--
Ложись! - прозвучал в ушах истошный вопль, в ту же секунду Джеймс, не раздумывая, нырнул за ближайшую базальтовую глыбу. За спиной громыхнуло, несколько близких разрывов слились в один. По спине бронескафандра пробарабанили каменные осколки. "Черт, кассетным долбанули!". Выглянув из-за своего укрытия, Джеймс навел свой электромагнитный LDS-T6 на приближающихся гномов, мощная оптика прицела услужливо приблизила нескладную угловатую фигурку коатлианца. Когда перекрестие прицела замерло на груди вражеского солдата, палец плавно нажал на спуск. Удар тяжелых урановых пуль отшвырнул гнома на несколько метров. Джеймс Лаумер довольно хмыкнул и перевел огонь на следующего солдата противника. Специальные пули, выданные десантникам на эту операцию, пробивали даже легкие бронемашины, не говоря о пехотных скафандрах. Хорошие боеприпасы, жаль их мало и больше приходится работать обычными, стальными.
Слева заговорил FG-98, через несколько секунд среди бегущих фигурок полыхнули ослепительные вспышки вакуумных гранат. Сосредоточенный огонь заставил залечь вражескую цепь. С правого фланга гранатомет поддержал заградительный огонь пулемета. Бой длился уже полчаса. Взвод, заняв удобную позицию среди разбросанных по базальтовому плато камней, отбивал вялые атаки коатлианцев. Так могло продолжаться долго, боеприпасов было достаточно, а у противника не было достаточно сил, что бы прорвать оборону десантников. Сейчас первый батальон отдельного Гаагского полка отсекал противника от района действий второго и третьего батальонов выполнявших задачу по уничтожению коатлианского исследовательского центра на этой забытой Богом планете. Четыре роты батальона растянулись цепочкой по фронту в восемь километров. Элитная часть могла удерживать фронт, даже не имея резервов, выучка и координация действий десантников на порядок превосходили возможности противника.
--
Сержант Лаумер, бросай тяжелое оружие и отводи ребят к высотке за спиной - раздалась резкая команда взводного. Сам лейтенант находился в двухстах метрах позади подразделения Лаумера. Его работой было координировать действия подразделений и ликвидировать возможный прорыв противника, выполнять функцию подвижного резерва. Приказ на отход поступил от комбата, лейтенант лишь продублировал команду, пришедшую на комп его бронескафандра. Видимо ударные батальоны полка выполнили задачу, и прикрытие получило приказ отступать. Джеймс, разумеется, не возражал против такого приказа, слишком много ребят погибло во время двух последних рейдов. На его взгляд и эта операция была чистым безумством. Глубокий рейд в тыл противника, высадка только силами одного полка, без тяжелого вооружения. Хорошо, что у противника в этом районе не нашлось двух десятков тяжелых танков и авиации. Иначе от Гаагского полка остались бы только воспоминания.
Но с другой стороны сержант Лаумер прекрасно понимал, что командование не может действовать иначе. Не имея возможности сломить силой ударную мощь коатлианского флота, Генеральный Штаб непрестанно тревожил врага рейдами и набегами на слабо укрепленные второстепенные планеты и базы. Силы гномов оказались гораздо больше, чем предполагалось. После первых поражений это поняли даже неисправимые оптимисты. Джеймс бросил взгляд на нарукавный монитор. Все ребята были живы.
--
Четные номера отходят назад, нечетные прикрываю, потом наоборот - проревел он в микрофон бронескафандра - Быстро! Шевелите помидорами!
Момент для отхода был выбран удачно, противник залег под плотным огнем подразделений и не рвался в бой. Джеймс выкатился из-за своего укрытия и, вскочив на ноги, бросился бежать зигзагом, за спиной хлопнула пара разрывов. Плюхнувшись на живот за подходящим валуном, сержант медленно поднял голову и осмотрелся по сторонам. Ребята короткими перебежками откатывались назад. Все шло как на учениях. Быстро перебежать на новую позицию, залечь, открыть огонь, потом опять сменить позицию. Неожиданно впереди загрохотал станковый гранатомет.
--
Рядовой Брауни, немедленно выполнять приказ. Твою мать за ногу! - Лаумер мгновенно понял, кто там такой смелый.
--
Сержант, - ответил обиженный девичий голос - у меня еще два цинка снарядов, а напарники убежали.
--
Немедленно!!! Бросай трубу и бегом! - Джеймс сорвался на крик. Набитая дура, решила поиграть в героев. И Поморевский и Гобенс тоже хороши: недоглядели за напарницей. Знали же, что Брауни сумасшедшая! Надо будет серьезно поговорить с Хельгой после боя.
Из неглубокой ложбины вынырнула серо-коричневая фигурка и рванула к своим. Джеймс с удовлетворением отметил, что на фланге моментально открыл огонь ручной пулемет, прикрывая Брауни. "Молодец, парень. Знает свое дело и четко работает, надо написать на него рапорт".
Страшный взрыв прервал размышления Джеймса. Вжимаясь в землю, сержант сосредоточенно вслушивался в грохот канонады. Судя по всему, били тяжелые гаубицы. Лейтенант Робин, грубо ругаясь, требовал лежать и не высовываться. Совершенно излишний, на взгляд Лаумера, приказ. Когда над головой бушует огненный шквал даже последний идиот не поднимет голову и постарается не дышать, впрочем, для таких как рядовой Брауни приказ совсем не излишен. Неожиданно к грохоту снарядов добавился пульсирующий натужный рев. Через двадцать секунд артналет закончился. Лаумер осторожно поднял голову. Не смотря звуковые фильтры, автоматически приглушавшие слишком сильный звук, в голове звучали колокола. Близкий разрыв снаряда дал о себе знать.
Артналет был эффективным, все поле перед солдатами было изрыто воронками. Джеймс немедля перекатился на новую позицию. Прямо над ним с ревом пронесся расплывчатый силуэт космического истребителя. Так вот почему вражеская батарея заткнулась! Понятно, комбат вызвал поддержку. Сержант приподнялся, стараясь разглядеть противника. И почти рядом, в каких-то трехстах метрах мелькнула фигурка гнома.
--
Огонь! Взвод огонь! - надрывался лейтенант.
Джеймс не раздумывая выпустил длинную очередь в приближающегося противника, затем бросил взгляд на монитор. "Сволочи! Твою мать!". Из десяти человек его подразделения за последние три минуты погибли четверо, а Марсель Сьюрон получил тяжелое ранение.
--
Гобенс, Поморевский, помогите Марселю, он ранен. Остальные прикройте - все равно эти двое без гранатомета, пусть хоть так поработают. Лаумер был зол на напарников Брауни.
Плотный огонь из электромагнитных винтовок и ручных гранатометов заставил противника залечь. Авианалет истребителей подавил вражеские батареи. Но в целом дело складывалось не в пользу землян. Коатлианцы полностью оправились после лихого рейда десантников и медленно, но верно стягивали петлю вокруг людей.
--
Сержант, - прозвучал уверенный голос Стаса Поморевского - у Марселя перебит позвоночник. Он очень плох.
--
Парни, вытащите его - тихо ответил Джеймс. Вот и это. Если в течение двух часов не доставить раненого в госпиталь, он останется калекой на всю жизнь.
--
Лейтенант Робин, у меня тяжелораненый. Когда мы доберемся до корабля?
--
Лаумер, потерпите еще час - отозвался ротный - каковы потери?
--
Четверых нет и один тяжелый.
--
Плохо, очень плохо - прозвучал грустный голос лейтенанта.
--
Сержанты Гранд, Лаумер, Полонер, Бранберг, продолжайте отступление. Мы должны за десять минут добраться до высоты, там нас заберут.
Джеймс с плохо скрываемой радостью в голосе продублировал команду лейтенанта. Все рейд заканчивается! Еще час и будем дома. Шевелись ублюдки! Не терять строй, гориллы пальмовые!
В этот момент в небе появилась еще одна пара истребителей. Благодаря воздушному прикрытию весь батальон почти без потерь собрался у подножия господствовавшего над окрестностями холма. Солдаты быстро заняли оборону. На вершине холма оборудовались пулеметные точки для пары крупнокалиберных "Корсаров" и позиции станковых гранатометов. Как только бойцы закрепились на новой позиции, в низину у северного склона один за другим опустились восемь десантных ботов. Это были тяжелые бронированные руссколанские "Медузы", самые лучшие машины для десанта, в последние годы войска Европейского Союза почти полностью перешли на них. Капитан Вандербок выставил боевое охранение вокруг катеров. В первую очередь грузили раненых.
--
Все, парни. Вырвались - Джеймс по хозяйски похлопал по толстому короткому стволу станкового FG-74. Не успели окопаться, как придется его снимать с позиции.
--
Тревога! Занять оборону! - прозвучал звонкий возглас лейтенанта Робина. На подмогу коатлианской пехоте приближалась полудюжина бронемашин.
--
Удерживать позицию! Ротным распределить сектора - добавил от себя комбат майор Иоганн Хенке.
--
Не стрелять. Пусть подойдут поближе - ротный капитан уже успел оценить опасность и готовился преподнести противнику урок. Солдаты быстро заняли огневые позиции, рассредоточились у подножия и на склонах холма. На комп Лаумера пришли целеуказания к стрельбе.
--
Ближе. Ближе. Пусть подойдут - на позиции роты обрушился огонь скорострельных автоматов - не стрелять. Только по команде!
Поддержанные легкими бронемашинами гномы пошли в атаку. Джеймс смотрел через прицел на приближавшиеся пехотные цепи. Все ближе и ближе. Уже можно было разглядеть матовые чешуйчатые доспехи гномов, их приплюснутые шлемы. Джеймсу показалось, что он видит через пластик шлема круглые желтые глаза вражеского солдата. "Огонь!!!" - хлестнула по ушам короткая злобная команда Вандербока. Лаумер выпустил очередь в гнома, с удовлетворением проследил, как враг, взмахнув руками, отлетел назад, как из расколотого пулей шлема брызнуло что-то черное. Не останавливаться. Огонь! Огонь! Джеймс стрелял короткими прицельными очередями. Над головой неторопливо стучал гранатомет выплевывая один за другим реактивные снаряды. Вражеский бронеход резким маневром ушел от прицельной очереди FG-98 на ходу засыпая позиции десантников смертоносным дождем снарядов. Но точный выстрел из станкового FG-74 поразил его ходовую часть. Машина замерла, и из башенного люка выскочили двое гномов. Джеймс срезал одного из них длинной очередью. Второй успел спрятаться за подвернувшейся базальтовой глыбой. Вскоре все было кончено, солдаты противника, отстреливаясь, отступили на безопасную дистанцию, четыре уцлевшие бронемашины откатились в след за своей пехотой и продолжили методичный обстрел холма.
