Мамедова Кама
Принцип Бумеранга

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 4.48*16  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Лёгкий, ироничный женский роман о небольшом, но очень значимом периоде жизни современной бакинки. Сорок лет. Одиночество, предательство, разочарования, поиск смысла жизни... Мужчинам вход разрешён:)

   Самир проснулся утром раньше обычного времени. После вчерашней встречи с его новой секретаршей почему-то совершенно не хотелось спать. В голове вырисовывались её образ, фигура, лицо. "Пожалуй, она красива", - подумал он и поймал себя на мысли, что воспоминания об этой девушке вызывают в его душе такие чувства, которых он не испытывал уже много лет. Ему не хотелось никуда идти, торопиться, строить из себя грозного начальника. Хотелось просто лежать и смотреть в потолок. Мысленно он прокручивал весь прошедший день: что сказала она, как ответил он.
   - Ну, что же, Эльмира-ханум, надеюсь, наше сотрудничество будет успешным.
   - Было приятно познакомиться, Самир-муаллим. Должна признаться, мне ещё никогда не приходилось работать с таким образованным, умным и бесспорно, столь интересным мужчиной, как вы.
   "Интересным мужчиной? - спросил он себя и невольно улыбнулся. - Неужели я всё ещё могу вызывать интерес у прекрасной половины?"
   Его романтические размышления прервал привычный голос жены.
   - Доброе утро, дорогой.
   - Доброе...
   - Что-то ты сегодня рано. Завтракать будешь?
   - Сейчас, только немного поваляюсь... А ты куда собралась? - Сыграл он небольшую часть своей роли заботливого супруга.
   - У меня назначена встреча на десять часов. Какой-то богатый француз хочет изучать русский язык, - отвечала жена спокойным, низким голосом.
   - Богатый француз? Кто такой? Я уже ревную. - Самир пытался говорить естественно.
   - Не смеши меня! Ты же знаешь, что лучше тебя никого в целом мире нет, - улыбнувшись, ответила она и поцеловала мужа нежно в губы.
   - Угу... То-то, я смотрю, ты так нарядилась, надушилась...
   - Как я выгляжу?
   - Отлично! - Этой фразой обычно заканчивалось каждое их утро.
   - Всё. Я побежала. Не забудь выбросить мусор.
   "Господи! Мне сорок лет. В моём подчинении находятся сотни человек. Меня уважают и боятся люди. Выброси мусор", - мысленно возмущаясь, он неохотно поднялся и сел на край кровати. Самир обхватил голову руками и, не думая ни о чём, просидел так ещё минут пять...
  

? ? ?

   Был конец ноября. Погода стояла ветреная и морозная. Вокруг всё выглядело серо и уныло. Мина сидела в машине. На душе у неё было как-то тяжело. В последнее время такое происходило с ней всё чаще. Казалось, жизнь наладилась: появилась работа, деньги, хорошая квартира, дорогая машина. К мужу пришёл успех. Но вместе с ростом его карьеры их отношения охладевали. Нет, они не ругались, не спорили по пустякам. Всё стало как-то холодно и безразлично, обыденно и пусто. "Ты его любишь?" - спросила она себя, глядя в зеркало дальнего вида. И, не найдя ответа в собственном отражении, перевела взгляд на часы. "Пора... Всё будет хорошо, всё должно быть хорошо", - назойливо крутилась в голове установка на оптимизм.
   Странно, она столько лет преподаёт французский язык, но перед каждой встречей с новым учеником волнуется, как школьница перед контрольной работой. Женщина закурила первую за утро сигарету, медленно выехала из двора. Дорога в центр города заняла у неё минут двадцать. Всё это время она курила и думала: о Самире, о скором новом годе, о французе. "Только бы не опозориться, только бы ничего не напутать", - с этими мыслями Мина припарковала машину, зашла в чистый и просторный подъезд. Поправляя волосы, быстрыми шагами поднялась на второй этаж...
  

? ? ?

   В красивой кухне, на красиво убранном столе лежали красивые приборы из дорогого французского фарфора. Мина была помешана на всём французском, и это увлечение жены стало сильно раздражать Самира. Аккуратно приготовленные бутерброды, как солдаты, были смешно выстроены на тарелке, ожидая своего командира. "Даже не к чему придраться", - промелькнуло в голове у Самира. И от этих слов ему стало почему-то стыдно.
   Ему, по правде говоря, в последнее время постоянно было стыдно перед женой. Ещё пару лет назад она казалась ему эталоном красоты, ума, такта, вкуса. Он бросил взгляд на их фотографию, стоявшую на полке. Молодые, красивые, счастливые лица в стильной рамке. Мина, действительно, была очень интересной женщиной. В ней сочеталась внешность модели с обложки глянцевого женского журнала и ум кандидата наук. Когда-то мужчина очень гордился своей второй женой. Почему когда-то? Самир и сейчас часто хвастается её профессиональными успехами в компании старых друзей.
   Только вот на счёт того, является ли Мина его второй половиной, у него зародились смутные сомнения.
   "Какая же ты у меня вся правильная, ну, просто святая!" - дожёвывая последний бутерброд, Самир мысленно обратился к жене, глядящей на него с фотографии своими огромными голубыми глазами. "Волосы гладко уложены, маникюр, макияж, костюмчик модный. Спасибо - пожалуйста. Простите, если вам не трудно. Ох, что вы, что вы", - передразнил он Мину. Допив свой утренний кофе, мужчина решительно направился к выходу...
  
  
  

? ? ?

   - Привет! У меня мало времени. Не хочешь со мной пообедать? - Мина стремительно бежала по лестнице, доставая ключи от машины и одновременно говоря по мобильному телефону со своей подругой.
   - С удовольствием. У тебя что-нибудь случилось? - с трудом скрывая беспокойство, предвкушая новые подробности неудач в личной жизни успешной подруги, спросила Амина.
   - Поговорим при встрече. Жду тебя в турецком ресторане на улице Торговой.
   То ли от волнения, то ли ещё от чего, но в роскошных апартаментах богатого француза Мина ужасно продрогла. В её распоряжении было сорок минут свободного времени. Женщине захотелось тарелочки горячего супа-пюре и бессмысленного разговора со старой, проверенной временем подругой.
   Амина была сорокалетней, не очень умной, в меру хитрой, одинокой, обеспеченной женщиной, находящейся в вечном поиске единственной любви всей своей жизни. От первых результатов таких поисков у неё осталось свидетельство о разводе и две большие квартиры в центре города. Одну половину, как она сама выражалась, "разбитого сердца" Амина сдавала под жильё иностранцу, во второй - обитала сама. Хотя денег у неё хватало и на дорогую одежду, и на походы в рестораны, и на ежедневные визиты к парикмахеру, это не мешало ей придерживаться мнения, что женщина от общения с мужчиной должна получать не только моральное и физическое, но и материальное удовлетворение. "Флакончик дорогих французских духов очень сближает", - не уставала повторять Амина.
   В круговороте своей наполненной книгами, лекциями, студентами жизни Мине, как глоток свежего воздуха, было просто необходимо общение с таким лёгким человеком, как Амина. Долгими субботними вечерами они могли часами говорить о чём-то, казалось, очень важном и серьёзном, но о чём именно был разговор, Мина уже на следующий день припоминала с трудом.
   Амина была той самой подругой, которая, как говорится, познаётся в беде. Она была жилеткой, в которую можно иногда поплакаться, человеком, умеющим выслушать, а потом забыть всё то, что ты ей сгоряча наговорила. Происходило это не столько от её бессердечности или же равнодушия, сколько из-за полной уверенности в том, что женщине всё прощается. "Минаша, все мужики - сволочи, но без них нет жизни", - Амина оправдывала себя, находясь на начальной стадии своего очередного, не имеющего будущего романа.
  

? ? ?

   - Что так поздно? - Мина уже потихоньку начинала засыпать, лёжа на диване перед телевизором, когда в дверь постучал Самир.
   - Пришлось задержаться. Проверял бухгалтерские отчёты. Конец года всё-таки, - ответил он, стараясь не смотреть жене в глаза. Самир изо всех сил пытался изобразить усталый вид.
   - Есть будешь?
   - Нет... Я обедал на работе. Знаешь, решил не есть после шести вечера. Всё-таки сорок лет стукнуло. Нужно думать о своём здоровье...
   - Давно пора было это сделать, - искренне ответила Мина, не задумываясь, с какой стати её муж, существующий по принципу "один раз живём", вдруг решил коренным образом изменить своим многолетним привычкам.
   - Я бы выпил горячий чай... Принеси мне его в кабинет. Хочу ещё немного поработать. - С этими словами Самир зашёл в комнату, тихо закрыв за собой дверь...
   Вот и всё... Мина пыталась достучаться до своего мужа: интересовалась его работой, старалась внимательно выслушивать все рассказы о заказчиках, которые сами не знали, что от него хотели, о недобросовестных строителях... Она пыталась всеми силами проникнуться его проблемами. Но интуиция Мине подсказывала, что причиной нынешнего состояния мужа была не усталость, а что-то совсем иное...
   Нет, конечно же, нервов у него на работе хватало. Конечно же, на нём лежит груз огромной ответственности. Первая жена Самира семь лет, несмотря на удачный для неё развод, никак не могла получить всё то, что смогло бы компенсировать её "потерянную молодость". Росла дочка, которая всё больше требовала к себе отцовского внимания. Мине было странно, что под таким масштабным понятием, как "отец", юная Лейла понимала новую дублёнку, как у соседской девочки, новую модель дорогого мобильного телефона, как у одноклассницы, новый компьютер...
   Как человека старого поколения, Самира, конечно же, такое потребительское отношение к себе со стороны дочери не могло не обижать. Но он чувствовал свою вину за то, что семь лет назад, влюбившись без памяти в Мину, оставил жену и дочь. Самир был перед всеми своими женщинами очень виноват...
  

? ? ?

   - Интересно, он женат? - пробурчала себе под нос Эльмира, продолжая с очень озабоченным выражением лица накладывать лак на ногти рук.
   - Кто? - отреагировала Нармина, которая не с менее сосредоточенным лицом вот уже битый час выпрямляла феном волосы.
   - Самир - мой шеф.
   - Женат второй раз. Никаких шансов.
   - Это мы ещё посмотрим... И кто она? - Эльмира продолжала расспрашивать сотрудницу.
   Нармина неохотно оторвалась от своего "наиважнейшего" занятия, отложила фен и, с видом человека бывалого, посвященного во все тайны фирмы, вкратце изложила имеющуюся у неё информацию.
   - Ей под сорок. "Была в употреблении", конечно же, но в очень хорошем состоянии. Ухоженная такая мадам, отоваривается, чувствуется, в очень дорогих магазинах. Ну, вся такая упакованная... Тачка, крутой мобильный телефон... Ещё бы, при таком-то муже... Говорят, она какая-то странная, постоянно книжки читает, пишет что-то...
   - Дети есть? - не унималась Эльмира, хотя и замечала, что в данный момент времени Нармине гораздо важнее встретить своего шефа-иностранца с гладко выпрямленными волосами.
   - Дочка от первой жены - стерва редкая. Постоянно звонит сюда, разговаривает по-хамски. Раньше ведь я между двумя начальниками разрывалась, времени не было одно место почесать. Теперь, слава Богу, тебя взяли...
   Эльмира, будучи человеком далеко не глупым, понимала, что ежедневное общение с этой "пустышкой" особого удовольствия ей доставлять не будет. Но ради достижения цели все средства хороши. Так что девушке придётся прикидываться дурочкой и принимать существующие на фирме правила игры. А правила поведения в данной строительной компании требовали уважительного отношения к секретарю мистера Жака. Мистер Жак - француз, влиятельное на фирме лицо. Если вы хотите спокойно доработать до пенсионного возраста в чистом, светлом, технически оборудованном офисе, при этом особо не напрягая мозговые извилины, то необходимо вовремя улыбнуться, сказать комплимент, угостить сигареткой, обменяться парочкой только что прочтённых в интернете пошлых анекдотов с нужным человеком. В данном контексте "пустышка" Нармина была очень, очень нужным человеком...

? ? ?

   Утро. Половина девятого. Мина с трудом открыла глаза. Ночью она опять плакала, разговаривала с покойной матерью... Разве она хочет чего-то сверхъестественного? "Ничего мне не хочется", - прошептала Мина и уткнулась лицом в подушку. "Нет, плакать нельзя, нельзя показывать мужу свою слабость, к тому же у меня вечером урок с французом. На кого я буду похожа с опухшими глазами".
   Самир сидел на кухне, тупо глядя в экран телевизора. Мина бросила взгляд на мужа и подумала, что, пожалуй, он немного постарел. Этот, почти двухметровый, грузный мужчина смотрелся как-то жалко. Несмотря на раннее утро, пепельница была уже полной от сигаретных окурков. Мина не хотела есть, и очень болело что-то в области солнечного сплетения. Она тоже закурила...
   - Я думаю, нам нужно поговорить...
   Самир перевёл свой взгляд на Мину так, словно только что заметил её присутствие. Выражение его лица просто кричало, что ему нет дела до пустой болтовни жены.
   - Что опять тебя не устраивает? - Он специально сделал ударение на слове "не устраивает".
   - Ты не любишь меня... - По интонации Мины не было понятно, задаёт ли она вопрос или утверждает.
   - Ты снова говоришь глупости! - Самир постарался вложить в эту фразу максимум недовольства.
   - Я знала... Знала, что на чужом горе счастья не построишь. Тебе не нужно было бросать семью...
   - Сколько можно говорить об одном и том же! Развода было не избежать. Мы с бывшей женой - слишком разные люди. Ты прекрасно знаешь, что я женился ради покойного отца. Он был смертельно болен, хотел успеть увидеть внуков... Наш брак превратился в формальное сожительство гораздо раньше, чем я встретил тебя.
   - Сейчас то же самое происходит и с нашим браком. Работает принцип бумеранга, - сказала Мина и тут же пожалела об этом, так как знала, как муж отреагирует на эту фразу.
   - Ты опять насмотрелась ток-шоу для глупых женщин?! - Самир попытался выдавить из себя смех.
   - Мы уже месяц не занимаемся любовью. Ты спишь у себя в кабинете. Мы почти не разговариваем и никуда вместе не ходим... Самир, в этом холодном доме я постоянно одна со своими мыслями, проблемами, желаниями...
   - Да, ты зажралась, дорогая моя! - Самир начал повышать голос, специально накручивая себя.
   - Зажралась?
   - Да, зажралась! Я целыми днями пашу, как проклятый, чтобы у тебя было всё. Чтобы содержать эту квартиру, дачу, наши машины. Твои запросы постоянно растут. - Самир говорил, прекрасно понимая, что никакие запросы жены тут ни при чём, и она сейчас старается донести до него совершенно другое.
   - Я буду всегда благодарна тебе за тот комфорт, которым ты меня окружил. Я жила бы с тобой, даже если бы у тебя ничего этого не было. Лучше бы у тебя всего этого не было... Когда ты был простым инженером на своём заводе, ты был нормальным человеком, - Мина спокойно говорила обо всём этом, пугаясь своей внезапной смелости.
   - Ты бы и дня не прожила со мной, остался бы я тогда на том вшивом заводе! Все вы женщины одинаковые... Вам всегда чего-то не хватает... Займи себя чем-нибудь! Отстань, наконец, от меня! Сходи в парикмахерскую, займись спортом, пройдись по магазинам, купи себе новые шмотки! - Самир давал советы, которые могли поднять настроение любой другой женщине, но не его жене.
   - Я просто хочу быть нужной... и желанной...
   Мина знала, как муж не любит, когда она плачет, но слёзы так и норовили хлынуть из её красивых глаз. Одним движением женщина затушила сигарету и, не поднимая на мужа лица, вышла из комнаты. Впереди был долгий день. Нужно отвлечься от этих чёрных мыслей. Сейчас он уйдёт на работу, конечно же, не будет звонить ей. А вечером всё будет точно так же, как и каждый их день...
   Из гостиной Мина услышала характерный звук. В последнее время мужу стали часто приходить какие-то сообщения. При этом он поспешно находил телефон, прочитывал их, быстро удалял.
   - Шофёр уже внизу. Я в бассейн, потом на работу. Буду поздно.
   Мина услышала, как с шумом захлопнулась входная дверь. Этот звук ужасной болью отозвался в её голове. Очень хотелось плакать... Мина с силой сжала виски. "Мама... Мамочка... Как я хочу к тебе..."
  

? ? ?

   Самир ехал в предусмотрительно прогретом шофёром салоне роскошного БМВ, слушал любимые записи с песнями Джо Кокера и вспоминал, как несколько лет назад мечтал поменять старые отцовские "Жигули" на хоть какую-нибудь подержанную иномарку. После разговора с женой он чувствовал себя "не в своей тарелке". Конечно, Самир понимал, что был не прав. Но, позвонив ей и извинившись, он подписал бы себе приговор, тем самым, подтверждая слова жены о том, что в их браке не всё так, как обоим хотелось.
   Когда у Мины скончалась мать, Самир не знал, как успокоить жену, как вернуть к нормальной жизни. Тогда каждая её слеза была для него очередным камнем, со всей силой падавшим на дно его большого, израненного временем сердца. А теперь заплаканное лицо жены казалось ему до безобразия жалким и уродливым. Конечно же, бессонными ночами он слышал, как за стеной что-то невнятное причитает его Мина. Он знал: она опять зовёт мать, плачет...
   Сколько раз его институтские приятели за кружкой пива сетовали ему - счастливому, успешному и безумно влюблённому в собственную жену - на свою семейную жизнь. В ярких красках описывали героические походы "налево", бравировали именами очередных молодых подружек. "Нет, - думал тогда Самир, - такого со мной никогда не произойдёт. Я не смогу изменить моей Минаше. Она вытащила меня из болота, принесла мне удачу. Только она была со мной в самые трудные моменты жизни".
   Приятные воспоминания прервал телефонный звонок. "Да... Да, Эльмирочка, приготовь мне все документы на подпись... Скоро буду".

? ? ?

   - Амина, ты где? - В очередной раз Мина набрала спасительный номер телефона своей беззаботной подружки.
   - Делаю мелирование. Я нашла новый салон. Здесь работает один турок. Он - просто Бог! Ты не представляешь, что он со мной сотворил! Ты просто обязана к нему сходить! - Амина захлёбывалась словами от восторга.
   - Не сегодня. Приезжай ко мне. Хочется выпить... и поговорить.
   Накрывая на стол, Мина проходила мимо зеркала в прихожей. На минуту остановилась, приблизилась к волшебному стеклу, надеясь увидеть там что-то особенное. Но чуда не произошло. На неё смотрела уставшая, сорокалетняя, не удовлетворённая жизнью женщина. "Интересно, - подумала Мина, - вот эти чуть заметные полоски в уголках глаз и есть первые возрастные изменения?" Тут её охватил лёгкий страх: ей вот уже сорок лет, не за горами - пятьдесят. "До пятидесяти лет нужно ещё дожить", - успокаивал внутренний голос. Женщина оглядела себя с ног до головы. Фигура у неё была очень и очень ещё ничего. Мина распахнула домашний халат: красивая маленькая грудь, плоский живот, длинные ноги. Густые русые волосы были предметом её особой гордости. "Да, - пыталась она шутить, - мировой кинематограф не знает, кого теряет в моём лице".
  
   Амина приехала только через час.
   - Привет, красавица! Отлично выглядишь! Похудела, что ли, опять?
   Второй заветной после выгодного замужества мечтой "попрыгуньи- стрекозы" Амины была мечта похудеть "без диет и физических нагрузок".
   - Странно, ещё несколько лет назад подружки после долгой разлуки встречали друг друга со словами: "Как ты похорошела, поправилась", - жаловалась она.
   - Сказать по совести, несколько десятков лет... - поправила подругу Мина.
   - Считаешь, что мы постарели? Не знаю, как ты, но я - нет!
   - Постарели... душой.
   - Я тебе всегда говорю, чтобы душа не старела, заведи любовника, - продолжала свою речь Амина, при этом накладывая в тарелку немного "фирменного" салата, приготовленного Миной.
   - Не могу. Я люблю Самира...
   - Как ты всё любишь усложнять. Брак, как родина, просто должен быть у каждого человека и всё тут. Муж - для кошелька, любовник - для здоровья, - говорила Амина с набитым салатом ртом.
   - Ты - глубокий человек, Амина-ханум. И как ты можешь так плоско рассуждать? - Мина искусственно сделала круглые, удивлённые глаза и сама же первая рассмеялась.
   - Ну, вот. Ты уже смеёшься, значит, я пришла не зря. Кстати, как тебе моя стрижка? - Амина кокетливо покрутила головой.
   - Просто нет слов! Красота!
   - Я тебя обязательно познакомлю с моим мастером. Давно пора избавиться от твоей шевелюры. А то ты со своей косой похожа на стареющую русалку. Хорошо. Давай выпьем, а потом ты мне выложишь, почему у тебя такое лицо, будто ты войну прошла.
   Женщины разлили себе по рюмке холодной водки, выпили залпом, без тостов и лишних слов. У Мины внутри сразу стало как-то теплее и казалось, легче.
   - Между первой и второй, как известно, перерывчик небольшой. - Амина разлила водку, и подружки выпила по второй рюмке.
   - Хорошо... - томно произнесла Амина, потягиваясь в кресле.
   - Да, так гораздо лучше. - Мина чувствовала себя намного расслабленнее и спокойнее.
   Пара рюмок водки в компании умеющей слушать подруги были для неё последним способом спровоцировать себя на душевный стриптиз. Угостив Амину сигаретой, Мина закурила сама.
   - Я виновата... Я во всём сама виновата. У меня прекрасный муж, красивый дом... У меня есть всё, о чём только можно мечтать...
   - Конечно, интересный, богатый мужик. Нет вечно сопливых, кричащих детей. Нет проблем с деньгами. Работаешь ты для души... Нет свекрови, сующей свой длинный нос в вашу постель, царствие ей небесное...
   - По правде говоря, нет самой постели. - Мина от стыда опустила глаза, так как ни с кем не привыкла делиться своим самым сокровенным. Она столько лет была для своей подруги эталоном счастья и образцом для подражания!
   - Вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее! - У Амины от любопытства даже заблестели глаза. Наконец, ей удастся посягнуть на давно устоявшийся образ подруги.
   - Нет, конечно же, дело не в постели. Вернее, и в ней тоже. Самир стал совсем чужим. Он меня избегает: рано уходит из дома, поздно возвращается. Постоянно молчит, о чём-то думает... За целый день ни разу не позвонит, не спросит, где я, чем занимаюсь. Я понимаю, у него дела на фирме. Но в нашей с ним биографии были и более важные проблемы. Я чувствую, что муж меня больше не любит...
   Мозг Амины не мог так сразу переварить такой большой объём информации. Когда она начинала немного нервничать, её лицо приобретало какое-то особое, глупое и немного смешное выражение. Женщина судорожно закурила ещё одну сигарету, всем свои видом показывая, что проблемы подруги для неё важны так же, как и то, что именно подарит на новый год её последний любовник.
   - Подожди... Ради тебя Самир бросил семью. Он столько лет лечил тебя от бесплодия, никогда тебя не попрекая этим. Вы были идеальной парой. Может, он заболел?
   Амина умела вовремя нажать на больную мозоль, и её слова прозвучали для Мины даже как-то отрезвляюще.
   - Нет, я уверена в том, что Самир здоров. Ты же знаешь мнительность мужчин. Если бы у него было что-то не так, он давно бы обратился к врачу. И я бы об этом обязательно знала.
   - Что-то странное ты замечала в последнее время в его поведении? - Амина вошла в роль следователя на допросе.
   - Да... Он больше не спит со мной в одной кровати, перестал ужинать дома, возобновил походы в бассейн... К нам домой кто-то звонит и томно дышит в трубку... Ему постоянно приходят сообщения на мобильный телефон...
   - Ты пробовала их читать?
   - Нет, мы доверяем друг другу...
   - И напрасно! - Лицо подруги приобрело такое выражение, словно она, наконец, нашла этот самый корень зла.
   До того как стать беззаботной "попрыгуньей-стрекозой", Амина была добропорядочной женой одного очень состоятельного банкира. История её семейной жизни похожа на сотни других историй многих женщин нашего города. Скромную, "домашнюю" девочку из провинциального городка родители успешно, как им казалось, выдали замуж за перспективного городского мужчину на десять лет старше. Конечно же, они не учли того, что для счастливого брака нужна ещё и взаимная любовь.
   Перенесённые Аминой побои, пьянки и измены росли прямо пропорционально росту карьеры мужа. Она успела угодить его родне, родив наследника, с которым сейчас несчастная женщина не может найти общего языка. После развода Амина пустилась во все тяжкие, заработав призрение со стороны родственников, а также цинизм и ненависть ко всему, что называло себя мужским полом.
   И только в глубине души женщина всё ещё не теряла надежды: когда-нибудь за ней приедет красивый, благородный принц на белом коне, который будет её любить со всеми недостатками и достоинствами, несмотря на имеющийся в багаже неудачный первый опыт и "хвост", в лице обиженного на весь мир сына...
   Амина продолжала разговор.
   - Знаешь, что я тебе скажу, подруга... Если раньше мужик платил за то, чтобы отдохнуть душой с приятной ему женщиной, он в постели старался показать себя с лучшей стороны. Ему было важным доставить женщине удовольствие. А сейчас же он всего лишь отведёт тебя в дешёвый ресторан, потом придёт к тебе же в дом, развалится на твоей же кровати и всё - давай, ублажай теперь его. Нормальных мужиков нет. Все - скупердяи и импотенты.
   "Боже, что общего у меня с этой женщиной", - пронеслось в голове у Мины. Пожалуй, любой разговор с Аминой по душам заканчивался этой фразой, после которой подруги ещё долго смеялись, перемалывали подробности последних телевизионных сериалов, просматривали журналы мод, делились рецептами новых незатейливых блюд... Одним словом, болтали обо всём своём, о женском.
  

? ? ?

   Жак происходил из благородного и богатого рода. Он получил самое лучшее в Европе образование, работал в престижных французских строительных компаниях. За долгие годы работы завоевал репутацию одного из лучших в Париже архитекторов. Жак прекрасно разбирался в живописи, литературе, дорогом вине и красивых женщинах. После смерти любимой жены пятидесятилетний мужчина покинул Францию и много лет работал по контракту в России. В Баку он приехал год назад для того, чтобы по заказу одной крупной строительной фирмы разработать проект большого спортивно-оздоровительного комплекса.
   Красивый, тёплый город и его гостеприимные жители сразу понравились Жаку. Наверное, немаловажную роль в этом сыграли его арабские корни по материнской линии. Он не был похож на типичного европейца: высокий, худощавый мужчина, со смуглой кожей, карими глазами и густыми волнистыми волосами.
   Он был всё ещё привлекателен. "Всё ещё" - потому, что в молодости он обладал невероятной красотой, которой успешно пользовался, пленяя многих женщин.
   В чужой, даже очень радушной, стране трудно за короткий срок обрести настоящих друзей. Шумным тусовкам в ночных барах Жак предпочитал тихие одинокие вечера дома с бокалом хорошего красного вина и томиком его любимых стихов Есенина.
   Русским языком и поэзией он увлёкся ещё в Париже. Однако, Жак считал, что до совершенства ему ещё очень далеко. Поэтому эксцентричная хозяйка квартиры, которую он арендовал, посоветовала ему очень образованного, дипломированного педагога, к тому же влюблённого во всё, что связано с Францией.
   Сегодня должен состояться очередной урок. Их встречи два раза в неделю нельзя было назвать серьёзными занятиями. Точнее говоря, это были философские рассуждения о жизни, людях, вечных ценностях. Иногда они вместе смотрели какой-нибудь новый российский фильм, а затем бурно его обсуждали, спорили. Читали стихи и приходили к общему мнению, что несчастны те, кто пытается сделать первые шаги в современной литературе, так как всё значимое было написано задолго до их рождения. Жак незаметно для себя с трепетом ждал каждой новой встречи со своей учительницей. Ждал и неосознанно испытывал лёгкое волнение, как ребёнок, которого родители на выходные обещали сводить покатать на качелях.
   Уже был полдень. Жак принял душ, побрился, долго выбирал, что одеть. Остановился на голубых джинсах и чёрном свитере. "Кажется, этот свитер - подарок Нармины", - вспомнилось ему, и при этом он ощутил какое-то непонятное досадное чувство, будто не мог чего-то простить себе.
   - Добрый вечер, мистер Жак. Это - Мина-ханум... Узнали? - Из телефонной трубки раздался приятный, низкий, немного уставший женский голос.
   - Да, конечно... Что-то случилось? - У Жака почему-то заплетался язык, и его акцент стал заметным намного сильнее.
   - Я хочу отменить наше сегодняшнее занятие. Мне что-то не здоровится. - Мина пыталась врать правдоподобно. - Вы можете вычесть оплату за этот урок из общей суммы.
   - Не думайте о деньгах, мадам, какая, в сущности, ерунда... Вы, главное, поправляйтесь, попейте горячего молока... На улице такие морозы... Я могу вам чем-нибудь помочь? - спросил Жак не из простой любезности, а потому что он искренне хотел быть Мине полезным.
   - О! Мерси, мистер Жак, вы очень любезны. Всё в порядке, мне просто нужно хорошо выспаться. Ночь выдалась не из лёгких...
   Мине, правду говоря, была приятна такая внезапно навалившаяся на неё забота со стороны постороннего человека. От Самира редко можно было услышать слова утешения. Да, конечно, если бы она сама что-то попросила у мужа, он бы ни в чём не отказал ей. Но женщине так хотелось, чтобы Самир первым проявлял инициативу... Первым во всём, что касалось их отношений.

? ? ?

   В небольшой, но уютной комнате друг напротив друга, развалившись вальяжно в крутящихся офисных креслах, сидели две молодые девицы. Нужно отдать им должное и заметить, что они очень быстро овладели наукой создавать видимость бурной работы при её полном отсутствии. Обложившись папками с копиями внутренней офисной переписки, Нармина вот уже который час пыталась пройти очередной уровень в детской компьютерной игре. Однако, это не мешало ей при каждом раздающемся телефонном звонке недовольным тоном произносить: "Не дадут спокойно работать!"
   Нармине доставляло колоссальное удовольствие вызывать сотрудников фирмы на очередной "разбор полётов" у её шефа. Когда она наблюдала, как солидные мужчины, волнуясь, перебираясь с одной ноги на другую, ждут своего часа, девушке становилось безумно смешно. Она - такая молодая и неопытная - может, образно говоря, ногой открывать двери в кабинет босса. А эти взрослые люди ведут себя в её присутствии, как провинившиеся школьники в кабинете директора.
   От настроения Нармины зависело многое: подпишется ли сегодня какое-то важное письмо или нет; засмотрится ли чьё-то рационализаторское предложение; отпустят ли работника в очередной отпуск. "Всё в этой фирме держится на моих хрупких плечах", - жаловалась она коллеге, не переставая надувать пузыри из жевательной резинки. И, как всякая девица на выданье, Нармина "пропахала" все просторы сети интернет в поисках завидного жениха-иностранца. Но, потеряв всякую надежду, пришла к выводу, что никуда её мистер Жак не денется, влюбится, как говорится, и женится.
   - Что ты своему подаришь на новый год? - полюбопытствовала Нармина, ведь в её обязанности, которые, к слову, она сама себе установила, входило быть в курсе всех подробностей бурной офисной жизни.
   - Себя, - отозвалась Эльмира, вытягивая дудочкой свои пухлые губы.
   - Нет, я серьёзно спрашиваю. - Нармина сделала вид, что приняла слова соседки по комнате в шутку.
   - Посмотрим на его поведение...
   В этот момент на пороге комнаты появился Самир. Он выглядел посвежевшим и очень довольным собой. Плавание по утрам всегда поднимало ему настроение. И почему только он забросил свои ежедневные занятия?
   - Добрый день, красавицы! - бросил он мимоходом девушкам и прошёл в свой кабинет.
   "Красавицы" тут же выпрямили спинки, а сонные выражения сменили на деловито-сексуальные лица. Эльмира специфическим жестом поправила грудь в бюстгальтере, последний раз посмотрела на своё отражение в выключенном мониторе компьютера и, со словами "ну, что же, пора и поработать немного", нежно постучалась в дверь к начальству.
   - Да-да, войдите! - Самир выкладывал бумаги из дипломата, которые он, по понятным причинам, каждый вечер носил домой, и, даже не прикасаясь к ним, благополучно возвращал на утро на работу.
   - Можно? Тут собралось много писем...
   - Конечно, присаживайся. Давай взглянем, что мне пишут люди. - Самир старался смотреть на секретаршу серьёзно, но глаза каждый раз невольно останавливались на её глубоком декольте.
   Эльмира прекрасно осознавала свою сексуальную привлекательность, и этот факт не раз помогал ей получать от мужчин то, чего хотелось ей. За свои двадцать пять лет она поняла, что больше всего на свете мужчины боятся умных, самодостаточных женщин. Мужчины - начальники - особенно любят, когда помощницы смотрят на них с нескрываемым восхищением и слушают их бредни с широко раскрытыми наивными глазками, предварительно желательно густо намазанными дорогой французской тушью.
   По мнению Эльмиры, в то время, когда их безвкусно одетые, сильно надушенные и перебравшие с косметикой недалёкие супруги спускают денежки мужей в дорогих ресторанах, просиживают толстые задницы в престижных косметических салонах, развозят на роскошных авто своих избалованных чад по репетиторам и городским "супер" школам, такие как она заботятся об их драгоценных супругах. Вовремя заваривают свежий чай, в нужный момент выводят с галстуков следы пролитого за обедом кетчупа и, если это необходимо, вытирают сопли, когда те плачутся на свою невыносимую усталость. Ну а когда жёны изнуряют себя в тренажёрных залах, пытаясь согнать набранный в ресторанах жирок, такие, как Эльмира, заставляют потеть их мужей всем известным, традиционным и довольно приятным способом.
   - Что ты думаешь на счёт того, чтобы устроить в офисе корпоративную вечеринку по случаю празднования нового года? - деловито произнёс Самир, хотя в реальности ему хотелось спросить совсем другое.
   "Целый месяц прошёл, а ты всё никак не наберешься храбрости пригласить меня, по крайней мере, на бизнес-ланч", - хотелось ответить Эльмире.
   - Гениально, Самир-муаллим! Впрочем, как всё, что вы говорите и делаете. - Вовремя сказанная лесть не заставила себя долго ждать.
   - Займёшься организационными вопросами? Я уверен, у тебя должно получиться.
   Эльмира медленно поднялась из кресла, глубоко прогнув спину, наклонилась над столом. Неторопливо собрав подписанные документы, девушка направилась к выходу. Тут она как бы невзначай оглянулась, будто хотела ещё раз убедиться, не забыла ли чего, и на секунду посмотрела на Самира долгим, преданным, проницательным взглядом женщины, по уши влюблённой в своего покровителя. "Ещё немного, и ты будешь моим", - подсказывал опыт соблазнительницы.

? ? ?

   Приближался самый любимый Миной праздник - новый год. В эти суматошные дни ей почему-то становилось немного грустно. По улицам города носились с тяжёлыми сумками женщины, а мужчины терзались проблемой покупки подарков для своих родных и близких. Странно, но в городе совершенно не ощущалось приближение праздника. Центральная городская ёлка выглядела бедно, была примитивно украшена старыми гирляндами и вызывала двойственное чувство у бакинцев. Им было и смешно и грустно, вернее, даже стыдно. Стыдно за своё молчание, обидно за свой родной город. Может, общая обстановка, царящая в воздухе, может, не вовремя случившаяся простуда послужили тем, что настроения у Мины не было никакого. Не помогали даже её волшебные оптимистические установки.
   Каждый год она, как в детстве, ожидает чуда. Женщине сорок лет, но она всё ещё очень живо помнит ощущения, связанные с предновогодним вечером, когда в доме всё кипело, варилось, жарилось и пеклось. Мина ясно слышала все волшебные запахи: маминых пирогов из венского теста, жареной курицы, столичного салата и мандарин. Наверное, она многое бы отдала, лишь бы вернуться сейчас в те дни, когда мама была молодая, здоровая, а самое главное, живая...
   Вот опять Мину охватило чувство безысходности, беспомощности, невозможности что-либо изменить. Женщина была очень одинока в своём невыносимом горе. И что бы ни происходило теперь в её жизни, всё казалось слишком мелким и незначительным, по сравнению с той пустотой, которая после смерти мамы навсегда поселилась в душе. Она больше не боялась никакой боли...
   Нет, ничего особенного готовить она не будет: больше салатов, немного жульена с грибами, и, конечно же, что-нибудь из горячих блюд. Самир не любил встречать новый год дома. Он не знал, как себя вести наедине с женой. Муж относился к той категории людей, которым для того, чтобы избавиться от комплексов и чувствовать себя раскованно, была остро необходима большая порция алкоголя. А так как его массивное тело почему-то упорно не хотело принимать этот лишний груз, домашний праздник обычно заканчивался громким храпом Самира под голоса известных исполнителей местного и российского шоу-бизнеса.
   Иногда он приглашал на праздник каких-то знакомых-однодневок, которые всю ночь уплетали приготовленные Миной вкусности, говорили красивые тосты, клялись в вечной дружбе и исчезали на утро навсегда из жизни супругов. Редко к ним в гости приходила дочь Самира, и тогда праздник был испорчен, не успев начаться.
   В этот раз муж обещал что-то невероятное, что-то совершенно новое и незабываемое. Самира помощница, о которой Мина была уже много наслышана, организовывает вечеринку со шведским столом, клоунами и даже какими-то суперпопулярными звёздами эстрады. Правда, Мина не была сторонницей шумных тусовок, поклонницей современной азербайджанской поп-культуры, не любила бессмысленных разговоров с чужими и неинтересными ей людьми, но выхода другого у неё не было. Нужно было идти на эту вечеринку, изображать радость, играть счастье...
  
  

? ? ?

   Вот уже больше получаса Мина стояла в пробке. Почему-то водители такси питают особую страсть к частому использованию сигналов. Ей хотелось курить, но со всех сторон из салонов автомобилей на неё были направлены пристальные взгляды мужчин. "Удивительно, - подумала она, - женщина за рулём в Баку всё ещё считается чем-то необычным". Одни шофера смотрели на неё с нескрываемым восхищением, другие - с неприкрытой завистью. Эту новенькую серебристую "Пежо" Самир подарил ей на пятилетнюю годовщину их свадьбы.
   Следующие полчаса она тратила свои и без того расшатанные нервы на мысленные выяснения отношений с нахальными водителями маршрутных такси, с "Шумахерами" малолетками на белых "Жигулях" седьмой модели, с пешеходами-женщинами, флегматично гуляющими по дорогам, как по бульвару.
   Во взвинченном состоянии она нажала на дверной звонок. Жак широко улыбнулся Мине. Она находила такие дежурные улыбки иностранцев искусственными и не всегда уместными. Женщина не сумела ответить Жаку той же любезностью.
   - Ужасные пробки. И никакой культуры вождения, - с горечью констатировала она. - Мне нужно несколько минут, чтобы вернуться в человеческий облик. У вас дома можно курить?
   - Конечно, мадам, я налью вам чай. Вы предпочитаете чёрный или зелёный?
   - Зелёный, - отозвалась из комнаты Мина, глубоко затягиваясь долгожданной сигаретой.
   Нужно отдать должное Амине, так как квартира, которую снимал у неё Жак, была отделана с большим вкусом. Чувствовалась рука профессионала. В комнате, в которой Мина со своим учеником обычно беседовали, стены были выкрашены в постельные тона. Белые высокие потолки контрастировали с тёмным дубовым паркетом. На фоне светлых тонов эффектно смотрелась ярко-красная мягкая мебель в авангардном стиле. Мина отметила немного модных аксессуаров и большое количество горящих ароматизированных свечей, которые делали просторное помещение особо уютным. Несмотря на то, что мистер Жак обходился без услуг домработницы, квартира сверкала своей чистотой и порядком. Обстановка в доме располагала на задушевную беседу.
   - Вы не курите, мистер Жак?
   - Нет, бросил. Моя супруга была заядлой курильщицей и скончалась от рака лёгких... - с горечью произнёс он.
   В этот момент Мина осознала, что не только ей одной знакомо чувство горечи от потери родного человека. Странно, но легче от этого женщине не стало.
   - Судьба... Год назад моя мама тоже скончалась от этой же болезни, хотя никогда не курила, не пила... и даже не бранилась. - Мина попыталась такой нелепой шуткой сменить тему разговора.
   - Мне очень жаль, правда... - Жак умел читать её мысли. - Чем мы будем сегодня заниматься, мадам учительница?
   - Мы будем слушать реквием Моцарта... А потом вы напишите мне вот здесь всё, что сумели понять, прочувствовать в момент прослушивания. Конечно же, на русском языке. - Мина протянула Жаку чистый лист бумаги и ручку.
   Они наслаждались прекрасной музыкой, и каждый думал о чём-то своём. Жак старательно выписывал что-то на бумаге, и она постепенно из белого окрашивалась в светло-голубой тон. Когда прозвучали последние ноты великого произведения, француз дрожащим голосом прочёл: "Наш первый день. Горячие сердца. Игривый взгляд и тайные желанья. Прекрасный профиль твоего лица. Тоскливые минуты расставанья. Томительное ожиданье встреч. Безудержность короткого свиданья. Желанье дольше в памяти сберечь твой аромат и жаркое дыханье. Как будто это всё в последний раз. И страстный шепот на ухо ловлю я. Блужданье рук. Полуприкрытость глаз. Сплетенье пальцев. Жажда поцелуя. Стремительный полет куда-то ввысь... Мгновение, прошу, остановись!"
   В следующую секунду Мина уже не понимала, как оказалась в объятиях Жака...

