Офицер службы внутренней разведки кладет на стол начальнику мюнхенского "Наследия предков" бумажный сверток со штампом "секретно". Лабберт благодарит и указывает гостю на дверь. Сам усаживается в кресло и распаковывает посылку. В свертке компактное устройство, воспроизводящее звук с магнитных лент, и записка:
"Отчет наблюдения за "Баварской резиденцией". Представленная запись смонтирована из множества фрагментов. Промежутки тишины вырезаны. Микрофоны располагались в нескольких точках, что предоставило превосходное качество слышимости переговоров. Материал скомпонован наилучшим образом.
Служба разведки. Мартин Айгнер. Хайль Гитлер!"
Дом, в котором поселили Иосифа и его приятеля Лотара, находится в ведомстве разведки. Он подходит для особых случаев, когда помещать человека в тюремную камеру, словно отъявленного уголовника, не позволяет его положение, а поселить в отель означает частично утратить контроль. Дом именуется "Баварской резиденцией" и буквально напичкан последними шпионскими изобретениями. Вчера Лабберт отправил депешу в разведывательную службу с просьбой провести акустический контроль. Результат на руках. Кнопка воспроизведения утоплена.
Час он прокручивает пленку. Некоторые места заставляют скрипеть зубами, их Лабберт прослушивает по несколько раз:
"Как только мудозвон вернет нас обратно, я вытряхну из него дух. После того, что с нами случилось, после гибели напарника, потери зубов, синяков, я заставлю эту эсесовскую собаку ответить на каждый вопрос. Будь уверен, знает он немало".
Зачем штандартенфюрер запросил прослушку? Данная процедура понадобилась, чтобы оценить намерения этих двоих из будущего. Фюрер приказал уничтожить гостей любым способом. Лабберт молча принял приказ, заранее зная, что придется его ослушаться и, в конечном счете, отослать людей обратно. Он, как человек, смыслящий в науке и математических закономерностях, не хотел вступать в конфликт с такой малоизученной и опасной штукой как Время. Уничтожить людей из другой эпохи легко, но как это может отразиться на развитии будущего? В общем, физическая ликвидация исключена. Однако запись возмутительных разговоров, в которых ему обещают расправу, заставляет Лабберта изменить решение. Он приступает к разработке нового плана. На столе чистый лист, карандаш и счеты, в руке дымит сигарета, другая прислоняет к уху телефонную трубку.
- Хорст!
- Штандартенфюрер?
- Поезжай в "Баварскую резиденцию" и забери постояльцев.
- Нет, ты что! - взбадривается Лабберт, хотя секунду назад сам размышлял об этом. - Заезжай за мной, повезем их на электростанцию.
2
"Баварская резиденция"
Подобно подслеповатым котятам Лотар с Иосифом вываливаются из дому. На веранде поджидает очередной бумажный пакет с продуктами для завтрака.
Сентябрьское солнце светит ласково, поистине как над Островами блаженных.
- Почему-то я был уверен, что нам привезут женщин, - зевает Лотар.
- Эх, Лотар, а ведь говорил, что женат, - посмеивается Иосиф.
- Это только лишь ради приятной атмосферы.
Иосиф многозначительно кивает.
- Расскажи кому-нибудь другому, что нормального мужика интересует только приятная атмосфера.
- Я лучше расскажу, какой мне приснился сон. Судя по его сценарию, черт подери, домой мы не попали. Ночью просыпался, наверное, пять или шесть раз. Открою глаза - подушку хоть выжимай, лежу и не пойму: события четырех прошедших дней приснились или случились наяву?!
- Видать, сильно перенервничал. Я вот спал крепко. Правда, в моем сне маршировали солдаты, а бесконечные рои бомбардировщиков сбрасывали на них авиабомбы. Но, к моему глубокому удивлению, когда я проснулся, этот сон нисколько не показался ужасным. Напротив, я нашел его забавным.
- По ходу ты перенервничал хлеще: у тебя все признаки формирования военного синдрома. Нормальное явление для тех, кому пришлось стрелять и видеть кровь. Скоро это начнет мучить тебя, но затем ты привыкнешь, а как привыкнешь, это перестанет доставлять неудобства. Когда наша рота вернулась из Афганистана, нам было предложено пройти психотерапевтический курс; многие из нас отказались, посчитав, что поход к какому-то врачишке недостоин настоящего солдата. О чем потом сильно пожалели. Слава богу, что я, шутки ради, - Лотар задумывается, - а может, потому что привык выполнять приказы и рекомендации, без промедлений отправился в центр психологической помощи. Благодаря этому, руки при виде оружия у меня сейчас не дрожат, в отличие от рук моих друзей. Так что советую по возвращении сходить к доктору.
