Вообще-то, Денис был вполне современный молодой человек и в бабушкины сказки уже давно не верил. Иногда, конечно, интересно посмотреть американские ужастики про колдунов, оборотней, вампиров, но ведь на самом деле ничего такого нет. Это Денис точно знал. Пока не устроился на работу.
Он тогда перешёл на последний курс технико-математического университета и летом оформился на полставки электронщиком в одну не очень крупную фирму. Для фирмы как раз построили новый офис почти что в центре города и Дениса послали наблюдать за электромонтажниками, чтобы проводку куда надо проложить не забыли и все подключения сделали. Электрики были опытные, всё делали правильно, и работы у Дениса было немного. Было время и с мужиками потрепаться и книжку почитать.
Но вот как-то в пятницу, кстати 13 июня, электрики решили выпить после работы. И Дениса пригласили. Он водку то не любил, но посидеть в кампании не отказался. Побыл с мужиками часок, выпил грамм сто, и убежал по своим делам.
А электрики хорошо гульнули, прилично выпили под неплохую закуску, вдоволь наговорились - и про работу, и о международном положении, и о женщинах. Наконец, в десять часов вечера, все стали собираться по домам. Они бы и ещё посидели в своём кругу, и на улице было ещё светло, но ведь скоро автобусы перестанут ходить, а ехать домой на такси накладно. Все мужики бригады, хотя и выпили немало, твёрдо стояли на ногах. И только молодой монтажник Сергей, который и пил как все, ни больше, ни меньше, вдруг, перед самым отъездом скис, разбабился и повалился на временный стол из ящиков.
Бригадир Виктор сказал:
- Он, кажется, живёт в Дальних Черёмушках. Кто там рядом, кто Серёгу довезёт? Мне-то совсем в другую сторону.
Мужики промолчали - всем было не по пути, да и не хотелось мотаться на окраину города с пьяным в дым другом. Один сказал:
- Да он же с женой вчера разругался. Если сегодня такой - никакой заявится, то всё, кранты Серёге. Пусть уж тут спит. А то ещё и менты загребут в вытрезвитель, как Фёдора в прошлом году.
Все облегчённо вздохнули и закивали, а бригадир решил:
- Ну, пусть спит. Постелите ему робы, в том углу у окна. Всё - равно я завтра утром приеду. Федор и Иван - тоже приезжайте, надо кое-что подшаманить и готовить объект к сдаче.
Мужики уложили уже совсем бесчувственного Серёгу в уголке на полу. Бригадир включил сигнализацию на входе и закрыл дверь. Все ушли.
Никто из людей не видел, чувствительная сигнализация не заметила, как глубокой ночью, ясной и по-летнему светлой, взошла полная, крупная луна. Свет луны проник в окно офиса и осветил мертвецким сном спящего парня. И над ним поднялась абсолютно чёрная и бесплотная тень. Тень долго стояла над спящим человеком и исчезла бесследно, когда лунное сияние погасло в предрассветной синеве.
Утром пришёл бригадир Виктор и еле добудился Серёгу. Тот выглядел ужасно - за одну ночь будто постарел лет на двадцать, весь синий, трясущийся.
Сергей выпил водки, зажевал кусок хлеба с солью. Ему действительно стало легче. Он умылся, причесался, стал помогать пришедшим на работу электрикам. И вдруг охнул, согнулся пополам и со стоном сел на пол.
- Ой, как режет в животе! Да что же это такое?!
Мужики засуетились возле него:
- Ты ляг, полежи. Сейчас "скорую" вызовем. Может, у тебя аппендицит? Быстренько вырежут, и через неделю снова на работу выйдешь.
Но Серёга, едва только прилёг, с криком вскочил и прислонился к стене. Он сильно побледнел,
на глазах выступили слёзы.
- Не могу ... Живот режет - сил нет. Я лучше постою.
Однако его усадили на колченогий и ободранный стул, налили в пластиковую бутылку холодной воды и приложили к животу несчастного парня. Бригадир позвонил в "скорую". Врачи приехали довольно быстро. Серега сам дошёл до РАФика. Его улыбка на белом, бесцветном лице была жалкой. Он махнул друзьям рукой.
- Держись, Серёга! В больнице тебя вылечат. А мы навестим в понедельник. Обязательно! - крикнул бригадир и "скорая" уехала.
