Маларёва Галина : другие произведения.

Поцелованная Афродитой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мифы о древних богах и прекрасных нимфах, сложенные тысячи лет назад, манят, зачаровывают своей таинственностью, по сей день вызывая желание вернуться в те времена. Люди принимают эти истории за сказки. Однако это не совсем так. У богов есть свои избранники, с помощью которых они могут управлять этим миром, воплощая свои идеи в людях. Об этих избранниках не знает никто и порой они сами об этом не подозревают.
  
   []
  
  
  
  Богиня любви
  
  - Скажи, что мне сделать, чтоб заслужить твое расположение, мой ангел? - легкая тень тревоги в голосе так не сочеталась с выражением холодной уверенности, что царила на его лице. Четкий отточенный профиль и мускулистая фигура говорили о неспособности проявлять даже малейшую слабость.
  - Возьми и подари им солнце! - решив дать еще один шанс своему новому поклоннику, воскликнула Афродита. Легкий взмах ее белоснежной кисти оставил в воздухе чуть заметный облачный след, словно отголосок ее мысли, только что зародившейся где-то в поднебесной дымке.
  - Нет, - задумчиво ответил Гермес и, смутившись на мгновение, добавил, - Это для них будет слишком просто и непонятно. - Не будучи одобренное собеседником, белоснежное облако тут же растаяло в прозрачной голубизне неба. - Я подарю им луч, - маленькой искоркой азарта, сверкнули его голубые глаза.
  - Всего лишь луч? - переспросила богиня, каждый раз, по-детски удивляясь плутовству Гермеса.
  - Да. Всего лишь луч, - уверенно повторил он. - Луч надежды. Они будут счастливы. Вот увидишь!
  - И они поймут? - ее лицо, вдруг, стало неимоверно печальным. Не это она ожидала услышать от своего избранника. Она знала, ему не откажешь в мужестве, и так же не следовало ждать от него утонченности в понимании человеческой души.
  - Да. Для них это будет как озарение. Они будут звать меня Богом! - его подбородок гордо взметнулся ввысь. Гермес был неотразим в своем восхищении собой.
  - И что потом? Будут поклоняться тебе? - мило улыбнувшись, она взглянула на него. Элегантный стан, легкий наклон головы, усыпанные солнечной позолотой белоснежные локоны, плавно ниспадавшие на плечи, делали образ богини еще более прекрасным. Столь наивные уловки Гермеса казаться на шаг впереди всех остальных богов умиляли ее.
  - Почему бы и нет?! Ведь богам поклоняются? - хитро подмигнул он.
  - Но если ты действительно хочешь быть для них Богом, тогда подари им любовь! - медленно обойдя вокруг юноши, она сладко шепнула ему на ухо.
  - Что они с ней будут делать? - недоуменно отмахнулся Гермес.
  - Наслаждаться! Ах, эти мужчины, они так никогда и не поймут наивысшей цели существования, - усмехнулась Афродита.
  - А они знают, что это такое? - идея о бескорыстном дарении чего-либо кому-либо не слишком его радовала.
  - Пока нет, но они узнают, когда почувствуют ее, - приблизившись, она ласково обвила руками его крепкий стан.
  - Да, и назовут меня Богом, - насмешливо произнес он, слегка отдаляясь от Афродиты. - Нет. Я лучше дам им надежду, - расчетливо прикидывая что-то в уме, добавил он.
  - Надежду на любовь? - недоуменно, переспросила богиня.
  - Да. И они поверят в нее как в миф.
  - Ты жесток. Верить в миф, что может быть безнадежнее?! - ее лицо вдруг стало мраморно-холодным. Она почувствовала, что, может быть, зря понадеялась на его понимание. Но с другой стороны ни влюбленный в нее хладнокровный воин Арес, ни его соперник, трудолюбивый Гефест, не могли дать ей то, чего она желала больше всего на свете: воплощения ее самой заветной мечты, научить человечество любить. И не просто любить, а испытать это волшебное чувство в той мере, в которой она, Афродита способна испытывать его.
  - Но, посуди сама, - беспощадная рациональность сквозила в словах Гермеса, - Они люди! Они еще не готовы к такому дару. Любовь обожжет им души. А когда это случится, тебе, любимая, будет сложно пережить это, - приблизившись к Афродите, он одной рукой нежно обнял ее за талию и, легонько приподняв второй рукой подбородок, ласково заглянул ей в глаза.
  - Как ты можешь знать, к чему они готовы, а к чему нет?! Дай им шанс!..
  
  
  Герцог Баккальери
  
  - Опять тот же сон? - оглянувшись на вошедшего мужчину, равнодушно спросила служанка, лениво смахивая пыль с полировки старого пианино.
  - Опять, - меланхолично протянул тот. В длинном домашнем халате из темного атласа, небрежно накинутом поверх ночной рубашки, он не торопясь прошел вдоль украшенных тонким узором лепнины стен огромной залы. Остановившись напротив небольшого, по сравнению с остальными фамильными портретами, полотна с изображением симпатичной молодой девушки, он на минуту задумался.
   - Вам по чину не подобает видеть такие сны синьор Альберто, - сухо процедила служанка, переходя от пианино к резному, в стиле барокко, книжному шкафу. - Вы герцог! Единственный наследник древнейшего рода Баккальери. А бредите образом какой-то распутницы.
  - Не единственный, - монотонно произнес мужчина, - у меня есть сестра.
  - Ее дети будут носить фамилию мужа, - холодно отрезала служанка.
  - Ох, Мари, перестань нести чепуху. Все эти титулы в наше время не слишком-то много значат, и к тому же ты прекрасно понимаешь, я не так уж и достоин той чести носить столь великий титул, - окинув взором портрет, Альберто отошел к одетому в бархат окну и отвернулся. Казалось, его слова относились вовсе не к его титулу, а к той прекрасной даме, что, улыбаясь, смотрела сейчас на него, собираясь сойти с полотна вглубь залы. - От бывшей роскоши здесь остались лишь обветшалые стены, облепленные ангелами.
  - Вы не должны бредить ею. Такая как она не может быть достойна ваших снов, синьор. - Мари с легким оттенком ненависти махнула метелкой в сторону портрета и, отвернувшись, снова взялась за борьбу с нескончаемой пылью. - Она сбежала из замка столетие назад, опозорив семью, родных, с каким-то нищим музыкантом, влекомая чувством 'великой любви', - продолжала служанка, фыркая на каждом втором слове, стараясь выразить этим свое презрение к персоне, изображенной на холсте. - И это она! Ваша пра-пра-тетка! - что-то навязчивое сквозило в ее словах. Казалось тема 'великой любви' давно будоражила ее сознание, как нечто непостижимое, сверхъестественное и в какой-то степени недопустимо-постыдное. - Не зря ее лишили титула и наследства.
  Мари была горда своим вхождением в дом столь знатных и родовитых людей, как ее хозяева. Предки Мари с давних времен верой и правдой служили им. Ходили слухи, что ее семья раньше была в более близких отношениях, чем отношения между прислугой и господином, но подтверждения этому не было. А может это были просто слухи, чтоб придать предкам Мари более значимое положение в обществе. Так или иначе, но все члены рода Баккальери всегда очень почтительно относились к ней и ее родне и частенько прислушивались к их мнению.
  - Мари, Мари,... - вздохнул Альберто, наливая себе стакан воды из небольшого кувшина с овального столика рядом с окном, - ты живешь понятиями прошлого. Оглянись вокруг! Толпы туристов заполонили Венецию, и им нет никакого дела до титулов и достоинств, как ты говоришь. Сейчас деньги играют главную роль в этом мире. Покупается и продается все: от захудалой гондолы до старинных замков с вековыми историями и гробницами. Титулы уже ничего не значат. И те же музыканты, как ты говоришь, в нынешнем обществе имеют вес куда больший, чем какие-то исчезающие виды древних благородных семей, - грустно произнес Альберто и, отдалившись от окна, снова взглянул на портрет.
  - Но, как же 'честь'? Куда вы ее припишете? - не унималась Мари, не собираясь так просто сдавать позиции своего, как ей казалось, не самого последнего места в обществе. - Разве можно назвать 'честью' брак отпрыска голубых кровей с дочерью какой-нибудь кухарки?!..
  - Она прекрасна! - не обращая внимания на слова служанки, Альберто окинул взглядом стройную фигуру девушки на портрете. - Юная! Полная любви! И кто может обвинять такое трепетное создание в том, что ей после столь долгого заточения в древних, покрытых сыростью каменных стенах, вдруг захотелось свободы, желание жить, любить, быть независимой от всех этих древне-патриархальных условностей добропорядочности и светских манер?! - Произнося эти слова, мужчина не сводил с полотна глаз. Казалось, он хотел впитать в себя то ощущение легкости, что веяло от портрета, беспомощно водя взором по мягким очертаниям женской фигуры.
  С огромного, в полстены холста, девушка улыбалась ему в ответ. Правильный овал лица, обрамленный волнами светло-желтых волос, нежность и невинность алых губ, большие, слегка раскосые голубые глаза с длинными черными ресницами, все это излучало любовь и спокойствие. Сшитая из нежнейшего полотна, туника в стиле легендарных нимф, легкими волнами ниспадала с плеч, развиваясь на ветру, едва прикрывая ее чувственные груди. Словно древнегреческая богиня легкой поступью она сходила с небес на грешную землю.
  - Это легко объяснить, - с нескрываемым скептицизмом в голосе, равнодушно произнесла Мари. Она взяла из рук герцога недопитый стакан с водой и, поставив его на поднос рядом с кувшином, открыла небольшую дверцу в стене, где находился маленький шкафчик подъемного лифта, спускавшегося прямиком в кухонное крыло здания. Поместив туда поднос, она нажала на кнопку спуска и аккуратно закрыла дверцу. - Вы начитались романов, синьор. К тому же столь богатая приключениями история вашего рода дает о себе знать. Вы жаждете ее продолжения. Но перестаньте же, наконец, витать в облаках. Вам надо думать об укреплении и продолжении своей семьи. Балаганы с поп-звездами не вечны, блеск их теряет силу куда быстрей, чем нынешнее поколение кухарок разродится следующим. Но вы - продолжатель вашего рода.
  - Может ты и права, Мари, - тяжело вздохнув, Альберто отвел взгляд от полотна и, подойдя к подоконнику, уставился в окно. Грустно смотреть, как увядает наш герб. Земля уже не приносит столь высокий доход, чтобы можно было покрыть все расходы на ее содержание. Плюс этот дом - такие затраты!
  - Ох, синьор, если б вы по молодости не проигрались на скачках, - тяжело вздохнула служанка, - сейчас бы не пришлось выплачивать за дом столь дикие ссуды в банках. Ваш отец, да упокой Бог его душу, наверное, радуется, глядя на вас с небес, что вы к тридцати годам наконец-то остепенились, - она подошла к лестнице, ведущей из залы на нижний этаж, и, склонившись через перила, крикнула, - Лука! Ну, что там у тебя!
  - Передай синьору, что завтрак готов! - прохрипел в ответ старческий мужской голос.
  - А ваши друзья? - поворачиваясь к Альберто, укоризненно произнесла женщина.
  - А что мои друзья? - удивленно переспросил молодой человек, направляясь к лестнице.
  - Синьор Эндрю! - передразнила Мари произнесенное на английский манер имя лучшего друга Альберто. - Серж! - наигранно произнесла она имя второго его друга.
  - Андреа, - улыбнулся, вспомнив задорный характер своего брата по несчастью, потомка знатного старейшего рода в Венеции герцога Аджио, - Он поклялся, что со скачками завязал, - твердо выпалил Альберто, сопровождая свои слова медленным наклоном головы. - Он дал слово герцога!
  - А с этими развратницами из кабаре? - ехидно подхватила служанка.
  - Ну, Мари! - развел руками Альберто и расхохотался, словно он в жизни не слышал большей нелепицы, чем эта. - Кто ж с девушками завязывает! Это же Эндрю! - передразнивая тон собеседницы, выпалил он. - Ты требуешь от него невозможного. А Серж, так он больше по философской части да по мопедам.
  - Жениться вам надо! Вот хотя бы на синьорине Эльзе из семейства Сальди. Может их род не такой знатный как ваш, но у них три пятизвездочный отеля на островах. Они-то уж умеют вести дела. Да и лицом Эльза, вроде как, не из последних уродин будет.
  - Да она не дурна, - задумавшись, согласился Альберто, снова переводя взгляд на картину. - Но нет в ней той легкости и чистоты, что в той, что является мне во сне, - грустно выдохнул он.
  - Ох, синьор, - делая вид, что отмахивается от очередной из навязчивых идей своего хозяина, пробормотала Мари, медленно спускаясь по лестнице, ведущей на этаж ниже. - Опять вы за весь этот бред. Нет ее, великой любви! Забыть вам ее надо. Все это вымысел, остатки истории. Забыть и идти дальше. - Она вдруг резко повернулась к Альберто и заговорщически продолжала, - А как вам такая идея: одна знакомая тут недавно болтала, что многие новоявленные миллионеры взяли моду свадьбы у нас в Венеции играть, это у них считается верхом крутости, что ли, - развела она в стороны руками, пытаясь подобрать нужное слово. - Ну, вы меня понимаете. А для свадебного ужина им непременно старинные замки подавай. И платить они готовы тысячи за один вечер.
  - Да, поиграть в принцев... Как же, понятное желание, - вздохнул Альберто...
  
  
  
  Елена
  
  - Увидимся во вторник! - что есть мочи, сдерживаясь, чтобы не закричать, выдавила из себя Елена и, хлопнув за собой дверью, выбежала на улицу. Рвавшаяся наружу ярость сдавливала ей грудь, мешая дышать. Слезы, скопившиеся в уголках ее серо-голубых глаз, уже готовы были огромным потоком выплеснуться извне, унося вместе с собой все негодование и обиду, что скопилась у нее в душе. Вихрем проносившиеся в голове мысли мешали адекватно оценивать ситуацию, сложившуюся в студии между ней и ее начальником.
  'Это чванливое, самодовольное животное!.. Что оно из себя мнит?.. Я не жена ему и не дочь, чтоб так обращаться со мной!..', - она почти бежала по узкой опустевшей улочке к небольшой площади, где был припаркован ее мотоцикл. Темнота осеннего вечера опустилась над городом, постепенно гася шепот и шорох городских улиц. Лишь ветер, лениво нагоняя дождевые тучи изредка шелестел еще не опавшей листвой. Почуяв свободу от постороннего взгляда, слезы градом хлынули из глаз девушки.
  Было обидно, очень обидно после столь кропотливой и долгой работы над проектом, который был почти уже завершен, получить в ответ от шефа заявление, что она 'безмозглая блондинка, которая двух слов связать не может', и поэтому он забирает ее проект себе, чтоб лично презентовать его заказчику. А главное он даже не был ее шефом, а лишь мужем начальницы, фотографом, работавшим вместе с ней в небольшой графической студии, что даже не обязывало Елену выслушивать его неприятные высказывания в ее адрес. С шефиней же она прекрасно ладила и без труда находила общий язык. От этого Елена никак не могла понять, как столь утонченный и чувственный человек как Элизабет - ее начальница, может быть замужем за таким неотесанным, тупым и завистливым болваном, как ее муж. Приходя в восемь утра в офис и находясь там до самого вечера, Елена добросовестно выполняла свою работу дизайнера, не отрываясь ни на минуту от компьютера, а если и отрываясь, то по желанию клиентов для обсуждения той или иной детали проекта. Девушка бралась за самые сложные работы, от которых другие отказались, оправдывая свое неумение нехваткой времени или бюджета. Делая невозможное, она вытягивала из картинки все спектры оттенков, заставляя изображение играть так, что клиенты и взгляда не могли отвести от готового заказа. Рекламы, брошюры, буклеты, словно живые отображения их мыслей смотрели при презентации с экранов мониторов. Девушка видела, как в глазах Элизабет загорались веселые искорки гордости за свою студию, когда она вручала заказчикам выполненные проекты.
  Елена с головой уходила в работу, не видя и не замечая ничего, что происходило вокруг. И когда она слышала за спиной визгливо-резкий голос мужа Элизабет: 'Что ты делаешь! Ты рвешь картинку! Ты уничтожаешь ее! Какой ты после этого дизайнер!', - у нее в душе все замирало. Тут же возникало огромное желание взять в руки монитор и с размаху надеть его на лысую башку этого несносного типа. Поначалу она думала, что может он действительно что-то недопонимает, ведь он фотограф, должен же он разбираться хоть как-то в изображениях, и пыталась объяснить пошагово, почему она считает нужным делать так, а не иначе, применять именно такой эффект, а не иной. Но это не помогало. Обычно, видя накалявшуюся атмосферу в офисе, Элизабет сразу приходила на помощь, отзывая Елену в сторону. Под предлогом выпить чашечку кофе и обсудить с ней только что поступившие заказы, она уводила девушку в зал заседаний, пока ее муж не переключал свое внимание на что-нибудь не столь огнеопасное, как унижение и оскорбление ее работников в офисе и ситуация не переходила в мирное русло. Но в этот раз все вышло из-под контроля.
  Елена подошла к мотоциклу, привычным движением отстегнула цепь, которой тот был привязан к небольшому бетонному столбику на месте стоянки мотоциклов и мопедов и, тяжело вздохнув, устало уселась на кожаное сиденье. 'Ох, мама... Зря все это...', - мысли снова вихрем закружились у нее в голове, - 'Не выйдет из меня толку. Видишь, как ни стараюсь, ничего не выходит! Ничего!' - Слезы катились по щекам.
  Уже четыре года прошло после той ужасной аварии. Несшийся навстречу грузовик заскользил по гололеду и, потеряв управление, на всей скорости вылетел на встречную полосу, подмяв под себя попавшуюся ему навстречу 'реношку'. Дорога 'Милан-Мальпенса' как сейчас стоит у нее перед глазами, будто это было вчера. Дико нарастающий грохот, скрип тормозов и отчаянный крик отца: 'Лена пригнись!'. Казалось, в тот момент мир перевернулся вверх дном. Земля ушла из-под ног. Все завертелось. В то же мгновение свет превратился во тьму. Находясь под наркозом в операционной, она ничего не ощущала. Казалось, ее вмиг разложили на мельчайшие молекулы и отправили летать в поднебесье. Она витала не чувствуя пространства и времени повторяя лишь: 'Мама, где ты?..'. Девушка слышала голоса извне: 'Кого она зовет?.. Мать?', - спрашивал непонятно кто. 'Она еще не знает...', - сухо отвечал ему его собеседник, - 'Не говори ничего. Ей надо жить...'. 'Тебе надо жить!..', - словно издалека донесся до сознания голос первого. Врачи сделали все возможное. Она выжила, пообещав родителям, что бы ни случилось, не сдаваться и идти вперед.
  Отец так радовался ее успехам в Миланском Институте графики и фотографии, куда она, увлеченная компьютерными программами по дизайну, поступила учиться. Казалось, она нашла себя. Ее работы отличались свежестью и новизной. В них была частичка чего-то светлого, не похожего на работы остальных студентов.
  - Вот увидишь, Ленка, скоро они за одной твоей запятой будут в очередь к тебе выстраиваться, - не уставал повторять ей отец.
  - Да ну тебя, - смеясь, отмахивалась от него дочь. - Таких как я здесь знаешь сколько? Пол Италии...
  Елена была еще совсем ребенком, когда ее отец и мать, жившие в небольшой уральском городке, подписали контракт с одной из итальянских фирм и решили переехать в Милан. В детском саду, при небольшой церквушке рядом с домом, Елена удивительно быстро заговорила на совершенно незнакомом ей языке. Воспитательницы-монашки, словно квочки, кудахтавшие над своими питомцами, души в ней не чаяли, умиляясь ее веселым глазам и очаровательной улыбке. Быстро пролетели школьные годы. Получение диплома и радостные встречи с друзьями. Родителям было отрадно видеть, как растет и расцветает их дитя. Казалось бы, вот оно счастье! Но судьба распорядилась иначе. Та авария унесла с собой все: надежды, планы, мечты. Стоя у надгробья родителей, Елена поклялась им, что бы ни случилось, не оглядываться назад. И сейчас она просто обязана стать кем-то, достичь чего-то стоящего в жизни. Но как это сделать, когда их нет рядом?
  Вторя ее настроению, заморосил дождь. Мелкие холодные капли, сливаясь с каплями слез, обжигали кожу. Ветер подул сильнее, срывая с деревьев листья, унося их вдаль, словно маленькие почтовые конвертики, которым не суждено было достичь своего адресата.
  Немного успокоившись, Елена вытерла ладошкой глаза, надела на голову шлем и почти уже тронулась с места, как в кармане куртки резко зазвонил сотовый телефон. Она быстрым движением вытащила его наружу и нажала на кнопку ответа.
  - Ленка, это ты? Привет! - прозвучал в трубке Юлин голос. - Ты как? Уже выехала? Молодец! - уловив легкий шорох дождя, прокричала подруга.
  С Юлей они познакомились давно, еще при жизни родителей, в баре 'Ла Гранде Альянс'. Как-то вечером после долгой дороги, немного продрогнув под холодным осенним дождем, Елена решила зайти в бар, чтобы согреться, и заказала себе кружку горячего шоколада. Перебросившись парой фраз с барменом о хмурой миланской погоде, она, взяв свой заказ, присела тут же за круглый деревянный столик. Веселая парочка с годовалой дочуркой, сидевшая рядом, сразу обратила на нее внимание.
  - Ты никак их наших будешь? - бойкая блондинка с двумя смешно заплетенными косичками первой вступила в разговор.
  - Наверное, из 'ваших', - рассмеялась Елена, удивившись столь резкому переходу на русский язык.
  Видимо соскучившись по общению на родном языке, в тот вечер Юля без умолка чирикала, представляя себя, своего мужа и их очаровательную дочку. Ее живая детская мимика, нос картошкой и горящие искорками глаза сразу завоевали симпатию Елены. Муж Юли, Джанкарло был типичным итальянцем с большими черными глазами и густой копной темных кудрявых волос. Желая овладеть всеми тонкостями русского языка, он, с жутким итальянским акцентом, смешно вставлял фразы в Юлины описания их совместной жизни в Милане, весело подтрунивая над своими же коряво высказанными предложениями. С того самого вечера они и подружились.
  - Сколько же можно батрачить с утра до ночи? Понятно, что ситуация. Но отдыхать тоже надо! - прозвучал в трубке недовольный Юлин голос.
  Напоминание о работе вновь вызвало всплеск эмоций, испытанных Еленой за прошедший вечер.
  - Ах, Юлька, как ты вовремя! - всхлипнув в ответ, выпалила она.
  - Ты что, плачешь? Что случилось? Что эти кровопивцы опять натворили? - после случившейся с Еленой аварии Юля сильно переживала за состояние своей подруги и, как могла, всегда старалась ее поддержать. Зная ситуацию с начальником Елены, она давно уже уговаривала ее уйти с работы и подыскать себе что-нибудь другое.
  - Ох, Юлечка, не могу я больше так! Сил моих нет! - всхлипывала в трубку Елена. Она не хотела выплескивать на кого-либо свои проблемы и, в то же время, была очень рада, что у нее есть такой человек, которому она может выплакаться.
  - Короче, слушай, - прервала ее Юля и с уверенностью в голосе продолжала, - Встречаемся в Альянсе. Через четверть часа, успеешь доехать? Там все и расскажешь. И не реви. Все утрясется.
  - Как же утрясется! - проникаясь уверенностью своей подруги в 'завтрашнем дне', Елена начала успокаиваться. - Хорошо, через четверть часа в баре, - сунув телефон обратно в карман куртки и застегнув на голове шлем, она завела мотор и тронулась с места.
  Елена привыкла к своему мотоциклу. Раньше она пользовалась машиной родителей, выезжая к тому или иному заказчику. Но из-за аварии машина оказалась непригодной, и восстановить ее уже не удалось. А после всех выплат за похороны и госпиталь, на новую уже не было денег. Тогда-то, чтобы иметь хоть какое-то средство передвижения, Елена и решила пересесть на мотоцикл. Сначала девушка очень боялась управлять им. Тормозя на каждой кочке и шарахаясь от любого препятствия, она ехала очень медленно и осторожно. Но потом она все же привыкла. Звук мотора успокаивал ее. Ветер, летевший навстречу, придавал ей силы. Вскоре, сроднившись со своим 'железным другом', Елена уже не представляла себе иного способа передвижения.
  Следуя окутанным полумраком полупустым улочкам, машинально огибая знакомые перекрестки, девушка через пятнадцать минут была уже у бара, на дверях которого огромными буквами светилась вывеска 'Ла Гранде Альянс'.
  Это место, открытое Еленой несколько лет назад, всегда нравилось ей своей непринужденной обстановкой. Бармен, некогда работавший программистом, с детства был увлечен музыкой, и время от времени поигрывал на гитаре в малоизвестной рок-группе. В один прекрасный момент, вдруг осознав, что быть 'свободным художником' в жизни для него значит намного больше, чем работать на шефа, он решил открыть пивной бар, где бы мог быть сам себе хозяин и иметь возможность спокойно музицировать в свое удовольствие. Какое-то время он с друзьями по вечерам играл в баре незатейливые мелодии, тем самым создавая в 'Ла Гранде Альянс' некоторое подобие музыкального сопровождения. Впоследствии там стали собираться и другие музыканты. С тех пор каждый вечер вдобавок к большому количеству сортов пива, привезенного из Бельгии, Германии, Голландии, в том баре можно было услышать что-нибудь музыкально-новое, пусть даже непрофессионально наивное. Внутри бар напоминал небольшой погреб времен военных баталий восемнадцатого века. У стен, вдоль длинных вырубленных из дерева столешниц, тянулись низенькие неотесанные лавочки. В центре же комнаты были расставлены круглые под старину столы, вокруг которых, вразнобой ютились деревянные стулья в виде пустых пивных бочонков. Расписанные картинами военных сражений стены привлекали взгляды посетителей своей живостью и оригинальностью, а с потолка свисали старинные военные знамена.
  - Я тебе давно говорила, уходи ты от них, - ворчала, сидевшая напротив нее подруга, отхлебывая прохладное пиво из высокого бокала. - Я как их первый раз увидела, сразу поняла, они - вампиры!
  - Кто? - непроизвольно засмеялась, Елена. Она любила общаться с Юлей. После разговора с ней даже самое отвратительное настроение быстро улучшалось, все бытовые невзгоды куда-то улетучивались. Теряя статус 'абсолютно неразрешимых' они вдруг превращались в 'маленькие недоразумения', на которые даже не стоило обращать внимания.
  - Вампиры. Энергетические! Знаешь про таких?
  - Да какие они вампиры? - Елена презрительно фыркнула. Словосочетание 'энергетические вампиры' почему-то вызывало у нее не неприязнь, а скорее некоего рода симпатию к этим 'мифическим созданиям', которые своими действиями способны навязать собственную волю другим, более слабым по духу сородичам. - Без этого гада мы с начальницей нормально ладим. Она очень даже приятная в общении. Просто ее муж самодовольный идиот. Мнит из себя гениального фотографа с изысканным вкусом. А Элизабет при нем, как немая становится, слова поперек сказать не может.
  - Но это, заметь, ей никак не мешает заставлять тебя работать по 12 часов в сутки, прикидываясь этакой паинькой, - поднимая указательный палец вверх, возразила Юля, внимательно глядя на подругу. - Ты просто не замечаешь, как поддаешься ее влиянию.
  - Может ты и права, - сделав глоток, Елена поставила бокал на стол и задумалась. - Только не могу я больше с ними работать. Сил моих уже нет выслушивать его бредни о том, как гениально он на фотке нож в кресло воткнул. - Елена слегка поежилась, вспоминая безобразно обработанное на компьютере изображение старого потертого кресла с воткнутым в его спинку кинжалом, с которого каплями на пол стекала пластилиновая кровь, образуя на деревянном паркете, что-то типа масляного пятна непонятного оттенка. - Или колесо от 'мицубиси' к мясорубке присобачил. И от этого она, мясорубка то есть, видите ли, какой-то особый смысл в рекламе должна приобрести. Вот только никто, как оказалось, его гениальные мысли не разделяет и не поддерживает.
  - А как же?! - саркастически среагировала Юля, - Ты только представь, если бы мясорубка со скоростью 'мицубиси' работала! Тонну фарша можно было бы намолоть! - она, задорно хихикнув, чуть придвинулась поближе к столу, пропуская проходивших мимо, новых клиентов бара.
  'Ла Гранде Альянс' был полон народа. Гомон стоял невыносимый, и подругам приходилось повышать голос, чтоб докричаться друг до друга.
  - Ну, тонну! Это ты загнула! - засмеялась в ответ Елена. В столь непринужденной атмосфере, что стояла в баре, она уже начала отходить от своих невеселых мыслей о прошедшем дне в офисе и переключилась на обычный ритм повседневной жизни.
  - А 'мицубиси', почему? - подруги услышали голос хозяина бара. Увидев старых знакомых, он тут же покинул свой угол у барной стойки, где обычно сидел на высоком табурете с гитарой в руках и наигрывал одну из своих новых незаконченных мелодий. - 'Феррари', вроде как, патриотичней будет. Привет девчонки! Что загрустили? - поставив на стол бокал с пивом и усаживаясь рядом на один из незанятых пивных бочонков, он взял гитару и небрежно провел рукой по струнам.
  - О! Алекс, привет! Да вот у нее с начальником неполадки, - кивнув на Елену, весело протараторила Юля, будто речь шла не о работе, а о небольшой поломке какого-то незначительного прибора.
  - Так пусть пошлет подальше такого начальника. Вот я послал своего и в ус не дую, - весело подмигнул он Елене. - Живу себе припеваючи, - он легким перебором пальцев прошелся по струнам гитары, стараясь подобрать аккорды к только что посетившей его голову рифме. - Эти энерговампиры так и шастают впотьмах, - мелодично пропел он, весело поглядывая на расхохотавшуюся Юлю, - Прячься ты или не прячься, на тебя наводят страх. У-у-у-у.
  - Да я с радостью, если бы было все так просто, - вздохнула Елена. Она вдруг представила, как ее шеф с шефиней разом превратились в летающих по офису привидений-вампиров, которые ошарашенные от того, что их разоблачили, от страха начали кидаться в разные стороны. Девушка невольно улыбнулась. - Но жить-то на что-то надо? - задумчиво произнесла она. Елене совсем не хотелось в этот вечер опять уходить в мысли об одиночестве и нахождении смысла ее существования. Было невыносимо трудно привыкать жить одной. Без опоры, без поддержки, сомневаясь во всем, что делаешь и не находя ответа на вопросы: 'А нужно ли? И зачем все это? Правильно ли?'.
  - А что, красавица, открой свое дело и будешь сама себе начальница, - отпивая глоток пива, беззаботно протянул Алекс. Потом, словно поймав себя на мысли, вдруг остановился, - О! Да это же почти песня! - поставив бокал на стол, выпалил он и снова провел по струнам.
  
  Красавица, будь начальницей!
  Моей начальницей...
  Как тебе нравится это, красавица?...
  
  Прищурившись, он внимательно посмотрел на Елену.
  - Ага, 'открой свое дело', - делая вид, что не понимает намека со стороны давно неравнодушно смотревшего на нее парня, хмыкнула Елена. - А клиентов где взять? А чем квартиру оплачивать? - После гибели родителей, ей пришлось найти себе жилплощадь поменьше, так как оплата за ту, в которой девушка проживала раньше, для нее одной стала неподъемной. Но зато у нее появилась замечательная соседка Юля. Она-то и помогла подыскать ей квартиру подешевле, рядом с собой на одной площадке, чтобы было проще поддерживать общение.
  - Побегаешь, покрутишься. Юлия же бегает, - Заслышав их разговор, выпалила невысокая, черноглазая официантка. Поставив поднос с бокалами и закусками на соседний столик к одной молодой паре, она, вытерев руки о завязанный на поясе серый передник, подсела рядом со своим шефом. - Лозунг жизни у нас такой: 'хочешь жить - умей вертеться'.
  Выросшая в небольшой деревушке на юге Италии в семье из одиннадцати человек, Микела, так звали официантку, как старшая из детей должна была целый день суетиться по дому. Отец днями пропадал в поле. Мать, одна с ребятишками, не успевала уследить за всем и частенько нагружала старшую дочь той или иной работой по хозяйству. Неплохо окончив школу и не видя для себя никакой перспективы оставаться в родной деревне, девушка уехала в Милан учиться дальше. И так как жить на что-то было надо, а так же оплачивать учебу в институте, она работала по вечерам официанткой в баре 'Ла Гранде Альянс', что находился прямехонько напротив дома, где она снимала комнату. Не просить же у своих небогато живших родителей деньги на пропитание. Не для этого она уехала из родного гнезда.
  - Я не в счет. У меня вынужденная необходимость, - Юля, отмахнувшись от нее и скорчив недовольную рожу, задумчиво подперла рукой щеку. - Мне срочно надо доказать родственникам мужа, что я вышла замуж по любви, а не чтобы прибрать к рукам их задрипаный бизнес.
  - Аптеку, что ли? Да уж, скукотища, а не бизнес! Неужели они не видят, что это не для тебя? - фыркнул Алекс, отставив в сторону пустой бокал. - Микелочка, принеси-ка нам еще по пивку, - обратился он к официантке, на что та нехотя поднялась и удалилась в сторону барной стойки, приветствуя по дороге новых посетителей и указывая на освободившиеся места, где они могли бы расположиться и сделать заказ.
  - Ладно, обещаю подумать, - устало выдохнула Елена, - можно конечно и побегать. С понедельника видно будет.
  - О! Все как всегда! В понедельник ты успокоишься, и начнутся обычные серые будни с 'кровопивцами', - недовольно протянула подруга.
  - Тогда уж с 'энергопивцами', - пробубнила в ответ Елена.
  - О да! Это куда упрощает ситуацию, - съязвил Алекс. - А выходила бы ты за меня? - выдавая желаемое за незатейливую шутку, он подмигнул девушке.
  - Ха-ха! И стоять у барной стойки все 24 часа в сутки? Или вступить в ряды итальянских домохозяек и безвылазно сидеть дома? Нет уж, увольте! Мне самой себе доказать надо, что я чего-то стою в этом мире.
  - Ну почему обязательно за стойкой? - почесав в затылке, Алекс пожал плечами. - Будешь со мной песни петь. А я тебе аккомпанировать. Неплохой дуэт может получиться, как ты думаешь? - весело подмигнул он ей.
  - Да уж! Слышала я уже эту сказку об одной из моих прародительниц, - покачав головой, улыбнулась Елена.
  - А про что сказка-то? - спросил Алекс, ища взглядом в толпе официантку с очередным бокалом пива.
  - Что сбежала одна из моих 'пра-пра-пра' с молодым красавцем музыкантом из гнезда фамильного счастья в любви искать. Да вот только нашла ли?
  - Ну, значит, нашла, раз ты тут напротив нас сидишь, - взяв только что принесенный Микелой бокал, Алекс задумался и снова взял в руки гитару.
  - Ладно. Будь что будет! - прервав создавшееся между ними молчание, Юля, кивнув в благодарность Микеле, уверенным движением поставила перед собой свежее пиво. - Ты, главное, вот что запомни: таких контор, как твоя, как собак нерезаных, а ты одна! Понимаешь?! Я что звонила-то тебе! У меня тут заказик один подвернулся, - она встрепенулась, будто стараясь сбросить с себя все проблемы, что роем назойливых мух зудели у нее над головой. Выйдя замуж по любви за итальянского гражданина и переехав к нему в Милан, Юля с трудом находила понимание со стороны его родителей, считавших, что в иностранных браках, кроме, как скупого расчета, нет, и не может быть ничего хорошего. Спокойно владевшая тремя языками: русским, итальянским и английским, она без труда нашла работу в одном из туристических агентств города. Пытаясь доказать своим новым родственникам, что она не одна из тех корыстных хищниц, о которых кричали газеты и журналы, что якобы приезжают в Италию в поисках богатых мужей, она охотно бралась за любую подработку переводчиком и гидом туристических групп. Со временем подобрав себе более-менее устоявшуюся клиентуру, Юля уже имела постоянный заработок и подумывала об открытии своего собственного туристического агентства.
  - А что за заказик? - отозвалась Елена. Пиво сыграло свою роль, ее нервная система начала понемногу расслабляться. Девушка могла уже без всяких эмоций говорить о посторонних делах, не перескакивая то и дело в мыслях на воспоминания о событиях прошедшего вечера.
  - Ладно, девчонки, - видя, что разговор переходит в неинтересное для него русло, протянул Алекс, лениво вставая с бочонка, - вы тут болтайте. Я пойду, посмотрю, что у меня там творится, - он кивнул в сторону барной стойки и толпившихся вокруг нее посетителей.
  - Ок! Увидимся! Слушай, Лен, - весело махнув бармену, заговорщически начала подруга, - ты на ближайшие выходные уже на что-то подписывалась? Ну, типа, какая-либо подработка есть у тебя?
  - Нет, - ожидая продолжения, Елена уставилась на нее. На дополнительную работу по графике она соглашалась охотно. Денег катастрофически не хватало. Оплата квартиры, налоги за кондоминиум съедали ползарплаты. Оставшихся средств с натяжкой хватало на проживание. Вечерами она часами сидела за компьютером, штудируя все известные ей сайты, где мелкие фирмы, что не могли позволить себе иметь в штате собственного графика, размешали свои объявления о поисках фрилансера для верстки журналов, обработки фотографий или какой другой работы с графическими программами. Для некоторых из них Елена уже выполняла кое-какие проекты. Так, те присылали ей заказы напрямую по электронной почте. Какие-то из фирм предпочитали общаться через интернет-сайты, считая это менее уязвимым для бизнеса и более надежным способом ведения переговоров. - Мне тут брошюрку одну закончить надо, но думаю, я с ней завтра разделаюсь, - задумчиво произнесла она. - А что? Есть что-то важное?
  - Да есть тут у меня клиент один. Вернее даже не клиент, скорей знакомый из России, так у него соседка замуж выходит за американца. Решили они свадьбу в Венеции сыграть, типа модно сейчас это. Хотела я, было, это дело под свою опеку взять. Да поговорив с невестой, решила агентству ее спихнуть. Уж очень невеста эта привередливая. И то не так по ней, и это. Короче, проблем мне одной с ней будет невпроворот.
  - И что? - Елена, удивленно взглянув, пожала плечами. - А я тут причем? Ты же знаешь, я переводами не занимаюсь. С меня и графики хватает.
  - Подожди, не суетись. Я к этому и клоню. Они твои фотки видели, что на сайте агентства весят. Помнишь, ты, как-то для их рекламы, отели с новобрачными фотографировала?
  - Ну, помню.
  - Так вот! Невеста от них в восторге. Они тебя хотят в фотографы. Плюс ко всему ты русская, а эта невеста ни кому из заграничных фотографов не доверяет. Говорит, что они все шиворот-навыворот понимают и ее красавицу на снимках искажают не в лучшую сторону. Агентству твоя кандидатура тоже на руку. Проблемы с недопониманием ему совершенно не нужны.
  - Я, конечно, 'за'! Но, елки, почему, обязательно, все 'пальцегнутые' мне достаются? Ну, не умею я с ними общаться! - недовольно выдохнула Елена, - Я что им, Мать Тереза, наставлять их на путь истинный?!
  - Ха! Если не ты, то кто умеет? - хмыкнула Юля. - Вспомни, как одна из богатых американок с гондолы в канал плюхнулась. Видите ли, великосветскую даму из себя покорчить захотелось.
  Елена звонко рассмеялась, вспомнив неуклюжую особу в три обхвата в ширину в белоснежных атласных брюках, гипюровой блузочке и с соломенной шляпкой на голове. Эта дама, будучи Юлиной клиенткой, решила заказать себе фотосессию по каналам Венеции. И Юля, не зная, как выйти из положения, была на седьмом небе от счастья, узнав, что Елена, с которой она только познакомилась, была не только приятным собеседником, но и к тому же прекрасным фотографом. Увидев фотки подруги, она тут же, не раздумывая, пригласила ее на эту работу. Та фотосъемка была одним из первых заказов Елены. Девушка ужасно нервничала. Ей постоянно казалось, что все, что она делала и говорила, было не лад и невпопад. Руки предательски дрожали, сжимая тяжеленный фотоаппарат с огромным объективом. Солнце, словно чувствуя ее неуверенность, при каждом кадре светило не там и не туда, как назло посылая свои лучи не под нужным ей углом. Ветер дул не в ту сторону. Пролетавшие мимо голуби не вовремя врывались в кадр. Казалось, все в тот день шло наперекосяк. В довершение всех бед перед последней поездкой на гондоле, ее упитанная клиентка вдруг решила состроить из себя хрупкую лебедушку и, жеманничая перед объективом, начала спускаться с причала в гондолу. Томно протянув свою пухлую ладошку хрупкому пареньку-гондольеру, она всей своей массой навалилась на поданную им руку. Не рассчитав соотношение между длиной шага, весом своего тела и выносливостью паренька, упитанная дама со всего маху плюхнулась в канал.
  В тот момент Елена в ужасе подумала, что этот радостно принятый ею заказ и будет закатом ее короткой и столь неудачно закончившийся карьеры фотографа.
  - Ой, не вспоминай! - воскликнула девушка и звонко рассмеялась, - Я думала тогда, что умру от страха.
  - А вспомни, что ты ей сказала? Причем на полном серьезе! - подмигнула ей Юля. - 'Синьора, вы знаете, это великая удача свалиться в канал. По местной примете вы непременно выиграете миллион!', - наигранно произнесла она, разведя в стороны ладошки, словно та незадачливая американка.
  - Надо же было такое придумать?! - хохотала Елена, - Если честно, я со страху вообще не соображала что говорю и что делаю. Как я ей только не ляпнула, что-то вроде: 'какая радость, синьора, что вас пиявки не покусали'.
  - Но ведь это на нее подействовало! Спорим, никто другой бы до такого не додумался. Уж и не знаю, как это тебе удалось! Зато она была так рада узнать, что она одна из немногих, кто осчастливил Венецию своим падением, и непременно в скором времени получит награду, - заливалась хохотом Юля.
  - Ты только своим клиентам этого не сболтни. А то жителям Венеции от них проходу не будет, как пойдут всей толпой за 'миллионами' в каналы кидаться.
   - Так что, как ни крути, а на эту фотосъемку я тебя подпишу. Причем платят они хорошо, грех упускать такую возможность.
  
  
  
  Венеция
  
  Поезд прибыл без опоздания. Недовольно скрипнув тормозами, словно толстый, утомленный долгой дорогой удав, он медленно вполз под полукруглый купол центрального вокзала и, тяжело проурчав от усталости нечто несуразно, остановился и затих. Елена спустилась на перрон. Осторожно стащив вниз громоздкий чемодан с лампами и остальным снаряжением для фотосъемки, девушка накинула на плечо сумку с фотоаппаратом и оглянулась вокруг.
  Она снова в Венеции! Елена любила этот город за его загадочность и непринужденность. За гулкий отголосок тротуаров, что сопровождал ее всякий раз, когда ее каблучки касались их поверхностей. За полумрак и таинственность узких улочек-лабиринтов, скрытых от глаз туристов. За шелест воды, пение гондольеров и нерасторопную беззаботность местных жителей, что с улыбкой встречали приезжих туристов. Бродя по безлюдным уголкам Венеции, каждый раз Елене казалось, что она давно уже знает их, знает их тайны, о чем они говорят, шепчутся тайком от пробегавших мимо прохожих. Что-то необычно знакомое было в атмосфере этого города, такое, что девушка никак не могла объяснить себе. Вот и сейчас, быстро шагая от вокзала к небольшому причалу, ее туфельки, весело чеканя по мостовой, отстукивали приветливую дробь. Маленькие колеса чемодана оживленно шуршали вдогонку, пытаясь попасть в такт всеобщему привокзальному гулу. Легкий ветерок, дувший с причала, словно старый знакомый, радостно встречал Елену.
  Подойдя к каналу, она остановилась.
  - Это вы фотограф на свадьбу? - услышала она слева от себя звонкий женский голос. - Здравствуйте! - весело прокричала ей высокая брюнетка, стоявшая у кассы. По фотосумке, что висела на плече у Елены, она тут же признала в ней ожидаемого фотографа. Брюнетка широко улыбнулась и протянула Елене руку. - А я уж боялась, что вы не приедете.
  - Здравствуйте! - пожав протянутую девушкой руку, улыбнулась Елена. Приятно было видеть во взгляде незнакомого человека слегка уловимые нотки тревоги и заботы. - Да не волнуйтесь вы так. Юля говорила, что у вас какие-то сложности с новобрачными.
  - Есть немного. Уж очень придирчивый клиент пошел, - взяв у кассира два билета на речной трамвай, она протянула один из них Елене. - Нам туда, - махнула брюнетка рукой в сторону замершего в ожидании пассажиров транспорта. - Хотят непременно в замках венчаться. Фотограф чтоб из Милана, а свадебный стол с канделябрами. А где я им в наше время канделябры найду?! - она возмущенно пожала плечами. - Они по выставкам, да по музеям разобраны. Хорошо, хоть остальные два требования удалось выполнить.
  Получив билет, Елена протянула его кондуктору и с помощью своей новой знакомой, затащила чемодан в просторный салон речного трамвая.
  - Ой, совсем забыла представиться, Моника, - воскликнула девушка. - Дело в том, что в этот раз у нас невеста русская, а жених из Америки. Они практически не говорят по-итальянски. Могут, конечно, выдавить из себя 'ciao' или 'buongiorno', например. А между собой все на английском, вроде даже как понимают друг друга. А нам что прикажете делать? - округлив глаза, развела она в недоумении руками, - Где мы на всех клиентов полиглотов в сфере услуг найдем?! Экскурсоводов - это конечно. А парикмахеров, официантов, священника, наконец?! Как он их венчать будет? - подчеркивая каждое слово жестикуляцией, Моника напоминала встревожено щебетавшего на ветке воробья. Ее острый, вздернутый вверх нос и по-детски круглые глазенки никак не сочетались с тем выражением озабоченности, что было написано на ее лице. - Хорошо хоть вас нашли. После просмотра ваших работ невеста ни о ком другом и слышать не хочет. И я ее прекрасно понимаю. Кто знает, что было бы, окажись я в чужой стране перед алтарем с иностранным мужем! - выдохнула Моника. Кончик ее носа взлетел вверх и, вырисовав в воздухе петлю, снова вернулся на прежнее положение.
  Речной трамвай весело бежал по Большому каналу, ловко огибая крошечные, по сравнению с ним, толстобокие лодочки и украшенные под старину элегантные гондолы. Радуясь утренней пробежке по водной глади, он весело урчал мотором, будто напевая что-то себе под нос. Плеск волны и переплетавшиеся с ним порывы налетавшего ветра, придавали еще большее оживление его ворчливо-урчащей песне. Сидя рядом с Еленой, Моника без устали щебетала, описывая создавшуюся в их турагентстве необычную ситуацию с новобрачными. Оставив позади многолюдный мост Риальто, они уже подплывали к Площади Сан Марко, когда Моника, вдруг, встрепенулась и, крикнув Елене 'Смотри! Смотри!', вскочила и подбежала к левому борту речного трамвая. Рядом с причалом, недалеко от площади красовался элегантный белоснежный катер.
  - Новая игрушка одного герцога, - не отрывая взгляда от катера, тяжело вздохнула Моника. - Ты только посмотри, какой красавец! Представь себе - 'Подарок на День рождение'! - пафосно произнесла она, - Кому-то парусники с яхтами, а ты тут работаешь, работаешь. Батрачишь изо дня в день как лошадь,... - она состроила кислую физиономию и устало плюхнулась обратно на место.
  - Да, покататься бы на таком, - проводя взглядом удаляющийся катер, согласилась Елена.
  
