Гвардеец стоял навытяжку и глядел куда-то за Гелдора.
- Спасибо, Тар, я зайду завтра. Не подскажешь, где он сейчас?
- Не имею чести знать, сэр.
- Хорошо.
Маг развернулся и широкими шагами направился прочь по коридору. На нем была длинная темно-зеленая мантия - официальная одежда магов при дворе, коих, впрочем, было не так уж и много. Служителей магии здесь уважали, но некоторых недолюбливали. Каждый из "колдунов", как называли их недоброжелатели из низших званий гвардии, отличался поразительным самолюбием и конечно же, почти каждый считал себя избранным. Гелдор в этом плане, можно сказать, был исключением, но исключением чисто внешним. Этот человек, хоть и смотрел свысока порою даже на сенаторов, обходился с большинством достаточно доброжелательно. Но чин мага первого круга при дворе не допускал даже самого маленького всплеска своих личных эмоций и оплошностей в поведении. И Гелдор прекрасно понимал это. Те, что были попроще, поглупее и пониже званием, как правило, его любили, а кто-то даже искал в его взгляде понимание. Те же, что знали его ближе, порою опасались этого человека - он редко позволял себе такую роскошь, как быть открытым или откровенным.
Маги при дворе ценились. Их обучение начиналось обычно с молодых лет, когда они поступали в Университет Магии, где проводили, в случае поступления, последующие семь лет. После первого, третьего и пятого курса проходило отсеивание, в результате чего из максимум ста поступивших оставалось, в лучшем случае, десять. Были и времена, когда ни один человек не поступал на шестой курс и в течение года отделение высшей магии пустовало. Соответственно времени обучения, маги Республики делились на первый, второй и третий круги.
Гелдор шел по коридору Дворца сената в сторону зала заседаний и лихорадочно планировал, что и как он будет сейчас говорить. Их подполье в Априсе, главный узел по производству оружия и его распространению, накрыли ищейки Реординала Рессо, и сейчас главное - отвести прицел внимания советников от верхушки, организаторов подполья - его и Релиса, одного из пяти сенаторов по вопросу дипломатии с эльфийскими государствами. Они начали подготовку год назад, когда стало окончательно ясно, что Республика начала медленный, но верный путь к разложению. Государство людей терпело нелегкие времена. Разброд в правительстве, неурожаи, постоянные атаки Вольных земель, порядком подточившие терпение жителей пограничных городков и деревень. Мелкие крестьянские восстания постоянно вспыхивали то здесь, то там и Гвардия уже просто физически не успевала уследить за началом нового, едва успев подавить старое.
Отношения же с Эльфийской Империей оставляли желать лучшего. Торговые пути еще действовали, в обоих государствах находились посольства, и там, и там был небольшой процент жителей другой расы, но назревало что-то более глобальное, пока что лишь только в душах, но в скором времени готовое выплеснуться - ненависть. Пока тихая, пока даже не ненависть - так, неприязнь, однако в Республике появлялись первые антиэльфийские группировки, естественно неофициальные, и даже преследуемые государством, но факт оставался фактом - народ хотел войны. Всё чаще и чаще на южных окраинах людского государства появлялись странно одетые в балахоны, полностью скрывающие голову и тело, фигуры, после посещения которыми человеческих деревень и поселков гиб скот, начинались неурожаи и моровые поветрия, порою люди умирали от совершенно неизвестных хворей. Вначале думали, что это группы некромантов или выходцы с Вольных земель, маги-отшельники, которые нашли там пристанище. Были посланы войска, в состав которых входили в том числе и маги. Нельзя сказать, что эти попытки поимки были тщетны, но поймано было всего с десяток колдунов. И все, как один, были эльфами. Наилат бы такими методами не действовал, их ассасины справлялись с убийствами всегда намного лучше любого мага. Империя? Конечно, это отрицалось. Конечно, правительство империи пыталось перевести стрелки на кого угодно, будь то Вольные земли, Алминский Наилат или западные королевства. Они подписывали договоры о ненападении, провожая людских послов прожигающим взглядом. Конечно, доказательств, что это всё планировалось правительством, не было. Но... мир между государствами готов был уже рассыпаться, и, хотя, нельзя было сказать, что готовилась война, но грань становилась с каждым днем всё тоньше и тоньше. Люди, в свою очередь, отвечали притеснением эльфов внутри Республики.
