Миша должен назвать своего сына, в честь их отца, Владимиром, так у них велось из рода в род, старший сын Владимир и Михаил. Но детей, как не было, так и нет, Валя беременела, но случался очередной выкидыш, он очень переживал, а она замкнулась, как - то предложила ему взять ребёнка, из приюта, сирот было много, после войны. Михаил наотрез отказался; - Своего хочу, свою плоть.
Борис первое время узнавал у них, про Лиду, нет - ли известий, после исчез куда - то, шла борьба с бандитизмом, с немцами покончили, ворьё жить не давали. После войны они обнаглели, жизнь была тяжёлая, в магазинах не хватало многих товаров, и если залезали к кому в дом, выгребали всё, ничем не брезговали. Ходили по городу слухи, что банды скрывались и скрывали награбленное, в подземных ходах, под городом, ходы эти были под бывшем храмом, под всеми центральными улицами и выходили на реку Урал...
Закончилась война, а горя не убавлялось, посадили Тамару, любимую сестру, дочь родного брата отца, за то, что отказалась выйти на субботник, работать надо было в воде, а у неё были женские дни, предъявили саботаж и посадили. Миша ходил к ней на свидание в тюрьму, она выходила к нему, плакала, рассказывала, что тюрьма забита людьми, бывает, мужчины и женщины, сидели в одной камере. Её склонил к сожительству один блатной, сказал, что если не согласится, по рукам пойдёт, сама не рада будет, пришлось согласиться... Отсидела Тамара год, вышла на свободу, но очень изменилась, из весёлой девчонки превратилась в сдержанную, строгую женщину, стала курить, и детей, как она призналась Мише у неё не будет никогда...
Он тоже переживал, что у них с Валей нет детей, у неё опять случались выкидыши, Миша подозревал, что она его обманывает, семейная жизнь дала трещину, он ей не доверял, обвинял во лжи, Валя злилась, плакала, и уговаривала его взять ребёнка, из приюта. Так в разногласиях с Валентиной, в торговых хлопотах, подошёл 1949 год, Михаилу уже было тесно на базаре, они с Петром ездили по области, поле деятельности было обширнее, и денег можно было взять больше. Торгашей в городе развелось много, людям надо было жить чем - то, а на предприятиях платили копейки...
На этот раз их занесло в Сорочинск, торговля шла бойко, и они решили ещё остаться на день, два, близился вечер, базар редел, торговлю решили закончить. Пётр отвёл Михаила в сторонку, сам пошёл посмотреть, где можно перекусить, и ночлег надо поискать. Миша стоял, отдыхал, вспоминал их с Валей отношения, в последнее время. Не хотелось о ней думать, как ему быть, уйти, жалко её, но и жить так больше нельзя, детей не будет, это он уже понял...
От этих дум заныло сердце, он стал закуривать, вдруг раздался пронзительный детский крик; - Папка, папка, мой папка, папочка... Он почувствовал маленькое детское тельце... обхватив его колени, маленькая девочка продолжала приговаривать; - Папка, папочка... Михаил выронил папиросу, положил руки на маленькую пушистую головку, отцепил маленькие ручки от своих колен и взял девочку на руки, она положила ему головку на плечо и затихла...
Подбежала запыхавшаяся женщина, стала извиняться и отрывать руки девочки от шеи Михаила, но та накрепко, вцепилась в него, завизжала. Он засмеялся; - Вот и дочку нашёл, да вы не беспокойтесь, она мне не в тягость, пусть сидит, папки, наверное нет...
- Погиб... Ответила женщина, сдержанно.
- Я тут не один, с товарищем, не подскажите где можно переночевать ночь, другую?
Женщина оживилась, - А пошлите к нам, мы с мамой живём, дом большой, всем места хватит, и живём возле базара.
- Вы адрес скажите, мы позже придём... Девочка сопротивлялась, не хотела уходить от него, - Как звать девочку?
- Рая, а я Татьяна.
- А я Михаил, вот и познакомились, иди милая с мамой, а я приду позже, гостинцев тебе принесу.
- Придёшь? Спросила Рая с надеждой.
- Приду Раечка, обязательно приду, много гостинцев тебе принесу. -Много? Засмеялась радостно девочка.
- Очень много, вот столько... Развёл он руками. - Будешь меня ждать?
- Не обманешь?
- Как я могу обмануть дочку... Сказал он серьёзно.
- Ну, мы пошли... Сказала Татьяна - Будем ждать с дочкой... Взяла Раю за руку, та пошла с неохотой, и всё оглядывалась на Мишу. А он всё ещё ощущал маленькие ручки на своей шее, детский запах, тепло разливалось по сердцу, хотелось ещё и ещё ощущать этот маленький тёплый комочек у себя на груди.
Подошёл Пётр, Михаил не дал ему ничего сказать, - Пошли, гостинцев купить надо, чего тут можно купить? Игрушки, конфеты...