- Обязательно, - кивает Иосиф. - Хоть не совсем понимаю, на что буду жаловаться. На то, что у меня невроз на фоне перелета в прошлое? - фыркает он. - Ну, ладно, главное - вернуться. Только бы Лабберт не подвел.
Лотар исследует содержимое бумажного пакета.
- Нам прислали очередную партию продовольствия. Оказывается, фашисты такие заботливые! Есть хочешь? Мне после вчерашнего шашлыка почему-то хочется еще больше.
- Известно, что едой в достаточной степени можно побороть стресс. Давай будем уплетать эти чудесные кексы и обо всем забывать!
3
Темно-зеленый "Опель Капитан" поднимает дорожную пыль. Параллельно двумя высокими рядами стоят деревья.
Дневное солнце, хоть и не достигающее в это время года зенита, тем не менее, крепко припекает. Коричневая кожа сидений горяча, и к ней не хочется прикасаться.
Хорст поглядывает в салонное зеркало, где мелькает лицо Лабберта. Их путь лежит в "Баварскую резиденцию".
- Как тебе новый автомобиль, Хорст?
- Тот, который сгорел, мне нравился больше, герр Лабберт. Он был славно прикатан. "Опель" требует привыкания. А в целом, автомобиль хороший.
- Там, где мы с тобой скоро окажемся, ездить придется на вагонетках, гусеничных тракторах, а в лучшем случае - на вездеходах. Обычные автомобили там нескоро появятся. Первым делом надлежит освоить промышленность, отладить индустрию, обеспечить горнопроходческим бригадам подходящие условия. Только спустя несколько лет, возможно, начнут завозить автомобили для частного пользования. Но, думаю, они будут считаться роскошью...
Хорст слышит своего начальника, но не разбирает ни слова. Он сжимает руль и улыбается: ведь только сейчас Лабберт косвенно намекнул, что возьмет его с собой!
- ...Хо-о-орст!
- Да штандартенфюрер! - адъютант возвращается к реальности.
- Я спрашиваю, как поступишь с женой? Антарктическая комиссия приветствует, когда туда едут парами.
- В таком случае я возьму её с собой. Можно?
- Нужно, мой мальчик! А она согласится ни с того ни с сего переселиться черти куда?
- Я поговорю с ней.
- Только не поднимайте вокруг этого шум, - Лабберт предостерегающе смотрит в зеркало. - Переброска кадров к шестой части света носит крайне секретный характер.
- Не беспокойтесь, штандартенфюрер. Думаю, для родственников и знакомых мы переедем на юг Италии.
На горизонте появляется белый особняк. Автомобиль сбавляет ход. Дальнозоркий Лабберт видит двоих постояльцев резиденции, притомившихся в тени веранды.
- Слушай меня внимательно, Хорст. - Лабберт наклоняется между передних сидений. - Первое: будь готов в любую секунду выхватить из кобуры пистолет. Второе: чутко следи за Лотаром. Это тот, у которого на лице синяки, он опаснее первого. Может выкинуть трюк. Если что - стреляй без моего приказа. Когда мы приедем на электростанцию, держись поближе ко мне и гляди в оба. Мы перескочим в другое время и тотчас вернемся.
4
- Смотри-ка, несутся! - Лотар указывает на поднимающуюся от автомобиля пыль. - Я отсюда вижу эту нацистскую рожу.
"Опель" останавливается возле забора. Хорст выходит первым. Бледно-серая форма СС выглажена до безупречности. Над козырьком блестит череп, в начищенных сапогах отражается небо.
- Театр, да и только, - улыбается Иосиф.
Лотар жует помидор и кивает.
- Как провели время? - интересуется Лабберт, быстро вышагивая по тропинке.
- Как в санатории! - отвечает Лотар, скрещивая на груди руки.
Лабберт оценивает их взглядом. В данную секунду решение относительно судьбы этих двоих может измениться. И... почти незаметно кивает, оставаясь непреклонным.
- Итак, с двадцатым веком вам пора прощаться! Мы отправляемся на электростанцию, откуда вы будете отосланы домой.
- О!
- Вот два новых костюма, которые вы наденете взамен ваших потрепанных одежд, - на стол ложатся два плоских брикета.
Лотар оглядывает свою бежевую полицейскую рубашку. Она слегка порвана, по бокам пятна пота, на груди под подбородком капельки засохшей крови.
- Хорошая идея, - Иосиф щелкает смешными подтяжками подаренных ему штанов. - Не то в этих тряпках нас приняли бы за побитых бомжей.
5
Салон "Опеля" тесноват для четверых мужчин, но ехать приходится недолго. Хорст усердно жмет на педаль, и через десять минут они у ворот одной из городских распределительных электростанций.
