Вячеслав Маликов

	Хомячок Баскервилей

	'новое дело Шерлока Холмса'


	Пролог. В котором Стингер Холмса разносит соседний дом, Лейстрид
приходит расстроенным, а потом уходит раздвоенным, унося бездыханное тело
своей третьей части.


	Этот вечер (впрочем, как и все другие вечера) был пасмурным. С неба
накрапывал мелкий дождик. Мелким он был потому, что ещё не подрос. В окнах
уже вовсю горели лампочки Ильича, горячо любимые простым и непростым
английским тружеником. А на Бэйкер-стрит в это время у камина сидели двое
мужчин и неторопливо пили чай.
	Да, вы совершенно правы, это были Шерлок Холмс и его неизменный друг
доктор Ватсон (хотя Холмс в тайне от Ватсона постоянно искал последнему
замену, но дураков почему-то не находилось).
	Ну так вот, Холмс в этот момент отпил большой глоток индийского
колониального зелья и спросил, хитро сощурившись:
	- Ватсон, друг мой, а как вы относитесь к сусликам?
	- Я? - этот вопрос застал Ватсона врасплох. Он нервно забегал глазами
по гостиной, надеясь найти что-нибудь этакое, что бы позволило перевести
стрелки с щекотливого для него вопроса.
	- Ну не я же, - парировал Холмс.
	- Я точно не знаю..., - покраснел Ватсон, втайне радуясь красным
отсветам пламени, которые скрывали смену цвета его лица. Но Холмс не был бы
Холмсом, если бы не заметил этого. Он деликатно сделал вид, что ничего не
заметил, лишь отметив про себя, что надо будет посоветовать Ватсону
обзавестись тональной пудрой для таких случаев.
	- Я точно не знаю, - повторил Ватсон, решив, что от ответа не уйти. -
Но вроде у нас в роду таких не было, а если и были, то очень давно.
	Сбитый с толку таким ответом Шерлок Холмс уверил Ватсона:
	- Да нет, что вы, я не расист, можете быть спокойны...
	Потом Холмс помотал головой, отгоняя наваждение, и в который раз
пожалел, что никто поумнее доктора Ватсона не хочет с ним дружить. Взяв со
стены висящий там Стингер, он исподлобья посмотрел на Ватсона. Тот съёжился
в кресле. С сожалением вздохнув, Холмс не глядя пальнул в окно. В соседнем
доме раздался оглушительный взрыв, зазвенели колокольчики пожарных и сирены
Скотланд-Ярда.
	- На чём мы остановились? - спросил Холмс, поигрывая Стингером.
	- На том, что вы не расист, - подсказал доктор Ватсон, понемногу
приходя в себя.
	- Да-да, - рассеянно кивнул Холмс. - Не люблю расистов и негров...
	- Вы ещё про сусликов говорили, - добавил, осмелев, Ватсон.
	- А что, у сусликов то же проблемы с цветом шерсти? - удивился Холмс.
	- Не знаю, - пожал плечами Ватсон.
	Они немного помолчали, погружённые в свои думы. Шерлок Холмс всё
никак не мог допереть, как его угораздило начать говорить про расизм?
	Думы их прервала миссис Хадсон, вошедшая в гостиную:
	- Мистер Холмс, там пришёл мистер Лейстрид, он хочет поговорить с вами.
	- Впустите его, - обрадовался Холмс и обернулся к Ватсону:
	- Молчите и слушайте. Сейчас будет что-то интересное!
	Послышались шаги на лестнице, и к друзьям вошёл Лейстрид. Был он
запыхавшимся и немного расстроенным. Холмс учтиво усадил всех троих Лейстридов
на диванчик. Те недоумённо смотрели друг на друга. Но наш рассказ не об этом.
	Итак, трое Лейтридов сидели на диванчике, а Холмс радостно прыгал
вокруг и приговаривал:
	- Новое дело, новое дело!
	Ватсон в уме прикидывал, справятся ли они вместе с расстроившимся
Лейстридом, если Холмс станет вообще неуправляемым. Холмс между тем всё скакал
вокруг и припевал свою припевочку про новое дело. Он бы и в ладоши от радости
хлопал, но в руках у него всё ещё покоилось пусковое устройство от ракеты
Стингер, дуло даже чуть-чуть курилось слабой струйкой дыма. Лейстриду это
показалось подозрительным. Он спросил у Холмса:
	- А что..., - и замолчал, глядя на самого себя. Вопрос он задал в три
