Аннотация: Рассказ занял третье место на конкурсе "Рождественский детектив - 3"
ЧУГУННАЯ ГОЛОВОЛОМКА
Ольга Васильевна Петрова
С утра муж мой был в хорошем настроении. Шутил, смеялся. И даже помогал мне на кухне. А на кухне работы было много.
Сразу после обеда, примерно в три часа, я попросила Федора, моего мужа, сходить за хлебом. Отправлять его одного в магазин мне очень не хотелось. Он любит выпить, и если кто предложит ему рюмку, не откажется. А 31 декабря, в канун Нового года таких предложений наверняка будет не мало. Но больше пойти было некому. Сама я не могла бросить кухню, а сестра моя Валентина, которая гостила у нас в этот день, сидела с детьми. Оставался Федор. Я понадеялась на его совесть, и, скрипя зубами, вручила ему сумку и деньги. При этом убедительно просила его нигде не задерживаться и не выпивать с друзьями. Он божился и клялся, что быстро обернется, только за хлебом и всё. Но слово свое не сдержал. Он не вернулся ни в четыре, ни в пять. Пришел в восемнадцать тридцать в стельку пьяный.
Услышав его голос, я выглянула из кухни и увидела такую картину. Федор стоит, прислонившись спиной к стене, при этом пытается выгнуть грудь колесом, а руками упереться в бока. Куртка на распашку, шапка сползла, на брюках грязь. Стоит такое чудо расписное в прихожей и на всю квартиру орет благим матом. И без хлеба. Когда он пришел, я как раз посуду мыла, сковородку, ну в месте с ней в прихожую и вышла. А он зрителя увидел и давай кричать громче прежнего. Кричит, сердится, глаза пытается страшные сделать, видимо, чтобы напугать меня, и руками мне что-то показывает. Посмотрела я на него, послушала и так мне обидно стало, за себя, за детей. Я его со всего маху по лбу сковородой и ударила. Это как-то само получилось. Федор сразу замолчал, глаза закатил, выдохнул громко и начал по стенке вниз съезжать. Доехал до пола и аккуратно так на бочок завалился. Лежит и не шевелится. Я испугалась и к нему кинулась, трясу его, трясу, а он мне в ответ мычит что-то неразборчивое. Ну, раз мычит, значит живой. Я его от стены отогнула, сзади подмышки ухватила и в гостиную поволокла.
Володя криво усмехнулся и, посмотрев на Дмитрия Александровича, сказал:
- Ну, баба дает. Анекдот, честно слово. У мужика понимаешь Новый год, праздник, а она ему бац сковородкой про меж глаз. Ну, разве так можно?
И он возмущенно замотал головой.
- Ты дальше читай, - ответил ему майор. Лицо его было серьезным. - Мне посоветоваться с тобой надо. А если что-то непонятно спрашивай по ходу дела.
Дмитрий Александрович устал. Он не хотел ни с кем советоваться. Он хотел оказаться дома в своей постели. У него болела спина, и ныло колено. Вздохнув, он вытряхнул из пачки сигарету. Прикурил и, выпустив в потолок дряблое облачко, погрузился в свои мысли. Вот уже неделя прошла, как у них в отделе появился Володя, стажер. Неплохой парень, смышленый. Ну, уж очень любит на публику играть, то он в одной роли, то в другой, как будто не в милицию пришел работать, а в театр. И это майора раздражало. Он сам был не прочь посмеяться, но веселью должна быть мера, а главное место.
- Ты читай, читай, - настаивал Дмитрий Александрович.
Володя карикатурно вытаращил глаза и, втянув голову в плечи, как школьник пойманный со шпаргалкой на экзамене, быстро спрятал в карман мобильный телефон. Майор смотрел на этого мальчишку и в свои сорок лет чувствовал себя мудрым, потрепанным временем старцем.
- Ты пойми, наша работа это не только задержание подозреваемых, разговоры со свидетелями и сбор информации, необходимо уметь анализировать имеющуюся информацию, переваривать её и усваивать.
- Я читаю, читаю - скороговоркой сказал стажер.
Он взял со стола листы, исписанные крупным ровным подчерком, и начал водить пальцем по строчкам.
- Так на чем я остановился? "...ухватила и в гостиную поволокла".
К тому времени в комнате уже все было готово к праздничному ужину: стол придвинут к дивану и накрыт белоснежной накрахмаленной скатертью, которую я наглаживала целый час. В центре стола хрустальный салатник с горкой винегрета, а вокруг него расставлены высокие бокалы для шампанского и тарелки из сервиза с маленькими розочками. Двигаясь спиной вперед, я подвезла Федора к дивану, но пристроить мужа на мягкие подушки мешал стол. Я попыталась отодвинуть препятствие ногой, но ничего не получилось. Тогда изо всех сил виляя задом и, помогая себе локтем, я начала ввинчиваться в узкое пространство между столом и диваном. И когда я уже почти добилась своего, Федор, безвольно висевший на моих руках, неожиданно крякнул и ухватился рукой за скатерть. Рука его пошла вниз и вслед за ней на пол полился хрустально-фарфоровый дождь, последней каплей стал пузатый салатник. Он глухо звякнул где-то у пола, и все вокруг окрасилось в различные оттенки красного.
