Аннотация: Ты молода и привлекательна. У тебя есть друзья и любимое дело. Есть цель в этой жизни, но почему-то жизнь кажется пресной и однообразной... Чего-то все равно нехватает...может быть...БЕССМЕРТИЯ?
Пришла идея. Выкладываю что бы не сбежала :) Если не трудно откоментируйте. Интересны ваши предположения и желания
Напротив входа в одно из зданий элитного жилого комплекса "Звезда" стояла девушка в модном светлом плаще на распашку, в руках она держала объемную коробку с вещами, небрежно завернутыми в целлофан. За ее спиной суетилось человек пять рабочих в одинаковых комбинезонах и кепках, спешно разгружающих грузовик, до верху набитый разнокалиберными коробками. Еще одна машина стояла с открытым кузовом и там внутри виднелась мебель: диваны, комоды, составные части кроватей, шкафов, столы и прочая мелочевка. Озорной ветерок разлохматил тщательно уложенные светлые волосы незнакомки и она раздраженно откинула непослушную прядь со лба. Судя по гримасе неприязни и раздражения которой кривилось, в других обстоятельствах, по-настоящему изысканно-красивое лицо, радости факт переезда у его обладательницы не вызывал.
- Мирослава? Почему ты все еще на улице? Я думала ты уже поднялась в квартиру. - Раздался сзади высокой, почти пищащий, женский голос. С трудом раздвинув губы в улыбке, девушка повернулась в сторону появившейся из-за бока одного из грузовиков темноволосой женщины лет тридцати.
- А, Ирина, здравствуйте! Я просто рассматривала наш новый дом, - продолжая уже более натурально улыбаться произнесла Мирослава. - К тому же я не вижу смысла подниматься наверх и мешать рабочим переносить вещи и монтировать мебель. Я вот только занесу эту коробку и пойду погуляю. Освоюсь, посмотрю за какие блага отец отдал столько денег.
Брюнетка недовольно поджала губы, распознав отчетливую пренебрежительную насмешку в последней фразе. Они обе знали, что выбором новой квартиры занималась Ирина - мачеха Мирославы, и при этом потратила три месяца времени и уйму денег на дорогих риэлтеров. Но любые остроты девушки не смогли бы омрачить радости женщины в этот день от того, что их семья наконец-то переехала из коттеджа за городом, где все буквально было пропитано первой женой Матвея и матерью Славы. На убеждение мужа, Ирина потратила четыре долгих года, не прекращая одновременно вести борьбу еще и с падчерицей - своенравной и наглой девчонкой, которую отец любил до безумия и баловал даже больше чем их общего сына - Дмитрия. Идеального, по мнению матери, ребенка: симпатичного и умного. По мнению же Мирославы, ее сводный младший брат страдал отсутствием даже детского разума, зато компенсировал это бурными истериками и бесконечными капризами.
Постаравшись придать лицу заботливое выражение, Ирина подошла вплотную к Славе:
- Хорошо! Но только будь осторожна. - И не смотря на почти искреннюю заботу в голосе, было заметно что женщина была далеко не против что бы с ее юной оппоненткой случился несчастный случай. Желательно с летальным исходом.
Мирослава, прекрасно знавшая о мечте мачехи увидеть падчерицу, как говорится в гробу и в белых тапочках, гордо вздернула подбородок, улыбнулась одной из своих ослепительных улыбок и на несколько порядков лучше изобразив покорность и почтительное внимание речи женщины, развернулась и пошла в подъезд. Вестибюль был оформлен в приятных светлых теплых тонах, под лестницей стояла парочка деревянных скамеек и раскидистая пальма. У подножия лестницы помещалась стойка консьержа - седовласый сухонький мужичок с тщательно выбритым морщинистым лицом внимательно, и как-то даже профессионально следил за носившими вещи рабочими. При виде девушки он тут же вскочил с явным намеренье помочь донести, по его мнению, тяжелую коробку с вещами.
