Аннотация: Однажды адвокат Иннокентий Трибулкин, совершая утреннюю прогулку перед работой, видит в марине яхт-клуба незнакомую океанскую яхту и знакомится с необычным капитаном. Эта встреча круто меняет его жизнь
Слово "мечта"
на "мачту" похоже,
А может быть, это
Одно и то же?
Е. Григорьев
В то летнее утро Иннокентий Трибулкин заметил высоченную грот-мачту в марине яхт-клуба еще с другой стороны портовой гавани. "Ого!" - сказал он про себя, сбегая по каменным ступенькам широкой пологой лестницы, ведущей к морю от городских построек. Почти каждый день перед работой, если не отвлекали совсем уж срочные дела, Трибулкин совершал утренний моцион по набережной, подковой огибающей акваторию порта. А жизнь этого сердца приморского города замирала только глубокой ночью, и то ненадолго.
Солнце уже окрасило золотистым блеском облака на рассветном, бледно-голубоватом небе, золотом отблескивали и волны, лениво плескавшиеся о камень набережной. Легкий утренний бриз с моря пахнул свежим арбузом, прибрежной тиной и водорослями, выброшенными на берег.
Иннокентий спустился к самой воде, опустил ладонь в волну, провел мокрой ладонью по щекам, не обращая внимания на то, что соленые капли упали на лацканы пиджака - поздоровался с морем. В это время все звуки просыпающегося порта - плеск волн, вскрикивания чаек, постукивание двигателя спешащего куда-то буксира, удар корабельного колокола на каком-то из пришвартованных судов - надолго заглушил длинный прощальный гудок уходящего в море сухогруза.
Оставляя по правую руку нефтяной и угольный терминалы с деловито двигающимися кранами, похожими на гигантских суставчатых пеликанов, Иннокентий миновал рейдовый мол с полосатой башней маяка на оконечности, увенчанного мигающей фонарной призмой. Не спеша прошел мимо пассажирского причала - там стоял белоснежный трехпалубный круизный лайнер, и двинулся дальше - к оконечности, где располагалась марина яхт-клуба с приткнувшимися к длинному пирсу двумя десятками швертботов. И сегодня среди них появилась незнакомая яхта с мачтой, торчавшей на две трети над паутинистым лесом прочих мелких.
В кармане пиджака зазвонил мобильник - недавно приобретенный навороченный айфон. Он с удовольствием пользовался бы обычным кнопочным телефоном без всяких наворотов, однако статус солидного и успешного адвоката требовал, чтобы и мобильный телефон у него был соответствующий. Хотя Иннокентий установил на нем немного дребезжащий звонок-ретро, как у древнего стационарного телефона с диском. Использовать мелодии он давно перестал и забыл, когда пользовался камерой - нечего было снимать. Поглядывая на высокую грот-мачту и продолжая не спеша идти по набережной к пирсу яхт-клуба, Иннокентий достал мобильник.
- Иннокентий Михалыч! Здрасте! - протараторила трубка голосом Леночки. - Вы скоро будете?
- К вам посетитель, - сказала Леночка. - Он еще вчера записался.
- Лена, на время посмотри - который час? - спросил Иннокентий.
- Полдевятого, - ответила Лена после некоторой паузы.
- Ну, так рабочий день у нас во сколько начинается? Пусть ждет или приходит после девяти, - сказал Иннокентий и отключился.
Бодрым шагом он дошел до поста охраны яхт-клуба, где на скамеечке возле будки медитировал на утренней прохладе бывший сторож, а ныне сотрудник частного охранного предприятия Пантелей Христофорыч - человек большого жизненного опыта, вследствие чего приобретший несколько отрешенный, философский взгляд на жизнь. Иннокентий знал Христофорыча с десяток лет, с тех пор, как активно участвовал в жизни яхт-клуба. Правда в последние годы Трибулкин уже не гонял на швертботах и лишь изредка, когда отпускали дела, мог взять яхту напрокат для морской прогулки, но когда утром проходил мимо марины, всегда перекидывался парой слов со сторожем.
- Буэнос диас! - поздоровался Иннокентий.
- Калимэра! - ответствовал Христофорыч, поднимаясь со скамейки.
- Вижу, новая яхта появилась, - сказал Иннокентий, пожимая ему руку.
- Крейсерская, - сообщил сторож, доставая сигарету и закуривая. - Шкипер списал на берег матроса, говорит - аппендикс у него воспалился. Заодно запас топлива и воды хочет пополнить.
- А можно глянуть на яхту?