Когда Денис в понедельник пришёл на работу, ему сразу бросилось в глаза: хмурые лица электриков и на большой картонной коробке рюмка водки накрытая кусочком хлеба.
- Что-то случилось? - робко спросил Денис у бригадира Виктора.
- Серёга вчера умер, - коротко и глухо ответил тот.
- Да вы, что? Не может быть! Он же молодой ... Да мы с ним в пятницу выпивали.
- Ну и вот. В субботу "скорая" увезла, а на следующий день он умер - острый перитонит. Врачи ничего не могли сделать.
И добавил тихо, округлив глаза, почти в ухо Денису:
- Главврач пожилой, видно опытный хирург, говорит: я ничего не понял, отчего это у него случилось, но и желудок и кишки разорваны, как будто покусаны. Вот дела-а!
Через несколько дней электрики закончили работу и уехали на другой объект. Офис заселили сотрудники фирмы, где работал Денис. Рабочее место в углу у окна занял Валентин Африканович, пожилой мужчина, работающий в фирме со дня основания. Человек он был семейный, ничем не примечательный, хороший работник. Начальство его уважало.
Осенью Валентину Африкановичу исполнилось 60 лет. Он организовал небольшой банкет для коллег, чтобы отметить это событие. Присутствовало всё руководство фирмы. Юбиляру подарили довольно дорогую многофункциональную микроволновку и благодарственное письмо в резной деревянной рамке. Генеральный директор произнёс небольшой прочувствованный спич, который заключил словами:
- Фирма надеется, и я тоже, как бы лично, что Вы, Валентин Африканыч, и дальше будете как бы работать у нас, приносить и дальше неоценимую пользу и, как бы обучать молодых специалистов!
Валентин Африканович конечно остался работать и дальше. И проработал после юбилея ровно девять дней. По окончании последнего рабочего дня он пошёл навестить заболевшего приятеля, бывшего своего однокурсника. Когда Валентин Африканович уходил из гостей над городом уже сгустились ранние осенние сумерки. Он торопливо шёл по тёмной аллее высоких тополей и густых кустов, когда дорогу ему преградили двое отморозков.
- Дай закурить! - грубо сказал один. Второй обошёл прохожего с боку, пряча что- то за спиной.
- Да я не курю уже три года, - добродушно ответил Валентин Африканович. - И вообще, знаете ли вы, как плохо курение влияет на ...
Он пытался рассказать ночным собеседникам о пагубности этой привычки и о своём горьком опыте, но они не дослушали старика.
- Он ещё и не курит! - воскликнул второй бандит. - Н-на, падла! - и ударил Валентина Африкановича по голове обрезком трубы. Тот без чувств осел на асфальтовую дорожку. Отморозки сняли с его руки часы марки "Победа", выгребли из карманов все деньги (в переводе - меньше десяти у.е.). Потом пнули по разу бесчувственное тело - "Не курить тоже вредно!", и растворились в темноте.
Валентин Африканович несколько часов пролежал без сознания на холодном и мокром асфальте, пока его не нашёл поздний прохожий. На место происшествия приезжала и милиция и "скорая". Никаких следов отморозков не нашли. А Валентин Африканович долго лежал в больнице, в нейрохирургии. Сознание к нему вернулось, но травма была очень тяжёлой и врачи, осознав бесплодность своего лечения, выписали его домой. Через полгода Валентин Африканович тихо умер, просто угас, дома, на своём старом, продавленном диване.
Гендиректор выписал вдове материальную помощь в три тысячи рублей и обещал во всём помогать осиротевшей семье. Из фирмы, где так долго проработал покойный, на похороны никто не пришёл.
На освободившееся рабочее место посадили Алексея Никитича - молодого человека тридцати с небольшим лет, симпатичного, со стройной фигурой и густыми, слегка вьющимися волосами. Он проработал в фирме около года, дело своё знал, и в будущем мог рассчитывать на хорошую карьеру.
