Stashe : другие произведения.

Пустота глава1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ее зовут Гортензия. Она профессионально поглощает чужие жизни, извлекая из них нужную информацию. Это ее работа. Тяжелая, опасная, связанная с другими мирами, существами и обстоятельствами. Гортензия несчастна. И пытается найти новый путь, новый смысл. Задание, на которое ее отправили дает ей этот шанс.
  Предисловие
  
  Женщина стояла у окна, скрестив руки на груди. Неподвижным, тяжелым взглядом смотрела на панораму ночного города и молчала. Ее собеседник, грузный старик, с удивительно гладким для его возраста лицом, почти лишенным морщин, тяжело опустился в эргокресло сливочно-белого цвета и проворчал:
  - Твоя реакция мне совершенно непонятна.
  Женщина приподняла уголки губ в бесцветной улыбке:
  - Лукавите. Вы вызвали меня. Я знаю про слухи, которые обо мне сейчас ходят. Это правда.
  Старик легонько пожал плечами:
  - У всех бывают тяжелые времена, милая моя. На твоем профессионализме никакие внешние факторы никогда не сказывались.
  - Так говорят? - Она позволила любопытству проявиться в голосе, - и все же. Почему?
  - Ты очень хорошо делаешь свою работу. Но сейчас в твоей жизни наступил непростой период, - он сделал паузу, словно подыскивал нужные слова и женщина продолжила:
  - Вы хотите сказать, дерьмовый. Я удивлена, вы уже это поняли. Да, из-за моей психической неустойчивости, я вышла во временный тираж. Возможно, вообще в тираж. Трудно угадать, как человек моей профессии справиться с проблемами. Любой другой получил бы сочувствие и понимание. Сложности семейной жизни знакомы большинству людей. Но мы говорим обо мне, поглотителе. А ваше предложение не слишком хорошее.
  - Фи, милочка, - старик скривился и недовольно постучал узловатым пальцем по круглому столу.
  - У тебя всегда была безупречная репутация. Это отчасти перекрывает твою красную карту. Но мы знаем, что если ты сорвешься в неподходящий момент, то человек умрет. А если это будет лишь свидетель, навсегда попрощаешься с профессией, и... не будем развивать тему.
  Женщина вздохнула:
  - Мы же знаем, что это просто слова. Ничего не будет. Дело в информации, в ее важности. Не в жертвах. Они всегда неизбежны.
  - Почему ты не залезла в его голову и не проверила? - С неожиданным интересом спросил старик, откидываясь на спинку кресла.
  - Потому что это разрушило бы нашу жизнь окончательно.
  - Тогда к чему эти сомнения, Гортензия? Сбеги. Ты ведь этого хочешь. Некоторой паузы. Чем не решение.
  Женщина помолчала, а потом медленно произнесла:
  - Это никогда не будет решением. Сколько мы знакомы?
  Старик потер пальцы друг об друга:
  - Долго. Очень долго. Но ты всегда вызывала мое восхищение. Соглашайся, Гортензия. Это прекрасная возможность для твоей реабилитации и дополнительное время перед принятием важных решений. Планета не самая интересная. Там проводится масштабный эксперимент и что-то пошло не так. Тебе есть, где развернутся. Выясни, что к чему.
  - Они даже не люди, Диметрий, - обратилась она к старику по имени, - это убогое место.
  - Там есть люди. Самые настоящие. Есть временная червоточина. Есть интрига и загадка. Отправляйся туда и принеси мне ответы на вопросы. Не чуди, Гортензия. Второй раз я тебя не позову. И никто не позовет.
  Женщина бросила прощальный взгляд на панораму и повернулась к старику.
  - Нет.
