Вячеслав Маликов

Mechanica Solo


несколько километров к северо-северо-западу от руин Вашингтона,
Бесезда,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
19 августа 2308 года,
20.11

	- Ну и место ты выбрал, - неуютно поёжилась невысокая женская фигура,
скрестив руки на груди. Кончик конского хвостика теребил несильный, но
неуёмный ветер. Женщина стояла напротив света, и её контуры в лучах заходящего
солнца отливали золотом.
	Чёрная одежда в золотой оправе вечерней зари. Как же она хороша, -
подумалось Александру Катармэну. Но сказал он другое:
	- Кристи, не бойся - здесь нормальный радиационный фон. Ничего с нами
не случится. Детей двухголовых не будет.
	- Да уж, - полковник посмотрела в ту сторону, где в полукилометре от
них стоял вертолёт, принёсший сюда исполняющую обязанности начальника военной
базы "Килингтон". На противоположной окраине поля в полуметре от земли завис
тюльпаноподобный корабль Александра Катармэна. Они сами - Крепп и Катармэн -
стояли почти посередине между кораблей, принадлежащих сторонам, находящимся
далеко не в добрых отношениях.
	- О чём ты хотел поговорить?
	- На самом деле просто хотел тебя повидать. Не веришь?
	- Охотно верю, что ты пролетел несколько десятков тысяч километров,
чтобы просто повидать меня. Ты вполне можешь такое выкинуть, - кивнула Кристи.
Они помолчали, разглядывая друг друга.
	Крепп была одета в форму СС ВС Восточных США, состоящую из чёрных брюк,
чёрных рубашки и кителя, на которых не было никаких опознавательных знаков,
кроме красной нарукавной повязки на левой руке. Живые серые глаза были, как
обычно, настороженны и холодны. Волосы - собраны в тугой конский хвост на
затылке. Ничего не изменилось, если не считать статусной повязки.
	Александр Катармэн, напротив, был одет непривычно. Вместо земной одежды
его тело скрывали от посторонних взглядов одеяния замысловатых покроев. А,
скорее всего, это была и не одежда вовсе, запоздало подумала Кристи. Это были
растения, обвившие тело сенатора подобием живого щита.
	Издалека Алекса вполне можно было принять за монаха - свободно
ниспадавшие с плеч широкие тёмносиние листья лежали подобно плащу,
тёмносиние же трубкоподобные цветы заменяли рукава и штанины. Само тело было
сокрыто плотно обвивающими его листьями или лепестками.
	- Хороший костюмчик, - нарушила молчание Крепп.
	- И не говори. Подбирать одежду у них получается очень плохо. Постоянно
маюсь с этим. Вот эта, к примеру, "одёжка" предназначена для приёма гостей из
других галактик - тут много встроенных функций, но одеваю я его на свидание
с тобой, потому как обычный костюм для прогулки по неподконтрольной территории,
со своим набором фишек, выглядит совсем ужасно и смешно.
	- Бедняжка, - усмехнулась Крепп. Они неторопливо пошли в сторону
валунов, что виднелись у соседнего взгорка. При этом оба старались не потерять
из виду свои корабли.
	- Какие новости? - спросил Алекс.
	- Разные, - пожала плечами Кристи. - Я замещаю тебя на базе, больше
некому. Статус первого сенатора штата Мэрилэнд ещё не решён, так как ты не
умер, не пропал без вести - ты жив и в плену. В Сенате идёт разделение на
две группировки - одни считают тебя нужно вызволить, другие - забыть про тебя
и выбрать нового сенатора. Но первым мешает отсутствие эффективного оружия, а
вторым - наличие закона, который запрещает менять наследных сенаторов при их
жизни. Вот если бы ты отрёкся... Но ты на это не пойдёшь - я тебя знаю.
	- Да, не пойду, - согласился Алекс. - Ещё я им жизнь не облегчал. К
тому же, зачем мне слагать с себя полномочия?
	- Ага. А у тебя какие новости? Ты не особо похож на пленного -
разгуливаешь тут...
	- Я недолго был пленным...
	- А кто ты теперь? - Кристи подняла на него глаза. - Я тебя больше
месяца не видела. У меня уже слёзы кончились... И грязные слова. Где ты был?
	Она прильнула к нему, крепко обняв и вжавшись лицом в его грудь. Алекс
тоже обнял полковника:
	- Я не мог выйти на связь. Эти недели были сущим адом.
	- Тебя мучили? - подала голос Кристи, не отпуская Алекса.
	- Не то чтобы мучили, иногда было даже приятно.
	- О чём ты? - полковник приоткрыла один глаз и посмотрела вверх,
продолжая прижиматься к сенатору.
	- Потом как-нибудь расскажу, - Алекс погладил Крепп по голове:
	- Я проходил ускоренные курсы въезжания в тему. Изучал быт и нравы
флораликов.
	- Зачем?
	- Ну они приняли меня в свои. Теперь я - один из них.
	- Вот как? - Крепп мгновенно отстранилась. - А я-то думаю, чего это ты
так разоделся!
	- Да подожди ты, - Алекс поймал её за руку и подтянул к себе. - У меня
был выбор - или меня казнят, или примут в ряды флораликов.
	- Как же тебя "принимали в ряды"? Заставили рассказать все секреты
Земли?
	- Нет, одурманили и занялись любовью, - совершенно серьёзно ответил
Алекс.
	- Надеюсь ты занимался любовью с женщиной? - увидев утвердительный
кивок Катармэна, Крепп продолжила:
	- Тебе не кажется, что ты повторяешься? Тебе мало было тех чернокожих
девочек?
	- А я-то тут при чём? - воскликнул возмущённый сенатор. - Меня вообще
чем-то опоили типа наркотика. Я же говорю: меня был выбор - умереть или
остаться жить.
	- И ты выбрал последнее?
	- А зачем мне умирать? Ты разве не рада тому, что я жив?
	- Какой жизнелюбивый! - Кристи проигнорировала его почти риторические
ворпосы. - И ты теперь там навсегда останешься?
	- Думаю, да. Я не могу сбежать - иначе они выполнят угрозу относительно
Балтимора.
	- А мы эвакуируем его! И ты сбежишь!
	- Глупо как-то это - эвакуировать целый город ради одного человека.
Да и тогда они выжгут что-нибудь ещё. И будут убивать, пока я не вернусь.
	- Так ты всё-таки пленник.
	- Я теперь замещаю убитого мною командира - помнишь его? Черноволосый
попрыгун? Теперь я вместо него.
	- Воюешь с нашими? С людьми?!
	- Руковожу, - неопределённо дёрнул плечами Алекс.
	- И ты теперь сдаёшь им все наши базы и секреты?! - Кристи пыталась
вырваться, но Алекс держал крепко.
	- Ты не поверишь, но наши секреты для них никакие не секреты.
	- В таком случае они давно бы разбомбили наши базы!
	- А им незачем нас бомбить - ты же видела их оружие в действии. Видела,
что они сделали с Кларксдэйлом. Какой резон им бомбить все наши базы, если в
любой военной потасовке они могут сбросить бомбу туда, где проигрывают? Это мы
видели в Кэйп Мэй, помнишь?
	Они не воюют превентивно - то, что у врага есть пушка, ещё не значит,
что он выстрелит в тебя. Или что выстрел из этой пушки повредит тебе. Это их
военная доктрина, если хочешь.
	- Глупая доктрина, - Кристи перестала сопротивляться, но стояла
насупившись и старалась не глядеть на сенатора.
	- Глупая длля равных сил. Вполне разумная для силы, в разы
превосходящей возможности противника. Ну, не дуйся...
	- Я не дуюсь. Ты мог подать весточку, Катармэн-младший.
	- Ты дуешься, - кивнул Александр Катармэн. Потом вдохнул полные лёгкие
воздуха, и сообщил:
	- А у меня для тебя есть несколько секретов!
	- Каких ещё секретов? - подозрительно просила Крепп. - Хочешь выдать
военную тайну флораликов?
	- Нет, я их просто не знаю пока, - улыбнулся он. - Другое.
	- Валяй, рассказывай, - вздохнула полковник. Солнце клонилось к закату,
удлинняя тени.
	- В общем, как я узнал, флоралики не воруют растения там, где не было
ядерных взрывов - в Африке, Австралии, Южной Америке. Точнее воруют, но в
гораздо меньших объёмах. С чем это связано, я пока не узнал, но, думаю, скоро
узнаю. Там были взяты лишь небольшие тест-группы, хотя, ты понимаешь, там
растений сохранилось больше, чев в европе или у нас. Это серьёзный момент, но
я не знаю, что это значит. Тут нужны учёные.
	- М, так ты теперь двойной агент, - невесело кивнула Кристи.
	- Да ты не понимаешь! Я никого не предаю! Ни тебя, ни их! Я просто не
могу этого сделать! Они знают о нас больше, чем мы сами порой, а о них я не
знаю ничего! А что узнаю - это едва ли нам поможет - они слишком сильны. Они
совсем другие, хотя и люди...
	- Люди?!
	- Ты ещё не проводила генетическую экспертизу трупов захваченных в том
бою? Проведи - тебя ждёт много интересного. Они - люди. По крайней мере, они
это утверждают.
	- Хорошо, проведу. Что-то ещё?
	- Да. Среди флораликов ходят слухи, что сюда движутся другие
инопланетные силы.
	- Ещё?! - ужаснулась Кристи Крепп.
	- Да, ещё. Что они из себя представляют - я не знаю. Враги они, или
друзья землянам - я не знаю. Но для флораликов они тоже вроде и не друзья, и
не враги. Я не понимаю их отношений. Всё как-то по-другому, чем у нас.
	- Вот ты прилетел, вывалил на меня кучу информации, в голове теперь
каша. А ещё я хочу тебя убить, - прервала его длинной тирадой Крепп.
	- Да? За что?
	- За то что ты так и не подал мне знак, что жив.
	- Да я же говорил - я не мог!
	- Рассказывай..., - фыркнула полковник.
	- Ну что ты, - Алекс опять обнял её. Они немного постояли, не нарушая
молчания. Алекс явственно слышал, как стучит сердце Кристи. Потом Катармэн со
вздохом сообщил:
	- Мне надо лететь - командующая будет злиться, если я не вернусь к
сроку.
	- Передавай привет этой гадине, - пробурчала Крепп. - Я её когда-нибудь
убъю...
	- Ты же хотела меня убить?
	- Сперва её, а потом тебя, - согласилась Крепп. - Всё, лети.
	- И не поцелуешь?
	- Сенатор Катармэн! - строго выдохнула Кристи, изо всех сил стараясь
скрыть улыбку. - Вы так и не взрослеете!
	- Ты мне тоже нравишься, - Алекс не стал напускать на себя серьёзность,
широко улыбаясь. Потом он подмигнул полковнику и, повернувшись к своему
кораблю-тюльпану, пошёл прочь.


порт,
Новый Орлеан,
штат Луизиана,
Восточные США,
Северная Америка,
22 августа 2308 года,
20.24

	Город выжил и не скатился в бездну только благодаря своему расположению
- здесь принимали многие корабли бывших третьих стран, менее всего пострадавших
в опустошительной мировой войне. Теперь они давали жизнь осколку былой
американской империи, ввозя товары, продукты питания и прочее. Порт позволял
луизианцам заработать на кусок хлеба или наняться на корабли, идущие в более
благополучные страны. Кто-то бежал, кто-то налаживал жизнь здесь.
	Город-порт процветал, ведя торговлю с Кубинской социалистической
республикой, с Венесуэлой, с Колумбией, Боливией и многими другими
государствами, некогда страдавшими от военных или экономических санкций со
стороны США, не всегда оправданых морально, но всегда - политически.
	Сейчас уже не смотрели на цвет флага - хоть чёрный с черепом и костями
- лишь бы это приносило деньги и помогало выжить.
	Поэтому в порту можно было увидеть самые разнообразные корабли - от
гребных галер местных плантаторов до крейсеров и подводных лодок без
опознавательных знаков. А в самом городе было полно индейцев, испанцев,
африканцев и неопределённого вида космополитов. Затеряться в толпе здесь
можно было на раз, чем не преминули воспользоваться две женщины, пришедшие с
севера - со стороны пустыни.
	- Пить хочется, - жалобно протянула Елена Альдо дель Сорро, кутаясь
в линялый дорожный плащ. Рядом с ней упрямо шагала Алиса Медзински, одетая
в свои просторные штаны и тяжёлую кожаную куртку. С плеча у неё свисал
продолговатый свёрток, напоминая толи дрова, завёрнутые в одеяло, толи
винтовку, укрытую от посторонних глаз таким незамысловатым образом.
	Алиса цепко стреляла глазами по тем улицам, где они проходили, изредка
останавливаясь и тревожно вглядываясь куда-то вдаль поверх голов толпящихся
вокруг людей.
	- Пить? - переспросила Алиса, не поворачивая головы к спутнице. -
Сейчас попьём. Заодно и на корабль какой попробуем наняться.
	Порт окружал огромный рынок, на котором торговали всевозможными
предметами и ценностями - от болтов и зерна до рабов и танков. Валюта тоже
была самая разнообразная - амеро, евро, серебрянные слитки и золотой песок,
табак и шёлк.
	Пробираясь через толпу, усиленно галдящую и жестикулирующую, пахнущую
самыми разнообразными ароматами, Алиса наконец увидела то, что искала - бар
с весело развевающимся над ним пиратским флагом. Вывеска была очень старой,
сделаной из медного сплава, покрытого толстым слоем зелёной патины. Буквы,
тем не менее, читались вполне хорошо - "Чёрный Джэк".
	- Нам сюда, - Медзински преодолела последнюю преграду в виде пятерых
пьяных матросов, стоявших прямо перед дверьми, и очутилась в полутёмном зале,
заставленном пластиковыми столиками и пластиковыми же стульями. По случаю
вечера бар был забит полностью, сотавалось лишь несколько стульев у стойки
бармена. Туда и направилась Алиса, почти ведя оробевшую Елену за руку за собой.
	- Сиди рядом и не мешай, - процедила сквозь зубы бывшая командир
отряда бывшей заммэра. Та послушно кивнула, устраиваясь поудобнее.
	Питейное заведение было забито обычными портовыми людьми, излишне
колоритными, излишне грубыми, излишне громкими и чрезмерно пьяными. В воздухе
стоял крепкий запах немытых тел, спирта, синтетического табака с яркими нотками
контрабандного кокаина. Большинство посетителей были одеты в засаленые
рабочие куртки или тельняшки, до сих пор носимые матросами всех стран.
	- Чего желаете? - перед Алисой встал высокий и крепкий бармен, уперев
огромные кулаки в испещреную царапинами стойку. Говорил он низким грубым
голосом, но без вызова. Голова у него была абсолютно лысой, отсутствовали даже
брови и ресницы. На хозяине заведения была одета лёгкая майка без рукавов, из
под которой по рукам и шее расползались тяжёлые грубые татуировки, в
большинстве своём все на одну и ту же тему. Елена, бросившая взгляд на них,
густо покраснела.
	- Мохито моей спутнице, а мне водки, - бармен молча оторвался от
стойки и начал смешивать коктейль, одним глазом поглядывая на посетительниц,
а другим приглядывая за снующими по заведению помощниками - справиться одному
в таком оживлённом месте не стоило и мечтать.
	- Что привело сюда? - он поставил высокий узкий бокал с зеленоватой
жидкостью перед Еленой и запотевшую стопку перед Алисой. Мисс Альдо похлопала
глазами, разглядывая напиток, и сделала глоток. Тут же на её лице отразилась
самая широкая гамма чувств. Отметив, что положительного в эмоциях спутницы
больше, Алиса залпом опорожнила стопку.
	- Работу ищу, - ответила она. Бармен понимающе кивнул.
	- Что умеешь?
	Алиса Медзински наклонилась вперёд к бармену и поманила его пальцем. Он
осторожно нагнулся к ней. Женщина прошептала ему на ухо:
	- Устранять проблемы.
	Они оба выпрямились, изучающе глядя друг на друга. Елена в это время
обнаружила, что половина пьянчуг-матросов и портовой шпаны, засевшей в этот
вечер в баре, откроменно рассматривает её немаленькие и аппетитные формы.
Ойкнув, она испугано отвернулась к стойке.
	- Жди несколько дней пока не позову, - бармен провёл рукой по стойке
бара в направлении Алисы и отнял руку. Под ладонью оказался ключ от комнаты
наверху. На бирке мелькнул номер шесть. - А позову - поговорим.
	- Спасибо, - кивнула Медзински. - Сколько с меня?
	- За счёт заведения, - и глазом не моргнул бармен, продолжая изучать
невысокую женщину. Не отрывая взгляда, он добавил, кивнув в сторону Елены:
	- Побереги свою подружку от посторонних. Тут много охочих до такого
тела.
	- Спасибо, - кивнула Медзински. Тронув за плечо мисс Альдо, и заставив
бывшего пастора вздрогнуть, она сказала:
	- Идём, надо выспаться.