29 декабря в последний рабочий день в году офисные работники во главе со своим руководством, организовали на своём рабочем месте небольшое застолье: салаты, нарезка колбасы, рыбы и сыра, достаточно водки и шампанского. Алексей посидел с сослуживцами около часа, выпили 200 граммов водки и решил покурить. Сигареты лежали на его рабочем столе. Алексей подошёл к столу, потянулся за пачкой и вдруг как бы споткнулся обо что-то на полу. Он с удивлением поглядел на пол. Там ничего не было. Стул стоял довольно далеко от его ног. Пожав плечами, Алексей взял сигареты и вышел на улицу курить. Но когда он проходил мимо накрытого стола, его словно кто-то толкнул. Алексей покачнулся и опёрся одной рукой на стол. На краю стола стоял полный фужер шампанского. Алексей машинально взял фужер и залпом осушил его.
Когда молодой человек вернулся с улицы, в его глазах стоял странный серебристый блеск, закрывший зрачки. С застывшей на лице кривой усмешкой Алексей подошёл к застолью, налил себе опять полный фужер шампанского. Громко, перекричав шум в комнате, он произнёс похабный тост и залпом выпил вино. Все замолчали и изумлённо поглядели на Алексея. А он обошёл стол и сел на свободный стул рядом с женой директора Людмилой Васильевной, работающей в фирме в должности главного бухгалтера. В упор поглядев на озадаченную женщину, Алексей налил себе ещё шампанского, а своей соседке полную рюмку водки.
- Ну, что, Люсьена? Ну, давай, выпьем с тобой на брудершафт! - и наклонившись к ней, сверкая глазами и обдав сильным запахом перегара, продолжил:
- А потом мы уединимся, и ты познаешь со мной райское наслаждение!
- Уйди отсюда, нахал! - и Людмила Васильевна дала Алексею пощёчину. Его голова мотнулась от удара, но он тут же ринулся к женщине, обхватил её руками и попытался поцеловать. Тут к ним подскочил вернувшийся в комнату директор, стукнул Алексея в плечо и когда тот обернулся, нанёс ему мощный удар в челюсть. У Алексея только зубы лязгнули. Он, оставив в покое Людмилу Васильевну, с лёгкостью отшвырнул массивного директора к стене. Директор ударился о стену, упал на пол, но сразу же вскочил и бросился в свой кабинет. К Алексею подбежал начальник отдела Виталий Иванович, крупный седовласый мужчина 50 с лишним лет.
- Алексей, остановись! Ты с ума сошёл!
Виталий Иванович попытался схватить буяна за руки, но тот увернулся и нанёс начальнику сильный удар в лицо. Виталий Иванович охнув, отпрянул и обеими руками закрыл левый глаз, мгновенно заплывший и залиловевший. Другие мужчины все вскочили со своих мест и окружили Алексея полукольцом. Назревала большая драка. Секретарша Галя побежала было к телефону звонить в милицию, но завхоз Андреевич остановил её:
- Не надо милиции, не надо шума, сейчас сами разберёмся.
Андреевич достал из шкафа моток верёвки и тоже направился к Алексею. Но всех опередил Денис. Он выскочил из-за спин мужиков, сделал обманные движения рукой и головой, а сам другой рукой костяшками пальцев ударил Алексея в переносицу. От боли тот коротко взвыл, из его носа быстро закапала кровь. Алексей наклонил голову и с изумлением посмотрел на свою кровь - на полу, на рукаве, на рубашке. Когда он снова поднял голову и взглянул на Дениса, в его глазах уже не было серебряного блеска, а были только испуг и боль.
Тут в комнату вбежал директор, в его руке был газовый пистолет.
- Отойдите все, быстро! - зарычал он. - Дайте его мне, этого мерзавца!
Денис подбежал к директору и потеснил его.
- Не надо, не стреляйте! Он уже пришёл в себя.
И точно - Алексей Никитич достал из кармана носовой платок и, прижимая его к носу быстро пошёл к шкафу верхней одежды. Он плюхнул на голову шапку, в один рукав надел зимнюю куртку, и шепча без конца в платок: " - Извините, извините, извините ...", под дулом пистолета директора чуть ли ни бегом покинул офис.
На другой день Алексей позвонил из дома на квартиру директора. Трубку подняла Людмила Васильевна. Алексей рассыпался перед ней в извиненияx и сказал, что увольняется из фирмы. Он просил принять увольнение без отработки, задним числом. Людмила Васильевна милостиво
согласилась и, по крайней мере, на словах, простила его.
Больше Алексей на работе не появлялся. По слухам он оставил и квартиру, и свою девушку, и уехал в родной город к матери.