- Девушка, что же вы!... Зачем сами несете?! Давайте помогу!
Мирослава с искренней улыбкой покачала головой, старательно отворачивая коробку от загребущих рук консьержа.
- Нет, спасибо! Коробка совсем не тяжелая. Там мои личные вещи, а как говорится своя ноша не тянет.
Мужчина осуждающе покачал головой, видимо относясь к той категории мужчин, что считали, будто женщина самостоятельно не может нести ничего тяжелее палитиленового пакета. Подобные джентльмены с каждом годом встречались все реже, а над их идеалами смеялись все чаще представители обоих полов. Прекрасно видя что мужчина буквально жаждет пообщаться с одной из новых жильцов, Мирослава поудобнее перехватила коробку и поощряющее улыбнулась.
- Простите! Я совсем забыла о вежливости. Меня зовут Мирослава Крановецкая.
В глазах мужчины промелькнуло сначала удивление, а затем и удовольствие. Как оказалось в последствии, большинство здешних жильцов были не самого лучшего мнения о простом человеке, не относящегося к кругу "знати", и редко радовали его простым "Здравствуйте", не то что полноценный вежливый разговор равных, на который явно нацелилась девушка.
- Ничего не говорите, девушка. Это я, глупый старик, забыл как следует вас поприветствовать и представится. Борис Игнатьевич Макаров, майор ФСБ в отставке.
Мирослава удивленно вскинула брови. "Ничего себе, - подумала она. - С безопасностью тут явно все в порядке, раз простым консьержем здесь служит майор ФСБ, пусть и в отставке. Хотя на мой взгляд, такие люди не должны работать консьержами. Он ведь не просто так стал майором". Этот старик начал ей определенно нравится. Первое впечатление ее никогда раньше не обманывало и оно говорило что с Борисом Игнатьевичем они определенно поладят.
- Мне очень приятно познакомится с вами, Мирослава. Если вам что-то понадобится, то не стесняйтесь обращаться ко мне за помощью. Если у меня будет возможность - окажу вам всяческую поддержку.
- Спасибо. - Девушка благодарно улыбнулась. - мне хотелось бы узнать много ли у нас соседей? Как сильно заселен наш дом?
Мужчина на мгновение задумался.
- Ну, по сравнению с другими домами комплекса, наш заселен почти полностью. Как мне кажется всех в нем притягивает необычайно красивый вид из окон. У вас еще будет время им насладится. Вы ведь поселитесь на самом верху - в двухэтажной квартире на девятнадцатом этаже? - Слава кивнула. - Значит, почитай, у нас останутся пустыми две квартиры на третьем этаже и одна напротив вашей. Так что соседей у вас очень много. И я заранее предупреждаю, что тут существует традиция приглашать на новоселье всех соседей.
Мирослава удивленно вскинула брови.
- Но это же куча народу, да и проблем с приготовлением хоть какого-то праздника уйма, а мы только переехали и наоборот надеялись найти тут тихий уголок.
Говорить о том, что ее мачеха была бы просто счастлива поблистать хоть в каком-то обществе, она не стала. Девушке было непонятно и неприятно это странное желание стараться всегда быть в центре внимания. Слава жила по принципу - если человек стоящий, то на него всяко обратят внимание, а если нет, тот как бы он не старался вылезти из кожи вон, то станет только посмешищем или его будут считать выскочкой. Как Ирину.
Старик махнул рукой на ее возражения.
- Да не расстраивайтесь вы так. Большая часть даже и не подумает к вам придти. Для них просто важен вопрос престижа. Если вы кого-то не пригласите, то они потом всю жизнь будут считать себя оскорбленными.
Мирослава покачала головой.
- Нда, как я понимаю добрососедских отношений у нас с этакими жлобами не получатся. - Борис Игнатьевич хмыкнул и покачал головой, замечая ехидных чертенят в карих глазах девушки. - Какая жалость, а я так надеялась что Ирине не найдется с кем тут пообщаться.
