека, по которым их надо создавать.
   Да не забыть ещё надо, что посевную никто не отменял. Мои, правда, сказали, что все в порядке, отсеемся быстро. Процесс отлажен, трактора уже два бегает, да и паровики есть, главное - обслуживать их правильно да дрова иметь. На обслуживание опять же привлекались дети.
   На утро был митинг. Толпа мурманов согласилась поучаствовать в непонятном деле, но хотела обсудить оплату. И что тут началось! Торгаши, спекулянты, ларёчник - вот кто они, а не суровые северные воины! Чуть не каждый лезет вперёд, рассказывая про свою сложную жизненную ситуацию, и просит себе доспех, оружие. Причём все - из булата, чтобы как меч у Торира. И Ивар наш неприкаянный стоит среди этого бардака, типа он не при делах! А ведь всё с него началось - ну кто просил хвататься новой справой и скоростью её выделки!? Оттащил вождя в сторону, объяснил, что булат тот Ладожский, потому не сильно волшебный.
   Тот посмотрел на меня жалостливо, как на идиота, и подтвердил мои давние мысли. Про булат и его волшебные свойства - развесистая клюква процентов на восемьдесят. Однако, и толика правды есть - он сильно меньше тупиться и не так портиться в бою. А приписывают ему свойства вундервафли по двум причинам. Первая - это реклама, ибо сильно дорогое изделие получается и долгое в производстве. Потому кузнецы, кто промышляет таким, и расхваливают свою работу, изрядно привирая о её характеристиках.
   А второе связано с местным вооружением, с мечами. По мере рассказов Торира, в голове стирался образ крутых мечников, размахивающих саблями направо и налево. Основное оружие воина - топор да копьё. Копьём строй держать удобно, топором - щиты врагов рулить в щепу. А вот мечом дубовый кругляшок с умбоном, оббитый по краю железом, не расковыряешь, скорее, лезвие разрушишь напрочь. Ибо кромка лезвия тонкая, хрупкая после закалки, гибкости и пружинистости нет. И после каждой битвы на мечах - чаще дуэльной или риутальной - приходится чуть не к кузнецу бежать за исправлением оружия. Хотя в бою штука тоже полезная. Когда строй разбит, щиты уже ополовинены, и вот тогда наступает время режущего оружия. Наносить кучу мелких режущих ударов по телу для увеличения кровопотери противника, чаще всего защищённого только кожей, своей и животной - для такого и местные аналоги Эскалиборов годятся.
   Я после этого вышел и объявил всем ценник. Мол, я вам пять штук булатных мечей дам на всех, и всё. Там сами разбирайтесь, кому они нужнее. Случилась небольшая драка, под смех Торира, и запросы изменились. Надо бы доспехи, как у Ивара, и просто нормальное стальное оружие. Ну и Ториру смолы отгрузим, он ей взять плату согласился после осмотра склада.
   Начались у нас крутые деньки. Пришлось для начала сгонять на рыбалку на нашем "сейнере", заготовить рыбы, продемонстрировав Ториру преимущества парового хода. И пометить краской белой наших лосей, чтобы их во время охоты не пристрелили. Мы на этом отдельно настояли. И вообще попросили, лосей не трогать. Другую живность будем бить, вон, гуси скоро прилетят, ими и будем кормиться.
   Вся деревня гудела. Утро начиналось с распределения команд, обязанностей, ресурсов, теперь уже с учётом почти сорока здоровых мужиков. Сначала делали инструменты, топоры да пилы для леса, носилки и рюкзаки для руды. Потом дрова пускали на выгонку древесного спирта, таскали иголки, девушки взялись за процесс производства ткани.
   Так было до воскресенья, мы свято блюли выходной и мурманов к этом приучали. Те сначала не вникли, потом возмутились, мол, как так, время терять, но смирились под мои многозначительные кивки в сторону Перунова поля. С паровой тягой и большим количеством рабочих рук дело спорилось. Руда выплавлялась чуть ли не непрерывно, сталь продувалась, кислота шла к Буревою, тот обрабатывал ей поташ, молол и варил в получившемся растворе дерево, для чего мы с ним сварганили по-быстрому нарубочную машинку, делать из веток, обпилков и дров мелкую щепу. Полученная серая масса раскатывалась на валках в мастерской. Получалась серая, рыхловатая бумага. Стали добавлять в массу смолу да известняк - дело пошло веселее, бумага пожелтела, стала плотнее. Меня такая устраивала. Удивительное дело! Сколько тут жил - хотелось много бумаги. Теперь вот сделали её кучу, реально кучу - а голова совсем другим занята, и даже радости нет никакой от получения желанного продукта.
