Марго очнулась в гостиной замка. Было жарко натоплено, ее щеки и губы горели. Когда туман в глазах и голове рассеялся, она обнаружила себя лежащей на диване: шею и голову поддерживал Гвидо, растирая ее грудную клетку терпко пахнущей настойкой.
Марго судорожно схватилась за расстегнутые края воротника своего платья, хотела было встать, но закружилась голова.
- Микеле здесь... - прошептала она срывающимся голосом.
- Ваше высочество, я уже понял, что ночью к вашим владениям лучше не приближаться, а за длинные волосы можно заработать проблем, - раздался рядом веселый, ясный голос.
Изумленная Марго повернула голову. В кресле напротив расположился молодой человек - изящный, с невероятно светлой для юноши кожей, легким зимним румянцем, внимательным взглядом золотисто-зеленых глаз и длинными, ниже плеч, волосами. Только при свете они оказались вовсе не иссиня-черными, а очень светлыми, льняными.
- Это - мой младший брат Лоренсо, Марго... - начал было Гвидо, но Лоренсо перебил его.
- ...и не меньше вашего высочества испугался, когда с ближайшего холма на него полетело стремительно что-то большое и темное! Прошу учесть это в судопроизводстве! - он значительно поднял палец.
Марго рассмеялась, Гвидо все еще был хмур, обрабатывая ранки на лице девушки, но было видно, что брат прощен. Марго закрыла глаза, подставив лицо заботливым рукам Гвидо. По едва уловимым движениям ее бровей и уголков губ он чувствовал, когда ей больно, и начинал легко дуть на поврежденные места.
- Так вот... - продолжил он, наконец. - Мой неуемный братец Лоренсо - не сидится ему дома - весь высох от любопытства: куда же я пропал на полгода?!
- Этот Гвидо, ваше высочество, - перебил его Лоренсо, - с ним одни тревоги с самого его рождения!
- Как будто ты меня родил! - саркастически вставил Гвидо.
Марго, поморщившись, снова засмеялась.
Лоренсо продолжал, как ни в чем не бывало:
- Наша матушка ночи не спала - вечно этот рыцарь попадал в разные истории. Все не терпелось ему получше познать мир. Пожары в лаборатории, подкоп под сарай, где по всем признакам - ценные породы, разбегающиеся по обеденному столу "единственные в своем роде" сороконожки, ящерки... Только что змей разводить не стал...
- Лоренсо, я тебя побью, - усмехнулся Гвидо.
- Не урони принцессу, - беспечно отозвался тот. - Но все это, ваше высочество, были лишь цветочки. Гвидо сел на коня, и вот тут-то начались настоящие приключения с поисками кладов, ночевками в лесу, разбойниками на большой дороге и всеми теми историями, которыми, вероятно, полна ваша библиотека.
- А я должен был сидеть дома, разучивая часами гаммы, прелюдии и менуэты, ранним утром бежать с бумагой и красками рисовать этюды и учить прислугу танцевать?
Лоренсо был с мороза, поэтому было незаметно, как он слегка покраснел.
- Прислуга сама кого хочешь танцевать научит, - бросил он неловко.
Марго смотрела на него во все глаза. Два брата и были такими невозможно разными. Однако Лоренсо быстро забыл колкость Гвидо и продолжил через пару мгновений уже совершенно серьезно:
- Так или иначе, но мы не договаривались, когда ты уезжал, что от тебя не будет никаких вестей. Ни гонцов, ни писем, ничего... Сверкнул копытами своего коня ранней осенью и - как снегом засыпало. Ты, конечно, горяч до приключений, но они никогда не кружили тебе голову настолько, чтобы забыть, как переживает за тебя наша матушка, как некрепко ее здоровье.
Гвидо, опустив голову, молчал.
- Лоренсо, друг мой, это моя вина, - ответила Марго за Гвидо. Тот провел ладонью по ее щеке, она взяла его за руку. - Все это время он был моим защитником, если хотите ангелом-хранителем, в моем же собственном доме, который стал для меня тюрьмой год назад.
От Лоренсо не укрылся нежный жест брата, он молчал, ожидая еще ответов на свои вопросы. Но Гвидо решительно произнес:
- Брат, поверь мне, что я все это время помнил о вас и думал, как дать о себе знать, не оставляя Марго надолго одну. Теперь ты не чувствуешь этой комнаты так, как чувствовал ее я, впервые очутившись здесь, темным, дождливым вечером. С некоторых пор многое изменилось: благодаря смелости и воле ее высочества, ты можешь теперь сидеть и ощущать, что нас в этой комнате только трое.
- Темная магия? - коротко спросил Лоренсо, в его глазах отразилось какое-то странное понимание.
- Да, Лоренсо, - так же кратко ответила Марго.
Лоренсо встал и поклонился.
- Переночуйте в комнате брата, там места хватит на двоих вполне, - добавила Марго.
Лоренсо улыбнулся:
- Значит, нам не спать сегодня - я не дотерплю до утра, все из него вытяну.
- Может, оно и лучше: мне не придется снова возвращаться к прошлому и заново переживать его ужасы, - просто ответила девушка.
Марго показалось, что она только на минутку закрыла глаза, а уже было утро. Она лежала в своей кровати, разглядывая привычную обстановку часовни. Только склоненные лики ангелов были как-то особенно печальны. На их бронзовые длинные одеяния ложился холодный отсвет раннего пасмурного утра. Девушка, перекрестившись, встала и подошла к одному из окон. Оно было густо расписано морозным узором, напоминавшим чем-то непроходимую чащу. Марго зябко передернула плечами, подышала на стекло и не без удовольствия разрушила чей-то ночной кропотливый труд.