Честно признаюсь, в этот момент мне захотелось ударить его еще раз. Но ведь я не ударила. Я громко выругалась и, смахнув с мужа куски свеклы и горошек, пошла за веником. В коридоре я столкнулась с Валентиной и в двух словах рассказала ей о ссоре. Она заглянула в комнату и ахнула. "Вы что подрались?" воскликнула она и встала в дверях как вкопанная, прикрыв рот ладошкой.
Я отмахнулась от неё и стала подметать. Веник скользил по полу туда-сюда, но от него не было толка. Пестрая каша размазывалась по паркету, оставляя за собой красный след. Я отложила веник и начала тереть пол тряпкой. Неожиданно Федор мотнул головой и, не открывая глаз, выдавил из себя "с-с-с-ук-а-а-а". Я подскочила с колен и со злостью швырнула тряпку в ведро. Что за паразит такой. Сколько можно надо мной издеваться. У меня нет больше сил. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Всучив Валентине ведро и веник, я схватила скомканную скатерть и бросилась в ванну. Валя окликнула меня: " Разреши я заберу детей к себе, сегодня же Новый год, не надо портить им праздник". Я молча махнула головой и скрылась в ванной, хлопнув дверью.
Да, сегодня праздник. У всех праздник кроме меня. Не в силах больше сдерживаться, я на всю открутила кран с холодной водой, уткнулась лицом полотенце и разрыдалась. Шум воды заглушал громкие всхлипы, и я долго плакала, не боясь чужой жалости. Когда слезы, наконец, иссякли, я умылась и принялась стирать. Вышла я из ванной примерно через полчаса. Валя с детьми уже ушла. Дома был Лешка. Это мой сын от первого брака. Он весь день провел в гараже своего знакомого и заскочил домой, чтобы переодеться. Новый год он собирался встречать у друзей. Пока Лешка принимал душ, я развесила на кухне скатерть, помыла брошенную в коридоре сковородку и убрала в холодильник так неожиданно ставшие ненужными готовые и почти готовые блюда праздничного стола. Тарелок, банок и мисок было так много, что холодильник отказывался их вмещать, и часть провизии пришлось разместить на подоконнике. Стеклопакетов у нас нет, так что у окна всегда немного прохладней. Лешка управился с водными процедурами, быстро оделся и выбежал из квартиры даже не попрощавшись. Часы на кухне показывали 20.30.
Сидеть одной дома со своим горем конечно необязательно, можно было бы пойти к Вале, но ни сил, ни настроения не было. Да и оставлять пьяного человека одного в квартире не хотелось, кто знает, вдруг он проснется и захочет покурить или разогреть что-нибудь на газовой плите. И я решила устроиться в Лешиной комнате, посмотреть немного телевизор и пораньше лечь спать. Когда спальное место было подготовленно, мне захотелось посмотреть как там Федор, не свалился ли на пол. Я заглянула в гостиную. В комнате царил идеальный порядок, и пол радовал глаз зеркальным блеском. Муж лежал в той же позе, в какой я его оставила, на спине, руки раскинуты, голова повернута лицом к стене, ноги, все еще обутые в ботинки, свисают на пол. Подойдя к нему, я стала шнурки развязывать. Сняла один ботинок, затем второй. И что-то меня насторожило. Даже не могу сказать что именно. Я подошла ближе и наклонилась. Смотрю спинка дивана вся в красных точках. Надо же, и сюда попал этот чертов винегрет. Пропало покрывало. Я отогнула немного голову Федора и вскрикнула. Скорее даже не от страха, а от неожиданности. Всё лицо его было залито кровью. Крови было много и не возможно было понять, где рана.. Федор мой, Федор, что же я наделала? Он был мертв.
Видимо, после моего удара кровь не сразу пошла, а потом уже, когда я его на диван положила. Но я не хотела его убивать, я его любила, очень любила и не знаю, как это получилось.
Я до сих пор не могу поверить, что его больше нет.
Володя повертел в руках последний листок и громко объявил:
- С Ольгой Васильевной всё.
- Дочитал? - встрепенулся Дмитрий Александрович. - Ну, что можешь сказать?
Он не заметил, как задремал и сейчас, вернувшись в реальность, спешно пытался собрать в одно целое разбежавшиеся мысли.
- Здорово конечно, что барышня готова всё взять на себя, но из этой писанины абсолютно непонятно от чего мужик то умер. Так что с начала я думаю надо узнать, что вскрытие показало. А то может быть, он паленой водкой отравился, а кровь на лице из-за того, что запонкой оцарапался, когда во сне руками махал. И сковородка здесь вообще ни при чём.
Дмитрий Александрович одобряюще закивал. Он поставил перед собой белоснежную чашку с синей рыбой на боку и потянулся к жестяной банке растворимого кофе. Через минуту бодрящий напиток был готов. Майор аккуратно помешал кофе ложкой и, положив за щеку карамельку, произнес:
- Я звонил экспертам, бумага еще не готова, но её содержание мне известно. Мужику проломили череп, ударив несколько раз тупым предметом по голове.
- Хорошенькое дело, - возмущенно проговорил Володя, он даже привстал от возмущения. - Значит, преднамеренное получается у нас убийство. Госпожа Петрова своего мужа живехоньким на диван положила, а потом уже спящего человека кто-то тупым предметом по голове... Бом.
