По хаосу ДУХ безтелесный блуждал,
Средь звёзд и планет утешенья искал.
Наскучило ДУХУ мерцанье светил,
Но миг озаренья его посетил.

Решил ОН на дальних задворках Вселенной,
Создать в пустоте новый МИР непременно.
Нашёл он планету с названьем Земля,
Где лёд был и камень, и много огня.
Из тайных надежд, из тревог и мечтаний,
Скрепляя по ходу крупицами знаний,
Он жизнь сотворил здесь всего за неделю,
Хотя и устал он при этом смертельно.
Парит созерцая Творец свое дело
И мыслит о будущем как-то не смело.
Удачной была вдохновенья попытка.
А бросить сей мир - настоящая пытка.
Но дел у Всевышнего чуть выше крыши
И надо на помощь чтоб кто-нибудь вышел.

Из мыслей замену себе начал ткать.
Под знамя Творца встала ангелов рать.
Бесполых, крылатых и очень могучих.
Попробуй управиться с этакой кучей.
И чтобы порядок средь слуг навести,
Он им приказал плоть Земли принести.
Напрасно боролось все войско с Землицей,
Никто не достал даже малой крупицы.
И все отступились...Один Люцифер -
Сияющий ангел немеркнущих сфер,
Боролся с Землёю и рвал ее плоть,
И ближе к утру смог ее побороть.
Принес он Творцу кус магической глины.
А войско прогнуло пред ним свои спины.

Доволен Всевышний - нашелся вожак,
Но нужно использовать следущий шаг.
Из плоти Земной, из самой ее сути,
Должны получится отличный люди.
Но что-то не ладится с этим заданьем,
Из глины лепить не достаточно знаний.
У войска крылатого полный разброд,
А вместо людей получается сброд.
Все страшные, будто бы разной породы,
Ну, в общем, не люди, а просто уроды.

Решенье проблемы нашел Уриил,
Крылатым конвейер создать предложил.
Смекалистый ангел построил всех в ряд,
И тут же работу поставил на лад.
Кто голову лепит,кто руки, кто ноги,
А кто-то то место чем деток разводят.
Понятное дело, последнему просто,
Колбаску скатал, соразмерную росту,
И дело готово, работа простая,
Крылатый лепильщик от гордости тая,
Предметов своих налепил сколько смог.
Из них навалил он не маленький стог.
И вот получилась, какая задача:
Тел мало, но много колбасок на сдачу.
Ударнику быстро начистили рожу,
Сперва объяснив, что вот так вот, негоже,
Ударным трудом подставлять коллектив,
Расправы в конце, гнев на милость сменив.
Исправили дело легко и красиво,
С колбасок, слепив человека на диво.
Он статен, пригож, ну почти идеал.
Ах, если бы кто-нибудь в то время знал,
Что собранный в спешке, но все же с любовью,
Не мало прекрасного в мире уроет.
И все из-за этих проклятых колбасок,
Понятно здесь станет без всяких подсказок:
Повтороно ваять можно все что угодно,
Но станет изделье совсем непригодным,
По памяти формы своей изначальной.
Увы,хоть звучит это очень печально.
А в случае нашем испорчено вовсе
И сам экземпляр, и что хуже потомство.

Но это потом, а сейчас вновь проблема,
Возникшая словно болотная пена.
Проблему Творец только может решить.
Хотя от нее проще волком завыть.
Когда оживили фигурки людей
И стали учить их как малых детей,
Что можно здесь делать, что делать нельзя,
Вот это вот рыбка,вот это свинья.
Что драться нельзя и залазить в трясиу,
Что слушаться нужно Творца и мужчину.
Вот тут первый бунт на земле и случился.
Такой... Даже Бог сам в себе усомнился.
А дело все в том: возмущенные бабы,
Вчинили протест, да не просто и как бы,
К Творцу самому подались на престол,
Чтоб их не считали за слабенький пол.
Визжа и плюясь, и ругаясь все матом,
Ему объявили они ультиматум:
Нельзя нарушать средь полов равновесье.
Нельзя вот и все, хоть убей, хоть ты тресни.
Стоят и дырявят Всевышнего взглядом.
Всевышний подумал: "А мне это надо?"
А вслух он сказал:"Миль пардон.Извините.
Идите и делайте все что хотите."
И девки ушли на просторы Земли,
Земфира, Гульча, Зульфия и Лили.
Вот так вот Творец сохранил свои нервы,
В миру ж появились прапервые стервы.