   Зато Торир впечатлился. Сказал, что такого раньше не видел. Писали в основном на тонкой, выделанной коже, бересте, дереве, да даже на железе царапали, но чтобы из дерева получать такой тонкий лист, да светлый, да гибкий... Хороший товар, сказал он, можно много взять за него. Я задумался. Вечером позвал Буревоя и Торира. Выяснял, кто из них мне врёт. Дед говорил, давно ещё, что бумага тут есть. Это противоречило данным мурмана. После недолгих обсуждений, выяснили, что да, пергамент, за который принял мою записную книжку Буревой, тут есть. А вот бумагу видели только мельком, её купцы откуда-то из Азии привозили, ценная вещь. Созрела мысль.
   Если тут, на Балтике, зарождаются государства, границы, слой правителей, значит, будет и слой чиновников. Теперь в редкие моменты отдыха я делал набор "Мечта бюрократа". Ну там скрепки, пружинки для блокнотов, папки-скоросшиватели, чернильницы, перьевые ручки, пресс-папье - всякие мелочи, которые сильно помогают в канцелярской работе. Даже карандаши сделал, склеивал сажу рыбьим клеем, хорошенько обжигал да вставляли в проточенные тоненьким сверлом деревянные палочки. Они получились очень неплохие. В столярке сделал набор для черчения, кульман, линейки, транспортиры, поставил у себя в мастерской, рисовал всякое, наслаждался. Пока не увидел Кнут и не спёр у меня весь комплект. Я отдал - ему нужнее. Он рисунки лодки с фанеры начал переносить уже на бумагу. Перьями писчими он, кстати, научился пользоваться быстрее всех.
   Странно, но именно бумага подтолкнула наших викингов сесть за обучение письму да языку. Я вышел с утра на планёрку, достал свежеизготовленную записную книгу и начал отмечать, кто тут есть, кого куда направим, вопросы, предложения. Народ потом подходил, интересовался, чего это я там шаманю. Объяснил, список показал, рассказал про замечательные свойства записной книжки. Мол, я вот так посмотрю, и вижу, кто где находится. Мурманы от такого креатива прозрели, особенно когда я рассказал, что надписи у них на браслетах и тут - это одно и тоже. И если потомки спросят, чем их прадед занимался 12 июня 859 года в три часа дня, я им сразу отвечу. Что, мол, руду таскал да водку пьянствовал, о чем было доложено Ториру, вот пометка.
   Народ подобрался, возможность в таком свете предстать перед потомками не обрадовала. Я в ответ заявил, что то, что написано пером - не вырубишь топором. Производительность труда подскочила, а чтобы я отсебятину не писал, Гуннар и Кнут с Иваром привели на утро всех на занятия. Что, мол, научить людей надо читать, да пусть проверяют, правду ли я там намалевал.
   Дело пошло. Теперь час за завтраком мужики осваивали грамоту, потом шли на работы. Даже читать пробовали сами, на русском! Это ещё больше способствовало изучению языка и упростило общение. Зато я от всей души развернулся! Наделал нарядов на работы, в дереве вырезал штампы для печатей, наделал планочек с именами мурманов и нашими, и началось! С утра в журнале каждый должен расписаться о приходе на занятия. Потом - в наряде работ, что ему все ясно, что и как делать, ознакомление с техникой безопасности - всё под подпись. Такую каждому сам придумал, они как дети радовались, старательно выводя её вечерами. В процессе резьбы по дереву пришла ещё мысль.
   В чем сила бюрократа? Правильно, в печати! Нет печать - ты так, сошка мелкая. Надо в набор добавить печать, и, желательно - самонаборную. Потратил время - получил квадратную "мечту бюрократа". Цифры из свинца, лента из кожи, уже с ней пошёл к Ториру, допытывался о символе варягов. Он изображал некое подобие атакующего сокола, со сложенными крыльями. Его мне Веселина из свинца сделать помогла, добавил внутрь печати. Наделал мелких букв, кучу всяких, из них можно было собрать имя, должность, ещё текст какой-нибудь. Зачем это все делал? А в подарок, когда на Ладогу пойдём. Подмажем, так сказать, местных чиновников, и поспособствуем развитию коррупции. Себе я тоже печать сделал, с серпом молотом, и ставил ей оттиск на наряды на работы.
