Не успел Брюк дойти до моста, как за его спиной раздался оглушительный взрыв. Повозка с дровами остановилась. Падая на снег, Брюк видел, как Сван бросил повод и перехватил узду, чтобы успокоить лошадей. Повелитель блох припал на передние лапы и громко лаял. Сверху падали комья снега и льда, облако едкого дыма стояло над тем местом, где только что была водонапорная башня. А это совсем рядом с его домом. На верхней дороге заухали гравитоны. Солдаты на посту что-то кричали, занимая места для стрельбы. Снова послышался легкий шелест, и ослепительная вспышка заставила зажмурить глаза и уткнуться лицом в снег. Земля вздрогнула, и на Брюка посыпались раскаленные камни. Брюк вскочил на ноги и побежал к дому. Солдаты стреляли в сторону скал. Откуда-то сверху были слышны ответные выстрелы. Брюк был совсем рядом, когда на крыше его дома с оглушительным звоном лопнула черепица и на ее крутом скате образовалась черная дыра. Еле заметный при дневном свете луч прожектора наведения метнулся от скал к трем камням, потом к каменной осыпи у дороги на Перевал. Брюк еще бежал, когда мощный взрыв выбил опору из-под его ног. В том месте, где только что были солдаты СЧ, пылал огромный малиновый шар. Волна раскаленного воздуха ударила Брюка в грудь и опрокинула на спину. Сиреневые пятна вспышки кружились в плотно зажмуренных глазах. Вторая волна была слабее, но с ней пришел удушающий дым. Брюк перевернулся лицом вниз и пополз. Обожженные глаза ничего не видели. Надо переждать и это пройдет. Но как же Хоко? Он один в доме. Стрельба сместилась к северу. На верхней дороге гремели взрывы гранат и завывали гравитоны. С трудом разлепив слезящиеся глаза, Брюк разглядел ограду своего дома. Выстрелы гравитонов изрыли вокруг нее снег, но сам дом почти не пострадал. Круглые окна были выбиты, под ногами валялась почерневшая черепица, оплавленные камни, битое стекло.
- Хоко, ты где?!
На полу в доме - книги, посуда с опрокинутых полок, на стене у входной двери пролегла глубокая трещина, над камином в потолке черный провал.
- Хоко, это я, где ты?
- Мастер, я здесь. Меня прижало кроватью!
У Брюка отлегло от сердца.
- Малыш, почему ты не отвечал?
- Я боюсь, мастер, что это было?
- Ничего, теперь я с тобой. Давай я тебе помогу.
Зола из камина, известковая пыль, куски штукатурки. "Хорошо, дом не загорелся, все можно поправить. Проклятые времена!" Хоко лежал под опрокинутой лежанкой.
- Ты цел?
- Мне плохо, мастер, у меня сильно болят ноги.
- Я сейчас, потерпи, я быстро.
Откуда-то сверху повалили клубы сизого дыма. Брюк услышал свист и треск. На чердаке горели перекрытия и балки кровли. "Чего боялся, то и случилось!" Схватив завернутого в одеяло мальчика, он выбежал из дома. Крыша уже была охвачена пламенем. С Хоко на руках он стоял рядом с домом и смотрел, как огонь перекидывается с крыши на деревянный пристрой, забирается внутрь кухни. "Все пошло прахом, все сгорело за минуту, годы жизни, годы труда и забот. Проклятые времена!" Из оцепенения его вывел отчаянный рев осла. Запертый в своем сарае, он кричал и бился, чуя приближение огня. Брюк подбежал к двери и откинул щеколду. От жара и падающих углей крыша сарая начала дымиться. Вой пламени стал громче, послышался треск и грохот - это рухнула черепичная крыша. Двери сарая распахнулись и, не переставая кричать, серый осёл, прижав длинные уши, вылетел, едва не сбив Брюка. Тот хотел его поймать, но обезумевшее животное кинулось в сторону и скрылось за каменной оградой.
Прижимая Хоко к груди, Брюк последовал за ним. От моста через ручей к нему бежал Сван. Взбрыкивая задними ногами, осел пробежал рядом с ним и устремился дальше.
