Oh, On I Burn, Fuel is pumping engines, Burning hard, loose & clean
And I burn, Churning my direction, Quench my thirst with Gasoline
Metallica. "Fuel"
Поздний февраль - странное время, особенно в этой части страны. Время на грани холода и тепла. Дождь со снегом, сырые ветви голых деревьев, пар, идущий от показавшейся в проплешинах неравномерно тающих сугробов земли. Уныние предвкушения. До настоящей весны еще далеко, но ветер уже изменился. Устав месить ногами талую грязь обочин, Мистик сошел на мокрый от тумана асфальт, и остановился, подкуривая сигарету. Возможно, идея возвращаться в Город своим ходом через полконтинента была и не самой лучшей, но он не привык жалеть о своих поступках. Несколько часов на самолете были бы, конечно, более быстрым и приятным путешествием, но так, ей-богу, интереснее. Откуда-то из невообразимой дали, из-за курящихся полей, вставала луна. Такая полная и яркая, что в голову поневоле приходят мысли о том, что у планеты два спутника: уж больно она маленькая и блеклая над городами. Мистик поправил сумку на плече, и, сжав зубами фильтр, продолжил путь. Если верить верстовым столбам, он прошел меньше трети трассы, впереди еще долгие часы неспешной ходьбы. Километрах в двадцати впереди дорога пересекалась с центральным хайвеем, там можно будет поймать попутку. Постукивая каблуками сапог по асфальту, Мистик, улыбаясь, шел вперед. Густой молочный туман поднимался почти до колен, навевая воспоминания о детстве. Мистик плохо помнил свою юность, но вот этот туман там точно был. И с ним было связано что-то очень хорошее.
Ночь близилась к середине, луна висела высоко, заливая серебряно-пряным светом бескрайние поля и тянущуюся через них дорогу, когда Мистик услышал гул мотора. Остановившись, он выплюнул окурок очередной сигареты и, сойдя на обочину, оглянулся. Далеко-далеко в тумане сверкнули фары. Звук двигателя и их свет, не смотря на расстояние, стремительно приближались. Мистик поднял руку, не особо, впрочем, рассчитывая на то, что водитель подберет одиноко бредущего по междугородней трассе глубокой ночью пешехода. Однако, красно-черный "Мустанг", пронзительно взвизгнув покрышками, неожиданно резко сбавил ход и притерся к обочине метрах в пятнадцати впереди голосующего. Мотор пару раз яростно рыкнул и затарахтел на холостых оборотах. Однако Мистик не спешил подходить. Этот "Мустанг" он знал. Хотя, может быть это просто какой-то шутник раскрасил свою машину в знаменитые цвета. "Тем не менее",- наконец решил он, - "такой шанс упускать нельзя". Мистик подошел к машине, открыл дверь и заглянул внутрь. За рулем сидел бородатый мужик лет сорока. Длинные черные волосы стянуты на затылке в хвост, серые глаза с хитрым прищуром наблюдают за Мистиком. Одет водитель был в косуху, черную футболку и джинсы. Ног Мистик не видел, но готов был побиться об заклад, что обут он в ковбойские сапоги.
- Подбросишь?
Водитель усмехнулся и мотнул головой.
- Залезай.
Будь Мистик нормальным человеком, он ни когда не сел бы в эту машину. Но Мистик не был нормальным, он был Мистиком. Поэтому он сел на соседнее с водительским сиденье, пристроил сумку на колени и захлопнул дверцу.
Кто из живущих под этим небом не слышал о Багряном Вороне и его черном, раскрашенном красными, изображающими воронов, кельтскими узорами "Мустанге"? Разве что только глухой. Мистик посмотрел в окно. Одна ночь в месяц, так? Ясно, что или новолуние, или полнолуние. Сегодня второе, может повезет?
- Куда едешь? - спросил Ворон, глядя на дорогу.
- В Город.
- Город, - Ворон мечтательно улыбнулся. - Я бывал там.
- И как тебе?
- Он более живой, чем остальные, это мне понравилось.
"Мустанг", ровно урча двигателем, пожирал километр за километром. Свет фар с трудом пробивал густой туман, освещая дорогу перед машиной на каких-то пять - семь метров. Мистик, спросив разрешения, закурил и гадал, что же такого спросить, пока есть время и возможность, но мысли, обычно четкие и ясные, отчаянно путались.
- Через пять километров хайвей, - сказал Ворон, - сойти не хочешь?
- Нет, - поспешно ответил Мистик, и, помолчав, спросил: - А что?
- Смотри, - пожал Ворон плечами, - я ведь могу и проиграть.
