Мальгин Сергей Романович. Ноги

Ну что, приступаем, помолясь?

НОГИ

Мужик один живет в Большеречье. Жена-учителка, дочь, квартира по ипотеке. Мы у него в чулане обитаем, с безденежья и по общему положению нашему. Мужчина был видный, с мускулатурой. Рожа красная, стрижен под "ноль", пиджак выходной в плечах трещит, слесарь-монтажник потому что. А звали его Ульян Петрович.

Пришел он как-то домой, сел на диван, включил телевизор. Дикторша грудью трясет, про вздымающийся ВВП рассказывает, а Ульяну ни к чему ВВП, да и не слышит он дикторшу. Думу думает Ульян. Думу простую, да невеселую - отправили Ульяна на заводе в отпуск неоплачиваемый. Жена в школе, дочь на продленке - некому Ульяна от тоски спасти, кроме нас. День сидит Ульян, второй, и третий, телефон согревает, слова вежливые в него складывает. Да видно, не нужны никому слесари-монтажники, не звонит никто в ответ. На седьмой день от тоски уж и в коридоре не пройти было.

Выползли мы тогда из чулана. Смотрим, в коридоре обои новенькие, бежевые, в прошлом годе клеили - а уж посерели. Ну, мы разгребли тоску чуток, заползли Ульяну за ухо и говорим-шепчем:
- Ульяша, вольно ж тебе тоску копить.

- А что ж делать-то еще? - шепчет в ответ Ульян. - Нет у меня такой силы, чтобы тоску разогнать. Был бы я один, гулеванить бы начал аль народ на бунт подбивать. А так - жена кой-чего получает, дочка в школе... вроде живем ведь. Грех жаловаться, у иных и того нет.

- Глупый ты, Ульян. - мы ему в оба уха. - До седых волос нажил, а ума в голове не прибавил. Нынче такое время, Ульян - что ни делай, все к худшему. Хочешь сдохнуть тихо - сдохни, но тогда не нагоняй уж тоску. Вон, Колька двумя этажами выше ноги потерял - так тихо-мирно влез в петлю на кухоньке, оставил жену и четырех спиногрызов горе горевать.

Вздохнул Ульян, выключил телевизор, ушел на кухню ужинать. А мы - за ним. На холодильнике устроились, шепчем:
- Еще гулеванить можно, да. Петька из соседнего подъезда уже все прогулеванил - и жену, и детей, и квартиру свою.
- Как квартиру? - ошалел Ульян.
- А вот так. Продал за десять ящиков водки. Он бы рад и ноги продать, да кто ж у такого пьяницы ноги-то купит?

Сидит, плачет Ульян. "Ванька-мокрый" да алой на окошке стоят, подмигивают. Ванька, как и положено, мокрый, а алой колючий. Обнялись мы с алоем да подтянули: "Врагу не сдае-о-отся отва-ажный Варяг, поща-ады никто-то не жала-ает!". Обиделся Ульян на подначку, куртку с вешалки ухватил, да бежать из дому. А мы за хлястик оторванный ухватились, да в карман влезли. Нам-то что: сидим да шепчем:

- А бунты бунтовать - это мы запросто, чего там. Давеча помнишь, в Благовещенске, народ на елочку собрался? Говорят, вроде никого не убили. А где тот народ? Добился чего-нибудь? Где их ноги?

Встал Ульян как вкопанный посреди улицы, люди об него бьются, матерят. А он стоит, шепчет:
- Чего ж делать-то мне тогда?

- В церкву сходи, помолись. Оно и легче станет.

Пошел Ульян в церковь. Купил на последние деньги свечу, поставил. Пал на колени, молиться начал.

Когда они (ученики) говорили о сем, сам Иисус стал посреди их и сказал им: мир вам. Они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа; но Он сказал им: что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у меня. И, сказав это, показал руки и ноги.

Лука 24,36-40

Долго молился Ульян. Свеча до половины догореть успела. Вышел из храма, а на паперти к нему старушка кинулась ветхая, в старую шаль укутанная. Пала перед ним на колени, ноги целует: - Святой, святой! Ножки твои дай поцелую, ножки...

Принялся Ульян бабку поднимать да совестить - что ж ты, бабушка, не видишь? Никакой я не святой, даже бог мне не помог. А та все не унимается. Вынул тогда Ульян свой кошелек пустой, отдал ей, да бежать, покуда богомольцы не побили.