Замену бунтаркам не стали искать.
Что сделаешь, бабы. Нам их не понять.
Решили улучшить девичью породу,
Для этого взяли священную воду,
Любовь, состраданье, надежду, покорность,
Ребро от мужчины, терпенье, упорность.
Творец размешал и придал формы девам,
Затем вдохнул жизнь, окатив их всех пеной.
Отличная вышла работа, как в сказке.
Прекрасное тело, душа, ну и глазки.
Спокойна, как стадо жующих буренок,
Доверчива, как годовалый ребенок.
В характере нету ни капли бойца.
Ну, в общем, ягненок, иль проще - овца.

По этим лекалам слепили всем пары.
И вчесть этих пар играли фанфары.
Для каждой семьи персональные кущи.
Удобства природы, придумай-ка лучше.
В границах жилища, погода все время,
Отменнопрекрасная, без изменений.
Внутри красота и сплошная гармония.
Ну, в общем там птички, ручей и бегония.
А в самой середке Познания древо,
В плодах его мудрость Всевышнего зрела.
И фрукты сии нельзя есть до срока.
Иначе всем будет большая морока.
Ведь зреет добро в них, но зреет и зло.
Кто вовремя съел, тому повезло.
А тот, кто нарушит вот эту табу,
Немедля получит по медному лбу.
И всех расселили по разным Эдемам:
Ивана да Марью, Хуана и Эмму,
Юань Синь Хуа живет с Джеки Чаном,
Красавица Ева резвится с Адамом.

Чтоб не было скучно вновь созданным парам,
Чтоб не было козней, чтоб не было свары.
Чтоб люд не завыл от тоски и безделья,
Чтоб было у люда побольше веселья.
Агрессию чтобы развеивать вечно,
Чтоб жизнь не казалась народу беспечной,
Придумал Всевышний жучков-паразитов,
Спокойствие ими на веки разбито.
Не взглянешь на эти созданья без дрожи.
А это обычные, мерзкие воши.
С тех пор человечество бьет их безмерно,
На лбу, на ногтях, но что главное, верно.

Всевышний, окинув создания взором,
Доволен остался. Не пахнет позором.
И в мире чудесном поселены люди.
Чистейшем, как небо. Без капельки мути.
Теперь остается лишь им любоваться,
Но прежде в Галактику надо смотаться.
Оставлен за старшего сам Люцифер,
Порядок блюсти с применением мер.
Крылатая гвардия тоже в экскорте,
Чтоб хвост заносить ему на повороте.
С трудом, но расстался Всевышний с Землею,
В ночи полыхнувши сверхновой звездою.

Глава 2. Первая ревизия.

Прошли сотни лет,а может мгновенья.
Застало врасплох Творца появленье.
И ангелов, пьяных от силы и власти,
Способных порвать все живое на части.
А так же людей, что слабее пернатых,
Но тоже от воли немного поддатых.
Картина, представшая Божьему взору,
Не снилась в кошмаре ночном ревизору.
Эдемы, что раньше светились уютом,
Похожи сейчас на ночлежку с приютом.
Все сломано,съедено,сгрызено, сбито.
А прямо в средине фекалий корыто.
На месте где древо познания зрело,
Помойка, там что-то недавно сгорело.
Хуан в диком гневе собачится с Эммой,
А спор проиграв, бьет в печенку коленом.
Иван, в дребодане, поет песню звонко,
И Марья цедит для него самогонку,
А Джеки с Юань в связях быть нужно строже.
Не то, все вокруг на них станет похоже.
Лишь Ева с Адамом сидят словно мыши
И что-то на глине тихонечко пишут.
Усталость в глазах от нелегких трудов,
В округе ж огрызки запретных плодов.

Увидев картину сего непотребства,
Творец применил репрессивные средства.
Сперва возбудив изверженье вулканов,
Он землю вокруг затопил жаркой лавой.
Чтоб выжечь сильнее убожества скверну.
Должно быть, забыл, что сам Бог он наверно.
Опомнившись, лично пожар стал тушить.
Надеясь, хоть кто-то останется жить.
Волну, зачерпнув прямо из океана,
В огонь все отправил, без всякого плана.
Последствия: Мир весь чуть-чуть не погиб,
Таким на Земле первым стал перегиб.