   Посевная прошла незаметно, а мы дошли до первой партии доспехов. Собрали на первых троих мурманов, завязали, и отправили их с Гуннаром в лес, тренироваться и привыкать. Да Веселину с ними, она учила их стрелять из винтовок. Сделали земляной вал, стрельбище на поляне, в грунте потом собирали пули. Надоело их терять, вот и накручивали мы новый свинцовый поясок на использованные боеприпасы, и снова пускали их в дело. Доспехи мурманам понравились. Удобные, не мешает ничего и не звенит. А стрельба пугала. Не из-за винтовок незнакомых, нет.
   Их пугала сама суть. Я на нескольких занятиях присутствовал, Веселина помогала здоровенным мужикам освоиться с новой справой. После получасовой учёбы мужики умели попадать в круг диаметром в десять сантиметров на расстоянии двадцать метров. После ещё двух часов - на тридцать, правда, там пуля теряла свою убойную силу. Потом ещё три часа - повышалась скорость, отрабатывалась перезарядка. Затем наступала всеобщая грусть.
   Ребята осознали изменения, произошедшие с появлением такого оружия. Остроконечная пуля пробивала их кожаные доспехи, на близком расстоянии - даже щиты. Скорострельность, боевая, прицельная, позволяла опустошить один-два десятизарядных магазина за минуту. Теперь, чтобы пробиться к строю стрелков, надо выдержать град таких пуль. И как тут проявить личную доблесть? Как в Вальгалу уйти, если тебя, как куропатку, подстрелят задолго до близкого контакта? Было о чем задуматься ребятам. Технический прогресс наступил на горло славным воинам. Всю жизнь тренируешься, в совершенстве владеешь мечом, топором, щитом, копьём, набираешь боевой опыт. А тут стрелок, за три дня подготовленный, может тебя пристрелить и даже кровью твоей не испачкаться. И даже не лучник, что годами мастерство оттачивает да бьёт при помощи своей силы всё-таки, а так, земледелец простой!
   Поэтому после занятий каждый вечер я проводил политинформацию. О том, что такое оружие только у нас, и у других его долго ещё не будет, потому что только нам боги доверили его. О том, что мы-то союзники, а данам каково? О том, что личную доблесть никто не отменял, но проявляться она должна по-другому. О том, что помахать мечом ещё не раз придётся, пуль количество ограничено, винтовка - сложное, высокотехнологичное изделие, и тоже выходит из строя. Вроде успокаивались. И начинали задумываться о развитии ситуации вообще. Сыпались вопросы. А если враги таки завладеют секретом? Как быть? Ведь тогда из похода только тела морем прибьёт к берегу, и всё, никакой славы, доблести и добычи. Вопрос был интересный. Я втолковывал в голову, что пока наша деревня цела и защищена, и мурманы, союзники наши, помогают нам отбиваться от нападений, враги не завладеют секретом точно - боги не позволят. А значит, усилия на защиту деревни придётся всё-таки прикладывать. Производительность труда ещё возросла.
   На этом фоне продолжалось строительство лодки. Точнее - переделки старой, дановской, и её модернизация. Винты у нас теперь литые, чугунные, так одинаковее получается. Для их установки переделали чуть днище лодки. Судно обросло брусом со всех сторон, к нем крепили новые корпуса. Без машины лодка чуть не из воды не выскочила центральной частью. Потом, когда паровики поставили, встала криво, высунув нос из воды. Поиграли балластом, вроде выровняли. Ну и стали переделывать корпус. Сначала просто нарастили чуть борта, потом я прикинул местную тактику, людей поспрашивал... Надо чуть менять проект лодки.