глотки и теперь хмуро глядел сам на себя. Потом крайние Лейстриды кивнули друг
другу, и схватили среднего Лейстрида за руки. Правый Лейстрид заткнул
начавшему голосить среднему рот носовым платком. Удовлетворённо кивнув,
Лейстрид вновь обратился к Шерлоку Холмсу:
	- Милейший..., - крайние Лейстриды молча повернулись друг к другу.
Секунду они испепеляли себя взглядами, а потом левый Лейстрид с размаху
врезал правому в ухо и для надёжности выхватил табельный револьвер Бульдог.
Тот радостно залаял. Правый Лейстрид понурил голову и заткнулся. Бульдог
норовил извернуться и лизнуть хозяина в нос.
	- Дорогой мой Холмс, - начал Лейстрид и гордо глянув на две своих
копии, продолжил:
	- Что это у вас в руках?
	- Это? - Холмс прекратил отплясывать вокруг диванчика, и с сомнением
посмотрел на Стингер. - Это, по-моему, моя зажигалка.
	- Зажигалка? - с нотками сомнения спросил Лейстид.
	- Не лезьте в мою личную жизнь, - обиделся знаменитый сыщик.
	- Что вы, что вы, - умиротворяюще улыбнулся левый Лейстрид. Правый
тоже изобразил подобие улыбки, опасливо поглядывая на Бульдога в руках у своей
левой части. Средний Лейстрид мычал, дико вращая глазами. У глаз уже кружилась
голова.
	- Вот именно, - Шерлок Холмс с размаху швырнул пусковую трубу Стингера
в раскрытое окно. Где-то внизу раздался истошный женский визг.
	Все посмотрели на окно, потом перевели взгляд на Холмса. Тот пожал
плечами:
	- Ходят тут всякие...
	Лейстрид согласно покивал, чтобы не выводить из себя сыщика, и спросил:
	- Вы могли бы мне помочь в одном крайне запутанном деле?
	- Вы хотите узнать отчего загорелся соседний дом? - спросил Ватсон, не
удержавшись. Холмс многозначительно обвёл глазами стены гостиной, где много
ещё чего висело. Ватсон правильно истолковал его жест и втянул голову в плечи.
	- Да плевать мне на этот каркас, - отмахнулся Лейстрид.
	- Неужели от него остался только каркас? - Ватсон вытянул шею, надеясь
увидеть дом в окне, но не решаясь подойти к самому окну, зная как легко Холмс
мог выкинуть его в оное, и заявить что так и было.
	- Пол каркаса, - вздохнул Лейстрид. - Но дело не в этом. У меня есть
друг, который сегодня прислал наипрестраннейшее письмо. Хотите взглянуть? -
спросил он Холмса, сунув руку во внутренний карман пиджака.
	- Нет, - великий сыщик всех времён и народов взял с каминной полки
листок бумаги и пояснил:
	- У меня уже есть ксерокопия.
	Лейстрид скривился, не в силах переварить незнакомое трудное слово, но
продолжил:
	- Значит, вы всё уже знаете?
	- Ага, - Холмс, самодовольно улыбаясь, взял с плэйбойного... то есть
с журнального столика хрустальный графин с виски. Выдернув крышечку зубами, он
выплюнул её в окно. Потом на глазах у поражённой публики залпом выпил полный
графин жуткого шестидесятиградусного химического раствора. Под бурные
аплодисменты Лейстридов и Ватсона, Шерлок Холмс запустил графин вслед крышке.
	- Вы готовы мне помочь? - с надеждой в двух голосах спросил Лейстрид.
Потом тот Лейстрид, у которого был Бульдог, не целясь, выстрелил в самого себя
(правого). Правый вскрикнул и повалился с дивана. Лейстрид тщательно
прицелился и добил свою правую часть. Когда пороховой дым рассеялся, Холмс
заявил:
	- Конечно, милейший, только не забудьте вынести себя отсюда, - Холмс
кивком головы указал на правого Лейстрида.
	- Всенепременнейше, - Лейстрид убрал Бульдога в кобуру и, подтолкнув
среднего Лейстрида, вместе с ним вынес неподвижное тело на лестницу.
	Так и ушёл расстроенный Лейстрид: две его части (у одной из которых
изо рта всё ещё торчал носовой платок) волокли третью.
	- Проводив их взглядом, Холмс набросился на друга:
	- Быстрее, Ватсон, быстрее! Мы должны успеть на поезд в аббатство
Баскервиль!