Лаумер первым делом посмотрел на монитор. Все его бойцы живы, но, кажется в соседних подразделениях дела хуже. В двадцати метрах справа лежит сбитый с треноги гранатомет. Рядом неподвижное тело в изуродованном бронескафандре. Сразу видно, что дело швах. Скафандр разорван, шлем разбит, а в атмосфере планетки кислорода ни когда не было. Атака была отбита, но противник явно не собирался позволить потрепанным ротам безнаказанно улететь. Стоит прекратить заградительный огонь, как гномы рванут вперед, а десантные боты так легко сбиваются при взлете. Интересно, выделит командование воздушное прикрытие или нет? Сержант сменил магазин и переполз на новую позицию. За свою недолгую военную карьеру, всего три года в армии, правда, из них два в действующих частях, он привык надеяться только на себя и свой верный LDS-T6. Да еще на своих ребят. Голос комбата подтвердил самый худший вариант.
--
Ребята, наш полк выполнил задачу. Наш батальон задержал врага, не дал ему подтянуть подкрепления к зоне операции штурмовых частей - в голосе майора Хенке чувствовалась горечь - мы можем эвакуироваться, но без прикрытия боты не смогут взлететь.
--
Ребята, - вслед за комбатом взял слово Вандербок, судорожно сглотнув, чувствовалось, что он с трудом находит слова - истребителей нет. Надо оставить заслон.
--
Шансов на спасение нет. Но иначе погибнем все.
Так всегда. Лаумер со всего размаху ударил по подвернувшемуся под руку валуну. Это было всегда. Кто-то спасался, выживал, улетал на надежных бронированных ботах что бы потом, в казарме глушить виски и водку вспоминая тех кто остался. Тех, кто своей жизнью, дал остальным возможность жить. Иногда, очень редко лихой пилот, наплевав на приказ, дожидался смертников оставшихся в заслоне и взлетал под кинжальным огнем врага. Такое бывало, но в большинстве случаев бот с распоротым снарядами брюхом валился на грунт.
--
Рядовой Шрейдер, я остаюсь - резко впечатался в мозг хрипловатый голос. Еще один решил добровольно шагнуть за грань.
--
Рядовой Карл Свенсон.
--
Капрал Ковальски.
--
Лейтенант Робин - неожиданно для Джеймса прозвучал отчужденный голос - передаю взвод сержанту Лаумеру.
--
Взвод принял - автоматически ответил Джеймс и застыл на месте. Только сейчас до него дошло, что лейтенант решил остаться с заслоном. В подтверждение этого, на комп полились коды и приоритеты управления взводом, лейтенант переключал схему управления на нового взводного.
--
Рядовой Брауни - хлестнуло по ушам - я остаюсь.
Бойцы короткими перебежками двигались к ботам. Настроение у всех было поганое. Восьмерка угольно черных приплюснутых "Медуз" стояли с раскрытыми порталами. Солдаты один за другим ныряли в провалы люков. Джеймс шел одним из последних. Он должен был, но не хотел улетать. На планете за спиной оставалось, все близкое и хорошее, что было в его жизни. Он никогда не признавался себе, что любит Хельгу. Зачем? У нее была взаимная любовь с Виктором Ловинье пулеметчиком из их взвода. Ребята уже объявили о помолвке. Но Виктор погиб два часа назад, а Хельга.... Хельга осталась верна своему жениху. Джеймс резко повернулся и выпустил в сторону коатлианцев весь магазин, там позади за гранью жизни вяло шел бой. Гномы не поняли, что большинство налетчиков через пару минут вырвутся из ловушки. Останутся только те, кто решил до конца выполнить свой долг перед Землей. Патронов хватит на долго, а потом.... В каждом бронескафандре есть капсула с ядом.
Пауль Робин.
Прошедшая прямо над головой очередь заставила инстинктивно втянуть голову в плечи. Противник наседал. Не смотря на потери, гномы подобрались почти вплотную. Хлесткая длинная ответная очередь "Корсара" заставила залечь гномов. Из-за гранитной глыбы вылетели две ручные гранаты и взорвались среди вражеских солдат. Кажется, не менее пяти успокоились на веки. Пауль вставил новый магазин в свой верный LDS-T6 и поднес к лицевому щитку нарукавный монитор, из двадцати двух бойцов оставшихся в заслоне погибла половина. Только двенадцать огоньков горело на экране. Ракетный залп накрыл расчет FG-74, капрала Морикони, невысокого вспыльчивого, драчливого сицилийца разорвало на куски, а тяжело раненый Гюнтер Шрейдер раздавил капсулу с ядом. Автоматной очередью срезало эту сумасшедшую девицу Брани. Снаряд мелкокалиберного автомата оборвал жизнь капрала Антона Зиновьева.
Лейтенант Робин выждал десять ударов сердца и коротким рывком перебежал на новую позицию. Совершенно неожиданно уткнулся носом в оторванную взрывом ногу: "Черт! Угораздило. Кажется это О'Хигинс.". Не смотря на неприятное соседство, позиция была удачной. Пауль всадил короткую очередь прямо в грудь подвернувшегося под руку гнома. Еще одного появившегося следом, буквально разорвало пополам крупнокалиберными пулями "Корсара". Бой продолжался, заслон держался до последнего патрона и до последней гранаты. Смертники старались забрать собой как можно больше гномов.
Только сейчас Робин задал себе вопрос: " А на кой черт я остался?!". Ответа не было. В тот момент лейтенант действовал автоматически, не задумываясь над последствиями. Если говорить честно, он до сегодняшнего дня относился к армейской службе, как к игре. Четыре года в военном колледже, затем три года службы. Паулю "повезло": когда он получил патент лейтенанта, вовсю бушевала Галактическая война. Его отдельный Гаагский десантный полк прошел через десятки боев. В полку взводный лейтенант Робин считался везунчиком. Ни одного ранения, даже бронескафандр ни разу не сменил, что считалось форменным везением. Пауль спокойный меланхоличный жилистый голубоглазый блондин, полу англичанин, полу немец легко нес службу, тем более обязанности взводного были не обременительны. Люди тянулись к нему, отчасти благодаря его ровному дружелюбному характеру, отчасти благодаря его везению. Он и сам верил в свою счастливую звезду.
Но сегодня белая полоса заканчивается. Что будет дальше? Пауль это не знал. В легенды про доброго и справедливого Христа он не верил, хотя бабушка еще в детстве пыталась приобщить его к вере. Для обычного паренька из маленького английского городка вера в нечто недоступное пониманию, Бога любя наказывающего своих подданных и требующего фанатичного подчинения, была нелогичной, лишенной смысла. Да в те годы Пауль и не задумывался о жизни и смерти. Времени не было. Всаживая пули прямо в шлем очередного коатлианца Пауль Робин вспомнил, что он читал о воззрениях руссколанских язычников. Это была простая, понятная и справедливая религия. Язычник не мог вымолить прощение раскаянием, но вполне мог искупить свой проступок конкретным делом. И на том свете их ждал не простой выбор, между вечными муками и вечным блаженством, что по идее одно и тоже, новое рождение в новом теле. От самого человека зависело, кем он будет в дальнейшей, следующей жизни. Только отъявленные мерзавцы лишались души, а Герои и Мудрецы переходили на новый уровень, сами становились, подобны Богам. Пауль пожалел, что в свое время отмахнулся от язычества, так же как и от христианства. Может, стоило принять? А то, так погибать без надежды на новое возрождение скучно.
--
Всем в укрытие! - Пауль мгновенно среагировал на предупреждение, и сам нырнул в уютную воронку оставшуюся от реактивного снаряда. Рядом громыхнуло, по спине забарабанила каменная крошка. Осторожно выглянув из воронки, Пауль Робин заметил пикирующий прямо на залегших гномов космический истребитель. Черт побери! Это наши!!! Жизнь снова показалась прекрасной и удивительной. Словно в подтверждение его реноме везунчика в ушах торжественной музыкой прозвучал незнакомый голос - Парни, бегом на западный склон холма. Мы их прижмем.
Над головой мелькнула расплывчатая тень, и резко сбросив скорость и отключив режим "зеркала" превратилась в малый десантный катер "Скунс". Солдаты без напоминаний бросились в указанном направлении. Тем временем четверка истребителей старательно утюжила плато, не давая гномам поднять голову. Пауль пересчитал по головам своих бойцов, вроде все, и запрыгнул в гостеприимный люк.
--
Летчик, взлетаем!
Через секунду пол под ногами качнулся, и бот закрывая на ходу люк, оторвался от грунта. Пауль еще раз оглядел своих бойцов и обессилено рухнул на приваренную к стенке скамью, Сил хватило на то что бы отстегнуть шлем, сбросить на пол перчатки скафандра и вытереть холодный пот, моментально покрывший лицо. В закрытом скафандре вся выделяемая человеком влага очищалась и подавалась в питьевой резервуар. Но сейчас это было не важно, воду можно было больше не экономить.
Только сейчас он окончательно понял, что вернулся с того света. Все игры кончились. Второй такой шанс уже не подвернется. Солдаты, последовав примеру лейтенанта, в расслабленных позах сидели вдоль стен со снятыми шлемами. Совсем молодой паренек, в помятом и иссеченном осколками бронескафандре, Пауль не помнил его имени, безмятежно спал, прислонившись к плечу соседа. Он уснул, сразу после взлета, нечеловеческая усталость давала о себе знать. Только Марк Шимански в полном боевом сидел напротив люка с взятым на изготовку автоматом. Было видно, что он еще не пришел в себя после боя, не вернулся с поверхности. Лейтенант Робин с тяжелым вздохом натянул шлем и включил канал вызова.
--
Да, лейтенант - прозвучал бесцветный ответ Марка. Электромагнитный LDS в его руках даже не шевельнулся.
--
Солдат, вольно. Сними шлем.
--
Лейтенант, там гномы - произнес Шимански тем же тоном. Казалось, что разговаривает не живой человек а киборг, зомби. Пауль почувствовал, как к горлу подступил комок.
--
Там ни кого нет. Там вакуум. Солдат опусти оружие - продолжал Робин стараясь не повышать тон. Время замерло. Наконец слова лейтенанта дошли до рядового Шимански. Марк медленно поднял ствол, аккуратно передвинул флажок предохранителя и вставил винтовку в специальное гнездо в стене отсека. По катеру пронесся легкий вздох облегчения. Только сейчас Пауль заметил, что остальные бойцы не сводили глаз с Шимански. Марк отстегнул шлем и безвольно уронил его на пол, по его щекам текли слезы.
--
Нет, лейтенант, со мной все в порядке - голос Марка оставался таким же сухим и безжизненным - просто..., просто, там остался Жан. Понимаете, лейтенант, он там остался - Шимански затрясся в беззвучных рыданиях.