- Да иди посмотри, шкипер на борту. Он наших попросил подыскать матроса, а не найдут, так и пойдет дальше.
Иннокентий ступил на пирс и двинулся по дощатому настилу мимо ряда швертботов к высокой грот-мачте. В кармане снова задребезжал айфон. Он достал мобильник, взглянул на дисплей и чертыхнулся - звонила бывшая жена.
- Трибулкин, - сказала она мрачно. - Ты помнишь, что должен приехать и подписать документы на дачу? Или забыл, как всегда?
- Я все помню, Катерина, - сквозь зубы сказал Иннокентий. - Ты ведь там живешь, и никто не собирается дачу у тебя отнимать. Мы вроде по-хорошему обо всем договорились...
- Это так, но с документами мне будет спокойнее.
- Еще раз говорю - приеду через пару дней. Извини, я сейчас занят, - сказал Иннокентий и отключился.
Крейсерская 40-футовая яхта была аккуратно пришвартована к пирсу бортом, а форштевнем в сторону города. На высокой скуле белого стекловолоконного борта красовалось имя - "Aiko". Вооружение бермудского шлюпа - паруса грот и стаксель убраны и аккуратно свернуты, стоячий такелаж натянут и надежно закреплен, палуба, покрытая узкими планками из светлой тиковой доски, сияла чистотой. По многим признакам Трибулкин видел, что лодка рабочая - не для легкомысленных круизных прогулок, а для серьезного океанского плавания, и явно побывавшая во многих переделках.
Иннокентий прошел вдоль борта в сторону кормы. В просторном кокпите под полотняным навесом на боковом рундуке сидел шкипер. Перед ним стоял небольшой раскладной столик, на нем упаковка с полудюжиной банок пива, большая красивая раковина, из которой торчали чубуки нескольких трубок, кожаный кисет и еще какие-то курительные принадлежности. Шкипер, могучий, в меру волосатый, покрытый равномерным красноватым морским загаром, был в одних шортах цвета хаки и босиком, но на голове сидела белая фуражка с золотым крабом на околыше, из-под которой спадали на плечи длинные черные волосы с проседью. Короткая бородка тоже имелась - обрамляла широкое горбоносое и черноглазое лицо, на плече - тату китайскими иероглифами. Шкипер курил трубку, выпуская дымные колечки, отхлебывал из банки и рассматривал город, амфитеатром спускавшийся к гавани порта.
- Доброе утро! - поздоровался Иннокентий.
Шкипер оторвался от созерцания города и сфокусировал взгляд на Трибулкине. - Доброе, - прогудел он в ответ.
- Скажите, пожалуйста, а мачта не слишком высока? - почему-то спросил Иннокентий.
Шкипер с любопытством оглядел долговязую фигуру Трибулкина в строгом костюме с галстуком.
- Для океанской яхты в самый раз. Ну, и кроме того, она проходит под всеми важными мостами.
- А какие мосты важные?
- Для меня в мире есть три самых важных моста - Босфорский, Золотые ворота в Сан-Франциско и Харбор-Бридж в Сиднее.
Иннокентий помолчал, потом спросил:
- Далеко идете, если не секрет?
- Кругосветка, - сказал шкипер. - А ты перелазь сюда, - неожиданно предложил он. - Хочу спросить кое-что.
Борт яхты немного возвышался над уровнем пирса, но в кормовой части ограждающего леера не было, поэтому Трибулкин, поколебавшись, легко ступил с причала на деревянный декинг палубы и, минуя большой штурвал начищенной до блеска красноватой меди, оказался в кокпите. Шкипер показал на рундук против себя.
- Присаживайся.
Когда Иннокентий расположился, шкипер достал из упаковки банку и поставил перед ним на столик. В общем-то, Иннокентий никогда не пил с утра, но сейчас он с интересом взял банку и прочел затейливую надпись белым на зеленом фоне: "Very strong ale".
- Спасибо, - сказал Трибулкин, открыл банку, отсалютовал шкиперу и сделал небольшой глоток. Холодное, сладковато-терпкое, вяжущее язык, пиво казалось совсем не крепким и приятно освежало.
Шкипер в ответ тоже приподнял банку, сделал большой глоток, потом протянул широкую, твердую, как доска, ладонь.
- Филипп, - представился он. - Можно Фил.
- Иннокентий.
Он глотнул из банки, потом еще, достал пачку сигарет и спросил:
- Можно закурить, Фил?
Шкипер покосился на сигареты. - Спрячь, - сказал он и достал из раковины одну из трубок. - Попробуешь капитанского табака?