Тот удивился, - Ты чего Миш?
- С женщиной познакомился, ребёнок у неё, у них остановимся, пошли скорее... Нагруженные всякой снедью, игрушками, какие нашлись в магазинах, они подошли к дому, Рая с радостным криком, выбежала им навстречу.
Татьяна, стирала на дворе, вышла пожилая женщина, захлопотала вокруг них; - Я Танина мама, Анастасия Алексеевна, проходите, комнату вам приготовили, возьму недорого...
Вечером Миша, вдоволь наигравшись с Раиской, умиротворённый, сидел на крыльце, девочка уснула у него на коленях, обхватив его за шею ручонками, прижавшись пушистым комочком к груди, нельзя было оторвать её от него, как мать не уговаривала. Миша сам радовался, как ребёнок, впервые он держал ребёнка на руках, ощущал такое счастье, радость, тепло на сердце от этого тёплого комочка...
Татьяна забрала девочку, отнесла в дом, пришла села рядом, разговорились; эта молодая женщина много пережила, гибель мужа, сама попала с ребёнком под землетрясение в Ташкенте, чуть не погибла, отделалась переломом ноги.
Но в её рассказах не было уныния, всё, что она рассказывала, сопровождалось юмором, Михаил, сколько жил на свете, таких людей не встречал, какую - бы историю она не воспроизводила, всё заканчивалось смехом, никогда он так не смеялся. Её характер; лёгкий, озорной, весёлый, как брызги шампанского, больше ни с чем он её сравнить не мог, проговорили до утра, ему не хотелось, ни спать, ни расставаться с Таней... Её лёгкое, быстрое прикосновение рук, как крылья птицы, то касались его, то отлетали, сердце у Миши замирало, он понял, что пропал, влюбился насмерть, больше ни о чём не мог думать...
Проводив Мишу с Петром на вечерний поезд, Таня долго не могла уснуть, ворочалась, думала; - Какой необычный парень, никогда таких не встречала, вежливый, культурный, а умный какой, но не видит, жалко его... а, что толку, которые видят, одно на уме, напиться да девчонок лапать, муж такой - же был, не одной юбки не пропускал... Таню, душили слёзы, скоро четверть века уже, а она ещё не жила, юмор и смех, всё напускное, так легче жить, пусть все думают, какой у неё лёгкий характер...
Сна не было, она понимала, что из за её весёлого характера парни к ней и липли, хотя она и не красива, обыкновенная, светлая, ничего особенного. Вспомнила сестру родную,- Вот она красивая, и замуж вышла удачно, за военного, Миша говорил его сестра тоже за военным замужем. А ей что остаётся, что парни падки на её весёлый нрав, а дальше что, мать заела не в радость ей, что приехала к ней после гибели мужа, так глупо погиб, при пожаре, да ещё с ребёнком осталась...
О муже ей не хотелось вспоминать, ничего радостного в этом браке не было, а Миша, пришёлся по сердцу, как будто она его давно знала и ждала; - А какой красавец, а деловой какой, торгует, не побирается, как многие инвалиды, не пьёт, он особенный, выйду за него... С этой мыслью она задремала...
Миша смотрел на неё, она очнулась, сон пропал; - Может, заживём с ним своим домом, мать перестанет сестрой тыкать, где же найти и умного и красивого, всех женихов на войне поубивало, новые невесты подросли, сойдусь с Мишей... Она уже засыпала, а сердце подсказывало, что плохо не будет, а новая жизнь принесёт только светлое и хорошее...
Михаила ждал тяжёлый разговор, он мужественно держался, отступать было некуда. Валя долго плакала, собирая его вещи, на прощанье сказала, - Не будет тебе счастья Миша, не будет, любить тебя никто так не будет, как я...
- Прости... Сказал Михаил... - Прости, если сможешь и спасибо за всё...
Взял рюкзак и ушёл, на улице ждал Пётр, проводил на вокзал, обнялись. - Если, что Миша, приезжай прямо к нам, не чужие вдруг не сложится...
Но Михаил не о чём думать не мог, он опять летал на крыльях любви, начиналась новая жизнь, счастливая жизнь, Таня ему родит детей, троих не меньше, первый обязательно сын, дочка уже есть, с этой счастливой мыслью, Миша задремал в вагоне.
И опять приснилась мама, он засмеялся счастливый... - У меня радость мама, раздели её со мною, я счастлив, я люблю, у меня будут дети, похожие на тебя, на отца, на меня...
- Но мама молча смотрела на Мишу, ничего не говорила... - Ты не рада мама?
- Я рада сынок, но не долгим будет твоё счастье, коротким будет...
- А после?
- После печаль, долгая печаль, до конца жизни...
- Так не бывает... - Крикнул Миша...