"Они же были любовниками" - запоздало вспомнил ошарашенный Робин: "Я и не знал, что у геев бывает такая любовь". Марк сидел, закрыв лицо ладонями, больше он не произнес ни слова, не издал ни звука, молча переживая, потерю Жана Рената.
Порядок в десантном отсеке был наведен и Пауль направился в пилотскую кабину. Следовало лично поблагодарить спасшего их рискового летчика.
--
А, десант, заходи - раздалось из занимавшего почти все пространство кабины кресла, из-за массивной спинки выглянула круглая голова с узкими глазами в металлопластиковом шлеме с эмблемой восходящего солнца - проходи, не стой на пороге.
--
Лейтенант Пауль Робин отдельный Гаагский десантный полк горячо благодарит военно-космический флот - торжественно произнес Пауль, пристраиваясь в узком пространстве между стенкой и каким то аппаратом неизвестного назначения - я восхищен вашим мужеством и искусной посадкой.
--
Вы хорошо летаете - Пауль во все глаза смотрел на огромный обзорный экран занимавший всю переднюю и большую часть боковых стен кабины. Катер уже вырвался из объятий атмосферы и все пространство экрана занимали бесчисленные звезды. Только справа вырисовывался четкий силуэт сопровождавшего "Скунс" истребителя. - Я уже и не надеялся выбраться. С орбиты передали, что не могут выслать поддержку. И тут появились вы...
--
Так и было, на нас насели коатлианские сторожевики. Прямо во время эвакуации. Пришлось поднимать все катера. Только отбили атаку, как наш капитан отправил звено и катер вытаскивать вас.
--
Решительный человек.
--
Он самурай - тихо сказал Хирамуки - потомственный.
Впереди прямо в центре обзорного экрана вырисовывался силуэт малого катероносца "Ниитака". Угловатый похожий на огромную коробку корабль медленно разгонялся, поджидая свои катера. Рядом с ним шли конвойные фрегаты. Десантный корабль "Норге" уже растворился в надпространстве и полным ходом шел к своей базе. Как только ворота ангара закрылись за последним истребителем, "Ниитака" нырнула в надпространство и исчезла из вражеской системы. Вся ценность, которой заключалась в паре безжизненных планеток, сотни комет и только что разгромленной исследовательской лаборатории. Десантники Гаагского полка лихим, неожиданным ударом смогли захватить научный центр и вывести все базы данных и результаты экспериментов. Пауль знал, что наши ученые со слюной на губах ждут "Норге" и ее бесценный груз. Именно по этому десантник, обладавший большей скоростью, чем катероносец, шел в одиночном плавании, только в сопровождении двух фрегатов. Генштаб считал, что 16 часов форы оправдывают риск.
"Ниитака" шла полным ходом, скользила в надпространстве, обгоняя медлительные фотоны, и попирая устаревшую почти сразу после своего возникновения физику Эйнштейна. До своих передовых баз было целых 19 парсеков, и командир корабля коммандер Суэцу Сацума обходил все подозрительные планеты. Операция завершена и нет необходимости рисковать кораблем. Вступившая в строй всего два года назад "Ниитака" представляла собой малый рейдовый катероносец. Его ангары вмещали всего 54 космических истребителя и штурмовика и 8 десантных ботов. Сущая мелочь по сравнению с полутора сотнями катеров в ангарах таких гигантов как: "Инвинсибл", "Севастополь", "Хорнет". Еще пять лет назад такие корабли как "Ниитака" стояли на вооружении только малых флотов вроде Южно-африканского, Индонезийского, Австралийского, пара малых катероносцев числилась в составе Латиноамериканского флота, но их уже собирались заменять на полноценные корабли типа "Ориноко".
Война все изменила. Оказалось, что существует множество боевых задач, где страшно дорогие звездные гиганты с мощными катерными группировками излишни. И люди начали строить десятки кораблей с вместимостью всего 50-70 катеров, но зато которые не жалко потерять во время набега или проводки конвоя. Пауль Робин недавно читал, что североамериканцы и русские начали переоборудовать серийные транспорты в конвойные катероносцы. Дешевые тихоходные корабли с ангаром на 30-40 катеров, специально предназначенные для конвойной службы. Люди еще не забыли разгром каравана транспортов в секторе "Провиденс". Тогда удачный рейд коатлианцев привел к гибели четырнадцати судов и потери половины конвойных сил.
Через четыре дня полета "Ниитака" мягко пристыковалась к передовой станции обеспечения "Грей-17". Громадный астероид, миллионы и миллиарды лет круживший вокруг безымянной звезды, двадцать лет назад был аккуратно выгрызен изнутри и превращен в форпост Европейского флота. В искусственных пещерах расположились энергореакторы, склады, оранжереи, резервуары с водой и воздухом, ангары, были оборудованы судоремонтные мастерские и жилой сектор на двадцать тысяч человек. На поверхности астероида возвышались башни боевых импульсаторов. Десятки и сотни таких станций существовали по всей внешней границе человеческой ойкумены. Они служили ремонтными базами, казармами для сил быстрого реагирования, штабами, складами флотского имущества и т. д.
Покинув гостеприимный борт "Ниитаки" десантники попали в объятия своих товарищей по полку. Командир "Норге" вел свой корабль по кратчайшему маршруту и прибыл почти сутки назад. Вернувшись на базу, бойцы полка узнали, что оставшиеся в заслоне ребята вырвались и возвращаются на "Ниитаке". Надо ли говорить, что больше всех радовались в первом батальоне.
--
Вырвались, парни!
--
Молодцы!
--
А Вы думали, мне еще не хватало снаряды на борт тащить! Еще зададим гномам жару!
--
А где эта чертовка Брауни?
--
Как погибла?! - и после ответа - Эх, самые лучшие уходят. Черт побери!
Доковые рабочие с улыбкой наблюдали за горячей встречей однополчан. Они прекрасно знали, что солдаты далеко не всегда возвращаются с операции. И им была понятна радость седого сержанта сгребшего в объятья молодого лейтенанта. Им гораздо чаще приходилось видеть, как из грузовых порталов кораблей под траурный марш выносят цинковые гробы.
Еле вырвавшись из медвежьих объятий сержанта Луи Полонеза, Пауль оказался прямо перед полковником Дитрихом. Растолкав солдат, полковник на мгновение остановился перед лейтенантом.
--
Вольно, - добавил он, когда Робин поднял руку, отдавая честь - выбрался, молодец.
--
Спасибо коммандеру Сацуме.
--
Знаю, молодец японец! Но и ты молодец! Пойдем есть разговор - полковник властным движением сделал знак следовать за ним.
В кабинете Дитриха все было, как и неделю назад. Массивный пластиковый стол с обшивкой "под дерево", потертое кресло для хозяина кабинета и пара стульев для посетителей. Небрежно сдвинутый в угол стола компьютер, и россыпь инфокристаллов на столе, охапка бумаг на тумбочке прижатая автоматным магазином. И штурмовой автомат на стене за спиной полковника. Нормальный рабочий беспорядок, характерный для энергичного деятельного офицера, уделяющего службе почти все свое время.
--
Присаживайся, - пробасил Эрвин Дитрих, закрывая за собой дверь. Поговорим.
--
Вернулся, хорошо - тяжелый взгляд полковника приковал Робина к спинке стула. - Получишь орден "Черный Венок". Приказ уже подписан. Сиди, сиди - Дитрих недовольно махнул рукой - без церемоний.
--
Командование тобой довольно и хочет тебя забрать. Приказ пришел четыре дня назад, еще во время последней операции. Так что, получаешь отпуск на месяц, документы уже в канцелярии, едешь домой, отдыхаешь на полную катушку и ровно через месяц прибываешь в Мюнхен, в министерство обороны. Адрес и карточку получишь вместе с проездными документами. Там с тобой переговорят, если подойдешь, мы с тобой больше не встретимся.
--
А если нет?
--
Тогда жду обратно. Вакансию взводного подержу два месяца.
--
Господин полковник, я конечно рад, но может быть, Вы объясните поподробнее?
--
Не знаю, к сожалению ни чего не знаю. Мне пришел приказ, предписывающий отправить в Мюнхен шесть моих лучших солдат и молодого перспективного лейтенанта. Причем поименно. И это в такое паршивое время. Еще две такие вылазки и полк превратится в роту - Дитрих говорил очень тихо. Он не умел кричать, но именно при таком тихом тоне полковника даже седые ветераны вытягивались по струнке.
Лондонский космопорт Хитроу встретил Робина мелким моросящим дождиком. Пауль уже стал забывать, что такое осень. Последние три года он провел в кондиционированном безвкусном воздухе космических станций и кораблей. Выйдя из здания космопорта, он запрокинул голову вверх, полной грудью вдыхая влажный насыщенный сотней запахов воздух Британии. С затянутого тучами неба моросил мелкий осенний дождик. Пауль уже забыл, что такое дождь. Было прохладно, к своему изумлению, Пауль понял, что мерзнет.
Проходящие мимо люди не обращали никакого внимания на запрокинувшего голову к небу человека, в легком комбинезоне. Они привыкли и не к такому. Возвращавшиеся в отпуска солдаты и офицеры за годы жизни в космосе часто вели себя неадекватно. Они просто забывали нормы поведения на Земле.
- Мистер, Вам помочь? - к Робину подошел полицейский.
- Нет, спасибо - Пауль с извиняющейся улыбкой на лице подхватил свой чемоданчик.
- Стоянка такси направо, через двести метров - вежливым тоном напомнил полицейский - Вы куда летите?
- В Уэртинг - кивнув на прощанье, Пауль направился по указанному полицейским направлению. Страж порядка постоял немного, смотря вслед офицеру, и затем вернулся на свой пост.
Пауль с наслаждением дышал свежим, влажным, прохладным воздухом, после кондиционированной, отфильтрованной атмосферы космических станций он казался божественной амброзией. На стоянке Пауль выбрал простую, но показавшуюся надежной машину "Ауди-Минога". Заплатив за три дня вперед, он запрыгнул в салон и, запустив двигатель, резко с ускорением поднял флаер в небо. Тут же тревожно запищал автомат-регулировщик. На приборном экране загорелась яркая надпись: "Уважаемый сэр, настоятельно просим включить автопилот".
Да, это тебе не пехотный краулер или бронетранспортер, придется учиться ездить осторожнее. После включения автопилота, флаер плавно выплыл с территории таксопарка, поднявшись на скоростной горизонт, взял курс на юг. Пауль во все глаза смотрел на проносящийся мимо пейзаж. Вот слева проплыла величественная громада Лондона. Даже отсюда был виден величественный поднимающийся в небо на целых полтора километра шпиль Европейской Торговой Палаты. Здание было построено еще 2128-м году и являлось вторым по высоте в Европе. Первое место занимала башня Совета Федерации в Новгороде. Она была выше Торговой Палаты на целых 300 метров.