Государство людей стояло на грани войны, как с Западной Лесной Империей, так и гражданской, и нынешнее правительство ничего не могло с этим поделать. Стране необходим переворот, считал Гелдор. Смена власти, смена строя, смена всего. И у него в этом находились сторонники. Одним из таких и был сенатор Релис, вместе с которым маг и начал эту опасную игру. Свободолюбие и инакомыслие давно отличало их обоих, чем они навсегда снискали надменное презрение и скрытую неприязнь некоторых сенаторов, склонных к консерватизму.
А теперь накрыт Априс. И нетрудно догадаться, что такое масштабное действо было спланировано сверху. А кто, как не они, два закадычных друга, сведенных общими целями, могли быть этим верхом?
"Двести семьдесят три человека. Из них семнадцать магов третьего и четыре мага второго круга. Двадцать семь гвардейцев. Те точно погибли в бою. Остальные - рядовые воины, средние городские слои и крестьяне, которые пошли за идеей и даже не знают моего имени. Агитатор - Мортур. Он бы не сдал. Хотя, вся вина падает на него, для этого подполья - он организатор. О настоящих целях знали только маги второго круга и гвардейцы", - Гелдор с поразительной точностью вспоминал количество человек в каждой из своих точек и всегда знал, сколько человек туда прибыло и кем они являются. План был точен, но от Реординала, который прекрасно понимал, что против него готовится восстание и даже создавал специальные отряды по поиску бунтовщиков, скрыться порою было очень трудно. "Самые странное, что это моя вторая накрытая точка. Всего собаки Рессо нашли пять. В прошлый раз подозрение пало на сенатора Ирдана. Будем упирать на это... Кто еще... Сезар мне не нравится, этот слуга парадокса. Слишком скользок, слишком волнуется, когда находят очередную базу. Коварен. Но на переворот не способен. Сказать Релису, что, в случае чего, виним Ирдана. Так. Что еще... Мортура могли повязать, то есть, скорее всего, мы будем присутствовать на его допросе. Вызволить агитатора будет несложно, тем более если получится передать ему записку о том же Ирдане. Где он сейчас может быть? Если он жив, то скорее всего в дворцовой темнице, если пойду туда - вызову подозрения. Будем надеяться, что сам догадается. На Ирдана и так уже падает много подозрений, в принципе можно даже попробовать добиться его казни. Тогда выиграю вдвойне. Но если накроют хотя бы еще одну точку, можем не вывернуться."
Он вышел из длинного коридора, ведущего в обширное круглое помещение, куда выходили несколько других коридоров. Блестящий мраморный пол изображал сходившиеся к центру абстрактные лучи, в центре находился небольшой металлический круг с выгравированным на нем гербом Республики - вставшем на задние лапы крылатым львом с пышной гривой и огромными клыками в разверзнутой пасти. Хвост вместо кисточки оканчивался змеиной головой, тоже раскрывшей пасть и высунувшей раздвоенный язык. На каждой поднятой над землей верхней лапе у животного было по десятку когтей, что, по замыслу автора, символизировало две ветви власти и множество сенаторов в каждой, вроде бы отдельных, но в то же время единых. Что, в свою очередь касалось и самих лап - ветвей власти, объединенных общим телом - Республикой.
В помещении как обычно несли караул трое гвардейцев. Все трое сделали отрывистый полупоклон. Гелдор прошел в один из коридоров, не удостоив стражников взглядом.
- Гелдор! - Релис тяжело дыша от быстрой ходьбы выходил из соседнего коридора.
- Черт, где тебя носило? Ты в курсе, что Рессо...
- Да знаю я! - нервно перебил мага сенатор, - Я был у Мортура.
- И?
Они прошли короткий коридор и вышли на очередной круглый "перекресток", где так же дежурили трое гвардейцев. Релис резко замолчал.
- Успокойся. Должен был уже привыкнуть. Эй! - закричал Гелдор, - мы готовим восстание против Реординала Рессо!
- Ты поосторожней, маг, - Релис попытался сказать это с сарказмом, но видно было, что он нервничает. Гелдор пребывал в том же состоянии.
- Отсутствие любой движущейся материи равно ее присутствию. Первый закон иллюзии. Исчезая в этом измерении звук появляется в одном из бесконечного множества ему параллельных. Зачем я это говорю? Так! Расскажи мне, что с Мортуром.