Крылатые, в страхе по небу метались.
От жути, друг в дружку практически вжались.
Но скрыться нельзя от незримого ока,
На суд и на казнь остается дорога.
Кривясь от мучений и корчась от боли,
К престолу бредут порождения воли.
Всевышний растроенный, горем убитый,
Парил в виде шара, из молний весь свитый.
Карать в этот миг никого не хотелсь.
Узнать бы, кто взял на себя эту смелость?
Кто план изменить на корню дерзанул?
Пока он в межмирье легонько соснул.
И в этот тяжелый момент пессимизма,
Метнулись к нему прямо из катаклизма,
Растрепанных ангелов несколько штук,
Чумазых от пяток до кончиков рук.
Они прорывались сквозь землю и пламень,
Круша на пути и пепел, и камень,
Неся на закорках спасенных людей.
Как вечности символ, как символ идей.
И Богу понятно все стало мгновенно,
Кто план изменил его так дерзновенно,
Кто все извратил, проведя сто афер,
Вожак всех крылатых - сам Люцифер.
И сразу призвав Люцифера к ответу,
Он строго спросил у него про заветы,
Которые тот изменил не стесняясь,
И требовал в гневе:"Покайся не маясь!"
Но долго упорствовал ангел в молчаньи,
Глядя на Всевышнего взглядом печальным.
А время спустя он вздохнул тяжело 
И Богу поведал, зачем сделал зло.

Причина такого дурного поступка,
На взгляд мой, на первый, покажется хрупкой.
Но есть в нем наверно и смысла зерно,
Хотя и зарыто поглубже оно.
Идея внесенных в проект изменений,
Лежит на краю, между светом и тенью.
А смысл в ней, что финиш зависит от старта.
От точки отсчета, мы знем что завтра,
Скорей всего выйдет, при скорости средней.
Теперь не похоже, что все это бредни.
И путь, что все люди пройдут непремернно,
Отмерен длинною своей неизменно.
А выбор остался в одих направленьях,
Хотя и цепи лишь одной это звенья.
И если от зла будет старт даден людям,
То мы вместе с ними у финиша будем,
Где ласка, любовь и добро процветают,
Где льдинки порока под взглядами тают.
А коль от добра люди выйдут в дорогу,
То здесь не помогут и сотни пророков.
И как не заботься о роде людском,
Окажемся все мы на финише злом.
А там извращенья, насилье и хаос,
Там нету тепла и отсутствует радость,
Как только все люди откроют зла дверь,
Наступит всем смерть, уж мне ты поверь.

Всевышний в молчании доводы слушал,
Смотря на людей - он видел их души.
Он понял идею, он знал - ангел прав.
И люди должны воспитать в себе нрав.
Поэтому, дал человечеству волю,
Чтоб каждый мог сам выбирать себе долю.
Чтоб сам человек строит мог, разрушать.
Себе же оставил заботу - мешать.
Мешать человеку скатиться во грех
И в этом подходе он видел успех.
Но чтобы все было по-честному, верно,
Он выдал задание и Люциферу:
Тот длжен обрато толкать человека,
Чтоб дух укреплялся его век от века.
Крылатому дал новый чин - Изменитель,
Поверьте мне на слово, если хотите.

С тех пор началось людей воспитанье.
Борьба за их рост, за их души и знанья.
Творец побеждает легко и умело,
Но сново возникло горячее дело,
Аж в центре Вселенной и надо спешить,
Задачу глобальную быстро решить.
И Бог отлучился, на время, опять,
Уже не боясь новый мир потерять.


Глава 3. Прыжок в высь.

Но как показали в грядущем итоги,
Не могут безгрешными быть даже боги.
В отсутствии всесокрушающей силы,
Решил Люцифер изменить мир постылый.
Где все соразмеренно, точно и верно.
Здесь вам не найти даже малой каверны
Греха, непотребства, излишеств и лени.
Они не доступны для всех поколений.
И трудятся люди с утра и до ночи.
На благо свое, и никто здесь не хочет,
Испортить свой жизненный тонус азартом.
Никто не играет ни в кости, ни в карты.
Никто не купается в плотских утехах.
Никто не сражается здесь ради смеха.
Не ведают люди не лжи, не обмана,
Не лазают, выгоды для, по карманам.
Ну, в общем, идет у людей все отлично,
Хотя жизнь скучна в этом мире приличном.

