Как-то летом Кузя с папой собралась на дачу. Они ехали на папином грузовике, и не просто так - они ещё и работали. Дело в том, в машину был погружен строительный мусор: грязно-серые мешки, набитые пыльной штукатуркой, какие-то доски, ржавые трубы, батареи...
Всё это закидали им из одной квартиры здоровые, чумазые ребята и бригадир отдал папе деньги, чтобы они отвезли этот мусор на свалку. А свалка-то была как раз по дороге на дачу, правда Кузя ещё ни разу там не бывала.
Проехав примерно полпути, они свернули налево, и грузовик, раскачиваясь на ухабистой грунтовой дороге, пополз к высокому холму со срезанной макушкой. Он и издали смотрелся большим, а когда машина подъехала к его подножью, оказался просто огромным, наверное, выше девятого этажа.
Грузовик, собираясь с силами, лязгнул передачей и, урча, покарабкался вверх. Подъём был настолько крут, что временами Кузя видела перед собой лишь белёсое летнее небо.
Наконец, забравшись на самую макушку горы и подъехав к месту выгрузки, машина прошипела тормозами и, качнувшись туда-сюда, затихла.
Папа вышел открывать задние ворота, а Кузя принялась озираться по сторонам.
Да, тут было на что посмотреть! На миг ей почудилось, что она и не на Земле, а на каком-нибудь Марсе - так необычно выглядел расстилающийся перед её глазами ландшафт.
Далеко-далеко, насколько хватал глаз, простирался гигантский кавардак. Тут был целый мир, только в беспорядочном, измельчённом виде: пакеты, доски, двери, бумага, телевизоры, колёса, какие-то банки-склянки...
Да всего и не перечислить! Поверх этого тихо передвигались серые фигурки бомжей-инопланетян, то и дело ворошащих мусорную планету железными крюками в поисках чего-то. Такие же заросшие гуманоиды копошились в фургоне машины, вытаскивая мусор, от чего грузовик тихонько раскачивался.
Но главное, что поразило Кузю - птицы!
Всё небо над свалкой просто кишело чайками и ещё какими-то другими чёрно-серыми птицами. Так много чаек Кузя не видала никогда. Она была убеждена, что чайки, эти чистые и гордые птицы, живут только на воде, на реках, морях и озёрах.
Они всегда представлялись Кузе такими нарядными, одинокими и грустными. Они парили уединённо где-то там, в небесах и собирались вместе только за кормой корабля, чтобы проводить его в дальний путь долгим тоскливым криком: ведь море так опасно...
Но тут, на свалке их было не узнать!
Куда девалась их плавное величие?!
Всюду царила суматоха и визгливый базарный ор! Чайки метались туда-сюда, перескакивали с одной кучи мусора на другую, дрались, вырывая друг у друга куски осклизлой тухлятины. Они хлопотливо разлетались в стороны из-под колёс очередной мусорки, и было ясно, что без всякой драки корма им тут предостаточно.
Да, видно на свалке меняются все - и люди, и птицы...
А запах! Такой вони Кузя ещё не знала: смесь тухлого, горелого, прокисшего и немытого. И он уже вовсю начал заползать в кабину. Чтобы хоть как-то его заглушить, Кузя начала одну за другой поедать захваченные папой к чаю конфеты. И, когда закрыв фургон, папа поднялся в кабину, в руке у неё был целый ворох фантиков:
- Пап, а куда это выкинуть?
Отец сперва не понял и даже переспросил.
- Куда тут можно выкинуть мусор? - повторила Кузя, протягивая пригоршню фантиков.
Папа долго смеялся, а когда объяснил, расхохоталась и Кузя - действительно смешно искать специальную урну для фантиков посреди мусорной горы!