- Я смог передать ему записку через третьих лиц, которые в свою очередь передали ее одному из наших людей в числе стражи, которая вела его. Он скажет, всё что должен сказать. Опять же, можно быть почти что уверенным, что вина падет на Ирдана, то есть его сошлют и заключат куда-нибудь, так на Хур-Шат, к оркам. Милый такой островок, вокруг орки и вода, лишь орки да вода. А, ну и конечно политзаключенные, если кто в живых остался, со времен правления Реординала Нериса. Да... Мортура, кстати, думаю, мы вызволим через месяц-другой, когда всё уляжется. Если завтра его не казнят... Да...
- Ты любишь орков? - Гелдор многозначительно посмотрел на Релиса.
- Э... Ты к чему?
- А воду? Я просто всегда предвижу худший исход. Так что готовься полюбить много воды и еще больше орков.
- Мне не нравится твоя неуместная ирония, Гелдор, - сенатор нервно тер скулы.
- Ладно, мы почти на месте. Я возвращаю разговор в реальность. Ты помнишь: Ирдан.
- Да...
Они остановились перед высокой дверью зала заседаний. Оба последний раз глубоко вздохнули и уже никто не заподозрил бы по выражению их лиц, что их вообще хоть каплю тревожит какая-то далекая передряга и какое-то непонятное восстание.
Гелдор отворил тяжелую створку и они с Релисом под прицельные взгляды собравшихся магов и сенаторов вошли в зал заседаний.
- Процессуальный сенатор по вопросам дипломатии с эльфийскими государствами Нерсано Релис! - объявил стоявший у входа гвардеец. Традиции на любом заседании соблюдались неукоснительно.
Релис прошел через небольшое пустое пространство в центре зала на свое место.
- Процессуальный маг первого круга Керан Гелдор!
Места магов находились отдельно от мест сенаторов. Комната была круглой, трибуны делили ее на два полушария, доходя до центра комнаты. Напротив трибун в высоком кресле сидел Рессо. Гелдор был последним вошедшим, массивные створки дверей медленно закрылись, гвардеец покинул зал заседаний.
- Приветствую, - Реординал медленно соединил кисти рук, скрестив выпрямленные пальцы между собой так, чтобы ладони при этом не соприкасались - официальный знак приветствия среди высшего правительственного круга - магов и сенаторов. Все присутствующие поднялись с трибун, - я считаю, что на сем собрании мы позволим себе упустить некоторые формальности, поскольку оно, хоть и является заседанием, можно сказать, первой важности, но нынче мы не располагаем таким временем и многие решения приходится принимать, укладываясь в наименьший отрезок, пройденный стрелкой часов. Итак, объявляю это заседание открытым и прошу каждого из здесь присутствующих говорить лишь истину субъективную, факты правдивые, мысли, вес имеющие, руководствуясь нерушимым союзом сердца и ума, - Рессо всё же не позволил себе не произнести официальное вступление любого правительственного собрания. - Итак, начнем. Я думаю, каждый из вас знает, зачем мы сегодня здесь собрались, однако я все же напомню вам. Сегодня утром была обнаружена подпольная база, как видно, по производству оружия, замечу, уже пятая за последние три месяца. Все мы, я думаю, прекрасно понимаем, что готовится восстание. Причем о масштабах его можно только догадываться, и догадки мои меня страшат. Кто мог это организовать? Я задаю этот вопрос вам уже пятый раз, задаюсь же им сам почти ежедневно. На каждом углу нашей страны мы можем услышать разговоры о том, что Республика в упадке, Республика истощена войнами, Республике нужна новая власть. Что же, без боя сдаваться будет немного глупо, неправда ли, - Рессо обвел глазами сенаторов и магов, - более того, накрыв пять точек подполья, уничтожив уже около тысячи бунтовщиков, точное число которых я вам смогу назвать, когда буду располагать нужными бумагами, которые сейчас точно не требуются, но, хочу уточнить, среди них присутствовало немало предавших Дворец гвардейцев, я уверен, что восстание организовано кем-то из вас, здесь ныне присутствующих, - большинство собравшихся молча и, почти не двигаясь, смотрели на пятидесятичетырехлетнего невысокого, худого седовласого Реординала, лицо которого было испещрено морщинами, глаза были тускловаты, под тяжестью прожитых годов и высшего правительственного поста, который Рессо занимал уже шестнадцать лет. Это уже не был острый и пронзительный взгляд одного из самых умных и успешных сенаторов дворца, но - мягкий, потухающий, правда в то же время умный и пронизывающий взгляд человека, который прошел сквозь многое, но под бременем жизни не потерял, а только приобрел мудрость, человека сильного, готового независимо от обстоятельств, стоять до конца.