? ? ?

   Самир сидел за большим дубовым столом в своём высоком кожаном кресле. Он не понимал, за что больше ненавидит себя: за то, что стал одним из тех мужчин, которых ещё недавно сам презирал и над кем не уставал подшучивать, или же за то, что их первая с Эльмирой близость была какой-то смазанной. Чувство стыда не покидало его. "Ничего, я ещё успею ей доказать, что мужик в сорок лет на многое способен".
   Самир прикрыл глаза и попробовал мысленно прокрутить назад тот день. Гостиница. Дорогой номер. Свет, много света. Мина не любила заниматься любовью днём. Мужчина никогда не понимал, в чём кроются причины её необъяснимой стеснительности. Ему всегда нравилось, как жена сложена. В самом начале их отношений секс не требовал длительных прелюдий, особых изощрений в позах. Они просто очень хотели друг друга и наслаждались своей страстью.
   С Эльмирой было всё иначе, проще и как-то по-животному. Самир считал себя достаточно опытным в любовных делах. Но рядом с этим источником неиссякаемой сексуальной энергии он ощущал себя полным профаном. Его подстёгивал и, признаться, пугал тот неистовый напор, с каким Эльмира взялась за исполнение своей новой роли страстной жрицы любви.
   Самир сидел на краю роскошной кровати, потел и нервно курил уже вторую подряд сигарету. Эльмира лежала позади него и брезгливо отгоняла от себя руками сигаретный дым.
   - Не переживай, Сямочка, с взрослыми мальчиками такие осечки иногда случаются, - безразличным тоном бросила она своему неудачливому любовнику.
   - В рабочей обстановке ты разговариваешь со мной совсем другим тоном, - не оборачиваясь, обиженно и властно произнёс Самир.
   В мгновение Эльмира спустилась с небес на землю. Она вдруг поняла, что шеф всё же отличается от прежних её любовников хотя бы тем, что он ей не платит. Молодая самка грациозно поднялась с кровати, мягко уселась верхом на Самире и голосом одурманенной валерьянкой мартовской кошки прошептала: "Сямочка... Глупенький..." Девушка обхватила его седую голову маленькими ручками, "одетыми" во французский маникюр и страстно прильнула к губам Самира своими чувственными губами. Играть в любовь у Эльмиры получалось куда лучше, чем говорить о ней...
  

? ? ?

   Мина гнала машину, как сумасшедшая. Кажется, её даже пытался остановить сотрудник дорожной полиции. По дороге домой зачем-то пыталась дозвониться до Самира, но противный голос какой-то женщины-робота монотонно отвечал, что муж сейчас временно не доступен. "Не доступен", - Мина зло повторила слова, отдаляющие её от любимого человека.
   Она влетела в дом, одной рукой пыталась освободиться от верхней одежды, другой судорожно искала завалявшуюся в сумке пачку сигарет. Быстрыми шагами прошла в ванную комнату, открыла кран горячей воды. Так и не сумев снять с себя пальто, в туфлях и не зажжённой сигаретой во рту Мина сидела на краю бассейна и старалась перевести дух. "Как я могла?! Я не должна была этого допускать!" - корила она себя.
   Спустя полчаса Мина лежала в очень горячей воде, словно хотела отмыться от какой-то прилипшей к её телу невидимой грязи. Бокал сладкого вина немного унял внутреннюю дрожь, и она решила позвонить Амине.
   - Как ты, старушка? Как там наш французик? - По голосу подруги чувствовалось, что "попрыгунья-стрекоза" сегодня благополучно "лето красное пропела".
   - Я думаю, что больше не буду с ним заниматься. - В словах Мины проскальзывали нотки сомнения.
   - Что так? Мало платит или домогался? - Амина громко рассмеялась в телефонную трубку.
   - Да, нет... Платит хорошо.
   - Значит, всё-таки приставал. Ох, уж эти французы!
   Мина попыталась вкратце рассказать подруге о том, что произошло на квартире у Жака: о Моцарте, стихах и поцелуе... Хотя, конечно же, Амина любила в детстве читать сказки и внимательно следила за всеми "Фабриками звёзд", но Моцарт и стихи были для неё чем-то космическим и недосягаемым.
   - Послушай меня, дорогая моя. - Усталым голосом начала она свой монолог. - Со своими книжками ты совсем оторвалась от реальности. Близится конец света, и я села на кефирную диету. Мне еда во сне снится... А ты устраиваешь трагедию из невинного поцелуя. Если тебя мучают угрызения совести, то запомни, что ни один мужик не будет тебе благодарен за твою верность. В конце концов лёгкий флирт на стороне всегда освежает семейные отношения...
   Надев тёплый махровый халат, Мина удобно устроилась в кресле, откинула назад голову и тупо смотрела в потолок. Мысли опять несли её к Самиру. Она представила, как бы он отреагировал на её предложение послушать Моцарта. Склад ума мужа был техническим, однако, он терпимо относился к её увлечению поэзий и классической музыкой. Самир предпочитал не заходить на хрупкую территорию жены, полную романтики и сентиментальности. Правда, в тайне посмеивался над неутраченной способностью Мины пускать слезу в момент просмотра какой-нибудь голливудской мелодрамы. Наверняка, он бы посчитал Жака богатым, избалованным бездельником, который, прикрываясь поэзией и музыкой, всего лишь пытается затащить его жену к себе в постель.
   Мина услышала, как в дверном замке проворачивается ключ, и быстро включила телевизор. По одному из местных каналов шла ставшая очень популярной среди бакинцев развлекательная программа. Ведущий шоу привычно смаковал подробности очередного скандала двух второсортных певичек. Оторвавшись на миг от "захватывающего" зрелища, Мина повернулась к Самиру.
   - Как прошёл день?
   - Нормально, а у тебя?
   - Тоже.
   Мина по-прежнему, как заворожённая, не сводила глаз с экрана телевизора. Самир вдруг взорвался:
   - Как ты можешь смотреть это!
   - Я думала, так будет лучше для тебя. Тогда ты можешь не говорить со мной.
   Фраза, вскользь брошенная женой, поднялась вверх и смешалась с табачным дымом. Самир сделал вид, что не расслышал её. Ему было жаль жену, и вместе с тем, стало очень скучно. Растянувшись на диване, Самир лениво спросил:
   - Мина, что тебе подарить на праздник?
   - Себя, - тихо сказала жена.
   - Я спрашиваю серьёзно.
   - И я отвечаю серьёзно. Ты же знаешь, у меня всё есть.
   - Я дам тебе денег, и ты купишь всё, что захочешь.
   Самир был щедрым мужчиной. Конечно, в его жизни всякое случалось: бывали и взлёты, и падения. Для Самира сделать подарок любимой женщине являлось делом чести, независимо от размеров финансов, имеющихся у него в наличии в конкретный момент времени. В начале их брака, когда супруги испытывали материальные трудности, скитались по съёмным квартирам, когда зарплаты инженера не хватало даже на еду, Самир ночами занимался частным извозом на своих стареньких "Жигулях". Он обязательно накапливал небольшую сумму денег, потом долго выбирал, что бы такого оригинального преподнести на праздник своей любимой жене. Мина также не оставалась в долгу, благо выручали занятия с учениками и переводы, которые она брала на дом.
   Сегодня Самир - директор крупной строительной компании, дела которой идут стремительно вверх. И, безусловно, деньги и власть изменили его. И он не стал исключением из правил. Муж гордился собой, своими успехами, положением. Самир считал себя слишком занятым человеком для того, чтобы тратить своё драгоценное время на такое бесполезное занятие, как поиск подарка для жены. Да, конечно же, он просто даст ей денег...

? ? ?

   На выходные Самир уехал в Кубу - нужно срочно проверить новый объект. Сроки поджимают, заказчики торопят, а у строителей было уже предпраздничное настроение. "Всё приходится делать самому". Выходя из дома, он поставил Мину в известность:
   - Я отключаю мобильный, так что, если будет возможность, позвоню тебе сам.
   Мина вспомнила слова подруги о том, что она оторвана от реальной жизни и решила заняться генеральной уборкой квартиры. Самир неоднократно предлагал нанять домработницу, как это делают все "нормальные" жёны его нынешних приятелей, но Мина не могла просто сидеть и наблюдать, как посторонняя женщина, уже порядком устав от чужой работы, будет убирать у неё в доме. "Пока ноги и руки на месте - я всё могу делать сама", - объясняла Мина мужу своё непонятное нежелание быть "нормальной".
   Когда домашние дела уже близились к завершению, раздался пронзительный телефонный звонок. Это была Амина.
   - Алло! Вы заказывали интим по телефону? - Подруга говорила таким голосом, каким, по её мнению, соблазняют клиентов женщины древнейшей профессии.
   - Да, заказывали, но вашему клиенту срочно пришлось уехать из города. - Мина старалась поддерживать игру подруги.
   - Так радоваться надо! Ты готова к разврату? Сегодня же идём в салон, будем из тебя человека делать, - решительно заявила Амина. - Буду через час.
   Женщины направились в новый дамский салон. Мине казалось, что в последнее время город состоит из сплошных салонов красоты и магазинов по продаже мобильных телефонов. В дверях их с Аминой встретила девушка лет тридцати в "пёрышках" и голубых линзах.
   - Проходите, присаживайтесь. Чай, кофе? - спросила она, и на её лице нарисовалась дежурная улыбка.
   - Спасибо. Два кофе, если можно, - ответила Амина и со всего роста плюхнулась в мягкое кресло.
   На стеклянном журнальном столике были разбросаны старые журналы "Лиза-кроссворд", "Лиза-гороскоп" - основное интеллектуальное чтиво работниц данного заведения. Мина достала из сумочки ручку и принялась писать оставшиеся неразгаданными в кроссвордах слова.
   - Ну, что ты за человек! - возмутилась Амина. - Ты же пришла в салон красоты. Расслабься, выпей кофе.
   - Не ворчи. Давай лучше покурим. - Мина отложила журнал и вскрыла запечатанную пачку сигарет.
   - Пора нам с тобой завязывать с табаком. Говорят, он плохо влияет на цвет кожи, - с умным видом сказала Амина, точно зная, что вряд ли уже когда-нибудь сможет бросить курить.
   - Самир говорит, что я курю не сексуально. - Мина повторила интонацию мужа.
   - Ага... Что он ещё говорит? - Амина втайне ненавидела Самира так же, как и всех мужчин на планете Земля.
   - Да, в принципе, больше и вспомнить нечего...
   Их разговор прервала любезная девушка с линзами.
   Амина села к мастеру турецкого происхождения, который ловко умел превращать её редкие волосы в нечто пышное и воздушное. В это время некая маникюрша в возрасте занялась руками Мины. Она почему-то куда-то очень торопилась, неоднократно делая своей терпеливой клиентке больно. "Интересно, почему у самих маникюрш бывают такие неухоженные руки", - невольно пришло Мине на ум.
   Зычный голос одной из посетительниц салона вернул мысли женщины к реальности. Мине стало любопытно посмотреть на обладательницу такого редкого тембра, и она оглянулась назад. Под феном сидела девочка лет двадцати, на голове у которой было множество бигуди. Она громко учила жизни свою соседку по креслу:
   - Мы - любовницы - труженицы невидимого фронта. Например, я всегда должна держать руку на пульсе своего мужчины, иначе сбежит к кому-нибудь помоложе.
   Мину удивили её слова. Она почему-то подумала, что такому юному созданию не то, чтобы любовницей быть рановато, ей вообще рано думать о любви и мужчинах.
   Девочка под феном продолжала:
   - А что ты думаешь... У богатых мужиков мода такая: две машины, два мобильных телефона, две любовницы. На одной машине ездит он сам, на другой шофёр катает его семейство. На один номер звонит первая любовница, на другой номер - вторая.
   Её пламенную речь перебила "женщина-инопланетянин" в туго надетой на голову резиновой шапочке, из которой торчали в разные стороны тонкие пряди жёлто-белых волос:
   - Враньё - это! Нынешним мужикам с одной бы женщиной справиться, а тут сразу две. - И она рассмеялась грубым, осипшим голосом.
   Тут, не выдержав получасового молчания, в разговор включилась Амина:
   - Боже, когда же эти мужики работать-то успевают? И вообще говоря, у вас, милочка, с математикой плохо. Как две женщины? А жена?
   Девочка в бигуди не заставила долго ждать ответа:
   - А жена, уважаемая, это - старый чемодан без ручки, который тяжело нести, но жалко выбросить.
   Минин мозг постепенно стал отключаться от таких "высокоморальных" разговоров ярких представительниц дна нашего общества. Ей уже ничего не хотелось: ни стильной стрижки турецкого мастера, ни походов по магазинам на улице Торговой. Женщина поняла, что пройдёт ещё несколько минут, и ей срочно придётся искать таблетку "Анальгина". Сославшись на внезапно возникшую боль в животе, Мина извинилась перед подругой, расплатилась за маникюр и выбежала из салона, чтобы поймать такси. "Домой, скорее, домой", - крутилось у неё в голове.
   В квартире было тепло, но пусто. Накинув спортивную куртку Самира, Мина вышла на балкон. Пронизывающий декабрьский ветер обжигал лицо. Зловеще выла недостроенная "многоэтажка", одиноко стоявшая напротив их дома. "Настоящий замок с приведениями", - подумала Мина. Ей хотелось, чтобы на праздники выпал снег. Чтобы на улицах не было машин, и по засыпанным белым ковром тротуарам, хрустя сапогами, ходили весёлые люди. Чтобы во дворах дети играли в снежки, и со всех сторон доносился счастливый смех. Но потом представила, какими катастрофическими последствиями заканчивается такое природное явление для Баку, и отбросила свои киношные фантазии.
   Мина набрала номер телефона подруги, чтобы ещё раз извиниться за внезапный уход, но почему-то спросила:
   - Как ты думаешь, он мне изменяет?
   Амина была всё ещё в салоне, накладывала на лицо уже третью подряд маску - то ли очищающую, то ли омолаживающую - в любом случае, не дающую никаких "видимых результатов в течение нескольких минут".
   - Кто он? - удивлённо переспросила она.
   - Самир...
   - Не думаю... Мой богатый опыт подсказывает, что когда мужик изменяет, он становится излишне внимательным, чересчур нежным и дарит дорогие подарки.
   Такой ответ Мину не убедил: "Амина, как всегда, в своём репертуаре".
   Подруги договорились, что на днях созвонятся и прошвырнутся по центральным магазинам. Нужно было накупить подарков для родственников и знакомых, к тому же на Мине лежала обязанность выбрать что-нибудь "на свой вкус" для дочери Самира. Было обидно, что безупречный вкус сорокалетней женщины никогда не совпадал со специфическим вкусом Лейлы.
   В доме напротив громко выясняли отношения муж и жена. "Ругаются, - подумала Мина, - значит, живут". Убедившись, что по телевизору смотреть нечего, она решила лечь спать пораньше. Самир так и не позвонил...
  

? ? ?

   Самир отпустил на выходные шофёра и сам вёл машину до Кубы. Всю дорогу он молчал, а Эльмира меняла музыкальные диски, и это начинало потихоньку его нервировать. Самир снова волновался, как мальчишка.
   - Оставь уже что-нибудь одно... Голова болит...
   - Рей Чарльз... Би Би Кинг... опять Би Би Кинг... Из какого нафталина ты выкопал это старьё? - Эльмира вытаращила на Самира свои и без того круглые глаза.
   - Если ты ещё не успела заметить, я сам - старьё. - Старался шутить он.
   - А я просто обожаю Эльшада Хосе! - Эльмира не стала переубеждать Самира.
   Самир не имел и малейшего понятия, о ком говорит его новая пассия: кто такой этот Эльшад и почему у него такая странная для азербайджанца фамилия Хосе. Чтобы не выглядеть в глазах молоденькой девушки пещерным человеком, уверенно сказал: "Да, согласен, Эльшад Хосе - это класс!". В ответ Эльмира громко рассмеялась.
   Куба поражала своей сказочной красотой: кристально чистый, горный воздух, лес. Половину дня Самир провёл на стройке, улаживая вопросы со строителями, а Эльмира в это время развешивала в шкафу свои вещи и принимала ванну с эфирными маслами.
    Самиру никогда раньше не приходилось изображать Деда Мороза, но пока Эльмира подготавливалась к их новой игре, решил, что ничего сложного в этом нет. Спрашивай, что она хочет на праздник, каждое предложение начинай с "хо-хо-хо", и веди себя так, будто слегка навеселе.
   Эльмира была очень привлекательной девушкой: длинные светло-каштановые волосы, карие глаза - два омута, на дне которых притаились озорные чертики, и фигура, аппетитно округлая именно там, где надо. К тому же у неё всегда было отличное настроение. В Эльмире было что-то такое, что заставляло Самира терять голову.
   - Дедушка Мороз, - сказала девушка своим сексуальным, чуть с придыханием, голосом, - мне бы хотелось сказать тебе, какой я хочу подарочек на новый год.
   Эльмира подошла поближе, и её глаза возбужденно горели:
    -  Садись, и я расскажу тебе...
   Самир присел, а девушка ловко устроилась у него на коленях. Её смазливое лицо было прямо у него перед глазами: "Бог мой, какая же она красивая". Самир нежно обнял девушку за талию.
   -  Итак, я хочу... - начала Эльмира, но мужчина перебил её.
   -  Подожди-ка, девочка, - сказал мужчина низким голосом Деда Мороза, - ты как себя вела в этом году: хорошо или плохо?
   Этот большой и серьёзный человек, которого Эльмира привыкла видеть в строгом костюме и галстуке, смотрелся в роли волшебника Деда Мороза очень забавно, и его слова вызвали у неё взрыв смеха. Девушка наклонилась и чмокнула Самира в нос, от чего он почувствовал, как покрывается "гусиной кожей".
   - Ну, как ты думаешь, была я хорошей девочкой?
   - Ты была очень хорошей девочкой, очень хорошей! - закричал Самир на всю комнату.
   Эльмира, хихикнув, обняла его за шею.
    - Прекрасно, тогда можно я расскажу тебе, что мне хочется получить в подарок. Ещё когда я была маленькой девочкой, то очень любила получать подарки. И всегда мечтала, что если приготовлю Дедушке Морозу очень-очень приятный сюрприз, то смогу получить всё, о чем бы я ни попросила...
   - У доброго Дедушки есть много подарков для его маленькой девочки. А вот такого сюрприза ему точно никто не делал.
   Эльмира вновь поцеловала Самира, но на этот раз в губы...

? ? ?

   Добравшись до центра на такси, Мина решила немного прогуляться. Она любила бродить в одиночестве по красивым улочкам города, затеряться в толпе прохожих, разглядывать старинные архитектурные здания и витрины магазинов, празднично украшенные нарядными ёлками. Во время таких прогулок женщина ощущала себя частью чего-то большого, шумного, и ей становилось не так одиноко. Амина, как всегда, немного опаздывала:
   - Миночка, погуляй часик без меня, зайди в кафешку, перекуси.
   Проходя мимо дома, где жил Жак, Мина всё-таки решила ему позвонить.
   - Я думал, что больше никогда вас не услышу, - с нескрываемой радостью ответил француз. - Мне, право, так не ловко, мадам. Я вёл себя, как последний болван.
   Мина подумала, что Жак изъясняется слишком театрально. Но ей это ужасно нравилось.
   - Вы не прогоните одинокую, продрогшую на холоде женщину?
   Она медленно поднималась по ступенькам лестницы, мысленно проговаривая свою предстоящую речь.
   - Вы сегодня прекрасно выглядите, - сказал Жак, помогая женщине снять пальто.
   Мина смотрелась стильно, но не броско. Странно, когда она не делала никаких особых усилий, чтобы выглядеть хорошо, ей всегда кто-нибудь делал комплименты по поводу её внешнего вида. Жак был одет безупречно, и от него исходил изумительный аромат французского парфюма. Несмотря на солидный возраст и положение в обществе, он деловым костюмам предпочитал джинсы и спортивные свитера.
   - Почему такая роскошная женщина гуляет одна в выходной день? Я бы на месте вашего супруга не отпускал вас ни на минуту. - В голосе Жака слышались нотки сожаления о том, что он вряд ли может быть на месте супруга столь желанной ему женщины.
   - Увы, мой муж - очень занятой человек. - Мине не хотелось обсуждать Самира с посторонним мужчиной. В конце концов, какое он имеет право осуждать его? Что может знать какой-то француз об их отношениях.
   Жак жестом пригласил Мину пройти в гостиную, где уже был накрыт стол для двоих.
   - Я ждал вас... Много думал...
   Мина стояла лицом к окну. Стараясь не встретиться с Жаком глазами, она прервала его пылкую речь:
   - Я пришла к вам, Жак, чтобы объясниться. Вы, наверное, подумали, что я совсем одна... И что я в тайне от мужа ищу интрижек на стороне. Я не нуждаюсь в лёгких отношениях. Я...
   - Мина-ханум, - перебил француз, - я прожил долгую жизнь и многое понимаю... Поверьте, я очень уважаю вас, и никогда бы не посмел так низко думать. Вы мне очень интересны, как человек и как... красивая женщина.
   - Мы можем быть только хорошими приятелями, - решительно ответила Мина.
   Весь оставшийся день, бродя с Аминой по магазинам в поиске подарков, она никак не могла выбросить из головы слова Жака.
   Подруги решили зайти в Торговый Центр, на втором этаже которого был большой выбор золотых украшений. Амина недолюбливала продавщиц, так как, по её мнению, они имели такие надменные выражения лиц, будто только что закончили обучение в престижном гарвардском университете, а постоять за прилавками их просто попросили папы, которые, в свою очередь, являются хозяевами магазинов. Так что, поднимаясь по лестнице, Амина уже была готова устроить небольшой скандальчик.
   - Покажите, пожалуйста, вот это колечко, - наигранно вежливо попросила она у девушки за прилавком.
   - Это? Да, это же - дешёвка, - лениво произнесла продавщица, растягивая каждую гласную в словах. - Лучше купите вот эту цепочку.
   - Она мне не по карману, - злобно ответила Амина, не поднимая головы от сверкающей золотом витрины.
   - У каждой уважающей себя женщины должно быть несколько цепочек - под каждый наряд отдельная. - Нравоучительным тоном нарывалась на грубость продавщица.
   И тут для Амины настал её "звёздный" час:
   - Послушай, деточка. - Она специально сделала ударение на слове "деточка". - Не подскажешь, где тут у вас можно за небольшую плату приобрести богатого любовника? Ну, чтобы ни с нарядами проблем не было, ни с цепочками... Чтобы мне, как тебе, не пришлось за копейки тут стоять целыми днями на ногах...
   Мина силком вытащила подругу из магазина.
   - Что ты к ней прицепилась? - Её разбирал смех, но женщина из последних сил старалась сохранять спокойствие.
   - Ненавижу! Пацанка! Выскочка! - Амина всё ещё злилась и, стуча каблуками по мраморному полу торгового центра, гордо вышла на улицу.
   Настроение у неё было испорчено. Амина злилась на себя за то, что не купила эту злосчастную цепочку. Расстроенная женщина поймала такси и поехала к своему последнему ухажёру "снимать стресс", что дословно означало - отрабатывать воображаемый новогодний подарок.
   По дороге домой, сидя в машине, Мина опять вернулась мысленно к Жаку. Она думала о нём, о себе, о мужчинах вообще...
   Жизнь научила её не доверять людям, а пара неудачных романов - не верить словам мужчин, сказанным в самом начале зарождавшихся отношений. Она каждый раз поражалась, как ещё несколько месяцев назад вошедший в её жизнь человек мог стать для неё единственным смыслом существования. И как быстро потом она делалась ему безразличной. Каждая новая связь с мужчиной казалась Мине той самой единственной, о которой так красиво пишут в книгах. "Жизнь - это не любовный роман. Жизнь - это серые будни", - не уставал повторять Самир.
   Мужчины тайком мечтают о разнообразии и сексе со всеми женщинами мира. Женщины - о красивой, безумной любви одного единственного спутника всей жизни. Даже самая счастливая замужняя женщина периодически хочет заново влюбиться. Ночами, когда все домашние дела уже переделаны, дети накормлены и уложены спать, а муж, не отрываясь от экрана телевизора, уже в который раз пересматривает программу "Новости", уставшая жена, лёжа в холодной постели, погружается в сладкие грёзы. Она мечтает о чём-то очень красивом, романтичном, возвышенном и молит Бога, чтобы там, на небесах, он не зачёл её фантазии за страшный грех.
   Мине хотелось вновь обмануться, чтобы ощутить на себе взгляд восторженных глаз увлеченного ею мужчины. Хотя бы ради того неописуемого чувства, которое возникает во время влюблённости где-то в области души. Словно сотни маленьких светлячков кружатся внутри твоей груди, отнимая покой, аппетит и сон. Наверное, поэтому, когда женщина влюблена, о ней говорят, что она светится...

? ? ?

   Самир вернулся из поездки в Кубу в прекрасном расположении духа. Ему казалось, что он помолодел лет так на двадцать. На одном дыхании взобрался по лестнице вверх и открыл дверь своим ключом в надежде, что Мина уже уехала на работу. Каково же было его разочарование, когда он увидел её высокие сапоги, стоящими на коврике в прихожей.
   - Привет... Ты дома...
   - Уже ухожу. - Мина старалась сохранять спокойствие.
   Терпение её было на пределе. Мине захотелось крикнуть: "Как ты можешь так со мной поступать! Я же элементарно волнуюсь за тебя! Как ты мог за два дня ни разу мне не позвонить?!" Но ей было жаль тратить свои силы и эмоции на крики, которые вряд ли кто услышит. Поэтому, собрав всю волю в кулак, она подошла к мужу и со всей нежностью, с которой только умела, произнесла:
   - Я очень скучала эти два дня... Я бы осталась дома, но не могу. Работа ждёт... Ты не обижаешься, дорогой?
   Самир был рад подыграть жене, хотя только полный дурак или же безумно влюблённый человек не мог не замечать того, что творится у него под носом.
   - Конечно же, дорогая, я не обижаюсь. Беги-беги, работа превыше всего. - И он по-дружески поцеловал Мину в щёчку.
   Тут она вспомнила, что в потоке своих сердечных переживаний совсем позабыла о праздничном столе.
   - Мне нужен твой шофёр на пару часов. Я хочу купить продукты к празднику. Я знаю, что мы не будем встречать новый год дома, но мало ли... Вдруг кто-нибудь захочет зайти к нам в гости...
   Самир прекрасно понимал, что захотеть это сможет только преданная подруга жены - Амина, которую он не очень-то и жаловал своим вниманием.
   - Без проблем. После обеда Рафаэль заедет за тобой.
   Шофёр Самира был простым деревенским парнем, который имел смутное представление о таблице умножения и ужасно забавно говорил на смеси русского и азербайджанского языков. В юности Рафаэль служил в армии в славном городе-герое Киеве, поэтому считал себя русскоязычным человеком, чем почему-то очень гордился. История умалчивает, что подтолкнуло родителей назвать самого младшего из девяти своих сыновей таким редким для сельской местности именем - Рафаэль. Самир называл водителя просто Рафиком.
   Как это принято в деревнях, отец Рафика хотел иметь много детей. Мама исправно беременела, но каждый раз у неё рождался мальчик. Рафик был большим покорителем женских сердец, поэтому часто любил повторять: "Бог знал, что делал, когда посылал меня на землю. Если бы я получился девочкой, как мечтала мама, стал бы ..."
   И что было самым интересным, женщины Рафику отвечали взаимностью. Подаренный ему Самиром мобильный телефон не умолкал в течение всего рабочего дня. И после каждого звонка очередной поклонницы, он, смотря в зеркало дальнего вида, с довольной улыбкой Чеширского Кота докладывал Самиру: "Хочет".
   В отличие от водителей маршрутных такси, Рафик знал, что такое "правила дорожного движения", управлял машиной мягко, бережно, и ездить с ним было сплошным удовольствием.
   Рафик был очень исполнительным, пунктуальным и, что немало важно, чистоплотным человеком. По утрам, сидя в машине, он часами терпеливо ждал, пока Самир пробудится ото сна, завершит свой утренний туалет, позавтракает. По вечерам Рафик ждал, пока хозяин закончит ужинать со своими коллегами в первом ресторане, пить шампанское - во втором, есть десерт - в каком-нибудь престижном баре. Часто поднимал еле стоящего на ногах Самира до дома, и всегда в глазах шофёра Мина замечала сочувствие к себе и жалость.
   Они хорошо ладили друг с другом. Рафик с гордостью рассказывал Мине, как на свадьбе очередного родственника развозил на "своём" шикарном БМВ жениха и невесту.
   Пока женщина делала покупки, Рафик доставал из багажника заранее аккуратно приготовленную тряпочку и в очередной раз протирал стёкла машины. Конечно же, шофёр не понимал, зачем тратить в супермаркетах такие большие деньги на то, что можно гораздо дешевле купить на базаре. Но Самир считал, что деньги - не главное, а главное - престиж.
   Затем Рафик покорно тащил на пятый этаж тяжеленные сетки с продуктами, порошками, моющими средствами и при этом неустанно повторял, что его жена никогда не будет ни работать, ни ходить по магазинам.
   После каждого "базарлыга" Самир постоянно задавал жене один и тот же вопрос:
   - Ну, как сегодня вёл себя твой любимый шофёр?
   И получал от Мины один и тот же шутливый ответ:
   - Если бы я не полюбила тебя, то обязательно вышла бы замуж за Рафика.

? ? ?

   Сотрудники офиса Нармину побаивались, недолюбливали, завидовали ей и между собой ехидно называли "мы - Николай-второй". Побаивались, считая, что она доносит мистеру Жаку всё, что можно было скрыть от строгого начальника. Недолюбливали за стервозный характер. Завидовали потому, что она, каким-то невероятным для всех образом, сумела стать для него человеком, к мнению которого этот умнейший и воспитанный мужчина прислушивался. Завидовали коллеги как женского, так и мужского пола.
   Нармина выросла в бедной бакинской семье. Как ни странно, именно дети из таких семей бывают целеустремлёнными, усидчивыми и трудолюбивыми. Пока её подружки играли во дворе в "резиночки", Нармина исправно делала домашнее задание. В то время как сокурсницы бегали к мальчикам на свидания, она портила своё зрение за чтением учебников по французскому языку. Студентки престижного учебного заведения за глаза называли Нармину "белой вороной", за спиной посмеивались над её допотопными нарядами, заштопанными простыми нитками капроновыми колготками. Маменькины дочки меняли дорогие шубы в зависимости от настроения, ну а Нармина пять долгих лет носила старое бабушкино пальто "в ёлочку", купленное в Москве ещё в советские времена.
   Благополучно получив необходимые для приданого "красные" дипломы, сокурсницы повыскакивали замуж, а Нармина, подав своё "си-ви" в агентство по трудоустройству, стала подрабатывать официанткой в ресторане. Тут в её жизни появился мистер Жак - мужчина, дающий самые щедрые чаевые.
   Состоятельный француз уже приступил к осуществлению своего нового проекта, и ему срочно была нужна помощница, владеющая русским, азербайджанским и французским языками. Нармина была как раз таким работником. Она, к счастью, не была обременена семьёй, и ей не нужно было вечно торопиться домой к ревнивому мужу или же внезапно заболевшим ветрянкой детям.
   Так что терпеливое высиживание ненормированного рабочего дня, беспрекословное выполнение всех поручений, личная инициатива и живой интерес к проекту вскоре принесли свои дивиденды. Рос её авторитет в глазах мистера Жака, а вместе с ним росла заработная плата в "зелёной" валюте, размер которой держался на фирме в строжайшем секрете.
   Допотопные наряды она сменила на одежду из магазина "Манго", порванные колготки - на дорогие чулки из магазина "Сабина", ну а старое пальто - на полный гардероб верхней одежды на все сезоны года.
   Жаку было одиноко в незнакомой стране, чужом городе. И Нармина стала его единственным преданным другом, его заботливой матерью, нежной дочерью и, наконец, его любовницей.
   - Жак, - тоном наставницы говорила Нармина, - пора сменить нашу машину на какую-нибудь более солидную и дорогую.
   Секретарша позволяла себе называть вещи Жака "нашими". Ей не терпелось пощекотать нервы соседей во дворе своего дома в Ахмедлах "крутым" джипом с "крутыми" номерами.
   - Автомобиль - не роскошь, а всего лишь средство для передвижения, - Жак сказал то, что, действительно, думал.
   - Мне кажется, - продолжала Нармина, - у нашего Самира роман с его новой секретаршей.
   - Это - не моё дело! - Жак бросил на девушку недовольный взгляд.
   - Как не наше дело? Не хватало, чтобы эта сисястая тупица получала зарплату больше, чем я.
   - Не вижу связи между её романом с Самиром и зарплатой, - слукавил Жак.
   - Связь очевидна. В начале она будет приходить на работу тогда, когда ей вздумается, потом перестанет ездить со всеми работниками в общем автобусе, затем откажется обедать в офисной столовой... Она уже хочет получить права на вождение автомобиля! - Последнее окончательно выводило Нармину из состояния равновесия.
   Жак ничего не ответил... Ему было неловко напоминать помощнице, что ещё не так давно и она была в таком же положении. Прожив достаточное время в Баку, француз понимал, что роман с таким человеком, как Самир, для Эльмиры был, может, единственным шансом поправить своё материальное положение. Ведь, как правило, на таких девочках держались целые семьи. Жаку было жаль Эльмиру, жаль и Нармину... Всех этих несчастных, испорченных временем и жизненными обстоятельствами женщин...
   Он проводил Нармину до машины, поручил шофёру довести её до дома и вернулся в квартиру. Через час у него должен состояться долгожданный урок русского языка с его странным, так не похожим на его любовницу, учителем...
  

? ? ?

   В номере отеля Самир лежал в объятиях любовницы и подумывал, что пора бы заняться поиском приличной квартиры, в которой Эльмира могла бы оставаться постоянно, а он приходил бы туда в любое удобное для себя время. В голове рисовались картины их счастливой жизни, которые мужчина подсмотрел в одном из своих любимых фильмов из серии "Плейбой представляет". Она встречает его с работы, одетая в мужскую сорочку на голое тело; они вместе принимают ванну с морской солью; пьют пиво и смотрят по спутниковой антенне футбол. Да, сколько всего интересного можно придумать и сделать, если дома тебя ждёт любимая женщина...
   - Ты до меня кого-нибудь любила? - робко спросил Самир.
   - Не знаю... Зачем тебе это нужно знать? - Эльмира ненавидела эту особенность мужчин считать себя единственными и неповторимыми.
   - Понимаешь, у меня до тебя так ещё никогда не было. Я не могу нормально работать, думаю о тебе постоянно: на работе, на совещаниях, на стройке, в машине, дома... Я смеялся над мальчишками, гуляющими по городу с мобильными телефонами в руках, а сейчас сам, как пацан, постоянно держу его на виду. Каждую секунду жду, что вот сейчас мне придёт от тебя сообщение. Останавливаю себя, чтобы лишний раз не набрать твой номер. Я ревную тебя ко всем... Мне нужно знать, где ты, с кем, что делаешь, вовремя ли поела, выспалась ли...
   - Ты у меня не первый мужчина, сам понимаешь. Но я никого никогда не любила так, как тебя. - Жизнь научила девушку врать.
   Мурад появился в судьбе Эльмиры в одиннадцатом классе, когда его оставили в школе учиться на второй год. Он сильно выделялся среди её одноклассников своим слишком высоким для юноши ростом. Мурад был худощавым, скорее, больше долговязым, немного сутулым молодым человеком. Носил редкую для подростка стрижку "каре" и имел красивое восточное лицо: широкие чёрные брови, карие миндалевидные глаза и очень густые, длинные ресницы. Парень был главной причиной головной боли директора школы и сердечных страданий большей части учениц старших классов. Он был тем мальчиком, ради которого девочки позволяли себе на переменах прогулки на самом последнем этаже - пристанище старшеклассников. Он не любил и не хотел учиться. Про таких детей учителя обычно говорят: "Мальчик не глупый, но он ленится".
   Родители Мурада разошлись, когда ему было тринадцать лет - самый сложный период в жизни каждого мальчишки. Он ненавидел мать, отца, классную руководительницу, соседку по парте, сына директора школы, весь мир. Эльмира не могла уже припомнить причину, из-за которой он пытался покончить с собой. Вероятно, этому послужило вселенское непонимание "тонкой" натуры Мурада.
   Его мама горбатилась на двух работах, чтобы прокормить и выучить сына. Очень тяжело морально было тащить на своих плечах эту ношу, зная, что родному отцу Мурада не было дела до его воспитания. Не успев толком развестись, он уже женился на своей сотруднице. Кажется, у них даже родился ребёнок. Мать, не найдя сил простить мужа, настраивала Мурада против него, тем самым усиливая безответную любовь сына к отцу.
   Большую часть времени мальчик проводил на улице. Там он и получал свои уроки жизни: первые мужская дружба, драка, сигарета, рюмка дешёвого портвейна, влюблённость, предательство и разочарование.
   Эльмиру сблизила с Мурадом общая страсть к сладким пончикам. После занятий они шли к станции метро "28 Мая", где на улице в каком-то маленьком ларьке толстая тётка в засаленном переднике делала бесподобно вкусные пончики, посыпая их сладкой сахарной пудрой. Эльмира не знает ничего, что могло бы сравниться по вкусу с теми пончиками. Может, только вкус этих пончиков на губах Мурада?
   Влюблённые убегали с уроков, чтобы погулять в парке, покататься на детской железной дороге и тайком целоваться.
   Во время выпускного вечера в медицинском пункте, расположенном на первом этаже школы, задыхаясь от только что исполненного брейк-данса, сверкая огромными глазами, Мурад заговорщически спросил:
   - Тебе хочется стать женщиной?
   Эльмире хотелось поступить в институт, получить модную специальность программиста, найти хорошую работу, выйти замуж за порядочного человека и родить ему детей: мальчика и девочку. Но она так боялась потерять своего дорогого хулигана...
   Эльмира ничего не понимала: прошло полчаса или целая вечность? Было холодно, больно, страшно и очень стыдно. Она горько плакала и не представляла, как теперь будет смотреть матери в глаза.
   Мурад, сильно сжав руками её голову, горячими губами осыпал всё лицо поцелуями: "Теперь ты моя, только моя"...
   О том, что он станет наркоманом, Эльмира узнает немного позже...
  

