"Чувствуя отвращение к мещанским "чайным" обществам, Гофман проводил большую часть вечеров, а иногда и часть ночи, в винном погребке. Расстроив себе вином и бессонницей нервы, Гофман приходил домой и садился писать..."
Википедия
Павлу Ивановичу не повезло с фамилией. К ней все время норовили добавить лишнюю букву и из Чичкова сделать Чичиковым. Что поделать - влияния классика. Мертвые не икают, только это спасало покойного Гоголя, часто поминаемого Павлом Иванычем добрым тихим словом. Или нетихим, когда Павел Иваныч позволял себе напиться в дружеской компании. Хотя, дружеской - это только так говорится. На самом деле чаще вусего приходилось пить с шефом, обмывая очередной контракт. Павел Иваныч работал главбухом в мелкой, но шустрой фирме и не мог себе позволить игнорировать такие застолья. Сегодня ты с шефом не выпил, а завтра, глядишь, сдал вторую отчетность налоговикам. Такое в среде отечественного товаропроизводителя, как любил именовать свою заготконтору шеф, не прощалось. Слишком уж крепки были связи поставщиков рогов, копыт, хвостов и костей с "телячьей" мафией. Рыцари крупного рогатого скота не церемонились, а возможностей избавиться от трупов у них было хоть отбавляй.
Так вот, когда Павел Иваныч в очередной раз упившись вдрызг(он пил в общем-то редко, но если уж пил, то не мог остановиться, не дойдя до кондиции) в кабинете шефа, в тесном кругу особ, приближенных к некоронованному королю заготовок непищевых продуктов рогатого скота рязанской области, очередной раз громко высказал свое неодобрение одним из пунктов школьной программы по литературе, что давно уже служило знаком, что сейчас главбух косо натянет пиджак на пышные плечи и по кривой покинет родную контору к заботливо вызванному шефом такси, кто-то из офис-менеджерской мелкоты(кто их только пригласил?) громко посоветовал Павлу Иванычу вызвать духа Николая Васильевича и напрямую спросить, за что он испортил жизнь ни в чем не повинному человеку. Павел Иваныч внешне никак не отреагировал, сосредоточенно пытаясь запихнуть в карман только что подаренный шефом "Паркер", но идея засела где-то в подсознании. В своих холостяцких хоромах он не упал на неразобранную кровать, как обычно после таких пьянок, а сперва долго держал голову под холодными струями воды, потом пил рассол из большой банки, а потом достал из кухонного шкафчика пачку стеариновых свечей...
- Да кто же не знает старика Гоголя! - воскликнул черт в возбуждении. Черт был какой-то неортодоксальный, с лакированными когтями и посеребренными кончиками рожек. А одна прядь жесткой курчавой черной шерсти на чертовой голове была выкрашена розовым. Павел Иваныч все норовил с профессиональным интересом присмотреться к его копытам, чтобы оценить сортность и категорию(ему часто приходилось замещать товароведа, женщину очень грамотную и авторитетную в своей области, но имеющую шестерых детей от четверых бывших мужей, и потому часто берущую краткосрочный отпуск по разным причинам), но черт их ловко прятал под стул. Они сидели на кухне и пили чай, закусывая кренделями артели "Московские баранки", завоевавшими в последнее время популярность в среде офисного персонала, с легкой руки шефа.
- Он у нас глава департамента Чортова Пиара. Такой, понимаешь, матерый человечище... Не, ты не думай, я не расист - черт сделал испуганные круглые глаза и суетливо огляделся, как будто кто-то незримый ловил каждое его слово, чтобы потом использовать в служебном расследовании или даже на суде. - Я понимаю, люди тоже работают по-черному, конечно, когда проникаются нашими корпоративными ценностями. И вообще, не всем же быть чертями, кому-то приходится и людьми. Так, о чем бишь я... Просьбу твою исполнить никак не могу. Вот ты же не можешь устроить мне встречу с Черномырдиным? Как, уже не он? Ну откуда мне знать, я же не по правительственным органам, а по внутренним... Не могу я, Паша. - они давно уже перешли на "ты", да и глупо было бы выкать, чать не Мефистофель с доктором Фаустусом контракт перетирают, а простой росийский главбух с таким же простым чертом.
- Ну, тогда извини, родной, контракт не подпишу - твердо заявил Павел Иванович. Черт посмотрел на него проникновенным взором, и вдруг залился слезами. Ревел он громко, но как-то аккуратно, все время смаргивая и стряхивая слезинки аккуратно подстриженным кончиком хвоста. Руками он при этом вцепился в шерсть где-то в области сердца, словно делая вид, что хочет его выцарапать. Павел Иваныч даже испугался такой реакции, вроде и не пили... - Ты чего? - спросил он, пребывая в состоянии обалдения.
- А, не обращай внимания - спокойным голосом ответил черт, тут же прекративший плакать. Это сейчас модно, этакая нервическая чувствительность. - Павел Иваныч про себя порадовался, что мода на гомосексуализм вроде бы прошла, ибо призывно хихикающий и мелко жеманящийся черт был бы совсем уж невыносим в общении. - Так вот, что я могу тебе предложить, Паша. Сам знаешь, у нас контора высококачественного обслуживания, боремся за каждого клиента, так что всегда можно что-нибудь подобрать, не одно так другое. Вот например, как тебе такой вариант - ты пишешь на имя Гоголя Н.В. подробную рекламацию с изложением претензий, я ее направляю в отдел по... - Ты чего, черт, уху ел? - возмутился Павел Иваныч. - Засунь эти бумажки себе в...
- Ладно, ладно, уж и пошутить нельзя - пошел черт на попятный. Так, вариант "Зомби" тебе тоже не подойдет, ты же вроде не некрофил. Стало быть, остается только один способ. Машина времени. Ты отправляешься в прошлое, чтобы изменить будущее... Не бросай в меня ложкой, она же серебряная! Сейчас я все объясню.
...
Начальник полицейского департамента Санкт-Петербурга Павел Иванович Чичиков недовольно смотрел на стрелки брегета. В дверь кабинета робко постучали, она открылась, и тайный советник Федькин почтительно предстал пред грозными начальственными очами.
- Доставили, вашес-с-ство - прошелестел он, - Как приказывали, в целости и сохранности. В цензурном кабинете взяли, вместе с рукописью-с.
- Дворянина Гоголя до выяснения в Петропавловку, рукопись ко мне - процедил Павел Иванович, не глядя на подчиненного. За тяжелыми бархатными портьерами тонуло в заливе холодное столичное солнце.