Два километра за МКАД,
руины Москвы,
Западная Россия,
Восточная Европа,
23 августа 2308 года,
08.16

	Разрушенные дома высились позади, а впереди, в центре бывшей русской
столицы руин не было - выжженная земля перемежалась горами спёкшегося в стекло
песка и бетона. Огромная мёртвая равнина, наводящая тоску даже на видавшего
виды Александра Катармэна.
	- Как тебе, малыш, другая сторона Земли? - с улыбкой спросила за его
спиной командующая Кеб, грациозно вышагивая по радиоактивной пыли. Переступив
пару камешков покрупнее, она встала рядом с ним на мгновение. Коснувшись его
плеча, она пошла дальше, покачивая обнажёнными бёдрами. Из одежды на ней были
только подобия сапог из плотно прижавшихся к ногам сиреневых листьев с жёлтыми
цветами на кончиках носков и подобие лёгкого болеро, который едва скрывал
грудь женщины. То, что находилось ниже живота, было открыто всем взглядам.
То, что остальные флоралики не обращали на это никакого внимания, не
успокаивало Алекса, наоборот - он чувствовал себя ещё более смущённым.
	- Та как тебе здесь? - громко переспросила Кеб, оборачиваясь. Она
стояла уже метрах в тридцати от приёмного сына.
	- Плохо, - ответил Алекс.
	Кеб рассмеялась, запрокинув голову.
	Над руинами Москвы было безобрачное небо, солнце заливало своими
лучами всё вокруг, отражаясь и дробясь в спёкшемся стекле, усеивающем всё
вокруг. Свет этот слепил и Алекс постоянно отворачивался и моргал, ослеплённый
вспышками.
	Где-то за МКАДом прочёсывали территорию сразу три подразделения
флораликов, а Кеб и Алекс вышли на прогулку туда, где точно ничего живого
найти уже было невозможно - центральная Москва не существовала для людей уже
как несколько столетий, поражёная сразу несколькими баллистическими ракетами.
Алекс сомневался, что и вне сплавленной в корку земли можно будет что-то
обнаружить - ещё на подлёте к Москве он не смог обнаружить ни растений, ни
поселений - только выжженная земля с зеркалом спёкшейся почвы в ажурной
оправе руин древних бетонных зданий.
	- Мама? - Алекс подошёл к Кеб, которая разглядывала какой-то
замысловато изогнутый штырь, торчащий из сетки трещин в земле.
	- Да?
	- Расскажи мне о металликак? Кто они?
	- О, ты интересуешься чем-то? - Кеб мгновенно потеряла интерес к
обломку умершей цивилизации. Подняв глаза на Катармэна, она начала говорить:
	- Это такая раса. Тоже люди.
	- Люди? - удивился Александр.
	- Да, что в этом странного? - пожала плечами командующая. - Многие
космические расы являются частью галактического человечества.
	Мы очень давно путешествуем по галактике. Бывали на разных планетах.
Но, что удивительно, почти везде мы встречали себе подобных - людей. Та же
ДНК, те же две ноги и прочее. Есть различия, без них никуда, но они обусловлены
средой обитания - разный цвет кожи, разный цвет глаз, разный рост и ширина
в плечах. Но суть одна - люди есть чьи-то великие дети. Или осколки былой
цивилизации, некогда господствовавшей в нашей галактике.
	Точнее узнать нельзя - наши учёные долго собирали все данные по
планетам, где живут люди, и пришли к выводу, что люди скорее всего зародились
где-то в центре галактики. Но это было очень и чень давно - триллионы лет
назад. Те звёзды, вокруг которых вращались предполагаемые планеты, с которых
началась экспансия людей в космос, давно уже поглощены центральной чёрной
дырой, и правды мы никогда не узнаем.
	Помимо людей в космосе полно и других рас, но все они малочисленны
и территории их расселения достаточно компактны. Человечество проявило себя
как больший завоеватель и исследователь, чем они.
	И сейчас, когда большая часть нашей галактики исследована, мы хотим
устремить свои корабли к другим галактикам - нам не терпится узнать, есть
ли там люди или хотя бы следы их пребывания там в былые времена.
	И кое-какие результаты уже есть, когда-нибудь я расскажу тебе об этом.
Когда попросишь особенно хорошо, - она плотоядно улыбнулась. Алекс смущённо
опустил голову и она продолжила прерванный рассказ:
	- Металлики, или механисты - они не любят живое, как мы. Они любят
разбирать всё живое, резать на кусочки, разбирать на молекулы, чтобы понять
как оно работает, и собрать снова, но уже из металла. У них самые лучшие
металлические роботы, каких я только видела в своих странствиях. Надеюсь, они
не возьмут ни одного из них с собой на твою родную планету.
	- Почему?
	- Потому что их роботы тоже любят разбирать всё на винтики, особенно
непослушных мальчишек! - Кеб рассмеялась своей шутке.
	- Они такие плохие? - продолжал выпытывать Алекс.
	- Нет, не плохие. Они просто другие. У них свой путь, пусть и идут им
дальше. Когда придут, мы поймём, вперёд они шли или назад. Вот как эти руины, -
женщина обвела рукой спёкшийся грунт, - остались после какой-то вашей не самой
слабой и не самой бедной земной нации. По этим руинам я могу сказать, что те,
кто здесь жил, пошли явно назад. Шли бы вперёд, не вымерли бы.
	- Они и не вымерли, - поправил командующую флораликами Алекс. - У них
много городов погибло, как и у нас, но они не мертвы.
	- Тем не менее, ваша культура распалась, утратила что-то и в
достаточной степени видоизменилась, это я могу судить оп другим подобным
инцидентам, которые видела на других планетах. Распалась и местная культура.
Что с того, что у них уцелели другие города? Этот же погиб? Поглибла и вся
культура, что была заключена в нём. И хотя не особо интересно, что она из
себя представляла, но пару артефактов стоило бы выставить в каком-нибудь
Храме памяти.
	Алекс, а у вас есть Храмы памяти?
	- Да, музеи у нас есть, - кивнул Александр Катармэн.
	- М, хорошо как, - серьёзно кивнула флоралика. - Это показатель
культуры.
	- Да, мы древняя цивилизация..., - опрометчиво начал Алекс, но его
прервала Кеб:
	- Человечество древняя цивилизация!? - рассмеялась командующая. - Ты
меня смешишь, малыш. Давай посчитаем вместе?
	Если считать согласно вашей системе отсчёта времени, то с Рождества
Христова на начало вашей последней войны в начале двадцать первого века
прошло две тысячи лет. Если за поколение считать тридцать лет - примерно
в таком возрасте у вас рождаются дети, то за сто лет у вас сменяется всего
три поколения. То есть с рождения вашего Бога на начало войны у вас сменилось
всего... двадцать веков умножить на три поколения за век, получится всего
шестдесят поколений!
	До Рождества Христова у вас жили хуже и меньше... Будем считать, что
за век сменялось пять поколений - по двадцать лет на поколение. И... не знаю,
какую точку во времени взять? Скажем, тысяч пять лет до вашей эры возьмём -
возраст ваших пирамид, огнепоклонников, и т.д. - время хоть каких-то
культурных изысков вашей цивилизации; ведь именно культурные достижения
отличают нас от животных, ничего более. Итого получится... пятьдесят веков,
помноженных на пять поклений за век - получается двести пятьдесят поколений.
	В сумме за семь тысяч лет до начала войны на вашей планете Земля
прожило около... трёхсот десяти более-менее цивилизованных поколений!
	Подумай, Алекс, всего триста десять поколений. Если грубо говорить,
то на Земле прожило всего ничего - каких-то триста поколений за семь тысяч
лет. Что могли сделать эти триста поколений? Стать лучше, чем животные?
Стать выше, чем низменные инстинкты? Людям этого не удалось. Хотя они
и напридумывали много, они не придумали главного - как жить в гармонии с миром,
или жить так, чтобы их жизнь не мешала гармонии мира.
	Я заметила - люди во все времена очень любят произведения искусства,
на которых изображена природа - леса, поля, реки, моря... Но с тем безжалостно
уничтожают всё это в реальности. И вырубленные леса, направленные на массу
по большому счёту ненужных в быту вещей, заменяют дешёвыми репродукциями
из журналов, на которых плохо передана красота этой самой уничтоженной природы!
	Думаешь, только война делает леса и поля безжизненными? Все великие
пустыни древности в прошлом были самыми плодородными и жизнеспособными
территориями - запасниками природы, её гордостью. Люди быстро, за пару
тысячелетий уничтожили эти жемчужины планеты - вырубая и убивая, а потом
высаживая злаковые на отвоёванных у земли территориях. Надо ли говорить, что
ваши Ирак-Междуречье, Кемь-Египет, Персия-Иран, Аравийский полуостров -
в прошлом были самыми богатыми территориями, наполненными настоящим Богом -
живым миром. Что вы сделали с этими землями? Теперь там безжизненная пустыня.
Много позже вы научились делать пустыни из плодородных земель за пару секунд -
используя ядерное оружие. Вашей жестокости и чёрствости можно позавидовать.
	У вас дети любят животных, у них большая часть игрушек - зверята!
Значит и ты, и другие взрослые земляне в детстве любили зверей больше, чем
деньги и власть. Но когда вы вырастаете, вы напрочь забываете свою любовь к
природе - вам взор застилает алчность и глупость. Вы покупаете своим детям
плюшевых медвежат и дарите их со счастливыми улыбками, а потом идёте на
охоту и с перекошеным лицом нажимаете на курок, убивая то, что любят ваши
собственные дети, то, что вы сами любили лет десять своей жизни! У вас
нет премемственности не только поколений, когда вы плевать хотите на то, что
любили и чем занимались ваши отцы, у вас нет преемственности даже у самих
себя, когда вы начинаете ненавидеть через пару лет то, что составляло основу
вашей жизни до этого. Вы не помните своих предков... Помнишь, мы посчитали,
что за семь тысяч лет сменилось всего триста десять поколений? Это не так
много, чтобы помнить хотя бы имена или вести летопись - кто кем был, чего
достиг - чтобы гордиться своими предками и равняться на них, или наоборот -
запомнить, как не надо поступать и становиться лучше них. Всего триста десять
человек жило до каждого из вас на Земле - это ваша история, ваше насление.
А вы приходите в этот мир, наплевав на то, что создали ваши собственные предки.
	Если у лестницы не будет ста ступенек, начиная с самой нижней, ты
никуда не поднимешься. Ты - высшая на данный момент ступенька в лестнице,
называемой жизнью, но под тобой нет ничего - пустота, ибо ты не помнишь тех,
кто был до тебя. Ты совершаешь те же самые ошибки, набиваешь те же самые
шишки, считаешь себя умнее, чем они все... А без них ты - никто, пустота,
кусок бетона, нависший над пропастью и готовый в любой момент сорваться
в эту самую пропасть.
	В мире жило не так много ваших предков. Не всем дано быть известными
при жизни широкому кругу людей. Не всем суждено оставить после себя память,
скажем, величественные пирамиды. Возможно, один из твоих предков строил одну из
пирамид, но он и его труд пропали зря - о них никто не помнит, а пирамида
зовётся именем царя, а вовсе не безымянного строителя. Хотя сейчас ты бы
мог гордиться тем, что твой много-раз-пра-пра-прадед строил именно её, вон
ту громадину. И что самое интеерсное, что бы ты ни делал, скорее всего тебя
самого не будут помнить потомки, считая бесполезным мусором, не достойным
и памяти, как и ты сам относишься к своим предкам.
	И так поступает каждое последующее поколение вас. Не вы первые, не вы
последние, хотя вы могли бы прервать этот порочный круг и поучиться у своих
пока ещё живых отцов и дедов их истории, и рассказать её своим детям и внукам,
привив им правильный и естественный ход истории, награждая духом и силой
предков. Именно эта история и есть их дух и сила. Когда человек знает, что его
прадед строил корабли или пёк хлеб, и был счастлив, ибо знал, что счастье
в гармонии с любимыми, в честности и правде, этому человеку проще жить -
он радуется своей простой работе, он счастлив близким, он спокойно смотрит
вперёд - ибо знает, что и через тысячи лет его будут вспоминать его же потомки,
гордиться им, помнить его имя и может быть воплощать его мечты - так же, как
они помнит своих прадедов сейчас. Это великая сила, которая поддерживала бы
каждого из вас. Как бы вам было трудно воевать, если бы вы помнили, сколько
ваших предков осталось без отцов, погибших в войнах, сколько ваших праматерей
осталось в одиночку с детьми на руках после смертей ваших праотцов!
	Каждый из вас был бы сейчас богачом и духовно и материально, если бы
каждое ваше покление приумножало богатства и мудрость предков!
	А вы даже в своей короткой жизни стараетесь идти поперёк своих
собственных мечтаний и любовий. В детстве любите животных - вырастаете, убивате
их. В юности любите веселье, в старости ненавидите тех, кто радуется жизни.
	Можешь сказать, что у каждого возраста свои интересы, но я не
соглашусь с тобой. У каждого возраста свои радости и печали, но цели у
цивилизации, у расы должны быть одни, вне зависимости от возраста - только
тогда эта цивилизация чего-то добивается для всех и каждого в частности,
уважает каждого себе подобного.
	Когда каждый землянин знал бы, что любой другой землянин или землянка
разделяют или хотя бы уважают его интересы, религию, культуру, что у них есть
общая мечта - только тогда этот землянин живёт полной грудью, готов к лишениям
без принуждений, готов подставить плечо любому землянину без раздумий.
	Пока этого нет, вы будете грызться из-за пустяков, спорить до хрипоты
о цвете кожи Бога и убивать друг друга за мелочь.
	Хотя, многие расы космоса не лучше. Взять хотя бы этих металликов..., -
Кеб о чём-то задумалась, прервав свой горячий монолог.
	- А чем отличаются металлики от нас? - Алекс растерялся от такой
горячности флоралики, и хотел перевести тему на что-то более нейтральное.
	- Одеждой, предметами, - вновь пожала плечами командующая Кеб. - Ещё
они любят рисовать на своих телах разные рисунки. А зовутся они металликами
потому что любят внешне ржавый металл, но со свойствами наичистейших
высокотехнологичных сплавов. Чистый полированный металл они считают признаком
низкой технологии.
	- Ясно, - спрашивать напрямую о намерениях других инопланетян Алекс не
считал возможным, а так ничего важного от флоралики узнать не получалось.
Сенатор задумался и не заметил, как Кеб уже опять куда-то отошла, снова найдя
себе новый объект для изучения, рядом с которым она присела на корточки и стала
разрывать прокалённый песок. От мыслей его отвлёк её капризный возглас:
	- Ну где ты там? - Кеб, уже бросившая рыться в земле, махнула рукой,
подзывая к себе Алекса.
	- Да, мама? - склонил в поклоне наследный сенатор штата Мэрилэнд,
подходя ближе.
	- Здесь так хорошо! - командующая флораликами радовалась яркому солнцу
и тишине, разлитой вокруг. Она раскинула руки в стороны и потянулась, блаженно
закрывая глаза. Не открывая их, она сказала:
	- Алекс, малыш, займись со мною любовью.
	- Здесь?!
	- Прямо здесь, - кивнула она, продолжая блаженно улыбаться с закрытыми
глазами. - Тут так тихо...