? ? ?

   До праздника оставалось два дня. Мина стояла перед шифоньером и мучительно выбирала, что одеть на вечеринку. "Везёт же мужчинам, - думала она, - нужно иметь один выходной костюм, сорочку, стильный галстук, дорогой ремень - и все проблемы с выходом в свет решены". Среди большого разнообразия её туалетов она остановила свой выбор на подчёркивающем стройную фигуру маленьком коктейльном платье чёрного цвета. Мина померила его со своими новыми, купленными по случаю праздника туфлями и решила, что такой ансамбль смотрится совсем не плохо.
   Потом ещё долго крутилась перед зеркалом, то распускала, то собирала волосы. Смотрящая на неё женщина явно ей не нравилась. На ум пришли слова Амины: "Что ты хочешь, подружка, в сорок лет лучше уже выглядеть и не пытайся". Мина показала язык своему отражению и решила, что пора бы заняться чем-нибудь более полезным.
   - Представляешь, вылезала из машины и умудрилась сломать ноготь.
   Поломанный ноготь был для Амины равноценен наводнению, урагану и землетрясению в одном флаконе.
   - Проходи, раздевайся. Сейчас дам тебе пилку...
   Амина заскочила к подруге помогать, как она выражалась, "стругать салаты". Её дружеская поддержка заканчивалась тем, что Мина делала всю работу сама, а она снимала пробу с уже приготовленных блюд.
   - Ну, ты - настоящая хозяйка, пример для подражания. Слушай, может, тебе за моего "кровопийцу" сынулю замуж выйти, а? Тогда для меня проблема ежедневной готовки будет решена. - Амина ненавидела всё, что было связано с домашним хозяйством.
   - Нет, спасибо. - Мина от души рассмеялась. - Такой свекрови, как ты, я и врагу не пожелаю. Да, пока не забыла. У меня есть для тебя маленький сюрприз.
   - Обожаю сюрпризы!
   Мина достала из сумочки небольшой свёрток в блестящей упаковке, перевязанный игривым розовым бантиком и протянула его подруге.
   - Поздравляю вас, Амина-ханум, с новым годом! - произнесла она торжественным голосом.
   - Боже! Это же - та самая цепочка! Ты сошла с ума! Она же больших денег стоит! - закричала растроганная до слёз подруга.
   - Глупости, носи на здоровье! Я уверена, что у тебя ей будет гораздо лучше, чем в том магазине.
   Как маленькая девочка, которой подарили долгожданную куклу Барби, Амина радостно побежала к зеркалу, чтобы полюбоваться своим новым подарком. Уже из прихожей, пытаясь закрыть на шее замок цепочки, она спросила:
   - А что подарил тебе наш бизнесмен?
   - Деньги...
   - Деньги - самый лучший подарок, на который способен извилистый мужской мозг.
   Мине не хотелось портить предпраздничное настроение подруги рассказами о своём муже, о своих подозрениях и обидах. Но ей больше не с кем было поделиться. Душу переполняли разные чувства, а в голове крутились дурные мысли.
   - Он меня бросит...
   - Откуда взялась такая уверенность? - испуганно спросила Амина.
   - Предчувствие есть... - тихо ответила Мина, втайне надеясь, что ошибается.
   - Так, - твёрдым голосом сказала Амина, - главное - не опускать руки. Нужно что-то делать. Такое случается с людьми, которые долгое время живут в браке. Помнишь, я тебе рассказывала о моей приятельнице Нигяр?
   Мина отрицательно пожала плечами, но подруга не придала этому значения.
   - Так вот... После того, как они с мужем прожили вместе десять долгих и счастливых лет, его как будто заклинило. Мужик стал сам не свой. Его тоже можно понять. Трудно терпеть одну и ту же недовольную физиономию, маячащую перед твоим носом каждый божий день. Как потом выяснилось, у него появилась баба на стороне. Несерьёзно, конечно. Просто так, чтобы потешить мужское самолюбие...
   - У Самира всё серьёзно. - Мина попыталась робко перебить подругу.
   - Ты слушай меня! - Амину понесло. - Я повела её к одной гадалке. Та что-то там своё сделала... И ты не поверишь! Мужик мало того вернулся к жене, он ещё и пить бросил!
   Мине было смешно и грустно слушать рассказ подруги. Она, конечно же, не верила никаким гадалкам, магам и чародеям и никогда не обращалась к ним за помощью.
   - Аминочка, если бы всё это было правдой, в мире не было бы несчастных людей...
   - Тебе так кажется. - Амину невозможно было переубедить. - Я сейчас же позвоню ей и назначу встречу. Кстати, за работу она берёт по-божески...
   Перед Миной открылась очень колоритная картина, как только она переступила порог квартиры, где принимала своих клиенток гадалка. Стандартная для "хрущёвского" проекта комната, в которую ей любезно предложили пройти, была обставлена по всем правилам советского времени: стенка, заполненная большим количеством дешёвого хрусталя, просевший диван, над которым висел ковёр а-ля "Мишки на дереве", два потрёпанных кресла, обеденный стол с шестью "венскими" стульями, большое количество искусственных цветов. Перед диваном на маленьком полированном журнальном столике были аккуратно разложены колоды карт, священные книги Коран и Библия, спичечные коробки, катушки с нитками, ножницы, зеркало и две металлические пепельницы, которые давно просили, что бы их освободили от старых окурков.
   На диване в ярко-зелёном велюровом халате сидела очень полная женщина лет шестидесяти. Наверное, она являлась не единственной дочерью своих родителей, потому как звали её Бясти. Её седые волосы были высоко подняты большой золотистой заколкой, брови - татуаж, от уголков глаз до самых бровей устремлялись длинные стрелки, сделанные чёрным карандашом, а на губах - алая помада. У Бясти-ханум были очень неестественно длинные для пожилой женщины ногти, выкрашенные в чёрный зловещий цвет.
   Между средним и указательным пальцами её пухлых рук вставлен длинный мундштук с прикуренной сигаретой. Выражение уставших и безразличных глаз, а также запах перегара говорили Мине, что у гадалки было страшнейшее похмелье...
   Амина постаралась коротко разъяснить ситуацию, которая заставила женщину, имеющую научную степень, сидеть напротив неё в неудобном кресле и "греть" карты.
   - Твоему мужу будет большой удар. - Бясти-ханум вынесла свой вердикт, взглянув прищуренным глазом на короля червей и упавших рядом с ним туз и даму пик. - И сделает это молодая женщина...
   - Точно... его первая... - прошептала Амина.
   На обратном пути, ведя машину, Мина мысленно пыталась проанализировать всё то, что сказала ей гадалка, чтобы найти хоть какой-нибудь смысл в том, что она потратила два часа своего времени и деньги, которые бы лучше пригодились какой-нибудь старушке, просящей на улице подаяния.
   В памяти чётко отложились слова, сказанные Бясти-ханум в самом конце сеанса: "Скоро ты встретишь самую большую любовь в своей жизни. И тебе уже больше никто не будет нужен".

? ? ?

   Каждый день, в двенадцать часов дня, Нармина проделывала один и тот же ритуал: отключала компьютер от интернета, собирала в стопку разбросанные по столу бумаги, закрывала на ключ дверь своей комнаты, вешала на шею мобильный телефон и спускалась по лестнице на первый этаж в офисную столовую. Обычно она обедала вместе с мистером Жаком, но сегодня ему пришлось срочно отлучиться по делам. "Что поделать, - подумала она, - придётся терпеть общество этой влюблённой коровы".
   С видом английской королевы, Нармина вышагивала по ступенькам, попутно хозяйским взглядом осматривая "свой Букингемский дворец". Эльмира спускалась следом за ней, не смотря себе под ноги, не отрывая глаз от экрана мобильного телефона, загадочно улыбалась. "Вернусь через десять минут. Уже скучаю. Целую. Твоя маленькая девочка", - набрала она новый текст сообщения и нажала кнопку "Послать".
   В длинной, светлой, обложенной, как в больнице, белой плиткой столовой обедали сотрудники и руководство офиса. Правда, простые смертные обходились стандартным меню, в то время как для начальства на кухне отдельно готовились разнообразные шедевры кулинарного искусства.
   Девушки отдали свои талоны на обед и, взяв в руки голубые пластмассовые подносы, пристроились к небольшой очереди за комплексным обедом. Увидев Нармину, повар сменил строгое выражение лица на широкую подобострастную улыбку.
   - Добрый день, Нармина-ханум, - приветствовал он "королеву-мать", - сейчас всё будет готово.
   - Сегодня, пожалуйста, на две персоны, - надменно произнесла Нармина.
   Тут повар на минуту скрылся из поля зрения ожидающей обеда девушки. Возвратился он с двумя тарелками в руках, в которых вместо жаренных на маргарине "ножек Буша" и недоваренных макарон лежали аппетитные, золотистого цвета котлеты по-киевски, немного картофеля "фри", и всё это объедение было украшено свежей зеленью и овощами. Казалось, Эльмиру совершенно не интересовал факт столь внезапного повышенного внимания к собственной персоне. Не моргая, она продолжала смотреть в телефон, читая очередное сообщение от Самира.
   - Давай сядем подальше от простолюдинов, - предложила Нармина и кивком головы показала Эльмире на самый дальний столик.
   Усаживаясь за стол и раскладывая тарелки, "королева-мать" пристально осмотрела его и подумала, что сегодня же скажет мистеру Жаку: "В столовой подают чёрствый хлеб. Бутылки с кетчупом почти пусты. Соль в солонках вся отсырела".
   Пока Нармина тщательно пережёвывала каждый кусочек мяса, Эльмира молча закидала в рот немного еды, отпила компот и, извиняясь, сказала:
   - Всё, спасибо, но мне нужно бежать. Ещё столько дел осталось. Приятного аппетита.
   - Беги-беги, - любезно ответила Нармина и уже вдогонку шёпотом добавила, - тебе полезно бегать, влюблённая корова.
   Эльмира всеми силами пыталась скрыть от коллектива её романтические отношения с шефом, что ещё больше добавляло им страсти и усиливало влечение. Любовники старались держаться друг с другом строго, официально и разговаривали на людях исключительно деловито. Однако, от всевидящего ока Нармины трудно было что-то утаить. Она прекрасно видела, как меняется настроение коллеги, как только в офисе появляется Самир. Не прошли незамечено внезапное рвение Эльмиры к работе и её постоянные задержки в офисе после окончания трудового дня. К тому же девушка имела неосторожность заходить в кабинет к шефу с ярко накрашенной помадой и через некоторое время выходить из него уже без неё. Для Нармины наблюдения за таким опрометчивым поведением Эльмиры превратились в забавное развлечение, и она с прискорбием осознавала, что её с Жаком роман постепенно утратил былую силу.
   Самир сидел в своём крутящемся "троне" и на повышенных тонах говорил с кем-то по мобильному телефону. Эльмира уже было хотела незаметно выйти из кабинета, но он быстрым движением встал с места и нежно усадил её на кресло рядом со своим большим столом.
   - Дочь от первого брака. - Вздохнул он. - Её не устроил мой подарок... Жена купила телефон, а он оказался не той марки, какой она хотела...
   - Переходный возраст, - сказала Эльмира, - пройдёт...
   - У меня и для тебя есть небольшой подарочек, моя маленькая девочка. Правда, боюсь, что он может тебе не понравиться, - хитро улыбаясь, сказал Самир.
   Мужчина пошарил руками в карманах брюк и достал связку ключей. На его лице было написано большими жирными буквами: "Я очень доволен собой".
   - Что это? - Эльмира была крайне удивлена.
   - Ключи от нашего будущего гнёздышка. Завтра едем оформлять все необходимые документы.
   - Самир, - недоумённо сказала Эльмира, - я не заслуживаю такого королевского подарка... Правда... Ты меня совсем не знаешь...
   Но Самир не хотел ничего слышать. Он был глух и слеп. Это был простой человек из плоти и крови, с руками и ногами, но без головы...
   - У нас впереди целая жизнь! Мы ещё успеем всё друг о друге узнать, друг другу надоесть... Хотя нет... Ты никогда не сможешь мне надоесть...
   После таких слов Эльмира бросилась к Самиру, запрыгнула на него, обвила его своими красивыми ногами и спрятала лицо у него на спине... Её переполняли эмоции, и очень хотелось плакать...
  

? ? ?

   Отношения Эльмиры с Мурадом нельзя было назвать постоянными. Стремительно, как порыв сильного ветра, он врывался в её размеренную жизнь, а потом внезапно исчезал. Эльмира не знала, где он, с кем, чем занимается. Она ждала любимого каждую минуту. Ругала себя за слабость, давала себе слово, что вот эта их встреча уж точно будет последней. Безумно скучала, искала его у общих друзей и знакомых. Потом, теряя всякую надежду найти, пыталась отвлечься и забыть.
   Именно в такой момент, когда прошлое уже казалось страшным сном, на её горизонте вновь появлялся Мурад: грязный, потрёпанный, измученный и больной. Эльмира отогревала, отмывала его, зализывала душевные раны. Парень кормил её обещаниями: он всё бросит, найдёт приличную работу, они обязательно поженятся, у них будут дети. Клялся в вечной любви, угрожал убить, если она достанется кому-нибудь другому.
   Будущее рисовалось безгранично счастливым и безоблачным. Эльмира верила и надеялась, что однажды утром она откроет глаза и увидит рядом с собой любимого человека. И так будет всегда, всю их долгую жизнь, "пока смерть не разлучит"...
   Но наступал новый день, а Мурада рядом не было. С его исчезновением из дома пропадали все Эльмирыны деньги. Её существование превратилось в одно бесконечное ожидание и борьбу с собственными чувствами.
   Тяжело заболела мать, и нужно было постоянно находить большие средства на лекарства, обследования, врачей, больницы... В одно мгновение мечты о поступлении в институт лопнули, как мыльный пузырь.
   И тут "доброжелательная" соседка рассказала, что есть у неё на примете один хороший знакомый - состоятельный мужчина, который хотел бы познакомиться с такой красивой и молодой девушкой, как Эльмира. Сказала, что он будет иногда забирать её в качестве эскорта на различные официальные мероприятия, тусовки, презентации... Обещала, что он будет помогать материально.
   Соседка не обманула. Богатый мужчина, действительно, начал заезжать за Эльмирой на своей роскошной машине, но походы на презентации заменил дешёвыми ресторанами, в которых были отдельные комнаты для занятий определённого рода, тусовки - на сауны, официальные мероприятия - на удовлетворение своих мужских потребностей на какой-нибудь съёмной квартире. Это был чистой воды бизнес, в котором Эльмира играла роль товара, за который её покупатель платил неплохие деньги. Правда, покупатель не всегда был чист, опрятен и трезв. Но это уже не имело никакого значения по сравнению со сладостным вкусом хрустящих новеньких купюр.
   Этот мужчина сменился другим, второй - третьим. Эльмира уже забывала их лица, имена, не всегда помнила, что и кому говорила. Однажды, попавшись на вранье, девушка едва живая добралась до дома.
   - Мама, бедная мама. - Эльмира плакала ночами на кухне у "доброжелательницы". - Она думает, я работаю, честно зарабатываю, что меня уважают и ценят люди.
   - Почему ты не пошлёшь его на все четыре стороны?! - поражалась опытная соседка, которая, к слову, в дальнейшем очень удачно вышла замуж за иностранца и переехала жить в Америку. - Нужно порвать эти бессмысленные отношения. Это может плохо закончиться. Ты тут пашешь, как лошадь, а этот наркоман приходит и забирает все твои деньги. Он хотя бы спрашивает, откуда они у тебя?
   - Мурад ни в чём не виноват. Он - больной человек... А я болею им...
   В минуты прозрения, в самые радостные их минуты, Мурад стоял перед Эльмирой на коленях, целовал её ноги, рыдал, просил прощения. И она рыдала вместе с ним: "Я им нужна только для развлечений. Меня никто не любит, кроме тебя. Мы обязательно выкарабкаемся. Мы поднимемся. Мы справимся. Только ты и я. Я накоплю денег, и мы уедем из Баку. Я увезу тебя от твоих проклятых дружков. Я положу тебя в лучшую клинику. Я вылечу тебя".
   Потом раздавался телефонный звонок. Мурад говорил скороговоркой, кричал что-то невнятное, кидался вещами, разбивал об стены в кровь руки... Он выходил из дома буквально на пять минут. Он должен был вернуться быстро... "Враньё, сплошное враньё", - понимала Эльмира, в очередной раз закрывая за ним входную дверь. Бороться больше не было никаких сил. Пустота...
  
  
  

? ? ?

   Когда приближался такой семейный праздник, как новый год, Амина из весёлой, беззаботной "попрыгуньи-стрекозы" превращалась в саму себя: уставшую от проблем, грустную и очень одинокую женщину сорока лет.
   Ей не хотелось никуда сегодня выходить. Не было желания улыбаться, говорить какие-то пустые и ненужные слова, искать, кокетничать и соблазнять мужчин.
   - Миночка, заезжай ко мне. Я буду одна, "кровопийца" ушёл поздравлять отца с праздником. Нарядим ёлочку, поболтаем...
   Сыну Амины было пятнадцать лет, и он давно перестал верить в сказку о добром Дедушке Морозе. Женщина не знала, для кого наряжала в этот день ёлку. Она просто была уверена, что так положено, так надо, так делают все нормальные люди.
   Купив в кондитерской замечательный фруктовый пирог, Мина отправилась поднимать временно упавший дух подруги. Амина посмотрела в глазок и увидела смешную рожицу.
   - Ты готова к разврату? - Мина старалась быть весёлой.
   - Как пионер! Всегда готова! - отрапортовала в ответ Амина. - К чёрту диеты! На голодный желудок худеть неинтересно.
   - Правильно, - подхватила Мина, - худые женщины всегда злые. А нам злыми быть нельзя, потому, как новый год встретишь, так его и проведёшь.
   Вешая на ёлку каждую новую игрушку, Амина припоминала, где и при каких обстоятельствах они с мужем её покупали.
   - Если бы он меня не бил, я бы, наверное, так бы с ним и жила... И была бы, может, счастлива...
   - Не жалей ни о чём, Аминочка. Всё, что в жизни не делается, всё - к лучшему.
   - Нет! - Вдруг разозлилась Амина. - Ты не понимаешь и просто не знаешь, что такое быть разведённой женщиной в нашем обществе. "Разведёнка" равноценна женщине лёгкого поведения. Ты можешь гулять, менять мужиков, как перчатки, главное, чтобы у тебя был штамп в паспорте. Тогда никто и никогда не покажет на тебя пальцем!
   - Но ты живёшь не для общества, не ради мнения о тебе старушки-пенсионерки или какой-нибудь родственницы, которую ты видишь от свадьбы к свадьбе. - Мина говорит эти слова каждый раз, как только подруга впадает в лёгкое депрессивное состояние.
   - Ты права, ты, как всегда, права, - сквозь слёзы ответила Амина, вытирая концом халата нос.
   По-видимому, каждый человек, независимо от возраста, в душе остаётся маленьким ребёнком, которому иногда хочется, чтобы кто-то очень добрый и сильный прижал его к своей груди и пожалел. Люди живут своей жизнью, а вместе с ними живут их страхи и комплексы.
   - Знаешь, я в детстве очень боялась засыпать в темноте, - рассказывала Амина. - Мама прятала под кроватью чемоданы со старыми, ненужными вещами. И каждый раз, как она выключала в комнате свет и закрывала за собой дверь, мне казалось, что вот сейчас из этого чемодана вылезет страшная, волосатая рука и схватит меня за ногу...
   У Мины было много своих печальных историй, с которыми она могла бы поделиться с подругой. У каждого человека, наверное, есть своя история, которая с годами забывается, но боль от пережитого навсегда остаётся в душе каким-то тяжёлым осадком.
   - Скажи, куда уходит любовь? - спросила Мина в надежде получить единственно правильный ответ.
   - Наверное, если любовь есть, она никуда не может уйти, - мудро заметила Амина. - Просто я уверена в том, что людям больше нравятся плохие... В школе девочки вздыхают по плохим мальчишкам, которые дёргают их за косички и всячески обижают. В старшем возрасте женщины часто попадаются на уловки всяких бабников и альфонсов, которые умеют красиво "вешать лапшу на уши". Родители всегда больше любят и опекают непутёвых детей, которые используют такое доброе их расположение в своих гнусных целях... И, наконец, мужчины обожают добиваться плохих женщин. Их хлебом не корми, дай сделать из проститутки святую...
   - Из всего выше изложенного, - голосом диктора программы "Новости" сказала Мина, - можно сделать вывод, что мы с вами, Амина-ханум, очень хорошие люди. Предлагаю за это выпить...
  

? ? ?

   - Подарок опять ей не понравился, - обратился Самир к жене, застёгивая запонки на манжетах сорочки. - Придётся покупать другой.
   - Ей нужен не телефон, а нормальный отец, - спокойным тоном ответила Мина. - Знаешь, когда я была ребёнком, то очень боялась отца. Когда он находился дома, я не имела права смотреть телевизор, старалась не выходить из своей комнаты, чтобы не нарваться на его плохое настроение. У него почти всегда оно было плохим, особенно тогда, когда он бывал дома. Отец много пил, и я очень переживала. Я жалела маму, видела, как она страдает, злилась и тихо ненавидела его. А однажды он забыл про мой день рождения. Собрались гости, все его долго ждали, а он пришёл в самом конце праздника весёлый и пьяный...
   - И какое имеет отношение вся эта ерунда ко мне? - Самир начал выходить из себя.
   - Прямое. Ребёнку нужен отец: живой, весёлый, ласковый. Ребёнку не нужны подачки, ему хочется, чтобы его любили...- сказала Мина и, немного помолчав, добавила. - И мне тоже...
   Муж сделал вид, что не услышал слов Мины. А может, и не делал, может, он, действительно, их не услышал. Как будто они вылетели из уст жены, медленно проплыли по воздуху и столкнулись с невидимой стеной, разделяющей супругов.
   Самир не торопился, но чувствовалось, что он очень сильно волнуется. Долго стоял перед зеркалом, тщательно причёсывал волосы. Ему нельзя появляться на празднике вовремя. Подчинённые должны выждать пару часов, пока не придёт начальство. Тогда его внезапный визит будет особенно желанным и эффектным. Тогда босс будет в центре внимания. Самир будет величественно идти вдоль длинного фуршетного стола, у которого будут стоять сотрудники его фирмы, удостоит рукопожатием избранных, пройдёт к своему почётному месту, произнесёт длинный тост, поздравит всех с наступающим новым годом. И ничего, что присутствующие на вечеринке будут его тихо ненавидеть, и вероятно, мало кто услышит его пламенную речь. Самир верил, что есть один человек, который ждёт его там, скучает и любит.
   Мина вошла в красиво оформленный разноцветными шарами и гирляндами зал следом за мужем и физически ощутила на себе любопытные взгляды людей. Женщина превосходно умела ходить на высоких каблуках и точно знала, как сделать, чтобы всё её платье заиграло. Ей казалось, что она попала на приём к врачу рентгенологу. Вот сейчас она задержит дыхание, на неё наедет какая-то тяжёлая панель, и всё безболезненно закончится.
   Мина старалась вести себя расковано, кажется, даже улыбалась в ответ на чьи-то приветствия. "Так, наверное, себя ощущают звёзды, проходящие по красной дорожке где-нибудь в Каннах", - думала она.
   Из всех, кого она смогла рассмотреть в приглушённом свете зала, был любимчик Самира - Анар. "Мальчик на побегушках" сумел завоевать расположение начальника благодаря своей безграничной преданности. Он приходил на работу раньше Самира и уходил только после того, как закрывал за ним дверь автомобиля. За много лет прислуживания у Анара даже изменилась осанка. Он стал сутулым и выглядел старше своих тридцати лет.
   Окинув быстрым взглядом весь зал, Мина с сожалением заметила, что присутствующие на вечере девушки смотрелись гораздо эффектнее, чем их коллеги мужского пола. И как это обычно бывает на бакинских тусовках, женщины компактно расположились в конце большого стола, а мужчины сгруппировались поближе к руководству.
   Дамы были одеты в красивые декольтированные платья, сверкали множеством украшений. По вечерним причёскам и макияжу было видно, что девушки с особой тщательностью готовились к празднику. Мужчины же не были оригинальны в выборе своих нарядов, отдав предпочтение строгим костюмам. Правда, модные в прошлом году голубые сорочки и жёлтые галстуки сильная половина мира заменила сорочками и галстуками в неожиданных розовых тонах.
   В целом, обстановка в зале царила доброжелательная, но немного напряжённая. Мина понимала, что настоящее гулянье начнётся после того, как напыщенное начальство, завершив свой официальный визит, покинет эту вечеринку. Тогда мужчины смогут ослабить узлы своих галстуков, расстегнуть пуговицы на костюмах и принимать столько алкоголя, сколько потребуют их души. Ну а девушки перестанут постоянно убегать в дамскую комнату и будут открыто курить сигареты, пить шампанское, смеяться и флиртовать.
   - Познакомься, мистер Жак - наш архитектор. - Самир подвёл к Мине импозантного мужчину в дорогом костюме. Аромат его духов был не менее элегантен, чем сам костюм.
   - Мы знакомы, - не скрывая своей радости, сказал Жак.
   - Правда? - Самир удивлённо взглянул на жену.
   - Да, дорогой, помнишь, я тебе говорила про француза, которому я преподаю русский язык. - Мина была тоже приятно удивлена. - Рада вас видеть. Никогда бы не подумала, что вы работаете с моим мужем.
   По правде говоря, Самиру было безразлично то, при каких обстоятельствах жена познакомилась с его французским коллегой. Он хотел изобразить ревность, но тут встретился взглядом со своей секретаршей.
   В этот вечер Эльмира была на редкость хороша. В длинном платье цвета шампанского она походкой пантеры подошла к Самиру.
   - Надеюсь, вам здесь всё нравится? - девушка спросила голосом, на пару тонов ниже данного ей природой.
   - Да, конечно, всё просто замечательно. Вы отлично поработали. - Самир был необычайно горд своей помощницей. - Мина, познакомься. Это - наша Эльмирочка. Благодаря её стараниям мы можем наслаждаться сегодня таким замечательным праздником.
   Женщины приветственно улыбнулись друг другу. "Да, эта интеллигентка не станет закатывать сцен и скандалов", - пронеслось в голове у Эльмиры.
   В этот момент в зал вошли музыканты и молодой певец не совсем определённой сексуальной ориентации. В последнее время по улицам города стало ходить много таких парней: невысокого роста, худощавые, в сильно обтягивающих брюках, облегающих майках, с "мокрыми" налакированными волосами и какими-то непонятными простыми бусами на тонких шеях. Мина не знала имени этого исполнителя и не была знакома с его репертуаром, однако, по бурным аплодисментам присутствующих гостей поняла, что он очень популярен среди бакинской молодёжи.
   Заиграла приятная медленная мелодия. Мужчины не решались приглашать дам на танец, смущенно топтались на своих местах, держа в руках бокалы с напитками. Девушки о чём-то между собой шептались и тихонько хихикали.
   - Господа, приглашаю всех на медленный танец! - громко обратился Самир к присутствующим.
   Какую-то долю секунды он находился в замешательстве, не решаясь кого-то из женщин первой пригласить на танец. Муж посмотрел на Мину взглядом, говорящим: "Дорогая, ну, мы с тобой ещё успеем это сделать тысячу раз", повернулся лицом к Эльмире и протянул ей свою руку. Любовники прошли в центр зала, и гости, облегчённо вздохнув, начали к ним присоединяться.
   Казалось, все нашли свои пары, кроме Мины, оставшейся одиноко стоять возле стены, как какая-нибудь страшненькая девочка, с которой на школьной дискотеке никто не захотел танцевать. У неё разболелась голова, да и новые туфли сильно натирали ноги. Она стала искать глазами, где бы в зале можно было присесть и отдохнуть. "Пожалуй, шведский стол был не лучшей идеей", - подумала Мина. Найдя одиноко стоящий в углу зала стул, женщина начала незаметно к нему пробираться через толпу танцующих и веселящихся людей, которым не было дело до её больной головы и уставших ног. Присев и положив бокал с шампанским к себе на колени, Мина стала наблюдать за мужем и его секретаршей. В нескольких метрах от них слились в танце Жак и какая-то молоденькая девушка, которая что-то очень эмоционально пыталась ему прокричать сквозь громкие аккорды музыки.
   Самир нежно вёл партнёршу и, низко наклонив голову, что-то говорил ей на ухо. По губам Эльмиры Мина поняла, что та ответила: "Я тоже". Женщина отрешенно смотрела на своего мужа и думала, как давно она его знает. Мина могла по одному неуловимому взгляду понять, какое у него сегодня настроение, всегда умела находить нужные слова, чтобы приободрить его. Она подумала, что, наверное, ей понадобилось бы слишком много времени и сил, чтобы узнать кого-нибудь другого так же близко. Женщине не хотелось слышать, о чём говорят её любимый муж и его молоденькая спутница. По их светящимся счастьем лицам было понятно, что эти двое наслаждаются не столько танцем под приятно льющуюся мелодию, сколько обществом друг друга. "Самир однозначно влюблён", - Мина сделала печальный для себя вывод. Таким она не видела своего супруга уже много лет.
   - Вы тоже чувствуете себя чужой на этом празднике жизни? - с грустной улыбкой на лице спросил Жак.
   Он ненароком прервал поток мыслей одиноко сидящей в стороне Мины. От неожиданности она даже немного испугалась, словно её насильно пробудили от глубокого сна.
   - Да нет, мистер Жак, всё нормально. Я люблю наблюдать за тем, как танцуют красивые люди. Музыка очень приятная.
   - Почему бы и нам не последовать их примеру? Да, я вам уже говорил, что вы сегодня очень хороши?
   - О, я бы с великим удовольствием. Только есть одно "но". Я по глупости надела новые туфли, - смущаясь, ответила Мина.
   - Тогда я принесу нам выпить и что-нибудь поесть.
   - С удовольствием. Я бы выпила водки...
   - Нет проблем, что пожелаете. - Жак сделал присущее официантам движение рукой.
   Прозвучали последние аккорды и гости стали расходиться, чтобы наполнить свои бокалы новой порцией вина. Мине показалось, что Самир просто забыл о её существовании. Только она могла видеть среди уверенно стоящих на земле людей порхающего в любовном вальсе мужа. Бережно обнимая Эльмиру за талию, он подводил её к своим коллегам и в который раз нахваливал:
   - Я уверен, не каждый бы справился с такой нелёгкой задачей. Эльмирочка - просто умница! Всё организовала великолепно! А как красиво и богато сервирован стол. Обязательно попробуйте паштет...
   - Обязательно попробуйте паштет, - передразнила Самира девушка, которая недавно танцевала с Жаком, - как будто она ночь не спала, сама его готовила.
   Мина подняла глаза и увидела рядом с собой миловидное существо в ярко-красном брючном костюме.
   - Будем знакомы. Меня зовут Нармина. Я - помощница мистера Жака.
   - Очень приятно. Мина.
   - Я уверена, вам тоже не нравится вся эта компания бездельников. Только и ждут, когда руководство покинет вечеринку. Им бы только поесть на халяву, да выпить побольше. - Нармина была ужасна в своей злости.
   - Да нет... По-моему, всё прекрасно. Главное, чтобы моему мужу было весело. Вы ведь здесь все, как одна большая и дружная семья.
   - А как же вы? - Нармина пыталась играть роль ближайшей подружки.
   - А я... как он... Я где-то прочла прекрасное изречение, что жизнь - это не голливудский фильм, жизнь - это компромисс... - ответила Мина.
   - Ну, не знаю... Я бы на вашем месте насторожилась. - Нармина кивнула в сторону абсолютно счастливого Самира и его любовницы. - С вашего позволения, пойду что-нибудь перекушу.
   С этими словами внезапно объявившаяся "доброжелательница" решительным шагом прошла к столу.
   Тут Мина заметила, что к ней с подносом в руке направляется мистер Жак. "Господи, - взмолилась она, - даст мне кто-нибудь сегодня спокойно посидеть одной". Француз был немного возбуждён и весел.
   - Прошу! Ваш заказ, мадам! - голосом всё того же официанта произнёс Жак.
   Мина залпом выпила рюмку водки и ощутила тепло, приятно растекающееся у неё в груди. Потом была ещё одна рюмка, потом ещё и ещё...
   - Мадам, я думаю, вам уже достаточно, - вежливо намекнул Жак, - такими темпами вы встретите новый год в дамской комнате в не очень достойной вам компании.
   - А что, если я сниму свои ужасные туфли и попробую пригласить мистера Самира на белый танец? - чётко выговаривая каждое слово, громко сказала Мина.
   Быстрым движением она освободилась от обуви, передала Жаку поднос с пустыми бокалами и закуской, неуклюже поправляя своё облегающее платье, шатаясь и спотыкаясь, направилась к мужу. Она не придала значения тем словам, что говорил ей вслед её французский кавалер. Указательным пальцем правой руки Мина достаточно сильно постучала по широкой спине Самира.
   - Тук-тук... Это я - ваша законная супруга, - томным голосом сказала она, - потанцуем?
   Самир посмотрел на жену с нескрываемой брезгливостью и очень тихо сквозь зубы прошипел:
   - Ты напилась...
   Он больно схватил Мину за локоть и стремительно стал выводить её из зала. Женщина семенила за ним, как маленький ребёнок, стараясь улыбаться проплывающим мимо незнакомым силуэтам. "Как это всё смешно и глупо", - подумала Мина, и её разобрал беспричинный, пожалуй, даже истерический смех.
   - Ты меня больше не любишь, - сказала она голосом капризной девочки, - теперь я точно это знаю...
   - Тебе лучше уйти, - приказным тоном ответил Самир.
   - Навсегда или на какое-то время? - сквозь смех уточнила жена.
   - Навсегда уйду я...
   Самир развернулся и ушёл обратно туда, где звучала громкая музыка, где всё ещё перешёптывались шокированные увиденной семейной сценой гости, где его ждала победительница и королева бала.
   Как провинившийся на уроке школьник, Мина одиноко стояла за дверью, ведущей в сказку, где для неё не нашлось подходящей роли. Пьяная, босая и опустошённая... Она просто не верила своим ушам. Ей хотелось сильно зажмурить глаза, а потом открыть их и увидеть перед собой любящее лицо мужа... Мина не помнила, сколько лет, часов, минут она простояла в таком оцепенении. Она не могла пошевелить руками, хотелось кричать, но, как это часто бывает в кошмарных снах, из горла не выходили никакие звуки, разум помутнел... Мине хотелось упасть на холодный пол и умереть, исчезнуть, испариться, чтобы все забыли о её существовании...
   Низкий мужской голос вернул её в сознание:
   - Вам плохо?
   - Мне плохо... Мне очень плохо, - всё ещё не отрывая глаз от двери, уже не сдерживая слёз, ответила она.
   - Я могу вам помочь? - не унимался мужской голос.
   - Спасибо... Всё будет хорошо... Всё должно быть хорошо... Я сама со всем справлюсь...
   Она старалась изо всех сил с достоинством идти ровным шагом по длинному холодному коридору. Наверное, со стороны это выглядело очень смешно: подвыпившая, роскошная, но почему-то босая женщина, из печальных глаз которой струились градом слёзы, пыталась высоко держать голову. Но никому не хотелось смеяться...
   Мина услышала за спиной чьи-то торопливые шаги. На мгновенье вокруг воцарилась такая тишина, что она могла слышать только бешеное биение своего сердца. "Это - Самир. Конечно же, он не мог так со мной поступить. Ведь мы любим друг друга", - Мина цеплялась за последнюю надежду.
   - Золушка, ваши туфли. - Это был всего лишь Жак.
   - Ах, да... Мои туфли... Какой же новый год без туфель...
   Жак посмотрел на Мину с такой нескрываемой жалостью, что женщине от этого стало ещё больнее.
   - Отвезите меня домой, пожалуйста. - В этом слове "пожалуйста" было столько беспомощности, столько горя и разочарования.
   Жак помог Мине надеть пальто, бережно поддерживая за руку, проводил до двери своей машины и нежно усадил на заднее сиденье. Сев рядом, он крепко сжал её холодную безжизненную руку в своих горячих ладонях.
   - Куда прикажите ехать, мадам?
   Мина смотрела на сверкающие разноцветными огнями окна дома. Со всех сторон доносились радостные крики людей, звуки взрывающихся хлопушек и вылетающих из бутылок шампанского пробок. Наступал новый год... Она посмотрела на Жака долгим, полным уважения и благодарности взглядом.
   - К вам...

? ? ?

   Мина открыла глаза и поняла, что эту ночь провела не в своём доме и в чужой кровати. Она откинула край одеяла и немного успокоилась, увидев себя в своём вечернем платье. Приподнявшись на локтях, окинула взглядом комнату. Память назойливо рисовала ей вчерашнюю ночь. Мина помнила всё до мельчайших подробностей, но в какой-то момент её воспоминания прерывались.
   В спальню вошёл Жак и ровным голосом спросил:
   - Доброе утро, мадам... Точнее, добрый день. Как вам спалось?
   - Благодарю... Я доставила вам беспокойство, простите... - Мине было стыдно за своё вчерашнее поведение.
   - У каждого человека случаются в жизни плохие дни. Для этого и нужны друзья, чтобы вовремя протянуть руку помощи. Я положил в ванной комнате чистое полотенце и махровый халат. Вы можете принять душ. Думаю, вам это сейчас просто необходимо.
   Мине совершенно не хотелось возвращаться к себе домой. Она боялась, что встретит там Самира, и он потребует от неё объяснений, может, даже устроит сцену ревности.
   Смыв с себя остатки макияжа, слёз, обид и унижения, укутавшись в тёплый халат, Мина прошла в комнату, где её уже ждал Жак.
   - Будем завтракать, - бодро предложил он.
   - Спасибо, но есть совсем не хочется.
   - Тогда, может, кофе?
   - Кофе... Да, пожалуй...
   Странно, но Мина чувствовала себя неловко в компании этого спокойного, уверенного в себе человека. Её волновал один вопрос, который она пока не решалась ему задать. В воздухе повисло молчание.
   - Жак, у вас есть дети? - Мина попробовала как-то разрядить обстановку.
   - Трое. Все они уже взрослые и самостоятельные люди. Живут в Париже. Старшая дочь очень похожа на покойную мать: такая же независимая и своенравная. Она - адвокат. У сыновей общий бизнес. Мы редко видимся, но часто созваниваемся.
   Мина пыталась внимательно слушать рассказ Жака, но в голове настырно крутился интересующий её вопрос.
   - Я никогда не была в Париже... - задумчиво сказала она, крутя в руках маленькую кофейную чашечку.
   - Я обязательно вас туда отвезу. И познакомлю со своими детьми. Уверен, вы им очень понравитесь. Вы ведь не можете не нравиться...
   - Как оказалась, могу...
   - Сэляви, - сказал Жак по-французски, - такова жизнь. Люди сходятся и расходятся. Чувства исчерпываются. Любовь проходит. Мы - французы - спокойно смотрим на это и стараемся принимать, как должное.
   - Грустно, - ответила Мина, продолжая смотреть сквозь предметы, - моя подруга говорит, что если есть настоящая любовь, то она никогда не проходит...
   - Я очень любил свою супругу... К сожалению, её уже с нами нет... Но я не теряю надежды, что, несмотря на мой солидный возраст, всё ещё встречу настоящую любовь, - с грустью сказал Жак и, пристально взглянув на Мину, добавил, - мне кажется, что я уже её встретил....
   - Вам это просто кажется...
   Потом они ещё долго беседовали. Жак красочно рассказывал о Франции, о своём детстве, родителях. Мина увлечённо слушала, и даже на какой-то момент забыла о том, что ещё вчера ночью её жизнь круто изменилась. Ей стало уютно и спокойно в доме нового друга. Наверное, она бы так и осталась здесь. И попробовала бы всё забыть, родиться заново и научиться жить без Самира.
   - Я вызову шофёра, чтобы он отвёз вас домой, - предложил Жак.
   - Это будет лишним. Я доберусь на такси, - вежливо ответила она.
   Спустившись вниз по ступенькам и обернувшись назад, Мина всё-таки решилась задать мучивший её всё это время вопрос:
   - Этой ночью...
   Жак стоял в дверях и улыбался так, будто уже давно ждал этого момента и вот, наконец, дождался.
   - Мадам, всё было очень целомудренно. Вы мирно спали, а я всю ночь смотрел без звука телевизор.
  

