Перед взором бешеным калейдоскопом проносились неизвестные земли: картины далеких разрушенных городов, дремучих лесов и знойных пустынь.
Преобладал синий цвет - суша уступала воде.
Преобладала смерть - жизнь уступала черной скверне.
Дураку приятно было находиться нигде и везде одновременно.
Сила Бога.
Дурак был слишком глуп, чтобы понимать, что есть Вера, но кто такой Бог, он был в курсе.
Теперь люди звали его Черным Богом.
Или не его.
Дурак никак не мог решить, где выпрыгнуть, и поступил, как делал почти всегда - дождался, пока перед ним мелькнет суша и подался туда. Родная стихия, покорная его воле, моментально переместила Дурака на другую сторону света.
Или на ту же? Ох, дурак!
Он падал.
Небеса вокруг были невероятно завораживающими в своей чистой синеве.
Сперва, Дурак по глупости своей даже решил, что попал все-таки куда-то в океан. Но затем он начал падать и углядел под собой белые замки облачных громад.
В безграничных водах небес было так хорошо просто погружаться, что Дурак забывал дышать от восторга.
Хорошо, что бессмертному это ни к чему, иначе бы Дурак давно задохнулся. Драный пиджак его трепыхался на встречном ветру и холодил голое тело под ним.
Так хорошо падать.
Бесконечно и глубоко.
Безбрежная синева небес сменилась белым туманом.
Дурак было испугался, но осмотревшись, сумел догадаться, что просто достиг облаков. Он облегченно вздохнул, и нервно рассмеялся - в облачном тумане ему не нравилось, свет искажался, все было серым.
Дурак не первый раз был на небесах.
Но вот и облачный слой закончился. Дурак перевернулся на пузо, и напор воздушной струи сплюснул ему лицо, пытаясь забраться в рот.
Была у Дурака подруга Мари, она как-то прыгала с Дураком вместе и показала, как вести себя в воздухе.
Дурак против своего обыкновения запомнил.
Он раскинулся звездой во весь огромный рост. Падать стало еще приятнее. Воздух словно бы поддерживал его тело, щекотя голую волосатую грудь под пуговицами пиджака. Блестяха болталась на поясе, иногда не больно постукивая Дурака по бедру и ляжке.
Было столь хорошо, что Дурак закричал:
- Ты че, эхехей!
Ветер набился ему в рот и уши почему-то заложило. Дурак чихнул и в голове что-то неприятно щелкнуло. Он счел за лучшее продолжать падение молча.
Он только сейчас обратил внимание на раскинувшиеся под ним земли.
Это же Родина!
Даже Дурак сразу узнал ее - зеленый край с огромным количеством гор и скал, увитый широкими лентами рек. Бескрайние изумрудные леса и сапфировые озера, переливающиеся и искрящие на свету.
Всюду на этой земле были видны следы присутствия черной стихии: далеко на горизонте в небо упирался столб золотистого света, а еще дальше штормовой смерч толщиной в целый город соединялся с грозовыми тучами небес над ним.
Намного ближе к Дураку был золотистый купол, возвышающийся даже над горами - там Дурак и повстречал многих из неширокого круга своих друзей. Поэтому город Бессмертный под его безвременными куполами был знаком и памятен ему.
Но сейчас ему в Бессмертном делать было нечего.
Мари и Лонг были с ним в Стальном Камне, когда он напился и случайно переместился куда-то на другое полушарие.
Там, где он тогда оказался, кроме руин и бесконечного количества "младшеньких" ничего не было, но Дурак был так пьян, что вырубился в первом попавшемся сарае. Наутро он осмотрелся и обнаружил - делать в этой части света абсолютно нечего.
Конечно, в Бессмертном мог сейчас быть проездом его друг-странник Дон, но Дурак должен был ему одну Блестяху, а сейчас она у него всего одна!
Дурак решил, что не хочет сейчас встречаться с Доном и мгновенно переместился наугад.
Теперь он стоял на вершине небоскреба посреди бескрайних руин огромного города.
Остров - обломки мостов тянулись к нему от суши. В сером небе кружили черные птицы.
Вдалеке грохотал, круша здания "средненький", дальше виднелись еще несколько ему подобных. Один был особо уродливым - тварь нарастила из мертвой плоти огромное количество конечностей и походила то ли на паука, то ли на осьминога. Мертвецы праздно шатались по пыльным улицам.
Унылое место.