- Ирине?
Мирослава сразу помрачнела.
- Да это моя мачеха.
Мужчина задумчиво прищурился и посторонился пропуская мимо рабочих с полусобранным остовом дивана. Майки на грузчиках были все мокрые со спины и Слава отчетливо ощутила запах пота. Любая другая девушка из высшего общества, к которому она к несчастью относилась, скривилась бы от отвращения, но Слава, с детства привыкшая к нему как к неотъемлемой части спорта, только с удовольствием почесала нос об плечо. Если бы в этот момент ее увидела Ирина, то не избежать бы очередного скандала - женщина терпеть не могла этой детской привычки девушка, которую считала абсолютно плебейской.
- Хм. В твоем голосе слышится расстройство. Ты не слишком любишь свою мачеху.
Мирослава хмыкнула. Оглянувшись через плечо, она видела как женщина визгливо поучает хмурого и понурого грузчика, головы на три выше ее. Судя по его сумрачному и усталому лицу, если женщина не умолкнет в ближайшее время, то мужчина, наплевав на все, пристукнет этот ходячий раздражитель для всей его команды.
- Да, вы совершенно правы. У нас не слишком хорошие отношения. - Сказала Мирослава и повернувшись лицом к консьержу, опередила его вопрос. - Моя мать умерла пять лет назад - автокатастрофа. С Ириной отношения у нас не заладились с самого начала.
- А что отец?
- Папа? Он прекрасно видит что мне тяжело общаться с ней и старается чтобы мы как можно меньше времени проводили друг с другом. Он не воспринимает не мои не ее обиды, хорошо зная, что две раздраженные женщины могут наговорить друг о друге. - И заметив удивленный взгляд старика хмыкнула. - Вот такая у нас семья. Ну еще мой младший сводный брат Димка, но его можно пока не учитывать, он обычно идет в комплекте с Ириной и своей няней.
Помолчав пару минут она встряхнулась, отгоняя грустные воспоминания.
- Ладно, что-то заболталась я с вами. Мне еще надо занести коробку наверх и пойти посмотреть окрестности.
Борис Игнатьевич тут же охнул.
- Ох, что-то мы и правда заболтались. Давайте я вам все же помогу. - Но получив недвусмысленный отрицательный взгляд, мужчина сдался. - Ладно, но дайте я хоть лифт вам вызову! Не пешком же вы пойдете на девятнадцатый этаж?!
- А вот за это спасибо! - Улыбнулась девушка.
Старик проводил ее к лифтам. Их тут было два - один грузовой, в которой как раз рабочие складывали составные части будущего шкафа-купе, а второй, пассажирский с красивыми хромированными дверями. Нажав на кнопку вызова, мужчина дождался когда девушка зайдет, и только когда двери лифта закрылись он пошел на свое место с четким ощущением некой неправильности этой невероятно красивой и искренней девушки. Не смотря на почти модельную внешность, она была явно не глупа и не лишена юмора и самоиронии - довольно редкого качества у современной "золотой молодежи".
