Мальчикова Дарья Владимировна : другие произведения.

Двери. Серия 2: Ты!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая серия 24-х серийного сериала. Пойжет в раздел Сериал:)). "... Эти ощущения... Мне показалось, что внутри меня огонь безумия!... А он медленно провел языком по шее до моего уха и произнес тихо-тихо: - Это Ты!.."(это из третьей серии)

У него есть время. Нужно вырваться. Ему нужна она.

  
   У него были длинные зеленые волосы и черный непримечательный костюм. Зато за его спиной были сотни тварей. Он смотрел на кого-то в тени. И улыбался: жестоко, пугающе, самодовольно.
   - Почему ты всё еще сопротивляешься?
   - А кто, если не я?
   Голос скрытого-в-тени был низок и хрипат.
   - Ты... Всегда ты... НО где твоя армия, где твои люди?
   - У них своих дел многовато!
   - Дел? Продолжать убивать мир? Из-за них мир болен! Ты ведь это понимаешь не меньше моего! МЫ, только мы должны его излечить! Ты с нами?..
   - А чем мы лучше? Они ведь наше подобие...
   Лицо зеленоволосого скривилось, будто унюхал что-то неприятное.
   - Ты сам так захотел!.. Замуровать!
   - К любой двери есть ключ!..
   Мне кто-то улыбнулся прекрасными губами. Теплый ветер коснулся лица, подхватил, понес. И я проснулась...
  
   Красивый деревянный потолок. Потолок моей комнаты. Я в своей комнате. Точно, я уснула, как убитая, а теперь, как дура, разглядываю свой потолок. Э-э... А почему я проснулась так рано? За окном еще и не рассвело. Опять какой-то сон от меня ускользнул. Помню только красивые губы. Опять эти губы! Ой: на кресле висело мое платье после вечернего геройства. Я его даже не почистила. Просто бросила на кресло и, ели отскоблив от себя грязюку, завалилась спать. А куда делся мастер? Черт, теперь еще и голова заболела.
   Я вставала медленно: все тело ломило, повязки с ладоней соскочили - ранки жгло, в голове шумело, будто я пила, а не сражалась до этого. Сражалась? Хе-хе... Я рассмеялась над самой собой. Да я просто пробежала от точки А до точки Б. Ух, ноги подкашиваются. Я доковыляла до сундука, откинула крышку. Внизу что-то шумело. Я помню, что перед тем как я уползла к себе, долго помогала таскать слугам подносы с выпивкой и едой. Старикашка притащил в дом, кажись, всех. И как я только уснула под такой шум?
   Как назло, в сундуке было привычно пусто: у правой стенки лежала милая стопочка белья, а у левого охотничьи штаны и старый потертый свитер необъятного размера. Я оглядела себя - белая длинная сорочка, острые коленки, голые ступни. Да, уж лучше свитер и штаны.
   Быстро переодевшись и схватив платье, я вылетела в коридор. Почему-то здесь было холодно. Очень холодно. В конце коридора, рядом с лестницей, многозначительно развевались занавески. Ну и где Тибо со своей маразматической правильностью? Что, окошко закрыть трудно? Я быстро дошла до окна и отдернула занавесь - на подоконнике приветливо мерцали осколки, два нижних квадратика рамы улыбались тьмой, средний красный квадрат весь потрескался, а верхние синие были странно гладкими, будто оплавленными. И это мне окончательно не понравилось.
   Прижав к себе платье, как какой-то щит, я начала медленный спуск по лестнице. С каждой новой ступенькой шум приобретал более отчетливый характер: вот перебор гитары, вот девичий смех, а вот и чей-то кашель. Вот и последняя ступенька - я осторожно выглянула из-за перил. Основной зал заполнял красноватый полумрак, камин потрескивал, раздался и потонул в гуле звон бокалов. Людей оказалось действительно много: у камина стояло трое, пятеро человек расселись за столом, еще пятеро спорили, создавая основной шум, у выхода, на диване сидело две парочки, в одном кресле мирно посапывал мой господин, а в другом происходило что-то непонятное. И только тут я осознала, что знаю всех присутствующих. В шоке я спустилась с последней ступеньки и окончательно огляделась.