Дурак прыгнул с высотки и исчез в воздухе.
Дурак оказался в каком-то непонятном месте. Идеально гладкая белая пустыня уходила во все стороны горизонта, небо окрашено закатными красками.
Это было странно, ведь в прошлых руинах был день, хоть и серый. Дураку было подвластно пространство, ведь оно ему родня, но время его стихией не было.
Прямо перед ним раскинулся небольшой оазис с занесенными песком трибунами и каменной площадкой.
На этой площадке под музыку и крики тусили какие-то чуваки. Дураку стало интересно, и он пошел посмотреть, потихоньку проглядывая в свой мир, более родной и такой понятный.
Дурак всегда разглядывал людишек в сером мире.
Серый цвет подходит людям, он уже давно не встречал среди них белых.
Зато черных будто бы прибывает.
Два пляшуших на каменной глыбе чувака носили силу, как и Дурак.
Он залип в том волшебном месте на неделю.
Питался он горько-сладким пойлом, потом перешел на прозрачную воду, что вышибала слезу из его глаз, когда он пил. Два чувака, те что с силой, угостили его волшебным синим кружочком и Дурак проплясал два дня без продыху. В какой-то момент ему показалось, что он спит, и ему был предоставлен еще кружочек. Дурак поплясал еще пару дней, выпив все запасы горькой, а потом и пенной воды.
На третьем кружочке ему начало казаться странное.
Человечки, что терлись вокруг, ообратились мертвецами.
Они двигались неестественно, неловко, черные глаза отовсюду уставились на него. Но Дурак знал - будь то "младшенькие", они бы уже полезли к нему, ведь он сейчас подавлял свою силу и не пах ужасом.
Дураку надоело танцевать.
Ему чего-то сильно не хватало.
Но Дурак никогда не мог разобраться в своих чувствах, на то он и Дурак. Что-то такое привычное надо, но...
Он сам подсказал ему.
Серый мир влился в его сознание словно густые чернила, тени заметались, а белые пески посерели.
Но в этот раз все было по-другому, Дурак сразу почувствовал это. Все вокруг колебалось, не останавливаясь ни на миг, а черное и белое распадались на серое.
Тут Дурак глянул на тех, с кем тусил, и чуть не рухнул на подкосившихся ногах.
Точно!
Это "младшенькие"!
На него шли два окруженных легким темным туманом силуэта. В другой стороне подсвечивалась Блестяха - столь яркая, что слепила глаз. Она сверкала слишком ярко, и Дурак не понимал, как не увидел ее раньше.
Дурак скомкал пространство перед собой, убрав надоевших младшеньких.
Под ногами хлюпало, но Дурак не замечая, двинулся к Блестяхе.
Она была руке у странного чувака, почему-то похожего на синий кружочек. В обычном состоянии Дурак может быть попытался бы просто выменять себе игрушку, но сейчас ему было лень.
И он так ясно чувствовал себя... вот только голова совсем пустая, без мыслей.
Но это как раз было вполне привычно.
Тут Дурака чуть не обожгло сбоку, но способность отлично среагировала за него. Он оказался за спиной тех чуваков, что танцевали около большого камня.
Сейчас Дурак ясно видел на голых ногах серые трупные пятна.
Хотя в сером мире все серое.
И как он раньше принимал их за обычных чуваков?
Это же "средненькие"!
Дурак пожелал рассеять все перед собой, но тут встретил некое сопротивление.
Дурак удивленно хрюкнул и поддал мощи. Надо же, "средненькие" и сопротивляются.
Трупаки исчезли вместе с изрядным количеством того большого камня за их спинами. В нем осталась круглая ровная дырка, и Дурак со смехом пробежал в нее, а потом, вынырнув обратно, поискал взглядом Блестяху. Она лежала недалеко, но Дураку было лень идти, поэтому он просто шагнул сразу туда.
Блестяха вблизи оказалась довольно длинной.
Дураку в одну руку, но обычный человечек в одну не потянет.
Ровный свет, черный, с завораживающими белыми каймами манил его.
Как черное может быть белым? Разве не должно оно стать серым?
Сладкая сила, что истекала с Блестяхи, своими нежными волнами окутала душу Дурака, и он почувствовал счастье. Он был и сыт и рад, доволен и влюблен, честен и добр, горд и прекрасен, а может, это было какое-то одно чувство.
Дурак он и есть дурак.
Ему надоело это место.
Он закинул новую Блестяху в пустые ножны справа.
