Он был где-то здесь. Аня чувствовала его взгляд откуда-то из зарослей, он ползал по ее телу холодной, скользкой гусеницей.
Говорили, он любил подолгу рассматривать своих жертв, перед тем как притронуться. Следил за ними, наблюдал.
Ворота с протяжным скрипом закрылись у нее за спиной. Она осталась один на один, с единственным обитателем этого места.
- Удачи вам! - сказал вслед провожающий ее молодой лейтенант, Костик. Он, как мог, подбадривал ее в дороге и теперь смотрел с явной тревогой. Ане даже показалось, что он позовет ее обратно, но нет, не позвал, только пожелал удачи.
Аня криво улыбнулась в ответ, правда то, что она выдавала за улыбку скорее походило на гримасу агонии, она это знала, помахала рукой и поскорее отвернулась.
Говорили, он рвал людей на части голыми руками.
"Возьми себя в руки, Аня. Ты ведь профессионал".
Она выпрямилась, расправила сведенные судорогой плечи и пошла вперед по дорожке, к дому. Изумрудно-зеленая листва разросшихся вдоль дорожки кустов давала немалую фору тому, кто мог бы в ней прятаться: он мог подойти к Ане на расстояние вытянутой руки, и она бы ничего не заметила.
Ей казалось, что он шел за ней по пятам, наступал на ее следы. Неприятное ощущение.
Аня дошла до каменного крыльца и оглянулась. Тропинка была пуста.
Старый купеческий особняк строился во времена, когда кондиционеров не было еще и в планах, а представления о комфорте не предполагали обливаться потом в каждой комнате. Поэтому, в задачу архитектора входило так спланировать дом, чтобы в нем можно было отдохнуть от жары. Аня знала это, но все равно, холод пахнувший ей в лицо, когда она зашла, показался ей ненормальным.
В прихожей, от последней семьи остались вещи. Куртки на крючках, детский грузовичок у стенки. Кузов был покрыт серой пленкой пыли.
Аня огляделась по сторонам и нерешительно двинулась дальше. Дверные проемы на первом этаже были широкими и ни одна дверь не была закрыта. К ней теперь невозможно было подобраться незамеченным, но чувство следящего за ней взгляда только усиливалось.
Она опустила руку в карман и погладила пальцами корпус тревожной кнопки. Если на нее нападут, она должна успеть нажать на нее. Все больше Анна чувствовала себя приманкой в каком-нибудь фильме ужасов. Из тех персонажей, с которыми расправляются так быстро, что зритель не успевает их запомнить
После жестокого убийства целой семьи, полиция тщательно прочесала весь дом, но никого не сумела обнаружить, несмотря на то, что все улики указывали, что убийца не покидал дома.
Полиция решила, что у преступника есть убежище где-то в доме, какая нибудь тайная комната или подвал. Он мог прятаться там долгое время, мог следить за жертвами много дней: друзья убитых рассказывали, как они жаловались им на плохой сон и шаги по ночам.
Один из убитых убеждал приятеля, что слышал цокот от когтей.
Специалисты обшарили дом, ничего не нашли, зато одного из них, оторвавшегося от группы покурить в саду, всего через минуту нашли мертвым. Кто-то так сильно сдавил его горло, что сломал ему шею.
Полиция изменила тактику. Поскольку в доме, возможно, все еще оставался опасный психопат, работать с ним вызвали психиатра.
Анна вообще-то ни за что бы сюда не сунулась, если бы не шеф, заявивший, что если она не вызовется добровольцем, то она может собирать вещи. Он успел первым объявить, что именно их центр выдвинет лучшего специалиста для работы над этим делом и ее отказ априори не принимался. Аня подозревала, что даже ее смерть устроит шефа: как-никак, участие в этом деле сделало центру большую рекламу, а героическая смерть сотрудника только придаст этой рекламе трагического смака. Она не сомневалась, что шеф сумеет выгодно сыграть и эту карту, посему у нее просто не было выбора. Никак нельзя было терять работу, она едва-едва сводила концы с концами. После развода весь кредит за квартиру лег на нее, и не одно уже грозное предупреждение приходило от жилищного комитета: еще хоть один пропуск и она останется без жилья.