В это время Мирослава уже рассматривала гостиную их новой двухэтажной квартиры. С помещениями первого этажа закончили еще на прошлой неделе, так что находясь там было трудно представить, что на верху не все так благополучно. Об этом красноречиво свидетельствовали стук, скрип и то и дело вырывающиеся у рабочих крепкие словца, когда кто-то из них ронял другому на ногу нечто тяжелое - дверцу шкафа или спинку кровати. Девушка между тем продолжила рассматривать гостиную. Все помещения первого этажа, кроме отцовского кабинета-библиотеки и ванной, были оформлены в одном стиле. Тут царили спокойные тона с яркими контрастами: подушки, картины на стенах, необычные светильники и отцовская коллекция "сувениров" (вазы, статуэтки, чаши и прочие мелочи, привезенные тремя поколениями Крановецких-путишественников и коллекционеров со всех сторон света. Эту тягу к путешествиям дочь переняла от отца в полном объеме и здесь на полках даже были два ее приобретения - талантливо вырезанная из белого мрамора статуэтка итальянской Мадонны и деревянный божок из Малайзии. Все это вместе производит впечатление уютной семейной Гостинной, с полками заполненными книгами, собранными ее матерью и современной системой домашнего кинотеатра, приобретенного с подачи Ирины. До ее появления в их семье телевизор смотрели редко, им всегда находилось, что делать. Так что отец и Мирослава продолжали редко смотреть по телевизору. Исключением для обоих мог стать только хороший исторический или документальный фильм. В тоже время Ира, могла не отлипать от "ящика" целыми сутками, переходя от мелодрам в дневное время к остросюжетным сериалам по вечерам. Судя по ее виду - выпученным глазам и раскрытому рту - впечатление они производили на нее абсолютно одинаковое.
Из уже оборудованной кухни выкатилась, по другому не скажешь, Нина Ивановна - их домработница совмещающая в себе функции уборщицы, кухарки, прачки и няни. В их семье она работала еще с детства Мирославы и после смерти прежней хозяйки смогла покорить Ирину своей точностью, педантичностью и аккуратностью. Мачеха, в штыки воспринимающая все что осталось от первой жены ее мужа, просто не нашла к чему придраться в поведении и исполнении поручений Ниной Ивановной, которую она снисходительно звала 'Ниночка', не смотря на то что женщина была старше ее лет на пятнадцать.
- О, Мирослава! Ты уже приехала? - голос у женщины был мягкий и обволакивающий, как теплый шерстяной плед, хотя когда Нине Ивановне было нужно он звучал громче и звонче соборных колоколов.
Девушка опять перехватила коробку, с которой упорно не желала расставаться и позволила себя обнять, поцеловать и повертеть в руках, для рассмотрения ее сегодняшнего внешнего вида. В то же время Нина Ивановна продолжала болтать, рассказывая как продвигаются дела с обустройством в новой квартире.
- Я смогла убедить Ирину, что бы кухню, кладовки и мою комнату сделали сразу, что бы вам не пришлось питаться наспех приготовленной пищей. Так что весь первый этаж уже обставлен полностью. Им осталось только установить мебель на втором, а так все ремонтные работы уже закончены. - Мирослава кивала в такт ее словам, мысленно молясь что бы представился шанс поскорее слинять к себе, даже если рабочие все еще возятся в ее комнате. Болтливость - был и остается одним из немногих недостатков этой, во всех остальных отношениях, приятной женщины. - Да и кстати, твою комнату они сделали самой первой, еще с утра. Все твои вещи уже там, так что можешь идти и распаковываться.
Мирослава удивленно моргнула.
- Но я думала Ирина сказала что бы начали с их с папой комнаты?
Нина Ивановна хитро усмехнулась и мгновенно состроила жалкую рожицу и залепетала:
- Ох, так Ирина Николаевна мне об этом сказала, а я, старая, опять перепутала все и сказала что бы они начали с твой спальни и кабинета Матвея Аркадьевича. Димина комната и хозяйская спальня на последок остались.
Девушка захихикала. При всем своем покладистом характере, женщина очень любила свою первую подопечную и, прекрасно зная о 'нежной' и тщательно лелеемой нелюбви мачехи к падчерице, всегда старалась защитить Славу от нападок Ирины. За это она неоднократно получала нагоняй от хозяйки, но всегда оставалась безнаказанной, благодаря заступничеству Матвея Аркадьевича Крановецкого, хозяина дома и главы семьи. Отец говорил, что сегодня будет поздно из-за затянувшихся переговоров с заказчиками и рабочие все равно успеют к его приезду завершить работы, а вот Ирине придется помучатся пару часов.
- Спасибо!
- Не за что, солнышко! Беги!
