- Вы не понимаете, мамочка, нам нужна классическая красота. Клас-си-чес-ка-я! А у вас - что? Волосы шапкой, брови слишком тёмные, глаза слишком светлые и рот большой. Сплошная эксцентрика! Нет-нет, вы нам не подходите.

   Отчего мама плакала, шестилетняя Вита не поняла. Только бежала вприпрыжку, чтобы не так сильно болела рука, за которую мама тянула Виту к выходу из странного места, где было много людей, много света, много громких неизвестных слов.

   - Они сказали, мы не подходим, - кричала мама кому-то в мобильник, - девочка некрасивая. Представляешь?

   Видимо, кто-то в трубке пытался утешать маму, но та продолжала плакать: "Некрасивая, некрасивая". Вита поняла, что мама огорчена из-за неё.

   Дома о безуспешных пробах в рекламный ролик больше не вспоминали, но Вита росла и выросла с мыслью, что непоправимо некрасива. Конечно, нервные тинейджерские попытки изменить себя случались: выкрашивала волосы в чёрное, вытягивала упрямые кудри утюжком. И брови в ноль выщипывала, и цветные линзы вставляла. Предпочитала мешковатые чёрные анораки с широкими джинсами всему прочему гардеробу. Который и так не блистал разнообразием: вскоре после неудачной попытки протолкнуть Виту в шоу-бизнес мама родила ещё девочку - совершенно конфеточку. И всё мамино обожание досталось ей и оправдалось - сестричку охотно снимали сначала в рекламе детского питания, затем соков и йогуртов. А Вита осталась постольку-поскольку.

   Занятая карьерой младшей дочери, мама нечасто вспоминала о Вите. Неприметная, молчаливая, девушка тихо дождалась своих восемнадцати лет, нанялась в "Макдональдс" и вскоре переселилась на съёмную квартиру вместе с ещё двумя подругами с работы.

   Парня с большим блокнотом под мышкой Вита приметила сразу. Необычным оказался его заказ: кофе, порция мороженого с карамельным соусом и запасной стаканчик.

   - Кофе-гляссе себе сделаю, - вдруг улыбнулся ей парень.

   - Но ведь кофе-гляссе есть в меню, - возразила девушка, ладонью указывая на светящееся за спиной табло.

   - Вкуснее самому намешать, - отозвался парень. Вита улыбнулась и выдала заказ.

   Парень, как видела девушка, устроился за столиком возле окна, деловито соорудил себе напиток и раскрыл блокнот. Вита дальше не присматривалась, видела только - волна посетителей сменяется другой, а парень всё сидит, что-то пишет. Что он ещё и на Виту взглядывал иногда, она не заметила.

   А он стал постоянным посетителем. Вита уже и здоровалась с ним, и спрашивала: "Вам как обычно?". И заказ его из раза в раз повторялся в точности: кофе, порция мороженого с карамелью и запасной стаканчик. "Витка, - шептали ей подруги, - он всё на тебя смотрит и что-то в блокноте пишет, пишет".

   Она отмахивалась - мало ли, сериалов насмотрелись, вот и померещилось.

   Но однажды он решился. Дождался конца её смены, подошёл. Сказал, что художник, что просит разрешения опубликовать рисунки, где она, Вита, в главной роли.

   - Я? - изумилась она. - Но я же...

   Художник понял, жестом остановил её. И раскрыл блокнот.

   Такой красоты Вита в жизни не видела, себя такой не видела! Она - в бальном платье. Она - сказочная колдунья. Она - с распахнутыми крыльями... Девушка покачала головой, отказываясь поверить.

   - Посмотри мне в глаза, - мягко попросил художник. Вита послушалась. И увидела там взволнованное тонкое лицо с необычно светлыми глазами и ярким ртом, в ореоле сияющих волос. Сердце девушки забилось, она ощутила вдруг, что надеется... нет - может! Может быть в бальном платье. Может творить чудеса. И может распахнуть крылья!