Без жилья и без работы это уже как-то слишком. Правда, это лучше, чем быть жестоко убитой, но это ей до сего момента как-то не приходило в голову. Хорошо рассуждать о безопасности, пока сам не сунул голову в пекло.
Она поднялась вверх по лестнице, напряженно прислушиваясь, не зазвучат ли шаги.
Если задуматься, затея и в самом деле совершенно бессмысленная: с чего они решили, что маньяк мечтает поговорить, а не придушит ее где-нибудь в углу?!
"В конце концов, у него явно привычка сначала наблюдать. Может сегодня он и не выйдет", - подумала Анна, успокаивая себя и решила заглянуть в комнаты. Она выбрала одну из закрытых дверей на лестничной клетке.
За дверью, подумала она, должна быть детская. Ей представились нежно-зеленые обои, низкий столик, небольшая кроватка. Детская, возникшая в ее голове, ей понравилась и Аня толкнула дверь, чтобы проверить, что на самом деле за ней.
Увидев зеленые обои и маленький столик, она удивилась. Обстановка разбавлялась современными вещами и игрушками, на столе стоял компьютер, но, много лет назад, должно быть, она была именно такой, как Аня и представила.
Заныл правый висок. Анна закрыла дверь и решила, что это просто удачная догадка, ничего такого. Не удержавшись, она выбрала другую дверь, на первый взгляд, точно такую же как и предыдущая.
"Библиотека". - подумала она. - "Массивный стол у окна, стеллажи из красного дерева заставленные книгами."
Она открыла дверь и холодок пробежал по ее спине.
Здесь обстановка почти не отличалась о той, что представилась ей.
Совершенно забыв о том, что на нее в любой момент может напасть одержимый серийный убийца, Анна пыталась успокоить сильно бьющееся сердце. Она никогда не слышала, чтобы дежавю было таким ярким и пугающим. Внезапно обнаружить, что как свои пять пальцев знаешь дом, в котором много лет совершались убийства, не лучшая из неожиданностей.
Ее взгляд притянула дверь на другой стороне площадки.
Картинка появилась сама собой, ярче всех предыдущих. Красная спальня, большая кровать, багровые гардины на окнах, столик с большим зеркалом в тяжелой раме. Она пересекла лестничную клетку, тронула дверь и шагнула в собственное воспоминание.
Аня будто попала домой, но этого ведь не могло быть, ее дом за много километров отсюда, шесть остановок на метро и две пересадки. Но здесь ей все было знакомо до мельчайших деталей. Она очень хорошо знала, как выглядит комната с кровати, помнила холодок шершавого паркета, когда босыми ногами ходишь по полу, знала какой вид из окна.
Аня шла вглубь комнаты, как пьяная, поворачиваясь на месте и касаясь знакомых-незнакомых вещей. У нее закружилась голова, мозг бастовал, отказываясь перерабатывать противоречивые сигналы от органов чувств.
Взгляд зацепило зеркало, такое большое и знакомое до самого мелкого завитка на раме. Анна шагнула ближе и увидела свое отражение, бледное напуганное, а позади - дверной проем. Там, у нее за спиной, стоял огромный зверь с окровавленной мордой.
С криком, Анна обернулась и едва не упала, потеряв равновесие.
Вместо зверя там стоял молодой мужчина и смотрел на нее, наклонив голову. Его одежда была в беспорядке, воротник распахнут, вся рубашка заляпана коричнево-багровым.
Кожа серая, глаза дикие, синюшные синяки под ними.
Анна уперлась спиной в зеркало. Животный страх сковал все ее тело, как во сне, когда ты и пошевелиться не можешь, пока тебя едят заживо.
- Приходят снова. Опять убивать. - отрывисто сказал он. Прозвучало это так, будто он сетовал на появление каких-то паразитов, вроде тараканов.
- Нет, постой, - ответила Анна. Больших усилий стоило заставить голос не дрожать. - Ты не можешь меня убить. Я хозяйка этого места, - сказала она и почувствовала, что это правда. Именно это она знала, открывая знакомые двери в знакомые комнаты. Она уже была тут, и это место тогда принадлежало ей.