Пытаясь разрушить людские устои,
Противник Творца сотню козней устроил.
Но все бесполезно, устойчивы люди.
И мир, хоть и скучный, но все таки любят.
Провалены все провакаций попытки,
А ведь Люцифер на дела эти прыткий.
Ну тут не проходят ни лесть, ни обман,
Разрушен был так же и водочный план.
Вот тут Люцифер был поставлен в тупик.
И был он растерян в критический миг.
И что теперь делать он точно не знал,
Готов был признать, что Творцу проиграл.
Но чтоб отказаться от этих идей,
Решил еще раз он проверить людей.
Спустившись на Землю в личине Яфета,
Взяв посох из дуба, побрел он по свету.

Ходя меж людей и слыша их речи,
О жизни загробной, безбедной и вечной,
Он понял где слабое место народа,
Что так унижает его год от года.
Открытием этим он был потрясен,
Хотя больше тем, что был сам не умен.

Боятся все люди своей краткой жизни,
Той малости, что наделил их Всевышний.
За эти мгновенья любви и рассвета,
Готовы бороться они до победы.
Готовы до срока других погубить
Лишь только за тем, чтобы свой миг продлить.
Лукавый вот здесь понял, что делать дальше,
Дивясь, что не понял глобального раньше.
Он понял что миром всем правят идеи.
И только от них переменами веет.
А чтобы порушить застоя устои,
Он всем предложил башню к Богу построить.
Чтоб люди, поднявшись на выси Творца,
Смогли, как и он, жизнью жить без конца.

И люди, сплоченные общей идеей,
Творцу самому вызов бросить посмели.
И начали строить вселенскую башню,
Чтоб к Богу подняться, а может и дальше.
Единый порыв у людей растянулся,
Но к цели стремясь - никто не прогнулся.
И все, заведенные как механизмы,
Таскают булыжники лишь с одним смыслом,
Быстрее закончить великое дело,
Чтоб миром рулить, раз другим надоело.
И башня растет, как тростник на болоте.
Ступени на ней прямо в небо уводят.
До мига победы остались часы.
Качнутся в тот миг равновесья весы.

Но случай счастливый, ведь промысел Божий,
Сам Бог, для себя, его пользует тоже...
И в тот раз, почуяв подвох на задворках,
Творец прилетел в новый мир на разборки.
Увидев творение воли людской,
Всевышний не тронулся чуть головой.
Но что поразило его еще больше,
Ко власти корысть, корысть к ее мощи.
И в мыслях людских, во всех их мечтаньях,
Лишь зависть и жадность, да злоба метались.
А с башни на Бога взирает Яфет,
Принесший такое количество бед. 
Во взоре его, триумф и победа,
Которая будет еще до обеда. 
Последние камни несут по ступеням,
А сквозь эти камни оскалы белеют.
Тех жертв, что уже есть и тех, что случатся.
И к ним одинаково - не достучаться...
У Бога по времени снова цейтнот,
Что делать и как быть, никак не поймет.
И как не поступит он, будет всем скверно.
Другое решение было, наверно,
У этой проблемы, но Бог сделал выбор.
И чтоб из людей не убить кого-либо,
Он всех поделил на народы и кланы,
Хотя на сей счет были разные планы.
Об этом сейчас смысла нет говорить,
Гадая, что Бог еще мог сотворить?

Последствия в силу вступили попозже,
Участники все получили по роже.
Но не от Творца, как всегда друг от друга
И все потому, что порвалась подпруга,
Что крепче цемента скрепляла людей,
Сплетая все мысли великих идей.

В момент, когда Род поделился на части,
То каждый сосед позабыл слово "здрасти",
Что только что, утром он с легкостью рёк...
Таким был Всевышнего жесткий урок.

А люди, забыв про великие цели,
Язык потеряв, побрели точно звери,
По самым бескрайним просторам Земли,
И как не пойдешь ты, куда не сверни,
Все вроде знакомо, но все не понятно,
Кому-то покажется это занятным,
Но зрелище это убого и жалко,
Отброшены люди единственным шагом,
К истокам своим, началу начал...
Яфет видя это на башне кричал.