Лабберт протягивает пропуск охране; судя по их ответной реакции, этот визит здесь ожидают давно.
- Все подготовлено, штандартенфюрер! Следуйте за мотоциклом.
Один из служащих вскакивает на одиночный мотоцикл, и "Опель" начинает двигаться за бурлящим выхлопными газами "БМВ".
Несколько минут приходится петлять между электротехническими сооружениями. Наконец, как говорится, от глаз подальше, в самом отдаленном местечке территории, на небольшом пятачке, машина и мотоцикл останавливаются.
Лабберт выходит первым. При нем уже привычный для его образа пузатый портфельчик. В лицо ударяют запахи подгоревшей обмотки. Атмосфера здесь наэлектризованная. Пожалуй, стояла бы ночь, воздух светился бы.
Спрыгнув с седла, мотоциклист вертким движением ноги ставит аппарат на подножку и взмахом руки призывает следовать за ним.
- Здесь в радиусе пятидесяти метров открытое пустое пространство, герр Лабберт, как вы и хотели.
Лабберт окидывает взглядом местность - даже больше, чем пятьдесят метров. Он удовлетворенно кивает и просит приступать ко второй части плана: всему персоналу подстанции надлежит покинуть объект, а охране - встать в караул по периметру. Он обращает внимание, что через забор перекинута черная ткань. Этого он не просил, но доволен, что кто-то по своей инициативе скрыл территорию от назойливых глаз местных жителей.
Подъезжает грузовик, тянущий за собой на прицепе дизель-генератор. Рабочие отцепляют установку и, не поднимая глаз, оперативно исчезают.
Мотоциклист не может разгадать, для чего посреди электростанции потребовался автономный генератор? Но Лабберт нетерпеливо машет ему ладонью, и тот уже прыгает на лапке кикстартера, вскакивает на седло и уносится.
- Вот и всё. Прощайтесь с двадцатым веком! - ликует Лабберт.
- Вы отправитесь в будущее вместе с нами? - спрашивает Лотар.
- Естественно. Устройство перемещается только в паре с его оператором. Не оставлять же эту драгоценную штуку вам.
- Зачем сюда притащили генератор, если мы и так окружены трансформаторами? - продолжает задавать вопросы Лотар.
- Затем, чтобы в вашем времени не пришлось искать источники энергии. Ведь вы двое оказались здесь именно потому, что в прошлый раз я этого не предусмотрел.
У Лотара перехватывает дыхание, холодеет внутри. Он вспоминает о напарнике, прах которого навсегда останется лежать в этой земле! Но что поделать, не проводить же эксгумацию. Как бы то ни было, немецкая земля для него родная. И пусть ветры чужой эпохи обдувают могилу первой жертвы будущего в этом почти безнадежном прошлом.
- А где же ваше напутствие относительно того, что по возвращении нам лучше держать язык за зубами? - прищуривается Лотар.
- Вы - люди взрослые. Как поступать, решать вам: разболтать, попасть под контроль ваших ведомств или выдумать историю попроще. Я верну вас обратно, а что будет дальше - ваши проблемы.
Иосифу не интересна пустая болтовня, он отворачивается и смотрит в небо. Там, среди лазури, плывут кучки белых облаков.
"Глядя на небо, трудно понять, какое сейчас время. За всю историю человечества оно не менялось. Воздух? В моем веке он слегка загрязнен, но и это незначительно. Что, собственно, придает временам разницу? Жизнь! Люди! Только благодаря этому, создается ощущение движения. Развитие цивилизаций - как встроенный таймер прямого отчета. Лишь человек придает такое большое значение времени: у космических процессов свой непостижимый ритм, и понятен он лишь высшим существам".
Адъютант проверяет уровень топлива в баке генератора, охлаждающую жидкость, и быстро оценивает визуальную целостность в общем.
- Какое техническое несоответствие! - поворачиваясь, заявляет Иосиф. - Машина времени, фееричный триумф науки, объединенный в одну крохотную коробочку, - и эта громоздкая темно-зеленая установка, выдающая несколько десятков киловатт...
Хорст клацает переключателем, натужный вой стартера переходит в дизельное рокотание. Обороты растут. Произносить слова при таком шуме затруднительно. И к чему разговоры? Всё готово. Лабберт подает Хорсту знак, чтобы тот увеличивал мощность. Черный столб выхлопного дыма поднимается вверх, превращаясь в мрачное облако. Иосиф подталкивает зазевавшегося Лотара поближе к месту, где вот-вот откроется портал в будущее.