- Бывает сынок, бывает, помни до конца жизни... Голос, уже был слышен издалека, потом вовсе затих, Михаил проснулся, потряс головой, что это приснилось, или привиделось, ерунда, он сейчас встретится с ней, Танечка, Танюша любимая, родная, желанная...
Жили они хорошо, весело, ни один разговор, не обходился без шуток, смеха и юмора, даже когда ругались, такая была Татьяна, по-другому она не умела. Научила Мишу помогать по хозяйству, когда он был дома, свою торговлю он не бросал, ездил за товаром в Москву с Петром, реализовывать товар, ему помогала Татьяна, в торговых делах, она оказалась очень сметливой и проворной...
А дома он помогал, как мог, носил воду из колодца, с одним ведром, в другой руке палочка, конечно всё хозяйство на себе несла мать Тани, но Михаил зарабатывал деньги, и не малые, и она молчала, что зять мало пригодный, в большом доме и в хозяйстве.
Летом в июле, Таня сообщила Мише, радостную новость, что она беременная, он был несказанно рад, радость и счастье его переполняли, скоро у него будет сын, только сын, дочка уже есть. Он её очень любил, осыпал её подарками и игрушками. Она тоже платила ему любовью, когда он был дома, ходила за ним, как привязанная, требовала что - бы спать её укладывал, только папа, часто засыпала у него на руках.
Когда Миша уезжал, она отчаянно плакала, и только его уговоры, что скоро приедет и привезёт ей новую игрушку, примеряли её с его отъездом. Она его всегда ждала, или играла у окна, что - бы видеть, как идёт папа, а если было тепло, раскладывала свои игрушки у калитки, что - бы видеть улицу, не пропустить папу, бросится к нему навстречу и повиснуть на шее.
Так они и жили, наступал январь 1950 года, в феврале - марте, Таня должна была родить. Миша прикладывал ухо к животу и слушал, как толкается ребёнок, он сам радовался как ребёнок; - Точно, будет сын, толчки сильные, настоящий мужик будет, вот оно счастье, ещё - бы зрение врачи ему вернули, тот врач сказал, надейся, жди...
Он ждал, надеялся, постоянно интересовался медициной, разговаривал с врачами, операции научились делать на сердце о каких раньше и мечтать не смели, значит и с глазами медицина продвинется, и Михаил верил...
Миша бежал не разбирая дороги, натыкался на столбы, на людей, он опаздывал на поезд, прохожий мужчина, попытался помочь ему, но поезд уже тронулся, когда они добежали, Мужчина махнул рукой... - Всё, не успели... Но Миша упорно бежал, вытянув руки, наткнулся на поручни и сжал их мёртвой хваткой, делал попытку запрыгнуть в вагон, проводник закричал, - Сдурел, попадёшь под поезд... И попытался оторвать руки Михаила от поручней, но не тут - то было, понял, что ему не справится, стал бить Мишу фонарём, по чём попало, но тот, сделал последнее усилие, запрыгнул и втолкнул своим телом проводника...
Они упали, проводник ругался, отбивался от Михаила фонарём, у того уже лицо всё было разбито и кровь стекала на пальто, когда они поднялись, проводник продолжал ругаться, а Миша хватал воздух ртом, пытаясь отдышаться, поезд уже набрал скорость...
Оба закурили, у Михаила дрожали руки от напряжения и только тут, оглядев пассажира, проводник дрогнувшим голосом сказал, - Да ты брат, не видишь что - ли? Тот промолчал, жадно затягиваясь папиросой, что - бы успокоится...
- Прости меня, не разглядел, тут за поездку чего только не бывает, уже и внимания не обращаешь, что за человек лезет в вагон, пошли, умоешься, устрою тебя в лучшем виде...
- Жена у меня вот, вот родить должна, вот я и торопился, может уже родила...
- Понимаю... Сказал проводник. - Пошли, сейчас чай организую, а может чего покрепче, нам с тобою не помешает...
Миша приехал домой, 22 февраля, дома всё было спокойно... - А может, родишь, в день красной армии, будущего солдата...
- А может девчонка будет? Сказала Таня, раздевая Мишу и осматривая его разбитое лицо... - Всё, хватит тебе ездить, смотри, что с тобою сделали, следующий раз, может вообще, не доедешь до дома, останусь опять вдовой с двумя детьми, в ресторане баянист нужен, там тоже можно заработать...
- Как скажешь,- он радовался, что он дома, что о нём заботятся, переживают...
24 февраля у Тани начались схватки, мать её засуетилась, начала собирать дочь в больницу, Миша перепуганный стонами жены, не знал, что делать, как ей помочь. Больница была не далеко, пошли потихоньку, Таня велела Мише идти домой, не ждать, но тот не мог заставить себя уйти из больницы, ему казалось, что ей без него будет плохо.