Внизу под флаером проплывали речушки, перелески и болотца южной Англии. Пару раз мелькнули ровные прямоугольники животноводческих ферм. Пауль даже разглядел ползущую на горизонте ленту поезда. Все как в старое доброе время старой Англии. В свое время специальным решением Парламента на территории острова оставили старые двухрельсовые железные дороги и электровозы. Для сохранения исторического облика. Скоростной монорельс связывал только Эдинбург, Лондон и уходил дальше на континент Ла-Маншским туннелем.
По дороге Пауль вспоминал свои юность и детство, прошедшие здесь в южной Англии. Неожиданно перед его глазами возникла озорная улыбка Айрини. Интересно, а где она сейчас? Закончила колледж или нет? Может, уже замуж вышла. Пауль не виделся с ней с тех пор как поступил в Магдебургское военное училище. Да он и дома то не был уже четыре года. Как много времени прошло. А с другой стороны, кажется, что ни чего не изменилось. На Земле вообще, мало что меняется. Время давно замедлило свой бег в колыбели Человечества. Зато во внеземелье оно несется вперед бешенным темпом.
Наконец флаер подлетел к небольшому городку на берегу моря. Уэртинг. Город так и не ставший большим. Пауль пристально вглядывался в старые улочки и здания городка. Нет, ни чего не изменилось. Вот маркет рядом с центральной площадью и старое здание суда. Помпезное, как и все постройки девятнадцатого века. Машина снизила скорость и пошла прямо над улицей. Затем поворот, и парковочная площадка между старым парком и аптекой.
В парке под сенью старых лип, стайка мальчишек играла в индейцев. На скамейке у входа читал газету пожилой джентльмен. На вышедшего из машины Пауля, никто не обратил внимания. Все было так, как и должно было быть. В воздухе пахло морем. Пауль Робин уже забыл этот горьковатый запах, запах впитанный им с самого детства на улочках Уэртинга. Воспоминания бесцеремонно прервал писк комп-коммуникатора. Достав прибор из кармана, Пауль прочел на экране: "На Ваш счет в Холлидер Банке поступили 14 317 евро". Прекрасно, это отпускные подоспели как раз к началу отпуска. Пауль вызвал сервисную службу банка, да на его счету уже скопилось больше 330-и тысяч. Неплохо. Это его денежное содержание за три года службы, за вычетом того, что он потратил во время редких увольнений. Вернув коммуникатор обратно в карман, Пауль подхватил чемоданчик и направился к дому.
Вот он, всего в полусотне шагов. Старое здание в псевдовикторианском стиле. Полтора века назад это было модно. Три этажа, чугунная решетка крыльца, и пышные кусты жимолости под окнами. На часах было полтретьего, отец естественно в Лондоне, в офисе. Он трудится в коммерческом отделе Судостроительной верфи. Домой прилетит только в шесть вечера. Не раньше. Брат и сестра, скорее всего еще в школе, или гуляют с друзьями. Но мама должна быть дома. Пауль поднялся на крыльцо и нажал кнопку звонка. Томительные секунды ожидания, и дверь отворилась. На пороге стояла мама.
- Пауль, сынок! Ты вернулся! Как ты вырос и возмужал.
- Здравствуй, мама. Вот я и дома - Пауль поцеловал мать в щеку.
- Пауль, проходи, не стой на пороге - мама отступила в сторону, освобождая дорогу - твоя комната на верху. Мы там ни чего не трогали.
Вечером был торжественный семейный ужин. Глава семьи Сирил Робин восседал во главе стола. Ради такого случая он надел праздничный смокинг. Год назад Сирил подключил дом к Линии Доставки, после повышения в должности, он мог себе это позволить. Сейчас стол ломился от лакомств извлеченных из приемного окошка Линии. После недолгого спора с отцом, Пауль лично оплатил все продукты. Ужин обошелся в целых 500 евро, но он стоил того. Гусь с яблоками, японские рыбные салаты, настоящая солянка из Русского ресторана, испанское вино, стол был великолепен.
Младший братишка Пауля Майкл ради такого вечера отказался от поездки с друзьями на вечеринку в Лондон и остался дома. Он учился в десятом классе и на следующий год собирался поступать в технический колледж. Полчаса назад прилетела Шейла. Пауль и забыл, что сестра уже окончила школу и училась в Кембридже.
Алексей Чеканов.
Четкий рисунок созвездий на экране плавно сместился, большую половину обзорного экрана занял грязно-голубой диск планеты с непереводимым названием. Фрегат лег в дрейф и завис на высокой орбите над поверхностью. Совсем рядом висели еще четыре корабля их дивизиона. Дальше, в пятнадцати астроединицах прячась за гравитационной тенью газового гиганта юпитерианского типа, дрейфовали второй дивизион и легкий крейсер "Минск". А еще дальше за пределами звездной системы крейсировала догонская эскадра: четыре ударных крейсера класса "Коралл" и 18 эсминцев. По плану, в случае появления противника, догоны должны были связать боем вторгшиеся в систему корабли карликов и подставить их под фланговый торпедный удар землян. Массивные тела планет маскировали корабли людей от вражеских локаторов. В космосе крайне редко удается действовать из засады, но если подвернулась возможность....
Артиллерийский офицер фрегата "Задорный" лейтенант Алексей Чеканов переключил экраны. Комп услужливо навел центр экрана на вторую планету системы. Всего 27 градусов от солнечного диска. Планета сейчас находилась по другую сторону от солнечного щита от эскадры. В двадцати трех астроединицах от эсминца над второй планетой четко выделялись сверкающие отраженным солнечным светом шаровидные туши транспортов. Вперед-назад сновали грузовые и пассажирские боты и корабельные шлюпки. Поняв, что вскоре гномы нанесут удар, крабы спешно эвакуировали планету. Уже больше недели караваны тяжелогруженых транспортов под конвоем эскортных эсминцев вывозили мирное население, ценное оборудование и запасы стратегического сырья. Кроме транспортов над планетой висели массивные сфероиды строящихся орбитальных фортов. Невдалеке держался эскорт конвоя: два старых крейсера и четверка эсминцев. Догоны не собирались отдавать обжитую планету без боя.
"Молодцы союзники" - хмыкнул себе под нос лейтенант. Вспомнилась кровавая каша в окрестностях Гамбрии три года назад. Тогда еще ни кто не верил, что у коатлианцев хватит сил для контрнаступления. Пара поражений земных флотов были восприняты, как удачная оборона противника. А затем флоты коатлианцев вторглись в пространство Латиноамериканского союза. Эвакуация началась всего за трое суток, до того как коатлианский флот появился в системе Гамбрии. В том сражении "Задорный" сражался в составе третьего флота Евразийской федерации, совместно с пятым Северо-Американским пришедшим на помощь Бразильским эскадрам.
Свалка была страшная, коатлианцы в полтора раза превосходили людей по числу кораблей. Выстоять людям помогли только согласованные с фрегатами атаки боевых катеров "Эйзенхауэра", "Буша", "Рокоссовского" и "Шаманова". Потеряв за четверть часа сражения треть корабельного состава, люди смогли прикрыть отход последних транспортов с эвакуированными. Естественно всех вывести не успели, на планете еще полгода гремели бои, пока противник не бросил на планету армии айкаров. Прекрасно вооруженные штурмовые дивизии крупных двуногих рептилий быстро сломили остатки сопротивления Гамбрийцев. Почему-то коатлианцы старались захватить планету с наименьшим уроном для экосферы. В последствии было установлено, что на Гамбрию начали прибывать транспорты с поселенцами айкаров. Биология рептилий была близка земной, они могли существовать на терраформированных планетах.
Кровавый урок был воспринят: и люди и догоны теперь безропотно эвакуировали свои планеты, находившиеся в зоне досягаемости флотов коатлианцев и их союзников. Ни кто не хотел повторения уроков Гамбрии.
--
Лейтенант Чеканов, протестируйте комплекс управления торпедной стрельбой и боевую управляющую систему - в динамиках кокона управления раздался уверенный голос командира корабля.
--
Есть, Петр Михалыч - легкое движение пальцем, и лейтенант погрузился в объятия киберконтакта с корабельным мозгом. Ласковое прикосновение виртуального шлема к голове, и человек буквально стал частью единого многоголового организма боевого фрегата. Перед глазами возникли перекрестья прицелов, на экранах замигали индикаторы заряда импульсных излучателей. Мысленная команда запустила тестирование боевых систем корабля. Побежали строчки отчетов, прямо в голове возникли координаты всех кораблей находившихся в досягаемости фрегата. Алексей навел торпеды на медленно разгоняющийся догонский транспорт.
"Дистанция 23.128643 астроединицы, скорость 0.0382 от световой, вероятность поражения 54 процента" - с готовностью отозвался компьютер. Далековато, торпедная атака хороша на дистанции до половины астоединицы, в упор. Тогда мчащаяся в надпространстве торпеда за 2-3 секунды настигает цель. Но по тихоходным транспортам можно стрелять и с большего расстояния. Маневренность у них плохая, а зенитные "противометеоритные" батареи слабенькие. Почти учебная цель. Перед глазами Алексея непроизвольно возник распоротый близким взрывом торпеды корпус "Атлантики" и дрейфующие в вакууме замороженные тела.
"Прошу подтвердить приказ "Открыть огонь" - холодный голос корабельного мозга вырвал Чеканова из тумана воспоминаний.
"Нет, приказ отменяется!" - нет, не хватало еще стрелять по своим. Хотя, корабельная автоматика намертво блокировала торпедные аппараты и излучатели. Но бывает всякое, к примеру, мог не сработать электронный замок, и пришлось бы ликвидировать выстрелившую торпеду. Лицо лейтенанта непроизвольно свело судорогой. В этом случае выговором не отделаться, позор на весь флот.
Тем временем компьютер закончил проверку систем. "Все в норме. Боекомплект- 24 торпеды. Излучатели исправны". Алексей взглянул на хронометр. До конца вахты оставалось всего полтора часа. Потом можно спокойно поваляться в каюте, отдохнуть, почитать книжку. Чеканов давно собирался перечитать Хемингуэя, но все не доходили руки. Сегодня в самый раз. Он представил, как сдает вахту мичману Савельеву, потом запирается в каюте и, развалившись на койке, вставляет в гнездо кристалл с библиотекой классики.