Резиденция сенатора Маклей,
охраняемый пригород Балтимора,
Лэтроуб парк,
Балтимор,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
23 августа 2308 года,
11.15

	- Санита, кисочка! - Виктор с нездоровой улыбкой на лице ввалился в
ванную комнату, где сестра лежала в джакузи.
	- Что ты здесь делаешь? - испугалась она, сев в ванной и прикрывая
грудь руками. - Чего тебе надо, ублюдок?
	- Зачем так грубо? - наиграно удивился Виктор Атрижд, подходя ближе. -
Может я пришёл, так сказать, выполнить братский долг - потереть тебе спинку?
	- Уходи! У меня с прошлого раза ещё не все синяки прошли! - Санита
вжалась спиной в стенку джакузи. Отца дома не было, мать ещё не скоро вернётся,
а прислуга и пальцем не пошевельнёт, чтобы помочь ей - зачем им проблемы с
наследником Виктором, которому потакает сам сенатор?
	- Это потому что ты сопротивлялась братской любви, похотливая сучка, -
очень вежливо протянул Виктор, приседая на край ванной и касаясь кончиками
пальцев водной глади.
	- Это я похотливая?! - задохнулась от возмущения Санита Маклей.
	- Конечно, - кивнул Виктор, продолжая играться с водой. - Тебе
наврится, что я тебя трахаю. Если бы не нравилось, ты бы прекратила это ещё
в детстве.
	- Каким это способом? - закричала Санита.
	- Не кричи, сучка, - Виктор театрально потёр ухо, так и не поднимая
глаз на лицо сестры, а любуясь её телом, преломленным водой.
	- Ты подонок! И папе так нравится твоя подоночная гнилая душонка, что
ты скоро займёшь его кресло. И что самое подлое, ему не жалко для тебя даже
меня! - Санита встала, обдав брызгами Виктора и хотела выйти из ванной, но
Виктор схватил её за щиколотку и она,всплеснув руками, с визгом рухнула на
кафельный пол. Упала она лицом вниз, больно ударив грудь и живот, из
лопнувшей скулы брызнула кровь.
	- У..., - застонала она.
	- Вот нахер ты себе жизнь усложняешь, тварь? - Виктор неторопливо
обошёл ванную, стоящую в центре комнаты, и присел на корточки перед слабо
шевелящейся сестрой:
	- Саниточка, золотко, сука ты непробивная, я лишь хочу сделать тебе
приятно. Разнообразить, так сказать, твои скучные будни сенаторской дочки.
Какого хера тебе не нравится?
	- Ты сгоришь в аду, подонок, - слабо прошептала Санита Маклей,
осторожно поднеся левую руку к лицу. Вокруг головы медленно растекалась кровь,
продолжающая выступать на скуле. Сеточка стыков кафеля проступила кровавым
узором.
	- А это мы ещё посмотрим, - Алекс встал на ноги и, схватив сестру за
волосы на затылке, рванул вверх, снова заставив взвыть её от боли. Санита
засучила руками и ногами, неулюже поднимаясь на ноги.
	- Сейчас мы пойдём тебя трахать, киска, - Виктор подтащил её за
волосы к себе, улыбаясь в искажённое гримасой боли лицо. - И сделай только вид,
сучка, что тебе не понравится - я тебя вывезу на пару дней за город - поглядим
как ты будешь продаваться в придорожном кабаке. Много ли за тебя денег дадут
мелкие грабители и прочая придорожная шваль.
	- Ты не посмеешь, - испугалась Санита, забыв на мгновение и о разбитой
скуле, и о ушибленной груди, и о синяках и даже о том, что Виктор держал её
за волосы.
	- Скажем папе, что едем на пару дней за город. На пикник. Он только
одобрит, разве нет? - Виктор посмотрел на сестру и весело рассмеялся.
	- Отпусти меня, я кровь сотру, - попросила она, бледнея.
	- А мне так даже нравится, - ответил Атридж, но руку от волос убрал.
Санита поправила причёску, убрав мокрые локоны, испачканые в крови, с лица.
Повернувшись к ванной, она осторожно пошла к джакузи, стараясь не
поскользнуться в разлитой воде и собственной крови. Виктор счастливо наблюдал
за ней.
	Санита дошла до джакузи и, оперевшись одной рукой о её край, второй
зачерпнула воды и ополоснула лицо. Скулу защипало от мыльной пены, но она
сдержалась, чтобы не застонать. Набрав в ладонь ещё воды, она почувствовала,
что Виктор подошёл ближе и теперь гладит её ягодицы. Сперва она замерла от
страха, а потом увидела у себя под рукой тяжёлую резную ручку душа в
Викторианском стиле.
	Не долго думая, она взяла её и, развернувшись, опустила со всей силы
на голову брату:
	- Сдохни, скотина! - она ударила его ещё раз. И ещё. И ещё один.
Виктор рухнул к её ногам, уткнувшись носом в белоснежный кафель. Его тёмные
волосы быстро увлажнились и вокруг потекла кровь, гораздо быстрее, чем у Саниты
перед этим.
	- Собаке собачья смерть! - прошептала Санита Маклей. Быстро доковыляв
до вешалки, она обмоталась полотенцем и заторопилась вниз - в подземный гараж,
где стояла её коллекционная феррари красного цвета.


Руины Кёльна,
Земля Северный Рейн-Вестфаллия,
Германия,
Западная Европа,
23 августа 2308 года,
16.48