  Она долго сидела у окна в своей спальне и думала. О том, почему согласилась на работу, которая уже заранее представлялась скучной и раздражающей. О своей жизни, о тупике, в котором находилась все последние месяцы. Чувствах одиночества, безысходной тоски, почти что отчаянья и тоскливой надежды, которая не хотела сбываться. Ее собственное неумение выйти из кризиса и мысли о том, что она тонет, опускаясь все глубже в болото черных домыслов, слухов и чужих мнений. Гортензия смотрела за окно, на бесконечное марево разноцветных огней цивилизации, в тишине спальни и молчала. Если это решение продиктовано трусостью, и ее желанием сбежать от действительности, лучшего места не выбрать. Она закрыла лицо руками и глубоко вздохнула. Завтра, рано утром ее ждал челнок. Гортензия собиралась лететь на прекрасную голубую планету с ужасным названием - Пустота.
  1 глава.
  Утренний челнок она пропустила. Сейчас разгорался день - жаркий, скрипящий, ослепляющий полуденным солнцем и уже накатывающий усталостью.
  "Слишком много лишних самокопаний. Пора кончать с пережевыванием ситуации и начать думать о чем-то еще", - раздраженно подумала Гортензия, подслеповато щурясь. Солнце в долине палило нещадно, солнцезащитные очки она забыла, потому что проспала, а проспала, потому что полночи мучилась сомнениями: "Не-не, снова по кругу", ќ - оборвала мысленный монолог Гортензия и попыталась разглядеть ждет ли ее кто-нибудь на посадочной площадке. Там должен был находиться напарник, и как она подозревала, радостного знакомства не получится. Кому понравится страшно непунктуальная женщина, чья репутация порядочно подмочена, характер слывет ужасным, а манеры...
  "Про манеры промолчим", - мудро рассудила она. Неизвестно еще что за фрукт достался ей в напарники, так что. Немного воспрянув духом, Гортензия подняла ладонь к голове и, сложив ее домиком над глазами, попыталась разглядеть сквозь слепящее солнечное марево хоть что-нибудь. "Как там описал ее будущего коллегу Диметрий? - подумала она, яростно щурясь и по-прежнему видя лишь смазанные силуэты, - Помнится, он назвал его необычайным и внушающим", - в этот момент она вошла в тень, отбрасываемую тусклой металлической громадой челнока, и вздрогнула. Ноги автоматически пронесли ее еще пару шагов. Растерянно Гортензия стрельнула глазами по сторонам, чтобы убедится, что больше на площадке никого нет, и что тот единственный объект и есть, вероятно, напарник. Затем, попыталась никак не выдать тех чувств, которые ее обуяли. Он был не просто необычайным или внушающим трепет, а просто вызывал минутное оторопелое онемение. "Высокий, нет, огромный, - подправила свою оценку Гортензия, судорожно придавая лицу приветливое выражение, - и самый уродливый внешне из всех, кого она видела в жизни. Грубые черты лица, короткая стрижка, широкий, массивный, насупившийся".
  - Вы летите на Пустоту? - спросила она в лоб. "Наверное, профессиональную хватку все-таки теряю", - мелькнуло в голове. Его голос оказался ожидаемо рокочущим, сочным и удивительно располагающим, в отличие от слов:
  - Ага, все-таки вы явились. Я уж подумал, что придется возвращаться в гостиницу. Это последний челнок. И корабль не стал бы ждать. Демитрий упоминал, что вы немного странная. А где ваш коммутатор?
  В этот момент Гортензия поняла, что смущало ее всю дорогу, ей никто ни разу не позвонил. Следовало сделать вывод раньше. Это ее разозлило:
  - Извините, - резко сказала она, - Демитрий упоминал, что-то еще? Достоинства? Недостатки? Уродства? - тут ей стало неловко и это разозлило Гортензию еще больше. Она замолчала, боясь сказать лишнее, не желая оправдываться и мучась от мыслей, что все складывается на редкость неудачно. Эта уязвимость, которая раньше не была ей знакома, очень напрягала.
