Аннотация: Первая глава романа "Зеркало Аматерасу" посвещенная сталкерам.
Зеркало Aматерасу. S.T.A.L.K.E.R.
Эпиграф:
"Ты находился в Эдеме... в день сотворения твоего... Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ...Ты совершен был путях твоим со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззаконие. ..от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю, перед царями отдам тебя на позор... и Я извлеку из среды тебя огонь, который и пожрёт тебя".
Книга Пророка Иезекиила
Глава 1.
"Бег вне времени и пространства, где нет ничего, есть здесь и сейчас..."
От автора: первая глава...
Самая большая и самая разбросанная во временном континууме, где все события происходит в свой час и в свое мгновение отсчета, чего нельзя сказать о переплетении эпизодов...
Глава не имеет верной, последовательной постановки в одной хронологической и пространственной точки, (располагая при этом географическими данными) и не обладает общей темой. Так же отсутствует одно направление в самом изложении и в жанре повествовании...
Здесь быль переплетается с явью, а легенды оспаривают свое место в истории...
Сталкер отчетливо помнил монолит, взрыв, потом еще один, помнил сильный толчок взрывной волны в спину, помнил падение и удар об угол косяка. Помнил боль, что огненной вспышкой озарило разум на миг, а потом полностью потушило его. Это не было иллюзией, как и не было иллюзией то, что сейчас он находится в незнакомом месте и бежит. Сознание так же резко вернулось, как и погасло. Неожиданно, словно на секунду кто - то нажал кнопку "стоп кадр" и, подменив пленку, снова запустил. Бежал он не по желанию, а по инерции, как локомотив, который сбросив скорость полностью, продолжает катиться. И вот сейчас он был этим неуправляемым поездом, продолжал двигаться - бежать.
Человек остановился, усталости не было, но вот мысли в порядок привести стоило и все, же сообразить где он находится, для чего здесь и наконец, куда он бежит и естественно почему.
Вокруг было темно, кругом луга, их разрезала, как нож масло, старая дорога. В голове что - то мелькнуло. Нет, это место было ему знакомо, но вот откуда? Как он сюда попал? Воспоминания не довались. Может он все же без сознания сейчас лежит в саркофаге? И это лишь больная игра воображения изнуренного мозга? Которому давно стоит отдохнуть. Нет! Это не галлюцинации. Это было явь, и зона опять играла с ним в ребусы, отгадки на которые он, как ни старался, найти не мог. Может ответом был он сам? Но почему? Опять вопрос, на который у него снова не было вразумительного объяснения.
- Ладно, подумаем об этом потом, сейчас надо подумать, что же я здесь делаю.
Смутные образы, всплывающие в больном туманном сознании калейдоскоп ярких вспышек, постепенно складывались в общую картину.
Сталкер стоял на обочине дороги.
Ветер играл его волосами. Тишина укрывала теплым одеялом. Чертовски было хорошо и безмятежно, только сейчас он впервой понял и осознал, всем своим изнуренным телом как сильно устал. И как ему хочется именно такого спокойствия и умиротворенности. Где от тебя ни чего не требуют и не ждут, где нечего опасаться и ждать. Сталкер вспомнил мягкий матрас, но не сказать что бы мягкий, но все, же такой родственный и близкий, в маленькой темной комнатушке, которую снимал у Сидоровича, тоже такой родной и близкой сердцу. И так стало тепло и приятно от этих воспоминаний, что его такое зло взяло, что волком выть захотелось от всего этого каламбура и безысходности.
- Черт да что я тут делаю!?- закричал сталкер в отчаянье, упав на колени и ударил кулаком по земле.
Эхо передразнило:
- Делаю, делаю, делаю...
- Делаю, - задумался Сталкер, - делаю. Так, - как умалишенный начал рассуждать сам собой сталкер, - первое, куда я иду? Идти мне здесь некуда, нет, наверно есть, но я, к сожалению, не знаю куда. Второй вопрос: зачем я здесь? Не знаю. Ладно, что ж... - сталкер двинулся по дороге, продолжая монолог сам с собой, мысли назойливыми мухами витали в голове, - что же я тут делаю? Черт! Как я сюда попал? Меня и станцию сейчас разделяет десяток километров. Черт! Черт! И еще раз Черт! Станцию помню, взрыв помню, почему не помню причин, что побудило все это? Да что, же все - таки произошло?
Размышления его прервались. Силуэт, какое - то видение. Нет не видение! На его пути выросла фигура. Фигура эта явно не принадлежала человеку. Ветер, дующий в его сторону, нес запах разложения. На его пути не шевелясь, стоял зомби. Мертвяк, насколько, он смог разглядеть, стоял к нему лицом. Или тем, что некогда было таковым.
- Вот тебе и два, что дальше, - сталкер потянулся к плечу, но остановился, вспомнив, что оружия давно нет. Сплюнув, он двинулся вперед, - что ж чему быть тому не миновать. Может все сейчас, наконец, и закончится.
- Что? - не понял зомби.
- Так ни чего, говорю два, а первый раз был пол - часа назад - в нынешнем состоянии ловчему желаний и удачи не чему не приходилось удивляться.
Зомби сталкеру показался, знаком. Лиц по обыкновению у мертвецов не могло быть, так как они разлагались в первую очередь, теряя отличительные черты. У этого, лицо неплохо сохранились, и такое могло быть только у одного зомби во всей зоне. У зомби, который жил у болотного доктора и являлся его другом. Доктор постоянно делал ему пластические операции. Сталкер вспомнил свой столетний визит на болота. Где и встретил его в первой.
- Здравствуй сталкер.
Мужчина попытался вспомнить, как его звал доктор. Имя сплыло в сознании как бут - то только и ждало когда в нем понадобиться нужда:
- Бенито? Если не ошибаюсь?
- Хорошая память.
- Значит Бенито, ну что ж и тебе не хворать. Что ты тут делаешь? Ведь болото не близко отсюда.
- Тебя жду, - без эмоций и спокойно ответил он.
- Вот тебе и три!
- Что? - опять не понял зомби.
- Да не чего, так мысли вслух, ну и что ты хотел?
- Помочь.
- Опа - на, еще не лучше, и как если не секрет, только давай без загадок, а то у меня от этих загадок уже голова пухнет.
- Ты сейчас в растерянности...
- Я сказал без загадок! И еще прелюдий и умозаключений! Говори по факту, то, что я сейчас в растерянности поверь для меня не ново, я бы хотел знать по какой причине я в этой самой растерянности. Лучше скажи мне, чего я не знаю, - перебил сталкер.
- Как с вами, людьми, тяжело! даже не верится, что я когда то тоже был человеком.
- Ближе к теме! Не когда мне тут философствовать, есть что, выкладывай, нет проваливай. У меня часы капают!