Когда после новогодних праздников все снова пришли на работу, начальник отдела Виталий Иванович был в большом затруднении. Он подозвал к себе Дениса и, сияя желтизной вокруг левого глаза, обратился к нему:
- Слушай, я просто не знаю, что делать. Сначала Африканыч сидел там - умер. Потом Алексея посадили - ну, тут вообще ни в какие рамки не умещается. Никогда бы не подумал, такой серьёзный, спокойный парень. А в тот день, как с ума сошёл. И оба на одном месте сидели. Ну, просто какое-то нехорошее там место, просто какое-то заколдованное. Так у меня в отделе скоро работать некому будет. Ты, Денис, посмотри там, может электрические поля пересекаются или компьютер так воздействует. Придумай что-нибудь, чтобы нейтрализовать это место. Пока туда Аду Львовну посадим, моего заместителя. Она женщина бойкая, опытная, ни бога, ни чёрта не боится.
Денис, конечно, проверил и компьютер и сеть, ничего особенного не приметил и забыл на время о гиблом месте. Тем более, что в институте подошла последняя сессия.
Ада Львовна, заместитель начальника отдела, вдова лет 50, была женщина властная и деловая. Перемещение на новое рабочее место она приняла охотно, и даже с каким-то вызовом, дескать: "Посмотрим, что это за заколдованное место! Двое мужиков спалились? Ну, так что же! Я не такая, как эти слабаки - мужчины. Меня ничто не проймёт."
Некоторое время и впрямь ничего не происходило. Ада Львовна ходила гордая и заносчивая сверх всякой меры, на всех покрикивала и даже Виталию Ивановичу давала указания, как руководить отделом.
На работе Ада Львовна обычно носила костюмы тёмных цветов и строгого покроя: юбка ниже колен, закрытый жакет с накладными карманами и белую кофточку. Причёска была короткая, с перманентной завивкой седоватых волос.
Все сотрудники фирмы были немало удивлены, когда накануне 8 марта Ада Львовна пришла на работу в ярко - рыжем, почти красном, парике, молодежных джинсах в обтяжку, показывающих её далеко не стройные ноги, и в топ - майке, открывающей полживота. На ногах были чёрные туфли на высоком каблуке, которые она не носила, наверное, лет двадцать. Но это были ещё цветочки. Следом за этим переодеванием резко изменился и характер Ады Львовны. Она стала уделять работе всё меньше и меньше времени. Зато начала сильно краситься, курить, проводить много времени в других отделах за непроизводственными разговорами. Но больше всего шокировало окружающих её навязчивое внимание к молодым мужчинам. Ада Львовна напропалую строила им глазки, говорила двусмысленные комплименты, любыми способами пыталась прижаться, прикоснуться к предметам своего обожания.
Денис тоже не избежал общей участи. Как-то раз Ада Львовна подозвала его решить некую проблему с компьютером. Пока Денис пытался понять, в чём же проблема, женщина, подъехав к нему на стуле вплотную, плотно прижалась грудью к его бедру. Денис густо покраснел и прошептал:
- Ада Львовна! Вы мне мешаете.
- Ничего, ничего, Деник. Как хорошо! А что ты делаешь вечером? У меня есть французский коньяк и швейцарский шоколад. А?
- Я очень занят, у меня завтра экзамен, - скороговоркой прошептал Денис. Он быстро сделал перезагрузку компьютера и пулей вылетел в коридор:
- И у этой началось!
Директор тоже заметил странное поведение Ады Львовны и вызвал в свой кабинет Виталия Ивановича.
- Иванович! Ты, как бы поговори, серьёзно со своей замшей. К нам клиенты как бы ходят, как бы люди, а она тут в офисе цирк показывает. Если ей лечиться надо, так я отпуск подпишу. Ты предупреди её, как бы по-хорошему, а то, знаешь, бардак в твоём отделе меня уже достал. Сам ты мужик неплохой, я тебя, как бы уважаю, но всё-таки - наведи порядок!
Виталий Иванович был человек мягкий и деликатный, но и ему было неприятно выслушивать
разносы начальства. И он обозлился. А тут ещё по пути в отдел ему встретилась в коридоре Ада Львовна. Она вышла из соседней комнаты в своём знаменитом рыжем парике, короткая кофта открывала голый выпуклый живот. Ярко алый рот кривила усмешка, а глаза под выщипанными бровями ... А в глазах, раскрашенных тушью и тенями стоял до боли знакомый серебряный блеск.