  
  * * *
  
  Офис турагентства, в который прибыла Елена, располагался недалеко от набережной в небольшой каменной пристройке к старинному зданию. Разительно отличаясь от окружавших его старинных кирпичных строений, дремавших под так называемым 'грузом вековой истории', он словно новорожденный птенец, любознательно взирал огромными глазищами-окнами на окружающий его мир. Внутри здания творилась неимоверная суматоха. Широкие входные двери не закрывались ни на минуту, впуская и выпуская, вновь прибывших или отправлявшихся на проведение очередной экскурсии, гидов. В довольно широком помещении, искусственно разделенном высокими шкафами на три небольших отдела, стояли столы вперемежку со стульями и разбросанными там же огромными коробками с почтой. Сидевшие за столами сотрудники, перекидываясь друг с другом редкими фразами, что-то быстро набивали на клавиатурах, светившихся перед ними компьютеров. Громким урчанием вторгаясь в рабочую суматоху, то и дело, стрекотал стоявший в углу принтер, недовольно выбрасывая наружу один отпечатанный листок за другим.
  - А, фотограф из Милана! - войдя в офис, услышала Елена бодрый голос высокой блондинки, сидевшей в стороне от остальных. - Ждем-ждем! Клиент уже дважды звонил и спрашивал о вас. Франчи, распечатай-ка мне договор на фотосессию, - легким разворотом головы обратилась она к сидящей у окна худощавой брюнетке, - сейчас сразу его и подпишем.
  Как и догадалась Елена, эта светловолосая женщина, что так резво отреагировала на ее появление, оказалась начальником агентства. Франческа встрепенулась, кинула робкий взгляд сначала на начальницу, затем на гостью и начала что-то быстро отстукивать по клавиатуре. Через минуту, чуть дернувшись от непривычной передышки, принтер ворчливо выплюнул наружу пару листов бумаги. Да вижу, ты тут с аппаратурой прибыла, - несколько озадаченно протянула начальница. Ее острый взгляд быстро пробежался от объемного чемодана Елены до висевшей на плече сумки с фотоаппаратом.
  - Взяла пару ламп, - в подтверждение, Елена кивнула на стоявший с ней рядом чемодан. - Обычно в церквях света маловато для нормальной съемки. Так что, придется с лампами повозиться, - неловко пожав плечами, улыбнулась девушка. Не ожидая понимания и всплеска интереса со стороны начальницы турагентства к тонкостям фотографического процесса, она решила не вдаваться в подробности и не описывать детали ее предстоящей работы.
  - Да-да, видела я эту церковь, где они венчаться хотят, - взяв листы с принтера, начальница быстрым росчерком расписалась в нижнем правом углу каждого их них, - маленькая и темная. Она недалеко от площади Сан Марко, за парой каналов к востоку, - подняв взгляд на Елену, она протянула гостье подписанный договор. - Мне еще тебе все адреса выдать надо, где они фотографироваться собираются. И, однако, дам я тебе помощника, на всякий случай. А то ты одна со своей аппаратурой, думаю, долго не протянешь. Эй, Фабио! - на весь офис прогремел ее звонкий высокий голос.
  Тут же, откуда-то из подсобного помещения, находившегося за узкой дверью в дальнем углу комнаты, послышался гулкий грохот падающих коробок. Вслед за ним в проеме приоткрывшейся двери показалась обрамленная черными кудрями круглая мордашка паренька лет пятнадцати-шестнадцати.
  - Фабио, что там у тебя? Никак опять землетрясение? - услышав звук падающих предметов, начальница уставилась на юношу.
  - Ну как же, синьора Орнелла! - парень, округлив глаза, ошарашено взглянул на нее. - Вы же сами сказали разобраться с ненужной почтой и старыми контрактами. А пойми-разбери их там, какие из них старые, а какие нет! Вот я и разбираюсь, - озадаченно почесав затылок, пробубнил Фабио. - Ну и пылищи там! Мамма Мия! - высунувшись весь из-за двери, он стал демонстративно отряхивать от пыли свои потертые джинсы.
  - Ты случайно там потайной вход в один из Дожевых погребов не обнаружил? А то поделился бы находкой-то. Ну, шевелись! - прикрикнула Орнелла на парня. - А то своим грохотом вон на Сан Марко всех голубей перепугал!
  - Что вы синьора, им же веселей, туристам то есть. Будет о чем дома рассказать, - отряхивая штаны от налипшей пыли, пыхтел Фабио.
  - Ага, о том, как они под голубиный обстрел попали?!
  - Ну, это как сказать, думаю, экскурсоводы найдут способ, как выкрутиться. Типа это счастливый сюрприз от местного пернатого населения, - важно приподняв руку над головой, продекламировал он. - Типа 'знак судьбы голубиным пометом помеченным быть', или 'год вам беспроигрышной лотереи'. Кто от такого счастья откажется? - состроив невинную физиономию, закончил он.
  - Вот предъявят тебе счет по очистке одежды от глубинных сюрпризов, будешь знать! А ну шевелись, говорю! - недовольно выпалила Орнелла.
  Елена улыбнулась, смотря на перепалку подчиненного с начальником. Площадь Сан Марко и кружившие над ней голубиные стаи входили в план ее фотосессии. Она живо представила будущих молодоженов стоящими под 'голубиным обстрелом', и светившимися от радости быть отмеченными знаком судьбы. Не удержавшись от такого видения, Елена невольно хихикнула.
  - Вон, даже представителю из Милана не по себе от твоей выходки, - увидев улыбающееся лицо гостьи, начальница тут же смягчилась, заулыбалась и более снисходительно продолжила. - Короче, заканчивай разгребать свои бумаги и пойдешь с фотографом, - она кивнула в сторону Елены, - будешь помогать ей с оборудованием. Да не филонь там! - для порядка прикрикнула она на юного помощника.
  - Есть, шеф! - недовольно проворчал Фабио. Отряхивая остатки пыли со своей одежды.
  - Ты построже там с ним, а то он известный любитель на шеи садиться, - обращаясь к Елене, Орнелла взяла со стола еще один отпечатанный листок бумаги и протянула ей. - Здесь, список всех адресов, которые тебе понадобятся, - пояснила она, медленно водя указательным пальцем по строчкам. - Вот этот, - она остановилась на первом по списку, - твой отель, забронированный на два дня. Там тебя уже ждут. Езжай сейчас туда, а потом часика этак в два, - Орнелла, на мгновенье, задумавшись, бросила быстрый взгляд на висевшие на стене круглые часы, - Да, в два! - уверенно подтвердила она, - Встречаемся со всеми вот здесь! - она торжественно ткнула пальцем в следующую за первой строчку. - Есть карта?
  - Да, конечно, - спокойно ответила девушка, словно наличие такого предмета как карта города, было безоговорочным пунктом в ее поездках. Еще ребенком, она часто путешествовала с родителями. И каждый раз перед поездкой, они вместе сидели, склонившись над разложенной на столе картой того или иного региона Италии, и внимательно изучали маршрут предстоявшего путешествия, делая пометки фломастером на местах, где они хотели бы остановиться и осмотреть достопримечательности. Елена тут же достала из бокового кармана сумки карту Венеции и протянула ее Орнелле.
  - Так, посмотрим, - задумчиво пробормотала та, аккуратно разворачивая сложенный листок бумаги. - Значит, это будет здесь, - она указала на небольшой зелено-коричневый участок, расположенный как раз напротив пристани у центральной площади. - Остров Джудекка! - с выражением произнесла она название острова и продолжала. - Туда морской трамвай ходит. В два часа там будет ждать Моника, что встречала тебя сегодня у вокзала. Она поведет тебя знакомиться с молодоженами, там все и обсудите. В отеле, где они остановились, есть прекрасный сад. Как раз сегодня в нем у тебя первая фотосъемка запланирована. - Орнелла внимательно посмотрела на девушку. - Ну как, ты готова?
  - Без проблем, - пожала плечами Елена. Она, конечно, не подозревала, что в день приезда ей сразу предстоит включиться в работу. Но что поделать, работа есть работа, и желания клиентов порой мало когда зависели от ее собственных желаний.
  - Вот и хорошо, - кивнула Орнелла и, покрутив в руках карту, стараясь найти на ней нужные объекты, продолжила, - А завтра венчание вот в этой церкви. - Орнелла указала на маленький крестик, едва видневшийся на пересечении двух голубых линий-каналов вычерченных в паутине венецианских улиц.
  - А эта церковь сегодня открыта? - Внимательно рассматривая карту, Елена как можно точнее пыталась запомнить напечатанные на ней мелким шрифтом названия улиц. - Не плохо бы заглянуть туда, прикинуть положение ламп и направление света, чтоб завтра с утра с этим не возиться.
  Ее не радовала мысль терять драгоценное время на постановку света прямо перед церемонией, лихорадочно распутывая шнуры и в спешке прикидывая, а не попадутся ли они под ноги молодоженам. Так же ее не радовала идея наугад ставить свет, чтобы потом, в процессе фотосессии поправлять его каждый раз. Она подумала, что будет лучше это сделать заранее, без лишней спешки и недовольных взглядов со стороны приглашенных.
  - Церковь открыта сегодня до семи, - среагировала на вопрос, сидевшая у окна напротив, одна из работниц. Я утром с ними созванивалась, вопросы по оформлению решала. Им тоже кое-что там доделать надо.
  - Если успеешь, пожалуйста, - пожала плечами Орнелла, делая вид, что из всех проблем на сегодня, сам процесс фотосъемки - это последнее что ее должно волновать.
  - Тогда я сейчас прямо туда, - втайне радуясь, что ей дали самой что-то решать, выпалила Елена. - Прикину, как там с освещением, лампы оставлю, а к двум часам буду на острове Джудекка. Как вам?
  - По мне так замечательно! - откликнулась начальница, приподняв обе руки вверх, тем самым показывая, что она только рада сбросить с себя решение столь далекого от нее вопроса, как вопрос с освещением церкви. - Думаю, с тем, чтобы оставить там оборудование, проблем не будет, - добавила она и снова обратилась к списку адресов. - А вот здесь, - Орнелла указала плотно застроенную территорию справа от Большого канала, в самом его конце, - у них торжественный ужин.
  - А что там? Ресторан? - вглядываясь в пересечение серой паутины улиц, спросила Елена.
  - Нет, там один герцог живет. Он согласился сдать на вечер свою гостиную. Отец новобрачной какая-то важная персона в России. И жених тоже не из бедных. Так родственники настояли, чтоб ужин непременно в каком-нибудь замке был. Говорят, раз в жизни, так чтоб с шиком. Ох уж эти богатеи! А герцогу позарез деньги нужны, - она вздохнула и продолжала. - Но у невесты с женихом есть одно условие, чтоб все было на уровне, будто по-настоящему. Джинсы не допускаются!
  - Думаю, меня это не касается, - равнодушно отмахнулась Елена. - Меня все равно на фотках не будет видно.
  - Нет, голубушка, это касается абсолютно всех присутствующих! - язвительным тоном, исключающим пререкания, отпарировала Орнелла. По ее возгласу было заметно, что эта часть сделки ей самой не слишком-то по душе. Ведь для нее вся мишура с переодеванием не что иное, как лишние расходы и хлопоты по подбору костюмов и украшений. - Так что придется и тебе в какую-нибудь нимфу нарядиться.
  Елена в ужасе представила, как она с огромным увесистым фотоаппаратом в руках, одновременно придерживая разлетающиеся во все стороны полы бального платья, будет скакать вокруг молодоженов, выискивая нужный ракурс. Очевидно, все ее эмоции по вопросу карнавальных костюмов в один миг отразились на ее лице, так как Орнелла, тут же сменив гнев на милость, уже более спокойно продолжала:
  - Ничего не поделаешь. Все мы в этой жизни лишь актеры, - покачала она головой. - Они клиенты, они платят. Здесь недалеко есть небольшой магазинчик: 'Все для карнавала'. Постараемся подобрать там тебе что-нибудь подходящее. Ну а сейчас, можешь быть свободна. - Орнелла вручила Елене список адресов предстоящего торжества, выдала последние указания новому ассистенту фотографа, Фабио, чтобы тот был более расторопным, и проводила их до двери.
  Попрощавшись с работницами агентства, Елена, в сопровождении ее нового помощника вышла из офиса. Все еще сжимая в одной руке карту города, в другой ручку катившегося следом чемодана с оборудованием, она подошла к причалу, гадая в каком направлении ей нужно ехать.
  - Вон тот трамвай, синьора, - заметив ее растерянность, среагировал паренек.
  - Какая я тебе синьора?! - тут же весело передразнила его девушка. Детское смущение и подростковая неуклюжесть парня смешили ее и в то же время, выстраивали какой-то незримый барьер в общении с ее новым помощником. - Зови меня просто Лена. Так тебе, вроде, проще будет.
  - А-льена, - смущенно протянул он и добавил, - это что, по-русски что-то вроде инопланетного пришельца, что ли? - Фабио в недоумении пожал плечами и состроил смешную гримасу.
  - Ой, и правда! - звонко засмеялась девушка. Ведь то, что он произнес, было так похоже на слово 'альена', что по-итальянски означало 'инопланетянин'. - Да никакой я не инопланетный пришелец! Короче зови меня, как хочешь, как тебе удобней всего, - улыбнулась она.
  Плеск воды и несмолкаемый крик чаек сразу выдернули Елену из вихря витавших в голове мыслей о предстоящей работе. После душной офисной обстановки свежий воздух был как нельзя кстати. Обволакивая все тело приятной прохладой, и игриво путаясь в волосах, легкие порывы ветра тут же вызвали улыбку на лице девушки, поднимая планку ее настроения на порядок выше.
  Невдалеке виднелся огромный причал. Пришвартованный там туристический лайнер, словно огромная, усыпанная алмазами-окнами белая птица, дремал в ожидании своих пассажиров. Оживленно стрекоча моторами, неторопливо показался из-за него речной трамвай. Будто маленькое хлипкое суденышко на фоне белоснежной громадины, он, осторожно огибая ее, шустро бежал к причалу, где стояла Елена. Издав два больших гудка, трамвай резво пришвартовался. Расторопный матрос тут же опустил трап на бетонный выступ причала. Разношерстная толпа горланивших пассажиров мигом вывалила на берег.
  - Вы куда? В сторону Сан Марко? - аккуратно обходя толпу, обратилась Елена к матросу, пропускавшему пассажиров.
  - Точно! Туда! - бойко выпалил молодой парень. - Бери билет и давай на борт.
  Спустя некоторое время, удобно устроившись на деревянной скамейке открытой части судна, Елена со своим помощником Фабио внимательно разглядывали карту города, стараясь отыскать на ней кратчайший маршрут от главной площади до церкви, где должна проходить церемония.
  Церковь, куда прибыли Елена и Фабио, оказалась маленькой, но очень просторной. Небольшая резная дверь, выходившая на канал и являвшаяся неотъемлемой частью слитых воедино фасадов других домов, своими размерами давала прохожему ложное впечатление о размерах самой церкви. Казавшийся маленьким и неуютным снаружи, внутри храм был довольно просторным и вместительным. Посреди широкой залы располагался алтарь, со вкусом украшенный белыми лилиями и хризантемами, ажурно соединенными тонкими атласными ленточками. Напротив алтаря стояла, приготовленная для молодоженов обшитая бархатом скамейка. В конце залы стройными рядами стояли деревянные лавочки, и монашки, одетые во все серое, шустро суетились вокруг них, аккуратно прикрепляя по букетику с каждой стороны ряда.
  Елену там уже ждали. Служитель церкви, увидев вошедших, тут же поспешил им навстречу. Представившись, он охотно рассказал Елене, о том, как будет проходить церемония и где у них находятся электрические розетки, куда можно будет беспрепятственно подсоединить оборудование. Так как у девушки за плечами уже было несколько фотосъемок в церкви, то по расположению зала она живо представила, как подойдут к алтарю жених и невеста, и где будет располагаться остальная свадебная процессия. При помощи Фабио она попыталась подключить шнуры. Но всякий раз, проходя мимо проводов, словно по волшебству ноги парнишки начинали выплясывать какой-то неимоверно неуклюжий танец, спотыкаясь на ровном месте, подпрыгивая и запинаясь при каждом шаге. Вспоминая недовольство Орнеллы его поведением, Елена теперь поняла, чем оно было вызвано. Немного подумав, она отправила напарника сидеть на лавочке неподалеку, так сказать озирать окрестности, присматриваться, приглядываться, чтобы после, поделиться с ней Еленой якобы, наблюдениями и догадками о предстоящем празднестве. Только лишь бы он не путался под ногами.
  Был уже полдень, когда девушка закончила с установкой света в церкви. Получив разрешение от священника оставить фотооборудование после церемонии до вечера, так как с предстоявшей прогулкой по каналам после венчания, она вряд ли сможет сразу забрать его, Елена, позвав томно возлежавшего в раздумьях на лавке Фабио, поспешила на встречу со своими новыми клиентами.
  
  
  
  Контракт
  
  - Ваша сестра этого не одобрит, - аккуратно складывая в папку подписанные бумаги, озабоченно покачал головой управляющий. Работая на семью Баккальери, он уже давно изучил привычки всех ее членов и знал, на что каждый из них способен и что от кого ожидать.
  - Знаешь, Пьетро, мне не интересно знать, что одобрит или не одобрит моя сестра, - отрезал Альберто, вставая из-за стола. - После смерти родителей, считая лишь себя ответственной за их наследство, она прибрала к рукам почти все оставшееся после них. А мне досталась лишь кипа долгов, совсем небольшая, как выразился ее адвокат, всего лишь размером с Монблан, - иронически хмыкнул он, - Если бы не тетушка Лючия, что вовремя переписала на меня этот дом с судоходной конторой на восточном причале, которая осталась от ее мужа, Джессика бы и их прикарманила.
  - Да, тетушка ваша добрейшей души человек. Она-то в курсе что за 'чудо' ее племянница. Сестра ваша уж точно будет в ярости, когда узнает, что дом, на который она когда-то виды имела, станет гостиной для новомодных богатых иностранцев, - вздохнул собеседник и положил в портфель папку с только что подписанными документами. Осторожно вставая из-за стола, он привычным движением откинул назад растрепавшиеся при письме волосы, ожидая дальнейших указаний.
  - А что ты мне предлагаешь? - пожал Альберто плечами. - Долг по выплатам ежегодно растет. Прибыль от судоходства его едва покрывает. И если я не смогу уменьшить его сейчас, в следующем году будет повод забрать дом за неуплату. И уж сестрица моя не упустит шанс прибрать его к рукам.
  - Раз решили, воля ваша, - подытожил Пьетро. Легким движением он подхватил портфель и, удобно устроив его подмышкой, сделал шаг назад. - Могу я передать эти бумаги бухгалтеру? - учтиво спросил он.
  - Да, будь так любезен, - устало кивнул Альберто. Ему самому мысль о сдаче собственной гостиной под место свадебного ужина, даже на один вечер, не приносила никакой радости.
  - Надеюсь, после визита этих толстых кошельков все останется по-прежнему, - вздохнул управляющий.
  - В агентстве меня заверяли, что они очень порядочные люди. Невеста - дочь какого-то банкира. Жених - владелец крупной фабрики в Нью-Йорке. Люди, умеющие вести бизнес, должны быть ответственными за свои поступки. Как ты думаешь?
  - Будем надеяться, - повторил Пьетро и, пожав герцогу руку, вышел из кабинета.
  
  
  
  Молодожены
  
  Закончив с постановкой фотоаппаратуры, Елена отпустила Фабио обратно в агентство. Ей было жалко заставлять парня тратить оставшиеся полдня на присутствие в переговорах с клиентами, выслушивать их ненужную болтовню, пожелания и претензии. Да и ей самой, не так часто посещавшей Венецию, хотелось еще раз пройтись одной вдоль живописных каналов, вслушиваясь при каждом шаге в отголосок плеска воды. Девушке нравилось, кружить по лабиринтам переулков, словно в первый раз любуясь причудливой красотой построек, вылавливать взглядом необычные узоры оконных рам, представляя как жили и о чем думали здесь обитатели прошлого.
  Остаток дня обещал быть солнечным. Свежий ветерок легкими порывами налетал со стороны моря, разгоняя опускавшуюся на город жару. Почти не заглядывая в карту, девушка безошибочно приближалась к пристани. Она не знала дороги, но все же была уверена, что движется в нужном направлении. Словно кто-то незримый вел ее за руку. Невидимым переплетением потоков ветра и еле слышного шороха шагов звал ее за собой, придавая ей уверенность и вызывая улыбку на ее лице. Ах, если бы не эта свадьба! Если бы судьба взяла и просто подарила ей пару деньков, чтобы побыть наедине с этим городом. Пройтись по его улицам, заглядывая в каждый, неприметный с первого раза уголок, давно жаждущий передать путникам свою сокровенную историю. Ведь достаточно всего лишь прислушаться! Ненароком забежать по пути в кафе и за разговором с веселым барменом, выпить чашечку горячего кофе. А затем сесть на одну из яхт и уплыть далеко-далеко навстречу новым приключениям от окружавшего ее одиночества.
  Елена прекрасно понимала, что той сказки, что рисовало ее воображение не суждено осуществиться. А в ближайшем будущем ей предстояло знакомство с новыми 'клиентами на пару дней' и возвращение в Милан к привычной для нее работе графика-дизайнера.
  - Эй, дочка! Давай быстрей! Трамвай уже отходит, - прокричал пожилой моряк, увидев спешившую к причалу Елену. - Быстрей, быстрей! А ну давай! - уже готовый было убрать трап, он приостановился, ожидая, когда девушка поднимется на борт.
  - Спасибо огромное, что подождали! - забегая на палубу, выпалила Елена. - А то у меня важная встреча на том берегу, а следующий, по-моему, только минут через двадцать будет.
  - Ты права, дочка, - подтвердил моряк. - Следующий трамвай через двадцать минут. Молодец, успела! - он ловко отвязал канаты и закинул их подальше на палубу.
  Корабль, бодро урча мотором, отчалил от берега и шустро побежал вперед по морской глади.
  На острове Джудекка Елену встретила начальница турагентства. Чтобы не было недоразумений по поводу 'русскоговорящего фотографа из Милана', Орнелла лично решила представить девушку новобрачным. Стоя на пристани, она что-то весело обсуждала с Моникой, активно жестикулируя во все стороны руками.
  - Нет, ты представляешь! Невесте вдруг срочно понадобилось платье от Версаче! - ошарашено глядя на подошедшую к ним Елену, театрально провозгласила Моника. - Так что, запланированная нами фотосессия в садах отеля переносится на вечернее время. Тебе как вечернее время? - выплеснула она на Елену все скопившееся в ее душе раздражение за время ожидания на причале.
  - Вечер, так вечер, - расстроено пожала плечами фотограф, не зная, что делать с предстоящим вечерним освещением, ведь все лампы она оставила в церкви, и как успокоить вышедшую из себя начальницу. - Правда свет уже будет не тот. Но я постараюсь выжать все что смогу.
  - Вот и я о том же подумала, - согласилась Моника. - Какая же съемка вечером?! Солнца-то нет! - она развела руками. - Закаты у нас красивые. Когда на катерах зажигаются вечерние огни, просто чудо как здорово! Но как это заснять? - в недоумении она скорчила смешную рожицу. Ее острый носик тут же вывел в воздухе нечто подобное вопросительному знаку. - Сплошные разводы получаются, - подвела она итог своему возмущению.
  - А можно хоть глянуть на эти сады, чтоб сориентироваться? - спросила Елена, начавшая было прикидывать, какие настройки у фотоаппарата ей надо будет подобрать при вечерней съемке.
  - Это запросто, - откликнулась Орнелла. - Можешь даже с женихом поговорить. Он сейчас здесь в отеле. Обсудить что и как.
  - Замечательно! - приободрившись, воскликнула Елена, начиная уже было чувствовать себя бесполезной в создавшейся ситуации, - хоть расспрошу о том, что они ожидают от фотографий в Венеции.
  Уже стемнело, когда невеста в купленном вечернем платье от Версаче вышагивала по поляне, строя из себя великосветскую даму, и, закатывая глазки, жеманно водила плечами. Елена же, бегая вокруг нее с фотоаппаратом, ловила наилучшие моменты для съемки. Огни ближайшего отеля со всех сторон освещали прилегавший к нему парк. Это вселяло надежду в отчаявшегося, было, фотографа, что ее труды не пройдут даром и из снимков все еще могут получиться неплохие кадры.
  - Ах, как это должно быть прекрасно, сниматься у Готье! - восклицала клиентка. Елена уже сто раз пожалела, что на вопрос рассказать о своей работе, упомянула об одной фотосессии двухлетней давности, когда ее пригласили ассистировать одному знаменитому фотографу на показе новой коллекции Жана Поля Готье в Милане. - И чем же он расплачивался с вами? Шмотками, небось? - протянула невеста кокетливо, словно сам процесс так называемой расплаты уже вызывал у нее эйфорию.
  - Деньгами, шмотки я и сама купить могу. Чуть правее, пожалуйста, вот так, - стараясь не заострять внимание на вопросе о шмотках, продолжала Елена, - личико чуть правее, замечательно!..
  - Ах, и почему всё - жителям Милана? - выдавливая из улыбки что-то похожее на очарование, стонала невеста. - Ах, как я устала, весь этот шопинг... Целый день на ногах, и вот сейчас...
  - Не волнуйтесь, еще пара снимков и я вас отпущу, - постаралась подбодрить ее Елена.
  - Да-да, сегодня пара, завтра пара... Когда же свобода...
  
  
  
  Загадочный замок
  
  День свадьбы прошел относительно спокойно. После непродолжительной прогулки на катере новобрачные прибыли в церковь.
  Жених был одет в светло бежевый сюртук из плотной парчи, из-под которого бойко торчал накрахмаленный воротничок белоснежной рубашки, перетянутый черным галстуком-бабочкой, что придавало жениху несколько старомодный вид. Чувствуя некий резонанс своей одежды с окружающим его современным миром, деловой бизнесмен изо всех сил старался казаться невозмутимым, делая вид, что такая форма одежды, как этот бежевый сюртук, есть всего лишь вынужденная необходимость в ежедневно окружавшей его деловой паутине бизнеса. Мило улыбаясь своей избраннице и, все так же, не снимая с лица маску снисходительного равнодушия, он автоматически повторял все заученные им слова и движения.
  Возлюбленная же его, казалось, вот-вот вылезет из платья, чтобы показать всю силу нахлынувших на нее эмоций. И вздыхала она, и томно поглядывая на жениха, вытягивала губы трубочкой, стараясь подчеркнуть ее чувства к нему. Чопорно припадая к иконе, почти в беспамятстве закатывала глазки, пытаясь придать этому моменту еще большую утонченность и величие.
  Наконец они надели кольца и, поклявшись друг другу в вечной любви, вышли на улицу и выпустили двух белых голубей, как было предписано по плану. Голуби, почуяв свободу, тут же вспорхнули вверх и скрылись из вида.
  После катания на гондолах у Елены было пара часов свободного времени, когда она могла забрать из церкви оборудование и унести его в гостиничный номер. А затем у нее оставалось еще полчаса, чтобы спокойно посидеть в баре, прийти в себя и подумать о предстоящей ей вечерней съемке уже в замке венецианского герцога, где новобрачные собирались провести торжественный свадебный ужин.
  Как и было условлено, за час до начала ужина Елена в сопровождении Моники и своего помощника Фабио, вошла в небольшую, но уютную мастерскую по пошиву карнавальных костюмов. Хозяйка ателье, низкорослая полноватая женщина средних лет, радушно встретив гостей и, предложив им кофе, указала Елене на ее новый наряд, висевший в ожидании ее у зеркала.
  - О господи! Что это за чудо и как оно одевается? - увидев уготованное ей вечернее платье, воскликнула Елена. Среди всех аккуратно развешанных по стенам, шкафам и стульям карнавальных одеяний, сшитых из парчи, шелка и бархата, оно казалось неестественно легким и нежным, словно сплетенным из застывших потоков ветра вперемежку с солнечными лучами.
  Елена подошла к платью и осторожно провела рукой по невесомому розово-голубому в разводах шифону. Платье выглядело настолько воздушным, что казалось, от одного ее прикосновения тут же могло раствориться в воздухе.
  - Это не чудо, - невозмутимым голосов отпарировала хозяйка ателье. - Это шикарное платье нимфы. - Аккуратно снимая изделие с вешалки, она осторожно подала его Елене и, указав на находившуюся в дальнем углу комнаты раздевалку, отправила ее переодеваться.
  - Ну, ты даешь! Прямо вылитая нимфа! - глядя на Елену, появившуюся в новом наряде, воскликнула Моника.
  Гордая от произведенного эффекта своим творением, портниха подвела Елену к зеркалу и, со знанием дела поправ ниспадавшие с плеч складки легкой накидки, произнесла:
  - Вот так и носить будешь.
  Работая уже много лет в швейном бизнесе, она за свою жизнь перевидала немало клиентов с их запросами и претензиями, под фигуры которых ей приходилось подгонять и затачивать свои 'шедевры', так чтобы они смотрелись более-менее изящно.
  - Сейчас здесь бретельку поправим, и будет идеально, - осматривая платье, сухо произнесла она.
  - Классно! Как на заказ для тебя сшито! - восклицала Моника, оглядывая со всех сторон Елену. - Прямо с картины сошла! Что скажешь, Фабио? - она подтолкнула локтем стоявшего рядом паренька.
  - Угу, - остолбенев от увиденного, промычал тот невнятно, неуклюже опершись о дверной косяк.
  - Вот видишь, даже этот недоумок окаменел от такой красоты.
  - Эй, полегче ты! - обиженно пробубнил Фабио, - я не недоумок!
  - Ладно-ладно, я пошутила, - весело хихикнула Моника. - Вот только волосы бы подобрать сзади, тогда уж точно нимфа получится, как на картинах рисуют.
  - Сейчас что-нибудь подыщу, - с готовностью озадаченно выпалила портниха. - А вы что стоите? - обратилась она к Монике и Фабио. - Быстро переодеваться! Вон там вам приготовлено, - она махнула рукой в сторону гардеробной, где на дверке стоявшего рядом деревянного шкафа висели темно синее вечернее шелковое платье и черный элегантный костюм с белой сорочкой. - И пошевеливайтесь, а то за опоздание Орнелла с меня голову снимет.
  - Вообще смотрится классно, - оглядывая себя и своих спутников, улыбаясь, ответила Елена. - Только, как я в этом одеянии фотографировать буду? - не привычная носить такого рода одежды, она внимательно осмотрела себя в зеркало. Приподняв правую руку вверх, делая вид, что придерживает ею фотоаппарат, подхватив левой рукой невесомый подол платья, она попробовала сделать пару шагов вперед.
  - Аккуратней, аккуратней! - в тот же миг завопила портниха, видя, как, с ее точки зрения, по-варварски, относятся к сотворенному ею шедевру. - Умаляю, не всей ладонью, это же ты не горсть земли захватываешь. А двумя пальчиками. Вот так! - показав Елене, как правильно нужно придерживать подол платья, она отошла на два шага назад и окинула подопечную оценивающим взглядом. - И не нужно так закрываться, - портниха снова приблизилась к девушке и поправила лежавшую на плечах вуаль. - Я прекрасно понимаю, что живя у себя в России, ты привыкла кутаться, там холодно. Но здесь не Россия! - процедив сквозь зубы, она в чувствах прихлопнула по ладошке Елены, видя, что та автоматически потянула руку к вуали, чтобы придвинуть полотно назад. - Грудь должна быть полуоткрыта. У тебя прекрасная грудь, и нечего тут стыдиться, - строго произнесла портниха.
  - Спасибо, - несколько оробев от комплемента, произнесла Елена. - Только когда я буду фотографировать, как же я услежу за всем сразу? Подолом, вуалью, фотоаппаратом, клиентами и полуоткрытой грудью? - осмотрев себя с нок до головы, недоуменно спросила девушка.
  - На счет остального не знаю, но за вуаль можешь не беспокоиться, - уверенно произнесла женщина. - Будь естественной! И тогда не ты будешь подчеркивать платье, а оно будет подчеркивать тебя. - Словно только что выведенную аксиому, гордо произнесла портниха. Прячась за маской равнодушия и непробиваемости, она в тайне очень радовалась, что на полученный от Орнеллы заказ создания образа нимфы, ей попалась очень даже миловидная особа, а не крокодилица с постной гримасой на лице. И ей не пришлось подгонять свое творение под фигуру какой-нибудь неуклюжей толстушки.
  - Ох, хорошо бы, - неуверенно выдохнула Елена. Тонкая нотка тоски по привычным для нее потертым джинсам и обычной футболке, тенью проскользнула в ее голосе. Но, невзирая на это, то, что она сейчас видела перед собой в зеркале, ей абсолютно нравилось.
  От причала они шли пешком довольно долго. По стихшим, после шумного дня, узеньким старым улицам, постоянно поворачивая и петляя между домами. Елена поймала себя на мысли, что если бы не Моника, то она бы ни за что не нашла тот таинственный замок, в котором должен был проходить костюмированный вечер. И если бы не ковылявший сзади с фотоаппаратом Фабио, то девушка бы уж точно не донесла нахлобученный на нее портнихой карнавальный шедевр в целости и сохранности.
  Подойдя к указанному Моникой замку, Елена удивилась. На первый взгляд это было обычное, насколько можно сказать о венецианском стиле домов, высокое старинное здание с большими полукруглыми окнами, украшенными витражами. С одной стороны оно было обнесено высоким забором, что скрывал от постороннего взгляда нечто подобие небольшого летнего сада. Другой своей стороной оно встречало гостей высоченными дверями с выкованной на них из железа узорной резьбой в виде виноградной лозы, уходившей вверх со свисавшими с ее ветвей шикарными гроздьями.
  Первой подойдя к двери, Моника уверенным жестом нажала на столь не вяжущийся с древним стилем строения звонок домофона, расположенный справа от ручки. Дверь тут же открылась, впуская гостей внутрь.
  Ухоженный пожилой привратник с аккуратно зачесанными назад седыми волосами пригласил их пройти за собой по узкому, ничем ни приметному серому коридору к ведущей наверх такой же невзрачной лестнице.
  Войдя внутрь здания, Елену вдруг охватило непонятно-щемящее ее душу чувство, словно она была уже здесь раньше. Знала эту дверь, эту лестницу. Когда-то давным-давно такой же седовласый привратник открывал ей переднюю дверь, приглашая войти. И запах старого дома, искусно переплетенный с тонкими нитями сырости и уюта, чувством родного очага с привкусом ностальгии по чему-то родному, вдруг охватили ее. Вспомнив слова портнихи, Елена, легонько приподняв подол платья двумя пальчиками вверх, начала подниматься по лестнице. Девушка осторожно шла по скользким, вышарканным от времени каменным ступеням, словно она это уже проделывала не раз много-много лет назад. Ее рука, придерживавшая доселе взволнованную на ветру вуаль, медленно сползла вниз, оставляя невесомую, оголившую плечи ткань послушно лежать на груди. Развивавшийся позади Елены шлейф шифона, легким касанием нежно ласкал оставленные позади ступени. Моника шла впереди. Пыхтевший в жарком костюме Фабио, с фотосумкой на плече, следовал за ней. Казалось, все было по плану, как должно было быть. Однако то ощущение знакомого, но давно забытого ею, ни на миг не покидало Елену, а, наоборот, с каждым шагом все больше и больше захватывало ей дух. Посреди лестницы она невольно остановилась и оглянулась назад на стоявшего внизу привратника. К своему изумлению девушка заметила, что тот, замерев на месте, удивленно смотрит ей вслед, словно человек увидевший призрак старой знакомой, боясь пошевельнуться и нарушить это видение. Девушка робко улыбнулась в ответ и, отвернувшись, проследовала дальше.
  'Это просто старый дом', - стараясь внушить себе немного уверенности, прошептала Елена, не находя объяснения на вспыхнувшее в ее душе чувство, - 'Я знаю, старые дома могут быть загадочными. А если они захотят, они смогут поделиться самыми странными и заветными тайнами. Их просто надо услышать', - вдруг, вспомнила она слова своей мамы. 'Ох, мама', - невольно призналась она себе, - 'я не знаю, что это, и куда занесла меня судьба на этот раз, но это чувство тоски по прошлому, оно мне нравится. И оно пугает меня'.
  Показавшись девушке бесконечным, подъем закончился такой же невзрачной старой дверью, как и сама лестница. Открыв ее и войдя внутрь, Елена ахнула. Много она видела комнат и помещений за свою не столь длинную судьбу фотографа, но такое она увидела впервые. Вход, в который она вошла, оказался запасным входом для прислуги, спрятанным за увесистой бархатной гардинной, словно занавесом между двумя эпохами: эпохой прошлого и настоящего. И вот теперь этот занавес вдруг открылся. Перед взором Елены предстал большой зал, освещенный огромными полукруглыми окнами-витражами, изображавшими эпизоды придворной жизни. Яркие вечерние лучи солнца, скользившие сквозь разноцветное стекло, мягким полумраком заполняли все вокруг. Пол, будто продолжение витражей, был искусно выложен разноцветной мозаикой, на рисунках которой меж роскошной виноградной лозы танцевали разодетые в яркие платья дамы и кавалеры, в жеманных движениях протягивавшие друг к другу руки. А со стен, от пола до потолка украшенных лепниной, словно с небес, взирали на них пухлые ангелочки, любопытно выглядывая из-за плеч мускулистых богов и пышнотелых богинь, стараясь что-то шепнуть проходящим мимо гостям. Обрамлявшие стены шторы, мягкими воланами свисавшие до самого пола, элегантно дополняли их застывшие в камне танцы.
  Елене вдруг показалось, что по той невзрачной лестнице она, будто пройдя сквозь время, вдруг очутилась в каком-то далеком, давно забытом мире. Все так же, слегка придерживая рукой подол платья, она медленно проходила вдоль стен, любуясь извилисто-мудреными линиями их узоров, взглядом повторяя движения рук древнего мастера, некогда создававшего всю эту красоту. Она не замечала лихорадочных жестов, посылаемых Моникой в ее сторону, старавшейся изо всех сил привлечь ее внимание. Она не слышала шум, доносившийся с противоположного конца зала, где подвыпившие гости кидались нелепыми шутками, крутясь у шикарно накрытого стола с изысканными закусками и винами. Словно под действием наркоза ее взгляд продолжал плавно скользить вдоль стен, вызывая в подсознании нечто знакомое, теплое и давно забытое. Тут ее взгляд вдруг остановился. В какой-то момент девушка осознала, что она стоит и в упор смотрит на совершенно незнакомого ей человека, словно на продолжение изображений мифических персонажей на стенах. Это было приятное овально-классическое лицо мужчины лет тридцати, обрамленное чуть вьющимися локонами черных волос, ухоженно ниспадавшими на плечи. Слегка грустные черные глаза, улыбаясь, смотрели сверху вниз на проходившую мимо девушку. В них была та же знакомая искорка, что затаилась где-то глубоко в памяти Елены, которая сейчас сильным импульсом непонятных ей чувств давала о себе знать. Незнакомец смотрел на нее, не отрывая взгляда, словно родитель смотрит на свое просыпающееся дитя, боясь выдернуть его из радужных грез сна, терпеливо дожидаясь, когда оно проснется. Строгий черный костюм герцога, подчеркивавший его стройный стан, прекрасно вписывался в окружавшую его обстановку. На мгновение, очнувшись от нахлынувших на нее чувств, Елена удивленно взглянула в глаза незнакомцу.
  - Это великолепно! - неожиданно вырвалось у нее из груди. - Я поражена, - не слыша своего голоса, произнесла Елена.
  - Спасибо, - одними губами ответил незнакомец. - Однако, - набрать в грудь больше воздуха, он попытался что-то еще ей сказать, но она прервала его.
  - Я знаю, - спокойно произнесла Елена. Будучи предупрежденная Орнеллой, о том, что хозяева дома не хотят никакой огласки со стороны прессы, Елена дала ей слово, что ни при каких обстоятельствах не будет фотографировать внутри помещения, а только в прилегающем к зданию летнем саду. - Я не должна фотографировать здесь. Уверяю вас, я не буду этого делать.
  - Brava, - прервав крутившуюся в голове, готовую вырваться наружу мысль, выдохнул он, продолжая смотреть на девушку.
  Елене вдруг показалось, что он хотел сказать ей нечто большее, вместо сухого одобрения в произнесенном им 'молодец'. В каком-либо другом случае и при других обстоятельствах она бы никогда не посмела прервать собеседника. Но сейчас это было не важно, так как все слова, что имели бы место быть произнесенными, казались ей ничем по сравнению с той мощью и красотой, которую видела она вокруг себя в этом зале.
  Но тут к ним подошел новоявленный жених.
  - А, фотограф! Вы уже здесь! - резко произнес он на своем прекрасном английском, одним махом разорвав ту пелену оцепенения, что царила над собеседниками. Сознание Елены тут же вернуло ее к обыденности текущего вечера. Видя реакцию герцога на слова жениха, девушка поняла, что тот говорит по-английски не хуже гостя и в сердцах поблагодарила бога, что ей хоть для одного из новобрачных не пришлось исполнять роль переводчика. Она автоматически отступила на шаг назад. - Вот, разрешите представить вас: это герцог Альберто Баккальери! - с выражением произнес он, делая акцент на слове герцог. - А это наш фотограф, - возвращаясь к привычному для себя тону неприязни, добавил он, указывая на стоявшую перед герцогом Елену. - Дом у вас шикарный, герцог, - поворачиваясь спиной к Елене, продолжал жених. - А апперетив просто превосходный! Одни устрицы в белом вине чего стоят! - он закатил глаза в подтверждении великолепного вкуса вышеупомянутых устриц. - Елена, вы бы пошли тоже перекусили что-нибудь, - оглядываясь на фотографа, он кивнул головой в сторону стола.
  В подтверждение его слов, подошедшая Моника, взяв за руку девушку, тихонько отвела ее в сторону.
  - Ты что это замерла перед герцогом как вкопанная? - выпалила она. - Бери невесту и бегом в сад, пока совсем не стемнело.
  Елена вдруг вспомнила, зачем она здесь, и направилась к накрытому в другом конце зала столу, где наливая себе очередной бокал вина, стояла невеста в окружении своей родни. Одетая в нежно бирюзовую тунику с витой повязкой на голове, словно у мифических персонажей из древнегреческих легенд, она, слегка облокотившись о край стола, о чем-то громко дискутировала со стоявшим рядом с ней папашей, облаченным в темно-бордовый бархатный костюм придворного вельможи времен шестнадцатого столетия.
  Сделав несколько снимков в саду под роскошными, усыпанными цветами магнолиями, в увитой зеленью беседке и на расставленных там резных скамеечках, Елена вместе с невестой и ее родней вернулась в зал. Все оставшееся время, проведенное в замке, девушка очень нервничала. Ее ни на минуту не покидало чувство, что за ней наблюдают. Находясь в саду, она мельком взглянула на одно из верхних окон дома, в котором, как ей показалось, она увидела незнакомое лицо женщины. Но, как только Елена ее увидела, та сразу же поспешила задернуть занавеску и скрылась из вида. 'Может они действительно до такой степени не хотят, чтоб я их фотографировала...', - не находя объяснений всему происходящему, поспешила сделать вывод девушка и постаралась не принимать это во внимание.
  Вечер прошел быстро. Елена за день очень устала. А ей еще предстояло перенести все фотографии на ноутбук и хотя бы мельком просмотреть их, чтобы мысленно составить для себя краткий план на завтра, как и где можно еще сфотографировать своих клиентов, чтобы их поездка в Венецию оказалась полной незабываемых впечатлений. Девушка уже собралась уходить, как вдруг ее остановила Моника и попросила задержаться на пару минут.
  - Побудь еще чуток, - умоляюще протянула она.
  - Так я же на паром опоздаю, - удивленно пожала плечами Елена. И это было отчасти правдой, так как паромы ночью не ходили. К тому же ей очень хотелось вырваться из объятий старинного замка и поскорее снять с себя нахлынувшее на нее ощущение тревоги, что она испытала, находясь здесь, как ей показалось, будучи под неотступным наблюдением теней прошлого.
  - Сегодня суббота, - отмахнулась Моника, - они на час дольше ходят. А мне еще Фабио надо от стола оторвать.
  Бросив быстрый взгляд на своего помощника, что стоял у стола с закусками и за обе щеки уплетал жареных креветок, Елена невольно улыбнулась.
  - Да, он молодец, - одобрительно кивнула она в сторону парнишки, - вон как помог мне сегодня с аппаратурой. И на венчании и здесь... А то бы я с этим платьем...
  - Помог, помог, - прервала ее Моника, - Пойдем! - взяв ее за руку, она потянула Елену за собой. - А то клиенты хотят допрос герцогу устроить о его доме. Но сама представляешь, из меня переводчик никудышный. Так что тебе придется толмачом быть.
  - Ладно, пошли, - устало выдохнула Елена и направилась следом за Моникой.
  Во время беседы герцог вкратце рассказал о том, как его предки, жившие несколько веков назад на Сицилии, довольно богатые по тем временам люди, решили перебраться на север и обосноваться в Венеции. Чтобы показать местному населению свою добропорядочность, они построили несколько домов, пригласив на строительство великих мастеров по камню, художников и скульпторов, чем завоевали большое расположение к себе главенствующей знати. После чего они были приняты с почетом в высших венецианских кругах.
  - С ума сойти, - стараясь быть незамеченной, шепнула Елена Монике в перерыве между переводами, - раньше знатью становились, даря искусство народу...
  - Ага, прикинь, что за времена были! - томным вздохом отреагировала та. - Как было бы здорово родиться тогда! Я точно бы какой-нибудь виконтессой была. Я искусство люблю.
  - А почему не портнихой, например? - хихикнула Елена. - Они тоже любят.
  Моника на мгновенье задумалась.
  - Нет, не вижу я себя портнихой, - после некоторого раздумья выпалила она. - Вот виконтессой вижу, а портнихой нет. Переводи, давай! - подтолкнула она Елену в то время, как один из родственников невесты открыл, было, рот, чтоб задать очередной вопрос.
  Но тут невеста его опередила.
  - А в вашем замке кто-нибудь еще обедал? - жеманно спросила она.
  - В каком смысле? - не поняв, о чем идет речь, переспросил герцог.
  - Ну, кто-нибудь приходил к вам в гости на ужин, например? - стараясь казаться просвещенной, что ей с трудом удавалось после чрезмерно выпитого вина, невеста попыталась выразить свою мысль другими словами.
  - Мои друзья, - опешив от вопроса, удивленно ответил Альберто.
  Елена, стараясь переводить слово в слово, тоже несколько удивилась такому вопросу. Тем более что Альберто, отвечая гостям, не сводил с нее глаз, одновременно обращаясь к ней за переводом и выслушивая ответы, летевшие от гостей.
  - Да я не об этом, - капризно отмахнулась невеста. - Я о знаменитостях. Вот, Мадонна, например? - попыталась вспомнить она имена звезд, мелькавших на экранах телевизоров.
  Елена несколько растерялась. Она виновато взглянула на герцога и дословно перевела ему то, что спросила ее клиентка. Альберто в ответ весело улыбнулся. Несвойственные положению герцога искорки детского озорства заиграли в его глазах.
  - Нет, Мадонна меня не навещала, - доброжелательно ответил он, глядя на Елену.
  - Господи, Моника! - стараясь говорить как можно тише, прошептала Елена на ухо своей напарнице. - И я должна это все переводить?! Да какая Мадонна?! Он - герцог!
  - Герцог, герцог, - наигранно улыбаясь окружающим, буркнула Моника.
  - Да они как класс сами редкость! - продолжала в возмущении Елена. - Я думала, их уже и в помине-то нет, вымерли как динозавры. Да его вместе с друзьями в музее пора показывать. А она тут со своей Мадонной...
  - Да успокойся ты, - шикнула на нее Моника. - Они тоже люди, как и мы с тобой. Вон, на тебя как этот музейный экспонат герцог уставился! Глаз оторвать не может. Расшумелась тут.
  Увидев, что Альберто действительно продолжает смотреть на нее, Елена покраснела.
  - Мне пора идти, - смущенно произнесла она.
  - Как, вы уже уходите? - по лицу герцога пробежала легкая тень разочарования.
  - Да. Свою работу фотографа я уже сделала, - твердо произнесла она. - Плюс ко всему мне еще сегодня с фотографиями поработать надо. Да и последний паром скоро отчалит, - вспомнив первоначальную причину ухода, добавила Елена.
  - Ну что ж, не вправе вас задерживать, - вздохнул Альберто. - Возможно, мы еще увидимся.
  Не зная, что сказать в ответ, девушка мило улыбнулась и, окликнув продолжавшего крутиться у стола Фабио, попрощалась с присутствующими и направилась в сторону маленькой невзрачной двери, спрятанной за воланами темного бархата портьер, откуда впервые вошла в этот зал несколько часов назад.
  
  
  
  Незнакомка
  
  - Ты не поверишь! - сидя на носу, покачивавшегося на волнах, катера, Альберто воодушевленно описывал двум своим друзьям подробности прошедшего вечера. - На мгновение мне показалось, что я сплю. Словно видение, пришла ниоткуда и ушла в никуда. Она, как две капли воды, похожа на нее.
  - Да ты бредишь, - скептически отозвался Серж. - Этого не может быть. Ее рисовали сто лет назад! Ты грезил тем портретом еще задолго до ее появления.
  - Не удивительно, что твое воображение сыграло с тобой злую шутку, - поправляя канаты и готовясь к отплытию, отреагировал Андреа. - Может общие очертания и схожи с портретом...
  - Строение черепа, например, - отпарировал Серж.
  - Надбровные дуги, - тоном заправского профессора анатомии, добавил Андреа.
  - Куда уж без них! - глядя на скептическую физиономию друга, захохотал Серж.
  - Идите к черту! - отмахнувшись, прервал их Альберто. - Говорю же вам: похожа! Как две капли. А как на счет цвета волос? Тоже угадала? - добавил он.
  - Перекрасила, - отрезал один.
  - А плечи, фигура?! Словно из мрамора... - углубляясь в свои воспоминания о прелестной незнакомке, вздохнул Альберто.
  - Пластическая операция, - подвел итог другой. - С ее помощью сейчас такие чудеса творят, родную мать не узнаешь.
  - Ага, и точь-в-точь как на портрете? - скептически фыркнул Альберто, залезая на борт.
  - А что? Вполне реально, - пропуская его к штурвалу, Серж спустился в каюту. Достав из спрятанного в шкафу холодильника бутылку белого вина, он взял штопор с круглого столика посреди каюты и привычным движением откупорил пробку. - За искру любви! - напыщенно продекламировал он, вручив другу наполненный бокал. - Кстати, я с Эльзой встречаюсь, - при слове 'любви' он вдруг вспомнил о недавно завязавшихся у него отношениях с их общей знакомой.
  - Ну, и как она тебе, - отозвался Андреа.
   - Да, в принципе, ничего так, - сморщив лоб, он поднял свой бокал вверх и, прищурившись, внимательно посмотрел на покрытое пузырьками стекло, - как бутыль игристого вина, - отпив глоток, усмехнулся он. - Его надо уметь открыть.
  - А как держится?! А походка?!.. - не слушая друга, продолжал вдаваться в воспоминания Альберто. - Ни за что не поверю, что этому можно научиться с нуля. Это должно быть врожденное.
  - Он бредит, - сделав глоток, Андреа покачал головой.
  - А смущается, словно ребенок... Она не похожа на остальных, - взявшись за руль, Альберто завел мотор. Катер медленно тронулся с места и отчалил от пристани. - Она естественна! - найдя, наконец, подходящее слово для описания предмета своего обожания, восторженно воскликнул он.
  - Мечтатель. Иди, приляг, помечтай, - оттеснив Альберто от штурвала, Андреа махнул ему вглубь каюты. - А то увезешь нас сейчас неизвестно куда.
  Альберто вздохнул и, отойдя в сторону, медленно опустился на прохладную кожу дивана. В тот момент он не хотел думать ни о чем другом. Единственное, чего он хотел - это предаться воспоминаниям о недавней встрече с незнакомкой, представляя перед собой ее лицо, прокручивая в голове все моменты недавнего вечера, каждое слово их разговора с ней.
  Катер, набрав обороты, белоснежной птицей несся вперед по каналам Венеции в сторону открытого моря. Встречный ветер прохладой обдувал лицо. Тонкий аромат вина невидимыми струями растекался по всему телу, расслабляя сознание и унося в никуда накопившуюся усталость.
  - Она сравнила нас с динозаврами, вымершими тысячелетия назад, - после продолжительной паузы, вдруг, улыбнувшись, произнес он.
  - Это что-то новое, - удивленно отозвался Серж. - Вот, Эндрю, - смеясь, обратился он к другу, - ты из каких 'завров' будешь? Наверное, из птерозавров, - прищурив глаз и внимательно посмотрев на него, подвел итог Серж. - Ты вечно волосы назад зачесываешь, словно чуб. И шея у тебя длинная, ну прямо как у птерозавра.
  - Ты тогда карнозавр, у тебя взгляд похож и брови приподняты, ну прям как у той животины из энциклопедии про млекопитающих, - отпарировал Андреа, искоса поглядывая на Сержа.
  - А что, - протянул тот, внимательно рассматривая себя в небольшое узкое зеркало вдоль стены каюты. Приподняв одну бровь, он оскалил зубы и сгорбился, разведя руки в стороны, представляя, как бы это сделала на его месте древняя рептилия. Его худощавая фигура действительно в некотором роде стала напоминать очертания небольшого ящера. - Я не против, - спустя минуту подытожил он. - Эти 'завры' мне чем-то даже симпатичны. Они сильные.
  - По крайней мере, сгодились бы, чтоб отпугивать подосланных моей сестрицей невест, - усмехнулся Альберто, вырванный рассуждениями о рептилиях из грез своих мечтаний.
  - Да. Любовь... Надежда встретить ту единственную, - протянул Серж, удобно развалившись на втором диване, напротив Альберто. - Все это прекрасно. Но как ты ее найдешь? У тебя ни адреса, ни номера телефона.
  - А может лучше оставить все это в мечтах и посмотреть на реальность? - не отрывая взгляд от расстилавшейся перед ним морской глади, кинул друзьям из-за плеча Андреа. - Кто ты? И кто она? Тебе сестра в жизни не простит.
  - И будет он грезить встречей с 'той единственной' всю свою оставшуюся жизнь, рядом с какой-нибудь, подсунутой ему сестрой, кикиморой. Та-там!.. - меланхолически пропел Серж. - 'Надежда на любовь' - что может быть печальнее?! - тяжело вздохнув, подвел он итог.
  - Я знаю агентство, которое пригласило ее, - пришедшая ниоткуда идея вдруг озарила лицо Альберто. Встрепенувшись от потока своих мыслей, он привстал с дивана и, удивившись посетившей его догадке, весело добавил. - Я сам подписывал с ними контракт.
   - А вот это уже что-то! - подняв вверх указательный палец, задумчиво произнес Андреа.
  