- Я не могу, так просто. Я говорю образами, говорю то, что мне открывает зона, я не могу мыслить, не могу думать, зона наградив меня этой жизнью, лишила того что вы называете логикой и рассуждением. Я не в состоянии так же строить и обдумывать диалоги, хотя и пытаюсь это делать, вернее учусь. Но это требует от меня много сил и времени, а второго как я знаю, сейчас у тебя нет. Так что если хочешь сэкономить мое и свое время, будь немного терпеливей. Как я уже говорил, я вижу образами, то есть не совсем образами. Есть некое место, очень странное и пугающее, погода там пасмурная, небо рассекают молнии, все видимое пространство заполняет каменная пустошь. Где оно находиться я не знаю. Возможно в другом сознании, более колоссальном и высшем, может в другом времени или даже мире, параллельном, там стоит нечто похожее на огромный шкаф. В нем бесчисленное количество ящиков, больших и малых, занимающих пространство от одного горизонта, до другого, а самая видимая точка ввысь его теряется в грозовых тучах. Могу лишь сказать, пространство это старое, и живого там нет, вернее мыслящего. Оно такое древнее, что иногда находясь там, пустота, затхлость и тишина этого мира страшат меня. Я начинаю бояться за свою жизнь, напрочь забывая о том, что уже мертв. Так вот, когда в чем ни будь, нуждаюсь, я обращаюсь, в переносном смысле этого слова, конечно, к ним. Что - то или кто - то указывает мне, какой именно следует в этот момент открыть ящик, и я отрываю. То, что наполняет его, наполняет меня способностью мыслить, понимать, думать и двигает мной. У меня нет памяти как у тебя, но у меня есть эти ящички, в которых есть ты и события связанные с тобой. Есть зона и все ее живое содержание. Есть ее история и хронология. Сейчас мне открылся ящик события того дня когда ты забрел к доктору, помнишь тот день?
- Как у вас все запутанно, черт все у вас живое и мыслящее, как я устал от всего этого бреда! Все больше и больше я начинаю подумать, что это я мертвый, а не ты!
- А может это так и есть?
- Не говори глупостей!
- Ну, может не совсем так, может, просто ты не принадлежишь этому миру? И поэтому в этом мире ты мертв, а я жив? А там где жив ты, мертв я?
- Это все реально ты берешь из своих воображаемых ящиков?
- Да...
- Слушай, так открой все сразу и тебе среди философов не будет равных! Глядишь и трактат начиркаешь на досуге.
- Это своего рода юмор? Хотя не важно. Лишь отвечу на твой вопрос: я не могу. Спросишь почему? Все просто. Хранилище доступно только с разрешения этого нечто и открывается только то, что дозволено. Без согласия, сам я не в силах открывать их, хотя и знаю, где именно хранится нужная мне информация.
Но сейчас не об этом. Я спрашивал, ты помнишь тот день?
- Конечно...
***
Помнил ли он ту встречу и тот день? Конечно, он помнил этот день. Пасмурный дождливый день, в общем, такой, каких в зоне много, не чем не примечательный. Свинцовые тучи, навалившиеся всей тяжестью над головой, готовые вот - вот опрокинуться на землю. Такие наверно должны быть в минуты Апокалипсиса. Противный мелкий ленивый дождь, который, не смотря на брезентовый капюшон, так и норовит попасть в загривок. Полумрак создавал впечатление вечера, которому не было конца и края, хотя когда в свои права вступала ночь, небо наоборот очищалось и становилось цвета темной лазури, от чистоты и яркости звезд которых резало глаза. Странный феномен, но здесь было все странно, и удивляться особо не приходилось. А после выброса погода совсем съезжала с катушек, и угадать ее настроение, было, просто было не возможно.
Он тогда выбрался сразу после выброса, и двинулся на болота. Туда он еще за хабаром не ходил, но все говорили, что если повезет можно отхватить не маленький кусок от жирного пирога Зоны. Дорога была не долгой. Преодолев небольшое полесье под ногами зажимкала вода, как преддверие болота. Вскоре показалось и оно, оголив стволы выжженных радиацией погибших берез торчащих из жижи. Некогда хлеставшими здесь мощными радиоактивными фонтанами, уничтожавшая все живое на своем пути. Странно, но сейчас счетчик еда попискивал, радиация, наплевав на все законы физики и вытекающего из них распада изотопов, куда - то исчезла. Которые должны были фонить здесь еще очень много - много лет. Чуть дальше во всей красе расцвела мочажина* (*Мочажина - влажное, заболоченное, топкое место между кочками на болоте, низменном лугу.) среди мха, багульника, осоки, и аира. В огромном количестве синели, ягоды голубики, краснела клюква и желтая морошка. Между кочками в более глубоких и обширных лужицах обосновалась ряска.
Целый день прошел в пустых поисках. Когда время было поворачивать восвояси он, наконец, боковым зрением увидел блик, источник которого находился по правую руку от него. В нем играли лучи склонившего голову солнца к западу. Повернувшись, сталкер в паре метрах на маленьком островке, покрытом мхом, увидел небольшой камень голубого цвета, который испускал волновое свечение, свет накатывал, словно прибрежные волны. Свечение то возрастало, то снова угасало. Сомнений не было это артефакт и артефакт, который ему еще не приходилось доселе видеть.
Проблема заключалась в другом, что он нес в себе, жизнь или смерть? Вот вопрос. Артефакты после выброса росли как грибы после дождя, но никогда не стоило забывать, что они, так как и грибы могли причинить вред здоровью нашедшему. Бывали случаи, что сталкеры не зная природы действия артефакта, хватали их и глупо погибали. Действия были разные. И по наитию разобраться в них не было возможности. Например, после гравитационной аномалии появлялись маленькие бусинки радужного цвета способные при своей величине в 3-и, 4-и миллиметра оторвать руку по самый локоть или же ноги, если по недосмотру несчастный умудрится наступить на нее. Были и другие, которые поражали электрическим разрядом, или просто парализовали. Более серьезные, например "аккомода", то есть потеря способности ясно видеть объекты, леталики от прикосновения к которым сталкер в течение часа испускал дух. И конечно самые опасные: "грибки", которые имели вид желтых грибков. От прикосновения, к которым парализовало и обладатели "счастливой находки" становились беспомощной жертвой мутантов.
Все эти артефакты были хорошо знакомы благодаря подробному описанию и существованию рисунков в брошюре, под громким названием: "Путь воина". Выпускал книжицу собственноручно Сидорович. Втюхивая ее по баснословной цене новичкам. Описывал данную книгу он как самое необходимое пособие любому начинающему, без которого просто не обойтись и не стать настоящим сталкером и тем более выжить в аномальной зоне. Как выражался "книгопечатник", "Путь воина" ценный материал добытый кровью, смертями и потом. Где собранны все необходимые руководства к действиям. Пособие вырастило и воспитало, по его словам, не одно поколение всех живущих здесь. В принципе все сказанное, было правдой.
Продавая данную литературу Сидорович, пускал в ход свое обаяние и мастерство убеждения. Как говориться все во благо, лишь продать. Бармен сокрушался о том, что не желает быть ответственным за их нелепые и не нужные ни кому смерти. Телами возложенные на жертвенный алтарь зоны по его не досмотру. Ранимой душе не вынести потом сердечных мук, в которых без сомнения он будет карать только себя. Да и сердце побаливало ввиду не молодого возраста. А расстраиваться ни как нельзя, случись, что, без него новичкам просто не кому здесь помочь. И уже ни кто не будет нести ответственность за их скорою кончину. Поэтому и берет плату, за сей ценный манускрипт, как утверждал, по - божески, что бы только окупить бумагу да чернила. На печать новых экземпляров для таких же, как они. Так сказать себе в убыток.