И Володя стукнул воображаемой палочкой по воображаемому барабану. Затем еще раз, и ещё.
- Бом, бом, бом.
Он плюхнулся на стул и, закинув ногу на ногу, замолчал. В его глазах блеснул огонек интереса. Теперь дело о сварливой жене со сковородкой предстало совсем в другом свете.
- Об аффекте речи нет, - отчеканил майор, перебив его мысли.
- Да, аффекта нет, но есть труп. Чтобы дальше думать надо почитать версии происшедшего в изложение других кандидатов на роль убийцы. Кто там получается?
Стажер взялся за папку, лежавшую на столе, и стал разбирать скудное содержимое. Он раскладывал документы на несколько стопок и прихватывал бумаги скрепкой.
- А что, долго нам ещё Степу ждать? - спросил он, не отрываясь от стола.
- Кузнецов на обратном пути в прокуратуру хотел заехать, так что я думаю, часа два у нас есть.
Володя закончил свои поиски и, подняв над головой несколько листов, торжественно возвестил:
- Сестра Валентина и сын Леша.
Валентина Васильевна Рогожина
Несколько лет подряд племянники проводили новогодние каникулы у меня, и всё проходило нормально, без ссор, без драк, без убийств. Я люблю малышей и умею устраивать детские праздники, живая елка, дед Мороз, Снегурочка и т.д. А в этот Новый год Ольга осталась без работы, не её смена, и решила собрать всех вместе, устроить, так сказать, семейный ужин. Правда из родни только я согласилась приехать, но Ольгу это не остановило. Я пыталась отговорить её устраивать это торжество или, по крайней мере, не настаивать на обязательном присутствии Федора, её мужа, ведь сразу понятно, во что это выльется. Если всё пройдет идеально, то получатся тоскливые ночные посиделки перед телевизором. А, учитывая тот факт, что Федор алкоголик, об идеальном варианте можно и не мечтать. Как минимум жди скандала. Так оно и вышло.
Правда сам скандал я не видела, но слышала. Около половины седьмого квартиру облетел громкий рык Федора. Он наконец-то вернулся из магазина, но в таком состоянии, что лучше бы не возвращался. Я имею виду, лучше бы он не возвращался до полного вытрезвления. Он ругался как портовый грузчик, абсолютно неприемлемо, и Ольга что-то кричала ему в ответ. Я включила детям музыкальную сказку погромче и выглянула в коридор. Там уже никого не было, и царила гробовая тишина. Я осторожно двинулась в сторону прихожей, но не успела сделать и пары шагов, как в гостиной что-то скрипнуло, а потом раздался жуткий грохот. Был слышан звук падения, и звон бьющегося стекла, и напоследок Ольгин возглас. Она смачно выругалась, а я облегченно вздохнула. По крайне мере моя сестра жива. Я прибавила шаг, и нос к носу столкнулась с сестрой. Выглядела она просто ужасно: волосы торчат в разные стороны, щеки пылают лихорадочным румянцем, фартук сбился. Она взглянула на меня безумными глазами, и затараторила, что они с мужем поругались, и она ударила его сковородой. Произнеся последнее слово, она отшатнулась от меня и побежала на кухню. Уже через секунду она пробежала мимо меня в обратном направлении, держа в руках веник и мусорное ведро. Я вошла в комнату вслед за ней и просто обалдела. Стол был выдвинут на середину комнаты, на полу лежала груда посуды покрытая сверху толстым слоем винегрета, рядом валялся стул и грязная скатерть. На диване, неестественно изогнувшись, в куртке и зимних ботинках лежал Федор. Он мотал головой из стороны в сторону и мычал что-то неразборчивое. Крови я не видела. Но, весь пол был испачкан винегретом, а он, как известно красный, и кровь я могла просто не заметить. На фоне всего этого по комнате как метеор носилась Ольга, то с веником, то с тряпкой. Создавалось такое впечатление, что она хочет поставить новый рекорд по уборке помещения за минимальное время.
Посмотрев на все это, я в ультимативной форме заявила, что забираю детей на праздники к себе. В сложившейся ситуации у меня дома им будет лучше. Ольга не раздумывая, согласилась и, громко хлопнув дверью, заперлась в ванной комнате, а я направилась в детскую и мы начали собираться. Примерно в начале восьмого мы вышли из квартиры и столкнулись с Алексеем, старшим сыном Ольги. Он вместе с незнакомым мне молодым человеком направлялся домой. Я не стала ничего ему рассказывать, сообщила только, что малыши останутся до завтра у меня.
На счет Алексея, я должна пояснить. Ольга родила его от первого мужа, и Федор приходился ему отчимом. И как-то сразу, можно сказать с первой встречи, юноша невзлюбил его. Возможно, Лешка думал, что его родители опять сойдутся и Федор этому помеха. А может быть, отчим просто ему не нравился. К тому же супруги часто ругались и нередко в присутствии детей. Леша, как любящий сын, конечно же, вступался за мать. Но что может сделать ребенок против взрослого мужика, только разозлить его. И таких поводов для взаимной неприязни было немало. Какой из них основной, сказать не могу, но одно знаю точно, Федор с Алексеем часто ругались и даже дрались. Постепенно бурные выяснения отношений остались в прошлом, и они просто тихо ненавидели друг друга, живя рядом и сохраняя внешние приличия. Но в последние месяцы у Федора что-то не заладилось с работой, и он стал часто выпивать. А, придя домой пьяный, он сам провоцировал конфликты, искал ссоры. Я часто говорила Ольге: "Чего ты ждешь, на что надеешься, надо что-то делать, надо его лечить". А она всё: "он сам всё понимает, он исправится". Но куда там, Федор вел себя, как хотел, то есть напивался, когда приспичит. Я уверена, что если бы Алексей обнаружил его в тот вечер в таком состоянии, то вполне мог избить или покалечить. Поэтому я ничего ему и не сказала о произошедшем. А в итоге все получилось ещё хуже. Я, конечно, не оправдываю поступок сестры, но хочу сказать, Федор сам во всем виноват, довел человека.