	Из разрушенной и радиоактивной Москвы флоралики переместились по
приказу командующей Кеб на запад - в немецкие земли. Зависнув в сотне метров
над берегами древнего Рейна, флораликанские бутоны выпустили поисковые
отряды, бережно проводив их гравитационными лучами до самой земли.
	- Ну вот, тут получше будет, - кивнула сама себе Кеб, уперев руки в
бока.
	По обоим берегам широкой реки простиралась безжизненная пустыня. Кёльн
был разрушен не ядерным взрывом, а землетрясением, череда которых прокатилась
по Европе вслед за ядерной бомбардировкой запада России, когда были поражены
Москва, Санкт-Петербург, Волгоград и Киев. Помимо землетрясения, германскую
землю Северный Рейн-Вестфаллия поразила ядерная осень - бедные солнцем дни,
холодные ночи, суровые зимы и ядерное и химическое заражение почвы. Люди
бежали из городов в деревни, в желании спастись там, но и сельские земли
были перенаселены, отчего дефицит продовольствия, чистой воды и болезни
выкосили в первые годы после войны половину населения немецких территорий.
Перед лицом таких потрясений всопоминания о средневековых эпидемиях чумы блекли
и забывались в мгновение ока.
	Сейчас, по прошествии нескольких столетий, столица Северного
Рейна-Вестфаллии так и не оправилась - некогда главный город региона,
построенный ещё при Римском владычестве, продолжал лежать в руинах, представ
перед гостями в неприглядном свете.
	Флоралики деловито обследовали окраины города, надеясь обнаружить хоть
что-то, способное расти на этих руинах. К слову сказать, в Москве они не нашли
ничего.
	- Что? - командующая Кеб остановилась и, изменившись в лице,
прислушалась к сообщению, полученному по  флораликанской рации -
генномодифицированному цветку, крепившемуся около правого уха хозяина. - Боевая
готовность четыре! Выполнять!
	Обернувшись к озадаченному Алексу, Кеб улыбнулась:
	- Ненаглядный мой, ты же хотел увидеть металликов? Сейчас ты
удовлетворишь своё любопытство. Только близко не подходи - ещё кровью
запачкаешься.
	Словно в подтверждение её слов в небе раздался протяжный скрежет,
отразившийся многократным эхом среди руин города. Подняв голову вверх, сенатор
обнаружил в небе два корабля, столкнувшихся бортами. Если бы это были земные
суда, можно было бы быть уверенным, что они бы взорвались. Но здесь столкнулся
флораликанский "бутон" нежно-зелёного цвета и незнакомый сфероид, отливающий
медными боками, испещрёнными многочисленными кратерами выбоин. По размеру
столкнувшиеся корабли были примерно равны: флораликанский "бутон" был порядка
ста семидесяти метров в диаметре, а медный "апельсин" - чуть больше ста сорока.
	- Это металлики? - спросил Алекс. Когда он замолчал, эхо столкновения
погасло, и соприкоснувшиеся корабли стали медленно расходиться, расцепившись.
В этот момент с неба вниз полетели куски обшивки флораликанского корабля -
треснувший и раскрошившийся лепесток гигантского бутона подобно дождю ударил
по земле. Куски были как небольшими, так и достаточно внушительными - по
паре метров в длину. От последних пришлось уворачиваться - ещё зашибёт
ненароком. Нежно-зелёные кусочки лепестков усеяли всё вокруг словно
конфетти, придав унолому пейзажу праздничный вид. В безоблачном небе в лучах
яркого солнца медленно кружили "апельсин" металликов и зелёный "бутон"
флораликов, к которому на помощь спешило ещё два "бутона".
	Кеб смотрела на эту фееричную картину со смешаными чувствами - на лице
то появлялась улыбка, то пропадала, уступая место глубоким бороздкам морщин на
переносице.
	В небе между тем зажатый между трёх "бутонов" "апельсин" металликов
медленно приближался к земле, визуально увеличиваясь в размерах. Алекс уже
мог разглядеть, что корпус был сделан словно из цельного куска металла - швов
бе было видно совсем.
	Катармэн обернулся на командующую Кеб, чтобы спросить что делать
дальше, но та была занята переговорами по рации - видимо, отдавала команды.
Заметив вопросительную мину Алекса, она, не отрываясь от переговоров, молча
показала в сторону и сама пошла в том направлении. Сенатор кивнул, и
заторопился за флораликой прочь от того места, где должен был совершить
посадку инопланетный корабль.
	Через несколько минут, обдав Алекса и Кеб волной горячего воздуха и
клубами пыли, на пустырь между полуразрушенными домами приземлился "апельсин".
Пыль ещё оседала, застилая солнечный свет, а из открывшихся люков уже
показались металлики - Александр Катармэн во все глаза смотрел на инопланетян,
о которых много думал в последнее время.
	Металлики и вправду были похожи на людей или флораликов - никаких
физических отличий заметить было невозможно. А вот в одежде они отличались и
очень сильно.
	Первой вышла посол металликов - Алекс не мог не узнать штандарт в
руках посла. Штандарт представлял собой неровный железный прут чуть меньше
двух метров в высоту, проржавевший и покрытый оранжевыми разводами окислов.
К нему двумя скобами и внушительными болтами крепился тонкий лист ржавого
железа, на который был толи напылён, толи вплавлен угловатый силуэт орла,
раскинувшего крылья. Птица была сделана из какого-то белого металла, похожего
на платину. Как и сам железный флаг, орёл был испещрён царапинами,
выщерблинками и разводами ржавчины.
	Сама посол была не менее колоритной. Невысокая, чуть худоватая, босая.
Серо-русые волосы были коротко пострижены под мальчика, линия волос закрывала
лоб и уши девушки. На взгляд ей было не больше двадцати семи лет, хотя теперь
Катармэн уже не был уверен в определении возраста инопланетян.
	От колена до щиколотки и от плеча до локтя конечности девушки
прикрывали сегментные латы ржавого железа, поблескивающего начищенными боками.
Тело посла от низа груди до талии прикрывал такой же сегментный корсет,
позвякивающий при каждом шаге хозяйки. Руки от локтя до запястий прикрывали
куски густого красного меха. Такой же мех оторачивал ржавый корсет по верхнему
краю, едва прикрывая немаленькую грудь девушки. Лоно посла не было прикрыто,
как и у командующей флораликами Кеб. Алекс поспешно перевёл взгляд с этой
части тела на лицо посла - живые серые глаза на рассерженном лице и так
сверлили его недружелюбным взглядом.
	Подойдя на растояние в несколько шагов, посол остановилась и, сев
на корточки перед Алексом и Кеб, уткнула штандарт в землю справа от себя.
	Следом за ней подошли ещё две девушки-металлики и один мужчина. Все они
замерли в ожидании перед камандующей Кеб и Алексом. Флоралика нервно дёрнула
плечами и что-то сказала в переговорный цветок. Через несколько мгновений к
ним резво подбежала флоралика-посол. Кеб отошла на несоклько шагов назад,
пропуская вперёд посла, жестом приказав Алексу сделать то же самое.
	На внешний вид и жесты флораликанского посла Катармэн не обращал
никакого внимания - он весь был поглощён изучением металликов. По левую руку
от посла стояло две молодых женщины. Первая была очень высокой, стройной, с
правильными чертами лица. Длинные густые волосы сиреневого цвета, отливавшие
на солнце розовым, были собраны в конский хвост на макушке огромной ржавой
заколкой и широкой прямой волной ниспадали до ягодиц. Повторяя стилистику
заколки, на шее у металлики покоился небольшой, но грубоватый и такой же
ржавый ошейник, испещренный узорами.
	Тело металлики обтягивало узкое кожаное платье серо-синего цвета,
начинавшееся от подмышек и заканчивающееся на середине бёдет - дальше платье
распадалось на узкие кожаные полосы с металлическими вставками, напоминая
военные юбки римских солдат. Платье поблескивало в ярком свете, придавая телу
незнакомки фантастический ореол. На ногах у металлики были одеты ржавые
железные ботинки с литой платформой. На внешних сторонах обуви можно было
разглядеть того же орла, что был на флаге у посла металликов. У основания
ахиллесового сухожилия к ботинкам крепились квадратные скобы - от одной такой
на правом ботинке шла цепь с прямоугольными звеньями, поднимаясь вверх и
обвиваясь вокруг талии металлики. Какого-либо оружия у женщины сенатор не
обнаружил. Круглое лицо с изящным носиком было спокойно и не выражало
каких-либо эмоций. Огромная татуировка розового цвета покрывала левую руку от
плеча до локтя, изображая какое-то сложное сплетение тотемных голов.
	Стоявшая рядом с ней спутница была поменьше ростом, но такая же
изящная и такая же перегибистая в спине - талия немного прогибалась вперёд,
сильнее выделяя рельеф спины и придавая ягодицам ещё большей крутизны в линиях.
Стройные ноги и узкая талия не могли не привлечь внимание молодого сенатора.
	Одежды на второй металлике было много меньше, чем на первой - самой
большой деталью её гардероба был ниспадающий с плеч изъеденный многими дырками
и, видимо, основательно обгоревший по краю, когда-то бывший белоснежным плащ,
который издалека вполне можно было принять за стильный широкий шарф. На бёдрах
покоился железный пояс, состоящий из круглых бляшек, с волнистым краем; в
центре блях были выпуклые, покрытые синей потрескавшейся эмалью круги.
Большая округлая пряжка около двадцати сантиметров в диаметре была испещрена
ржавыми потёками, покрытая сколотой эмалью чеканка изображала стилизованное
копытное животное, больше похожее на заглавную русскую букву "И". По кругу
шли маленькие камешки синего цвета - наверное сапфиры или бриллианты.
	Такие же камни поблескивали и на сапогах металлики - они были
сделаны из железа, который видимо много раз ржавел и не меньшее число раз
подвергался полировке. Многочисленные выбоины и царапины говорили о том, что
обуви пошёл не первый год. От левого сапога, словно зеркальное отражение
стояжей рядом металлики, до левого бедра поднималась ярко блестящая цепь. На
месте её крепления к поясу плотно сидели длинные ножны, почти касавшиеся
земли, из которых торчала уродливо изогнутая рукоять, покрытая тревожным
оранжево-чёрным окрасом. Две ярко-красных кнопки облюбовали непривычной
формы рогатую рукоятку. Из-под пояса женщины выглядывали ошмётки коричневой
в синюю клетку текстильной юбки, едва прикрывающей бёдра.
	Густо накрашенные синими тенями глаза были полуприкрыты, но внимательно
следили за окружающей обстановкой. Коричневые с золотым отливом волосы
слабовьющимися локонами ниспадали на плечи и обнажённую грудь небольшой но
очень приятной формы.
	Последним штрихом, звершающим образ металлики, была татуировка в
форме синей жар-птицы, раскинувшей свои стилизованные крылья на левой руке
женщины.
	Александр Катармэн хотел рассмотреть и стоявшего в стороне мужчину,
но его отвлекли начавшие перговоры послы двух космических рас. Он только
отметил мельком, что металлик был невоским, очень крепким мыжчиной лет
сорока, в железной кирасе и кожаной юбке, в высоких стальных сегментных
сапогах и с диковинным оружием в руках, принципа работы которого сенатор так
и не понял.
	Послы тем временем обменялись несколькими жестами, сперва по делу, а
потом просто пытаясь оскорбить и вывести соперника из себя. Закончив, они обе
резко вскочили и отступили назад, к своим спутникам. Посол флораликов прильнула
к командующей Кеб, что-то рассказав той на ухо. Металлика тоже встала рядом
с мужчиной и передала ему суть переговоров.
	Противные стороны кивнули друг другу без особой вежливости и стали
отходить друг от оруга, освобождая место для последующего боя.
	Когда между ними образовалось растояние в добрых семдесят метров, со
стороны руин и от корабля металликов показалось по одинокой фигуре.
	С обеих сторон это были женщины лет тридцати пяти. Они обе были
обнажены, одежды у них не было, только оружие. У флоралики это была длинная
лоза, вцепившаяся воздушными корнями в спину и плечи женщины. От корней
отходило три ветки. Одна, самая короткая, пряталась в длинных свободно
ниспадающих каштановых волосах и выглядывала слева от виска цветком с тремя
лепестками, расположенными в одной плосткости. Ещё одна ветвь спускалась по
спине и раскрывалась точно таким же цветком на ягодице, только смотрел он
вправо и был раза в два с половиной больше первого. Третья ветвь, покрытая
литьями и усиками, заканчивалась двумя дветами поменьше - один был закрыт
в бутон, второй - раскрыт. Все цветы были одной и той же окраски - жётлые
у основания, они переходили в оранжевый цвет и заканчивались кирпичными
разводами на карях лепестков. С краёв лепестки были покрыты коричневыми пятнами
наподобие тигровых. То, что прикасаться к ним было опасно для жизни, было
понятно и так.
	Металлика в руках несла только короткий посох, заканчивающийся
острозаточенными короткими лезвиями, стилизованными под каплеподобные лепестки.
	Не зная их имён, Алекс услоно назвал их "Огненным" и "Стальным"
лотосами.
	Сойдясь в центре воображаемого круга, женщины постояли немного,
изучая друг друга, а потом пошли в наступление.
	Огненный Лотос припала на одно колено и, подняв голову, со злостью
посмотрела на Стальной Лотос. Металлика самодовольно оскалилась и взмахнула
посохом, описав его кончиком в воздухе красивую дугу. За трелистным навершием
посоха протянулся медленно гаснущий шлейф розоватого цвета. Описав дугу,
посох с силой опустился на потрескавшийся асфальт и металлика бросилась с
криком на продолжавшую сверлить её ненавидящим взглядом флоралику.
	Словно только этого и ждала, Огненный Лотос вскочила и контратаковала
подлетевшую металлику. Прыгнув вперёд, она уклонилась от выставленного вперёд
стального цветка лотоса и сама полоснула по металлике лепестками живого
огненного лотоса, что покоился на её правом бедре.
	Металлика захлебнулась своим боевым кличем, дёрнулась в сторону и
выронила посох. Уходя от неминуемого удара сверху, она прокатилась по земле
и попыталась встать, но флоралика продолжала наседать, проводя серию ударов
ногами.
	Отбивая ладонями удары голых ног флоралики, Стальной Лотос судорожно
сорвала с шеи металлический острозаточенный кулон и с размаху вонзила его в
ногу флоралике, а потом, когда та отдёрнула её, лягнула её в другую
ногу под коленную чашечку.
	Когда флоралика потеряла равновесие и упала, металлика прыгнула на
противницу и ребром ладони ударила её по горлу, ломая шею. Но при этом она
наткнулась на выставленный вперёд маленький цветок огненного лотоса, который
легко проткул ей живот.
	Округлив глаза, Стальной Лотос упала на Огненный Лотос и замерла без
движения. Бой окончился для обеих сторон летальным исходом.
	Командующая Кеб в раздражении подняла правую руку и, сжав кулак,
резко бросила его вниз, приказывая флораликам отступать. Крепыш металликов
повторил этот жест, отзывая и своих людей. Ничья так ничья.


Резиденция сенатора Маклей,
охраняемый пригород Балтимора,
Лэтроуб парк,
Балтимор,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
24 августа 2308 года,
06.02

	- В лучшем виде, - двое невысоких мужчин крепкого телосложения в
штатском толкнули вперёд девушку со связаными на спиной нуками и заклеенным
скотчем ртом. Она сделала от толчка несколько шагов босыми ногами по паркету,
но оступилась и упала на колени перед ещё одним мужчиной.
	- Ай-яй-яй, - он присел перед ней, привычно отдёрнув штатины брюк
на коленях. Взяв девушку за подбородок, он поднял её голову и посмотрел в
глаза. Первые несоклько секунд он улыбался, а потом улыбка слетела с сенатора
и он с силой ударил девушку по лицу. Санита со стоном рухнула к его ногам.
	- Тварь..., - борсил сенатор своей дочери, вставая с корточек. Отряхнув
руки, он приказал:
	- Бросьте её пока в подвал. Я поостыну и придумаю что с ней сделать.


несколько километров к северо-северо-западу от руин Вашингтона,
Бесезда,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
24 августа 2308 года,
21.47

	- Нравится тебе здесь что ли? - снова ворчливо спросила Кристи Крепп,
исподлобья глядя на Александра Катармэна.
	- Нормальное место, - пожал плечами сенатор. - И тебе недалеко лететь,
и... Хочешь, в следующий раз встретимся где-нибдуь на берегу Байкала или
вершине Джомолунгмы?
	- Не выпендривайся, - не сдержала улыбки полковник. - И так знаю что
длятебя теперь вся солнечная система как на ладони. Уже бывал где-нибудь?
	- Нет ещё, - помотал головой сенатор. - Некогда. Да и неспокойно сейчас
в системе - металликов всё больше и больше. Оживлённая нынче тут пустота
меж планет.
	- Ясно. Звал-то зачем?
	- Из-за металликов. Я узнал, что они тоже охотятся за растениями...
	- У них что, фантазии на другое не хватает? - удивлённо пробормотала
Кристи.
	- Без понятия. И тем и этим нужны растения. Я уже успел
поприсутствовать на выяснении территориальных отношений между металликами и
флораликами.
	- И как, много полегло наших инопланетных гсотей?
	- По одному человеку с каждой стороны.
	- Мелковато как-то для космических пришельцев. Ты им расскажи, что у
нас принято, когда две космических расы бьются насмерть?
	- Они это знают, - кивнул Алекс. - Иногда у меня создаётся такое
ощущение, что флоралики усиленно изучали нашу культуру. По крайней мере
командование у них и офицеры в курсе истории Земли и нас. Кеб мне тут
задвинула такую умную тираду на руинах Кёльна...
	- Это же в Германии? - наморщила лоб полковник.
	- Да, - кивнул сенатор и продолжил прерваную мысль:
	- Что мне кажется если она будет продолжать в том же духе, я свихнусь.
	- Ну-ну, учи сложные слова...
	- Не издевайся, Кристи! - потребвоал Алекс. Крепп виновато улыбнулась
и захлопала глазками.
	- Только обещай меня не шлёпать, - попросила она игриво.
	- Чего у тебя такое дурацкое настроение сегодня? - рассерженно
спросил Александр, разглядывая полковника.
	- А я просто потихоньку схожу с ума от всего, что происходит вокруг, -
серьёзно ответила Крепп. - Я твой телохранитель, но ты далеко от меня, в
полуплену какой-то космической суки, и я не знаю, чем вы там занимаетесь с ней,
когда вам не надо летать и пропалывать сорняки.
	- Кристи, прекрати! - потребовал Алекс.
	- А то что? - с вызовом спросила полковник, делая шаг навстречу
сенатору. - Ну?
	Алекс схватил её за ворот чёрной армейской рубашки и подтянул к себе.
	- Ну? - повторила Кристи заглядывая ему в глаза.
	- Ты пьяна, - Катармэн-младший уловил алкоголь в дыхании женщины.
	- И что? - Кристи Крепп топнула ногой. - Мне тошно от жизни! Могу я...
	Она не договорила, уткнувшись лицом в плечо Алекса. Постояв так
несколько минут, она подняла голову и отошла на шаг назад, поправляя причёску:
	- Извини, постараюсь держаться.
	- Кри...
	- Не надо, - она выставила вперёд ладонь в останавливающем жесте. - У
меня к тебе тоже есть разговор. Касательно Саниты Маклей.
	- А что с ней?
	- По непроверенным слухам она убила своего брата, когда тот в очередной
раз хотел с ней позабавиться. А потом сбежала, но её отловили в каком-то
мотеле люди Франклина и, пару раз заехав по почкам, доставили папе. Папа
встретил её с распростёртыми объятьями, отвесил ей зубодробильный хук и
запер в подвале, не решив, как её следует наказать - продать в рабство как
шлюху в бордель или просто нарезать мелкими ломтиками. Ещё говорят что у него
проскакивает мыслишка просто закопать её живьём в одном гробу вместе с трупом
убитого ею Виктора. Как тебе такие новости?
	- И ты молчала? - воскликнул Александр, отчаянно жестикулируя. - Ей же
помощь нужна!
	- А ты мог и раньше ей помочь, помнишь звонок Марии?
	- Чёрт, опять я виноват!
	- Я не про это, - покачала головой Кристи. - Ты мог помочь, но
предпочёл не утруждаться и пройти мимо. В тебе это от отца.
	- Что ты такое говоришь, Кристи?!
	- Не обращай внимания, я же пьяна, - улыбнулась полковник. - Сама не
знаю что говорю. Что делать с Санитой?
	- Точно запомнишь? - получив утвердительный кивок, сенатор продолжил:
	- Сделай вот что...