- С удовольствием, - сказал Иннокентий.
Филипп взял со столика нож, в котором оказалось множество приспособлений, достал из кисета щепотку табака, аккуратно набил и утрамбовал табак в трубке.
- Прошу, - сказал он, подавая трубку Трибулкину. - Черешневая, а табак я всегда покупаю в Марселе.
- Спасибо, - Иннокентий взял трубку, после нескольких неудачных попыток все-таки прикурил от длинной спички, затянулся и окутался облачком необычайно ароматного дыма. Он отхлебнул из банки, пыхнул трубкой и даже зажмурился от удовольствия. Ему совсем расхотелось идти на работу, потому что было необычайно хорошо сидеть вот так на яхте, беседовать со шкипером, слушать крики чаек и плеск волн, затягиваться ароматным дымом и по глотку пить холодный крепкий эль.
- Так что вы хотели спросить, Фил? - спросил Трибулкин после некоторой паузы.
Шкипер поерошил бородку, пыхнул несколько раз трубкой.
- Был у меня на яхте матрос, хороший парень, но как назло случился у него на переходе приступ аппендицита. Ближайший порт был ваш, вот я его здесь и списал на берег - отправил в больницу. Сказали, что не зря, аппендикс вот-вот мог лопнуть. Сразу сделали операцию, так что все нормально, но в плавание он теперь никак не годится.
- Да, хорошо, что так закончилось.
- Сейчас, погоди минутку...
Шкипер встал, спустился по ступенькам и исчез за дверью, которая вела из кокпита во внутренние помещения яхты. Иннокентий через приоткрытую дверь увидел миниатюрный камбуз с маленькой плитой и мойкой, за ним деревянную обшивку салона с круглым иллюминатором и спинку дивана черной кожи. Через минуту шкипер вернулся, бросил на стол связку сушеной барабульки и снова расположился на рундуке.
- Угощайся, - сказал он, отрывая одну рыбку от связки.
- Спасибо, - сказал Трибулкин, тоже оторвал рыбешку и стал очищать от чешуи.
- И вот теперь мне позарез нужен матрос. - продолжил шкипер. -Ребята с вашего яхт-клуба обещали помочь, но я могу ждать еще только пару дней, потом по графику надо идти дальше. Если здесь не найму, то придется искать в следующем порту по маршруту - это в Одессе.
Он разломил рыбку пополам, очистил и сунул в рот.
- Хотелось бы, конечно, своего, русского, а если нет, то буду искать на следующей стоянке - уже в Марселе. В Марселе я, кстати, родился и провел там все детство - родители работали в советском торгпредстве.
- А без матроса тяжело?
- Во внутренних морях еще можно справиться одному. Но вот когда выйдешь в океан - там и в правду тяжело. Так вот я тебя еще хочу попросить, может быть, ты тоже поможешь подыскать матроса. Условия такие: плачу 500 евро в месяц, но человек должен быть хоть немного знаком с яхтами и парусами и, главное, готов уйти в плавание минимум на годик-полтора.
Иннокентий почесал в затылке, потом отхлебнул еще пива. В кармане зазвонил телефон. Трибулкин извинился и достал трубку. Звонил председатель коллегии адвокатов.
- Иннокентий Михайлович, доброе утро, - сказал он. - Вы не забыли, сегодня заседание коллегии в 15.00, и у вас доклад?
- Доброе, - ответил Трибулкин. - Да, конечно, доклад у меня готов.
- Прекрасно, так ждем вас.
- Да, я буду, до свиданья, - сказал Иннокентий и отключился.
- Работа, - понимающе сказал Филипп. - А кем ты работаешь, если не секрет?
- Я адвокат, - со вздохом сказал Трибулкин. - Но когда-то я занимался парусным спортом - гонял на швертботах и успешно - на соревнованиях занимал призовые места. Потом стало не до спорта -- работа занимает все время, хотя яхт-клуб я не забываю.
Они со шкипером почти синхронно отхлебнули из банок, Филипп задумался, словно что-то вспоминая, а потом сказал:
- Двенадцать лет назад у меня был хороший бизнес - я торговал минеральными удобрениями. Зарабатывал много, но и крутиться приходилось, как хомяку в колесе. Потом в какой-то момент я подумал - а для чего мы работаем? Если чтобы жить, то на жизнь-то и времени не остается. А жить для того, чтобы работать мне осточертело...