Стрельба на верхней дороге усилилась. Над Валором поднималось белое облако дыма. Горели дровяные склады, лесопильня, некоторые дома в центре. Со стороны Перевала послышался звук приближающихся "вампиров". По дороге мимо пылающего дома проехала бронемашина. Бойницы в бортах были открыты. На склоне горы опять загорелся зрачок прожектора наведения. Брюк видел, что Сван ему что-то кричит на бегу, но из-за шума пожара и рева двигателей бронемашины он ничего не слышал. Но и сам Брюк догадывался, что надо уносить ноги. И он побежал. Ноги сами несли его под уклон. Водитель бронемашины заметил вспышки света, поэтому он съехал с дороги и теперь прижимался к камням слева, чтобы укрыться от выстрела излучателя. Брюк был уже рядом со Сваном, когда с пронзительным визгом луч упал на ледяной язык под скалой. Столб перегретого пара взметнулся в небо. Из-за края скал показалась черная тень "вампира". Потоки воздуха от винта скручивали в спирали белые клубы пара. "Вампир" нырнул вниз и пронесся над прыгающей на камнях бронемашиной.
- Да тут настоящая война! Вот это заварушка!
Сван возбужденно кричал, размахивал руками. Пес, поджав хвост, жался к его ногам.
- Лучшего и придумать нельзя. Теперь им не до нас.
Увидев удрученное лицо Брюка, он вдруг широко улыбнулся.
- Слава Оту, это был замечательный дом, но, клянусь копытами морских коней и всей солью, что продубила твою шкуру, мы легко отделались! Было бы не все так плохо, если бы не было хорошо. Не печалься, Кожаный Пояс! Это верный знак к лучшему! Давай, я возьму парнишку.
Брюк и сам чувствовал, что в его душе нет горечи утраты. Вновь что-то молодое и бесшабашное вспенилось и растеклось по его жилам. "Рубить, так рубить!"
- Ты думаешь, мне жаль дома?
Бок о бок они быстро спускались к мосту.
- Жаль, что вместе с ним сгорел мой подарок. Такой кожаной куртки ты еще не видел! Одни пуговицы с чайками чего стоят!
- Слушай, а это не она?
И Сван приоткрыл одеяло.
- Привет, Хоко! Это не та самая куртка?
Кроме одеяла мальчик был закутан в мягкую черную куртку с ремнями и серебряными пуговицами.
- Как ты себя чувствуешь, малыш?
- Ничего, мастер Сван, ноги только болят.
- Ты крепкий парень, потерпи. Через час мы будем в тепле.
- Да, вы правы, даже раньше. Я это знаю. Это конец моего пути, но это и начало.
- У парня жар. Он бредит. Надо торопиться.
Брюк обернулся, последний раз посмотрев на огонь и дым и все то, что осталось от его дома.
- Мой новый дом будет еще лучше.
- Я в этом уверен. Клянусь Всевидящим Оком!
Накануне, во время облавы на северной окраине были задержаны пятеро херуллов. Они пришли в Валор, чтобы обменять золотой песок на еду и бензин для своего кара. Херуллы редко заходили так далеко на юг. За Двуглавой они не появлялись уже несколько лет. Их лагеря и базы в междуречье Серебряной и Кипящей постоянно контролировались правительственными "вампирами". Но теперь настали другие времена. После резни в Полоне и Перкелуме местные жители старались покинуть долины у Пирамиды и Дорожного Узла. Не стало жителей, не стало продуктов питания. Из Северного Вишневогорья через границу пришла еще одна банда херуллов. Здесь они вооружились, разведали дороги и тропы и теперь никто из жителей поселков севернее Седой не чувствовал себя в безопасности.
Захваченные херуллы не были вооружены и, по их словам, они уже давно не брали в руки оружие, занимались торговлей и перепродажей золотого песка. Но это вызвало большие сомнения у офицеров СЧ. Всех пятерых связали и перевезли в ангар лесопильни, чтобы потом переправить в Сотес, на базу. Сомнения военных оказались обоснованными, херуллы изучали подходы к горным поселкам у Серединного Перевала, с тем, чтобы оседлав его, иметь беспрепятственный переход на западную часть Вишневогорья, к долинам рек Зеленой и Песчаной.