От коробочки исходит белое свечение, от которого хочется побыстрее отвернуться. Грохочущая машина, дающая энергию, становится жидкой и, сужаясь в размерах, засасывается сияющим остовом, удерживаемым исчезнувшими руками Лабберта. Быстро исчезает и Хорст. Он стоял к Иосифу в пол-оборота и до последнего, щурясь, не смыкал глаз. Приказ присматривать никто не отменял. Симультанное исчезновение Иосифа и его друга осуществляется на последней фазе, после чего коробочка захлестывает саму себя, и в том месте, где еще минуту назад суетились люди, что-то происходило, теперь никого нет. Лишь отдаленный шум трансформаторов, и больше ничего.
6
Небо сплошь затянуто темно-серыми тучами. В некоторых местах они настолько черны, что создается впечатление, будто в них закачали сажу. Мощный ветер с нажимом ударяет во все тело. Под ногами каменистая почва. Иосиф смотрит на мыски своих ботинок: его ноги куда-то бегут. Он в ужасе пытается сообразить, что служит причиной невозможности разогнуть спину, и только когда в ноги больно ударяется подхваченная бурей чья-то фуражка, понимает: это страшной силы ветер. Потому что, выпрямившись в полный рост, человек превратится в парус, оторвется и улетит. Все же, балансируя на грани отрыва, Иосиф приподнимает голову, приоткрывает глаз. Впереди, согнувшись в три погибели, прижимая коробочку к груди, обнаруживается Лабберт. Рядом с ним, упершись руками в землю, пытается приподняться адъютант Хорст. Сквозь пелену внезапно обрушившегося дождя виден Лотар.
Пыль и мелкие камни вперемежку с дождем хлещут четверых по лицу. Не сговариваясь, инстинктивно, они разом устремляются к силуэту одиночной скалы. Прибежав, прячутся в расщелине.
- Эй, ты, - озлобленно кричит Лотар, - сраный нацист! В какую временную хрень ты загнал нас на этот раз?! Я не пойму, это что - Апокалипсис?! - Тут ему на голову льется вода, накопившаяся где-то в щелях утеса. - Или потоп?!
- Назовем это по-другому: ошибка в расчетах, - отвечает тот.
- Дорого же тебе обойдется эта ошибка! - Лотар размахивается, чтобы ударить. Лабберт не успевает пригнуться, но в последнюю секунду полет кулака к цели прерывает не менее сильная рука Хорста.
- Осторожнее махай своими отбойниками!
- Точно, с нами же еще один нацистский болван! - восклицает Лотар. - Но я и тебя прищучу, как только пойму, в чем дело.
Хорст выдержанно, исподлобья взирает на Лотара, похлопывая по расстегнутой кобуре.
Лотар плюет под ноги, обращая взгляд туда, где бушует стихия. Что-то похожее на смерч кружит возле заглохнувшего генератора. Буря словно обнюхивает электроустановку, готовая вцепиться и разорвать её на детали, но в последний момент пересматривает свои намерения и, поднимая за собой вихрь песка и пыли, срывается прочь.
- Ошибочка, говоришь? Что за галиматью ты сочиняешь? Треснуть бы тебе по харе.
Иосиф велит Лотару замолчать и сам обращается к Лабберту:
- Скажите, что на самом деле произошло? Эту ошибку можно исправить?
- Боюсь, нет, - тоном, полным коварства, отвечает он. - Для вас - нет!
- Почему?
Лабберт извлекает из кобуры пистолет:
- А потому.
Хорст следует примеру начальника и тоже достает оружие.
Лотар округляет глаза. Синяки становятся заметно больше:
- Ах вы, свиньи!
- Советую не дергаться, - остерегает Лабберт. - Два пистолета - это слишком серьезно даже для таких хватких ребят, как вы.
- Ну, и? Мистер-правда и мистер-вышибала, - закипает Лотар, - какие планы у вас теперь?
- Планы просты: мы летим обратно, а вы остаетесь!
- Остаемся где, сукин сын?! Куда ты нас забросил?
- В такое далекое прошлое, что говорить о его значении можно, смело используя поправки на миллион...
- Проще, умник!
- Во времена, когда начали появляться первые млекопитающие, примерно 200 миллионов лет назад.
Иосиф вздрагивает как от электрошока:
- Да тут же динозавры!
Лотар с трудом себя сдерживает, чтобы на него не наброситься.
- Йозеф-Йозеф, - после некоторого молчания напевает он, - а ведь нам с тобой следовало это предвидеть!
- Кто знал, что все так обернется! - Иосиф буравит Лабберта взглядом, полным презрения.
Погода быстро налаживается. Дождевые облака растворяются, обнажая солнечно-голубой небесный свод. Видимо, как и предполагали ученые, в эру мезозоя климат действительно переменчив и до абсурда динамичен.
- Ну-ка, шагайте! - гаркает Лабберт, потряхивая пистолетом. Бледность его лица, внезапно покрасневшие глаза, синие губы, свидетельствуют об ухудшающемся самочувствии. Воздух тут слишком тяжел.