Действовало все это безотказно, как автомат Калашникова.
Цена что загибал, предприимчивый бармен, переходили все границы. Бывалые знали. Красная цена книжице 5 рублей. Да и покупать у бармена ее не обязательно. Подойди к любому из сидящих в баре, спроси и тебе отдадут эту "великую энциклопедию" совершенно бесплатно. Но кто об этом знал? Сидорович! Поэтому и не отпускал ни на шаг от себя, дабы не опроволоситься и не упустить доверчивого клиента.
Сталкеры, "выросшие на данной книге", молча, смотрели, как разводят молодых. Вспоминая себя, когда сами пришли в зону такими же неотесанными, наивными и смешными простаками. Кто - то ухмылялся в усы, у кого они были, кто - то просто улыбался. Подмигивая друг другу, они кивками показывали на барную стойку, где Сидорович бойко и искусно разводил вновь пришедших. Сами, как ни как когда - то прошли через все это.
Глядя на его неподражаемое выступление можно было бы воскликнуть: Ах, какой погиб талант! Так непринужденно и правдоподобен, хитрый, расчетливый барыга играл роль заботливого, сердобольного мужичка.
Ни кто не сомневался, из него получился бы великий актер, который со сцены мог будоражить зрителей своим таким неподдельным, правдивым исполнением. Вживаясь в свой образ, Сидорович и сам переставал замечать, где работало его ворожение, а где была правда.
Мало кто знал прошлую жизнь полного бармена, голову которого украшала проплешина.
Но зона славилась не только артефактами и мутантами, ее еще наполняли и слухи. По этим слухам, до того как попасть в зону отчуждения и прописаться в ней. Брюзгавый, низкий мужичек, средних лет с баварским животом, действительно работал актером. Окончив ВГИК с отличием. Хорошо играл, был узнаваем и признаваем массами. Раздавал автографы и даже снялся в нескольких фильмах. Но что - то у него не заладилось и он бросил свои кости в периметре. Второй пристрастней в жизни Сидоровича были, конечно, деньги, а может даже и первой. Здесь, проведя империчиские исследования рынка, он неплохо освоился, дав волю скрытым талантам бизнесмена. Хобби купи - продай (втюхай пустяк втридорога) стали его профессией. Бизнес, дав ростки, вскоре укоренился и расцвел благоухающей розой. Без сомнений бармен был рад этому и не сколько не жалел о своей бывшей актерской карьере.
Этот же артефакт был ему не знаком. Осторожно пробравшись на пузе до островка, он открыл маленький жестяной ящичек с печатью радиоактивного значка. Раскрыв ловушку, пододвинул ее к артефакту и, спихнув его в контейнер, задвинул крышку.
День прошел не зря. Сталкер был доволен. Удача, наконец, улыбнулась ему. Он нутром чувствовал что камушек, который сейчас у него в вещмешке не является заурядным. Хабар был богатым. Нужно было лишь узнать, что он из себя представляет, а помочь ему в этом мог болотный доктор. Обитал доктор здесь в болотах и разбирался в артефактах хорошо. Кроме прямого своего призвания, латания раненых сталкеров, на досуге он заниматься исследованиями. И если кто и знал, что - то о находки, так это был он.
Сталкер осмотрелся.
Солнце клонилось к закату, и с поисками пристанища доктора нужно было поторапливаться окраины болота ночью излюбленное место кровососов, а встретится с ними, не очень-то хотелось.
Позолота украсило верхушки деревьев, на болото лег вечерний сумрак. Словно в солнечный день, солнце закрыло облака, погрузив окрестности в тень. В воздухе усилился не приятный запах бактериального метана, выделяющийся со дна трясины.
Где то в глубине этих гиблых просторов на небольшом островке жил доктор. Из разговоров всем было известно, что до домика ведет небольшая гать. Осмотревшись, в глаза бросился бревенчатый настил, начинающийся прямо у берега и теряющийся среди кустов. Не сомневаясь в правильности выбранной дороги, сталкер вступил на стволы деревьев, на половину погруженные в топь.
Темнота приближалась. Оживились гнусы, заполонив все вокруг. Ночь обещала выдаться теплой. Трясина булькала, надувая зелено - грязные пузыри. Лопнув, они с тихим свистом сдувались. С приближением ночи топь преображалась, обретая зловещий и в тоже время фантастический и сказочный вид. То тут - то там начинало наблюдаться бледно-голубое свечение, слабо мерцающих огоньков, выписывающих сложную траекторию. Огни то - мигали, то гасли, то снова зажигались. Завораживая взгляд. Вводя в транс световым гипнозом. Наблюдая за этим хаотичным, сумасшедшим танцем, скрытый смысл которого известен был лишь огонькам, не ровен час оступится. Сталкер попробовал отвести взор и сосредоточится на тропинке, которая практически утонула в сумерках. Но сделать это оказалось не так просто, как казалось сначала. Боковое зрение так и уводило взгляд в сторону, сбивая с пути. Бабка много раз ему рассказывала про души утопленников обитающих в болотах, но он даже будучи мелким, относился он к этим байкам ровно. Сейчас же картина подпитанная ночными шорохами и звуками, рисовало страшные видения. Сюжету, которых позавидовал бы любой режиссер фильмов ужасов.
В глазах плясали блики неоновых ламп от блуждающего яркого света, оставляя шлейф. Как случается при наблюдении в темноте за быстро движущими огнями. То тут - то там ему мерещились тени и движения. Воображение живописно представляло души неуспокоенных утопленников прятавшихся за стволы деревьев. Бледно - синих, мокрых от слизи и холодных. Подстерегавших одиноких путников, что бы сбить его с верного пути и утащить в глубь темных вод, где их ждала погибель. Над головой ухнула сова, треснули ветки. Постепенно просыпалась ночная жизнь. По коже пробежали мурашки, топот от ножек которых заложил уши. Сталкер ускорил шаг. Кто знал, что в этом болоте обитает, да еще ночью! Ужасные монстры, которые могли вылезти из этой жидкости так и лезли на ум. Понятное дело доктору бояться было нечего, с ним жил зомби, лучшего телохранителя и не придумаешь. С ними даже химеры королевы зоны не связывались, хотя в выборе еды были не особо разборчивы. У него такого защитника не было. Любая тварь могла им с легкостью поужинать, а быть чьим - то ужином не особо хотелось стать.
Он прошел еще одни небольшие кусты и дорогу ему преградил, не понятно, откуда взявшийся зомби. Сталкер оторопев от неожиданности, отступил на шаг и схватился за АКМ.
Голос зомби остановил его:
- Не стоит, я всего лишь тебя встретил, что бы проводить.