Группа херуллов попыталась проникнуть с восточной стороны Валора, но была отбита постами СЧ и солдатами гвардии. Со стороны гор наступала основная часть отряда. У них был переносной излучатель. Это и обеспечило им подавляющее превосходство в начале боя. Но с появление "вампиров" ситуация изменилась. Огневой расчет излучателя, видимо, не имел достаточного опыта. Место для установки было выбрано не удачно. Излучатель на вершине горы - легкая добыча для маневренных "вампиров". Беспорядочная стрельба по поселку перегрузила блоки охлаждения. Время между выстрелами стало недопустимо большим. Херуллы попытались отогнать нападающих выстрелами из гравитонов. Но "вампиры" быстро справились с этой проблемой. Стремительно разгоняясь вдоль ущелья, прячась от наблюдателей за краем скал, они неожиданно появлялись за спинами херуллов. Тарелки отражателей обрушивали на их головы потоки плазмы. С излучателем было покончено в считанные секунды. Раскаленные камни взрывались, как бомбы - жидкий гелий вытекал из разбитых блоков охлаждения. Херуллы с воплями бросались под прикрытие низкорослых деревьев. Одни за другим "вампиры" заходили над скалами вдоль дороги, оставляя за собой полосы дымящихся камней. Подошедшая бронемашина, прикрывшись защитным экраном, расстреливала их огневые точки. Но это были стойкие, закаленные бойцы. Обойдя машину сзади, они скрытно приблизились и закидали ее гранатами. Серебристая сфера защиты с треском лопнула, и малиновые языки коптящего пламени показались из бойниц и башенного люка. Из нижнего люка выкатывались и выползали солдаты в горящей одежде. Пронзительно завывая, со склона, откуда-то сверху, размахивая плазменными резаками, на веревках спустились херуллы. На высоте нескольких десятков тулонов над горящей машиной пролетела черная тень "вампира". Вихрь от сверкающего винта прижал дым к земле, но в следующее мгновение столб пламени метнулся вверх, скрутился огненным протуберанцем. Из черного дыма, как демоны из чадящего кратера, как духи огненных скал, появились вымазанные черной краской херуллы. Раскосые глаза и орущие рты их были обведены красным. Солдаты в ужасе вскидывали вверх руки и валились в придорожную канаву с рассеченным телом или отрубленной головой. Размахивая резаками, херуллы, как бесноватые, кружились вокруг пылающей машины. В шуме боя они не сразу различили звук винтов "вампира". Подняв хвостовое оперение вверх, почти касаясь дороги, он прошел над их головами и через миг все вокруг залил нестерпимо яркий свет. Не понимая, что произошло, люди превращались в пар, рассыпались в пыль. От жара плазмы вскипали мозги, лопались глаза, кожа лохмотьями сползала с обугленных плеч и рук. Чтобы умерить боль, обожженные бросались в кучи талого снега. Второй "вампир" ударил по склону, и сверху посыпались камни, лед и дымящиеся трупы херуллов.
Но бой продолжался. И если на западной окраине поселка перестрелка стихала, то на востоке все только начиналось. Несколько десятков херуллов просочились в Валор с севера. Около типографии горела бронемашина, попавшая под перекрестный огонь их гравитонов. Гвардейцы укрылись в здании тюрьмы. Ее толстые стены надежно прикрывали обороняющихся от выстрелов.
На базу в Сотес пришло донесение, что одновременно с Валором, была предпринята попытка захвата излучателя на Двуглавой. Но там гарнизон был готов к нападению и херуллы были отброшены. А поставленные на прямую наводку зенитные гравитоны не оставили нападавшим ни одного шанса. В Валоре все было сложнее. Уличные бои нежелательны, а выбить херуллов из захваченных зданий - очень сложно. Было бы проще и эффективней отправить несколько звеньев "вампиров" и выжечь все дотла. И этот вопрос обсуждался на самом высоком уровне. К счастью для жителей Валора Властелин изрек тогда историческую фразу: "Мертвецы не платят налогов. Забота о подданных - наш долг". По его высочайшему указанию эскадрилья "векторов" стерла с лица земли две базы херуллов на берегах Кипящей и Серебряной. Из Корлайна в Валор и Тортес направлены четыре бригады и специальный отряд Гвардии. С Побережья в район Срединного Перевала стягивались горные части СЧ. Десант из Сотеса высадился на восточной окраине Валора. Солдаты сопровождали расчеты двух излучателей. Это должно было решить проблему в ближайшее время.
* * *
Грохот канонады не смолкал ни на минуту. Сван видел, как два "вампира", сменяя друг друга, кружили над синей лощиной. Клубы белого дыма издалека кажутся плотными и неподвижными. Стрельба в центре поселка смолкла. Слышно, как снизу из долины поднимаются ревущие тягачи. Мимо красного здания кирпичного завода, прижимаясь к его стенам, пробежали солдаты в серых горных куртках. Остановились у перекрестка, пригибаясь, быстро пересекли дорогу и растворились в переулках между домами.
- Надо переждать, Сван.