Сердце Мистика затрепыхалось в груди. Значит все-таки сегодня та самая ночь!
- И что тогда будет?
Ворон пожевал губы и, вытащив из лежащей на торпедо пачки сигарету, утопил кнопку прикуривателя.
- Когда гонка начнется, - сказал он, закурив, - сойти ты уже не сможешь, независимо от того, чем она закончится. И если я проиграю, ты уйдешь вместе со мной.
По спине Мистика пробежал холодок.
- А что ТАМ? - спросил он шепотом.
- Там нет дорог, мне этого хватает. Но уйдешь ты не туда.
Куда - Мистик спросить не решился. Некоторое время они ехали молча. Мистик докурил свою сигарету и, опустив стекло, выбросил окурок в мокрую ночь.
- Нет, - сказал он, - ведь если сойду, я не увижу того, что случится, а второго шанса может не быть.
Багряный Ворон засмеялся.
- Ты смелый парень, ковбой, - сказал он, - смелый и любопытный. Но глупый. Хотя ты мне все равно нравишься.
-Ты колесишь по ночным трассам почти восемьдесят лет, - сказал Мистик, - у меня плохо с математикой, поэтому я не берусь подсчитать: сколько гонок ты выиграл.
- Все мы когда-нибудь проигрываем. Никто не может побеждать вечно.
Он ткнул пальцем в приборную панель, из колонок полилась музыка. Древний, ныне почти забытый стиль вестерн-кантри. Приняв решение, Мистик расслабился и вытащил из сумки одну из трех оставшихся банок пива. Ворон покосился на него и одобрительно усмехнулся.
"Мустанг" вылетел на двенадцатиполосный хайвей, и, отмотав еще несколько километров, замер у одному Ворону видимой черты.
- Ждем, - сказал Ворон, - еще можно сойти.
Мистик помотал головой и глотнул пива. Нет уж, своих решений он не меняет. Ставший еще более густым туман клубился у машины, скрывая под собой асфальт. Луна освещала залитую им дорогу, в воздухе висела противная февральская морось.
- Сколько вас будет? - спросил Мистик.
- Двадцать пять, вместе со мной. Из них двадцать четыре к рассвету исчезнут навсегда.
- Разве вы не возвращаетесь обратно?
- Нет. Пойми, ковбой, это правила игры. Тебе дается шанс. Только один шанс. Выиграешь - останешься здесь, на этих дорогах, под этой луной. Проиграешь - погибнешь. Во всех смыслах этого слова, даже в тех, которых не знаешь.
Мистик задумчиво покачал в руке банку с пивом.
- Оно того стоит?
- Там нет дорог, - ответил Ворон. - Ты хороший парень, ковбой, но тебе этого не понять.
Мистик уставился в окно. Один месяц суррогатной жизни на одной чаше весов и полное небытие на другой. Сложный выбор? Он посмотрел на Ворона. Вряд ли, особенно для таких, как этот ездок. Говорят при жизни он любил только дорогу и скорость. Так что ему терять, если ТАМ он этого лишен?
Занятый своими мыслями, Мистик пропустил момент появления первых соперников. Когда он заметил их и начал крутить головой, вдоль невидимой черты уже стояло пятнадцать машин, новые продолжали прибывать. Туман уплотнялся, скручивался тугими жгутами и вдруг принимал очертания машины. В следующие мгновения туманная дымка, еще вьющаяся над корпусом, окончательно втягивалась автомобилем, силуэт переставал дрожать, становился естественным и реальным, и машина, обретая цвет и продолжая движение, занимала свое место у стартовой черты. Теперь Мистик видел и ее: словно стена призрачного огня поперек дороги протянулась высокая и узкая туманная полоса.
- Смотри, - сказал Ворон, - смотри на них, ковбой. При жизни они и мечтать не могли о таких машинах. Да и я, поверь мне, отнюдь не на "мустанге" ездил. А теперь?
- Даже если мы проигрываем, ночь сумасшедшей езды на таком автомобиле того стоит. Там, откуда мы вернулись, нам делать все равно не чего.
Последние материализовавшиеся противники замерли у черты.
- Это судьба, ковбой. Я слышал легенду, что каждый из нас погиб на трассе за рулем своего авто. Ерунда. Лично меня убили в пьяной драке. Гаечным ключом, - Ворон исторг язвительный смешок, - на двадцать один.
Машины урчали двигателями, не трогаясь с места.
- Скорость и руль в руках - вот наша судьба, ковбой. И чем выше скорость, тем ярче судьба.
- Чего вы ждете? - хрипло спросил Мистик. Напряжение было невероятным.