Или слева?
Дурак в этом никогда не разбирался.
Игрушки Дурак менял часто, а вот чехлы у него были свои. Он даже не знал когда и где их взял, но они Дураку нравились, грея его бедро с двух сторон мягкими наплывами силы.
Теперь в обоих по Блестяхе и волны приятно бодрят замученное недельной пляской тело. Он еще успеет поиграться с новой игрушкой позже!
А пока нужно сменить обстановку.
Дурак, окинул прощальным взглядом плоскую пустыню под ярким белым солнцем и прихватил с собой пару железных штук с пенной водой.
Прыгнул в случайное место, как любил делать, когда не получалось сразу придумать куда ему хочется.
Он уже привык к новому рябому миру вокруг и ожидал привычного изменения картинки вокруг, но в этот раз все было как-то... по-другому.
Дурак сперва оказался где-то в небе, под ним был широкая полоса реки, а в разные стороны уходили, словно два разных мира. Дурак помотал головой, ничего не понимая, и вернул краски в пространство.
В одну сторону бесконечно убегали невысокие холмы, покрытые сочной зеленой травкой. На другом берегу стоял густой туман, высотой в каменные дома людишек, и в нем ничего было не видать.
Тут Дурак начал падать, но не успел он уплыть в свой мир, декорации его Театра вновь сменились.
Без спроса Режиссера Дурака.
Было дико холодно, и он стоял где-то среди черных облаков прямо на голом льду. Неширокая ледяная площадка, куда его занесло, имела еще и уклон и Дурак чуть не поскользнулся. Он не удержал бочонки с пенной водой и те разбились ниже скосу. Тут же замерзнув мутными брызгами.
Дурак разглядел на другом конце от себя кресло изо льда и золота, что мерцало его любимым манящим заревом. Он облизнулся и двинулся к нему, но обнаружил, что язык его примерз к его же верхней губе. Он осознал, что окоченел до костей, а веки замерзли в верхнем положении.
Тут все поменялось опять, и опять, и опять...
Дурак за несколько секунд побывал в каком-то темном доме, затем снова в облаках, на плоском потрескавшемся камне, а потом немного погрелся на берегу моря, жаркого как кипяток, и с огромными пенистыми волнами. Через какое-то время Дураку надоели горячие брызги, он отогрелся и захотел прыгнуть куда-то еще, но его перекинуло и без его участия.
Это начинало злить Дурака.
В этом зале мягкая и непрерывно волнующаяся высшая энергия словно застоялась и застыла. Она едва шевелилась и была какой-то... спертой.
Повсюду плясали разноцветные блики, желтый металл был повсюду: на сидящих за огромным разноцветным столом человечках, и на кресле, и вверху на длинных светящихся штуковинах.
Большой белый зал, казалось, кончался небом - верху начинали зажигаться звезды. Пылинки в воздухе подсвечивались то рыжими бликами, то лучами умирающего солнца.
Дурак заметил странную тишину - обычно людишки без остановки болтают, а тут их было приличное количество, но все почему-то молчали.
Странное место.
Дурак ничего не понимал.
На то он и дурак.
Он заглянул в свой мир, и его пробрала дрожь.
От застывших в зале людей тянуло той самой сладкой силой, только теперь он стала какой-то злой, и сильно угнетала Дурака.
Он подумал уже прыгать дальше, но тут заметил на середине того стола интересную Блестяшку.
Дурак широко улыбнулся.
Идиоты зашевелились и какой-то тип, ростом никак не меньше самого Дурака, сидящий на самом высоком, каменном стуле, нарушил тишину:
- Это как так?
Поднялся какой-то старикан слева от желтого с белым стула, на котором восседал золотой гигант. Или справа? Для Дурака это не имело значения.
- Я совершенно не понимаю как такое возможно...
- После всего того, что мы можем сотворить за пределами стен Немощного зала, такие заявления утратили смысл, вам не кажется, лорд Мориак?
Перебивший старикана мужик поднялся со своего каменного стула и потянулся к здоровой Блестяхе, прислоненной к столбу. Она вроде как даже полностью из желтого металла!
Дурак облизнулся.
Идиоты отвлекли его, и он проглядел главной приз, который мог быть уже его. Дурак моргнул, и его Блестяхи улыбнулись всему залу, заиграв черными цветами своей силы.
Дурак тоже улыбнулся.
Повисла мертвая тишина.