Когда успокоились первые страсти,
Сказал Люцифер, что теперь не подвластен
Он всем договорам, что были до селе
И он недоверие в души поселит,
Людей тех, что сможет к себе повернуть,
И твердой рукою направить на путь,
Где нету Творца, нет единого Бога,
Где Зверь правит миром легко, но убого.
Где прав будет сильный по личному праву,
И пусть Творец лично находит управу,
На эту проблему зверинных тотемов.
Такая Творцу для решения тема.

Взглянул Бог на Ангела с легким укором
И чтоб не тянулся бессмысленный спор,
Он бережно взял Люцифера под мышки,
И грянул о землю с чудовищной вышки.
А вслед он изрек: "Пусть знают все наши,
Не просто ты Ангел, а Ангел ты павший!"

Озлобившись, Ангел ответил делами.
У тысяч костров шаманы камлали,
И люди, послушные низменным ритмам,
Стремились к дремучим, зверинным инстинктам.
Тогда ж началась зверолюдская эра.
Забыв с языком и про первую Веру,
Народы, крушили другие народы,
И жрали друг друга, и жрали до рвоты.
Сильнейшие брали других к себе в рабство,
Таким было раньше звериное царство.

А искра Творца в людях медленно гасла.
И сам Люцифер приближался с опаской
К жестоким орудиям низменной воли
К смертельным священникам Ужаса-Боли.
И страх только правит Лазурной планетой,
У Бога проблемы - решения нету.
А все человечество катится вниз,
Попытки итог, чтобы выбраться в высь.

Лишь Ангел упавший усвоил урок,
Ведь он осознал деления толк.
И пользу на практике, как не злорадствуй,
Сперва разделяй, а потом только властвуй.

Глава 4. Очищение.
 
С тех пор только тьма над планетою правит,
Лукавый ведёт с нарушением правил,
В борьбе за людей, за их мысли и души,
На поле Творца, он Творца же и душит,
Тасуя колоду вновь созданных наций,
Используя их для своих махинаций,
Он рвётся к победе, её он вкушает,
Не видя того,  кто ему помешает.

А Бог, не желая нарушить свой принцип,
Сидит в тупике от седмицы к седмице.
Не может найти он управу по праву,
И выхода нету, кроме расправы.
Но это не путь, даже не направленье
И страх, что поставит весь Мир на колени,
Сыграет на пользу противника Бога,
А ведь у людей бед достаточно много,
Без этих разборок Творца с Люцифером.
Эх, кто бы вернул человечеству веру,
Что сила в единстве, во всех ипостасях,
Та сила, что всё человечество красит,
Не мощность избыточной мускулатуры,
А сила духовности, сила культуры.

И Бог стал решенье искать на планете,
Ведь люди по сути своей ему дети.
И любит он всех одинаково ровно,
Духовный отец, хоть отец и не кровный.
Но чтобы узнать всех детишек поближе,
Творцу нужно к ним опуститься пониже.
Но надо всегда наблюдать за Вселенной,
За массой критической и переменной,
Что всё мироздание держит в узде...
Ну, где же помощника взять себе, где?!

Подсказку Творцу принесли сами люди,
Которых Князь Тьмы в лучший день не замутит.
Взывая к Всевышнему, все вместе, сразу,
Они прорекли необычную фразу,
В которой о милости Божьей просили,
А так же вмешательстве, о третьей силе:
'Отец наш Небесный, ты самый могучий,
В пределах Вселенной тебя нету круче.
Спаси все народы от бед и напастей,
Ведь здесь разгорелись смертельные страсти.
Пошли нам спасенье, подай людям руку,
Как самому верному, лучшему другу.
А если сейчас жилы рвёшь во Вселенной,
Пошли нам на помощь достойную смену,
Архангела может, а может пророка,
Чтоб люди во Тьме отыскали дорогу,
К счастливой, достойной и правильной жизни.
Готовы мы в путь, мы пойдём, только свистни'.
Всевышнему патокой стала молитва,
За Мир, за людей незакончена битва.
И Он посылал многим людям виденья,
О скорой и полной победе над Тенью.