? ? ?

   Когда вас бросает любимый мужчина, кажется, что вы потеряли весь смысл своего существования на этой грешной планете. Время и жизнь вокруг вас останавливаются. Люди продолжают есть, пить, ходить на работу, ругать детей за провинности, внимательно следить за перипетиями в любимых сериалах. Даже самые страшные земные катаклизмы кажутся вам полнейшей ерундой по сравнению с тем горем, которое полностью заполнило вас. Вы засыпаете ночью, прося у Бога, чтобы завтра не настал рассвет. Вы горько рыдаете в подушку, жалеете себя, ненавидите разлучницу, оправдываете любимого, желаете ему самых страшных болезней, смерти. Вы не понимаете, как он мог вот так вот измениться к вам. Ведь вы его продолжаете любить также сильно и преданно, как прежде. Может, даже ещё сильнее и преданнее?
   Вы мечетесь из угла в угол в своей пустой квартире, смотрите на безразлично стоящий телефон, ждёте звонка, и, не дождавшись, ищите повод, чтобы позвонить любимому и ещё раз всё обсудить. Напрочь забыв о гордости, дрожащими пальцами вы автоматически набираете ставший родным номер телефона и, не решаясь произнести и слова, молчите в трубку и тяжело дышите. Вы дожидаетесь, когда любимый скажет раздражённо своё последнее "алло" и в ярости нажмёт на отбой. Вы не знаете счёта выкуренным за день сигаретам и забываете, когда в последний раз подходили к холодильнику, включали телевизор или принимали ванну. В этот трагический момент самым близким вашим другом становится бутылка какого-нибудь крепкого спиртного напитка. Вы вливаете в себя рюмку за рюмкой, но долгожданное успокоение так и не наступает.
   Вы пересматриваете все ваши фотографии: вот вы молодые и счастливые на свадьбе его приятеля; вот вы гуляете по усыпанному жёлтыми листьями осеннему парку; вот он с восхищением смотрит, как вы выходите из морской пены. Вы бродите по городу, и каждая улочка пробуждает всё новые и новые болезненные воспоминания. И, если у вас умирает близкий, вы осознаёте всю безвозвратность происшедшего и собственное бессилие что-нибудь изменить, то, теряя любимого, вы просто не можете поверить и смириться с тем, что отныне вам придётся научиться жить без него, зная, что где-то он дарит свою любовь другой женщине. И вы ненавидите эту другую и наивно считаете, что её он никогда не сможет любить также сильно и страстно, как любил когда-то вас.
   Вы планируете своё самоубийство, выискивая наиболее безболезненный, но в тоже время очень эффектный способ. Вы представляете, как красиво и бездыханно лежите на постели в роскошном шёлковой белье, раскидав по подушке волнистые волосы. А он - этот подонок, предатель - сидит у вашего изголовья и причитает, корит себя за всё содеянное, не знает, как теперь ему жить. В особо изощрённых фантазиях любимый тут же принимает смертельную дозу снотворного и засыпает навсегда рядом с вашим телом. Может, потом вы встретитесь на небесах, и уже там, у кисельных берегов молочных рек, он скажет вам всё, что вы так упорно хотели услышать при жизни?
   Жалость и отчаяние сменятся злостью и агрессией. Конечно, на ум приходят мысли о мести. Вы обязательно встретите другого молодого человека, обязательно полюбите, и он ответит вам взаимностью. Вы поженитесь, нарожаете кучу красивых детишек и умрёте в один день от старости. Вы непременно будете счастливы! А ещё... Ещё вы будете знамениты! В вас внезапно проснётся актёрский талант, и вы снимитесь в каком-нибудь модном боевике или нет, лучше в каком-нибудь эротическом триллере. И он - безработный, опустившийся неудачник - на последние деньги купит билет на этот нашумевший, самый кассовый фильм года, будет завистливо его смотреть и кусать себе локти. Он поймёт, кого потерял! Он захочет вас вернуть, будет стоять на коленях и вымаливать вашего прощения! Но вы будете не преступны! Вы не прощаете предательства! Вы - счастливая, гордая и любимая!
   Конечно, когда вас бросает любимый мужчина, вы ещё не знаете, что пройдёт время, и вы устанете жалеть себя, вам захочется есть, пить, веселиться, встречаться с друзьями. Постепенно ваша память сотрёт все плохие воспоминания, оставляя только самое светлое и прекрасное. Горькие слёзы высохнут как-то сами собой. Вы удалите его номер в своём мобильном телефоне, сделаете на свой вкус ремонт в доме, смените обстановку, причёску, может, даже работу. Появятся новые знакомые, другие интересы и увлечения. Ваша жизнь заполнится иными эмоциями, проблемами и переживаниями.
   И, наконец, спустя некоторое время, встретив случайно в кафе своего прежнего любимого, вы отрешённо и безразлично посмотрите на него и увидите то, чего раньше просто не замечали. Оказывается, он не такого высокого роста, как вам казалось. Он не так красив и умён. Может, заметите, что ноги у него кривые, а затылок украшает блестящая на свету лысина. Со смехом и удивлением вы подумаете: "Боже! И как я могла влюбиться в этого человека?!" Может, вы сможете стать друзьями, и он будет звонить вам и жаловаться на свою новую любимую, на её невыносимый характер, непонимание... Может быть... Но одно вы будете знать точно: пока бьётся пульс - нужно жить...

? ? ?

   - Я звонила тебе весь день! Где ты была? - кричала в трубку Амина.
   - Начинала новую жизнь, - неуверенно ответила Мина, - приезжай.
   Мина ещё с детства любила те дни после новогодней ночи, когда можно было никуда не спешить и, сидя перед телевизором, доедать "остатки" праздничного стола. Длительность такого её времяпрепровождения зависела от количества заранее приготовленной еды. Учитывая то, что теперь она осталась совсем одна, Мина могла неделю спокойно не вылезать из любимого домашнего халата, поедая столичный салат и наслаждаясь старыми советскими фильмами. Пожалуй, сегодня вечером она посмотрит комедию "Служебный роман". Всё в её жизни встало на свои места. Сомнения рассеялись, а подозрения и ревность сменились уверенностью в завтрашнем дне. Оставалось только в это до конца поверить и смириться. И может быть, простить.
   Мина стояла у окна, курила и высматривала среди прохожих свою подругу. Понемногу начинал сыпать мокрый снег. Конечно же, не тот воздушный, хрустящий и высокий, о котором она мечтала. Наконец, увидела Амину, ковыляющую на высоких каблуках, умудряясь на них ещё и перепрыгивать через лужи.
   Стряхивая капли дождя со своей норковой шубы - "компенсации" за нанесённый мужем моральный и физический урон - подруга с видом врача скорой помощи спросила:
   - Такс... Где больной?
   Мина, ничего не отвечая, крепко обняла Амину. Так женщины простояли минуты две, но за это время, как выражалась Амина, она успела вспомнить всех своих должников.
   - Ты скажешь толком, что же произошло?
   Подруги прошли на кухню. Закурили. Мина достала из сумки листок бумаги "в клеточку" и протянула его Амине.
   - Читай вслух.
   - Дорогая Миночка, - начала боязливо читать Амина, - хм... дорогая...
   - Читай-читай, - улыбаясь, отреагировала Мина, - комментарии сделаешь потом.
   - Ладно... Дорогая Миночка. Не могу больше тебе врать. Мы всегда доверяли друг другу и были честными в наших отношениях. Я полюбил другую женщину. Очень хочу надеяться, что смогу стать счастливым. Ты - замечательный человек. Я буду всегда помнить и любить тебя. Квартиру оставляю тебе. Прости...
   - Ну? - спросила Мина, вглядываясь в глаза подруги.
   - Сволочь, - с вздохом ответила Амина. - Я так понимаю, что Самир впал в детство. Сообщения, записочки... Сколько лет этой его... Ну, ты сама знаешь...
   - Не знаю... Может, двадцать пять...
   - Ага, понятно. На свеженькое потянуло. И какая она? - Амина продолжала допрос с пристрастием.
   - Симпатичная...
   - Симпатичная или красивая? - Амина не унималась.
   - Какая разница. Уходят от красивых людей к некрасивым, и наоборот. Дело не во внешности... - задумчиво произнесла Мина.
   - В чём тогда дело, объясни! - Когда Амина начинала нервничать, она переходила на крик. - Вот объясни мне. Была такая женщина - принцесса Диана. Помнишь?
   - Конечно... - Мина улыбнулась и утвердительно качнула головой.
   - Та вот... Молодая, красивая, умная, добрая... Весь мир по ней по сей день сходит с ума! А этот плешивый, длинноносый, ушастый принц Чарльз не выбирался из койки какой-то омерзительной старушенции. Как её там? - пренебрежительно спросила Амина.
   - Камилла... - Мина едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться над тем, как своеобразно её подруга рассказывала историю любви английского принца и принцессы.
   - Ну? И что ему было ещё нужно? Что этим мужикам вообще нужно?
   - Не знаю... Так устроен мир... Если бы кто-нибудь знал рецепт, как удержать возле себя мужчину...
   - А ты хочешь его удержать? - Амина нервно курила одну сигарету за другой.
   - Нет, - уверенно ответила Мина, - теперь точно знаю, что не хочу. Знаешь... Я почему-то почувствовала такое невероятное облегчение, когда пришла сегодня домой и не застала здесь Самира.
   Амина удивлённо приподняла брови.
   - Облегчение?
   - Да... Надоело быть кухаркой, прачкой, сиделкой, подушкой, в которую постоянно плачутся... Хотелось быть любимой женщиной...
   - Ладно, а ты уже знаешь, как будешь жить дальше? - Амина перевела разговор от духовного аспекта к материальному.
   - Пока не очень... У меня есть профессия, знания. У меня есть небольшая квартира, оставшаяся мне от матери... Продам машину, сделаю там ремонт и буду сдавать в аренду. Одним словом, не пропаду!
   - Да, подруга... - Амина пыталась сдерживать слёзы. - Добро пожаловать в общество бывших жён...
   - Если все члены этого "тайного" общества такие же замечательные люди, как ты, то я вступлю в него с большим удовольствием.
   Потом подруги перешли в гостиную. Удобнее устроившись в мягких креслах, они ели салат, смотрели любимую комедию, философствовали, смеялись, плакали. Эту ночь Амина проведёт у своей подруги, тем более что дома её никто давно не ждёт...

? ? ?

   Самир приехал на работу в три часа дня. Офис был пуст и чист, без каких-либо признаков весёлого застолья, будто ещё ночью здесь и не было шумной вечеринки. Настроение у него было паршивое. Жаль только, что ему не на ком выплеснуть свою злость. "Завтра вся компания уже будет в сборе. Работать никто не захочет. И ещё неделю в курилках будут смаковать подробности новогоднего вечера, сплетничать, обсуждать: кто, во что был одет, кто с кем танцевал. Наверняка, будут говорить обо мне, Эльмире, жене", - с ненавистью думал Самир. В который раз за последний час он набрал номер мобильного телефона Эльмиры. На этот раз она ответила своим привычным мурлычущим голоском:
   - Сямочка, ты где? Я пришла домой, а тебя здесь нет...
   - Я всю ночь и всё утро тебе звонил. Где ты была? - Самир старался говорить с девушкой строго.
   - Я... У мамы... - В голосе Эльмиры чувствовалось волнение.
   - Как она?
   - Уже хорошо. Ночью опять было плохо с сердцем. Ну, ты же знаешь...
   - Я ушёл от жены... - Самир не мог понять радует или огорчает его этот свершившийся факт.
   - Ушёл... - Эльмира выдержала небольшую паузу. - Она устроила скандал? Вы поругались?
   - Поговорим дома... Я скоро буду. Мне что-нибудь купить к ужину? - Самир поймал себя на мысли, что этот вопрос ещё недавно задавал Мине.
   - Ой, Сямочка... А мы с девочками решили пойти погулять...
   - Какими ещё девочками? - Самир вдруг почувствовал, как вся кровь горячим потоком прилила к его голове.
   - Знаешь ли... У меня, кроме тебя, есть ещё и другие интересы! - Девушка переменилась в голосе. - Не дави на меня, я этого не люблю!
   Эльмира бросила трубку, не попрощавшись. Самир откинулся в кресле, заложил руки за голову и, глубоко вздохнув, подумал: "А ты, парень, действительно, эгоист. Могут же быть у человека свои интересы". Он протянул руку к лежащему на столе мобильному телефону, автоматически хотел набрать номер Мины, но тут опомнился. На его лице застыл немой вопрос: "Что я делаю?".
   От неожиданного стука в дверь Самир выпрямился и стал нервозно искать на столе ручку. Отрешённым голосом сказал:
   - Да-да. Войдите.
   Дверь медленно приоткрылась, и на пороге показался Анар. В повседневной одежде он казался ещё приземистее и немного полнее. Так обычно выглядят неухоженные одинокие мужчины: брюки, которые не встречались с утюгом со дня их покупки в магазине, подпоясанные где-то под животом потёртым ремнём, застиранный свитер и серые от уличной пыли туфли.
   Анар был тайно влюблён в секретаршу шефа, но выбор он сделал в пользу самой большой увлечённости своей жизни - в пользу работы, значит, и в пользу Самира. Анар был незаменимым работником. Он терпеливо сносил все выходки своего начальника - самодура, молча выслушивал его истерические крики, безропотно выполнял все прихоти, а главное, в его недетских глазах Самир всегда мог прочитать: "Вы - Бог".
   - Извините, Самир-муаллим, я опоздал... - Анар продолжал стоять в дверях, не решаясь пройти в кабинет.
   - Да, что-то ты, парень, совсем расслабился. - Самир, наконец, нашёл объект, на которого мог излить весь свой негатив. - Ты, кажется, давно должен был привыкнуть к тому, что для нас праздников не существует.
   Анар покорно стоял на месте, опустив голову, и казалось, он, действительно, чувствует себя виноватым, чем доставлял шефу огромное удовольствие. Самир ещё долго отчитывал своего верного слугу, изощрённо подбирая слова, унижая его мужское достоинство, и сам не заметил, как настроение немного улучшилось.
   - Ладно. Смотри, чтобы этого больше не повторилось, - снисходительно сказал "добрый босс".
   Потом Самир, так и не предложив подчинённому присесть, минут двадцать делал вид, что занят чем-то очень важным. Не отрываясь, смотрел в жидкокристаллический монитор своего навороченного компьютера, периодически двигая "мышкой" вверх-вниз. В итоге, когда ему показалось, что он уже достаточно наказал своего помощника, тоном, не терпящим возражений, сказал:
   - Сходи-ка в "Рамстор", купи мне что-нибудь поесть. Ну, сам знаешь: сыр "Моцарелла", лаваш, гатых.
   Когда Анар понуро свесив плечи, вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, Самир опять остался один на один со своими мыслями. Он взял со стола мобильный и начал набирать текст нового сообщения, предназначенного Эльмире, которое начиналось словами: "Любимая, прости меня..."

? ? ?

   Сегодня Мина вела машину спокойно и с редким для такого занятия удовольствием. Наверное, это было связано с тем, что из-за праздников жизнь в городе как будто приостановилась, и движение на дорогах не было таким интенсивным, как в обычные дни. Женщина ехала и беспрерывно думала. И если бы кто-нибудь спросил её о чём, она бы вряд ли смогла ответить. Но мыслей было столько, что, казалось, они сейчас вырвутся из её больной головы. Странно, но Мине совершенно не хотелось курить, и каждая новая попытка затянуться вызывала необъяснимый приступ тошноты.
   На светофоре её остановил работник дорожной полиции. Мина подумала, что, наверное, в эти органы власти набирают людей определённого телосложения, тщательно подвергая фейс-контролю. Нервозно бегающий перед капотом её "Пежо" полицейский был братом-близнецом всех полицейских, с которыми когда-либо Мину сталкивала жизнь: маленького роста, полноватый, с большим отвисшим животом, густыми бровями и чёрными усами. Мина шутливо называла их местными "копами".
   Глядя на полицейского, активно машущего проезжающим мимо машинам своей "волшебной" оранжево-розовой палочкой, она подумала: "Наверное, опять не работает светофор". Но тут местного "копа" будто ударила самая сильная молния на свете, и он стал бегать от одного тротуара до другого, что-то неистово крича и безумно размахивая руками. Водители машин, расположенных в непосредственной близости к невольно разыгранному полицейским комедийному представлению, переглядывались друг с другом и снисходительно улыбались.
   И тут свершилось страшное. "Волшебная" палочка, не выдержав того энтузиазма, с которым местный "коп" ею семафорил, отлетела и упала прямо по центру проезжей части дороги. Несчастный маленький человек с животом и усами застыл по стойке "смирно", а мимо него с визгом пронеслись чёрные машины президентского эскорта.
   Когда вся операция была успешно завершена, и движение восстановлено, Мина заметила, как облегчённо вздохнул полицейский. "Да уж, - трогая машину с места, подумала она, - учитывая то, что этот бедный человек уже несколько часов стоит на морозе, а также тот стресс, который он только что перенёс из-за потерянной палочки, можно с уверенностью сказать словами из песни - наша служба и опасна и трудна".
   Увидев серебристое авто Мины, припаркованное у своего подъезда, Жак поспешил открыть входную дверь.
   - Рад вас видеть во здравии и хорошем расположении духа, - приветливо сказал он. - Есть повод для веселья?
   Мина находилась под впечатлением только что увиденной сценки, и ухмылка всё ещё не сходила с её лица.
   - Есть. Во-первых, от меня ушёл муж. А во-вторых, я тоже рада видеть вас.
   - Сочувствую...
   - Ничего страшного. Сочувствовать нужно тогда, если, не дай Бог, кто-нибудь заболел. А всё остальное поправимо...
   - Да, вы правы, мадам...
   - У вас есть выпить? - спросила Мина
   Когда ты молод, красив и материально обеспечен, найдётся мало людей, кого смогут взволновать твои проблемы. Мина не была уверена, что Жак правильно поймёт её. Но сейчас женщине было всё равно. Может, она поступала эгоистично, но ей хотелось переложить на кого-нибудь часть того невыносимого груза, который она носила в себе уже много лет.
   Мина присела на ковёр возле горящего камина и выпила залпом бокал сухого вина. В приглушённом свете огня она была необычайно красива и притягательна.
   - Скажите, Жак, вы верите в любовь?
   - Любовь... - сказал Жак и грустно улыбнулся. - Всю нашу жизнь мы ищем любовь. Всё, что мы делаем на этой земле, все наши подвиги и наши ошибки - ради любви... Простите за бестактность, но мне было немного странно узнать, что вы - жена Самира... Вы с ним - слишком разные люди...
   - Да, вы правы. - Мина прикурила сигарету от пламени в камине. - Противоположности притягиваются. Скажу вам больше, я - не первая его жена...
   - Во Франции это - обычное дело... - Жак обречённо развёл руками.
   - Да, но здесь не Франция, здесь восток со своим особым менталитетом. Когда Самир вернулся из армии, его родители решили, что сыну пора жениться. Скажите, Жак, у вас на родине есть такое понятие - "пора жениться".
   Жак ничего не ответил, только отрицательно покачал головой.
   - Одним словом, Самира женили на дочери ближайшей подруги его матери. Так они и стали жить все вместе: Самир с женой и его родители. Родилась дочь... Всё было хорошо... Только после смерти отца в семье начались проблемы. Знаете, такие, которые возникают, когда в доме изо дня в день лицом к лицу сталкиваются две женщины - две хозяйки...
   - Понимаю... - сказал Жак. - Наверное, у всех народов есть одни и те же проблемы...
   - Ну вот... Самир выбрал для себя самый простой способ уйти от них - уехал работать в Москву. В то время я тоже жила и работала там...
   - Вы жили в Москве? - удивлённо переспросил Жак.
   - Да... После института я поехала туда отдыхать. Там живёт сестра моей мамы. Я просто влюбилась в Москву и решила попробовать остаться. В те годы в столицу стало съезжаться много иностранцев, и знания языков очень помогли мне в поиске работы.
   - Хочу сказать, что французским языком вы владеете очень хорошо, - вежливо подметил Жак.
   - Спасибо... В Москве, в компании моей подруги и её мужа, мы с Самиром и познакомились. Он был очень красивым и галантным кавалером. После московских холодных людских отношений, его ухаживания были для меня чем-то запредельным. Самир показался мне остроумным и разносторонне развитым человеком. Спустя полгода мы стали жить под одной крышей... Это были очень красивые отношения... Наверное, только тогда я была по-настоящему счастлива.
   - Вы знали о том, что он был женат?
   - Да... знала... Самир обещал, что как только приедет в Баку, сразу же оформит официальный развод, потому что не сможет продолжать жить с женщиной, которую не любит. Даже ради ребёнка... Потом наступили девяностые годы - развал Советского Союза... В тот период у многих людей старшего поколения просто не выдерживали нервы, видя, как рушится их страна и все ценности, в которые они так свято верили. Люди покидали родные дома, оставались без работы, без крыши над головой... У Самира с Москвой отношения не сложились... Он принял решение вернуться в Баку... Я последовала за ним, хотя в Москве меня ждали большие перспективы...
   - Так могла поступить только та женщина, которая любила по-настоящему. - Жак проникся к Мине ещё большим уважением.
   - Баку не встретил нас с распростёртыми объятиями... Скоропостижно скончалась Самира мать. Его жена долгое время не давала развода. Моя мама была категорически против моего замужества с мужчиной, у которого уже была семья... Казалось, весь мир был против нас. Но мы выстояли и вопреки всему остались вместе. Было очень трудно без работы, квартиры... Большую часть денег, которые зарабатывал Самир, он отдавал своей первой жене... Но мы довольствовались тем, что было у нас, и дорожили каждой минутой, проведённой друг с другом...
   - Я уверен, муж очень любил вас... - Жак пытался как-то приободрить Мину.
   - Так куда же она уходит? - почти рыдая, спросила Мина. - Почему с ростом благосостояния, уверенности в завтрашнем дне растёт отчуждение? Почему любимая когда-то женщина становится безразличной?
   - Такое часто случается с людьми, - ответил Жак, наверное, имея в виду и себя самого.
   - Мне казалось, что во всём виноваты деньги. Деньги, - повторила Мина, - разрушающие человеческие жизни. Сначала мы их зарабатывали друг для друга, а потом для Самира это превратилось в образ жизни. Деньги ради денег. Из-за них люди поедают друг друга...
   - И без них никак не обойтись, к сожалению...
   - Вам это знакомо? - Мина подняла на француза удивлённые глаза.
   - К сожалению, я жил так, как будто репетировал... Словно у меня впереди будет ещё одна жизнь... Я понял всё только тогда, когда моей жены не стало... - Жак отвернул лицо к камину, и в свете оранжевых огоньков было видно, как сильно пульсирует кровь у него в висках.
   - В моём сердце образовалась такая огромная кровоточащая рана, которую уже вряд ли я смогу когда-нибудь залечить...
   - Ваше больное сердце сможет излечить только новая любовь... - уверенно сказал Жак.
   - Я, правда, боролась... Я сделала всё, что было в моих силах. - Мина обращалась к Жаку так, будто только в его власти было всё изменить.
   - И случилось то, что случилось, - Жак оторвал взгляд от огня в камине и участливо посмотрел на Мину. - Мадам, я не знаю, что вам сказать... Иногда даже такой умудрённый опытом человек, как я, не знает, что ответить такой молодой и очень хорошей женщине, как вы... Забудьте...
   Жак подошёл вплотную к Мине и посмотрел на неё своими умными и чересчур красивыми для мужчины глазами.
   - Если от этого вам станет немного легче, я открою один мужской секрет. Ваш супруг обязательно всё поймёт и пожалеет, скорее всего, не признавшись в этом и не попросив у вас прощения. Но будет поздно. А вы должны отпустить его и простить. Я знаю, что мои слова могут прозвучать в вашей душе, как фальшивые ноты. Я знаю, ваше сердце пока не готово к новым испытаниям. Но позвольте мне быть рядом с вами, помогать вам... Любить вас...
   Жак был так красив в свете горящего камина, и его слова прозвучали так благородно... Мина, конечно же, не верила ему. Наверное, помогли вино, горящий камин, зима... Мина обняла Жака и крепко прижалась к нему всем телом. Нам иногда хочется, чтобы кто-то большой и сильный нас пожалел...
   Когда стемнело, она покинула дом Жака... Странно, но её совершенно не мучили угрызения совести...

? ? ?

   Эльмира вернулась в их новый с Самиром дом глубокой ночью. Она хотела незаметно пробраться в ванную комнату, но в темноте, не заметив стоящие на полу чемоданы, споткнулась и с шумом упала.
   - Чёрт! Бросает свои шмотки, где попало! - недовольно и достаточно громко возмутилась она.
   На непонятные звуки в прихожей вышел сонный Самир. Увидев сидящую на полу любимую, мужчина сильно перепугался за неё:
   - Ты в порядке? Где-нибудь болит? - беспокойно поинтересовался он, помогая Эльмире встать на ноги.
   По недовольному виду девушки нельзя было сказать, что она возвращалась с весёлого девичника.
   - Почему ты не разбираешь чемоданы? - зло спросила она.
   - Завтра же и разберу, - послушно ответил Самир. - Правда, обычно это делала моя жена...
   - Я - не твоя жена, - резко перебила его Эльмира. - Я - это я. Ты - достаточно состоятельный человек, чтобы позволить себе иметь домработницу. Я не собираюсь тратить свою молодость на то, чтобы бегать за тобой, как за маленьким ребёнком.
   - Но приготовить ты же можешь что-нибудь? Или нам прикажешь с голоду помереть? - Самир всё ещё не воспринимал слова любимой девушки всерьёз.
   - Для этого существуют рестораны, - резонно заметила Эльмира. - Любящий свою женщину мужчина никогда не заставит её стоять у плиты. А ты ведь меня любишь, правда?
   Не дождавшись ответа на свой вопрос, Эльмира взяла руку Самира и увлекла его за собой в спальню. Вдыхая аромат её горячего тела, мужчина забывал обо всём на свете...
   Через некоторое время, когда Самир уже мирно посапывал на своей половине кровати, она украдкой вылезла из-под одеяла и на цыпочках пробралась в прихожую. Эльмира стояла босиком на холодном полу и, прислушиваясь к каждому шороху, быстрыми пальцами набирала сообщение на телефоне: "Всё обошлось. Он ничего не понял. Но так больше не может продолжаться. Мурад, оставь меня в покое. Не звони и не ищи меня".
   Отключив мобильный телефон, Эльмира тихими шагами на ощупь добралась до кровати. Спать совершенно не хотелось. Она не понимала, что творится у неё в сердце, но одно девушка ощущала слишком сильно. Ей было очень страшно...
  

? ? ?

   Мина ждала подругу в своей любимой пиццерии уже больше получаса. Она одиноко сидела за столиком и наблюдала за посетителями кафе.
   По правую её руку была парочка влюблённых. Молодые люди почти ничего не ели, наперебой что-то друг другу рассказывали. Парень крепко сжимал в своей руке тонкие пальцы подруги. Он смотрел на неё горящими страстью глазами, а девушка, смущаясь, хлопала пушистыми ресницами. Видимо, это было их первое романтическое свидание.
   Рядом с парочкой влюблённых сидела семья из трёх человек. На их столе было очень много разнообразной еды. По скучному выражению лица мужа можно было понять, что этот поход в кафе дался ему очень непросто. Наверняка, он бы с большим удовольствием провёл эти несколько часов за кружкой хорошего пива в компании своих друзей. Располневшая от постоянного сидения дома жена была неуместно нарядно одета и выплёскивала свою обиду и злость от нереализованных желаний на маленьком сынишке лет пяти, постоянно одёргивая его и громко делая замечания. Муж периодически поглядывал на часы, с нетерпением ожидая, когда его чадо, наконец, закончит поедать свою пиццу. Со стороны казалось, что мужчина в компании жены и сына был нечастым гостем.
   Напротив этой семьи обедала группа иностранцев. Пожалуй, это были шотландцы. Мина поняла это сразу, как только услышала их специфическую речь на английском языке. Признаться по правде, иностранцев в городе Баку можно распознать моментально. Как правило, это - высокие люди с крепким телосложением, светловолосые, с характерной красноватой кожей. Они не особо заморачиваются по поводу своего внешнего вида. Их повседневный гардероб составляет одежда спортивного стиля: потёртые джинсы, не всегда выглаженные майки, кроссовки и, конечно же, громоздкий рюкзак. На столе у иностранцев было много пустых и полных кружек пива, а один из них аппетитно уплетал большого размера пиццу. Всё в их поведении и громком смехе говорило о прекрасном расположении духа и явном довольстве жизнью в нашем городе.
   Неподалёку от них сидели двое молодых людей, один из которых нарочито громко говорил по мобильному телефону, и в его речи то и дело проскальзывало избитое "ок". Это были типичные представители работников нефтяных или просто иностранных компаний. Один из парней был в солидном костюме, дорогой сорочке и стильных туфлях. Второй старался походить на своих кумиров - иностранцев. Он был одет немного небрежно, но тоже дорого. Молодые люди старательно изображали, что заскочили в кафе буквально на секунду, так как в офисе их всё ещё ждут неотложные дела. Привычные к тому, что компания оплачивает за них все расходы, включающие разговоры по мобильным телефонам, медицинские страховки, походы на фитнесс и даже на бензин, ребята не особо любили тратиться из собственных карманов. Поэтому из еды на их столе было немного салата, да пара бокалов с холодными соками.
   Официант, подпоясанный длинным белым фартуком, стоял наготове неподалёку от столика, за которым сидела Мина, и каждый раз услужливо давал ей прикурить.
   В дверях раздался звук приятно позванивающих колокольчиков, и Амина почти вбежала в кафе. Запыхаясь, быстро сделала заказ и, выпив залпом стакан минеральной воды, спросила подругу:
   - Ты меня не долго ведь ждала, правда?
   - Правда. - Мина уже привыкла к её постоянным опозданиям.
   - Ужасно хочу есть, - сказала мечтающая похудеть Амина, которая, по её словам, постоянно сидит на различных диетах.
   - Я переспала с Жаком, - шёпотом произнесла Мина.
   - Ты переспала с Жаком?! - Амина спросила это так громко, что половина посетителей тут же повернула свои головы в сторону их стола.
   - Ну, это - не такая важная информация, чтобы о ней сегодня передали в вечерних новостях, - улыбаясь, ответила подруга.
   - И что? Никто не умер? Тогда почему у тебя такое лицо, будто ты только что предала родину?
   - Не знаю... Мне даже ни капельки не стыдно. - Мина, смущаясь, опустила глаза.
   - Если бы ты это сделала гораздо раньше, то была бы сейчас всё ещё необратимо замужем, - постукивая длинными ногтями по столу, с видом знатока констатировала Амина.
   - Не уловила хода твоей мысли...
   - Тебе было бы безразлично, с кем погуливает твой драгоценный муженёк. У тебя была бы своя отдушина, свой, так сказать, стимул в жизни.
   - Я так не могу... - Мина отрицательно покачала головой.
   - А вот она смогла! - Амина уже заочно ненавидела разлучницу. - И глазом не моргнула! Пока ты свои книжки умные читала, взяла и увела у тебя мужа.
   Пламенную женскую речь прервал официант, принёсший заказ: две средние пиццы "ассорти" и два больших бокала натурального вишнёвого сока. Обжигая рот горячим расплавленным сыром, Амина продолжила:
   - Ты нашла клиента на машину?
   - Пока нет. - Мина аккуратно разрезала пиццу на маленькие кусочки. - Но Жак сказал, что поможет мне в этом.
   - Молодец!
   - Да... И с ремонтом тоже...
   - Ещё раз молодец!
   - У него в подчинении есть строительная бригада, которая сможет в короткие сроки всё закончить, тем более что площадь там небольшая.
   - Ну да... Стандартная "хрущёвка"... И для кого только строили эти ужасные коробки? - Амина была профессионалом в том, что касалось квартир и их аренды.
   Мирную беседу подруг вновь прервал телефонный звонок. Амина, хитро улыбаясь, наблюдала за тем, как Мина, краснея и теряясь, говорила с Жаком.
   - Я должна заехать к нему домой... Он что-то придумал по поводу моей машины...
   - Ну, да, - громко смеясь, сказала Амина, - конечно, только деловой разговор и не больше...

? ? ?

   Мина решила добраться до дома Жака пешком. Прогулки на свежем воздухе всегда помогали ей. Она любила порядок: на книжных полках, в кухонных шкафчиках, в одежде, в мыслях. Мине необходимо было переварить всё, что так внезапно обрушилось на её хрупкие плечи.
   На площади Фонтанов было многолюдно. Молодые мамы гуляли со своими замечательными детками, катали их на качелях, возили на маленьких игрушечных машинках. Подростки, наслаждаясь зимними каникулами, проводили свой досуг за дружескими беседами в близлежащих кафе. Повсюду царило такое умиротворение, что Мине захотелось окунуться в него и пропитаться этим покоем.
   Купив в ларьке кулёчек попкорна, она присела на свободную скамейку. Часы на площади гулко пробили пять раз. Мимо неё прошла девушка с покрытой косынкой головой. В последние годы в городе появилось очень много таких людей. Мина не понимала, что это: дань моде, возрождение ислама или же людям просто стало так тяжело нести по жизни свой крест, что единственной отдушиной становилась вера в Бога.
   "Есть ли Бог? - думала она. - Если он есть, то почему в мире существует столько несправедливости и столько неоправданной боли? Почему, не спросив нашего разрешения, нас посылают на этот свет, а потом также забирают куда-то? В чём смысл нашего пребывания здесь? Если всем этим управляют небесные силы, то почему они позволяют людям совершать плохие поступки? Почему первыми уходят лучшие из лучших? Как Бог может допускать, чтобы болели и умирали дети? Если это - ниспосланные им испытания, то для чего ему проверять невинные детские души? Почему человеческая натура так устроена, что мы способны ко всему приспосабливаться, и даже такая страшная вещь, как потеря близких людей, становится для нас привычной? Как можно смириться с тем, что больше ты никогда не сможешь набрать номер телефона и услышать такой родной и близкий тебе голос матери? Как можно лишать, пусть даже самого взрослого, человека единственного, преданного ему существа? И может ли человек быть потом счастливым?
   Что такое счастье? В чём оно? А, может, его просто не существует? Может, люди так определили для себя какие-то мгновения жизни, когда им просто хорошо. Мы рождаемся на этот свет, и вся наша жизнь - это дорога назад, к земле. Всё, что мы делаем - едим, спим, работаем, любим - бессмысленно? Согласна, дети - это счастье. Но почему тогда Бог не даёт мне ощутить это чувство? Почему какая-то грязная попрошайка, которая будет заставлять своего ребёнка приставать к прохожим и просить деньги, знает, что такое быть матерью? Почему я, которая смогла бы отдать всю свою душу, всё своё сердце, жизнь ради того, чтобы иметь собственное дитя, не могу этого получить? Это - наказание? За что?
   А может, мы все расплачиваемся за грехи наших предков, которые столетиями воевали и уничтожали друг друга? Почему люди, зная, как скоротечен их век, не могут жить в мире? Для чего нужны эти войны за земли, которыми никто не может пользоваться во благо? Для чего люди разделяют друг друга на нации, и каждый представитель той или иной национальности считает себя выше, умнее, талантливее других? Почему земля не может быть общим домом для всех живущих на ней, почему люди не могут говорить на одном языке? Может, за все эти людские грехи, Бог отвернулся от нас? И может, только смерть даст мне ответы на все вопросы?"
   За этими размышлениями Мина не заметила, как пролетело время. Пакет с попкорном выпал из её рук, и дикие голуби были тому очень рады. "Наверное, для этих маленьких существ это и есть одно из мгновений счастья".
   - Миночка. - Жак начал разговор издалека. - Я долго думал, как вам это сказать и боялся вашей негативной реакции. Я - достаточно состоятельный человек. В последнее время моя жизнь обрела новый смысл. Ближе вас у меня никого нет. Я знаю, что вы сейчас переживаете, как много думаете, наверное, ругаете себя...
   - Я не считаю ошибкой то, что случилось между нами. - Мина смотрела на Жака открытым, светлым взглядом.
   - Да-да, конечно. - Француз чувствовал себя маленьким ребёнком и пока не решался обращаться с любимой на "ты". - Но я всё вижу... И, тем не менее, мне бы хотелось вам помочь... Не нужно ничего продавать. Я знаю, что для вас эта машина - не просто кусок железа... Это - память, часть вашего прошлого...
   - Но, Жак, я не могу... - Мина была в замешательстве.
   - Можете, конечно же, можете. - Жак пытался изо всех сил убедить её.
   - Я всё верну вам...
   - Да. - Мужчина готов был согласиться со всем, что скажет Мина. - Тем более что с чисто экономической точки зрения для меня это будет очень выгодным вложением капитала.
   Жак улыбнулся своей обворожительной европейской улыбкой, подошёл к Мине и по-отцовски обнял её.
   - Я не люблю вас, Жак... - сказала она не своим от волнения голосом.
   - Я знаю...
  

? ? ?