порт,
Новый Орлеан,
штат Луизиана,
Восточные США,
Северная Америка,
25 августа 2308 года,
08.17

	Заведение ещё не работало, в баре "Чёрного Джека" не было никого.
Два официанта наводили порядок в зале, мыли пол, переворачивали стулья,
собирали мусор. В косых лучах утреннего солнца, просачивающихся сквозь
многочисленные прорехи неплотных ставень, бармен хмуро протирал стаканы.
Спал он по обыкновению мало, и сколько Алиса ни спускалась в самую рань вниз,
он всегда был здесь как штык.
	- Доброе, - она села перед ним на высокий стул, подперев руками
подбородок.
	- Доброе, - пробурчал он, пройдя к передаточному окну с кухни, и
вернувшись с зажаренной белковой массой - аналогом яичницы - с накрошенной
поверх неё морской капустой. Поставив тарелку перед женщиной, он налил в
высокий стакан оранжевой жидкости - химический заменитель апельсинового сока -
вкусно, с витаминами, но абсолютно непохоже на настоящий сок вымершего
цитруса. Хотя, кто бы помнил его настоящий вкус?
	- А где Лена? - бармен позволил себе поинтересоваться судьбой
белокурой спутницы Медзински.
	- Спит ещё, - с набитым ртом ответила Алиса, подцепляя вилкой очередной
кусок протеина.
	- А, - понимающе кивнул бармен. Это был своего рода ритуал - Алиса
утром спускалась вниз, бармен её кормил, и спрашивал где Елена. А Алиса
неизменно отвечала, что Елена спит. Потом она доедала и брала порцию завтрака
наверх для непробудной сони, продолжающейся нежиться в постели.
	- У меня есть новость, - вот эти слова от бармена было слышать
непривычно. Алиса замерла. Потом быстро проглотила недожёваный кусок и отложила
в сторону вилку. Мужчина наклонился к уху женщины, почти касаясь её голого
плеча, по которому со спины змеились уродливые шрамы почти заживших ран,
торчащих из-под спортивной майки.
	- Балтимор. Второй сенатор. Вертолёт. Миллион, - краткими фразами,
словно револьверными выстрелами, он передал ей информацию.
	- Миллион двести, - возразила Алиса. Она знала, что цена за голову
этого "второго сенатора" была выше в несколько раз, чем ей говорит бармен,
но это такая работа - "отцу" сообщают заказ, а он передаёт его "сыновьям",
забирая свой процент. Можно было поторговаться, но не сильно рассчитывая на
успех - желающих подзаработать всегда много, бармен мог и передать заказ
другому "сыну".
	- Тогда своё оружие, - ответил так же шёпотом бармен.
	- По рукам, - они пожали друг другу руки, пристально глядя в глаза.
Потом бармен принёс порцию для Елены и Алиса, поблагодарив за завтрак, ушла
наверх.
	Толкнув дверь своего номера, она осторожно прошла к кровати и поставила
поднос с тарелкой м стаканом на ночной столик.
	- Привет, спящая красавица, - улыбнулась она, заметив, что мисс Альдо
открыла глаза.
	- Привет, - поздоровалась она, сонно улыбаясь.
	- А я тебе завтрак принесла, - Алиса указала на столик.
	- Спасибо, - Елена потянулась, одеяло натянулось и из-под него
показалась обворожительная грудь. Алиса смущённо отвернулась к зашторенному
окну.
	- А мне сон ужасный приснился, - пожаловалась Елена, не заметив
замешательства Медзински.
	- О чём же? - Алиса посмотрела с улыбкой на бывшего пастора,
присаживаясь на краешек кровати. Вместо ответа Елена сама спросила:
	- Алис?
	- Да?
	- Ты... Прости меня за церковь и остальное?
	- Былое. Всё равно ты ничего не исправишь и никого не вернёшь.
	- Тогда казалось это имело какой-то смысл... Но сейчас...
	- Не забивай голову, потом как-нибудь.
	- Нет, я не могу с этим жить спокойно и даже не говорить об этом! -
Елена села в кровати, чуть подтянув на себя одеяло.
	- А как ты хочешь? - спросила Алиса, хмуря брови.
	- Я хочу чтобы ты меня простила.
	- Я никого не прощаю, Лен, - покачала головой Медзински. - Это слишком
просто - прощать.
	- Как же мне быть? - на глазах Елены выступили слёзы. - Ты...
заботишься обо мне, помогаешь, хотя я тебя так сильно обидела...
	Она зарыдала, закрыв лицо руками. Алиса несколько мгновений думала,
как ответить женщине, а потом подсела поближе, и притянула её к себе:
	- Не плачь. Ты не плохая, я тоже нет. Просто такова жизнь. Мы делаем
друг другу больно, обижаем тех, кому могли бы помочь или хотя бы не навредить.
Я просто не хочу тебе мстить и делать больно.
	- Я... Я..., - всхлипывая начала Елена, но у неё не получалось
выговорить больше этого простого слова. 
	- Ну если ты настаиваешь, я знаю как мы можем замять этот инцидент, -
решилась Алиса и, взяв женщину за подбородок, поцеловала Елену в губы, глядя
в глаза. Мисс Альдо замерла, боясь всхлипнуть.
	- Лучше? - спросила Алиса, отпустив губы Елены.
	- Д-д-да, - торопливо кивнула бывшая заммэра, не отрывая глаз от
Алисы.
	- Продолжим? - Алиса подняла руку и провела по своей груди.
	- Да, - кивнула Елена, подавшись вперёд к Алисе.


геостационарная точка над орбитой Марса,
корабль "Голубая роза",
25 июля 2308 года,
19.14

	Командующая Кеб сидела обнажённая на полу в позе лотоса лицом к
прозрачной стене корабля, глядя на величественно зависшую под ногами красную
планету. Алекс, развалившийся на лежанке, представлявшей собой ворох мягких
несминаемых коротких лепестков, мог видеть со своего места знаменитую
гору Олимп. Где-то там около неё были расположены базы землян, которые были
построены ещё до начала войны, когда стало понятно, что Марс выходит из своего
ледникового периода и скоро снова наполнятся оттавяшей водой засохшие русла и
по планете вновь распространится жизнь, укрывшаяся от непогоды на миллионы
лет в Великом каньоне.
	- Мне говорят ты опять летал на Землю? - внезапно спросила Кеб, не
отрываясь от величавой картины.
	- Это правда, мама.
	- С кем-то встречался?
	- Да, с моим помощником.
	- С этой земной девкой? - командующая старалась говорить легко, но в
голосе проскальзывали недовольные напряжённые нотки.
	- С моим помощником и заместителем. Я всё ещё являюсь правителем
своей территории, и должен ею управлять. Это ответственность, - попробовал
объяснить заготовленными заранее фразами Александр.
	- Против этого не поспорю, - согласилась Кеб. - Но она мне не нравится.
Ты с ней спишь?
	- Что? Нет.
	- Хорошо, - улыбнулась Кеб. - А то случайно ещё какая семечка упадёт
на её дом в самый неподходящий момент.
	- Полно, мама, зачем так делать?
	- Я шучу, сынок, - она повернула голову к Алексу, лучезарно улыбаясь.
Потом опять отвернулась к Марсу.
	- Мама, днём принесли детали твоей экипировки после осмотра, - вспомнил
Александр Катармэн.
	- Красные цветы, которые я ношу? - переспросила она.
	- Да.
	- Это не части экипировки, - покачала головой Кеб и пояснила:
	- Это - симбионты. Их жалует командование особо отличившимся сынам и
дочерям расы. Это какое-то подобие ваших орденов, но не такое бессмысленное -
вместо куска формованного металла в качестве награды выступает
растение-симбионт. Назначение симбионтов самое разное - быстрая регенерация
тканей организма, обезвреживание ядов и вирусов, нейтрализация алкоголя и
наркотических средств, повышение физической или умственной активности 
ослабление усталости, а так же продление молодости. И ещё много других, не
менее замечательных симбионтов постоянно выводится учёными.
	- Вот как, буду знать, - кивнул Алекс. Иногда командующая была очень
занудна - сказывался возраст, наверное. Внезапно сенатору пришла в голову
мысль:
	- Мама, а сколько тебе лет?
	- Лет? - переспросила Кеб, снова оторваная от своих мыслей. - В
космосе это относительная цифра, - она замолчала, что-то подсчитывая в уме:
	- Скажем так, я родилась тогда, когда была заложена пирамида Хуфу
на вашей планете.
	- Но это же невозможно! - воскликнул Алекс.
	- Возможно у нас, хотя невозможно на Земле. Но у нас это возможно.
	- Бессмертие - это хорошо, - кивнул сенатор, уже прикидывая, куда
денет вечность, если флоралики и его сделают бессмертным.
	- Хорошо? - удивлённо переспросила Кеб, обернувшись на Алекса. -
Бессмертие не есть хорошо.
	- Но ты ведь бессмертна? - Катармэн почуствовал, что опять поторопился
с выскаызванием, как тогда, в Кёльне.
	- Я - да. Но не всем выпало такое счастье...
	- Что-то я не пойму тебя, мама. То "бессмертие - плохо", то "не всем
выпало счастье быть бессмертным".
	- Я не говорила, что бессмертие плохо. Впрочем, это сложный вопрос.
От открытия учёными возможности стать бессмертным до упадка докосмической
цивилизации стоит около двух... в лучшем случае трёх тысяч лет - а это для
цивилизации очень маленький срок!
	Потому как каждая планета, способная зародить жизнь, не резиновая,
на ней тем места для бесконечно размножающихся и бессмертных существ. Через
какое-то время вводится ограничение на рождаемость, а потом появление новых
детей вообще ставится под запрет под страхом смерти.
	Я знаю, что дети - это придуманный самой природой способ сделать
существ бессмертными, причём не статично бессмертными, а постоянно
развивающимися, становящимися лучше и сильнее - такое бессмертие дорогого
стоит.
	Но все существа, и человек в частности, слишком себялюбивы, чтобы
передавать место под солнцем другим себе - своим детям. Люди хотят сами
жить. Бездельничать, гулять, общаться, заниматься любимыми делами.
	А потом наступает такой момент, когда очень хочется выйти из
замкнутого круга стагнации. А нельзя. Тогда люди или другие существа начинают
сходить с ума. Или начинаются глобальные войны на одной, ограниченной планете.
И в пламени погибают целые цивилизации, вкусившие бессмертия с дерева
знаний и науки.
	- Ты видела подобное? - спросил Алекс.
	- Нет, лишь читала хроники, - нахмурилась Кеб. - Другое дело, когда
цивилизация сперва вышла в космос, а потом уже открыла бессмертие. Такие
цивилизации живут чуть дольше - у них есть несколько планет, где они могут
размножаться и быть бессмертными. Понимаешь, что происходит дальше?
	- И незачем рваться вперёд, раз они бессмертные, и они опять
скатываются в войны на своих планетах? - предположил Катармэн.
	- Верно, - кивнула Кеб. - Всё равно однажды они оказвыаются
ограниченными - то ли планет новых не нашли, то ли другая раса заняла уже все
жилые в достижимом пространстве - итог один - вымирание. Или война с другой
расой выкашивает всё население - из бессмертных никто не хочет погибать в
ядерном огне или пустоте космоса - после такой смерти не возродиться. Все
начинают трусливо поджимать хвосты и умирают либо на своей планете,
перегрызаясь с себе подобными, либо их вырезает инопланетное вторжение.
	Поэтому бессмертие для всех и задаром - самоубийство и худшее из зол.
	- А как же ты сама?
	- Я бессмертна, - согласилась Кеб. - Но это не значит, что бессмертны
все флоралики. Ты же смог убить моего сына, не так ли?
	Алекс молча опустил голову, женщина между тем продолжала:
	- У нас бессмертны далеко не все. Бессмертие даётся за очень выдающиеся
заслуги. Например за обнаружение новой планеты, пригодной для жизни. Или за
победу в галактической войне. И бессмертие касается только тебя. Ни твои дети,
ни твои близкие, ни друзья не могут насладиться с тобой этим даром. Ты
продолжаешь жить, когда вокруг тебя умирают все те, кого ты знал. Стареют
и умирают дети, внуки, правнуки...
	Знаешь как сложно описать ощущение, когда на твоих руках умирает твой
сын или дочь от старости, а ты гладишь их морщинистые руки своими гладкими
молодыми и сильными руками? Они уже не могут видеть, плохо слышат, всё
забывают, а ты словно вчера родился. Это ужасно.
	- У тебя было много детей? - спросил Алекс.
	- Восемь. Одна дочь и семь сыновей. Ты восьмой. Сидис не успел
завоевать эту планету - не смог стать бессмертным. Рано или поздно он бы тоже
умер на моих руках, - Кеб отвернулась к окну. Она не плакала, на её неподвижном
лице замерла едва заметная улыбка - безумная улыбка давно сошедшего с ума от
нестерпимой боли человека.
	Александр встал с лежанки и подошёл к ней. Обняв её со спины он крепко
прижал женщину к себе. Кеб очнулась от мыслей, обернулась на него и
одобрительно похлопала по руке.
	- Надеюсь, мой мальчик, ты завоюешь себе право на бессмертие - иначе
мой рассудок уже не спасёт ничто.