  
  
  
  Джессика
  
  Подъехав к ограде, отделявшей территорию конюшни от убегающего вдаль макового поля, машина нехотя остановилась. Вдоль забора ровными рядами тянулись небольшие кирпичные сооружения. Из крайнего загона на звук мотора вышел седой старик, державший в руках алюминиевое ведро. Поставив его на землю, он медленно пошел навстречу подъехавшему автомобилю.
  - Адвокат Мессина? Здравствуйте! - добродушно поздоровался он, узнав в сидевшем за рулем человеке адвоката своей хозяйки. - Вы кого-то искали? - спросил старик, вытирая руки о повязанный на поясе старый передник.
  - Я к синьоре Джессике, - взглянув на конюха сквозь открытое окно 'фиата' угрюмо буркнул адвокат. Было заметно, что стоявшая на дворе жара почти доконала беднягу. На круглом как по циркулю лице, уже начавшем покрываться возрастными морщинами, застыла гримаса безысходности и смирения. Сидевший мешком на его теле потертый от времени темно-серый костюм, который он вынужден носить по долгу службы и который с превеликим удовольствием сбросил бы с себя прочь, был весь покрыт придорожной пылью. Начавшие уже седеть волосы слиплись от жары и прядями свисали на лоб, придавая ему еще более плачевный вид. У адвоката не было никакого желания выходить из машины. И в предчувствии того, что выйти наружу все же придется, его дыхание становилось тяжелее. Промокнув носовым платком выступавшие на лбу капельки пота, он нехотя повернулся к обратившемуся к нему мужчине. От того пахло навозом и свежескошенной травой, что еще больше раздражало изнуренного от духоты адвоката.
  - Какая жара стоит сегодня, - взглянув на гостя, посетовал старик.
  - Да, на небе не облачка. Как назло, кондиционер в машине отказал, - стараясь не двигаться, пробурчал синьор Мессина, - Будто специально момент подгадывал. Не раньше - не позже! Зараза! - Его маленькие глазки сузились, и он стал похож на обиженного судьбой шарпея. - В подобную жару даже не верится, что существует на земле такое понятие, как дождь.
  - Вы правы, синьор, - соглашаясь с ним, кивнул собеседник. - Жара стоит знатная. Уже месяц, как ни капли с неба не упало. А пора бы. Земля просит, - окинув взором расстилавшееся за дорогой поле, вздохнул он. - Хотя после такой жары вино будет отменное, - прищелкнув языком, хитро подмигнул он собеседнику, пытаясь расшевелить его.
  - Эх, на море бы сейчас! - Упоминание о вине, тут же пробудило в приезжем тоску по отдыху на одном из песчаных пляжей, разом взметнув в его голове фонтан красочных фантазий о парусиновом лежаке под зонтом. В подобной обстановке он с превеликим удовольствием растянулся бы под палящим солнцем, держа в руке прохладный бокал 'просекко', налитого из только что откупоренной бутылки. Вместо этого он должен был сидеть тут в ста километрах от пляжа, дышать придорожной пылью, в ожидании ничего лучшего как очередной бумажной волокиты своей клиентки.
  - Так вы к синьоре Джессике? - после некоторого молчания конюх прервал раздумья адвоката о несправедливости существования. - Она сейчас будет. Пошла Вороного выгуливать. Да вот она уже возвращается, - махнув в сторону приближавшейся к ним наезднице, добавил он.
  Стройная брюнетка, с собранными в пучок черными, как смоль волосами, в темно-серой футболке и таких же по цвету серых бриджах, гордо восседая на вороном жеребце, приближалась к конюшне. Ее точеная фигура, слившаяся с силуэтом лошади, словно вылитая в металле статуэтка, четко виднелась на красно-зеленом покрывале расстилавшегося позади нее поля, сплошь усыпанного яркими маками. Остановившись в трех шагах у машины, она ловко спрыгнула на землю и, взяв под уздцы жеребца, подошла к конюху и передала ему поводья.
  - Ну как, синьора, показал он себя сегодня? - принимая коня, спросил тот, ласково потрепав рукой по его шелковой гриве.
  - Сегодня он молодец. Отработал, - без всяких эмоций ответила женщина, словно речь шла о какой-то бездушной машине, а не о живом существе. - Если и дальше так пойдет, холодно продолжала она, - к осени выставим в забег. Позаботься о нем, Франко, а то мне кое-какие дела решить надо, - снимая перчатки и разминая затекшие от длительного напряжения кисти рук, кинула она старику и повернулась к собиравшемуся, наконец, вылезти из машины, адвокату.
  - Не волнуйтесь, синьора, все будет сделано, - ответил ей конюх, уводя за собой жеребца. - Идем, мой хороший, - пропел он ему, - порадовал, значит, ты сегодня синьору. Ух, молодец...
  - Оттаво? - проводив взглядом удалявшегося Вороново, удивленно спросила женщина, обращаясь к адвокату.
  - Синьора Джессика! Добрый день! - нехотя вылезая наружу, сладко пропел тот, пожимая ей руку. - Уж не обессудьте, но мне ваша подпись нужна на некоторых бумажках.
  - А что так срочно? - отрезала Джессика, - Я к тебе вроде завтра в офис собиралась, там бы все и подписали, - подав знак следовать за ней, она резко повернулась в сторону небольшой пристройке к конюшне, служившей офисом.
  Очутившись в просторной, охлажденной кондиционером комнате, адвокат Мессина облегченно вздохнул и, усевшись на крутящееся кожаное кресло у небольшого письменного стола, начал неторопливо вытаскивать из портфеля привезенные на подпись бумаги.
  - Ох, синьора, как вы добры! - увидев перед собой предусмотрительно поставленный Джессикой стакан с холодной водой, воскликнул адвокат. Залпом осушив его, он несколько приободрился и, собрав свои мысли воедино, продолжал, - Дела не ждут, - стараясь казаться уверенным, выдохнул он. Лихорадочно соображая, как перейти к главному делу, из-за которого он собственно и приехал, адвокат начал педантично выстраивать в линейку извлекаемые им из портфеля документы.
  Зная его уже много лет, Джессика, сразу поняла, что здесь что-то не чисто. И если бы причина была только в лежавших на столе бумагах, то столь привыкшая к уюту персона, как ее адвокат, ни за какие коврижки не вылезла бы из своего прохладного, утыканного кондиционерами кабинета с видом на море и не отправилась бы на ее поиски, тем более в такую жару. Взглянув на Мессину, она быстрым росчерком подписала документы.
  - Ну? Что там еще? Выкладывай, - решив перейти прямо к делу, произнесла она. - Что такое срочное могло сорвать тебя с места? Неужели мой братец опять что-то учудил? - Джессика въелась глазами в растерянную физиономию адвоката, словно пытаясь высосать из него все мысли, что беспорядочно копошились в голове у бедняги. - Предупреждаю, по его долгам я платить не собираюсь. Пусть сам расхлебывает свои похождения по казино и клубам.
  - Нет-нет, что вы синьора! - поспешил заверить ее адвокат, - На этот счет он вроде как образумился, - тяжело вздохнув от неловкости ситуации, он заерзал на стуле, не зная как укрыться от пронзительного взгляда Джессики.
  - Образумился?! И что же его образумило? - отвернувшись на миг, она снова прокрутила в голове сказанную адвокатом фразу. Вдруг, резко повернувшись, с еще большим раздражением выпалила. - На этот счет? А что есть какой-то другой счет?!
  От такой постановки вопроса синьор Мессина слегка замешкался.
  - Ну что может образумить молодого человека? - стараясь казаться тактичным, размеренно протянул он.
  - Неужели он решил жениться? - усмехнулась Джессика. Уж в это она ни за что не поверила бы, даже если в подтверждение сказанного небеса в одночасье разверзлись бы над ее головой.
  - Ну, не так чтобы жениться, - нахмурив брови, неуверенно протянул адвокат. Проходившая в его сознании, внутренняя борьба между неприятным понятием ябедничества и огромным желание быть преданным столь дорогому клиенту, как представительница рода Баккальери, не давала ему спокойно выложить причину своего приезда. - Дело в том, что он, кажется, влюбился, - после некоторой паузы выдавил из себя Мессина.
  - И кто же это? - не снижая остроты в голосе, спросила Джессика.
  - Вы помните тот портрет, что весит в его гостиной? - осторожно начал адвокат
  - Одной из наших пра-пра-пра-тетушек? Конечно, помню. А что?
  - Так вот, как выразилась его горничная, она просто копия того изображения, - закончил он, и с чувством выполненного долга начал неторопливо складывать подписанные бумаги обратно в портфель.
  Джессика ненадолго задумалась. Мысль о женитьбе ее брата сама по себе ставила под вопрос все ее планы по 'воссоединению наследства воедино', как она выражалась. Но, после услышанной от адвоката новости о незнакомке, вылитой копии портрета в гостиной, ее планы стали приобретать несколько размытый характер.
  - И кто же она? - стараясь не выказывать чрезмерного интереса к произошедшему, переспросила она.
  - Не из нашего круга. - Мессина изо всех сил пытался держать себя на высоте в столь щекотливой ситуации.
  - А конкретнее? - с некоторым раздражением в голосе выдавила Джессика. Ей не нравилось игра в кошки-мышки, даже когда она была еще маленькой девочкой. К тому же она прекрасно знала, что этот откормленный лоснящийся тип, что сидел напротив нее, обычно знает больше, чем говорит.
  - Никто, - подняв на нее свои узкие глазки, делая невинное лицо, спокойно произнес адвокат. - Обычная девочка. Фотограф с одной свадьбы.
  - И как же Альберто занесло на ту самую свадьбу? - давая понять, что ей надоело выжимать из него по слову, с еще большим нажимом спросила Джессика.
  - С вашего позволения хочу подчеркнуть, - осторожно уточнил адвокат, - это не его занесло, а как раз наоборот, это ту свадьбу занесло к нему. Торжественный ужин был проведен в его доме.
  - Мой братец опустился до того, что стал сдавать собственный дом под отель для туристов?! - И без того смуглое лицо Джессики, вдруг, стало багровым от негодования. Казалось, она сейчас взорвется от нахлынувшей на нее волны возмущения.
  - Ну как же! - из уважения к положению ее семьи в обществе, вступился за ее брата адвокат. - Он же должен как-то оплачивать счета. А сейчас время такое, сами понимаете...
  - Не оправдывай его Оттаво! - отрезала Джессика, - Время, оно всегда было и будет. А ценности хоть какие-то все же должны оставаться.
  - Ох, синьора, трудно мне об этом судить. Вы уж простите, что лезу не в свои дела, - собравшись уходить, пробубнил Мессина.
  - Не волнуйся, ты тут не причем. Ты слишком часто его оправдываешь, - отойдя к окну, Джессика тяжело вздохнула. - Утрата обоих родителей тяжело сказалась на семейном бизнесе. Но надо как-то жить дальше, - сделав паузу, она вдруг резко обернулась к адвокату. - Не мог бы ты узнать побольше об этой девице? Кто она? Откуда? Что из себя представляет?
  - Говорят она иностранка. Живет в Милане, - быстро среагировал он, шаг за шагом отдаляясь от Джессики в направлении входной двери. Считая, что его миссия на сегодня выполнена, он был готов в любой момент выскользнуть из помещения.
  - Вот только иностранцев в нашей семье не хватало, - недовольно буркнула синьора.
  - Я об этом именно так и подумал, - боясь, что его озадачат еще какой-нибудь просьбой, Мессина начал было открывать дверь, чтобы иметь возможность удалиться.
  Заметив его реакцию, Джессика решила больше не нагружать его просьбами и, бросив:
  - Хорошо, я подумаю над этим. До завтра, Оттаво! - она отвернулась и уставилась в окно, на усыпанное маками поле.
  Откланявшись, адвокат Мессина вышел за дверь. Очутившись на свежем воздухе, пусть даже под лучами палящего солнца, он облегченно вздохнул. Почувствовав, что мысль, столь долго изводившая его душу, вдруг улетучилась, ему стало несказанно легче. Весь груз от забот по охране собственности и чести семейства Баккальери, что невзначай повесила на его плечи служанка Альберто Мари своими сплетнями, был переложен на другие, по его мнению, более крепкие, хоть и принадлежавшие слабому полу. После чего жизнь стала ему казаться намного приятней. Адвокат улыбнулся щебету воробьев, доносившемуся с ближайшего дерева у конюшен, и направился к оставленному им у дороги 'фиату'.
  
  
  
  * * *
  
  - Ты что себе позволяешь?! - отправив прислугу по делам, Джессика дала себе волю взяться за воспитание младшего брата, с некоторых пор нуждавшегося, по ее мнению, в небольшой взбучке. Его выходки и нестандартные решения по избавлению себя от долгов давно беспокоили сестру. Каждый раз, узнав о новой затее брата, она приходила в ужас. Ее воображение тут же начинало рисовать ей ее саму, стоящую в лохмотьях под сильным проливным дождем, где-нибудь под одним из венецианских мостов, с протянутой рукой просящую милостыню.
  - Что я себе позволяю?! - парировал Альберто. - Стараюсь избавиться от задолженности, как ты и хотела, пока ты там на своих лошадках разъезжаешь. Да и от твоих назиданий заодно.
  Джессика считала непростительно глупой ошибкой своих родителей разделить все их имущество между ней и ее несознательным братом и давно выискивала момент прибрать его долю к рукам, так как считала, что только под ее неусыпным присмотром их наследству ничего не угрожает. И завладев всем, она, будучи честной и порядочной женщиной, когда-нибудь все же вернет брату его долю, когда он, наконец, остепениться и станет 'по-взрослому' воспринимать мир, то есть превратиться из безалаберного подростка, каковым она его считала, в настоящего мужчину, достойного продолжателя рода своих предков.
  - Да у тебя маразм, сестра! - не уставая удивляться ее самоуверенности, каждый раз восклицал Альберто. - Не строй из себя Господа Бога. Своей долей наследства ты можешь распоряжаться, как хочешь. А я уж со своей сам как-нибудь разберусь.
  - У тебя странные взгляды на мир, братец, - не уступала Джессика. - Вместо того чтобы присоединиться к семейному бизнесу, ты предпочитаешь играть в карты, называя это методом избавления от долгов.
  - Это было всего лишь раз! Каждый может ошибиться, - буркнул он. - И 'к семейному бизнесу'?! Это уж, не к твоему ли? Как ты помнишь, у меня самого есть чем заняться.
  - Хотя бы и к моему, что в этом плохого? - Джессике было невдомек, как этот 'мальчишка' не может понять той элементарной истины, что в данный момент лучшим выходом из всех денежных затруднений, являлась прибыль от туризма, что окутал их город. - Отельный бизнес здесь пока еще не на самом последнем месте! - восклицала она. Владелица пятизвездочного отеля на острове Лидо, одном из наиболее красивых венецианских островов, она давно уже лелеяла мечту прикупить еще один, уже непосредственно в Венеции. Но для этого ей не хватало совсем чуть-чуть. Вот если бы Альберто согласился передать в ее распоряжение свою судоходную компанию по перевозке грузов, она бы ни на миг не задумалась, как ею распорядиться. 'Юная бизнесменша' никак не могла взять в толк, почему судьба в лице ее дяди была столь наивной, что соизволила вручить судоходство такому безответственному человеку, как ее брат. Ведь это верный путь к его разорению. И тогда уж никакого отеля в Венеции ей не видать. Правда у нее был еще вариант: дождаться смерти родной тетки Лючии, владевшей двумя отелями в центре города, в надежде на то, что та осчастливит ее и передаст, хотя бы один из них, ей в собственность. Но этот вариант был стол туманен и далек, что Джессика в него слабо верила.
  - Дорогая моя сестренка, - нараспев произнес Альберто. Каждый раз, когда речь заходила о его праве на наследство, он старался держаться с Джессикой как можно вежливее, понимая, что разговор на повышенных тонах ее не остановит, а наоборот, превысив обороты двигателя ее нервной системы, может выплеснуться в огромный скандал. Будучи истинной итальянкой и дочерью своего, далеко не паиньки, отца, это только распалит ее, и окончание столь неприятной для него темы может затянуться на неопределенное время. - Ты, пожалуйста, не волнуйся за судоходство. Стефано там со всем вполне справляется. Уж поверь, он в этом деле толк знает.
  Не раз покрывавший проделки Альберто перед сестрой, директор морского судоходства Стефано, был одним из закадычных друзей герцога. Он не чувствовал и не признавал никакой ответственности перед Джессикой, и при разговоре с ней, он куда как резче, чем ее брат, мог поставить ее на свое место. Выросший в семье моряка, где кроме него было еще пятеро братьев и сестер, он с детства знал, что такое работать не покладая рук. Пока отец был в плавании, Стефано помогал матери заботиться о младших. Выучившись на капитана и добившись должности директора судоходства, он с большой ответственностью относился к своим обязанностям. Всегда рассудительный и готовый помочь, он считал, что в любой, даже в самой сложной ситуации можно договориться. Но впервые увидев Джессику, он начал понимать, что его миротворческая теория может иметь исключения. С первых минут знакомства с синьорой Баккальери он почувствовал дикую неприязнь к этой самодовольной особе. Ведь для нее любое мнение, не совпадающее с ее собственным, просто не имело право на существование.
  Со своей стороны, Джессика испытывала аналогичные чувства к Стефано, считая его грубым мужланом, не имеющим ни малейшего понятия о том, как надо вести себя в компании персон из высшего общества, к коему она себя причисляла. Как бы она хотела избавиться от него и поставить на его место подходящего для нее человека! Это была еще одна причина взять в свои руки судоходный бизнес. Лишь боязнь быть разоблаченной братом в собственных мыслях сдерживала ее от каких-либо высказываний о капитане судоходства. По этой самой причине, при упоминании имени Стефано, она каждый раз старалась уйти от разговора. Вот и в этот момент Джессика, скрипнув в ярости зубами, резко отвернулась от Альберто и уставилась в окно. Выдержав паузу и сосчитав про себя до десяти, она все же решила продолжить начатую ею тему, из-за которой пришла сюда.
  - Мне тут сообщили, что ты вроде как на пороге выбора, - более мягко произнесла она.
  - И кто же это тебе сообщил? - чуя подвох, с усмешкой спросил Альберто. - Позволь, угадаю: не Мессина ли это, твой поверенный адвокат? Бедолага, он вечно обо всем печется. Не уж-то дел у него других нет, как совать свой прыщавый нос в мой захудалый, как ты выражаешься, бизнес?
  - Не собираюсь с тобой это обсуждать, кто мне доставляет информацию и как, - надменно ответила Джессика. Она резко обернулась к брату, и ее взгляд тут же упал на висевший за ним на стене портрет молодой девушки. - Так вот, - после некоторого молчания, все так же сухо продолжала она, - если вдруг это твоя новая пассия одна из тех нелегалок, что заполонили в последние годы Италию, учти, титула герцога тебе не видать. Уж об этом-то я позабочусь, - одарив брата своей неотразимо-злобной улыбкой, Джессика, не говоря больше ни слова, гордо вскинув голову, продефилировала мимо портрета к лестнице, ведущей к выходу.
  - Жаба! - сквозь зубы процедил ей в след, Альберто.
  - Ох, синьор! - вздохнула Мари. Проводив Джессику до двери, она поспешила вернуться назад, так как знала, чем обычно заканчиваются разговоры ее хозяев. - Не надо было вам так с сестрой. Она ведь вам не чужая.
  - Но согласись, она не имеет никакого права решать за меня мою судьбу, - пожал плечами Альберто, будто для него только что состоявшийся разговор с сестрой, угрожавшей отнять у него титул, был не больше, чем процесс избавления себя от надоедливого комара, неприятно зудевшего над ухом. - Кроме как в лошадях, сплетнях и раздорах, она больше ни в чем, ни капельки не смыслит. Если она будет и дальше пытаться устраивать мою жизнь, ничего хорошего пусть от меня не ожидает.
  - В этом она конечно не права, - не желая усугублять создавшуюся атмосферу, произнесла Мари. - Но в одном к ней все же стоит прислушаться, - после минутного молчания она осмелилась-таки сделать замечание со своей стороны. - Вам стоит внимательней отнестись к предмету вашего обожания. Мне конечно, как и вам, эта девушка показалась вполне порядочной. Но ведь всякое бывает, - подойдя к окну, Мари аккуратно поправила сдвинутую Джессикой штору. - Не на пустом месте слухи рождаются. Все эти иммигранты... В голову же к ним не залезешь и не прочитаешь, по какой такой надобности они явились сюда.
  
  
  
  Рим
  
  - Ну, как все прошло? - встретив подругу на вокзале, накинулась на нее Юля.
  - Знаешь, замечательно! - вытащив на перрон громоздкий чемодан с лампами, Елена поправила на плече сумку и облегченно вздохнула. - Все-таки хорошо оказаться в родном городе после поездки! - воскликнула она и улыбнулась.
  - Ну и замечательно. А то я уже волноваться начала. Ты в интернете не появляешься, хоть бы сообщением на сотовый пару слов чиркнула, - подхватив чемодан из рук подруги, Юля стала медленно пробираться сквозь толпу к выходу. - А то я уж себя корить начала, что эту работенку тебе подсунула. Вдруг, что случись там, я бы себе не простила, - увлекая за собой Елену, она неторопливым шагом направилась к стоявшему неподалеку автобусу.
  - Да брось ты! - выпалила в ответ Елена, - что может со мной случиться в Венеции?! Ты же знаешь, я этот город уже вдоль и поперек исходила.
  - Знать то я знаю, но, все же, - усаживаясь удобней на мягкое, покрытое искусственным бархатом сиденье, она повернулась к подруге. - Ну, как там было? Рассказывай, - живо произнесла она. - Голубей запускали?
  - Запускали, - весело подтвердила Елена. Вспомнив, как сжимая в руках громоздкий фотоаппарат, она сделала несколько шагов назад, чтобы захватить всю сцену запуска голубей, и чуть не споткнулась о неровный булыжник, случайно подвернувшийся ей под ноги. - Если бы не Фабио! Представляешь, он стоял, разинув рот, как раз позади меня! Если бы не он, я бы точно навернулась, - рассказывая в красках о своих приключениях, весело смеялась Елена. - Бедолага, я ему все пальцы на ноге отдавила.
  - Так, похоже, он самый герой и есть. Спас тебя и всю фотосессию. А ужин как прошел? - Юле не терпелось узнать все и убедиться, что она сделала правильно, втянув подругу на хлопотную дорожку турбизнеса.
  - Классно! - подтвердила Елена и слегка задумалась.
  - А что так? - среагировав на ее задумчивый вид, Юля слегка насторожилась.
  - Не знаю. Мне все мысли о том замке покоя не дают.
  - Каком? Почему? - Юля уже совсем позабыла, что в программе церемонии действительно фигурировал замок.
  - Как-то странно все это, - Елена вновь вспомнила свое ощущение, когда она, войдя внутрь загадочного дома, начала подниматься по лестнице. Вспомнила взгляд привратника и мгновенно исчезнувшее лицо служанки в окне. Она рассказала подруги все. Обо всех своих чувствах, что она испытала, находясь там. И о герцоге, что встретил ее.
  - Удивительно, совершенно незнакомый мне человек, из совершенно другого сословия, - задумчиво произнесла она, - а я понимала его с полуслова, как саму себя.
  Отвернувшись к окну, она вдруг представила его глаза. Большие, черные, смотревшие на нее сверху вниз, они ласково улыбались ей. Какая-то глубокая грусть была скрыта в их бездне.
  - Может это просто твои эмоции? - осторожно спросила Юля. - Может, ты просто устала быть одна? А все остальное случайное стечение обстоятельств?
  - Может ты и права, - немного подумав, ответила Елена, - Наверное, это просто мое воображение.
  И все же, все произошедшее в 'городе на воде' казалось Елене очень странным. Ни одно место в мире, куда бы она не попала, не вызывало у нее столь сильного ощущения ностальгии. И тот герцог?! Что-то знакомое было в нем. То, что девушка никак не могла себе объяснить. Она чувствовала это. Ее тянуло к нему против собственной воли. Может это действительно, всего лишь тяга к прекрасному, так широко и многократно описываемая классиками. Она хотела думать о нем, и одновременно эти мысли пугали Елену. Она боялась углубляться в подобный вопрос, боялась открыть для себя нечто большее, чем просто совпадение.
  - Забудь, - видя ее сомнения, Юля поспешила прийти ей на помощь. - Ты уже здесь. Не кинешься же ты выяснять теперь, что такого знакомого ты увидела в том герцоге. Или кинешься? - с плохо скрываемой ноткой авантюризма подмигнула она подруге.
  - Нет, конечно, - усмехнулась ей Елена. - А если бы и кинулась, сейчас я этот замок ни за что не найду, - пожала она плечами. - Снаружи он такой же, как и все остальные строения. По крайней мере, с первого взгляда ничем от них не отличается. А улочки, по которым вела меня Моника, я уже теперь и не вспомню. - Елена попыталась представить все повороты и изгибы недавнего пути к замку. Но как ни старалась, она не могла припомнить и первого зигзага улиц. В ее памяти всплывала лишь та тревога за только что сшитый костюм нимфы, с которой она, аккуратно поддерживая края платья, изо всех сил старалась не наступить на его подол. - А герцог, - невольно продолжала девушка свои размышления, - Он совсем не похож на него. В нем нет ничего от того снобизма, что присущ персонам его круга. Он простой и милый, - она немного задумалась. - Ты представляешь, что он ответил на вопрос невесты, о том, кто из звезд шоу-бизнеса посещал его хоромы?
  - И что же он ответил? - с нескрываемым любопытством, спросила подруга.
  - Его друзья, - удивленно приподняв брови, улыбнулась Елена. - Другие бы на его месте стали придумывать пафосные истории, чтобы казаться на высоте. А он нет.
  - Ты никак влюбилась, - глядя, как загорелись глаза подруги, описывающей положительные черты хозяина замка, воскликнула Юля.
  - Да кого там влюбилась, - отмахнулась от нее Елена. - Кто он, а кто я?! К тому же, процент встретить его в обыденном мире один на миллион.
  - А жалко, - выслушав ее, Юля тяжело вздохнула. - А то была бы ты у нас герцогиня! - важно ответила Юля и тут же расхохоталась от нелепости высказанной мысли.
  Елене вдруг стало весело. Действительно, все, что недавно произошло с ней в Венеции, вдруг, начало складываться в какую-то невероятную случайность, не имевшую никакого продолжения. А в ближайшем будущем ей предстояла кропотливая работа над фотографиями, которые надо было просмотреть, отсортировать и обработать цвета на каждой из них. Затем, записав их на диск, отправить в агентство для дальнейшей передачи клиенту. А далее начиналась обычная трудовая рутина в фирме, в которой она выполняла работу дизайнера.
  Время шло. Бытовая суета все сильнее и сильнее втягивала Елену в круговорот событий, уводя ее мысли все дальше от загадочного замка. На работе каждый день ее ожидали новые проекты и куча клиентов. В связи с чем, она уже начала забывать о той поездке.
  Прошла пара месяцев, как вдруг по электронной почте Елена получила письмо от Орнеллы, начальницы турагентства, что приглашала ее фотографом на свадьбу. Увидев его, она очень обрадовалась. Девушка не надеялась, что о ней будут помнить. Обычно, столь кратковременные проекты, как свадебная фотосъемка, забываются быстро. Поэтому она старалась не оглядываться назад, а просто продолжала жить дальше. И вдруг это письмо. Двумя быстрыми нажатиями клавиш Елена открыла его и вот что она прочитала:
  'Уважаемая Елена. Мы очень довольны фотосессией, что вы провели в нашем городе такого-то числа, такого-то месяца. И были бы очень рады, если бы вы согласились поработать с нами еще немного. У нас намечается пара клиентов, желающих посетить Рим. Они хотят заказать профессионального фотографа и переводчика. Если вас заинтересует наше предложение, дайте знать нам в течение ближайшей недели. С наилучшими пожеланиями. Орнелла.'
  Конечно, это звучало очень заманчиво. Поездка в Рим! Что может быть прекраснее? Но придется отпрашиваться с работы, а это значит опять ругаться с шефом. Однажды она уже чуть не уволилась после очередного скандала.
  - Еще один подобный инцидент, - поделилась Елена своими мыслями с подругой, - и, по-моему, он будет для меня последним на этой работе.
  - Ну, посуди сама, что ты теряешь? - услышала она в ответ на свои сомнения. - Платят копейки. Пашешь до ночи. Да ты, таких как они, где угодно найдешь. И фонаря зажигать не надо.
  - Может ты и права, - подумав, ответила Елена.
  Впрочем, зная Юлину тягу к свободному бизнесу, девушка не ожидала услышать от нее ничего другого. 'Эх, будь что будет!', - вздохнула она и, недолго думая, написала Орнелле в ответ, что она очень рада ее письму и если та пришлет ей подробное описание предстоящей работы, она с удовольствием рассмотрит его.
  - Вот твой новый напарник, - как и в первый раз, встретив девушку на вокзале, Моника представила ей стройного молодого человека, примерно на полголовы выше нее, приятного вида, с всклокоченными, коротко остриженными темными волосами. Его серые глаза, улыбаясь, смотрели на Елену.
  - Привет! Я Лука, брат Фабио, - весело приветствовал он девушку.
  - Фабио сейчас в школе. Ему учиться надо, - пояснила Моника. - Так Лука согласился его заменить. Он как раз на пару ближайших месяцев свободен, - чуть скованно произнесла она. - Но ты же не против? - обращаясь к девушке, она вдруг занервничала. Вытащив из висевшей на плече сумки небольшую папку с вложенными внутрь отпечатанными листами, она протянула ее Елене. - Вот, здесь все указано, - приободрившись, сказала Моника. - Все номера отелей, гостиниц... Короче, как в прошлый раз. Лука все знает. Если что, он тебе объяснит.
  - А с чего мне быть против? - улыбнулась Елена. Парень был одет в обычные потертые джинсы и серую футболку, олицетворяя образ обычного студента, вызвавшегося подработать на каникулах после экзаменов. - Очень приятно, Елена, - она пожала протянутую ей руку.
  Словно встретив старую знакомую, Лука растянулся в улыбке, и задорные искорки вдруг заиграли в его глазах. В отличие от своего брата, он оказался приятным в общении и очень эрудированным в вопросах истории Италии.
  Как оказалось, агентство получило заявку на сопровождение в поездке одной пожилой пары из Канады, недавно вышедшей на заслуженный отдых и пожелавшей прокатиться по миру. Гуляя с ними по Риму, Лука увлеченно рассказывал об истории древнего города, искусно вплетая придуманные им на ходу небылицы о римских правителях и служивших им бедняках. О том, как много лет назад под некогда блиставшими красотой сводами древних храмов прекрасные девы, увлекаемые мускулистыми мужами, искали забав и развлечений. И как усталые путники, жаждущие покоя и уединения, покланялись всевышним богам, запечатленным в прекрасных мраморных изваяниях. Истории, что рассказывал Лука, были забавны и увлекательны и казались не выдумкой, а подлинной неотъемлемой частью жизни той или иной улочки, памятника, колонны.
  Прекрасно разбиравшийся в винах он, сидя с клиентами в ресторане, с легкостью советовал им, какое вино лучше заказать к тому или иному блюду, каждый раз сопровождая весомым, хорошо подобранным аргументом.
  Елене порой было некогда отвечать на занудные вопросы пожилой пары. Бегая с фотоаппаратом вокруг каждого их них, то и дело, ловя удобные моменты для съемки, она втайне радовалась, что вместо угрюмого и нерасторопного олуха Фабио, в этот раз ей попался такой удивительный помощник. 'Какая же все-таки Орнелла молодец', - думала Елена, - 'вот что значит 'женщина бизнеса', всегда умеет выбрать на конкретную работу подходящего человека'.
  Как-то вечером, отпустив клиентов гулять по городу одних, и договорившись встретиться с ними утром, Елена с Лукой сидели вдвоем в небольшом уютном баре на окраине города, подальше от шумных туристических улиц.
  - Откуда ты так много знаешь? - удивленно спросила Елена. Я живу в Италии достаточно долго, но и половины того, что ты рассказал за эту поездку, не слышала.
  Вечер был теплый. Нагретая за день мостовая испускала накопившееся в ней под солнцем тепло. Со стороны моря тянуло прохладой, внося оживление в начавший затихать после дневной суматохи город. На увитой виноградом веранде, удобно устроившись, Елена с Лукой заказали себе по пицце и пиву. Вокруг уже зажглись вечерние огоньки. Словно маленькие светлячки, они робко выглядывали сквозь роскошную листву винограда.
  - Я здесь в школу ходил, - запросто ответил Лука, делая вид, что его знания, это не его собственная заслуга, а само собой разумеющееся приложение к школьному аттестату.
  - Ну, вообще-то я тоже в Милане училась, - усмехнулась Елена. Что-то не так было с этим молодым человеком, он что-то недоговаривал. Он не был похож на обычных беззаботных итальянских парней, воспитываемых в обычных итальянских семьях и ходивших в обычные итальянские школы. Ведь если начать сравнивать его с его братом Фабио, то тот совсем не такой. Словно небо и земля. - А как ты попал в Венецию? - после непродолжительной паузы спросила она.
  - Родители переехали, - сделав глоток из пивного бокала, отмахнулся Лука. - Да что все обо мне, да обо мне? - вдруг возмутился он. Этот всплеск его эмоций, показался Елене несколько поддельным. - Я и так целыми сутками клиентов развлекаю. Лучше о себе расскажи. Ты как вообще в Италию попала? И почему одна? Я вот, например, ни разу еще от тебя о твоих родителях не слышал. Они у тебя есть? - вдруг посыпались из него один за другим вопросы. Казалось, все это время, что они были вместе, он словно губка впитывал копившиеся в его голове догадки, и теперь они настолько переполнили его сознание, что настало время выпустить их на волю.
  Елена вдруг подумала, что это действительно может показаться очень странным. Как и ее клиенты, увлеченная рассказами своего напарника, она с большой охотой все дорогу расспрашивала его. А сама? Как только вопрос заходил конкретно о ней, каждый раз переводила его в другое русло, считая, что знать о ее биографии никому совершенно не интересно. Кто она? Обычная иммигрантка, живущая в Милане, ничем не отличавшаяся от других, таких же, как она. И теперь, чтобы не выглядеть замкнутой букой в глазах ее нового помощника, она все же решилась рассказать ему немного о себе.
  - Есть. То есть были, - осеклась она на первом же вопросе Луки и смущенно улыбнулась. - Не так уж весело рассказывать обо всем этом, - постаралась она объяснить парню свое смущение. - Мы переехали в Милан, когда мне было пять. Отец получил здесь работу. Ну и они решили, а почему бы не остаться, - вздохнула девушка. Было видно, как тяжело давались ей воспоминания. Стараясь не показывать свою слабость собеседнику, Елена, на минуту затаив дыхание, опустила глаза. Затем глубоко вздохнув, посмотрела на Луку. - Да у меня все просто, без особенностей, - улыбнулась она.
  В баре было тихо. Клиенты, окончив вечернюю трапезу, начинали расходиться. Опустившаяся на город ночь принесла на его улицы долгожданную прохладу после дневного зноя. В зеленой листве весело мерцали над ними разноцветные лампочки. Где-то неподалеку в траве беззаботно напевал свою песню сверчок, неустанно выдавая такт за тактом. Лука сидел напротив и внимательно слушал.
  - После школы, - продолжала Елена, - в институт поступила, из всех направлений выбрала графику. Интересно было, - Елена остановилась, не зная о чем рассказывать дальше. - А потом эта авария, - тяжело вздохнула она.
  - Они погибли? - чуть слышно закончил за нее Лука.
  Девушка молча кивнула.
  - И у тебя совсем никого из родни не осталось? - задумчиво спросил он.
  - Бабушка в России. Я ее навещаю, но не так часто. Чаще по интернету звоню.
  - Да, интернет - это чудо, - задумчиво ответил Лука. Он хотел было спросить еще что-то, но услышав оживление в голосе собеседницы, вдруг раздумал.
  - Ты прав. Кто бы мог подумать?! - подхватила Елена. - Раньше я с бабушкой почти не виделась. А теперь расстояние в несколько тысяч километров одной клавишей преодолеваю. Раз-два - и она уже рядом. А ты? То есть у тебя только один брат или еще братья и сестры есть? - переключая разговор с себя на помощника, девушка почувствовала некоторое облегчение.
  - Сестра, - сухо ответил он. - Только мы с ней не слишком ладим.
  - Понятно, - Елена смутилась. Разговор о родственниках не задавался. Да и какой в этом был толк? 'Напарники на пару-тройку дней'. Завтра они закончат работу, разбегутся по своим делам и забудут друг друга.
  - А ты классные фотки сделала тогда на свадьбе, - словно прочитав ее мысли, Лука предпочел перейти на другую тему.
  - Правда? Ты их видел?
  - Да, Орнелла показала. А сад, что ты снимала, это и впрямь из того дома?
  - Ага, - весело кивнула Елена. Ее мысли, вдруг, снова перенеслись в тот вечер. Лука увидел, как в глазах ее сверкнули искорки воодушевления, на щеках появился нежный румянец, столь несвойственный ее белому, почти мраморному цвету кожи, а лицо озарилось нежной улыбкой. - Ты не представляешь! - призналась ему девушка, - Я впервые увидела такое. И мне, почему-то, показалось, что я там уже была. Я это чувствовала, ощущала! - в чувствах воскликнула она, - Я не знаю, как это объяснить. Это, наверное, что-то на уровне генетической памяти, если такая вообще существует.
  - А может и существует, - глядя ей прямо в глаза, ответил Лука. - Ведь верят же люди в переселение душ. Почему бы и в это не поверить? - немного помолчав, он вдруг продолжил, - Наверное, ты права, это великая удача увидеть такое. Ведь не каждому дано побывать в подобных домах.
  - Если честно, то со мной это впервые, - призналась Елена.
  Было уже поздно, когда они вышли из бара и направились к гостинице. Они шли по пустынным освещенным тротуарам отходившего ко сну города. Ночь стояла теплая. На улицах не было ни души. Лишь белокрылые мотыльки вихрем кружились под фонарными столбами. Грозными великанами, охранявшими сон мирно спящих жителей, возвышались силуэты старинных домов по обеим сторонам дорог, разноцветной подсветкой подчеркивая изящные грани балконов и ажурных арок.
  - Обожаю гулять по ночному городу! - призналась Елена. - Так тихо и спокойно, а вокруг - никого, словно ты хозяин вселенной.
  - А ночные огни влекут тебя вдаль, будто хотят открыть тебе тайны, что скрыты от глаз людей, когда солнце царит над Землей.
  - Ты прочитал мои мысли, - улыбнулась девушка.
  - Пойдем, я кое-что покажу тебе, - он взял ее за руку и потянул за собой. - Это не далеко, ты, может, там уже была, но не ночью.
  Доехав на метро до площади Святого Петра, и пройдя несколько кварталах к югу, они пересекли небольшую зеленую рощу и, спустя некоторое время, оказались на смотровой площадке, у подножья высоченного памятника восседавшему на коне генералу Гарибальди.
  Елена не сразу узнала это место. Ведь, действительно, она была здесь и не раз, только днем. Но днем оно выглядело совсем иначе, полное туристов, гомона и суматохи. А теперь все было совсем по-другому. Перед ней, как на ладони узорной паутиной огней расстилался весь Древний Рим. Изящное переплетение ярких лучей света, тончайшим кружевом обволакивало город. Желтыми графитами в темноте ночи отражались заковыристые лабиринты улиц, вдоль которых сквозь зеленоватую чернь листвы робко проскальзывал отблеск придорожных фонарей. Словно все звезды вселенной лежали сейчас у ее подножья. От вида столь прекрасного зрелища, непонятное доселе чувство величия и спокойствия вдруг переполнило душу Елены.
  - Хочешь, я подарю тебе этот город? - глядя на одухотворенное ее лицо, неожиданно для себя произнес Лука.
  - Хочу, - прошептала она.
  Лука знал этот город. Он любил его так же, как Елена любила Венецию. Здесь прошла его юность, и от того он был знаком с каждой улицей, памятником, каждым камушком на мостовой. Он знал их историю, он дышал ею, и сейчас хотел подарить все это ей, Елене. И она была благодарна ему.
  
  
  
  Эльза
  
  - Он изменился, или мне показалось? - набросив на плечи легкую шелковую блузку, Эльза не торопясь подошла к подоконнику, рядом с которым на круглом полированном столике лежала пачка сигарет с ментолом.
  - Ты об Альберто? - удивленно бросил Серж. Вальяжно развалившись на кровати, еще хранившей запах их тел, он взял со стоявшей рядом тумбочки ноутбук и, удобно устроив его у себя на коленях, начал просматривать скопившуюся в электронном ящике почту. Он знал, что пару лет назад Эльза была без ума от его друга. И даже когда тот отверг ее, она не упускала ни малейшей возможности посплетничать с кем-либо о предмете ее обожания в прошлом, будь то сестра или его друзья. Но стараясь казаться выше, как она выражалась, таких недостатков нервной системы, как проявление любовных чувств, Эльза всячески скрывала свой интерес к Альберто, маскируя его, не более чем, как сбором информации для того, чтобы быть на острие всех новостей 'элиты'. - Стремление к возвышенному меняет человека, - не придавая особого значения ее вопросу, равнодушно ответил Серж.
  - Стремление? - одернув шелковую занавеску, робко колыхавшуюся на ветру между чуть приоткрытой рамой и увесистым бархатом портьер, она распахнула окно. Свежий поток воздуха, откинув назад ее длинные вьющиеся волосы, словно невзначай возникшую на пути преграду, прорезал скопившуюся в комнате духоту. Закурив сигарету, Эльза обернулась к Сержу. - Привязанность к старому холсту в его гостиной ты называешь стремлением? К чему же он, по-твоему, стремится? - Медленно выдыхая сигаретный дым, она выдавила что-то похожее на усмешку. За окном начинало темнеть. Ровный ряд фонарей на противоположной стороне улицы уже святился яркими огнями, незримо связанными в жемчужное ожерелье, накинутое на город. Последние посетители баров и ресторанов, выкрикивая что-то на прощание их хозяевам, расходились по домам.
  - Он влюблен в нее, - пожал плечами Серж. Зная Эльзу уже давно, ее сообразительность и неуемных характер, порой, его все же удивляла в ней та отчужденность, с которой столь привлекательная с виду женщина отзывалась о любви. Прекрасно сложена, элегантна, с черными бусинами глаз на смуглом овале лица, с чертами, типичными для темпераментных южанок, казалось, она должна быть самим воплощением страстных желаний. Но то равнодушие, с которым Эльза каждый раз касалась темы влюбленных, порой ставило собеседника в тупик.
  - Не понимаю, как можно влюбиться в тряпку, висящую на стене, - не оборачиваясь, холодно бросила она. Это не любовь. Это скорей всего мания. Всю жизнь зависеть от того, что с детства стоит у тебя перед глазами? От этого лечиться надо, - чуть передернув плечами от прохладного потока воздуха, она отошла от окна и медленно прошлась по комнате.
  - Ну, я думаю, теперь Альберто это не грозит, - не придавая значения ее словам, бегло просматривая одно письмо за другим, ответил Серж.
  - В каком смысле? - Эльза резко остановилась посреди комнаты.
  - Он нашел ее.
  - Нашел? Это ты о той фотографше? - усмехнулась она и, подойдя к полированному столику, аккуратно потушила сигарету о стоявшую на нем пепельницу.
  - Откуда ты знаешь? - оторвавшись от монитора, спросил Серж. Он тут же поймал себя на мысли, что этот вопрос был вполне излишним, так как знал: чтобы не произошло в Венеции, все слухи и небылицы в городе, до его подруги долетали намного раньше, чем до других.
  - Джессику вчера встретила, - с некоторым упреком протянула она, так как о такой понятной вещи как информированность об Альберто, он мог бы ее и не спрашивать. Джессика с Эльзой уже давно были близкими подругами. - Бедняжка, у нее столько забот после смерти родителей. А тут еще эта иммигрантка, - вздохнула Эльза. - Я бы на месте Джессики давно уже заменила тот портрет на что-нибудь более современное и не столь навязчивое. Сейчас говорят авангардизм опять в моде, - развела она руками, тщетно пытаясь вспомнить хотя бы одного модного художника-авангардиста. - Последнему олуху на земле понятно, что, каждый раз бросаясь в глаза, прилично нарисованный портрет, естественно, будет вызывать навязчивые идеи. И я ни сколько не удивляюсь, если Альберто вдруг пришла в голову идея влюбиться в первую попавшуюся смазливую девчонку, хоть чуточку похожую на этот портрет. Он же по сути своей совсем еще ребенок! - воскликнула она и, подойдя к кровати, опустилась на ее краешек.
  - Мне кажется, что ты все же зря переживаешь, - отодвигая ноутбук в сторону и увлекая Эльзу в объятья, улыбнулся Серж. - Альберто - человек здравого ума и твердого рассудка. Он влюбился, такое бывает. К тому же он решил найти ее и побольше о ней узнать.
  - И что? Она действительно так похожа на эту картину? - несколько отстраняясь от Сержа, фыркнула Эльза.
  - По словам Альберто, как две капли воды.
  
  
  
  * * *
  
  - Что теперь делать? - заламывая руки от беспомощности, протянула Джессика. - Нам еще этой напасти не хватало! Сколько слухов ходит среди знакомых о нелегалах. То полячка охмурила одного так, что он завещал ей все свое состояние после смерти. А как завешал, так по великой случайности тут же и помер. Дети его сейчас судятся с ней и, естественно, ничего сделать не могут. То ловелас из Марокко по уши влюбил в себя одну состоятельную особу. Женился на ней. Выкачал из нее все деньги и исчез, только его и видели. И вот теперь эта! - от возмущения Джессика всплеснула руками, не зная, какое имя присвоить персоне, которая вызвала у нее такой взрыв эмоций. - Уж никак не думала, что в нашей семье произойдет нечто подобное. Ни за что не поверила бы, что брат позволит вот так обвести себя вокруг пальца, - хватаясь руками за голову, она казалась безутешной.
  - Как видишь, позволил, - приподняв брови, наигранно процедила Эльза, давая понять, что она вполне разделяет весь трагизм ситуации. Эльза не случайно пришла к подруге и поведала ей о новостях, полученных от Сержа, о том, что Альберто кинулся на поиски прекрасной незнакомки. Испытывавшая когда-то к нему любовь, она никак не могла простить то равнодушие, с которым он отверг ее. Ее! В чьих венах текла кровь Венецианских Дожей по линии отца, положение которых в обществе не позволяло забывать такого рода отказы. А примесь сицилийской крови со стороны матери, требовала отмщения за то, что он променял ее, Эльзу, наследницу рода Сальди, на какую-то там иммигрантку без рода и племени, случайно появившуюся в его доме. - Вот увидишь, эта девчонка еще покажет себя, - Эльза в сердцах водрузила опустевший бокал на низенький стеклянный столик перед собой.
  - Ах подруга, - не находя себе места, воскликнула Джессика, нервно шагая взад и вперед по комнате. Ее каблуки, выстукивая ровную дробь по мраморному полу, словно отголосок ее пульса, гулким эхом отзывались в каждом углу помещения.
  Со вкусом обставленная в стиле модерна комната казалась чересчур просторной. Джессике нравился современный стиль. Ровные поверхности с прямыми углами, полупрозрачная пелена штор из тончайшего шелка на окнах, все это, как она выражалась, давало ей размах к действию. Ничто не мешало мысли лететь вперед. Ничто не тормозило, навевая картины о прошлом. 'Прогресс! Вот истинная черта нашего века. А все остальное: богемная античность, старина, шедевры прошлого, это для мягкотелых чудаков вроде моего братца', - не уставала повторять она, - 'Ах история, антиквариат, вечность!.. Мы тоже скоро станем историей. И когда-нибудь, когда этого хлама накопится предостаточно, человечество устанет от всех этих идей прошлого, как устало уже от древнеегипетских пирамид. Вполне возможно, что все это является толчком к прогрессивным идеям будущего, но не стоит столько веков тащить его за собой. Пора оставить его там, где ему место. В исторических музеях, например, на обозрение глупых туристов'.
  Джессика еще раз быстрым шагом прошлась по залу.
   - Что же мне делать? - театрально сложив ладони вместе, от безвыходности произнесла она, обращаясь не то к сидящей напротив нее подруге, не то к воображаемому Всевышнему. - Как спасти семью и ее достоинство в глазах других людей? Ведь завтра об этом узнает вся Венеция, и тогда сплетен не оберешься.
  - Ох, Джесс! Если честно, я не хочу быть втянутой в это дело, - стараясь казаться непричастной к столь щекотливой теме, как честь их семьи, жеманно ответила Эльза. - Ты, наверное, уже знаешь, что я сейчас с Сержем, и это меня устраивает.
  - Но ты же мне подруга? - взмолилась Джессика. - Подскажи хоть что-нибудь! Не бежать же мне за братом и не унижаться же до выслеживания их за каждым поворотом улиц, - презрительно произнесла она, присев рядом с Эльзой на диван, и взяв ее руку в свои ладони. - Посоветуй, что мне делать?
  - Джесс, моя милая Джесс, - Эльза обняла ее за плечи, выражая огромное участие в происходящем. - Будь я на твоем месте, я бы подумала, как сделать так, чтобы эта иммигрантка, например, срочно захотела бы вернуться на свою родину. И вопрос бы решился сам собой. Как говориться 'с глаз долой - их сердца вон', - понизив голос, прошептала она на ухо подруге.
  - А ведь ты права! - лицо Джессики вдруг озарилась. Она отпрянула от Эльзы и чуть улыбнулась только что посетившей ее голову мысли. - И я даже знаю как! - воскликнула она. - Но как мне ее найти? - она вдруг снова впала в раздумья.
  - Альберто же нашел ее! Думаю, тебе это тоже будет не сложно. Подключи своего адвоката, наконец. Он мужчина деловой, и верен тебе. Все, что хочешь, для тебя сделает. - Эльза уверенно посмотрела на Джессику, всеми силами показывая, что хочет придать ей немного смелости и отваги в этой операции. На что, та, услышав слово адвокат, несколько поморщилась. Но немного подумав, поняла, что другого выхода, кроме как подключить к этому делу синьора Мессину, у нее пока нет. Тем более, с одной стороны, адвокат уже был втянут во всю эту историю, а с другой - не зря же она ему деньги платит и, причем, не малые.
  
  
  
  Неожиданная поездка
  
  - Что, напарник, поработаем еще разок вместе? - вдруг раздался в телефонной трубке веселый голос Луки.
  Уже больше месяца прошло с последней фотосессии в Риме. Как и было оговорено заранее, после окончания поездки Елена записала на диск все отснятые фотографии и отдала его своему напарнику Луке. На чем собственно и заканчивался ее контракт с венецианской турфирмой. Елена была уже не ребенок и давно перестала верить в продолжение сказок, какими бы хорошими и многообещающими они не были. Она прекрасно знала, что чудес не бывает. Что прекрасные принцы не являются просто так и не увозят своих избранниц на белых конях в тридевятые царства. И что ее встреча с Лукой была всего лишь случайностью, обычным стечением обстоятельств, которые происходят с людьми практически каждый день. У него своя судьба, у нее своя. Их совместная поездка совсем не означала, что этим двум судьбам когда-нибудь еще суждено пересечься. Сразу после поездки Лука исчез. Проводив клиентов, он попрощался с Еленой. Взяв у нее компакт-диск с фотографиями, он сел на поезд и вернулся обратно в Венецию. Что поделать, работа есть работа. Суматоха жизни разводит порой людей в разные стороны, но в глубине души Елена все же надеялась, что он откликнется, позвонит или черкнет пару слов ей по электронной почте. Но Лука не отзывался. Он пропал.
  - Что ж, спеши это на приятное времяпровождение, - как-то сидя в 'Ла Гранде Альянс', обняв подругу за плечи, подмигнула ей Юля. - Жалко, конечно. Я смотрю, он тебе понравился. Да и в наше время мало найдется таких, кто готов подарить тебе город.
  И тут этот звонок.
  - Лука, это ты? - удивленно воскликнула Елена и от неожиданности чуть не выронила трубку телефона.
  - А кто же еще? Ты еще кого-то ждала? - искусственно прибавляя в голосе слегка заметный оттенок ревности, так же весело выпалил он.
  - Да нет, нет, - поспешила заверить его Елена, - я не это имела в виду, - она невзначай запнулась. Неожиданная волна смущения вдруг нахлынула на нее. Все мысли сбились в большой сумбурный комок. Она не знала, как реагировать и что ответить, чтоб не впасть в еще большее смущение. Немного помолчав, девушка, сделав над собой усилие, поспешила привести свои эмоции в порядок. - А что за работа? - более спокойным голосом продолжила она.
  - Орнелла, ты помнишь ее? - Елена в знак согласия 'угукнув' в трубку, автоматически кивнула. - Она опять заказик подкинула. Попросила связаться с тобой. Да вот не знаю, как ты на него отреагируешь, - замялся он.
  - А что за заказ? Мы вдвоем? Ты тоже? - выпалила она на одном дыхании. 'С тобой - хоть на край света', - вихрем пронеслось у нее в голове. Но она вовремя остановилась, боясь дать ход своим эмоциям.
  - Я завтра в Милане буду, - бодро отчеканил Лука, - может, встретимся? Поговорим?
  - Конечно! Нет проблем! - радостно воскликнула Елена.
  - Да, мы вдвоем, - удобно расположившись в 'Ла Гранде Альянс' в ожидании заказа, подтвердил он. - Только у меня к тебе две просьбы.
  Елена была вне себя от счастья. Она слишком долго ждала его звонка. И вот он, наконец, позвонил. И сейчас опять сидит напротив нее. В этот момент она согласна была пообещать ему что угодно, хотя и боялась себе в этом признаться.
  - Какие? - с величайшей готовностью выслушать его, тут же среагировала она.
  - Орнелла хочет, чтоб мы с тобой в Голландию смотались. Там будет проходить выставка парусных судов со всего мира, надо пару фоток сделать для одного журнала.
  - Так что же, неужели у них других фотографов нет? - удивилась Елена и тут же осеклась, - нет, я не против! Это же прекрасно: по всей Европе, туда и обратно! - 'с тобой', тут же пронеслось у нее в голове, чего она естественно не сказала, а лишь мило улыбнулась ему.
  - Сама понимаешь, лето, разгар сезона, фотографы нарасхват. Да и ты, как я понял у них на хорошем счету.
  - Понятно, - это объяснение показалось Елене вполне логичным. Уже не раз случалось, когда ее клиенты, пусть даже находясь географически на большом расстоянии от нее, стучались к ней по электронной почте и подбрасывали заказы не из-за того, что у них не было других вариантов, а лишь потому, что им так было удобно. Они ее уже знали. Знали, как с ней работать и что ожидать в ответ. Это их устраивало больше, чем, если бы они обращались к кому-либо другому, пусть даже находившемуся в двух шагах от них самих.
  - Что это за хмурь там с нашей Еленой? - пройдясь по бару, делая вид, что занят мыслями об его обстановке, Алекс подошел к Микеле, собиравшейся отнести на столик Елены и Луки их заказ. - Я его в первый раз вижу, - недовольно пробубнил он.
  - Не знаю, - пожала плечами официантка. Взяв поднос с двумя бокалами пива, она спокойно продефилировала мимо. Но вопрос Алекса, однако, заинтриговал ее. С наигранной улыбкой, она подошла к столику, аккуратно поставила поднос и, бросив быстрый взгляд на лицо незнакомца, отошла в сторону. Немного постояв, она медленно начала прохаживаться с деловым видом мимо сидевших рядом немногочисленных посетителей.
  - Микела, привет! Это Лука, - заметив продолжительность ее присутствия, Елена поспешила представить ей своего друга.
  - Лука? - многозначительно переспросила Микела и тут же одернулась, не желая показывать Елене всплеск своего интереса к ее новому знакомому. - Микела, - скромно, представилась она.
  - Это мой напарник. Мы с ним в Голландию едем по работе, - Елена была рада представить Луку Микеле. Ей не слишком нравилось казаться загадочной в глазах своих знакомых. Иногда возникавшие вокруг нее, впрочем, как и вокруг любого нормального человека, недомолвки и тайны, всегда раздражали ее. Девушке нечего было ни от кого скрывать, да и жалеть пока тоже было не о чем. Не слишком долго существовала она на этом свете, чтобы суметь накопить тащившийся за ней шлейф небылиц.
  Любопытство Микелы было удовлетворено. Она кокетливо улыбнулась Луке и, сославшись на кучу забот о прибывающих в бар клиентах, направилась обратно к барной стойке выполнять очередной заказ.
  Однако Алекса эта новость взволновала. Выслушав от Микелы ее впечатление о Луке, как о симпатичном и приятном молодом человеке, он весь вечер не спускал с него глаз. Прогуливаясь взад и вперед на расстоянии пятерки шагов от их столика, он все же не решился подойти ближе.
  - А что за условия? - спросила Елена, когда Микела покинула их, продолжив свои обязанности по бару. Девушка уже начала обдумывать, что именно в ближайшее время в связи с поездкой ей придется улаживать. Отпроситься с работы, что с одной стороны ее очень радовало, вселяя надежду на предстоящий отдых от начальства. А с другой стороны за этим следовал не очень приятный разговор с ее шефиней. В предыдущей поездке Елены Элизабет отнеслась к отсутствию работника в фирме не лучшим образом. Фыркая и выказывая недовольство о подобных отгулах, она при любом удобном случае давала понять девушке, что она не в восторге от ее отсутствия на рабочем месте. И еще неизвестно, что будет, если Елена вдруг заикнется с просьбой о новом отпуске. Но тут она вспомнила об условиях, о которых в начале разговора упомянул Лука.
  - Первое, я не смогу с тобой поехать, - вдруг твердо выпалил он.
  - Как это? Ты же сказал, что мы едем вместе, - расстроилась Елена. Радость, возникшая в ее душе от полученной от Луки новости, вдруг начала угасать.
  - Да, вместе, - спокойно подтвердил он. - Мне тут кое-какие дела решить надо. Но ты не волнуйся, - поспешил он добавить, - я встречу тебя в Германии, на границе со Швейцарией. Если ты не против.
  - Нет, не против, - воспрянув духом, пожала плечами Елена, для которой предстоящее путешествие начало казаться несколько загадочным.
  - Ты не бойся. Я пришлю тебе все инструкции с адресами и расписанием где и когда мы встретимся, и куда поедем. Тем более у тебя будет машина со встроенной телефонной связью. На счет аренды я уже договорился. Я тебе звонить буду по дороге. Не беспокойся, фирма оплатит.
  Стопроцентная уверенность Луки в успешности их путешествия каким-то образом передалась Елене.
  - Договорились, буду ждать твоего письма со всей информацией, - уже более спокойно ответила она, вставая из-за стола вслед за парнем.
  - Ладно, мне надо бежать, - торопливо произнес Лука. Проводив Елену до выхода, он нежно поцеловал ее в щеку, - и еще одно, - понизив голос, неожиданно добавил он, словно извиняясь перед ней, - не бегай за мужчиной, особенно за первым встречным, - чуть слышно шепнул он ей на ухо, - сделай так, чтоб они за тобой бегали. Я тоже очень рад этой поездке с тобой! - смущенно признался он. - Только об этом, я хотел сказать тебе первым.
  Елену обдало жаром. Она поняла, что каким-то образом он уловил ту чуть не оброненную ею фразу о конце света. Она и не предполагала, что ее мысли могут быть так очевидны ее собеседникам. А главное, что он тоже думал о ней все это время.
  - Договорились, - смущенно, одними губами повторила она.
  - До встречи, напарник! - весело подмигнул ей Лука и, надев на голову шлем от мотоцикла, скрылся за входной дверью.
  - Это что за хмырь был сегодня с тобой за столом, - с трудом дождавшись окончания их беседы, спросил Алекс, кивком указав на входную дверь за которой исчез Лука.
  - А ты что вдруг заревновал? - вынырнув из грез мечтаний в реальный мир, весело улыбнулась Елена.
  - Ты осторожней с ним, - буркнул Алекс. - Какой-то он скользкий, не кажется?
  