Виталий Иванович отозвал женщину в угол коридора и, едва сдерживая раздражение, тихим голосом сказал ей:
- Ада Львовна, я прошу Вас, нет я требую, чтобы Вы прекратили этот маскарад! Вы работаете в серьёзной фирме и ...
- Во-первых, Виталий Иванович, - прервала та начальника, - впредь называйте меня полным именем - Аделаида Леонардовна. Во-вторых, не надо меня учить, что мне одевать и что носить, я Вам не девочка. В-третьих, - продолжала она надменно, - в-третьих ... - и запнулась, словно забыла плохо выученный урок. На её лице отразилось недоумение, потом растерянность, затем ужас.
- Мне плохо, мне срочно нужно уйти домой ...
- Идите, о чём разговор. Кстати, если Вам нужен отпуск - Вы его получите, директор согласен.
Ада Львовна, не слушая его и ни с кем не прощаясь, торопливо оделась и почти выбежала из офиса.
На следующий день она пришла на работу опоздав на пять минут. На ней не было рыжего парика, майки, узких джинсов. Одета она была в скромное чёрное платье, на лице никакой косметики, кроме лёгкого слоя пудры, волосы аккуратно расчёсаны. А в волосах ... А в волосах красовались два огромных белых банта! Она скромно поздоровалась сразу со всеми и тихо села на своё место.
Увидев Аду Львовну, Виталий Иванович онемел и словно прирос к стулу. Минут через десять он наконец отлип от стула и на цыпочках вышел из комнаты. У секретарши он взял телефоны и позвонил обеим дочерям Ады Львовны, которые жили отдельно от матери со своими семьями. Младшая дочь сидела с маленьким ребёнком, а старшая обещала сейчас же приехать.
Виталий Иванович также на цыпочках вернулся в комнату своего отдела. Всё было как обычно. Все сотрудники сидели на своих местах и работали. Начальник отдела сделал два осторожных шага по направлению к Аде Львовне. Она с прямой спиной сидела на стуле. Её пальцы быстро и безостановочно бегали по клавиатуре. Широко раскрытые глаза смотрели ... в тёмный монитор не включенного компьютера.
Дочь Ады Львовны приехала с мужем на своей машине. Она увела мать в коридор, усадила на диванчик, что-то ей ласково шептала, гладила по плечам, по голове. Между делом сняла белоснежные банты. Потом Аду Львовну усадили в машину и увезли в психдиспансер. Ей предстояло длительное лечение в стационаре.
Валерий Иванович xoтeл посоветоваться о своей проблеме со знакомым священником, но уехал в командировку, потом текучка заела и всё оставили как есть.
Но недолго пустовало место в углу у окна. Оно влекло к себе новую жертву.
В один из дней к Виталию Ивановичу подошла его сотрудница Евгения Игоревна, дебелая, сорокалетняя старая дева, с мелкими чёрными усиками над верхней губой. В свободное от работы время она писала детские стихи и сентиментальные рассказы о домашних животных и насекомых. Время от времени её произведения печатали в журналах, и поэтому она считала себя писательницей, хотя ещё и не признанной читающим сообществом.
Евгения Игоревна пожаловалась, что её рабочее место находится у самой двери. Мимо постоянно мелькает входящий и выходящий народ, отвлекая от работы. А ещё её продувают сквозняки, отчего она часто болеет и постоянно кашляет. Именно от сквозняков, подчеркнула она, а не от курения, как думают кое-кто из бухгалтерии.
- Посадите меня на место Ады Львовны, - попросила Евгения Игоревна.
- Но ведь там место ..., как бы нехорошее, - деликатно предупредил Виталий Иванович.
- Ах, оставьте! Место, как место. И вид из окна хороший - там дворик, кустики, детский городок. А что Ада Львовна спятила, так я не удивляюсь. Между нами говоря, она всегда была дурой.
- Ну, пересаживайтесь. Что ж, я не возражаю.
И Евгения Игоревна переместилась за другой стол. Новое место ей понравилось, а вид из окна вдохновил на очередное стихотворение.
