Легенда о Черном Рыцаре, привидении и расцветшем посохе.
Это случилось в те давние времена, когда христианские рыцари один за другим отправлялись за море, освобождать Гроб Господень из рук неверных. Война, как и любая другая война, с пьяной, сдобной щедростью трактирной девки раздавала свои дары - кому славу, кому землю, кому золото, кому смерть в прокаленных солнцем песках. Были те, кто до боли в глазах смотрел на медно-красное закатное небо - и находил в нем дверь, ведущую к Богу, они обретали этот путь, чтобы никогда уже его не потерять. Другие же, напротив, закрывали свое сердце прочной броней гордыни и зла, немедленно принося оммаж сеньору дьяволу.
Ведь говорят, что тогда и Бог, и дьявол казались много ближе к людям. В Ночь Рождества проснувшиеся до рассвета могли найти у самого своего крыльца круглые следы копыт ослика, что вез Марию с Младенцем. А в великий праздник Воскресения Господня ангелы спускались с небес на церковные крыши, сложив по-птичьи серебряные крылья и радуясь с людьми вместе. Так рассказывают, и я не стану спорить.
Мне не хочется открывать имя рыцаря, о котором собираюсь вести рассказ, чтобы не бросить тень его выбора на весь его род - а этот род знатен по нынешний день. Потому я стану называть его Черным Рыцарем.
Я не знаю причину, побудившую его взять крест и отправиться за море. Он был достаточно богат, чтобы не гнаться за золотом, вере же его недоставало чистоты и силы, чтобы грезить о величайших святынях христианства, скрытых в сердце Палестины. Но тем не менее он оказался на той войне и стал одним из тех, кто под ее гнетом отдал свое сердце злу. Палестинское раскаленное солнце выжгло его душу дотла, превратив ее в мертвую сухую пустыню. Он был отважен, не поспорю, но при этом жесток, себялюбив, коварен и невероятно высокомерен. Таким его знали все вокруг, кроме одного лишь существа.
Известно, что есть три непостижимых пути - путь корабля на морской глади, путь змеи на ладони камня и путь женщины к сердцу мужчины. Любовь пришла к Черному Рыцарю впервые в жизни там, далеко за морем, и вызвала эту любовь не знатная дама, а пленница-мавританка. Она была красива, как принцесса восточной сказки, но родилась всего лишь младшей из пяти дочерей торговца пряностями. У нее были глаза олененка, голос голубки и черные косы до колен. Ее окрестили, дав чистое и горькое имя Мария.
Я не стану рассказывать об их любви, ведь таинство не терпит неосторожного касания. Пусть осыплется шелуха слов, и памятью о лучших их днях останется молчание. Скажу лишь, что, когда Черному Рыцарю пришло время возвращаться назад, он взял Марию с собой, не желая расстаться с ней.
Но дома его ожидала жена, все эти годы хранившая память и верность. Любви меж ними не было никогда, ведь для людей знатных брак - лишь договор меж мужчиной и женщиной, хоть и скрепленный именем Бога. Клятва и долг связывают их накрепко от венчальных колоколов до кладбищенской ограды, порой превращаясь в любовь на этом долгом пути. Может, такой путь и прошли бы Черный Рыцарь со своей супругой, но теперь венчальная клятва ничего не значила для него. Потому он сказал жене:
- Пока я тысячу раз умирал под далеким солнцем ради чужих миражей, ты слушала скабрезные истории служанок и льстивые речи труверов. Вряд ли я снился тебе по ночам, и уж совершенно точно, что мне снилась не ты. Ты стала мне еще более чужой, чем раньше, хоть никогда и не была близкой. Я хочу, чтобы ты ушла отсюда навсегда.
- Я твоя жена, и это скреплено клятвой у алтаря, - ответила женщина. - Ты сошел с ума или околдован черноглазой мавританкой, опомнись! Пусть мы никогда не любили друг друга, но помни о своем долге и своей душе!
Тогда Черный Рыцарь выхватил из ножен меч и, вероятно, нанес бы жене смертельный удар, но подбежавшая Мария остановила его руку. И тогда жена сказала ему:
- Что ж, я вижу, что тобой овладел сам дьявол, и не мне, слабой женщине, тягаться с ним. Но мне жаль и тебя, и эту девочку - я чувствую, что ты принесешь многие несчастья и себе, и ей.
И она ушла из замка пешком, чтобы никогда не вернуться туда, не взяв ни золота, ни украшений. Монашеская келья открыла ей двери, и женщина затворилась там, чтобы молиться всю жизнь о погубленной душе Черного Рыцаря. Ведь более ничего она не могла сделать.