- Итак, мне нужны ваши предположения. Мысли, догадки, идеи, любые, даже самые незначительные известные вам факты. И... - Рессо снова обвел присутствующих в зале взглядом. - это, повторюсь, один из нас. В ближайшем времени гвардия приведет того, кто представился нам организатором восстания. Его зовут Мортур. Зная о наших методах наведения справок всевозможного характера, он даже не стал представляться нам каким-либо вымышленным прозвищем или чужим именем. Естественно, я уверен, что он лжет и лжет много. В этом человеке есть недюжинный ум и еще большая хитрость. Пыток ему никто не устраивал, да и был ли смысл? Всё же мы демократическое государство. Но, - Реординал резко поднялся с места, - я не склонен верить ни одному его слову, кроме, - он натянуто улыбнулся, - повторюсь, его имени.
У Гелдора екнуло сердце. Он украдкой взглянул на Релиса, тот выглядел абсолютно спокойным, но маг прекрасно знал: сейчас они испытывают одинаковые чувства.
Гвардейцы ввели закованного в кандалы мужчину. На вид ему было за тридцать, он был одет в легкие кожаные доспехи и почти с ног до головы измазан грязью и сильно избит. Очевидно было, что этот человек - умелый и неглупый воин, запросто способный поднять не слишком умные народные массы. И этот человек был не Мортур, хоть и был похож на него.
- Представляю вам того, - Рессо пафосным жестом указал на мужчину. - кто является приговоренным к смерти преступником против государства. Организатор повстанческого подполья в Априсе Мортур!
"Собака." - мысли Гелдора переполняла злоба. - "Старый лис. Этот его "Мортур" сейчас начнет разыгрывать какую-нибудь комедию, и спасите нас духи, если этот шакал уже знает, кто на самом деле является организатором.". Он снова взглянул на Релиса и на этот раз поймал его взгляд. Он снова не выражал ничего, кроме спокойствия и легкого интереса. И снова Гелдор прекрасно знал, что творится в душе его подвижника.
- Я предлагаю - Реординал продолжал упиваться собственной ролью - сейчас задать Мортуру несколько вопросов. - По залу прошел одобрительный шепот. Рессо слабо улыбнулся. - Итак, если возражений нет, я начну. - Он повернулся к мужчине и уже хотел было начать говорить, но тут, будто что-то вспомнив, он подозвал одного из гвардейцев и что-то ему шепнул на ухо. Тот, кивнув, быстро удалился.
- Итак, - повторился Реординал, - вопросы. Насколько мне известно, - Рессо буравил взглядом мужчину, - ваше имя - Мортур и вы - организатор подполья в Априсе. Это так?
Мужчина сидел молча и не двигаясь, уставившись в пол.
- Хорошо. - Рессо отвернулся. - Выводите его.
- Нет! - вдруг отрывисто крикнул человек. - Это я.
Реординал замер, повернулся и с улыбкой оглядел собравшихся:
- Ну вот и отлично. Ты готов отвечать на наши вопросы?
- Да.
- Ну и замечательно. Так ты действительно являешься организатором подполья в Априсе? - слово "организатор" было четко и громко отчеканено Рессо. - Я это спрашиваю лишь для того, чтобы услышать твой точный окончательный ответ.
- В мои обязанности, - мужчина на секунду запнулся. - в мои обязанности входило управление базой и привлечение новых людей.
- То есть ты - агитатор, так?
- Так.
- Хорошо, сколько вас было человек?
- Двести семьдесят три.
- Сколько из привлеченных - маги, сколько - гвардейцы Республики?
- Двадцать семь гвардейцев, семнадцать магов третьего круга и четыре мага второго круга.
Гелдору становилось всё больше и больше не по себе. Реординал мог уже прекрасно знать организаторов восстания и разыгрывать это всё только для запугивания собравшихся здесь сенаторов и магов и лишнего доказательства "всесилия и всезнания главы Сената".