Но вот однажды она пришла на работу раньше всех. Открыла дверь в комнату своего отдела и остолбенела. В утреннем полумраке ей привиделась чёрная тень, с быстротой кошки метнувшаяся под её рабочий стол. Женщина поспешно закрыла дверь и с бьющимся сердцем встала посреди коридора. Коридор был ярко освещён, ясно виден и казался абсолютно безопасным.
- Не иначе, как кошка, - вслух подумала Евгения Игоревна. - Чёрная, большая. Но откуда в офисе кошка? Сигнализация бы сразу сработала и сюда бы примчалась вневедомственная охрана. А кто? Крыса? Ничего не понимаю!
Пожав плечами, Евгения Игоревна взяла из шкафа блюдце, налила в него молока из общественного холодильника, и вернулась к своей двери. Она осторожно приоткрыла дверь, протянула внутрь комнаты блюдце с молоком, и громко зашептав: "- Кис-кис-кис!" быстро вошла. Свободной рукой женщина включила сразу полный свет и огляделась. Всё в комнате было тихо и мирно. Евгения Игоревна на цыпочках подошла поближе к своему столу и посмотрела вниз. Под столом никого не было. Только виднелось немного пыли и смятый листок бумаги, не замеченный уборщицей.
В коридоре послышались шаги и разговор идущих на работу коллег. Евгения Игоревна быстро сунула блюдце с молоком под стол и плюхнулась на свой крутящийся стул. До самого обеда она усердно работала и успела забыть об утреннем происшествии. И только перед самим обедом Евгения Игоревна случайно наклонившись, глянула под стол и увидела забытое блюдце. Она еле удержалась чтобы не закричать. Блюдце было пусто!
Евгения Игоревна не знала, что ей делать, что и думать. Но разумеется она об этом случае никому не расскажет. Ещё не хватало и ей загреметь в психушку, как Ада Львовна! Она едва досидела до конца рабочего дня и сразу же помчалась домой, чтобы там, в тишине, покое и безопасности обдумать, что же делать дальше. Однако, по дороге домой с Евгенией Игоревной случилось другое происшествие, заставившее её забыть не только о пустом блюдце, но и вообще обо всём на свете. Происшествие, в корне изменившее её судьбу.
Едва Евгения Игоревна вошла в переполненный автобус, ей навстречу поднялся молодой мужчина и дружелюбно улыбнулся. Она поскорее села на освободившееся сидение и перевела дух. И тут же заметила, что поднявшийся мужчина не продвинулся вперёд к выходу, как она сначала подумала, а спокойно встал перед ней и взялся рукой за поручень. Евгения Игоревна виновато взглянула на него, но он снова ей коротко улыбнулся и кивнул головой, дескать, сидите! Та уже хотела обидеться на своего попутчика - она же не старуха и тем более, не дай бог! - не беременная. Но все слова застыли в её горле. Она обратила внимание, что мужчина просто красавец. Настоящая мужская красота! Мускулистые руки, модная причёска, стильная одежда. А самое главное - выразительный, обжигающий и оголяющий взгляд! Мысли в голове Евгении Игоревны перемешались, переплелись, вызвали новые мысли и эмоции, так, что она чуть не проехала свою остановку. Мужчины в автобусе уже не было, да женщина этого и не заметила, и думать забыла о нём.
Едва войдя в свою квартиру, она бросилась к домашнему компьютеру и стала записывать слова и фразы, разрывавшие её голову. Она писала почти всю ночь, спала только два часа, но свежая и бодрая приехала наутро на работу. На работе ей не было никакого дела до цифр, таблиц и графиков. Сочинительство захватило её полностью. Две недели она писала и днём и ночью, и на работе и дома. И так до последней точки в своём произведении. Затем она отнесла толстую кипу листов в издательство, где редакция приняла её труд с восторгом и энтузиазмом. В самый короткий срок был издан большим тиражом её 700-страничный роман, полный мистики и эротики.
Читателям роман тоже понравился и весь тираж был очень быстро раскуплен. Но ещё больший успех ожидал Евгению Игоревну в Европе. Её роман напечатали в разных странах небывало большими тиражами. Все прочили ей славу новой Джоан Роулинг. Евгения Игоревна получила сразу огромную сумму денег, оставила работу и уехала во Францию, на Лазурный берег. Там она повела роскошную и богемную жизнь. У неё появилось много друзей и знакомых, и русских и иностранцев. Появился и любовник - молодой, смазливый, начинающий супермодель. Денег ни она, ни её друг не считали. Да и зачем? Евгения Игоревна заключила несколько контрактов на написание новых романов. Её бой-фрэнд вот-вот станет супер-супер моделью,и будет зарабатывать
не меньше своей талантливой подруги.