А Черный Рыцарь остался в замке. Душа его была черна подстать прозвищу, он собрал подле себя многих людей, таких же пропащих, как он сам, и с ними наводил ужас на округу, разбойничая, грабя и бесчестя женщин. Никто не мог найти управы на его шайку. Замок его с тех самых пор прозван был Вороньим Гнездом. Черный Рыцарь посмеялся, узнав о прозвище, и изобразил на своем щите трех коронованных черных воронов. После этого стали рассказывать даже, будто по ночам рыцарь-разбойник превращается в ворона ростом с высокого человека и вылетает из замка, чтобы охотиться на людей.
Мария оставалась в замке, затворившись в своих покоях, куда не осмеливался входить никто, кроме Черного Рыцаря. Любовь к ней была единственным светом в душе рыцаря-разбойника, хоть и не могла привести его к раскаянию и спасению. Но настал день, когда Черный Рыцарь понял, что началось время его расплаты и наказания - Мария заболела. Она не жаловалась ни на что, просто слабела с каждым днем и однажды утром не смогла даже подняться с постели. После изматывающих приступов кашля у нее на губах все чаще появлялась кровь.
Черный Рыцарь готов был отдать все, что было у него, за спасение Марии. Он привозил к ней именитых докторов, знавших латынь и лечивших по науке, привозил и старух-шептуний, знавших травы и заговоры. Но ничто не помогало. Черный Рыцарь бросил свои страшные забавы, выгнал прочь всю разбойничью шайку, и в замке поселилась тяжелая тишина.
И вот однажды туманным вечером в ворота замка, который все старались обходить стороной, постучался всадник на вороном коне, державшийся скорее как хозяин, чем как гость. Черный Рыцарь узнал его, они приходились друг другу дальней родней и встречались когда-то в палестинском пекле. Гость сказал, перешагнув порог:
- Я знаю, что приехал в твой дом незваным, но поверь, ты должен обрадоваться мне. Ведь я везу средство, которое спасет ту, которую ты теряешь ныне, и поможет вам остаться вместе навсегда; но тебе придется заплатить за него высочайшую цену. Ведь счастье не бывает бесплатным и легким.
- Я заплачу любую цену, - ответил Черный Рыцарь, не колеблясь. - Если ты спасешь Марию, я готов отдать тебе и свою землю, и замок, и саму душу мою - а дороже этого у человека нет ничего.
Тогда гость засмеялся:
- Я люблю тех, с кем легко договариваться. Вижу, я не ошибся в тебе. Ни золота, ни земли, ни замка мне не надо, этого добра довольно у меня самого. Но человеческая душа, даже такая запятнанная, как твоя, дороже любых богатств мира. Отдав ее, ты обретешь бессмертие вместе с той, кого любишь. Итак, ты согласен?
- Я согласен и не пожалею, - ответил Черный Рыцарь.
Гость протянул ему плотно закрытый шестигранный флакон темного стекла, холодный, как могильная плита.
- Сегодня полнолуние, - сказал он, - это поможет тебе. Когда взойдет луна, выпей половину того, что заключено во флаконе, питье холодно, как лед, но жжет подобно огню. Оно почти убьет тебя, но и сделает сильнее смерти. Ты останешься похожим на человека, но внутри твоего тела поселится зверь, могущественный, бесстрашный, неутомимый, не знающий болезней, лишенный мук совести и предрассудков. В ночи полной луны, а то и чаще, он станет желать охоты и крови, человеческой крови - но этим тебя не напугаешь, ведь ты и раньше находил в убийстве забаву. Что до Марии - дай ей выпить то, что останется во флаконе, и она станет подобна тебе, чтобы разделить твою судьбу на столетия вперед. Ничто иное не спасет ее, смерть уже подошла к воротам замка, чтобы забрать Марию с ближайшим рассветом.
- Кто ты? - спросил Черный рыцарь, и его гость улыбнулся:
- К чему имена? Ты понял достаточно. У меня много имен, у меня много слуг, у меня много лиц. Я появляюсь в Европе, на Востоке, навещаю земли, которые еще не нанесены на карту, и даже в сердце Святой Земли ищу тех, кто готов позвать меня для заключения извечной сделки. Человек - везде человек.
Туман стал опускаться к земле, и окна осветились холодным голубоватым светом восходящей луны.
- Готовься, - сказал гость, - а мне пора. Не тревожься, теперь мы легко сможем найти друг друга в следующий раз.
Стук копыт вороного коня замер за воротами. Флакон в руке Черного Рыцаря светился все ярче, словно вбирая в себя лунный свет. А среди ночных теней прямо перед замком показалась женщина с мерцающим фонарем в руках. Она выглядела и девочкой, и старухой одновременно, ее косы, то смоляные, то седые, опускались до самой земли, а глаза горели злой зеленью, как у хищного зверя. Это была смерть, ожидавшая Марию. Черный Рыцарь встретился с ней взглядом, откупорил флакон и одним глотком выпил половину.