От волнения, он курил одну папиросу за другой, вышла медсестра Маруся, подруга Тани, уговорила Мишу идти домой, уверяла его, что родит она не раньше завтрашнего дня. Он побрёл домой неохотно, не о чём думать не мог, на встречу выбежала Раиска, прижалась к нему тёплым комочком, как будто чувствовала своим маленьким сердечком, что папе плохо, его надо пожалеть...
Он прижал её к себе... - Дочка, скоро у тебя будет братик, ты его будешь любить? Девочка попыталась заплакать, Миша прижал её к себе... -Мы с тобой вместе будем его любить, он же маленький...
- А меня ты не бросишь?
- Ты дочка моя любимая, как же я тебя брошу? Девочка успокоилась. Так прошёл день, Миша возился с Раиской, пытался читать, но ничего в голову не лезло, Анастасия Алексеевна пыталась его успокоить, что ничего страшного, тем более у Тани вторые роды. Ночью он не спал, ворочался, сон не шёл, под утро крепко уснул, и пришла к нему мама...- Мама, у меня будет сын, моя кровь и плоть...
- И сын у тебя будет, сынок... Мама удалялась...
- Поговори со мною мама...
Она покачала головой... - Тебе не до меня сынок, а дочка будет, на меня похожа...
Он хотел спросить, о какой дочке она говорит и проснулся. Первая мысль, - Что с Таней? Вскочил, выскочил взъерошенный из комнаты, мать Тани успокоила его, сказала, что была в больнице, пока ничего, может к обеду или после обеда родит. Время тянулось медленно, он не находил себе места, есть не мог, попил чай, ходил из комнаты в комнату, Раиска, хвостиком за ним...
В 12 часов не выдержал, пошёл в больницу, Маруся сменилась, вышла другая медсестра, тоже знакомая, в Сорочинске почти все были знакомы,- Скоро Миша, уже скоро... Он вышел в заснеженный сад, даже курить не хотелось, волнение было сильное. Он стал представлять, как возьмёт этот комочек на руки, имя уже определили, Володя, как полагается в честь отца, а тот в свою очередь, назовёт своего сына, в его честь, Мишей...
Вспомнил сон, что это ему приснилось, мама, что она говорила, что сын тоже будет, он сына и ждёт, что - то про дочь, что дочь на неё будет похожа, после сына можно и дочку...
Так в думах и воспоминаниях, он прошагал по дорожке больницы туда- сюда, не известно сколько, очнулся, его звали по имени. К нему бежала медсестра. - Миша, Миша Таня родила, поздравляю...
Он рванулся к ней... - Сын?
- Нет, дочка родилась...
Он остолбенел, не мог выговорить ни слова, стало трудно дышать, слёзы вот- вот готовы вырваться наружу... - Скажи правду, ты пошутила?
- Нет, Миша, какие шутки, да ты я вижу не рад, видел - бы ты, какая девочка, куклёнок, чёрненькая, кудрявая, вылитая ты...
Слёзы уже наворачивались на глаза, он постарался справится с волнением... - На меня говоришь похожа, чёрненькая? Тепло разлилось у Михаила по сердцу... - На меня похожа... Повторял он.
- Вылитая, я побежала... Сказала сестра.
- Подожди, передай Тане, пусть будет Даша, как моя мама, красавица полячка...
- А что, красивое имя... Крикнула сестра, убегая в больницу.
Миша пытался закурить и не мог, руки не слушались, наконец - то затянулся, вспомнился сон... - Мама сказала, что и сын будет, а дочка на неё будет похожа, ну ничего, сына подождём, дочка тоже хорошо, Раиске сестрёнка будет, будут поддерживать друг друга...
С этой счастливой мыслью Миша поспешил домой, поделиться радостной вестью, и с каждым шагом, всё теплее и радостнее становилось на душе, - Моя плоть, моя дочка...
В этот вечер Миша играл, как никогда, соседи всё прибывали, поздравляли его с дочкой. Анастасия тёща, уже не знала, куда их сажать, устроили танцы, он играл без устали, он был счастлив, у него была семья, любимая жена, две дочки и сын будет...
Раиска, сидела рядом с Мишей, счастливая, - Такого, папы нет ни у кого, играет и поёт, любит её, мама скоро придёт, сестрёнку принесёт, но меня папа всё равно будет любить, папа сказал, а он же никогда не обманывает...
Михаил играл в местной забегаловке, под громким названием, " ресторан" и пользовался большим успехом, память у него была феноменальная и он знал все известные песни. Много пел по просьбе посетителей, деньги, так и сыпались в карман, законные 100 грамм ему подносили каждый вечер, желающие послушать любимую песню, подносили...
И к ночи без провожатого, он уже не мог добраться до дома, Таня ворчала, но пока терпела, деньги Миша хорошие приносил. После ночи он болел, она отпаивала его рассолом, опять ворчала, просила что - бы поменьше пил, Миша обещал, а вечером всё повторялось. Он уже сам был не рад, Таню было жалко, Раиска ходила притихшая, уже не щебетала, как раньше, прижмётся к нему и молчит, Дашка в люльке орала, как оглашенная, если Миша подходил к ней пьяный...