- Мой Король кажется лучше с ним просто поговорить, - через некоторое время, молодой петушок, что сидел на синем табурете, нарушил молчание. Он заерзал и посмотрел на желтого мужика застывшего в нелепой позе рядом со своим белым стулом.
- Очевидно это какая-то способность стихии пространства, иного на ум не приходит. - старикан настороженно глядел на Дурака, и тот дивился: старик точно владел силой, но глаза его были цвета простых людей.
Дурак не понимал что тут к чему.
Он убрал свою новую игрушку, что "подарили" ему танцоры в белой пустыне, повел рукой и блестяшка со стола оказалась в его руке.
Это вызвало дружный вздох среди мужиков за столом.
- Не знаю, кто ты, но эта вещь принадлежит Королевскому Арсеналу, и лично Всекоролю Зарину, немедленно положи ее на место.
На всекоролей, и тем более какой-то там арсенал, Дураку было тотально наплевать.
Он рассматривал блестяшку, и с огорчением понимал, что встречал уже много таких. Дурак прозвал их "пустышками", они были бесполезными, делали тоже, что и он - меняли пространство. Можно конечно поглотить всю его силу, но, похоже, мужичье за столом расстроится. Да и силы много из нее не добыть.
Дурак расстроено кинул блестяшку в центрального мужика.
Тот поймал, посмотрел на желтую цепь в руке, и спрятал куда-то за грудь из желтого металла.
Все-то у них тут желтое!
Дурак улыбнулся.
- Гражданин ты имеешь честь присутствовать на сто пятом совете Последнего Всекороля десятого, Защитника Живых, Меча Последних, Государя Тринадцати королевств! Назови свое имя и род, и расскажи как ты появился здесь. - на этот раз говорил сопляк позади желтого мужика, а толстяк с другой от Дурака стороны стола добавил:
- И зачем тоже. Вас кто-то послал? - пухлый человечек в дымчато-зеленых железных нахлобучках был скорее удивлен, чем напуган, и Дурак ему улыбнулся.
Он, в принципе, не понял, о чем там говорили эти болтуны, зато рассмотрел каждого и попереходил между Бесцветием и Яркостью.
Дурак, хоть и дурак, но понял, что попал в действительно странное место.
Все эти идиоты были отмечены как его братья, они тоже носили силу, но их глаза... и в сером мире туман вокруг них был непонятно неподвижен. Дурак глянул на свою руку, чтобы убедиться что сила с ним, и, обнаружив привычную быстро мерцающую черноту, сильно растерялся.
С ним все в порядке, почему его покровцы(кровная родня) такие странные?
У одного глаза, правда, были в порядке - черные с желтым, как раз у центрового мужика, что восседал на белом высоком стуле.
У него еще и ободок желтого железа на голове.
Дурак выпустил свою Блестяху из руки и та, падая, исчезла. Слева чехол потяжелел.
Или справа?
Ох, Дурак!
Покровцы облегченно вздохнули и тут же разболтались как идиоты, и Дурак снова растерялся. Что-то про пользу, какое то невероятное умножение способностей к атаке, сохранить жизнь, разведка во льдах...
При словах о льде, Дурак вспомнил недавнее местечко, и поежился, будто бы снова ощутив морозные ветры, и их кусачие ледяные клыки.
Он сплюнул через зубы.
- Ты че, я был во льдах!
Мужики притихли, все уставились на него.
- Ты че, там ледяной стул и ледяной пол, и ветер - тоже ледяной! - Дурак еще плюнул.
Так он выглядел эффектнее.
Слюна пропадала в воздухе.
Эти слова заставили покровцев переглянуться, некоторые снова застыли с глупыми лицами.
- Ты че, давайте похаваем, братаны! - Дурак заприметил на высоких деревяшках с ножками пачки сигарет, и одна тут же оказалась у него в руке. Он, пошелестев оберткой, открыл, вставил сигарету в зубы. Выставил руку перед собой и попытался подумать - где-то сейчас может быть огонь? Процесс этот мог быть долгим. Но один из покровцев - тот самый парень за спиной желтого мужика - словно угадал мысли Дурака.
Для простого человека это было бы не трудно, но Дураку казалось верхом проницательности.
Худой парень, что стоял за желтым человеком, наклонился к нему и прошептал какие-то слова, а потом извлек из рубахи цилиндрик, щелкнул им. Дурак улыбнулся.