  
  
  * * *
  
  - Ну, Ленка, ты даешь! Одна?! В Амстердам?! - выпалила Юля, услышав от подруги принесенную ею новость. - И не страшно тебе?
  - Но я же там буду не одна, - постаралась успокоить ее Елена, упаковывая фотоаппарат с линзами в специальный рюкзак.
  Девушка светилась от счастья. Казалось, ее маленькая однокомнатная квартирка, с небольшой односпальной кроватью и письменным столом, на котором с трудом умещался компьютер, только лишь от одной ее улыбки вдруг озарилась радужным светом. Два мягких стареньких кресла по бокам кровати, как два пухлых стража, охранявших по ночам сон хозяйки, мрачно наблюдали за ее оживленными сборами. На одном из них, подогнув коленки, сидела Юля. Другое же кресло беззаботно дремало под слоем одежды, готовой быть уложенной в небольшую дорожную сумку, что вальяжно развалилась посреди комнаты.
  - В город, где легализованы наркотики?! - не унималась Юля. Всем своим видом выражая тревогу по поводу предстоящего путешествия подруги. Словно та уезжала не куда-то всего за тысячу километров от их города, а как минимум на другую галактику.
  - Но, там тоже люди живут, - пожала плечами Елена. - И это тоже Европа, - в данный момент ей совершенно не хотелось, чтобы тревога подруги передалась ей и взяла над ней верх. Сейчас она счастлива. Она будет с Лукой. Увидит новые города и страны. Вот что для нее сейчас абсолютно ненужно, так это думать о чем-нибудь плохом. - Плюс Лука будет со мной, - в подтверждение своих мыслей добавила она. - Ты же сама говорила, что таких, как он...
  - Говорила и что? И все же, я поражаюсь твоему спокойствию, - прервав ее, отпарировала Юля. - Я их поливать буду, - кивнула она в сторону окна, увидев, что озирающийся взгляд Елены вдруг наткнулся на ряд горшков с цветами на подоконнике. - Надо же, каждый раз удивляюсь, как они у тебя цветут? Словно ты их отваром каким поливаешь.
  - Да водой обычной, - усмехнулась девушка.
  - Так я тоже водой, - вздохнула Юля, только у меня они так не цветут.
  На следующий день, взяв напрокат машину, приготовленную для нее в одном из ближайших автомобильных салонов, Елена, загрузив туда аппаратуру, тронулась в путь. Как и обещал Лука, машина оказалась со встроенной в ней автоматической телефонной связью, которая позволяла подсоединиться к ее мобильному телефону. В авто-прокате оказалась только одна такая модель - новенький небесно-голубой 'фиат пунто'. Машина резво бежала по дороге, словно радуясь вместе со своей новой хозяйкой предстоящему им путешествию.
  Солнце медленно клонилось к закату, когда, покинув Милан, Елена подъехала к швейцарской границе. Небольшие серые облака постепенно заполоняли небо. Ленивыми барашками они плелись по бирюзово-синему небосводу, будто пытаясь вобрать в себя все его краски.
  Елена, как и было оговорено в письменном послании ее напарника, надеялась до наступления ночи проехать Швейцарию. Там, на границе с Германией, в небольшом городишке под названием Базель должен ждать ее Лука. Один из друзей, по его словам, согласился подбросить его туда на мотоцикле. А уже после Базеля они вдвоем продолжат запланированное ими путешествие.
  Описанная Лукой дорога, казалась девушке до невероятности простой и понятной, и она не видела никакой причины волноваться по этому поводу. Остановившись на пограничном пункте, Елена, как и подобало водителю, приоткрыла окошко машины и протянула сухощавому полицейскому свои документы для проверки. Взглянув на сидевшую за рулем девушку, полицейский в знак одобрения кивнул и, махнув рукой, указывая двигаться дальше, тут же переключился на другую машину.
  Постепенно темнело небо. Задумавшись о чем-то, оно вдруг превратилось из бирюзового в серо-фиолетовое. Редкий дождик весело застучал по стеклу, подбадривая юную путешественницу, внимательно смотревшую перед собой на убегающую вдаль серебряную ленту асфальта.
  
  
  
  
  Погоня
  
  Дождь усиливался. Дорога, казавшаяся спокойной, быстро превращалась в непроглядную пелену летевших на встречу бесконечных брызг из-под колес впереди идущих машин. То и дело, изгибаясь серой змейкой, она безмолвно вела своих путников сквозь извилистый рельеф швейцарских гор. Включив дворники лобового стекла и дав себе слово не увлекаться скоростью в такую погоду, Елена послушно следовала автостраде, стараясь держаться в правой ее полосе.
  Выезжая из Милана, девушка на два раза перепроверила все, что было нужным для поездки: документы, необходимые вещи, адреса гостиниц, контактные телефоны. Казалось, все было собрано и уложено на свои места. Но все же, что-то тревожило ее, давило изнутри. Ей казалось, кое-что должно произойти. То, что с некоторых пор неотступно следовало за ней попятам, словно тенью прячась за радужные краски летнего дня. Елена и раньше ловила себя на мысли о том, что порой с ней происходит нечто странное. Стоит ей только подумать о чем-либо, помечтать и спустя некоторое время мечты начинали сбываться. Всего лишь недавно она думала: 'как было бы прекрасно проехать по всей Европе до самой Голландии - страны тюльпанов и колыбели мореплавания'. И вот, пожалуйста - неизвестно откуда, представился случай, и венецианское агентство предложило ей оплачиваемую командировку не куда-нибудь, а именно в Голландию. А та поездка в Рим?! Она так мечтала побывать там. И это случилось. Каким-то необычным образом она знала, что должно произойти, словно кто-то свыше предугадывал ее мысли, подгоняя под них дальнейшие события. И все же этот кто-то, возможно, ожидает получить кое-что взамен за свои услуги. Эта мысль о предстоящей оплате не давала Елене покоя. Но с другой стороны, если бы это было так, если бы она действительно могла предугадывать судьбу, разве она бы позволила случиться тому, что произошло с ее родителями? Разве этот кто-то позволил бы? 'Нет, это просто лишь совпадение', - она встряхнула головой, стараясь выкинуть из нее неприятные мысли, и попыталась сосредоточиться на дороге. 'Случайностей в мире больше, чем мы можем себе это представить', вспомнила она слова своей бабушки и, словно заклинание, повторила их еще раз про себя.
  Тяжелые капли дождя участили свой ритм, перейдя от ленивой отбивающей такт барабанной дроби к развеселой озорной чечетке. Машина безупречно бежала по трассе, следуя за вереницей тянувшихся на север тяжеловозов. Пройдя череду туннелей и решив, что большая часть горной дороги уже позади, Елена прибавила скорость и вырвалась вперед, обогнав пару неторопливо тащившихся грузовиков. Но тут произошло нечто непредвиденное. Каким-то образом, угадав ее желание, дождь хлынул так, что даже не было видно очертаний впереди идущих машин. Несметное количество воды, будто по мановению трезубца Тритона хлынуло на землю, не позволяя разглядеть ничего вокруг. Бешено мелькавшие взад и вперед тонкие полоски дворников ветрового стекла не справлялись с количеством всепоглощающей водной массой. Словно небо обрушилось на горемычную землю, и все вот-вот канет в бездну водных потоков. Лишь два красных огонька от задних фар впереди идущего автомобиля создавали ощущение реальности. Елена изо всех сил схватилась в руль, стараясь не поддаваться панике. Позади нее непонятно откуда появившийся джип слепил дальним светом, видимо требуя, чтобы его пропустили вперед. Прибавляя скорость, темной тенью он напирал сзади, заставляя тем самым Елену ехать быстрее. Девушка с преогромным удовольствием юркнула бы назад в правую полосу дороги, но бесконечная череда громоздких тяжеловозов не позволяла ей сделать это. Словно в знак протеста они окатывали ее торопливо бежавший автомобиль волнами вырывавшейся из-под колес воды. Джип все сильнее напирал сзади, светя вслед неестественно желтым светом. Похожий на неуклюжую голову огромного удава, он почти уже настигал в страхе удиравшего от его зубов зайчонка. Невольно прибавив скорость, изо всех сил цепляясь глазами за отсвет мелькавших впереди красных огней, Елена в панике еще сильней схватилась за руль, боясь вылететь с трассы. Швейцария далеко не славилась прямолинейностью своих автострад, заставляя путника подчинить свой нрав извилистому узору горных дорог, изредка давая передышку его нервной системе в попадавшихся на пути туннелях. Во время одной из таких передышек, несясь во весь опор, подгоняемая сзади джипом, Елена попыталась разглядеть в зеркале заднего вида того нахала, что следовал за ней, желая столкнуть ее с дороги. Но как ни старалась, из-за тонированных стекол джипа и ослепительно желтого цвета его передних фар, она едва могла разглядеть лишь очертания его водителя. Кинув взгляд на спидометр, Елена увидела колыхавшуюся в районе цифры сто тридцать его светящуюся стрелку. Девушка в ужасе вспомнила ту злосчастную ночь гибели ее родителей. 'Нет! Нет! Это невозможно!', - бешено пронеслось у нее в голове, - 'Это не должно произойти со мной! Ведь не здесь мне суждено умереть! Не здесь и не сейчас!', - стучало у нее в висках. Туннель закончился. Потоки воды снова хлынули с неба. И тут, будто в ответ на ее молитву, она увидела, как ниоткуда взявшийся мотоцикл, сопровождаемый гулким ревом мотора, с легкостью обогнал ее и, моргнув пару раз фарами, будто приглашая следовать за ним, втиснулся между ней и впереди идущей машиной. Следом за ним еще один мотоцикл лихо встал сзади между ее 'фиатом' и загадочным джипом, тем самым оттесняя его все дальше от Елены и давая девушке возможность снизить скорость и немного успокоиться. У Елены отлегло от сердца. Не имея ни малейшего понятия о том, кто были ее загадочные спасители, в душе она поблагодарила бога за столь неожиданно возникший конвой.
  Дождь потихоньку стихал. Черная тень преследователя осталась где-то позади, будто и вовсе не возникала никогда. Путеводный огонек задней фары ее нового спутника по-прежнему дружелюбно маячил перед ней. Вдали мелькали огоньки небольшого города, того самого, где по словам Луки находился отель, в котором они должны были встретиться, чтобы на следующее утро вместе продолжить свое путешествие. Казалось, все вернулось в прежнее русло. Но столь внезапно возникшая тревога в душе Елены осталась. Ей, вдруг, почудилось, что огромная черная туча, не та, что сейчас покидала небо, унося за собой остатки непогоды, а другая, еще больше и темнее, вновь нагоняет ее, принося с собой что-то страшное, неприятное. С каждым часом, с каждой минутой она все ближе. И от нее не скрыться. Она рано или поздно все равно настигнет. Странное чувство тревоги чего-то неотвратимого юрким скребущимся комочком отзывалось из глубины ее души. Оно впервые появилось несколько лет назад после аварии, унесшей ее родителей в мир иной. Что-то проснулось в ней тогда. Как ей казалось, она стала по-новому ощущать все происходившее вокруг, более остро, живо. Может это просто была интуиция или страх неизбежной потери? Как не пыталась, Елена не могла объяснить себе это. Но что бы то ни было, это была не выдумка. Это чувство было реальным.
  Стараясь отвлечься от мрачных мыслей, девушка устремила взгляд вдаль к разноцветным городским огням, что становились все ближе и ближе, суля долгожданный отдых и спокойствие.
  
  
  Провал плана синьоры Баккальери
  
  - Синьора, вы не волнуйтесь, но пока не вышло, - хрипло прозвучал в телефонной трубке извиняющийся мужской голос. - Кто-то ему помешал, - адвокат Мессина говорил медленно, стараясь казаться спокойным и уверенным, но все же едва заметные нотки тревоги в голосе говорили об обратном.
  - Как не вышло? - удивленно выпалила Джессика. - Ты же говорил, что он 'асс в этом деле', мастер высшего класса. Так, где же его класс? - взорвавшееся буйство эмоций визгливым отзвуком вырвалось на другом конце провода.
  - Говорил и подтверждаю, - ответил адвокат. - Но вы же сами понимаете, синьора, в таком деле, как это, спешка не нужна, - выдохнул он. Не малый опыт работы с клиентами подсказывал ему, что первая реакция, какова бы она ни была, самая важная. И вот он ее получил, Джессика выплеснула на него свое негодование. Теперь он мог спокойно продолжать дальше. - Синьора не должна беспокоиться, - пытаясь погасить всплеск ее ярости, пропел Мессина, - Все идет по плану.
  - Как я могу не беспокоиться, - нервно взвизгнула Джессика и лихорадочно зашагала по гостиной. Она спешила. Договорившись нанести визит старой тетушке Лючие, Джессика лелеяла надежду уговорить эту 'выжившую из ума ведьму', каковой она ту считала, как можно скорее переписать на нее причитающуюся ей в будущем, долю наследства. Так как она знала, что старухе деваться некуда. Наследников у нее нет, и уже не будет. Не собирается же тетка передавать личную собственность в дар городу, она еще не до такой степени выжила из ума. Тем более, часть своего имущества, по слухам, Лючия уже оформила на Альберто. Почти год Джессика, как только могла, ублажала свою старую родственницу, прикидываясь бедной и обделенной судьбой, чтоб только достичь своего результата. А тут на тебе: откуда не возьмись, появляется эта самозванка, чей анализ крови ставит под угрозу все ее надежды на теткино наследство. Джессика с большим нетерпением ожидала звонка от адвоката, и была уверена, что услышит обратное. А что теперь? Тетка догадлива. Очень догадлива! Из-за ее прозорливости многие действительно думали, что она связана с магией. Что будет, если Лючия вдруг узнает, что у нее появился наследник?! Плюс ко всему, что ее дорогая племянница Джессика каким-то образом воспрепятствует его сближению с ней?! Ее 'любимая тетушка Лючия', как она заявляла о ней на каждом углу, никогда ей этого не простит, и на все планы Джессики можно будет поставить огромный крест. - Учти, я тут не причем. Мое имя не должно здесь фигурировать. Эта девочка должна исчезнуть, так же внезапно, как появилась. - Нервно произнесла Джессика. Если бы ее афера с наследницей удалась, ей нечего было бы опасаться. Нет человека - нет проблемы. Но как быть теперь? - Запомни, я тебе заплатила, и работа должна быть сделана. - Твердо отчеканила она в телефонную трубку, машинально захлопнув лежащую перед собой папку с отпечатанными листами бумаги.
  - Будет сделана, синьора! - с готовностью буркнул адвокат.
  - И если брат об этом узнает...
  - Не узнает синьора. Не первый день я на вас работаю, - твердо добавил он и положил трубку.
  После известия о новой пассии своего брата, Джессика решила, во что бы то ни стало, убедиться, что сходство Елены с портретом это всего лишь совпадение. Столовые приборы, что доставили ей из римского ресторана, где обедала девушка, были тот час отправлены ею на анализ ДНК. До последнего момента Джессика находилась в полной уверенности, что этот анализ окажется отрицательным. Так как чудес не бывает и сказки - это всего лишь сказки, которые в большинстве своем не имеют ничего общего с реальностью. Держа в руках запечатанный конверт, полученный из госпиталя, Джессика уже предвкушала тот торжественный миг, когда она гордо подсунет под нос Альберто тот факт, что так понравившаяся ему иммигрантка всего лишь хитрая самозванка, что, прикинувшись бедной несчастной пташкой, хочет не что иное, как всего-навсего прибрать к рукам его денежки. Пусть даже с виду она очень похожа на старое изображение на холсте, в которое так влюблен ее брат. Это вполне может быть хорошо спланированной уловкой, чтоб сыграть на его эмоциях. Но то заключение, что она прочитала в медицинском документе, заставило ее задуматься. Анализ показал, что Елена и есть та единственная 'праправнучка' ее легендарной родственницы, что наделала когда-то немалый переполох в высшем венецианском обществе, сбежав с бедным музыкантом. То есть истинная наследница ее тетки Лючии по материнской линии, о чем свидетельствовала цифра девяносто девять и девять десятых процентов в графе сходства ДНК. Такой информации Джессика никак не могла позволить выплеснуться наружу. Она не на шутку испугалась не только за себя, но и за будущее своей семьи. Кто бы мог подумать, что потомок той, что принесла им столько страдания и позора, сейчас грозится отобрать у нее, Джессики все, что она должна бы иметь по праву. И эта ведьма, ее тетка, на ублажение и увещевание которой Джессика истратила столько сил и времени, узнав всю правду, тут же вычеркнет ее из списка своих наследников. Будучи женой дяди Джессики и Альберто, старуха унаследовала все не только от своих давно ушедших родителей, но так же и от покойного мужа. Нехилое состояние включало в себя виноградники, пару пятизвездочных отелей на южном берегу Венеции, яхт-клуб, что старуха, после своей смерти, обещала переписать, а может и уже переписала, на своего любимца Альберто. В подтверждение чего она нередко баловала его случайными подарками в виде очередной новой яхты.
  Не имея возможность иметь детей, Лючия очень благосклонно относилась к своим племянникам. Зная, что Джессика не выносит любые передвижения по морю, и так же боясь не угодить подарком достаточно капризной племяннице, она посылала девочке чек на кругленькую сумму. Джессика же видела в этом лишь невнимание старухи к ее персоне. Жарко благодарила в ответ, скромно улыбалась, а в душе у нее кошки скребли, от вида восхищенных лиц ее родственников новым подарком брата. Однако в надежде на наследство Джессика продолжала всячески угождать Лючие. Но когда на горизонте появилась незнакомка очень похожая на старухину бабку, то есть на портрет, что висел в гостиной ее старого дома, нынешнего дома Альберто, она испугалась. Незнакомка была не просто похожа, а, по словам прислуги, вылитая, как две капли воды. Не веря во все новомодные конкурсы двойников и мистическую связь между ними, Джессика решила, во что бы то ни стало, убедиться, что ей не грозит никакая опасность с этой стороны. Выяснив у Орнеллы, начальницы турагентства, где и когда в Риме будет находиться ее новая сотрудница, она без труда подключила к этому делу своего адвоката, который незаметно для Елены стащил пару столовых предметов с ее обеденного стола. Получив их, Джессика тут же отправила добычу на анализ ДНК.
  - Если бы эта сиротка знала, что она стоит в этом мире, - злобно процедила Джессика Эльзе, находившейся в тот день у нее в гостях.
  - Да уж! - усмехнулась сидевшая на диване подруга.
  Эльза частенько приходила к ней в гости, чтоб узнать последние городские сплетни. Более того, она с некоторых пор очень даже разделяла взгляды Джессики по отношению к Альберто.
  Отказ парня от ее чувств к нему пробудил в Эльзе нечто вроде любовной ненависти, что позволило Джессике беспрепятственно делиться своими мыслями о брате, зная, что они никогда не дойдут до его ушей.
  - Но ты же не собираешься об этом ей говорить? - монотонно водя пальцем по бархату подлокотника кресла, словно вырисовывая нить их разговора, рассуждала Эльза.
  День был прекрасный, и они с Джессикой, получив весть о новых поступлениях товаров в излюбленные ими бутики, собирались пройтись по городу. Но письмо с подтверждением ДНК заставило их задержаться. И теперь Эльза сидя в просторной гостиной подруги, терпеливо ждала, пока та выльет наружу все нахлынувшие на нее эмоции от только что полученной новости.
  - Ни за что! - надменно бросила ей Джессика. - И не думай. Она уж непременно воспользуется случаем заграбастать все, что ей принадлежит.
  - Я в этом и не сомневаюсь, - протянула Эльза, жеманно поворачивая плечи. - Недаром столько слухов ходит обо всех, понаехавших сюда, якобы работать.
  - Нет, ты можешь это представить?! - нервно вышагивая по комнате, выпалила Джессика. - А он кинулся за ней очертя голову! Если бы он только знал, за кем кинулся! Позором нашей семьи!
  - Если честно, Джесс, не могу. - Эльза медленно потянулась за бокалом вина, что стоял перед ней на круглом стеклянном столике. Сделав глоток, она театрально вздохнула. - Мне всегда казалось, что Альберто не способен любить. Это для него всего лишь забава. Как, например, - она медленно провела взглядом по просторной зале, делая вид, будто ищет пример для подтверждения, - кисточки от гардин для твоего котенка, - продолжила она, остановив взгляд на ажурной бахроме тонких шелковых штор, свисавших от потолка до самого пола.
  - А адвокат Мессина: 'Не стоит волноваться, синьора, у тетушки наследников все равно нет, и уже не предвидится...', - заламывая руки, продолжала причитать Джессика. - И братец мой, романтик легковерный, не способный отличить правду ото лжи! Он, видите ли, в людях только 'хорошее' видит! А 'плохое' мне расхлебывать?!
  - И пароходство отдал в управление какому-то проходимцу без рода и племени, - тут же, стараясь поддержать подругу в ее беспокойстве, подхватила Эльза. - Ох, Джесс, как я тебя понимаю!
  - А сдача семейного очага под торжественные обеды иностранцам?! Это же уму не постижимо! - все больше распаляясь, Джессика ходила по комнате взад и вперед не находя себе места. - Вот чем это все обернулось!
  - А что если она исчезнет, будто и не было ее, - словно невзначай посетившая головы мысль вылетела из уст Эльзы.
  - Ты что? Серьезно!? - замерев на полушаге, ужаснулась Джессика. Случайно высказанная подругой фраза, тут же навеяла ей мысли о криминале.
  - Что ты? Я не об этом, - чуть передернувшись от намека Джессики, она наивно захлопала ресницами. - Существуют же какие-то загвоздки с документами, видом на жительство, например, из-за которых человека просто-напросто депортируют из страны, - с необычайной легкостью произнесла Эльза и невинно улыбнулась подруге.
  Прошло время после этого их разговора, но мысль об ограждении семьи от 'повторного позора' ни на минуту не покидала голову Джессики. Она решила последовать совету адвоката и подумать, как избавиться от незваной родственницы. Адвокат же пообещал найти человека, который бы взялся за это дело, чтобы все прошло тихо и гладко.
  И тут этот звонок. Снова все пошло наперекосяк. Откуда только взялись эти два мотогонщика, что с такой легкостью отбили у якобы найденного адвокатом профессионала эту бедную овечку? Ведь если он профессионал, его так просто не обвести. Или это лишь совпадение, то тогда не все пропало... А если здесь замешан Альберто? От подобной мысли у Джессики голова пошла кругом. Если это и правда был ее братец, то надо идти на попятную. Узнав о ее планах, Альберто ей этого никогда не простит. Она знала своего брата и знала, что его связи в городе не менее сильны, чем ее. По условиям семейного бизнеса каждую ее подпись в документах непременно должен был сопровождать его размашистый росчерк. И проведав о намерениях сестры, узнав о том, что она сделала, он просто напросто может уничтожить ее, не оставив ни единого ее поступка в будущем без внимания.
  Джессика еще раз прошлась по просторной гостиной и, подойдя к окну, взглянула на улицу, на канал, что протекал прямо под окнами ее дома, на забавных, вечно спешивших куда-то туристов, одетых в пестрые, летние одежды, на гондольеров, ловко управлявших своими посудинами и что-то громко вещавших пассажирам. Эту картину она видела с детства. Каждый раз, подбегая к окну и устремив взгляд на кипящий за окном мир, она пыталась понять его. Что движет им, всеми этими персонажами внизу, словно на театральных подмостках. Ей было приятно свысока наблюдать за ними. Джессика улыбнулась и немного успокоилась. 'Нет, это просто совпадение', - вдруг сказала она себе, - 'Альберто, этот наивный романтик, как всегда ничего не подозревает. Как и не подозревает о том, что эта девчонка - единственная наследница всего того, что собиралась завещать ему его тетка'.
  
  
  
  Мотогонщики
  
  - Будь начеку! Твоя сестра что-то задумала, - склонившись над мотором мотоцикла, проверяя его перед поездкой, буркнул Серж. - Что-то мне подсказывает, не только тебя Орнелла снабжает информацией.
  - Да уж, догадываюсь. Если моя сестренка за нее возьмется, не думаю, что у Орнелы будет выбор отказать ей в помощи. Не в ее интересах, - окинув взглядом гараж, Альберто покатил свой мотоцикл к выходу, осторожно огибая валявшиеся на пути запчасти от мопедов, - Джесс может запросто прикрыть ее кантору, натравив на нее налоговиков, та и охнуть не успеет.
  Небольшая мастерская, пристроенная к углу старого дома, где Альберто обычно оставлял свой мотоцикл, была любимым местом обитания Сержа. Помешанный на мотоциклах и всем, что с ними связано, он мог сутками пропадать в этом укромном убежище. В углу мастерской был надстроен второй этаж, на который вела на скорую руку сколоченная деревянная лестница. Когда-то давно Серж сам смастерил его при помощи знакомого слесаря, на случай если будет нужно скоротать там ночь или приютить случайно свалившихся на голову друзей мотогонщиков. Именно для этой цели второй этаж был оборудован двумя мягкими раскладными диванами и небольшой тумбочкой между ними. На первом же этаже, с точки зрения обычного человека, творился полный хаос. То тут, то там валялись железки от различных мопедов и гоночных машин. По всему периметру мастерской были припаркованы груды колес и канистр для горючего. Со стен свисали прикрепленные на гвоздях, болтах и шурупах наборы гаечных ключей, провода и крепежные ремни на всякий, по словам Сержа, непредвиденный случай. И еще неимоверное количество различных запчастей, которые, даже их хозяин не знал, каким образом, очутились в его логове. 'Только в хаосе есть порядок', - частенько повторял он в ответ на удивленные взгляды прибывших в его мастерскую друзей.
  - Знаешь, я думаю, нам надо, как можно быстрей, добраться до девушки, - наспех обтерев мотор обрывком старого полотенца, Серж откинул тряпицу подальше в угол в кучу других ее сородичей и взялся за руль мотоцикла, готовясь выкатить его наружу.
  - А что так? - пропустив друга вперед и закрыв за ним ворота, Альберто неторопливо застегнул шлем. В ту минуту ему показалось, что Серж чего-то недоговаривает.
  - Уж слишком загадочной была сегодня Эльза, - сделав паузу, выдавил из себя тот. Он не очень-то хотел упоминать при Альберто о своем новом увлечении, так как сам еще не определился в своих чувствах к ней. Серж знал, что его друг недолюбливает ее, тем более после того, как Эльза и Джессика стали лучшими подругами.
  - Эка невидаль! Я ее никогда понять не мог. Что она еще выкинула такого загадочного?
  - Да, ничего особенного, - задумчиво ответил Серж, - просто все время расспрашивала про твою новую пассию. Но ты же знаешь, - он невольно скривился в усмешке, давая понять, что все эти женские штучки для него до того прозрачны и предсказуемы, что даже ребенок бы догадался об их недвусмысленности. - Одна женщина, просто так, никогда не будет интересоваться другой. По крайней мере, Эльза ничего просто так не делает. Мне иногда кажется, что даже со мной она только лишь потому, чтобы тебе досадить.
  - Ну, ты даешь! - выпалил Альберто. - Можно подумать у нас с ней что-то было. Здесь и досаждать нечему, - усмехнулся он и ловким движением завел мотор.
  - А что? В постели она очень даже ничего, - легкомысленно пожал плечами Серж. Его мотоцикл, вслед за своим собратом, чуть дернувшись, послушно заурчал двигателем. - Это ты у нас праведник: 'только с той кого любишь', - застегнув на голове шлем, включая микрофон, пафосно произнес Серж, проверяя голосовую связь со шлемом своего друга. - Вот только сейчас, впрочем, как и в прошлой поездке, 'ту кого любишь' будет сопровождать обычный простак Лука, а не изысканный романтик Альберто с его прекрасными высоко-светскими манерами, - грустно выдохнул он.
  Ничего не ответив, Альберто лишь усмехнулся, опустил козырек шлема и рванул с места. Следом за ним последовал Серж.
  Зная из инструкций Орнеллы время выезда, дорогу, по которой поедет Елена, и марку машины, что ей дали в миланском прокате 'Рентавто', найти ее на автостраде, ведущей из Милана в Швейцарию, а оттуда в Базель, не представлялось большой проблемы. 'Швейцария - спокойная страна, ничего с твоей возлюбленной не случиться...', - то и дело всплывала в голове у Альберто фраза, брошенная Сержем перед отъездом, чтоб успокоить друга. И все же, что-то его тревожило, что-то не давало покоя и гнало вперед, заставляя то и дело прибавлять скорость. 'Это просто волнение. Обычное волнение, что бывает у влюбленных', - словно неоткуда, приглушенным эхом всплывали слова Андреа, - 'Одно дело смотреть на бездыханное изображение на старом холсте и мечтать о несбыточном. И совсем другое - увидеть ее живьем, говорить с ней, ощущать ее мысли...'.
  - Дождь усиливается! - проревел в шлеме встревоженный голос Сержа.
  - Бедная девочка! Первый раз за границей и в такую непогоду, - прокричал в ответ Альберто, словно стараясь утихомирить своим ревом разбушевавшуюся погоду.
  - Она не должна далеко уехать. Помнишь машину? Голубой 'фиат пунто', - отозвалось в шлеме.
  Конечно, Альберто помнил. Услышав о цвете арендованной Еленой машины, его сразу же посетила мысль о том, что ее будет совсем несложно отыскать на автостраде среди другого транспорта. В последние годы народ предпочитал обзаводиться все больше черными или темно серыми автомобилями, но уж никак не голубыми.
  Однако было неимоверно трудно лавировать среди потоков воды столь внезапно начавшегося ливня, высматривая очертания искомого 'фиата' Елены. Если бы не ливень! Следуя дороге, что была описана в инструкциях выданных турагентством, осторожно лавируя между машинами, Альберто все же вскоре сумел разглядеть сквозь летевшие в лицо нескончаемые брызги воды, голубое пятно 'фиата'.
  - Я нашел ее! - проорал Альберто что есть мочи.
  - Где она? - откликнулся в шлеме резвый голос Сержа. - Из-за этого чертова ливня, ничего не видно!
  - Впереди! Через пару машин от меня, - пытаясь вырваться вперед, отозвался Альберто.
   Прибавив газу, он вдруг увидел, как какой-то тип на джипе, что разделял его мотоцикл от машины Елены, видимо, жаждущий всеми силами прорваться вперед, едва не таранит идущую впереди легковушку девушки, заставляя ее тем самым прибавлять скорость.
  - Какого черта! - вырвалось у него.
  - Что там у тебя? - неотрывно следуя за другом, проревел Серж.
  - Ты посмотри на идиота! Он, кажется, решил раздавить эту крошку! - в сердцах выкрикнул Альберто. Под 'крошкой' он имел в виду голубой 'фиат' Елены. Среди окружавших девушку тяжеловозов с одной стороны и массивного черного джипа преследовавшего ее сзади, ее машина выглядела, словно крошечной мотылек, случайно залетевший в несущееся стадо гигантских животных. - Бедняжка, она, должно быть, в панике! - вслух вырвалось у Альберто.
  - Вон тот, с желтыми фарами что ли? Однако пора проучить этого нахала, - стараясь приободрить друга, проревел Серж. Обогнав Альберто, он сделал резкий вираж перед джипом и в один миг вклинился между ним и мчавшимся впереди 'фиатом'. Джип, опешивший от такого вторжения, резко тормознул, взвизгнув колесами о мокрый асфальт, рискуя потерять сцепление с дорогой, и, сбавив скорость, тут же отстал от преследуемой его машины. Видимо, в его планы не входило устраивать на пути аварию кому-либо другому.
  
  
  
  * * *
  
  - Сто процентов, это был Серж! Богом клянусь! - орал, не унимаясь в телефонной трубке мальчишеский голос. - На что ты подписал меня, дядя?! Ты же говорил, что она 'простая нелегалка'! Но здесь Серж! Зачем 'избранным мира сего' вдруг понадобилось помогать ей?
  - Не волнуйся, - размеренным мягким тембром голоса старался успокоить своего запаниковавшего племянника адвокат Мессина. - Откуда ты знаешь, что это был он? Ты в этом точно уверен?
  - Это был профи! Уж я-то знаю, - не успокаивался орущий в трубке голос, переходя с дрожаще-растерянного почти на визг, - чувствовалось, что он говорил правду. - Да если он узнает, что это был я, мне никакие гонки не светят! Даже на трехколесных самокатах! И о карьере мотогонщика, можно забыть. Он меня и на выстрел к соревнованиям не подпустит!
  - А если узнает Джессика, что я завалил дело! - Несчастному адвокату тут же предстала перед глазами картина, где он, в предчувствии скорой расправы, безмолвно стоял на боксерском ринге и в панике лихорадочно сжимал на груди кулаки. Словно между двух огней, он находился сейчас между орущей черноволосой бестьей-Джессикой, что с горящими глазами срывала на него все негодование по поводу проваленной им операции с одной стороны, и худощавым светловолосым племянником с другой, лихорадочно бьющимся в истерике по загубленной карьере мотогонщика. Представив все это, он тяжело вздохнул и всеми силами попытался взять себя в руки.
  - Да эта ведьма может ко всем чертям катиться! - оправдывая себя, малодушно выкрикивал племянник, - Она же тебя первого, в случае чего, и подставит!
  Джузеппе, так звали племянника адвоката Мессины, с детства увлекался гонками на мотоциклах. Занимаясь в клубе, которым владел Серж, Джузеппе уже давно лелеял мечту пробиться в большой спорт. Он был неплохим гонщиком, подающим надежды, как говорил его тренер. В свое время Джузеппе стоило неимоверных усилий доказать владельцу клуба, набиравшему команду на состязания, что он тоже не лыком шит, далеко не последний из представителей этого вида спорта и заслуживает особого к себе внимания. И вот когда он наконец-то оказался в команде, его дядя подкидывает ему так называемый беспроигрышный, хорошо оплачиваемый заказ.
  - Да я машину чуть не угробил! - ревел от негодования Джузеппе. - В кое веки у меня джип!
  - Тебе все оплатят, - пытаясь успокоить племянника, уверял Мессина.
  - Как же оплатят! Я на такой сроду не накоплю! Еще и из команды турнут!.. - на всю округу ревел от отчаяния его звонкий голос, двойным эхом отдаваясь в беспроводном приемнике машины.
  Дождь потихоньку стихал. Голубой 'фиат' девушки был уже далеко впереди. О задании синьоры Джессики можно было забыть.
  - Хорошо, - сдался Мессина. Как ни тяжело было ему признать, что дело провалено, все же, как родственнику, ему было еще тяжелее от осознания того, что подписав Джузеппе на сверхсекретный план своей хозяйки, он тем самым возможно невольно разрушил карьеру бедному мальчику. Кто бы мог подумать, что в этом деле замешан друг Альберто Серж. Хотя, он, Мессина, мог бы догадаться об этом. - Возвращайся домой. Я что-нибудь придумаю, - устало ответил он. - Об этом никто не узнает. Уж можешь мне верить.
  - Ага 'не узнает', - немного успокоившись, беспомощно простонал Джузеппе. - А как же Серж? Сто пудов ведь узнает!
  - Не узнает, - твердо повторил Мессина. - Я же сказал тебе, я что-нибудь придумаю.
  
  
  
  
  Базель
  
  Дорога бежала вперед. В опустившейся черноте ночи весело мелькали огоньки пролетавших мимо машин. Раскинувшиеся вдоль дороги кусты, едва освещенные придорожными фонарями, словно загадочные призраки плавно проплывали мимо. После инцидента с джипом Елена старалась не гнать машину. Перестроившись в крайний правый ряд, она ехала не торопясь, насколько этому позволяло движение и так же из-за боязни пропустить нужный ей выход с автострады. Она внимательно всматривалась в очертания проплывавших мимо дорожных знаков. Дождь закончился. Тучи умчались прочь, и едва видневшаяся среди россыпи звезд тонкая нить полумесяца отливала серебром на безоблачном небосводе. Два столь загадочно появившихся мотоциклиста, так вовремя спасших ее от таинственного преследователя, сопроводили Елену до границы с Германией и так же загадочно исчезли из вида. Кто они, откуда, и почему пришли ей на помощь, будто знали, что она в ней нуждается, девушка понятия не имела. После их исчезновения у нее не было ни малейшего шанса выяснить это. Она понимала лишь одно, что это не могло быть случайностью, как и то чувство тревоги, что закралось ей в душу после избавления от черного джипа. Все произошедшее на автостраде ей казалось как один хорошо продуманный кем-то план. Будто, кто-то невидимый специально втянул ее в эту игру. Елена очень жалела, что из-за ливня и паники не смогла разглядеть номер преследовавшей ее машины. Ей казалось, что если бы она его запомнила, у нее была бы в наличии хоть какая-то нить, потянув за которую, девушка попыталась бы распутать весь этот таинственный клубок.
  Вот, мимо нее протянулся длинный черный сарай, похожий на хранилище чего-то огромного. Сразу за ним круговая развязка с заправкой при въезде. 'Как проскочишь ее, то следующий выход твой', - вспомнила она слова Луки, когда тот давал ей последние указания перед отъездом. Проехав еще пару километров, Елена, выйдя с автострады, повернула на узкое темное шоссе, ведущее к небольшому населенному пункту, о чем свидетельствовали мелькавшие неподалеку окна домов.
  Лука говорил, что при въезде в город, на втором повороте направо она обязательно увидит светящуюся вывеску отеля. Но Елена вот уже пятнадцать минут крутилась по темным улочкам городка, но ни вывески, ни светящихся надписей нигде не было видно. Город спал, чернотой улиц наводя дремоту на все вокруг, как в какой-то компьютерной игре, неторопливо гася по очереди святившиеся окна домов. Объехав раза четыре весь квартал, Елена остановилась на углу одной из улиц, не зная, куда двигаться дальше. Все вокруг было тихо. Лишь в небольшом супермаркете напротив, скрипя колесами продуктовых тележек, суетился молодой паренек, видимо последний их служащих магазина, приводивший в порядок площадку перед парадным входом после трудового дня. На остановке напротив, под невысоким пластмассовым навесом человек десять лениво топтались на месте, ожидая последний автобус. Изредка, то там, то здесь, беззвучно спешили домой запоздалые путники.
  Елена, молча, сидела в машине. Мрачные думы о преследовании отступили куда-то на второй план. Словно спустившаяся на землю ночь, звездной шалью окутав все вокруг, взяла девушку под свою опеку и скрыла ее от той тайны, что, казалось, продолжала преследовать ее после недавней поездки в Венецию. От загадки, что была скрыта за гипсовыми ангелочками на стенах замка, незримо намекавшими ей, что с того дня она уже не та Елена, что была раньше, и ее существование теперь значило намного больше, чем она могла себе представить. Все эти поездки в Рим и теперь в Голландию, на выставку кораблей, это все неспроста, как и два бравых мотоциклиста, что пришли ей на помощь... Откуда они взялись, и как они с ней связаны?
  Если бы только сейчас рядом с ней была ее мама, она бы смогла объяснить что происходит вокруг нее, как могла объяснить тогда, когда Елена была еще маленькой девочкой. Но ее нет.
  Не зная куда ехать, она попыталась позвонить Луке на сотовый, но его телефон молчал, швыряясь лишь сухими фразами автоответчика о том, что абонент не доступен. Девушка попробовала было спросить по-английски у стоявших на остановке людей о месте нахождения загадочного отеля, но те лишь стеснительно пожимали плечами, давая понять незнакомке, что никто из них по-английски не говорит.
  'Ох, Юлька, где ты сейчас? - Елена вдруг вспомнила о своей подруге. - Ты бы уж точно нашла выход!'. Она снова взглянула на циферблат телефона, намереваясь набрать номер подруги. Но вспомнив, что уже ночь и Юля должно быть давно уже видит десятый сон, решила отложить в сторону эту идею, нажав кнопку отмены вызова. Тут как по-волшебству, мобильник издал резкий звук, призывая ее ответить на только что поступивший звонок. 'Юля!', - обрадовалась Елена, увидев на экране высветившийся номер.
  - Ленка, привет! - прозвучал в трубке встревоженный голос. - Что-то не так? Как ты?
  - Я нормально! - улыбнулась девушка. - Как ты вовремя! Я только что о тебе вспоминала.
  - Ты представляешь! Я уже засыпала, как ты мне приснилась и четко так сказала: 'Юля, мол, где ты!'. Я аж на месте подскочила, - призналась она, - и сразу тебя набрала. Что у тебя стряслось?
  - Да ничего страшного, - попыталась успокоить ее Елена. - Только вот заблудилась я. А Лука как назло не отвечает, - девушка отошла в сторону от скопившихся на остановке людей и не заметила, как те вдруг оживились и, переглядываясь друг с другом, стали внимательно наблюдать за ней.
  - Так и что? Там ни одного прохожего нет? Спросить-то не у кого что ли? - удивленно выпалила в ответ Юля.
  - В том-то и дело что есть, только никто из них по-английски не говорит, а немецкий я не знаю, чтоб объяснить, что мне нужно.
  Вдруг от группы стоявших под навесом людей отделился пожилой мужчина.
  - Дочка, - улыбаясь, обратился он к Елене на русском языке, - а что по-русски-то не спросишь? - как можно мягче сказал старик. - Мы же в Германии, - он весело подмигнул Елене.
  Девушка замерла на месте. Она и не сообразила, что ее родной язык вот так просто могут понимать совершенно посторонние ей люди в совершенно чужой стране. Единственные с кем она общалась по-русски, были родители и ее подруга Юля.
  - Ну, слава Богу! Ты спасена! - услышала Елена ответ из мобильного телефона. - Значит, не зря ты меня разбудила, - весело хихикнув, Юля попрощалась с подругой и положила трубку.
  Как потом оказалось, половина, если не больше находившихся на остановке людей говорили или понимали по-русски.
  Отель же, что искала девушка, оказался прямо за поворотом. Так получилось, что фасад здания реставрировался и был на время скрыт лесами. А вывеску с название убрали до окончания реконструкции, поэтому Елена ее и не увидела.
  - Ты куда пропала? - ожидавший у входа в отель, Лука казался сильно встревоженным. Вот уже час, как он околачивался у дверей гостиницы, пытаясь поймать сотовую связь, но как назло, указатель связи на мобильном телефоне никак не поднимался выше одного деления. Парень к тому моменту был готов уже рвануть на ближайший выход с автострады и помчаться Елене на встречу, проверяя на пути все заправочные станции в надежде найти ее там. Лишь боязнь разминуться с девушкой по дороге, его останавливала. И какова была его радость, когда почти отчаявшись, он увидел из-за поворота приближающийся к нему голубой 'фиат'.
  - Я тебе звонила, - ощутив волну чувств, хлынувшую ей навстречу, смущаясь, возразила Елена. Ей было радостно видеть столь явный оттенок тревоги на его лице. Откровенное выражение заботы в глазах Луки и встревоженный вид, придавали ему более выразительный образ. Девушка пожалела, что у нее в руках не было фотоаппарата, и она не могла сфотографировать его в тот момент. Что-то близкое сквозило в его серьезном взгляде, направленном на нее. Разрез его глаз был столь знакомым сейчас, словно она замечала его совсем недавно у совершенно другого человека, хотя и не догадывалась об этом раньше. Но их цвет говорил об обратном. Как ни старалась, она не могла припомнить ни одного знакомого с серыми, словно облачная дымка, глазами и это сводило ее с толку.
  - Чертов провайдер! - невольно выругался Лука. - Никак не может подключить нормальную связь. - Увидев реакцию девушки на его заботу о ней, Лука смутился. Взяв у Елены сумку с вещами, он взглядом показал ей следовать за ним в гостиницу. - Меня ведь знакомые предупреждали, что по приезду в Германию лучше поменять телефонную карточку. Вот, и на тебе! Как всегда, опять неразбериха со связью. Нам сюда, - заходя в небольшой, но уютно обставленный диванами зал, парень кивнул в сторону ведущей наверх лестницы, которая находилась прямо за стойкой, служившей не только баром, но и приемной. - Я уже зарегистрировал нас, - бросил Лука в ответ на удивленный взгляд Елены в сторону бара, где якобы должен был находиться администратор. - Для них одного паспорта вполне достаточно. Мы же вдвоем, - он оглянулся на девушку и, словно прочитав ее мысли, добавил, напуская некоторый оттенок искусственной неряшливости на свою речь, - то есть номера разные. Твой - двадцать пятый, мой - двадцать седьмой. Соседи мы, то есть.
  - А, понятно, - выдохнула Елена и последовала дальше за своим спутником.
  - Я тебе пиццу заказал, - после некоторого молчания добавил он. - Голодная, небось.
  
  
  
  Лючия
  
  - Ах, тетушка, - вздохнула Джессика и медленно опустилась в мягкое кожаное кресло напротив письменного стола в самом конце рабочего кабинета. - И почему все так сложно?! - наигранно произнесла она.
  Прямо перед ней за столом, твердо держа в руке авторучку, пожилая женщина лет семидесяти что-то быстро выводила на лежавшем перед ней листке бумаги. Услышав племянницу, она нехотя оторвала глаза от стола, внимательно посмотрела на Джессику и снисходительно улыбнулась ей.
  - Джессика, деточка, погоди немного, - мягко произнесла она. - Сейчас закончу с бухгалтерией, и мы с тобой кофе выпьем, - снова опуская взгляд на листок, она стала что-то быстро вписывать в колонки распечатанных на бумаге таблиц.
  Джессику слегка передернуло. Это слово 'деточка' столь часто произносимое ее теткой, всегда ее раздражало. Вместо того, чтобы относиться к ней, ее племяннице, как к равной себе персоне, или как к взрослому человеку, наконец, Лючия, по ее мнению, всегда давала понять, что та еще ребенок, и никак не хотела воспринимать ее всерьез. А ведь она, Джессика, уже не маленькая, и давно сама научилась решать свои проблемы. Она пришла поговорить со своей родственницей о вполне серьезных вещах: о выходке свое брата, например, и о сдаче его дома в аренду под свадебные церемонии. Дома, который когда-то принадлежал семье Лючии. Неужели это ее ни капельки не тревожит? Злость, вызванная словом 'деточка', снова всколыхнула в Джессике недавние обиды на свою тетку. Она раздраженно взглянула на сидящую перед ней персону, но заметив, что та, не обращая на нее никакого внимания, чему-то слабо улыбнулась, тут же опустила глаза. Джессика слышала, как порой в ее кругах поговаривали, будто Лючия способна читать мысли, и для этого ей не обязательно видеть самого собеседника. Однако, будучи человеком реалистичным, она не очень-то верила во все это, но все же побаивалась свою тетку.
  - Вот, я и закончила, - отложив ручку в сторону, Лючия медленно поднялась из-за стола. - Ох, ноги уже не те. Джессика, солнышко, подай мне руку, - племянница тут же подскочила к старухе. - Теперь можно и по чашечке кофе, как ты думаешь? - опершись о руку племянницы, она медленно направилась с ней в соседний зал, где их ждал приготовленный служанкой горячий кофейник.
  - Так о чем ты хотела поговорить со мной, милая? - не спеша разливая кофе в две маленькие кружки, спросила Лючия.
  - Как о чем? - вспыхнула Джессика, но поймав в ответ быстрый взгляд своей тетки, тут же притормозила. - Вы, наверное, уже слышали о выходке моего брата? - прибавив не малу долю любезности в голосе, произнесла она.
  - Выходке? - удивленно переспросила Лючия.
  - Ну как же, тетушка? О том, как он сдал свою гостиную под свадебный ужин, - Джессика немного растерялась, она ожидала услышать от родственницы, по меньшей мере, взрыв негодования в ответ. Ведь речь шла об имуществе рода Контарини.
  - Ах, тем молодоженам, - улыбнулась Лючия, передавая Джессике кофе. - Как же, слышала. Вполне понятно их желание отпраздновать свадьбу в замке, - пожала она плечами и опустилась в стоявшее тут же обтянутое бархатом кресло, приглашая собеседницу присесть рядом с ней на небольшую софу. - В последнее время только и твердят что о замках да антиквариате. Словно ничего современного не существует вокруг. Представляешь, даже комнату Джульетты в Вероне решили сдавать под брачное ложе молодоженам! До того большой спрос на это пошел, - умиленно хмыкнула она.
  - И вы считаете, что народ это одобрит? - глядя на спокойное выражение лица Лючии, спросила Джессика.
  - Одобрением это назвать сложно, скорее данью прошлому. А почему бы и нет? Ведь, посмотри, - Лючия, допив кофе, аккуратно поставила пустую кружку на стол и обвела глазами комнату, в которой сидела она с Джессикой. Освещенная огромной, висевшей под потолком люстрой из причудливых завитушек, хрусталя и золота, комната была искусно отделана в стиле барокко в бежево золотых тонах и представляла собой подлинный образец эпохи конца семнадцатого, начала восемнадцатого века. На хорошо отреставрированных украшенных резными колоннами стенах висели старинные картины, с которых взирали на присутствующих, изображенные маслом, шикарно разодетые вельможи. Аккуратно уложенные складки бархата свисали с резных гардин до самого пола. - Ты считаешь, что все это надо похоронить вместе со мной? - вопросительно глядя на племянницу, спросила Лючия. 'Ведь ты же, приверженец модернизма, при первом же случае, тут же избавишься от всего этого', - про себя подумала она.
  'Старая карга', - пронеслось в голове у Джессики, - 'почему бы тебе не отдать это мне! Уж я-то знаю, как этим всем распорядиться'. Но Джессика тут же спохватилась и, выдавив из себя милую улыбку, театрально оглянулась по сторонам, демонстрируя нечто вроде восхищения всем ее окружающим.
  - Знаешь, мне самой иногда приходят на ум подобные мысли о том, чтобы показать это людям, - она тяжело вздохнула. - Но, видно, я не такая смелая, как твой брат Альберто, - произнесла Лючия и после некоторого молчания твердым голосом добавила, - Ты знаешь, я горжусь твоим братом, моим племянником.
  После таких слов Джессике ничего не оставалось делать, как замять эту тему. Она поняла, что с жалобой на Альберто у нее ничего не получится. А еще она поняла, что тетка скорей отдаст свой дом в дар городу, чем оставит его ей в наследство.
  - Вам следует поделиться с кем-нибудь вашими опасениями. Желательно с тем, кто можем повлиять на вашу тетушку, - задумавшись, ответил адвокат Мессина после того, как Джессика в красках выложила ему весь разговор с Лючией, ожидая совета со стороны своего адвоката, на вопрос, что ей предпринять дальше. Как убедить тетку поменять мнение о ней, ее 'единственной племяннице'. - К сожалению, я в этом деле не помощник. Ваша родственница не воспринимает меня всерьез, - нахмурив брови, обиженно процедил адвокат. Было заметно, что сама мысль о том, что ему предстоит переубедить тетку Джессики, вызывала у него раздражение. - Она почему-то твердо уверена в мысли, что я карьерист и ни на что, кроме как на мошенничество, не гожусь.
  - А разве это не так?! - недовольно буркнула Джессика, уж при нем-то она могла себе позволить выплеснуть все накопившиеся в ней за день эмоции по одной простой причине, что она ему платит. И из-за этого он просто обязан держать рот на замке.
  - Ну, знаете, синьора, - задетый за живое, адвокат надул губы и изо всех сил попытался изобразить на лице оскорбленный вид.
  - Я тебя попросила всего-навсего об одной маленькой услуги, убрать нелегалку с дороги. Но ты и этого не сделал! - от слова, к слову повышая голос, выпалила она.
  - Это была всего лишь случайность, - твердо ответил Мессина.
  - Я рассчитывала на тебя, а ты все испортил, - не унималась Джессика.
  - Я виноват, синьора. Я все исправлю, - удаляя с лица напускную обиду, неловко пробормотал адвокат. Ему не терпелось поскорее закончить этот неприятный для него разговор.
  - И как ты собираешься это исправлять? Ты поручился за племянника, а он, как оказалось, не слишком-то далеко ушел от своего дяди. Он ни на что не способен, - фыркнула Джессика, все больше набирая обороты.
  - Я же вам объяснял, синьора, он просто испугался быть узнанным. Он не знал, что в этом замешан синьор Онесто.
  - Серж? Ты мог бы догадаться об этом, - презрительно фыркнула Джессика. - Они же друзья с Альберто.
  - Я клянусь вам, я найду способ избавить вас от девушки! Ох, синьора, давайте лучше вернемся к вашей тетушке, - не зная как уйти от темы о племяннике, с трудом выдавил из себя Мессина. - Почему бы вам не поделиться с кем-нибудь обо всем этом, то есть о наследстве синьоры Лючии, - вовремя спохватившись, поправился адвокат. Он совсем не хотел снова намекать на историю о недавнем происшествии на дороге, тем самым рискуя вызвать со стороны Джессики еще одну вспышку гнева. - Например, с синьором Граппетти, - робко промолвил он.
  - А что синьор Граппетти? - оборвала его Джессика.
  - Ну, как же? Вы же помолвлены. Скоро ваш и его бизнес сольются воедино. И мне кажется, он имеет право знать, - при последней фразе Мессина воодушевился. Ему очень не терпелось сбросить с себя решения вопроса о тетушкином наследстве на плечи кого-нибудь другого.
  - Ну, до этого еще далеко, - выпалила в ответ Джессика. - Да и у него свой бизнес.
  - А что если он узнает о девушке?
  Синьор Маурицо Граппетти - невысокий полноватый бизнесмен в годах, далеко не спортивного телосложения с пышной копной начинающих седеть волос на голове. Он владел сетью бензоколонок на автострадах Милан-Венеция и, имея приличный достаток, не слишком-то интересовался делами своей невесты. Ему достаточно было того факта, что его избранница являлась представителем 'голубой крови' и имела вхождение во все достаточно высокие круги города. Отчего его бизнес, не смотря на общие показатели экономики страны, оставался на плаву. Благодаря Джессике, его имя, чаще других его соперников по бизнесу, мелькало в рекламной прессе и на телеканалах. Благодаря ей же, его компания была включена в список всех возможных субсидий выдаваемых и разыгрываемых государством, якобы в качестве повышения национального благосостояния. Такой расклад ведения будущего семейного бизнеса вполне устраивал синьора Маурицио. Он прекрасно знал, что если бы не благосклонное расположение к нему его невесты, не видать бы ему достойного приема в обществе. Поэтому он готов был закрыть глаза на все, что не вытворила бы Джессика.
  - Маурицио знает, чем он мне обязан, - вытянув подбородок вперед, высокомерно произнесла она.
  - Но если бы не его деньги, - попытался вставить слово Мессина.
  - Деньги... Ах, адвокат, да знаю я прекрасно! - недовольно буркнула Джессика.
  В словах Мессины была не малая доля правды. Ведь, не поддерживая титул материально, он не долго бы продержался на плаву среди, с каждым годом все больше и больше появлявшихся, новых 'акул бизнеса' с миллионами на счетах, готовых скупить все и вся, в поисках 'лучшего места под солнцем'. Сколько, знакомых ей с детства, благородных семей распалось и ушло в небытие. Их потомки, выросшие на всем готовом, после смерти своих родителей были неспособны продолжить их дело. Они преуспели лишь в том, что лихо проматывали состояние, не умея делать ничего большего. Сколько замков и достопочтенных домов, находясь в запустении, оказалось выставлено на продажу. - Что поделать, - грустно продолжила Джессика, - Век у нас таков. Сейчас миром правят деньги, а не достоинство. Однако, Маурицио, надо отдать ему должное, один из не многих, кто это понимает. - Произнеся это, она отошла к окну и, взглянув на припаркованные у дома, медленно раскачивающиеся на волнах лодчонки, задумалась.
  Мимолетом промелькнувшая мысль о том, что если бы не деньги ее избранника, была бы она сейчас с ним, или гонялась бы за призраком благородного рыцаря в блестящих доспехах, не радовала наследницу столь высокого титула герцогини. А может Альберто не так уж и не прав, что все еще ищет девушку своей мечты, а не клюнул на деньги той же ее подруги Эльзы, когда та готова была за один только взгляд его тут же упасть в его объятья. Но все же, на какой бы стороне не была правота в этом вопросе, Джессика не имела ни какого желания делить родительское наследство с какой-то там самозванкой, приехавшей неоткуда. Пусть даже все медицинские анализы в мире в одночасье начнут утверждать обратное, голосуя за стопроцентную голубизну ее крови.
  