С круизного лайнера донесся удар корабельного колокола. Порт уже вовсю жил обычной насыщенной жизнью - длинным гудком известил о прибытии входящий в гавань контейнеровоз, пара-тройка буксиров спешила по каким-то делам, в марину яхт-клуба вошел быстроходный катер, описал круг и причалил к пирсу поодаль на свободное место между швертботами. Шкипер проследил взглядом за манипуляциями катера и продолжил:
- И еще подумал - почему я, вместо того, чтобы видеть мир, полный чудес, должен заниматься тупым скирдованием бумажек под названием деньги?
Он пыхнул трубкой и выпустил несколько дымных колечек.
- Иннокентий, ты имеешь понятие о том, что такое колесо сансары?
- Да, когда-то я сильно интересовался всякими восточными учениями. Это вечное колесо страданий.
- Точно. Великие мудрецы в свое время все расписали - ты вертишься, как хомяк в колесе сансары, потом умираешь, снова рождаешься в новом теле и опять попадаешь в то же самое колесо. А бежать из этого колеса в нирвану - страну вечного блаженства - можно только через долгий путь духовных практик.
- Это не для нас, - сказал Иннокентий. - Если, конечно, не решиться уйти в монастырь.
- Так вот слушай - однажды, как-то случайно, мне попалось на глаза объявление о продаже яхты. Денег к тому времени я заработал достаточно, и вдруг мне дико захотелось увидеть мост Золотые ворота в Сан-Франциско. И еще подумал я, вот он - путь из колеса, и не в следующей жизни, а прямо здесь и сейчас.
- Здесь и сейчас, - завороженно повторил Иннокентий.
- В общем, я продал свой бизнес к чертям собачьим, купил яхту, прошел курс обучения навигации, обращения с парусами и получил шкиперскую лицензию. Ну, в первое время пришлось погонять по коротким маршрутам, но уже через полгода я отправился в первую кругосветку. И таки увидел мосты Золотые ворота, Харбор-Бридж и еще много чего...
- Ну да, расскажите мне про Сингапур.., - пробормотал Иннокентий. Он уже опустошил банку и чувствовал, как приятное тепло разливается по всему телу.
- Сингапур? - переспросил Фил. - Да, и в Сингапуре я побывал и в Гонконге и в Нагасаки.
Он помрачнел, достал еще банку из упаковки и поставил рядом с Трибулкиным.
- В Нагасаки я захожу в каждой кругосветке.
- Зачем? - спросил Трибулкин. Он поколебался, потом все-таки открыл вторую банку и сделал глоток.
Фил встал, подошел к борту, вытряхнул из трубки остатки табака в море. На мускулистой спине у него тоже синели татуировки иероглифами в три ряда - две на лопатках и одна между ними. Он вернулся в шезлонг, снова набил трубку из кисета, лежащего на столе, прикурил от длинной спички и выпустил несколько колечек.
- В Нагасаки я навещаю могилку моей девушки.
- О, Господи, - сказал Трибулкин. - Сочувствую вам.
- Айко была танцовщицей в ночном клубе. Там я с ней и познакомился в первой кругосветке. Я хотел забрать ее с собой... и она была согласна. Но ее держал проклятый контракт на год вперед, который она не могла нарушить. А когда я во второй кругосветке вернулся в Нагасаки, Айко уже не было в живых.
- А что с ней случилось?
- Какие-то местные разборки между бандами якудза, ее случайно убили в перестрелке.
- Соболезную вам, - повторил Иннокентий. - Поэтому яхта так называется?
- Да, - сказал шкипер. - Это случилось девять лет назад... но я обязательно каждый год ее навещаю.
Он помолчал, попыхивая трубкой, потом отхлебнул из банки. Глаза его заблестели.
- Она была такая миниатюрная, как ребенок, а на плече и спине татуировки из иероглифов. Я как-то спросил, что они означают, и она объяснила: на плече написано - "мечта", а на спине - "свобода", "красота" и "вечность".
Иннокентий глянул на татуировку на его плече.
- У вас тоже тату.
- Я набил такие же себе уже после ее смерти.
В кармане у Трибулкина снова задребезжал айфон. Опять звонила Леночка. Иннокентий извинился, нажал на прием и поднес телефон к уху.
- Иннокентий Михалыч! - опять протараторила Леночка. - Где вы? Тут уже пять посетителей.
- Леночка, - сказал негромко Иннокентий. - Непредвиденные обстоятельства, я задерживаюсь.
- Ничего не случилось, я же сказал тебе - непредвиденные обстоятельства. А Константин Петрович пришел?
- Да, он у себя.