- Итак, двадцать один маг, и двадцать семь гвардейцев. Было бы глупо подумать, что всего лишь для одной точки подполья сын обычного городского купца мог привлечь, ладно, магов, но двадцать семь человек личной гвардии Дворца Сената, без ведома самих сенаторов и меня лично, неправда ли? Я уже говорил это. Еще одно доказательство предательства отдельных членов высшего правительственного органа стоит сейчас перед вами.
- Кто организатор? - обратился он к мужчине.
- Я не знаю.
Разговор прервал вошедший в зал гвардеец, с клочком бумаги в руках, который он передал Рессо, и, сделав кивок, встал около двери.
- А... Хм... Вот то что нам было нужно. Записка, которая должна была быть передана агитатору Мортуру через одного из гвардейцев, который якобы участвовал в заговоре, но вовремя одумался и будет за это повышен в звании. Республика всегда поощряет верно служащих ей. - Рессо прочитал вслух написанное скверным почерком, печатными буквами: "Виним с. И.". Затем, повернувшись к залу, прознес:
- Этот человек говорит, что не знает, кто организатор. Замечу вам, что буква "с" написана строчно, то есть, могу почти с уверенностью сказать, что означает она "сенатор". Что же. Задавайте вопросы пленнику.
В зале заседаний повисла тишина.
"Что они знают?" - Гелдора волновал только один вопрос. - "Что они могут знать? Что знал Мортур, для начала. Он знал про Релиса, это точно. Хотя не зря он был главным, он ни под какой пыткой не выдал бы его. Пожалуй, настало время." Он почувствовал, что начинает кружиться голова. "Нет, не сейчас. Две минуты."
Из середины первого ряда поднялся человек. Тот, кого Гелдор ненавидел всеми фибрами своей души, Верховный маг Дуонгмундской Республики, немолодой мужчина по имени Тирес. На занимаемый им пост маг метил с самого появления во Дворце Сената и, конечно, не пренебрегал этой целью в схеме переворота.
- Что означает содержание этой записки? - без предисловий задал вопрос Верховный маг.
- Я не знаю. - поднял глаза человек. - мне передал ее гвардеец из моего конвоя, я даже не успел ее прочитать, меня обыскали и нашли ее.
- Я не верю. - вступил Рессо. - я думал, мы договорились. Приказать тебя вывести?
- Нет! - мужчина неплохо играл испуг. Это было логично, Рессо бесталанных не держал. - Но я говорю правду. У нас была договоренность на случай допроса, но ничего связанного с "Виним с. И." она не содержала.
"Вот теперь точно пора," - Гелдор решительно поднялся и, не обращая внимание на то, что в глазах потемнело громко и спокойно проговорил:
- Логично было бы предположить, что если содержание записки гласит одно, понимать это следует диаметрально противоположно.
- Я считаю, - Тирес обернулся и направил взгляд прямо в глаза Гелдору. - мы еще не располагаем достаточными сведениями о прямом содержании сего послания, чтобы столь изощренно пытаться расшифровать его. - он обратился к Рессо. - Прошу у высокопочтенного Реординала и членов заседания позволить мне применить к допрашиваемому некоторые... эмм... мои личные методы.
- Прямо здесь? - Реординал отрицательно покачал головой. - Давайте оставим такие методы для комнаты допросов.
- Я думаю, - Верховный маг говорил резко и прямо, что в общении с Рессо мало кто мог себе позволить, - я думаю, что допрос, так же, как и правосудие, должен вершится на наших глазах, на глазах сенаторов и магов Республики, ибо приговор выносим все мы, а не лично вы, высокопочтенный Реординал, - Тирес слегка запнулся, и решив немного сгладить свои слова, добавил, - При всем моем огромном уважении к вам, вашему уму и вашим способностям.
"Игра пошла не по правилам Реординала, четко намеченный и подготовленный идеальный спектакль допроса вдруг налетел на препятствие в лице Верховного мага... Что же, у нас есть шансы, я не думал, что когда-нибудь скажу тебе спасибо, Тирес", - подумал Гелдор.
- Право же, пока я занимаю высший пост Республики, но в демократическом государстве демократичный режим, - Рессо еще раз подчеркнул это, понимая, что придется идти на уступки. - Я предлагаю устроить голосование. Но хочу напомнить, что по традициям допросы в зале заседаний не ведутся.
