В кабинете повисла пауза. Вика подалась было за папкой на краю стола и опрокинула стакан с водой. Лужица быстро растекалась по гладкому прибранному столу, Вика накрыла ее бумагой, подняла стакан.
- Извините... продолжайте, - сказала Вика, а сама с удивлением посмотрела на руку - из пальца сочилась кровь, она как-то умудрилась порезаться.
Напротив Вики сидела молодая женщина. Ее светлые волосы были уложены волнами в сложную прическу, лицо было тонким и красивым - даже чересчур, как у какой-нибудь дореволюционной актрисы. На припудренном лице выделялись кроваво-красные губы. У Вики же были совсем бледные губы, не тронутые помадой. Волосы - русые, гладкие, завязанные в конский хвост.
-Мне нужна справка о смерти одного человека... Степана Суворова... ну или как там...
- Вы забыли имя?
- Да нет же, я все помню, я не знаю, как справка эта у вас называется. А так я все помню - Суворов. Степан Сергеевич. 76-го года. Вы запишите. Адрес нужен?.. Ну вы что, не слушаете меня, что ли?
Вика смотрела в окно. На карнизе сидела черная птица, она что-то держала в клюве. Вика подошла к окну - в тот же момент птица бросила свою добычу на карниз и улетела, гаркнув на прощанье уже откуда-то сверху. Это была раковина. Обычная раковина, пустая, каких полно на берегу любого моря.
-У вас должно быть медицинское заключение о смерти. Вы принесите мне его, и я дам любую справку, - сказала Вика, медленно расставляя слова, словно в глубокой задумчивости. Стоя спиной к своей посетительнице, она все еще смотрела вслед улетающей птице.
- Вы знаете, я была в больнице. Эти врачи говорят, что раз тела Степана нет, то смерть его они не могут зафиксировать... Понимаете, он же просто умер, а тело потерялось куда-то - голос ее был высоким, но тихим. - Кстати, меня Рая зовут. Рая Толстая. Красиво, правда? Вы запишите.
Вика вернулась за стол.
- А в милицию вы обращались?
- Ой, в милиции так ужасно. И пахнет у них как-то... плохо. И вообще все так ужасно...простите, я совсем что-то рассыпалась... - Рая достала носовой платок и промокнула глаза. - Со мной так грубо разговаривали. А вообще они сказали, надо ждать сколько-то дней, потому что Степан может вернуться, что может он совсем не умер. Но он умер. А мне завещание оставил. Я сейчас вам прочитаю, и вы все поймете. Вы же умная, наверное - вон, не краситесь даже совсем, и костюм такой... - Рая лихорадочно искала в сумке завещание. Наконец достала сложенный вчетверо лист бумаги, развернула его и быстро, скороговоркой прочла:
"Завещание. Я, Суворов Степан Сергеевич,1976 года рождения, прошу в случае моего внезапного исчезновения считать меня умершим и передать все мое имущество, включая квартиру, которая находится по адресу Цветочный бульвар дом 17... Толстой Раисе Михайловне, ... года рождения, проживающей ..." Ну, в общем дальше мой адрес, подпись Степана и все.
- Теперь понимаете? Эти нотариусы, которые завещаниями занимаются, вообще какие-то ужасные люди, они без справок даже разговаривать не хотят...
- Самозванкой меня еще обозвали, - добавила Рая немного погодя.
- Почему? - спросила Вика и украдкой взглянула в окно. Раковина была на месте.
- Да не знаю я! Я им паспорт показывала, я не знаю...дайте мне справку, пожалуйста... - Рая теребила в руках свой платок. Вика разглядела на нем вышивку.
- Я не могу дать вам справку. У меня нет оснований, понимаете? А... кем вы приходитесь умершему этому... Суворову?
- Да никем! Я его не знала. Я вообще мало кого знаю, я такая одинокая... Завещание я получила по почте...сразу пошла к нотариусу, ну от которого письмо пришло. А он меня самозванкой обругал, когда я сказала, что не была знакома с Суворовым. Ну что за люди такие работают во власти? Какие-то ужасные люди... хамят, громко сморкаются при женщине. Так вот этот нотариус, Сергеев, он вот потом и отправил меня за справкой... Ой, знаете что, - вдруг шепотом сказала Рая, она приняла озабоченный вид, перестала теребить платок и сделала движение, чтобы приблизиться к Вике.
- Что? - тоже шепотом спросила Вика.
- Я только сейчас подумала, как все это странно. Это завещание и все такое...
Зазвонил телефон. Вика подняла трубку старого пластмассового аппарата:
- Да, это я... Нет. Я не заказывала никаких венков.
Она положила трубку и сказала Рае:
- Оставьте мне, пожалуйста, свой номер. На всякий случай.
Около полудня того же дня. В трех кварталах от ЗАГСа
Вместе с толпой прохожих Вика шла по длинному пешеходному переходу, но вдруг остановилась на середине дороги. В один миг окружающая реальность перестала существовать. Оказалось, что Вика стоит одна, и не на дороге, а на железнодорожных путях на какой-то слабо освещенной станции метро.
Она в длинном платье, на каблуках, волосы уложены волнами. Вика дотронулась до губ пальцами - тот же кроваво красный цвет, как у Раи. Вдоль путей, по платформе идет похоронная процессия, которую возглавляет женщина в форме. На голове - красная пилотка, на шее - боа из редких черных перьев, а в руках - яркий букет из осенних листьев. Все идут молча, не переговариваясь. Красный закрытый гроб возвышается над головами.