- Отправь посетителей к нему.
- Но они все хотят именно к вам!
- Тогда скажи - пусть приходят через час, - сказал Трибулкин и отключился.
- Фил, - сказал он. - А какие места вы собираетесь посетить в этой кругосветке?
- Про Одессу и Марсель я тебе уже сказал. В Одессе живет старый друг, надо его повидать. В Марселе, вообще-то, мне долго задерживаться нельзя, там у меня проблемы с полицией. Сниму только валюту в банкомате. А матроса искать буду уж в следующем порту после Марселя, ежели и у вас и в Одессе не получится.
- А какие проблемы с полицией?
- Подрался в кабаке с местными арабами. Сейчас там уже полгорода арабов и африканцев. Те уроды приставали к женщинам в присутствии мужей, ну и пришлось поучить их вежливости.
- А как же мужья?
- А что мужья? Трусы! Времена благородных французских шевалье давно прошли. А полицейские в глубине души все-таки были на моей стороне, поэтому обошлось без последствий.
Трибулкин с уважением покосился на громадные кулаки шкипера.
- А после Марселя куда?
- А дальше Крит, надо побывать в лабиринте.
- Но ведь это миф, - сказал Иннокентий. - На самом деле никакого лабиринта там нет.
Филипп снисходительно посмотрел на него.
- Лабиринт есть, просто не знают где вход.
- А вы знаете, где вход?
- Думаю, что знаю.
Иннокентий прокашлялся.
- А после Крита?
- После Крита обязательно нужно зайти в Барселону. Этот город меня вдохновляет. Скажи-ка, Иннокентий, ты знаешь какая главная достопримечательность в Барселоне?
- В Барселоне я не был, но знаю, что там есть знаменитый храм Саграда Фамилиа.
- Многие думают, что это главное в Барселоне, однако там есть и много других замечательных мест. А я стараюсь всегда посетить собор Святого Сердца на горе Тибидабо - храм неописуемой красоты. Представляешь, на крыше у него гигантская статуя Спасителя.
- Представляю! А дальше?
- Потом переход через Атлантику до Южной Америки. Первый порт - Рио, затем Монтевидео, после него - Буэнос-Айрес. Потом нужно обогнуть мыс Горн и там уже Тихий океан. С той стороны материка остается зайти в Вальпараисо, это в Чили, и оттуда на Рапа-Нуи - остров Пасхи. Вот там я ни разу не был, хочется взглянуть на моаи - каменных истуканов. И на острове Пасхи закончится первая половина кругосветки.
- Как же, что такое моаи я знаю, в свое время почитывал Хейердала, - сказал Трибулкин. - Аку-аку и все такое. А потом?
Шкипер чубуком трубки рисовал в воздухе причудливый маршрут:
- Возвращаемся через Французскую Полинезию, заходим в Окленд - это в Новой Зеландии, потом Сидней и через Индонезию - там тоже чудес полно - в Сингапур. Потом в Нагасаки, оттуда идем через Шри-Ланку, Аравийское и Красное море, Суэцкий канал в Средиземное - тут уже считай мы почти дома.
- Здорово! - сказал Трибулкин и допил остатки эля из второй банки. - И это займет полтора года по времени?
- По расчетам да, полтора года, - сказал шкипер. - Если не будет непредвиденных обстоятельств.
- А какие могут быть непредвиденные обстоятельства?
- Ну, например, пираты, - сказал шкипер и зевнул. - Или яхта налетит на риф.
- А что, действительно сейчас есть пираты?
- Еще какие. Особенно в Юго-восточной Азии, могут попасться еще, когда идешь вдоль побережья Африки возле Сомали, потом и в Южной Америке около Венесуэлы.
- И вы встречались с ними? - спросил Иннокентий.
- Бывало, - сказал шкипер, открывая новую банку с пивом. - Если встречаешь пиратов, то возможны два варианта. В одном случае платишь деньги, в общем-то, небольшие - в пределах трехсот-пятисот долларов, и тебя пропускают. А если это не проходит, то на такой случай у меня есть пулемет ПКМ.
- И вам приходилось использовать пулемет?
- Лишь однажды, - сказал шкипер. - И то, стрелять не пришлось, достаточно было только его показать.
- Сильно! - воскликнул Трибулкин и посмотрел на упаковку с пивом - там еще оставалось две полных банки. Снова зазвонил телефон в кармане, Иннокентий взглянул на дисплей - звонил один из клиентов, нажал на кнопку отбоя и вернул телефон обратно. Потом решительно тряхнул головой.