Резиденция сенатора Маклей,
охраняемый пригород Балтимора,
Лэтроуб парк,
Балтимор,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
26 августа 2308 года,
23.15

	Охранники у ворот продолжали бдеть, периметр оставался нетронутым.
Сенатор Франклин Маклей уже давно спал, убаюканый тройной порцией виски.
Прислуга отдыхала от дел праведных в своих комнатах в отдельном домике,
стоящем в глубине рощи - сенатор мог позволить себе содержать тридцать восемь
деревьев под открытым небом. Остальные растения в парке, правда, были
искуственными.
	Но на первом этаже резиденции Маклеев по коридору медленно
передвигалась еле видимая тень. Маскировочный комбинезон позволял слиться с
обстановкой и почти не различаться на камерах ночного слежения.
	Прикинув в уме путь по изученному утром плану здания, фигура осторожно
направилась вверх - на второй этаж, где располагались спальни хозяев. Найдя
там нужную дверь, тень осторожно приоткрыла её, прислушиваясь.
	Из-за двери доносилось лёгкое похрапывание немолодого мужчины.
Непрошенный гость постоял ещё немного, но звук не менялся и новых к нему не
прибавлялось. Удовлетворённая таким ходом дел, фигура проскользнула внутрь
спальни. Пройдя на цыпочках до белевшей в свете открытых окон постели, фигура
замерла у изголовья второго сенатора штата Мэрилэнд.
	Потом в воздухе кратко блеснула прямая игла узкого стилета и резко
вошла в ухо спящего сенатора. Одновременно со стилетом на рот сенатора упала
вторая рука убийцы - погасить любой звук, который мужчина мог издать.
	На счастье невидимки, сенатор лишь выдохнул воздух из лёгких,
удивлённо раскрыв глаза, да так и замер, даже не вздрогнув. Подождав несколько
мгновений, убийца отпустил лицо сенатора. Осторожно вынув стилет, пронзивший
мозг жертвы насквозь, невидимка вытер его о простыни и сунул в ножны - частицы
ДНК, оставшиеся на оружии, помогут идентифицировать личность убитого и будут
служить тем чеком, по которому выдадут награду.
	Удовлетворённый собственной работой, убийца вышел в коридор, так же
осторожно прикрыв дверь и направился вниз - в подвал дома. Там было темно и
невидимка опустила на глаза очки, левое стекло которых было покрыто сеткой
трещин.
	Нижний этаж мгновенно преобразился - темнота отступила, обозначив
очертания всех предметов, стен и углов. Наверное, можно было даже читать, но
задача заключалась не в этом. Бесшумно скользнув вдоль закрытых дверей, тень
обнаружила нужную.
	Достав замысловатый контейнер с плескавшейся в нём белесой жидкостью,
невидимка стала выдавливать каплю за каплей на широкий засов, закрывающий
доступ в нужное помещение. Когда металл, покрытый пузырящейся жидкостью, отстал
от двери, готовый упасть, невидимка заподало дёрнулась, подставляя под
прогибающийся под собственной тяжестью засов собственную руку. Железка упала,
мягко спружинив о тело тени, несколько капель кислоты прожгли костюм, вызвав
нестерпимую боль. Скривившись под маской, фигура бесшумно опустила засов на
пол и, бегло осмотрев руку, потянула дверь на себя.
	В комнате у дальней стены на полу лежала скорчившись одинокая женская
фигура в белой рубашке и светлой длинной юбке. Прокравшись к ней, невидимка
сжала ей рот, а второй попыталась схватить за руки проснувшуюся и испугавшуюся
женщину.
	- Тихо, я здесь чтобы помочь тебе, - прошептала невидимка. Впрочем, в
той кромешной тьме, что царила в подвальном помещении без окон, будь на ней
даже обычная одежда, узница всё равно бы её не увидела.
	- Кто ты? - спросила женщина, когда тень отняла от неё свои руки.
	- Меня зовут Алиса. Говорю я через скрэмблер, поэтому мой голос
искажён, - ответила тень. - Меня прислали чтобы забрать тебя отсюда и
переправить в безопасное место.
	- Мой отец не отступит, - покачала головой девушка. Сквозь единственное
рабочее стекло инфракрасных очков Алисы узница выглядела не очень здоровой.
	- Он мёртв, - кратко ответила Медзински. - Можно не беспокоиться.
	Подхватив внезапно ослабевшую от этой новости Санни, Алиса повела её
под руки из подвала, на ходу инструктируя:
	- Ничего не говори, слушай меня. Если я скажу прыгать на стреляющий
пулемёт - прыгай. Тогда мы выйдем отсюда живыми.
	- Хорошо, - покорно ответила Санита Маклей.
	Они осторожно прошли через пустой дом и оказались в подземном гараже.
Алиса окинула взглядом три ряда красивых и мощных машин. Обычные спортивные
автомобили она вычеркнула сразу - во-первых видны издалека, во-вторых слишком
прихотливы и ненадёжны. Джипы - мощные, проходимые, но не быстрые. В конце
второго ряда Медзински всё-таки заприметила то, на чём она хотела бы отсюда
уехать - раритетный "форд мустанг" 1974 года выпуска.
	Сев в неё, она с удовлетворением обнаружила ключи в замке зажигания,
а бензобак - полным синтетического минерального топлива.
	- Провода оголены, пора делать фейерверк, - улыбнулась она сидящей
рядом испуганой Саните. Правда улыбки сквозь защитный маскировочный комбинезон
не было видно, хотя в гараже царил полумрак - световые окна давали немного
света, годного чтобы не споткнуться о что-нибудь большое и не налететь на
стену.
	Ключ повернулся в замке зажигания, мотор взревел голосом сказочного
зверя, знающего, что он один из последних в своём роде. Яркие фары осветили
пространство перед машиной, тень Алисы в масккостюме приобрела более различимые
очертания.
	Вдавив педаль акселератора в пол, Медзински повела машину прямо на
закрытые ворота, которые, с помощью датчиков опознали перед собой движущуюся
машину и мгновенно начали открываться, выпуская на свободу спещащий автомобиль.
	- Увау! - воскликнула Алиса Медзински, подпрыгивая на повороте. Главные
ворота охранялись, но вот те, через которые в резиденцию привозили продукты и
прочее - стояли без охраны, закрытые на обычный замок, который без труда
поддался, едва "мустанг" налетел на слабую преграду.
	Машина вылетела в ночь, набирая скорость и всё быстрее удаляясь от
растеряных охранников, которые ещё минут десять пытались понять, что за звук
мотора они слышали и откуда, собственно, они его слышали, пока кто-то не
обнаружил раскрытые транспортные ворота, которые никто и никогда не считал
чем-то большим, чем "простая калитка". Ещё минут десять ушло на то, чтобы
обнаружить пропажу машины - ворота подземного гаража, пропустив машину,
услужливо закрылись обратно, чтобы не пускать взажный воздух в своё
оберегаемое нутро. Поэтому смерть сенатора зафиксировали только через двадцать
минут, за которые автомашина, в которой находились Алиса и Санита, ушла
довольно далеко.


Командный центр,
военная база "Килингтон",
пригород,
Колумбия,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
27 августа 2308 года,
11.40

	Наследный сенатор от штата Коннектикут Дональд Пандермайнер сидел в
кресле, стоящем напротив стола исполняющей обязанности командующего военной
базой "Килингтон", исполняющей обязанности командующего оперативным отделом
Специальных Сил ВС Восточных США, а так же начальником службы безопасности
базы "Килингтон" в одном лице.
	Полковник Кристи Крепп была так же сумрачна, как и сенатор.
	- Что случилось, что потребовало моего присутствия здесь? - наконец
спросил Пандермайнер, отнимая сигару ото рта, и выпуская в сторону облачко
сизого дыма.
	- Сенатор, вы в курсе событий, которые произошли этой ночью в
резиденции второго сенатора штата Мэрилэнд Франклина Маклея?
	- Конечно я в курсе! - возмутился Дональд Пандермайнер, всплеснув
руками. - За кого вы меня принимаете? Или у вас есть какая-то мудрая
конспирологическая теория, которой вам не терпится поделиться со мной? Кто
убил по очереди всех Мак...
	- Мне теории не нужны, - холодно оборвала его тираду полковник. - Я
знаю кто убил и кого убил. Я пригласила вас сюда по другой причине.
	- Вот как? - было видно, что сенатор немного сконфужен, однако виду
он не подавал. Снова сунув сигару в рот, он попросил:
	- Продолжайте, полковник.
	- Сенатор убит. Его племянник, по неподтверждённым данным на самом деле
являющийся его сыном - убит. Жена сенатора, находящаяся в гостях у своих
родственников в Западных США, в любом случае не имеет права наследовать
титул мужа. А дочь сенатора пропала без вести. При таком раскладе в условиях
военной угрозы даже без введения военного положения есть возможность назначить
нового сенатора простоым большинством голосов Сената.
	- Верно, - с улыбкой кивнул Пандермайнер, понимая, к чему клонит
Кристи Крепп - в таком случае он сможет, как глава многих сенатских комиссий
и сенатор, имеющий больше влияния, чем даже председатель, назначить не только
своего человека на место погибшего Маклея, но и заодно сместить Катармэна,
находящегося в плену у флораликов.
	- Я бы попросила вас не делать ничего в этом направлении, и
заблокировать любые попытки других сенаторов инициировать процедуру назначения,
- закончила свою мысль полковник. Санита Маклей скоро вернётся, к ней не должны
применяться никакие преследования со стороны любых служб. А Алекс Катармэн
утратит свой пост только после своей смерти.
	- Что? - возмутился сенатор. - Девочка, ты в своём уме?! Это даже не
смешно - то, что ты просишь. Этого щенка давно пора было заменить, раз он
прохлаждается где-то там в окружении цветочниц!
	- Иначе мне придётся обнародовать данные по проекту "Чёрный омут", -
спокойно вставила полковник, внимательно следя за реакцией сенатора-демократа.
	- Что?! - Дональд Пандермайнер подавился дымом собственной сигары. -
Ты..., - он вперил короткий пухлый палец в лицо Крепп. - Ты... Ты смеешь мне
угрожать?! Я тебя...
	- Вы ничего не сделаете, - так же спокойно продолжала Кристи Крепп. -
Стоит вам сделать лишь одно неловкое движение или обронить одно лишнее слово,
как тот самый "щенок, прохлаждающийся где-то там в окружении цветочниц" уронит
на вас что-нибудь из арсенала "торговцев розочками". Это его слова и я намерена
проследить, как вы выполните его просьбу. Нет, его требование.
	- Что?! - усмехнулся сенатор. - Да мне плевать на него и его бомбочки!
	- На тот случай, если вы не особо будете расположены общаться, он
пообещал..., - полковник сверилась с наручными часами, - что ровно без десяти
он случайно уронит "бомбочку" на ваш лимузин.
	За окном раздался взрыв, отчего и полковник и сенатор инстинктивно
пригнулись. Осколки забарабанили по внешней стене и пуленепробиваемому стеклу
кабинета. Когда дым рассеялся, можно было видеть, что от машины, на которой
приехал сенатор Дональд Пандермайнер, не осталось ровным счётом ничего -
только аккуратная ворока и одно догорающее колесо, лежащее поодаль.
	- Машину мы вам дадим, - с лёгкой торжествующей улыбкой сообщила
полковник напуганому сенатору. - Надеемся на ваше понимание.