- Того, кто начнет гонку. Того, кто первым отпустит сцепление. Происходит так, ковбой, что этот ездок всегда проигрывает. Но кто-то все равно не выдерживает. Ожидание невыносимо, действительно невыносимо.
Ворон нажал на газ, и "Мустанг" яростно зарычал.
- Слышишь? Ему тоже не терпится.
Побелевшими пальцами Мистик комкал сумку. Он бы уже не выдержал. Хорошо, что это не его судьба. Ворон с окаменевшим лицом, прищурясь, смотрел на дорогу, нервно перебирая пальцами на рычаге передач. Висящая в воздухе морось серебрилась в свете луны, туман, как переступающий с лапы на лапу зверь, клубился над дорогой.
Первой рванулась с места ярко-желтая "Бугатти". Автомобиль, пробуксовав, вильнул задом, и, нырнув вперед, разорвал стену тумана, заставив ее рассыпаться мутно-серебряной пылью.
- Сопляк, - мрачно прокомментировал Ворон, переключая передачу и отпуская сцепление, - ты бы пристегнулся, ковбой.
Двадцать пять машин, взревев, словно демоны, оставляя за собой дымящиеся следы на асфальте, прыгнули сквозь туман. Ворон хохотал как безумный, давя на педали и орудуя рычагом, оставляя позади одного противника за другим.
- Да! - кричал он. - Да! Ты чувствуешь это, ковбой? Чувствуешь бензин в твоих венах?!
Мистик, не разделявший восторга водителя, тем не менее с началом гонки успокоился и расслабился: действие лучше ожидания. Он не спеша пристегнулся, достал из сумки и открыл вторую банку пива. Увидев это, Ворон снова захохотал.
- Ты хороший попутчик, ковбой, - заорал он, - сегодня мы точно выиграем.
По идеально ровному покрытию хайвея "Мустанг" буквально летел. Обгоняя соперников, Багряный Ворон вырвался в первую пятерку и расслабленно расправил плечи.
- Пока так, - сказал он.
- Ты не будешь обгонять остальных?
- Рано, всему свое время, ковбой.
"Бугатти", начавшая гонку, шла первой. Поглядывая в зеркало заднего вида, Ворон время от времени бросал машину то вправо, то влево, перекрывая кому-то дорогу.
- Но-но, - пригрозил он, - не помер еще тот ездок, который сможет меня обставить.
Мистик оглянулся. Машины шли плотным потоком - бампер-к-бамперу, время от времени бортуясь.
- А правила не запрещают столкнуть соперника с трассы? - спросил он.
- Нет никаких правил, ковбой, кроме правила одного шанса и правила начавшего гонку.
Лившееся из колонок кантри как нельзя лучше дополняло картину. Мистик глотнул пива и откинулся на спинку сиденья. Будет что рассказать друзьям, если они когда-нибудь у него появятся. Багряный Ворон с застывшей на лице блаженной улыбкой смотрел вперед и время от времени подмурлыкивал под нос звучащей песне.
Через несколько километров их обошел черный, как ночь, "ягуар".
- Вот сучка, - прокомментировал Ворон, - еще сопли под носом висят, а туда же.
- Ты его знаешь?
- Не его, ее. На этой трассе мы все друг друга знаем.
- Не сегодня, ковбой! Будь я хоть тысячу раз джентельмен, это не тот случай, когда даму пропускают вперед.
Он прибавил газу, поравнялся с "ягуаром" и резко выкрутил руль. Глухой удар, "ягуар" юзом бросило в сторону, по мокрому асфальту завизжали шины, идущий следом "порш" ударил черную машину в борт. Оба автомобиля закувыркались по трассе и рассыпались в туман.
- Вот так, - удовлетворенно сказал Ворон, - знай свое место.
Мистик, расплескавший пиво, ошарашенно покачал головой. Правил действительно нет.
- Не дрейфь, ковбой, - ухмылялся Ворон, - гонка только началась, мы еще успеем повеселиться.
Широкий хайвей, по которому ноздря в ноздрю летят двадцать три дорогих машины. Некоторые из них уже помяты, у некоторых выбиты фары, у нескольких свисает оторванный бампер. Туман послушно расступается перед ними, и смыкается позади них. Луна, затмевая своим светом фонари, освещает им путь. Кавалькада призраков, Дикая Охота Стаха, мертвецы, которые сегодня живее любого не умиравшего. Один до боли в суставах стиснул руль и скалится в лобовое стекло; второй расслабленно откинулся в кресле, положив одну руку на руль, а вторую на рычаг передач; третий, как сумасшедший, смеется сквозь слезы, пытаясь выжать педаль газа ниже пола. Стрелка спидометра давно трепыхается где-то ниже шкалы, бензиновый дьявол под капотом заходится в истошном реве. И никто не помнит ни кем он был, ни кем он стал. Есть только ночь, луна, туман, скорость и драйв. Это судьба. Это судьба, ковбой.