- Послушайте, Фил, - спросил он. - Вы бывали в Нью-Йорке?
- Конечно, и не раз.
- Вы же знаете, что там есть Центральный Парк и в этом парке у Южного входа находится пруд?
- Ну да, и там я тоже был не однажды.
- Вот вы случайно не знаете, куда деваются утки из этого пруда зимой, когда вода замерзает?
Шкипер посмотрел на Иннокентия со странным выражением и сказал:
- Конечно, знаю. - Пыхнул несколько раз ароматным дымком из трубки. - Только для каждого ответ будет свой.
Иннокентий посидел немного, глядя на город.
- Фил, - сказал он, поднимаясь с рундука. Его немного качнуло. - Извините, жалко уходить, но мне пора - люди ждут. Очень приятно было с вами познакомиться.
Филипп тоже встал и протянул руку.
- Мне тоже, Иннокентий, - сказал он, обмениваясь крепким рукопожатием с Трибулкиным. - Я буду здесь еще два дня, если что...
- В любом случае я приду попрощаться и пожелать вам счастливого пути, капитан, - сказал Трибулкин уже с пирса.
Когда он, помахав Христофорычу, продолжающему медитировать на скамейке у будки охраны, стал подниматься по крутому тротуару к городу, в кармане снова задребезжал телефон.
Трибулкин сморщился, как от зубной боли. Звонил крупный строительный подрядчик, который занимался долевым строительством. Когда-то в "лихие" 90-е он ходил в малиновом пиджаке с золотой цепью на шее и многие дела решал на "стрелках". Сейчас же стал порядочным бизнесменом, хотя многие повадки из прошлого сохранились.
- Слушаю, - ответил Иннокентий.
- Мы с вами недоговорили.
- Сергей Петрович, я же вам все объяснил в прошлую нашу встречу. В деле нет никаких зацепок в вашу пользу.
- Вы мне пообещали, что найдете лазейку.
- Мне так показалось вначале, но потом я внимательно рассмотрел дело и понял, что никаких шансов выиграть у вас нет. Придется возвращать деньги и выплачивать компенсации.
- Иннокентий Михайлович, - сказал Сергей Петрович. - Если вы отказываетесь мне помочь, то у вас могут начаться разного рода неприятности, вы же знаете мои возможности.
- Вы мне угрожаете?
- Понимайте, как знаете.
- Сергей Петрович, - сказал Трибулкин. - Вы знаете, что такое колесо сансары?
- Какое еще колесо? У вас, мне кажется, что-то не в порядке с головой.
- А еще, Сергей Петрович, вам не мешало бы поинтересоваться, что такое закон кармы. Обычный закон еще можно обойти, а закон кармы действует неотвратимо, - сказал Иннокентий и отключился.
Когда Иннокентий пришел в офис и открыл дверь, на которой висела солидная табличка, гласящая золотыми буквами на черном фоне: "Адвокатская контора И. Трибулкин", в приемной действительно дожидались пять посетителей. С ними он разобрался быстро. Троих с тяжбами к соседям типа: "они крадут наших кур" или "они отравили нашу собаку" он все-таки отправил к помощнику, Константину Петровичу. С двумя клиентами, у которых были более серьезные дела, касающиеся земельных отношений, Трибулкин занялся сам, быстро вошел в курс дела, составил исковые заявления в суд и направил клиентов к Леночке для дальнейших действий. Все эти дела заняли около полутора часов. Отделавшись от посетителей, попросил Леночку сварить кофе, взял горячую чашку и подошел к окну, откуда открывался прекрасный вид на залив и порт. Грот-мачта яхты "Айко" высилась на том же месте.
Между тем подошло время отправляться на коллегию, и Трибулкин поехал туда на такси - не стал искушать судьбу после выпитого с утра пива. Коллегия прошла, как всегда скучно. Иннокентий прочел свой доклад, потом в пол-уха слушал доклады коллег, думая при этом совсем о другом. Он думал о том, куда все-таки деваются утки из пруда в Центральном Парке Нью-Йорка зимой, и на самом ли деле шкипер Филипп знает, где может находиться вход в лабиринт Минотавра на Крите. И еще Трибулкин думал о девушке из Нагасаки.
Когда он вернулся в свою просторную трехкомнатную квартиру в элитной многоэтажке, недавно построенной в самом престижном районе города, то некоторое время просто лежал на диване, отключив телефон и бездумно глядя в потолок. Потом не спеша поужинал, выпил чашку кофе, глядя в окно, откуда отлично была видна бухта, порт и высокая мачта яхты "Айко" на том же месте у причала яхт-клуба.
