Аннотация: Появление новых героев...(еще большие замуты:))
Глава первая: Начало...
Из помещения слышались, подобно шороху ветра, голоса, музыка, разговоры. А здесь, на балконе одного из этажей замка, все звуки преломлялись в особенную палитру криком бури. Сейчас шел тринадцатый день от Сезона Бурь: пришла зима, и всё в округе превратилось в белую пустыню. Сегодня разыгралась сильнейшая за последнюю неделю метель. Обычно, когда в замке утраивался бал, то музыка и смех слышались в каждом доме деревень, опоясывающих замок, вплоть до малюсенькой лачужки. Сегодня же, даже стоя у открытой двери, ведущей в самую глубь праздника, и то мало что можно было различить! Завывания ветра отдавались железным скрежетом флюгелей башенок.
У старой скульптуры горгульи примостилась Себрара. Хозяйка сейчас всё равно была занята приехавшими гостями, и поэтому, чтобы никому не мешать, а заодно и отдохнуть от разномастной толпы, служанка, хорошенько одевшись, вышла сюда. Она любила зиму, во-первых, потому, что сама была рождена зимой, во-вторых, оттого, что во время зимы большинство дел отходили на задний план. Ну и, в-третьих, просто оттого, что природа становилась необыкновенно прекрасной, и это ей нравилось больше всего.
Закутавшись поплотнее в шерстяной полушубок, девушка подошла к краю балкона. Балкон был старый, и часть некогда белых поручней рассыпалась и обрушилась, и из-за этого, в "сердце" балкона зияла крупная дыра. Аккуратно, держась за остаток поручня, Себрара заглянула в дыру, глядя прямо в низ, на замерший ров. "Высоковато!" Когда-то давно, этот замок был гордостью рода нынешней хозяйки Себрары - Татьяны Ванорской. Теперь же от замка остались лишь полуразрушенные башенки и строения, не только опасные для жизни, но еще и пугающие своей архитектурой - всюду по периметру замка красовались статуи различных демонов и монстров, в любой спальне обязательно присутствовали, хоть и маленькие, но всё же скульптурки мелкой демонской живности. Зато хозяйка пришла в восторг, когда получила полную купчую на этот замок, и в голове у служанки всплыли ее слова, всё еще звучащие с долей эйфории: "Да! Я не опорочу свой род, наконец-то наше лучшее достояние вновь с нами!" И с безумной радостной улыбкой побежала собирать вещи. А когда Себрара впервые увидала этот замок, поняла, почему и ее хозяйку, и род хозяйки называют черным. Хотя в своей мере именно различные слухи и сплетни сделали Татьяну самой популярной в высшем обществе - каждый уважающий себя дворянин знал: Татьяна - самая любимая фаворитка короля. Но Себрара-то знала характер своей госпожи и прекрасно понимала, что короля привлекала не ее "черная" репутация, а ум и красота, и, конечно, в какой-то мере ее умение распоряжаться деньгами. И вот, три дня назад, король, стоя у своего трона, объявил, что хочет устроить незабываемый бал-маскарад. И, конечно же, откликнулась - причем никто не был удивлен - Ванорская. А сейчас все уже во всю веселились. И, кстати, всем нравилось то, что устраивала Татьяна.
Себрара очень осторожно отодвинулась от края пропасти и вновь прильнула к любимой горгулье. Черная, из скального мрамора статуя стояла в основании балкона, и казалось, что горгулья облокотилась в полудрёме на поручень. Летом горги - так статую звала Себрара - была прохладной, несмотря на палящее солнце, а зимой, наоборот, слегка теплой, словно в глубине ее таилась толика первородного огня, откуда по преданию вышли все демонские создания. Между статуей и поручнем было небольшое пространство, как раз такое, что хватало места Себраре. Она любила посидеть, словно в объятиях у горгульи. Никто не мог найти тебя там, никто не мешал, а, значит, и ты занимался лишь тем, что нравилось тебе. А Себраре больше всего нравилось читать и думать. Выемка рядом с горгульей была в левой стороне от входа на балкон, поэтому если кто-то и стал бы искать Себрару, что было бы большой редкостью, то, войдя на балкон, Себрара вошедшего видела, а он ее нет! К сожалению, во время зимы находиться с горги было трудно, а уж попасть в горгины "объятья" и подавно было невозможно - снега наметало столько, что подчас бывало, сам выход на балкон был забаррикадирован. И вот сегодня вышло именно так, из-за чего Себраре оставалось лишь одно - стоять и смотреть на своего "друга".