   Пошёл согласовывать с Ториром изменения. Обычная тактика викингов - навалиться на врагов и устроить резню на их плавсредстве - тут не подходила. Четыре места для дальнобойной винтовки - по бортам боковых корпусов, в носу и на корме - приводили нас к тому, что битву надо готовить заранее, чтобы успеть перенести баллоны и запас пуль, сами винтовки. Вождь, кстати, сильно ерепениться не стал - я ж заказчик похода, мне и карты в руки. Установили парус, новый, треугольный, укрепили высокую мачту и выпустили наше незаконнорожденное водоплавающее дитя от противоестественной связи жабы с гадюкой - именно так выглядела модернизированная дановская лодка - на воду.
   То ли сказался опыт Кнута, то ли нам просто повезло, но судно держалось на воде уверенно. На паровике - хуже, заносило её влево. Пришлось даже балласт чуть перемещать, пока не добились ровного хода. Мелкие лодки местных жителей на озере при виде нас бросались наутёк. Ха! Выкусите! Не всё нам по лесам прятаться! Начались испытания паруса.
   Кнту был счастлив. Покрикивал на палубную команду, которая ворочала снастями, тримаран практически летел по воде. А он в одиночку штурвалом им управлял. Чего ещё надо увлечённому мореплавателю! Торир тоже прибывал в блаженстве. Ветер и брызги неслись в лицо старого морского волка, он зажмуривал глаза, ему было приятно. Матросы не успевали насладиться, бегали как заведённые между ручками управления парусом. Ну а я бегал с баллонами да дальнобойной винтовкой с корпуса на корпус - пытался смоделировать ситуацию, при которой придётся вступать в бой "с колес". Ох и намаялся я с этим!
   Потом чуть не перевернулись, слишком крутой поворот заложил Кнут. Мы чуть не обгадили машинный отсек, а остальные только орали, что, мол, вау! Круто! Кайф! Отморозки, одно слово. Просоленные, кровожадные отморозки. В первый день проплавали под парусом до вечера, в сумерках сменили ход на паровой и потихоньку вошли в заводь. Нас встречали все жители. Мои - боялись за меня и Обеслава, что я назначил себе в помощники, мурманы, что наблюдали за нашими перемещениями, радостно обнимались. У великовозрастных детей появилась новая игрушка.
   Начались доделки. Меняли борта, появились откидные щиты, закрепляемые на время стрельбы. Между щитами - складной, откидной трап, для зачистки и десанта. Появилась разъездная маленькая лодка, на четверых. В машину тоже внесли небольшие изменения. Боковые корпуса обрели балласт, переходы между частями лодки - верёвочные перила. Матросы получили тросы, чтобы не упасть при крутых поворотах, и пояса с креплениями для них. На своей лодке мурманы от дождя и непогоды натягивали над всей ней кожаную сшивку. Мы от такого опыта не стали отказываться, и тоже закрепили брезент на бортах наших корпусов. Делали его с железными кольцами, раскладывался он быстро и легко.
   Следующие ходовые испытания проводили без меня, на лодке были Буревой и Кукша, они машинная команда. Я провожал судно взглядом. Во! Вспомнил, что она напоминает! "Водный мир", Кевин Коснер, постаппокалипсис. Он в фильме на такой разъезжал. По возвращению, под действием моих воспоминания о старом кино, натянули сетку между корпусами и добавили рейку для вперёдсмотрящего. Для доставки его на самый верх пришлось делать ступеньки в мачте.
   Начались боевые учения. Мурманы гоняли на своей лодке, мои - на тримаране. Кнут был за нас, Гуннар тоже. Вернулись мурманы с первых учений мрачные. Их перестреляли с расстояния, потом легко разорвали дистанцию и ушли. Мужики были честные, никто не орал, мол, не попали. Перебита была половина команды, правда, деревянными пулями, учебными. С озера то и дело весь день доносились русские и скандинавские матюги. Сделал внушение, тут женщины и дети! Детей обозвали убийцами беззащитных скромных викингов, Веселину - опять Валькирией окрестили, остальных барышень - тоже.
   Я за этими учениями наблюдал редко. У меня была своя задача. Я делал часы. Под фотоаппаратом изучал устройство наручных, делал нечто похожее, только больше. Раз в десять. Часы шли, но с завидной периодичностью отставали или уходили вперёд. Но и то хлеб, поставлю на судне. Как и компас, и ПИР, и ещё одну штуку.