- В начале вашей речи вы сами сказали, что некоторые традиции мы имеем право упустить, хотя бы за нехваткой того же самого времени, - парировал Тирес.
- Что же, проведем голосование, господа. Кто желает, чтобы Верховный маг Дуонгмундской Республики Доран Тирес применил свои особенные методы, как я понимаю, допроса по отношению к агитатору Мортуру прямо здесь и сейчас? Напомню вам, что голос Реординала считается за три, голос Верховного мага за два.
"Зачем это, Рессо? Если подставной Мортур знает наши имена, зачем весь этот спектакль? Зачем рисковать раскрытием подставы? Реординал, сам мудрейший Реординал, всегда имеющий пять тузов в рукаве и знающий наперед десяток вариантов исхода, почти никогда не рискующий, вот так просто прокололся, дав Тиресу шанс под пыткой развязать язык этому актеру. Странно, крайне странно. Этот человек - не маг, а даже если бы и был им - против Верховного мага Республики никому не попереть. Есть два варианта: либо Тирес тоже в сговоре с Рессо, что вполне становится возможным и не дай боги оно так и есть, либо... Либо Реординал и вправду далеко не все знает, и маг просто стал для него эдаким подводным камнем".
- Итак, поднимаем руки, господа.
Гелдор и Тирес сели, Рессо остался стоять.
"Не знаю, какую цель преследовал ты, Реординал, подвергая себя риску, я следовать твоему примеру не намерен. Что-то пошло не так в твоем блестящем плане и в кои-то веки я сейчас буду на твоей стороне. Интуиция подсказывает мне: нам обоим будет лучше, если сенат и маги так и останутся в блаженном неведении".
Видимо, Релис решил так же, потому что когда около половины зала подняли руки, он, как и сам Гелдор остались недвижимы.
- Одиннадцать, двенадцать... Так... Двенадцать сенаторов из тридцати одного, и... и... восемнадцать, если я не ошибаюсь, магов. Из двадцати четырех. Тридцать голосов "за" из пятидесяти пяти, значит - тридцать против двадцати пяти. Мой голос против, ваш, магистр, как я понимаю, "за"? Итак... Хорошо... Тридцать два против двадцати восьми. Что же, собрание постановило устроить допрос прямо сейчас и прямо здесь, - план Рессо, словно упавшее зеркало, разлетался на мелкие осколки.
- Я думаю, мы начнем, - Верховный маг снова поднялся, - считаю свой прямой обязанностью ввести высокопочтенного Реординала, а также господ сенаторов в курс дела. Мои методы не кощунственны, более того, они достаточно гуманны, по сравнению с палаческими пытками, от которых, хочу вам заметить, мы отказались всего-то год назад. - Помолчав с пару секунд, маг добавил, - Да и отказались ли..? Палачи изощряются в нынешнее время разве что в Наилате да в паре государств далекого запада, с которыми, благо, нас никакие связи не объединяют.
- Не время сейчас критиковать работу сената, магистр, - вежливо, но достаточно жестко перебил его Рессо.
- Мои методы всего лишь заключаются в психологическом испытании разума подозреваемого. - Тирес, можно сказать, проигнорировал замечание Реординала, - При малейшей лжи, заклинание заставляет его переживать самые страшные моменты его жизни заново, с теми же эмоциями, с которыми он переживал их тогда. Если же человек говорит правду, то он даже не почувствует на себе силу заклинания. Скажу сразу, оно отбирает крайне много сил у мага. Так что, прошу вызвать лекаря... На всякий случай. Конечно, мы могли бы воспользоваться чтением мыслей, которому в той или иной степени обучен почти любой маг первого уровня, и даже больше вам скажу, высокопочтенный Реординал: я пытался этим воспользоваться. Но этот человек прекрасно блокирует заклинание, дробя свои мысли и превращая их в хаос.
Тирес, не говоря больше ни слова, вышел на середину зала.
- Испытуемый получит всю информацию подсознательно о том, как проходит пытка, что надо говорить , как говорится, - он обернулся в сторону трибун и развел руками, - что не надо. Приступим.
Тирес подошел почти вплотную к допрашиваемому и в упор взглянул на него. В зале повисла идеальная звенящая тишина. Рессо сел на свое кресло, оперся на подлокотник, подпер голову рукой и воззрился на Верховного мага.