Хорст поглядывает на начальника, опасаясь, как бы тот не упал в обморок.
Опасения не напрасны: едва они покидают своды теснины, как Лабберт теряет равновесие и, крутанувшись вокруг своей оси, валится носом вниз. Хорст присаживается на корточки и одной рукой теребит Лабберта.
- Это тебя сразила кара небесная, сучий пес! - радостно язвит Лотар.
- Да заткнись же, битая морда! - орет Хорст.
Тем временем он допускает страшную ошибку: тормоша начальника, опускает дуло вниз. Обладателю воинской сноровки Лотару этого достаточно: в затяжном прыжке он вышибает пистолет из рук неприятеля. От невозможности удержать равновесие Хорст мешком валится на спину рядом с очухивающимся Лаббертом.
- Ну что, мерзавцы, теперь всё будет по-нашему! - извещает Лотар. - Приводи в чувство этого хрыча, и валите запускать генератор. На сей раз отправимся строго по назначению, иначе я пристрелю вас обоих.
Лабберт оскорбленно рычит, услышав, что его в неполные пятьдесят обозвали хрычом.
Адъютант помогает начальнику встать, но тот пренебрежительно отталкивает его: еще бы, так опростоволоситься!
- Герр Лабберт, с вами все в порядке? - трепещет Хорст.
- До того, как у тебя, барана, забрали пистолет, все было превосходно!
Он поднимается. С его мундира стекает грязная вода, в которую ему пришлось упасть.
- Герр Лабберт, герр Лабберт! - дразнится Лотар. - А ну-ка, старая калоша, соберись и ступай налаживать оборудование! Но смотри, без фокусов!
Штандартенфюрер достает из кармана пригоршню таблеток, не запивая, глотает и, грозно поглядывая на своего подчиненного, шагает к генератору.
- Судя по всему, генератор цел, - устанавливает Иосиф после беглого осмотра. - С техникой я немного знаком.
Вялыми неторопливыми движениями Лабберт приступает к настройке временной машины. Хорст тем временем собирается запускать двигатель. Но и он не спешит. Чувствуя себя виноватым, он пылает намерением исправить сложившуюся ситуацию и, видимо, уже знает, как. Он вяло копается в блоке управления генератора, создавая иллюзию действий.
Саботаж не остается незамеченным.
- Осел! Уж не тянешь ли ты время?! Какого черта так медленно? Генератор уже должен был завестись.
Хорст поворачивается и смотрит Лотару в глаза.
- Хочешь что-то сказать, олух? - Лотар направляет на него пистолет. - Или ты что-то затеял?
На лице Хорста прорезается улыбка. Он тянет руку к бляшке своего ремня и медленно ее расстегивает.
- Ты что, голубой?! - вспыхивает Лотар, подумывая всерьез, а не пристрелить ли его. - Слышишь, Йозеф, этот тип решил снять штаны...
За противоположной стороной генератора раздается смешок. Но в следующую секунду гремит выстрел. И... Лотар валится вниз. Хорст подбегает, ногой отшвыривает выпавший из рук врага пистолет и самодовольно застегивает ремень. Он применил оружие, вмонтированное в пряжку ремня. Новое оружие разведчиков и охранников СС.
Лабберт ретируется в сторону оружия и, проходя мимо валяющегося Лотара, с садистским наслаждением награждает его пинком.
- И зачем нужно было на нас набрасываться, называть меня калошей, хрычом? - негодует Лабберт, вводя параметры в машину времени. - Ранение не серьезное, но только при наличии аптечки. А так - помрет через пару часов от заражения крови. Разумеется, если кто-нибудь из хищников не найдет вас раньше.
- Из хищников здесь только ты! - гневается Иосиф.
- Вот, опять ваши колкости.
- Херня! - звереет Иосиф. - Что вы наделали? Зачем все это? Мы же договаривались, что вы просто отправите нас обратно, и всё! В чем ваш коварный расчет?
- Коварного расчета здесь нет. Есть расчет другого типа. Вы должны осыпать меня благодарностями за то, что не убил вас, как только мне приказали.
- Кто?
- Кто-кто... Вы, господа, сильно прославились. О вас знает кое-кто наверху.
- Отвечай!
- С какой стати? Пусть это останется при мне, вам же легче. Скажу лишь, что я ослушался приказа и решил вместо этого сохранить вам жизнь, но отправить далеко в прошлое.
- И зачем? Какая вам разница? С таким же успехом можно было отправить нас домой. Наверху об этом вряд ли узнали бы.
- Я подумал, что вы все равно не сможете держать язык за зубами. Да и как то, что в будущем появятся люди, которые побывали в прошлом, отразится на исторической последовательности, я не знаю.