Руины Рима,
Италия,
Западная Европа,
27 августа 2308 года,
15.13

	Собор Петра и Павла, несмотря на ядерный обстрел столицы католического
мира мусульманскими фанатиками во время войны, частично уцелел, хотя главный
купол обрушился внутрь. Вокруг простирались руины итальянской столицы - ядерная
боеголовка отклонилась от своей траектории и упала в пригороде Вечного города,
ещё раз подтвердив его имя. Католики говорили, что это рука незримого Господа
в последний момент отвела ядерную стрелу в сторону. Город сотрясло ударной
волной, разрушило большую часть зданий, убило многих горожан, но Рим продолжал
стоять как ни в чём не бывало, ожидая когда люди снова вернутся в его стены.
Судя по падающему с каждым годом уровню радиации, ждать оставалось недолго.
Помимо всего прочего, в городе было много растений.
	- Это удача! - счастливая командующая Кеб самолично помогала флораликам
из поисковых партий проводить предварительную идентификацию и извлечение из
грунта растений.
	Алекс в силу своего незнания флораликанской техники был годен только
на то, что подносил полуметровые в высоту контейнеры в виде модифицированных
бутонов со сросшимися лепестками, напоминающих толи ландыши, толи колокольчики,
в которые флоралики ссыпали забор грунта и помещали растение, ставя на бок
контейнера витииеватую печать с координатами места изъятия.
	Погода стояла пасмурная, но тёплая. Серые бетонные и каменные здания
с потрескавшимися стенами, чёрными провалами окон, кое-где со следами
давних пожаров, мрачными исполинами нависали над флораликами, но те словно
не замечали гнёта старого города, или им было всё равно. Катармэн же чувствовал
себя более чем неуютно.
	О всех тех городах и странах, где он сейчас бывал с командующей Кеб,
дотоле он только читал, да и то в школе, когда это требовали учителя. Теперь
малые остатки знаний, ещё не до конца выветрившиеся из его головы, каждый раз
проступали перед ним. Вот и сейчас, гуляя по разрушенному Вечному городу, ему
чудились римские легионеры, патриции, плебеи и рабы. Гомон бесплотных голосов
заполнял пустоту улиц и тишину скверов.
	- Так вот и с ума сходят, - напомнил он сам себе, уйдя с головой в
работу по перетаскиванию контейнеров до корабля. Алексу подумалось:
	- А чего их тоже гравилучами не таскают, как и самих флораликов?
	Примерно через пару часов на горизонте показались металлики,
высадившиеся на другой окраине города и, в ходе разведки местности наткнувшиеся
на партию флораликов.
	- Да что это такое? - всплеснула руками Кеб, вконец раздражённая
ситуацией, которая складывалась в последнее время на планете. Металлики всё
прибывали и прибывали, постоянно сталкиваясь нос к носу с флораликами. Так как
территория Земли формально не принадлежала ни тем, ни другим, при каждой
встрече им приходилось вступать в переговоры, которые обычно заканчивались
дракой или бойней - просто уступать друг другу они и не думали. С обеих сторон
уже полегло порядка тридцати человек, и конца этому не было видно.
	- Посла сюда, - потребовала командующая. Девушка-флоралик,
задрапированная многочисленными полупрозрачными лепестками нежно-розового
цвета и вооружённая небольшим посохом, встала перед Кеб, ожидая инструкций.
	- Улляля ичи лаучанна иллу а алива нилла ли, - потребовала она от
своего посла. Молодая девушка, которой едва можно было дать лет пятнадцать,
согласно кивнула и направилась к делегатам металликов, которые замерли
недалеко от широкой прогулочной лестницы. Пока она удалялась, Алекс
вопросительно посмотрел на командующую.
	- Что? - озадаченно спросила она, а потом спохватилась, вспомнив, что
их язык не знаком Алексу и только она да несколько высших офицеров и послов,
удосужившихся выучить земные языки, могли быть понятны её приёмному сыну:
	- Я приказала ей требовать подарков и несмертельного решения
территориального конфликта.
	- Ясно, - кивнул Алекс, наблюдая, как два посла противных сторон
приседают друг перед другом, упираясь в свои посохи, а потом отрывисто
и яростно жестикулюируют.
	- Жесты помогают людским расам в космосе понимать друг друга без
изучения всех сложностей разнообразных языков, - говорила как-то Алексу Кеб,
и он с ней был абсолютно согласен в этом.
	Наконец, намахавшись руками, послы встали, и, не поворачиваясь друг
к другу спинами, отступили на несколько шагов. Потом они как ни в чём ни
бывало развернулись и вернулись к своим командирам.
	Выслушав своего посланника, Кеб кивнула. Посол флораликов, обернувшись
на группу металликов, стоящих в тридцати метрах, переадресовала им
утвердительный жест командующей.
	- Они обещают хороший подарок, - краем губ сообщила Кеб Алексу.
	- А они обязаны? - засомневался сенатор.
	- Нет, но я попросила. А это невежливо - отказывать в просьбе, даже
врагу, - командующая повернула голову к Алексу и вскинула брови. Молодой
мужчина покраснел. Знал он о её просьбах, ещё как знал.
	- Их подарок я отдам тебе, Алекс, - добавила командующая флораликами,
подняв указательный палец правой руки вверх. - Это займёт тебя.
	А потом, отвернувшись, Кеб пробормотала еле слышно:
	- И у тебя будет меньше времени, чтобы летать к этой земной женщине.
	- Мама, а ты знаешь что они подарят?
	- Догадываюсь, - кивнула Кеб, сощурив глаза и наблюдая за неспешными
приготовлениями металликов. Ответила она голосом, не предполагающим дальнейших
расспросов со стороны Катармэна. Поэтому он не стал углубляться в тему,
переключившись на приготовления металликов.
	Те стояли группой в пять человек - трое мужчин и две женщины. Одна из
этих женщин вышла вперёд - видимо она и должна была сейчас отстаивать право
металликов вести свои изыскания в Вечном городе. Двигалась она не очень плавно,
но достаточно изящно. Было хорошо заметно, что астеничное худощавое тело не
пирвыкло подолгу ходить по земле в условиях гравитации. В подтверждение этих
мыслей Катармэна за спиной металлики располагались странного вида крылья -
две сужающихся полумесяцем изогнутых несущих крепились к лопаткам большими
винтами. Алекс скривился, от осознания этого момента - наверняка это не было
больно для металлики при их уровне техники и медицины, но для землянина
выглядело просто ужасно. На концах метровых полумесяцев располагались винты
поменьше, которыми крепились детали, больше походие на гранатомёты, которые
устанавливают на танки - несколько коротких толстых трубок располагались веером
с шагом в несколько градусов. Из трёх трубок с концов каждого крыла свисали
пухлыми пучками жёлтые и синие полупрозрачные нити. Возможно эта конструкция
и работала, но Алексу пока это было непонятно.
	Одета металлика была очень ярко: кислотно-голубые чулки в сетку и такие
же перчатки без пальцев, оканчивающиеся чуть выше локтя, были видны издалека.
На ногах у неё были одеты металлические танкетки с литой подошвой, удерживаемые
на ногах при ходьбе двумя скрещенными железными скобами. На левом запястье
болтался большой металлический же браслет - как он держался, Алекс не пог
понять - внутренний диаметр аскетичного украшения был больше запяться женщины
раза в два. На левом же плече синей краской был наколот большой крест.
	Лоно женщины прикрывала узкая текстильная полоска жёлтого цвета,
которая крепилась подобно обычным земным трусикам-стрингам - тремя цепочками,
соединяющимися сзади над ягодицами.
	Короткие медно-рыжие волосы были тщательно зализаны так, что не
выбивалось ни одной прядки. С мочки правого уха свисала серьга в виде
короткой белой цепочки.
	Единственное оружие, которое сенатор заметил у металлики - спартанского
вида меч чуть больше метра в длину в ножнах, висевших на сыромятном кожаном
ремешке, перекинутом через противоположное плечо и меж небольших грудей, - она
сняла и отдала своим спутникам, выйдя к флораликам абсолютно безоружной.
	Алекс ещё раз окинул взглядом женщину-металлика. Эта тридцатипяти
летняя женщина и вправду скорее всего умела летать благодаря своим крыльям.
На его вопрос Кеб согласно кивнула:
	- Да, умеет. Но это будет пеший бой без оружия.
	- А как?
	- До первой пощёчины, - улыбнулась командующая. А потом спросила:
	- Алекс, малыш, ты ведь любишь когда женщины дерутся? Мужчин это
вроде возбуждает.
	- Э..., - Катармэн не нашёл что ответить. В этот момент к металлике,
замершей в ожидании, вышла флоралика. Она была моложе противницы лет на семь
и ниже её на добрых полторы головы. Но двигалась она более плавно и более
уверенно. В предстоящем пешем безоружном бое это было серьёзное преимущество.
	Флоралика была обнажена, на спине у неё раскрыл свой бутон огромный
пятилепестковый цветок розовато-белого цвета с чёрной траурной рваной каймой.
Закрепившийся на женщине с помощью воздушных корней, которые он несколько раз
обмотал у неё под грудью, цветок отбросил остальные тугие корни свободно
свисать по бёдрам. Две лозы, нарушая законы гравитации, покачивались у левого
плеча флоралики, подрагивая изогнутыми кончиками. Ещё один из корней забрался
под чёрные прямые волосы женщины, постриженные в длинное каре, и, многократно
путаясь в них, выглядывал справа от макушки затейливым гребешком.
	Миндалевидные глаза флоралики были подведены зелёной краской в тон
воздушным корням её цветка, а пухлые детские губы - накрашены в насыщенный
розовый цвет. 
	Ступала она не босиком - ноги словно стояли на небольших деревянных
колодках, больше всего похожих на обрезанные по форме ступней древние пеньки,
осатвшиеся после того, как спилили сами деревья. При этом из колодок выбивались
хёсткие зеленоватые ветви без листьев, опутывающие ноги и не дающие упасть с
них обуви.
	Подойдя друг к другу, металлика и флоралика скрестили руки на
груди, обмениваясь каким-то подобием приветствия. Затем они отступили на
несколько шагов друг от друга, готовясь к драке. С лёгким визгом они кинулись
друг на друга, каждая старалась вцепиться в горло противнице.
	Первые минут шесть они обе легко отбивали удары как рук, так и ног.
Никому не удавалось дотянуться до врага. Потом флоралика прыгнула вперёд и
проскользнула между широко расставленных длинных ног металлики, больно резанув
её по икрам кончиками лепестков. На ногах тут же выступили кровавые полоски.
Пока металлика оборачивалась, морщась от боли, флоралика схватила её со спины
за горло правой рукой, а левой перехватила левую руку. Когда она попыталась тут
же вцепитсья зубами в ключицу воздушной металлики, та вцепилась правой
свободной рукой в бок черноволосой флоралике, протыкая короткими ноготками
её кожу и заставив биться от боли в конвульсиях.
	Отлетев друг от друга, женщины замерли, тяжело дыша.
	- А почему не до первой крови бой? - спросил Алекс.
	- Потому что это было бы слишком просто, - широко улыбнулась стоящая
рядом Кеб, сверкнув красными глазами.
	Тем временем флоралика и металлика снова сошлись на полуразрушенной
площади. Под ногами у них серела древняя брусчатка, на которой, возможно,
тысячелетия назад сходились в последней битве за Вечный город сотни закованых в
железо легионеров и тысячи обёрнутых в шкуры варваров. Сейчас же здесь
сражались за будущее всего два солдата - две женщины, не имеющие никакого
отношения ни к самому Риму, ни к Земле.
	Наконец, измотаные сериями взаимных ударов, атак, подсечек и блоков,
женщины столкнулись нос к носу, схватив друг друга обеими руками за горло.
Секунду они стояли неподвижно, расчитывая дальнейшие ходы, а потом вновь
закричали, стараясь сбросить противницу с себя и не дать ей при отрыве рук от
горла хлестнуть себя по щекам.
	Это удалось флоралике - она не только отбила левую ладонь металлики,
но и сумела её повалить на спину, отчего железные крылья противницы впечатались
в камень мостовой; один из крыльев при этом изогнулся под неестественным углом.
	Усевшись сверху на металлику, флораликанская героиня положила левую
руку чуть выше грудей соперницы, чтобы не дать ей подняться, а правой неспешно
и с удовольствием отсчитала три пощёчины.
	Поднявшись на ноги, флоралика счастливо улыбнулась командующей Кеб.
Та кивнула в ответ, возвращая улыбку. Флоралика, прихрамывая, пошла в
направлении ближайшей поисковой партии флораликов - её работа выполнена,
можно было возвращаться к своим непосредственным обязанностям.
	- Ай молодец Орхидея, - кивнула на удаляющуся молодую женщину
командующая. - Ты ей будешь должен за подарок. А вот, собственно, и он.
	Среди металликов обнаружилось движение. Они унесли не двигающуюся
металлику, у которой, видимо, повреждение крыла вызвало не меньшие внутренние
повреждения. А потом привели подарок.
	Подарком оказалась полностью обнажённая девушка лет двадцати, у которой
на шее болтался массивный железный ошейник, к которому крепилась не менее
тяжёлая цепь. Второй конец цепи крепко держал мужчина-металлик в латунных
латах, с многочисленными следами былых боёв.
	Девушка шла понурив голову, мелко переступая босыми ногами по
неровной поверхности сточенных временем и многочисленными сандалями и ботинками
давно умерших жителей. Что поразило Катармэна - так это то, что кожа у
девушки была необычного цвета. Точнее необычных цветов - незнакомка была словно
облита маслом - всё её тело поблескивало и переливалось различными цветами,
едва ловило на себе лучи пробивавшегося сквозь тучи солнца. Свет, едва
коснувшись девушки, распадался на спектр, широко и размашисто раскрашивая
узницу. Длинные до плеч прямые волосы были самого обычного белоснежного
цвета, как у искуственной блондинки. Глаз из-за низко опущенной головы не
было видно, хотя острый подбородок и пухленькие губки выглядели достаточно
красиво.
	Подойдя с подарком к Кеб и Алексу, металлик протянул командующей
руку с концом цепи, однако Кеб помотала головой, указав на сенатора. Пока
хмурый мужчина передавал цепь оторопевшему Алексу, командующая сказала:
	- Как-то у меня нет желания прикасаться к цепям, да и подарок я тебе,
малыш, обещала.


геостационарная точка над орбитой Марса,
корабль "Голубая роза",
27 августа 2308 года,
18.10

	- Почему мы всегда возвращаемся к этой планете? - спросил Алекс.
	- Потому что мне здесь нравится, - ответила Кеб.
	Они сидели в ванной зале, в той самой, где в своё время многочисленные
флоралики омывали тело самого сенатора перед посвящением. Сейчас же они
трудились над не меньшей задачей - отмывали подарок металликов. Пока два
десятка женщин трудились над ещё одной пленницей, Алекс и Кеб наблюдали за
ними, полулежа на широких листьях растущего из пола растения.
	- Ты, наверное, хочешь знать, кто она? - спросила Кеб.
	- Да, - согласился Катармэн.
	- Ты не думай, что металлики такие плохие. Или мы такие плохие, что
взяли её и не собираемся отпускать...
	- А мы не собираемся её отпускать? - Алекс подозревал об этом, но
одно дело - думать, и совсем другое - знать.
	- Ни в коем случае, - покачала головой Кеб. - Я тебе сейчас расскажу,
и ты всё поймёшь.
	Это - кристаллика. Это не точный, но близкий перевод на твой язык того
слова, которым мы называем их. Они тоже люди, но достаточно сильно мутировавшие
- у них вместо меланина в кожном покрове роль защиты от солнца играют жидкие
кристаллы - отчего ты и видишь этот радужный эффект на теле этой девчонки.
	Кристаллики бессметрны. Помнишь, что я тебе говорила о бессмертии?
Когда они открыли возможность по-своему продлевать жизнь себе и восстанавливать
свои тела и память после полного уничтожения тела-оригинала, они владели
огромным сектором космоса, подчинив себе такие серьёзные расы нелюдей, как
"стра", "пальехи", "нууба". С последними мы сами до сих пор боимся связываться,
а они легко поработили их несколько миллиардов лет назад. А потом они открыли
бессметрие.
	Когда мы впервые столкнулись с безжизненными планетами, брошенными
колониями, с планетами, на которых теперь живут расы нелюдей, но на которых
сохранились памятники былой человеческой расы, мы было подумали, что у
человечества появился серьёзный враг. Но на поверку всё оказалось просто -
кристаллики открыли бессмертие и за кратким скачком в науке и культуре у них
начался жёсткий и крутой спад военной мощи, инноваций, техники, культуры и
всего остального. Довольно быстро они потеряли все планеты, их реплицирующие
установки были уничтожены вражескими расами, дотоле порабощёнными самими
флораликами. Большинство кристалликов или уже было невозможно возродить, или
они не желали видеть агонии своей расы. Они сдались, уйдя в небытиё.
	Поначалу мы думали, что кристаллики нуичтожены полностью, но потом
в разных уголках Галактики натолкнулись на несолько живых кристалликов. У них
полностью поменялся менталитет, они отмели ценности своей цивилизации.
	Они нашли способ спасти от уничтожения самое дорогое, что теперь есть
у них - их репликаторы, возвращающие к жизни даже после полного уничтожения
тела-оригинала. К слову - ни одна цивилизация ещё не создала ничего подобного
или даже близко не подобралась к их принципу работы.
	Так вот, Алекс, кристаллики теперь словно паразиты. Их не больше
тысячи. Основывать новую цивилизацию они не желают, заселять новую планету -
тем более. Возможно, это страх. Возможно прагматичный подход к вопросу. Тем
не менее, сейчас они блуждают по галактике, пряча свои репликаторы от чужих.
Их смыслом существования стало уничтожить все цивилизации галактики. Для этого
они шныряют везде, вызнают все секреты, какие удастся узнать, и передают их
тем, кто сможет использовать эти секреты с максимальной разрушительной силой.
	Они не так добры, как может показаться, - Кеб протянула руку, показывая
на плескающуюся кристаллику в окружении флораликанских женщин:
	- Их не больше тысячи во всей галактике, дети у них рождаются крайне
редко и то под нажимом Совета кристалликов, чем по желанию - они сходятся
только ради ребёнка и потом почти никогда не имеют желания общаться друг с
другом. Они знают друг друга по именам - да чего там знать? Если бы у нас
в расе была тысяча людей, я бы тоже знала всех по именам. За те тысячелетия,
что они существуют, я не удивлюсь, что они хранят много страшных тайн и
смертельных планов в своих перламутровых головах, чем это может показаться
на первый взгляд.
	Но тела у них отменные, тут я не поспорю, - улыбнулась Кеб, заканчивая
экскурс в историю.
	- А что другие делают с кристалликами, когда ловят их? - спросил Алекс.
	- Убивают, - пожала плечами Кеб. - Режут на мелкие куски, выбрасывают
в открытый космос, топят в грязи... Мало ли какой вариант придёт на ум. Всё
равно после смерти эта гадина воскреснет где-нибудь в шаровом скоплении в
своём репликаторе как новенькая.
	- А память?
	- А что память? Память будет на месте - я же говорю - этот репликатор
- машина для них священная, а для нас загадка.
	- И вы ни разу не нашли ни одной?
	- Находили раньше. Теперь не находим. Да и что находить - принципа
работы мы как не понимали, так и продолжаем не понимать. И ещё, Алекс -
держать кристаллику просто так на корабле опасно - нужно какое-то оправдание
такому риску, - Кеб потянулась и поднялась со своего ложа:
	- Если ты хочешь чтобы она жила, и не хочешь чтобы её казнили, тебе
придётся придумать ей применение, - командующая бросила последний тоскливый
взгляд на кристаллику и, уже собираясь уходить, добавила:
	- На твоём месте я бы стала использоваться её как секс-рабыню. Всё
одно лучше чем быть нарезаной на кусочки.