- Докажи. Я - это место.
- Тогда ты должен сам это чувствовать, - сказала Анна.
- У меня нет сердца. - сказал он и распахнул рубашку. Аня едва подавила крик: в груди у него сочилась кровью темная, влажная дыра. - Его забрали. Я ничего не чувствую, кроме боли.
"Люди не могут жить с такой раной, это невозможно!"
"Значит он привидение. И я буду первым человеком, проведшим психоанализ с призраком. Так и знала, что в этом деле мне откроются невиданные перспективы!"
- Кто забрал твое сердце?
- Смерть забрала, - он шагнул в комнату.
Анна двинулась в сторону, по стене, стараясь, чтобы расстояние между ними сокращалось как можно медленнее.
Это все не по-настоящему, не может быть по-настоящему. Призрак шел очень медленно, видимо, никуда не спешил. Нужно говорить, нужно продолжать говорить во что бы то ни стало.
- Так ты умер?
Призрак равнодушно пожал плечами.
- Должно быть. Осторожно, тут балдахин. Упадет.
- Спасибо, - сказала Анна избегая балдахина, продолжая свое движение по стеночке. Может ей это казалось, но с каждой минутой призрак выглядел все разумнее и голос у него вроде бы становился четче.
- Откуда ты знаешь, что смерть забрала твое сердце, если даже сам не уверен, что умер?
- Я не сказал, что это была моя смерть. - и глаза уже не выглядели такими дикими. Если очень захотеть, можно представить, что и пятна на рубашке не от того, о чем Аня не думает, а от чего-нибудь безобидного, например, от соуса барбекю.
Если пройти по стенке еще полпути, она уже доберется до двери, а там выскользнет в коридор и побежит прямо к выходу.
В ответ на ее мысли дверь с протяжным скрипом захлопнулась, отрезая путь к отступлению.
- Чья тогда? Чья смерть?
По лицу призрака пробежала тень, он запнулся.
- Я не помню, - сказал он с мукой.
Должен же быть какой-то выход, правда? Аня сунула руку в карман и нашарила что-то. Тревожная кнопка! Если ее нажать, тут через секунду будет толпа полицейских. Она вдавила кнопку в корпус и тут же с криком выдернула ладонь из кармана, почувствовав, как палец воткнулся во что-то отвратительно мягкое и скользкое.
На пол с обиженным кваканьем выпала толстая черная лягушка.
Это все не взаправду, не может быть взаправду!
- Тебе это кажется забавным? - крикнула она. От страха ее брала злость, разум отчаянно искал выход и не находил его.
- Нет. Не кричи, пожалуйста. Ненавижу, когда кричат.
- Ты убил столько людей, потому что шума не любишь? Повесил бы что ли объявление, сперва!
- Я убил их потому что здесь болит, - сказал он, указывая на грудь. - Когда в доме чужие, здесь начинает болеть.
Ну же мозг, выдай что-нибудь гениальное!
- Почему мне сначала показалось, что ты - зверь?
Все, дальше некуда. Анна уже уперлась спиной в угол, шаг в любую сторону приблизит ее к нему.
- Наверное, потому, что теперь я зверь, - сказал он, неумолимо приближаясь. Сейчас должно быть, попросит ее не очень кричать, пока будет рвать ее на части.
Аня зажмурилась, чтобы ничего не видеть. Ведь теперь он выглядел совсем нормальным, живым человеком. Если бы он не надвигался на нее с явной целью убить, он мог бы ей даже понравиться. Даже очень понравиться. Она с легкостью могла представить, как он улыбается, смеется. Какие надежные у него руки.
Она помнила его так же ясно, как до этого узнавала дом, даже его имя и...
Холодные пальцы коснулись ее горла и, открыв глаза, Анна увидела его совсем рядом. Знакомое лицо было скорее печальным, совсем не зверским.
Она помнила его. Она жила здесь, когда-то давно, и здесь же умерла, в этой самой комнате. А он был ее мужем.