  
  Поездка в Голландию
  
  'Все-таки, какой Лука молодец!', - пронеслось в голове у Елены. - 'Все разузнал и обо всем позаботился. И откуда он все знает?'
  - Слушай, а ты часто заграницу ездишь? - сидя на кровати подогнув ноги, откусывая кусок пиццы, спросила она. Комната девушки была небольшая, шага четыре в длину и три в ширину, в которой было место, разве что для одной кровати, небольшого письменного столика с прилагаемым к нему деревянным стулом, на котором сейчас сидел Лука, да встроенного в стену шкафа.
   - А что? - стараясь увильнуть от ответа, отозвался Лука.
  - Да нет, ничего. Просто я вот, например, впервые. И уж пиццу в номер ни за что не догадалась бы заказать. - Это было правдой. Первое что сделала бы Елена, это прошлась бы по улице и не найдя в 12 часов ночи ни одного открытого супермаркета в округе, понадеявшись на крепость своего желудка и раннее открытие магазинов, просто легла бы спать. Девушка прекрасно знала, что утром она проснулась бы от неприятно давящего чувства голода и тут же рванула в близлежащее кафе с готовностью съесть все, что ни попалось бы ей под руку. Но это было бы только утром, а так как сейчас был вечер, то привыкнув к спартанскому образу жизни, в который с недавнего прошлого поместила ее судьба, отсутствие пищи вечером ее не слишком сильно побеспокоило.
  - И осталась бы голодная, как мышь, утра дожидаться? - будто подслушав ее мысли, весело хмыкнул Лука.
  - Ага, точно! - рассмеялась Елена. - А ты уже ел? - кивнув напарнику, она вдруг сообразила, что возможно он тоже еще не ужинал. - Может, присоединишься ко мне? - пододвигая к нему коробку с остававшейся в ней еще не тронутой второй половиной пиццы, спросила она.
  - Нет, я спать пойду, - устало потягиваясь, ответил парень. - Что-то вымотался я сегодня, да и тебе отдохнуть надо. Ты располагайся, отдыхай. А завтра с утра вместе поедем, - медленно вставая, он неуклюже направился к входной двери.
  - Ну, как хочешь, - взглядом проводив Луку до выхода, пожала Елена плечами.
  Она снова поймала себя на мысли, что в тот момент ее напарник, показался ей несколько странным. Когда надо, он был жутко догадлив, эрудирован и интеллигентен, как там, в Риме, в их совместной прогулке по городу. Но в другое время, то ли нарочно, то ли нет, изо всех сил пытался изобразить из себя этакого простака неудачника.
  Дальнейшая поездка в Амстердам прошла без приключений. Находясь рядом с Лукой, Елена, увлеченная рассказами о его предыдущих поездках за границу, немного успокоилась. То чувство тревоги, охватившее девушку при въезде в Германию, что казалось, покинуло ее на подступах к отелю, после проведенной в отеле ночи и вовсе потеряло ее след. С превеликим удовольствием передав управление машиной в руки напарника, она удобно расположилась справа от него на пассажирском сидении. Машина резво бежала вперед. День радовал безоблачным небом и раскидистой зеленью воль автострады.
  На выставке парусных судов все прошло, как по нотам. Посетив несколько парусников, прибывших из разных стран мира, и взяв интервью у матросов о службе на море, в чем заключалась цель Луки в этой поездке, как молодого журналиста, они собрали достаточный материал, которого хватило бы на пару-тройку приличных статей. Лука, организовывая беседы, казался виртуозом своего дела, активно общаясь с местными жителями, а так же с гостями и туристами, прибывшими на фестиваль парусников. Елена очень удивлялась, наблюдая, как он с невероятным умением и легкостью, находил общий язык с посторонними, казалось бы, совсем незнакомыми ему людьми. Ведь они были не дома, а в совершенно другой стране, с другими правилами и менталитетом. Где живут не охотные и пылкие на общение итальянцы, а более холодного и сдержанного характера люди. Но, слушая их разговор с Лукой, запросто могло показаться, что он с ними уже давно знаком. Он знает о них все, на что они могут обидеться и от чего прийти в восторг, из-за чего повернуться спиной и уйти, бросив холодное 'до встречи' или запросто начать выкладывать душу совершенно постороннему им человеку. Все это вызывало у Елены огромную симпатию к Луке. Увлеченная с головой фотосъемкой, девушка была уже совсем далека от воспоминаний о случившемся на швейцарской автостраде инциденте. Если бы она и вспомнила о нем, то тот короткий эпизод ее жизни показался бы ей сейчас лишь крошечной случайной неприятностью, от которой она, с помощью двух незнакомцев на мотоциклах, так легко избавилась. Теперь жизнь ей снова казалась прекрасной и беззаботной.
  Но тут произошло нечто, что после заставило пожалеть ее о той беззаботности, в объятиях которой она прибывала все оставшееся время.
  На следующее утро, договорившись встретиться с Еленой у ближайшего почтового отделения, Лука побежал на почту, чтобы отправить весь собранный ими материал в Венецию для дальнейшей обработки. Елена упаковала остатки вещей в машину, попрощалась с хозяевами отеля, в котором они остановились на время их командировки и села за руль. По дороге, она взглядом поймала в зеркале заднего вида невзрачный серый мопед с двумя подростками на нем. Те были одеты в нечто несуразное, серо-коричневых оттенков и, казалось, никуда не торопились, а вальяжно следовали за 'фиатом', виляя, то в одну, то в другую сторону. Девушка, воодушевленная мыслями об успешно проделанной работе, не придала этому никакого значения. Следя за светофорами и автоматически прокручивая в голове отснятые кадры парусников, она, ни о чем не подозревая, спокойно ехала дальше. Вспоминая встречи с матросами и разговоры о кругосветных путешествиях, Елена живо представляла, как она будет в красках рассказывать об этом Юле и Алексу с Моникой сидя в 'Ла Гранде Альянс', стараясь до мельчайшей подробности передать им все свои впечатления от поездки. В момент, когда она, остановив машину на автостоянке у почтового отделения, нажала кнопку разблокировки дверей, в тот самый момент передняя дверца резко распахнулась и черная как смоль рука, ворвавшись внутрь, резко дернула лежавший рядом с ней на сидении рюкзак. Затем выхватив ключ из замка зажигания, она тут же исчезла из вида. Все это было проделано с точностью до миллисекунды, до того отлажено, словно это были не люди а роботы, четко, быстро и непринужденно одним нажатием кнопки выполнявшие чье-то приказание. Если что и успела запомнить Елена так, ту черную руку незнакомца, что ворвался в ее машину. Второе, что она услышала, как сзади резко взревел мотор, и серый мопед с двумя неопределенного вида подростками тут же умчался прочь.
  Вот он край той тучи, того нависшего над Еленой гигантского сгустка неприятности, если ее можно назвать таковой, что казалось неотступно следовал за ней попятам все это время.
  И что теперь? В том рюкзаке осталось все: ее документы, деньги, рабочие планы, мобильный телефон, а в нем все контакты и связи... Что теперь делать с арендованной ею машиной, и кто она в этой стране? Иностранка без денег и документов, не способная даже доказать право на свое существование. Находясь в Италии, она бы это сделала запросто, заглянув в ближайший полицейский участок. Ее там знают. Знают ее историю, ее погибших родителей, кто она такая и чем занимается... Но здесь? Не представляя, что делать дальше Елена, словно в онемении, медленно открыла дверь и вышла из машины. От осознания случившегося и всего того, что может последовать за этим, мелкий озноб охватил все ее тело. Ноги не слушались. Мозг словно парализованный, отказывался работать, выдавая пустые картинки, заполненные однородной холодной серой массой, вместо поиска решения выхода из создавшейся ситуации. В тот миг она не видела и не ощущала ничего. Лишь жуткое, отвратное чувство пустоты, вдруг нахлынуло на Елену, будто ее обнаженную выбросили прочь на обочину дороги на обозрение ликующих зевак.
  - Что с тобой? - выйдя из почтового офиса и увидев растерявшуюся Елену, Лука подскочил к ней и усадил ее обратно в машину. Ему показалось, что ее лицо и без того бледное, вдруг стало почти прозрачным. Еще немного и девушка медленно, но верно превратиться в приведение, а мгновением позже и вовсе растает навсегда, словно облако в голубой дали. Ее тело содрогалось мелкой дрожью.
  Елена беспомощно взглянула на Луку и дрожащими губами произнесли.
  - Мне, наверное, надо позвонить. Куда-нибудь. Я не могу вернуться назад.
  - Что произошло? - стараясь казаться спокойным, медленно повторил Лука. Его сердце бешено колотилось. Выйдя на улицу, он успел уловить взглядом скрывшийся за поворотом мопед и мысль о том, что те двое, сидевших на нем, сделали Елене что-то нехорошее приводило его в паническое состояние. - Что они тебе сделали? - присев рядом с ней на корточки, спросил он, неотступно глядя ей прямо в глаза.
  - Там ведь все... Документы и деньги... И машина... Как же быть с ней? - мысли Елены путались, перескакивая с одного момента на другое, изо всех сил стараясь разложить все по полочкам. Но приведенный в истерическое состояние клубок ее нервов, не позволял логике взять вверх над ним. - Надо кого-то позвать, - вдруг сделав над собой огромное усилие, дрожащим голосом произнесла она, глядя на Луку, стараясь найти ответ в его глазах. - Они вломились в машину, - слабым голосом произнесла она, словно оправдываясь перед ним за то, что произошло. Девушка вдруг почувствовала себя виноватой в том, что так замечательно начавшаяся их поездка, так нелепо и безобразно должна закончиться.
  - Они вырвали сумку и ключ от машины? - стараясь быть спокойным, закончил за нее Лука. Елена в подтверждение кивнула. - Надо звонить в полицию. С тобой все хорошо? - взяв ее ладони в свои, спросил Лука. Готовая расплакаться от отчаяния, Елена еще раз кивнула, - Слава богу, что с тобой все в порядке, - облегченно выдохнул он.
  В полицейском офисе высокий, как все голландское население, полицейский спокойно и не торопясь попросил пострадавшую рассказать о том, что с ней приключилось. Он так же попросил Елену описать в подробностях, как выглядели двое подростков, что напали на нее, и что именно находилось у нее в рюкзаке. Все время полицейского не покидало чувство легкого удивления. Во всем случившемся была какая-то мистика, недосказанность. Что такое могла натворить эта милая, на первый взгляд, девушка в совершенно незнакомой стране, чтобы подвергнуться нападению, находясь здесь всего каких-то два-три дня? Елена нигде не числилась, в чем высокий полицейский не преминул убедиться, проверив компьютерную базу данных. Кому она могла приглянуться или помешать до такой степени, что им взбрело бы в голову врываться к ней в машину? Простое ограбление? Что-то не похоже. Из-за чего? Из-за денег? На вид она далеко не богатая туристка, сорящая во все стороны деньгами. Да и что такого важного для себя они хотели найти в ее старом потрепанном рюкзаке? Документы? Так все бумаги выписаны на русскую гражданку, с прилагающимся к нему безвременным разрешением на проживание в Италии. На таких далеко не уедешь. В ту же Англию, или какую другую страну вне Евросоюза виза нужна. На работу по ним не устроишься и нигде кроме Италии не пропишешься. Но ее ведь обокрали именно здесь? А ключ от машины? Его-то зачем красть? Кому он нужен без самой машины?
  Полицейский был в некоторой растерянности. Связавшись по рации с коллегами, он тут же отдал приказ прошерстить все прилегающие к району улочки и переулки на предмет мопеда с двумя темнокожими подростками. Но те ничего не нашли. Вероятно, малолетние преступники к тому времени уже ухитрились умчаться достаточно далеко и найти кого-либо похожего на них не удалось.
  Недолго думая, бравый полицейский составил раппорт, вписав туда список вещей, что, по словам Елены, находились в ее злосчастном рюкзаке. Он так же сообщил пострадавшей, что ее машину они перевезут на полицейскую автостоянку, так как ключа все равно нет, и на ней далеко не уедешь, а возможность у воров угнать ее, напротив, преогромная. Так что будет лучше для всех, если 'фиат' Елены останется под надзором полиции до прибытия чиновника из 'Рентавто' с запасным ключом.
  - А как же оборудование? - воскликнула Елена, услышав о предстоящей судьбе ее фотоаппаратуры, что осталась лежать упакованной в багажнике.
  На что полицейский ответил, что девушка в любой момент может забрать свою собственность, если захочет, или же ее собственность вернется к ней вместе с агентом из 'Рентавто'.
  - Не волнуйся, я заберу багаж, - Лука тут же поспешил успокоить Елену. После того, что она перенесла, ей не хватало еще волноваться о каких-то железках в багажнике. - У меня здесь знакомый живет неподалеку. Он заберет, - глядя по очереди то на Елену, то на полицейского добавил он. На что оба его собеседника одновременно кивнули в знак согласия.
  - И что теперь? - выйдя из участка, нерешительно спросила Елена. Сейчас она стояла на высоком крыльце перед захлопнувшимися за ней широкими стеклянными дверями отделения полиции Амстердама и не знала, что ей делать и куда идти. Единственное подтверждение ее существования сейчас находилось в тех самых отпечатанных листах бумаги, которые были вручены ей бравым голландцем-полицейским и которые, боясь потерять, она крепко сжимала в руке.
  - Не волнуйся, все решится, - Лука ободряюще обнял ее за плечи. - Все когда-нибудь решается. А пока, пойдем в гостиницу. Возможно, наш номер еще не занят. Там тебя знают. Документы они твои видели, так что доказывать, кто ты и что с тобой произошло, не понадобится. А тебе стоит успокоиться.
  Его слова подействовали на девушку ободряюще. Лука проводил Елену до гостиницы. Сообщив портье, что она приболела, и они останутся, может быть, еще дня на два, он сбегал в ближайшее кафе и принес ей кружку горячено американского кофе с только что испеченным кроасаном.
  
  
  
  
  В жерновах бюрократии
  
  - Российское консульство в Гааге слушает, - сухо прозвучал в трубке женский голос. - Чем могу помочь?
  - Здравствуйте, - робко ответила Елена. Она никогда еще сама не общалась с подобными учреждениями и не знала, как это делается. Девушка помнила, как когда-то давно она с мамой ходила в российское консульство в Милане. Там были очень приветливые и отзывчивые люди. Идея Луки позвонить в российское консульство на счет русских документов показалась ей очень разумной. Кто как не русское представительство в другой стране должно отвечать за их выдачу. Взяв с журнального столика при входе в отель увесистый томик 'желтых страниц' на текущий год, она без труда нашла в разделе зарубежных консульств и учреждений надпись 'Российское посольство в Гааге' с изображением бело-сине-красного флага.
  Взяв в руки телефон, она еще раз взглянула на Луку, надеясь найти в нем поддержку. Его глаза, неотрывно смотрящие на нее, излучали уверенность и спокойствие. Елена не торопясь набрала номер. И вот она один-на-один с хорошо отработанным женским голосом, доносящимся из телефонной трубки. Неприятный холодок пробежал по телу. Елена вдруг поймала себя на мысли, что она не знает, как общаться на официальном русском языке. Это ведь не то, что с Юлей, где она могла коверкать слова, как попало и подруга, понимая ее с полуслова, никогда не требовала от нее правильности произношения. Но теперь она одна со своей проблемой, о которой должна поведать официальному российскому представителю. И не просто поведать, а объяснить все так, чтобы ее поняли и согласились помочь. Что она должна говорить? Как вести себя?
  - Дело в том, что у меня документы украли, - после некоторой паузы выпалила Елена, изо всех сил преодолевая скопившуюся в ней робость. Я не знаю что делать. Не могли бы вы мне помочь? - с некоторым трудом выговаривая это непривычное для нее 'бы вы' закончила она.
  - Вы, девушка, откуда? - все так же сухо продолжал женский голос. - Где живете? Вы из Голландии? Вы стоите у нас на учете? Какие-нибудь подтверждающие документы у вас есть? - словно град из увесистых малопонятных терминов, посыпались из трубки нескончаемые словосочетания, которые каким-то непонятным образом должны были содержать в себе смысл задаваемых женщиной вопросов.
  - Нет. Вообще-то я из Милана. Я там прописана, - Елена изо всех сил пыталась сообразить, как ей лучше ответить на лившийся из трубки поток фраз. Что такое учет и стоит ли она на нем, она не знала. И какие документы должны быть подтверждающими, для нее тоже являлось загадкой. - У меня сумку с документами украли.
  - Так вы из Милана? Ничем не можем помочь, - услышала она в ответ. - Вам, девушка, лучше обратиться в итальянское консульство.
  - Вы не поняли, - попыталась как можно спокойнее объяснить она свое положение за границей. - Я русская, я просто живу в Милане. У меня постоянный вид на жительство.
  - Вы в России прописаны? - услышала она в ответ.
  - Я не знаю. По-моему нет, - Елена была в отчаянии. Она не знала, как достучатся до этой сухой тетки, что сейчас говорила с ней. Не знала, как донести до нее то горе, что охватило ее какой-то час назад. - У меня бабушка в России, - выпалила Елена, надеясь, что может это как-то подействует.
  - Ничем помочь не можем, - словно робот звучал в трубке хорошо отрепетированный голос.
  - Ну как же? У меня российский паспорт. Он украден, - Елена чуть не плакала. - Я в Голландии без документов. Я не знаю, куда мне еще обратиться. И как добраться домой.
  - А что вы хотели девушка? Вы столько лет живете в Италии! Что вас связывает с Россией? - говорившая с ней женщина была непреклонна. Ее словно муха ужалила, когда она услышала о прописке в Милане, - как я поняла, у вас нет ни одного документа подтверждающего вашу личность. Чем вы можете доказать, что вы российская гражданка? То, что вы говорите по-русски, это еще ничего не доказывает. - Продолжала тараторить та без остановки.
  У Елены создалось впечатление, что эта женщина из посольства ей не поверила. Девушка не знала, что она может еще сказать, как еще доказать, что она действительно из России. Она положила трубку и удивленно взглянула на Луку.
  - И что теперь делать? - слеза медленно скатилась по ее щеке.
  - Что тебе ответили? - нетерпеливо переспросил он. - Все время, он сидел и напряженно слушал, о чем говорила Елена. Не поняв ни одного слова, но видя выступившие слезы у нее на глазах, он понял, что успехом тут и не пахнет. - Старая грымза! - После пересказа разговора Еленой злобно выпалил он.
  - Почему старая? - вытирая слезу со щеки, вдруг усмехнулась девушка. Ей нравилось, когда ругался Лука. У него получалось это как-то неуклюже и смешно одновременно. Словно человек, который ничего грубее 'черта' в своей жизни не произносил. - Голос вроде молодой был.
  - Голос не сущность. А молодая не значит 'не грымза', - смутившись, поправился он и твердо добавил, - Попробуй позвонить в Итальянское консульство. Может они не такие упертые на своем гражданстве.
  Елена набрала номер.
  - Buongiorno! - ответил ей бархатный мужской голос после долгого количества длинных гудков. - Чем могу помочь?
  Елена с некоторым облегчением выложила ему все свою историю с документами. Уж здесь-то она знала, как общаться и могла объяснить все что ни потребуется.
  - Девушка, но зачем же вы сюда-то звоните? - расслабленным полусонным голосом удивленно ответил мужчина. - Вы же не гражданка Италии! Вам надо в российское консульство.
  - Я туда уже звонила, - честно призналась Елена. - Они мне ничем помочь не могут. Они меня к вам послали, так как я прописана в Милане и проживаю там.
  - Зря они вас послали, - все так же медленно с растяжкой ответил он. - Мы с русскими гражданами не работает. Вот если бы вы были замужем за итальянцем или у вас было итальянское гражданство, то тогда понятно. Но у вас же нет никаких документов? Да и не должен я тут проблемы ваши решать, я тут при почетной должности сижу, между прочим, - зевнув, протянул он и повесил трубку.
  Лука сидел рядом с Еленой на кровати, всеми силами пытаясь придумать какой-либо другой выход из создавшейся ситуации. По удивленно-удрученному лицу девушки, нетрудно было догадаться, что ей ответили в итальянском посольстве.
  - Слушай, мы же регистрировались по приезде в голландской иммиграционной службе, ты еще им копии документов оставляла, - Лука вдруг вспомнил их поход в полицию в первый день приезда. Предупрежденные заранее Орнеллой, нашедшей в интернете заметку о том, что это сделать необходимо всем приезжим, посетившим страну не по туристической визе, Лука с Еленой, добравшись до Голландии, послушно навестили отдел голландской полиции.
  - Знаете, вы первые из приезжих, кто сделали это, - весело ответил тогда им светловолосый голландец, уважительно склонив голову в поклоне. Взяв у ребят фотокопии документов, он послушно прикрепил отпечатанные листы в одну из стоявших на столе черно-красных папок.
  - Звони туда, - выпалил Лука, - может они тебе хоть копии выдадут.
  - Ты думаешь? - Елена слабо улыбнулась и набрала номер. После звонков в русское и итальянское консульство она слабо верила в положительный ответ. Но надежда все же оставалась. В конце концов, кто-то же должен ей помочь. Не может же весь мир просто взять и повернуться к ней спиной, начав дружно ее игнорировать. Ведь она никому не сделала ничего плохого. Мало-помалу отчаяние начало брать вверх постепенно переполняя свою чашу весов. Однако она была не одна, с ней рядом был Лука. А он, как ей казалось, не собирался терять надежу.
  - Да, девушка, мы вас помним, - после долгого объяснения, кто она такая и что с ней приключилось здесь, в их стране, услышала она в трубке гнусавый женский голос. У нее отлегло от сердца.
  Наконец-то хоть кто-то помнит ее и знает кто она такая. Елена облегченно вздохнула. Она от радости уже готова была, если бы это только было возможно, растворившись на молекулы, рвануть сквозь электроды телефонного провода навстречу доносившемуся из трубки голосу. - Да, вы приносили нам ваши копии. Но они подшиты в дело и на руки не выдаются. Спасибо, что позвонили! - Елена, задержав дыхание, слушала, стараясь не упустить ни слова. - Через три месяца после подачи документов, по закону вы должны покинуть страну. - У девушки перехватило дыхание. Она ушам своим не верила. Последняя ниточка надежды с треском разорвалась. Казалось, весь мир ощетинился против нее. Кто она такая? Что такого страшного она могла совершить, чтобы удостоиться подобных ответов.
  Ее нервы не выдержали, положив трубку на телефон, она устало опустилась на кровать и, сама не понимая от чего, рассмеялась. Все то, что происходило сейчас с ней, было похоже на нелепый, наспех состряпанный детектив, где какой-нибудь жуткий злодей устраивает, чуть ли, не конец света всему человечеству, но правда торжествует, народы и страны объединяются воедино и прогоняют прочь негодяя из их спокойного добродетельного мира. А в роли этого кровожадного злодея сейчас была она. Вот только, Елена - она же не злодей всего человечества, чтобы ей, словно хрупким пластмассовым мячиком от пинг-понга, швыряли из консульства в консульство, из страны в страну, в надежде зашвырнуть куда-нибудь подальше, чтоб не маячила перед глазами и не портила им послеобеденный сон. Елена чуть слышно всхлипнула. Вырвавшаяся на волю, слезинка медленно скользила вниз по щеке.
  - Да уж, - печально отозвался Лука, - страна, где рождаются облака. Страна низкого неба и туманного солнца, похоже, она холодна даже для самих голландцев.
  - Звучит красиво, но холодно. И что теперь делать? - девушка подняла на Луку полные слез глаза.
  Парень сел к ней поближе, обнял ее и нежным касанием ладони убрал со щеки искрящуюся беглянку.
  - Едем в Италию. Слышишь? Сейчас же! - твердо произнес он.
  - Как? Без документов? Ты с ума сошел! - Елена испуганно взглянула на него. - Без машины?
  - На мотоцикле, - спокойно подтвердил он. - Машиной мой друг займется, он уже в курсе.
  - Нет, ты точно сошел с ума! Да мотоциклистов в первых рядах осматривают. И как мы поедем? Через Швейцарию? Там документы предъявлять надо. Там полицейских на въезде полно. А через Германию - это же больше тысячи километров, за день не доедем, надо останавливаться где-то и опять же документы показывать, - рассуждала Елена. Лучик надежды вновь затеплился в ее душе. Девушка боялась поверить в него, боялась предположить, что это действительно возможно. Ведь ее только что недвусмысленно попросили покинуть страну. Теперь они, словно два преступника неизвестно в чем провинившихся, должны бежать, куда глаза глядят через все границы Европы, непонятно от кого. - Господи, это уму непостижимо! - выдохнула Елена. Она в растерянности смотрела на напарника, боясь найти в его глазах желаемый ею ответ, не зная хорошо это или плохо. - Словно в омут головой кидаться.
  Девушка улыбнулась. Слезинки словно маленькие алмазы засверкали в уголках глаз под тусклым светом висевшей под потолком лампы. Рожденный волной предстоящей ей нелепой авантюры, сквозь белый мрамор кожи на щеках проступил легкий румянец. Сейчас она была похожа на распускающийся бутон после недавно прошедшей грозы. В тот момент Лука едва сдержался, чтобы не поцеловать ее.
  - Мы будем строить из себя этакую романтическую пару, - взяв себя в руки и чуть отстранившись от девушки, пробормотал он. - Как будто у нас медовый месяц. Будем ехать медленно, не торопясь и никто к нам не докопается. А остановиться и моего паспорта хватит. Вспомни, как ты сюда ехала, - Лука аккуратно взял Елену за руку и улыбнулся, - Да не дрейф ты! Все образумится.
  - Господи! Это же полное сумасшествие! - смахнув со щек остатки слез, воскликнула Елена. Но какой бы нелепой ни была эта идея, она ей начинала нравиться. - Без документов, по Европе! А если кто из полиции остановит? Интересно куда высылать меня будут? - она почувствовала, как спокойствие и уверенность начинают медленно, но верно вытеснять скопившуюся в душе панику. Ведь никому здесь она не нужна. А там Юля, Алекс... - Может, обойдемся без ночевки. Может все же через Швейцарию?
  Лука послушно кивнул головой и, найдя в справочнике нужный номер, взял трубку телефона и тут же набрал номер швейцарского консульства.
  - Алло! - послышался в ответ чопорный мужской голос. - Вы позвонили в консульство Швейцарии. Чем могу быть полезен? - Лука специально отвел трубку от уха, давая возможность Елене услышать все, что там говорят. - Да, ситуация не важная, - после некоторых объяснений все так же чопорно отозвался мужчина на другом конце провода. - Нет, вы не можете проехать через Швейцарию без документов. Но вы можете проехать через Австрию, постарайтесь сделать это незаметно. Главное, не выезжайте за пределы Евросоюза, - участливо ответил он и, немного задумавшись, после некоторой паузы добавил. - Только, пожалуйста, никому не говорите, что вы это от нас услышали, - как можно деликатнее произнес он и положил трубку.
  Не зная как реагировать на совет посла, Елена рассмеялась.
  - У меня сейчас нервы не выдержат, - смеясь, произнесла она. - Ты выиграл. Поехали в Италию, и будь что будет.
  Лука, взяв ее за плечи, тихонько притянул к себе и обнял, словно маленького растерявшегося ребенка.
  - Все будет хорошо. Просто поверь мне, - как можно спокойнее произнес он.
  - Хорошо еще, что я успела диск с фотографиями отправить. Хоть гора с плеч. А то бы и не знала, как выкручиваться перед Орнеллой.
  - За Орнеллу не беспокойся, - небрежно отрезал Лука, - она женщина самостоятельная и как-нибудь выкрутится, - что-то не доброе проскользнуло в его словах. Елене, вдруг, показалось, будто он по какой-то причине недолюбливает начальницу агентства. Но сейчас у нее не было никакого желания выяснять за что именно. - У тебя полицейский рапорт с собой? - вставая с дивана, спросил он и, бросив взгляд на лежавшие на письменном столике документы, добавил, - Собирайся, поехали!
  - Прямо сейчас? - неуверенно вставая, выпалила Елена.
  - А чего ждать? Пока придут бравые ребята из полиции и начнут выдворять тебя из страны? Я тебя на улице подожду.
  - И ты думаешь, в Италии все разрешится? - Елена неуверенно взяла со стола полицейский рапорт.
  - Думаю да, - твердо ответил он и вышел из комнаты.
  Непоколебимая уверенность напарника в предстоящей дороге домой нашла отклик в душе девушки. Елена, недолго думая, сложила вчетверо отпечатанный полицейский рапорт и спрятала его во внутреннем кармане куртки. Спустя несколько минут, она была уже внизу.
  - Вы покидаете нас, мадам? - получив ключи от комнаты, кинул дежурную фразу портье.
  - Да, надо возвращаться домой, - стараясь говорить как можно уверенней, ответила Елена.
  - Ну что ж, приятного путешествия, - портье улыбнулся в ответ, повесил ключи в небольшой шкаф у стены и направился в кухню.
  Елена облегченно вздохнула, хоть здесь ей не пришлось оправдываться на тему 'как, куда и зачем'. Хорошие собеседники эти портье, никогда не спросят ничего лишнего. Их, наверное, специально учат, как не навязываться посетителям.
  
  
  
  * * *
  
  - Ты несносен! - воскликнула Афродита, она была вне себя от ярости. - Это не по правилам, сколько ты еще будешь испытывать эту бедняжку, - заламывая в беспомощности руки, простонала она.
  - А я и не обещал, что буду честен, - надменно усмехнувшись, спокойно произнес Гермес. Сложившаяся в их непреднамеренной игре ситуация, казалось, развлекала его. Он прекрасно знал, что только такими уловками он сможет удержать Афродиту. Она очень проницательная и не обделена умом. Сколько знакомых ему богов, считавших себя якобы ее возлюбленными, потерпели поражение, только потому, что изо всех сил старались идти у нее на поводу. Она готова привлечь все свои чары, что даны ей создателем, лишь бы растопить попавшее в ее руки сердце несчастного. Чтобы от умиления и жажды любви к ней оно растаяло оловом в раскаленной печи, как только огненный язык пламени ее страсти едва коснется его края. Так же Гермес знал, что случается после с расплавленными остатками. Словно игривая тигрица, богиня будет развлекаться со своей игрушкой до тех пор, пока покорив ее, не потеряет к ней всякий интерес. Потеряв его, она уйдет, оставив невинную жертву, лишенную ответного чувства любви - единственного смысла ее существования наедине с серостью невыносимого одиночества бытия. Что бы там ни случилось, богиня не потерпит слабости. Ни при каких раскладах не стоит поджимать хвост и плестись за ней, будто голодный пес, вымаливающий кость.
  - Ты же знаешь, люди слабы. А эта бедняжка вряд ли способна выдержать такое, - в отчаянии простонала Афродита.
  - Если люди слабы, как ты говоришь, зачем они вообще существуют? - чувствуя, что задел за живое, надменно произнес Гермес. Он понимал, что перегибает палку. Знал, что не стоило столь рьяно навлекать холод и отчуждение на ее избранницу. Эта девочка по сути своей совсем еще ребенок, незрелое человеческое существо. После того, что случилось, может, стоило дать ей передышку?
  Гермес немного задумался и отвернулся. Искоса поглядывая на Афродиту, он вдруг увидел в ее взгляде чуть заметную искорку тревоги, столь не свойственную ее характеру. 'Нет, надо действительно дать девочке передышку', - подумал он, - 'придумать ей нечто вроде экскурсии в другие времена, или даже миры, выдернув ее из ее собственного окружения... А потом снова отправить на землю, в ее эпоху и время'. Он мог бы сделать это незаметно от совета, так тщательно охранявшего земное равновесие. Ему самому было жаль бедняжку. Но Афродита непременно бы догадалась и приняла это за проявление слабости с его стороны. Он не готов потерять богиню из-за какой-то смертной. Он еще не лишился ума.
  - К тому же ты хотела увидеть настоящие чувства. Так наслаждайся! - воскликнул, наконец, Гермес. Он принял решение, и отступать больше не намерен. - Разве ты не видишь, как этот юноша борется за нее? - он весело подмигнул Афродите. Его лицо осветила победная ухмылка, его голубые глаза вызывающе смотрели на богиню. Он с нетерпением ожидал от нее ответного шага.
  - Да я хотела! И хочу! Это единственное, что меня удерживает принимать на совете сторону людей. Те чувства, что способна испытать эта девочка, все еще дают им право на существование, - ее взгляд, вдруг, стал напряженным. Произнося все это, богиня, казалось, что-то тщательно обдумывала, лихорадочно прокручивая в голове происходящие события. - Но ты прекрасно знаешь, что в любой момент мы можем потерять ее.
  - Я не думаю, что для тебя это будет большой потерей, - задумчиво произнес он, - Она не первая твоя игрушка. Ты же умеешь вселять любовь, - он весело подмигнул ей, - Вспомни, что ты сотворила с несчастной Галатеей. Бедняжка, она была прекрасна в мраморе. Но ради того, чтобы доказать совету, что даже самое холодное сердце, такое как сердце Пигмалиона, способно любить, ты оживила ее. Так что же мешает тебе проделать это снова? - Окинув ее выразительным взглядом, он приблизился к богине и попытался обнять ее. Но Афродита отклонила его порыв, слегка отстранившись в сторону.
  - Я уже раз ее теряла, - чуть слышно прошептала она.
  - Теряла? - удивленно переспросил Гермес. - Я слышал, ты сама отпустила ее.
  Сильный всплеск воспоминаний, охватил душу богини. Она вновь ощутила ту дистанцию, что разделяла сейчас ее и Гермеса. Как объяснить этому напыщенному полубогу - ее избраннику, как внушить, что значит не переданная любовь матери к ее созданию, безответное чувство, что переполняет любящее сердце, жаждущее излить его и не находящее понимания. Он всего лишь мужчина - самец. Он никогда не испытывал ничего подобного. Он не поймет. Афродита отвела от Гермеса полные боли и отчаяния глаза.
  - Когда доведенное до отчаяния, хрупкое человеческое существо молит о пощаде, волей-неволей приходится отпускать, - грустно произнесла она. - И потом, знаешь, нелегко найти интересную игрушку. Но еще тяжелее ее терять, - вздохнула она. Помолчав минуту, она вдруг резко вскинула голову. Вьющиеся пряди ее золотых волос, взбунтовавшись, взметнулись ввысь и тут же плавно опустились на правильные изгибы оголенных плеч. - Но ты прав, этот юноша не даст ей уйти, - Афродита вдруг улыбнулась. Полное надежды и желания чувство вдруг освятило ее лицо.
  Гермес тотчас поймал ее взгляд. Взгляд богини любви. Сильный, слегка надменный, но полный ласки и сладостной истомы одновременно. Взгляд, что способен обжигать, доводить до исступления, пленять и заставить, позабыв обо всем на свете, полсти за ним на край вселенной. Она не собиралась сдаваться. Она испытывала его. Весь этот разговор, это была всего лишь уловка, чтобы проверить его силы. И вот отдача. Теперь он понимал, он на верном пути. Сколько бессонных ночей он провел в ожидании этого взгляда. И вот, наконец, он был вознагражден: он заинтересовал богиню любви. Что может быть большей наградой?
  
  
  
  Откровение
  
  Рано утром, как обычно, на мосту Реальто творилось оживление. Город уже проснулся и, радуясь наступлению нового дня, шумом и гомоном встречал приехавших посетить его туристов. Неутомимые торговцы, весело приветствуя ранних покупателей, аккуратно вывешивали на витринах красочные товары. Из распахнутых дверей забегаловок до прохожих доносился завораживающий запах ванильной выпечки. Расторопные бармены активно зазывали к себе народ на чашку кофе. Плеск искрившейся под солнечным светом воды с каналов неминуемо навевал мысль о том, что опустевшая за ночь их серо-голубая гладь очень скоро заполнится, превратившись из пустынной трассы в шумную и многолюдную. Быстро мелькающие из одного конца в другой лодочки, словно саранча, резво застрекочут моторами, а вальяжно проплывающие мимо гондолы, будто затерявшиеся во времени богемные дамы, разнаряженные в бархат и золото, будут важно дефилировать под оживленный лепет управляющих ими гондольеров.
  Наслаждаясь свежестью наступившего дня, Лючия, по своему обыкновению, вышла из дома, чтобы совершить ежедневную прогулку, вооружиться на день свежей газетой, и узнать чем дышит сегодня ее родной город. Не торопясь, она прошла вдоль разноцветных киосков с сувенирами, мимо разодетых в карнавальные костюмы пластиковых манекенов. Оставив позади себя мост Реальто, Лючия, как обычно, свернула в небольшую узкую улочку, невзрачную для взгляда простого туриста. Пройдя по вымощенной камнем дорожке до первого перекрестка и остановившись на углу с вывеской 'Кафетерия Ад Анголо', она не торопясь открыла входную дверь и зашла внутрь. Мелодично прозвучал откликнувшийся на нового посетителя дверной колокольчик.
  - Добрый день, синьора! Как поживаете? - улыбаясь, привычно кивнул молодой человек, стоявший за барной стойкой. Хорошо отработанными движениями он вытирал выстроенные перед ним в линейку бокалы. - Капучино, как обычно? - весело выпалил он и, отложив полотенце в сторону, тут же переключился на громоздкую кофеварку, мирно дремавшую до сего момента в углу стойки.
  - Капучино, сынок, - ласково улыбнулась Лючия и, пройдя вглубь небольшой залы, уставленной круглыми столиками и прилегавшими к ним плетеными креслами с мягкими подушечками поверх, удобно устроилась в одном из них, рядом с затемненным окном с видом на канал. На столике перед собой, как всегда, она обнаружила свежую газету, заботливо приготовленную для нее хозяином заведения. Лючия открыла ее на странице главных новостей города и принялась читать, неторопливо пробегая глазами по строгому печатному шрифту. То и дело отрываясь, она словно мимоходом поглядывала в окно на проносившиеся мимо моторные лодки.
  - Ваш капучино, синьора, - произнес бармен, аккуратно выгружая с принесенного им подноса кружку с горячим напитком, сахарницу и вазочку с песочным печеньем.
  Услышав привычную фразу, синьора оторвала взгляд от газеты.
  - Спасибо, милый! - отозвалась она и, вдруг, поймала себя на мысли, что как это не показалось бы странным, но помимо привычных фраз бармена, за это утро она ожидала услышать нечто большее. Что-то должно произойти сегодня. Что-то отличное от остальных похожих друг на друга, полных однородной рутины дней. Какая-то недавно закравшаяся в ее сознание мысль не давала ей покоя. Словно скрежет маленького мышонка в подполье, постоянно напоминала о своем существовании. Но что именно? Лючия никак не могла собраться с мыслями, чтобы как следует осознать ее. 'Эх, старость не радость', - подумала она, - 'а ведь всего лишь семьдесят стукнуло'. Она знала, что должна сосредоточиться, должна выделить время и хорошенько обдумать все, что произошло за последние дни. Ведь эта мысль появилась совсем недавно. Она должна быть связана с кем-то, кто недавно встречался с ней, или с чем-то, что она, возможно, услышала, пусть даже мимолетом.
  Мелодичный звук дверного колокольчика оторвал ее от размышлений.
  - Ох, ну и денек сегодня! Просто чудо! - донесся до нее знакомый голос ее приятельницы Лидии, живущей по соседству. Они знали друг друга с самого детства. Полная противоположность худощавой, сдержанной Лючии, пухлая, приземистая Лидия, будто радужное веселое облако, проплыла по залу и приблизилась к столику, где сидела ее подруга. - Лючия, как мило, что ты здесь! - воскликнула она, снимая с головы белую широкополую шляпку, украшенную пышным бежевым бантом. Словно почувствовав свободу, ее коротко остриженные черные с сединой кудряшки, что были аккуратно спрятаны под шляпкой, тут же рассыпались в стороны, образуя венок вокруг круглого улыбающегося личика. От карих, не по возрасту озорных глаз тут же во все стороны разбежались крохотные старческие морщинки.
  - Скажи еще, что не ожидала меня тут увидеть, - с хорошо заметной ноткой сарказма, ответила Лючия, покачав головой.
  - Конечно, ожидала. Надеялась даже! - аккуратно положив на соседний столик свою шляпу, Лидия присела на стоявшее рядом кресло. Крикнув молодому пареньку за барной стойкой, - Капучино, милок! - словно примерная школьница, она сложила перед собой пухлые ручки и с любопытством взглянула на Лючию. - Ну, выкладывай! - светясь в предвкушении новых сплетен, нетерпеливо произнесла она.
  - Ты о чем? - не понимая ее, спросила Лючия и, взяв газету, собралась снова уткнуться в усеянные шрифтом страницы.
  - Как о чем? О племяннице твоей! Джессике! - недовольно выпалила Лидия и, скорчив обиженную гримасу, взяла принесенную барменом кружку с кофе. - Знаешь, Лючи, порой, твое недоверие ко мне поражает! - капризно произнесла она. - Сколько лет мы с тобой подруги? А-а, - видя зажегшийся в глазах Лючии интерес, протянула она, - полагаю, я имею права услышать от тебя кое-какие новости первой?
  Каприз Лидии показался Лючии более чем неподдельным, и она с искренним удивлением уставилась на нее.
  - Ну что ты, дорогая, конечно же, имеешь! - произнесла она. - Но, честное слово, не представляю, о чем ты сейчас говоришь. Намекни хоть чуток!
  - Может я, действительно, перебарщиваю? И ничего не случилось? - видя недоумение подруги, произнесла Лидия. - Но я недавно видела Джесс в госпитале. Ты знаешь, с моими почками я туда каждый месяц наведываюсь. Терапия, видишь ли, - закатив глаза, она театрально взмахнула в воздухе руками, выводя нечто похожее на магические жесты. - Так племянница твоя что-то на счет анализа крови выясняла, или ДНК, - наморщив лоб, пыталась припомнить Лидия, - что-то на счет наследственности, кажется. Если хочешь знать, я подслушивала, - таинственным шепотом произнесла она, - Да-да, как наивная школьница у кабинета директора, представляешь! До того забавно! - весело захихикала она. - Потом я видела Джесс у твоего дома, она вроде как к тебе заходила, - склонив на бок голову, Лидия состроила смешную рожицу, представив себя в роли великого сыщика, размышлявшего над какой-то сложной делемой. - Вот я и подумала: анализ крови, надвигающееся замужество, с этим как его там...
  - Синьором Граппетти, - пришла на помощь подруге Лючия.
  - Ах, да, Граппетти! Ни как не могу запомнить эту фамилию, уж очень она несозвучная, мне постоянно граппу напоминает, - покачала головой Лидия. - Этот визит к тебе. Согласись, не так уж часто она балует тебя своим вниманием. И тут меня осенило: уж, не в положении ли она? - высказывая столь ошеломительную догадку, она вся светилась от счастья.
  - Кто? Джесс?! - внимательно дослушав до конца, рассмеялась Лючия. - Вот уж не думаю. Джессика не из тех, кто заводит детей до замужества. Она, скорей из тех, кто не заводит детей вообще. И я тебе могу поклясться, - накрыв своей худощавой ладонью пухлую ручку подруги, успокаивающе продолжила она, - Если б это и случилось, ты бы узнала об этом первой, - увидев удовлетворенный взгляд Лидии, Лючия улыбнулась, - хотя ты права, в этом есть нечто странное, - допив капучино, задумчиво произнесла она. - Джессика до ужаса врачей боится, и просто так не потащилась бы в госпиталь ни за какие коврижки. Мне иногда кажется, что Господь, сжалившись над ее боязнью, специально наградил ее крепким здоровьем. И тот ее визит ко мне не имел совершенно никакого смысла... - переводя взгляд с Лидии на окно, она, казалось, смотрела совсем не на то, что творилось перед ее взором, а куда-то дальше сквозь стены возвышавшихся за каналом домов. - Только из-за того чтобы пожаловаться на брата? Слабо верится...
  - Знаешь, я бы на твоем месте это выяснила, - твердо заявила Лидия, наставительно подняв вверх указательный палец. - Бедняжка Джесс, она ведь совсем одна. А вдруг с ней что-то стряслось? Не отправится же нормальный человек 'за просто так' в госпиталь! А ведь ей гордости не занимать. Джесс ни за что сама не признается, - Лидия озадаченно покачала головой.
  - Не волнуйся, - отозвалась Лючия, умиляясь ее заботе о племяннице. - Обещаю тебе, я постараюсь это выяснить.
  
  
  
  * * *
  
  - У выхода из гостиницы Елену ждал Лука.
  - Ну, что, путешественница, поехали? - он подал ей шлем и ободряюще кивнул в сторону заднего сидения мотоцикла.
  - Так быстро? - удивилась Елена. - А второй шлем откуда?
  - Друг пожертвовал, - отчеканил он, боясь потерять еще минуту их драгоценного времени. - Он уже созвонился с 'Рентавто'. Те ему пообещали выслать запасной ключ срочной почтой, так что он назад с комфортом поедем на голубом 'фиате'. Не то, что мы на этом драндулете.
  - А я не против. Ух ты, с рацией! Я еще с таким не ездила, - застегивая шлем, Елена заметила со стороны левой щеки маленький встроенный микрофон, что тоненьким прочным проводком был прикреплен к внутренней его поверхности.
  - Друг у меня на все руки мастер. Его работа, - усмехнулся Лука. - Он 'блютус' туда присобачил, беспроводное устройство. Так что мы можем без проблем слышать друг друга на расстоянии и разговаривать.
  - Классно! - справившись со шлемом, Елена удобно устроилась на мотоцикле. Идея отправиться домой, пусть даже вот так, на двух колесах, без документов, более тысячи километров по немецким автострадам, что не имели ограничения по скорости, хоть и несколько пугала ее, но все же вселяла надежду, что не все еще потеряно. Скоро она будет дома в привычной для нее обстановке своей однокомнатной квартиры. Рядом с ней будет Юля. Она пойдет с подругой в свой родной комиссариат, объяснит там все и ей сделают необходимые документы. Над ней больше никогда не будет висеть столь панический страх выселения из страны. И черная полоса неудач, что свалилась на девушку так внезапно, канет в лету, будто ее и не было.
  - Ну вот, ты и улыбаешься, - промолвил Лука, видя приподнятое настроение Елены. - Ну что, в путь? Держись крепче! - выкрикнул он и завел мотор. Почувствовав, как девушка крепко обхватила его руками, он тронулся с места.
  Дорога гладкой серой лентой бежала вперед, уводя своих путников от дождливого Амстердама все дальше на юг. Погода была как по заказу. Будто кто-то, встав рано утром, легким взмахом кисти раскрасил небо в нежно-голубой цвет. Затем, при помощи белой краски, добавил на нем пару-тройку пушистых облаков, слегка одарив их пурпуром солнечного утра.
  Странное ощущение порой навивали на девушку дороги. Одни из них - легкие и быстрые, будто весенний ручей, по которым ей хотелось бежать вприпрыжку, не чуя усталости, срывая на бегу растущие по обочинам ромашки. Какие-то - затянуты пеленой тумана, прохладной и загадочной: никогда не знаешь, что там впереди, пока не пройдешь их до конца. А есть и другие, что долгой, тягучей осенней слякотью прилипали к подошвам: не хочется идти, а надо. На таких дорогах, то и дело, оглядываешься, пытаясь нащупать взором придорожный камень, на который можно присесть и счистить с ботинок налипший ворох проблем, в надежде найти хоть малейшую отговорку, чтобы повернуть назад.
  Сидя на заднем сидении, крепко прижавшись к теплой спине своего напарника, Елена мечтала только об одном: 'поскорее добраться до дома'. Будь то сорокаградусная жара или град со снегом, это ни сколько не испортило бы ей настроение. Она была счастлива. 'Дорога домой' - что может быть слаще? Мимо пролетали поля, опушки, бензозаправочные станции. Лихо лавируя между машин, словно желая обогнать ветер, их мотоцикл летел вперед.
  - Устала? - проехав пару сотен километров, крикнул Лука.
  - Нет! - тут же отозвалась Елена.
  'Только бы не останавливаться, только бы побыстрей доехать до дома', - вертелось у нее в голове.
  - Остановиться все равно придется, - услышала она в ответ голос Луки, как будто он мог читать ее мысли, - у тебя с непривычки, наверное, все тело затекло.
  - Я на мопеде каждый день езжу. Ты забыл? - отчасти пытаясь казаться сильной, отчасти от желания ехать как можно дольше, ответила девушка.
  - Мопед не мотоцикл. На нем три часа со скоростью сто тридцать не проедешь.
  - Давай еще немножко. Ты сам-то не устал?
  - Я нет. Я привыкший. Я за тебя беспокоюсь.
  Елена ничего не ответила, лишь улыбнулась и еще сильней прижалась к спине напарника. Обвивая руками его крепкий стан, она вдруг почувствовала себя самой счастливой на свете. Ведь это очень приятно, когда кто-то заботится о тебе. Ей этого так давно не хватало. 'А Лука, он замечательный! И еще неизвестно хорошо или плохо все то, что случилось со мной там, в Амстердаме', - неожиданно для себя самой подумала Елена. Ей показалось, что за всю ее жизнь эта дорога из Голландии в Италию, была самой солнечной из тех, что она совершала когда-либо за свою короткую жизнь.
  