Да, этого мало для перелома,
Но давит, как правило, сено солому.
И стали на свет появляться пророки,
И стали они объявлять людям сроки,
Когда на Земле возродится Сын Божий,
Который начистит Лукавому рожу.

От вести такой Люцифер засмеялся,
Теперь он Творца самого не боялся,
А тут для него устрашитель-ребёнок,
Хватило б тому не испачкать пелёнок
От вида, хотя бы, его зверослуг,
Но что-то кольнуло под ложечкой, вдруг.

Ведь зная Творца и его парадоксы,
У Тёмного сразу возникли вопросы
О том , что реально задумал Всевышний.
И как бы ему это боком не вышло.

Он первым стал слушать волхвов и пророков
И первым узнал он, и место, и сроки,
На свет появления Божьего Сына.
На град Вифлием указали все силы.

В то время, в местах тех, правитель был Ирод,
За власть Люциферу платил свою виру,
Жестокостью, болью, страданьем народа,
На веки запомнили люди урода,
Свершившего море порочных злодейств,
Но всех отвратительней из его действ,
Случилось во время кровавой охоты,
На Божьего Сына, на Сына Природы.
Царь Ирод узнав, что противник младенец,
Приказ палачам дал - найти всех рожениц,
Детей отобрать и, не медля убить,
Их кровь для него принести, чтобы пить.
У врат Вифлиема стоял дикий плач,
Лишь только смеялся проклятый палач,
В пределах его, во владеньях Урода,
Теперь нет детей младше первого года.

Всевышний скорбил по погибшим  детишкам,
Охота на будущее - это слишком.
За сына  Творца будет жуткая схватка,
Потратят все стороны сил без остатка.

Когда пир кровавый был в самом разгаре
И люди метались в смертельном угаре,
Мирские родители сына от Бога,
Стояли уже у чужого порога,
В далёком Египте приюта искали,
По тем временам предалекие дали.
И там оставались до Ирода смерти,
Которому Божье прощенье не светит.

Всевышний, усвоив урок первой схватки,
Не стал нарушать Люцифера порядки.
Враги пусть считают, что цели добились,
Что силы добра потихонечку смылись
От трудностей, созданных детскою кровью,
Ну, словно невестка в битве с свекровью.

Сын Бога тем временем жил в Назарете,
И вёл он себя, как обычные дети,
Гулял с пацанами, девчонок дразнил,
Послушен родителям, с раввином мил.
И так же спокойно прошла его юность,
Дай Бог нашим детям, на радостях сплюнуть.
Затем стал взрослеть и весь мир понимать,
Но не от учёбы, просто стал знать.
Впоследствии стал для народа Учитель,
И истиной стал он людей тормошить.

Хотя люди к ней как сейчас не готовы
И путают вечно заветов основы,
Когда у самих пропадёт чего-либо,
Иль просто исчезнет из цепкого вида,
То сразу же крик, что в округе ворьё,
Что вечно крадёт не у вас, а моё.
А сами чужое возьмут непременно,
И трудности в деле таком по колено.
Иль вот, жену ближнего ты не желай,
Об землю свой взгляд лучше ты поломай,
А если жена вдруг не ближнего рядом,
Такую сгребут под себя и порядок.

И бился Спаситель с людским эгоизмом,
Пытаясь добраться до здравого смысла,
Но истине нужен всегда комментарий,
Иначе всю истину будто украли.

Но как не клеймил Спаситель пороки,
Кончались отпущенные ему сроки.
И люди, его правоту понимали,
Но против корысти средства не знали.
Тогда-то Спаситель и принял решенье,
Каков дальше ход в победе над тенью.
Решил обнулить он людские деянья,
На Землю принёс он новейшие знанья.
А в знаниях этих крамола для знати,
Крамола для церкви: 'Неравенства хватит!'
Равны пред Творцом иудеи и негры,
Равны перед ним не приверженцы веры,
Равны египтяне, славяне и хетты,
Равны даже те, кто забыл все заветы,
Равны также те, кто заветы не знал,
И те, кто на них с колокольни плевал.
И как не ведёшь ты в отпущенной жизни,
Насилуешь, грабишь, иль служишь Отчизне,
В час смертный покайся пред ликом Творца
И будешь прощен за грехи до конца.
Для всех Бог един, он Отец всех народов,
И мы для него все единой породы,
Отец для трудяг и для тех, кто ленив,
Со всеми суров, но всегда справедлив.
Вот этого в мире всегда не хватало,
Ведь в мире, как есть, справедливости мало.
И люди пошли за новым ученьем,
Хотят справедливости все поколенья.
Но больше хотят искупления люди.
А где искупленье, коль грешники судьи?