Мистик допил пиво и собрался открыть окно, что бы выкинуть пустую банку.
- Не советую, - покачал головой Ворон, - снесет нахрен. Брось под ноги.
- Сколько обычно длится гонка?
- Меньше, чем хотелось бы, дольше, чем могла бы.
Мистик посмотрел вперед: первой все еще шла желтая "Бугатти".
- А бывает такое, что правило начавшего гонку не срабатывает?
- За сто пятьдесят лет не было ни разу.
Мистик кивнул на лидера.
- Он долго держится.
- Он хороший ездок, но это все равно. Тот, кто не готов к последствиям поражения, не сможет выиграть.
Хайвей почти незаметно пошел в гору.
- Уже скоро, ковбой, - сказал Ворон, - скоро повеселимся.
Трасса сделала поворот, и взгляду Мистика открылась ртутная от луны гладь невероятно широкой реки.
- Смотри, ковбой, это ворота в рай. Надеюсь, ты помнишь об их ширине?
Мистик посмотрел вперед и понял, что имел в виду Ворон. Хайвей, сужаясь до шести полос, переходил в длинный, в несколько километров мост. Высокие опоры, тросы, разделительный бетонный бордюр посередине. Ворота в рай. Или в ад.
- Понеслась!!! - закричал Ворон, включая турбонаддув.
Сзади раздался грохот. Машины не справившихся с управлением водителей сталкивались друг с другом, ударялись в бетон, в металл, срывались в реку и распадались на полосы тающего под лунным светом тумана.
- А ну, держись! - "Мустанг" боднул в задний бампер идущую впереди "Феррари". Машина вильнула, и, хотя водитель справился с управлением, Багряный Ворон за эти несколько секунд из пятого превратился в четвертого.
- Этот мост пройдут не больше пятнадцати машин, - сказал Ворон, вращая руль, - а там и финиш не далеко.
- Вы каждый месяц проводите гонку на этом хайвее?
- Нет, каждый раз это новая дорога. За те восемьдесят лет, что я на трассе, маршрут повторялся всего несколько раз. И то не полностью.
- Но ты знаешь, где закончится гонка...
- Все знают, ковбой.
Ворон лихо обошел очередного соперника. Идущие впереди "Бугатти" и темно-красная "Ауди" периодически менялись позициями, обходя друг друга на пол-корпуса.
- Смотри внимательно, - кивнул на них Ворон, - будет интересно.
"Бугатти" снова обошла "Ауди" на полкорпуса.
- Давай, давай, - поторопил Ворон, - не тяни.
Словно услышав его, "Ауди" ударила соперника в заднее крыло. "Бугатти" вильнула, ударилась бампером в ограждение и, потеряв управление, врезалась в опору моста. Туман, в который она превратилась, облаком окутал стальную колонну.
- Вот оно, - кивнул Ворон, - правило начавшего гонку в действии.
Мост почти закончился. Красная "Ауди" летела впереди, обгоняя "Мустанг" на каких-то три - четыре метра. Ворон улыбался, расслабленно положив ладони на руль.
- Долго еще? - поинтересовался Мистик.
- Километров пятнадцать, сигарету выкурить не успеешь.
- Мы все еще вторые.
- Нервничаешь? Поздновато ты начал.
Мистик пожал плечами и вытащил из пачки сигарету. Проверим, действительно ли гонка закончится так быстро.
Через пять километров, немного поиграв к кошки-мышки, Ворон играючи обошел "Ауди". Очень скоро впереди показалась стена тумана вроде той, что была на старте.
- Приехали, ковбой.
"Мустанг" разорвал туман, Ворон выкрутил руль, и машина, совершив два оборота вокруг своей оси, застыла, устало урча двигателем. Мистик опустил стекло и выкинул окурок. Оставшиеся участники гонки, замедлив движение, пресекали финишную черту, мигая фарами и гудя клаксонами. Они проезжали мимо "мустанга", и водители кивали Ворону, прежде чем навсегда исчезнуть изо всех существующих миров.
- Если бы я проиграл, - сказал вдруг Ворон, - я надеюсь, что мне не было бы обидно. Шанс дается только один и только одному, но уже то, что кто-то, пусть не ты, смог обмануть эту безносую суку, вселяет в тебя надежду.
Проезжающие мимо машины теряли цвет, становились зыбкими, полупрозрачными и в конце-концов испарялись в свете луны.