Около 9-ти часов вечера, когда сумерки сгустились и на небе появились звезды, Трибулкин вышел погулять. Через час он вернулся и заглянул к соседу и приятелю Грише, с которым они разговаривали некоторое время. Потом Иннокентий вернулся домой, достал из кладовки объемистую спортивную сумку и начал укладывать туда вещи. Собрав сумку, он улегся в постель, долго не мог заснуть, наконец уснул тревожным сном и, как ему показалось, сразу же проснулся. Посмотрел на часы у изголовья - было еще около 6-ти утра, и за окном только начало светать. Он вскочил, быстро умылся, побрился, сварил и выпил кофе, потом облачился в приготовленный еще вечером спортивный костюм, кроссовки, взял сумку и вышел из дома, тщательно заперев на четыре полных оборота дверь.
Трибулкин направился в сторону конторы. Когда вышел на открытое место, посмотрел на порт и марину яхт-клуба и остановился - высокой мачты у причала не было!
Иннокентий почти бегом спустился к заливу - это заняло минут пятнадцать - подошел к будке охраны. Христофорыч был уже на месте, на своей скамейке, курил и задумчиво рассматривал хмурое рассветное небо, затянутое облаками.
- Хола! - меланхолично ответил сторож, никак не выказав удивления по поводу раннего визита и внешнего вида Трибулкина. Иннокентий достал сигарету, прикурил, попытался выпустить дымное колечко - не получилось.
- Скажи, Христофорыч, а тот шкипер на крейсерской яхте уже отчалил? - спросил Трибулкин безразличным тоном.
- Нет, он отошел на нефтяной терминал заправиться топливом. Все еще ждет матроса, а отчаливать собирался завтра утром. А ты что-то хотел от него, Михалыч?
- Человек прошел несколько кругосветок и много чего интересного рассказывает, хотел с ним еще поболтать.
- Ну, он вернется теперь через часок-другой, тогда и наведайся.
- Христофорыч, у меня просьба - обязательно скажи ему, что я приходил. Я сейчас на работу пока, а через час снова буду. И вот это я у тебя оставлю, хорошо? - сказал Трибулкин, отдал сторожу сумку и отправился в город.
По пути он позвонил Леночке и Константину Петровичу и попросил их срочно прибыть в контору. В офисе Трибулкин быстро оформил, распечатал и подписал несколько документов, а когда пришли заспанные и недоумевающие секретарша и помощник, он пригласил их в свой кабинет. Когда они уселись, Иннокентий сразу без предисловий сказал:
- Коллеги, простите, что так рано вас поднял, но дело не терпит отлагательства.
- А что случилось? - спросили они в один голос.
- Я должен срочно уехать, - сказал Трибулкин. - И надолго, минимум на полтора-два года.
Леночка ахнула и прикрыла рот ладонью.
- А как же мы? - спросил Константин.
- Я все предусмотрел, - сказал Иннокентий. - Вы будете работать, как работали.
Он подвинул Константину подготовленные документы.
- Это доверенности на управление конторой и на распоряжение счетами. Константин Петрович, вы уже опытный юрист и вполне можете вести самые сложные дела.
Леночка и Константин помолчали, осознавая сказанное.
- Вы можете взять на работу еще одного или двух юристов. - сказал Трибулкин. - Если будете чувствовать, что зашиваетесь с делами.
- Но куда вы уезжаете? - спросила Леночка.
- Я не могу этого сказать, - ответил Трибулкин.
Он встал и подошел к окну - высокая грот-мачта яхты "Айко" снова появилась на прежнем месте.
Иннокентий достал телефон и набрал еще один номер.
- Катерина, - сказал Иннокентий. - У меня мало времени. Короче, жду тебя прямо сейчас в конторе с бумагами. Бери такси и приезжай.
- Ты же обещал приехать сам.
- Через полчаса я уезжаю из города и надолго. Если не приедешь, то останешься с неподписанными документами.
Через пятнадцать минут Катерина вошла к нему в кабинет.
- Трибулкин. - сказала она, бросая бумаги перед ним на стол. - В лесу кто-то сдох, или я чего-то еще не понимаю?
Иннокентий молча поставил подписи там, где нужно. Потом задумчиво посмотрел на бывшую жену, и спросил:
- Слушай, ты знаешь, что в городе Нью-Йорке есть Центральный парк, и в этом парке у Южного входа есть пруд?
- Блин, какой парк и какой, твою мать, пруд?