Слова выбили из колеи. Конечно, он много слышал о зомби доктора, и о том, что тот умел разговорить и даже мыслить. Но всегда считал это большим преувеличением. Зомби не только говорил, и мыслил, он был так же тактичен словно джентльмен. Сталкер даже уловил запах одеколона исходившего от него. Наверно так он старался сбить свой истинный запах: трупный. Честно говоря, подлинный "парфюм", все ровно преобладал, и вырывался из - под терпкого одеколона.
- А, а, а... - только и смог выдавить из себя сталкер.
Зомби тем временем уже повернулся и зашагал. Путник был благодарен провожатому. Без его помощи ему наврятли ли удалось добраться до домика на болоте.
Зловещи огоньки, в великом множестве, которые, сейчас, только и были видны, сводили с ума. Они казалось, смеялись над ним. В глазах рябило от их мигания. Мысли путались. Природный азимут постоянно сбивался.
С древних пор людей пугало ночное свечение на болотах. Располагались огоньки - на высоте человеческой руки, сталкер как то слышал, что их называют "свечами покойника". И несут эти свечи ни кто иной, как сами мертвецы. От этой мысли по спине гуськом, мелкой поступью, побежали мурашки. Как бы ни хотел он избавиться в эти минуты от суеверных мыслей, они с пущей силой наваливались на него всей своей не посильной тяжестью. Закон "действие порождает противодействия", сейчас доказывал свое существование на его живом примере.
После не долгого променада теряясь в вечерних сумерках, вырос домик. Основательно сложенный из сруба. Дом стоял на сваях, возвышаясь над болотом метра на четыре. К крыльцу, которое можно было принять за балкон, вела лестница с перилами. На нем в ареоле света керосиновой лампы стоял человек. Рядом сидел большой лохматый пес, черного цвета который почти сливался с темнотой, и если бы не лампа... В фокусе зрения остались бы только горящие зрачки.
Пара "мы с Мухтаром на границе" явно ожидало появление незваного гостя.
- Рад видеть гостя, подымайся, надеюсь, мой друг Бенито тебя не очень сильно напугал?
- Спасибо. Вы имеете в виду зомби?
- Именно его.
Как ни странно, но оглядевшись, сталкер уже не увидел Бенито, тот бесследно исчез.
- Нет, не напугал.
Поравнявшись с хозяевам, сталкер протянул руку. Доктор пожал ее крепким и сильным рукопожатием. Несмотря на свою профессию, человеком он был не слабым и без сомнений способен был дать отпор не только местной флоре и фауне, но и бандитам, которых в зоне было не мало.
- Проходи мил человек, гостем будешь.
- Скажите, а что это за блуждающие огоньки?
Доктор улыбнулся
- Ну... Предположений много. Многие объясняют их возникновение спонтанным возгоранием выделяющегося из болота метана в простонародье болотного газа. Светом гнилушек, гниющих растений. Или фосфоресцирующих организмов, радиоактивных минеральных осадков. Были попытки имитации блуждающих огней путём создания искусственных болот и поджигания выделившегося метана, но опыт провалился.
Имеется так же версия, что эти блуждающие огоньки - результат взаимодействия фосфористого водорода и метана. Фосфорные соединения, входящие в состав трупов животных и человека, под действием грунтовых вод разлагаются с образованием фосфористого водорода.
Так же имеется поверье, что свечение на болотах вызвано некими сущностями, болотными духами.
В полнее возможно это неизвестный науке вид органики.
Суеверные люди считают, что это души утопленников. В Северной Европе верили, что огоньки на болоте - духи древних воинов, охраняющие клады. По английским поверьям эти так называемые блуждающие огни пытаются завлечь человека в болото или другое опасное место. То есть опять поделки нечисти, в лице каких нибудь кикимор и леших.
Выбирай. Какое тебе понравилось объяснение то и принимай за истину. Я склонен думать, что это наверно что - то еще не познанное, потустороннее, что ли. Но относясь к типу людей науки, и отрицая все сверхъестественные, я остаюсь у разбитого корыта. И так и сяк и все ни как. Знаю одно это чертовски красиво! Ну ладно пошли в дом. Небось, голодный?
Сталкер еще раз посмотрел на разгулье огненного вертепа, теперь они не казались такими зловещими. Взору открылась другая сторона гнилушек. Сторона живых существом наделенных разумом. В движении, которых возможно была логика и некая цель. Разрезая темноту, они куда - то проносились, неожиданно гасли. На их месте вспыхивали другие и то же куда - то устремлялись и снова затухали.
Гнилушки снова начали играть в свою злую игру. Зачаровывая и приковывая взгляд. Мотнув головой и сбросив оцепенение, он вошел в дом.
Стараясь быть вежливым, сталкер ответил:
- Не что бы совсем, но от чая бы не отказался. Слышал, вы из местных трав удивительный чай завариваете.
- Как всегда земля слухами полнится. Ну... Думаю, это преувеличение, хотя многим он был по нраву, отрицать не буду. Сейчас вот поужинаем и сам оценишь чай. Я как раз приготовил, собирался поесть, и буду чрезвычайно рад компании. Знаешь, не часто здесь бывают гости. Я хотя и одиночка, но не когда не был против общения. Иногда так охота поговорить с кем то, я имею в виду человека. Несомненно, с Бенито тоже можно поговорить, но он не всегда последователен и часто сбивается с мысли. У зомби ведь нет мозга. Я пытался, конечно, у него выведать, как ему удается мыслить. К сожалению, он и сам не знает ответа на этот вопрос. Говорит что - то, об каких - то ящичках и необъятном информационном поле, к которому ему, то даю доступ, то нет. Вообще как я понял, это что - то на подобии виртуальной памяти зоны. Куда складывается вся собранная информация всеми существами зоны. Из этого потока ни что не отсеивается, все укладывается в эти воображаемые ящички. Представляющие из себя, как я думаю, своего рода буфер обмена между существами и самой зоны. Не знаю, понял ли ты или нет. Честно говоря, я еще сам толком не понял всех тонкостей сия ребуса. Пытаюсь, конечно, разобраться, но пока мои попытки тщетны. Мы с ним регулярно занимаемся, я познаю его мировоззрение и ощущения он мое. Плоды наших занятий большими не назовешь, но прогресс заметен. Знаешь, последним достижением было то, что он начал вспоминать отрывки прошлой жизни! Но как он это делает, для меня так, же остается загадкой!
- Бенито - протянул, сталкер, как бы пробуя слово на вкус - странное имя, оно настоящие?
- Нет, своего имени он не помнит, сам придумать не смог, хотя пытался. Как то мы разговаривали, и имя само нашло своего нового хозяина. Я предложил ему взять его себе, он согласился, - тем временем они вошли в большую комнату.
В тусклом свете керосиновой лампы, выглядывая из полумрака, проглядывалась скудная обстановка. В центре стоял стол с обеих сторон его обрамляли скамьи. У стены раскинув в разные стороны подлокотники, который мог похвастаться длительной историей, покоился старый диван. В углу, откуда шел запах еды светила не сильным пламенем горелка, на которой дымилась накрытая крышкой сковородка. В противоположном углу находилось кресло, кожа была изрядно изношена. Картину дополнял стоявший рядом шкаф с книгами, он давно потерявший одну из ног и теперь упирался в стопку книг. Пол украшал потертый временем палас. Из комнаты выходили две двери, не считая входной. Везде было чисто убрано. Негде не чего не валялось, как обычно это бывает у холостяков.