  - Меня зовут Эвальд Арих. Можно Эваль. Думаю, прочее стоит отложить на потом. Жарко. Я предпочел бы занять свое место и немного передохнуть, - его голос звучал дружелюбно и лишь где-то в глубине чуть укоризненно. Гортензия глубоко вздохнула и кивнула:
  - Вы правы. Меня зовут Гортензия Голдблюм. Давайте, наконец, покончим с формальностями и любезностями. Жаль, что мне удалось в самом начале разочаровать вас, но лучше уж сразу увидеть меня такой, какая я есть. Так будет проще в дальнейшем, - она надеялась, что слова звучали уверенно и весомо, а не как жалкая попытка оправдаться.
  - Рановато говорить о разочарованиях, - доброжелательно отозвался Эваль, - куда больше меня сейчас волнует подъем на орбиту. Очень не люблю перегрузки, - он поднялся по трапу и исчез в проеме люка. Гортензия вздохнула, получилось похоже на горестный стон, и поплелась следом. Нерешительно, несмело, изнывая от жары и раздражения. И все же, она определённо почувствовала себя лучше.
  Внутри царила приятная прохлада. Воздух был суховат и отдавал металлическим привкусом, но после суховея, он казался свежим и бодрил. Они заняли свои места, рядом. Погрузились в эргономические кресла, обтекающие тела уютным коконом. Эваль бросил на Гортензию косой взгляд. Взгляд был пойман, и мужчине не оставалось ничего иного, кроме как высказаться:
  - Нам стоит узнать друг о друге больше. Перед посадкой на планету, до того, как начнется миссия. Доверие и понимание важны в моей работе.
  - А кто вы?
  - Мифолог, историк, немного всего и много разного. У меня фотографическая память. Я увлекаюсь целой кучей вещей. Конечно, у меня стандартная подготовка, соответствующий допуск.
  - Странно, - ляпнула Гортензия рассеянно и тут же скривилась, понимая как можно истолковать ее взгляд.
  - Вы о моей внешности? - Все так же добродушно спросил Эваль и сразу же ответил, - Я знаю, какое произвожу впечатление. Поверьте, мне это на руку. Я умею пользоваться всем, что подарила мне природа.
  - Оптимист, - мрачно сказала Гортензия, - Я вам почти завидую.
  Эваль молча посмотрел на нее, и она снова отметила грубую, словно вырубленную неумелой рукой линию лба и носа. Зато его глаза светились мягкой теплотой, и, вдруг, совершенно неважным стало прочее. "Откуда такое обаяние у такого уродливого человека?" - недоуменно подумала Гортензия, "Почти мистическое ощущение. Будто он обладает гипнозом или подавлением как я". Она с подозрением поглядела на него:
  - Вы ведь не поглотитель?
  Благодушие с Эваля сдуло как по мановению волшебной палочки:
  - Гортензия, вы знаете, что удивительно нетактичны, и я даже сказал бы - хамоваты, для той, о ком мне столько рассказывали. Может я ошибся, и вы не та женщина?
  Она холодно, насколько это было возможно, сидя в эрго кресле, пожала плечами:
  - Почем я знаю, какую женщину вы ждали? Отчего такая реакция на мой вопрос? Я чего-то не понимаю? Может, мне удалось вас оскорбить, не ведая о том. Ну, знаете, поглотители выглядят очень по-разному. Они могут быть мрачными, или страстно обаятельными. Если бы я решила просонировать вас, то сразу бы сказала, но это не вежливо, а я не на работе. И...
  Эваль снова засиял:
  - Простите, Гортензия. Я подумал, что настолько не произвел впечатления, что вы решили меня довести. Мягко оскорблять, чтобы вывести из себя.
  - О, - больше она не смогла выдавить и звука. Так они и сидели до самого старта, молча, чувствуя обоюдную неловкость и симпатию, в которую эта неловкость постепенно перетекала. А потом, как обычно, всё пошло наперекосяк.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"