- И ты случайно не знаешь, куда деваются утки из этого пруда зимой, когда он замерзает? - серьезно спросил Трибулкин.
- Ты, блин, издеваешься! - сказала Катерина. - Я всегда знала, что ты больной на всю голову. И всю жизнь задаюсь вопросом - как я повелась на твои сладкие речи, как последняя дура?
- В одно окно смотрели двое, один увидел дождь и грязь, другой - листвы зеленой вязь... - сказал Трибулкин. - Я все сделал, как ты хотела?
- Да.
- Тогда прощай.
Катерина хотела еще что-то сказать, потом поджала губы и молча вышла.
Иннокентий взглянул на часы, висевшие на стене, и пригласил в кабинет помощников.
- Мне пора.
Они сердечно попрощались, Леночка даже всплакнула, а Константин Петрович спросил:
- Но вы ведь вернетесь?
- Возможно, - ответил Иннокентий. - Только точно не знаю, когда.
Когда Иннокентий подошел к яхте, шкипер нагнувшись возился с креплением одной из боковых вант, удерживающих мачту. Он был также, как и вчера, в шортах, но уже в тельняшке и на голове вместо шкиперской фуражки повязана бандана.
- Доброе утро, капитан, - поприветствовал его Трибулкин.
Шкипер выпрямился и широко улыбнулся.
- Привет, Иннокентий! - воскликнул он. - Я вижу, ты куда-то собрался.
- Капитан, - сказал Трибулкин. - Кажется, я нашел для вас матроса.
- Отлично! И где же он?
- Матрос перед вами. Если вы, конечно, не против.
Шкипер некоторое время задумчиво смотрел на него, потом спросил, глядя прямо в глаза:
- Это не простое решение. Ты хорошо подумал?
- Я очень хорошо подумал, капитан, - твердо ответил Иннокентий, не отводя взгляда. - Я хочу увидеть мост Золотые ворота, лабиринт Минотавра и Рапа-Нуи. И я хочу выйти из колеса сансары.
- И ты готов мерзнуть и мокнуть, не спать сутками, переносить морскую болезнь, не дрейфить в шторм и беспрекословно выполнять команды капитана?
- Хорошо, - сказал шкипер, подходя ближе и снимая рабочие перчатки. - Тогда я задам тебе еще два вопроса. Первый вопрос: ты умеешь обращаться с секстантом?
- Нет, - ответил Иннокентий. - Но я знаю, для чего он нужен, и думаю, что быстро научусь.
- Тогда второй вопрос: чем отличается поворот фордевинд от поворота оверштаг?
- При повороте фордевинд яхта меняет галс и поворачивает через линию ветра кормой, - сказал Трибулкин. - А при оверштаге судно меняет галс с направлением носа на ветер.
- Давай сумку, - сказал шкипер, протягивая руку. - И добро пожаловать на борт, матрос, с этого момента ты зачислен в команду.
Когда шкипер показал ему внутреннее устройство яхты, а Иннокентий оставил вещи в маленькой носовой каюте, они снова поднялись на палубу. Филипп посмотрел на посветлевшее небо и сказал:
- Топливом я заправил полные баки, водой тоже, матрос зачислен в команду, поэтому что?
Он достал из рундука в кокпите пару оранжевых спасжилетов и страховочные обвязки. Один комплект подал Трибулкину, и когда они облачились, шкипер продолжил:
- Поэтому мы отходим немедленно. Тем более, что по метеосводке сегодня попутный ветер в 15 узлов. Готова ли команда?
- Команда готова, капитан! - откликнулся Иннокентий.
Шкипер встал за штурвал, поколдовал с пультом управления.
- Отдать швартовы!
Трибулкин перепрыгнул с борта на пирс, отвязал с причальной тумбы на пирсе швартовочный конец, забросил его на палубу и вернулся на яхту.
- По местам стоять, с якоря сниматься! - скомандовал капитан, хотя яхта и не бросала никакой якорь. Потом подмигнул Трибулкину и сказал: - А твое место, матрос Иннокентий, сейчас на носу, будешь смотреть фарватер. - И добавил вдогонку: - И пристегнись, правила яхтинга ты знаешь.
Иннокентий был уже на носу, он пристегнулся страховочным концом к ограждению и прочно встал, расставив ноги и держась за форштаг. Мелко задрожала палуба - шкипер запустил двигатель, яхта медленно отошла боком от причала и, рассекая мелкую волну и постепенно набирая ход, по широкой дуге двинулась к выходу из порта.