	Глава 1. В которой доктор Ватсон сперва решает, что пить вредно, но,
подумав, к концу главы изменяет своё решение.


	- Чайник! - крикнул Холмс в окно своего серебристого запорожца с
откидным верхом. В канаве позади них догорал грязно-зелёный шестисотый
мерседес, который Холмс виртуозно подрезал на повороте.
	- Ненавижу иномарки, - пояснил он Ватсону. Доктору было плохо. Обычно
чуть сощуренные глаза его теперь были широко открыты от ужаса. Холмс вёл
машину с бешеной скоростью - сорок миль в час, и Ватсона мутило. К тому же он
всё никак не мог отойти от вчерашнего, и забыть ту реальную попойку-дебош,
которую организовал на скорую руку Холмс в поезде Лондон - Баскервиль.
	Не в состоянии забыть разбитые окна, вагонных с синяками и ссадинами
(Холмс, как оказалось, неплохо боксирует), исписанные матом стены вагона,
непристойные песни в их с Холмсом исполнении, Ватсон решил никогда больше не
пить. Даже лекарства на спирту решил не употреблять. Ватсон даже поклялся не
протирать руки медицинским спиртом перед операциями. И даже... ну, это уж
совершенно страшная клятва, я не буду её здесь писать.
	- Ватсон, а не хотите ли вы прочитать то письмо, которое пришло
нашему другу Лейстриду? - спросил Холмс. Настроение его было приподнятым,
он не переставая улыбался.
	- Нет, - буркнул Ватсон.
	- Читай! - Шерлок Холмс сунул ксерокопию под нос доктору.
	Ватсон послушно принялся читать, иногда косо поглядывая на дорогу:
Холмс то и дело выезжал на правую сторону дорожного полотна и орал что есть
мочи летящим на него машинам:
	- Банзай!!! - машины обычно сворачивали, их водители не выдерживали
вида несущегося на них серебристого запорожца. Так за весь путь от станции до
замка Баскервиль Холмс отправил в придорожные канавы два шестисотых, три БМВ,
одну полицейскую карету и бензовоз. Но вернёмся к письму Лейстрида:

	"Здравствуй, дорогой мой Лейстрид, пишет тебе твой друг, Брандон. У
меня приключилось несчастье: неделю назад скончался мой дорогой дядюшка лорд
Баскервиль. Думаю, ты порадуешься за старого друга, если узнаешь, что я
являюсь единственным наследником всех его сокровищ, земельных наделов, замков,
акций, кампаний, любовниц... Знаешь, в последнем я немного сомневаюсь. Нафига
мне его бабы? Заведу себе новых. Приезжай, покутим! Но это всё, как ты
догадался, лишь вершина айсберга, который на меня обрушился. Я думаю, ты
знаешь древнее проклятие рода Баскервиль? Проклятие, наложенное в пятом веке
до нашей эры шаманом Вуду Кабукой на моего предка по папиной линии. Проклятие,
что вот уже многие века не даёт наслаждаться жизнью всем тем, кто является
главным держателем поместья Баскервиль! И продать его никак нельзя: нет ни
дураков, ни денег таких на свете, да ещё пятый пункт проклятия говорит о
запрете на продажу поместья или передаче оного в дар кому бы то ни было. Я в
отчаянии. Скоро пятница, а значит явится он - ужасный призрак. Я боюсь встречи
с ним! Ведь мне всю жизнь придётся коротать вечера с этим призраком и
рассказывать ему сказки, как велит проклятие! Боюсь, я сойду с ума! Я ужасно
боюсь этого! Помоги мне! Я слышал, ты знаком со знаменитым сыщиком Шерлоком
Холмсом. Обратись к нему, я думаю, тебе он не откажет. Помоги! Ради наших
тушканчиков!
	Твой друг, Брандон лорд Баскервиль (звучит, да?)".