- Вдруг это не конец? Вдруг это еще не забвение? Вдруг есть что-то еще, то, чего мы пока не знаем, то, о чем даже не догадываемся? Как ты думаешь, ковбой?
Мистик вздохнул и открыл дверь.
Остывающий после гонки "мустанг" стоял посреди дороги. Мистик, пристроив задницу на крыло, пил последнюю банку пива. Багряный Ворон, открыв дверцу, выставил ногу в ковбойском сапоге на асфальт.
- Ты не выйдешь? - спросил Мистик. - Размяться.
Ворон покачал головой.
- Нельзя. Я не могу покидать машину.
Морось исчезла, пропал туман, и только огромная луна по-прежнему ухмылялась в темном небе.
- И что ты чувствуешь сейчас?
Ворон ненадолго задумался и пожал плечами.
- Да ничего особенного. Я выиграл свою гонку и у меня есть еще один месяц, а двадцать четыре других ездока испарились без шанса когда-либо возродиться. Что я по-твоему должен чувствовать, ковбой?
- Ну не знаю. Радость... гордость...
Ворон усмехнулся.
- Радовался я в первый раз, ну может еще во второй и третий. Гордился собой - первые раз восемь. А потом...
- Не поверю, что не осталось ни чего, кроме усталости.
- Да и усталости, как таковой нет. Просто знаешь... Та девчонка, на "Ягуаре", которую я снес, заслуживает этого больше чем я, но я не мог ей уступить. Я не умею уступать, хотя возможно, если бы эту гонку выиграла она, мне было бы легко уходить.
- Странные мысли.
- Ковбой, представь, что у тебя есть двадцать четыре хороших друга. Вы все делаете одно и то же. С разной степенью мастерства, но все - хорошо. А потом наступает момент, когда вам предстоит узнать: кто это делает лучше. И он выживет, а все остальные умрут. Что бы ты сделал в этой ситуации?
- Черт его знает. Надеюсь я ни когда не окажусь в таком положении.
Ворон грустно улыбнулся.
- А у меня это каждый месяц.
Помятый во время гонки "Мустанг" снова выглядел только что сошедшим со стенда какого-нибудь престижного автосалона. Ворон курил, оперевшись локтем о руль.
- Когда ты сделал выбор, - сказал он, - глупо об этом сожалеть. Но последние несколько лет отчего-то становится грустно. Они уходят, я остаюсь. Я это заслужил, я этого добился, но участие в этой гонке означает либо окончательную смерть, либо одиночество. Как ты думаешь, ковбой, одиночество - достойная цена за свободу?
- За свободу и жизнь?
- И жизнь.
Мистик допил пиво и отшвырнул пустую банку на обочину.
- Я был бы готов заплатить эту цену.
Ворон усмехнулся, стрельнул окурком в темноту и убрал ногу в салон.
- Надеюсь, тебе не придется этого делать. До рассвета еще далеко, ковбой, садись - подброшу до Города.
Небо на востоке едва начало светлеть, когда красно-черный "Мустанг" проревел по пустынным улицам и лихо припарковался у поворота во двор дома Мистика.
- Спасибо, что подвез, - Мистик открыл дверцу и выбрался из машины.
- Эй, ковбой, - Ворон полез в бардачок и, вытащив оттуда второй комплект ключей к "Мустангу", швырнул его Мистику.
- Толку тебе от них, конечно, никакого, - сказал он, - так, на память.
Мистик покрутил ключи в пальцах.
- Да я бы и так не забыл.
- Бывай, ковбой. Мы еще увидимся: когда тебе придет время покинуть эту сторону, я тебя подвезу.
Мистик улыбнулся.
- Пожалуй, я буду единственным, кто поедет на тот свет с таким драйвом.
Ворон захохотал, захлопнул дверцу и нажал на газ. Мистик проводил машину глазами, закурил последнюю сигарету и пошел домой. Подаренные ездоком ключи тихонько грелись в кармане его джинсов.
Остановившись на обочине, заглушив мотор и погасив фары, Ворон курил, глядя на светлеющий горизонт. Что ж, через месяц все повторится, а пока все дороги страны и мира в его распоряжении. Горючее в баке не кончится, лежащие на руле руки не ослабнут. А что еще надо? Разве не ради этого он лишил посмертия сотни других людей? Ощущение скорости пьянит до конца, до самого последнего момента. Когда по твоим венам течет готовый воспламениться бензин, ты почти не отдаешь себе отчета в том, что делаешь. Когда-нибудь кто-то другой, более умелый или просто более удачливый, отправит в небытие и тебя. И это будет правильно. Ведь это судьба. Это судьба, ковбой.