Тонкий пронзительный вой сирены боевой тревоги нарушил планы Алексея на послевахтенный отдых. Лейтенант включился в киберконтакт с корабельным мозгом. Так и есть. К системе приближались корабли коатлианцев. Пока они были далеко, сенсоры союзников засекли противника на пределе своей дальности, на дистанции в треть светового года. Но котхи приближались. Шесть ударных крейсеров и 29 средних истребителей шли боевыми пеленгами. Это была разведывательная эскадра. Возможно, она отступит, а возможно попытается с наскока вынести слабенькую боевую плоскость догонов и прорваться к транспортам. Пока ничего не известно, а чужой разум логике не подвластен, это всем известно. Радовало, то что котхи шли по вектору с которого и предполагалось их появление. По пути к планете им не миновать засады.
Через полминуты на Чеканова посыпались рапорты его артиллеристов и торпедистов. Занимая боевые посты, люди с ходу включались в работу. Алексей чувствовал их дружеское присутствие через единую сеть корабельного киберконтакта. Все 16 человек экипажа слитые корабельным мозгом в единый шестнадцатиголовый организм, действовали как один человек. Мягко загудели реакторы выходя на рабочий режим, сняты с предохранителей боевые импульсаторы и торпедные аппараты (главное оружие фрегата), засияли полупрозрачные пленки щитов. Фрегат был готов к бою.
Медленно по черепашьи тянулись минуты и секунды. Гномы, на флоте их называли котхами, развернулись в две ударные плоскости и полным ходом шли на сближение. Догонская эскадра вытянулась боевым "крабом" и неторопливо разгонялась в надпространстве. В космосе над второй планетой тяжелые неповоротливые транспорты завершали погрузку. Эвакуация закончилась, начался бой.
Все. Крейсера сблизились на дистанцию выстрела. Началось. Алексей с напряжением следил за развернувшимся сражением. С первых секунд ему стало ясно, что противник стремится прорвать тонкую плоскость догонских крейсеров и эсминцев и выйти истребительными группами к каравану транспортов. Догонский командующий Орг-керк-дарт умело маневрировал своими немногочисленными силами. Котхи нанесли таранный удар по ослабленному южному флангу догонов и эсминцы отступили к крейсерскому центру, отстреливаясь от наседающего врага десятками торпед. Одновременно один дивизион предпринял дерзкую атаку в центре. Не выдержав попаданий тяжелых гигаваттных импульсов, взорвался догонский "Коралл", через секунду два котховских истребителя исчезли в ослепительных вспышках торпедных взрывов. Развернулся и сбавил ход, выходя из боя, коатлианский крейсер.
Группа котхов, два крейсера и восемь истребителей рванулась в прорыв, через услужливо подготовленную Орг-керк-дортом брешь, нацелившись на беззащитные транспорты. Алексей сразу понял расчет адмирала: котхи должны были пройти всего в двух астроединицах от первого дивизиона и в четырех от второго дивизиона землян. Последовательно попадая под торпедные атаки с пистолетной дистанции.
--
Дивизиону приготовиться к торпедной атаке - четкая команда капитана второго ранга Дмитрия Макаровича Стесселя державшего флаг на "Минске" подтвердила догадку Алексея. Полдюжины висевших в пространстве спутников разведки, небольших шариков размером с апельсин, передавали на фрегаты вид приближающейся котховской группы. Противник оказался серьезным, корабли шли строем, истребители охранным цилиндром окружали свои крейсера. Даже прорвавшись через строй догонов, они не поддались охотничьему азарту, держались оборонительным ордером.
Алексей почувствовал, как его бьет мелкая дрожь. Предвкушение боя, голос идущий из глубины веков, нестерпимое желание почувствовать вкус крови врага. И хотя в космическом сражении единственная кровь, которую мог увидеть человек, была его собственной, древние реакции сохранились. Так объяснял Алексею врач, когда он в первый раз пожаловался на дрожь в теле.
Осталось десять секунд. Напряжение нарастало. Время растянулось и замерло, секунды растянулись в минуты. Казалось, что хронометр испортился, настолько медленно он отсчитывал последние секунды. Или в этом районе эйнштейновские эффекты сказывались на черепашьих скоростях? Неизвестно.
--
Полный вперед! Атака!
"Задорный" плавно, но быстро развил ход, прыгая вперед и ныряя в надпространство. Звезды на экранах вспыхнули и рванулись навстречу кораблю, одновременно высветились яркие силуэты коатлианских кораблей. Загорелись перекрестья прицелов, усилилась мелкая дрожь переборок, реакторы перешли на максимальный режим. Тихо зашипели гравикомпенсаторы, гася чудовищные перегрузки, обрушившиеся на фрегат. Безмолвная мысленная команда и загорелись индикаторы торпедных головок самонаведения.
--
Огонь! - Ожили скорострельные импульсаторы посылая десятки смертоносных залпов в секунду в ближайший истребитель. Фрегаты дивизиона рассыпались широким веером, стремясь охватить противника фланговым перекрестным огнем. Коатлианцы опомнились. Навстречу землянам ударил плотный огонь противоминных пушек. Импульсаторы главного калибра открыли заградительный огонь, очень скоро ставший прицельным. Четыре истребителя развернулись навстречу фрегатам, стремясь огнем своих мощных излучателей сорвать дерзкую атаку.
Два импульса хлестнули по щитам "Задорного" и командир бросил свой корабль в резкий противозенитный маневр. Фрегат мчался навстречу врагу выписывая хаотичные маневры. Так называемая "пьяная атака", когда даже командир корабля не знает, куда он бросит фрегат в следующую секунду. Стремительно приближалась граненная четырехсотметровая игла истребителя. Орудия носового плутонга "Задорного" всаживали в противника импульс за импульсом. Откуда-то с боку выскочил "Надежный" и совместный огонь двух фрегатов в мгновение ока прожег защиту коатлианца. Алексей с удовлетворением наблюдал, как по корпусу врага пробежали искры прямых попаданий, расплескивая капли металла, и через десятую долю секунды истребитель оплавленной глыбой выпал из надпространства.
--
Торпедная атака - фрегат проскочил мимо поверженного врага и шел прямо на ударный крейсер. Гигантская сигара стремительно приближалась. Все ближе. Ближе и ближе. Уже видны прямоугольники катерных порталов и сферические блистеры скорострелок. Лейтенант Чеканов, не дожидаясь команды, перевел огонь своих импульсаторов на крейсер. Массивный полуторакилометровый корпус левиафана прочертили очереди попаданий. Естественно скорострелки фрегата не могли пробить многометровую броню котха, но зато они выжигали блистеры зениток, порты ракетных установок, выносные элементы локаторов. Мощный разряд ответного выстрела скользнул по щиту фрегата. Пронзительно завизжали перегруженные генераторы, экраны внешнего обзора на долю секунды погасли и снова загорелись, это чудовищный статический разряд на миг ослепил локаторы. К счастью, импульс прошел по касательной и не коснулся корпуса фрегата, только слизнув пристыкованный к выносному пилону десантный бот.
Подчиняясь своему пилоту, корабль ушел в штопор, сбивая прицелы противника. По корпусу хлестко стегнули очереди скорострелок, но это не смертельно. Силуэт крейсера стремительно вырастал.
--
Атака! - командир не успел до конца произнести это короткое слово, как Чеканов уже вдавил кнопку торпедного залпа.
"Пошли родимые". Все шесть "рыбок", выскользнув из своих аппаратов, на сверхсвете помчались к цели, выписывая хаотические противозенитные маневры. "Задорный" повернул на 90 градусов, выходя из атаки, но, тем не менее, его кормовые плутонги продолжали обрабатывать вражеские корабли. В пятистах километрах от "Задорного" взорвался "Деловой", вражеский импульс поразил фрегат за десятую долю секунды до торпедного залпа. Остальные корабли дивизиона успели отстреляться и уходят на форсаже. Огонь противника ослаб.
Сейчас скорострелки коатлианцев бешено палили по приближающимся к ним торпедам. Алексей смотрел на экран, две его торпеды уже были сбиты. Коатлианский крейсер выстрелил мины-ловушки, и одна торпеда сбилась с курса. Плотный огонь скорострелок уничтожил четвертую, вспыхнувшую всего в трехстах километрах от цели всеми своими пятью мегатоннами. Но оставшиеся две цепко держали цель своими головками самонаведения, выписывая немыслимые маневры торпеды одна за другой поразили крейсер. Два ярких термоядерных взрыва слились в один. Ослепительный шар ревущей плазмы поглотил вражеский корабль. А тем временем роботы уже перезарядили торпедные аппараты фрегата.
"Задорный" только вышел из-под обстрела, а второй дивизион уже заходил на цель. Шедший впереди "Минск" огнем своих крейсерских импульсаторов бил по котхским истребителям, расчищая дорогу своим фрегатам. А первый дивизион разворачивался и готовился ко второму заходу.
Экипажи, воспользовавшись минутной передышкой, проводили экспресс-ремонт своих кораблей. Юркие ремонтные роботы сновали по корпусам фрегатов, заливая пробоины и меняя снесенные вражеским огнем внешние навесные элементы. А повреждения были значительные. На "Надежном" заклинило два торпедных аппарата, и командир отстрелил ставшие опасными для корабля "трубы". На "Верном" погибла большая часть зениток. Но зато за кормой "Злобного" на магнитных арканах болтались три спасательные капсулы с "Делового". Алексей Чеканов хорошо знал командира "Злобного". Веселый, жизнерадостный дружелюбный усач Николай Иванович Пупенко, недавно получивший погоны капитан-лейтенанта и вместе с ними корабль, в бою превращался в неукротимого берсеркера, полностью оправдывая название своего корабля. Еще не было случая, что бы "Злобный" отвернул с боевого курса, не отстрелявшись или выпустив торпеды с дальней дистанции. Только Пупенко мог, отчаянно маневрируя, чудом уклоняясь от тяжелых импульсов выйдя из атаки притормозить у обломков "Делового" и зацепить капсулы с людьми.
Наскоро залатав пробоины, четверка фрегатов соединилась с дивизионом "Минска". Если первый дивизион выскочивший из засады отделался сравнительно легко, то второму дивизиону повезло меньше. "Минск" получил значительные повреждения от огня вражеских крейсеров. Трехсот пятидесятиметровый элипсоид крейсера был покрыт красными пятнами ожогов, в носовой части зияла пробоина, из восьми носовых излучателей главного калибра, три вышли из строя. Была безвозвратно потеряна половина зениток. Два фрегата дивизиона погибли и только "Буйный" сумел выпустить свои торпеды, и его залп не пропал даром: котхский истребитель буквально растворился в ядерном пламени.
Оставшийся крейсер и четыре истребителя коатлианцев перестроились ордером ПРО и продолжали идти тем же курсом.
--
Перестроиться. Ордер атаки АР-9 - фрегаттен-капитан Стессель решил не терять время и повторить атаку, при этом особо не рискуя. Ордер АР-9 предусматривал широкий охват противника и общий торпедный залп с дальней дистанции. Неожиданно на всех наблюдательных экранах земных кораблей возникло лицо адмирала Орг-керк-дарта. Догон больше всего напоминал помесь паука и тихоокеанского краба. Одетый в светло серый комбинезон, с адмиральскими полосками на передних лапах, Орг-керг-дарт смотрел прямо перед собой. Его маленькие круглые глазки, полуприкрытые широкими хитиновыми пластинами, казалось, смотрели прямо в сердце.