	Заметив, что доктор Ватсон закончил чтение душещипательного письма,
Холмс в свойственной ему тактичной манере поинтересовался, заорав тому прямо
в ухо:
	- Ну как, Ватсон, допёрло до вас, почему я задал вам на Бэйкер-стрит
вопрос о сусликах?
	- Если честно, то не очень, - Ватсон подумал о странной концовке
письма: "За наших тушканчиков!".
	- Ну..., - смутился великий сыщик. Подумав, он спросил:
	- Ватсон, вы дурак?
	Ватсон задумался, и честно ответил:
	- Нет, Холмс.
	- Так я и думал, - удовлетворённо кивнул Холмс. - Но вернёмся к нашим
баранам...
	- К кому, Холмс? - не понял доктор Ватсон.
	- К нашим сусликам, - уточнил Холмс. - А точнее к тушканчикам... Или
к бурундучкам?
	Холмс с надеждой посмотрел на доктора Ватсона, но тот только развёл
руками.
	- Ладно, - Холмс резко вывернул запорожец, подрезая выезжавший на
дорогу порше, и бросил в кузов французской машины гранату Ф-1. Послышался
оглушительный взрыв.
	- Рвануло знатно, - Холмс блаженно закатил глаза. Потом выкатил их
обратно: за дорогой всё-таки следовало смотреть. - Я спросил вас о сусликах,
потому что хотел подготовить вас к разговору о тушканчиках...
	Доктор Ватсон схватился за сердце, но Холмс словно не замечал испуга
Ватсона. Или делал вид, что не замечает. Пойми этих великих сыщиков!
	- А разговором о тушканчиках я хотел подготовить вас к разговору о
хомячках..., - не унимался Холмс.
	Доктор Ватсон медленно сполз с сиденья, теряя сознание. Все в Лондоне
знали, что он страсть как боится хомячков.

	Ватсон очнулся в глубоком удобном кресле, ноги его были протянуты к
камину, в котором весело плясали язычки жаркого пламени. В руках у Ватсона
покоился огромных размеров бокал, наполовину наполненный отменным французским
коньяком.
	"Хоть в этом Холмс не проявляет своих патриотических чувств, и ведёт
себя как ярый интернационалист, - довольно подумал Ватсон. Потом ему
подумалось, что Холмс пожадничал, налив ему всего полбокала, всего полпинты
коньяка, но когда он почувствовал, как внутри него разливается приятное тепло,
эпицентром коего был его желудок, Ватсон понял, что он проснулся оттого, что
самолично отхлебнул полпинты коньяку.
	- Холмс? - неуверенно позвал Ватсон. Гостиная была явно не на
Бэйкер-стрит. Эта комната была много больше Холмсовой, просторнее, здесь было
поменьше оружия на стенах, больше портретов. Правда, когда Ватсон решил их
разглядеть получше, ему стало дурно (ох уж эти англичане-неженки) - все
портреты были написаны кистью великого, но не сыщика, а художника, Пикассо!
	- Мне плохо, - сообщил доктор Ватсон. Потом сам себе от нечего делать
выписал рецепты на успокоительное, снотворное, и на многое другое. Когда он
уже доканчивал вторую сотню казённых врачебных бланков, в комнату ввалился
Шерлок Холмс, попыхивая трубкой.
	- Ватсон! Друг мой! - радости Холмса, казалось, нет предела. Потом он
увидел на столике (типа журнального, хотя... кто его знает, может хозяин