Счастье, однако, тоже женщина, и довольно изменчивая.
Как-то, спустя полгода, молодой друг попросил Евгению Игоревну:
- Дорогая! У моего "Феррари" вчера спустило колесо. Представляешь! А мне надо ехать в Монте-Карло на фотосессию. Дай, пожалуйста, милая, сотню тысяч евро. Куплю себе недорогой "Мерседес", что ли.
- Да, мой голубок! Возьми в секретере мою чековую книжку и выпиши себе хоть 200 тысяч!
- Оревуар, любимая! Жди к ужину. Ужин при свечах! - и умчался.
Евгения Игоревна вздохнув, проводила его томным взглядом и стала собираться на пляж. Она мельком подумала, что пора бы сесть за стол и начать писать новый роман, но отогнала от себя ненужные мысли.
Однако, когда вечером её мачо не вернулся в их гнёздышко, в виде шикарной виллы с видом на Лигурийское море, Евгения Игоревна забеспокоилась. Тем более, что его мобильный телефон упорно не отвечал. Чековой книжки на месте так же не оказалось.
Утром Евгения Игоревна пошла в банк и попросила баланс счёта. Оказалось, что вчера её "милый друг" снял со счёта полмиллиона евро и исчез в неизвестном направлении. На счету остались сиротливые 94 евро.
Заявлять в полицию было бесполезно. Над русской, не знающей языка, не имеющей адвоката, недвижимости, счёта в банке просто бы посмеялись. Тут же выяснилось, что за аренду виллы она не платила уже два месяца. На сумму арендной платы Евгения Игоревна полгода назад и внимания не обратила. Просто ей понравился дом, и виды вокруг, и близость моря. А сейчас она увидела, что сумма аренды просто астрономическая.
Евгения Игоревна растерялась. Остаться в чужой стране без жилья, без денег и с огромным долгом было ужасно. В панике она стала звонить своим друзьям. Оказалось, что "друзья" каким-то образом уже узнали об обрушившихся на Евгению Игоревну несчастиях. Они или срочно уехали в другие города и страны, или их телефоны оказались отключены. Самые бедные и неосведомлённые знакомые лишь вежливо сочувствовали, давали банальные и ненужные советы, да сами жаловались на отсутствие денег. Евгения Игоревна пробовала звонить издателям. Издатели разговаривали с ней холодно и почти не вежливо, наотрез отказались ссудить деньгами и требовали обещанных романов, ссылаясь на заключённые год, полгода, пять месяцев назад контракты.
Евгения Игоревна в полной прострации поднялась на второй этаж виллы, которую ей завтра предстояло покинуть навсегда. Вошла в кабинет. Из окна открывался чудесный вид на прибрежные горы, на лазурное море. Посредине кабинета стоял большой письменный стол, на котором лежала большая стопка чистой бумаги, уже покрывшаяся сверху налётом пыли. В письменном приборе стоял целый арсенал разнокалиберных и разноцветных ручек и карандашей. На углу стола стоял раскрытый и тоже слегка запылившийся ноутбук.
Писательница включила ноутбук, открыла текстовую программу и напечатала:
- "Жили - были ..."
Больше ей на ум ничего не пришло. Она просидела около получаса, бесцельно тыкая пальцем по клавишам, но не смогла напечатать ни одного связного слова. Раздражительно выключив ноутбук, Евгения Игоревна вытащила из середины стопки лист бумаги. Разгладила его на столе ладонями. Выбрала ручку с золотым пером. И уставилась на белый лист. За несколько минут размышлений она не смогла придумать даже название для своего будущего романа, повести или рассказа. На ум не шли ни фабула, ни сюжет, вообще ничего! Евгения Игоревна пыталась успокоиться, собраться, припомнить хоть какой-нибудь сюжет из русской или иностранной литературы. Но не смогла даже вспомнить, о чём был её собственный роман!