Сковородку я ни в прихожей, ни в гостиной не видела, но специально не смотрела, могла просто не заметить.
- Хотел бы я посмотреть на эту Мэри Попинс, - сказал Володя, - стервозная дамочка.
- Ты обратил внимание, у нас еще один фигурант появляется? - спросил Дмитрий Александрович. Он допил кофе и теперь седел за абсолютно пустым столом, сложив перед собой руки.
- Да, его сынок с собой привел. Интересно, что за личность?
- Личность примечательная. Я тебе о нем рассказывать не буду, в показаниях Алексея Клюева о нем поподробней написано. Что ты еще почерпнул из прочитанного?
- Что еще почерпнул? - переспросил стажер упавшим голосом и тупо уставился на листок в своих руках, затем поднял на майора искаженное мукой лицо и взмолился: - Не бейте меня дяденька, больше ничего. Что касается последовательности событий всё в точности, как у Ольги Петровой.
Несколько раз моргнув, он расправил лицо и продолжил:
- Единственное, что могу добавить, это отношение к Федору окружающих. Оказывается, его никто не любил. Ольгу он довел. Сама Валентина отзывалась о нем нелестно, и Леша мечтал насовать ему в репу. Какой-то монстр, а не Федор.
- Да уж, монстр. Ладно, читай дальше.
Алексей Алексеевич Клюев
С самого утра я был в гараже, так что сам конфликт пропустил, и все подробности произошедшего знаю с чужих слов. Но могу клятвенно присягнуть, что мама моя не убийца. Она тихий, добрый, безобидный человек и скорее накричит, чем ударит. А если даже и ударит, она ведь женщина. Какая у неё сила? Только комара хватит прихлопнуть. А убить человека с одного удара, это ей явно не под силу. Я уверен на сто процентов, Федора она не убивала. Я прошу вас разобраться и найти настоящего преступника.
Вечером, когда я вернулся домой, то ничего странного не заметил. Мама была в ванной, а Федор в гостиной на диване. Я не подходил к нему и не говорил с ним, только видел из прихожей.
В квартиру я вошел не один, со мной был приятель, Михаил Свидов. Это ему я помогал чинить автомобиль. Хотя, в сущности, чинил я, а он только тыкал своим "указующим перстом", где, чего подкрутить. Он палец сломал, и наши сердобольные врачи не поскупились на гипс. Оставив Свидова в прихожей, я направился в свою комнату и стал лазить по всем полкам в поисках нужных дисков, которые обещал Мишке. Полок у меня много, дисков тоже, поэтому провозился я минут пять. Затем, упаковав CD в сумку, я вручил их своему загипсованному другу. Мы еще раз обсудили планы на вечер и попрощались. Дальше по расписанию мне надо было принять душ и переодеться, но так как ванна была занята, я решил не терять времени даром и начать с конца, то есть с переодевания, а точнее с подбора одежды на вечер.
Когда я вытряхнул весь гардероб и обвесился рубашками и пиджаками с ног до головы, раздался звонок в дверь. Это был знакомый моего отчима, Григорий Акимович. Если я не ошибаюсь, он живет в соседнем подъезде. Он сказал, что зашел по делу, которое ему необходимо срочно обсудить с Федором. Вид у него был нетрезвый и тревожный.
Приоткрыв дверь в гостиную, я жестом пригласил соседа проходить. Сбросив старые, давно нечищеные ботинки и игнорируя предложенные тапочки, он в одних носках, экстравагантного голубого цвета прошлепал в комнату. Краем глаза я заметил лежащего на диване Федора и сообщил ему о визите пошатывающегося гостя, затем, не дожидаясь ответа, вернулся в свою комнату. Но буквально через пару минут взъерошенная голова Григория Акимовича просунулась в мою дверь. Он с интересом оглядел ворох одежды у моих ног и сообщил, что уходит. Дескать, Федор крепко спит, и ему не хочется его будить. Лучше он зайдет еще раз завтра. На этом мы расстались. Еще какое-то время я возился с носками и брюками. Сложив выбранные вещи стопкой, я посмотрел на часы. Времени у меня оставалось катастрофически мало, уже через двадцать минут меня будут ждать у подъезда. Ванная все еще была занята, и я тихонько постучался. Шум воды сразу стих и дверь открылась. Мне навстречу вышла мама. Вид у неё был изможденный, уставший. Она улыбнулась мне, чмокнула в щеку и пожелала хорошо отдохнуть. Я принял душ, оделся и сразу ушел.