--
Люди, говорит адмирал Орг-керг-дарт. Вы молодцы, задали хорошую трепку котхам. Люди, я прекрасно понимаю, Вы понесли потери, а противник достаточно силен. Вражеские крейсера догоняют наши транспорты. Там наши дети. Я прошу как солдат солдата: помогите.
Серьезное покрытое шипами лицо адмирала растаяло, а на его месте возник догонский крейсер. Матовый обтекаемый корпус горделивого звездного гиганта был испещрен язвами пробоин. Сверкнула молния, и на теле корабля возник новый шрам. Крейсер продолжал бой, несмотря на повреждения, не смотря на то что часть его импульсаторов вышла из строя, крейсер дрался. Над его башнями периодически вспыхивало зловещее, лиловое сияние, побочный эффект чудовищных энергетических импульсов, обрушиваемых на врага. Передав изображение своего флагмана, догоны говорили: "Люди, нам тяжело, но мы не отступаем. Не подведите нас".
--
Дивизион, полный ход! - на потрясенных космофлотцев обрушился рев Стесселя - Атака ордером АР-3. После перезарядки переходим к свободной охоте. Ни один не должен прорваться! Это приказ!
Ордер АР-3 предусматривал сближение с противником до дистанции эффективной торпедной стрельбы. В этом случае был больше шанс нанести врагу серьезные повреждения, но и шансы погибнуть были соответственно выше.
--
Проверить матчасть, доложить о готовности - Чекалин уверенным голосом отдал команду своим людям.
--
Торпедные аппараты перезаряжены. Готовы к стрельбе.
--
Носовой плутонг готов.
--
Кормовой плутонг готов.
--
Зенитные батареи готовы на 76 процентов - посыпались четкие доклады с боевых постов.
Фрегат разгонялся, выходя на боевой курс. Противник повернул, стремясь уклониться от атаки, но разогнавшиеся корабли землян настигали котхов. Фрегаты разошлись широким кольцом полуохватывая строй противника. "Минск" шел в самом центре построения, оттягивая на себя огонь вражеских крейсеров. Подчиняясь команде флагмана, фрегаты разом пошли на сближение. Заговорили скорострелки, осыпая противника десятками энергетических импульсов. Алексей навел перекрестие прицела на острую хищную иглу истребителя. Фрегат метался из стороны в сторону, уходя от ответного огня, но автоматика надежно удерживала короткие стволы импульсаторов наведенными на выбранную цель. Но так долго продолжаться не могло, коатлианский истребитель в два с лишним раза превосходил по огневой мощи земной фрегат, сильнее была и его защита.
--
Торпеды пли! - мягкий толчок, и фрегат рыскнул в сторону, уходя с линии огня и одновременно вводя в дело кормовой плутонг.
--
Перезарядить аппараты - Чеканов скомандовал, больше для того, что бы поддержать людей, напомнить, что они единая команда. В этот момент роботы в тесном торпедном отсеке быстро со всей возможной только у механизмов сноровкой и четкостью извлекали из боеукладок торпеды и вкладывали их в голодные жерла торпедных аппаратов. На торпедистах оставался только внешний контроль.
--
Лейтенант, потеряны 6-й и 7-й импульсаторы - прозвучал тревожный голос оператора кормового плутонга. Плохо. Только сейчас Алексей понял, что это был за толчок в корпус "Задорного".
--
Аппараты перезаряжены - бодрый доклад торпедистов прозвучал одновременно с загоревшимися индикаторами торпед. Пять секунд, как и положено.
--
Приготовиться к залпу!
"Свободная охота" предусматривала выбор цели, дистанции и времени залпа старшим артиллеристом. На долю командира приходилось только маневрирование. Фрегат снова сменил курс, ринувшись в очередную атаку. Пока удача была на стороне смельчаков. Даже выпущенная с такого расстояния торпеда поразила истребитель. Все земные корабли были целы, только "Надежный" вышел из боя, его командир передал, что на корабле потеряны все излучатели и поврежден двигатель.
--
Лейтенант Чеканов, навести торпеды на коатлианский крейсер - команда прозвучала в тот момент, когда Алексей уже собирался стрелять по ближайшему истребителю. - Огонь по моей команде.
--
Командир, это самоубийство - Алексей почувствовал, как по спине струится холодный липкий пот. Одиночная атака на ударный крейсер почти не имела шансов на успех.
--
Алексей Петрович, там же девять транспортов, полмиллиона человек, - в тихом усталом голосе Петра Михайловича чувствовался укор - там же дети.
--
Есть, огонь по команде! - скрипя зубами, ответил Чеканов. Уши горели. Даже упакованный в плотный кокон управления Алексей ощущал на себе укоризненный взгляд командира. Караван тяжелогруженых транспортов. Такая желанная цель для котхов! А на каждом 60 тысяч человек: дети, старики, женщины, просто гражданское население. И пусть у них по четыре ноги и хитиновый панцирь, и дети у них рождаются из яиц, все равно они Люди. Они наши!
"Задорный" и "Злобный" в паре заходили на вражеский крейсер.
--
Две торпеды снизу! - прозвучал тревожный голос штурмана. Котхский истребитель пытался сбить дерзкую атаку. Запели свою задорную мелодию зенитки, выплевывая сотни импульсов в секунду. Первая торпеда раскололась и выпала в пространство бесформенным метеоритом, вторая взорвалась, налетев на точный импульс зенитки, и в космосе вырос еще один ядерный шар. Алексей знал, что коатлианские торпеды значительно уступают догонским и человеческим. Гномы до сих пор не могли создать достаточно мощный торпедный генератор надпространственного хода. По этому они делают ставку в бою на всесокрушающую мощь своих импульсаторов, в то время как люди и догоны обрушивали на противника десятки скоростных маневренных торпед с искусственным интеллектом и водородными боеголовками. Каждому свое. Раньше, до начала войны, человеческие торпеды были слабее догонских, но сейчас обе расы обмениваются своими новейшими разработками. На флоты поступают самые последние новинки, в том числе и торпеды, сделанные по догонским чертежам.
Тянулись длинные тяжелые секунды торпедной атаки. Время застыло, сжалась в тугой тяжелый комок. "Задорный" чудом избегал прямых попаданий, но десятки тяжелых импульсов рикошетом хлестали по щитам, заставляя реакторы фрегата реветь от запредельной нагрузки. Прочный корпус фрегата еще выдерживал нагрузку, но очередное попадание, как языком слизнуло антенну дальней связи. Уродливый корпус коатлианца медленно рос в центре экрана. Ближе. Ближе. Еще ближе!
--
Торпеды пли! - наконец прозвучала долгожданная команда.
--
Есть! Командир - Алексей вдавил кнопку "Пуск" и его лицо растянулось в улыбке. Мягкий толчок сработавших аппаратов отдался во всем теле. В тоже мгновение фрегат буквально отпрыгнул в сторону, закручиваясь в штопор боевого разворота. Чеканов не отрываясь, смотрел на экран, на шесть ярких зеленых точек приближавшихся к вражескому кораблю. Следом второй волной шли торпеды со "Злобного". Казалось, что отметки еле движутся, хотя на самом деле, они мчались в надпространстве со скоростью в сто пятьдесят раз превышающей скорость света.
Перед глазами Алексея полыхнула ослепительно яркая молния, удар по голове, и лейтенант погрузился в беспамятство. Он уже не видел, как его торпеды разнесли на атомы вражеский крейсер. А затем в дело вступили догонские эскортные корабли. Ни один вражеский импульс, ни одна торпеда не достигли транспортов.
Очнулся Алексей в медицинском отсеке. В голове шумело, перед глазами порхали зеленые бабочки и плавно плыли перекрестья прицелов. Над ними крышкой саркофага нависал потолок, сбоку свисали манипуляторы робота-хирурга.
--
А проснулся, Петрович - откуда-то издалека донесся голос судового врача Юрия Паршина, по совместительству торпедиста.
--
Где я? - Алексей повернул голову на звук голоса. Глаза выхватывали из окружающей обстановки куски мозаики. Встроенный шкаф с батареей флаконов, бутылочек и пеналов, застывший в углу диагностический модуль, репродукцию Айвазовского на переборке и, наконец, мичмана Паршина, склонившегося над монитором.
--
Где, где, на "Задорном" естественно - врач повернулся к лейтенанту и неожиданно добавил. - Хорошо стреляешь: из четырех торпед, три твои.
--
Это хорошо - после долгой паузы, пока мозг переваривал свалившуюся на него информацию, проговорил Алексей. Робот недовольно зажужжал, и в вену Чекалина влилась порция стимулятора.
--
Через три дня будем на "Бригитте-6". Встаем в док - врач задумчиво кивнул - нас хорошо потрепало, особенно последнее попадание. Прошило насквозь, если бы полметра в сторону спалило бы твой модуль и поджарило двигатель, а так, ни чего серьезного. Да, от поста центральной наводки даже огарков не осталось.
--
Ребята живы?
--
Все целы и здоровы - при этих словах лицо Сергеича расплылось в довольной улыбке, было видно, что он не горел желанием применять на практике свои врачебные навыки - только у тебя контузия и все.
--
А союзники? - язык казалось, распух, и каждое слово давалось с трудом.
--
Потрепали их хорошо, два крейсера и шесть эсминцев погибли, остальные покалечены. Оркердарт молодец - Паршину ни когда не давались догонские имена - почти всех гномов взорвал, только два крейсера ушли.
--
Молодец - вымученно протянул Чекалин.
--
А у нас, тоже паршиво. "Минск" еле ползет, поджарили его, так что не узнать. "Гневный" и "Пылающий" погибли. С "Пылающего" только пятеро спаслось, а с "Гневного" Дорошев катапультировал команду за пятнадцать секунд до взрыва.
Дальше Алексей уже не слышал, перед глазами поплыли темные круги. В голове стоял шум. Перегрузка, возникшая при аварийном разрыве прямого кибер-контакта была сравнима только с молодецким ударом по голове пудовой палицей. В современном сражении мозги космофлотцев включенные в корабельную виртуальную сеть испытывали страшнейшие нагрузки, но альтернативы кибер-контакту не было. Слишком большие скорости, слишком малое время для принятия решений, слишком много времени уходит на обычные способы управления кораблем. Мозговые контузии были еще небольшой платой за прямой кибер-контакт, пользы от него было гораздо больше, чем вреда. И зато совершенно случайно обнаружился и положительный эффект: у людей вынужденных часто подключаться к компьютеру повышался уровень интеллекта, мозги начинали работать быстрее. Алексей читал, что раньше, еще до освоения космоса сражения между кораблями длились часами. Верилось с трудом, сейчас все решали секунды. Но с другой стороны раньше и компьютеров не было, и торпеды наводились вручную.