Гленн-Барни,
в десяти километрах к югу от Балтимора,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
28 августа 2308 года,
07.02

	Утро выдалось прохладным, но безоблачным. У двух машин, замерших в
километре от знака, за которым начинался собственно сам Гленн-Барни, стояло
три женщины. Две из них обнимались, плача от счастья, третья тактично
стояла поодаль, ожидая, пока первые две успокоятся.
	- Ты жива! - плакала Мария Сваровски, обнимая подругу.
	- Да, Мари! - вторила ей Санита Маклей, глотая слёзы и широко улыбаясь.
	- Как я рада! Я думала что ты умерла!
	- Ну, потом пообщаетесь, - подошла к ним Алиса Медзински, устав от их
пространных повторений и слёз. - Время не ждёт, нас могут здесь обнаружить.
	- Извини, - потупила взор Санита.
	- Как скажете, - кивнула Мария, утирая слёзы.
	- Итак, кто меня нанял спасти вас, я не знаю, как уже говорила. Но
у меня чёткие инструкции относительно того, что я должна передать вас дочери
мэра Балтимора Марии Сваровски. С этим, я вижу, всё в порядке. Теперь возьмите
это, - Алиса взяла из машины пакет и передала его Саните:
	- Просмотрите запись обе.
	Девушки разовали обёртку и обнаружили внутри голопроектор с вставленным
в него кристаллом с записью. Нажав клавишу, они обнаружили на изображении
знакомое лицо. Чуть подрагивающий на ветру Александр Катармэн весело улыбался:
	- Привет, девчонки! Сразу прошу меня простить за то, что не вмешался
раньше. Я тут слегка в плену и мне... В общем, и раньше я не уделил вам и
минуты своего времени. Я сильно раскаиваюсь и надеюсь, вы не держите на меня
зла. А теперь о деле.
	Санни?
	- Да? - ответила Санита, хотя голограмма не могла воспринмать её
ответов.
	- Санни, возвращайся домой как ни в чём не бывало - ни полиция, ни
Сенат ничего тебе делать не будут. Тиснут пару статей о том, что в дом
забрались террористы и взяли твою семью в заложники. При их обезвреживании
твой кузен и отец погибли. Ты чудом осталась жива. Так что тебе светит скоро
сидеть в Сенате рядом с так ненавистными тебе сенаторами и посещать их
скучные заседания. Имей ввиду - ты там будешь единственная женщина. Постарайся
не давать спуску старым пердунам и постайся ни с кем не трахаться в туалете
Сената - там отстойно.
	- Вот засранец, - пробурчала Санита, выслушивая беззаботный голос
Алекса, который тем временем переключился на Марию:
	- Мари, крошка! Сколько лет! Прости за задержку ещё раз и доставь
Си домой в целости и сохранности. Удвойте охрану у неё и у себя. Предавай
привет отцу и матушке - как-нибудь заскочу к вам на пирог.
	Ну, в общем всё. Ах да! Не знаю кто там ещё рядом с вами - позовите
сюда, - девушки позвали Алису, скучающую поодаль, чтобы не слышать записи.
Когда она подошла, голограмму сняли с паузы.
	- Спасибо тебе, незнакомец, за спасение дорогогомне человека. Надесь,
у тебя всё будет хорошо. Ещё раз спасибо, а теперь следуй в указанную тебе
точку на карте - там уже ждут.
	Голограмма опала - кончилась запись. Девушки ещё немного постояли, а
потом разошлись по машинам, на прощание пожав друг другу руки.
	- Куда ты сейчас? - спросила Си, обернувшись на Алису.
	- В Новый Орлеан, - поколебавшись, ответила та.
	- Спасибо тебе, Алиса, - улыбнулась Санита Маклей.
	- Рада была помочь, Санита, - кивнула та, садясь в машину.


несколько километров к северо-северо-западу от руин Вашингтона,
Бесезда,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
30 августа 2308 года,
20.42

	- Не, ну ты что-то совсем перегрелся на своей летающей посудине, -
возмутилась Кристи, когда увидела Алекса, идущейго ей навстречу и ведущего на
поводке обнажённую девушку, чьё тело переливалось всеми цветами радуги словно
маслянистое пятно на поверхности лужи.
	- С волками жить, по вольчьи выть, - заметил Алекс.
	- ТЫ и вправду в волка превращаешься, - кивнула полковник.
	- Кристи, ну чего ты? А? Девочку хотели нарезать на ломтики, если я
бы отказался её водить везде с собой на поводке!
	- Что-то ты всерьёзо озаботился о спасении всех женщин на этой планете
и за её пределами, - заметила Крепп.
	- Ну, не злись, - попросил Алекс. - Я понимаю, что тебе без меня
плохо...
	Кристи возмущённо фыркнула:
	- Даже не думай!
	- ...но вот он я и не надо устраивать сцен, - закнчил мысль Алекс как
ни в чём не бывало.
	- Что у тебя стряслось? - спросила Кепп, меняя уже давно надоевшую
тему.
	- Флоралики делят мето на планете с металликами.
	- Это я и так знаю - у меня только по нашей территории за последний
месяц больше двух сотен свидетельств. Пятьдесят жертв среди мирного населения.
	- Это была вводная часть, - заметил Алекс. - Они усиленно ведут
изыскания на руинах городов, подвергшихся ядерной бомбардировке. Советую
тоже что-нибдуь поразведывать в этом направлении - возможно мы найдём что-то
раньше них и сможем выторговать себе независимость и чтобы они убрались
отсюда.
	- Ты её не боишься? - спросила Кеб, показав глазами на стоящую рядом
кристаллку, которая с интересом рассматривала пустой горизонт, раскрашенный
алыми закатными красками.
	- Нет. Она не опасна. Хотя говорят ей десятки а то и сотни тысяч лет.
	- Какой интересный экземпляр, - вскинула броси Кристи. - С этой
ископаемой ты тоже спишь?
	- Кристи! - возмутился сенатор Катармэн. Кристаллка, отвлечённая
громким криком, переключилась на разглядывание полковника.
	- Прости, - по лицу Крепп нельзя было сказать что она очень уж сильно
раскаивается.
	- Ладно. Как там дела на базе да в штате?
	- На базе всё застопорилось. Без Календжи и тебя работает только Анна
и её парни, а они одни. Остальные топчутся на месте, не выдавая ни одной новой
мысли.
	- Я бы для разрядки и поддержания боевого духа расстрелял парочку
зарвавшихся учёных, - улыбнулся Алекс.
	- А не смейся, вполне возможно что и придётся - я всё чаще ловлю себя
на мысли, что на базе шпион и не один.
	- Пандермайнер? - кратко спросил сенатор.
	- Возможно он заслал, - кивнула Кристи Крепп. - Но нужно ещё найти.
	- У тебя получится.
	- Ладно, ещё вопросы есть? - Алекс пкоачал головой. - Тогда я поехала
обратно - сегодня осталась пара нерешённых вопросов. Надо успеть до полуночи.
	- Тогда удачи тебе.
	- И тебе.


Руины Нью-Йорка,
штат Пенсильвания,
Восточные США,
Северная Америка,
3 сентября 2308 года,
11.14

	Анна Портгроу в сопровождении Ивана и Николая Тьюровых обследовала
не первый квартал на парвом берегу, но пока безуспешно - никаких признаков
жизни обнаружить не удавалось.
	Город давно вымер, центральный парк на Манхэттене был уничтожен прямым
попаданием ракеты с ядерной боеголовкой. Да и сам остров перестал им быть -
во время взрыва землю из его центра разбросало вокруг, перекрыв оба русла реки,
поэтому вода нашла другой путь - прямо через Манхэттен, подступив к нему с
левого бока и выйдя по диагонали справа.
	Команда учёных же работала на восточной окрание города, вблизи
прибрежной полосы, надеясь там отыскать хоть что-то живое.
	- О, китайский ресторанчик! - Анна обнаружила среди ряда покинутых
домишек выделявшийся своей фальшивой крышей в виде пагоды сотровок былой
псевдо-китайской культуры:
	- Я читала, что драконы должны приносить удачу, - она указала на
вывеску, где был изображён кирайский огнедышащий змей, обвивающий давно
забытые китайские иероглифы. - Давайте поищем там.
	На первом этаже, как и на втором, не обнаружилось ничего - все кадки
были пусты, на кухне тоже ничего не проросло из мешков и пакетов за последние
две сотни лет.
	- Может, в подвале посмотреть? - предложил Иван.
	- Идём, - кивнула не раздумывая Анна.
	Спустившись по злипкой лестнице во влажную прохладу подвала, она
мрачно заметила:
	- Тут только стрептококк себя будет прекрасно чувствовать, - но вниз
спустилась и, включив фонарь, обвела его лучом мрак подземного помещения.
	- Тут ещё комната есть, - донеслось из дальнего угла, где пропали
братья.
	- Что там есть? - крикнула Анна, разглядывая коробки и мешки со
странными надписями на боках.
	- Вам лучше посмотреть, мисс Портгроу!
	Анна прошла на голос и оказалась в комнате, куда через световое окно
проникал рассеянный свет с улицы. Стены были обиты железом, все они были
покрыты затейливыми граффити на несколько слоёв по облупившейся, слезшей
кусками краске - видимо кто-то упражнялся здесь в своё время в рисовании.
Вдоль стен высились штабеля коробок. Всё как везде.
	Но вот в центре комнаты прямо в пятне света от светового окна стояла
небольшая кадка. Из неё торчали сухие стебли умершего бамбука. А среди них был
виден один небольшой, ярко-зелёный стебелёк, покачивающий своими живыми
листьями на лёгком ветру, который пробивался сюда сквозь световое окно.
	- Мисс Анна, датчик показывает серьёзные генетические аномалии, -
сообщил Николай. Видимо, он уже успел поднести к растению свой портативный
анализатор.
	- Сама знаю, что это аномалия, - заметила Анна, осторожно подходя
к растению. Она уже пыталась в уме представить, как это росток смог здесь
выжить. Или...
	- Может, он недавно пробился наружу? Ну там световое окно было закрыто,
от старости что-то отвалилось и свет стал сюда попадать, разбудив растение?
	- Нет, - покачал головой Николай. - Спектроскопический анализ
показывает, что растению, его живой части, чуть больше двух сотен лет.
	- Вызывайте вертолёт, - сдалась Анна, ещё не до конца веря в то,
что она видит.


геостационарная точка над орбитой Марса,
корабль "Голубая роза",
3 сентября 2308 года,
14.44

	Командующая Кеб сидела за своим рабочим столом и безрадостно
рассматривала сводки о ситуации вокруг планеты Земля. Потери среди личного
состава были слишком высоки, этоставило под угрозу всю операцию в целом.
	Помимо тех, что погибли в боях с землянами, каждый день прибавлялись
те, кто был убит в стычках с металликами. А ещё кристаллка попалась в руки
металликов - значит они тоже проявляют интерес к этому региону.
	Что-то надо было делать, как-то решать вопрос с потерями. Металлики
не уступят, им нужны все образцы. Возможно, в этом и есть решение сложившейся
ситуации?
	Надо подумать.


Командный центр,
военная база "Килингтон",
пригород,
Колумбия,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
3 сентября 2308 года,
17.56

	- Командующий, входящий звонок. Кто-то из министрества, - доложила
майор Дженнифер Дигшилл.
	- Почему "кто-то"? - удивилась полковник.
	- Потому что видеосигнала нет, мэм, - отчеканила майор.
	- Соединяй, - Кристи отпустила клавишу интеркома.
	- Мисс Крепп? - на равзернувшейся голограмме зиял чёрный провал.
	- Да, - медленно кивнула Кристи. - С кем имею честь?
	- Простите мою бестактность, но пусть это пока останется тайной, -
чёрное пятно заколебалось в воздухе. - Я не буду терять вашего драгоценного
времени и изложу суть проблемы, из-за которой я связался с вами.
	Ваша лаборатория скоро станет историей. Не пугайтесь, у вас ещё есть
время вывезти особо ценные артефакты и нескольких учёных. О полной эвакуации
не думайте - вас тут же уничтожат.
	Перед тем, как кого-то спасти, лучше подумайте дважды - если вы на
мгновение не доверяете ему, krxit воздержитесь - это может быть шпион.
	- Сколько у меня времени? - спросила Крепп деревянным голосом. Она
вцепилась пальциами в подлокотники кресла так, что побелели костяшки.
	- Не больше двадцати часов, полковник. Постарайтесь выжить. Я потом
свяжусь с вами, как всё уляжется.
	- Но почему?
	- В СМИ просочилась информация о проекте "Чёрный омут" - вы ведь
знакомы с сутью? По всем бумагам он проходит как проект, организованый на
вашей базе в рамках ваших проектов. Просто заметают следы. К тому же вы -
очень нежелательная фигура для некоторых политиков.
	- Но как мне быть дальше?
	- Советую временно залечь на дно. А там я вас всё равно найду. Да
хранит вас Бог, полковник, - связь оборвалась.
	Едва картинка свернулась, Кристи Крепп уже нажимала клавишу интеркома,
требуя к себе Анну Портгроу и её русских.