- Какая страшная нелогичность! Вы явно запутались, но пока еще не поздно всё исправить. Пошлите нас обратно. Видите, он ранен, ему нужна помощь!
- Прости, но мы лишь винтики большой системы, чьи приказы приходится выполнять. Я не могу пойти на такой риск.
Лотар дергает Иосифа за рукав:
- Брось их. Пусть уходят. Эти свиньи всё четко спланировали, поэтому уговорами их не возьмешь. К чему теперь унижаться? Видать, такая у нас судьба.
- Да, такая у вас судьба, - ощетинивается Хорст, заводя дизель. Мотор пыхтит, бурлит, но запускается.
Иосиф бранится так, как не делал этого никогда. Но за нарастающим рокотом слова теряют акустическую силу.
Перед тем, как осуществить временной прыжок, нацисты оттаскивают Лотара подальше. Иосифа под дулом пистолета отгоняют туда же.
Им остается наблюдать, как предателей бесследно затягивает белесая вспышка. Через секунду на том месте уже ничего нет. Лишь хрупкий голубой туманец, оставшийся после электрического разряда.
Иосиф хочет что-то сказать, но передумывает, устремляя взгляд далеко к горизонту. Его парализовало таким предательством. Лотар ослабевающей с каждой минутой рукой зажимает свою рану. Теперь они - единственные люди в безумно далеком прошлом.
7
- 200 миллионов лет! Я не могу этого представить, - бормочет Лотар.
- Невероятно далекое прошлое, - откликается Иосиф. Вытянув ноги, он сидит рядом. - Что говорить, если по научным данным человеческому виду, каким мы его знаем, всего около двух миллионов лет.
- Ты говорил про динозавров. Они действительно здесь есть?
- Есть. Мы как раз где-то в начале Юрского периода.
Лотар закрывает глаза. Затем открывает и долго смотрит в небо. Оно такое далекое, его глубина дышит бирюзой.
- Йозеф.
- Да?
- Что-то жить очень хочется.
- Хорошее желание.
- Нет, ты не врубаешься. Уже через час я начну то терять сознание, то возвращаться, подскочит температура. Через два - начну бредить. Потом в теле начнутся необратимые процессы. Я буду биться в конвульсиях и, наконец, мучительно сдохну.
- К сожалению, у нас нет антибиотиков. Нет даже банального аспирина, чтобы облегчить боль. Что можно сделать в таких условиях - я ума не приложу! - Иосиф окидывает взглядом каменистый ландшафт. Лишь голая пустошь твердой песочно-серой земли.
- Ты должен вытащить пулю.
- Как?
- Беги вон к тем деревьям, - Лотар показывает в обратную сторону, заставляя Иосифа обернуться. На расстоянии двух километров действительно высятся тонкие стволы деревьев. - Найди несколько прочных веток, - тяжко произносит Лотар.
Иосиф больше не задает вопросов - он бежит.
"Должно быть, это растут прародители наших кедров", - думает он, останавливаясь для того, чтобы отдышаться. Многолетний канцелярский образ жизни ослабил легкие, теперь с непривычки любая нагрузка кажется невероятной.
Иосиф оказывается в древнем лесу.
- Ветки-ветки... - бормочет он. - Найти тонкие прочные ветки. Для чего они нужны? Ему видней, он вояка.
Из низкостелящихся растений кругом только папоротник. Его стебли прочны, но недостаточно упруги. Словно первобытный человек, Иосиф срывает первое попавшее под руку растение, осматривает, недовольно отбрасывает и идет дальше.
Страх заблудиться в этом доисторическом лесу заставляет часто смотреть назад.
Через несколько минут набирается достаточное количество веток и прутиков. Пора возвращаться. Но уже минуту как Иосиф чувствует на себе чей-то взгляд. И вроде бы бояться нечего, ибо понятно же - нервы; можно уходить, но тело стекленеет от подкожного ужаса. Иосиф понимает: ничего подобного он раньше не испытывал. Это животный страх быть сожранным. Выручает одна только мысль, что где-то ждет человек, истекающий кровью и нуждающийся в помощи. Эта мысль выводит из оцепенения. Он кому-то нужен, а значит, отступать нельзя!
Иосиф резко оборачивается. Не далее чем в десяти метрах из растительности торчит ящерообразная голова. Довольно большая. Глаза у существа с периодичностью раз в несколько секунд смыкаются дымчатой пленкой.
Что делать, если ты встретил динозавра? Руководства к действиям нет ни в одном учебнике. Лечь-замереть, закричать-атаковать или попросту убежать? Эти животные попадались лишь в виде костей, и сказать что-либо об их темпераменте сложно. Однако, судя по одним только острым зубам и мощным конечностям, напрашивается справедливый вывод: нападать и убивать они умеют.