--
Эй, Алексей Петрович, - откуда-то издалека донесся приглушенный голос Паршина - ты чего?! Давай, не подводи, лейтенант.
Очнулся он только через двенадцать часов. На этот раз голова не кружилась, в теле чувствовалась легкость, как после ионного душа. Алексей легко соскочил со своего одра. В медицинском отсеке ни чего не изменилось. Из-за стеклопластика стенного шкафа на Чеканова скалился череп коатлианца. Паршин стоически отмалчивался, когда ребята интересовались происхождением черепа. Естественно, про этот экспонат ходило множество легенд, но ни одна не могла претендовать на роль истины. Было точно известно только то, что череп появился больше года назад, после посещения Серебряной Венцианы. Злые языки говорили, что череп является искусственным. Мичман Паршин на все попытки разговорить его, только отшучивался.
Алексей прошелся по отсеку, самочувствие было хорошим. Рядом с диагностическим аппаратом обнаружился пакет с формой. Только Чеканов оделся, как плавно отворилась дверь, и на пороге появился Паршин. Мичман с укоризной посмотрел на Чеканова.
- Алексей Петрович, что ж ты так людей пугаешь. Я уж подумал, ты до самой астростанции проваляешься.
- Нет, не дождетесь - весело ответил Чекалин - давай, лекарь, оформляй свои бумаги. Мне пора в рубку.
- А не рано?
- Нет, Юрий Сергеич, чувствую себя хорошо, ни чего не болит, руки-ноги на месте. Или что-то не так? - Чеканов уловил мелькнувшую в глазах врача тень сожаления.
- Лучше давай присядем, лейтенант - спокойно ответил Паршин, занимая стул рядом с диагностическим шкафом. Алексей опустился на больничную кушетку, по интонациям врача чувствовалось, что он готов вывалить на голову Чекалина ведро неприятностей.
- Ты себя нормально чувствуешь? Голова не кружится? - заботливо поинтересовался врач.
- Нет, все нормально. Кажется, отлежался.
- Дело в том, что по показаниям аппаратуры - Паршин хлопнул рукой по пластиковому корпусу кибер-диагноста - у тебя мозговая контузия.
- Может, приборы ошибаются? Бывает же такое - Алексей ощутил холодок в спине. Контузия, это серьезная проблема, из-за нее могут на пару месяцев в санаторий отправить.
- Нет, пока ты спал, я три раза все проверил. Ни чего сейчас не снилось?
- Ни чего, спал как убитый.
- Это хорошо, может, быстро восстановишься - тихо проговорил Паршин - проблема в том, что ты сейчас не можешь в кибер-контакт входить.
- Мать твою! Черт побери! Это на долго? - Алексей от волнения сжал пальцы в кулаки, так что костяшки побелели - значит в санаторий? Или спишут с флота?
- Подожди, отдохнешь два-три месяца, может все и восстановится - в голосе мичмана сквозила неуверенность. Алексей это прекрасно видел.
- Ладно, Сергеич, говори прямо. Не надо от меня ни чего скрывать - в глазах Алексея светилась решимость и внутренняя сила, способная помочь принять самый паршивый диагноз и примириться с ним. Паршин немного помялся, затем опустил глаза, не выдержав взгляд Чекалина.
- Ты сам понимаешь, ни кто не знает, сколько времени надо, что бы организм полностью восстановился. Может месяц, а может год.
- А если совсем? Если надолго?
- Нет, я лично о таких случаях не слышал. Со временем все восстанавливаются. Ни чего, лейтенант, ты еще поведешь фрегат, а может, и крейсер получишь - добавил Паршин - главное, самообладание не теряй на медкомиссии.
- Это понятно - протянул Алексей - только паршиво все это. Очень паршиво.
Покинув медотсек, Алексей первым делом направился в свою каюту. Жилой блок находился на соседней палубе и Чекалин впервые за долгое время решил идти домой пешком. Обычно космофлотцы пользовались транспортной системой, сложной транспортной паутиной забрасывавшей человека в считанные секунды в любую точку корабля. Сегодня Алексей ни куда не торопился, ему не куда было спешить. Теоретически он оставался артиллерийским офицером, но практически в случае боя был бы вынужден передать управление боевыми системами корабля штурману фрегата лейтенанту Шарифуллину.
Спустившись по лестнице в жилой блок, Алексей направился к своей каюте. По дороге ему ни кто не встретился. Космофлотцы немногочисленного экипажа "Задорного" находились либо на постах, либо в кают-компаниях, либо отдыхали в своих кубриках и каютах. Проходя мимо офицерской кают-компании, Чекалин замедлил шаги, но затем, махнув рукой, прошел мимо. Настроение было паршивым, ни кого не хотелось видеть.
Наконец он ввалился в свою родную конуру, которую до недавнего времени искренне считал своим домом. Отделанный пластиком параллелепипед 4 на 3 метра площади и два с половиной в высоту. Вот вам и апартаменты на двоих офицеров: две кровати, три стула, тумбочки, стол и санитарный блок. Кораблестроители считали, что этого достаточно. А космофлотцы? Космофлотцы привыкали, все равно на лучшее рассчитывать не приходилось. Отдельные каюты были только у командира корабля и старпома.
- С выздоровлением! - громко прозвучало приветствие. Сосед Алексея по каюте лейтенант Марат Шарифуллин широко улыбался. При этом он даже не поднялся с койки.
- Здорово! - отозвался Чекалин, закрывая за собой дверь.
- Как настроение? Все? Наш лекарь снял свои претензии к твоему бледному виду?
- Да иди ты! - беззлобно ответил Алексей - меня до самой базы перевели в пассажиры.
- Ты серьезно?! Подожди, рассказывай, давай. Может, вместе обмозгуем - Марат резко сел. Его ярко-зеленые глаза пристально смотрели на Алексея из-под черных кустистых бровей.
- Ни чего хорошего. Контузия у меня. Не могу с корабельным мозгом работать.
- Понятно - голос Марата дрогнул, любой космофлотец с ужасом воспринимал такую перспективу. Потерять способность работать на прямом контакте, значит уйти с флота. - Знаешь, ты везунчик, Леха. В рубке еще не был?
- Я прямо из медотсека.
- Потом посмотришь. Тебе тогда просто повезло. Импульс прошиб корпус насквозь. В метре от твоего кокона дырища. Собака пролезет. Один раз повезло, и второй раз повезет. Вылечат тебя, вылечат. Пару месяцев отдохнешь в санатории и обратно на корабль.
- Спасибо - вяло отмахнулся Алексей, сумбурная речь Марата действовала успокаивающе. Только сейчас Алексей, погруженный в переживания о своей неполноценности, начал понимать, что не все так страшно. Он мог вообще не проснуться. А, мог и очнуться обрубком, обожженным ошметком плоти, плавающим в баке с физраствором. И сейчас дожидаться операции по восстановлению оторванных конечностей. Хорошего, в этом действительно мало.
На флоте ранения бывают двух видов. Либо легкие ссадины и простые переломы рук и ребер. Это лечится за один день. Либо тяжелейшие ранения с утратой до половины организма, а то и больше. Тут реабилитация не менее года занимает. Так что, Алексею действительно повезло, равно как и всему экипажу фрегата. Пройди импульс на метр ближе к корме, и сожгло бы не только кокон артиллерийского офицера, но и реактор. Команда просто бы не заметила, как превратилась бы в плазму вместе с кораблем.
- Интересно, в кают-компании кто ни будь есть? - только сейчас Алексей понял, что он зверски голоден. Желудок громко забурчал, требуя подбросить дровишек в топку.
- Должно быть - отозвался Марат - все равно, должны быть экспресс-обеды.
- Понятно - сейчас Алексей был готов проглотить даже пару стандартных наборов синтетических обедов в вакуумной упаковке. Таковые всегда были в наличии, достаточно на минуту засунуть в печку, и нечто съедобное готово. Естественно, космофлотцы брали экспресс-обеды, только если не успевали поесть по расписанию. Ни какого удовольствия в еде с неограниченным сроком годности не было.
Только Чекалин повернулся к двери, как она распахнулась, и не пороге появился командир "Задорного" капитан-лейтенант Петр Михайлович Самойлов.
- Вольно, продолжайте отдых - командир шагнул в каюту, жестом останавливая готовых вытянуться по стойке смирно лейтенантов - как самочувствие, Алексей Петрович?
- Спасибо, все в норме.
- Я уже разговаривал с Паршиным. Ни чего, страшного. Мы идем на "Бригитту" потом прямиком на Надежду ремонтироваться - Самойлов говорил спокойно, неторопливо. Было понятно, к чему он клонит. На планете Надежда находился штаб 8-го флота и все вспомогательные службы. В том числе и госпиталь. С врачами своего флота будет легче договориться, помочь офицеру как можно быстрее вернуться на корабль.
- У меня контузия, Петр Михайлович - тихо проговорил Алексей.
- А ну! Не вешать нос, лейтенант! Не ты первый. Поможем. Я лично замолвлю за тебя слово на комиссии. В крайнем случае, на Надежде есть флотские здравницы, пару месяцев пролечишься. Ни чего страшного. Вакансия артиллерийского офицера на "Задорном" будет свободна. С твоими обязанностями Марат Сагитович справится.
- Так точно! - бодро отозвался Шарифуллин - все равно не меньше месяца в доке простоим.
- Спасибо, Петр Михайлович, - улыбнулся Алексей. На душе после разговора с командиром стало легче.
Ростислав.
Перед глазами до самого горизонта тянется изрезанное плоскогорье. Над головой в зените висит яркое, красноватое солнце. На ярко-синем небе ни облачка. Да их почти и не бывает над этим пустынным субтропическим районом. В воздухе столбом стоит пыль, струится марево. Жара, по лицу стекает липкий пот. Ростислав провел по волосам ладонью и стряхнул на землю капли пота. Рука интуитивно потянулась к висевшей на поясе фляге. Нет, не надо! Все одно, все моментально выйдет через кожу, лучше потерпеть. За прошедшие полгода на этой планете он успел привыкнуть к повышенной гравитации, но такой жаре привыкнуть невозможно.
- Жарко? - негромко спросил Дарк-Зенг-Дор, поворачивая шипастую голову к человеку.
- И как Вы живете в таком климате? - ответил вопросом на вопрос Ростислав.
- Здесь в пустыне и нам жарковато - согласился догон, - но лучшего места для полигона трудно найти.