   Штука эта появилась с подачи Торира. Он мне заявил, что мол, если мы по просьбе богов местных идём, место силы защищаем, то надо бы и с собой взять некоторый символ их расположения. Чтобы понять, правильно ли всё делаем или нет. Фонарик свой я брать не стал, а вот небольшой генератор и кучку свечей угольных - подготовил. Как и гнутый лист полированного железа. Испытания в тайне от викингов показали, что получился неплохой такой прожектор, особенно если стеклом его защитить. Правда, дымил сильно, и грелся, но это были уже издержки производства. Как и наличие компрессора - для закачки баллонов, его с отдельным малым паровиком поставили в машинном отделении. Такое громкое слово означало всего лишь деревянную будку, которой закрыли паровые двигатели, оставив место для обслуживания машин.
   Ну вот наконец Кнут сказал, что лодка к путешествию готова. Мы собрали товар для торга. Сильно выёживаться не стали - смола, дёготь, бутылки, украшения, которые в прошлый раз делали, железо мягкое, ну и бумага. Три полных канцелярских набора, с двумя толстенными книгами по пятьсот страниц в каждой, некоторое количество инструмента для оперативной гравировки, кислота. Книги были в переплёте из дерева и кожи, и с клечатыми страницами. Мы даже специальные светлые чернила сделали под это дело и машинку для прокатки листов. Сшивали их на рыбьем клее, нитками, в сделанном на скорую руку переплётном станке.
   Подготовили припасы в дорогу из расчёта на три месяца независимого существования нашей команды. Мы планировали каждый месяц возвращаться, менять экипажи, но не знали как судьба сложится, поэтому брали с запасом. Загрузили дрова, воду, спецполенья. Они представляли собой скреплённые смолой сухие деревянные стружки. Это Буревой придумал, они давали очень жаркое пламя и позволяли быстро растопить паровую машину. Их брали половину от вмещавшегося запаса дров.
   Настал пора прощаться. Уходили в поход мы с Обеславом. Кукша рвался тоже, но нам нужен был не стрелок и воин, а механик. Пусть мурманы воюют, им за это доспех модный подарили да оружие пообещали. Винтовок взяли с запасом, тридцать штук, правда, мой род теперь арбалетами защищаться будет, всё выгребли. Патронов кучу, запасных магазинов с встроенными баллонами, компрессор, запчасти для паровика и другой машинерии - изрядно нагрузились.
   Вечером пошли с Ториром и Буревоем просить удачи у богов на Перуново поле. Положили еды да питья солидно в виде подношения, описали свою задумку. Боги наши смилостивились, тупо в пожаре, возникшем от угольной лампы на пропитанном скипидаром столике для треб, сгорели все продукты. Ну и столб света в небо сделали - это уже традиционно. Торир улыбнулся - приняли боги подношение, знать, и удача будет.
   Зоряна ночью прощалась со мной жарко, как будто больше не увидимся. Утром я был невыспавшийся, у супруги то и дело выступали слёзы. Остальные, включая Обеслава, тоже держали глаза на мокром месте. Мы забрались на корабль, дали паровиком малый назад. Медленно вышли из заводи. Я окинул взглядом остающуюся деревню.
   Прямо передо мной была линия наших мастерских, что стояла поперек берега озера. Дальняя её сторона заканчивалась здоровым зданием горячего цеха. Перпендикулярно ей, с севера на юг, стояли наши дома, у которых в палисадниках желтели и краснели цветы. Лес вокруг деревни спилили, доносился стук топоров, на той стороне, что ближе к полю вырастала защитная стена. В самой населённом пункте кучи мусора, стройматериалов, повсюду белеет стружка. О! Машка с семейством нас провожает, из леса головой машет. Помахал ей в ответ. Торир это увидел, сказал, что хороший признак.
   Я посмотрел на кучку людей, стоящих на берегу. Сердце сжалось. Они мне стали такими родными, семьёй, друзьями. Дороже этих людей у меня никого на этом свете нет. В будущем есть, конечно, но тут, в этом времени, горстка словен, убежавших от варягов, стала мне чем-то большим, чем семья и друзья. Такое ощущение, что часть себя я оторвал и оставил на берегу. К горлу подступил комок. На глазах предательски выступила влага.
   - Не ходил раньше в поход? - тихо спросил Торир.
   - Не, раньше нет, - я так же тихо ответил ему.
   - Мы так каждую весну, - прозвучал чуть дрогнувший голос вождя мурманов, - тоже провожают. Тоже плохо. И не знаешь, вернёшься или нет. Привыкай.