В первую неделю после переезда сюда Себрара, как и большинство слуг, выполняла функцию носильщика: по повелению госпожи разнообразные вещи из одной комнаты переносила в другую, носила еду рабочим, очищающим ров, или садовникам и служанкам, работающим в саду, помогала обустраивать разнообразные покои, которых к радости хозяйки (а не слуг!) было огромное множество. Но за весь период работ свободного времени было мало, и поэтому с позиции разнорабочего она замок изучила неплохо (где находятся кухня и спальня, она знала хорошо!), но вот с точки зрения обитателя Себрара в замке абсолютно не ориентировалась. Так одним летним вечером, когда все работы были закончены и замок сиял своей отреставрированной красотой, всем слугам, в том числе и Себраре, было позволено делать всё, что заблагорассудится. Все наёмники разошлись по своим близлежащим деревням, слуги разбрелись по тавернам этих деревень, а Себраре податься было некуда, и она решила побродить по замку. К ее глубокому огорчению, после первых же двадцати минут хождения она окончательно заблудилась. Весь замок, казалось, вымер! Ни снующихся слуг, ни охраны, ни уж подавно самой хозяйки - никого видно не было. И потеряв последнюю надежду дойти хотя бы до каких-нибудь покоев, Себрара направилась вверх по большой черно-мраморной лестнице. Вступив на последнюю ступеньку, она тут же обомлела - ее взору представились широко распахнутые двери, ведущие в огромный зал. Летом в здешних местах даже ночи бывают жаркими, и в этот день было именно так, и из-за этого все двери были широко распахнуты. Себрара, даже не задумываясь, быстро прошла в распахнутые двери. Зал был неимоверных размеров. Собой он занимал минимум, как показалось ей, трое или даже четверо покоев, достойных королевской семьи. Не смотря на то, что уже стемнело, здесь было светло. Доступ свету обеспечивали огромные арочные окна, от пола до потолка, размером в два этажа. От наблюдаемой картины, Себрара бессознательно открыла рот: "Сколько же сил потрачено на это богатство? И как такое возможно было построить? Это же не обыкновенно! Так прекрасно!" Витражные стекла окон были все сделаны в одном стиле: сердцевину окна, где соединялись обе створки, венчало витражное изображение летучей мыши, от которой оттенками белого песка расходились витражные лучи света. Мышь была матовой, всё остальное - прозрачным. "Словно прозрачное молоко!" - подумала Себрара, прикоснувшись носиком к стеклу и глядя в пустоту за окном. На полу же в переплетении рельефного мрамора красовалось такое же сочетание - черный скорпион с расходящимися от него молочными лучами.
Девушка рассматривала всё с таким ярким интересом, что не замечала идущего времени. Она открыла очень много интересного: например, что весь потолок был изукрашен лепниной в том же стиле, что и окна с напольным покрытием, что это, скорее всего танцевальный зал для разнообразных балов или приемов, что под потолком висела огромная люстра с черными изображениями гарпий, служащими канделябрами. Но самым интересным открытием тогда стала витражная дверь, с изображениями горгулий. Распахнув дверь, Себрара тогда впервые оказалось на балконе с горгульями. Там поиски и остановились. Ночь была темная, луна светила своим редким зеленым светом, звезды опоясывали ее, и Себрара, окруженная пьянящим ароматом ночи, впервые окунулась в "объятия" горги и уснула, убаюканная песней ветра. На утро ее разбудил гомон снующих слуг, и когда она вышла в зал, ей рассказали, что в скором времени прибудет король и здесь устроится бал. Слуги же и вывели девушку отсюда, но дорогу она запомнила идеально. С того времени она всё чаще стала приходить в этот зал, на этот балкон, к этой горгульи. Со временем обвыклась и с замком, разузнала все его тайные закоулочки, но всё равно всегда возвращалась сюда, к своей горгулье.
Странной волной захлестнули воспоминания. Себрара инстинктивно прижалась оголенной щекой к горги, но тут же отхлынула, "обоженная" морозной поверхности скульптуры. Ей показалось, что множество мельчайших иголочек впились в её щеку, но, к ее немалому удивлению, это не было больно, а даже, наоборот, довольно-таки приятно. Ей сразу вспомнилось, как в летние дни ледяная вода "обжигает" язык. "Хе-хе.... Признайся! Ведь ты меня тоже любишь? Коли даже мороз можешь сделать приятным!" - прошептала над самым ухом горги и расхохоталась нежным смехом, дивясь собственному хорошему настроению.
Себрара не любила балы: они всегда несли большую суету, мгновенную раздробленность среди слуг, вечную ненасытность, переходящую от паники в прострацию. И самым ни то, что не любимым, а скорее непонятным, были гости. Девушка часто разговаривала на эту тему с Татьяной, но всё равно ничего не могла с собой поделать - ей было неприятно общество "высшего общества". Не было в этом ни антипатии, ни какой-то ненависти, которая часто бывает у бедных слуг, просто было ощущение отчужденности "этого" мира от нее.Каждый раз, обдумывая и понимая это, служанка сбегала с балов или приемов к своей горги.
"Третья зима, которую я встречаю с тобой..." - произнесла Себрара, разглядывая заснеженную пустоту балкона. Она находилась здесь уже порядком долго и, осознав, что хозяйка без нее не справится, решила вернуться в зал. Девушка осторожно, шаг за шагом, глядя под ноги, чтобы, не дай Бог, не поскользнуться, направилась к выходу. За спиной раздался резкий свист. Столь же резко развернулась и Себрара и увидела пролетевшую мимо балкона с небывалой скоростью тень. Эта тень имела очень крупные очертания, и ум, которые всегда быстро работал у служанки, мгновенно выдал информацию - "БЕГИ!" И она побежала. Со всех ног с обезумевшим взглядом она влетела в зал, внеся с собой, не только рой снежинок, но и мгновенную тишину в зал.
Страх и ужас, объединившись во что-то еще более пугающее, застелили разум, и, обезумев, Себрара только и вымолвила: "Там.... Надо.... Спасайтесь!" Запыхавшись и от скорости, и от страха к ней подлетела Татьяна: "Что? Что произошло? Се, в чем дело?" Но ответ пришел сам!
Прикрытые створки балкона распахнулись с глухим ударом. На пороге стояло существо, полностью прикрытое темным балахоном. Из-за большого роста существо макушкой практически доставало до конца створок. Огромный капюшон, отделанный черным мехом, закрывал лицо. Снег, летящий в спину вошедшему, делал фигуру еще более пугающей - казалось, что в белом мире прорезали черную брешь. Весь зал с остановившимися сердцами смотрел на представшую картину. Существо же, казалось, ничего не чувствувало, не видело или ни хочтело замечать.
Огромная рука в темной перчатке медленно поднялась к лицу вошедшего, сделала жест, похожий на тот, каким люди вытирают пот, и откинула капюшон. Зал ахнул!