После очередного скандала дома, он сказал буфетчику; - Амба, мои 100 грамм продавай, брать буду только деньгами... С посетителями тоже перестал пить, мотивируя тем, что его обещали уволить с работы, если будет пить, Таня сказала, что никакого сына ему не видать, если будет приходить пьяный.
Так и жили, Дашка росла шумная, непоседливая, на руках спокойно не посидит, если начинала орать, слышала вся улица, не успокоится, пока не дадут, чего хотела. Только встала на ноги, уже рвалась за калитку, сестра с ней замучилась, сама ещё не очень - то большая, за этой цыганкой надо смотреть, не углядишь, она уже вляпается, куда не надо, тогда начинала оглушительно орать и Раиске доставалась от мамы. Цыганкой Дашку прозвали соседи, она была смуглая, волосы чёрные, кудрявые и большие чёрные глазищи...
В три года, она уже носилась по улице, домой не дозовёшься, если загоняли домой, поднимала рёв, бабушка и мать не могли с ней справиться. У неё была игрушка любимая, кто - то ей дал, или она сама, где нашла, сколоченные дощечки и четыре колеса, на таких ездили инвалиды без ног, отталкиваясь от земли деревянными колотушками, эта коляска так громыхала, скрипела, стучала, что хоть уши затыкай...
Дашка была довольная этой шумной таратайкой, возила её туда, сюда за верёвку, когда у всех кончалось терпение, пробовали забрать её у неё. Тогда она поднимала поросячий визг, на всю улицу, как будто её режут, при этом ещё норовила укусить обидчика...
Коляску пробовали прятать, тогда наступал конец света, она орала, визжала и причитала, пока ей не выбрасывали эту тарахтелку, Дашка довольная, тут - же замолкала и опять возила её, действуя всем на нервы... Миша пробовал смазывать коляску, бесполезно она скрипела и гремела. Даша росла, как мальчишка, Михаил смеялся, довольный, - Парня хотел, вот она такая и получилась, он её очень любил...
Затихала она только тогда, когда он ей рассказывал сказки, сидела тихо, слушала внимательно, даже не капризничала. В феврале ей исполнялось четыре года, а в январе Таня должна была родить, Миша надеялся, что будет сын, так и случилось, мечта его сбылась. В январе морозы стояли сильные, лицо жёг колючий ветер, но он не обращал внимания, что ему мороз, что ему ветер, у него несказанная радость, -Сегодня 18 января, родился сын, его сын, есть продолжатель рода, Володя, как отец, Владимир Михайлович, теперь полное счастье, он самый богатый, у него трое детей.
Был уже вечер, мороз, прохожих не было, Миша нёс свою радость домой, Таня наказала, - Никаких гулянок, вот выпишусь, отгуляем... Она тоже была рада, что родился мальчик. Он рад был угодить жене, выпили с тёщей, по три стопки, за сына, за Таню, за троих детей и разошлись спать.
День был суматошный, волнительный, девчонки уже спали, Миша перед сном, пошёл их проведать, укрыть, поцеловать. Рая спала тихо, свернувшись калачиком, Даша, как всегда, разметавшись на всю кровать, одеяло откинуто, дёргала во сне руками, наверно возила свою коляску и во сне. Он укрыл её и ушёл к себе, лежал, думал, - Как жить дальше, надо что - то серьёзное искать, это разве работа, сын должен гордиться отцом, он же школу закончил с золотой медалью. В в.у.з. наверное уже поздно, может заочно, Тане трудно будет с троими детьми, с этими мыслями, Миша заснул...
И пришла мама, давно она ему не снилась, - Я счастлив мама, у меня родился сын...
Мама не улыбалась, она протянула к нему руки, - Жаль сынок, рано я покинула вас, жизнь твоя была - бы другая, не в темноте, но от судьбы не уйдёшь...
Она замолчала, он ждал, - Скоро тебя печаль настигнет, скоро... печаль будет долгая, до конца твоих дней сынок...
- Зачем ты пугаешь меня мама, какая печаль, я счастлив, не уходи, поговори ещё со мною...
Он проснулся в слезах, с щемящим чувством одиночества, - Была - бы мама жива, он бы не заболел, так хочется увидеть сына, какой он, какая дочка, буду ли я видеть, доктор сказал, что надо ждать, он готов ждать, но если - бы знать долго - ли?...
Оглушительно заорала Дашка, Миша встрепенулся, радостно засмеялся, - Проснулась егоза, с бабкой воюет, прочь грустные мысли, мы ещё поборемся, у меня семья, сын родился, а сон, всё это ерунда...