Мирослава с легкой улыбкой взлетела на второй этаж. Ее комната была второй справа. Из двери напротив, в которой и должна располагаться родительская спальня, слышался стук молотков и громкий сор двух рабочих о том, кто из них виноват в том, что злосчастный комод не хочет стоять прямо и все время заваливается вправо. Подавив гаденькую ухмылку, девушка поскорее нырнула в свою комнату. Как она и хотела, вопреки желаниям мачехи, видевшей комнату Славы исключительно в розовом цвете, почти все тут было выдержано в зеленых тонах: светло салатовом и желто-зеленом, изумрудным, травенисто-зеленом и аквамариновом. Исключением стала деревянная мебель под бук и стеклянный письменный стол на металлических ножках.
Сразу за дверью возле книжного шкафа стопкой стояли коробки с вещами, подписанные девушкиным небрежным и размашистым почерком 'Мирослава. Не открывать' и три чемодана с одеждой. На то, что бы это разобрать Мирославе понадобилось все время до ужина. Прогулка, соответственно, накрылась медным тазом и вниз она спустилась в самом не радостном настроении. Папы за столом не было - он еще не приехал с работы, а перед Ириной изображать из себя счастливицу Мирославе не хотелось, поэтому они поужинали под нескончаемое ляляканье Димы, болтавшего что-то про самолетики и восторженные аханья Ирины, о том что у нее 'самый-самый' сын на свете. У Славы так и чесался язык сказать 'самый глупый и бездарный', но сил скандалить после пяти часов монотонного раскладывания вещей у нее просто не осталось и девушка смолчала.
Настроение неожиданно сползло до отметки 'отвратительно', так что даже чудесная утка по пекински приготовленная умелыми руками Нины Ивановны вызывала у девушки стойкое отвращение. Насильно впихнув в себя пару кусочков, Слава встала из-за стола.
- Спасибо, Нина Ивановна, все было очень вкусно.
- Но ты же только... - растерянно промямлила домработница.
- Если папа будет меня искать, скажите что я у себя. - Поспешно сказала Слава и, уже повернувшись к лестнице, через силу выдавила - Приятного аппетита Ирина.
Погасив весь верхний свет и оставив только торшер у небольшого дивана, на который Слава взобралась с ногами, девушка устроилась поудобнее и взяла 'Божественную комедию' Данте, которую давно хотела перечитать. Строки великого итальянца пролетали где-то на задворках сознания. С самого начала ей казалось, что переезд это плохая идея. Еще больше опасений стало появляться, когда она сегодня увидела этот дом. Не смотря на престижный и удобный район, великолепный вид и прочие достоинства этого места, Мирославе казалось, что вся эта затея круто изменит ее устоявшуюся, спокойную и размеренную жизнь. Как бы она не пыталась себя убедить, что ей нравится это постоянство, ее мятежная душа рвалась на волю. И в тайне этих перемен, которые несет переезд девушка жаждала всей своей сущностью.
Чудом уцелевшая лампа на стене надоедливо моргала, не давая темноте блаженно разлиться по залу. Мужчина с досадливым вздохом расправил плечи и встряхнулся, в неровном свете оглядывая просторную и некогда обставленную изысканной антикварной мебелью комнату. Сейчас же, это скорее представляло свалку деревянных обломков и обрывков ткани. Мужчина недовольно поморщился - сколько бесценных шедевров погибло из-за раненого самолюбия группы зарвавшихся мальчишек. Осторожно ступая по паркету, засыпанному щепками, битой керамикой и стеклом и залитому темными лужами он подошел к начавшей шипеть лампе и со злостью сорвал ее со спины. На зал в тот же миг упала блаженная тишина и темнота, почти сразу рассеянная серебристым лунным светом. Не смотря на то, что тени по углам сгустились еще больше, ему было гораздо удобнее и привычнее смотреть на мир именно так.