Прибежал домой, а там мы на диване сидим, дикторшу смотрим. От той уже только ноги показывают, лица не видно.

- Что, Ульян, сходил в церковь?
- Сходил. - говорит. - Иконку купил, в красный угол поставлю. Николаю Чудотворцу молиться надо, говорят.
А в глазах тоска плещется. Ну, нам дела нет, мы сидим, опять дикторшу смотрим.
- Что ж, какому святому когда молиться - наука полезная и в жизни часто пригождается. Вино пьют кислое, а при нужде едят соленое и Николаю Чудотворцу молятся.

Тут Ульян аж почернел лицом весь.
- Ах вы, ироды, черти подколодные! Доколе ж вы мне душу смущать-то будете?! - да на нас с иконой наперевес. Хвать - а диван-то пуст. Только в ухо ему голоса шепчут:

- Глупый ты, Ульян. Еще к экстрасенсу сходи, тот-то поболе возьмет, ста рублями за иконку не отделаешься.

Скрипнул он зубами, но иконку не бросил. Как обещал, повесил в красный угол.

Тут приходит с работы жена, приносит свежий журнал "Сторожевая Башня". Говорит, на работе всунули. Стал Ульян с горя читать этот журнал. Видит, одни христиане других ругают. Говорят, они самые истинные а все другие - не очень.

Бросил Ульян журнал в мусорку, стали вместе с женой ужин готовить. Дочь с продленки пришла, села уроки делать. Потом все поужинали да спать легли.

Подглядываем мы в Ульянов сон, а ему Иисус снится. Так и так, говорит: ты, Ульян, тоскуешь не от бесов, а от того, что гордишься сильно. Гордыню свою надо давить. Ударят тебя по левой щеке - подставь правую. Это ж просто. Хочешь, покажу?
Ульян, знамо дело, хочет. Ну Иисус ему и говорит: - ну тогда врежь мне правой. Да не бойся, я ж Иисус, еще и не такое со мной бывало.
Размахнулся Ульян, да приложил Иисуса по сусалам. У того кровь течет, а он хохочет и говорит - а теперь левой.
Врезал Ульян и левой. Иисус, понятно, весь в кровище уже, нос сломан, а глаза горят.
-Теперь я тебе, Ульян, приложу. Глядишь, у тебя в голове мозги на свое место встанут.

И приложил Иисус Ульяну, да так, что тот с кровати свалился. Жену, конечно, разбудил. Та свет зажгла, а у мужа хоро-ошая блямба на скуле, аж до кости. Ты как же это так? - жена ему. А он скулу потрогал, улыбнулся странно и шепчет как бы про себя: - Ноги. Ноги, говорит, целовать...

С той поры изменился Ульян. В церковь ходит каждое воскресенье, сам крестился, дочку крестил. Работу по специальности, правда, так и не нашел, пошел в грузчики, в продуктовый. Пришлось продать квартиру, переехать в однокомнатную. Синяки тоже часто с работы приносят. То нос разобьет, то губу. Но зато на ноги он теперь каждое утро надевает новехонькие смазные сапоги.

А мы што, мы так и живем в чулане.

Мы слепы. И не зная, где сокрыто Богом для нас врачевание, ходим по всем, Богом данным средствам и естественным и сверхъестественным... все на Него единаго уповая и Ему предавая участь свою и тех, о коих заботимся... Благослови вас Господи! Всем знаемым поклон. Буду писать и к ним, но не сейчас.

Св. Феофан Затворник ( N701. письмо 459. вып.З. стр. 169.)

Комментарии: 1, последний от 26/03/2011. © Copyright Мальгин Сергей Романович (smalgin4l0ve@NO4SPAMgmail.com) Размещен: 26/03/2011, изменен: 26/03/2011. 8k. Статистика. Рассказ: Проза Провинция		Ваша оценка:
Аннотация: Пришел он как-то домой, сел на диван, включил телевизор. Дикторша грудью трясет, про вздымающийся ВВП рассказывает, а Ульяну ни к чему ВВП, да и не слышит он дикторшу. Думу думает Ульян. Думу простую, да невеселую - отправили Ульяна на заводе в отпуск неоплачиваемый.

Мальгин Сергей Романович : другие произведения.

Ноги