Когда Евгения Игоревна поняла, что больше никогда не сможет быть писателем, с ней случилась сильнейшая истерика. Она расшвыряла со стола бумаги, ручки и карандаши, скинула ноутбук и сама упала на пол в бурных рыданиях. Но на шум и плач никто не пришёл, не утешил бедную женщину, чужую, в этой чужой земле. И когда она успокоилась, смирившись с неизбежностью своего поражения, ею, с небывалой силой, овладело только одно желание. Острое желание вернуться на Родину, в свой серый, грязный, но милый и привычный город, к серым,
скучным людям, с которыми она прежде жила и работала, и которые, только они одни, могли понять её и пожалеть.
В Россию Евгения Игоревна вернётся ещё не скоро.
А в её родном городе Виталий Иванович и Денис решили покончить с заколдованным местом. Денис в свободное время сходил в краеведческий музей, в городской архив и узнал всю предысторию. Двести лет назад здесь была окраина города. В одном из маленьких деревянных домишек жила одинокая женщина - знаменитая на всю округу знахарка и ведьма. Горожане её побаивались, но время от времени пользовались её услугами, особенно больные, страждущие и влюблённые. Но вот как-то в городе, провинциальном, мирном, сонном, в один день произошло сразу три ужасных и непонятных события. Молодой человек дал своей любимой девушке ведьмино снадобье, а утром она умерла. Кстати, юноша забыл сообщить ведунье, что его возлюбленная сильно больна и врачи от неё практически отказались. В тот же день у одной старушки, между прочим фанатичной сектантки, корова родила двухголового телёнка. А у местного купца деревянная барка налетела на прибрежный утёс и погиб весь товар. Купец и сам-то еле спасся, проснувшись от холодной воды, когда спал на палубе после вчерашней гулянки. Потерпевший кораблекрушение прибежал на городской базар и учинил страшный шум и крик. Здесь же к нему присоединились перепуганная хозяйка телёнка и несчастный юноша. Они взбудоражили весь город и чья-то горячая голова кивнула в сторону домика ведьмы. Распалённая и озверевшая толпа окружила избушку. Быстро подпёрли дверь, заложили окна, принесли сено. Несчастная "ведьма" кричала, выла, умоляла пощадить Христа ради. Но никого эти "дьяволовы вопли" не тронули. Купец зажёг трут, а парень запалил клок сена и бросил его в избушку. Сухое смолистое дерево моментально вспыхнуло, и ведьма сгорела со своим маленьким домиком и мудрёным скарбом. На место происшествия, конечно, примчались брандмейстер и полицмейстер. Пожарные поработали хорошо - ни одна искра ведьминого костра не залетела в город. Полицмейстер тоже показал, что недаром ест государев хлеб. После пожара будочники быстро разогнали толпу. Их начальник завёл "ДЪЛО ...", провёл расследование. Виновной была признана сама ведьма. Кстати, в городе, после этого больше не случались странные и не понятные события. Вплоть до самого до 1917 года. На месте сгоревшей избушки потом был пустырь, поросший бурьяном и крапивой. При Советской власти здесь построили барак для рабочих завода. Вокруг выросли другие дома и кварталы, и к концу 20 века место оказалось почти, что в центре города. И вот здесь-то фирма и выстроила свой новый офис, пробудив старинное зло.
Всю эту историю Денис подробно изложил Виталию Ивановичу. Тот немедленно принял меры. Договорился со знакомым священником и пригласил его в офис. Святой отец пришёл с дьячком и провёл полный обряд очищения. Правда в середине обряда случился перерыв - внезапно резко и громко сработала охранная сигнализация и через две минуты во двор с сиреной и мигалкой ворвалась машина вооружённой охраны. Убедившись, что это всего лишь сбой техники, охранники удалились. Обряд освящения был благополучно завершён. Все вздохнули с облегчением и вернулись к обычной работе. Правда, Виталий Иванович решил ещё подстраховаться. По его приказу Денис убрал из угла от окна персональный компьютер и поставил туда крупноформатный японский плоттер, печатающий большие диаграммы и чертежи. А директор привёз из дома большой канделябровидный кактус в кадке.
Плоттер, дорогая и капризная не наша техника, на новом месте стал работать, как часы. А кактус, к радости и восхищению всех окружающих, зимой расцвёл крупными, прекрасными цветами.