Зима прошла, за ней весна вот и лето уже кончается, наступил сентябрь, за семейными заботами время летит, не остановишь. Сынок Володя рос спокойный, плакал редко, никому хлопот не доставлял, рос крепеньким, здоровым, в восемь месяцев, уже пытался вставать на ножки, пыхтел, кряхтел упрямо, но пока не получалось, только ползал. Рая его очень любила, не спускала с рук, не хотела с ним расставаться ни на миг.
Она подросла, пошла уже во второй класс, была спокойной и послушной, если её обижали, опустит голову и слёзы навернуться на глаза, отца по прежнему любила, больше чем мать. Миша жалел её, двое малышей в доме, работы ей прибавилось, брата нянчить, да за сестрой смотреть, но за той не уследишь. Дашка носилась по улице, к тележке интерес потеряла, та валялась сиротливо в сарае, столько интересного было на улице, надо было всё успеть посмотреть, послушать...
После смерти Сталина, много народа возвращалось из лагерей, у соседей вернулся сын, очень худой, он целый день сидел на лавке, возле дома. Казалось, у него не было сил даже встать, Даша подслушала, что у этого дядьки рак, надо же было увидеть этот рак, где он у него, сбоку или сзади, где?
Она ходила кругами вокруг этого парня, что - бы посмотреть, когда этот рак появиться, а что - бы ей было не скучно, привела, ораву ребятишек. Парень сразу понял, кто здесь главный, эта глазастая, любопытная девчонка, всегда была на шаг впереди всех, и всех шлёпала, если что было не по ней. Он уже поджидал этих ребятишек, особенно эту глазастую, когда они появились, он их подозвал, но все отпрянули, а глазастая, подошла и начала оглядывать его со всех сторон...
Парень протянул ей сахар, она взяла и спросила, - Дядя, а где у тебя рак, покажи?
Он улыбнулся и грустно сказал, - Ты его не увидишь, он внутри... И показал на грудь.
Даша сразу потеряла к парню интерес, чего смотреть, если его не видно, там по улице мальчишки колесо катают, надо бежать, может и ей дадут покатать. Была середина сентября, мама послала Раиску за керосином, та нехотя взяла бидончик и пошла. Не доходя до керосиновой лавки, увидела толпу людей, они стояли и смотрели вверх, она тоже стала смотреть...
Огромный гриб поднимался к небу, он был такой огромный, занимал пол - неба и напоминал гриб, все с интересом наблюдали. Гриб долго стоял в небе, после стал осыпаться, растворяться и пропадать, все разбрелись по своим делам, удивляясь и обсуждая, что - бы это значило?
На другой день вся малышня, Дашка во - главе, ходили за дядькой, от дома к дому, тот опрашивал всех, у кого полетели стёкла в домах, записывал в тетрадь, обещал, что администрация возьмёт весь ущерб на себя. На вопросы жителей, - Что это было?
Отвечал многозначительно... - Сверхсекретная тайна, там знают, что это? И показывал глазами вверх...
- 14 сентября 1954 года, была сброшена атомная бомба на Тоцком полигоне, ветер в это время дул в сторону Сорочинска...
Люди поговорили и стали забывать об этом происшествие, дни шли своим чередом. Даша всё так - же пропадала на улице, и всех кто ей не нравился, лупила, прибегали с жалобами соседи, что эта цыганка бьёт их детей, та пряталась под столом и сидела тихо...
Таня оправдывалась, что сладу никакого нет с этой девчонкой, Миша посмеивался, а та не щадила никого, видя, как Рая любит Володю, не спускает его с рук, она норовила Раиску ущипнуть или лягнуть невзначай. А этого увальня, Вовку, она на дух не переносила, потому что он был спокойный и невозмутимый.
А если сестра была занята, её заставляли гулять с братом, она начинала так орать, что собаки замолкали, её не отпускали на улицу без брата. Тогда не переставая орать, она хватала брата за шиворот и тащила волоком за собой, тот не плакал, только кряхтел и пускал пузыри. Таня, не выдерживала этой тирании, хватала хворостину и бежала за Дашкой, ту только и видели, хлопнув калиткой перед носом матери исчезала, растворялась...
- Ну, что за ребёнок, никакого сладу с ней нет... Ворчала Таня, Володя, сморщив нос, собирался заплакать, что его бросили посреди двора, но увидел, что мама направилась к сепаратору, забыл про слёзы..
- Иди сюда сынок... Позвала она... - Ах эта Дашка, вот мы ей, а что сейчас будет... Володя счастливо рассмеялся и протянул ручонки, попытался встать на ножки, мама продолжала ласково его звать, он дополз до мамы, плюхнулся рядом и застыл, наблюдая за чудом. Мама наливала в машинку молоко, с одной стороны лилась невкусная вода, а с другой сладость, сливки, у малыша не хватало терпения ждать, когда ему нальют в кружку. Он протягивал пухлую ручонку под струю и запихивал кулачок в рот, смеялся при этом счастливо, забыв про зловредную Дашку, которая не хотела брать его с собой...