Но встреча обескураживает не только Иосифа. Хищник, видимо, тоже в замешательстве. Такое двуногое существо ящер видит впервые. Добыча обычно бежит, а этот стоит и точно так же хищнически смотрит. Ящер высовывает язык и, развернувшись в обратную сторону, спешно теряется в растительности.
8
- Хорошо, что оно тебя не сожрало! - говорит Лотар, выслушав рассказ Иосифа. Он лежит на боку, опершись на непострадавшую руку. - Пока тебя не было, в небе кружили какие-то огромные твари. Я в них камнями, а они орут, да так истошно, что душа леденеет. Долго улетать не хотели. Видно, запах крови расчухали. Одна тварь подлететь отважилась, тут ей камнем по башке от меня и досталось. С минуту еще покружили и смылись. Поняли, суки, что я не простая добыча.
- Все-таки как сурова история! - примечает Иосиф. - Я имею в виду, глобально. Почти в каждом времени есть хищники, готовые растерзать. В одном случае это динозавры, в другом офицеры СС.
- Ну, хватит болтовни. Нужно скорее вытащить пулю.
- Только объясни, как. Я постараюсь все сделать правильно.
Лотар дает указание разорвать рубашку на несколько частей, одну часть пустить на перевязки, другую попытаться искусно разорвать на ленточки и выбрать самую тонкую.
Когда все готово, Лотар велит привязать концы ленты к двум веткам и создать между ними петлю. На удивление, у Иосифа с его трясущимися от волнения руками всё получается с первого раза.
- Теперь суй прутья мне в рану и, как только крикну, живо затягивай петлю. Сможешь, Йозеф? На вторую попытку сил у меня может не хватить, могу потерять сознание.
- Я постараюсь, - нетвёрдо заверяет Иосиф.
- Главное, если вырублюсь - не останавливайся. Вытащи проклятый свинец!
Лотар сжимает челюсти. Иосиф приступает к первой за свою жизнь операции. Пуля застряла неглубоко: бляшечный пистолет оказался недостаточно мощным. Петля задергивается крайне удачно, и медленно, без резких движений, Иосиф тянет импровизированный медицинский инструмент на себя.
Крошечный комочек свинца качается на ленточках, испачканных кровью.
- Вот она! - торжествует Иосиф, сдерживая в себе рвотные позывы.
- Еще не все, - хмурится Лотар.
- Ах да, перевязка...
- Перевязывать будешь потом. Сейчас предстоит самое неприятное. Ссы!
- Что?!
- Ссы, говорю! Хоть какой-то, черт возьми, антисептик!
- Да хреновый это антисептик! - вопит Иосиф.
- Не бойся. Извлечь из руки пулю куда сложнее, чем эту руку обоссать. Давай.
С этими словами он вытягивает руку и отворачивается.
9
Ближе к вечеру они решают, что оставаться в ночь на открытом пространстве слишком опасно, и добираются до расщелины, в которой прятались днем.
Лотар держится бодрячком. Правда, по искажающемуся лицу заметно, каких ему это стоит усилий. Пулю из него вытащили, поэтому всего один укол обезболивающего, пару доз антибиотиков - и этому человеку ничего бы не угрожало.
Иосиф разрывает рукава своей рубахи на дополнительные бинты для кровоточащей раны.
- Мне кажется, или солнце действительно двигается слишком быстро? - спрашивает Лотар.
- Говорят, наша планета с каждым годом замедляется в скорости вращения. Значения невелики, за сто или даже тысячу лет этого не заметишь, но две сотни миллионов - дело другое. Всё возможно, Лотар, всё возможно. Я сейчас о другом думаю. Меня волнует, что мы будем сегодня жрать? Что будем пить? Где взять воду я примерно знаю: когда бегал в лес, с одного возвышения заметил крупный водоем. Допустим, водица там пресная. Отфильтровать тоже не проблема: мы ее через подкладку пиджака пропустим. А вот еда?! Динозавры и летающие ящеры как объекты получения белка отпадают: нам их не одолеть. Остаются мелкие насекомые, возможно, рыба. Хотя о рыбе юрского периода я толком ничего не знаю.
- Я ценю твою озабоченность, Йозеф, но не кажется ли тебе все это пустой тратой времени? Попробовать, конечно, лучше, чем сидеть сложа руки, но я почти на сто процентов уверен: здешней едой мы отравимся. Ладно, если банальное отравление с блевотиной и температурой, а если несколько суток будем корчиться в страшных муках и потом нас сожрут острозубые зеленые твари?