- Саша, - мягко позвала она его, - посмотри на меня. Сейчас ведь не болит?
Рука на ее горле замерла. В его взгляде она увидела столько муки и нежности, что у нее защипало глаза.
- Болит, - сказал он, - сильнее, чем прежде.
- Тише, тише. - Аня ласково обняла его, для чего ей пришлось встать на цыпочки, до того он был высокий, как она и помнила. - Сейчас пройдет, потерпи.
- Ты умерла, - возразил он, отнимая ее от себя, взял ее лицо в свои руки, вглядываясь очень внимательно. Губы у него странно изогнулись, он хотел улыбнуться, но боялся.
- Ага. А теперь вернулась. Правда здорово? - сказала Аня, глядя из-за его плеча на кровать. Так странно, она и правда помнила свою смерть. Вот почему она так хорошо помнила эту комнату, с ракурса кровати. Она очень долго болела, а он был рядом, все время, до самого конца.
- Бедный мой. - прошептала она. - Ты так горевал, что и после смерти остался тут.
У него было грустное лицо. Теперь он ее узнавал, но от этого легче не делалось, только сильнее ныло внутри. Он умер, он стал мстительным злобным духом, сошедшим с ума от горя, а она совсем живая.
- Это очень больно, - ответил он.
- Сейчас пройдет, потерпи еще чуть-чуть.
- Да. Сейчас пройдет, - сказал он и прижал ее к стене.
Руки сдавили горло. Анна и пикнуть не успела, мир померк перед ее глазами.
*
Полицейские топтались у калитки несколько часов, ожидая сигнала и поглядывая на дом. Наконец, кто-то заметил фигурку, идущую к ним по дорожке.
- Мы уже не ждали увидеть вас живой, - поприветствовал ее тот полицейский, который провожал ее, Костя. Все это время он ругал себя за то, что не отговорил ее, и постоянно крутил в руках пульт от кнопки, готовый спасать ее по первому вызову.
- Очень смешно. Это были три самых скучных часа в моей жизни. Пуст ваш дом, а убийца, кто бы он ни был, давным-давно ноги сделал. - устало ответила она.
- Да, мы подозревали что-то в этом роде, - сказал лейтенант, - но проверить стоило. Спасибо за помощь!
- Рада была помочь.
- Уверены, что с вами все в порядке? Вы так бледны.
- Мне просто нужен отдых. Спасибо за заботу, - сказала она и поехала домой.
Через неделю, дом был снова выставлен на продажу и Аня его выкупила. Цену она сбила чуть ли не вдвое, очень помогло то, как она продемонстрировала свою полную осведомленность в неблагополучной истории дома. Дело сразу ускорилось.
Оформив все бумаги и закрыв за риелтором дверь, она вздохнула с облегчением.
- Наконец-то. Как сложно все-таки казаться живой.
- Очень утомительно, - согласился Саша, внимательно разглядывая ее из дверного проема.
Аня светло и солнечно улыбнулась ему, мужу и любимому.
- Теперь не болит?
Он покачал головой, отвечая на ее улыбку легким изгибом губ. Однажды, он сумеет улыбнуться по-настоящему. Теперь, когда внутри не было сводящей с ума пустоты, он мог даже заново научиться смеяться.
- И обязательно было меня душить? Нет, теперь-то я вижу, что тут одни плюсы, но как ты меня напугал!
- Обязательно. - сказал он. - Если бы я тебя пожалел, ты бы поехала к себе домой и все забыла.
- Такое правда могло случится? - содрогнулась она.
Он кивнул.
- Такое уже было. Ты третью жизнь находишь этот дом.
- Тогда ты все правильно сделал, - сказала она и обняла его.
- Я знаю, - ответил он, прижимаясь щекой к ее виску.
Два грустных приведения покачиваясь в молчаливом танце, наконец обретали единое целое, которого им обоим так не хватало.
"Неправда, что у мертвых сердца не бьются. Они просто очень редко это делают", - подумала Аня.
В ответ на ее мысль, сашино сердце мягко стукнулось в грудь, и Анино тут же ответило ему в такт.