Заплаканное лицо N искривилось и застыло угодливой гротескной маской. На секунду взгляды встретились. Она смотрела будто сквозь, но на самом деле, взгляд был направлен в душу. "Ну и урод же ты. Как я тебя ненавижу" - вот что успел он прочесть в холодных и чёрных как космос глазах.
Левин накинул куртку и без слов ретировался.
Августовский вечер был тёплым и безмятежным. Внизу во дворе, в тишине пустовали скамейки. Светило медленно клонилось к горизонту, окрашивая кирпичные высотки в сказочные оранжевые цвета. Редкий прохожий, не подминая глаз, торопливо проходил мимо, а затем исчезал в тени козырька подъезда.
С каких пор стены дома стали решетками камеры? Возможно, с тех самых, когда бесперспективность стала очевидна и N. Удивительно, что дверь темницы всегда отперта, а они возвращались в неё вновь и вновь.
Размышления оборвала глупая заезженная песня - звонок мобильника.
Номер не из контактов. Говорить совсем не хотелось. Пересилив себя, Левин коснулся пальцем дисплея и принял входящий вызов.
Ее голос остался таким же звонким и живым, как много лет назад. Она тараторила и смеялась в трубку, не давая вставить и пары слов:
"Слушай, ты не поверишь, я сейчас как раз в городе! Что? Нет, не командировка. Да неважно это! Предлагаю встретиться на неделе. Ну, ты как? В субботу уже вылетаю обратно ...".
Тойота бесшумно скользила по чёрной ленте шоссе. Было около десяти вечера, уже давно стемнело. Как только они миновали городскую черту, все вокруг погрузилось во мрак. Тлеющие угольки последних фонарных столбов медленно отдалялись в зеркалах обзора. Вскоре они исчезли за горизонтом.
Левин всматривался во тьму. Толстый руль внедорожника скользил по влажным ладоням. Маша сидела рядом, потягивала кофе с заправки. Оба молчали.
Он повернулся посмотреть на неё, она ответила тем же. В огромных карих глазах девушки разлилась безмятежность. Левин почувствовал, как начинает тонуть, а потому вернулся
к дороге.
Машина двигалась на север, по направлению к холодному озеру. Там, очень давно, они были вместе и счастливы. Он вспоминал как на песке, укрывшись в тени зонта от солнца, в послеполуденной сладкой дреме, читал ей стихи, а она, рассказывала о своих работах - картинах, уже созданных или тех, что предстояло написать. И день сменялся вечером, вечер - ночью, а ночь - рассветом, который они встречали обессиленными от занятий любовью ...
В ней ничего не изменилось. Разве что на прекрасном лице появилось несколько тонких линий, которые нисколько не портили ее, наоборот - являлись последними деталями, завершающими образ.
По обе стороны шоссе плыл бесконечный лес с едва различимыми остроконечными верхушками деревьев.
Изредка на обочину выбегала лисица, застывала, испуганная светом фар.
Когда асфальт сменился уродливой просёлочной дорогой, до пункта назначения оставалось несколько километров. Левин опустил стекло и впустил в салон прохладный ночной воздух. Запахло водой и сосновыми шишками. Маша все так же стискивала в руках уже давно опустевший бумажный стаканчик. Как бы ему хотелось знать, о чем она сейчас думает. Ведь если о том же, о чем и он ...
Первую половину пути Маша рассказывала о своей работе, новой работе - архитектурных проектах, в которых, он, конечно, ничего не понимал. А затем она внезапно сникла, будто выдохлась. Погрузилась в себя, в мысли, а он - в воспоминания. Левина больше интересовал вопрос - рисует ли она до сих пор? Но почему-то, слова не слетели с языка. Значит, ещё не время. Зато из ниоткуда возник другой: "случайна ли встреча?".
Приехали. Дальше не проехать. Последние метры - пешком.
Холодный песок тут же попал за бортики кроссовок. Маша подхватила сумочку с заднего сиденья и спрыгнула следом. Левин обернулся. Ему, вдруг, невыносимо захотелось рассмотреть Машу, ведь он так и не сделал этого как следует. Мешали сумерки, а теперь и вовсе ничего не было видно, кроме очертаний покосившихся домов и странных силуэтов. Они поравнялись. Теперь Маша шла справа.
Шлагбаум, за которым в одиночестве осталась машина, деревянный настил на песке - невольные свидетели любовной связи. Великое озеро подрагивало мелкой волной, набегающей на песок. Великан спал.
Сквозь разорванные ветрами небесные ткани светили миллионы звёзд.
Возможно, что сейчас где-то там, в одной из Галактик, точно так же, взявшись за руки, стоят мужчина и женщина. Точно так же, перед ними раскинулось море или океан, неважно какого цвета. И точно так же им светят миллионы звезд, а они мечтают построить лестницу в небо.