   У камина стоял Баотьи, облокотившись на полку. Слева от него стоял, покачиваясь, священник с той площади. Справа от командира стоял служка из монастыря, лицо у него было болезненно зеленым - больше пить ему не стоило! Баотьи излучал само счастье, периодически соскальзывая и вновь облокачиваясь на камин.
   За столом сидел Ковинс, опоздавший к "битве". Он был третьим заклинателем города, жил в трех кварталах от мастера и был очень популярен при дворе. Он вглядывался в хрусталь, медленно поворачивая за ножку бокал. Рядом сидело двое его воспитанников, из ОЧЕНЬ старой аристократии. Лица у них были сонные. Дальше смеясь и кудахча, возились Кларис и ее дочь Аларис. Кларис, в девичестве монахиня Орисса, была известной лекаршей. Ее дочь, сразу отказавшись от "службы", стала еще более известной сердцеедкой. Кларис была у монастыря, она помогла мне с руками. Теперь же они постоянно оглядывались на кресла и начинали шушукаться и смеяться.
   У выхода затеялась настоящая перепалка - три офицера Баотьи и двое слуг препирались из-за гитары. Один выкрикивал ругательства, другой уже во всю таскал слугу за шиворот.
   Неожиданно перекрывая весь гомон, раздался стон. Грудной женский стон. Кларис и Аларис разразились бурным гоготом, совсем не подходящим для двух дам. И только теперь я перевела взгляд на кресла. В одном, удобно устроившись, дрых мой старикан. В другом сидела девушка, вся какая-то странная. Перед ней на коленях, спиной ко мне, стоял какой-то мужчина. По широкой спине и темной шевелюре я узнала Данэра. Я ошарашено уставилась на них.
   Она была моей ровесницей. Да как так только можно? Его рука скользила под ее блузкой, а она счастливо улыбалась. И всё это происходило под боком моего мастера и всех вокруг. Девчонка застонала, Данэр странно сдвинулся в сторону, и я заметила, что его вторая рука находится у нее под юбкой. Она запрокинула голову, зажмурившись и закусив губу, а Данэр решительно нырнул лицом в распахнутую блузку. Девушка странно дернулась и вскрикнула.
   Мой мастер открыл глаза: посмотрел на кресло с "этими", повернулся, явно чтобы лучше устроится, и тут заметил меня. Его глаза, совершенно трезвые и ясные, спокойно изучили мое лицо. Он ухмыльнулся и повернулся на бок. Мне стало противно. Даже не знаю почему! Захотелось исчезнуть из этой ужасной гостиной, с ее похотливыми пьяными посетителями.
   Все взметнулось ярким пятном, я побежала. Круговерть сменилась мирной картиной кухни: Тибо, одетый в привычные серые тона, с сонным лицом пытался налить себе чая. Потом поднял глаза и удивленно уставился на меня.
   - А разве госпожа не празднует?..
   И только тут на меня навалилась вся усталость этого дня. Я удрученно потеребила платье и села за стол. В душе была пустота, бесцветная и удручающая. Перевела взгляд на платье - грязное, рваное, но оно послужило, оно работало, оно защищало. А тут...
   Тибо уже подставил передо мной чашку. Он всегда отлично заваривал чай с островов. Это был безупречный, великолепный талант Тибо. А еще он знал, когда следует говорить, а когда и промолчать.
   Я подбоченила щеку, медленно перемешивая сахар. Платье продолжало мирно грязниться на моих коленях. Странно, но оттого, что платье со мной, мне было чуточку легче. От чашки я перевела взгляд на столешницу - чистая, отскобленная руками Тибо. Чистая... Чистота? Что такое "чистота"?
   - Тибо... Как же так можно?
   Я посмотрела ему в глаза. Он был грустен и рад одновременно. Это меня странно подкосило: Его непоколебимость, спокойствие и уверенность в правоте старикашки всегда меня бесила, а тут он мне улыбается, так заботливо, так родственно, будто никогда не было "Мисс, так нельзя!", "Так не говорят!", "Господину виднее!"
   Во рту пересохло, защекотало в переносице, ком подступил к горлу - а Тибо медленно сел напротив меня, словно собираясь с мыслями. Возможно, пять часов назад я бы со всхлипыванием бросилась к нему на грудь, раскричалась, распричиталась, залила всё слезами. Но не теперь: глаза остались болезненно сухими.
   - Лучше бы вы расплакались, а не смотрели так!