- Давай перейдем овраг, там за мостом я видел белый каменный дом. Укроемся там.
- Это трактир. Согласен. Хой-е!
Брюк натянул поводья и перепуганные стрельбой лошади дернули тяжелую повозку. Сван с Хоко на руках шагал рядом. Повелитель блох старался идти рядом с ним.
- Не беспокойтесь, командор. Это херуллы. Стрельба нам на пользу.
- Не скажу, что в этой куче дров я чувствую себя в безопасности, но все же предлагаю вам действовать смелее. Воспользуемся неразберихой.
- Конечно, уважаемый доктор. Как там командор?
- Ему трудно говорить. Нормально, но постарайтесь не затягивать наше путешествие.
В центре Валора снова зазвучали выстрелы. Один за другим прогремели три взрыва.
- Как в старые добрые времена.
- У конца переулка остановимся, слышишь, где-то там ревет мой осел.
- Брюк, у тебя слух, как у совы! Что можно расслышать в этом грохоте?
- В бурю. Когда вода и сам воздух дрожат от гула падающих валов, я слышу даже тихий писк крысы в трюме.
Раскат грома прокатился над поселком, отраженное скалами эхо упало на крыши домов, растеклось по улочкам и пустырям. Черные и белые дымы перемешивались высоко в небе, а западный ветер, вырываясь из-за гребня гор, закручивал их плотные клубы огромной спиралью. Солнце, так ярко светившее утром, скрылось в серой пелене. С перевала тянуло сыростью и холодом. Под ногами чавкала жидкая снеговая каша, по улицам, ложбинам, по дну оврагов стекали грязные потоки. От звука выстрелов лошади вздрагивали, и Брюку приходилось натягивать поводья.
- Тихо, тихо. Хозяин этих лошадей с досады теперь, наверно кусает руки. Сейчас он ни за что бы их не дал!
- Теперь и я слышу твоего осла.
- Этот Кобрук - скользкий тип, его мать держит таверну. Если бы не спешка - не стал бы связываться с ним.
- Не все трактирщики негодяи.
- Ты этого просто не видел. Я ему пообещал списать долг за работу, которую сделал для него еще зимой.
- Сейчас будет конец переулка. Остановись - осмотримся.
Над головой что-то зашипело, звонко хрустнуло, и ослепительно яркий столб молнии с грохотом ударил в трубу кирпичного завода. В сером тумане над поселком пролег белый след луча.
- Напугали, черти!
- С тортесской дороги по горам. Ну, теперь херуллам не сладко придется!
- Рассчитывай, к вечеру их из поселка выбьют, начнут дома обыскивать, искать затаившихся и недобитых. Нам в эту облаву лучше не попадать.
- Не представляю, как мы теперь в дом Сотиэров проберемся? Стрельба-пальба и тут мы с дровами - стучим в ворота: "Пустите, подарок от мастера Брюка!"
- Теперь поздно что-либо менять. Но у меня такое чувство, что все наши планы, даже самые невероятные обречены на успех.
- Откуда такой оптимизм? Видел, наверно, что стало с моим домом?
- Но это произошло после того, как ты из него ушли. Нам повезло.
- О себе я бы так не сказал.
- Брюк, дружище, чутье меня никогда не подводило. Все происходящее - начало чего-то невероятного.
- У тебя в бороде седина, у меня на голове лысина. Тебе не кажется, что для приключений мы староваты?
- Так, солдат не видно. В центре стреляют, около большого кирпичного дома.
- Это тюрьма. Давай, забирай к востоку. Низом обойдем.
Повозка, гремя колесами, выехала на дорогу у кирпичного завода. Туман усилился. За пятьдесят шагов с трудом можно было разглядеть силуэты домов и деревьев.
- Мастер Сван.
- Что тебе, малыш? Не сильно я тебя прижимаю?
- Мастер Сван, ворота - знак разделения. Запоры не помеха для того, кто решителен. Того, кто идет - ждет открытая дверь.
- Хорошо бы так, малыш.
- Ну, как он?
- Бредит, не пойму я, о чем это он.
- Мастер Сван, на вопрос из темноты надо ответить: "Говорю слово!"
- Что он говорит?
- Дело плохо, парнишка, видно, не в себе.
- Смотри, какой туман. Это к теплу.
- А вон и твой осел!
- Где?
- А вон, в тумане, на дороге стоит! Вон пошел сюда!
- Сван, это не осел. Их там двое.
- Солдаты! Тихо. Приготовились.
В молоке тумана от стены дома отделились две тени.