Настя, Танина мама, становилась день ото дня всё злее и нетерпимей, если раньше она к Мише относилась уважительно, он и деньги зарабатывал, играл на баяне, она с удовольствием слушала, пела с ним, то теперь её всё раздражало. Трое детей в доме, работы прибавилось, ей всё чаще хотелось тишины, или с подружками посидеть. Тут, какие посиделки, дети отвлекали, не давали поговорить по душам за бутылочкой, одна эта Дашка чего стоит, чистая сатана, а не ребёнок.
А та как будто чувствовала бабкину нелюбовь, старалась ей отвечать тем же, то толкнёт бабку, то лягнёт, в руки к ней не шла, игнорировала её как могла. И однажды утром, когда та несла молоко, поднимаясь на крыльцо, пронеслась, как всегда кометой Дашка. Бабка растянулась на ступеньках, ведро с молоком отлетело в сторону, на радость кошке с котятами, которые дружно, начали лакать из молочной лужи...
Бедная женщина завопила нечеловечьим голосом, Дашка как всегда, растворилась в неизвестном направление. Наученная детским, не хитрым опытом, что в доме теперь надо появиться не раньше, как к обеду, или позже, когда в доме страсти поулягутся и все начнут волноваться за Дашку, где её носит, не евшую и не пившую, а то не миновать хворостинки.
Решение в Настиной голове давно зрело, но эта последняя капля, повлияла на решительные действия. Весь день она молчала, поджав губы, только хлопала дверьми и шумела посудой на кухне громче, чем обычно, а вечером за ужином выдала дочери и Михаилу. Не глядя на них говорила, как она устала, что не нанималась к ним в работники, что хочет пожить одна, может замуж выйдет. Она ещё не старая, от беспросветной работы, от недосыпания, от нервов у неё куча болячек, от одной Томки заболеешь. Миша хотел быть учителем, пусть идёт на курсы, и едут на его родину, и, что им эта деревня, дети в городе пусть учатся...
Она уже смягчала разговор, выпустила первый пар, видела, как Таня с Мишей сидели молча, понурившись, не возражая Анастасии... Ночь они с Таней не спали, строили планы на будущее, Миша как - то встретил на базаре парня, учились вместе в интернате, тот немного видел, и Мишу узнал. Долго разговаривали, он рассказал, что живёт в небольшом городке, недалеко от родного города, Миши, работает на фабрике, где выпускают щётки, верёвки и разный ширпотреб нужный в хозяйстве. Работают там незрячие и слабо видящие люди, очень не хватает грамотных и деятельных, таких, как Миша и оставил адрес, Михаил уже и думать забыл, а тут вспомнил...
Уезжали в начале октября, было морозно, но снега ещё не было, погрузили узлы на грузовую машину, Таня с Володей сели в кабину, а Миша в кузове с девчонками. Даша ёрзала под мышкой у отца, пока тот не дал ей пряник, она начала его грызть и затихла, ей было хорошо, уютно, тепло под папиной рукой и тёплой шалью. Они ехали в новую, неизвестную жизнь, что их там поджидало, неизвестно, но Мише было не страшно, он молод, здоров с ним любимая жена и дети, всё образуется, он не боялся никакой работы....
И правда, всё образовалось лучшим образом, на работу взяли в цех, где делали щётки, работа была несложная. Сняли дом на горе, за домом огромное поле, раздолье для ребятишек, а за полем начинался лес, тут тебе и ягоды и грибы. До работы близко, спустился с горы, никуда не сворачивая, вот тебе администрация ВОС - всероссийское общество слепых, тут тебе и фабрика, и вечерняя школа, и отличная библиотека, по Брайлю, для незрячих.
Михаил был, как всегда деятелен и энергичен, быстро влился в коллектив, когда узнали, что он окончил школу с золотой медалью, ему предложили вступить в партию. Многие не дотянули и до 7 класса, помешала война или жизненные обстоятельства. Михаил, как честный коммунист, с головой окунулся в партийные дела, как когда - то в школе, когда был комсомольцем.
Через год, ему предложили поступить на курсы партийных руководителей, которые он блестяще закончил, ему нравилось учиться, он был в своей стихии. После курсов, по решению обкома, его назначили председателем первичной организации ВОС, он вёл все дела организации. Ему была положена секретарша, как председателю, он предложил взять секретарём Татьяну, зрячая, что очень важно, грамотная, закончила восемь классов. Руководство было не против, и всё сложилось удачно, оба работали, Тане нравилась работа, она гордилась мужем.