Федора я не любил, это всем известно, но убивать бы его не стал, не хватало еще за такую мразь в тюрьму садиться. Я бы его за дверь выставил, пусть катиться на все четыре стороны от нас подальше.
Ни какой сковородки я в коридоре или прихожей не заметил.
- Ну, надо же, новые фигуранты плодятся, как грибы после дождя. Мало того, что к трем нашим горемыкам пристроился юноша со сломанным пальцем, так еще и сосед туда же. Как его? Григорий Акимович. И что ему понадобилось?
Володя развязал тесемки папки и опять погрузился в её содержимое. Что-то тихо напевая, он перебирал документы и откладывал нужные в сторонку.
- Как что? Выпить он пришел, конечно, - сказал майор и звонко щелкнул себя по шее. Ему сразу вспомнилось то жуткое похмелье, которое мучило его после встречи Нового года и он поморщился.
- Пришел то он выпить, а ушел с чистой ли совестью? Какое-то время он провел с потерпевшим наедине и мог сковородкой всласть намахаться. В сущности, у них у всех была такая возможность. Меня еще очень заинтересовали слова Алексея на счет силы удара. Я как-то сразу не подумал, а ведь очень важный вопрос, в принципе способна ли женщина совершить такое преступление?
Дмитрий Александрович задумался. Что здесь перевешивает опыт или старость? Ведь он опытный опер сразу уточнил у эксперта про характеристику убийцы (пол, рост, возраст, правша-левша и т.д.) и как старый маразматик забыл про это рассказать. Интересно, много ли еще важной информации он оставил в себе?
- Силы особой не требуется, - сказал он, почесывая затылок. - Сковорода чугунная тяжелая. Важно как следует замахнуться, а там она сама дело сделает, череп в щепки разлетится. Еще я сразу добавлю, учитывая, что потерпевший находился на диване, то есть достаточно низко от земли, и, что удары наносились строго вертикально, нельзя ничего сказать, ни о росте преступника, ни о том левша ли он или нет.
Володя развалился на стуле и, уставившись в окно, стал задумчиво грызть карандаш.
- Если удары строго вертикально наносились, то сковородку, наверное, двумя руками держали? - спросил он отрешенно и на ощупь взял со стола листок.
- Возможно.
Михаил Евгеньевич Свидов
Из гаража мы вместе с Алексеем поднялись к нему домой. Он пошел в свою комнату за дисками, а я, чтобы не терять время на раздевания и разувания, остался ждать его в прихожей. Ждал я Лешку примерно минут пять. По началу я переминался с ноги на ногу, но день проведенный в гараже давал о себе знать. Мне очень захотелось куда-нибудь присесть. В Лешиной прихожей под крючками с одеждой имелась тумба, на которой лежала всякая мелочь: перчатки, рожок для обуви и почему-то сковородка. Я хотел подвинуть её и сесть посидеть. Но, подняв, увидел, что сковородка стоит в луже. Сейчас я уверен, что это была кровь, но тогда я подумал, что это какой-то компот или сок. Пачкать джинсы мне не хотелось и я поставил сковородку на место. А через пару минут вышел Алексей с дисками, и я ушел.
Ничего подозрительного я не слышал. Кроме Алексея никого в квартире не видел.
О Федоре Михайловиче я ничего существенного сообщить не могу. Я познакомился с ним несколько лет назад, но никогда толком не разговаривал. Все наше общения ограничивалось рукопожатиями.
- Какая-то сковородка-невидимка. Никто её не видит, а Свидов вот какой глазастый, углядел.
Последнее слово Володя произнес скрипучим стариковским голосом. Он еще раз перечитал коротенький текст и взял в руки следующий листок.
- И на счет крови он, кстати, прав. На тумбочке в прихожей действительно следы крови найдены. Он вообще молодец и сковородку нашел и в квартире топтать не стал, - похвалил майор.
- Да, Новый год в этот раз теплый получился, грязи много. Следующим у нас сосед.
Володе не терпелось побыстрей дочитать показания, чтобы иметь перед глазами все исходные данные. Он встряхнул тонкую бумажку и углубился в чтение. Расследование напоминало ему складывание пазлов. Есть такая игра, когда целое изображение разрезают на множество кусочков и перемешивают. Затем по образцу складывают исходную картинку. Только сейчас перед глазами не было образца, и к тому же отсутствовала целая горсть элементов. При таких условиях результата, конечно же, не добьешься. Володя надеялся, что, дочитав показания, он получит в руки недостающие детали и останется только методично прикладывать их друг к другу. И не сразу, но постепенно картина сложится.
Григорий Акимович Щеглов
Хочу сказать, бабы прямо с ума посходили. Ну, что он ей сделал, Федор то? Ведь хороший мужик был, душевный. Я его давно знаю. Всегда он веселый, приветливый, никогда слова плохого не скажет. Очень мне его жалко.
Я к Федору Михайловичу вечером пришел, около восьми. Ну, может без пятнадцати восемь, где-то так. Хотел поздравить его с наступающим, здоровья пожелать. Ведь здоровье сейчас самое главное. А без здоровья что? И жизнь не в радость. Ну, так вот. Пришел я, Лешка мне дверь открыл. Лешка парень хороший, путный, только шебутной больно. Все торопиться куда-то, бежит. Нет, чтоб сесть спокойно, поговорить.