   Нармина сидела в своём кабинете, и ей ничего не хотелось делать. Она прекрасно слышала, как в столовой коллеги шушукались за её спиной: "Королева-мать потеряла свою корону". Девушка как будто выбралась из своей фальшивой обёртки и со стороны посмотрела на себя. Зрелище было не очень приятное. Нармина смотрела стеклянным взглядом в пустоту комнаты и думала: "Надоело... Всё надоело".
   Она так рьяно ухватилась за эту работу и за этого француза, что не заметила, как мимо пронеслась, может, самая важная часть её жизни. "К чёрту, - крутилось у Нармины в голове, - брошу всё, выйду замуж за простого учителя, или инженера, или сантехника. Рожу ребёнка, стану есть всё подряд, не думая о фигуре. Буду смотреть до утра телевизор, а днём гулять с соседками во дворе дома, сплетничать, грызть семечки и обмениваться рецептами пирогов. Живут же так тысячи женщин в нашей республике".
   Тут в кабинете нарисовалась фигура девушки, в ближайших планах которой не было ни рождения ребёнка, ни пирогов, ни бразильских мыльных опер. Эльмира выглядела так, как может выглядеть молодая, удовлетворённая, добившаяся желаемого женщина. Она медленно опустила своё самое выдающееся место в кресло и лениво потянулась.
   - Что? - язвительно спросила Нармина. - Первый раз в жизни проспала?
   - Да, нет... Не первый. - Эльмира не уловила шутки, наверное, потому, что, в отличие от соседки по комнате, не смотрела несчитанное количество раз фильм "Служебный роман".
   - Всё ясно... Видимость - ноль. Идём по приборам... - образно выразилась Нармина, с горечью понимая, что и эта её шутка не будет оценена по достоинству.
   Сегодня Жак, изменив своим привычкам, пришёл на работу позднее обычного. Его необычное нервозное поведение говорило о сильном волнении. Впереди предстоял неприятный и серьёзный разговор с Самиром.
   Жак недолюбливал партнёра, считая его человеком грубым и недалёким. Самир отвечал ему взаимностью, но вынужден был мириться с присутствием француза в своей фирме, так как, несмотря ни на что, считал его профессионалом своего дела. Жак многому научил Самира, помог в становлении их общего бизнеса. Все эти годы мужчины старались держать дистанцию, и их общение сводилось к обсуждению интересов и проблем фирмы.
   - Самир, я бы хотел прояснить сложившуюся ситуацию. Предпочитаю, чтобы это вы услышали именно от меня.
   Самир подумал, что сейчас речь пойдёт о его отношениях с Эльмирой, и немного напрягся. Посмотрев исподлобья на Жака, он стальным голосом процедил сквозь зубы:
   - Это касается только меня.
   - Боюсь, Самир, вы меня неправильно поняли. - Жак старался сохранять выдержку. - Я говорю о моих отношениях с Миной-ханум.
   - С моей женой?! - От возмущения Самир даже привстал.
   - С вашей бывшей женой... Насколько мне известно, вы её оставили ради другой женщины...
   - Это вас не касается! - резко ответил Самир и обречённо плюхнулся в кресло.
   - Ошибаетесь... Я давно люблю Мину... Уважаю её... И мне не хотелось бы, чтобы о ней кто-то говорил и думал плохо. У меня серьёзные намерения, и если она захочет...
   - Мне безразлично, какие у вас намерения, и что она хочет! - Самир перешёл на крик. - У меня - своя жизнь, у неё - своя! Мина - взрослая женщина, и вправе поступать так, как считает нужным!
   Когда Жак вышел из кабинета, Самир нервно закурил. Он глубоко затянулся и почувствовал во рту неприятный вкус горелого фильтра. Одним ударом он затушил в пепельнице сигарету, размахнулся и изо всех сил бросил свою зажигалку "Зиппо" в мусорное ведро. Резко встал с места и начал нервно ходить взад-вперёд по кабинету.
   Противоречивые мысли одолевали его: "У Мины отношения с этим французишкой? У моей Мины?" Гнев, отчаяние и ревность сменились грязным сарказмом: "В тихом болоте черти водятся... Шлюха! Да она всегда такой была! Не успел я выйти за порог дома, как она прыгнула в койку к чужому мужику. А, может, она уже давно с ним встречается?"
   Почувствовав надвигающуюся "грозу", Эльмира без стука вошла в кабинет и беспокойно спросила:
   - Что с тобой? Что случилось?
   Приторно ласковый голос Эльмиры ещё больше вывел Самира из себя. Он бросил на неё зловещий взгляд и приказным тоном сказал:
   - С завтрашнего дня ты больше не работаешь!
   Живя с Эльмирой, Самир как будто находился рядом с несколькими женщинами одновременно. Её постоянные перемены во внешности, а также необузданное стремление к экспериментам в постели, всегда пробуждали в нём животную страсть. Но в эту ночь они впервые не занимались любовью...
  

? ? ?

   Интересным образом устроена человеческая натура. Людям постоянно чего-то не хватает. Нам с детства внушают родители, что нужно хорошо учиться, быть послушными, честными, справедливыми, а реальная действительность вынуждает нас давать и брать взятки, доносить на коллег, предавать друзей, не возвращать долги. Наше истинное светлое внутреннее содержание находится в постоянной борьбе с окружающей нас чернотой. Наверное, счастливы были люди, жившие в те благородные времена, когда гарантией чего-либо могло служить честное слово человека.
   В юности мы строим планы относительно нашего будущего, мечтаем об успехе, признании, даже о славе. Отпущенные жизнью в одинокое плавание мы ужасаемся тому, что, оказывается, для того, чтобы считаться состоявшимся, успешным человеком не всегда достаточно наших знаний, умений и тем более наших желаний.
   Мечтая о звёздной карьере, к примеру, журналиста, мы оказываемся в сером офисе среди большого количества зевающих бездельников, с трудом высиживающих в интернете восьмичасовой рабочий день, хорошее расположение духа которых сохраняется приблизительно неделю после очередного получения зарплаты.
   Грезя о блестящем будущем того же учёного, мы оказываемся перед сонными лицами студентов, для которых последним прочтённым литературным произведением является сообщение на мобильный телефон от сотовой компании.
   Но есть единственная вещь, о которой мечтает любая женщина - счастливое замужество.
   Мы смотрим красивые западные фильмы-сказки, читаем глянцевые журналы, и нам хочется всего сразу, прямо сейчас: любящего, богатого, красивого, умного мужа, который должен каким-то волшебным образом успевать зарабатывать большие деньги, покупать роскошные дома, машины последних моделей, бриллианты. При этом он обязан не забывать вовремя выбрасывать мусор, заполнять холодильник необходимыми продуктами, гулять с собакой, проверять домашние задания детей, вывозить семью на отдых и, конечно же, быть всегда ласковым, нежным, весёлым и неугомонно сексуально активным.
   Удивительно, но когда, наконец, мы затаскиваем какого-нибудь самца в свои цепкие сети, нам становится скучно... Незамужние, работающие подружки, общаясь с домохозяйками, смотрят на них свысока, считая пустыми и глупыми, помешанными на собственных детях и не знающими, к примеру, что такое "чат", "юзер", и что означает такое загадочное слово, как "модератор". Правда, новомодные бизнес-леди никогда не признаются вам на трезвую голову, что, приходя из своего кондиционированного офиса домой, мечтают, что бы им навстречу, радостно крича "мама", выбежал какой-нибудь сопливый мальчуган или же какая-нибудь капризная девчонка.
   Карьеристки с удовольствием предпочли бы самую крутую и шикарную корпоративную вечеринку тихому семейному ужину на крохотной кухоньке в личной маленькой квартирке. Женщины, гордо заявляющие, что всегда привыкли зарабатывать себе на жизнь собственным трудом и иметь личные средства, видят в своих самых лучших снах, как они могут спокойно спать, никуда не торопясь, как им не приходится терпеть зависимость от собственных боссов, как им не нужно улыбаться неприятным им людям. Они мечтают о том дне, когда смогут пойти в ресторан в компании прекрасного мужчины, который не позволит ей заплатить за ужин и даже не согласится на "немецкий" счёт. Не согласится? Пожалуй, он просто оскорбится, если она ему это предложит.
   Замученная домашними проблемами, бессонными ночами, стирками, уборками, непослушными детьми, придирчивыми мужьями домохозяйка с завистью смотрит на своих занятых подружек - трудяг. Они наперебой рассказывают о своих профессиональных успехах, даже если за целый день успевают послать всего один лишь факс, делятся последними горячими сплетнями о начальнике и его секретарше, жалуются на отсутствие времени, чтобы помыть собственную машину.
   "Боже, - думает домохозяйка, - какие они счастливые! Стройные, ухоженные, модные, весёлые, свободные! А я так и закончу свои дни на этой проклятой кухне с тряпкой в руках!"
   "Господи, - думает карьеристка, - какие они счастливые! Спокойные, выспавшиеся, сытые, нужные! А я так и останусь старой девой на пенсии с маразмом и ранним климаксом!"
   Зависть - один из самых мощных двигателей в постижении женщинами счастья. Завидуя друг другу, мы садимся на диеты, отращиваем ногти, выпрямляем или же завиваем волосы, учимся управлять автомобилем, изучаем иностранные языки, покупаем стиральные машины, переклеиваем в доме обои, выходим замуж за нелюбимых мужчин и даже летим в космос.
   Может ли случиться в жизни женщины, чтобы она была счастлива в браке, одновременно делая головокружительную карьеру? Наверное, может... Но тогда, вероятно, или муж будет зарабатывать гораздо меньше жены, или сослуживица будет получать большую зарплату, или же соседский ребёнок поступит в более престижный институт, или же, наконец, у приятельницы появится молодой любовник...
   Мы бежим по этой жизни с закрытыми глазами, поглощённые собственными неуёмными потребностями, амбициями и останавливаемся только тогда, когда что-то случается с нашим здоровьем и здоровьем близких нам людей. Теряя любимых, мы осознаём, что главное в жизни не то, что нам кажется. Самое важное и ценное лежит совсем на поверхности, и до него легко дотянуться рукой: покой, внутренняя гармония и, как это не банально звучит, мир на всей земле...
   Пожалуй, Эльмира была слишком молода, чтобы это понять и оценить по достоинству.
   Вчерашнее заявления Самира по поводу её работы, а также его наивное притворство в постели, приводили девушку в бешенство: "Он хочет сделать из меня такое же серое, безликое, бессловесное существо, каким была его жена?!"
   Пока Самир принимал утренний душ, она тайком вытащила из его портмоне деньги и вышла из дома, демонстративно хлопнув дверью. Сев в такси, скомандовала: "Прямо!".
   Куда бежать, кому жаловаться? Подругам? Да они просто засмеют её. Эльмира отчётливо представляла, что могут они сказать: "Дура! Что тебе ещё нужно? Ты отхватила огромный кусок большого праздничного пирога, а теперь не хочешь его есть? Любая другая была бы счастлива на твоём месте! Родила бы ребёнка и навсегда привязала бы мужа к себе!"
   Маме? Бедная, постоянно болеющая мама, мечтает дожить до того дня, когда её доченька, её ангелочек, выйдет замуж за приличного мужчину из интеллигентной семьи. Мама была человеком старой формации и приличными считала инженеров, педагогов, врачей, то есть людей, которые, уходя с утра на работу, целуют жену и детей, честно зарабатывают себе на хлеб, не имеют вредных привычек и всё свободное время проводят в кругу семьи. Мама даже была согласна на то, чтобы Эльмирочка привела мужа к ней в дом. Ничего, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Женщина грезила о красивой, но скромной свадьбе: о воздушном белом платье в пол, красной ленточке, хонче, зеркалах и слезах радости... Нет, Эльмира не станет развеивать материнские иллюзии... Не сегодня...
   Девушка сидела в такси и провожала глазами пробегающие мимо неё унылые городские пейзажи. Ей совершенно не хотелось возвращаться в чужой для неё дом, изображать из себя кроткую, любящую спутницу жизни. Это была не самая лучшая её роль. Эльмире хотелось стать самой собой, чтобы рядом был её единственно близкий человек. Серо-чёрная картина зимнего Баку напоминала девушке её нынешнюю жизнь, в которой не хватало одного большого, яркого, цветного, но, увы, неуместного пятна. Эльмира попыталась мысленно положить на одну чашу весов своё реальное будущее с безответно влюблённым в неё Самиром, а на другую чашу - возможное будущее с любимым мужчиной. Она открыла крышку мобильного телефона, набрала номер Мурада, долго ждала ответа, пока оператор автоматически не оборвал связь...
   - Ханум, куда мне всё-таки ехать? - раздражённо спросил водитель такси.
   - Возвращайтесь обратно...
  

? ? ?

   Это длилось уже больше двух часов. Мина сидела на широкой тахте посреди небрежно разбросанных многочисленных туалетов подруги. Амина была приглашена на дружескую вечеринку с бывшими одноклассниками, и в данный момент судорожно пыталась найти ответ на извечный женский вопрос: "Что одеть". Кто-то пытается снять стресс алкоголем, кто-то - спортивными занятиями. Для Амины же самым лучшим способом отогнать хандру был шоппинг. Она внимательно следила за всеми модными тенденциями и часто, назло самодовольным продавщицам, покупала вещи далеко не своего размера. Потом тщетно пыталась перепродать их по более низкой цене. А так как коммерсант из неё получался никудышный, все эти непригодные к ношению наряды мёртвым грузом складывались у неё в гардеробе.
   После расставания с мужем Мина полностью окунулась в работу, что помогало ей окончательно не сойти с ума. Вот и сейчас она торопилась на очередной урок, но, видя почти истерическое состояние подруги, терпеливо наблюдала за происходящим.
   - Ну, а как тебе эта кофточка? - смотря на подругу через зеркало, спрашивала Амина.
   - Хорошо...
   - Хорошо? И не полнит? А жирки на спине не выделяются?
   - У тебя нет никаких жирков...
   - А это платье? Посмотри какой у меня в нём огромный живот!
   - У тебя должен быть живот, как у любой рожавшей женщины...
   - А этот свитер вот с этими чёрными брюками?
   - По-моему, идеально...
   - Идеально? Да на моей заднице можно играть в футбол!
   Амина, уставшая от невольно устроенного дефиле, обречённо упала на тахту, широко раскинув руки.
   - Ты считаешь меня ненормальной, да? - закинув голову, спросила она у сидевшей позади неё Мины.
   - Конечно, - ласково улыбаясь, ответила подруга, - это - всего лишь встреча бывших одноклассников, а не приём у английской королевы. Надень то, в чём ты будешь чувствовать себя раскованно и свободно. Чтобы не пришлось весь вечер мучительно выпрямлять спину и втягивать живот. Ну, чтобы акцентировать своё внимание на чём-то более интересном...
   - Например? - Амина удивилась.
   - Например, на своих собеседниках.
   - Я всё равно не пойму и половины того, о чём они там будут говорить. Ты же знаешь, что в моём классе мальчиков было больше, чем девочек. Половина ребят разъехалась по разным городам и странам, а другая половина, в отличие от меня, добилась в жизни больших успехов. Они будут говорить о политике, о проблемах страны, о себе... А что я могу им рассказать, чем могу похвастаться? Тем, что была полной дурой и сразу после школы выскочила замуж за одного садиста? Что родила сына и не сумела толком его воспитать? Да много ли поводов для гордости есть в моей никчемной жизни? Нет, мне однозначно не хочется туда идти...
   - Ты - просто очень хороший человек. - Мина крепко обняла подругу. - В наше время это - большая редкость... И я тобой горжусь...
   Одноклассники заказали столик в небольшом ресторане, где царила приятная деревенская атмосфера, и где под успокаивающие звуки искусственных водопадов подавали изумительно вкусные блюда национальной азербайджанской кухни.
   В последний раз школьные товарищи встречались пять лет назад, и Амина с огорчением заметила, что все они немного изменились. Удивительно, с годами мы взрослеем, набираемся опыта, обрастаем жирком, теряем свои густые шевелюры, но где-то внутри, в самом потаённом кармашке нашей души, остаёмся всё теми же мальчишками и девчонками. И, кажется, ещё совсем недавно родители не могли добудиться нас по утрам, заставляли учить уроки, держать спину прямо и не портить зрение, тайком читая книжки под одеялом.
   За щедро накрытым столом сидели пять человек: Аббас, Натиг, Эльчин, Лала и Амина. Они не были особо близки, учась в одном классе, их нельзя было назвать "бандой", но они были одними из тех, кто после распада Советского Союза остались жить в городе Баку. За давностью лет забылись былые детские обиды, юношеские драки. Сейчас им было просто приятно видеть друг друга и общаться, как много лет тому назад. Их не разделяли деньги, власть, положение в обществе. Они могли быть самими собой: простыми, весёлыми, откровенными. Может, поэтому дружба, завязавшаяся в раннем детстве, считается самой крепкой и преданной.
   Аббас, он же просто Басик, слыл в школьные годы страшным "беспредельщиком". Имея состоятельных родителей, Басик, так же, как и многие его товарищи, донашивал старую одежду, доставшуюся ему по наследству от старшего брата. В отличие от нынешнего "золотого" поколения молодых людей, для Аббаса и его друзей проблема "что одеть в школу" так остро не стояла. Весь учебный год мальчик ходил в форме потёртого синего цвета, и так же, как его приятели, прятал в кармане пиджака мятый пионерский галстук. Остаётся загадкой, почему Басик и его компания не носили в школу портфелей, запихивая немногочисленные тетрадки за пояса брюк. Он был симпатичным, непоседливым ребёнком с огромным чувством юмора и полным отсутствием желания учиться. Спустя двадцать с хвостиком лет Аббас-муаллим стал одним из высокопоставленных начальников в системе МВД Азербайджанской республики. Он на днях вернулся из командировки в Соединённые Штаты Америки и взахлёб рассказывал о своих невероятных приключениях:
   - Представляете, американский "гаишник" не берёт взяток?! Как дурак, стоит на дороге на сухом пайке! И ты хоть лоб расшиби, он всё равно официально оформит нарушение! А сколько там стоит фейхоа? Не знаете? Два доллара за штуку!
   Натига рассказы о загранице не особо увлекали, так как он работал каким-то начальником в одной из расплодившихся нефтяных компаний. Натиг, или просто "Достоевский", был большой умницей и страшной занудой. Наверное, поэтому в сорок лет всё ещё ни разу не состоял в браке. Он слишком любил себя, чтобы терпеть в своём "евроремонтном" доме присутствие лишнего человека, и, что ещё хуже, постоянно нарушающих порядок детей. "Достоевский" был своего рода новым азербайджанским метросексуалом. После последнего турне по Японии Натиг увлёкся восточной медициной, купил дорогое кимоно и всех приглашал к себе на чайную церемонию.
   - Соглашусь, что в Америке чётко действует законодательная система. Но, что касается людей их образа жизни, то Америка не идёт ни в какое сравнение с Японией. В Штатах у большинства населения налицо излишний вес, а в Японии предпочитают низкокалорийную пищу, богатую йодом... Вы пробовали салат из морской капусты? Рекомендую...
   Аббас брезгливо передёрнулся. Привыкший к ночным гулянкам со всеми вытекающими последствиями - горячим кебабом с мангала, поджаристым золотистым гуйругом, ледяной водочкой и многочисленными домашними соленьями - он не понимал, как нормальный мужик может есть какую-то вонючую высушенную траву.
   - Да, я тоже приветствую здоровый образ жизни и постоянно посещаю фитнесс-клуб. - Разговор подхватила деловая женщина Лала, которая всё это время с пресным лицом поедала сиротливо лежащий на тарелке помидор, запивая его простой негазированной водой.
   В школьные годы она не отличалась особой красотой и не была избалована мужским вниманием. "Домашняя" девочка была единственным ребёнком в семье дипломата и домохозяйки. Она всегда одевалась в дефицитные шмотки, которые её отец привозил из-за границы. Кожаное коричневое пальто и сапоги на "манной каше" были поводом бесконечных разговоров среди девчонок старших классов. Начиная с пяти лет, к ней домой приходила педагог английского языка, так что после окончания школы, благодаря знаниям и папиным деньгам, Лала смогла поступить в престижный университет где-то в пригороде Лондона. Сейчас она работает в одном из проектов компании "БИ ПИ", имеет безлимитную мобильную связь, иномарку, абонемент в престижный фитнесс-клуб, двухкомнатную квартиру в новостройке и абсолютный пробел в личной жизни.
   - Как учится твой сын? - спросила она молчавшую всё это время Амину.
   - Никак... Из-под палки... Приходится часто навещать директора школы...
   - В принципе, и ты сама не отличалась особыми успехами в учёбе.
   "Бестактная Лалочка, - подумала Амина, - ты всё такая же вредная старая дева. Я завидую тебе, а ты повышаешь свою планку перед мальчишками, стараясь больнее меня уколоть".
   - Ну, да, - спокойно ответила Амина, - не вышло из меня ни великого учёного, ни гениального врача... Зато у меня есть ради кого жить...
   - Не знаю - не знаю, - продолжала Лала, она же "очкарик", - я вот смотрю на тебя и боюсь, что никогда не решусь завести ребёнка... Роды так портят женскую фигуру. Ты не пробовала немного подкачать пресс, побегать, покрутить педальки?
   - Заводят кошку или собаку, а о детях мечтают всю жизнь и потом рожают в муках. - Амина была окончательно подавлена, так как затронули её самые больные места - ребёнок и фигура. - Ну, а фигура у меня такая, что, боюсь, её уже ничто не сможет испортить.
   - Да, ладно тебе! - Аббас оживился и, недвусмысленно кивнув в сторону Лалы, сказал Амине. - Некоторые в сорок лет только первый раз замуж выходить собираются. Вот, Аминочка, пожалуйста, обрати внимание на нашего Эльчина. Завидный жених, между прочим.
   И тут все повернули головы в сторону тихо сидевшего и не принимавшего участия в разговорах симпатичного молодого человека. Честно говоря, Амина совсем не помнила Эльчина в школе или просто не замечала его. Ничего особенного - просто мальчик из семьи военного, который пришёл к ним в конце десятого класса. На заре их молодости мало кто знал, что такое компьютер, и с чем его едят. И только много лет спустя все узнали, что Эльчин стал программистом.
   Амина всегда не ладила с любым видом техники. Она даже не знала, как подсоединить видео к телевизору, поэтому с трудом представляла себе, о чём сможет говорить с потенциальным женихом.
   Следующие события происходили как в самой "мыльной" из всех возможных "мыльных" опер. По велению какой-то неведомой силы в ресторане появился скрипач. Он играл самозабвенно, и из струн его волшебной скрипки полилась завораживающая мелодия, такая, которая обычно звучит в счастливом финале какой-нибудь слёзной и романтической мелодрамы.
   - Эльчин, будь мужчиной, пригласи даму на танец! - Аббас успешно играл роль свахи.
   Кажется, они танцевали весь оставшийся вечер. Может, и не танцевали, а просто стояли и, не отводя глаз, смотрели друг на друга. Очарованный взгляд Эльчина спрашивал: "Где же ты была всё это время?", восхищённый взгляд Амины отвечал: "Как долго я тебя ждала". В зале звучат бурные аплодисменты, все плачут...
   - Миночка, я пропала! По-моему, я впервые влюбилась! - Кричал голос подруги из телефонной трубки.
   - Два часа ночи! Когда ты успела? - недоумевала сонная Мина.
   - На встрече одноклассников!
   - На которую ты не хотела идти...
   - Да... Послушай, на меня ещё ни один мужчина не смотрел таким наивным, светлым и открытым взглядом. Я, кажется, похудела на двадцать килограмм.
   - Это - очень важно. - Рассмеялась Мина. - Он - миллионер? Нефтяной магнат? Нарко-барон?
   - Программист. Он такой умный, такой интересный, такой...
   - Красивый?
   - Хью Грант!
   - Не поняла, прости?
   - Он напоминает мне красавчика Хью Гранта. У него такая же болезненная красота, уставшие загадочные голубые глаза...
   - Квартира, дача, машина, счёт в банке? - Мина знала, что в первую очередь обычно интересует её меркантильную подругу.
   - Он живёт с пожилыми родителями где-то в Ахмедлах.
   - Хорошо, тогда вопрос на засыпку. Жена, дети?
   - В браке не состоял, к суду не привлекался, вредных привычек не имеет.
   - Холостой программист Хью Грант - это просто мечта!
   - Я обязательно вас познакомлю! Тебе он тоже очень понравится!
   - Целую тебя, влюблённая моя...

? ? ?

   Прошло два месяца, как ушёл Самир. Мине было интересно знать, как всё это время живёт без неё бывший муж. Странно, но на официальный развод ни он, ни она заявлений не подавали. Из-за плохого самочувствия Мина стала чаще гулять на свежем воздухе. В те редкие дни, когда ей казалось, что выглядит она достаточно хорошо, интуитивно старалась пройти по тем местам, где, возможно, могла бы увидеть Самира. И если обычно мы постоянно встречаем тех, кто далеко нам неприятен, то по закону подлости судьба никогда не столкнёт нас с нужным человеком.
   Сегодня Мина должна получить результаты сделанных ею в медицинском центре анализов. Уже два месяца, как её мучают головокружение и неприятная слабость во всём теле.
   Мина не любила обращаться к врачам, сравнивала их с работниками салонов по техническому обслуживанию автомобилей. Каждый следующий медик, к которому женщина шла за помощью, непременно подвергал сомнению компетентность предыдущего коллеги и ранее поставленный диагноз. Затем выносил диаметрально противоположный вердикт и выписывал свой эксклюзивный рецепт. И если человек располагает неограниченными финансовыми возможностями, то лечиться таким образом можно пожизненно, превратив это занятие в хобби, при этом никогда так до конца и не поняв, от чего именно вас пытались излечить бизнесмены современной медицины.
   Методом проб и ошибок, не без помощи знакомых людей, Мина вышла на хорошего практикующего врача - пожилую женщину приятной наружности, имеющую большой опыт работы и длинную очередь больных у дверей своего кабинета. "Я уверена в том, что вы абсолютно здоровы. Конечно, нервишки нужно привести в порядок. А так... Сделаем парочку анализов, и картина будет полностью ясна".
   В ожидании Мина мысленно вынесла сама себе уже миллион самых страшных приговоров. Несколько раз на экране её мобильного телефона высвечивалось имя Жака, но ей сейчас ни с кем говорить не хотелось. Она решила переждать это время в одиночестве. Чтобы хоть как-то отвлечься, Мина зашла в кафе выпить чашечку кофе и пролистать свежий номер её любимого журнала. Женщине казалось, что самую страшную новость будет гораздо легче принять, если она будет находиться среди спокойно обедающих и ни о чём не подозревающих людей.
   Мимо большого окна кафе прошла очень худая, с полностью седыми волосами женщина, одетая для начала марта слишком по-летнему. Прохожие люди оглядывались и смотрели на неё с опаской и интересом. Мина её узнала. Это - та самая женщина, с которой она когда-то жила в одном доме. В молодости "городская сумасшедшая" была заведующей хозяйственного магазина, конечно же, неплохо зарабатывала, и всё в её жизни было так же, как и у сотни других нормальных людей. Но потом скоропостижно скончалась её мать, и женщина, не справившись со стрессом, тронулась умом. Сегодня она выглядела относительно прилично. Но бывали времена, когда женщина ночами совершенно голая выходила погулять в близлежащем парке. Мина ещё долго смотрела ей вслед и думала: "Что есть норма? Почему ненашедшую сил справиться с горем женщину мы называем слабой или сумасшедшей? А мужчину, не проронившего ни единой слезинки на могиле своей жены и более того, спустя какой-то месяц нашедшего ей замену - сильным и нормальным? Почему мудрой считается женщина, умеющая прощать мужские измены? А умным называется мужчина, умело скрывающий свои походы "на сторону"..."
   В сумке тревожно вибрировал мобильный телефон. Ледяными пальцами Мина нажала на кнопку "yes" и еле слышно ответила:
   - Да... Я вас слушаю...
   - Мина-ханум, ваши анализы в полном порядке. - Это была врач. - Я думаю, что остался последний вариант - вам нужно обратиться к гинекологу.
   Наверное, для каждой женщины нет места страшнее, чем кабинет гинеколога. А какую гамму отрицательных эмоций они переживают, забираясь на это зловещее кресло, видя ужасные, нечеловеческих размеров холодные металлические инструменты. Смущение, которое Мина пыталась побороть, она могла сравнить только с тем невыносимым стыдом из детства, возникавшим каждый раз при виде большого количества обнажённых женских тел, моющихся в общей бане. Но самым неприятным моментом было ещё и то, что врач, к которому её направили, был не только "светилом" медицины и доктором "от Бога", но, прежде всего, мужчиной.
   - Поздравляю вас, вы беременны, - снимая медицинские перчатки, спокойно констатировал он.
   - Вы уверены? - У Мины мгновенно пересохло в горле.
   - Деточка, сколько вам лет?
   - Сорок...
   - Из них сорок два года я работаю гинекологом...
   - Но я много лет безрезультатно лечилась и... - На глаза наворачивались слёзы.
   - Значит, - с олимпийским спокойствием ответил доктор, - вы не там лечились...
   - И какой срок? - Мина старалась не смотреть врачу в глаза.
   - Шестнадцать недель...
   - Но...
   - Я знаю, - перебил врач, - так бывает...
   Быстрыми шагами Мина шла по улице, не чувствую под собой ног. Было трудно дышать, и она глубоко вздохнула, пытаясь заглотнуть как можно больше холодного мартовского воздуха. Мимо неё торопливо проносились люди, и ей хотелось с каждым поделиться своим неописуемым счастьем. "Я стану мамой!", - возбуждённо думала она. Мину совершенно не тревожило то, что отец будущего ребёнка оставил её ради молоденькой секретарши. Не волновало и то, что, очевидно, ей всё это время придётся заботиться о себе самой.
   В этот день она заново поверила в Бога...

? ? ?

   Всё же много странного есть в нашем мире... Например, мужчина и женщина. Они - совершенно разные существа, и вряд ли когда-нибудь смогут понять друг друга. Мужчина по природе - охотник. Ему нравится догонять то, что от него убегает. Завидев на своём горизонте подходящую жертву, оценив её внешние данные, он начинает атаковать, используя все возможные и невозможные средства. В ход идёт всё: обаяние, ум, деньги, хитрость, обман, жалость, сексуальность. Как правило, самцу более импонируют умные, самодостаточные, страстные, а главное, строптивые самки. Чем больше сопротивляется потенциальная добыча, тем сильнее в мужчине разгорается страсть к охоте. Для достижения поставленной цели он способен разрушить все имеющиеся на его пути преграды. И вот, наконец, женщина попадается в ловко расставленные им капканы.
   Поначалу, пока пыл бурной страсти не остыл, отношения между полами складываются довольно хорошо. Мужчина добывает огонь, пищу, а женщина заботится о доме и о подрастающем потомстве. Естественным желанием мужчины является стремление окончательно укротить свою любимую самку, оградить от возможных посягательств других охотников. Когда-то независимая, гордая, желанная женщина расслабляется и постепенно превращается в домашнее, нежное, ласковое, податливое существо. Чем собственноручно и подписывает смертельный приговор своим отношениям с мужчиной. Самцу рядом с такой самкой становится тихо и уютно, а значит, просто скучно. И, спустя некоторое время, его опять начинает манить охота...
   В отличие от женщины, мужчина в данном случае не думает ни о чувствах второй половины, ни о будущем своего потомства, ни о взятых на себя когда-то обязательствах. Ничто не может его остановить на пути покорения новой жертвы.
   Правда, если всё же не считать мужчин такими уж примитивными существами, то нужно справедливо заметить, что и охотниками они бывают разными.
   У некоторых самцов охота превращается в занимательное увлечение всей жизни. Такие мужчины забивают в своих больших сердечках несколько симпатичных полочек, куда аккуратно раскладывают всех своих женщин. Собираясь на очередное задание, они оправдывают себя тем, что жена - это жена, у неё есть своё определённое место, а все другие женщины, то есть потенциальные жертвы, раскладываются на оставшиеся полочки по мере пребывания в их безразмерные сердца. Мужчины-коллекционеры могут, таким образом, прожить всю свою долгую жизнь с одной единственной женой, которую они обязательно будут уважать, но при этом, не забывая разнообразить своё ежедневное меню новыми, яркими и непостоянными блюдами. Для них не важен ум, рост, вес, цвет глаз и волос женщин. Они ловко расставляют свои сети и терпеливо ожидают, когда в них попадётся глупая жертва. Первостепенным является сам факт победы. В процессе охоты для мужчин такого рода качество проигрывает по сравнению с количеством.
   В человеческой среде есть и другой вид самцов. Это - охотники за романтикой. Размеры сердец таких мужчин ограничены, и в них может располагаться всего одна, но очень почётная полочка. Правда, и такие самцы могут позволить себе изредка мимолётные, ни к чему не обязывающие романы. Но это, конечно же, не в счёт. Стратегия выстраивается по одному и тому же плану: обнаружение жертвы, подключение всех возможных резервов, победа, разочарование, новая цель. Молодые и часто не очень состоятельные мужчины-романтики останавливают выбор на женщинах старше своего возраста. Им невероятно льстит то, что взрослая, умудрённая опытом, зачастую замужняя женщина, рискуя репутацией, соглашаясь на любые жертвы, не требую ничего взамен, завязывает с ним любовно-приключенческую связь. Находящаяся солидное количество лет в браке женщина, со всеми вытекающими отсюда последствиями, подзабыв о романтике, горящих глазах, красивых словах, страстных ночах, с головой окунается в бурные потоки новых отношений. Прекрасно понимая отсутствие будущего у такой связи, она максимально долго пытается удержать возле себя молодого любовника: оплачивает из выделенных мужем средств квартиры для встреч с любимым, его транспортные расходы, никогда не забывает сделать ценный подарок на день всех влюблённых, день рождения, первый день их знакомства и первого поцелуя... Когда отношения начинают принимать характер постоянства, а женщина становится назойливой и слишком доступной, молодой романтик бросает её ради новой и свежей жертвы. Наивная женщина остаётся со своими прежними проблемами, к которым ещё прибавляется на всю жизнь огромное чувство вины перед мужем и детьми...
   Мужчины-романтики в возрастной категории "тем, кому за сорок", успевшие за свою жизнь занять определённое место в обществе и заработавшие свой небольшой капитал, любят девушек помоложе. В солидном возрасте, имея дома потерявшую форму и обременённую домашними заботами жену, ничто так не поднимает самооценку, как наличие смотрящей в рот молоденькой любовницы. Для мужчин, переживающих "кризис среднего возраста", такое приключение становится толчком для возрождения их былой молодости и сексуальности. Они с удовольствием принимают правила игры своих юных пассий: развлекают их, ухаживают, одаривают подарками, ревнуют и даже обижаются на них. В случае потери любовницы, мужчины не бросаются под поезда, не сходят с ума, не уходят в длительные запои, так как прекрасно понимают, что их бывшим возлюбленным уже наступает на пятки поколение наиболее молодых и шустрых девочек.
   Однако, при всём при этом, в природе случаются некоторые сбои, в результате которых на свет появляются женщины-охотницы. Взяв всё самое лучшее у мужчин, они становятся для них наиболее сильными конкурентами. И если обычная женщина, которую любят, уважают, ценят, будет верна своему хозяину до гробовой доски, то женщина-охотница на такое просто не способна. Она находится в постоянном поиске. И ей всегда есть кем заменить наскучившего, заболевшего, временно не работающего, не достаточно обеспечивающего её самца.
   Волею судьбы такие особо опасные самки становятся самой заветной мечтой любого мужчины. И, увы, именно в их цепких лапках оседают самые большие финансовые капиталы, разбиваются самые широкие сердца и ломаются самые острые зубы мужчин. Женщины-охотницы - умелые актрисы, лишённые каких-либо романтических иллюзий. Они предпочитают использовать, а не любить мужчин. К таким женщинам, наверное, были адресованы слова великого поэта: "Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей".
   Союзы мужчин-романтиков и женщин-охотниц рождают знаменитые на весь мир трагические любовные истории. Им посвящают гениальные стихи, о них пишут лирические повести и романы. В таких альянсах ломаются сотни мужских судеб...
   - Самир, - недовольно надувая губки, сказала Эльмира, - мне надоело целыми днями сидеть одной дома и ждать, когда ты вернёшься с работы...
   - Детка, займись чем-нибудь... Посмотри телевизор... - Самир уговаривал её, как маленькую девочку.
   - Надоело...
   - Почитай книжку...
   - Я не люблю читать...
   - Тогда позвони маме...
   - Я уже сто раз с ней сегодня говорила...
   - Как она себя чувствует?
   - Мне нужно уйти!
   - К маме?
   - Нет. С девочками. Погулять.
   - Девочки могут зайти к тебе сами...
   - И что, по-твоему, нам здесь делать?!
   - Эльмирочка, я сейчас очень занят. У меня в кабинете люди...
   - Мне плевать! Мне скучно! Ты опять придёшь уставший поздно, набьёшь пузо и завалишься спать!
   - Хорошо... Можешь пойти погулять. Только недолго. Я буду звонить и проверять...
   - Мне надоели твои проверки! Мне кажется, что ты за мной постоянно следишь!
   - А тебе есть, что от меня скрывать?
   - Нет... Почему ты не оставил мне денег?
   - Я вчера дал тебе приличную сумму...
   - То, что ты дал вчера, я уже потратила.
   - Детка, на те деньги, что я тебе ежедневно даю, простые люди живут целый месяц...
   - Если ты хотел жить с простой женщиной, жил бы со своей умной женой!
   - Я просил тебя не говорить о моей жене... Проблема - не в моей жене и не в деньгах, конечно же. Проблема - в нас... Ты меня не любишь?
   Сколько раз Самиру приходилось слышать от Мины эти слова, которые вызывали в нём отвращение и бесконечно раздражали. Он считал, что раз живёт с ней, значит, это уже о чём-то говорит. Слова здесь излишни. Но когда ты влюблён, тебе необходимо постоянно ощущать свою исключительность, свою необходимость. Тебе почему-то мало поступков... Наверное, для чего-то и были придуманы эти волшебные три слова, которые могут возвысить до небес и больно ударить об землю...
   - Ты меня не любишь? - вкрадчивым голосом Самир повторил свой вопрос.
   - Не знаю...
   На этот раз Эльмира была честна, прежде всего, сама с собой...
  

? ? ?

   Мина очень любила весенний месяц май. Всё в это время радовало глаз и грело душу. По утрам всё громче и веселее пели птицы. Ароматные запахи приближающегося тепла дурманили голову. Деревья одевались в замечательные причудливые цветочки, как бы оповещая всё вокруг о том, что зарождается новая жизнь.
   А внутри Мины, спокойно посасывая пальчик, спала маленькая девочка, лишь изредка доставляя беспокойство своими крохотными ручками и ножками. Будущей маме очень шла её новая роль. Мина необыкновенно преобразилась и похорошела. Каким-то особенным светом лучились её глаза. Она была спокойна, уверена и очень счастлива. Правда, воспоминания о муже всё ещё причиняли острую, почти физическую боль, хотя как-то незаметно и отодвинулись на второй план.
   Занятия с учениками Мина перенесла к себе домой, что не давало ей чувствовать себя покинутой. К тому же рядом постоянно была подруга, которая по-матерински заботилась о ней.
   После шокирующего известия о беременности, Жак, как это было и ни странно, не оставил Мину, продолжая бескорыстно выполнять все мужские обязанности. Их отношения можно было назвать, скорее, платоническими, чем любовными. В лице этого замечательного человека Мина обрела верного и заботливого друга.
   Жак вместе с ней с удовольствием совершал длительные прогулки по берегу моря и терпеливо ожидал у дверей магазинов, пока женщина часами выбирала одежду и необходимые для будущего ребёнка вещи.
   Для Мины время остановилось, и все её нынешние переживания и мечты были связаны только с рождением дочки. Нет более приятного занятия для беременной женщины, чем поглаживание своего округлившегося живота и разговоры с долгожданным ребёнком. В волшебном мире любви место было отведено только для двух женщин.
   - Ты уже решила, как назовёшь дочку? - спросила Амина.
   - Да. В честь мамы - Тамиллой. - И вновь предательские слёзы захотели вырваться наружу.
   - Вот только не нужно плакать, - готовая сама разрыдаться, успокаивала подруга. - Всё будет хорошо, так? Мы же сильные, мы со всем справимся сами!
   - Да, конечно, всё обязательно будет хорошо, - всхлипывая, ответила Мина.
   - Между нами девочками, у кого-то скоро день рождения, - хитро подмигнув, сказала Амина.
   - И ты обязательно будешь гулять на этом празднике. - Мина по-доброму улыбнулась. - Я торжественно приглашаю тебя и Эльчина.
   - Миночка, ты только не нервничай... Но, я думаю, что тебе нужно сказать Самиру правду... - Амина пыталась говорить очень тактично.
   - Не знаю... - Мину опять захлестнули воспоминания. - Понимаешь, Амина, я видела его глаза... тогда... Я не хочу мешать ему жить... Ребёнок не впишется в его настоящую реальность...
   - Но это не правильно, - Амина сказала так, как будто точно знала, как правильно. - Самир так хотел ребёнка...
   - Он хотел его от любимой женщины, а не от меня...
   - В конце концов, Самир - отец! И он обязан тебе помогать, - голосом героини фильма "Москва слезам не верит" сказала Амина.
   - Аминочка, я слишком его любила... Я пытаюсь всё забыть... Впервые за то время, что он ушёл, я захотела жить, понимаешь?
   - Понимаю. - Амина почувствовала вкус к жизни только после встречи с Эльчином.
   - Мне не нужна ни помощь, ни любовь ни одного мужчины. - Для Мины сейчас существовала только одна любовь - любовь матери к своему ребёнку.
   - Я всё равно не понимаю, как ты так спокойно это приняла?
   - А что я должна была делать? Пуститься в драку с этой девчонкой? У нас разные весовые категории. - Конечно же, Мина имела в виду далеко не вес. - Я предпочла тихо отойти в сторону. Наши отношения с Самиром напоминали мне то, как умирала моя мама. Ты знаешь диагноз, делаешь всё возможное, понимаешь, что ничего не помогает, и конец уже близок. Остаётся одно - смириться.
   - Но у тебя есть Жак! - Амине очень хотелось, чтобы подруга, как и она сама, была любима мужчиной.
   - Жак, - Мина закрыла лицо руками, а потом, приоткрыв один из пальцев, смущённо сказала, - слишком благороден, чтобы это было правдой. Мы с ним похожи на супругов, пятьдесят лет проживших под одной крышей. Когда проявлением бесконечной любви являются такие смешные мелочи, как обоюдный замер артериального давления или напоминание о необходимости принять очередную таблетку для сердца. Ну, знаешь, когда пожилой муж ночью безбожно храпит, а жена ему так ласково на ушко шепчет: "Тшшш... Тшшш..."
   - Он - молодой мужчина! - Амина намекала на определённый аспект мужской физиологии. - Он не может не испытывать к тебе никаких чувств...
   - Ты будешь смеяться, но он сказал, что готов ждать, пока я не буду готова...
   - К чему? - Удивилась женщина.
   - К новому чувству.
   - А ты не готова? - Амина не понимала, как подруге может не нравиться такой роскошный мужчина, как Жак.
   - С каждым днём он становится мне всё ближе и ближе... И я ценю его отношение... Но чтобы заново научиться верить, наверное, должно пройти гораздо больше времени...
   Когда Амина убежала встречать своего любимого с работы, Мина осталась один на один со своими чувствами и мыслями. Если бы кто-нибудь только знал, как она устала быть сильной. Если бы кому-нибудь она могла признаться, что многое бы в жизни отдала, лишь бы снова услышать родной запах на своей постели, ощутить тяжесть мужских рук, крепко обнимающих её плечи. В их доме всё ещё слышен голос Самира, здесь каждая вещь напоминает о тех днях, когда они были счастливы вдвоём. Она просто очень сильно устала...
   Да, к сожалению, мы порой любим ни тех, кто этого, действительно, заслуживает...