Ребятишки подрастали, Даше нравилось на новом месте, за домом было огромное поле, делай, что хочешь, некому не мешаешь, и детям никто не мешал. Она быстро освоилась на новом месте, легко вошла в круг детей, разных возрастов, носилась со всеми по полю, запускали змея, это было интересно и увлекательно. За полем стоял лес, Даше он казался густым, тёмным и непроходимым, мама могла и не говорить, что туда ходить нельзя, она боялась туда даже приближаться. Поле, другое дело, тут и овраги были, можно поиграть в дом или магазин, поле такое огромное, бегай, где хочешь, всё равно не заблудишься, дома всегда видны.
Однажды заигравшись, отстала от ребят, она заскочила на поляну, удивилась, что трава была ровная непримятая, и оглядела поляну, она увидела, что она была окопана ровной канавой. Даша притихла, начала оглядывать странную поляну, ребята заметили, что её нет, огляделись и увидели её на этой поляне. Она уже присела и собирала цветы, ей начали кричать и махать руками, она не понимала, что они хотят от неё...
Самый старший подбежал к поляне и, не переступая канаву, закричал что - бы она ушла с поляны. Даша не понимала, подошла к нему, он схватил её за руку и вывел с поляны; - Нельзя сюда заходить, могила это, немцы пленные захоронены...
Она увидела, что дальше в ряд, ещё много было таких полян обозначенных ровными канавами. - Мы не играем здесь,- сказал мальчишка,
- хотя они и немцы, но тоже люди, папка сказал...
Жизнь налаживалась, родители работали, дети подрастали, Рая росла послушная, тихая, на ней был весь дом, надо было успеть уроки сделать, она ходила во второй класс, и по дому всё успеть, до прихода родителей. От организации ВОС, им дали место в детском саду для Даши и ясли для Володи, с ним проблем не было, он рос здоровый, спокойный, не капризный. Но с Дашей сладу не было никакого, сад она возненавидела с первого дня, где надо ходить по струнке, кушать и спать по часам, её лишили самого дорогого - свободы.
Она кричала, лила слёзы, но родители были неумолимы, тогда она пошла на хитрость, утром послушно собиралась, кротко давала руку сестре, та отводила её в сад. Доводила Дашу до калитки, давала наставления, Даша кивала головой, Рая уходила с чувством выполненного долга, не зная, что сестра идёт следом. Рая уходила домой, а маленькая хитрая бестия убегала играть на поляну с ребятами. Вечером, когда открывался обман, был страшный переполох, Рая плакала, пыталась всех убедить, что отвела сестру в сад, воспитательница рыдала и кричала в истерике, что не получала ребёнка.
Даша набегалась и наигралась вдоволь на свободе, проголодалась и пришла домой, её наказали, закрыли в тёмном чулане. Но она так громко кричала и причитала, что её никто не любит, поэтому отдали в этот ужасный сад, что сердце у Миши не выдержало, он выпустил её из чулана, хотя Таня и была против...
Так промучившись с ней месяц, она продолжала убегать из сада, решили оставлять её дома, взяли с неё слово, что будет смотреть за братом. Даша была согласна на всё, только - бы не лишали её свободы, она даже Раю слушалась, скрепя сердцем. Если она не выполняла её поручения, та обещала всё рассказать родителям и сестру вернут в сад. Даша начинала вопить и лить слёзы, но подчинялась, в заточение ей не хотелось.
Вскоре, как Мишу выбрали председателем, им с Таней выделили квартиру, брали во внимание, что у них трое детей. И Михаил зарекомендовал себя с наилучшей стороны, с людьми он умел ладить, работу свою освоил быстро, был не только грамотен, но и умён. Таня так - же не подводила мужа, была хорошей помощницей, всё складывалось хорошо, квартира была полуподвальная, но сухая и тёплая, так, как весь город, был газофицирован.
Квартира была от центра не далеко, и базар был рядом, до работы близко, но не с горы спуститься, как раньше, а подняться в гору квартала два. И между собою Миша и Таня жили дружно, ссор в их доме не было. Михаил был счастлив, он глава большого семейства, на работе уважаемый человек, рядом любимая жена, помощница, сын, продолжатель рода и две дочки. Раю он считал родной, никакого отличия не делал, тем более видел, как она его любит, так же, как много лет назад, всегда старалась угодить ему во всём...
Квартира, пусть не большая, но своя, в дальнейшем обещали дать больше площадью, живи и радуйся. Если у них и были мелкие ссоры, выручал Танин юмор, всё заканчивалось обоюдным смехом, не стоила никакая ссора, их любви и спокойствия в доме. Это было самое счастливое время в жизни Михаила, он жил, не оглядываясь назад, всё ушло, не вспоминалось...
Вместе с Таней на работу, вместе с работы, дома любимые дети, шумная Даша, ласковый сынок опора и надежда и спокойная, родная Раиска, он всех любил одинаково...
Про медицину не забывал, консультировался у самых лучших докторов, его обнадёживали, наука продвигается, возможно, через несколько лет Миша увидит детей и родное Танино лицо...