Так пришел я к Федору, а он спит. Я его потряс. Без толку. Видимо принял он уже... поздравления. Ну, я домой пошел.
Нет, сковородок я не видел. Я вообще на кухню не заходил.
- Поздравить он пришел! Ну, дает Дед Мороз недоделанный, - стажер весело хмыкнул и достал из папки еще одну бумажку. Он быстро пробежал её глазами, бубня себе под нос "комната... двадцать метров... следов борьбы нет...".
- Но, как он пишет! Просто гениально, - восхищенно воскликнул Володя, прервав чтение. - "Потерпевший лежит на диване в верхней одежде и со снятыми ботинками". Он, что в обнимку с ними лежит, а? - Володя несколько раз хохотнул и отложил листок. - С комнатой мне все понятно, а сама квартира как выглядит, Дмитрий Александрович? Вы там были? Мне интересно, если в гостиной дубасить Федора сковородкой, то в комнате Алексея будет слышно или нет?
"Все-таки старость" - подумал майор. Про квартиру рассказать он тоже забыл.
- Квартира трехкомнатная, - тяжело вздохнув, произнес Дмитрий Александрович и потер ноющее колено. - Прихожая маленькая, можно даже сказать, что её совсем нет, так как это всего лишь часть длинного коридора. Он начинается у входной двери и идет через всю квартиру, а, наталкиваясь на препятствие в виде туалета с ванной, делает поворот направо и тут же обрывается дверью в комнату Алексея. Правая стена коридора ничем непримечательна, здесь царствуют монотонные зеленные обои в полоску, а вот левая имеет в своем арсенале сразу три двери. Первая дверь двухстворчатая с разноцветными стеклянными вставками ведет в гостиную, чуть подальше дверь на кухню и в самом конце коридора дверь в детскую.
Получается, что ближе всего к прихожей гостиная, а детская и комната Алексея находятся в другом конце квартиры, да еще и соседствуют с ванной, в которой почти все время шумела вода. Так что не думаю, что Леша мог бы что-то услышать.
- Ну не слышал, так не слышал.
Володя поднялся со стула и потянулся, хрустя суставами.
- Какие мысли по поводу убийцы? - спросил майор.
- Честно говоря, как-то всё туманно. Улик указывающих на преступника нет. Сковородка вымыта и в качестве улики абсолютно бесполезна. А если на эти басни ориентироваться, - Володя поднял со стола несколько бумажек и небрежно бросил их обратно, - то никто множественные удары не наносил, а значит, никто не виноват. Разве, что Ольга в счете сбилась. Вместо одного раза несколько раз ударила. Если же мотив убийства рассматривать, то Ольга вполне могла на Федора зуб точить. Допек её алкоголик.
- А у других есть мотив? - спросил Дмитрий Александрович, хитро прищурив левый глаз.
- Что касается сестрицы Валентины, то её, по-моему, больше дети волнуют. Но даже если бы Федор её чем и обидел, она спокойно могла вещи собрать и уехать. Свидов, посторонний человек. Какие у них вообще могут быть точки соприкосновения? - стажер выразительно пожал плечами. - Вот Леша его не любил, это факт. Может быть, даже ненавидел.
Володя присел на краешек стола и задумался. Он попытался представить, на сколько сильна может быть ненависть, пронесенная через многие годы, и сделал такой вывод: это должно быть остывшее, четко сформировавшееся чувство, и если это чувство наталкивает человека на мысль об убийстве, то убийство должно быть хорошо продуманным, без всяких "если" и "может быть".
- Но, мне кажется, это убийство не Лешкиных рук дело. Уж больно оно спонтанное, - озвучил стажер свои мысли. - Хотя кто его знает. А соседу в качестве мотива могу предложить обиду. Федор напился без него, ему не оставил. И Акимыч, разозлившись, застучал дружка до смерти.
Володя заулыбался и добавил:
- Но кто убийца?
Дмитрию Александровичу было приятно поделиться с кем-то своими умозаключениями. Ему нравилось так подробно объяснять, раскладывать все по полочкам. И пусть коллеги считают его занудой, ему все равно. Он получал истинное наслаждение, заставляя чьи-то мысли идти проложенным им, майором, маршрутом. Он покашлял, вздохнул полной грудью и принялся рассуждать.
- Ты прав улик нет. Никто в убийстве признаваться не хочет. А мотив это вещь такая. Человека могут убить за бутылку водки, за грошовые сережки, за измену, за предательство, из мести, из ревности, да мало ли еще почему. Бывает живет старичок в отдельной квартире где-нибудь в центре, его смерти все родственники ждут, чтоб жилплощадь поделить, а убивает соседка-старушка, потому что он её коту хвост прищемил. Так что мотив вещь тонкая. Я, прикидывая что и как, в основном старался опираться не на мотив, а на возможность.
В восемнадцать тридцать приходит Федор, затем скандал и уборка в гостиной. До этого времени Федор жив. Затем Ольга уходит в ванную и включает воду. Шум воды заглушает все звуки и у первого подозреваемого, у Валентины, появляется возможность совершить убийство. В начале восьмого уходит Валентина и приходит Алексей с другом. Алексей удаляется к себе и минут пять ищет диски. Это время когда второй подозреваемый Михаил Свидов может совершить убийство. Михаил покидает квартиру, и возможность незамеченным совершить преступлений появляется у Леши, до прихода соседа у него есть больше получаса. Около восьми в дверь звонит Григорий Акимович. Теперь его время. Правда, в гостиной он провел всего пару минут, но и эти минуты у него были. Уходит сосед, Алексей залезает под душ и с этого момента все оставшееся время в распоряжении жены. Ты следишь за ходом моих мыслей?