Ее взору открылись совершенно заснеженные холмистые окрестности. Кустарники, редкие деревья - все было почти целиком скрыто снегом. Вглядываясь вдаль, Марго не могла понять, где кончаются холмы и начинается пасмурное, низкое небо.
Какая-то фигурка шевельнулась у боковой стены, часть которой была видна отсюда. Марго поначалу не заметила ее: бледно-зеленая теплая накидка, льняные волосы... Лоренсо стоял чуть ниже засыпанных снегом кустарников, напротив стены с двумя отпечатками.
"Зачем он там стоит? О чем думает так долго?"
Марго лихорадочно быстро одевалась, пуговицы и петли не желали сразу находить друг друга... Она наспех провела гребнем по волосам и, не глянув даже в зеркальце, выбежала из часовни.
Лоренсо обернулся на быстрые, насколько позволял глубокий снег, шаги. Он подал руку Марго и помог встать рядом с ним на утоптанный участок. Они оба молчали, Марго как-то вдруг растеряла все свои слова. Лоренсо был грустен, и его опущенный профиль со светлыми волосами напомнил девушке печальный лик ангела из часовни наверху.
- Гвидо все рассказал мне вчера ночью, - наконец нарушил молчание Лоренсо, взглянув на Марго. Его светлые брови были чуть сдвинуты в задумчивости. - Гвидо рассказал мне все, а я не успел ему ничего рассказать в ответ: пока собирался с духом - он уснул. Но, может, это лучше, если вы услышите мою историю вдвоем.
Марго начал бить озноб, хотя она была одета тепло. Что-то должно было решиться этим тихим зимним днем, что-то неотвратимое...
- Нет, Лоренсо, - Марго отступила от него в снег. - Вы расскажете мне все немедленно, сейчас же! Что вы знаете?!
Лоренсо в ответ поднялся по пригорку к стене замка.
- Я знаю теперь точно лишь то, что появился тут не случайно. Не случайный человек меня направил по не случайному пути, чтобы я, вероятно, сыграл какую-то роль в его замысле. Но неужели...
Лоренсо вложил свою ладонь во второй отпечаток.
Марго не поняла, что дрогнуло: сердце у нее в груди или земля под ногами.
Лоренсо отнял руку от стены, Марго подбежала к нему, и он показал ей свою ладонь, на которой таял золотистый след.
- Что здесь происходит?
Они разом обернулись на подбежавшего к ним Гвидо. Он остановился шагах в десяти от них - легко одетый, с выражением крайней тревоги на лице. Ему было достаточно одного взгляда на Марго, которая опустилась на корточки у стены, спрятав лицо в коленях, - чтобы все понять.
Лоренсо быстро, легкими шагами, сошел вниз.
- Это я, Гвидо, - произнес он, поравнявшись с братом и глядя ему прямо в глаза. - Решать должна Марго. Когда мы одновременно приложим свои ладони к отпечатками, все выйдут на свет Божий. Но для троих этот свет, видимо, померкнет.
Гвидо в несколько шагов оказался у Марго, скорчившейся у стены так же уничтожено, как год назад. Он попытался ее поднять, но она вырывала руки, слышались ее глухие рыдания:
- Все так и должно было быть, Гвидо. Я знала, что мне не уйти от этого выбора... - Слезы стекали меж ее прижатых к лицу пальцев. - Микеле научили мстить за себя, и он отомстил!
Гвидо опустился на колени рядом с ней, крепко обнял.
- Любовь моя, родная моя, я не верю, чтобы не было выхода. Я не верю в обреченность и в бессмысленность нашей встречи...
Марго продолжала безутешно плакать, Гвидо утешал ее, как умел... Марго словно очнулась, когда осознала, какие у него ледяные руки и как сильно он замерз. Она тут же вскочила, схватила его за руку:
- Скорее, скорее - греться! Гвидо, дурачок, сумасшедший... совсем заледенел...
Она провела его мимо Лоренсо. Тот, поглядев вслед полминуты, последовал за ними.
Теперь Марго хлопотала, отогревая Гвидо. Заставила его снять рубашку, растерла той же терпко пахнущей настойкой, разогрела для него вино с травами и специями. Тот все принимал из ее рук с такой любовью, так глядел на ее заплаканное, в красных пятнах, лицо, что у Лоренсо, сидевшего тут же, все внутри переворачивалось.
Марго, наконец, остановилась, встала позади Гвидо, обняла его и замерла. Совершенно несчастному Лоренсо казалось уже, что это он в чем-то виноват.
- Марго, скажите только слово, и я уеду, - вымученно произнес он. - В мои планы входило найти брата, но никак не разлучать его с любимой.
Марго, оторвавшись от Гвидо, подошла к нему, критично оглядела - Лоренсо съежился от ее взгляда.
- Лоренсо, сейчас мы пойдем в ту самую столовую, двери которой не закрываются и по сей день, вы нам расскажете все, что не решились сказать Гвидо ночью, а потом, исходя из ситуации, мы решим, что с вами делать, - сказала, как отрезала.
- ...мы решим, что с вами делать: четвертовать или зажарить, - пробормотал тихо Лоренсо, поднимаясь со стула.