Питье было холодно, как лед, но жгло, будто огонь. Перед глазами Рыцаря заметались в дикой пляске алые пятна и черные змеи, в ушах захохотали и заревели тысячи труб, и сама кровь в жилах, казалось, закипела и побежала вспять. Он увидел свой замок сверху, с высоты, на какой летает ворон, и замок этот был пуст, заброшен, зарос черным мхом и жадным вьюнком. А потом время опрокинулось медной чашей, и ничего не стало.
Когда Черный Рыцарь очнулся, луна стояла высоко, а он лежал на пороге своего замка. Его рука так и сжимала открытый флакон, в темном стекле оставалась ровно половина жидкости. Ни усталости, ни слабости, ни боли Рыцарь не испытывал, он легко поднялся на ноги и понял, что зрение его, слух и обоняние обострились во много раз. Он видел ночных птиц далеко в небе и мог бы сосчитать все перья в их крыльях, он слышал дыхание спящих в деревенских домах и плеск рыбы в реке, что текла за лесом. Запахи леса ткались в паутину, каждую нить которой он мог бы потянуть и размотать. И в верхних покоях самой высокой башни своего замка он услышал сбивчивый кашель и ощутил слабый запах крови. Там умирала Мария.
Рыцарю показалось, что он взбежал наверх одним прыжком, как бросается хищник, настигший свою добычу. Как ни слаба была Мария, она отпрянула от него в страхе, не сразу узнав даже, кто перед ней. Рыцарь удержал ее за руку, протянул флакон и сказал:
- Как можешь ты бояться меня, разве хотя бы раз в жизни я причинил тебе зло? Нет, многим, но не тебе! И сегодня я несу тебе избавление. Выпей это, раздели со мной вечность, обмани смерть, нам ничто не будет страшно более!
Но Мария ответила:
- Близкая смерть проясняет взгляд. Я вижу печать дьявола в твоем сердце и в том, что ты принес мне. Что ты наделал, ничто не стоит такой страшной цены!
- Не спорь со мной! - воскликнул Черный Рыцарь. - Если ты любишь меня, пей! Пей, или я заставлю тебя силой!
- Я люблю тебя, - сказала Мария. - Мое сердце принадлежит тебе, но моя душа - Богу. Не мучай меня.
- Ты вся принадлежишь мне и только мне! - крикнул Рыцарь и попытался, исполняя свою угрозу, силой влить в рот Марии питье из флакона. Мария закашлялась, отталкивая его руки, последние краски жизни схлынули с ее лица, и оно стало прозрачно-бледным и очень спокойным. А руку Рыцаря с флаконом перехватил кто-то, у кого даже он не смог высвободиться, и, обернувшись, он увидел склонившуюся над постелью больной Смерть. Сейчас Смерть была очень юной и похожей на саму Марию, какой та была еще под родным солнцем. Потухший фонарь стоял на полу.
- Оставь ее, - сказала Смерть. - Теперь она моя. Ты чуть поторопил меня - я хотела дождаться рассвета.
Рыцарь замахнулся на нее, но рука встретила пустоту. Смерть исчезла. Осталось лишь тело Марии на постели и след, подобный ожогу каленым железом, на руке Черного Рыцаря - там, где его коснулась Смерть.
С тех самых пор Черный Рыцарь и Смерть не встречались. Прошли столетия, но Рыцарь не сделался старше ни на один день. О нем шепчутся как об оборотне. Говорят, будто в ночи полной луны, а иногда и чаще, он подобно дикому зверю охотится на людей, исполняя сказанное неназываемым гостем своим. В ночи охоты облик его изменяется так, что непросто признать в этом существе человека - таким увидела его Мария в ночь своей смерти.
Говорят еще, будто душа Марии найдет покой только тогда, когда найдет его Черный Рыцарь - так велика была ее любовь. Были даже те, кто встречал Марию поблизости от Вороньего Гнезда, одетую в мавританское платье, с распущенными волосами и очень бледным лицом. Она не пугает и не несет зла, она просто ждет. Черный Рыцарь ни разу не видел ее с тех пор, как ни искал, только раз или два слышал ее голос словно из пустоты.
Что до жены Рыцаря, то она осталась в монастыре и прожила там долгую жизнь, снискав славу великой праведницы. До последнего дня она молилась за своего мужа, надеясь, что настанет для него день раскаяния. Перед самой смертью она спросила своего исповедника:
- Скажи мне, есть ли надежда, что придет время, и Господь простит прегрешения Черного Рыцаря?
И ответил исповедник:
- Раньше расцветет мой посох, чем Господь снизойдет до души столь запятнанной и сердца столь жестокого!
Но женщина улыбнулась. Потому что через смертную дымку увидела, как прорастает посох тонкими зелеными стеблями, как оплетают его, раскрываясь, листья и осыпают гроздья бутонов, готовых раскрыться белыми лепестками.
Быть может, настанет день, когда эти цветы расцветут.