Аннотация: О прохождении медкомиссии в военкомате.
Ледяной призыв.
С виду это было ничем не примечательное двухэтажное здание, ещё довоенной постройки. С улицы его невозможно увидеть, так как с двух сторон оно окружено высотными многоквартирными домами. Обычно возле него нельзя встретить ни души и только в определённые дни здесь аншлаг. Толпы молодых людей от 17 лет обивают порог этого здания. Как вы уже догадались, в этом архитектурном сооружении находился обычный, ничем не отличающийся от тысяч других Военкомат.
Вот и сегодня, приехав сюда на оформление наших отношений с любимой армией, я увидел человек двадцать парней, нервно курящих и озирающихся по сторонам. Несмотря на отвратительную декабрьскую погоду - при температуре в 15 градусов ниже нуля с сильнейшим ветром - все стояли в одних свитерах.
--
Ну как там? - задал я глупый вопрос одному из них.
--
Да они..., - далее последовал ряд таких непарламентских выражений, что у стоящего неподалёку пьянчужки выкатились глаза. После эмоциональной матерной тирады он продолжил - прикинь, у одного паренька линзы в очках почти сантиметр, дальше пяти метров не видит, так что ты думаешь? Годен! Ведь если дать ему в руки автомат он же всех..., - снова непечатные выражения.
Докурив с ними я вошёл внутрь. Прямо при входе за столом сидела немолодая женщина, укутанная в пуховую куртку. На мой вопрос, где здесь гардероб, она окинула меня таким взглядом, будто речь шла не о гардеробе, а о стриптиз баре.
--
Здесь такая холодина, что лучше вообще не раздеваться, а то околеешь, - пояснила мне другая женщина.
Я прошёл в нужный кабинет, там на меня завели личное дело и начался мой обход по врачам.
Первым был окулист - пожилая женщина. Я немного неуверенно назвал все буквы, потом она поинтересовалась есть ли у меня жалобы, когда таковых не оказалось она открыла небольшое окошко в стене и просунула карту. Там её принимала уже медсестра другого врача. Видно было, что такая система практиковалась здесь давно.
УхоГорлоНос осмотрел меня, посоветовал бросить курить и отправил карту дальше. Так я и путешествовал вслед за картой, из двери в дверь.
Затем меня направили совершенно в другом направлении и указали нужную дверь. Открыв её, я очутился в небольшом коридоре с тремя дверьми. На одной двери было написано "Дерматолог" на другой "Хирург", а третье помещение было скрыто за массивной железной дверью без таблички.
В тесном коридоре стояло человек пять, вместе с которыми я начал раздеваться. Первые пятнадцать минут ожидания в одних трусах прошли нормально. Но постепенно я начал замерзать. Кожа покрылась сначала маленькими, практически незаметными, а затем и вовсе неприличными пупырышками.
Когда подошла моя очередь к дерматологу, то я был уверен, что отогреюсь у него в кабинете. Щас! Разбежался! За столом врача сидела бабушка лет, наверное, семидесяти. Халат был натянут на тёплый вязанный шерстяной свитер, поверх которого ещё была надета безрукавка. Так же я заметил, что на ней было несколько тёплых рейтуз. И это при всём том, что в кабинете было ещё холоднее, чем в коридоре. Она, не отрывая взгляда от моей медицинской карты, "осмотрела" моё голое тело и отправила в коридор ждать, когда освободиться хирург.
Хирург освободился только через двадцать пять минут. К тому времени я, обессилев от примитивных физических упражнений, хоть как-то разогревавших тело, полностью отдался во власть холода. Вошёл я в кабинет с посиневшими губами и примерно таким же телом. Мои зубы так громко лязгали, что я даже удостоился сочувственного взгляда врача. Здесь осмотр прошёл так же быстро. Когда собирался одеваться, то в кабинет заглянула женщина с приветливым лицом и, посмотрев на меня, сказала:
--
Юноша, что же вы здесь сидите. Давайте не одеваясь быстренько бегите к психиатру, пока она не ушла, а то опять приезжать придётся.
Перспектива повторного приезда меня отнюдь не радовала, поэтому, быстро схватив в охапку свои вещи, я в одних трусах помчался к психиатру. Но, увы, её уже и след простыл.
Я медленно поплёлся назад. Но тут на моё счастье я снова столкнулся с этой милой женщиной.
--
Молодой человек, а ну-ка давайте быстренько сюда, - и показала рукой в сторону как раз той железной двери без таблички.
Я прибавил ходу и уже через мгновение переступал порог. Это оказалось довольно просторное помещение. Справа от двери, как в суде, стоял один большой массивный стол и три председательских стула. На противоположной от входа стене висел огромных размеров триколор. На стене слева - портреты каких-то военнослужащих.
Следом за мной зашёл какой-то полковник и сел на один из председательских стульев.
--
Так, значит, я буду вместо психиатра. Подойдите ко мне ближе.
Я подошёл, по-прежнему держа в руках свою одежду. К этому времени я так холодно, что, казалось, даже мозги превратились во ледышку.
--
Кто такая Муму? - вдруг озадачил меня вопросом полковник.
Какая на фиг Муму? Мне понадобилась где-то минута, чтобы сообразить о чём меня собственно спрашивают.
--
А-ааа, собачка такая была, - глупо ответил я.
--
Это уже хорошо, что собачка. А что она делала? - это был его следующий вопрос.
--
М-ммм...С Герасимом плавала и он её утопил, - с некоторым промедлением добавил я и покрепче сжал зубы - они снова начали отстукивать марш.
--
А утопил за что? За то, что плавала с ним? - вопросы вылетали один за другим.
--
М-ммм...Э-эээ...Ну...Да нет, не за это, - с трудом, но всё же ответил.
Зубы стали стучать ещё сильнее. Губы стали фиолетовыми, было ощущение, что я покрылся инеем, а кровь в жилах начала потихоньку замерзать. Жутко хотелось кушать.
--
Ладно, нормально, - он снова уткнулся в мою карту, - жалоб нет? С головой всё в порядке?
--
У кого? - я задал вопрос, о котором тот час же пожалел. Лицо полковника мигом исказилось, он медленно поднял на меня взгляд и даже снял очки.
Я в тот момент не осознавал сути происходящего, так как фактически превратился к тому времени в ледышку. На лице военного читалось непомерное удивление. Он ещё раз быстро пробежал глазами по моему почти голому телу и медленно, но чётко сказал:
--
Молодой человек, если я здесь сижу и по-прежнему служу в Вооружённых Силах Российской Федерации, то с головой-то у меня всё в порядке, - и грозно взглянул на меня.
--
А-ааа..., - я сделал понимающее лицо, - у меня тоже всё в порядке. Он ещё немного посверлил меня своим взглядом и произнёс долгожданные слова:
--
Всё. Можете быть свободным.
Меня не надо было долго упрашивать и я, быстренько одевшись, выбежал на улицу.
До метро я ехал в конец замороженном трамвае. Его стёкла покрылись двухсантиметровым слоем инея, температура в салоне ничем не отличалась от уличной. Мой пуховик как будто существовал отдельно от меня - от сильного мороза складывалось впечатление, что его, прежде чем одеть на меня, искупали в цементном растворе. Зубы продолжали отстукивать барабанную дробь. Но тут вдруг я вспомнил наш диалог с полковником, ещё раз представил его исказившееся лицо и через мгновение громко рассмеялся на весь трамвай.