   Он сказал это настолько обреченно, что пустота внутри неожиданно сжалась. А Тибо медленно продолжил совсем другим, словно менторским, голосом:
   - Это подобно болезни! Не думайте плохо о них - ведь это тоже жизнь, хоть и совсем другая. Они привыкли получать всё, им нечего стыдиться, да и терять им тоже нечего: знание всегда с ними, а знание - залог их богатств.
   - "Отними у него посох - он не упадет, ибо стоит на двух ногах!"
   Почему-то вспомнилась именно эта строчка из "таинства Мученика", которое так усердно вдалбливала мне тётка.
   - Вы пейте чай, пейте...
   Я отхлебнула горячей жидкости. Горлу стало полегче.
   - Тибо, вот он там сидит, делая вид, что спит! А вокруг него пьяные! Одни смеются, другие дерутся... А эти... Они...
   - Вы хотите понять "почему"?
   Я резко сжала платье в ладони. Тут же вспомнились ранки, отчего я вскрикнула.
   - Ах, госпожа, у вас же порезы! Быстро давайте ладони сюда! И киньте эту тряпку на пол!
   - Это мое платье!!
   - Так, сначала перевяжу вам ладони, а потом разберемся с п л а т ь е м!
   Из неоткуда явился настоящий Тибо, тут же резво достающий склянки, бинтики, миску. Но я видела, за всей этой резвостью он скрывает страх. Но перед чем? Перед моими вопросами? Или ответами на них?
   Минут пять Тибо промывал ранки, прямо святясь усердием. Потом еще больше потратил на обработку специальными мазями и лишь через полчаса наконец закрепил бинты удачным узлом.
   - Тибо, пожалуйста, позаботься о платье! Надеюсь, его возможно будет отчистить и починить!
   - Постараюсь сделать всё возможное!
   - Тибо, я, пожалуй, прогуляюсь! Выйду здесь... Думаю, я приду через несколько часов... Да, через несколько...
   - Но этот вид! Госпоже не следует...
   Вот он - настоящий Тибо: "Госпоже, не следует!!"
   - Всё в порядке!.. В порядке...
   Я медленно, словно лишаясь последней защиты, посмотрела на платье. Мне показалось, будто что-то родное уходит, разлетается пеплом на ветру. И от этого мне было больно. Пришлось очень постараться, чтобы твердо отвернутся и сделать шаг к выходу во двор. Этот шаг был тяжелый, в какой-то момент показалось, что сам воздух отвердел. Но я его сделала. Потом еще один, и еще...
   Лишь открыв дверь и почувствовав прохладу предрассвета, я смогла обернуться.
   - Ах да, Тибо, наверху окно разбито... Посмотри, пожалуйста...
   - Конечно, госпожа...
  
   Сколько времени я блуждала по пустому городу, где побывала и что делала - всё это казалось запотевшим зеркалом: картинка есть, но какая именно - непонятно. Но солнце я встретила у подножия холма с монастырем. Здесь было тихо, спокойно и безлюдно. Когда-то тут была оживленная площадка с фонтаном, но огороженная со всех сторон она пришла в запустение.
   Я прошла к ее центру, где грудой камня красовался остов фонтана. Там же и села, глядя по сторонам. Позади меня возвышалась почти отвесная сторона монастырского холма. Впереди виднелись обгоревшие стены разрушенного сарая. Справа и слева серели стены близлежащих построек. Среди них темной дырой выделялся узкий проход, через который я сюда и попала. Странно, вся окружающая обстановка напоминала "чумные тупики", о которых любил повествовать старикан. От ассоциаций и воспоминаний накатило уныние.
   Ничем местным любоваться не хотелось, и я, поджав ноги и натянув на них свитер, подняла глаза к розовеющему небу. Как странно, вечером лил дождь, громыхало. А теперь сквозь светлеющие тучи-облака проглядывали кусочки синеватого неба. Края этих мозаик светились золотом. И это было необыкновенно красивым. Ночь всегда сменяется днем, чтобы не происходило. Так и теперь, меня выдернуло из привычной жизни. Но вот куда?
   Я самой себе показалась малюсенькой мышкой, притаившейся среди камней. Почему? Я была ничтожна, жалка и ... бессильна! Я ничего не могла и не умела. У меня не было даже того знания, о котором говорил Тибо. И я еще возмущалась по поводу вседозволенности магов! Так они ее заработали по праву умений. А аристократия и богачи? Им всё это дозволено по праву рождения и кошелька. А я? На что рассчитываю я?