Тянулась к Спасителю вся беднота,
Ведь жизнь без Надежды, без Света, когда
Незнаешь, что завтра уже будешь есть,
Забудешь при этом про правду и честь.
Но свойственны людям душевные муки,
Хотя кто из вас человека осудит,
Коль хлеба кусок он украл для детей,
Не нищих обнес, а богатых людей.
И тот, кто безгрешным считает себя,
Пусть камень швырнёт, не в Ученье, в меня. 

К такому подходу, к ученью основы,
Правители были вообще неготовы.
Народы вдруг стали совсем непокорны,
Как будто все нити запутали Норны.
Богатым вдруг стало считаться опасным,
А труд на хозяина просто напрасным.

Но власть и богатство, идущие рядом,
Блюдут для себя исконный порядок.
У власти для этого есть инструменты,
Сперва похвала, а потом в экскременты.

Спасителю ту же готовили участь,
И чтобы его подольше помучить,
Ему предлагали богатства и славу,
И золото в слитках, и дев на забаву.
Но были отвергнуты все предложенья,
Нельзя нарушать канонов Ученья.

Быть честным - тяжелая в жизни задача,
Заранее хочется дать людям сдачу,
Лишь только за мысли поганые их,
За действия, сразу же двинем под дых.

И стал призывать Спаситель к смиренью,
Которое нужно в победе над тенью,
Порочною стала обычная гордость,
Заслугой - смирение, даже покорность.
Ведь чтобы разрушить могущество злое,
Что мир шестьсот лет не оставит в покое,
Сперва порази в себе злобное семя,
Что вырасти может в жестокого зверя.
 Победа нужна над собой изначально,
Победа над внутренним зверем похвальна.
Ведь именно он держит душу в тисках,
И зло без него рассыплется в прах.
Но рабская людям покорность известна,
И люди без стержня, как кислое тесто.
А стержень без гордости, как ни крути,
Не сдвинет пера на обычном пути.
А тут само Зло повернуть надо вспять
И надо смириться - как это понять!?
Спаситель решив - разъяснения тщетны,
И люди пока ещё не совершенны.
Им слово пока доказать надо делом,
Тогда они сами последуют смело
За тем, кто готов за собой повести,
На трудном, но праведном к Свету пути.
На вечные веки покончить со злом,
Тогда - то наступит в борьбе перелом.

А в этот момент, приспешники Зверя,
Готовили место, назначили время,
Для казни Спасителя, сына Творца,
Для них он не бог - на закланье овца.
И все приготовились, бизнес и судьи,
Хотя и не боги, но как бы не люди.
В назначенный час, не взирая на лица,
Спаситель был схвачен и брошен в темницу.
И там ожидал своего приговора,
От твари продажной, от прокурора.
И вот приговор - сына бога распять,
Чтоб смертью его насладилась вся знать.

Висит на кресте Спаситель народов,
Но это не смерть - духовные роды.
Хотя ещё люди об этом не знают,
Спасителя смерть, как свою принимают.
Ведь он на себя взял все их прегрешенья,
Такое в победе над Зверем решенье.
 
   P.S.  Когда, после смерти Спасителя тела,
           В пещере, знать труп осмотреть захотела,
           Она пустоту лицезрела повсюду,
           Со страхом подумав - а вот вам и чудо.
           Но чудо на деле на самом не в этом,
           А в чуде действительном нету секрета,
           Когда первый грешник покаялся Богу,
          Тот в миг показал ему в небо дорогу.
          Вот это и стало действительным чудом,
          Оно по сей день практикуется всюду.
          
 P.P.S. Развеять здесь надо одно заблужденье,
           Касаемое победы над тенью.
           Все думают, что всех осудит Антихрист
           Когда Бога власть над Землёю утихнет.
        Но надо сказать Вам, что это не так,
        Что думать так может лишь только чудак.
        Спрос будет со всех, уж меня вы простите,
        Но спросит не Дьявол, а спросит Спаситель