- Присаживайся, где сочтешь нужным.
Сталкер рухнул на диван. Ноги едва его держали от усталость.
- А почему Бенито, если не секрет, странное какое-то имя не находите?
- Нет, не нахожу. Вы в детстве в пиратов играли, молодой человек?
- Само собой, я думаю, все дети клады закапывают, воображая себя грозой морей.
- Ну, вот и меня, сея участь, не обошла стороной, только после своего детства я не забыл про увлечение. Оно сопроводила меня сначала в юношество, потом и во взрослую жизнь, в итоге сопровождает и сейчас. Я сильно увлечен всем тем, что связано с пиратами. За все время я узнал немало интересного. Перечитал не малую кучу книг. Тебе что-нибудь говорит имя Бенито Бонито - гость мотнул головой, отрицая - я так и думал. Так вот... Тебе интересно вообще? - сталкер снова отреагировал головой только теперь в знаке согласия. Хозяин кивнул в ответ и продолжил.
Болотный доктор все больше и больше удивлял своей разносторонностью и начитанностью.
- Ты меня извини. Я тут совсем одичал, порой кажется, что родную речь забываю. Порой сам не замечаю, что неосознанно начинаю надоедать своей болтовней.
- Нет, нет, продолжайте, пожалуйста, мне очень интересно - и сказано это было не из чувства такта, ему действительно было интересно.
Пираты люди свободы, отваги, и брат им ветер. Дети морей, путники непроходимых и неведомых троп, где всегда подстерегает смерть. Пионеры приключений. Чья воля как тугоплавкий метал, одним словом - булат. Истинные мужики. Ходящие по лезвию ножа в поисках наживы. И таких в зоне было - все. Это проводило одну параллель между ними, и она роднила сталкеров с пиратами, ставя на одну иерархическая ступень. Думая о сходстве существования тех и других сталкер для себя отметил, что неплохо было бы поразмыслить на эту тему на досуге.
Доктор тем временем продолжал.
ПИРАТЫ - ВЛАДЫКИ ТЕМНО - СИНИХ ПУЧИН.
ДЕВЯТЬ МЕРТВЕЦОВ НА СУНДУК МЕРТВЕЦА! Е! ХО - ХО! И БУТЫЛКА РОМА!..
- Тебе говорит, о чем ни - будь такое имя: Александр Грэхем? - доктор посмотрел на гостя, тот махнул головой в знак отрицания и он продолжил:
- Я так и думал, но об этом чуть позже. Так вот, в те далекие времена авантюризма, корсаров, конкистадоров, приключений, экспансии, завоеваний колоний, грабежа и тотального истребления коренных аборигенов новых завоеванных территорий. Просторы Карибского моря бороздили фрегаты, чьи мачты венчал веселый Роджер.
Если на карте западного полушария от города Монреаля на юго-восток провести прямую линию до мыса Кабо-Фрио, расположенного у восточной оконечности Южной Америки, а затем соединить линией этот мыс с островами Кокос в Тихом океане, близ Панамы, и провести еще одну линию от Кокоса до Монреаля, то на карте появится треугольник. Его называют "Золотым треугольником" или "Треугольником сокровищ".
Именно там, в южных морях начиная с начала XVI века из Америки в Европу хлынуло золото ацтеков и инков, заполнявшие трюмы испанских галеонов. Столетиями шли сражения за эти богатство. В результате сокровища оседали не только в казне королей.
На заре золотого обогащения Европы суда, направлявшиеся в Испанию, шли через Атлантику небольшими группами без вооруженного конвоя. Но скоро на горизонте, темными точками, словно вороны, замаячили опасные конкуренты. Уже в 1496 году Христофор Колумб, возвращавшийся из своего второго плавания, подвергся нападению французских корсаров. Однако главную угрозу для галеонов испанского флота представляли английские приватиры - каперы, состоявшие на службе у британской короны.
Пираты были людьми, постоянно рискующие жизнью и по большей части старались не задумываться о завтрашнем дне, поэтому добытые в боях богатства с легкостью уплывали из их рук. Сведения о сокровищах таких корсарах как Тича, Моргана, Кидда, что наполняли их трюмы, масса и других пиратских капитанов на протяжении столетий обросли такой сетью легенд, и мифов что в них уже невозможно отличить правду от вымысла. Многие исторически подтверждены, часть настоящая выдумка, которая настолько вжилась в отведенную ей главу истории, что стала сама историей. Не спрашивая одобрения у истинных событий того времени. Часть все так же и находится между землей и небом, то есть что правда, а что выдумка, ни кто толком не знает кроме того что часть этого правда, но вот какая остается загадкой, даже для историков.
Несомненно, что в многочисленных не подтвержденных рассказах и легендах о них есть какая-то мизерная доля истины.
Вот тебе несколько примеров. Событий тех давно минувших дней, что скрыты пеленой морских пенных брызг.
Рассказчик из доктора был что надо. Сталкер ощутил запах воздуха, пропитанного солью, шум мощных, неспешных волн, которые накатывая, старались разбить прибрежные скалы. Попытки их были тщетны, но отступив в лазурные пучины, они набирали новых сил и снова повторили свои бесчисленные попытки, которым число было вечность. Массивы голубых вод, ударив в черный монолит преграды, разбивались в водную пыль, в которой начинала играть радуга солнечными бликами. В небе кричала чайка, другая камнем падала в воду и через секунду в ее клюве сверкала рыбешка...
- Возьмем, к примеру, пирата Генри Моргана, который был на столь хорошем счету у английских властей, что закончил свои дни в качестве губернатора Ямайки. И вот это уже не вымысел. Дело в том, что большая часть пиратов, по сути, находилось на службе у своих корон, и за свои грабежи получали не малую плату.
Или, например, знаменитый корсара и мореплавателя Френсис Дрейк, ему был присвоен дворянский титул - за подвиги, принесшие его отечеству миллионы фунтов стерлингов золотом. После удачных нападений приватиров на испанские суда. Дрейк прославился своими дерзкими набегами на испанские порты в Южной Америке и в самой Испании. Однако большинство каперов избирало более осторожную тактику: они подстерегали возвращавшиеся из Америки испанские суда в Карибском море или у Азорских островов.
Азорские острова в XVI веке были главным перевалочным пунктом на мировых торговых путях. Откуда бы ни шли корабли - из Америки, Индии или Южной Африки. Их путь лежал через заброшенные в просторах Атлантики острова Терсейра, Хорхе и Пику. Они изобиловали птицей и дичью, а зелень давала прохладу, тень и недолгий приют уставшим мореплавателям, после многомесячных переходов. Ноги, уставшие от корабельной качки и палубы, здесь, наконец - то вступали на твердую землю, о чем за время перехода стосковались. Тут запасались провиантом и питьевой водой. Азорские острова называли "гостиницей, которую Господь поставил в самом подходящем месте океана". Но это светлая часть истории, более мрачная заключалась в водах, которые окружали их.