частенько кладёт на него свежие и несвежие номера некоего журнала...)
недоконченную пинту коньяка. Глаза Холмса сразу потухли (та радость, которую
он испытал, видя своего друга в добром здравии, улетучилась), но тут же
загорелись с новой силой, но уже по другому поводу. В один прыжок с сальто в
воздухе, когда он пролетал над креслом доктора, Холмс очутился вблизи бокала.
Жадно пожирая глазами содержимое тонкостенной, но объёмистой богемской
посудины, Холмс опорожнил оную. Затем, довольно причмокивая и позабыв обо
всём на свете, даже о том, где он находится, великий сыщик привычным жестом
кинул бокал в окно.
	Окно было закрыто. Но после нехитрого броска Холмса окну стало
безразлично: открыто оно или нет - дуло с одинаковой силой.
	Сконфуженно крякнув, Холмс опустился в кресло рядом с Ватсоном и
поинтересовался:
	- Как дела?
	- Ну..., - начал Ватсон, но Холмс не дал ему закончить:
	- Мы, кстати, уже в замке лорда Баскервиля, - видя, как бледнеет его
незаменимый Ватсон, великий сыщик жизнерадостно добавил:
	- И скоро полночь!
	Ватсону страшно захотелось выпить. Но спрашивать об этом Холмса он не
решился: он прекрасно знал, что всё, что может гореть в радиусе десяти метров
от великого сыщика, последний незамедлительно выпивает.
	Потом Ватсон вспомнил о своей клятве больше не пить и о выпитом
коньяке. Доктор ужаснулся тому, что он стал клятвопреступником. Разрыдавшись,
он объяснил ситуацию ничего не понимающему Холмсу. Тот некоторое время въезжал
в смысл истерики, а потом облегчённо заявил:
	- Ватсон, это не страшно. Все пираты не соблюдают никаких клятв.
	- Да, но я не пират, - сообщил Ватсон, вытирая слёзы.
	- Правда? - Холмс опять задумался. Под жалобные всхлипывания доктора
Ватсона он задумчиво достал из кармана своего пиджака коробочку с
конструктором Лего и, завязав себе глаза чёрной тряпкой, принялся собирать
конструктор. Так ему лучше думалось. Сделав всего три ошибки при сборке,
Холмс убрал конструктор и повязку обратно в пиджак.
	- Вы что-нибудь придумали, Холмс? - с надеждой в голосе спросил
Ватсон. Отрицательно мотнув головой, Холмс выгнал Надежду из голоса друга.
Та выбежала из комнаты, обиженная таким хамским обращением.
	- Постойте, - Холмс прервал уже готового возобновить вой доктора. -
А вы мамой клялись?
	- Нет...
	- А тушканчиками?
	- То же нет...
	- Тогда нормально. Это не считается.
	- Спасибо, друг мой Холмс! - обрадовался Ватсон. Он хотел на радостях
расцеловать великого сыщика, но тот незамедлительно встал в бойцовскую позу,
имитируя стойку медведя из нинзютсу, и Ватсон решил не лезть на рожон.
	Вместо этого он показал Холмсу потайной бар, который доктор нашёл в
гостиной за портьерой, когда у него кончились медицинские бланки, а делать
было нечего. Бар был распит до дубовых досок, и отчаянно смелые великий сыщик
Шерлок Холмс и его не менее великий доктор Ватсон приготовились ждать прихода
полуночи, а с ней и страшного призрака - проклятие лордов Баскервилей.