? ? ?

   Встреча с Эльчином заметно изменила Амину. То, что ещё совсем недавно казалось ей совершенно неинтересным и непонятным, стало увлекать. Ежедневные походы по магазинам и салонам красоты заменились обыденными женскими заботами. Амина с удивлением стала открывать в себе до этого неведомые способности. Ей хотелось постоянно чем-то удивлять своего возлюбленного. Бесконечные сериалы сменили познавательные научно-популярные программы, перекусы набегу в ресторанах - на обеды, приготовленные с удовольствием своими руками. В одежде отдавалось предпочтение скромным, однотонным и не столь вызывающим нарядам. Куда-то исчезли откровенные декольте, накладные ногти, безумные цвета помад. Любимые когда-то шумные вечеринки стали раздражать, и женщину почему-то постоянно тянуло домой. Амина стала более спокойной, уравновешенной женщиной, и даже её пронзительный голос теперь звучал нежно и очень ласково.
   В отличие от всех предыдущих мужчин, которых мало интересовали её домашние проблемы, Эльчин сумел найти дружеский подход к сыну. Мужчина разговаривал с мальчиком о его проблемах, помогал в учёбе. Строптивый подросток, которому, очевидно, давно не хватало крепкого мужского тыла, стал покладистым и менее агрессивным по отношению к Амине. Он видел, с каким уважением относится к ней Эльчин, и старался ему в этом по-детски подражать.
   Амина забыла, когда она в последний раз серьёзно огорчалась и плакала. Её жизнь стала размеренной, стабильной, но в тоже время далеко не скучной и не пресной.
   Правда, было одно "но" в её новых отношениях. Эльчин не мог предложить ей ничего, кроме самого себя, своей безграничной любви и преданности. Неоднократно обжигаясь на других ухажёрах, женщина боялась довериться и полностью впустить в свою жизнь Эльчина. К тому же Амина прекрасно понимала, что только отсутствие у мужчины денег может сделать его таким идеальным в семейных отношениях. Она не была уверена до конца, что эта связь станет для неё последней и самой главной.
   Амине был необходим совет подруги.
   - Миночка, он хочет сегодня познакомить меня со своими родителями. Я ужасно боюсь...
   - Глупая... Но ведь это же просто замечательно! - Мина была от души рада за подругу и считала, что она заслужила своё право на счастье.
   - Ты думаешь? - Амина сомневалась. - Он - замечательный человек. Мне с ним очень хорошо, спокойно и надёжно.
   - Тогда в чём проблема?
   - В том, что у него ничего нет...
   - Ты имеешь в виду квартиру, деньги?
   - Да...
   - Но вам, кажется, есть, где жить. Какая разница, твой это дом или его? Главное, он у тебя умный и не ленивый, а значит, без куска хлеба вы никогда не останетесь.
   - Ты считаешь, что мне стоит рискнуть?
   - Я уверена, что всё будет у вас хорошо...
   Влюблённые долго добирались до дома, где жили родители Эльчина. Выйдя из такси, Амина окинула взглядом здание. Старая панельная "девятиэтажка" - один из пережитков советского прошлого. Лифт, конечно же, не работал, и Амине с Эльчином пришлось подниматься на восьмой этаж пешком. В тесном подъезде было темно, и очень дурно пахло мусором.
   Наконец, входные двери распахнулись, и на пороге показались двое пожилых людей, на лицах которых были надеты натянутые улыбки.
   За пару дней до этого "исторического" события Эльчин открыл Амине самую страшную тайну своей семьи. Конечно же, о ней знали все родственники, друзья, знакомые и даже соседи по дому, но предпочитали тактично молчать. Мать Эльчина всегда была женщиной властной и питающей особую страсть к навязыванию своего, единственно правильного мнения. У отца в жизни было одно, но очень сильное увлечение - алкоголь. Битва между родителями длилась долгие двадцать лет, в результате которой отец, расправив крылышки, выбрался из-под каблука своенравной жены и улетел к вдове одного генерала. У "невесёлой" вдовы были два больших для женщины преимущества - квартира и взрослая замужняя дочь, живущая в другом городе. Вскоре незаметно для отца нагрянула пенсия, и его "рейтинг" стал постепенно падать. Появлению сердечной недостаточности и гипертонии отец был обязан всё тому же увлечению молодости. Не долго думая, вдова сделала красивую передачу коленом, в результате которой мужчина оказался прямо у дверей дома своей законной супруги. Муж, с лицом кающейся Марии Магдалены, попросился назад, так сказать, в дом и семью, и получил на это согласие жены. Женщина пожалела загулявшего мужчину и пустила его любезно обратно к себе под каблук, где он, наверное, не очень счастливо прибывает и по сей день.
   Поэтому сейчас у отца Эльчина было более безразличное, нежели неприязненное выражение лица. Но вот мать своего любимого Амина сразу испугалась, и, как потом выяснилось, не зря.
   Сама квартира Эльчина и вся её обстановка говорили о том, что ремонт здесь делался руками солдат ещё в те времена, когда отец был дееспособен. Сейчас же родители жили так, как могут позволить себе жить люди на мизерные пенсии, выдаваемые государством за многие годы тяжёлого труда: бедно и экономно.
   О присутствии в доме молодого и довольно способного человека, говорили новый большой телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр и современный радиотелефон - всё, что, наверное, может позволить себе купить холостой человек, честно отрабатывающий от звонка до звонка каждый месяц свои двести - триста долларов США.
   Мать Эльчина - домохозяйка со стажем, поэтому, несмотря на убогость, квартира поражала своей чистотой и безупречным порядком. В одной из двух комнат, которая, по-видимому, считалась самой большой и пригодной для торжественных приёмов, был накрыт стол с вкусными домашними блюдами, припасёнными соленьями и компотами. Амина подумала, что даже, если ей здесь и не очень рады, то готовились к её приходу основательно.
  
   - Это - вам. - Амина протянула матери Эльчина большой букет цветов и пакет с заранее купленными для неё подарками.
   - Спасибо, доченька, - вежливо ответила пожилая женщина, - давайте садиться за стол. Всё уже, наверное, давно успело остыть.
   Когда все расположились на своих местах, Эльчин начал представлять присутствующих друг другу:
   - Аминочка, познакомься, это - мой отец - Фикрет-муаллим. А это - моя любимая мамочка - Саида-ханум. Вы, наверное, уже поняли. Это - Амина - та самая замечательная женщина, о которой я вам столько рассказывал.
   Амина была приятно тронута тем, что Эльчин считает её замечательной, и насторожилась тому, с какой интонацией сорокалетний мужчина произнёс слова "моя любимая мамочка".
   - Мне очень приятно познакомиться с вами, - краснея, ответила она.
   Отведав немного холодных закусок, все принялись есть долму, которая, действительно, оказалась мастерски приготовленной и очень вкусной.
   - Мамуля, твоя долма, как всегда, потрясающа! - с нескрываемым восхищением похвалил Эльчин.
   - Да, сынок, вот когда женишься, твоя жена не станет тебе готовить такие вкусные блюда, - ответила мать, ехидно улыбаясь.
   - Почему же, Амина тоже прекрасно готовит, - пока не осознавая происходящего за столом, сказал Эльчин.
   - Доченька, простите, чем вы занимаетесь в жизни? Какая у вас профессия? - как бы не замечая слов сына, спросила Саида-ханум.
   - Я, - заикаясь, говорила Амина, - не поступала в высшие учебные заведения. Сразу после школы родители выдали меня замуж.
   На протяжении всего обеда отец Эльчина, насупившись, молча ел и не задавал никаких вопросов. Только в промежутках между диалогами жены и Амины предлагал какой-нибудь незамысловатый тост, типа "За всех за нас" или "Чтобы все были здоровы".
   - Так вы были замужем... - разочарованно сказала Саида-ханум, как будто эту информацию она узнала впервые. - И у вас есть дети?
   - Да. - От волнения у Амины пропадал голос. - Сын. Ему скоро шестнадцать...
   - О! - Саида-ханум широко раскрыла глаза. - Совсем взрослый мальчик! Вы общаетесь с бывшим мужем?
   - Сын - да, я - нет. - Амина прекрасно понимала, к чему клонит мать Эльчина.
   В комнате на мгновение повисла тишина. Мужчины чувствовали себя неловко. Но, очевидно, привыкли не перечить единственной в доме женщине, поэтому решили остановить поток её вопросов, как можно деликатнее.
   - Я хочу выпить за нашу любимую маму, - торжественно подняв бокал с вином, предложил Фикрет-муаллим.
   - Согласен! - Приободрился Эльчин. - Пьём за прекрасного человека, великолепную хозяйку и просто "сумасшедшую" мать.
   Наверное, все матери бывают по-своему "сумасшедшими". Чем же, как не сумасшествием, можно ещё объяснить то, как молодая мать прислушивается к дыханию своего спокойно спящего младенца, боясь, что он мог умереть? Женщина, поглощённая материнской любовью, часто просто не видит в своём чаде никаких недостатков. Отдав всю свою душу, всё тепло, все силы и нервы, все самые лучшие годы жизни, женщина-мать не может смириться с тем, что её малыш уже давно вырос, и ему пора самому начать заботиться о ней и о ком-то ещё. "Сумасшедшие" матери не понимают, что их слепая любовь, превращающаяся с годами в собственичество, мешает их детям жить и быть счастливыми. Женщины уверены, что дети должны быть постоянно в неоплаченном перед ними долгу и любить только их.
   Саида-ханум была именно той матерью, которой никогда не сможет понравиться ни одна возлюбленная сына. Ей будет очень сложно в один момент круто изменить привычную жизнь, отказавшись от самого дорогого.
   Когда был разрезан торт и по хрустальным бокалам разлито шампанское, Эльчин неуверенно начал говорить:
   - Мама и папа... Вы давно говорили, что мне пора жениться. И вот я, наконец, нашёл ту самую женщину, с которой бы хотел связать свою жизнь.
   - Но, Эльчин... - От этих слов Амина впала в состояние ступора. Она не ожидала такого резкого поворота событий. К тому же они с Эльчином никогда не говорили на тему брака. Наивно было бы предполагать, что такой мужчина, как Эльчин, когда-нибудь сделает официальное предложение руки и сердца ей - женщине за сорок с "прицепом", в виде непутёвого сына.
   До самого последнего момента Саида-ханум надеялась, что сын прислушается к её мольбам и поменяет своё решение. Она была абсолютно убеждена в том, что за такого честного, талантливого, доброго, пусть и с финансовыми проблемами сыночка будет счастлива выйти замуж любая "домашняя" девочка из "приличной" семьи. Кроме того, учитывая огромный дефицит на рынке женихов нашего города, есть большая вероятность, что у такой девочки могут быть очень состоятельные родители, которым будет не в тягость сделать дочке подарок в виде квартиры, а будущему зятю - в виде устройства на хорошую работу с приличной зарплатой. В мгновение натянуто приветливая маска сменилась истинным выражением лица Саиды-ханум.
   - Собрался жениться?! Очень хорошо! А куда ты собираешься привести эту женщину и её великовозрастного сына? Случайно, ни к нам в двухкомнатную квартиру?
   Фикрет-муаллим от таких слов жены сконфузился, но не решился перечить ей. Он только тихонько взял её за руку и почти шёпотом сказал: "Успокойся, дорогая, тебе нельзя нервничать".
   Амина в подобных ситуациях всегда знала, что ответить и как с достоинством выйти из положения. Но сейчас она не смогла ничего сказать. Наверное, влюблённый человек, теряя былую сноровку, становиться более ранимым и восприимчивым к чужим негативным поступкам и словам. Амина на глазах у всех разрыдалась и пулей побежала из комнаты в кухню. За ней кто-то вышел из-за стола, и она была уверена, что это может быть только Эльчин. Однако, обернувшись, Амина увидела перед собой стоящую Саиду-ханум. Пожилая женщина осторожно посадила гостью на стул и, по-матерински гладя по голове, сказала:
   - Доченька. Ты - тоже мать, и должна меня понять. У тебя в жизни уже всё было: замужество, ребёнок. А мой Эльчин - молодой мужчина. Ему нужна девочка, которая будет способна родить ребёнка. Что ещё важнее, он просто не сможет удовлетворять все твои потребности... Ну, суди сама, один твой костюм, наверное, стоит столько же, сколько он за месяц зарабатывал на последнем месте работы...
   - Саида-ханум, я не удерживаю насильно вашего сына рядом с собой. Он - взрослый человек и может сам принимать решения. Я не планировала выходить за него замуж и не собиралась претендовать на ваше имущество, - собрав всю волю и выдержку в кулак, ровным тоном ответила Амина.
   Ей показалось, что эти аргументы немного успокоили мать Эльчина. Она поблагодарила женщину за прекрасные угощения и прошла в прихожую, чтобы забрать свои вещи. Хотелось уйти незаметно, не видя глаз Эльчина, не придумывая каких-то искусственных отговорок для отца, не заставляя его чувствовать себя униженно.
   Амина медленно спускалась по лестнице вниз, ничего не видя перед собой. В горле стоял ком, и было ужасно себя жаль. Эльчин догнал её у выхода из подъезда.
   - Нам нужно поговорить... - умоляющим голосом сказал он.
   - Я уже всё сказала. - Амина всё ещё старалась держать себя в руках. - Твоя мать права. Я не достойна тебя.
   - Глупости... Мама всё когда-нибудь поймёт и свыкнется...
   Амина подняла голову и пристально посмотрела Эльчину в его глубокие и печальные глаза. Ей хотелось навсегда запечатлеть в своей памяти красивое лицо любимого мужчины. Ничего не ответив, она развернулась и пошла прочь. Амина не знала, куда идти и как теперь жить дальше...
  

? ? ?

   Уже ровно час, как Эльмира неистово крутила педали велотренажёра. Почти ежедневно она посещала фитнесс-клуб. И не столько для того, чтобы поддерживать свою пышную фигуру в форме, сколько для того, чтобы убить время. А свободного времени у неё было предостаточно. У неё вообще всё было в порядке: дом, любящий мужчина, комфорт.
   Беспорядок творился только в её запутавшейся голове. Эльмира ненавидела саму себя и ничего не могла с этим поделать. Как только она начинала свыкаться с новой ролью жены богатого мужа, как только Самир переставал раздражать своей ревностью, постоянным контролем, подозрениями, как только, казалось бы, в душе воцарялся покой, так сразу же на горизонте появлялась фигура Мурада.
   Забыв про всё на свете, сломя голову, Эльмира бежала к нему на встречу. Те редкие и короткие часы, что они могли быть наедине друг с другом, как будто заряжали её жизненной энергией. А воспоминания о страстных поцелуях и объятиях любимого мужчины ещё долго потом грели её измученное сердце.
   В те дни, когда Эльмира, сотрясаясь от страха перед разоблачением, возвращалась домой, она старалась быть как можно нежнее и внимательнее к Самиру. И то, с какой благодарностью и любовью мужчина отвечал на её ласки, заставляло девушку презирать себя ещё сильнее.
   Эльмира существовала в нескончаемом ожидании, напряжении и постоянном вранье. Порой Мурад мог оставаться в её жизни целую неделю, и в эти дни не было человека счастливее неё. А иногда он просто звонил с какого-нибудь неизвестного номера телефона и просил определённую сумму денег.
   Со временем размер этой суммы рос, и девушка начала понимать, что Мурад просто использует её, искусно изображая безумно влюблённого, но страшно невезучего и несчастного человека. Она понимала, что он для неё - своего рода наркотик, вредная привычка, от которой не было сил избавиться.
   Когда Мурад почувствовал, что его преданная подруга стала какой-то холодной и отчуждённой и не столь желала встреч с ним, он применил последний и самый подлый способ её удержать - начал угрожать и шантажировать.
   - Что, маленькая сучка, хорошо тебе кувыркается с этим большим кошельком? Ты уже забыла, что твой первый и единственный мужчина - я! - в бешенстве кричал он в трубку телефона.
   - Нет, мама, я не забыла. Я, конечно же, всё помню.
   - Мама?! - Мурад истерически рассмеялся. - Добрый дяденька пришёл домой, чтобы ублажать свою послушную девочку?
   - Да, мама, Самир уже дома. Сейчас мы будем ужинать... Да, он передаёт тебе привет. - Эльмира говорила медленно, тщательно подбирая слова.
   - Спасибо, доченька, - имитируя женский голос, сказал Мурад, - передай рогатому муженьку, чтобы засунул свой привет куда подальше! Мне завтра же нужны бабки, ты слышишь?
   - Да, мама, понимаю... Я только не знаю, смогу ли придти именно завтра... Тебе очень плохо?
   - Мне плохо!!! - орал Мурад, - ты прекрасно знаешь, как мне плохо!!! Ты думаешь, я терпел бы то, что ты живёшь с каким-то толстосумом, если бы мне не было так плохо?!
   - Мама, - Эльмира старалась говорить очень ласково, - тебе нужно обратиться к врачу...
   - Эльмирочка, любимая. - Мурад сменил гнев на милость. - Ты же знаешь, как я тебя люблю. Я обещал, что ради нашего чувства завяжу. Но не сейчас... Ты должна потерпеть...
   - Но ты мне это уже много раз обещала...
   Из кухни послышался призывный голос Самира. Он уже как час сидел за столом и терпеливо ждал, пока Эльмира закончит говорить по телефону и придёт ужинать вместе с ним.
   - Ладно, мамочка, я тебе потом позвоню...
   - Потом??? - Эльмира услышала через трубку телефона, как Мурад с силой ударил рукой по чему-то металлическому. - Если ты завтра же не придёшь в назначенное время на наше место, мама и зажравшийся боров тут же узнают обо всех твоих "героических" похождениях в самых мельчайших подробностях!
   Эльмира зашла на кухню и бессильно опустилась на стул. Самир опять смотрел на неё с подозрением:
   - Снова мама?
   Девушка машинально перемешивала спагетти с кетчупом.
   - Да...
   - Ей плохо?
   - Да...
   - Ты плачешь?
   Самир привстал и подвинул свой стул поближе к Эльмире. Он нежно взял её за руки и, нагнувшись, попытался заглянуть ей в глаза.
   - Успокойся, - вытирая слёзы с лица любимой, сказал он. - Маму нужно показать хорошему специалисту. Деньги - не проблема.
   - Я боюсь... - Эльмира крепко обняла Самира за шею.
   - За маму?
   - Я боюсь тебя потерять...
   Рядом с Самиром Эльмира как будто немного очистилась душой. Однако, прошлое продолжало преследовать её, постоянно напоминая о том, кем она была. Для такой девушки, как она, Самир был тем самым джек-потом, который выпадает в одном из миллиона случаев. Обычно богатые азербайджанские мужчины не оставляют семьи ради своих сексуальных фантазий. Эльмира поверила, что, действительно, нужна Самиру. Но, прежде всего, впервые позволила себе поверить в то, что находится рядом с этим человеком не ради его денег, не из чувства благодарности, а потому что искренне любит.
   Эльмира дала себе слово, что встретится с Мурадом в последний раз, попробует ему всё объяснить, будет умолять оставить её в покое. "Он не может так подло со мной поступить, ведь мы любили друг друга по-настоящему", - думала она.
   Солгав Самиру, как ей казалось, в последний раз, в назначенный час она поехала на встречу. Девушка ждала в такси, сжав в руке заветную сумму денег. Мурад всё не приходил. Ожидание сменялось беспокойством. Эльмира стала набирать все известные ей номера телефонов, по которым, возможно, мог быть её любовник. Незнакомые мужские голоса недовольно отвечали, что она не туда попала. Эльмира прождала ещё некоторое время...
   Мурад не позвонил, не объяснился. Он опять исчез, испарился, словно и не было в её жизни такого человека...

? ? ?

   В определённый момент Мина перестала любить праздники, в частности, свой день рождения. Когда она только вышла замуж, Самир умел превратить обыкновенное событие, которое бывает у каждого человека раз в году, в нечто волшебное и необычное. Причём для того, чтобы по-настоящему радоваться и веселиться не было необходимости закрывать рестораны, покупать новые дорогие наряды и приглашать большое количество незнакомых, но, как он считал, нужных людей. Тогда Самир был настоящим, и всё, что он говорил и делал, было подлинным подтверждением его любви к жене.
   Как любой нормальный человек, муж хотел добиться чего-то большего и не быть просто хорошим, умным и порядочным. Самир мечтал разбогатеть, и он этого добился. Мина тоже не была против материальных благ и тех преимуществ, что дают человеку большие деньги. Но у каждой медали есть и обратная сторона.
   Когда Самир из простого и бедного инженера превратился в состоятельного директора крупной фирмы, вокруг него, как грибы после дождя, стали появляться многочисленные друзья и приятели. Они, конечно же, были не против того, чтобы погулять за счёт щедрого товарища. А Самир, по правде говоря, очень легко относился к честно заработанным деньгам, не боялся их потерять, и считал, что на "тот свет" никто ничего унести не сможет.
   Поэтому, когда он отмечал очередной день рождения жены, то закатывал просто грандиозный банкет, приглашал всех своих псевдо друзей и их жён.
   Мина с удивлением отмечала, что почему-то у таких, казалось бы, неглупых мужчин, коими являлись друзья Самира, были такие недалёкие жёны. Как правило, это были девушки, а иногда просто двоюродные сёстры, на которых настоятельно "посоветовала" жениться родня: из того же района Азербайджана, что и родители жениха, свободные от обучения в институтах, скромные и послушные. Такие жёны - просто находка для преуспевающего бизнесмена. Они постоянно сидят дома, не имеют права без разрешения мужа куда-либо пойти, их интересуют турецкие сериалы, а самым большим праздником в их будничной жизни являются свадьбы ближайших родственников, где они себя чувствуют, как рыбы в воде. Там они могут блеснуть всеми своими внушительных размеров золотыми украшениями и купленными по случаю безвкусными нарядами. Излишняя полнота их женственных тел являлась самым главным показателем успешного замужества. Конечно же, такие жёны могли быть просто замечательными женщинами, но Мине в их компании было неинтересно. Среди длинных юбок и ослепляющих безумными блёсками кофт, женщина чувствовала себя "белой вороной" в своих стильных и сексуальных нарядах. К тому же ей было строго настрого запрещено мужем курить в присутствии всех этих "высокоморальных" людей. Никаких анекдотов, шуток, и не дай Бог, Мине было обратиться с каким-нибудь вопросом к одному из мужчин. Потому как в присутствии своих благоверных друзья мужа становились исключительно строгими и очень серьёзными.
   В итоге всё торжество сводилось к тому, что мужская половина, безостановочно произнося в честь друг друга длинные, хвалебные тосты, напивалась, а женская, безобразным образом объевшись всевозможных лакомств, сдавленная узкими корсетами, просто открыто зевала и с нетерпением ожидала, когда же шофера усадят их в крутые машины и развезут по домам.
   Все оставшиеся триста шестьдесят четыре дня в году Мина с интересом предвкушала, когда же и её позовут на подобный семейный праздник по случаю дня рождения какой-нибудь из жён, но, к сожалению, приглашений не поступало. Так что Мина так и не смогла увидеть всех этих женщин, так сказать, на их территории, не смогла узнать, о чём же они говорят между собой, и что их ещё интересует, кроме денег мужей.
   Поэтому одним из немногих положительных моментов расставания с мужем было и то, что Мина могла делать всё, что захочет, общаться с теми, с кем ей было приятно. Свой нынешний день рождения она решила отметить дома в кругу своих друзей, в обстановке, максимально приближённой к "больничной".
   Мина находилась на последнем месяце беременности, и её огромный живот не давал спокойно ходить, сидеть, лежать, дышать, спать и жить вообще. Она считала часы до того момента, когда, наконец, сможет разрешиться от изнуряющего бремени. Постоянное чувство усталости не покидало её, но женщина не прекращала ухаживать за собой и старалась сохранять доброе расположение духа.
   Жак пришёл вовремя и выглядел просто великолепно. Впрочем, как всегда. Он преподнёс Мине огромный букет любимых ею чёрных роз и одарил страстным для беременной женщины долгим поцелуем в губы.
   Пока Мина своей утиной походкой ковыляла по квартире в поисках подходящей для такого букета вазы, Жак прошёл в гостиную, где с большим вкусом уже был накрыт праздничный стол. Зайдя в комнату, Мина заметила маленькую прозрачную коробочку, лежащую на одной из тарелок, похожую на волшебный ларец из детской сказки.
   - Что это? - удивлённо спросила она Жака.
   - Это - тебе...
   Мина открыла крышку и увидела прекрасное платиновое кольцо, украшенное семью небольшими бриллиантами.
   - Какая прелесть! - восторженно сказала она.
   - Нравится? - Жак очень волновался, что его подарок придётся Мине не по вкусу.
   - Очень красивое кольцо... Не стоило тратиться, ты и так столько для меня делаешь...
   Жак привстал со своего места, подошёл к растроганной до слёз таким вниманием женщине и взял её руку.
   - Мина... Я понимаю, что слишком стар для тебя...
   - Но, Жак...
   - Не перебивай, прошу тебя. Я так взволнован, что смогу просто забыть всё то, что хотел сказать.
   - Хорошо, я слушаю...
   - Я понимаю, что ты - необыкновенная женщина. Мне сложно с тобой, одновременно, очень интересно. Я нахожусь в таком положении, что мне не нужна просто хозяйка, которая будет только вовремя подавать мне еду и чистить мою обувь. Мне нужен друг, с которым я смогу достойно провести остаток своих дней.
   "Наверное, в какой-нибудь красивой, романтической мелодраме после таких слов главный герой должен припасть на одно колено и сделать любимой предложение руки и сердца", - шутливо заметила про себя Мина.
   - Я бы хотел, чтобы после рождения ребёнка, вы с ним переехали жить ко мне. - У Жака было очень довольное выражение лица, словно он сам не ожидал от себя такой внезапной смелости.
   - Я тронута... правда... Но, к сожалению, не могу принять твоего предложения. - Мина, извиняясь, смотрела на мужчину. - Жак, взгляни на меня...
   - Я всё вижу... - Мужчина был явно расстроен.
   - Я жду ребёнка от другого мужчины. Азербайджан - это не Франция. Ты знаешь, что будут обо мне думать люди? - Мина говорила такие слова, которые абсолютно противоречили её мировоззрению.
   - Но все эти люди, о которых ты говоришь, никогда не придут к тебе на помощь, им не будет интересно, как ты воспитываешь одна ребёнка и на какие средства живёшь!
   Ситуацию спас звонок в дверь. Сейчас Мина пойдёт к гостям, и ей не придётся объяснять Жаку, что истинная проблема её постоянных отказов - Самир. Она до сих пор ждёт его. Мина и сейчас надеется, что в один прекрасный момент прозвенит телефонный звонок, и она услышит родной голос. Может, чудеса всё-таки существуют?
   - Happy birthday to you! Happy birthday to you! - с ужасно смешным акцентом пела Амина. - В чём дело? Почему у вас такие кислые лица?
   - Всё в порядке, - ответила именинница и взяла из рук подруги небольшую блестящую картонную сумочку.
   - Я долго думала, что бы тебе подарить, - откровенничала Амина, - а потом решила, что французские духи тебе всегда пригодятся.
   - Почему ты одна? - спросила Мина, благодарно поцеловав подругу.
   - Ты хочешь знать, где Эльчин? - Выражение лица подруги сразу изменилось.- Ну, я думаю, он сейчас помогает маме пропускать мясо через мясорубку или стоит на стуле и очищает люстру от пыли... Может быть, мама сидит на своём старом диване и рассматривает фотографии юных претенденток на драгоценные руку и сердце её сына...
   - Всё ясно. - Мина многозначительно посмотрела на Жака. - Извечная женская проблема - мама любимого мужчины.
   - Скажите Жак. - Амина вальяжно села в кресло и манерно закурила сигарету. - У вас во Франции мамы сорокалетних мужчин выбирают им жён?
   - Не думаю, - улыбаясь, ответил француз.
   - Вот поэтому я всегда мечтала жить в Париже... - с грустью и пониманием несбыточности своего желания подметила Амина.
   Пока Мина пошла на кухню, чтобы посмотреть, как "поживает" в духовке румяная курица с яблоками, её подруга пересела на стул рядом с Жаком и шепнула ему на ухо:
   - Не бросайте её... Хватайте, что есть сил, и увозите из этого болота...
   Мина сидела на диване, подложив под спину большую подушку, и слушала, как её гости беседуют о жизни. В обычное время она бы с удовольствием поддержала разговор, но сейчас женщина была просто не в состоянии что-либо говорить. В голове опять всё запуталось: разные мысли бегали на перегонки, толкаясь и больно наступая друг другу на пятки. Приятный вечер прервал настойчивый стук в дверь. Гости недоумённо переглянулись, а у Мины беспокойно заколотило сердце.
   - Кто бы это мог быть в такое время? - встревожено спросила она.
   В ответ удивлённый взгляд Амины спрашивал: "Неужели ты ждёшь Самира?"
   На пороге квартиры появилась большая синяя в мелкий белый горошек детская коляска, за которой с виноватым выражением лица, почёсывая голову, стоял Эльчин.
   - Простите, Мина-ханум, за опоздание... В магазинах такой большой выбор, что никак не мог решить, что брать...
   - Надеюсь, мама знает, куда ты пошёл в столь поздний час? - скрестив руки на груди, с издёвкой поинтересовалась Амина.
   - Друзья, давайте не будем ссориться в столь радостный для нас день. - Попытался разрядить обстановку Жак. - Давайте лучше разрежем торт. Миночка ещё должна задуть свечи и загадать желание.
   - У меня есть только одно желание. Я хочу, чтобы все мы были здоровы и счастливы... - Конечно же, Мина немного лукавила.
   Пока Жак послушно помогал Мине убирать посуду со стола, на балконе её подруга, размахивая руками, что-то возбуждённо обсуждала с Эльчином. Судя по тому, что он сегодня останется ночевать у Амины дома, стало понятно - мальчик вырос и выбрал свой собственный путь в жизни.
   Было почти двенадцать часов ночи, когда все гости разошлись по домам. Последние недели Мину мучила бессонница, поэтому она могла половину ночи пролежать в кровати с какой-нибудь очередной книжкой о воспитании детей. Женщина представляла, какой будет её дочка: белокожая, с голубыми глазками и тёмно-пепельными волосиками. Девочка обязательно будет спокойной, умной и послушной. Мина сделает всё, чтобы дочка ни в чём не нуждалась. И они будут счастливы вдвоём...
   В тишине комнаты женщина услышала, как где-то вдалеке что-то монотонно трезвонит. "Да, это - мой мобильный телефон! Я совершенно забыла, что оставила его в сумке!"
   - Алло, я слушаю... - встревожено ответила Мина.
   - Мина-ханум, это я - Рафик. Извините, что беспокою так поздно.
   - Здравствуй... Что-то случилось с Самиром? - Это было первое, что могло придти ей в голову.
   - Нет, с ним всё в полном порядке. Он просил передать вам кое-что. Я звонил весь вечер, но вы не отвечали...
   - Да-да... Я совсем забыла про телефон...
   - Я поднимусь к вам... Откройте мне дверь, пожалуйста...
   - Конечно, Рафик, поднимайтесь...
   Через пять минут шофёр Самира смотрел на Мину такими глазами, как будто первый раз в жизни увидел нечто невероятное или просто несуществующее в природе. Например, девятое чудо света. Тактично отказавшись от приглашения пройти в дом и выпить чай, Рафик поздравил Мину с днём рождения и передал от хозяина конверт с деньгами. "Да, - с грустью подумала именинница, глядя на подарок бывшего мужа, - чуда не произошло".
   - Передай, пожалуйста, Самиру, - возвращая шофёру презент, сказала Мина, - я ни в чём не нуждаюсь... Спасибо...
  
  
  

? ? ?

   Остановив машину возле спортивного комплекса, где хозяин ежедневно занимался плаванием, Рафик решился всё-таки отчитаться о проделанной работе:
   - Самир-муаллим, как вы и просили, я заехал к Мине-ханум вчера вечером...
   - Передал? - Самир спросил таким тоном, как будто речь шла о документах для налоговой инспекции.
   - Да... Но она не взяла, только сказала, что ни в чём не нуждается. - Рафик протянул Самиру конверт.
   - Как это на неё похоже, - раздражённо ответил хозяин.
   - И ещё... - Рафику нужно было набраться смелости и сказать о главном.
   - Что было ещё что-то?! - Самир зло посмотрел в зеркало дальнего вида, в котором были видны только испуганно бегающие глаза шофёра.
   - Мина-ханум ... в положении...
   - В чём?! - Самир придвинулся вплотную к сидению водителя.
   - Она ждёт ребёнка...
   Приехав на работу, Самир никак не мог собраться с мыслями. На столе было разбросано множество бумаг, каких-то документов. Несколько раз он пытался просмотреть их, но спустя пару секунд понимал, что просто не помнит того, что читает. Перед глазами пробегали ничего незначащие таблицы, буквы, цифры... В голове не умещались слова Рафика: "Она ждёт ребёнка". Самир не мог поверить, что столько долгих лет ждал этого момента, а когда он, наконец, настал, не знал радоваться этому или огорчаться. Не разобравшись до конца со своим прошлым, он не мог строить будущего с Эльмирой. "В конечном итоге нужно поставить точку", - подумал Самир и решился позвонить Мине.
   - Да... - Голос жены звучал очень тихо.
   - Нам нужно поговорить... - угрожающим тоном предложил муж.
   - Я дома... Жду...
   Войдя в квартиру, Самир отметил про себя, что там почти ничего не изменилось после его ухода: чистота, порядок и покой. Только здесь он был чужим. Ему начинало немного не хватать всего этого. Но ведь теперь он соединил свою судьбу с судьбой любимой девушки. У них есть свой дом. Отчего же так щемит сердце?
   Самиру не нужно было лишний раз напоминать жене, что у него закончились чистые носки или не поглажена рубашка. К тому же Мина всегда ждала его дома с обедом, который ему незамедлительно подавался, несмотря на то, что это могла быть глубокая ночь.
   Тогда мужчине казалось, что жена даже дышать старается с ним в один такт. И это его страшно бесило. Нет, она не пресмыкалась, не лебезила, не превозносила мужа до небес. У Мины на всё было своё особое мнение, и она умела вовремя опустить Самира на землю, если он начинал слишком заноситься. Жена всегда поддерживала его во всех делах, при этом не требуя проявлений особого внимания к собственным проблемам. Кроме того, Самир был убеждён, что их у женщин просто нет и быть не может.
   - Хорошо смотришься, - сказал он, бесцеремонно оглядев жену с ног до головы.
   - Да, беременность мне к лицу... - Мина старалась говорить спокойным, немного безразличным тоном.
   - Почему ты мне ничего не сказала? - спросил муж, усаживаясь на своё привычное место за столом на кухне.
   - Не хотела, чтобы ты подумал, что таким образом я пытаюсь тебя удержать...
   Самир теребил в руке незажжённую сигарету и не знал, как себя вести в подобной ситуации. Ему было очень больно видеть жену в таком положении, но при этом чувство собственной вины его не посещало.
   - Когда тебе рожать? - деловито поинтересовался он.
   - В конце июля мне будут делать операцию... Видишь ли, возраст... Врачи беспокоятся за мою жизнь...
   Самир прикинул в голове сроки и даты, и к нему стала возвращаться уверенность в том, что этот ребёнок может оказаться его. Однако, он не был бы мужчиной, если бы не задал главный вопрос, за ответом на который сюда, в принципе, и пришёл:
   - Это - мой ребёнок?
   Мина резко повернула голову к мужу и пронзительно впилась ему в глаза своими переполненными от слёз глазами. В них было всё - боль, обида, отчаяние, разочарование. Как она ненавидела себя за эту слабость!
   - Ну, что же ты так, - сказала она леденящим душу голосом, - будь мужчиной до конца. Раз уж пришёл, спрашивай начистоту. Я не встречалась с другими мужчинами, пока мы были мужем и женой, пока ты меня не бросил... Хотя... О каком доверии может идти речь, когда дома тебя ждёт секретарша с пятым размером...
   Мина не стала договаривать. Это было бы ниже её достоинства. В горле пересохло, и ужасно хотелось закурить. Уже не отвечая за свои действия, она прикурила сигарету. От первой затяжки немного закружилась голова...
   - Тебе нельзя курить, - сказал Самир, не отводя глаз от рисунка на скатерти стола.
   - Это - мой ребёнок. Мне от тебя ничего не нужно, слышишь? - Мина чеканила каждое слово.
   - Это - и мой ребёнок тоже. Я возьму на себя все расходы. Когда всё разрешится, найми няню, - вставая из-за стола, сухо посоветовал Самир и медленно направился к выходу.
   Уже у самой двери он обернулся и увидел сиротливо стоящую в проходе жену. В ней почти ничего не осталось от прежней Мины - гордой и независимой. Это был большой, ранимый ребёнок с огромными и испуганными, как у бродячей собаки, глазами.
   - Не бросай меня, пожалуйста, - теряя последнюю надежду, жалобно попросила она, - останься со мной... Хотя бы на одну ночь... Соври, будто всё ещё любишь меня...
   - Прости... Не могу...
  

? ? ?