Викины ноги вдруг начинают проваливаться, вязнуть в полу. Она в ужасе смотрит вниз - рельсов нет, есть болотная жижа, присыпанная сверху желтыми и оранжевыми листьями. Она уже по колени увязла в грязи и не может выбраться.
Вика кричит о помощи, но никто из процессии на нее не обращает внимания. Проходит еще одно мгновенье - и она снова в толпе, которая несет ее вперед по пешеходному переходу.
Вика вошла в столовую. Столы с клеенками, сухие цветы в вазах, запах чего-то жирного и горячего.
- Виктория! - окликнул ее молодой человек, сидевший за дальним столиком у окна.
Она подошла к нему, села напротив.
- Привет, Дима. Ты заказал мне суп?
- Вика, ну просил же тебя не опаздывать! И вообще давай пойдем в нормальный ресторан, что ты все таскаешься по дешевым столовкам..., - он сидел за столом прямо в куртке, рядом лежала кепка и кожаная папка с бумагами. Папка была очень толстой, а молодой человек очень недовольным.
- Здесь вкусный суп.
- Отвратительный.
- Да, но он горячий...
- Что у тебя с лицом? Что за дурацкая помада, да еще размазалась вся... - Дима стал разглядывать девушку. - А плащ? Вся помятая, испачканная какая-то... Ты где была?
- Ой... - Вика поднялась из-за стола. - Ой, Дим, ты знаешь, что-то я совсем не голодная.
- Ты что, где-то поела уже?
Пауза. Она смотрела в окно. С карниза только что сорвалась в небо черная птица, оставив после себя морскую раковину.
- Да, я поела, Дим... я так хорошо поела... Я пойду.
- Вика! - Дима вскочил было за ней вслед, но она только отмахнулась и выбежала из столовой.
Вика вернулась на работу. Отыскала номер Раи, записанный на клочке бумаги. Переписала его в свой мобильный. Подошла к окну, дернула за ручку, сильнее, еще сильнее. Она пыталась открыть окно и достать эту чертову раковину, но безуспешно - только запачкала подоконник обвалившейся старой известкой. Вика устала, запыхалась, она отошла от окна, взяла телефон и, немного отдышавшись, набрала Раю:
-Рая, здравствуйте. Это Вика, регистратор из ЗАГСА. Вы были у меня утром. Да. Нет. Я все еще не могу дать вам справку. Но я хочу с вами еще раз встретиться, чтобы уточнить некоторые детали. Да, это может вам помочь...и мне... наверное... Скажите свой адрес, я к вам подъеду. Что? Вы в квартире Суворова?..
Цветочный бульвар.
Вика подходила к дому Степана Суворова. Погода испортилась, дул сильный ветер, безжалостно срывавший желтую листву с деревьев. У парадной Вика заметила необычно зеленое для зрелой осени дерево, - кажется, это была акация. Тяжелые двери не сразу поддались девушке, но потом с жирным скрипом распахнулись и впустили ее в парадную. Она вошла, осматриваясь. Высчитала, что нужная квартира на третьем этаже и, прежде чем подняться, нащупала в сумке нож, которым на работе обычно разрезали праздничные торты.
Дверь в квартиру Суворова была приоткрыта. Тело Раи она увидела сразу, как вошла. Девушка сидела на полу, прислонившись к стене в прихожей. Она была в длинном кремовом платье, на ногах - туфли на высоком каблуке, волосы уложены волнами, на губах все та же кроваво-красная помада. В еще теплой руке был зажат лист бумаги, его аккуратно вытащила Вика.
"Завещание. Я, Толстая Раиса Михайловна...", - успела прочесть Вика и тут окружающий мир снова изменился.
Девушка огляделась - она в лесу, только воздух ощущается совсем не свежим и легким, он плотно и густо заполняет пространство.
Она видит убегающую по единственной тропинке Раю, которая смеется и, оборачиваясь, чересчур протяжно зовет Вику.
Вика идет за ней. Падает, споткнувшись о корень дерева. Поднимает голову и видит перед собой свою мать. На ней белое платье, ожерелье из жемчуга и туфли на каблуках. Она улыбается. Говорит:
- Ну что же ты не переоделась, моя девочка? Ну ничего, ничего, у Раечки много красивых вещей. А помнишь, в какие я тебя платьица наряжала, когда ты была маленькой?
- Мама, а где Степан Суворов? Он здесь? - девушка стояла на коленях, юбка задралась, тонкие колготки порвались, голыми ногами она чувствовала, что земля была очень теплой. Вика трогала землю руками, прижималась щекой - это было очень приятно.
- Да, мы все здесь, все ради тебя, моя девочка. Теперь у тебя будет новый дом и красивые вещи.... Все ради тебя... я так люблю тебя, моя дорогая девочка.
- Мама... - Вика стала проваливаться сквозь горячую уже землю. Еще миг - и она стоит на коленях в квартире Суворова, напротив нее - тело Раи Толстой, в руках - завещание.
Вика поднялась, вышла из квартиры и уже на лестнице, облокотившись от слабости на перила, дочитала. В голове звучал высокий голос Раи:
"Завещание. Я, Толстая Раиса Михайловна, завещаю все свое имущество, в том числе квартиру Суворова Степана Сергеевича, которую я не успела оформить, а также все свои платья, туфли и украшения Крыловой Виктории Владимировне... В смерти моей прошу никого не винить, на то были свои причины".