- Да, да, - ответил Володя.
Он сидел за столом, навалившись всей тяжестью своего спортивного торса на сложенные перед собой руки, и слегка покачивался взад вперед. Лицо у него было сосредоточенное. Ни тени улыбки. Он внимательно смотрел на майора, и казалось, даже не моргал. Удовлетворенный видом своего прилежного ученика, Дмитрий Александрович продолжил.
- Это преступление подозреваемые могли совершить только в таком порядке, обрати на это внимание, только в таком: первая Валентина Васильевна, - и майор, выставив вперед кулак, отогнул указательный палец. - Второй Михаил Свидов, третий Алексей, четвертый Григорий Акимович и пятая Ольга.
Называя каждое имя, он отгибал ещё один палец и, закончив перечисление, показал Володе пухлую ладошку.
- Теперь вспомни показания Михаила. Стоя в прихожей, он находит сковородку, испачканную кровью. О чем нам говорит эта находка? О том, что убийство уже совершено. Ведь первый удар не вызвал кровотечения, об этом свидетельствуют и жена и сестра. Значит, кровью сковородка испачкалась в результате серии ударов приведших к смерти потерпевшего. Сковородка в крови, следовательно, Федор умер. Логично?
- Конечно, логично, орудием преступления воспользовались вот оно и в крови.
- Отсюда можно сделать вывод, что убийца тот, у кого была возможность совершить преступление до прихода Миши. Такая возможность была только у Валентины Васильевны Рогожиной.
Произнеся это, майор откинулся на спинку стула и замолчал. Глаза стажера удивленно округлились, а через секунду лицо озарила счастливая улыбка. Он был очень рад, что, посидев и поломав голову, они получили такой потрясающий результат. Да непросто рад, он был в восторге. Володя хлопнул в ладоши и открыл было рот, чтобы словами выразить переполнявшее его чувство.
- Но... - Дмитрий Александрович поднял вверх указательный палец, призывая к вниманию, и, сев прямо, продолжил.
- Но, к сожалению, показания свидетелей не являются установленным фактом. Михаил Свидов мог просто наврать. А так как наши рассуждения в большой степени зависят от его слов надо рассмотреть и этот вариант.
Володя был похож на лопнувший шарик. Улыбка сползла с его лица, руки, разведенные для овации, бессильно опустились. Раздосадованный, он плюхнулся на стул и приготовился слушать.
- И так, если Свидов не находил лужу крови и сковородку, то зачем ввел следствие в заблуждение? - продолжил майор. - А затем, чтобы оправдать себя, потому что он убийца или чтобы оправдать Алексея Клюева, который является его другом.
Дмитрий Александрович выдержал паузу и подытожил:
- Личность преступника нам пока неизвестна, но определенный результат уже есть. Врет Свидов или не врет из числа подозреваемых выбывают жена Ольга и сосед Григорий Акимович.
- Как это выбывают? - удивился стажер.
- А вот так, выбывают. Если опираться на известную нам информацию, то так всё и выходит. И в том и в другом случае возможность совершить преступление появлялась у них очень поздно, когда убийство уже совершено. Если Свидов сказал правду, то убийство успела совершить Валентина, а если Свидов соврал, то убийство совершено им или Алексеем.
Володя был недоволен. Вроде всё выглядит логично, и в тоже время несколько натянуто. Он принял позу роденовского мыслителя и, подумав немного, воскликнул:
- А если Мишка соврал не для того чтобы выгородить кого-нибудь, а просто так без задней мысли, взял и пошутил? Шутки у него такие.
Стажер уставился на майора большими серыми глазами, ему хотелось бы поставить этого умника в тупик, но Дмитрий Александрович был готов к такому вопросу и с видимым удовольствием принялся отвечать:
- Ты помнишь, я говорил тебе, что на тумбочке в прихожей найдены следы крови? Свидов указал точное место. Ни пол, ни полка под зеркалом, а именно тумба. Там действительно какое-то время лежала окровавленная сковородка и знать об этом он мог, только если действительно видел её там или если имел какое-то отношение к убийству.
- Сдаюсь, - сказал стажер, театрально опустив руки и склонив голову. - Больше возражений у меня нет, убираем Ольгу и соседа. А что делать с оставшимися тремя: сестрицей Валей, сынком Лешей и Свидовым?
- Давай подумаем, что мы знаем о каждом из них. Начнем со Свидова.
Майор махнул рукой в сторону Володи, предлагая ему отвечать.
- Что мы знаем о Свидове? Мы знаем, что он друг Алексея, имеет "указующий перст" и автомобиль. И еще он настоящий следопыт по обнаружению сковородок.
- Отлично. Мы также знаем, что в прихожей один без свидетелей подозреваемый находился минут пять. А так же то, что ни он, ни Алексей знать не знали о произошедшем скандале и о том, что Федор уже в стельку пьяный. Теперь об Алексее.
Володя опять взял слово.
- Любитель пиджаков и рубашек, разбирается в машинах и имеет много полок и много дисков. Кажется всё.