   Конец июля - не самое лучшее время для появления ребёнка на свет. Но эти маленькие чудеса природы не имеют привычки заранее записываться к женщинам на приём и спрашивать, когда им будет удобнее явить себя миру. Стояла страшная жара, и все люди, включая медперсонал роддома, перемещались по белым коридорам, как сонные мухи. Мина с обидой подумала, что им всем абсолютно безразлично, что она сейчас чувствует. В воздухе так и парил аромат летнего отпуска, состоящего из гремучей смеси солёного запаха Каспийского моря, раскаленного песка и сочного арбуза.
   Когда после не совсем приятных манипуляций Мину уводили по длинной лестнице в родильное отделение, последнее, что она запомнила - глаза Амины. Подруга стояла за закрытыми дверьми и растерянно пыталась улыбаться. На прощание она победно подняла вверх большой палец руки, и по её губам Мина прочла: "Всё будет хорошо!"
   Дрожащими от страха ногами Мина прошла в какую-то большую, залитую светом комнату. Повсюду суетливо перемещались люди в белых халатах и масках. Женщина подошла к окну, еле неся на себе огромный и ужасно тяжёлый живот. За окнами больницы кипела городская жизнь: противно сигналили водители маршрутных такси; какой-то шофёр перегнулся всем телом из своего окна и что-то явно нецензурное кричал в сторону флегматично проезжающей мимо "Газели"; пешеходы, замученные изнурительным зноем, смиренно ожидали своей нелёгкой участи на автобусной остановке.
   Когда Мину везли на каталке в операционную, она успела заметить, что в таком положении, когда ты смотришь на всё снизу вверх, окружающий тебя мир видится иначе. Она внимательно глядела по сторонам, чтобы запомнить все самые мельчайшие подробности. Медсёстры аккуратно переложили женщину на операционный стол и стали "колдовать" вокруг неё: привязывали какие-то трубочки, вставляли ей в вены какие-то иголки и подвешивали баночки с лекарствами. Ужас волнения сменился полнейшим спокойствием. Мина всегда ощущала себя в безопасности среди большого количества людей. Наблюдавший её врач внушал безграничное доверие, и это придавало женщине ещё большей уверенности в собственных силах.
   Мина запрокинула голову и увидела стоящего позади неё мужчину, нижняя часть лица которого была прикрыта марлевой маской. По мелким морщинкам вокруг его добрых глаз женщина поняла, что он улыбается. Бережно гладя её по длинным и шелковистым волосам, доктор очень нежно спросил:
   - В каком году вы родились?
   - В тысяча девятьсот шестьдесят пятом...
   - А в каком месяце, - теперь доктор обращался к ней так, словно говорил с психически нездоровым человеком.
   Мина уже не смогла ответить на этот вопрос. Глаза закрылись сами собой, и она провалилась в сладкие грёзы наркоза. Женщина стремительно неслась по очень узкому серому коридору, стены которого были выложены чёрным мрамором. Ей хотелось обратить свой взор на то, что находилось там, за стеной, но голову как будто взяли в тиски. Где-то в самом конце туннеля, где-то очень-очень далеко, был яркий, ослепляющий белый свет. Она летела к нему и слышала, как над головой что-то монотонно ухает. Обычно с таким звуком работает большая насосная качалка, добывающая из недр земли воду. Потом Мина почувствовала какую-то тупую, ноющую боль в области живота, но сопротивляться ей не было сил.
   Спустя некоторое время среди этого гула стала слышаться человеческая речь. Громче, ещё громче, ещё отчётливее. Перед глазами то появлялась, то исчезала тончайшая нить света. Смертельно хотелось пить, казалось, что губы сейчас просто лопнут, и из них забрызжет кровь. Кто-то наклонился над ней, и женщина почувствовала возле своего лица тепло человеческого дыхания. Этот кто-то сказал голосом, каким, наверное, должны говорить самые настоящие инопланетяне:
   - Поздравляю, у вас - дочка...
   "Дочка", - без сил и эмоций старалась повторить Мина, и ей, честно говоря, было уже всё равно... Она опять провалилась в кромешную темноту.
   Мина не знала, сколько прошло времени, был ли день, или уже наступила ночь. Она лежала на высокой кровати, и всё её тело пробивала ужасная дрожь. Женщина попыталась пошевелить руками, но почему-то не смогла этого сделать. Немного придя в себя, она поняла, что находится в реанимационном отделении, которое, по её мнению, походило на морг: повсюду холодная кафельная плитка, высокие кровати, на которых неподвижно лежали какие-то женщины.
   Одна из них, по виду очень молоденькая, вдруг стала бешено метаться из стороны в сторону, в бреду что-то про себя невнятное бормотала. Кажется, она звала маму. Вокруг этой девушки беспокойно хлопотали врачи, пытаясь её как-то успокоить. На Мину это зрелище произвело такое неприятное впечатление, что сразу стало как-то жутко, панически страшно и очень одиноко. Так чувствуют себя маленькие дети, думающие, что мама потеряла их в большом магазине. Когда не знаешь, куда бежать и кого звать на помощь. Мина мысленно пожурила себя за эту слабость. Ведь теперь она несла ответственность не только за себя, но и за свою новорождённую дочку. Больше не будет никакого отчаяния...
   "Странно, я не чувствую своего тела", - отрешённо подумала Мина. В этот момент к ней подошла очень миловидная женщина примерно её возраста. У неё были тёплые, мягкие ладони и сильно уставшие глаза.
   - Как ты, сестричка? - тихо спросила она у Мины и положила свою руку ей на лоб.
   - Очень пить хочется...
   - Потерпи, дорогая, потерпи... Тебе пока этого нельзя... Ты лучше поспи, а я буду рядом... Не волнуйся, я тебя одной не оставлю...
   Во время беременности Мина стала особо плаксивой и сентиментальной, чем завоёвывала от Амины немалое количество насмешек. Трезвым умом женщина понимала, что самое плохое уже позади, впереди - новые, интересные и очень приятные хлопоты. Но, наверное, выражение "болит душа", как нельзя лучше подходило к её нынешнему состоянию.
   Безумно хотелось, чтобы, как в детстве, появилась мама, села рядом, посмотрела на неё своим тёплым взглядом и сказала что-то обязательно хорошее и ободряющее. Мама всегда находила для Мины нужные слова, в правдивости которых просто было нельзя усомниться. Она так всё время и сидела бы возле дочки, пока та не уснула крепким сном. Мине хотелось окрикнуть медсестру и попросить её остаться...
   Решив подумать на отвлечённые темы, женщина покрепче закрыла глаза и постаралась поскорее уснуть.

? ? ?

   Утро началось для Самира с назойливого телефонного звонка. Слабо соображая, в каком временном пространстве и на какой планете он находится, мужчина лениво приподнялся с кровати и решил всё-таки посмотреть, какой нахал так упорно пытается его разбудить в воскресный день. Всю вчерашнюю ночь Самир провёл на дискотеке, попивая коктейли и любуясь, как его Эльмирочка сексуально танцует в туманной атмосфере зала. И ничего, что он выглядел там, как великовозрастный старшеклассник на утреннике в младшей группе детского сада. После очередной порции алкоголя мужчина уже не мог отчётливо воспринимать действительность, и сейчас смутно припоминал, каким образом он добрался до дома...
   Эльмире такие угарные вечера в шумной компании разношерстных и незнакомых людей доставляли огромное наслаждение, а Самир точно знал, что после них, уже дома, его гарантированно ждёт ещё более яркое и впечатляющее эротическое шоу. Без этих сумасшедших и бурных ночных удовольствий мужчина теперь не мог представить своей нынешней жизни.
   После того, как Самир встал на протоптанный путь мужчины, находящегося в "кризисе среднего возраста", его начали сторониться и избегать коллеги и друзья. "Братья по разуму" не могли взять в толк, как он - солидный мужчина в здравом уме и твёрдой памяти - мог оставить семью ради девушки с сомнительной репутацией. Куда проще быть таким же, как и все, плыть по течению, не встречая сопротивлений на своём пути. Конечно же, друзья могли всё принять, если бы Самир, как девяносто девять процентов сильной половины мира сего, просто незаметно погуливал "налево". Все его приятели с превеликим удовольствием составили бы ему в этом деле приятную компанию, приведя с собой одну из своих молоденьких любовниц. Ну, право же, какой порядочный мужчина пойдёт "париться" в сауну с собственной женой? Кто осмелится увидеть свою драгоценную вторую половину в обществе оголённых девиц, тусующихся в ночных клубах? Всем известно, что место жены - на кухне у плиты.
   Так что Самир находился перед сложной дилеммой: либо изменить Эльмирын статус любовницы на официальный и почётный статус жены, либо навсегда лишиться нужного для бизнеса мужского общества.
   Полуоткрытыми глазами он взглянул на экран мобильного телефона, где настойчиво мигало имя Амины.
   - Поздравляю тебя, папаша, с дочкой, - сообщила Амина с присущим ей сарказмом.
   - Как она?
   - Отлично! Красавица! Вся в маму! Девочка крупная - целых четыре килограмма!
   - Это уже, наверное, в папу. - Самир пытался шутить. - Как Мина?
   - Хорошо, что ты поинтересовался. Если бы ты не спросил, я бы приехала и просто придушила тебя собственными руками! Мина в порядке... Пока в реанимации...
   - Что от меня требуется? - буднично поинтересовался Самир.
   - Всё, что ты мог, ты уже сделал... Я просто подумала, что тебе было бы интересно узнать, что ты, видимо, формально стал отцом...
   Амина бросила трубку. Она хотела многое сказать Самиру, но знала, какую бурю отрицательных эмоций это может вызвать у подруги. И если бы в руках Амины была вся божья власть, она бы наслала самые ужасные проклятия на этого мужчину. Она бы заставила его мучиться... Правда, это было уже лишним. Самир и без этого чувствовал себя последним негодяем, и даже собственное отражение в зеркале вызывало отвращение и ненависть... Мужчина упал на кровать и уткнулся лицом в подушку.
   - Кто звонил? - томно приоткрыв глаза, спросила Эльмира.
   - Так... Ты не знаешь...
   - У тебя появились от меня секреты, - игриво сказала девушка и улеглась всем телом на Самире, положив голову ему на плечо.
   - У меня родилась дочка... - мужчина пробурчал в подушку.
   От такой шокирующей информации у Эльмиры тут же выветрился всякий сон, будто на неё вылили ведро, до краёв наполненное ледяной водой. Одним движением она соскочила с кровати и громко, почти истерически спросила:
   - У тебя родилась дочка?! От кого?!
   Самир перевернулся на спину, и его лицо расплылось довольной широкой улыбкой. Ему ужасно льстило то, что молодая любовница пока не потеряла способности его ревновать. Кажется, этот факт обрадовал мужчину гораздо больше, чем сообщение об отцовстве. В конце концов, у него уже есть дочь, и никаких новых впечатлений рождение второй ему не принесло. Самир ласково притянул к себе Эльмиру и голосом повелителя вселенной успокоил:
   - У меня родилась дочка от второй жены... Но ты не волнуйся, на наших отношениях это никак не отразится... Я решил, что в скором времени подам заявление на развод... И ты родишь мне сына...
   Эльмира с силой высвободилась от объятий и быстро прошла в ванную комнату, оставив Самира в негодовании лежать на их широком ложе любви. Она открыла кран, вода вырвалась из него и сильным напором потекла в раковину. Эльмира с презрением смотрела в зеркало и, не разжимая зубов, говорила себе:
   - Какая же ты сволочь... Какая же ты сволочь....
   Она повторяла одни и те же слова, сама не понимая, что хотела доказать той настоящей Эльмире, которая смотрела на неё из зазеркалья. Нет, конечно, использовать мужчин ради достижения своих целей было для девушки делом привычным и даже благородным. Она иногда представляла себя неким Робин Гудом в юбке, который ради благополучия бедных грабил богатых негодяев. Увести мужика от бесплодной жены - нет проблем. Но когда дело касалось детей и их будущего, тут у Эльмиры срабатывал стоп-кран, загорались все возможные запрещающие красные лампочки, ревели самые мощные в мире сигнализации. Она не понаслышке знала, что значит в нашем обществе расти ребёнку, в частности, девочке без отца...
   Перед глазами рисовались яркие и, признаться, страшные картины её возможной жизни. В классе дети будут постоянно хвастаться своими замечательными папами, и ребёнок может почувствовать себя неполноценным. Учителя и родители одноклассников при виде Мины будут ехидно и осуждающе перешёптываться. Повзрослев, девочка встретит и полюбит какого-нибудь парня, родители которого не захотят иметь невестку, у которой мама в разводе с папой...
   "Какая же я сволочь...", - вновь и вновь проносилось в голове у Эльмиры. Она вернулась обратно в комнату и начала очень эмоционально говорить:
   - Сямочка, ты не должен разводиться! Я не хочу этого! Ты сейчас больше нужен им! Ты слышишь меня? Ну, что ты улыбаешься?
   Самир, глядя на свою любимую с ещё большим уважением и восхищением, наивно подумал: "Господи, сколько же в ней благородства и самопожертвования!" Он вновь привлёк Эльмиру к себе, крепко обнял и благодарно поцеловал в её дурманящие своим неповторимым запахом волосы...
  

? ? ?

   Два дня в реанимации пролетели незаметно. Мину перевели в выделенную специально для неё палату "люкс", обстановка в которой немного напоминала домашнюю. К счастью, там она могла спокойно наслаждаться одиночеством. Мина заглянула под одеяло и была приятно удивлена, увидев себя без живота.
   Симпатичная молоденькая медсестра в накрахмаленной зелёной медицинской форме принесла ей два роскошных букета с цветами. Один, состоящий из великолепных белых лилий, был от Жака. Второй - из пурпурно-красных голландский роз - от Самира. Мина поднесла цветы к лицу и вдохнула их прекрасный аромат. Медсестра, как заправский фокусник, достала из своего нагрудного кармана два маленьких кусочка бумаги и, загадочно улыбаясь, протянула их своей подопечной.
   Терпеливо дождавшись, пока любопытная девушка покинет палату, Мина развернула первую записку и узнала корявый почерк Жака: "Дорогая Миночка! От чистого сердца поздравляю тебя с рождением дочки. Ты - молодец! Моё предложение остаётся в силе. С любовью. Жак". Второе послание было написано на маленькой жёлтой бумажке, такой, какие обычно в офисах прикрепляют к мониторам компьютеров. Оно было более сухим и лаконичным: "Спасибо. Целую. Самир". Мина ещё несколько раз пробежалась глазами по этим трём "многозначительным" словам, словно в них была передана самая важная и долгожданная для неё информация.
   В дверях вновь появилось улыбающееся лицо медсестры.
   - От мужа? - полюбопытствовала она.
   - Да... - машинально ответила Мина, стараясь быть любезной.
   - Наверное, вы долго ждали этого ребёнка? - Девушка явно рассчитывала на откровенный разговор.
   Мина отвернула голову к стене, и слеза выкатилась из уголка её глаза.
   - Успокойтесь, пожалуйста, - сочувственно попросила медсестра.- Я не хотела вас расстраивать...
   - Вы не виноваты, - не поворачивая головы, сквозь слёзы ответила Мина. - Муж ушёл от меня, не зная, что я жду ребёнка...
   - Боже! Подумаешь, какая трагедия! - воодушевлённо воскликнула медсестра. - Мужья приходят и уходят, а с нами остаются наши дети!
   Вытирая украдкой слёзы, Мина с изумлением посмотрела на молодую, но достаточно смышлёную для своего возраста девушку. Ей было, может, чуть больше двадцати лет.
   - Когда вы успели это заметить? - Мина хотела рассмеяться, но каждое, даже самое минимальное, движение сильной болью отдавалось во всём теле.
   - Не знаю. - Медсестра пожала плечами. - Вы ведь ещё не видели своей девочки?
   - Нет... - Мина сразу радостно оживилась. - Вы мне её покажите?
   Жак зашёл в палату в тот самый момент, когда Мине принесли ребёнка. В руках у довольно улыбающейся медсестры был плотно закутанный в яркую цветастую пелёнку кусочек чего-то живого и мирно спящего. Повыше приподняв маленькую "колбаску", девушка гордо сообщила:
   - Посмотри, мама, какие мы красивые! У нас и волосики есть. Да, что там волосики - целая причёска!
   Жак стоял, прислонившись к стене, и с интересом наблюдал за выражением лица любимой женщины. Мина, не отрываясь, смотрела на свою дочку и не верила глазам.
   - Господи! Какая большая! Неужели она помещалась у меня в животе?
   - Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, - серьёзно подметила медсестра и, кивнув в сторону Жака, сказала. - Сразу видно, муж за вами хорошо смотрит.
   - Это - не муж, а просто хороший друг. - Мина бросила укорительный взгляд на беспардонную девушку в зелёной форме.
   Медсестра, тут же прочувствовав ситуацию, положила ребёнка на кровать рядом с Миной и незамедлительно покинула палату.
   Молодая мама с умилением и восторгом продолжала глядеть на сладко спящую дочку, у которой были очень пухлые щёчки и недовольно надутые губки. Точно такого же младенца Мина видела на детских фотографиях мужа. Несомненно, девочка была очень похожа на Самира.
   Ощупав через ткань пелёнки маленькое тельце ребёнка, женщина с облегчением вздохнула - всё было на месте: две ручки, две ножки...
   Жак подошёл поближе и задумчиво сказал:
   - Она обязательно будет звездой...
   - С чего ты так решил? - Мину развеселили слова мужчины и тот серьёзный вид, с которым он их произнёс.
   - Видишь, она вся в ярких звёздочках. - Жак указал пальцем на рисунок, изображённый на детском "одеянии".
   Конечно, Жак, как всякий нормальный человек, очень любил детей, особенно таких маленьких и беззащитных. Но всё же он не мог заменить этой девочке отца и сыграть роль переполненного радостными эмоциями человека. Мужчина даже побоялся взять младенца на руки, чтобы ненароком не причинить никакого вреда.
   После перенесённых тяжёлых и изнуряющих испытаний, связанных с рождением ребёнка, все мамы имеют особенность много и очень возбуждённо говорить. Женщин переполняют разные эмоции, о которых просто необходимо кому-нибудь рассказать. Их так много и они такие невероятные, новые и неожиданные, что, кажется, если с ними не поделиться, то от восторга может разорваться сердце. Не веря в собственный героизм и колоссальное терпение, молодые мамы хотят всем объяснить, как же им было тяжело и больно, но как они всё стоически перенесли.
   Мина взахлёб говорила Жаку о своих впечатлениях, о наркозе и самой операции. Сколько раз она смотрела по телевизору документальные фильмы, в которых люди описывали, как они во время клинической смерти летели по какому-то длинному коридору навстречу яркому, всепоглощающему белому свету. Она никогда бы и не подумала, что такое может произойти с ней самой.
   Жак снисходительно слушал весь красноречивый рассказ Мины, однако, его мысли летали где-то совсем в другом месте. Женщина знала, что может означать такое отрешённое выражение лица. Обычно это случается, когда собеседнику не интересно всё то, о чём ты так много говоришь. Подобные блуждающие глаза Мина видела у мамы, когда та проверяла её устные домашние задания, у Амины - во время пересказа какой-нибудь занимательной статьи из научного журнала и, наконец, у мужа - в момент обсуждения любого вопроса, конкретно не относящегося к его персоне.
   Мина ещё раз смогла убедиться в том, что человек рождается на этот свет и уходит из него абсолютно одиноким.
   - Я вижу, что ты очень счастлива, - любезно подметил Жак и нежно поцеловал женщине руку.
   - Да, пожалуй, это - самое настоящее счастье, о котором я столько лет мечтала...

? ? ?

   Эльмира сидела на корточках возле принимающего ванну Самира и мягкими круговыми движениями массировала ему спину. За полтора года совместного проживания девушка сумела изучить все повадки и слабые места своего мужчины. Она так привязалась к нему, что иногда принимала свои чувства к этому мужчине за любовь. Впрочем, это не совсем увязывалось с представлениями Эльмиры о настоящей любви. Точнее говоря, больше имела место безграничная благодарность за прекрасное отношение. Человек быстро привыкает ко всему хорошему...
   Самир выкроил неделю в сентябре для небольшой передышки в работе. Бархатный сезон был в разгаре, и он решил, что нужно немного встряхнуться от навалившихся за весь этот год проблем и переживаний. Каждый день своего короткого отпуска мужчина добросовестно посвящал любимой девушке: водил по дорогим ресторанам, покупал билеты в кино на все новые фильмы, отвозил к морю и просто гулял с ней по ночному городу, что само по себе было для него своеобразным подвигом.
   - Вчера я столкнулась в салоне красоты с Нарминой. - Эльмира делилась с Самиром последними новостями.
   - Боже, не напоминай мне о ней! - Самир не любил секретаршу Жака также сильно, как и её шефа.
   - Представляешь, что она мне рассказала? - Эльмира удивлённо раскрыла глаза. - Жак купил ей машину.
   - Ерунда. - Самир не воспринял эту информацию всерьёз, потому как был уверен, что у Жака есть определённые отношения с его бывшей женой. - С какой стати ему покупать машину своей секретарше?
   - Не знаю, - равнодушно ответила Эльмира и многозначительно добавила, - так сказала она. Наверное, очень приятно, когда тебе делают подарки совершенно бескорыстно.
   - Бескорыстных людей не существует. Если мужчина делает что-то ради женщины, значит, она ему небезразлична. Или у него к ней есть свой особый интерес.
   - А какой интерес у тебя ко мне? - Эльмира скорчила забавную рожицу.
   - А тебя я люблю. На днях закончится мой бракоразводный процесс, и мы сможем, наконец, пожениться!
   Влюблённые стали весело дурачиться, брызгая водой, смеялись и намазывали друг другу на носы воздушную мыльную пену. Казалось, ничто уже не сможет омрачить их безграничного счастья.
   Однако, самые непредсказуемые события в нашей жизни происходят внезапно, когда мы не бываем готовы их достойно принять. Телефонный звонок, изменивший ход красивой любовной истории, прозвенел тогда, когда Самир по каким-то личным делам вышел из дома. Эльмира уже стала забывать, что в "шкафу" её жизни всё ещё остался один позабытый "скелет".
   - Эльмира? - Без приветствий и представлений спросил хриплый мужской голос.
   - Да... - Девушка усердно пыталась понять, с кем говорит.
   - Мурад в больнице... в отделении токсикологии...
   - Что с ним? - Эльмира услышала в телефоне оглушающий гудок, и её бросило в холодный пот.
   Она уже не первый раз мчалась по известному адресу. Обычно это длилось несколько дней, за время которых Эльмира ни на шаг не отходила от постели больного. Лечение давало временный результат и требовало больших материальных затрат. И каждый раз, оставляя любимую девушку "на мели", Мурад давал клятвенные обещания навсегда покончить с наркотиками.
   Эльмира первый раз в жизни видела его в таком изнеможённом состоянии. Мурад лежал на больничной койке с запрокинутой головой, и создавалось такое впечатление, будто он просто прилёг отдохнуть и ненароком уснул. У него было очень бледное с синими губами лицо. Наклонившись над Мурадом, Эльмира почувствовала поверхностное и немного хриплое дыхание. Взяла его руку - пульс прощупывался слабо.
   К обеспокоенной девушке подошёл врач, который всем своим видом не особо отличался от пациентов данного отделения больницы.
   - Вы - родственница? - едва шевеля губами, устало спросил он.
   - Нет... Я - просто близкая знакомая, - ответила Эльмира, сама не понимая, к чему сейчас нужна такая её откровенность.
   - Передозировка, - скупо констатировал врач.
   - Простите, что? - переспросила девушка, словно первый раз за свои годы слышала этот медицинский термин.
   - Нарушение дыхательной и сердечной деятельности, вызванное введением в организм количества наркотика, превышающего индивидуальную максимальную переносимую дозу. - Врач говорил короткими и сухими фразами. - Мы сделали всё возможное, остаётся ждать и молиться.
   Эльмира пристально смотрела вслед уходящему врачу и почему-то отчаянно злилась на него. Этот безразличный человек когда-то давал клятву Гиппократа, а сейчас говорил с ней так, словно речь шла о поломанном старом телевизоре, у которого давно "села" трубка, и его легче выбросить, чем починить.
   Выйдя из палаты, она увидела надвигающуюся на неё девичью фигуру. При ближайшем рассмотрении это оказалась совсем юная особа с очень мелкой, к изумлению, даже детской комплекцией. Она заворожено смотрела на Эльмиру заплаканными глазами, полными ужаса и отчаяния.
   - Вы, наверное, Эльмира?
   - Да... А вы кто? - Эльмира не знала, что и думать.
   - Мурад мне так много о вас рассказывал. Я - его невеста. Меня зовут Наиля... Мы должны были через месяц пожениться... - На последних словах девочка опять расплакалась.
   Эльмира замерла на месте, и её сердце разрывалось от непонятного чувства жалости - к себе, к этому наивному ребёнку, к Мураду. В голове не укладывались слова, вырвавшиеся из уст несчастной "самозванки". В такой критический момент Эльмира думала не о том, что, возможно, потеряет призрачную любовь всей своей жизни, а о циничном предательстве Мурада.
   Боль и страх загоняли её из одного угла больничного пространства в другой. Девушка первый раз в жизни пожалела о том, что не носит с собой сигарет. Хотя, наверное, закурить в таком отделении с её стороны было бы верхом человеческого цинизма.
   Наиля своими маленькими ножками семенила за мечущейся по коридору Эльмирой.
   - Мы здесь уже два дня... Ему было очень плохо... Я так испугалась... - Она продолжала отчитываться, хотя никто не задавал ей никаких вопросов.
   - Как вы познакомились? - Эльмиру не волновали подробности того, что привело эту девочку в стены столь ужасного медицинского учреждения.
   - Мурад дружит с моим братом, - испуганно сказала Наиля.
   - С таким же наркоманом? - Эльмира ненавидела всех друзей Мурада.
   - Нет, что вы... Брат всячески старался помочь ему избавиться от этой болезни...
   - От болезни?! - Эльмира была в бешенстве. - От распущенности и безответственности! От тупости и невоспитанности!
   Наиля посмотрела на неё такими обиженными глазами, что Эльмире почему-то стало очень стыдно за свои слова. Но попросить прощения не позволила задетая женская гордость.
   Внезапно из палаты выскочила медсестра и пулей побежала в то самое направление, в котором несколько минут назад растворился образ врача. "Светило" в мятом белом халате неторопливо прошёл к больному и закрыл за собой дверь.
   У Эльмиры подкашивались ноги, но ей приходилось быть сильной и поддерживать полностью отдавшуюся своему горю маленькую девочку.
   - Мне очень жаль, но мы его потеряли, - хладнокровно сообщил врач, выйдя к ожидавшим "приговора" девушкам.
   Сколько раз Эльмира слышала эту фразу в глупых медицинских анекдотах... И всегда она срабатывала, вызывая весёлый смех. Сейчас же эти слова прозвучали иначе и означали одно - конец...
   Наиля рыдала громко и искренне, склонившись над ещё не остывшим телом любимого. Не помня себя, Эльмира подошла к ней и попыталась поднять на ноги. Девочка уходила у неё из рук, как скользкий кусок мыла. Чтобы как-то привести Наилю в чувство, Эльмира слегка встряхнула её за плечи и тут же неосознанно испытала раскаяние.
   - Вот... Держи, не потеряй, - настойчиво сказала она и сунула в маленькую девичью руку плотную пачку денег, - этого должно хватить на всё... И никогда, слышишь, никогда больше не звоните мне!
   Обычно, когда мужчина оставляет женщину, она предпочитает думать, что её возлюбленный улетел на другую планету, ушёл на войну или просто банально умер. Эльмире было легче иначе посмотреть на эту ситуацию: Мурад не умер, а просто разлюбил её, переехал в деревню, где счастливо живёт с женой и детьми. Она знала, что нужно плакать, что так будет правильно и даже полезно, но не могла. Душу и сердце опять заполнила пустота...
   Лишь одно обстоятельство могло немного успокоить Эльмиру - смерть Мурада избавит её от угрызений совести и постоянного страха. Но всё же верить в неё ей не хотелось...
   Когда Эльмира вернулась домой, Самир неподвижно сидел в кресле перед выключенным телевизором. По его отсутствующему взгляду девушка сразу поняла - что-то произошло. Она знала, что её мужчина - человек настроения, не умеющий скрывать своих эмоций. Эльмира предчувствовала, что сейчас будет задавать много наводящих вопросов, пока Самир, наконец, не откроет всего, что у него накопилась в душе.
   - Почему ты молчишь? - Стандартный первый вопрос.
   - Отдыхаю... - уклончиво ответил он.
   - Что случилось, пока меня не было? - Эльмира продолжала сеанс "психотерапии", одновременно переодеваясь в домашние вещи.
   - А что могло случиться? - Самир производил впечатление мертвецки уставшего от жизни человека.
   - Не знаю... Вот хочу это услышать от тебя... - В голосе девушки проскальзывали нотки раздражения.
   - Где ты была? - По этому вопросу Эльмира поняла, что причиной плохого настроения мужа послужил её несанкционированный уход из дома.
   - Я же предупредила тебя по телефону, что мне срочно нужно было увидеться с мамой... - Ей совершенно не хотелось сейчас оправдываться.
   - Я говорил с твоей мамой час назад, и она сказала, что ты не звонишь ей уже два дня...
   - Ну, вот... - Девушка от волнения не могла быстро придумать отговорку. - Я решила к ней заехать... Лучше же так, чем по телефону...
   Эльмира наивно подумала, что если она просто исчезнет из поля зрения Самира, то ей удастся избежать надвигающегося скандала. Взяв из шкафа большое банное полотенце, девушка быстро прошла в ванную комнату, плотно закрыла за собой дверь и включила душ. Ей казалось, что шум падающей воды сможет заглушить все её печальные воспоминания, связанные с сегодняшним днём. Вот сейчас она подставит изнывающее от боли и усталости тело под горячую воду и смоет своё прошлое. Если бы можно было всё забыть и начать жить с чистого листа...
   - Я всё знаю! - В дверях ванной комнаты появилась массивная фигура Самира. - Твоя мама мне всё рассказала...
   - Что рассказала? - Эльмира смотрела на мужчину снизу вверх, как смотрит в цирке маленькая собачка на рассердившегося дрессировщика.
   - О твоей связи с этим наркоманом! Она просила уберечь тебя от него!
   Эльмира с воем упала на пол, подобрала под себя колени, с силой закрыла руками уши и крепко зажмурила глаза. Она хотела стать улиткой, чтобы спрятаться от всего этого кошмара, что бы все, наконец, оставили её в покое. Она сидела на холодной кафельном полу, монотонно раскачиваясь всем туловищем из стороны в сторону. Сквозь пальцы рук сочились горячие слёзы. Ей больше не нужно было сдерживать себя, и девушка наслаждалась своей неприкрытой тоской.
   Она не слышала, что так неистово кричал Самир, не видела его обезумевшего лица и глаз жестоко обманутого человека. В память врезались только обрывки его фраз: "как ты могла", "я доверял", "я любил", "я всё потерял", "ради тебя"...
   Всё происходило, как в самом страшном сне, и оборвалось в одно мгновение. Эльмире было трудно дышать, перед глазами стояла пелена, и, как от поцелуя горячего пламени, пылала щека.
   Больше Самир в её жизни не появился...
  

? ? ?

   - Нашей маленькой Томе уже девять месяцев... Как летит время... - сокрушалась Амина.
   - Да... Чужые дети растут быстро, - устало ответила Мина и с завистью посмотрела на женщину, катающую на качелях своего пятилетнего сына.
   С появлением в доме постоянно кричащего и требующего к себе повышенного внимания человечка жизнь женщины круто изменилась. Свободная ранее в своих действиях Мина была теперь вынуждена двадцать четыре часа в сутки безвылазно находиться дома: готовить смеси, менять памперсы, стирать и гладить нескончаемые пелёнки. Самым страшным было то, что никакие, даже самые умные книжки, не давали ответ на вопрос - почему её дочка постоянно плачет. Мина не помнила, когда последний раз могла спокойно выспаться, не глядя на часы и не боясь проспать очередное кормление. Её психологическое состояние усугублялось и тем, что женщина была одна, особенно ночами, когда она остро нуждалась в чьей-то помощи.
   - Тебе было бы легче, если в то время, как ты часами укачивала малютку, за стенкой спокойно похрапывал твой ненаглядный супруг? - Амина пыталась по-своему взбодрить подругу. - Ты не понимаешь, что добровольцы давно перевелись, и тебе бы пришлось постоянно просить и унижаться: "Подержи, пожалуйста, ребёнка, пока я сбегаю в туалет". А в ответ - недовольное лицо, которому хочется спать, потому что утром нужно идти в бассейн. А потом всякие там умные тётки будут внушать нам с экрана телевизора, что мы не в должном виде встречаем своих мужей с работы... Халаты им наши, видите ли, не нравятся, и бигуди не возбуждают...
   Лицо Мины растянулось в бессильной улыбке, и она теряющим надежду голосом спросила:
   - Это когда-нибудь закончится?
   - Ни-ког-да, - твёрдо ответила подруга. - Сначала ты будешь мечтать, чтобы дочка заговорила и объяснила, что же ей от тебя нужно. Потом ты захочешь, чтобы она замолчала хотя бы на секунду. Ты будешь с нетерпением ждать момента, когда же Тома начнёт ходить самостоятельно. А потом будешь с ностальгией вспоминать те времена, когда она мирно сидела у себя в манеже. Тебя будет тошнить от всяких смесей, бутылочек, сосок, которые нужно постоянно кипятить, остужать, подогревать. Ну а потом ты будешь ломать голову над тем, чтобы такого приготовить, только бы твоё любимое чадо без крика и соплей поело с удовольствием. Когда надоест перетирать кашки и супчики, ты будешь ожидать скорого появления зубов. А с приходом в твою жизнь этих самых зубов начнутся новые проблемы: температура, слюни, понос, простите...
   - Да... Картина удручающая своей неотвратимостью... - Мина глубоко вздохнула и продолжила катать коляску со сладко спящей в ней дочкой.
   - Мой сын, - продолжала Амина, - до двух лет вообще не спал ночами! Я не могла взять в толк, что же его беспокоит, таскала по самым лучшим в городе специалистам. Все педиатры в один голос отвечали - ребёнок совершенно здоров и развит. Зато сейчас чего мне стоит разбудить его утром в школу. Спит так, что и танком не поднимешь!
   - Я так больше не могу. - Мина обречённо закатила глаза. - Я устала... Я постоянно хочу спать... Мне просто необходимо заняться собой... К тому же Жак начал обижаться и предъявлять претензии...
   - Любой мужик обидится... Он, наверное, уже разорился на букетах цветов и телефонных переговорах... Сколько раз я тебе предлагала свою помощь, раз ты так категорически против няни. И Эльчин с удовольствием будет нянчиться с нашей красавицей... Тем более что своих "кровопийц" у него в ближайшее время не предвидится. - Амина сказала это без малой доли сожаления.
   - Как вообще его дела? - Мина симпатизировала последнему кавалеру своей подруги.
   - Нормально... Вот жду, когда у него от навалившегося счастья "снесёт крышу".
   - Не снесёт. - Мина почему-то была уверена в уме и порядочности Эльчина.
   - Деньги портят всех мужиков. Хорошие мужики, как НЛО: никто не отрицает их существования, но толком так их и не видел. Это женщины будут за каждую новую пару колготок всю жизнь "спасибо" говорить. А мужик быстро забывает, в каком болоте ещё недавно обитал.
   - Дела фирмы продвигаются? Не жалеешь, что вложила все свои средства?
   - Нет, слава Богу, мозги у Эльчина работают хорошо. Он какую-то новую компьютерную программу разработал для банков... Пока всё хорошо.
   - Пока? - Мине не нравился пессимизм подруги.
   - Ну, да... Пока мне всё ещё говорят, что я привлекательна. Пока мне не требуется срочно похудеть, не нужно "заткнуться и заняться своими делами", "оставить его в покое" и давать "поступать так, как он считает нужным". Тебе знакомы все эти "ласковые" фразы, правда?
   - Правда... - Мина с сожалением согласилась.
   - Ну вот... Пока Эльчин всё ещё человек, а не недоразвитый червячок, бросай к нам свою дочурку и марш в салон красоты приводить себя в порядок! А там можно и сюрприз для нашего француза организовать. - Амина хитро подмигнула подруге.
  

? ? ?