  
  
  Побег
  
  Сумеречной прохладой опустился вечер, когда Елена и Лука, оставив за собой Мюнхен, решили остановиться на ночлег и свернули с автострады на одну из проселочных дорог. Вдоль обочин на смену густой зеленой растительности потянулись длинные деревянные заборы, ограждавшие чисто убранные поля. Все чаще стали появляться угрюмо стоящие невдалеке одинокие домики. Проехав еще немного, молодые люди увидели поблекшую от солнца табличку с названием близлежащей деревни. Вскоре им открылся вид на сгрудившуюся в кучу группу строений. Маленькие и большие, они выглядели, словно нахохлившиеся гномы. Нахлобучив на головы широкополые шапки-крыши, они о чем-то шептались, провожая огромными окнами проезжающих мимо незнакомцев. Похоже, это и была та самая деревушка, чье имя красовалось на придорожном указателе. Как и положено немецким селениям, она обладала своей тратторией, где заблудившийся путник мог спокойно подкрепиться и скоротать ночь.
  При входе в гостиницу Елену и Луку встретила невысокая, приятного вида женщина, одетая в хлопчатобумажное платье с повязанным поверх передником. Радушно пригласив гостей следовать за ней, хозяйка провела их по длинному узкому коридору и указала на предназначенные им комнаты. Объявив, что будет на ужин и когда у них начинается завтрак, она пожелала молодой паре спокойной ночи и поспешила удалиться.
  Рано утром Елену разбудила заливистая песнь петуха. Яркие лучи солнца сочились сквозь тонкое кружево занавесок. Девушка открыла глаза и улыбнулась. Ей на миг показалось, что она сейчас где-то далеко-далеко от реального мира, от проблем, что липким влажным туманом обволакивали ее все прошедшие дни, от всего плохого, что случилось с ней еще вчера. С наступлением нового дня, 'вчера' вдруг улетучилось, растворилось в небытие, как огромный мыльный пузырь, некогда пугающий своими размерами, вдруг лопается и исчезает навсегда. Елена встала с постели, сладко потянулась, сбрасывая с себя остатки сна, и подошла к окну.
  На раскинувшейся перед домом залитой солнцем поляне, весело гоняясь друг за дружкой, играли две собачонки. Рядом со входом в отель на огороженной низеньким деревянным забором авто-парковке, дожидаясь хозяев, мирно стоял их мотоцикл, что вчера отпахал не одну сотню километров, чтоб привести их сюда. Из дома вышла управляющая отелем в сопровождении высокого молодого мужчины складного телосложения с длинными ниспадавшими на плечи темными волосами. Казалось, женщина была чем-то сильно озабочена. Она робко семенила за мужчиной. Во всех ее движениях чувствовалась неестественная напряженность. Задержавшись немного у входной двери, она активно закивала незнакомцу, давая понять, что обязуется выполнить все, что ей приказали. После чего, пожав ему руку, женщина торопливо проскользнула в дом и закрыла за собой дверь. Постояв немного у входа, мужчина вдруг посмотрел на окно, за которым находилась Елена, затем, опустив голову, быстрым шагом направился к автостоянке. Увидев обращенное к ней лицо незнакомца, девушка автоматически отпрянула от окна и спряталась за кружевной занавеской. За те несколько секунд, пока он смотрел на нее, Елена смогла разглядеть лишь большие черные очки, что никак не сочетались с вытянутым овалом его лица. Однако фигура мужчины почему-то показалась ей очень знакомой. Но, как ни старалась, Елена не могла вспомнить, где она его видела раньше. Подойдя к парковке, молодой человек чуть приостановился, окинул быстрым взглядом мотоцикл Луки, затем, проследовав мимо, сел в стоявший поодаль черный автомобиль. Тот, чуть слышно заурчав мотором, тронулся с места и, выехав за территорию отеля, тут же скрылся за раскидистой чередой кустарников. Проводив взглядом машину, Елена задернула шторку. Неприятный холодок тревоги пробежал по всему ее телу. Казалось вчерашний страх, так любезно покинувший ее на ночь, давая ей небольшую передышку, вдруг решил вновь навестить ее. Робкий стук в дверь прервал размышления Елены. От неожиданности она напряглась, уже готовая при любой опасности выпрыгнуть в окно, если это понадобится. На неуверенное 'кто там', девушка вдруг услышала веселый голос Луки:
  - Привет! Это я. Ты уже проснулась?
  Елена облегченно вздохнула. Теплая волна спокойствия охватила ее.
  - Да, одеваюсь уже, - ответила она, автоматически хватая висевшие на стуле джинсы.
  - Хорошо, - ответил Лука, - я тебя внизу жду, на завтрак. - В подтверждение сказанного, девушка услышала звук удаляющихся шагов.
  Очутившись в обеденном зале, Елена огляделась по сторонам. За накрытыми к завтраку столиками, уже сидели некоторые постояльцы, уминая за обе щеки свежеиспеченные булочки и сосиски с омлетом, что составляло стандартный немецкий завтрак отеля. Среди постояльцев Елена быстро отыскала, сидевшего в углу зала, Луку, и недолго думая направилась к нему.
  Они уже допивали горячий кофе, когда к Елене подошла хозяйка отеля и, неловко переминаясь с ноги на ногу, на ломанном английском вперемешку с немецкими окончаниями слов спросила:
  - Мне очень неловко, но документы 'мистера', - она кивнула в сторону Луки, - я уже видела. Но я не видела документы 'фрау'. Не могли бы вы мне их показать? - стараясь казаться гостеприимной, как можно вежливее произнесла она.
  Елену, вдруг пробрала холодная дрожь. Еще минуту назад ей казалось, что запах ароматного кофе и ласковые лучи солнца, проникавшие в комнату, бесследно растворили идущий попятам страх, внося в новый день спокойствие и умиротворение. Но вот сейчас он появился снова и начал медленно и неумолимо карабкаться по всему ее телу, заползая в душу.
  - У 'фрау' нет документов? - видя побледневшее лицо девушки, более настойчиво спросила хозяйка отеля. До настоящего момента, казалось, она сомневалась в том, что поступает правильно, учиняя допрос своим постояльцам. Но неожиданно появившийся на лице Елены испуг, вдруг придал ей силы. Тон ее голоса перешел из просящего в требовательный.
  Елену охватила паника. Ей почудилось, что пролети еще минута и, как в каком-то боевике, застучат барабаны, загремит победная музыка и бравые полицейские, украшенные разноцветными значками, примчатся, схватят ее, 'злоумышленницу' и, несмотря на все протесты Луки, выдворят из их идеально праведной страны неизвестно куда. От всей нелепости ситуации, Елене вдруг стало весело. Дрожь прошла. Неимоверный прилив сил охватил ее. В тот же миг она ощутила себя в роли главной героини на сцене разворачивающегося перед ней спектакля, которая в один прекрасный момент поняла, что дальнейшее действие зависит только от нее одной и ни от кого больше. Девушка встала из-за стола, улыбнулась и, гордо вскинув голову, спокойно ответила:
  - Дорогая 'мэфрау', есть ли у меня документы или нет их, но вам до этого нет никакого дела. Ведь, правда? - размеренным тоном произнесла Елена, легким наклоном головы и веселым блеском в глазах превращая драму в комедию. Веселые нотки ее голоса разлетались по залу, не находя препятствия на своем пути, завораживая посетителей беззаботной уверенностью.
  Вокруг наступила полнейшая тишина. Огромная волна спокойствия заполонила комнату, в которой они находились. Все сидевшие вокруг постояльцы заулыбались как один и, закивав в подтверждение сказанных слов, мирно продолжили свой завтрак, как ни в чем не бывало. А хозяйка отеля, благосклонно сложив руки на груди, в знак примирения сладко пропела:
  - Конечно же, это совершенно не важно. Какой чудесный сегодня день. Приятного вам путешествия! - чопорно раскланявшись, она удалилась из комнаты.
  Лука, что стоял радом с Еленой, с широко раскрытыми от удивления глазами наблюдая все происходящее вокруг, вдруг схватил Елену за руку и потянул к выходу.
  - Идем! Скорей! - быстро выпалил он. - Не знаю, что ты с ними сделала, но надо убираться отсюда.
  Спектакль окончился, девушку снова охватила дрожь. Та пелена спокойствия, что покрывала ее все это время, тонкой незримой вуалью соскользнула, обнажая весь затаившийся под ней страх. Неимоверная усталость охватила все тело. Неспособная сопротивляться, Елена послушно следовала за напарником.
  Девушка не совсем понимала, что с ней только что произошло и почему эта женщина, вдруг так легко отказалась от своих намерений проверить у нее документы. Она лишь знала, что это ненадолго. Елена по инерции следовала за Лукой. Руки дрожали. Сердце бешено колотилось. Она вдруг почувствовала, что если не остановится и не переведет дыхание, то тотчас же упадет в обморок. Ноги сами собой предательски вросли в землю. Заметив это, Лука остановился.
  - Знаешь, я не совсем понимаю, что произошло там внутри, - нежно взяв ее за плечи, он легонько встряхнул ее, пытаясь привести в сознание, - но тебе удалось как-то загипнотизировать эту мымру. Сейчас ты не должна останавливаться, - мягко произнес он и вложил в ее прохладную ладонь ключ от мотоцикла, - выкатывай его на дорогу, за ограду. Слышишь?! - Елена машинально кивнула в ответ. На белом, словно из мрамора, лице не было ни кровинки. Губы дрожали. - Выкатывай как можно дальше. Я пойду, расплачусь. И если я через пять минут не вернусь, садись на мотоцикл и гони до Австрии, - парень старался говорить как можно спокойнее, четко произнося каждое слово, чтоб их смысл дошел до сознания девушки. - Как пересечешь границу, жди меня там. Поняла? - Лука еще раз слегка тряхнул ее за плечи, стараясь снять с нее оцепенение, под властью которого она находилась. Немного придя в себя, Елена еще раз кивнула. - Ты можешь это сделать, - твердо произнес он. - Ты должна!
  Не говоря ни слова, девушка медленно пошла в сторону стоявшего за оградой мотоцикла. Вечностью длились для нее те пять минут, что провела она в ожидании своего спутника. Елена не ощущала себя. Она была опустошена, словно вся энергия, что находилась в ней до сегодняшней встречи с хозяйкой отеля, разом выплеснулась наружу, оставляя за собой леденящую душу пустоту. Мозг перестал соображать. Лишь одна мысль отдавала в висках: 'Он придет... Он сейчас придет...'
  Ровно через пять минут, как и обещал, Лука вышел из дверей отеля и быстрым шагом приблизился к стоявшей у выезда на дорогу Елене.
  - Ты в порядке? - с нескрываемой тревогой в голосе спросил он. Вытащив из багажника шлем, о котором девушка совсем позабыла, он надел его ей на голову, аккуратно застегнув под подбородком.
  - Что там? - не расслышав вопроса, Елена взглядом показала в сторону оставшейся позади траттории.
  - Не знаю, что ты с ней сотворила, - надевая на себя шлем, Лука быстрым движением завел мотор, - но она до сих пор под гипнозом, словно ходячая добродетель.
  - Поехали скорей отсюда, - выпалила Елена. Усевшись сзади на мотоцикл, она крепко ухватилась руками за Луку.
  Вихрем проносились мимо деревья и придорожные столбы. Небо бесконечным потоком белых облаков неслось навстречу. Гулко урчал мотор мотоцикла, словно подыгрывая лихорадочному биению сердца. Елена закрыла глаза. Прижавшись к теплой спине своего спутника, она больше не хотела ни о чем думать. 'Только бы не останавливаться', - отдавалось в ее голове. Сейчас она готова была до конца своей жизни вот так лететь вдаль, навстречу ревущим порывам ветра, оставляя позади тревоги прошедшего утра. В голове то и дело крутились обрывки фраз брошенных хозяйкой отеля и, непонятно почему казавшийся знакомым, образ того молодого человека в черных очках, что мельком видела она из окна своего номера. Ее знобило.
  Лука, стараясь не снижать скорость, уверенно вел мотоцикл по автостраде. На горизонте появились небольшие холмы, и равнинный пейзаж, что обычно так радует глаз утомленных путников своим спокойствием, постепенно сменился холмистым. Дорога, резкими изгибами петляя вокруг горных возвышенностей, бежала вперед, то и дело юрко ныряя в полутьму туннелей. Граница с Австрией принесла некоторое облегчение. Проехав ее, Елене стало немного спокойней на душе, так как Германия вместе с подозрительной хозяйкой отеля осталась далеко позади. Хотя она вряд ли бы стала преследовать девушку, но все же, другая страна - другие правила. Вместе с облегчением неимоверная волна усталости нахлынула на Елену. Будто вместо поездки на мотоцикле, она только и делала, что без продыху таскала на себе мешки груженные чем-то тяжелым. Голова кружилась. Мысли путались. Реальность, казалось, вот-вот ускользнет от нее, оставив на растерзание слабости. Она не обращала внимания на проносившиеся мимо красоты горных пейзажей, усыпанных чередой остроконечных крыш, на причудливое переплетение речушек, окольцованных ажурными мостиками. Все это сейчас было где-то далеко по ту сторону ее сознания. Всеми силами стараясь удержать в голове остаток рассудка, она сильнее прижалась к спине Луки, боясь не усидеть на мотоцикле и на всем ходу рухнуть вниз на землю.
  Но тут Лука, вдруг решил изменить курс, вильнув с автострады на одну из уходящих в гору дорог.
  - Ты куда? - слабый голос Елены гулким эхом отозвался в его шлеме. Вопрос прозвучал слишком отрешенно. Он был брошен просто так, лишь бы как-то отреагировать на изменение их маршрута, словно девушке было уже все равно куда ехать, как и зачем.
  - Тебе надо отдохнуть, - не отрываясь от дороги, выпалил Лука. - А то так ненароком с мотоцикла можно свалиться. - Лихо следуя поворотам уходившего вверх серпантина, его железный конь летел вперед, беспрекословно подчиняясь желаниям своего хозяина. Было заметно, что Лука знал эту дорогу, знал хорошо, как свои пять пальцев. Возвышавшиеся над путниками, разлапистые деревья-великаны, словно давнего знакомого приветствуя его, молча расступались перед ним, пропуская вперед. С грозным шуршанием они смыкали следом свои мохнатые ветки, нашептывая старинные заклинания, пытаясь преградить дорогу каждому, кто последовал бы за их любимцем и его спутницей. - Здесь не далеко есть одна лачуга. Остановимся там.
  Вдруг лес стал редеть. Залитая солнцем, небольшая поляна открылась их взорам, посреди которой стояло приземистое деревянное строение с огромными, во всю стену окнами и просторной верандой.
  Снизив скорость, Лука подъехал ко входу и заглушил мотор мотоцикла.
  Елена спустилась на землю. Она медленно сняла шлем и направилась к веранде. Припарковав мотоцикл, Лука догнал ее у самой лестницы.
  - Ты как? - бросил он ей и, обогнав, приблизился к двери. Привычным движением, пошарив поверх дверного проема, он достал ключ, спрятанный там хозяевами дома на случай неожиданного приезда гостей. Затем он открыл дверь и вошел внутрь.
  - Нормально, - выдохнула девушка и проследовала за ним.
  Очутившись в просторной, со вкусом обставленной комнате, усталым взглядом она обвила открывшееся ей помещение. В уютном полумраке бежево-бордовых тонов посреди комнаты вальяжно расположились два кожаных дивана. Небольшой камин, робко притаившийся за ними, расслабленный бархат штор на окнах и мягкий ковер на полу, все выглядело по-домашнему уютно и спокойно. Слишком спокойно.
  Лука по-хозяйски подошел к резному буфету, стоявшему в углу комнаты, открыл дверцу и достал бутылку красного вина. Откупорив ее с помощью там же лежавшего штопора, он разлил вино в два бокала, один из которых протянул Елене.
  - Пей, - глядя на девушку, сказал он. - Это поможет тебе расслабиться, - сделав приличный глоток, он поставил бокал на небольшой стеклянный столик перед диванами и начал неторопливо разжигать камин.
  Ни слова не говоря, Елена отпила из врученного ей бокала. Обжигая пересохшее от жажды горло, темно-красная терпкая жидкость медленно растеклась по всему телу, теплой волной охватывая каждую его клеточку. Продолжая сжимать в одной руке шлем, в другой - бокал вина, девушка молча стояла посреди комнаты, спокойно наблюдая, как разгоравшиеся языки пламени робко исполняют свой загадочный танец на сухой древесине поленьев, гипнотизируя взгляд, постепенно уводя ее от реальности. Что-то упругим комочком вдруг сильно сжалось в груди. Елена чуть слышно всхлипнула и две робкие, обжигающие кожу слезы, вдруг выкатились из глаз и побежали вниз по прохладной щеке.
  - Что ты, родная?! - оглянувшись, воскликнул Лука, увидев Елену в слезах. Подскочив к ней, он взял из рук девушки шлем, который тут же небрежно кинул в угол дивана, и бокал с остатками вина, что аккуратно поставил на стеклянный столик рядом со своим. - Тише, тише, - ласково повторял он, вытирая влагу с ее щек. - Все ведь хорошо. Ты в безопасности, - он нежно обнял ее словно маленького ребенка. Затем приблизившись губами к щеке, он поцеловал ее, поймав очередную, выбежавшую из глаз слезинку. - Тише... - снова прошептал он, осыпая поцелуями ее лицо.
  Девушка тяжело вздохнула. Твердый комок подкатил к горлу. Вся накопившаяся в ней за последние дни усталость неудержимым потоком рыдания готова была вырваться наружу. - Ш-ш-ш... - еще тише прошептал Лука, обнимая и целуя ее.
  Елена вдруг почувствовала, что пол вот-вот готов ускользнуть из-под ее ног. Голова кружилась, охваченная каким-то чудовищным водоворотом. 'Ведь это все не по-настоящему', - вихрем пронеслось у нее в голове, - 'он ведь сейчас опять исчезнет...'.
  -Не уходи! - сквозь слезы прошептала она, отвечая на его поцелуи.
  Елена помнила, как Лука, словно тростинку подхватил ее на руки и, отнеся в соседнюю комнату, аккуратно опустил на мягкую широкую кровать. Помнила его руки, помогавшие расстегнуть ей куртку. Его поцелуи. Помнила, как повторяла словно молитву: 'Пожалуйста, только не уходи...'. Слышала, как шептали в ответ его губы: 'Не волнуйся, я с тобой... Я всегда буду с тобой...'. И тут все разом провалилось куда-то в одно огромное белоснежное облако.
  
  
  
  * * *
  
  - Ну что, Оттаво? - резко прозвучал в телефонной трубке женский голос.
  - Готово! Сделано, синьора! - с чувством выполненного долга отозвался адвокат. Одной рукой он придерживал трубку над ухом, второй от волнения автоматически пытался собрать в стопку разбросанные на столе бумаги. Но рука, собиравшая документы, невольно подрагивала и отпечатанные листы еще дальше расползались в сторону, отчего он все больше нервничал.
  - Что сделано? - нетерпеливо спросила собеседница. - Поподробней никак нельзя? - сквозь вылетавшие из трубки отчеканенные фразы невольно прослушивались нотки негодования. - Твои люди, что ты нанял, сделали свое дело?
  - Сделали! Конечно, сделали, синьора Джессика! - поспешил успокоить ее адвокат, так как после предыдущей оплошности ему совсем не хотелось гневить ее.
  - Все сделано так, как вы задумали. Мы проследили за ней до самой Голландии. С ней был какой-то молокосос, наверное, очередной напарник из агентства. Племянник видел его мимолетом, когда тот выходил из отеля, - торопливо проговорил он, перескакивая с одной мысли на другую, боясь, что его прервут, не дав возможности досказать до конца, тем самым лишив его положенного поощрения. - Тот костюм, что вы передали, костюм Альберто, он был в нем! Та же прическа, что у вашего брата. И черные очки, как было и оговорено, - выпалил адвокат. Он старался говорить быстро и кратко, опасаясь, что его ненароком могут подслушать и уличить в заговоре, от чего он изредка косился на входную дверь и полуоткрытое окно, из которого веяло свежим морским воздухом.
  - И ты думаешь, она его увидела?
  - Да, синьора! - удовлетворенно выдохнул Мессина.
  - И поняла, кто он такой? - Требовательный тон Джессики, казалось не приемлел отрицательных ответов.
  - Д-да! - дрожащим голосом подтвердил адвокат. - Джузеппе специально немного задержался у машины и утверждает, что видел ее силуэт в окне, на которое указала хозяйка отеля. Так что если эта девушка как-то связана с вашим братом, то непременно подумает, что там был он.
  - Хорошо, я тебе верю, Оттаво, - удовлетворенно выдохнула Джессика. Из ее уст это прозвучало как величайший комплимент.
  - Спасибо сеньора! - адвокат взял платок и вытер, выступивши от натуги на лбу пот. - Уверяю вас, теперь волноваться не о чем.
  - Ладно, ладно, - несколько раздраженно ответила Джессика. Навязчивая услужливость Мессины уже начинала действовать ей на нервы. - А немка как? Поверила? Ведь документов у девчонки быть не должно. Ведь так?
  - Поверила, синьора! - слащавым голосом продолжал убеждать ее адвокат. - Она выглядела очень встревоженной. Вы же знаете немцев. Они очень педантичны и законопослушны, особенно в маленьких деревнях. Если что не так, сразу в полицию обращаются, - Мессина снова вытер лоб носовым платком и устало опустился в кожаное кресло перед письменным столом.
  - А с ее документами что? Те два марокканца, что с ними? - синьора решительно хотела знать все о прошедшей операции. Она все еще боялась, что ее адвокат по своей растерянности что-нибудь упустил.
  - О них не беспокойтесь! - протянул адвокат. Его лицо удовлетворенно растянулось в улыбке. - Те двое сделали свое дело, получили оплату и исчезли. Никто никого не видел. Никто никого не знает. А документы я вам по почте отправил заказным письмом.
  - Хорошо, - холодно подытожила Джессика. - Будем надеяться, что все прошло успешно. Сумму расходов спиши на командировочные. Не волнуйся, я все оплачу.
  - Спасибо, синьора! - только и успел произнести Мессина, как в трубке раздалось равнодушное 'клак' и жесткий голос Джессики сменился длинным пронзительным гудком.
  Адвокат отключил телефон. Встав с кресла, он не торопясь подошел к окну. Приглушенный шум городских улиц подействовал на него успокаивающе. Вся эта история с документами и иммигранткой, в которую втянула его Джессика, поначалу казавшаяся нелепой выдумкой, сейчас уже была далеко в прошлом. А настоящее всегда одно: его просторный кабинет, свежий морской воздух из окна с тонким привкусом морской тины и урчание проносившихся по каналам моторных лодок, слегка завуалированное гулом толпы.
  В глубине души Оттаво Мессина сожалел о содеянном. Эта ни в чем не повинная девушка в его воображении должна бы находиться сейчас в одном из полицейских участков Германии, и рьяные служители закона непременно обязаны выдворить ее из страны за неимением документов. 'Без крова, без родных, кто она сейчас такая? И из-за чего? Только лишь из-за того, что ненароком перешла Джессике дорогу...', - адвокат поморщился и отошел от окна. Не слишком-то желал он быть на месте этой иммигрантки, да и на месте любого, кто перешел бы дорогу синьоре Баккальери. Но что сделано, то сделано. Теперь все в прошлом. Жалко вот только племянника пришлось втянуть. 'Бедный мальчик! Он так нанервничался... А ведь у него карьера...'.
  
  
  
  
  Образ Богини
  
  - Ты хочешь сказать, что она вошла в образ? - Лючия удивленно взглянула на Альберто.
  После поездки в Европу, парень вернулся домой несколько растерянный. Он тут же позвонил своей тетушке. Кто как не она, потомок родственницы Амелии, чей портрет изображен на холсте в его гостиной, на который так похожа Елена, мог объяснить ему все произошедшее с девушкой в Германии.
  Выслушав Альберто очень внимательно, Лючия выглядела удивленной. Старые рой небылиц о ее 'полоумной бабке и ее сестре', как было принято отзываться о них в обществе, уже начавшие стираться из памяти, налагая образ неразборчиво-тонкой паутины, вдруг вновь принял конкретные очертания. Это было так давно, что сама Лючия уже не могла с точностью вспомнить, что из них правда, а что выдумка. Лишь одно она могла сказать с точностью, что прародительница ее, которая смогла вызвать у народа столько слухов и толков своей неординарностью, все же была особенной женщиной.
  - Вошла в образ? - удивленно переспросил Альберто.
  Не часто ему приходилось вести задушевные беседы со своей тетей. В большинстве случаев, если дело касалось какой-нибудь семейной тайны, Лючия старалась уйти от разговора. Лишь мило улыбаясь, она переводила тему в другое русло, приписывая догадки окружающих к миру нелепых сплетен, что в избытке ежедневно производила на свет Венеция, с легкостью обволакивая загадочным туманом повседневную действительность. Но в данном случае, как показалось Альберто, то, что произошло с Еленой, произвело как на него, так и на его тетушку огромное впечатление. Лючия, не торопясь, поднялась с кресла, подошла к украшенным росписью входным дверям приемной залы и, подозвав маячившую за ними служанку, распорядилась приготовить им по чашечке кофе. После чего она попросила не беспокоить ее в течение ближайших пары часов. Когда служанка с подносом в руках появилась в дверях комнаты, Лучия легким кивком поблагодарила ее. Приняв у нее поднос, тетушка аккуратно поставила его на стол и, подождав пока та закроет за собой двери, продолжала.
  - Это было давно. 'Войти в образ богини', так говорила моя покойная мать о моей бабушке, когда та выполняла свою миссию в церкви.
  - Но как это связано со всем тем, что произошло с Еленой в отеле? - все еще не понимая в чем секрет поведения девушки, Альберто неотступно следил за каждым движением и каждым словом Лючии.
  - Это своего рода дар, - тяжело вздохнув, продолжала тетушка. - Что-то вроде гипноза, но несколько глубже и сильнее по влиянию. Дар слышать богов и передавать их волю народу. Что-то вроде роли проводника между смертными и бессмертными, как трактует эту способность церковь. За что сжигали на костре в одни века и награждали титулом пророка в другие. Что с давних пор служители церкви пытались держать под контролем. Выискивая подобных людей, они вербовали их, пытаясь завладеть их душами и подчинить себе. А если это не удавалось, они приписывали их к роду мошенников и колдунов и жестоко расправлялись с ними.
  - Но как это возможно? - допив кофе, Альберто поставил пустую кружку обратно на поднос. - Ведь человек, как-никак свободное существо. А если он не захочет? Да и зачем это надо церкви? Ведь она и так достаточно могущественна, чтоб зависеть от пары-тройки совершенно посторонних людей, пусть даже чересчур одаренных чем-то. Ведь они всего лишь щепки в океане безропотно поклоняющейся массы.
  - Ты прав. Они всего лишь щепки, - усмехнулась, Лючия, - Однако, с помощью этих самых щепок, способных вести за собой, массой управлять куда проще, - тетушка не торопясь прошлась взглядом по расписанным стенам, желая найти там подсказку. Не зная, как лучше подобрать слова для объяснения своих мыслей, она пыталась занять их у пухлых ангелочков, безмолвно выступающих из холодного камня. Она слишком долго бежала прочь от этих вопросов, чтобы сейчас суметь доходчиво, в двух словах объяснить все, что произошло с новой знакомой Альберто. Не находя помощи у каменных изваяний, Лючия, не торопясь, подошла к окну. В противоположность богемному спокойствию, что царило внутри помещения, улицы города были охвачены повседневной мирской суматохой, в которой, по всей видимости, не было места бедным небесным созданиям, замурованным в стенах ее дома.
  - 'Войти в образ богини', - грустно повторила Лючия, - значит, одним лишь взглядом приковать к себе внимание окружающих, одной лишь случайно оброненной фразой внушить повиновение и повести за собой. Моя бабка и ее сестра Амелия были не такими как все. Они обладали действительно уникальным даром. И Амелия в большей степени, чем ее сестра. 'Поцелованная Афродитой', - так говорили о ней окружающие. Она была маленькой девочкой, когда проявился ее талант. Родители тщательно скрывали это, боясь последствий со стороны церкви и окружения. Ведь все можно внушить лишь одной умело подобранной фразой произнесенной в нужный момент. Это целое искусство. Не правда ли? - Лючия говорила медленно, стараясь правильно подбирать слова. Потихоньку уходя в себя, в свои воспоминания, казалось, она больше говорила сама с собой, чем с сидящим напротив нее племянником. - Ораторы подолгу упражняются в искусстве владеть толпой. У многих на это уходят недели, месяцы и даже годы, чтоб изучить человека, понять его натуру и мысли. А эта девочка была столь естественной! Лишь мельком взглянув на персону, она уже знала, что нужно сказать и как, чтобы получить желаемое. - Лючия подошла к столу, открыла столешницу и привычным движением достала из спрятанной там пачки узкую сигарету с ментолом. С удивительной ловкостью она покрутила ее между пальцами, одновременно взвешивая что-то в уме. - Моя мать рассказала мне один случай, что был поведан ей моей бабкой, - немного помолчав, продолжала она. - Родители сестер устроили бал в день их шестнадцатилетия. Туда было приглашено немало гостей, в число которых входила почти вся городская знать. Обе сестры только вошли в зал, как кто-то из молодежи нелестно пошутил об их не слишком новомодных платьях. Обычные выходки незрелых подростков. Аманту - мою прабабку это задело. Похоже, один из шутников вызывал у нее сильную симпатию. Видя смущение сестры, Амелия что-то быстро прошептала ей на ухо, выпрямилась и спокойно произнесла нечто вроде того, что ее наряды сотканы самими богами и только слепым прощается не замечать это. После чего, словно по команде все вокруг обратили к ним взоры и начали возносить хвалу их одеяниям, словно какому чуду. Это и была та самая роковая ошибка Амелии, что решила их с Амантой судьбу. Епископ Венецианской церкви так же присутствовал на том приеме. По какой-то причине он опоздал и появился несколькими минутами позже, поэтому не был охвачен полным воздействием со стороны девушки. Однако и он почувствовал на себе непреодолимое желание тут же примкнуть к кругу возносивших похвалу 'творению богов'. Как рассказывала мне мать, он был полностью уверен, что это желание шло именно от него самого, от самого его сердца.
  - Что же случилось потом? - отозвался Альберто, которому теперь, как никогда раньше, во что бы то ни стало, захотелось разгадать загадку той прелестной нимфы с холста, что с детства очаровывала его своей красотой.
  Выдержав паузу, Лючия закурила сигарету, что достаточно долго вертела между пальцев, и, не торопясь, продолжала:
  - Секрет сестер был раскрыт. С того самого дня многие пытались подчинить себе их способности. Кто ласками и уговорами, кто ловкостью обольщения, а кто и силой. Сам Дож Венецианский просил руки Амелии для своего сынка-недоумка. Шутка ли, держать под контролем такую мощь, что позволила бы дергать за ниточки главенствующую верхушку знати, словно марионеток на сцене театра. Церковь же больше всех приложила к этому руку. Мою прабабку Аманту они все же сумели поработить. Им удалось внушить ей, что ее способность есть ни что иное, как попытки богов связаться через нее с бренным миром, и что бы она не делала, как бы не сопротивлялась, выбор сделан богами. Теперь смысл всей ее жизни - это ее прямое предназначение служить их гласу.
  Амелия же была намного сильнее духом и долгое время не поддавалась их уговорам.
  - Но она все же не выдержала такого давления и сбежала, - грустно заключил Альберто, - и вся эта история про ее возвышенную любовь и про воздыхателя, увезшего ее из родного гнезда, все это не больше чем выдумка?
  - Кто знает, - пожала плечами Лючия и, затушив окурок о стоявшую на столе пепельницу, устало опустилась на кресло. - Может воздыхатель и был. Кто-то же помог ей сбежать. Если церковь решила разыскать кого-либо, то уж поверь мне, она его найдет. А ведь Амелию так и не нашли, как ни старались. Всем было проще очернить бедняжку и списать ее исчезновение на вымышленного любовника, ожидавшего ее в легкокрылой гондоле под балконом, чем каждому объяснять истинную причину заинтересованности в ней церкви. В народе поговаривали, что в девушку был влюблен какой-то бакалейщик. И в одно прекрасное утро как Амелии, так и того самого бакалейщика, как говориться, и след простыл.
  - Так что, все может быть? - неуверенно отозвался Альберто.
  После всего услышанного от Лючии, он не знал, что и думать. Всевозможные мысли разом закрутились у него в голове: о волшебном даре Амелии и о ее побеге, об оставшейся в заложницах церкви Аманте. О недавно 'вошедшей в роль' Елене и о том даре которым возможно обладала девушка и из-за которого она, сама не зная того может оказаться в большой опасности, если об этом проведает тот, кому не следует этого знать. В конце концов, его возлюбленная Елена вполне может оказаться прямой наследницей его тетки Лючии. И тогда...
  - Так ты говоришь: 'она вошла в роль', - словно прочитав его мысли, откликнулась Лючия, - и что она как две капли воды похожа на изображение Амелии, портрет которой весит в твоей комнате?
  - Это действительно так, Лючия, - с жаром ответил Альберто, - Ах, если бы ты ее только видела! - скажи его тетка в тот момент что-нибудь против девушки, он не раздумывая, кинулся бы на защиту его любви.
  Но Лючия ничего не ответила, а лишь многозначительно улыбнулась племяннику.
  - Знаешь, что мы сделаем? - отозвалась она, - Ты не говори пока никому о том, что произошло с Еленой в немецком отеле и о том, что ты сегодня узнал от меня. А главное, не говори об этом самой Елене, незачем пугать бедняжку раньше времени. Просто, постарайся быть с ней рядом, - она пристально посмотрела на Альберто, ожидая от него проявления согласия. Племянник тут же кивнул в ответ. - А я тем временем навещу моего лечащего врача и постараюсь выяснить как проще и незаметнее для нее можно подтвердить или опровергнуть ее родственные узы с моей прабабушкой и ее сестрой Амелией. Да и на счет Джессики там надо узнать.
  - А что с ней? - удивился Альберто, словно два таких понятия, как его сестра и лечащий врач, были совершенно несовместимы.
  - Думаю ничего страшного, - отмахнулась от него Лючия, - Просто, Лидия увидела ее выходящей из госпиталя и забеспокоилась. Вот я и пообещала, что проясню этот вопрос.
  - Действительно, несколько странно, - поднимаясь с кресла, пожал плечами юноша, - Джессика и госпиталь?!
  - Я постараюсь узнать, ты не волнуйся. Я дала слово Лидии, - прощаясь с племянником, пообещала Лючия.
  
  
  
  Сон наяву
  
  Ровный, мягкий свет луны, сочившийся сквозь прозрачную пелену штор, разгонял полутьму ночи, лениво отодвигая ее в дальние уголки комнаты. Девушка неторопливо вошла зал. Она была одна. Где-то в глубине безмолвной тиши, вуалью обволакивающей все вокруг, загадочным шелестом долетал звук, издаваемый ее шагами. Как она попала туда и зачем, она не знала. Впрочем, ее это совсем не заботило. Ведомая лунным светом, Елена медленно прошла вдоль украшенных лепниной стен, робко проводя рукой по крыльям провожающих ее невидящими глазами ангелов. Ее ступни чуть касались поверхности пола. Елена знала, тут кроется какая-то тайна. Ведь не зря эти стены так манили ее к себе с тех самых пор, как она впервые вошла в этот замок. Безмолвные небесные создания, воплощенные в камне, они что-то пытались сказать ей, напомнить то, что было позабыто, и то, что до сего времени было укрыто от ее внимания. Легкий ветерок, влетевший в приоткрытое окно, неразборчиво прошуршал занавесками.
  'Это же она...', - послышалось Елене отголоском сотни легкокрылых мотыльков. 'Ее надо разбудить...', - долетело эхом откуда-то свысока, - 'она не может спать вечно...'.
  Под ладонью что-то шевельнулось. Елена одернула руку. Девушка вдруг поняла, что этот загадочный шепот исходит от стен, прямо перед ней, где застыла она в изумлении. Елена увидела, как десятки глиняных фигурок медленно начали поворачивать к ней головы, стараясь распрямить окаменелые крылья. 'Она здесь! Она с нами!..', - взволнованно перешептывались они друг с другом.
  Девушка в ужасе отскочила в сторону. 'Она боится... Ей не сказали, что она избранная...', - доносилось со всех сторон.
  - Кем я избрана? Кто вы такие? - воскликнула Елена, пятясь как можно дальше от очнувшегося камня. Как бы мило не выглядели улыбающиеся лица ангелов, их оживление приводило ее в ужас. - Отстаньте от меня! Я не избранная! - видя протянутые к ней крылья, изо всех сил прокричала она и тут же проснулась.
  Непонимающим взглядом обвела она одетую в полумрак комнату. Все как обычно. Она дома одна в своей небольшой квартире. Все в том же беспорядке, приютились рядом с ней на старом потертом кресле оставленные с вечера вещи. Лишь теплый ночной ветерок шаловливо играл обветшалым пластиком жалюзей. Елена немного успокоилась. Спать больше не хотелось. Усевшись поудобней на кровать она вдруг ясно представила себе загадочную залу, в которой она находилась еще минуту назад, унесенная мистической магией сна. Она была уверена, что это была та самая комната, где она проводила свадебную фотосессию примерно полгода назад. С теми же самыми ангелочками. Что они хотели сказать ей? О чем предупредить? И тот герцог, что был там... Как же его звали?
  Будто невзначай ветер снова качнул пластиковые жалюзи на окне. Те в ответ проскрипели что-то невнятное и затихли. 'Странно, он был во всем черном. Наверное, все вельможи его круга носят черное...', - подумала Елена. Вдруг в ее памяти воскрес образ незнакомца, что видела она у отеля в Германии. 'Это же он! Тот самый!', - молнией пронеслось у нее в голове. Фигура, костюм, волосы, овал лица... Разве что черные очки, скрывавшие его глаза. Елена испугалась. 'Что ему было нужно? Зачем он хотел сдать меня полиции?', - неприятные мурашки страха пробежали по спине, - 'Что за тайну хранит он? Чем я ему помешала? И что хотели сказать мне ангелы?'.
  - Избранная? - выслушав рассказ о сновидении Елены, выпалила Юля. Сидя на кресле в своей излюбленной позе, подогнув под себя ноги, она терпеливо ждала, пока ее подруга разливала по кружкам чай из только что закипевшего чайника. - Ангелы? Это еще что за чертовщина?
  - Ума не приложу, - подавая ей кружку с чаем, пожала Елена плечами. - Вот говорю тебе как на духу. И что с этим делать, не знаю. Как-то не по себе мне от всего этого.
  - Еще бы! Говорящие каменные ангелы! - пытаясь хоть как-то помочь Елене, Юля изо всех сил старалась увязать воедино элементы сна, выходку герцога в Германии и кражу документов, которая тоже выглядела, по меньшей мере, странно. Внутреннее чутью подсказывало ей, что все это неспроста, но как связать одно с другим, она не знала.
  - Может смотаться туда еще раз и выяснить? - аккуратно поддерживая горячую кружку, Елена уселась на кровать рядом с подругой.
  - И что тебе это даст? Ты думаешь, что найдешь без провожатых тот замок в паутине венецианских улиц? А если и найдешь, то кто-то тебя, вот так запросто, пустит туда? Если там даже фотографировать нельзя. Хотя... - Юлин скептицизм, казался неоспорим. Ей очень не хотелось внушать Елене напрасную надежду на что-то сверхъестественное. Но с другой стороны, вся эта запутанная история выглядела нереальной, - Если этому способствуют боги, то кто знает?! - ободряюще усмехнулась она. - А что с твоими документами? Есть какие-то продвижения? - решив перевести разговор на другую тему, поближе к реальности, Юля не торопясь разогнула слегка затекшие от долгого сидения ноги и потянулась.
  - Пока ничего, - уныло выдохнула Елена. - В комиссариате ничего не хотят слышать. Говорят, что подтверждения личности нет.
  - Как нет?! Они же тебя с детства знают и родителей твоих тоже знали, - поднявшись с кресла, Юля поставила пустую кружку на стол. - Ты же туда уже чуть ли не полтонны копий документов сносила.
  - Сносить то сносила, но они уперлись и ни в какую. - Елена развела руками. Ей самой такой поворот событий казался загадкой. Ведь она знала всех работающих в районном комиссариате уже давно. И все они от начальника до самого младшего подчиненного, каждый раз встречая ее, весело приветствовали, откалывая на ходу мимолетные шутки. А тут вдруг разом у всех отшибло память, кто она такая и откуда. - Может, они все ответственности боятся?
  - Может... - состроив неуверенную гримасу, отозвалась Юля. - А в русском консульстве что?
  - Там пока тоже глухо.
  - А там что? Ведь они обещали тебе помочь. Уже две недели прошло. Ты туда звонила?
  - Звонила. Обещали, - грустно ответила Елена, - но каждый раз в ответ: 'Звоните завтра, у консула прием', или 'его нет на месте', или еще что-нибудь. - Допив чай, она передала пустую кружку Юле и, растянувшись на кровати, задумалась.
  - Прямо какой-то замкнутый круг с этими документами, - приняв посуду, Юля поставила ее на стол и выглянула в окно, где по вымощенным камнем дорожкам, не торопясь, прогуливались молодые пары, а в парке, напротив, в песочнице сидела ее дочурка, под присмотром ее мужа.
  - Знаешь, я боюсь уже на работе заикаться о документах. Думаю, что такая же реакция будет, как и в комиссариате. Выпрут меня оттуда и все. Да и хозяйке квартиры тоже, боюсь говорить, - Елена тяжело вздохнула.
  - Слушай, а может тебе жениться фиктивно? - смотря, как одна молодая пара целуется, сидя на скамейке в парке, оглянувшись на подругу, вдруг выпалила Юля.
  - На ком? - от столь неожиданного поворота событий Елена быстро поднялась и, усевшись на кровать, уставилась на Юлю. От слова 'фиктивно', неприятный холодок пробежал по ее телу. Это искусственно-пластмассовое слово никак не вязалось с ее понятиями о замужестве.
  - Да хоть на твоем Луке, - моментально среагировала Юля, - Многие сейчас так делают, если документы нужны.
  - И ты думаешь, он согласится? - удивленно выпалила Елена, затем, немного помолчав, словно размышляя над чем-то, добавила, - А если даже и согласиться, где деньги взять? Это небось стоит ой-е-ёй! Да и Лука исчез куда-то. Впрочем, чему удивляться: как и всегда, после каждой поездки, - она тяжело вздохнула. Как бы там ни было, но уж Луку она никак не представляла в роли фиктивного жениха. После всех их приключений она испытывала к нему нечто большее, чем просто дружеское отношение. И предложить ему такое, в ее понимании было равнозначно тому, что залепить ему огромную пощечину, вместо жаркого поцелуя.
  - Ну, если не Лука, то Алекс из 'Ла Гранде Альянса', - немного поразмыслив над чем-то, Юля прошлась по комнате и, подойдя к кровати, уселась рядом с подругой. - Расскажем все как на духу, он войдет в положение, вот увидишь. Он парень без комплексов. А потом разведетесь. Что тебе терять?
  Идея же с Алексом показалась Елене, хоть и нелепой, но все-таки дающий какой-то выход из создавшейся ситуации.
  - В любом случае, сначала я бы хотела съездить в Венецию, - после некоторого раздумья, промолвила она. - Может хоть что-то сумею отыскать там в оправдание говорящим ангелочкам на стенах. А то я с ними уже совсем запуталась. Никак не выходят из головы.
  - Без документов? Да тебя с первого же поезда снимут, - усмехнулась Юля. Вся эта затея с поездкой в Венецию, казалось ей в свете последних событий, немного необдуманной, если даже не опасной для ее подруги.
  - Я буду осторожной, - подмигнув ей, ответила Елена. - Поездку по Европе без документов я уже пережила, так что опыт какой-никакой имеется.
  
  
  
  Банкет в мерии
  
  - Синьор Маурицио? Как поживаете? - произнесла Лючия, неторопливо войдя в украшенный цветами банкетный зал мэрии города.
  Маурицио Граппетти, как персона, помолвленная с Джессикой Баккальери, был так же приглашен на очередной благотворительный вечер по поводу открытия строительства нового госпиталя на 'материке', в провинции Венето. Слегка облокотившись об украшенную цветами мраморную колонну, он грустно смотрел на расстилавшуюся перед ним предпраздничную суматоху. Его томный взор не торопясь бродил от разодетых в гипюр и шелка по последней моде от известных итальянских кутюрье синьор до делившихся свежими сплетнями, облаченных с черные фраки синьоров. Услышав приветствующий его голос, слегка вздрогнув от неожиданности, Синьор Граппетти неуклюже оглянулся, чуть не выплеснув из бокала вино, которое до сего момента, вяло потягивал глоток за глотком, одновременно прокручивая в голове кое-какие мысли.
  - Ах, синьора Лючия! - стараясь казаться галантным, он церемонно поклонился и поставил чудом удержавшийся в его руках бокал на поднос стоявшего рядом официанта.
  Вечер уже начался. Зал был полон народа. Со всех сторон летели приветственные возгласы, вроде: 'Синьора Лючия, добрый вечер!', 'Рады видеть, синьора!', 'Мои почтения!'. Повсюду мелькали юркие официанты, без устали обеспечивая гостей алкогольными и безалкогольными напитками. Небольшие круглые столики, беспорядочно разбросанные по залу, были уставлены разнообразными изысканными закусками.
  - Очередная благотворительная вечеринка, - обводя взглядом оживленно беседующих меж собой приглашенных, Лючия подошла к стойке с напитками, что располагалась в дальнем углу помещения.
  Следовавший за ней синьор Маурицио слащаво улыбался и при каждом ее слове кивал в знак согласия.
  - О, вы правы, синьора! Эти приемы!.. - неприязненно покачал он головой. Выражение его лица из меланхолично-приветливого тут же превратилось в уныло-скучное. Будто вместо обещанного десерта ему под нос подсунули кусок вяленой рыбы. - Пустая трата времени, - пристроившись рядом с Лючией, он тут же вооружился очередным бокалом вина, словно доспехами, без которых он ощущал себя в элитном обществе далеко не в своей тарелке. 'Ах, если бы Джессика была с ним', - вот уже третий раз за вечер проносилась в голове у него эта мысль, так как в подобных ситуациях он чувствовал себя со своей невестой, как за каменной стеной. В ее присутствии он бы позволил себе расслабиться и просто быть ее тенью, изредка вставляя умело подобранные им фразы в разговор или поддакивая Джессике в знак согласия. Но сейчас, без своей суженной, приходилось самому быть инициатором беседы, что несколько отягощало его существование. - Вы представляете, что бы было, если бы вся Италия, вместо того чтобы работать, устраивала приемы? - тяжело вздохнув, решил продолжить он начатую тему разговора.
  - Вы правы, синьор Маурицио, - саркастически улыбнулась Лючия, - была бы, по крайней мере, катастрофа. Сынок, белого пожалуйста, - оглянувшись на официанта, бросила она. Ее голос звучал мягко и уверенно, отчего ее будущий зять, не привыкший еще к манере разговора своей новой родственницы, не заметил в высказанной ею фразе никакого подвоха.
  - Не говорите! Не просто катастрофа! Мы бы все тут погибли от голода, - обрадованный, что Лючия поддержала его точку зрения, оптимистично выпалил он.
  В противоположном углу зала, там, где мэр города энергично беседовал с группкой чиновников, пронеслось некое оживление. По всей видимости, он уже был готов с минуты на минуту выступить с речью. Лючия, не слишком-то жаждущая посещать такого рода мероприятия, обычно отделывалась отправкой их организаторам чека на круглую сумму. Но тут, в свете последних событий все же решила осчастливить своим присутствием этот прием и послушать о чем судачат в обществе, и на какие темы нынче ведутся сплетни.
  - Вот представьте мой бизнес, - не желая прерывать разговор, продолжал Маурицио. - Что бы было, если бы все на заправочных станциях стали устраивать приемы направо и налево? - пытаясь завоевать внимание синьоры, он то и дело крутился вокруг нее, неловко переминаясь с ноги на ногу. Лючию же не слишком интересовала его персона. Устремив взгляд вглубь зала, она пыталась отыскать в разношерстной толпе свою племянницу. - Мы бы просто напросто остались бы без бензина! - восклицал Маурицио, делая, как ему казалось, гениальные выводы из только что открытой им теории. - Работать надо! Работать!.. Ох, да вы, кажется, меня не слушаете, - все же уловив отстраненность собеседницы, разочарованно произнес он.
  - Как же, дорогой, я вас внимательно слушаю, - остановив на нем взгляд, улыбнулась Лючия, по-матерински похлопав его по плечу, отчего Маурицио стало немного легче на душе. - И конечно я прекрасно понимаю всю важность вашего бизнеса. Это же по сути дела двигатель прогресса, - с поддельным энтузиазмом произнесла она.
  - Вот и я так же говорю! - восторженно произнес Маурицио. - Только Джессика, кажется, этого мнения не разделяет, - в его голосе зазвучали печальные нотки. - Она видит будущее в туризме и отелях. - Будто невзначай пожаловался он на свою невесту.
  - А кстати, Джесс, где она? - услышав имя Джессики, откликнулась стоявшая рядом высокая пожилая дама. В бледно-желтом шелковом платье и с таким же желтым бантом на голове в роли шляпки, она напоминала скорей одну из украшенных цветами колонн, чем живую персону. Может поэтому, синьор Маурицио не обратил поначалу на нее никакого внимания.
  - Ах, синьора Сальди! - резко оглянувшись на ее голос, синьор Граппетти в знак почтения отвесил небольшой поклон.
  - Эльза уже дважды спрашивала о ней, - возмущенно ответила высокая синьора.
  Мать Эльзы, Сильвия Сальди отличалась в их кругах удивительным любопытством. Она с удовольствием совала нос всюду, даже туда, куда ей не следовало. От чего в обществе ее несколько сторонились те, кому было что скрывать и с удовольствием делились сплетнями те, кому не терпелось чем-то похвастаться. В какой-то мере эта черта так же отразилась на характере ее дочери, любимым развлечением которой оставались мимолетные слухи и сплетни.
  - К сожалению, она занята сегодня, - важно ответил Маурицио. - Дела, понимаете ли.
  - Ах, конечно. Это же такое событие! - вдруг воскликнула синьора Сильвия. - Вы уже придумали, как назвать наследника? - хитро подмигнув растерявшемуся от неожиданной новости Маурицио, она поставила опустевший бокал на стойку и тут же подхватила с нее другой, полный вина. - Ее один из моих знакомых у дверей госпиталя видел, - словно мимоходом добавила она.
  'Черт!', - в сердцах выругалась про себя Лючия, - 'кто же мог ее видеть? Лидия точно не проболталась бы', - она тяжело вздохнула.
   - В наших кругах слухи распространяются быстрее сигаретного дыма. Стоит чихнуть в одном конце города, в другом тут же неотложку к тебе отправят, - скептически фыркнула Лючия. Она не особо почитала синьору Сальди за исходивший от нее ничем не обоснованный водопад сплетен.
  - Ну что вы, синьора! - стараясь оправдаться, эмоционально произнес Маурицио. - У нас все расписано. Сначала венчание в церкви, как положено. Внеплановые дети - это же может так навредить бизнесу! - гордо выпрямив спину, важно произнес он и отвернулся от Сильвии, всем своим видом показывая, что он никакого отношения не имеет к только что высказанной ею новости.
  - Фи! Бизнесмен! Если бы не Джессика!.. - презрительно фыркнула Сильвия на ухо Лючии. - Так, где же ваша невеста? - звучно продолжила она.
  - Раз не здесь, как вы понимаете, скорей всего у себя дома, - надменным тоном отреагировал Маурицио, которому совершенно не хотелось после столь нелепого обвинения в его адрес, давать какие-то объяснения рядом стоящей с ним сплетнице в желтом.
  - Скорей всего она занята со своим адвокатом, - резво отпарировала матери только что подплывшая к ним Эльза. Легкая юбка гипюрового платья, подобранного со вкусом к цвету ее волос, при каждом ее шаге разлеталась в стороны. Казалось, что она скорее летит по воздуху, чем вышагивает по полу. - Видимо опять ломает голову, бедняжка, как закрыть дыры в бизнесе своего братца.
  - Ах, обворожительная Эльза, как вы вовремя! - почувствовав поддержку, воодушевился Маурицио. - А то меня тут ужас, в чем обвиняют.
  - Ну, раз все во всем разобрались, - поставив бокал на стол, подвела итог Лючия, - я поспешу откланяться. - В знак прощания она мило улыбнулась всем присутствующим и удалилась из залы.
  
