***


Профессора нас в лагерях учили - малолеток,
кто школ не знали, кто росли без пап и мам.
В тетради, в дневники, в журнал не ставили отметок
и никаких свидетельств не давали нам.


А без бумажки не поверят ни в одной конторе,
что грамотней десятиклассников иных
ты, бывший беспризорник, пивший полной чашей горе,
и узник лагерей жестоко-трудовых.


Поверит ли кто из считающих за недоучек
нас, отроков, вернувшихся из лагерей,
что там не только-то жульё, и много самых лучших -
учёных, добрых, благороднейших - людей. 


Статья у них одна и та же - пятьдесят восьмая,
та самая статья, что и пришили мне.
И, политическим, как и себя, меня считая,
коллегу видели в невежде пацане.


Не пожалели времени и сил для малолеток,
кто школ не знали, кто росли без пап и мам.
В тетради, в дневники, в журнал не ставили отметок,
но лучшее образованье дали нам.


Теперь и я учёный. А не будь их - был бы олух:
учился в первом классе да в десятом, в прочих - нет.
Но сдал успешней тех, кто десять лет учились в школах,
экзамены в московский университет.


1961, 1980.