- Нам лучше остановиться...
Тугой, рвущий воздух вой и с воза в разные стороны полетели щепки и поленья. Ослепительная вспышка и звон в ушах. Лошади всхрапнули и понеслись вперед. Сван с Хоко на руках упал на дорогу. Брюка отбросило всторону.
- Эй, не стреляйте! Мы - мирные жители!
Повозка, гремя колесами, скрылась в тумане.
- Солдаты, не стреляйте в нас!
- Всем встать и поднять руки!
- Сван, ты хотел приключений, сейчас мы их получим.
Утирая грязное лицо, Брюк вылез из придорожной канавы. На лбу краснел начинающий лиловеть ушиб.
- Хвала Оту, ты цел.
- Цел-цел, ты сам-то как? Не помял парнишку?
- А где мой пес?
- Всем замолчать! Поднять руки и подходить по одному!
Кряхтя и охая Брюк пошел вперед. Солнечный свет растекался в густом тумане, делая его еще плотнее и непроницаемее.
- Стой, ноги в стороны. Не шевелись!
От фонарного столба отделилась тень, и в десяти шагах от себя Брюк разглядел солдата СЧ в толстой меховой куртке. Выставив вперед гравитон, он осторожно приближался к нему.
- Ты кто?
- Уважаемый, я здесь живу. У дороги на перевал был мой дом.... Сгорел. И дом, и ...
- Заткнись. Кто там с тобой?
- Сосед. А я слышу, осел мой где-то здесь кричит...
- Кто еще?
- Никого, да, у него парнишка на руках. Ноги у него...
- Скажи ему, чтобы шел сюда. И без шуток!
- Сосед! Иди сюда!
В белесом тумане показалась тень Свана.
- Эй, ты, подними руки!
- Не могу, уважаемый, на руках у меня ребенок.
- Еще раз скажешь слово против - застрелю.
- Я все понял, уважаемый. У меня ничего нет. Вы меня должны помнить: вчера вечером, я с ослом и этот парнишка на нем был. Колбасу и сатран.... Я вас сразу узнал.
Было видно, что солдат тоже вспомнил чернобородого. На лице появилось досадливое выражение.
- А в повозке что?
- Да, ничего, так - вещи, которые уцелели.
- Сейчас надо по домам сидеть. Благодарите Ота, что сразу не пристрелил вас.
- Хвала Всевидящему Оку и его Носителю!
Услышав восхваления, солдат смягчился. Единоверец заслуживал более мягкого обращения.
- Телегу свою не ищите. В таком тумане ничего не видно, да и подстрелить могут. Эти херуллы в домах попрятались. И вам лучше где-нибудь переждать.
- Спасибо, уважаемый. Мы так и сделаем.
В горах опять вспыхнула перестрелка. Тягачи с излучателями, лязгая гусеницами, невидимые в тумане, прошли где-то рядом.
- Сван, не заставляй меня пожалеть, что я ввязался в это дело!
- Ну, что ты, друг. Все еще только начинается!
- Надо найти повозку.
- Вот что. Бери Хоко и пробирайся к дому Сотиэров. Я найду командора и доктора и приду туда же. Заодно узнаешь обстановку в доме.
- Не хочу оставлять тебя одного. Но разделиться, видимо, придется. Только с одной поправкой - повозку пойду искать я. Я лучше знаю Валор. И меня здесь знают.
- На это не возразишь. Но было бы недостойно с моей стороны тебя, моего друга, подвергать опасности.
- Ты человек чести, за это я тебя и уважаю. Бери парнишку. До типографии нам идти вместе. А вот и Повелитель!
Испуганно озираясь, собака выбежала из переулка и, скуля, бросилась к хозяину.
* * *
Выстрел из гравитона снес половину поленьев, часть дров скатилась с повозки во время бешеной скачки. Пирр привстал, чтобы оглядеться. Мимо проносились дома, зарешеченные окна лавок, пустынные улицы. Деревья, освобожденные туманом, сорвались с места и, подняв ветви, устремились вверх. Грязь и мокрый снег из-под копыт летели прямо в лицо. Грохот колес и храп обезумевших лошадей сливался с воем выстрелов и лязгом тягачей.