   "Да не хочу я привыкать! Мне и тут хорошо!", - прокричал я про себя. Вслух же промолвил только:
   - Не-е-е-е, мы обязательно вернёмся. Иначе никак.
   Торир только усмехнулся. Люди на берегу начали расходиться, только Зоря стояла до тех пор, пока мы не скрылись за горизонтом.
  
   *** Интерлюдия ***
  
   Буревой помахал последний раз уходящей в даль лодке, и пошёл к домам. Старшая невестка его, теперь жена Сереги, осталась стоять.
   "Эх-х-х-х-х, взбаламутил, гад", - беззлобно подумал старик.
   По местным меркам он уже много пожил на белом свете, но был ещё крепок и силён. А тот, которого он назвал гадом, уплыл в поход с мурманами. Кто бы мог подумать, что этот странный, непонятный человек, чуть не в одиночку сможет так поднять его род.
   Буревой поздоровался с проходящим мимо молодым мурманом. Тот почтительно кивнул головой. Эх-х-х-х, три года назад никто бы и не глянул на деда, а теперь приветствуют, уважают. Дед посмотрел на мужиков, сооружающих стену. Добруш трактором поднимал бревна, а они укладывали их между столбами и скрепляли железными скобами. Первуша бы на них месяц времени убил, не считая добычи руды, а теперь за день наштамповали несколько сотен, причём силами Власа и Олеся. От воспоминаний о сыновьях стало грустно. Не дожили, не видят, как их дети, внуки Буревоя, стали сытыми, довольными, умными и умелыми подростками. Да и невестки превратились в красивых, ухоженных девушек. Пролетевшие в голове воспоминания о том, как они выглядели все, когда из леса к ним вышел Сергей в своей непонятной одёжке, даже чуть развеселили деда. Оборванцы да и только! А как на себе в первый год пахали... А как ведро то злосчастное делили... Старик заулыбался.
   Нет, всё правильно. Это уже произошло, и хорошо, что так, а не иначе. Жалеть о случившемся - дорога в землю сырую, Сергей так говорил, у них покойников в земле закапывают. Он сам потерял весь свой мир, всю свою жизнь. Но не стал кручиниться, силы призвал все себе на помощь, и стал менять этот мир. И нас вместе с ним.
   Буревой зашёл в дом. Новое жильё, красивое, удобное и большое. Тоже Серегина заслуга. Сколько он всего сделал за эти три года с небольшим! А сколько ещё не успел! Поэтому старик не сомневался, Сергей вернётся и продолжит начатое. Иначе быть не может, не зря же его Перун к сюда послал. Так что надо не горевать и печалиться, а заняться делом. Делом важным, ответственным.
   Буревой устроился у окна, чтобы падало больше света. Сергей говорил, так меньше глаза портятся. Достал из железного ящика с замком, сейфом его брат названный называл, толстую книгу в тяжёлом переплёте. Открыл на первой странице. Книга была пуста. Дед обмакнул перо в чернила и начал выводить в самом верху страницы, как учил Сергей:
   "Писано в год 859 от Рождества Христова по ромейскому календарю. Июль месяц, число двадцать шестое (26.07.859).
   Написано в деревне, что на Ладожском озере, между Новгородом и корелами, на север, на полуночь от Ладожского торга, по восточному, восходному берегу.
   Записал Буревой Игнатьев, что ранее был Криворукий, и потом Длинный.
   Лет мне пятьдесят пять (55), записано мною то, чему свидетелем был я своими глазами.
   Писано для моих потомков, и тех, кто за ними придёт, а потом тех кто за этими будет.
   Писано на память долгую, рассказать о том, как предки их жили, работали и воевали.
   В год восемьсот пятьдесят первый (851)..."
   Дед подвигал рукой, та затекла, непривычно так долго писать. Ещё и Сергей заставлял всегда цифры буквами дублировать, чтобы маленькая помарка не изменила смысла написанного.
   "... В год восемьсот пятьдесят первый (851) с поселения, что на Кривой речке, я, Буревой, и сыновья мои, Первуша-кузнец, Вторуша-рыбак, Всебуд-землепашец ушли от варягов на озеро Нево, которое теперь мы зовём Ладожским...".
  
  

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Оценка: 5.95*33  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"