   От подобных мыслей стало совсем тухло. Я закрыла глаза, упершись носом в коленки. К горлу снова подскочил неприятный ком, словно необыкновенная сухость расширяет его изнутри. В глазах защипало - еще чуть-чуть и по щекам потекут влажные дорожки. Но... Их не было... Их снова не было! И это меня пугало сильнее...
   Неожиданно лоб свело, будто кожу медленно начали оттягивать. И столь же неожиданно ощущение пропало, сменившись резью в висках. Я тут же сжала их ладонями. И вот, боль начала медленно отходить в такт шагам, идущим от того темного прохода. Топ... Топ... Топ...
   Мне казалось, мое сердце стало биться в этот же такт. Топ... Топ... Топ...
   С моего места видно было лишь начищенные блестящие остроносые туфли и черные брюки. Топ... Топ... Топ... Я только сейчас осознала, что продолжала сжимать обеими руками свою голову, а незнакомец всё приближался. Топ... Топ... Топ... Я уже видела ремень с бляхой, инкрустированной каким-то черным материалом, руки, спрятанные в карманы, полы расстегнутого пиджака, поблескивающие пуговицы рубашки. Топ... Топ... Топ... Мое сердце билось всё быстрее и быстрее, захватывая с собой и дыхание. Я больше не могла смотреть на приближение неизвестного и зажмурилась.
   Топ... Топ...Топ...
   До меня долетел необыкновенный аромат: смесь табака и моря с какими-то травами. Таким одеколоном не пах даже Данэр! Шаги затихли. Кто-то совсем рядом со мной слегка кашлянул, привлекая к себе внимание. Я медленно, не решаясь, открыла глаза и столь же медленно, продолжая сжимать голову руками, повернула лицо.
   Зеленоватые с черным коллорированием волосы, завязанные в хвост, обрамляли неожиданно молодое лицо. Черты у него были странные - где-то плавно правильные, где-то неожиданно резкие: резко очерченный подбородок, тонкие губы, правильный нос, глаза... Разрез глаз был ... "лисьем"! Именно "лисьем" - слегка раскосые, сужающие с концов. А цвет... Я не знала, как его назвать - но я тонула в них. Они казались бездонными и беспощадными.
   - Привет!
   Он произнес, а на лице не дрогнул и мускул. Голос низкий и спокойный. Бесстрастный. Безразличный.
   - Здравствуйте...
   Только и смогла вымолвить я. Он не рассматривал меня, не оценивал - просто смотрел в глаза. И неожиданно склонился низко-низко, что я почувствовала его дыхание на своих губах.
   - Ты закрыла Дверь.
   Он не спрашивал, не реагировал - просто констатировал факт. И неожиданно спросил:
   - Зачем?
   - Я... Я не знаю...
   Это была правда. Я не знала, почему Дверь открылась. Так же и не знала, почему она закрылась. И... я закрыла Дверь?!
   - Я закрыла Дверь?
   Странно, мой вопрос произвел первое действие на него - у него слегка изогнулась бровь.
   - Ты.
   Почему-то я взбеленилась - да как я-то?? Это мой мастер там стоял на коленях. Это он закрыл!
   - Нет не я, это мой мас...
   Мой собеседник резко подался вперед, остановившись, лишь когда его губы коснулись моих. Я не успела ни вскрикнуть, ни отскочить. А он, закрыл глаза, глубоко вдохнул мое дыхание и безразлично произнес в мои губы:
   - Ты.
   Я не смела пошевелиться, сидя с приоткрытыми губами, чувствуя его дыхание. А он продолжал всё также смотреть мне в глаза, не отодвигаясь. Эти глаза... Я почувствовала легкое головокружение. И неожиданно от прохода раздались быстрые шаги и какие-то крики. Я и зеленоволосый одновременно повернули головы. Шум всё возрастал. Прошла секунда, и в проем влетел мой старикан, запыхавшийся и чертыхающийся. Он остановился, посмотрел в нашу сторону. Его глаза округлились, когда он разглядывал зеленоволосого. И неожиданно заорал:
   - Ты!
  

Время вышло. Она сильна. Охота на коне.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"