На площади перед тюрьмой из узкого переулка между булочной и похоронной конторой выскочили трое херуллов. Лошади метнулись в сторону. Истошно выкрикивая что-то, они запрыгнули в повозку. С крыши тюрьмы ударили гравитоны солдат. С крыши булочной посыпались осколки стекла и дымящиеся клочья кровельного железа. Появившийся из кучи дров седой старик в ремесленной куртке был для херуллов полной неожиданностью. Разинув окровавленный рот, один попытался схватить Пирра за седые волосы, но, получив удар торцом полена в лицо, взмахнул руками и выпал из громыхающей повозки. Второй стремительно выдернул из-под обожженных лохмотьев широкий тесак и бросился на Пирра, но поскользнулся на круглом полене и рухнул на дно. Там его голова встретилась с мороженым обрезком дубового бревна. Он тут же вскочил и, размазывая по черному лицу кровавые полосы, кинулся снова. Но и тут ему не повезло. Лошади свернули в узкую улочку. От толчка Пирр упал на спину. Занесенный клинок зловеще сверкнул над ним. И в то же мгновение толстенный сук дерева перехватил херулла поперек груди. Тот сложился пополам, выпучив глаза и открыв грязный рот, мотнул кривыми ногами и вылетел на дорогу. Пирр еще смотрел, как он, скользя, пытается подняться из снеговой грязи, когда за его спиной оглушительно хлопнул выстрел. Пирр присел и из-под руки увидел третьего херулла, сидящего в углу повозки и удивленно рассматривающего огромную дымящуюся дыру у себя в животе. Через секунду смертельный сон одолел его, и он уткнулся лицом в качающийся и прыгающий борт повозки. А из груды дров высунулась рука командора, сжимающая армейский гравитон.
- Хой-е, ты цел?
- Ты-то сам как, не придавило поленьями?
- Сначала встань с меня и помоги выбраться. Да, и сделай что-нибудь с лошадьми.
- Где ты?
Лошади устали, с их губ падали хлопья серой пены и бег их уже не был таким стремительным. Надо дотянуться до поводьев. Но подняться и встать не было никакой возможности. Если вначале улицы росли высокие деревья, то здесь она была густо обсажена кустами рябины и черемухи. Наконец, лошади успокоились, перешли на шаг и встали около старого покосившегося дома. На ржавой вывеске когда давно было написано "Таверна". Но ее вид и ветхость самого дома говорили, что те времена давно прошли. Над облезлой зеленой дверью на ржавой цепи висел фонарь с красными стеклами. Окна, выходящие на улицу, были заколочены. Пирр встал на колени и осторожно начал отбрасывать поленья. Вот его ноги, а вот и сам Чичо. Бледный, но улыбающийся.
- Хорошо прокатились.
- Я чувствовал, что легкой прогулки не получится.
- Ты заметил, целая череда приключений?
- Надо выбросить эту падаль.
- Поселок как вымер. Никого нет. Куда это нас занесло?
Чичо приподнял голову.
- Туман. Ничего не видно. Судя по звуку выстрелов, бой почти прекратился.
- Уходить из Валора сейчас вряд ли разумно. Надо переждать.
- Ты о сумасшедшем доме?
- Для него мы уже созрели.
- Согласен. Но в таком тумане, без провожатого....
- Кто здесь?
Голос дребезжащий, старческий.
- Кого тут демоны принесли?
В узкую дверную щель на Пирра уставился круглый немигающий глаз.
- Проезжие, уважаемый. Вот, попали под обстрел. Выйдите, прошу вас.
- И не подумаю, может вы лиходеи какие. Времена нынче больно неспокойные.... О! Да что это такое! Кобрук, бездельник, иди сюда!
Дверь приоткрылась и наружу выглянула круглая, заплывшая жиром рожа. Глаза толстяка испуганно бегали.
- Прошу меня простить. Но это мои лошади!
- О! Лошади, повозка! Воры, что ты стоишь, бездельник, неси ружье!
- Да, погодите вы, матушка!
- Все правильно, уважаемый, вы, видимо... Кобрук, - вспомнил Пирр слова Брюка.
- Тогда понятно, почему лошади привезли нас сюда.
Толстяк, еще не до конца доверяя, продолжал осматривать их в дверную щель.
- А кто там с вами?
- Это мой знакомый, мы с ним - компаньоны мастера Брюка.
- Что-то я вас не припомню. Какие компаньоны? Где живете?
- В Мате, за перевалом. Поставляем ему кожу. Да, выходите вы, не бойтесь!
- А третий кто?
- Кто?
- Вон тот, что сидит у борта?
- Это херулл.
- Кто?!!
Дверь захлопнулась. Послышался звук опускаемого засова.