"Мортур" сидел на своем стуле, опустив голову. Каждый в зале ждал чего-то: кто-то из магов пытался почувствовать незримую энергию, кто-то прощупывал параллельные реальности, некоторые вообще надеялись увидеть что-то ритуальное (дань первобытному волшебству, дабы материально в разы усилить заклинание), сенаторы напряженно всматривались в связанного агитатора...Но ничего не происходило: шли минуты, а не было даже намека на какие-либо колебания энергии - совершенно ничего. Верховный маг просто смотрел на своего "подопечного". Минута... Две... Пять... На трибунах уже слышался шорох и тихое перешептывание.
- Имя!, - вдруг выкрикнул Тирес и буря, появившейся будто бы из ниоткуда, возникшей из ничто, свободной энергии захлестнула весь зал. Ошарашенные взгляды магов устремились на Тиреса, никто не мог ожидать такого, даже от Верховного мага.
- Мортур, - безжизненно ответил человек.
- Какого рода деятельностью ты занимался в подполье?
- Агитация низших и средних слоев общества, не обладающих магической силой, - так же безжизненно ответил тот.
- Кто организатор подполья, каковы его цели? Кто из сената и магов ему способствует?
- Сенатор Релис. Захват власти, свержение Реординала, переворот в государстве. Сенатор Стругвар участвует в заговоре.
Обычно в такие моменты секунда кажется минутой, минута - часом. Придворный маг первого круга Керан Гелдор прожил за мгновенье заново всю свою жизнь. Он был маленьким смышленым мальчиком, единственным ребенком в богатой родовитой семье, был угловатым подростком, абитуриентом, а затем и студентом Университета Магии, был эпатажным юношей, почти что лучшим на курсе, был почетным выпускником последнего, седьмого курса Университета, затем амбициозным придворным магом, а потом и скрытным заговорщиком.
Он сидел недвижим, уже не обращая внимания на так и оставшуюся на его лице маску беспристрастия. Его мысли взорвались, обрушились холодной лавиной, окатившей разум мага и ушли в ничто, оставив тупую, пронизывающую пустоту. Не в силах повернуть голову, чтобы взглянуть на своего подвижника, он так и остался глядящим в лысую голову какого-то мага впереди. Ощущение нереальности происходящего, сна, морока, было непоколебимо, не оставляло сомнений. Не было ничего ни вокруг, ни внутри него, ни где либо еще. Отдаленный глухой гул, крики, невнятные слова обвинений навевали сон, отключали сознание.
Все это заняло не больше мгновения. В зале еще висела ошарашенная тишина, потом ее прорвал первый крик - какой-то сенатор вскочил с места, но тут же был прерван властным жестом Рессо.
- Сенатор Релис, встаньте, можете сказать - Реординал сделал паузу - то что считаете нужным, говорить что-либо в оправдание, я думаю, смысла не имеет.
Не известно, что в этот момент творилось в голове Релиса, да и творилось ли что-нибудь. Это был даже не туман, это был ступор, мысленная кома, онемение... Опершись рукой на скамью, он с трудом поднялся, в глазах читалась пустота. Будто маленький мальчик, провинившийся перед отцом, знающий, что его ждет порка, опустив голову, сенатор Людской Дуонгмундской Республики тихо сказал:
- Это не я.
Тишины хватило ровно на одну секунду, она будто бы сгустилась, сформировалась в один тугой комок и с первым возгласом какого-то мага разорвалась на тысячу осколков разноголосого крика. Сенаторы по вскакивали с мест, резко поднялся Рессо, во весь голос зычно крикнув:
- Заседание окончено!
Крик Рессо, разумеется, не рассеял, а только усилил творившуюся в зале заседаний истерику. Релис и Стругвар стояли неподвижно, последний явно упрямо не хотел признавать случившееся. Сенатор же по вопросам эльфийской дипломатии, кажется, готов был расплакаться. Он побелел, лишь на щеках выступил болезненный румянец, губы и руки тряслись, глаза бегали, наводя на мысль о потере рассудка.
Гелдор медленно приходил в себя. Реальность вновь обрела четкие очертания, произошедшее стало произошедшим. Он все еще не мог заставить себя повернуться в сторону Релиса, уставившись невидящим взглядом на Стругвара. Из несвязного смерча мыслей начали вырисовываться отдельные слова, и это были отнюдь не слова находившегося на грани сумасшествия человека, но опытного, холодно мыслящего мага.