- Так это или нет, я сдаваться не намерен. Мы живы, а это главное. Отчаиваться будем, когда уйдем на тот свет. Там для этого отводится целая вечность: сиди себе на облаке и отчаивайся. Пока окончательно не стемнело, я пойду к озеру. Попробую найти тару, чтобы принести воду. Также узнаю насчет рыбы. Если есть хоть какие-то признаки ее обитания, завтра утром устрою рыбалку. Огонь добыть, надеюсь, сумеем? - усмехается Иосиф.
- Я пойду с тобой, предприимчивый ты сукин сын! Шевелить ногами я пока не разучился.
10
Дорога выдается сложной и времени занимает прилично. На подступах к озеру, метров за сто до края воды, почва становится вязкой, зыбкой, и ноги с хлюпаньем проваливаются в болото. Но такие препятствия не останавливают отчаянную двоицу. Однако становится страшно, когда они натыкаются на габаритные свежие следы.
У воды они понимают, что даже если здесь водится рыба, поймать ее будет нелегко.
- Пора признать, Йозеф: мы обречены. Проклятый мудак-нацист, отправив нас сюда, по всей видимости, не хотел марать руки. Наверняка он знает то, чего не знаем и о чем не догадываемся мы. Вероятно, и впрямь существует высокая опасность навредить одному времени, убив в нем людей из другого.
Лотар топчется на месте, чтобы ноги не увязли в зыбучей почве.
- Вопрос, почему он не отправил нас назад, в наше исконное время, также усилием логики полностью отпадает, - кивает Иосиф. - Он опасался, как может повести себя история при таких обстоятельствах. Ты прав: он либо знает очень много, либо не знает ничего и лишь строит гипотезы на основе догадок. Вариант, что нежелательные элементы очутятся в далеком прошлом, видимо, вызвал у него внутреннее одобрение. Ну, и черт с ним. Я сдаваться не собираюсь! Может, прозвучит излишне геройски, может, сверх меры банально, но пока я могу ходить, дышать и шевелить мозгами - действовать не прекращу!
Здешняя вода на вкус странная, отдает каким-то газом и слегка солоноватая, с целой гаммой неизвестных привкусов. Но, по крайней мере, от абсолютной жажды умереть не придется.
Красное солнце уходит за горизонт, наступают сумерки. Но противоестественные сумерки: обычно, когда солнце прячется, любая тень пропадает, но сейчас на землю отбрасываются довольно четкие силуэты людей. Не сговариваясь, они разом поднимают головы и обнаруживают в небе огромный объект. Он изливает сине-голубое, до костей пронизывающее свечение.
- Это еще что за хрень?! - удивляется Лотар.
- Яркий свет. Значительный размер. Статичность, - рассуждает Иосиф. - Хм. Это не планета. Это звезда. Точнее, ее завершающая форма развития. Мы наблюдаем вспышку сверхновой!
- Твою мать, как красиво! Глаз не оторвать!
- Эта красота может причинить большой вред. Такие вспышки обычно сопровождаются колоссальными выбросами излучений, которые несутся сквозь пространство, и ничто для них не является преградой. Вполне возможно, нас сейчас облучает не одна сотня или даже тысяча рентген!
Лотар опускает глаза.
- Идем отсюда, Йозеф. Делать здесь нечего.
Они разворачиваются. Ноги вновь вязнут в этой чертовой жиже. Каждый шаг требует невероятных усилий. Впереди сто метров, каких-то сто метров - и идти станет легче.
Иосиф первым улавливает подозрительный шум позади себя. Лотар делает это секундами позже, и в тот момент, когда его голова начинает поворачиваться, он ощущает острую боль чуть выше пятки.
- А-а-а! Сука!
В том месте, где заканчивается ботинок и начинается голень, в его ногу вцепляется метровая коричневая многоножка. Лотар теряет равновесие и падает.
- Вот дрянь! - вопит он, пытаясь стряхнуть мерзкое существо. Но многоножка и не думает выпускать свою теплокровную жертву.
Если бы это была, скажем, змея, Лотар схватил бы ее за тело, оторвал от себя и выкинул, но туловище многоножки вызывает глубочайшее отвращение, ради которого можно даже стерпеть боль. Все же Лотар подавляет в себе блокирующие волю чувства и хватает ее. Под пальцами ощущается противное шевеление. Затем становится больно и из ладони капает кровь. Лотар одергивает руку и смотрит: тварь изрезала его! Оказывается, на кончиках ее многочисленных лап есть почти незаметные заострения.
Где Иосиф? Убежал? Нет. Похожий на древнего варвара, с выпученными глазами и раскрытым ртом, он, хлюпая башмаками, несется прямо к Лотару с занесенным над головой булыжником. В следующую секунду его рука с зажатым в ладони камнем летит прямо в извивающееся тело многоножки.