- Тоже верно - спорить с Дарк-Зенг-Дором не хотелось. По тяжело вздымавшимся бокам догона было видно, что и ему тяжело. Его организм не мог потеть, излишнюю теплоту догоны отводили путем усиленной вентиляции легких, или что там у них есть. Ростислав ни когда не интересовался анатомией союзников: он не врач, и не стоит забивать голову лишним мусором.
Скорее бы закончились сегодняшние испытания! Запрыгнуть в машину, включить кондиционер и домой! Флаер донесет наблюдателей до военного городка за считанные минуты. Там на окраине жилого комплекса, в небольшом домике, построенном специально для полковника Ростислава Зинина, постоянно работает установка микроклимата, в баре великолепный выбор напитков, а на веранде увитой черным плюшем хорошо сидеть вечером с кружкой пива в руке и смотреть на звезды. А самое главное, в домике установлена земная привычная атмосфера. В догонском воздухе слишком много кислорода, от этого часто кружится голова.
Первым делом принять душ, смыть с себя пот и грязь. Затем можно будет пообедать. А вечером, когда спадет жара, пригласить в гости Дарка-Зенга, Ирвинга Стинвица жизнерадостного, круглолицего весельчака из Североамериканской миссии и командира полигона Тогн-Лурт-Дара. Настроить климат и воздух на оптимальные для людей и догонов параметры, а затем пить легкое вино, травить байки, играть в шахматы и покер. Ирвинг опять придет с гитарой, и после второй рюмки примется музицировать. Помниться неделю назад они после удачного завершения работы над тестированием североамериканского легкого танка "Клерк" вшестером, были еще двое офицеров из ЕС, на всю улицу орали "Дойче зольдатен", причем европейцы на немецком, Ростислав и Ирвинг по-английски, а догоны на своем языке. И ни чего, получилось! После темного полусладкого Торширского, удивительно легко находить общий язык, даже без транслятора.
Ростислав вытер мокрые брови и скосил глаза на напарника. Тот спокойно сидел прямо на земле, не мало не заботясь о сохранности своего комбинезона. До начала демонстрации оставались четыре минуты. Скоро можно будет воочию оценить ходовые и маневренные качества новой техники. Ростислав опустил на глаза тактические очки. Мир моментально обрел неестественную яркость и четкость. Хитрая оптика и электроника прибора позволяли рассмотреть каждый камень на равнине в мельчайших подробностях, и в то же время, не размывалась и не нарушалась общая картина.
Все-таки интересные ребята эти догоны. Выделить под полигон половину пригодной для жизни планеты, это в глазах Ростислава было немыслимым расточительством. Люди обычно использовали для таких целей безжизненные, непригодные к терраформированию миры. И не жалко, испахабить планету, и суровые природные условия позволяют обкатать новинки в условиях наиболее приближенных к боевым. Союзники пошли другим путем. Или это люди выбрали свой вариант? Как было известно, догоны на этой планете уже 500 лет как обкатывали свою технику и проводили масштабные учения. Земляне в это время даже и не помышляли о летательных аппаратах тяжелее воздуха, а не только о межзвездных полетах. Хотя, о чем думали планетологи, начиная работы на этой планете, остается неизвестным. Слишком много суши. Три огромных континента занимали почти всю поверхность. Узкие полоски океанов и морей между ними испаряли слишком мало влаги, да и общий запас воды на планете был недопустимо мал. Почти вертикальная ось вращения планеты обеспечивала стабильный ровный климат без смены времен года. Будь здесь больше воды, получился бы прекрасный курорт, как Аквилония. Но бескрайние внутренние районы материков оказались начисто лишены влаги. И естественно, жизни. Особенно в этом отношении выделялись субтропические и приполярные районы.
Так и получилась планета-полуфабрикат. Ростислав пытался выяснить, на самом ли деле планета изначально конструировалась, как полигон, или это результат просчета планетологов? Ответ он пока не получил, у всех, встреченных им догонов, были свои версии происшедшего. В результате он больше склонялся к последней версии. В этом его убеждало и наличие у союзников еще тройки нормальных планет-полигонов. Полностью лишенных жизни, каменных шаров, с подземными комплексами обеспечения полигонов и специально подготовленными аренами для испытаний и учений.
Наконец, подошло время. В небе появилась четверка тяжелых десантных гравилетов.
Первая пара тяжелых машин опустилась на сравнительно ровную площадку в трех километрах от наблюдателей. Сразу после приземления опустились пандусы, и из гравилетов выехали тяжелые танки "Минотавр МД". "Модернизированный, догонский, посмотрим: что они могут" - усмехнулся про себя Ростислав, впиваясь глазами в силуэты бронированных машин.
Широкие приземистые танки удивительно напоминали прижавшихся к земле саблезубых тигров, могучих зверей, сжавшихся в тугую пружину перед прыжком на добычу. Обтекаемые формы корпусов, по две широкие гусеницы с каждой стороны корпуса, большие приплюснутые башни с тяжелыми электромагнитными орудиями спаренными со штурмовыми плазмоганами. На крышах башен по два тяжелых пулемета с телемеханическим приводом, а в кормовой части башен под броню убраны контейнеры с зенитными ракетами. Впечатление усиливали мортирки противоснарядной обороны опоясывавшие башню и корпус. Настоящий, тяжелый танк прорыва.
Ростислав вспомнил характеристики базовой модели. Масса 98 тонн, значит, здесь на Ургенаре танки весят почти 130 тонн, повышенная гравитация, как ни как. Три человека экипажа, многослойное противоснарядное бронирование, система невидимости "Навь", активный противоснарядный комплекс, 135-мм пушка, мощное орудие с уникальными баллистическими характеристиками и высочайшей точностью стрельбы. Ростислав вспомнил, как сам четыре года в бою на безымянной планетке тремя снарядами меньше чем за минуту уничтожил три гномьих танка на дистанции в пять километров. Прекрасная пушка! Кроме орудия "Минотавру" полагался плазмаган "Смерч", незаменимое ни чем оружие ближнего боя. Защиты от него не существовало. Именно благодаря плазмоганам были выиграны множество сражений на десятках планет в этой войне. Противник пока не освоил производство такого оружия, видимо, сказывалась слабость технологической базы. Кроме того, группа "Минотавров" могла отразить воздушный удар противника. Тяжелые пулеметы и по дюжине зенитных ракет на каждой машине гарантировали создание надежного зонтика ПВО радиусом 10-12 километров. Кроме того, на танках стояли прекрасный боевые компы, системы стабилизации и наведения оружия, надежные прицелы и сенсоры. Двигатели позволяли этим монстрам разгоняться до 50-и километров в час по пересеченной местности и философски относиться к понятию "бездорожье". Для экипажей "Минотавров" и слова то такого не существовало.
Догоны, получив техническую документацию на эти танки, провели в свою очередь модернизацию, и адаптировали танки к своим условиям. В первую очередь полностью изменили рабочие места танкистов и органы управления. Изменили боевую информационную систему, под свои стандарты, немного улучшили обзор механика-водителя и расширили диапазон работы бортовых телекамер. А двигатель и трансмиссию союзники поставили новые, в полтора раза мощнее старых. Руссколанская модель была слабовата для планет с высоким тяготением. Предварительные пробеги показали, что надежность ходовой части осталась прежней, с натяжкой считаясь "удовлетворительной", но с этим ничего не получалось. Четырехгусеничный привод был сложным, но обойтись без него на такой машине было нельзя. В результате, конструкторы гарантировали пробег в тысячу километров между профилактическими ремонтами, военных это устроило. У догонов, вообще, не смотря на все технические ухищрения, пробег сократился до 700 километров, более мощный движок давал о себе знать.
Тем временем четыре танка покинув грузовые отсеки гравилетов, неторопливо поползли вперед, одновременно перестраиваясь цепью. Как только первая пара носителей поднялась в небо, на их место опустилась вторая пара. На этот раз по пандусам на землю сползли четыре штурмовых орудия непосредственной поддержки. Полностью догонская разработка в документах руссколанской миссии проходила под кодовым названием "Кактус". На первый взгляд догонские машины походили на китайские самоходки Тз-27 в свою очередь передранные с евразийских "Васильков". Но только на первый взгляд. В отличие от земных машин, "Кактусы" несли только легкое противоосколочное бронирование и тяжелое орудие калибра 234 миллиметра. В дополнение к основному вооружению, на орудийной рубке были смонтированы контейнеры с неуправляемыми ракетами, а в кормовой части корпуса зенитный лазер. Штурмовые орудия были легче "Минотавров", всего 53 тонны массы.
По идее, вслед за самоходками должны были идти бронеходы с пехотой. Но сегодня отрабатывалось только взаимодействие танков и самоходок. И испытание на маневрирование по пересеченной местности.
Самоходки сразу же построились цепью и двинулись вслед за танками, удерживая интервал в полкилометра. Первые минуты машины неторопливо ползли вперед, а затем, когда танки пересекли невидимую черту, прыгнули вперед. Танки мчались знаменитым хаотичным "пьяным" зигзагом. Больше всего они напоминали гигантские броуновские молекулы, невозможно было предсказать: куда в следующее мгновение швырнет их воля водителей и компов управления. Прямо на ходу танки и самоходки открыли огонь. Далеко впереди выросли огненные столбы разрывов. Идущий вторым слева танк шевельнул башней, и в сотне метров от машины неглубокий овражек залило ослепительно белое пламя. В зоне поражения плазмогана плавился гранит и кипела испаряясь высокопрочная сталь.
В отличие от танков, самоходки ползли плавно, без диких противоснарядных маневров. От машин второй линии это и не требовалось. Куда важнее было вести прицельный огонь. Что они и делали. Скорострельность "Кактусов" была поразительной. Автоматика заряжания, могучие генераторы энергии и мощные холодильные установки на орудийных стволах позволяли удерживать темп стрельбы на уровне 6-8 прицельных выстрелов в минуту. Это было много, очень много, на противника обрушивался целый ливень тяжелых фугасов, каждый массой в 130 килограммов. А в боекомплекте самоходок кроме фугасов были еще бронебойные, сегментные и термобарические снаряды. При необходимости они могли комплектоваться и ядерными снарядами.
- Обрати внимание. Третий номер нарушает строй - Дарк-Зенг-Дор бесцеремонно толкнул Ростислава в бок. Третий танк на самом деле забирал левее, в строю образовалась брешь. Вдруг машина резко прыгнула в сторону и остановилась под невысоким обрывчиком. Из расположенных над моторным отсеком люков выскочила четверка киберов. Многоногие механические рабочие скатились на землю и нырнули под танк.
Ростислав неторпливо, быстрые движения на такой жаре вызывали усиленное потоотделение, взял в ладонь комп-коммуникатор и вывел на экран информацию с центрального компа полигона. Да, у танка при сильном ударе о камень треснул торсион и лопнул демпфер катка.