Там погребены десятки кораблей. В 1594 году португальское судно "Чагас" возвращалось из индийской колонии. Согласно документам, на нем были сокровища в два миллиона дукатов - золотых монет, каждая из которых весила 3,5 грамма! Это был самый дорогой груз, когда-либо отправлявшийся в Европу из Индии. Кроме того, на борту были матросы с двух потерпевших крушение португальских шхун. Плавание оказалось ужасным из-за чрезмерной численности экипажа. На судне разыгрались эпидемии сразу нескольких болезней, но самой страшной оказалась цинга. Ежечасно приходилось сбрасывать за борт умерших. Этот "плавучий лазарет" оказался легкой добычей для трех английских кораблей, которые подстерегли португальцев близ одного из Азорских островов. После весьма непродолжительной пушечной перестрелки в пороховом трюме португальского корабля вспыхнул огонь, произошел взрыв, и судно быстро затонуло в Атлантическом океане. Обнаружить его останки до сих пор никому не удалось. Также безвозвратно канул вблизи Азорских островов в 1591 году испанский "Серебряный флот" - корабли стали жертвой знаменитого "Плотницкого ветра". Этот коварный юго-восточный ураган назван так потому, что часто выносит на берег деревянные обломки разбитых кораблей.
Согласно историческим источникам, в районе одной лишь бухты Ангра у острова Терсейра затонуло, по меньшей мере, 88 кораблей. Однако искать здесь - все равно, что пытаться найти иголку в стоге сена. Почему? Да потому что скрытые песком скалы содержащие железо вулканических пород искажают всякий сигнал магнитометра. Как сказал археолог Пауло Монтейро: "Искать здесь такими приборами металл - все равно, что на дискотеке слушать через наушники Моцарта".
Базой пиратов в Карибском море долгое время был остров Пинос, сейчас он называется Хувентуд и принадлежит Кубе. По преданиям, здесь прятали сокровища Дрейк, Лафитт и другие пиратские знаменитости.
Кладомания началась в XVII столетии, появились первые охотники за утонувшим золотом. В 1686 году англичанин Уильям Фиппс поднял со дна Карибского моря золота и серебра на сумму, эквивалентную полутора миллионам американских долларов. То была лишь малая часть сокровищ 16 галеонов испанского "Золотого флота", затонувших во время шторма в 1643 году на отмелях Сильвер-Бэнкс к северу от Гаити. Или американец Герберт Хамфри, который за день собрал, наткнувшийся на галеон "Нуэстра сеньора де лас Маравильяс" - 177 слитков серебра, 15 полукилограммовых слитков золота и 10 золотых самородков!
В истории были и еще удачные находки, в 1939 году американская экспедиция нашла на острове Мона, расположенном в Карибском море между Гаити и Пуэрто-Рико, клад, спрятанный английским пиратом Уильямом Дженнигсом. От продажи на аукционе в Чикаго найденных золотых монет и драгоценностей было выручено около миллиона долларов.
- Везет же кому - то! Мы здесь за копейки погибаем, а они оп и на тебе миллион долларов! - вставил реплику сталкер.
- Ну не скажи, кладоискатели тоже попотели, будь здоров. Да и смерть их стороной не обходила. Люди сходили с ума и отрекались от Бога. Самым азартным и настойчивым кладоискателем вошедшим в истории кладов острова Кокос стал немец Август Гисслер. В течение целых двадцати лет по строго намеченному плану он перелопатил остров вдоль и поперек, но всю его добычу составила одна золотая монета - испанский дублон чеканки 1788 года, найденный в траве на поверхности земли.
Вероятно, монета просто выпала из кармана какого-то моряка.
Вот так.
Рассказ увлек сталкера настолько, что тот забыл про все на свете, так затянуло его это увлекательное повествование. Путешествие наяву. И теперь он был не сталкером вымазанным в болотной жиже.
На капитанском мостике огромного фрегата. Грот мачту украшал весело развивающийся на ветру, скалясь и брякая костями "Веселый Роджер". Под парусами наполненные попутным ветром стоял пират со шрамом на лице.
Предзакатный теплый ветерок играл волосами. Алое солнце, клонившееся к горизонту, выкрасило белые паруса в разовый цвет. Море приобрело темный мрачный цвет, пряча под толщей своих вод опасных и диковинных чудовищ. По палубе туда - сюда семенили разношерстые матросы, одетые во все цвета радуги. Озабоченные своими делами. Кто - то играл в кости на бочке с ромом, кто - драил палубу.
Солнце еще раз блеснуло лучами, отправив их в последний полет и мгновенно скрылось за горизонт, окунув его в бурые краски. Еще секунда и ночь полностью вступила в свои права, погрузив водные безбрежные просторы во мрак. На небо высыпали тысячи звезд, оттертые до такого блеска, что казалось сияние их способно потопить ночь в свете.
О борт бились ленивые неспешные волны, скрипели мачты, несмело побрякивал фонарь, эти звуки убаюкивали...
Из забытья, ирреальности, на весах которых постоянно балансирует реальность и выдумка, его вывел голос доктора.
"Вы когда нибудь видели сон на яву? Где стираются все границы? А поснувшись не можешь понять, где ты находишься? Думаю, да. Так вот это было почти то же самое, лишь с маленьким отличием. Здесь смешался реальный мир с вымыслом".
- К числу исторических казусов относится гибель в 1600 году испанского галеона "Сан-Диего". Этот нагруженный богатствами корабль вышел в море по прихоти испанского чиновника лишь для того, чтобы напасть на замеченный близ Манилы потрепанный штормами голландский каперский парусник. Из-за бездарного командования огромное четырнадцати пушечное судно могу сказать, что по тем временам это было солидное вооружение для корабля, было потоплено у входа в манильскую бухту. Груз "Сан-Диего" поднял со дна французский археолог-подводник Франк Годдио.
Не только богатства инков и ацтеков, но и тонны других грузов из Юго-Восточной Азии везли в трюмах корабли. Иногда ценность этих грузов на европейских рынках равнялась, а иногда и превосходила золото. В течение двух с половиной веков шли с Филиппин в Европу "манильские галеоны". В 1638 году возле острова Сайпан потерпело крушение судно "Нуэстра сеньора де ла Консепсьон", перевозившее фарфор, слоновую кость и золото. Спустя 350 лет интернациональная команда кладоискателей достала со дна немалую часть этих сокровищ. Особенно повезло одному австралийцу, нашедшему 32 золотые цепи, каждая по полтора метра длиной.
Сражения за богатства Восточной и Западной Индии разворачивались не только в водах южных морей, но и у берегов самой Испании. Самая знаменитая из таких баталий разгорелась в бухте Виго, куда летом 1702 года пришли из Америки девятнадцать нагруженных золотом галеонов. Этот караван шел под охраной союзников-французов, которыми командовал адмирал Шато-Рено. Слух о ценном грузе дошел до англо-голландской эскадры, рыскавшей у испанского побережья. Сто кораблей ворвались в бухту. В результате ожесточенной схватки Шато-Рено с несколькими кораблями удалось прорваться в открытое море. Остальные остались лежать на дне.