  
  
  * * *
  
  - Синьора Баккальери, мне кажется, вы не совсем понимаете, о чем просите, - чрезмерно мягким голосом промолвил мэр города, пытаясь успокоить разбушевавшуюся клиентку. - По вашему настоянию мне и так пришлось надавить на моих родственников в Милане, чтобы задержать выдачу документов этой гражданке, как ее,... - задумавшись, протянул мэр. Он тяжело выдохнул и, не выдержав борьбу мыслей в своей голове при воспроизведении имени персоны, о которой шла речь, беспомощно обмяк в кожаном кресле перед письменным столом. Послеобеденный сон был для мэра священен. Но он был прерван, и теперь вместо него приходилось выслушивать ворвавшуюся, как фурия в его кабинет, даму и, более того, пытаться успокоить ее. Ах, если бы он послушал свою секретаршу и, прикинувшись больным, уехал куда-нибудь в горы, хотя бы в ту же Австрию, на пример. Он уже почти собирался это сделать, но синьора Баккальери, разрази гром всю ее семейку, как нельзя некстати возникла в дверях его кабинета.
  - Елене Новиковой, - тут же выпалила в ответ Джессика.
  - Ах да, Елене, - нехотя протянул мэр. - Замечу, только в знак уважения к вашей персоне и вашему древнему роду, так много сделавшему на благо нашего города, - он приостановился, ожидая от собеседницы какой-либо реакции на его лесть. Но так как со стороны Джессики не последовало никакой реплики в ответ, мэр продолжал, - Как вы мне уже объяснили, она чем-то вам помешала. Верно? В вашем бизнесе. Хотя если честно, никак не могу понять чем, - стараясь казаться важным, он распрямился и, откинувшись на спинку кресла, с деловым видом поправил лежавшие перед собой бумаги.
  - Она проживает здесь нелегально! - словно зазубренную аксиому, возмущенно отчеканила Джессика. - Она не итальянка, без документов. И не может больше находиться в нашей стране и пользоваться ее привилегиями.
  - Да бросьте вы! Какими привилегиями? - устало пробубнил мэр. - Хочу отметить, что по отчету полиции, составленному в Нидерландах, а он составлен и переведен на наш язык должным образом, тут прицепиться не к чему, документы были украдены. Так что фактически девушка невиновна. Да вы и сами понимаете, документы не делаются за один день, тем более в нашей стране. Если мы начнем требовать депортации всех, кто их ожидает, поверьте, нас могут неправильно понять, - он мрачно покосился на полуоткрытое окно, в которое врывались прохладные порывы морского ветра. Солнечные лучи, лениво скользившие по подоконнику, вызывали у него дикое желание покинуть мрачную полутьму рабочего кабинета.
  - Но я же не прошу вас высылать всех. Для меня достаточно и ее одной, - стараясь сохранять спокойствие, не унималась Джессика. - Поверьте, это очень важно для бизнеса. А как вы сказали: 'бизнес нашей семьи внес ощутимый вклад в развитие города'!
  - Но, синьора Баккальери, со стороны это более походит на личные разборки, чем на попытку спасти бизнес, - выдохнул мэр. Его грузная фигура, уже крепко вросшая в начальственное кресло, всем своим видом показывала нежелание решать этот вопрос, не потому, что он испытывал симпатию к бедной девушке, умудрившейся попасть в жернова бюрократии. Он Елену совсем не знал. А скорее всего из-за того, что его обращения к миланским родственникам с подобными просьбами вызывали недовольные взгляды к его персоне. Милан он на то и Милан чтоб ни с кем не делиться. У каменной столицы моды свои взгляды на жизнь и свои правила. А тут какой-то чиновник из провинции начинает диктовать им свои условия. И пусть даже они его родственники, плата обязательно последует. К тому же пристальное внимание к нему самому, как меру города, было ему совсем не на руку.
  - В бизнесе нашего города и вашего тоже, - с нажимом в голосе продолжала Джессика. - Вы прекрасно знаете с чьей подачи, и на чье имя была куплена земля под аэропортом. Она стоила гроши, когда над ней проходили основные авиалинии. По закону, эта земля была непригодна для жилищного строительства. - Фигура мэра напряглась, лицо вытянулось и начало приобретать багровый оттенок. Но Джессику сейчас это не волновало. Синьора, не снижая темпа, продолжала напирать на сидевшего перед ней мужчину, словно кошка почуявшая перевес в силе, начав изгибать спину, готовилась к нападению, - Да, конечно, я получила приглашение на благотворительный вечер в честь постройки госпиталя. Но, к сожалению, не смогла прийти, - холодно отпарировала она.
  - Тогда передайте мою благодарность вашей тетушке за солидное вложение в столь благое дело.
  - Обязательно передам, - Джессика не сводила с собеседника взгляд, надеясь загипнотизировать его. - Только вот благое ли? Теперь согласно одобренной постройке, на собранные средства опять же, а не на ваши собственные, управление аэропорта будет обязано перенаправить все авиалинии по другим направлениям, так как закон не позволяет размешать их над подобными учреждениями, - словно взмывающий ввысь самолет, голос Джессики резко набирал высоту. - И вся земля, приобретенная вами, подскочит в разы, так как станет вполне пригодной для застройки, - почувствовав, что достигла пика своего полета, Джессика удовлетворенно выдохнула. - Поздравляю с прекрасным приобретением! - вальяжно откинувшись на стуле, произнесла она. - Как вы думаете, что будет, если пресса узнает, на кого на самом деле была зарегистрирована эта земля? И как на это отреагирует дирекция аэропорта?
  Мэра слегка передернуло.
  - У вас проницательный ум, синьора, - после некоторого молчания выдавил он из себя. Вам бы мужчиной родиться.
  - Мне и так не плохо, - уверенно закинув ногу на ногу, Джессика взяла со стола шариковую ручку с эмблемой города.
  - Чего вы хотите? - злобно выпалил мэр.
  - И так, время для прямых вопросов пришло? - Джессика улыбнулась произведенному ею эффекту. Словно заправский жонглер она покрутила взятую ручку между пальцами и, положив ее на место, твердо продолжала, - я хочу, чтоб вы убрали девчонку с моего пути. Выгнали из страны. Чтобы она никогда больше не смела заявиться сюда в Италию.
  - Так, признайтесь, кража документов на вашей совести? - брови мэра удивленно поползли вверх.
  - Это вас не касается, - резко огрызнулась Джессика. - Так вы сделаете это? - ее глаза сверкнули, как у разъяренной тигрицы.
  - Только из уважения к вам, синьора, - выдавив из себя улыбку, процедил мэр.
  
  
  
  Неожиданная весть
  
  Как и пообещав Лидии, Лючия вскоре после встречи с ней навестила своего лечащего врача в поликлинике. Она была несколько удивлена его приемом.
  - Лючия, ты ли это? - увидев старую знакомую, озадаченно поднял брови пожилой врач с аккуратно зачесанными назад седыми волосами, - А я уже было подумал, что больше никогда тебя здесь не увижу.
  - Что-то случилось, Рональдо? - пройдя в его кабинет и усаживаясь на предложенное доктором кресло, она вопросительно посмотрела на него. - Я конечно не из самых послушных пациентов, но не думаю, что это повод отказываться от меня.
  - Я и не собирался от тебя отказываться, - по-дружески взяв руку Лючии в свои ладони, он мило улыбнулся ей. Суховатое лицо, расплывшееся в улыбке и обтянутые кожей скулы придавали его выпуклым серым глазам еще большую выразительность. Чуть подавшись вперед, его худощавый стан склонился в поклоне в знак уважения к сидевшей напротив него даме. - Просто,... - отпустив руку Лючии, он медленно опустился на стул напротив нее. Несколько затянувшаяся пауза свидетельствовала о том, что он прокручивает в голове версию наиболее удобную для объяснения столь необычного с его стороны приема пациентки. - Все, что происходит в клинике, не должно доходит до ушей наших клиентов, ты же прекрасно это понимаешь, - наконец неторопливо выдавил он. Врачебная тайна и все такое... Пойми меня правильно, Лючи,... - при этих словах он невольно засмущался, стараясь показать, что он очень сожалеет о его первом возгласе при встрече.
  - А все же? - Лючия хитро улыбнулась в ответ, давая понять, что такими уловками ее не проймешь. - Что такого особенного произошло здесь за последнее время, что ты списал меня со счетов? - говоря это, она не хотела обидеть Рональдо. Их отношения не заканчивались границей 'врача и пациента'. Прежде всего, они были давними хорошими друзьями, которым, порой, было что вспомнить из далекой прекрасной юности за бокалом крепкого вина. Но, так же, Лючия прекрасно знала, на какую нотку души нужно надавить, чтобы вызвать чувство вины в своем собеседнике, так как иногда это оказывало очень даже неплохую пользу при разговоре.
  - Эх, ладно, - выпалил удрученно Рональдо, видно решив для себя дилемму 'быть или не быть'. - В кабинете моего коллеги мне попался на глаза один документик. Я нашел его немного странным.
  - В каком смысле 'странным'? - отозвалась Лючия. Откинувшись на спинку мягкого кресла, она казалась совершенно спокойной. Лишь легкий наклон головы и пристальный взгляд на собеседника, говорили о том, что слушала она очень внимательно, пытаясь не проронить ни слова, одновременно стараясь прочесть ход его мысли.
  - Не сам отчет. С ним все в порядке, - поправился Рональдо, - анализ был выполнен по всем правилам. Но странность в том, как и кем он был предъявлен.
  - И кем же? - улыбнулась Лючия, состроив на лице некую гримасу удивления, так как вторая часть ответа, по-видимому, была ей уже известна. Так же она знала особую слабость своего знакомого к продолжительным рассказам с подробными описаниями и постаралась не дать ему шанса углубиться в детали происшедшего. Она хотела как можно быстрее узнать главное.
  - Вашей племянницей, - заметив ее старания, коротко окончил он.
  - Джессикой? - Лючия ожидала услышать такой ответ, но все же сделала вид, что очень удивлена этим фактом, чтоб дать возможность собеседнику на небольшое удовлетворение от высказанной им новости.
  - Да, Джессикой! - торжествующе ответил он. - Если бы запрос на анализ поступил от кого другого, я бы может и внимания не обратил. Да к тому же этот новичок в отделе...
  - Что за новичок? - стараясь не упустить ни единой детали, переспросила Лючия.
  - Новый коллега. Юнец совсем. Он недавно пришел к нам после института. Приходится за ним присматривать. Обычное дело со стажерами, - Рональдо пожал плечами и задумался. - И опять же, если бы заявка на анализ попала в чьи-либо другие руки, я бы об этом даже и не знал, - философски добавил он, устремив взгляд в полуоткрытое окно кабинета на небольшой залитый солнцем дворик перед главным входом в госпиталь.
  - Рональдо, - неторопливо произнесла Лючия. Ее тяжелый вздох, вернул собеседника из потока его бурных мыслей. - Может, все-таки скажешь, что такого странного было в этом анализе?
  - Анализ ДНК, - спокойно произнес он. - Я же говорю тебе Лючи, твой анализ ДНК в сопоставлении с анализом кого-то другого! - подвигая свой стул ближе к пациентке, он взял ее за плечи и улыбнулся. Только что посетившая его голову мысль озарила лицо врача. - Сходство девяносто девять и десять десятых процента. - В его глазах засверкали игривые искорки.
  - Но как это возможно? - удивилась Лючия, не совсем понимая, что хочет сообщить ей Рональдо, а может, просто не желая возрождать давно похороненную где-то в глубинах души надежду.
  - Вот и я говорю. Сначала я подумал, что это исходит от тебя, что это ты прислала Джессику с этим анализом к другому врачу. Это конечно не мое дело, зачем он тебе понадобился. Но почему не ко мне? Честно сказать, это меня очень огорчило и озадачило. После стольких лет знакомства, ты вдруг предпочла довериться новичку?! - он ласково посмотрел на Лючию. В его глазах ясно читалось чувство несколько большее, чем просто дружба. - Но сейчас я вижу, что это не ты. И это не твой анализ.
  - Ты хочешь сказать, что где-то здесь в Италии, может даже в одном городе со мной или даже на одной улице живет кто-то, кто является моим родственником?
  - Похоже на то. - Загадочный взгляд Рональдо удивил Лючию ни сколько не меньше самой ее догадки. Давно она не видела своего друга столь одухотворенным. Его восторженная улыбка выдавала чувство ликования в его душе, что по кротости своего характера он никогда не выпускал наружу. Рональдо знал, что значил для Лючии тот факт, что по состоянию ее здоровья у нее не было и никогда уже не будет прямых наследников.
  Лючия замерла на мгновение. Ее не типичный для коренной итальянки, бледный цвет лица стал еще белее. Рональдо тут же сорвался с места и, спустя минуту вернулся со стаканом воды, который аккуратно вложил ей в руку.
  - Нет, не стоит. Все в порядке, дорогой, - отстраняя стакан, произнесла Лючия. - И ты говоришь, что заявку подала моя племянница? - спокойно закончила она, поднимаясь с кресла, давая понять, что ей уже пора уходить.
  - Это-то и удивляет, - помогая синьоре подняться, Рональдо, как полагается галантному кавалеру, предложил ей руку, намереваясь проводить к выходу.
  Мило улыбнувшись ему, Лючия приняла помощь и, слегка опершись о его запястье, проследовала вглубь коридора.
  - Только, Рональдо,... - остановившись у выхода из госпиталя, она еще раз внимательно посмотрела на своего спутника.
  - Понимаю, дорогая, - он медленно кивнул, - это останется между нами.
  Почти за полвека общения, они научились понимать друг друга с полуслова. Рональдо Люминатти - ее лечащий врач, друг ее юности, был одним из не многих ее знакомых, кому она могла безбоязненно доверять все свои тайны.
  В ответ Лючия благодарно улыбнулась и, наградив его поцелуем в чисто выбритую щеку, вышла за дверь.
  
  
  
  Возвращение к ангелам
  
  - Слушай, не ехала бы ты туда, - от возникших в его голове неприятных мыслей Алекс поморщил нос, словно от запаха протухших яиц. Ему изначально не нравилась вся эта затея с герцогом, тайным посещением его замка и раскрытием каких-то загадок.
  В баре стояла привычная для этого дня тишина. Понедельник - законный для всех баров выходной, когда их стены, впитавшие за неделю гул грохочущей музыки, замирают в наслаждении тишиной и спокойствием. Табуретки в виде древних бочонков из-под рома аккуратно подняты на стол. Теперь они короли зала, важно восседающие верхом на столешницах, победно взирают на лавирующую между столами с тряпкой в руках Микелу.
  Елена задумчиво стояла у барной стойки и медленно выводила пальцем по ее поверхности какие-то заковыристые узоры, словно это были не просто завитушки, а некие дороги, по которым ей суждено было пройти, чтобы узнать всю правду о себе самой, о том, что на самом деле с ней происходит.
  - Выходи за меня и не раздумывай, - вытирая бокалы, Алекс аккуратно составлял их рядами на деревянные полки, висевшие сзади него. - Фиктивно, так фиктивно, - пожал он плечами. - Сейчас этим никого не удивишь. А будут проверять, так мы друг друга уже столько лет знаем. Ни у кого и вопроса не возникнет.
  Елена слабо улыбнулась. Ее палец вдруг повел прямую линию и остановился.
  - Добрый ты, - задумчиво произнесла она. - А вдруг я тебе не пара. А вдруг заколдую тебя как ту немку в отеле и заставлю по одной половице ходить, - она искоса посмотрела на Алекса и весело хмыкнув, продолжила свой замысловатый рисунок.
  - Ох, Елена, веришь ты во всякие бредни. Зачем усложнять себе жизнь, - пожал он плечами и легким движением откинул назад растрепавшиеся волосы. - Ты вон, лучше Микелу заколдуй, чтоб она завтра экзамен сдала, - он кивнул головой на суетившуюся в зале официантку. - А то, от ее волнения уже спасу нет. Все на ходу путает. Сегодня одному бугаю под нос вместо пива горячего шоколада подсунула. От удивления его чуть кондрашка не схватила. Тот минут пять молча таращился на стоявший перед ним стакан. Зато его пиво каким-то чудом перед трехлетним ребенком оказалось. Родители во время спохватились, тот уже начал из бокала отхлебывать.
  - Ну, задумалась я, - обиженно отозвалась Микела. - Всё ответы на вопросы в голове прокручиваю, а они никак не хотят там застревать, тут же куда-то улетучиваются, - в отчаянии бросив тряпку на стол, она уселась на стоявший рядом табурет, ожидаемый своей очереди на 'возведение в короли'. - Может, и правда заколдуешь меня или, если не меня, то хотя бы ответы, чтоб те обратно не выскакивали. Вон, как в фильмах про ведьм, взмахнула бы рукой, пробормотала что-то в стиле: 'шуры-муры, швабра-кадабра' и у меня в голове тут же вся энциклопедия мира образовалась бы. И вот я вам - вся умная-преумная пошла сдавать экзамен, - Микела развела в стороны руками и состроила такую сияющую физиономию, что Елена не удержалась и прыснула со смеху.
  - Хитрая какая! Ты думаешь, если у той тетки из-за меня память отшибло, то я из тебя за минуту гения смогу сделать? А представь, если обратный эффект получится? Может я только на это и способна, что память отшибать?
  - Вот на счет этого можешь не волноваться, - отмахнулась от нее Микела, - хуже все равно не будет. Она медленно поднялась с табурета и продолжила уборку.
  - По крайней мере, ты развеселилась, - отозвался Алекс, глядя на смеющуюся Елену. Ее обаятельная улыбка всегда поднимала ему настроение. - Давай так, - после некоторой паузы, заключил он, - если уж собралась в Венецию, то езжай, развеешься, по крайней мере. А когда вернешься, и никаких сдвигов с документами не будет, мы с тобой фиктивно распишемся.
  Улыбнувшись, Елена кивнула ему в знак согласия.
  
  
  
  * * *
  
  Вот уже больше часа девушка сидела на узкой каменной лавочке напротив знакомого ей входа в высокое здание.
  После нескольких часов поиска по близлежащим улочкам и переулкам, потеряв всякую надежду найти ту заветную дверь, за которой больше полугода назад, ей открылся загадочный замок, тайна которого по сей день не давала девушке покоя, она, наконец, отыскала ее. Та дверь, что впустила Елену в сказочный мир изящных богинь и легкокрылых ангелов, сейчас находилась прямо перед ней. Девушка долго сидела и водила взглядом по ее извилистому узору, не решаясь подойти поближе.
  'Может это все сказки. Может, ничего не было, и это все просто мое воображение?', - неуверенно пронеслось в голове. 'А может, и нет...', - вихрем противоречия, возникшим неоткуда, вторило ей в ответ, мысленно подталкивая ее прикоснуться к дверной ручке. Елена медленно подошла ко входу в здание. Ее пальцы неуверенно скользнули по холодному металлу рукоятки в виде изображения льва, с нее на замочную скважину. Но тут, казавшаяся плотно закрытой, дверь вдруг поддалась и начала медленно открываться, оголяя зияющую пустотой приемную комнату, находившуюся за ней. Девушка испугалась и отпрянула назад. С минуту постояв в проеме двери, она все же решилась войти.
  Робко поднявшись по лестнице, Елена, затаив дыхание, аккуратно отодвинула тяжелый бархат портьер и вошла в широкую залу.
  Как и прежде, безмолвная торжественность царила там. Каменные изваяния персонажей мифических сцен взирали со стен на гостью, приветствуя ее словно старого друга. Отголоском далекой печали отзывалась незатейливая игра полутеней от зажженных вдоль стен канделябров. Тонким ароматом лаванды сочились языки пламени. Пройдя вглубь залы, справа от себя девушка вдруг увидела небольшой проем, как и остальные, задернутый плотным бархатом. Елена замерла в удивлении. Она почему-то не заметила его во время первого своего визита сюда в роли фотографа. Очарованная изысканной лепниной стен и чарующим узором напольной мозаики, она, по-видимому, просто не обратила на него внимание. Но сейчас, когда приглушенный свет, пробивавшийся из-за неплотно задернутых штор, тонкой полоской проступал наружу, он не мог не привлечь ее взгляд. Елена невольно шагнула вперед. Из глубины длинного коридора, что начинался за портьерой загадочного входа, доносились едва различимые голоса. Маленьким юрким зверьком страх шевельнулся в душе у девушки. Острые его коготки впивались в сердце, заставляя биться его все сильнее. Елена на пару-тройку секунд закрыла глаза, стараясь успокоить учащенный ритм сердца. 'Беги отсюда! Зачем ты здесь!', - бешено колотилось в груди, - 'Тебя не звали. Ты вломилась сюда, как ничтожный квартирный вор'. 'Если ты убежишь', - вторили ему остатки разума, - 'ты никогда не узнаешь, кто ты такая и зачем все это'. Любопытство и желание узнать правду все же взяли верх над глупой боязнью. Загнав клубок сомнения, что таился в душе, подальше в темные уголки сознания, она сделала робкий шаг вперед. Затем еще, и еще. И вот уже увесистый бархат портьер плотно сомкнулся за ее спиной, преграждая дорогу назад. Стараясь ступать бесшумно, Елена прошла вдоль коридора и очутилась в светлой гостиной. Она подняла глаза и содрогнулась. Неприятные мелкие мурашки быстрой чередой пробежали по спине. С растянутого во всю стену древнего полотна прямо на нее смотрело изображение ее же самой. В белоснежной тунике с распущенными, вьющимися на ветру волосами оно было похоже на спускающуюся с небес богиню. Девушка застыла на месте, боясь сделать еще один шаг. Что-то забытое, родное и одновременно незнакомое исходило от портрета. Как ее изображение могло оказаться здесь в этом зале, столь далекого от ее образа жизни замка? И почему именно она?
  Шелест споривших за стеной голосов вдруг затих. Долетевший до девушки звук приближающихся шагов не предвещали ничего хорошего. Но Елена, застыв перед портретом, ничего не могла с собой поделать. Она мраморным изваянием продолжала стоять на месте, уставившись на свою, изображенную на древнем полотне, копию. Будто все чары мира собрались в этот момент воедино и, приковав ее к полу, не позволяли ни на дюйм сдвинуться с места, с каждой секундой приближая момент ее разоблачения.
  Дверь, что вела в соседнее помещение, неожиданно распахнулась и в освещенном проеме она вдруг увидела знакомую фигуру Луки. Он спокойно стоял и улыбался ей, словно надеясь ее здесь увидеть. У Елены отлегло от сердца. Вот уж кого не ожидала она встретить в этом замке, так это его. Она облегченно вздохнула и ноги, вдруг, сами сорвались с места и понесли ее навстречу стоявшей в дверном проеме мужской фигуре. Подбежав, она крепко обняла его, и тут мощный поток разнообразных мыслей вихрем заполонил ее сознание.
  - Это ты! Какое счастье! Почему ты? Почему ты здесь? Куда ты пропал? И кто она такая? - не в состоянии остановиться выдавала она один вопрос за другим, боясь, что это просто видение, голограмма, излучаемая искусно спрятанным прожектором. Что стоящий перед ней Лука сейчас возьмет и исчезнет, как он обычно это делал после каждой их встречи.
  - Ты? Каким образом? Как ты нашла меня? - осыпая девушку встречным потоком вопросов, он крепко обнял ее. Но казалось, задавая их, он не ожидал услышать на них ответы. Он просто знал, что в этот момент она придет сюда, в этот замок, в эту комнату. - Подожди, - вдруг медленно произнес он, заставляя затихнуть все голоса вокруг.
  Елена замолчала в ожидании объяснений. Он же, ни слова не говоря, приблизил ее покрытое румянцем личико к себе и поцеловал ее.
  - Ты как раз вовремя, - чуть слышно произнес он. - Я собирался ехать за тобой в Милан, но ты уже здесь.
  - Зачем ты собирался ехать за мной? - одними губами произнесла Елена.
  - Здесь в соседней комнате, в кабинете сидит священник. Тебе надо будет только лишь сказать 'да'. И проблема исчезнет сама собой.
  - Какая проблема? Ты о чем? Я так рада тебя видеть! Ты не представляешь, - Елена облегченно выдохнула.
  Ее уже не заботило, как и почему Лука оказался здесь в замке, где она ожидала встретить совсем не его, а статного герцога в строгом черном костюме и с элегантно вышколенными манерами. Ее не волновало, зачем нужно Луке ее 'да'. Главное - он был здесь. Он поддержал ее в командировке в Риме. Он спас ее в Германии, когда хозяйка отеля неизвестно почему пыталась сдать ее полиции. И сейчас он здесь, чтобы помочь ей. А где же еще ему следовало быть? Ведь это так просто! Елена улыбнулась и тихо повторила:
  - Да.
  - Пойдем. - Он взял ее за руку и не торопясь повел за собой.
  В соседней комнате их встретил худощавый старик с проседью в волосах, большими карими глазами на правильном овале лица. Он скромно сидел в мягком кожаном кресле рядом со стеклянным журнальным столиком и, перебирая бумаги, аккуратно раскладывал их одну на другую.
  - Простите, что не поверил вам, святой отец. Она действительно здесь, - усаживая Елену в кресло напротив, радостно улыбнулся ему Лука.
  - 'Святой отец'? - в недоумении переспросила Елена. Облаченного в обычные джинсы и легкий свитер сидевшего напротив мужчину, девушка вряд ли бы приняла за служителя церкви, если бы не обращение к нему Луки.
  - Вот видишь, я тоже на что-то гожусь, - бархатный старческий голос звучал плавно, словно за всю свою жизнь он привык подхватывать мысли других и, развивая их, продолжать суть сказанного. - Хотя мои скромные потуги к вещанию ни на грош не могут сравниться с твоим даром, дорогая, - улыбаясь, произнес он. Открытое лицо, отмеченное временем мелкими морщинками вокруг глаз, и притягивающий к себе глубокий взгляд невольно вызывали доверие к нему. - Этот молодой человек, - он слегка кивнул в сторону Луки, - рассказал мне о твоей проблеме, дочка, и попросил меня помочь решить ее, - священник спокойно смотрел на сидевшую рядом девушку, в глазах которой читалось нарастающее с каждой минутой непонимание от всего, происходящего вокруг. - Я тут приготовил некоторые бумаги, - худощавой рукой он поправил разложенные на столе документы и продолжал, - вам обоим надо лишь подписать их. - В подтверждение он медленно положил ладони на лежавшие перед ним отпечатанные листы.
  Затем он неторопливо достал из стоявшего на полу рядом с его креслом портфеля аккуратно сложенную расшитую позолотой ленту-епитрахиль, и возложил ее себе на плечи.
  - Но как? Каким образом? - боясь отпустить руку своего возлюбленного, крепко сжимавшую ее ладонь, робко произнесла Елена.
  - Лена, - вдруг отозвался Лука. За все время, что она его знала, он впервые назвал ее 'Леной', как никто в Италии, кроме родителей и ее подруги Юли, до сих пор ее не называл. Парень опустился перед ней на колено и чуть прикоснулся губами к ее ладони. - Ты согласна стать моей женой, чтоб быть со мной в богатстве и бедности, в радости и печали, в болезни и здравии до тех пор, пока смерть не разлучит нас?
  Девушка от удивления не могла произнести ни слова, ее большие от природы глаза, стали вдруг похожи на глаза испуганной лани, не понимающей, что происходит вокруг нее и в любой момент готовой рвануться с места и бежать куда угодно от окружавшей ее неопределенности.
  - Ты обещала сказать 'да', - стараясь придать девушке чуть больше уверенности, Лука ласково улыбнулся ей.
  - Да! - прикрыв глаза, еле сдерживаемым внутри порывом смешанных чувств выдохнула она.
  Седина коротких ресниц священника слегка дрогнула. То чуть слышно произнесенное 'да' потрясло его своей глубиной. Он уже слышал его когда-то давно, как ответ на молитвы и жаждал услышать вновь. Вихрь воспоминаний разом взметнулся в его памяти. Затаив на мгновение дыхание, натренированной силой воли он заставил его замолчать. Он обязательно вернется к этому чувству потом, не сейчас... Сейчас это было бы излишне и вызвало бы слишком много объяснений. Профессионально выдержав небольшую паузу, он, обернувшись к жениху, продолжал:
  - А вы синьор? Согласны ли вы взять эту прекрасную синьорину Елену Новикову в жены, чтоб быть с ней в богатстве и бедности, в радости и печали, в болезни и здравии до тех пор, пока смерть не разлучит нас?
  - Согласен, - не отрывая глаз от испуганного лица своей избранницы, ответил Лука.
  Елена, замерев от удивления, безмолвно смотрела, как Лука достал из кармана золотое кольцо и надел его на безымянный палец ее левой руки.
  - И так, властью данной мне Богом я с радостью объявляю вас мужем и женой! - торжественно заключил служитель церкви.
  Елена перевела взгляд с кольца на улыбающееся лицо старца. За все то время, что она была с Лукой, она успела полюбить его. Девушка с радостью приняла бы его предложение, сделай он ей его, будучи при любых других обстоятельствах, а не под страхом, что ее, не имеющую документов, сегодня-завтра выдворят из страны. Когда на вопрос священника, она произносила 'да', она говорила правду. Она всем сердцем хотела быть с Лукой. Но что-то не увязывалось во всей этой истории. Что-то совсем незначительное и опять же невообразимо весомое для нее.
  - Ведь это все не по-настоящему? - очнувшись, наконец, от безмолвия, грустно произнесла она.
  - А это ты спроси у своего сердца, дорогая, - протягивая ей авторучку для подписи, ответил священник. Аккуратно сложив подписанные документы в портфель, за которыми последовала и расшитая золотом лента, он попрощался с новобрачными. Перед уходом он еще раз внимательно посмотрел на Елену, словно хотел что-то сказать ей напоследок, но сдержался и, не говоря больше ни слова, покинул кабинет.
  - Ну вот, все проблемы решены. Как я и обещал, - простодушно ответил Лука, увлекая девушку в объятья. - Завтра у тебя будет готовый документ о нашем венчании, а в придачу к нему и итальянский паспорт.
  - Так просто? - усмехнулась девушка. Елена не знала, что еще она могла добавить. Все здесь происходящее казалось ей лишь необычным сном. Сном, начавшимся с того момента, как она несколько дней назад села в поезд на Миланском вокзале, еще сама не зная, зачем она это делает. Что-то тянуло ее сюда, не давая покоя ни днем, ни ночью. Что-то звало ее в этот замок полный тайн и загадок. Ее изображение на полотне явно не этого века и ожидавший ее здесь Лука - все это сон. Это не может быть правдой, так как завтра наступит реальность. Она проснется в своей однокомнатной квартирке в Милане, совершенно одна, и снова будет гадать, наступит ли когда-нибудь просвет в ее истории с документами. По всему телу пробежала неприятная дрожь. - Ущипни меня, - закрыв от неуверенности глаза, твердо произнесла она, слегка отталкивая от себя парня.
  - Зачем? - удивился Лука.
  Его привычно-серые глаза такие близкие казались настолько реальными, что Елена облегченно вздохнула. Она обняла его, крепко прижавшись к его груди.
  - Либо это сон и мы сейчас проснемся, либо ты должен объяснить мне, что здесь происходит, - прошептала Елена, боясь разомкнуть объятья.
   - Одно я тебе могу сказать точно, - твердо ответил Лука, чуть приподнимая ее лицо вверх, - это не сон. Я наконец-то нашел тебя.
  - Но как все это объяснить? Ведь я шла сюда с одной единственной мыслью увидеть герцога и спросить, зачем он хотел сдать меня полиции. Зачем ему это нужно? Что я ему такого сделала, наконец? - Ее возмущенное личико было настоль наивно-простодушным, что при каждом ее слове у Луки возникало единственное желание поймать ее губы, что-то лихорадочно бормотавшие ему, своими и никогда не отпускать их.
  - Я бы тоже хотел знать, зачем Альберто все это сделал, - целуя ее в ответ, ответил он, - И я обязательно это выясню.
  - Но, почему мы здесь? - тщетно стараясь найти хоть малейшее объяснение всему происходящему, снова и снова повторяла Елена, машинально отстраняясь от Луки.
  - Если тебя это устраивает, Альберто мой друг и кое-чем мне обязан. Тебе не хочется отметить сегодняшнее событие? - решив сменить тему, он подошел к книжному шкафу, искусно отделанному резьбой в стиле барокко, занимавшему всю противоположную стену комнаты, и достал из закрытого дверцами отделения, бутылку шампанского и два хрустальных бокала. Елена, подойдя поближе, взяла у него бокалы и стала терпеливо наблюдать, как он откупоривает бутылку.
  - Наверное, у всех итальянцев это в крови, - после некоторой паузы откликнулась она.
  - Что в крови? - не поняв вопроса, спросил Лука. Привычным движением он сорвал непослушную пробку со стеклянного горлышка. Наклоненная под сорок пять градусов бутылка сделала недовольное 'паф' и пенистое шампанское, почуяв свободу, весело забурлило по краям бокала.
  - Откупоривать бутылки, - призналась девушка и, невольно смутившись, тихонько засмеялась.
  - Вот ты и улыбнулась, - наполнив бокалы, Лука поставил бутылку на одну из полок книжного шкафа. - Не волнуйся, через неделю, ты тоже станешь итальянкой.
  - Вот так просто?! И ни тебе 'только после десяти лет проживания', ни тебе 'четыре года отсрочки после подачи на гражданство'... - удивленно протянула Елена, - как у тебя это получается? Словно бутылку вина открыть.
  - Я же тебе сказал: герцог - мой старый приятель. А у герцогов свои привилегии. К тому же мы в Италии, - он живо подмигнул Елене. - Здесь главное знать в какую дверь стучаться, - Лука приподнял вверх бокал, - ну что? За нас? - радостно воскликнул он.
  Звон хрусталя заставил девушку немного расслабиться.
  - За нас, - мило улыбаясь в ответ, повторила Елена. Опустошив бокал, она поставила его рядом с бутылкой. - Все равно, после всего произошедшего мне как-то не по себе. Может, пойдем отсюда куда-нибудь? - она умоляюще посмотрела на Луку. На самом деле, в желании девушки поскорее покинуть замок говорило не столько пугающая загадочность этого места, сколько боязнь встречи с его всемогущим хозяином, который все вопросы предугадывал заранее и все проблемы решал моментальным росчерком пера.
  - Ты права, - согласился Лука. Поставив свой бокал рядом с его собратом, он взял Елену за руку. - У меня здесь есть знакомый, который может одолжить нам катер. Что ты скажешь на счет идеи покататься по каналам? - его глаза светились от счастья. В этот день он был самым счастливым человеком на свете. С ним была его любовь. И главный священник Сан Марко сам благословил их. В тот момент он боялся лишь одного, что его избранница, по какой-то неведомой ему причине, вдруг скажет 'нет'. Чтобы только быть с ней рядом, он готов был подарить своей возлюбленной не только катер и море, но и весь мир в придачу, что окружал их.
  - Лука, ты чудо! - глядя на его сияющее лицо, произнесла Елена.
  
  
  
  
  Последняя из рода Контарини
  
  - Франческо, ты уверен, что это действительно та девушка? Дело в том, что у меня есть сомнения, - машинально сложив крестом руки на груди, промолвила Лючия. В глубине души она молила судьбу ниспослать ей доказательства, что разом превратили бы в прах ее опасения, разрушили бы их, не оставили от них ни следа. Слишком много стояло на кону, прими она неверное решение. Слишком много зависело от того признает ли она в случайно появившейся в городе иммигрантке свою наследницу или нет.
  - Я видел ее. Она как две капли воды похожа на бедняжку Амелию. - Священник казался спокойным и непоколебим в своей уверенности. Он много повидал людей на своем веку, со многими пришлось ему общаться. Но то, что он почувствовал в Елене, ту силу, что исходила от девушки во время разговора с ней, развеяло все его сомнения. Старик уже знал наверняка: она и есть та истинная наследница династии Контарини, последняя в их роду, которая владела даром вещания.
  - Ты мог ошибиться, дорогой, - тяжело выдохнула Лючия. - Столько времени прошло, столько сил истрачено на ее поиски. Это мог быть простой самообман. Ведь внешность порой двусмысленна. - Разум Лючии продолжал отрицать возможность причастия девушки к ее семье. Однако сердце ее жаждало получить то, что она надеялась отыскать уже долгое время - родственную ей душу.
  - Я говорил с ней. Я видел силу в ее глазах, намного большую, чем мы с тобой владеем, сестра. Прибавь к этому рассказ твоего племянника. Это не может быть простым совпадением. - Франческо нежно взял прохладные ладони сидевшей перед ним женщины в свои. Худощавое лицо его выглядело спокойным и уверенным.
  - Я знаю Франческо. Ты мой кузен. Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. С одной стороны это дар, а с другой - проклятье.
  - Ты не смеешь говорить так, сестра. Ты в божьем храме, - он добродушно улыбнулся Лючие. - Это дар богов.
  - Смею, дорогой мой. В тебе есть этот дар, как и во мне. В большей или меньшей степени все в нашем роду обладали им. Это - наследственное. По какой-то непонятной причине боги избрали нас на роль вещателей их воли, тем самым лишив нас возможности жить собственной жизнью. Это тяжкое бремя, Франческо, - она отвернулась. Противоречащие друг другу мысли в ее голове в равной степени боролись за свое существование. Лючия за всю свою жизнь так и не решилась отдать предпочтение какой-либо из них, взяв чью-либо сторону. - Ты же знаешь, как это не просто. Моя бабка не выдержала, сдалась. Отказавшись от своей дочери, она ушла в монастырь. Она решила навсегда укрыться от глаз людей, 'согласившись до конца дней своих выполнять волю богов'. Ее сестра бежала с первым же встречным. Моя мать, царство ей небесное, потрясенная поступком бабки, так никогда и не осмелилась признаться, что обладала даром предков. И мне запрещала ради моего же блага, - ее глаза наполнились слезами. - Знаешь, иногда мне кажется, что может, поэтому боги разгневались и лишили меня материнства, ожидая от меня покорности и послушания, - Лючия нехотя взяла протянутый священником платок. Ее осунувшееся лицо вдруг постарело на десяток лет. Стараясь не размазать аккуратно наложенную на ресницы тушь, она легким прикосновением убрала катившиеся по щекам слезы. - Увы, я не так сильна, как того ожидали от меня боги. Я не уверена, что от меня могло бы что-то зависеть, - Лючия слабо улыбнулась.
  - Знаю сестра, знаю, - как можно мягче произнес священник. - Но ты не можешь отрицать правды. Не можешь просто отвернуться и закрыть глаза, на то, что происходит вокруг нас. Ты знаешь, как сильна была вера, когда предки наши служили богам. Вспомни успехи в крестовых походах, управляемые волей всевышних! И что случилось, когда они отказалась передавать эту волю народу, считая ее неразумной. Какие землетрясения и наводнения потрясали наш город. Отлучение Венеции от церкви... А успехи в морском деле, когда наш город имел монополию на торговлю в Средиземноморье. И ее спад, когда Римская церковь переманила нашу 'темную лошадку-вещательницу' на свою сторону? А распри с Ватиканом и запрет на все религиозные обряды в Венеции? Думаешь это просто так? - В голосе священника чувствовалось воодушевление. В его лазах светились искорки давно потухшей надежды. Не так часто выпадал Франческо случай поговорить с сестрой на подобные темы. Лючия тщательно избегала таких разговоров, не желая казаться причастной к фамильному дару всевышних. - Богов боятся, а их вещателей еще больше.
  - Еще одна причина не подвергать эту девочку такой опасности.
  - Но без ее помощи нам не обойтись, - Франческо умоляюще посмотрел на сестру. - Ты не можешь отрицать, какую роль наши предки сыграли в мировой истории. Не без их участия в течение прошлого века два венецианских патриарха взошли на папский престол. И чем Ватикан был обязан нам за это.
  - Но церковь и сейчас достаточно сильна, - стараясь не поддаться искушению, вычеркивая любой сомнительный мотив, продолжала упорствовать Лючия.
  - Была сильна, - поправил ее Франческо. - Ты просто боишься взглянуть правде в глаза, сестренка, - священник обвел грустным взглядом вокруг себя. - Те времена ушли. Церковь все больше становится непопулярной. Она уже не приносит столько доходов, как раньше. А раз нет доходов, она уже не в состоянии влиять на массы людей, как это делала прежде. Народ всегда нуждался в чуде. Ему нужно оно и сейчас. Чтобы люди его узрели и поверили, им нужен тот, кто подарит им это чудо. Кто поведет толпы жаждущих за собой. Им нужен лидер! - Франческо встрепенулся и гордо вскинул голову вверх, тем самым желая придать вес сказанным им словам. Заканчивая фразу, он, казалось, не видел сидевшую перед ним Лючию. Его взгляд был устремлен куда-то дальше стен той комнаты, в которой сидели они.
  - Этот лидер ты, Франческо. Народ тебе верит, слушает тебя и идет за тобой.
  - Ты мне льстишь, сестра, - его большие карие глаза испускали усталость. Веки, под натиском дум опали вниз. Он тяжело вздохнул и обмяк в кресле. Вместо горделивой осанки проповедника, его фигура вдруг приобрела очертания потрепанного жизнью старика. - Им нужен не я, - грустно промолвил он. - Им нужны боги. Их напутствие. Их слово. Это единственное, что может изменить человечество к лучшему в наш безумный век интернета, компьютеров, электронных и атомных технологий, влекущих за собой зарождение безбожности в душах слабых мира сего. Им нужна духовность. Нужен тот, кто бы дал им ее. Проводник, кто бы мог говорить с богами, кто бы мог передать людям их мысли, направить их,... - не зная как еще объяснить тревоги, томившие его сердце, священник умолк. Он думал об этом слишком долго, изо дня в день, наблюдая за прихожанами и выслушивая их исповедования. Он старался давать нужные напутствия, заранее зная, что, на самом деле, не в силах дать несчастным то, зачем они пришли к нему. Ах, если бы он обладал полным даром рода Контарини, как обладала им когда-то женская половина семейства. Но дар коснулся Франческо лишь частично. Если б он только мог...
  - И ты хочешь обрушить это бремя на бедную девочку? - после долгого молчания произнесла Лючия. Конечно же, его кузен был прав. Безбожность завладевает мыслями людей, когда они лишены надежды на поддержку свыше, надежды на чудо. Но и так же безбожно взваливать столь тяжелую ношу на хрупкие плечи ни в чем неповинного ребенка.
  - Только если она сама этого захочет, - глухо произнес священник, что-то усиленно прикидывая в уме. - Вспомни Элизиану, жившую столетия назад. Ее пророчества вознесли наш город на пьедестал великой морской державы. А азартная Джоэлла, что дала Венеции второе дыхание, превратив ее в столицу веселых карнавалов и изощренных любовных утех. Хотя я и не считаю это достижение равноправным званию морской державы, но должен признать, что после кризиса, вызванного открытием нового пути в Индию, это дало свежий заряд энергии нашему народу. Венеция снова была у всех на устах. И если наша синьорина согласиться, ты не представляешь, какую роль она с ее даром сможет сыграть в этом мире.
  - Не знаю, Франческо, - неуверенно покачала головой Лючия, - ты же понимаешь, ее нельзя заставить. Боги не потерпят насилия над избранными ими.
  - Поэтому мы должны быть предельно осторожны. Иначе мы можем попросту спугнуть это юное создание прежде, чем оно осознает, какой силой наделила ее природа. - Священник встал и не торопясь прошелся по комнате. Затекшие от продолжительного сидения ноги не слушались. Старость давала о себе знать. Давно прошли те времена, когда он целыми сутками мог носиться по городу из одного его конца в другой, не замечая тяжести навалившихся забот.
  - А если ты все-таки ошибаешься, и Елена не моя племянница? - Лючия вслед за ним поднялась с кресла. Перед тем как отойти от стола она аккуратно отодвинула от его края грозящую упасть на пол стеклянную чернильницу, словно хотела подвести этим черту их сегодняшней беседы.
  - Ох, Лючия, - снисходительно улыбаясь кузине, ответил священник. - Ты же видела анализ ДНК собственными глазами. Какие у тебя еще могут быть сомнения?!
  - Видела, - твердо подтвердила Лючия. - И не я одна. Что меня очень пугает, если мы с тобой правы в наших догадках, Джессике уже давно обо всем известно, и намного раньше нас с тобой. - Сняв со скромно стоявшей в углу разлапистой вешалки широкополую шляпу, что имела привычкой иногда надевать на себя, следуя своей подруге Лидие, она подхватила подмышку небольшую дамскую сумочку и собралась уходить, но остановилась и задумалась. - Знаешь, что-то подсказывает, что кража документов - это ее рук дело. И если она еще не свела один конец этой истории с другим: анализ ДНК этой бедняжки с историческим прошлым нашего рода, так это чистая случайность и дело времени.
  - Ты думаешь, нам следует опасаться, что она обо всем узнает? - провожая ее до выхода, спросил Франческо.
  - Думаю надо быть к тому готовым, - заключила Лючия и вышла из помещения.
  
  
  
  Раскрытие тайны
  
  И не было кроме них никого на том белом катере, что уносил влюбленных в безбрежную морскую даль. Укутанные лучами блаженства они наслаждались друг другом. Елене казалось, что это будет длиться вечно. Что никакая сила на свете не способна разлучить их. Он был с ней. Она знала, он всегда был рядом. Даже в те долгие дни ожидания, когда он уезжал и не давал о себе знать, когда повторяемые, ничем не отличавшиеся друг от друга дни превращались в тягучую безликую массу, Елена какие-то образом знала, что он вернется. Ведь это же Лука! Он всегда был с ней, в ее сердце. День пролетал сказочной птицей, унося их на крыльях счастья. Темной шалью опускалась ночь, осыпая их лабиринтами звезд. Засыпая в объятьях Луки, Елена, убаюканная шепотом волн, забывала, что есть на счете печаль, способная сковывать сердце, и боль, загоняющая в потемки сияющий луч восходящего солнца. Ведь Лука же с ней?! Он прогонит страх. Он храбрый и смелый. Он - сказочный принц, столь неожиданно возникший в ее жизни. С его появлением ее скромное существование вдруг начало приобретать смысл.
  Неделя пролетела незаметно. Катер плавно причалил к берегу и бережно высадил своих пассажиров на землю, словно это был самый ценный груз когда-либо перевозимый им.
  - Как прокатились? - Стефано радостно приветствовал их на берегу. - Как вам посудина?
  - Не плохо, - отозвался Лука.
  - Просто чудо! - откликнулась, шедшая следом, Елена. - Летит будто ласточка на крыльях любви Афродиты, - романтически протянула она.
  Загорелое лицо директора пароходства растянулось в улыбке. По просьбе своего шефа неделю назад он самолично, тщательно осмотрел катер перед отплытием и приготовил его для молодоженов.
  - Может, так его и назовем? Как ты думаешь? - Стефано весело подтолкнул плечом стоявшего рядом Луку. - Ведь он у нас пока еще безымянный. - Осторожно пройдя по трапу, он запрыгнул на раскалившийся под солнцем борт катера.
  - Как? Ласточка? Или Афродита? - удивленно хмыкнул Лука. - По мне так, и то и другое не плохо. Я вообще-то думал Еленой назвать, - он нерешительно почесал в затылке. - Впрочем, как скажешь, дорогая, - он обернулся к девушке и поцеловал ее в щеку.
  Елена нерешительно пожала плечами и улыбнулась.
  - Так это что? Твой катер? - тихонько шепнула она парню на ухо, когда коренастая фигура Стефано скрылась в каюте. - Ты мне это не говорил. Я думала, что ты его напрокат взял. - За всю неделю путешествия Елене даже и в голову не пришло расспросить Луку о катере. Витавшая в облаках, она была настолько оторвана в мыслях от бренного мира, что ничто ей не казалось более реальным, как эта машина, несущая их вдаль по переливавшемуся под солнцем морю, и россыпи звезд над их головами в ночные часы.
  - Ну как тебе сказать... - неожиданно замялся Лука, - Конечно на прокат, - после некоторого молчания, произнес он. - Что еще может позволить себе бедный студент?
  Невинный взгляд, обращенный к ней, и смущение в его улыбке Елена приняла в тот момент за ни что иное, как за нежелание признаваться своей возлюбленной в том, что ее избранник не в состоянии позволить себе такую роскошь, как прокатиться на собственном катере.
  - Что-то ты мне не договариваешь, - хитро прищурившись, игриво выпалила Елена. В ее глазах светились искорки озорства. На чуть охваченном загаром личике мелькнула улыбка блаженства. Что поделаешь, у каждого есть свои тайны. И каждому нужно время, чтобы поделиться ими. - Ладно. Вообще-то я к этому уже почти привыкла. Объяснишь, как придет время, - вздохнула она и ласково провела рукой по его растрепавшимся на ветру волосам.
  Лука обхватил Елену за хрупкую талию и в порыве чувства притянул к себе.
  - Мне в гостиницу не мешало бы зайти, где я остановилась, - нехотя отстраняясь от парня, произнесла она. - А то там меня уже потеряли.
  Улыбаясь, Лука кивнул в знак согласия.
  - Мне тоже кое-какие дела утрясти надо. Встретимся вечером у тебя в номере. Ты ведь теперь моя жена и негоже тебе в гостиницах обитать. - Весело подмигнув Елене, он взвалил на плече дорожную сумку, что захватил с катера.
  - Ты хочешь сказать, что, наконец, готов показать мне свою обитель? - сама не веря пришедшей ей в голову мысли, девушка задорно рассмеялась. Эта мысль показалась ей, вдруг, совершенно нелепой. Быть замужем за человеком, который ни разу еще не пригласил ее к себе в гости. Словно единственным местом его проживания было то плавучее средство передвижения, с которого несколько минут назад они сошли на землю.
  - Наконец покажу, - смиренно кивнул он и, взяв ее за руку, проводил до речного трамвая.
  