Кожа на правой руке начала зудеть, стягиваемая подсыхающими бурыми потеками. Брезгливо скривившись, он достал из кармана белоснежный платок и старательно оттер каждое пятнышко. Не помешало бы сполоснуть руки водой, но это можно сделать и позже. Сейчас у него было несколько других более важных дел. Внимательно оглядев комнату, мужчина увидел под обломками, некогда бывшими диваном, металлический отблеск и, старательно обходя темные лужи, устремился туда. Ногой отпихнув в сторону мусор, он тихим звяком поднял с пола, даже на первый взгляд, старый, но прекрасно сохранившийся меч. Второй из этой пары так и остался висеть на стене - все произошло слишком быстро даже для него и он не успел вытащить его из ножен. Но для того, что мужчина собирался сделать подойдет и один клинок. И так для этих тварей слишком много чести.
Подойдя к одной темной куче, он небрежно пихнул ее носком пыльной туфли. Под переворачивающимся телом заскрипел мусор и в потолок уставились остекленевшие карие глаза, похожие на две лужицы замерзшего чая. В них застыло невероятное удивление, а некогда миловидное мужское лицо было безобразно исковеркано ужасом.
- Эх вы, дети-детишки...глупые чада. Когда же вы поймете... - резкий стальной росчерк, чавкающий хруст и голова трупа откатилась в сторону, а мужчина между тем продолжил, подходя к следующему телу, на этот раз женскому. - Когда же вы повзрослеете, дети?
Двенадцать тел - двенадцать раз легко поднялся и опустился старый, надежный и давно привыкший ко всему меч.
Откинув со лба маслянисто блестящие в лунном свете темные волнистые волосы, мужчина рассеяно огляделся и с удивлением обнаружил в ближайшем углу за почти целый стулом абсолютно неповрежденную трубку радио телефона. Нажав на кнопку вызова он еще больше удивился когда чудо техники послушно отозвалось длинным гудком. По памяти набрав знакомый номер, он ждал не больше пяти гудков.
- Алло. - Ответила трубка хрипловатым ото сна мужским голосом. - Кто это?
- Виктор? Это Демьян.
На той стороне послышалось шуршание. Собеседник явно протер глаза и удобнее устроился на кровати.
- Да, я слушаю. Что случилось?
- У меня возникли некоторые разногласия с местными. - С легким смешком ответил мужчина по имени Демьян.
- Как мне кажется эти разногласия у Вас возникли еще лет десять назад. - Чуть насмешливо отозвался его собеседник.
- Да, а сегодня они разрешились. - С той же усмешкой.
В трубке немного помолчали, видимо переваривая новость.
- И насколько удачно? - Совершенно серьезно спросил названный Виктором.
- На мой взгляд вполне удачно, не смотря на то что моя гостиная превратилась в свалку, я лишился части своей коллекции антиквара, окна, потрясающих испанских портьер и невероятно редкой коллекции керамических ваз из Италии. Ах, да и еще у меня двенадцать трупов в гостиной.
На этот раз молчание было гораздо более долгим. Демьян не торопил собеседника, с запоздалым сожалением разглядывая как от порывов ветра колышутся безнадежно испорченные занавески.
- Чем я могу Вам помочь? - наконец ответил Виктор.
- Как обычно. Уборкой и подбери мне новое место жительства. Я думаю местная община более не захочет терпеть меня на своей территории.
- Как скажите. Новое жилье подобрать в черте города или за его пределами? - деловито осведомился собеседник.
Мужчина подумал ровно две минуты.
- Знаешь за последние пол века мне надоел загородный образ жизни. Подбери мне какую-нибудь приличную квартиру, но только в новом доме. Деньги и высота не имеют значения. Главное хороший вид из окна.
- Это все?
Демьян посмотрел на отломанную крышку стола на которой стояли головы его ночных визитеров.
- Нет еще кое-что. Твои люди могут найти двенадцать металлических контейнеров?