	Глава 2. В которой Ватсон поминутно падает в обморок от одного вида
хомячка, а хомячок ведёт мудрёные беседы с Шерлоком Холмсом, и тот убеждает
животное в фрейдистских корнях его поведения.


	Часы с кукушкой пробили двенадцать. Тринадцатому удалось уйти целым
и невредимым. Холмс с Ватсоном сидели у камина и смаковали последнюю бутылочку
портвейна "777", поминутно морщась, так как это была самая настоящая подделка
под портвейн, а пить больше было нечего. Холмс, используя дедуктивный метод,
сообщил изрядно захмелевшему Ватсону о том, что винный погреб у подобного
замка должен быть с футбольное поле. Ватсон хотел предложить это проверить,
но к тому моменту он настолько окосел от выпитого, что челюсти не двигались,
и посему он мог только мычать. Холмс, который уже почти ничего не соображал,
и постоянно говорил на разных языках, нисколько не заботясь о том, что его
собеседнику ничего из его речи непонятно, на все попытки доктора заговорить
только гладил того по голове и приговаривал:
	- Да, Марфуша, да, золотце...
	Вот в это мгновение доктор Ватсон и увидел призрака. Лицо его сразу
из окосевшего стало прямым. Сам Ватсон стал трезв как бутылочное стекло
(в принципе, он уже стал бутылочным стеклом - только представьте, сколько
спиртного плескалось в его желудке!). Произнеся многозначительное "ТАМ!", и,
в лучших традициях вождей буржуазной Англии, неопределённо ткнув пальцем в
сторону, Ватсон рухнул бес сознания под ноги Шерлоку Холмсу. Тот применил
свой знаменитый дедуктивный метод, и понял, что Ватсон устал:
	- Усталла Алла? - спросил он, вспомнив какую-то фривольную песенку,
и начав её напевать тихим срывающимся на крик голосом. Он горланил её пока
за его спиной кто-то вежливо не кашлянул. Холмс отбросил в страхе бокал. Тот
вылетел в окно. Привычного женского визга цветочниц, так приятного слуху
великого сыщика, не последовало, и Холмс опечалился.
	Тогда он обернулся на кашлявшего, надеясь хотя бы набить последнему
морду, и уже закатывая для сего благородного дела рукава. Но его надежда не
оправдалась (помните, он выгнал бедняжку из комнаты?). Его взору предстал тот
самый призрак, проклятие лорда Баскервилей.
	Призраком был маленький хомячок, сидевший в тени стола подле камина.
Хомячок был раскрашен разноцветной фосфоресцирующей краской. Замысловатый
рисунок на шерсти хомячка без труда подсказал пытливому уму Холмса, что
хомячок этот долгое время провёл в лесах Канады, общаясь с племенем Ирокезов,
так как рисунок этот был точной копией боевой раскраски воина индейского
племени, вышедшего на тропу войны.
	Вежливо дождавшись, пока его заметят, хомячок на чистейшей воды
английском языке представился:
	- Добрый вечер, я - Грэй, из древнего латинского рода Хомяcus Minicus,
проклятие рода Баскервилей, - хомячок учтиво сделал паузу, дожидаясь пока
собеседник назовётся сам. Сперва Холмс решил поиздеваться над зверюшкой и
сделать паузу затянувшейся..., потом долгой..., потом невыносимой..., потом...
А потом он решил что не стоит. Мало ли.
	Пока Холмс размышлял, Ватсон пришёл в себя. Окинув взглядом комнату,
он встретился глазами с хомячком, который красиво так переливался светящимися
узорами. Хомячок хотел было поздороваться, и уже начал представляться, но
доктор Ватсон вновь отключился, гулко ударившись головой об пол, лишь
произнеся свою коронную фразу "ТАМ!".
	- А моё имя - Шерлок Холмс, - гордо выпятив грудь, сказал Холмс, не
заметив пробуждения и новой отключки друга.
	- Значит, вы - не лорд Баскервиль? - разочарованно потянул хомячок,
выходя поближе к свету. Он остановился напротив лица неподвижно лежащего на
полу Ватсона и шумно вздохнул. Ватсон в это мгновение опять пришёл в себя, но
едва он увидел перед своим лицом малюсенькую зверюшку, как тут же с глухим
стуком припечатал свою многострадальную головушку к полу. Хомячок опять
вздохнул:
	- А этот? Он вроде меня боится...
	- Нет, это то же не лорд Баскервиль. Это, если так можно будет
выразиться, мой помощник доктор Ватсон.
	- А где же сам лорд? Неужели он решил не послушаться старого и очень
страшного проклятия? Ему ведь за невыполнение условий проклятия по двести
сорок второму пункту оного светят полные и безоговорочные кранты, - напомнил
хомячок.
	- Да-да, я изучал условия проклятия, - Холмс достал из кармана лист
бумаги и встряхнул его. Лист развернулся, бумажная лента долетела до