В бухту раз за разом снаряжались экспедиции, однако сокровища, о которых говорится в испанских документах, найти так и не удалось. Бытует предположение, что Шато-Рено перегрузил все ценности с галеонов на свои корабли и вывез их во Францию. Укрепляет эту догадку событии произошедшие позже. После проигрыша сражения в Виго Людовик XIV произвел адмирала в маршалы. Интересно, почему?
Еще один человек легенда это Мелвин Фишер - человек, которому принадлежит неофициальный титул "короля кладоискателей". Всемирную известность ему принесла находка, сделанная у южного побережья Флориды. Близ города Ки-Уэст он поднял со дна драгоценный груз испанского галеона "Аточа", налетевшего на рифы в 1622 году. Стоимость, которой исчисляется сотнями миллионов долларов!
Бельгийцу Роберу Стенюи, удалось обнаружить у западного побережья Ирландии испанское судно "Хирона", перевозившее 200 тысяч золотых дукатов - казну Великой армады.
Видный борец за независимость государств Южной Америки Хосе де Сан-Мартин тоже внес посильную ношу в обогащение недр острова Кокос золотом. Во время смуты в Лиме в начале 20-х годов XIX века глава правительства и вице-король Сан-Мартин решил, что золото казны и церкви будет находиться в большей безопасности, если его загрузить в трюмы кораблей английского купца Уильяма Томпсона. Флотилию послали курсировать вдоль побережья Тихого океана, пока не восстановится политическая стабильность в стране. Но однажды ночью Томпсон и его команда отправили охрану Сан-Мартина кормить рыб, а сами направились прямиком на Кокос, где спрятали сокровища.
Буквально через несколько дней всю банду Томпсона удалось задержать. Их судили и приговорили к виселице, но Томпсону и его первому помощнику удалось-таки спасти свои жизни. Взамен они пообещали показать место, где спрятали золото. Однако едва только два казнокрада ступили на Кокос, как сбежали в джунгли. Их искали несколько суток, но так и не нашли. С тех пор на поиски сокровищ на Кокос было снаряжено более 300 экспедиций. Но до сих пор никто не смог найти несметные сокровища острова Кокос...
Вот еще легенда о лимском сокровище, что было отправлено из Кальяо на пиратском судне Скота Томпсона "Мери Диир". Испанцы обещали корсару большое вознаграждение, погрузили в трюм его брига "важные государственные документы" и поставили свою охрану. Но провести Томпсона было трудно. Пираты перебили испанскую охрану и заглянули в трюм... Конец этой истории был в бухте Уэйфер...
ИГРА ВООБРАЖЕНИЯ.
"Вооброжаимум болотного Доктора".
Скотт Томпсон.
По палубе, словно осы носились жалящие распоряжения:
- Поднять фал*! - под звонкое: ух! на топе* начал развиваться "Веселый Роджер". Подставляя свои косточки ветру.
- Руби канаты!
- Быстрей ребята!
Глухие удары топоров оставили медленно покачиваться буйрепы* на волнах, как недавнее напоминание о стоянке кровожадного пирата. Судно, под черным флагом расправив паруса, словно крылья, по водной дорожке бликов устремилось к горизонту.
Остатки становых* канатов махровыми обрубками, вялыми лошадиными хвостами болтались у клюзов* - носовых воронок. Бриг Томпсона шел в открытый океан. Следом, разрубая форштевнем* волны, на всех парусах мчался военный корабль. Встречные малахитовые воды разбивались о его бак*.
На судах стояла авральная суета. Хорошо было видно, как испанские матросы на реях* грот мачты* спускают паруса. Перты* были усеяны людьми. Ветер для них был попутным. На марсе* преследователей хорошо были видны дальномер и мелкокалиберное орудие.
Вспотевшие пираты натягивали фалы, паруса бились, не поддаваясь, словно мотыльки на свету.
Испанцы настигали бриг. Рандеву было неизбежно.
Томпсон оценивал сложившеюся обстановку, и оценка эта была не в их сторону.
- Лево руля! Курс на Кокос!
Судно, круто вильнув, взяло галс* на остров Кокос.
***
С марсовой площадке* раздался крик марсового*
- Земля, вижу землю! Земля прямо по курсу!
Вскоре и весь экипаж увидел темно изумрудную черточку, поднимающуюся из морских пучин на горизонте.
- Грузите золото в шлюпы! Живей крабы! - Скотт Томпсон смотрел в позолоченную подзорную трубу, на точку, которая росла в размерах каждую минуту. Скорость "вымпела"* была велика.
Ветер принес скрип кран балки. Из грот - люка* начали подымать ценный груз, приготавливая к погрузки. Натужно заскрипели тали*. Надрываясь под непосильной ношей. Вот - вот казалось, канаты лопнут. Но они держали. Трещали, но держали.
- Поторапливайтесь малютки, тысяча якорей вам в задницу!
- Поднять грот-марсель!
Словно джин из бутылки появился боцман.
- Капитан груз погружен - лицо пирата украшал шрамом, испарена, выступила на лбу.
- Хорошо Биг, как думаешь, успеем до военных причалить, разгрузиться и снова выйти из бухты?
- Ветер сменился капитан, нам в паруса, полный бакштаг*. Испанцам по парусам, должны успеть. Если эти моллюски не додумаются положить свое корыто и встать галсом по диагонали.
Оперившись о борт, капитан снова посмотрел в трубу.
За кильватером* струилась белая пенная полоса хода.
- Уже, додумались, - капитан не отрывал глаз от испанца.
Испанский корабль какое-то время двигаться галсами против ветра, предварительно, наглухо зарифив* все прямые паруса. Но вот военные моряки снова закарабкались по реям вверх, собираясь раскрыть их.
Судно легло на левый борт. Потом сделало овер-штаг поворот*. И словно старый дед нехотя перевалилось на правый бок. Лавируя*, таким образом, оно шло по ломаной линии, заваливаясь на правый, то на левый галс бейдевинда. Ветер то натягивал брезент, то снова уходил, оставляя болтающие тряпицы. Все попытки оседлать бейдевинд* испанцам не удавались. Словно упрямый ребенок попутный ветер постоянно покидал преследователей, вынуждая идти вполветра*. Наконец судно дернулось. Воздушные массы, резко ударившие в паруса, положили судно в опасной близости от воды, так что левый борт был готов вот - вот начертаться соленой воды через фальшборт*. Удача улыбнулась. Военные набирали скорость.
Испанцы понимали, что собирается сделать пират, и пытались, во что бы то ни стало помешать ему. Зарываясь носом, они шли полным ходом.
- У них впереди штилевые полосы*, они их придержат, но боя не избежать, - боцман наблюдал за маневрами врага.
- Знаю, - пират повернулся к квартердеку* и снова отдал приказ:
- Вперед смотреть! Лоцман глубина! Не напорись на банки*! Боцман лечь в дрейф*!
- Слушаюсь!
Судно начало пьяное движение к бухте, то шло вперед, то пятилось назад от действия ветра на другие паруса.