Огонек, вспыхнувший над цилиндриком исчез, а Дурак убрал руку и кончиком сигареты ткнул в плавающую перед ним оранжевую каплю.
Дурак с удовольствием затянулся, и улыбка растянула его губы.
Ему начинало здесь нравится, вот бы еще поесть чего!
- Кхм, очевидно, какая-то из способностей пространства или нечто подобное...
- Более того, она должна быть из самых сильных, чтобы...
- Мы можем попробовать...
- Нет, сначала...
Голоса заметались в золотом зале и стали пугать Дурака, сливаясь и передразнивая друг друга. А потом начали дразнить Дурака, настойчивее и настойчивее нашептывая одну и ту же фразу:
"Забери их силу, убей их всех"
Дурак взревел, брызгая во все стороны слюнями и раняя пепел с истлевшей сигареты.
Золотой гигант схватился за свою здоровенную Блестяху и Дурак попытался убрать его вместе с худым парнем за его спиной.
Но когда вместо привычного мягкого гула, создаваемого исчезающим по велению Дурака пространством, ничего не произошло, слабоумный сильно перепугался.
И предсмертных обрывающихся криков он не слышал, а они должны были быть! Дурак вернулся в красочный мир и увидел выпуклую блестяще-золотую сферу, появившуюся перед желтым человеком и укрывшую его вместе с худым.
Дурак сильно затупил.
Он не понимал как такое возможно, ведь до этого люди, не понравившиеся ему, просто исчезали, стоило только пожелать; некоторые из них успевали закричать, сминаемые мощью пространства, другие испарялись, словно их и не было.
А тут какая-то гадость таилась!
Дураку, конечно же, было невдомек, что единственный кому Немощный зал оставлял часть его силы это Всекороль Артур.
Собственно он и имени такого не знал, хоть скитался по Тринадцати Царствам все шесть лет после Второго Шага, который забрал без остатка его память, а может и нечто большее. Кинься он, например, на любого из лордов Расписного стола он мог причинить огромный ущерб. А то и убить одного из самых сильных бессмертных Рукотворного плата, добровольно расставшихся с силой, а вместе с ней и со своим бессмертием, войдя в Немощный зал.
Мужики за разноцветным столом зашевелились, многие из тех, что раньше оставались в тени спинок высоких кресел шагнули вперед, будто бы прикрывая своим телом сидящих в креслах людей, закованных в железо разных окрасов. Петушок в сверкающей синим броньке, встал и собирался двинуться к Дураку, но желтый человек остановил его молчаливым жестом.
Дурак в оцепенении стоял, полностью растеряв и жажду убийства, и любые планы к каким-либо действиям.
От сигареты во рту остался лишь оранжевый бычок, но Дурак этого не замечал, полностью потерявшийся в извилинах своих мозгов. Капелька слюны стекала и капала на его грязный, и много раз латанный, некогда бывший черным, пиджак.
Вопросы налетели на его слабенький, пылающий огнем разум, рассерженным пчелиным роем:
" Как?"
" Почему? "
" Теперь так всегда будет? И что теперь делать? "
Дурак еще больше перепугался, а когда ему становилось страшно(такое нечасто случалось, ведь он даже не понимал, что это именно страх. Все чувства неприятные ему он сваливал в общий котел с биркой "Гадость")он пускался бежать.
И этот случай не стал исключением.
Дурак зажмурился, а открыв глаза, обнаружил что гадкий зал исчез, уступив место уже знакомой белой пустыне. Однако теперь Дурак оказался на ее краю: мелкий белый песок граничил с голубой прозрачной водой, мягко принимая на себя легкие пенные буруны. Жаркое солнце пустыни начинало печь кудрявую голову Дурака, но тот даже не обратил внимания, обрадованный сменой обстановки.
Он может и не вспомнил, но в подсознании перед перемещением воцарилась глубокая пустота, наполненная той самой "гадостью". Ведь "испарить" того желтого гиганта у него не вышло, а такого раньше никогда не случалось.
А вдруг не прыгнулось бы?
Поэтому Дурак вновь ощутив свою силу, с радостными криками забегал по пляжу, всбивая теплую водицу тучами брызг. Он ощутил чудовищную жажду, плюхнулся на колени прямо в воду и начал пить глубокими глотками. Омерзительный горько-соленой вкус шибанул в ноздри и ободрал нутро, Дурак исторг все выпитое обратно в море.
На то он и дурак!
![[]](/img/m/maksi_art/32-durak/lpmdurak.jpg)