противоположной стены, и Холмс принялся что-то искать в данном документе:
	- Вот тут, в пункте три, указано, что мучить надобно все поколения
лордов, начиная с... первого лорда и до упаду. Скажите, чем же вам так насолил
лорд Баскервиль, что вы уже который век издеваетесь над его потомками?
	- Видите ли, - при этих словах хомячка Ватсон пришёл в себя, но так
как хомячок стоял где стоял, у лица доктора, тот не замедлил тюкнуться головой
об пол, сдавленно хрипя "ТАМ!", и теряя сознание. - Дело обстояло так: однажды,
в четыреста шестьдесят пятом году до нашей эры, предок сегодняшнего лорда
Баскервиль, тогда ещё незнатный обалдуй, проходил мимо пшеничное поля. На
окраине поля сидел маленький хомячок. Как вы, достопочтимый Холмс, уже
догадались, это был мой предок. Он сидел на краю поля и держал в лапках
пшеничное зёрнышко. Баскервиль увидел хомячка, и отобрал у него зёрнышко.
	- Зачем? - поинтересовался Холмс.
	- От жадности, наверное, - хомячок протянул лапки к камину, чтобы
погреться. В разбитое Холмсом окно прилично поддувало. Доктор опять очнулся,
опять выкрикнул "ТАМ!" и опять гулко ударился головой об пол, потеряв сознание.
	- Мистер Холмс, - чуть раздражённо попросил Грэй, - Я понимаю, ваш
друг очень вам помогает своим стуком, отмеряя время с поразительной точностью,
но не могли бы вы его унять хотя бы на чуть-чуть, а то я немного не в себе от
того, что лорд не явился. Но теперь ему конец!
	- Конечно, - Холмс взял за ноги бесчувственное тело доктора и выволок
того из комнаты, бросив за углом. Потом он вернулся на своё место в кресле и
возобновил прерванное просьбой хомячка чтение проклятия.
	- Но послушайте, если этот предок повёл себя образом, совершенно не
сопоставимым с поведением джентльмена, зачем же мстить его потомкам? Ну,
отобрали бы у него золотую монету там, или ещё что...
	В коридоре послышалась возня, кто-то позвал маму, и, не дождавшись её
появления, рухнул обратно. Холмс и хомячок посмотрели в сторону двери, но
тактично промолчали. Правда, Шерлок Холмс всё-таки не удержался, и назвал
Ватсона подобающим словом, но приводить его здесь было бы оскорбительно для
всякого читающего. Но вернёмся к хомячку:
	- Мистер Холмс, - кивнул хомячок, полностью соглашаясь со словами
великого сыщика. - Но если бы мы забрали у Баскервиля хоть что-нибудь, мы бы
уподобились ему самому, а нам - хомячкам - это не подобает.
	- Понимаю, - Холмс достал свою трубку и закурил, задумавшись.
	- Вот мой предок и выдумал историю с шаманом Вуду, который проклял все
их богатства, чтобы таким образом сделать жизнь лордов трудной, а, порой, и
невыносимой. Холмс, - неожиданно спросил хомячок. - А вы знаете, сколько
лордов рода Баскервиль сходит с ума, читая сказки хомячкам нашего рода по
ночам?
	- Не имею ни малейшего представления, - Холмс пыхтел трубкой, из-за
косяка двери высунулось лицо доктора Ватсона, дикий вопль потряс стены, потом
стены потряс глухой стук падающего тела. Ни на первое, ни на второе Холмс и
Грэй не обратили внимания.
	- Каждый третий в первую неделю, каждый второй - в течение года,
остальные - при выходе на пенсию.
	- А знаете, мой друг, - оживился Холмс. - У вашего рода с этим родом,
как я понял - давняя и очень тесная связь?
	- Да.
	- Вы ведь жили на полях тогда ещё незнатных крестьян Баскервилей,
питаясь произраставшей на тех самых полях пшеницей?
	- Да, - снова подтвердил хомячок.
	- Тем самым, когда Баскервили стали знатными, и доживали последние дни
на своих полях, вы стали... не отрицайте этого! Стали жутко им завидовать, и
вам нужен был лишь повод, чтобы насолить Баскервилям!
	Хомячок выглядел растерянным:
	- Я никогда не смотрел на это дело под таким ракурсом...
	- А следовало бы, мой юный друг, - довольный, что разрешил ещё одну
загадку, Холмс улыбнулся:
	- У вас всё как по Фрейду, батенька, пересмотрите своё отношение к
жизни и к богатству.
	- Ох, - вздохнул хомячок. - Наверное, я должен вас поблагодарить за
оказанную мне и моему роду услугу?
	- Не стоит благодарности, - замахал руками Холмс, и нечаянно снёс со
стола пустые бутылки из-под спиртного. Те со звоном обрушились на пол.
	- Лучше б я их в окно..., - заметил Холмс, сокрушённо покачав головой.
	- Что-что? - переспросил хомячок.
	- Нет, ничего, всё в порядке. Я говорю, что с хозяином поместья я
переговорю, и впредь проклятие примет несколько другую форму...
	В коридоре опять кто-то хлопнулся в обморок. На этот раз беззвучно.