   - Так... Чистые фартучки я положила вот сюда... Если Тома будет капризничать, дайте ей вот эту игрушку. Она её очень любит... - Мина всё никак не могла проститься с дочкой, словно уходила от неё навсегда.
   - Ты сегодня исчезнешь, или мне так и придётся созерцать твою гипер-материнскую любовь? - Амина стояла, скрестив руки на груди, и нетерпеливо постукивала ногой об пол.
   - Ладно... - Мина вдохнула воздуха поглубже и направилась к выходу. - Если вдруг что - сразу же мне звони, хорошо?
   - Если вдруг соберешься замуж, не забудь меня пригласить на свадьбу, - ответила Амина и попыталась насильно закрыть за подругой входную дверь.
   - И ещё...
   Мина только хотела открыть рот, чтобы напомнить Амине, через сколько часов нужно накормить ребёнка, как та её тут же прервала.
   - И ещё... Оттянись там по полной программе.
   "Боже, какое наслаждение!" - подумала Мина и с блаженством погрузилась в тёплую ванну.
   Когда женщина "выходит из строя", когда её самым часто надеваемым нарядом становятся финки с торчащими коленками и растянутая от частых стирок майка, когда поход за хлебом в магазин под домом превращается в целую неразрешимую проблему, очень тяжело в одно мгновение привести себя в форму.
   Утверждение, что женщина при отсутствии в её жизни мужчины перестаёт ежедневно брить ноги, работает на сто процентов. Седые волосы не так сильно бросаются в глаза, а чистить брови не имеет никакого смысла, потому как твоего младенца совершенно не интересует их форма и изгиб. Как после долгого отсутствия практики игры на фортепьяно: где-то в подкорке головного мозга сохранились все профессиональные навыки пианиста, но пальцы просто не желают бегать по чёрно-белым клавишам.
   Если ещё год назад Мина могла с закрытыми глазами левой рукой безукоризненно намазать помаду и при этом вести автомобиль, внимательно следя за дорогой, то сейчас она уже несколько раз наносила на ресницы тушь, а потом, не получая желаемого результата, смывала её.
   Главная проблема была впереди - выбор одежды. Мина чуть меньше года не ходила по модным магазинам и слабо представляла, что носят женщины в этом сезоне. Однако, подумав, что джинсы актуальны во все времена, выбрала свои самые любимые - тёмно-серого цвета с заниженной талией. Они прекрасно смотрелись со строгой белой сорочкой и укороченным чёрным клубным пиджаком.
   В итоге, собрав длинные волосы в высокий конский хвост и получив удовлетворительное отражение в зеркале, Мина накинула на плечи дублёнку и, весело сбегая по лестнице вниз, направилась в гараж к своей любимой машине.
   У женщины были особые отношения с этим автомобилем. Она никогда не относилась к нему, как к неодушевлённому предмету, постоянно разговаривала и ухаживала, как за близким и дорогим сердцу человеком.
   "Привет, подружка, - ласково обратилась к ней Мина, заводя мотор, - как я по тебе соскучилась!" Женщина ещё со школы мечтала, что у неё обязательно будет машина. К сожалению, собственным транспортом обзавелась, будучи достаточно взрослой, поэтому машина была особо любима ею так же, как любят родители своих поздних детей.
   Ей нравился сам процесс езды: доставляло огромное удовольствие выезжать из самых плотных дорожных пробок, подниматься на самые крутые склоны, чувствовать мощь мотора.
   Мина любила ездить летом по трассам с высокой скоростью так, чтобы из всех открытых окон в салон автомобиля врывался тёплый бакинский ветер. Особой её страстью была езда по ночному городу, когда на дорогах не было большого количества машин, и можно было наслаждаться горящими разноцветными огоньками фар и прожекторов.
   Ничто так не успокаивало нервы, как прогулка на машине в проливной дождь под монотонное шуршание дворников на лобовом стекле.
   Каждая царапина и ссадина на обожаемом Миной автомобиле отдавалась физической болью в самом её теле.
   Нет, её серебристое "Пежо" не было просто металлическим предметом, нагло демонстрирующий окружающим высокий уровень благосостояния. Это был эквивалент честного, многолетнего труда, который и она и её бывший муж по праву заслужили.
   Женщина на дорогом авто иногда вызывала у некоторых людей приступы зависти, а иногда, считая её "жирным" клиентом, они старались услужить ей, правда, взамен беря за свои услуги двойную цену.
   Самир всегда учил жену, что если за какую-то работу просят один манат, то ты дай два. Тогда в следующий раз тебя обслужат без очереди, и ты автоматически займёшь почётное место постоянного клиента, которому всегда и везде будут очень рады.
   Вот и сейчас, приехав в салон красоты, Мину радушно встретила её парикмахер, наговорила кучу приятных слов, быстро, и главное, качественно закончила свою работу.
   Мина ехала устраивать Жаку необычайный сюрприз. Женщина осталась очень довольной тем, как выглядит. Настроение было приподнятое и немного возбуждённое. Пожалуй, сегодня она скажет французу, что согласна переехать к нему жить. "В конце концов, - думала Мина, - многие семьи строятся не на сумасшедшей любви, а на уважении друг к другу и общих интересах". Столько времени Жак был терпелив и снисходителен к её проблемам. Он поддерживал Мину во всём, был настоящим другом и заслуживал благодарности и доверия.
   Чрезвычайно взволнованная своим рискованным поступком женщина торопливо поднималась по лестнице, ведущей в дом к человеку, успевшему стать в её непростой жизни надёжным другом. Предвкушая предстоящую встречу с приятным мужчиной, Мина похолодевшими пальцами нажала на кнопку звонка. Она прождала минут пять, пока не услышала за дверью странную возню.
   Жак стыдливо стоял на пороге своего дома в наброшенном на голое тело халате, и вид у него был такой, будто его поймали на месте преступления. Немолодое лицо исказила уродливая улыбка. Мине показалось, что эта "пауза по Станиславскому" длилась уже целую вечность.
   - Мина? - удивлённо протянул Жак. - Как вы здесь оказались?
   - Хотела сделать сюрприз. Ты не рад меня видеть? Или мы опять на "вы"? - Она совершенно не понимала, что происходит.
   - Конечно же, рад... - Жак топтался на месте и выглядел очень странно.
   - Может, ты меня впустишь в дом, или прикажешь мне так здесь и мёрзнуть? - игриво спросила Мина.
   Женщина была уверена в том, что причиной столь необычного поведения французского друга стала её вновь пробудившаяся от глубокого сна красота. "Наверное, он столько времени ждал, - промелькнуло у Мины в голове, - что сейчас просто шокирован и не может поверить своим глазам".
   Жак, как актёр немого кино, как-то очень наигранно положил ладонь себе на лоб и трагичным голосом воскликнул:
   - Почему ты мне заранее не позвонила?!
   Не догадываясь, в чём заключается её ужасная вина, Мина, закрыв глаза, встряхнула головой, как будто хотела убедиться, что всё происходит в реальности, а не в дурацком сне. Но перед ней с глупым выражением лица так и продолжал стоять, как пойманный на мелком воровстве мальчишка, высокий, красивый мужчина в махровом халате. Ошарашенная женщина уже было хотела повернуться и уйти, как сначала услышала исходящий из глубины квартиры женский голос, а потом уже увидела саму девушку, которая прикрывала белой простынею своё обнажённое тело.
   "Боже... - мучительно напрягая память, припоминала Мина, - где-то я её уже видела".
   - Добрый день, Мина-ханум, - понимая своё преимущество, кокетливо приветствовала девушка в простыне. - Не узнаёте? Мы встречались с вами на новогоднем празднике в офисе вашего бывшего мужа...
   Жак умоляюще посмотрел Мине в глаза, потом резко повернул голову и бросил звериный взгляд на Нармину. Наверное, в те пять минут ожидания француз настоятельно упрашивал свою секретаршу не выходить из комнаты, тем более в обнажённом виде, тем более что на дворе стоял не самый тёплый в году месяц.
   - О, простите, мне, действительно, нужно было предупредить о своём визите. - Мина равнодушно посмотрела на победоносно стоящую девушку и, переведя взгляд на Жака, разочарованно спросила. - К чему было всё это?
   Ещё ни разу в жизни женщина не чувствовала себя так неловко, так смешно и жалко. Будто она попала на пляж нудистов, а сама при этом была одета в тёплое меховое пальто, шапку и варежки. Собираясь на весёлую и романтическую встречу, Мина почему-то оказались на похоронах своих очередных отношений с мужчиной.
   Странно, но особой боли и обиды женщина не почувствовала. Это было больше похоже на крайнее изумление. Она наивно предполагала, что в жизни уже ничего не сможет поразить её воображение. А, может, однажды пробитое сердце, просто привыкает к потерям и не кровоточит так сильно?
   Мина торопилась к дочке. Каждой клеточкой своего организма она ощущала острую необходимость увидеть и прикоснуться к единственному существу на свете, которому всё ещё была нужна. Женщина мысленно ругала себя: "Я - плохая мать. Вместо того чтобы быть рядом с ребёнком, я, как последняя дура, бросила всё и понеслась чёрт знает куда! На что я рассчитывала?!"
   Мина внимательно следила за мигающим жёлтым цветом светофором, и перед глазами вновь нарисовались Жак, его холодный подъезд, девушка с нахальным лицом... Женщина невольно стала участницей разыгранного непрофессиональными актёрами низкопробного водевиля. Вспомнив ещё раз, с каким идиотским видом стоял перед ней Жак, Мину разобрал заразительный смех. Она смотрела на себя в зеркало и никак не могла успокоиться. На ресницах потекла тушь...
   Подъезжая к дому подруги, Мина получила сообщение на мобильный телефон. Жак написал коротко, наверное, надеясь, что этого послания будет достаточно для того, чтобы забыть всё и продолжать жить долго и счастливо: "Это - всего лишь мужская физиология. Люблю. Целую". От этих слов Мину брезгливо передёрнуло, и она быстро нажала кнопку "удалить". Телефон настойчиво переспросил, будто понимал, что речь идёт о дальнейшей судьбе двух людей: "Удалить сообщение?". Женщине потребовалась буквально секунда, чтобы твёрдо решить для себя: "Да, я уверена! Удалить!"
   Маленькая девочка со смешными русыми кудряшками и огромными, на половину лица, голубыми глазками спокойно сидела у Эльчина на руках. Мужчина неохотно передал ребёнка Мине. Мать крепко прижала к себе дочку и стала радостно кружиться по комнате.
   - Что-то вы быстро, Мина-ханум. - Эльчин был явно расстроен столь ранним её возвращением. - Мы с Томочкой только-только подружились...
   - Да-да, - весело присоединилась к разговору Амина. - Я назвала твою дочку "садистом-эпилятором". Ещё чуть-чуть и Эльчин остался бы без последних волос на голове.
   - Это мы любим, - рассмеялась в ответ Мина. - Чем ты занимаешься?
   - Я? - Амина гладила Эльчину брюки. - Как видишь... Знаешь, когда Тома вырастит, я обязательно научу её говорить "не умею". Не умею готовить, не умею печь, шить... Тогда простая отварная картошка с селёдкой будут казаться её мужу райским наслаждением. И, отведав это изысканное кулинарное блюдо, он будет ужасно благодарен жене за проведённое на кухне время и потраченный неимоверный труд.
   Эльчин стоял в сторонке и с загадочной улыбкой Джоконды снисходительно выслушивал нотации любимой женщины.
   - А когда ты всё умеешь, - продолжала Амина, - и дом в порядке содержишь, и блюда всевозможные готовишь, и успеваешь всё вовремя постирать, и в магазин сбегать, и в школу туда - обратно, и на пятый этаж сто раз в день вверх-вниз - этого никто не замечает. Ты к вечеру валишься с ног от усталости, а твой муж безразлично так смотрит и, недоумевая, спрашивает: "От чего это ты, дорогая, устала? Ты же целый день дома сидишь!"
   Мина, с восторгом и восхищением смотря на своё сокровище, самым ласковым на свете голосом сказала:
   - А мы Томочку замуж отдавать не собираемся, правда? - Девочка, не понимая о чём говорят эти смешные взрослые, широко и добродушно улыбнулась.
   - Не знаю, что тебе на это ответит Тома, когда вырастит, а вот то, что твоё замужество явно не состоится - дело понятное? - Амина неодобрительно посмотрела на подругу, и её слова прозвучали, больше как утверждение, нежели как вопрос.
   - Ты, как всегда, права, моя дорогая! В связи с этим приглашаю всех в ресторан отметить мою полную свободу и независимость! Зря, что ли, я столько времени убила, приводя себя в человеческий вид? Что скажешь, Томочка?
   В ответ, весело гукая что-то на своём никому непонятном языке, маленькая Тома смешно захлопала беленькими и пухленькими ладошками...

? ? ?

   Нынешняя зима выдалась на редкость холодной и унылой. В воздухе слышался морозный запах, а за окнами завывал капризный ветер, будто обижаясь на негостеприимных хозяев за то, что его не впускают в квартиру погреться.
   Прошёл год, и люди вновь готовились встречать самый весёлый в мире праздник. Достроенная "многоэтажка" радостно сверкала ожившими окнами, в которых, разливаясь теплом, то тут, то там загорался свет.
   Соседская пара в доме напротив мирно суетилась на кухне, что-то нарезая, жаря и заразительно смеясь.
   Всё вокруг было пропитано предвкушением волшебной ночи. И даже телевизор, скучный и неинтересный в обычные дни, бодро и весело мигал голубым экраном.
   Дожив до сорока с хвостиком лет, Мина вдруг открыла для себя простую человеческую истину. Оказывается, для того, чтобы почувствовать себя счастливой, ей было достаточно знать, что у её друзей всё в жизни хорошо, и что она кому-то нужна.
   Непередаваемое состояние праздника и покоя в душе не дают никакие, даже самые многолюдные и шумные вечеринки в дорогих ресторанах, ни супермодные вечерние платья, ни ультра эффектные туфли на шпильках.
   Уложив дочку спать, Мина надела любимый велюровый спортивный костюм цвета морской волны и удобнее устроилась в своём тёплом и мягком кресле. Надев наушники, чтобы не разбудить громкими звуками ребёнка, она приготовилась смотреть ставший традицией новогодний концерт Максима Галкина. Столичный салат и приготовленная в духовке осетрина показались ей чрезвычайно аппетитными и на редкость вкусными.
   И ничего, что никто в эту ночь не поднимет вместе с ней бокал с игристым шампанским и не поцелует, поздравляя с наступившим новым годом. Ничего, что никто не похвалит её за прекрасно приготовленную еду, и что шутки юмориста стары и избиты, а песни музыкантов целый год крутились по всем радиостанциям страны.
   Мина не была одинока. Рядом, в своей красивой кроватке, иногда улыбаясь, забавно раскинув в стороны ручки и ножки, спала маленькая девочка - её чудо, радость, счастье и смысл всей жизни...

? ? ?

   За холодной бесцветной зимой наступает ароматная и влюблённая весна. За изнуряющим и ленивым летом - плаксивая и пёстрая осень. Смена времён года даёт людям надежду на то, что вопреки всему жизнь продолжается.
   Пока мужчины, кидаясь из крайности в крайность, ищут смысл жизни, самоутверждаются и ведут бессмысленные войны, женщины продолжают смиренно обеспечивать им быт и воспитывать их детей. Дети - один из самых мощных стимулов, заставляющих прекрасную половину не опускаться, не терять своего лица, идти напролом, выбираться из самых сложных жизненных ситуаций и побеждать.
   Когда кажется, что больше нет никаких сил и желания жить, дети вытаскивают женщин из постелей, излечивают, поднимают на ноги, заряжают энергией, надеждой и верой.
   Сильная половина мира существует по принципу "я так хочу", слабая половина - "так надо". Может, женщины потому и живут дольше мужчин?
   Амина позвонила подруге рано утром и предложила встретиться. Загадочным голосом она сообщила, что у неё есть очень важная информация. Мина прекрасно понимала, о чём может пойти речь, но решила подыграть подруге. Она шла навстречу сюрпризу в их любимое с Аминой кафе.
   Весной есть такой период, когда люди бывают вынуждены резко менять свои тёплые верхние одежды на более лёгкие костюмы. Такие вот причуды природы. В это время магазины города начинают манить женщин своими обновлёнными витринами. Мина никогда не относила себя к разряду любительниц шоппинга, но, чтобы скоротать время в ожидании вечно опаздывающей подруги, решила последовать примеру большей части женского населения Баку.
   В магазине, шныряя между плотными рядами новой партии весенней обуви, она наткнулась на свою старую знакомую, с которой когда-то работала. Это была заурядная женщина средних лет, для которой Бог при раздаче человеческих качеств пожалел немного ума и красоты и компенсировал всё это изрядной злостью и завистью.
   Проще говоря, она относилась к той категории людей, которые незаконно присваивают себе право выражать мнение по поводу и без него, предварительно критически не посмотрев на себя в зеркало.
   - Мина? - Лицо знакомой исказилось кривой улыбкой, которая могла говорить лишь одно: "Чёрт! Чёрт! Мина выглядит просто замечательно!"
   - Саида! Рада тебя видеть! - Мина и вправду была рада, надеясь, что люди с годами меняются.
   - Я тебя с трудом узнала... - Саида склонила голову на бок и сделала лицо, полное лживого сострадания и жалости. - Ты так постарела...
   - Я знаю. Мне уже сорок два года. - Мине, как и любой женщине, не было приятно услышать такие слова в свой адрес, пусть даже не от очень авторитетного для себя лица. Но она почему-то на этот раз не особо расстроилась.
   - Да... Ты была такой модной, такой современной... - Выражение лица "доброй" приятельницы не менялось.
   - Это всё - ерунда, - равнодушно ответила Мина. - У меня родилась дочь - вот, что главное.
   - Поздравляю! - Саида наигранно обрадовалась. - А у меня - мальчик. Муж всегда мечтал о мальчике! А твой?
   - Мой был просто рад ребёнку. - У Мины совершенно не было желания изливать перед своей знакомой душу, и она предпочла соврать.
   - Ой, ты знаешь, - Саиду понесло, - мой муж был против того, чтобы я работала. Но я настояла на своём мнении и вышла на работу, когда сыну ещё и сорока дней не исполнилось. Зачем себя истязать, когда можно нанять за сто долларов няню, которая будет делать все противные домашние дела? Ребёнок всё равно не понимает, кто меняет ему изгаженный памперс... А ты работаешь?
   - Нет. - Мине пришлось сказать правду, потому как ложь повлекла бы за собой следующие вопросы, а в голове крутилась фраза "изгаженный памперс".
   - Нет??? - Саида так выпучила глаза и высоко подняла брови, будто Мина сообщила ей, что уже около года не чистит зубы. - Ну, теперь всё ясно... У тебя вид сидящей дома женщины. Тебе нужно срочно найти работу!
   - Нужно... - согласилась Мина, хотя и не знала, как это сделать.
   - А вот я своего сынулю отправила с бабушкой в Сочи. Теперь мы с мужем холостые. - Глаза Саиды игриво заблестели, а бёдра закачались, как два огромных арбуза на чашах весов. - А как у вас с этим?
   - Нет, мы с мужем никуда не собираемся. У него очень много работы. - Мина опять соврала, чтобы окончательно не довести знакомую своим "плачевным" положением до инфаркта.
   - Понятно, - ответила Саида и многозначительно покачала головой, мысленно поставив Мине неутешительный диагноз.
   Когда Саиде уже не осталось, чем похвастаться перед знакомой, и она однозначно сделала вывод, что её жизнь сложилась гораздо лучше, разговор как-то сошёл на нет, и женщины, любезно попрощавшись и передав всем приветы, разошлись в разные стороны. Казалось бы, ничего особенного. Такие знакомые-стервы, которым хорошо, когда тебе плохо, и наоборот, есть в запасниках у каждой женщины. Но настроение у Мины было слегка подпорчено.
   - Что-то случилось с Томой? - беспокойно поинтересовалась Амина, присаживаясь на стул рядом с подругой.
   - Нет, с ней всё хорошо... Я сделала заказ: рыба по-монастырски, свежий салат, персиковый сок... Всё верно? - Мина не поднимала глаз от меню.
   - И всё же, что-то произошло, - не унималась подруга. - Пока ты мне не расскажешь, я не открою тебе свою тайну.
   - Я старая? - серьёзно спросила Мина.
   - Ты? Старая, - не менее серьёзно ответила Амина. - И я старая... И пока не поздно я выхожу замуж!
   - Замуж? - Мина постаралась сделать такое удивлённо-радостное выражение лица, словно эта новость для неё была, действительно, новой и неожиданной. - Боже! Поздравляю! Я так за тебя рада!
   - Спасибо, родная! - благодарно ответила Амина и поцеловала подругу. - Тебе тоже нужно выйти замуж... Или просто начать с кем-нибудь встречаться...
   - Не хочу, - честно сказала Мина. - Знаешь, мне кажется, у каждого человека есть свой определённый запас любви, который он может растрачивать на своё усмотрение. Кто-то это делает в течение всей жизни, кто-то - за определённый срок. Я слишком сильно любила, и у меня больше не осталось никаких чувств. А выйти замуж просто для того, чтобы иметь печать в паспорте, я не могу...
   Амина внимательно слушала подругу и думала о чём-то своём.
   - Я не хотела тебе говорить, - робко начала она, - думала, тебе будет неприятно это слышать... Жак уезжает во Францию...
   - И берёт с собой в придачу личного секретаря? - Мина задала "утвердительный" вопрос.
   - Да... Ты знала?
   - Не трудно было догадаться... - В словах Мины не было ни злости, ни разочарования. - Я успею вернуть ему свой долг.
   - Долг? - Амина поперхнулась куском рыбы. - У тебя были отношения с мужчиной, и ты хочешь вернуть ему долг? А кто возместит тебе моральный ущерб? Жак должен был прилично расстаться с тобой...
   - Моральный ущерб? - Мина беззвучно рассмеялась. - Судьба всегда сводит мужчину и женщину в нужный момент времени. Любые отношения - это урок. Плохой или хороший - второй вопрос. Жак был послан мне для того, чтобы я окончательно не погрязла в собственных комплексах. Знаешь, когда дома тебе постоянно внушают, что ты не растёшь, как человек, отстала от жизни, не так умна и красива, как хотелось бы мужу, очень трудно продолжать себя уважать... По правде говоря, разве можно бросить человека прилично?
   Амина, продолжая поедать красиво украшенное рыбное блюдо, в знак солидарности с подругой покачала головой.
   - Жак заставил меня заново взглянуть на себя, на мою жизнь... Может, это была всего лишь иллюзия. Но этот мужчина сумел напомнить мне, что я - женщина, личность... Мне было приятно и интересно с ним общаться. Он много сделал для меня и Томочки хорошего...
   - Но ты его не полюбила. - Амина так и не смогла простить этого подруге.
   - Не смогла... - виновато сказала Мина. - Но уверена, что с другой женщиной он будет счастлив. Молодые девушки в руках таких мужчин, как Жак, могут стать прекрасным материалом, из которого можно слепить то, что ему будет по душе.
   - Этому "пластилину" нужны только деньги Жака. - Амина обречённо вздохнула.
   - А я верю, что у этой девушки могут быть подлинные чувства. - Мине хотелось думать, что Нармина не причинит Жаку боли.
  

? ? ?

   Когда дочка, после рассказанной сказки и долгого поцелуя в лобик, была, наконец, уложена спать, Мина смогла немного отдохнуть: постоять на балконе, выкурить сигарету и подумать.
   Она находилась в постоянных размышлениях, сама не понимая, чего же хочет от жизни. За исключением ежедневных косых взглядов и осудительных разговоров за спиной соседей по дому, всё складывалось относительно неплохо: обожаемый ребёнок, заботливая подруга, собственная небольшая квартира, обставленная по последнему слову техники, отсутствие материальных проблем. Но Мине этого было мало. Нет, ей не были нужны примитивная видимость работы в каком-нибудь офисе перед очередным самодовольным начальником, окружение завистливыми псевдо друзьями, готовыми, ради повышения зарплаты, в любой момент поставить подножку. Мине было важно наполнить свою однообразную жизнь чем-то насыщенным и ярким.
   Прежде всего, женщина хотела стать интересной самой себе. Мечтала просыпаться по утрам с мыслью, что впереди её ожидает полный событиями день, что она необходима кому-то не только, как жена или мать, но и как человек, способный сделать что-то очень ценное и весомое.
   Решение уехать в Москву возникло с осознанием острой потребности кардинальных перемен в жизни и в себе. К счастью, сестра покойной матери недавно вышла на пенсию и неоднократно предлагала Мине переехать к ней. Она посвятила всю себя науке, так и не сумев устроить личную жизнь. Лишённой любимой работы женщине сейчас была просто необходима семья, которой могла стать Мина со своей очаровательной дочуркой. Приятные заботы о внучке наполнят её существование новым смыслом.
   Мина очень скучала по матери, нуждалась во внимании близкого человека, способного принять и понять её со всеми плюсами и минусами. Ей не хватало дружеских советов и просто вовремя сказанного тёплого слова. Женщина понимала, что у её подруги теперь появятся более важные заботы и проблемы, и ощущала себя одиноко и как-то беззащитно в родном городе. В Москве её ждала родственная душа, старые друзья и иная жизнь, с новыми ошибками и может быть, громкими победами.
   Ещё раз взвесив все "за" и "против", Мина твёрдо решила: "Пришло время жить по-новому". С утра она позвонит тёте и сообщит долгожданную весть...
  

? ? ?

   Свадьба Амины походила на некое трагикомичное действие. Почему-то ей непременно хотелось, чтобы жених забирал её из дома, соблюдая все азербайджанские обычаи и традиции. Хорошо, что Мина сумела отговорить её от пышного свадебного наряда и фаты в пользу стильного вечернего платья нежного кремового цвета и оригинальной высокой причёски.
   - Ты ничего не понимаешь, - задыхаясь от слёз, пыталась объяснить своё желание Амина. - В первый раз я не понимала, на что иду. А сейчас я делаю осознанный выбор и хочу, чтобы этот день сохранился в памяти на долгие годы. Я хочу быть красивой, чтобы Эльчин мог гордиться своей женой.
   - Он гордится тобой, и ты в этом платье просто неотразима. - Мина успокаивала подругу, как могла.
   - Издеваешься? - Амина улыбнулась сквозь слёзы.
   - Что ты! Ты в нём такая стройная, тоненькая и элегантная! - Подруга предъявила все самые сильные аргументы.
   На семейном совете было принято постановление, что Эльчин будет забирать свою будущую жену из дома Мины.
   - У тебя большая квартира, шикарная обстановка, и на видео всё будет выглядеть просто по-королевски. Родственники Эльчина умрут от зависти и злости! - решила Амина, окидывая жильё подруги деловым взглядом.
   Несмотря на то, что родители видели, как счастлив сын с любимой женщиной, они так и не смогли принять Амину в свою семью. Мать предприняла все самые изощрённые попытки уберечь Эльчина от возможной ошибки: звонила, угрожала, умоляла, притворялась смертельно больной. Также не удалось скомпрометировать будущую невестку в глазах сына. Последним, что она могла сделать ради самой себя - категорически запретила мужу и всем близким людям приходить на свадьбу и делать дальнейшие шаги на сближение с новой роднёй.
   За те несколько минут ожидания между салоном красоты и приездом жениха Амина выкурила почти пачку сигарет и сумела неоднократно впасть в истерику, вспоминая то самые печальные, то радостные моменты всей своей жизни.
   - Ты ведь знаешь, что если и этот брак закончится полным провалом, я просто должна буду умереть? - Амина, крепко сжав руки подруги, гипнотизировала её своими наполненными ужасом глазами.
   - Никогда не понимала, когда ты шутишь, когда говоришь серьёзно. - Мина нервно рассмеялась в ответ. - Всё будет хорошо, нужно только верить.
   - Всё будет хорошо, всё будет хорошо... - Амина ходила по комнате, как тигр в клетке, повторяя эти слова, как волшебное заклинание.
   Эльчин появился в дверях в сопровождении близких друзей, среди которых Амина заметила одноклассника Аббаса - будущего свидетеля со стороны жениха. В строгом костюме богатого тёмно-синего цвета Эльчин был ещё красивее, чем прежде. В руках он держал маленький букет из бутонов жёлтых и белых роз, который прекрасно подходил к платью невесты.
   - Я не сомневалась в твоём вкусе, - невеста прошептала Мине на ухо и, наконец, первый раз за последние два часа довольно улыбнулась.
   Все присутствующие на торжестве гости чувствовали себя немного неловко, так как эта церемония значительно отличалась от стандартных азербайджанских предсвадебных ритуалов: не было ансамбля народных инструментов, никто не пустился в радостный пляс перед новобрачными, не повязал Амине на поясе красную ленточку - символ невинности, не надел невесте золотые украшения.
   Положение, как водится, исправил находчивый Аббас:
   - Что же, господа, давайте разрежем праздничный торт, поднимем бокалы за счастье молодых и пожелаем им всего самого наилучшего!
   Первый шаг был сделан, и дальше гости, немного расслабившись, стали выпивать шампанское и говорить свои искренние и добрые пожелания. Последней слово взяла Мина:
   - Я безумно рада, что моя самая близкая подруга нашла своё счастье, в лице такого замечательного, умного и очень доброго человека, как Эльчин. Я желаю вам долгих лет совместной жизни, полной радости, взаимопонимания и любви. Надеюсь, вы приедете ко мне в гости в Москву...
   Амина, растроганная словами подруги, всё поняла и не стала задавать лишних вопросов. Она проникновенно посмотрела на Мину и крепко её обняла.
   Выйдя из подъезда и увидев припаркованный белый лимузин "Мерседес", новоиспечённая невеста бросилась жениху на шею и восторженно закричала:
   - Боже! Я всю жизнь мечтала прокатиться на такой шикарной машине!
   - Сегодня - всё для тебя! - Эльчин с обожанием посмотрел на любимую женщину.
   Если просмотреть несколько видео бакинских свадеб разных времён, можно с улыбкой заметить, что все церемонии во "Дворце счастья" похожи друг на друга, как однояйцовые близнецы. Долгое ожидание гостями новобрачных, пока те подписывают какие-то официальные документы; музыканты, в который раз пронзительно играющие успевшую поднадоесть мелодию; обветшалое когда-то роскошное здание самого дворца; старая застиранная ковровая дорожка на мраморных лестницах...
   Конечно же, та же участь постигла Амину и Эльчина. Они, как и все предыдущие и следующие пары, поднялись на второй этаж дворца, прошли мимо большого зеркала по направлению, ведущему к заветной комнате. Вокруг жениха и невесты суетился оператор с большой камерой на плече. В зале регистрации брака фотограф судорожно пытался выстроить всех гостей в одну длинную шеренгу для общего фото на память.
   Наверное, у каждого бакинца, кто имел честь сочетаться узами Гименея во "Дворце счастья", лежат в семейном архиве старые, поблёкшие, не очень хорошего качества смешные свадебные фотографии из этого учреждения. "Вот тут гости отходят назад, а жених с невестой подходят ко мне поближе", - командует фотограф. "А сейчас встаньте вот к этой стеночке. Невеста берёт букет в руки. Смотрим на меня, улыбаемся", - спотыкаясь об разбросанные по полу многочисленные провода, руководит "парадом" всё тот же неутомимым фотограф.
   Мина побывала за свою жизнь на многих подобных мероприятиях и, несмотря на их предсказуемость, всегда была немного взволнована и растрогана. "Объявляю вас мужем и женой", - отрапортовала работница загса, и "мурашки" непроизвольно побежали по всему телу.
   Далее счастливые муж и жена проходят в следующую, не менее "волшебную" комнату, а за ними лениво, буднично обсуждая между собой что-то своё, бредут свидетели и просто гости. "Странно, - подумала Мина, - годы идут, цены растут, а накрытый торжественный стол не меняется". По традиции работники дворца, уставшие от всех этих непонятно для чего желающих жениться людей, нажимают на кнопку своего старенького магнитофона, и зал заполняют хриплые звуки какой-нибудь романтичной мелодии. Главные герои дня и их друзья стеснительно топчутся вокруг стола, скупо украшенного бутылочкой шампанского, водой, смутно напоминающей своим цветом шербет и слегка подсушенными сладостями, в виде дешёвых печений и конфет.
   Конечно же, влюблённые совершенно не замечают всего того, что происходит вокруг их персон. Они наслаждаются новым счастьем, друг другом, с удовольствием позируют камерам, выбирая удачные ракурсы, улыбаются и даже танцуют свой сольный медленный танец.
   Когда будут сказаны все последние поздравительные слова и выпито шампанское, свадебная церемония плавно переместится в более уютное, комфортное, красивое и, что не мало важно, вкусное место - ресторан. Мы все прекрасно знаем, как почти за день до свадьбы, перестаём есть, оставляя своему желудку больше свободного пространства для предстоящего обжорства.
   На сей раз свадьба обещала быть весёлой, тёплой, с зажигательными танцами под звуки восточных и европейских мелодий. Хотя Амина уже имела опыт почётного сидения на постаменте, специально отведённом для жениха и невесты, она всё же испытывала лёгкое волнение и беспокойство. Её заботило всё: все ли приглашённые гости пришли, довольны ли они своими местами, компанией, едой, музыкой...
   - Я очень хочу есть, - прошипела она Мине.
   - Нельзя! - Подруга решила немного пошутить. - Ты - невеста! Должна вести себя очень скромно: краснеть, стесняться и не отводить глаз от пола.
   - А курить? - с серьёзным выражением лица подхватила шутку Амина.
   - Курить можно, - с видом "бывалой" ответила Мина.
   Амина нервничала и переживала зря - всё прошло как нельзя лучше. В помещении царила душевная, почти семейная атмосфера светлого праздника. Под конец свадьбы, забыв про голод, сигареты и всю остальную ерунду, новобрачные вместе с их уже общим сыном пустились танцевать зажигательной рок-н-ролл. Амина не стала бросать в толпу гостей свой свадебный букет. Слишком уж он ей нравился, да и она, к счастью, знала, что в числе приглашенных гостей в основном были семейные пары.
   Невеста хотела было сесть в свой сказочный лимузин, но тут же вспомнила, что не сказала подруге самого главного:
   - Помнишь, ты мне рассказывала о том, что последним твоим воспоминанием до того, как тебя увели рожать Томочку, были мои испуганные глаза?
   - Да. - Мина поцеловала подругу. - И ещё твой смешно торчащий большой палец.
   - Так вот... Без тебя не было бы всего этого... Ты должна помнить, куда бы ты не уехала, и чтобы там не произошло, я всегда буду думать о тебе и ждать обратно...
   - Я буду помнить. - Мина больше не могла сдерживать слёз.
   - И ещё... Я хочу сесть в машину, отъехать несколько метров, оглянуться и увидеть тебя... Ты должна сказать мне в последний раз, что всё будет хорошо...
   - А иначе и быть не может! - Мина закрыла за подругой дверь лимузина, и он, громко сигналя и весело мигая фарами, увёз Амину к новой жизни...

? ? ?

   Два года - прекрасный срок для того, чтобы шрамы на сердце зарубцевались, не причиняя боли, но всё ещё были заметны невооружённым взглядом. Мине ужасно не хотелось встречаться с бывшим мужем и что-то у него просить. Но наши законы прописаны теми странными людьми, которые почему-то считают, что женщина, решив куда-либо уехать со своим любимым чадом, должна обязательно иметь письменное разрешение, пусть и формального, отца ребёнка.
   Правда, нужно честно сказать, что Самир выделялся в толпе многочисленных "пап по документам" хотя бы тем, что периодически посылал бывшей жене конвертик с деньгами, которые, по его неоригинальному мнению, могли заменить дочке отцовскую любовь. Мужчина никогда не проявлял желания увидеться с собственным ребёнком и не сталкивался с сопротивлением по этому поводу со стороны Мины. Взамен на материальные пожертвования он просил всего лишь фотографию маленькой Томы. "Согласись, - Амина комментировала такое интересное поведение псевдоотца, - у твоего Самира явные проблемы с совестью".
   - Здравствуй, - Мина ощущала, как сердце учащённо забилось где-то в области горла. - Мне нужно с тобой встретиться и поговорить.
   - Я живу на даче... - Дрожащий голос Самира выдавал его несомненное волнение. - Ты можешь сюда приехать?
   Мина подъезжала к даче и сразу почувствовала разницу между тяжёлым бакинским и свежим мардакянским воздухом. В нос ударил терпкий морской запах, пробуждая воспоминания, сладко щемящие сердце. Растения, посаженные когда-то ею в больших клумбах возле ворот, в лучах яркого солнца распустились красивыми малиновыми цветами. Каждый кирпичик, каждое деревце всё ещё помнили нежные прикосновения этой прекрасной женщины. В дни их с мужем счастья Мина с удовольствием исполняла роль прораба, успешно руководила строительной бригадой, занималась обустройством общего дома. Они мечтали с Самиром, как на старости лет переедут сюда жить, заведут маленькое хозяйство, будут выращивать свои собственные фрукты и овощи, и обязательно сбудется детская мечта жены - у неё будет большая сторожевая собака.
   Массивные ворота распахнулись, и Мина припарковала машину под навесом, который со временем оброс зелёным виноградным ковром. Самир стоял на веранде перед домом и с восхищением наблюдал, как жена грациозно выходит из машины, поправляя растрепавшиеся от ветра длинные волосы.
   Когда Мина подошла вплотную к мужу, она с приятным удивлением заметила, как он стал заметно стройнее и моложе. Однако, тёмные круги и мелкие морщинки под глазами выдавали его необычайную усталость. Самир тоже был немного шокирован представшей перед ним картиной. В последний раз он видел бывшую жену в не очень выигрышном свете: огорчённую, обиженную и жалкую. Сегодня перед ним стояла красивая, независимая, знающая себе цену женщина. И что-то новое в открытом и очень уверенном взгляде Мины помогло ему понять, какими пустыми были его нервозность и томительное ожидание.
   - Почему ты живёшь здесь? - прямо спросила она.
   - Я оставил ей квартиру, - робко ответил Самир, как бы ожидая от Мины сочувствия, поддержки и одобрения.
   - Молодец! - Мина рассмеялась. - Благодаря тебе в ближайшее время разрешится жилищная проблема республики.
   Самир смущённо опустил голову и очень не свойственным ему тихим голосом предложил:
   - Давай не будем делать скоропалительных выводов и обвинять друг друга в чём-то. Мы же можем быть хорошими друзьями?
   - Можем, - согласилась Мина, хотя ей это было совершенно безразлично.
   - Сейчас я скажу, чтобы нам принесли фрукты и чай...
   Странно, но когда мужчины записывают бывших возлюбленных в ряды настоящих друзей, они почему-то считают долгом в мельчайших подробностях делиться проблемами своей личной жизни.
   Самир так возбуждённо рассказывал историю его "трагической" любви к бывшей секретарше, что Мине показалось, будто он уже давно ждал того, кому сможет излить душу. Мысли мужа опережали его слова, запутывали, бросая из крайней ненависти в безумную сентиментальность. Женщина отрешенно слушала его исповедь и поймала себя на мысли, что в данной ситуации была на стороне "коварной предательницы". "Хорошо, что в мире существуют такие женщины, как Эльмира", - с нескрываемым злорадством думала Мина.
   - Что мне сказать на всё это... - женщина озвучила свои мысли. - Как я всегда и говорила, каждый человек в жизни должен съесть свою порцию дерьма и получить по заслугам. Сколько ты совершил плохих поступков, столько же зла возвратится к тебе, и наоборот. Принцип бумеранга...
   Самира явно не устроила такая жизненная позиция бывшей жены, и он решил сменить тему разговора. Вальяжно откинувшись на спинку стула, с видом кормильца семейства он недовольным тоном спросил:
   - Как Тамилла? Я думал, что ты её возьмёшь с собой.
   - Отлично. Она осталась с Аминой и её мужем. Сегодня слишком жарко, чтобы брать ребёнка в дорогу. К тому же я была уверена, что ты здесь не один.
   - Неужели нашёлся какой-то дурак, который решился жениться на твоей бесшабашной подруге? - Самир зло рассмеялся.
   В этот момент Мина окончательно поняла, что дальнейшая беседа будет бессмысленна, и решила незамедлительно перейти к сути дела, за которым сюда и приехала.
   - Самир, я уезжаю и прошу тебя дать письменное разрешение на вывоз ребёнка... Так, к сожалению, положено по закону...
   - А... - язвительно протянул Самир, - вы с Жаком решили жить во Франции...
   - Ошибаешься, - ровным тоном сказала Мина. - С Жаком все отношения давно закончились, так и не успев начаться.
   - Куда же ты собралась? - Бывший муж был крайне удивлён и заинтригован.
   - В Москву... - Мине не хотелось вдаваться в подробности своих планов. - Я долго была просто мужней женой. Настало время рискнуть и попробовать собственные силы. Хочу проверить, на что я способна...
   Женщина достала из сумочки связку ключей и положила их на стол перед Самиром.
   - Вот, - Мина, тяжело вздохнув, сказала, - ключи от квартиры. Она мне больше не понадобится. Я перевезла оттуда все наши вещи, теперь ты можешь там жить.
   - Наши?
   - Ну, да... Мои и Томочкины.
   Глядя на бывшего мужа, Мина вдруг мысленно спросила саму себя: "Что происходит с людьми с годами, и какие силы заставляют их меняться в худшую сторону? Почему некогда добрый, заботливый, трепетный мужчина превратился в высокомерного, самодовольного хама, лексикон которого на девяносто процентов состоит из личного местоимения "я"? Каким должен быть размер директорского кресла и какой сумма "зелёных бумажек" в кармане, чтобы надломился его внутренний стержень? Может, только очень сильные и умные люди способны до конца оставаться такими же простыми и великодушными, какими были во времена голодной и безденежной молодости?"
   - Так ты выполнишь мою просьбу? - вставая со стула, женщина последний раз обратилась к бывшему мужу.
   - Да, я не стану тебе препятствовать. Но я надеюсь, что смогу в любой момент увидеть дочку. - Самир говорил слова, в реальность и искренность которых сам верил очень слабо.
   - Конечно... - Мина предпочла без излишних укоров и разоблачений во вранье согласиться с ним.
   Несколько минут разговора с Самиром были похожи на сон. Подходя к машине, женщина заметила, что сторож успел её тщательно вымыть и отполировать. Под лучами яркого солнца "железный конь" засверкал, как какой-нибудь межпланетный корабль. Мина ласково провела рукой по блестящему металлу. Ей было очень грустно расставаться со своей любимой "подружкой".
   Самир окликнул жену, когда та уже вставила ключ в зажигание и завела мотор.
   - Мина... - Мужчина торопливо подошёл к машине и склонился над окном водителя. - Может быть, мы сможет всё начать заново... Если ты простишь меня... Я запутался, потерялся... Мне не хватает тебя и дочки... Я знаю, что был не прав... Но, может быть...
   Мина ответила быстро, ни на секунду не усомнившись в правильности своего выбора:
   - Прости... Не могу...
  

? ? ?

   В розовом воздушном платьице Томочка выглядела как маленький ангелочек, спустившийся на нашу грешную землю. Девочка была очень довольна своим невероятным, почти сказочным путешествием. В здании аэропорта, во время регистрации, малышка представляла себя маленькой принцессой в чудесной стране, резвилась, бегала между большими чемоданами и сумками, заигрывала с взрослыми людьми, умиляя и смеша их. Огромные самолёты производили на неё такое неизгладимое впечатление и вызывали такой неописуемый восторг, от чего количество задаваемых маме вопросов увеличивалось с каждым разом всё больше и больше.
   С трудом усадив дочку в кресле и пристегнув её ремнём безопасности, Мина с грустью и надеждой посмотрела из иллюминатора на бегущие огоньки взлётной полосы. Всё разделилось для неё на "до" и "после". То, что было связано с Баку и прежней жизнью без любимого ребёнка, казалось далёким и неважным. Сердце подсказывало - самое главное ждёт их с Тамиллой впереди...
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Кама Мамедова: "Принцип Бумеранга"

  
  
  
  
   77
  
  
  
  
Оценка: 4.48*16  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"