Шкентель* медленно начал спуск груженого шлюпа с пиратами. Как только днище коснулась воды, пестрая команда дружно налегла на весла.
Томпсон стоял на корме шлюпки, которая, разбивая носом волны в серебреные осколки, подпрыгивала на остатках то вверх, то снова падала в воду. Пираты гребли слаженно и берег быстро приближался. Приглашая их в свои пальмовые объятья. Белый песчаный пляж манил белоснежным песком.
Скотт Томпсон обернулся. Испанцы были еще далеко, опасения по этому поводу пока можно было откинуть.
Процарапав сверкающий песок, шлюпка врезалась в косу. Томпсон и матросы отправились на поиски тайника. Берег обрамляли заросли, пройдя которые, шайка - братья сразу уперлась в непроходимыми джунглями. В воздухе носились огромные тучи москитов и крылатых муравьев, которые бесщадно кусали и жалили.
Никогда в жизни они не видели такого скопления различных тварей и птиц. Пробиваясь саблями сквозь заросли, они ежеминутно натыкались на ползучих шипящих гадов. Корсары двигались вглубь. Изрезанный глубокими оврагами, гористый остров с множеством пещер и гротов, оказался идеальным местом для тайника. Чему пират был доволен. Здесь испанцы ни когда не найдут его сокровища.
Разведка была не долгой. Место для клада выбрать было не сложно. Обследовав один из приглянувшихся гротов, который находился на южной оконечности, решено было спрятать золото там и завалить его камнями. Что они и сделали.
***
Пираты поднялись на борт и отдали швартовые. Военный корабль заметно вырос. На княвдигеде* уже можно было различить мелочи резной фигуру украшавшей его. Это была прекрасная дева, выставившая вперед изящную правую руку, в которой зажимала морскую раковину. Второй же рукой она прикрывала обнаженный бюст.
- Полундра! Поднять паруса!
Брезент натянулся. Брик медленно начал разворот, сопротивляясь левому галсу. Подветренней берег* мешал судну выйти из бухты на простор, где его мобильность в бою увеличилась бы.
Застигни испанцы их сейчас на приколе, они бы стали легкой добычей, которую не составит труда расстрелять в упор.
Судно поймало попутный ветер и пошло навстречу, выбирая удачную позицию для боя. Испанцам нельзя было дать шанс отнять у него маневренность и преимущество в ветре.
Когда вода между кораблями была метров 150. Раздался залп. Испанцы применили картечь и цепи пытаясь разрушить такелаж*. Если им удастся уничтожить мачты, особенно бушприт*, бриг ждет крах. Он окажется полностью во власти преследователей, которые, непременно, пройдут по корме почти впритык и в упор разрядит все свои орудия. Лелеять надежду, что противник сам сунется под пушки корсаров, не доводилось, это были не китобои. На такой дистанции в ход могли пойти и фальконеты*. С такого расстояния один точный залп мог пустить их на дно. Благо этот зал был скорее ощупывающим, чем прицельным. Такое противостояние Скотта не устраивало.
Нужно было сближаться, во что бы то ни стало.
Бриг не был ровней испанцу, но Томпсон выбрал стратегию "равных по силе". Оба корабля начинали маневрировать, что бы занять более выгодную позицию со стороны ветра. Корсар стремился зайти в хвост врагу, - так можно было в самый интересный момент отнять у противника ветер. Он рассчитывал, наведя корпусом все свои 24 пушки, ударить, заставив испанцев в этот момент двигаться против ветра. Позиция была самой выгодной. Так как маневренность корабля была пропорциональна его скорости. Оригинальный танец был утомителен, особенно для большого корабля, на это пират и уповал. Дело в том, что маневрировать было возможно только направлением. Маневр скоростью осуществлялся косвенно, - путем занятия более или менее выгодного положения по отношению к ветру. Добиться этого можно было, только спуская и поднимая паруса. Сделать это на большом судне было достаточно проблематично. Бриг же наоборот был более поворотлив и у него были все шансы нацелить на противника свои пушки, так, что бы избежать ответного залпа. На худой конец подставить свой корабль под залп в наименьшей проекции. Но ему это не удалось. Слишком набрав ветра в паруса, бриг проскочил вперед, и пропустить противника в тыл. Задача утомить испанцев, потерпела фиаско.
Испанцам не куда было деваться. Изворотливый пират знал почему, у них просто не было выхода. Или пираты на рее или они сами, там же.
Бриг заставляли идти галсами против ветра. В такой позиции они оказались уязвимы, как прибитые гвоздями. "Вымпел" вынуждал сбросить скорость. Испанцы начали разворот, что бы подставить борт прямо по курсу пиратов. Если это произойдет, корабль сломает бушприт и превратиться в утиль. Конечно, столкновение особо не чем не грозило. Скорость была мала, а корабль прочен, так посуда на камбузе побьется и все. Но если столкновение произойдет, скорость будет потеряна в конец. А потеряв ее, способность, маневрируя наводить орудия, пропадет и пиратов просто расстреляют в упор. Да, перспектива не радовала.
- Лево руля - с мостика отдавал приказы Томпсон.
- Рули по галсу! Быстрей!
- Боцман канониром* приготовить пушки!
- 2 румба лево! Так держать! Приспустить грота-гаф-трисель*!
- Поднять грота-гаф-трисель! Румб вправо! Отлично! Так держать! Вроде отрываемся.
Бриг ушел из опасной близости и круто вильнув, нырнул в тыл.
Военный корабль поняв, решил использовать стратегию пирата себе на руку. "Вымпел" начал сближение на пистолетный выстрел, так, чтобы не сцепиться такелажем. Бой обещал быть женским и скорее всего быстрым.
Пушки на таком расстоянии использовать было нельзя. Корабли долго не шли в упор один от другого. Скорость была не одинаковой, что бы не обогнать, испанцы время от времени отворачивать от ветра, меняя направление движения. Корабли то сближались, то расходились.
В минуты сближения гремели мушкеты.
- По офицерам бейте! По офицера на мостике!
Военные моряки не оставались в долгу. Мушкетные, более организованные залпы вторили. После очередного такого залпа морской пехоты одна из дробин прожужжав возле самого уха Томпсона, впилась в перегородку, вырвав приличный кусок древесины.
- Черт! Бейте по пехоте! Карронада* по пехоте! Черт возьми!
Корабли снова пошли на сближение.
- Боцман я к орудиям, держать курс!
- Слушаюсь капитан!
Томпсон бросился к батареи.
***
Проходя мимо пушек, у которых лихорадочно возились матросы, вставляя фитили и пыжи. Вкатывая ядра, готовя их к залпу, он приговаривал:
- Давайте ребята, быстрей, если встанет бортом против нас всеми пушками, мы не устоим. Поторапливайтесь! Скорей!
Корабли быстро сходились. Терять, временя, было нельзя.
Все понимали, против военного корабля шансы их не велики, вернее сказать, ничтожны, но они были не робкого десятка. И уповать в лобовой атаке они могли только на чудо или Бога, но в чудеса они не верил, а Бог их давно покинул. Сила и упорство вот все то, что осталось у них, во что они верили и на что полагались.