	- Прекрасно, - радовался лорд Баскервиль, читая наутро новый вариант
проклятия, и подписываясь под ним:
	- Это просто замечательно! Как вам удалось договориться с призраком,
и заменить ночные сказки на всего лишь постройку огромного амбара вблизи замка
и сезонное его наполнение отборной пшеницей?
	- Ну, - засмущался великий сыщик.
	- Я вот только не пойму одного, - добавил лорд Баскервиль, читая
последний пункт проклятия. - А для чего я должен каждый год пересылать по
указанному адресу круглую сумму?
	- Не знаю, - пожал плечами Холмс. Он надеялся, что лорд Баскервиль не
догадывается, кто живёт на Бэйкер-стрит по указанному в проклятии адресу. Он
встал, и, поддерживая под руку трясущегося доктора Ватсона, направился к
выходу. - Но, как мне кажется, новое проклятие куда веселее. И с призраком
встречаться не надо.
	- Да-да, - новоиспечённый лорд Баскервиль блаженно распластался в
кресле, не удосужившись даже проводить своих спасителей.


	Эпилог. В котором Лейстрид сердечно благодарит Холмса за помощь,
а Холмс учит Ватсона не кидаться на миссис Хадсон, уверяя, что она не хомячок.


	Холмс и Ватсон сидели у камина на Бэйкер-стрит, и пили вечерний чай.
Мелкий дождь умиротворяюще действовал на психику доктора Ватсона, и ему уже
не хотелось рвать со стены саблю и носиться по вечерним улицам Лондона с
криками: "ТАМ! ТАМ! ТАМ!!!" Он просто сидел в кресле и любовался игрой света
на каминной решётке.
	В это мгновение вошла миссис Хадсон и спросила:
	- Холмс, к вам пришёл мистер Лейстрид...
	Ватсон голодным взглядом хищника окинул миссис Хадсон, и она отступила
на шаг назад.
	- Ватсон! - рявкнул Холмс. - Сидеть!
	Ватсон послушно остался в кресле.
	- Он один? - уточнил Холмс у миссис Хадсон, и разрешил:
	- Пусть войдёт.
	Через мгновение на пороге показался Лейстрид, поправляя висящий на
плече автомат АКМ с лазерным корректировщиком огня.
	- Холмс, как я рад тому, что вы помогли моему другу! - начал он с
порога. - А почему вы не приехали на вечеринку, устроенную в честь пересмотра
проклятия?
	- Дела, - соврал Холмс. На самом деле он не хотел туда ехать из-за
Ватсона, который бы непременно увязался вместе с ним. А на территории
фамильного замка Баскервилей у доктора непременно бы случился срыв, в этом
Холмс был уверен. А здесь, в Лондоне, доктор Ватсон уже почти пришёл в себя,
даже понемногу вновь начал практиковать.
	- Сядьте, выпейте с нами чаю, - предложил Холмс Лейстриду.
	- О нет, что вы, я спешу. Я на минутку только, мимо пробегал, - и
Лейстрид похлопал по своему автомату. - С час назад в этом районе видели
маньяка, который кидался на людей с шашкой наголо и выкрикивал пролетарские
лозунги: "ТАМ! ТАМ! ТАМ!!!"
	- Ну, я пошёл, - Лейстрид выпорхнул в двери. Холмс пристально
посмотрел на Ватсона, подошёл к окну и проводил взглядом патруль из пяти
человек. Все они были вооружены автоматами, у одного в руках Холмс заметил
гранатомёт. Пятёрка полицейских привычно обогнула кучу хлама под окнами
Холмса и направилась дальше по Бэйкер-стрит, выискивая особо опасного маньяка.
	Холмс вздохнул и задумчиво посмотрел на свой богатый арсенал,
развешанный по стенам гостиной. Потом он перевёл взгляд на доктора Ватсона,
который мирно уснул в кресле. Потом Холмс опять посмотрел на оружие.
	Довольно хмыкнув, он налил себе бокал русской водки и залпом выпил её.
	Тогда-то ему впервые и привиделись танцующие человечки...
	Но о том, как он разгадал тайну происхождения танцующих человечков,
и как ему в этом деле помог пытливый ум доктора Ватсона, будет рассказано
в следующий раз.


							11.06.2000.07.


	Примечания от автора:

	"...вошёл Лейстрид. Был он запыхавшимся и немного расстроенным.
Холмс учтиво усадил всех троих Лейстридов на диванчик. Те недоумённо
смотрели друг на друга". - Конечно же это знаменитая игра слов.

	"...выхватил табельный револьвер Бульдог. Тот радостно залаял.
Правый Лейстрид понурил голову и заткнулся. Бульдог норовил извернуться
и лизнуть хозяина в нос". - Опять же игра слов: револьвер марки Бульдог
и порода собак Бульдог.

	"У меня уже есть ксерокопия". - Где Холмс достал ксерокс, я и сам не
знаю. Но он достал.

	"...в окно своего серебристого запорожца с откидным верхом". - А
представьте, как здорово выглядит!

	"...со скоростью сорок миль в час". - почти шестьдесят километров в
час.

	"...на правую сторону дорожного полотна...". - в Англии, как известно,
левосторонне движение.

	"пинта". - ну, это около шестисот грамм (хотите точнее - смотрите в
справочнике).