- Кобрук, демон нечистый! Я тебе говорила, не давай лошадей, неси ружье. Они всех нас убьют!
Теперь Пирр понял, что это была старуха.
- Уважаемая, этот херулл напал на нас, но споткнулся и упал. Теперь вот лежит. Он не опасен.
- Оставьте лошадей и уходите!
- Уважаемая, нам нужна ваша помощь. Мы оставим вам лошадей и повозку, но сначала хотели бы задать несколько вопросов.
- Кобрук, где ружье? Неси его сюда!
- Будьте благоразумны, мы просто торговцы кожей.
За дверями послышался яростный шепот. Затем тишина и визгливый голос толстяка спросил:
- А что вы хотели узнать?
- О, уважаемый, такой туман, мы не знаем куда идти. Валор мы знаем плохо.
- Куда вам надо?
- Укажите дорогу к выходу на Перевал. Мы уезжаем.
- А мои лошади?
- Мы пойдем пешком.
- Учтите, везде солдаты и палочники, и вам не удастся улизнуть, если вы задумали плохое.
- О, нет!
- Ладно, - дверь приоткрылась и, испуганно озираясь, из нее выскользнул толстый прилизанный детина. Он опасливо покосился на неподвижного херулла. Облизнулся и осклабился.
- Дом Брюка не далеко, улочка наша упирается в овраг. Там по краю идет тропинка. Снег стаял, и она уже просохла. По ней дойдете до моста, а там вверх по склону. Это не далеко.
Он обошел лошадей, осмотрел их, потрогал сбрую и колеса повозки.
- А с этим что делать? - Кобрук снова оскалил свои мелкие желтые зубы.
- Да, ничего. Отдайте его СЧ или солдатам.
- Говорите, поскользнулся? Хы-хы! Вижу-вижу, так оно и было!
- Помогите моему другу выбраться из повозки. Его немного придавило поленьями.
- Он тоже торгует кожей?
Пухлые руки Кобрука мелко задрожали. Он увидел командора Чичо.
- Сейчас я помогу, - в его глазах появилось льстивое и, в то же время, хищное выражение. И это не укрылось от внимания Пирра.
- Осторожнее, так, берите его под руки. Вот и все. Как вы, мастер Крок?
Чичо был еще слаб и с трудом стоял на ногах.
- Ничего, как-нибудь. Дойдем до поста СЧ, а там - с помощью святого Банту и золотых монет доберемся и до дому.
- Всего доброго, уважаемые, счастливого пути. Я бы и сам вас проводил, но не могу оставить престарелую мать.
Дверь таверны скрипнула, и Пирр увидел злобную ухмылку старухи, промелькнувшую в темноте.
- Пора, уходим.
Держась друг за друга, они пошли вниз по улице. За спиной послышался скрип ворот и топот заводимых во двор лошадей.
- Надо убираться отсюда. Этот мерзавец прямо сейчас побежит в секретную часть. В его глазах нули от наградных так и прыгали.
- Были времена, когда за твою голову давали и больше.
- Да, это так. Ну, что ж - стареем!
- У оврага надо свернуть направо.
- Но, насколько я помню, овраг идет к восточной дороге, ты слышишь стрельбу?
- Так быстрее. Возвращаться в центр опасно.
- Это верно.
По обе стороны улочки бурлили грязные ручьи. Ветви черемухи отогрелись на солнце и теперь пахли горьковатой свежестью.
- Чую - смотрит.
- Наблюдает, гад.
- Ничего, туман плотный. Сейчас прикроет, да и кусты густые.
- Пойдем быстрее?
- Ты сам-то, ничего?
- Бывало и лучше.
- Ловко ты этого... Ты хоть видел, куда стрелял?
- Да, на запах. Вонь от него - страшная... Тихо!
- Дай-ка мне твою игрушку...
Пирр медленно сделал шаг в сторону. Ветви черемухи скрыли его, а Чичо что-то бормоча себе под нос, как ни в чем не бывало, заковылял дальше. Через некоторое время Пирр услышал осторожные неровные шаги. За ними кто-то крался. Кобрук, прищурив заплывшие жиром глазки, близоруко вглядывался в туман. Вот он поравнялся с Пирром. Постоял, прислушиваясь и принюхиваясь. Сделал еще два шага, остановился. Две толстые складки на затылке выглядели внушительно. Пирр знал, что делать. И в этом были не столько медицинские навыки, сколько опыт прежней разбойничьей жизни. Взяв гравитон рукой за керамику ствола, чтобы не расколоть ее, всю тяжесть рукоятки опустил на нижнюю часть затылочной кости. Кобрук лязгнул зубами и мешком упал в грязный снег. Это называлось - выключить свет. Так что у них в запасе не менее получаса. Он наверняка узнал Чичо, но теперь это не имеет значения. Пусть живет. Пока.