  
  Разоблачение
  
  Елена вошла в двери гостиницы. Встретивший ее привратник был чем-то очень встревожен. Увидев вошедшую девушку, он тут же достал откуда-то из-под стола небольшой белый конверт и ринулся ей навстречу.
  - Куда же вы пропали, дорогая? - настороженно косясь в противоположный угол комнаты на развалившегося в мягком кресле упитанного мужчину, он протянул Елене почтовый конверт. - Вот, ваша подруга оставила. Вам, лично в руки! - Сделав акцент на последней фразе, он вручил ей письмо.
  - От подруги? - удивленно спросила девушка.
  'Может Юлька что отчибучила?', - мгновенно пронеслось у нее в голове, - 'Хотя, вряд ли бы она стала письма писать. Скорей на сотовый сообщение бы отправила...'. Пожав плечами, она взяла конверт, на котором в верхнем левом углу на месте отправителя красовалась слегка выпуклая печать коммуны города Венеция. 'Должно быть это готовый паспорт!', - мелькнула мысль, - 'Но почему так скрытно?!'.
  - Спасибо большое! - улыбнулась Елена и вслед за ним тоже машинально покосилась на сидевшего в углу угрюмого мужчину, усиленно делавшего вид, что читает сжатую в руках газету. - А мои вещи? Они все еще там, в номере? - снова обратилась она к привратнику.
  - Конечно, синьора! Все в целости и сохранности. Но будьте осторожны, лестницы у нас крутые. - Продолжая играть глазами, желая намекнуть на что-то важное, он проводил Елену до первой ступеньки. - Я бы на вашем месте письмецо-то спрятал, - стараясь быть незамеченным, прошептал он и кивнул в сторону уходящей вверх лестницы.
  Подойдя к своему номеру, Елена заметила, что входная дверь его чуть приоткрыта. Автоматически отведя за спину руку державшую конверт, девушка осторожно вошла в комнату. Все вокруг было так, как оставила она неделю назад перед тем, как отправиться искать загадочный дом герцога. Односпальная кровать в углу комнаты аккуратно устлана горничной отеля, рядом с ней небольшой письменный стол с крутящимся кожаным креслом, где беспорядочно весела пара ее футболок. Вся атмосфера комнаты, как и прежде, утопала в полудреме мягких лучей исходившего от окна света. Разве что сейчас на пути солнечных лучей, освещавших комнату, вдруг возникла неожиданная преграда: темнеющий силуэт молодой женщины, облаченный в строгий черный костюм. Незнакомка стояла, отвернувшись к окну, не подавая признаков жизни, подобно искусно вырезанному из черного мрамора изваянию. Строгий костюм подчеркивал отточенные линии ее стройной фигуры. Черные как смоль вьющиеся волосы элегантно подняты вверх и собраны в пучок в виде небольшого узла.
  Чуть скрипнув дверью, Елена замерла от неожиданности.
  - Здравствуйте, - робко произнесла она, не зная как реагировать на появление в ее номере незваной гостьи. - Кто вы?
  Незнакомка медленно повернулась к Елене. Во всей ее манере держаться: гордой осанке, скрещенных на груди руках и приподнятом вверх подбородке сквозили чопорность и высокомерие.
  - Нет, это ты мне скажи, кто ты такая? - с ходу взяв высокую ноту, произнесла незнакомка. - И по какому праву позволяешь себе врываться в жизнь порядочных людей, сбивать их с толку, рушить все их планы и претендовать на то, на что ты вовсе не вправе претендовать? - Ее взгляд, словно взгляд голодной волчицы, учуявшей добычу, все больше впивался в стоявшую перед ней девушку.
  - Извините? - опешила Елена. В то, так прекрасно начавшееся, солнечное утро она никак не ожидала подобных обвинений в ее адрес. Стоя перед одетой во все черное, распалявшейся в злобе синьорой, она вдруг почувствовала себя крохотной песчинкой перед лицом неслыханной бури, что готова разразиться в любой момент и снести все живое на своем пути.
  - Я не знаю и не собираюсь знать, как ты разыскала нас. В конце концов, это не важно, - злобно процедила синьора, - Но я тебе не позволю вставать у меня на пути...
  - Поверьте, я не собираюсь вставать у вас на пути, - от столь явной агрессии, направленной в ее сторону, Елена отпрянула назад. - Я даже не знаю, кто вы такая, - робко промолвила она. Все ее тело вдруг охватила неприятная дрожь. Сердце бешено застучало чечетку. Если эта особа и хотела ее напугать, то ей это удалось.
  - Не прикидывайся бедной овечкой! - резко отрезала дама в черном, - Может моего брата тебе и удалось одурачить, но меня ты не проведешь. Я и не с такими дело имела. Что, думала, я не узнаю о твоем замужестве с моим братом?! Наивная дурочка, решила обвести меня вокруг пальца. Не обольщайся, я сумею доказать, что это всего лишь подстроенная тобой афера. И когда я это сделаю, я с радостью вышвырну тебя вон из страны! - Что-то неестественное сквозило в ее поведении. Словно дикое животное вот-вот готовое сорваться с цепи и вцепиться в горло стоявшей перед ней жертвы.
  Что она, Елена могла такого ужасного сделать, чтобы вызвать столь негодующее к себе отношение?
  - Постойте, синьора, здесь должно быть какая-то ошибка, - срывающимся от испуга голосом пробормотала она, - Да, я вышла замуж, неделю назад. Но не за вашего брата, а за Луку, - изо всех сил пытаясь успокоить разбушевавшуюся даму и успокоиться сама, Елена не находила слов для объяснений той нелепой несуразицы, которая по ее мнению происходила сейчас в ее номере. - Вы ошибаетесь! Кто вы такая? Поверьте, я не знаю ни вас, ни вашего брата...
  - Кто я такая?! Я скажу тебе девочка, кто я такая, - резко прервав ее, выпалила синьора. - Я Джессика Розалия Баккальери, наследница древнего влиятельного венецианского рода. О силе влияния которого, как я подозреваю, ты и понятия не имеешь. На честь и имущество которого ты по глупости и недоумию своему решила покуситься.
  От всего сказанного у Елены голова пошла кругом. Никто никогда в жизни ее ни в чем подобном еще не упрекал. Однако синьора Джессика была в чем-то права: ни о каких всесильных Венецианских родах Елена и слыхом не слыхивала. Ей вдруг представилось, будто некая сверхъестественная сила медленно, но верно затягивает ее в совершенно другой параллельный мир, нереальное пространство, в котором, возможно, существуют влиятельные роды и могущественны племена. Стараясь всеми силами уцепиться за ускользающую от нее действительность, Елена закрыла глаза.
  - Что вы делаете?! Не оскорбляйте меня так! - не выдержав натиска незнакомки, в отчаянии произнесла она. - Я не сделала вам ничего плохого! И совершенно не понимаю, о чем вы говорите?
  - Дорогая моя, тебе не удастся провести меня этим детским лепетом! - все больше повышая голос, выкрикнула Джессика. Казалось, еще минута, и она превратится в огнедышащего дракона, извергающего изо рта потоки пламени, - Сегодня я своими глазами видела подписанный вами обоими документ, - при этом она заходила по комнате, активно жестикулируя во все стороны. - Я вполне полагаю, что мой неразумный брат влюбился в тебя без памяти. Ведь ты так похожа на предмет его обожания. - Она нарисовала руками в воздухе воображаемый полукруг, всем своим видом пытаясь показать ничтожность помыслов ее брата. Но краем глаза уловив испуг на лице девушки и чувствуя, что перегибает палку, Джессика решила немного подкорректировать тактику нападения. - Я бы сама не поверила, не увидев тебя сегодня собственными глазами, - уже более спокойным и наставительным тоном произнесла она, решив, что метод психологического давления более подошел бы в данной ситуации. Замедлив шаг, она подошла к Елене и окинула ее оценивающим взглядом с ног до головы, словно та была не живая персона, а нечто искусственно созданное для обозрения. Девушка от неожиданности отступила назад. Джессика же, отвернувшись от нее, как ни в чем не бывало, продолжала, - Но ты же сама понимаешь, как это низко играть чувствами 'больного' в этом смысле человека. Тебя разве родители этому не учили? - она презрительно фыркнула при слове родители, словно речь шла не о людях, а о каких-то пресмыкающихся, стоящих ниже ее по развитию.
  Елена почувствовала, что еще немного, и она сойдет с ума от всей этой нелепицы.
  - Синьора, я же вам говорю: я вышла замуж в замке, за Луку. Потому что мы любим друг друга, а не за вашего брата герцога, - все так же сжимая в одной руке запечатанный конверт, она приложила вторую руку к груди, стараясь жестом подтвердить всю правоту своих слов.
  - Ах, за Луку?! - восторженно воскликнула Джессика, готовая выпрыгнуть из стягивающего ее стройную фигуру костюма, - Ну, конечно же, Луку! Так ты не отрицаешь, что была в тот момент в замке, где прежде проводила фотосессию? И венчалась там с Лукой? Лукой из замка?!
  - Нет, не отрицаю. С чего бы мне? - неуверенно пролепетала Елена.
  - Так вот, милая, Лука в замке только один. И это управляющий моего брата Альберто. Я ни за что не поверю, что ты при твоем уме и смазливом личике вдруг взяла и влюбилась в шестидесятилетнего старика. Ну конечно, если бы он был миллионером, то тогда понятно. Мало ли слухов ходит о шестнадцатилетних иммигрантках, вешающихся на шею старикам с толстыми кошельками.
  Елена уже не знала о чем и думать. Причем тут еще шестидесятилетний старик к ее брату герцогу в придачу, который, как оказывается, непонятно почему был по уши влюблен в нее, как в неожиданно оживший идеал?! И почему в Германии этот полный чувств и желаний герцог был готов сдать ее Елену полиции, рассказав хозяйке отеля о ее пропавших документах?
  - Нет, Лука - это не его управляющий, - тяжело выдохнув, замотала головой Елена. Она вдруг вспомнила, что при первом ее посещении замка там действительно был пожилой человек, что встретил ее у входа. - Лука, он молодой, высокий, темноволосый,... - начала перечислять Елена и вдруг остановилась. В ее памяти разом всплыли изображения двух мужчин. Первый образ ее мужа Луки - коротко остриженного, темноволосого парня с серыми, словно непроглядный туман, глазами. Второй же был герцога Баккальери - стройного мужчины с ниспадавшими на плечи локонами черных волос и с ласково улыбающимися ей черными глазами той же формы. Фотографическая память Елены и опыт работы с графическими изображениями не подвели. Две столь несопоставимые картинки абсолютно разных, на первый взгляд, молодых людей, в ее воображении вдруг слились воедино. 'Они действительно похожи!' - молнией пронеслось в голове у Елены, - 'черты лица, улыбка, жесты... Если бы не цвет глаз, изменению которого вполне могли бы быть причиной контактные линзы, и длина волос...'. Как она сразу это не поняла?! Так же и различие в сословии сыграло не малую роль. В образе 'герцога', как и в самом этом слове, она видела нечто недоступно-величественное, боязнь приблизиться к которому, возводила некоего рода стену между ней и Альберто. А Лука был простым парнем, которого она любила.
  - Так что? - Джессика выжидающе смотрела на замершую Елену. - Так вот, дорогая, - после высокомерно выдержанной паузы продолжила она. - От Альберто, прямо тебе скажу, я такого одолжения не ожидаю. Он сделает все, лишь бы досадить мне. Даже женится на ком попало, только бы насолить родной сестре. Но ты,... - она остановилась на секунду и сделала глубокий вдох, считая разговор почти законченным. Снисходительные нотки засквозили в тоне ее голоса. - Если ты не откажешься сама и не признаешь ваш брак театральной фикцией, что была разыграна по прихоти моего разлюбезного братца и по глупости и неопытности с твоей стороны... Поверь, для тебя это будет наилучшим выходом из положения...
  - А если я не захочу этот сделать, что тогда, - робко произнесла Елена. В ее душе все трепетало. Сильно защемило сердце от нахлынувшей обиды и отчаяния. Мистический туман неизвестности, что в ее воображении обволакивал загадочный замок, вдруг начал потихоньку исчезать, открывая взору полную картину всего случившегося. 'И Лука! Это не может быть он!', - напряженно пульсировало в висках.
  - А тогда, милая, - глазки Джессики вдруг разом превратились в две узкие щелочки, которые словно от прикосновения зажженной спички искрами пламени вспыхнули извне. - Я сделаю все, чтобы власти Италии уничтожили тебя. Твоя история, о том, как ты попыталась заполучить в мужья Венецианского герцога, разлетится по всей стране. И, поверь мне, я добьюсь, чтоб ноги твоей больше здесь е не было.
  В этот самый момент случилось нечто странное. Елена вдруг почувствовала, как таившаяся у нее в душе, обида начала вдруг разрастаться и превращаться в огромный ком негодования. Нет! Она не обманщица и не злодейка, коей пытается выставить ее эта дама. И не покушалась она ни на кого из потомков знатных родов. Здесь просто какая-то неразбериха. Она, просто, как можно скорее должна увидеть Луку и поговорить с ним. Но сейчас ей надо, во что бы то ни стало, остановить эту разъяренную фурию, что стоит перед ней и плещет во все стороны угрозами. Решив для себя это, девушка вдруг выпрямилась и, гордо вскинув голову, произнесла:
  - Синьора, я вам обещаю поговорить с моим мужем и разобраться во всем, - на удивление для самой Елены, голос ее звучал звонко и спокойно, - А пока вы не имеете никакого права находиться у меня в номере и угрожать мне, - девушка чуть улыбнулась и встряхнула головой. Светлые шелковистые пряди разлетелись в стороны, скидывая прочь все напряжение, что скопилось за утро. Что-то произошло с ней за последнюю пару минут, что-то незаметное, но очень значимое. Теплой волной бесстрашия окатило ее с ног до головы. Будто спокойствие всего мира вдруг разом нахлынуло на Елену, вознеся ее сознание над проблемами бренного мира. Теперь она была не обычная простушка, которой могли все помыкать. Теперь она сама была правосудием, способным отрезвлять людей и заставлять их следовать голосу разума. - Синьора, вы сейчас немедленно покинете эту комнату, и больше никогда не будете преследовать меня, - уверенно закончила Елена.
  После ее слов что-то изменилось в фигуре Джессики. Она вдруг сникла и стала похожа на растерянного ребенка, не знающего, куда занесла его судьба, с трудом понимающего, что происходит вокруг него. Искорки злобы, вспыхивавшие в глазах при каждом ее слове, вдруг разом потухли. Уголки губ виновато поползли вверх. Она зачарованно смотрела на разлетающееся золото волос Елены и не могла произнести ни слово.
  - Ох, что-то я неважно себя чувствую, - дотронувшись пальцами до прохладного лба, извиняясь, выдавила Джессика. Неприятный трепет неуверенности в себе разом охватил ее, - Конечно же, вы правы, надо во всем разобраться, - неловко улыбаясь, протараторила она и вышла из номера.
  Резким движением Елена закрыла за ней дверь. Неимоверная усталость охватила все ее тело. То напряжение, что царило в комнате в течение всего разговора, исчезло. Девушка подошла к окну и тут же распахнула его, впуская свежий воздух в крохотный гостиничный номер. Кинув взгляд на улицу, она увидела, как у дверей ее отеля знакомый швейцар, активно жестикулируя руками, о чем-то спорит с пожилой дамой в широкополой шляпе, казалось, случайно остановившейся у входа. Спустя минуту, на крыльцо вышла Джессика. Не замечая споривших, она в полной прострации медленно продефилировала мимо. Тучный мужчина, что сидел, развалившись в кресле в приемном зале, выкрикнув на ходу, - 'Синьора Лючия, мое почтение!', - засеменил вслед за Джессикой. Пожилая дама, проводив взглядом уходящих персон, распрощалась со служителем отела и удалилась в противоположном направлении. Швейцар же скрылся из виду в недрах вверенного ему заведения.
  Вся проходившая внизу сцена чем-то напомнившая Елене игру в бильярд, выглядела очень странно. Разноцветными шарами под действием удара кия, персоны вдруг начинали хаотично двигаться, сталкиваясь между собой, меняли направление, мысли и скорость...
  От нахлынувшей усталости, и потока свежего воздуха из окна, девушка почувствовала неимоверную слабость, в точности так же, как при выезде из немецкого отеля, когда ей пришлось остановить наседавшую на нее с обвинениями немку. Подойдя к кровати, она медленно опустилась на аккуратно застеленное покрывало. Оставшийся без внимания, слегка смятый почтовый конверт, все еще таился сжатым в ее руку. Вспомнив о послании, она осторожно открыла его, стараясь не порвать бумагу. Внутри Елена нашла свежеотпечатанный паспорт на имя гражданки Италии Елены Новиковой и аккуратно сложенный пополам листок, который оказался свидетельством о заключении брака между ней и... 'О боже!', - будто потоком холодной воды окатило девушку. Огромная волна смешанных воедино чувств, нечто среднее между ужасом, отчаянием и осознанием нелепой ошибки, неизбежно ведущей за собой катастрофу, охватила ее сердце. Ее глаза вдруг застыли на строчке с именем жениха, - 'и... герцогом Альберто Баккальери!'. Не веря стройной череде букв, прочитала она предъявленный ей приговор. Озноб отчаяния неприятной дрожью пробежал по спине. Ей показалось, что сейчас она не в тихой комнате отеля среди доносившихся до нее праздных отголосков суеты ее любимого города, сидит обласканная лучами пробивающегося сквозь распахнутое окно солнца, а летит на огромной скорости в непроглядную пропасть. Елена на мгновение затаила дыхание. В голове пронеслась мысль, что кто-то, возможно, ошибся и что перед ней не та бумага, которую она подписывала в замке неделю назад. Она снова пробежала глазами весь текст от начала до конца и остановилась на месте с поставленными подписями: ее маленьким аккуратным завитком, напоминающим стилизованные инициалы 'ЕН' и его размашистой и витиеватой росписью. Да, это была действительно его подпись. Елена прекрасно помнила, как его рука уверенным движением оставляла чернила на нетронутой еще белизне бумаги. А сам Лука, выходит, и есть тот герцог Альберто, что поразил девушку своими манерами при первой встречи. Вот почему он встретил ее в замке! Вот почему священник так уважительно обращался к нему! И почему Лука хотел назвать катер ее именем... Просто потому, что это был действительно его катер, а не взятый на прокат каким-то неуверенным в себе студентом. Лука - это и есть Альберто! Вдруг, вся загадочная головоломка, связанная с Лукой и всем, что его окружало, разрешилась в одночасье. Каждый пазл нашел себе место в этой загадочной истории. Каждый вопрос, возникавший когда-то между ней и ее возлюбленным, вдруг, отыскал подходящий ответ. Что-то заныло глубоко в душе. Неприятная тошнота подкатила к горлу. Выходит, та дама в черном была права. Елена никакая не невинная жертва. Она всего лишь хитрая мошенница, что в погоне за богатым женихом смогла опуститься до лжи, и с помощью своих чар женила на себе ее брата. При этой мысли из холодного озноба ее тут же бросило в жар. Щеки запылали от неприятного чувства стыда и обиды. Девушка закрыла лицо руками, - 'Господи! Что же ты наделал, Лука?!', - в отчаянии произнесла она, - 'Что же мне теперь делать?!'.
  Весь день она просидела на кровати, обхватив руками колени, уставившись на чисто выбеленную стену напротив нее. Четко вырисованные солнечные силуэты, падающие от окна на пол, постепенно удлинялись и становились размытыми. Радость яркого утра столь бурно перешедшего в насыщенный событиями день, вдруг угасла и приобрела томительно увядающий оттенок. Пару раз звонил телефон, нарушая траур завершения так прекрасно начавшейся истории. Но девушка его не слышала. Солнце за окном неумолимо приближалось к горизонту. Спустившиеся сумерки невольно пробудили Елену. Она встала с кровати, быстро собрала вещи в небольшую дорожную сумку и, тенью скользнув по узкому полумраку коридоров, никем не замеченная, покинула отель.
  Раскрытый конверт, придавленный сверху свидетельством о браке и свежеотпечатанным паспортом, лишенный какой-либо возможности на апелляцию, остался лежать забытый на краешке кровати, словно ошибочное послание, ни коем образом не касающееся его получателя.
  
  
  
  Джузеппе
  
  - Что ты хочешь, Джузеппе, - вытерев руки о лежавший на сидении мотоцикла кусок старого полотенца, пожал плечами Серж. - Ты знаешь правила.
   - Но я же не мог! - округлив глаза, в отчаянии выкрикнул худощавый парнишка. - Я же говорил: меня дядя срочно вызвал в Швейцарию, тетка перед смертью очень хотела видеть, - словно скороговорку, отчеканил он хорошо заученную фразу.
  - Ага, говорит, не помру, пока этого оболтуса не увижу. И наследство мое фиг кто получит, - сквозь зубы процедил Андреа, развалившись в надувном кресле в углу мастерской, лениво перелистывая журналы.
  - Мне надо было срочно выехать из Италии. - В его голосе полном отчаяния, прозвучали нотки обиды и злости. Он знал, что Андреа недолюбливал его. Конечно же, он, Джузеппе был им неровня. Куда ему - сыну какого-то адвоката сравниться с 'избранными мира сего'.
  - Но ты же мог послать заявку заранее, или позвонить, наконец, - равнодушно ответил Серж, обходя вокруг мотоцикла и внимательно осматривая его. Со стороны могло показаться, что он общается не со стоявшим рядом молодым человеком, а с железной громадиной, которую, вот уже битый час, он пытался отремонтировать. - Накрайняк, эс-эм-эску мог послать, - растягивая слова, задумчиво произнес он, снова склоняясь над мотором.
  - Не мог я! - заламывая руки, в отчаянии вопил Джузеппе. - Тетка ни на шаг от себя не отпускала.
  - Ну, значит, 'увы' тебе! - развел руками Серж и впервые оглянулся на стоявшего рядом парня, всклокоченный вид которого выражал отчаяние и досаду. - Заявка на соревнования уже подана и тебя в ней нет. Мои ребята пытались дозвониться до тебя, но ты не отвечал. А сейчас уже поздно.
  - Как же так! - снова взмолился Джузеппе, - Ты же знаешь, что я лучше всех гоняю. У меня все шансы победить! - из голубых глаз его чуть не текли слезы.
  - Знаю, Джузеппе, и мне очень жаль, поверь. - Серж подошел к нему и успокаивающе похлопал его по плечу, - Да ты не расстраивайся. Будут и другие гонки. Если не сейчас, то, может, в другой раз.
  - Но как же, Серж! - не унимался юноша.
  - Кстати, а чем таким больна твоя тетушка, что даже на телефон нельзя было ответить? - оторвавшись от журнала, недовольно фыркнул Андреа. - И почему в Швейцарии? У тебя дядя вроде как здесь в Венеции обитает, - громко прошуршав страницами, он отложил журнал в сторону и, поднявшись с кресла, подошел к небольшому холодильнику в углу комнаты. Вытащив оттуда пару охлажденных бутылок пива, он ловко подбросил одну из них вверх в направлении Сержа.
  - Да, - несколько замялся Джузеппе. Эту часть вопроса он не совсем продумал и сейчас лихорадочно пытался найти достойный ответ на заданный мимолетом вопрос. - Они разведены. Уже давно, - спустя мгновение, нашелся он. - Она моего дядю на дух не переносит, а во мне души не чает, обожает с малолетства.
  - Ну что ж, бывает, - задумчиво протянул Серж, откупоривая пойманную бутылку.
  Не зная, что еще можно добавить к сказанному, и видя, что с уговорами по принятию в команду у него ничего не выходит, Джузеппе уже собрался уходить, но тут в дверях появился паренек невысокого роста с всклокоченными темными кудрями на макушке и задорно сияющими от переизбытка юношеской энергии глазами.
  - Серж, привет! - привычно выкрикнул он, - С транспортом для команды все на мази! Договорился! Увезут когда и куда надо. А что с этим? - он бойко кивнул на мотоцикл, - не поедет?
  - Да мотор что-то забарахлил, - Серж задумчиво почесал в затылке, - до ума довести, конечно, можно, но на гонки, думаю, выставлять не стоит.
  - А, понятно, - равнодушно отмахнувшись, выпалил паренек, - О, Пепе, привет! А ты как здесь? - весело кинул он стоявшему в сторонке Джузеппе. - Я думал, ты завязал с мотоциклами. - Он по-хозяйски прошелся по мастерской и с размаху плюхнулся на освободившееся от Андреа надувное кресло. Кресло издало невнятное 'пуф' и нехотя приняло нового посетителя в свои объятия.
  - А с чего я завязал-то? - обиженно буркнул Джузеппе.
  - Да видел я, как ты джип вчера парковал на городской стоянке рядом с портом. Классный джип, Пепе! Откуда он у тебя? - делая вид, что ему больше нет никакого дела до смутившегося Пере, парнишка, взяв в руки лежавший рядом на столике журнал и, копируя движения Андреа, стал лениво перелистывать страницы, не вдаваясь в подробности, что именно там написано.
  - Не называй меня так! - невольно огрызнулся в ответ Джузеппе. - Не откуда. Дядя подарил, - окинув вкрадчивым взглядом Сержа, а следом за ним Андреа, он, опасаясь встречных вопросов, поспешил покинуть мастерскую и, буркнув напоследок 'пока', направился в сторону выхода.
  - Да-да, джип,... - словно вспомнив о чем-то, протянул Серж, - с желтыми фарами, как у ящера.
  - О! Ты тоже его видел? - оторвавшись от журнала, радостно воскликнул паренек. - А что? Классная тачка. Я бы сказал: повезло Пепе с дядей.
  - Это точно... А дяде повезло с тетей, - многозначительно подвел итог Андреа, опуская пустую бутылку в мусорное ведро.
  Джузеппе был почти за порогом, когда последняя фраза заставила его обернуться. Услышав ее, он бросил на возившихся в гараже парней полный ужаса взгляд и тут же испарился из вида.
  - Ты думаешь, что Джессика к этому причастна? - Серж, оторвавшись от своих мыслей о ремонте, удивленно посмотрел на Андреа.
  - А ты до сих пор не понял? Кого еще настолько сильно может раздражать появление у Альберто невесты из простого сословия? - Андреа подошел к воротам и выглянул наружу. Джузеппе, не сбавляя шага, то и дело, оборачиваясь, будто боясь, что его остановят, скрылся за первым поворотом в сторону центра города.
  - До такой степени, что та готова выкинуть ее из страны? Несколько странно. Тебе не кажется? - задумчиво буркнул в ответ Серж.
  - Вы это о чем? - не понимая, чем было вызвано скоропалительное исчезновение Джузеппе, парнишка в удивлении уставился на своих приятелей.
  - Да есть тут одно дело, - заговорщицки подмигнул Андреа Сержу. - Слушай Альдо, ты не мог бы за джипом этим последить немного, чтоб не уезжал далеко? - обратился он к пареньку.
  - Да нет проблем! - с готовностью отчеканил в ответ Альдо и, сорвавшись с кресла, тут же проскользнул в полузакрытые ворота гаража наружу.
  
  
  
  Ла Гранде Альянс
  
  В опустевшем баре царил полумрак. Клиенты давно разошлись, унося за собой суету прошедшего вечера. Наскоро прибрав в зале, Микела возилась у барной стойки. Изредка позвякивая бокалами и столовыми приборами, она перекладывала их из посудомоечной машины на свои места.
  Елена, склонив голову, молча сидела у окна. Первая волна гнева схлынула, оставив вместо себя неприятную пустоту в душе. Не раз прокручивая в голове всю цепочку недавних событий, девушка волей неволей приходила к мысли, что вся тайна, связанная с ней и с ее преображением, не могла появиться неоткуда, просто так, по воле случая. Ее корни должны уходить намного глубже простого стечения обстоятельств. Не раз за последнее время подавляла она в себе желание позвонить своей бабушке в Россию, чтобы, рассказав обо всем, что случилось с ней, попросить совета. Кому, как не ей, должны быть известны секреты происхождения ее семьи, что досель были скрыты от Елены. Лишь одно останавливало девушку. Она знала, что, не чаявшая в ней души, как в единственной внучке, старушка очень расстроится, узнав, что с ней здесь в Италии произошло на самом деле. Елена не хотела ее расстраивать. Она, конечно же, когда-нибудь расскажет своей бабушке обо всем. О прекрасном принце, что встретила случайно в загадочном замке, о сказке столь короткого и столь сладкого медового месяца, что подарила ей судьба... Вот только не было у этой сказки хорошего конца, да и не будет уже никогда.
  Яркими огнями проезжих машин вспыхивала ночь за окном, словно отблески воспоминаний о недавней встрече с Альберто, когда он появился в дверях этого зала в надежде отыскать ее. В тот вечер он был уже герцог Альберто, а никакой ни Лука, каким она его знала раньше. Он был естественен, красив и благороден. Ему уже не надо было притворяться, не надо было ничего скрывать, напуская на себя излишнюю простоту, обрамленную слабым оттенком невежества. Он был самим собой, кем была очарована Елена в первый день их знакомства. Пусть он был одет во все те же потертые джинсы. Прямая осанка и манера держаться выдавала в нем 'персону высшего сословия'.
  Узнав о выходке своей сестры, он первым же делом рванул на вокзал и сел на отъезжавший до Милана поезд. Прибыв в Милан, Альберто прямиком направился в квартиру Елены. Но девушки там не оказалось. А соседка по подъезду, узнав, кто он и зачем приехал, наотрез отказалась помогать ему и давать какие-либо объяснения. Вот тогда-то он и вспомнил о приятельских отношениях Елены с владельцем бара, расположенного на углу той же улицы на которой жила девушка.
  Открыв входную дверь 'Ла Гранде Альянс' и чуть задержавшись у порога, Альберто обвел взглядом зал, в надежде отыскать Елену среди множества посетителей. Полутьма зала и бесконечные блики от вращавшейся под потолком люстры создавали иллюзию движения, мешая разглядеть лица всех, сидевших за столиками. Плотная пелена производимого клиентами шума ровным слоем окутывала пространство. Не найдя Елену, Альберто уверенным шагом направился к барной стойте, рядом с которой на высоком крутящемся табурете по своему обыкновению восседал Алекс, с гитарой в руках. Перебирая струны, он задумчиво подбирал крутившиеся в голове аккорды очередной новой песни. Рядом стоявшая Микела наполняла пивные бокалы вновь подошедшим посетителям.
  Елена тоже была там, в зале. Одинокая, в дальнем углу комнаты, положив голову на руки, она просто сидела, растворившись в шуме толпы. Девушка не понимала, почему это с ней происходит, она лишь знала по опыту: если почувствовать атмосферу обстановки и попытаться раствориться в ней, то ее никто не заметит, пока она сама не захочет быть замеченной. Елена проделывала этот трюк в детстве не раз, сидя за школьной партой. И каждый раз у нее это получалось. Она не приписывала свою способность становиться невидимой для окружающих к каким-либо редким сверхъестественным явлениям. Для нее это было нечто вполне реальное, что-то из ряда психологии или самовнушения, что вполне может проделать любой человек, если он того захочет.
  В тот вечер Елена не хотела оставаться дома в кромешной тишине однокомнатной квартиры одна. Тишина удручает, давит, заставляя страдать еще сильнее, навивая мысли о жалости к себе и выгоняя из глаз потоки слез. Решив попытаться уйти от своих невеселых мыслей и провести время в живой обстановке, девушка спокойно устроилась за дальним столиком в углу зала, прямо за группой студентов, что пришли отметить сдачу очередной сессии. Никто не обращал на нее внимания. Никто не догадывался, что она там.
  Поэтому Альберто и не заметил ее. Подойдя к стойке, он учтиво поздоровался с Микелой. На что та, услышав его голос, вздрогнула от неожиданности, будто увидела приведение и, не слова не говоря, схватила поднос с пивом и, быстро вынырнув из-за стола, растворилась в толпе посетителей.
  - Что тебе здесь надо? - в ответ на свое приветствие Альберто услышал резкий окрик Алекса. - Зачем ты явился сюда? Тебе Венеции мало? Пришел здесь порядки свои наводить? - Отложив гитару в сторону, он стал медленно подниматься с табурета.
  - Я не собираюсь перед вами отчитываться, - спокойным тоном отрезал Альберто. - Мне просто надо найти Елену.
  - Просто найти Елену? - с издевкой в голосе переспросил Алекс. - Вы со своей сестрой недостаточно поиздевались над ней? - Алекс был чуть ниже ростом и коренастей в плечах. Все его мускулы напряглись. От злости сжав кулаки, он, словно боевой питух, был готов ринуться в драку. - Не чего тебе здесь делать! - В ярости выкрикнул он.
  - Так она здесь? - не отступая ни на шаг, спокойно повторил Альберто.
  Стоявшие у стойки, в ожидании пива, клиенты начали невольно оборачиваться на производимый им шум.
  - Какие-то проблемы, Алекс? - послышался с одной стороны бойкий мужской голос.
  - Кто этот тип? Что ему нужно? - отозвался из дальнего конца зала другой.
  - Тот, кто считает себя правителем судеб, - злобно огрызнулся Алекс в ответ и, схватив Альберто за отвороты рубашки, яростно притянул его к себе.
  - Так врежь ему хорошенько, пусть не зазнается, - отреагировал кто-то из подвыпившей компании за соседним столиком.
  - С превеликим удовольствием, герцог! - злобно процедил Алекс и, размахнувшись, ударил кулаком в нижнюю челюсть Альберто.
  Альберто откинуло на стоящую сзади толпу.
  - Да, давненько я не дрался, - поднимаясь на ноги и проводя рукой по ушибленной челюсти, усмехнулся он, и тут же размахнувшись, ответным ударом в челюсть свалил Алекса на пол.
  Тут же образовавшаяся суматоха заполонила бар. Волна шума на порядок увеличилась. Мирно сидевшие за столиками посетители начали вставать с мест и вертеть в недоумении головами, пытаясь понять, что происходит.
  - Что вы творите! - воскликнула подбежавшая к Алексу Микела. - Вам мало того, что случилось с Еленой? Что вы врываетесь в чужую жизнь, будто имеете на это право?! - обхватив обеими руками поднявшегося на ноги хозяина бара, тем самым препятствуя ему снова кинутся в драку, она силой попыталась оттащить его подальше в сторону.
  - Да кто он такой, черт возьми?! - послышалось из толпы.
  - Надо полицию вызвать, - отозвался из глубины зала встревоженный женский голос.
  - Да зачем полицию... Мы тут сами...
  На усилившийся шум, сидевшая поодаль Елена вдруг вынырнула из океана своих мыслей. Увидев у стойки окруженного толпой Альберто и рьяно пробивавшихся к нему между столиками подвыпивших студентов, с явным намерением кинуться в драку, она подскочила с места.
  - Нет! Стойте! - из загадочного неоткуда прозвучал над толпой ее звонкий голос. - Не надо! - девушку кинуло в жар.
  Всё вокруг замерло, будто в замедленной съемке. Посетители не торопясь расступились перед ней, давая пройти вперед, удивленно глядя ей вслед.
  Улыбка блаженства застыла на лице Луки. 'Нет, не Луки... Уже Альберто', - пронеслось в голове у Елены. Разжав готовые к драке кулаки, он шагнул навстречу девушке.
  - Лена, - выдохнул он.
  - Зачем ты пришел сюда? - машинально отстраняясь от герцога, произнесла она. Властвующий над залом голос, эхом отдавался где-то высоко под потолком. - Кто ты сейчас? Любящий Лука? Или герцог Альберто, желающий выслать меня отсюда куда подальше? А может водитель того джипа, что хотел снести меня с горной автострады Швейцарии?
  - Нет, Елена, это не так! Ты не знаешь всего... - У Альберто защемило сердце от бессилия предотвратить непонимание и невозможности объяснить все в один миг.
  - Я еще чего-то не знаю? - спокойно спросила Елена, обходя вокруг него, словно изучая стоявшего перед ней незнакомца. - Нет, к сожалению, я знаю достаточно, - грустно вздохнув, продолжила она, - Ты принял меня не за ту. Обманул меня и сам обманулся. Тебе нужна не я, а та, чье изображение ты каждый раз видишь перед собой в гостиной. Не правда ли? - Елена ласково улыбнулась ему. Ей показалось странным, что говоря это она больше не испытывала злости на парня, что стоял перед ней. Словно душа ее, совсем еще недавно находившаяся на пике блаженства, а затем нырнувшая в черную бездну отчаяния, вдруг вынырнув, замерла в ожидании. - Так иди к ней. И будь с ней. А меня оставь в покое. - Она опустила голову и, не говоря больше не слова, вышла из бара.
  Волна оцепенения разом слетела со всех находившихся внутри. Посетители в нерешимости оглядывались по сторонам, не понимая, что здесь произошло и почему они все так напряжены и встревожены. Микела, что изо всех сил удерживала Алекса от драки, тут же разомкнула руки и с возгласом: 'Ты чего?', вмиг отпрянула от него, наградив напоследок беднягу неодобрительным взглядом. Подвыпившие студенты, очнувшись на полпути, вдруг поняли, что заблудились в поисках своего столика, но веселый окрик друзей тут же развернул их в нужном направлении. Как оказалось, никто не помнил, что случилось в баре за последние несколько минут.
  Лишь Альберто очарованный и удрученный одновременно увиденным и услышанным, заворожено стоял на месте. 'Это она! Это действительно она! 'Поцелованная Афродитой'! Лючия была права!', - пронеслось в голове.
  - Стой! Все не так! - неожиданно крикнул он и выбежал из бара.
  - Что не так? - удивленно спросила Микела, забирая пустой поднос с соседнего стола.
  - Кто его знает... Сумасшедший какой-то, - удивленно пожал плечам Алекс, - а что это ты меня вдруг обнимать вздумала? - буркнул он и, взяв гитару в руки, как ни в чем не бывало, снова уселся на табурет возле барной стойки, изредка с интересом поглядывая на официантку.
  Альберто выскочил на улицу в надежде увидеть там удаляющийся силуэт Елены. Навстречу пахнуло запахом нагревшегося за день асфальта с легкой примесью свежескошенной с газонов травы. Вокруг не было ни души. Напрасно он изо всех сил выкрикивал имя Елены, пытаясь дозваться до нее. Никто не откликнулся в ответ, лишь ветер разносил приглушенное эхо по пустынным улочкам, тускло освещенным фонарями, пытаясь помочь бедняги.
  Елена, укрытая от взглядов прохожих в небольшом дворике неподалеку от бара, прорыдала всю ночь. Оцепенение спало и душа, дав себе волю, постаралась выплеснуть наружу всю боль, что скопилась в недрах ее, что давила и сковывала, словно железным обручем, остатками таившейся надежды. Лишь вернувшись под утро в бар и встретив там, убиравшую зал, Микелу, она робко вошла внутрь.
  - Елена? Ты что здесь? - различив в полумраке стройный силуэт девушки, удивилась та.
  - Просто гуляла, - пожала плечами девушка. - Домой идти не охота. Можно я здесь посижу?
  - Нет проблем, - кивнула Микела, - любой столик в твоем распоряжении, - весело подмигнув подруге, она снова принялась за работу.
  
  
  
  
  Навстречу неизбежному
  
  Входная дверь тихонько скрипнула, впуская случайно забредшего посетителя. Им оказалась аккуратно одетая пожилая дама с широкополой шляпой на голове.
  - Мы закрыты, - донесся до Елены звонкий голос официантки.
  - Ничего, милочка, я на минутку, - отозвалась пожилая дама, - Немного утомилась, гуляя по городу. Увидела, что дверь приоткрыта, подумала, дай зайду, посижу чуток, пусть ноги отойдут.
  Елена невольно отвернулась от окна и окинула взглядом вошедшую синьору. Ее несколько удивило появление хорошо одетой персоны в столь не подходящий для посещения бара час.
  - Ты мне налей стаканчик воды дорогая, - обратилась она к Микеле, - а я поболтаю с той милой синьориной за столиком.
  - Как вам будет угодно, - равнодушно пожала плечами официантка и, налив в стакан воды, принесла и поставила его на стол, где сидела Елена.
  - Здравствуйте, я вас знаю? - устало произнесла девушка, глядя на присевшую напротив нее женщину. - В эти минуты, ей не хотелось с кем-либо общаться, а раскрывать душу незнакомым людям и подавно. Но показаться невежливой ей тоже было не по душе.
  - Как сказать, - загадочно произнесла синьора, - думаю, тебе предстоит еще узнать меня, девочка.
  Елена немного испугалась. От такого поворота событий ей вдруг стало не по себе. Ей уже посчастливилось общаться с 'великими мира сего' в лице герцогини Джессики, и продолжения той неприятной истории она не очень-то желала.
  - Тебе не стоит бояться меня, - видя испуг на лице собеседницы, женщина поспешила успокоить ее, - Елена? Так, кажется, тебя зовут, - добродушно улыбнулась синьора и в знак расположения к девушке, отложив в сторону шляпу, накрыла своей теплой ладонью хрупкую кисть ее руки, лежавшую на столе. - Меня зовут Лючия.
  'Мое почтение, синьора Лючия!', - вдруг воскрес в голове Елены голос полного мужчины, что семенил по улице, пытаясь догнать Джессику у отеля, где в последний раз останавливалась девушка. Она робко одернула руку, освободив ее из-под руки незнакомки.
  - Если вы от герцогини Джессики, - испуганно произнесла она, - так передайте, что она может быть спокойна. На ее брата и наследство никто покушаться не собирается. - Глаза Елены снова наполнились слезами. - Она добилась своего. Я не хочу больше здесь оставаться. - Девушка по-детски всхлипнула и, отвернувшись, вновь уставилась в темноту ночи.
  - Не принимай поспешных решений, дорогая, - как можно мягче постаралась успокоить ее Лючия, - Ты все еще остаешься законной супругой герцога Баккальери. А на Джессику не обижайся. Она не так страшна, как может показаться при первой встрече. В детстве она была очень милым ребенком. Это жизнь ее сделала такой. - Лючия тяжело вздохнула и, немного помолчав, словно раздумывая над чем-то, продолжала. - Она ведь, как и ты, очень рано осталась без матери. И, по сути, все проблемы семьи легли на ее плечи.
  - Очень жаль, но вы не слышали того, что она мне наговорила, - выдохнула Елена, - Вы бы не были так уверены в ее святости. И самое главное, все, что она сказала, вполне может показаться правдой. Кто я и кто она? Ей поверят, а мне нет. Кто я такая, чтоб тягаться с древним венецианским родом?
  - Дорогая, - Лючия снова взяла юркую руку девушки в свои, ласково сжимая ее, как Еленина бабушка делала когда-то давно, когда Елена была еще маленькой девочкой, - может это покажется тебе странным, но ты часть такого же старинного рода, как она, может даже намного влиятельнее. Твоя бабушка ни о чем подобном тебе не говорила? - она лукаво взглянула на Елену, пытаясь поймать хоть искорку затаившегося сомнения в ее глазах. - Никогда не рассказывала о вашем семейном древе, например?
  Но глаза девушки говорили обратное. Замерев на мгновение от услышанного, Елена попыталась понять говорит ли эта странная незнакомка правду или просто решила таким образом успокоить ее в нахлынувшем на нее горе.
  - Насколько я могу вспомнить, нет, - неуверенно ответила Елена. Да и в России по ее словам, сейчас уже трудно определить, кто откуда родом. Еще со времен революции все семьи настолько перемешались, что, думаю, мало кто помнит свои истоки.
  - А жаль, - грустно произнесла Лючия. Она хотела добавить что-то еще, но почему-то раздумала и лишь мило улыбнулась девушке.
  - Знаете, вы очень похожи на мою бабушку, - сама не зная почему, осторожно произнесла Елена.
  - Я очень на это надеюсь, - светлая мысль вдруг озарила лицо Лючии. Случайно выпорхнувший из уст Елены комплемент нежным прикосновением дотронулся до ее души. - Ведь как оказывается, она моя кузина! И я очень хотела бы познакомиться с ней.
  - Но как? Почему вы так уверены в этом? Ведь вы меня первый раз видите. И если бы не Лука... То есть Альберто, - сгоряча выпалила она, но тут же осеклась и, смутившись, слегка покраснела, извиняясь за те мысли, что мимолетом пронеслись у нее в голове. Обида на Альберто была еще жива в ее сердце, и девушке было неловко выставлять ее на обозрение его родственнице.
  - Ничего, дорогая, продолжай, - кивнув головой, добродушно ответила Лючия, подталкивая тем самым Елену к разговору.
  - Если бы не та фотосессия, вы бы и сейчас ничего об этом не знали, - опустив голову, задумчиво закончила Елена.
  - Ты ни в чем не виновата, дорогая, - словно прочтя ее мысли, улыбнулась Лючия. - Что бы ни вытворил мой безрассудный племянник, он сделал это из любви к тебе. И я благодарю богов, что он дал мне шанс узнать тебя.
  - Это он рассказал вам обо мне? - робко спросила Елена. Слезы исчезли. От признания пожилой синьоры, что сидела сейчас напротив нее, теплая волна спокойствия начала постепенно заполнять ее душу. Она вдруг почувствовала себя очень уверенной. Ей не надо больше ни перед кем оправдываться. Ее понимали, не пытаясь ставить под сомнение что-либо сделанное или высказанное мимолетом. Понимали просто потому, что она есть. Ведь она еще совсем недавно была гонимая всеми нелегалка без документов и права на существование, а теперь она жена герцога и наследница старинного рода.
  - Да, рассказал. И о твоих воплощениях тоже, - подтвердила Лючия. - Знаешь, Альберто очень расстроен размолвкой с тобой.
  - Вы сказали: о моих 'воплощениях'? Так это не просто так? Это не какое-то психическое заболевание, что способно навредить окружающим? - Елена не верила своим ушам. Она столько переживала из-за перемен в ней, произошедших в Германии и при недавней встрече с Джессикой, что начинала уже чувствовать себя какой-то ущербной и душевно-большой.
  - Нет, дорогая, это дар, - видя ее замешательство, поспешила заверить ее Лючия. - 'Великий дар богов', как отзываются о нем посвященные, не причастные в нашему семейству. Или 'проклятье нашего рода', как высказывались некоторые члены нашей семьи. Зависит от того, как ты это воспримешь, дочка. - Лючия остановилась, решив дать девушке время освоиться со всем только что услышанным. Но видя в глазах Елены разгорающийся интерес и боязнь проронить слова, прервав тем самым собеседника, она продолжала, - Этот дар дан нам свыше. Все члены нашей семьи в большей или меньшей степени обладали им. Многие отреклись от него, выбирая земное спокойствие служению богам.
  - Как мои предки, полагаю, - вдруг прервала ее Елена и задумалась. Она ни разу не слышала от своих родителей ни о чем подобном. Она лишь порой была удивлена той настойчивости, с которой ее бабушка противилась их приезду в Италию. Всякий раз, как речь заходила о возвращении домой в Россию, она с жаром поддерживала эту мысль.
  - Насколько мне известно, твои предки были вынуждены покинуть эту страну, - пожав плечами, вздохнула Лючия. - Но это долгая и несколько запутанная история. На нее нужно время. Да и место для такого случая я бы выбрала более подходящее, чем этот бар, - улыбнулась синьора, окинув взором разукрашенный флагами и эмблемами интерьер заведения.
  - Что же мне теперь делать? - растерянно произнесла девушка, видя, что их разговор подходит к концу и неизвестно, что будет дальше.
  - Я думаю, для начала принять вот это. - Лючия вдруг оживилась и, открыв небольшую сумочку, что все это время покоилась у нее на коленях, она достала из нее забытый Еленой в Венецианском отеле новенький итальянский паспорт и протянула его девушке. - Не знаю, сумеешь ли ты простить моего племянника, что не рассказал тебе всей правды. Хотя я очень надеюсь на твое прощение. Но факт остается фактом: ты - герцогиня Баккальери, жена герцога Альберто Баккальери и единственная наследница рода Контарини.
  
  
  
  Отъезд
  
  - С ума сойти! Герцогиня! - Юля никак не могла поверить в новость, поведанную ей Еленой. - Кто бы мог подумать?! Вот эта самая Джессика взбесится, когда узнает, - задорно рассмеялась она. - Теперь-то утрешь ты нос этой злыдне. Хотела бы я видеть ее рожу, когда ей скажут: 'Герцогиня Елена Баккальери, урожденная Новикова, прошу любить и жаловать!', - она важно повела плечами, подняла подбородок кверху и надменно прошлась по комнате. Дойдя до кресла в углу комнаты, она томно опустилась на него и залилась задорным смехом.
  Солнечные лучи врывались сквозь открытое окно вглубь небольшой, скромно обставленной комнатенки, отражаясь на полу и стенах яркими желтоватыми пятнами. Свежий ветерок слегка колыхал тонкую занавеску на окне.
  - Да ну тебя, - глядя на подругу, засмеялась Елена, - никому я носы утирать не собираюсь.
  Чемодан был почти упакован, осталось сложить в него кое-что из вещей и можно отправляться на вокзал.
  - И что теперь? - с некоторой грустью в голосе протянула Юля, - Приедешь к нему. Он бросится к твоим ногам, прося прошения, заявляя, что он последний подлец и негодяй. Ах, да, я забыла, графы, то есть герцоги, так не изъясняются, они заявляют: 'Не извольте сердиться сударыня. Я был не прав!', - состроив трагическую мину, с натугой в голосе пробурчала она, - и ты его простишь, - разведя руками, добавила Юля, подчеркивая счастливое окончание любовной истории своей подруги.
  - Наверное, - задумчиво отозвалась Елена. Она еще не думала о том, как встретит ее Альберто, да и встретит ли? Разлука с ним далась ей нелегко, оставив в душе неприятный отпечаток вины за последнюю сцену в баре. Каждую ночь он снился ей просящий прощение, с каждым мгновением невольно удаляясь от нее. Она бежала за ним сквозь пелену тумана, а небесные ангелы с мраморными лицами вторили вслед: 'прости, прости...', заставляя бежать ее еще быстрее. Сердце Елены замирало в испуге от того, что она может не догнать его. Девушка понимала, что это всего лишь сон. Но просыпаясь под утро в холодном поту, она каждый раз думала лишь об одном, поскорее увидеть Альберто, обнять его, прижать к себе и успокоить. - Иначе ангелы мне не простят, - усмехнувшись своей мысли, добавила она.
  - Да уж, они такие! - покинув кресло, чтобы помочь подруге застегнуть чемодан, выпалила Юля. - Если уж за дело взялись ангелы... Кстати, ты слышала новость про Микелу и Алекса?
  - Из 'Ла Гранде Альянс'? Нет, не слышала. А что с ними? - Елена, удивленно подняв брови.
  - Они вроде как вместе сейчас, - загадочно подмигнула ей Юля.
  - Да ты что?! Классно! - радостно воскликнула Елена. - Кто бы мог подумать? Я очень рада! Они отличная пара, тебе не кажется?
  - И я так думаю, - поддакнула Юля, - Немыслимо! Правда? Столько лет проработать вместе с девушкой и не понимать, что это его судьба?! А стоило ему лишь раз очутиться в ее объятиях и 'пиши пропало'! А ведь это все ты со своими ангелами, - помогая опустить тяжелый чемодан с кровати на пол, выпалила она. - Ах, Ленка, как я тебе завидую! Это же так здорово: гер-цо-ги-ня! - растягивая по слогам последнее слово, произнесла Юля, словно это слово было сделано из емкого податливого материала, позволяющего лепить из него все что угодно. - Будешь теперь по балам ходить, на яхтах кататься... Вот интересно, как он катер свой назвал? - чуть пританцовывая на месте от переизбытка прекрасного настроения, она, казалось, светилась от счастья за свою подругу.
  - Ага, с этой-то ведьмой Джессикой, которая почище моего бывшего начальника будет? - Елена невольно поморщилась, представив перед собой нахальную физиономию мужа Элизабет в студии, где она еще совсем недавно работала графиком-дизайнером.
  - Кстати, как они там тебя отпустили? Без всяких козней, надеюсь? - Юля, выглянув на минутку в полуоткрытое окно на залитую солнцем детскую площадку перед домом, затем отошла от него и по своему обыкновению снова удобно устроилась на облюбленном ею кресле. - Хотя, какие там козни! Я и забыла, ты же теперь у нас волшебница, кого хочешь, заколдуешь. Они хоть знают, кто ты на самом деле такая?
  - Думаю, нет, я им не сказала. Просто написала заявление об уходе и все, - Елена равнодушно пожала плечами. - Он мне вчера звонил.
  - Муж шефини? Зачем? Ты же уволилась?
  - Заявил, что если я сегодня во время появлюсь на работе, то он на меня сердиться не будет за 'мою выходку с увольнением', - передразнивая начальника, цинично произнесла она. - Представляешь?
  - Он что? Совсем рехнулся? Манию величия девать некуда? - покачала головой Юля, - Бывают же такие люди!
  Тут дверь распахнулась, и в комнату вбежала девчушка лет пяти, махая перед собой парой свежесорванных одуванчиков.
  - Мама, посмотри что я тебе принесла! - радостно прокричала она и с разбегу забралась на руки сидевшей в кресле Юли. - Это тебе! Я их сама насобирала!
  - Ой, какие замечательные! Чудо ты мое! - подхватив дочурку, она звонко чмокнула ее в розовую щечку.
  - Ну, девчонки, вы даете! - послышался из дверей голос Джанкарло. - Через час поезд отходит, а вы еще не собраны. А ну, мигом в машину! - притворяясь, что очень рассержен, скомандовал он.
  - Как не собраны? Собраны! Вон, видишь чемодан на полу! Ишь, раскомандовался! Мы тут тебе не хухры-мухры! Мы тут герцогиню провожаем! Хватай чемодан, пошли скорей! - поцеловав мужа в щетинистую щеку, она с дочкой важно продефилировала к выходу.
  - Мама, а я тоже герцогиня! Я тоже! - теребя в руках остатки цветов, задорно прокричала девочка.
  - Ты моя самая прекрасная герцогиня! - весело воскликнула Юля. - Герцогиня Елена, ну где ты там, не опаздывай! - задорно окликнула она подругу, выходя из дома.
  
  
  
  Эпилог
  
  - Нет, ты видел, с какой легкостью она проделала это?! - в восторге произнесла Афродита. В нахлынувших на нее чувствах она закружила вокруг Гермеса, золотом волнистых прядей волос, словно искрами, ослепляя его.
  - Да, в этом что-то есть, - усмехнулся Гермес, не сводя глаз с богини. Он был по-своему вознагражден. Казалось, он готов был еще раз пережить все сомнения Афродиты, сопутствующие недавним переживаниям из-за ее новой пассии, что так напрягали его порой, лишь бы снова ощутить тот прилив радости, что сейчас исходил от нее. На половине танцевальном 'па' он поймал ее и заключил в объятья. - Ну как? Теперь ты довольна? - ласково произнес он, - Надеюсь, теперь у тебя будет козырь на совете богов?
  - И еще какой! - радостно воскликнула Афродита, по-детски игриво освободившись от него, она взяла его за руку и слегка потянула за собой. - Ты только взгляни! - богиня плавно провела ладонью по белоснежно-облачной дымке, что отделяла ее покои от внешнего мира. Подобно эффекту отмотанной назад кинопленки, среди облаков перед их взором появилось изображение недавней сцены в баре 'Ла Гранде Альянс', где Елена встала из-за столика в конце зала и одним лишь вздохом заставила всех присутствующих замереть в изумлении. - Это великолепно! Ты посмотри на нее!
  - Это инстинкт. Обычный инстинкт, что срывает с места неравнодушного в момент возмущения, - обняв Афродиту за плечи, скептически произнес Гермес.
  - В момент желания защитить! - поправила его богиня, невольно уводя его мысли в другое русло, - Один из немногих инстинктов, что идеально связывает чувство силы, разума и времени воедино. И эта девушка обладает им в полной мере. - Афродита победно взглянула на Гермеса. Ей не надо было больше ничего доказывать. Решительный взгляд Елены с небесного экрана безоговорочно подтверждал все. - Посмотри! Она взяла под свое влияние ситуацию именно настолько, насколько было необходимо, чтобы отвлечь толпу от нахлынувшей волны ярости, донести желаемую мысль до своего избранника и соединить две человеческие судьбы воедино.
  - Ты имеешь в виду ту глупенькую официантку с неудачником-гитаристом? - Гермес удивленно поднял брови и отрешенно вздохнул.
  - Если ты о тех двоих, то да, - кивнула Афродита на экран, отображавший Микелу и Алекса, - хотя думаю, ты ошибаешься. Поверь, их союзу тоже суждено сыграть свою роль на шахматной доске судеб. Ты только взгляни на их лица! - богиня протянула руку к разверзшемуся облаку, легким движениям проводя ею от одного персонажа застывшей перед ними сцены к другому. - Если бы девушка прервала свою власть над ними на мгновенье раньше или позже, то не было бы такого эффекта целостности.
  - Ты хочешь сказать, что официантка не ощутила бы в полной мере страх за бармена, а тот не до конца прочувствовал бы влечение ее сердца? И их чувства друг к другу не переросли бы в нечто большее? - желая угодить богине, постарался сделать вывод Гермес, хотя ему всегда с трудом удавались подобные логические умозаключения.
  Афродита, похоже, добилась своего, ее избранник все же начал испытывать интерес к ее игре.
  - Можно сказать и так, - загадочно улыбнулась богиня. Нежно прижавшись к Гермесу, она положила голову на его мускулистую грудь. - А ее возлюбленный Альберто не уверовал бы в волшебную силу девушки и еще долго мучился бы в догадках и сомнениях, а не сказки ли все это.
  - Что поделаешь? Они - люди! - философски ответил Гермес и, чуть дотронувшись пальцами до ее подбородка, слегка приподнял сияющее от счастья личико богини. - Признайся, тебе же нравятся подобные сказки, дорогая? - расслабив объятья, словно отпуская ее, усмехнулся он.
  Не ответив Гермесу, богиня, отстранившись от него, вновь провела рукой по экрану, и в белоснежно-облачной дымке изображение вечернего бара вдруг сменилось на утренний восход солнца над лазурно-голубым морем. На поблескивающей под первыми солнечными лучами морской глади дрейфовал небольшой катер, на борту которого ажурным переплетением букв было выведено 'Афродита'. На его корме сидели, обнявшись, Альберто с Еленой. Он влюблено смотрел на нее перебирая пальцами локоны ее золотых волос. Она, прильнув к его мускулистому плечу, мило улыбаясь и радуясь наступлению утра, опустив ноги в прохладную воду, выводила ими круги по ее поверхности, играя с лениво набегавшими волнами.
  - Ты прав. У меня теперь есть козырь, - умиленно глядя на влюбленных, промолвила Афродита.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"