- Не забывая, что он еще и любящий сын, а в его случае это очень важно. Ну и напоследок что ты помнишь о Валентине?
- Заботливая сестрица по совместительству Мэри Попинс, умеющая организовывать детские утренники, и давать ценные рекомендации как жить с мужем-алкоголиком.
Дмитрий Александрович усмехнулся. Володина манера иронично преподносить информацию начала ему нравиться. Конечно, такое описание в документ не занесешь, но, как говориться, в самое яблочко.
- Вот теперь, когда они все как на ладони, - произнес майор торжественно, как будто говорил тост, - пришло время примерить каждому костюм убийцы.
Майор умолк, а воображение стажера живо начало обрабатывать поставленную задачу. Он вдруг представил, но неконкретную ситуацию с убийством Федора, а некоего абстрактного любителя пиджаков и рубашек, одетого как в детском стишке в сто одежек, правда, с застежками. Этот субъект восседал за рулем гигантской фуры, груженной множеством полок и дисков, блуждающей по просторам нашей необъятной родины в поисках зазевавшегося пешехода. Также услужливое воображение подбрасывало ему образ некоего следопыта, одетого в футболку с загадочной надписью "Свидов", мастерски истыкивающего свою жертву загипсованными пальцами, и, спешащую ему на помощь, дородную даму в цветастом переднике, готовую увеселить любого до смерти.
Дмитрий Александрович с интересом рассматривал задумчивое лицо своего ученика и пытался понять, о чем думает эта, ощетинившаяся русым ежиком, голова. Но такой белиберды он себе и вообразить не мог. Через несколько минут, так и не дождавшись ответа от Володи, он заговорил сам:
- И так, если мы даже и попытаемся представить Михаила Свидова в роли убийцы, у нас ничего не выйдет. Он физически не успел бы всё сделать за пять минут. Во-первых, ему надо было разуться, чтобы не наследить на отполированном до блеска паркете, во-вторых, обнаружить в гостиной спящего Федора, в-третьих, найти в прихожей сковородку и воспользоваться ей, и в четвертых, опять обуться и встать в прихожей как ни в чем не бывало. Это и абсолютно здоровому человеку будет не под силу, а загипсованному и подавно. Алексея наоборот представить убийцей очень просто, физически он здоров и времени у него была уйма. Но преступление совершено таким образом, что подозрение сразу падает на Ольгу, мать Леши. Даже она сама не уверена в своей невиновности. А как мы знаем, Леша безмерно любит свою мать и не стал бы подставлять её. Так что совершить преступление он мог бы, но совершить его именно таким образом никогда. Остается госпожа Рогожина Валентина Васильевна.
- Все-таки сестрица Валентина.
- Больше некому, - развел руками майор. - Она, конечно, не любила Федора, но не думаю, что это было поводом для убийства, здесь что-то другое.
Дмитрий Александрович прошелся несколько раз по комнате, постоял у стола, еще раз прошелся, окинул задумчивым взглядом оконную раму, но больше ничего умного не изрек. Володя молча наблюдал за ним, но, видя, что мысль майора забуксовала, решил дать ей небольшой толчок и спросил:
- А зачем ей надо было под сестру подделываться?
- А вот это мы у неё и спросим, - с расстановкой ответил Дмитрий Александрович.
- Мы едем её арестовывать? - обрадовался Володя.
- Не совсем. Улик у нас нет, и ордер на арест нам никто не даст, но поговорить с ней мы можем. Она дама не уравновешенная, так что может быть что-то выгорит. Ждем Кузнецова и едем.
Валентина Васильевна Рогожина действительно убила Федора, так по-женски ударив его несколько раз сковородкой. Как она объясняла позже, мотивы у неё были самые благие. Всё ради детей. Бедные крошки мучались в обществе таких безответственных родителей. Им не хватало душевного тепла, заботы и только она могла компенсировать эту недостачу. Она старалась, как могла, забирала детей из сада, потом из школы, сидела с ними в выходные и праздники, но чувствовала что этого мало. Ей хотелось быть с ними ещё чаще, каждый день. А когда Ольга, расстроенная пьянством мужа, стала пытаться разжечь семейный очаг, постоянно устраивая совместные обеды, и званные ужины, Валентина готова была рвать на себе волосы, племянники отдалялись от неё. И ладно бы если всё это делалось для детей, а то ведь эгоистка сестра старалась только для себя и для мужа, лишь бы дома его удержать. Что предпринять Валентина не знала. И тут такая удача, Ольга сама подкинула ей идею, рассказав про удар сковородкой. Увидев сей предмет брошенный в прихожей, Валентина быстро сообразила как убить сразу двух зайцев, избавиться и от Федора, и от Ольги. План был простой, добить невменяемого мужа тем же оружием, какое использовала жена - чугунной сковородой, и уйти из квартиры оставив эту парочку наедине. Все подозрения, конечно же, падут на Ольгу. И всё, все беды позади. Федор на том свете, Ольга в тюрьме, Лешка слишком молод, чтобы заботиться о маленьких детях, можно оформлять опекунство над племянниками, переезжать в их шикарную трехкомнатную квартиру и жить спокойно. В конце своей исповеди она добавила: "Очень жаль, что нормального Новогоднего праздника у детей так и не получилось".