* * *
Весной Пирр ушел от диулей. Сначала на лодке по Тихой, потом на катере от Тугаса до Тука. В Туке два дня пришлось ждать пароход, который стоял в Пиноре. В темноте он налетел на огромное бревно и повредил гребной винт. Разлившаяся на лиги Вишневая была мутная и грязная. От воды несло холодом и сыростью. Сидя на чемодане у деревянной пристани Тука, Пирр вспоминал все то, что произошло с ним в последние полгода. Стрельбу в подвале банка, свою встречу с Отцом, его слова о переменах, приятелей диулей, Пилиса и его гостеприимный дом. Хотел ли он изменить свою жизнь? Казалось, чего проще? Его ждало триумфальное возвращение. В Буле еще помнят "Золотого Гвоздя". Вести о его гибели оказались ложью. Вот он - жив, здоров, весел и зол. Будут и деньги, и уважение. Все будет, как прежде, и жизнь покатится по знакомой колее. Но хочет ли он этого?
"Всегда есть нечто большее того, с чем мы себя отождествляем. И это не только новые познания, но и внутреннее наполнение. Ты видишь мелькание бабочки над зеленым листом, я же вижу ее живую суть. Это энергия, которая пульсирует и переливается внутри и вокруг нее. Капельками ртути она разбрызгивается в стороны, но не исчезает, а перетекает в другие живые организмы. Свет Нэка питает все вокруг. Животворящий и торжествующий поток энергии пронизывает этот мир и многие другие из их бесчисленного множества. Распахни глаза свои и приоткрой створки раковины. Жизнь быстротечна, но этим и прекрасна. Пойми, впереди и позади тебя Вечность. Ибо ты растворен в сиянии Благодати, ты - часть этого сверкающего потока. Наслаждайся жизнью, но помни о своем месте в ней".
Пилис дал ему несколько адресов в Столице.
- Не соблазняй себя легкостью достижения. Все, что воистину значимо, достигается ценой многих усилий. Я не знаю, кем ты был, но знаю, кем ты можешь стать. Главное - понять, чего ты хочешь.
Мысль, появиться в Буле в блеске удивительного воскрешения, Пирр отбросил сразу же. Он должен учиться. И университет именно то место, где это будет происходить. Но выдержит ли он вступительные экзамены? Он никогда и нигде не учился, не считая последние полгода, когда Пилис вкладывал в его голову те знания, которые обычные люди получают еще в детстве. Да, он все быстро схватывает, но все же начальных знаний еще не достаточно. Он будет готовиться. Потом были два года жизни в Столице. Чтобы отложить деньги на учебу, он брался за любую работу. Работал в ремонтной мастерской, выпекал хлеб в булочной, был курьером и ночным сторожем, мойщиком окон и строительным рабочим. Торговал орехами и вареной кукурузой, развозил газеты, был помощником аптекаря и санитаром в больнице для бедных. Одновременно с этим он продолжал учиться. По объявлению в газете поступил на подготовительные курсы и успешно закончил их. По рекомендации Пилиса он познакомился с библиотекарем Малого Зала университетской библиотеки.
- Не судите по названию, молодой человек, в Малом Зале хранится все самое ценное!
Маленький румяный мужчина средних лет, живой и подвижный, с клоком черных волос на темени, он сразу вызывал симпатию.
- Мало кто знает, что в одном шкафу, заполненном старыми пергаментами, ценностей больше, чем в сейфах некоторых банков. Да, да, молодой человек, я говорю о материальной цене! Но их историческая ценность неопределима! Они бесценны. И я могу время от времени брать их в руки, рассматривать знаки и рисунки, как делали это до меня великие люди: финерийские старейшины десяти родов и Верховные вожди, мудрые правители и бесстрашные воины. А вот, посмотрите, у меня в руках деревянная коробка. Это футляр книги. В нем знаменитая "Силона". Первая и величайшая книга колдунов Вишневогорья. С древних времен и до наших дней всякий уважающий себя колдун должен знать ее наизусть. И, как утверждают некоторые, в ней предречена судьба каждого! Это прекрасно, чудесно.... Получить образование - это замечательно. Ученость, мой друг, это верный посох на дороге жизни.