Виктор Викторович Шелагин, немного понежившись, неохотно соскользнул с кровати. Разминаясь на ходу, подошел к окну. Шторы бесшумно раздвинулись, открывая впечатляющую панораму за окном. Все было давно уже привычно глазу: горы, покрытые снегом, со снежными вершинами, темнеющая вдали полоска моря с белоснежными яхтами, выстроившимися в ряд вдоль причальной стенки, и красивыми зданиями на берегу. Он хотел было уже отправиться в ванную комнату, но что-то задержало его взгляд. На горизонте, со стороны моря, на сушу наползала тяжелая грозовая туча. Тревога легким ветерком впорхнула в сознание, и прокатилась по всему телу неприятной мелкой дрожью.
Шелагин быстро отвернулся от окна и присел на кровать. В голове промелькнула суетливая мысль: может отменить задуманное, пока не поздно? В это время как будто из ниоткуда в спальне возникла тонкая фигурка молодой женщины с блокнотом в руках. Она всегда, с тех пор, как он стал губернатором края, желала ему доброго утра и напоминала о первостепенных делах, намеченных на день. Упреждая ее, хозяин спальни нервно взмахнул рукой и нетерпеливо произнес:
--Я выйду, ждите!
Женщина тут же растворилась в тени дверного проёма, окаймленного тяжелыми портьерами. А Виктор Викторович, неожиданно для себя, задумался, есть ли хоть малейший повод для тревоги. Он не любил рисковать. А проиграть теперь, когда находился в шаге от вершины власти, ему не хотелось.
Накануне его старый друг и доверенное лицо в федеральном силовом ведомстве Федор Бочарников попросил о встрече. Пришлось срочно лететь в Москву. Приезд Бочарникова к нему мог бы вызвать потом нежелательные вопросы и ассоциации. Встретились как будто случайно в коридорах правительственного Белого дома. Спустились в столовую, в общий зал. Это позволяло им оставаться на виду, и в то же время гарантированно избежать прослушки.
За легким обедом Федор, не спеша, в деталях обрисовал план возможного развития событий. Неясным оставался только один вопрос: как поведут себя первые лица государства? Бочарников был уверен, что при большом количестве жертв, кто-то из первых лиц обязательно посетит место трагедии. У главы государства этот срок последний. Недавно сам подтвердил, что выдвигаться на новый срок не будет. А вот председателю правительства, который метит на его место, очки доверия набирать надо. Он скорее всего и решит посетить место трагедии, рассудил Федор.
--Да и в его окружении обязательно найдется человек, который посоветует ему это сделать,- хитро прищурившись, заключил Бочарников.- Мы об этом позаботились. Иначе у людей может появиться еще больше неприятных вопросов к нему. Дела-то в экономике далеко не блестящи.
И в заключение настоятельно посоветовал:
--Только ты сам смотри не сунься туда, даже если на этом будут настаивать из Москвы. Придумай любой благовидный предлог.
Шелагина устраивало все в задуманном. И больше всего, то, что при любом развитии событий он оставался в стороне. Придя к такому выводу, он окончательно успокоился. Сейчас главное вести себя привычно, чтобы не дать ни малейшего повода усомнится в его непричастности к тому, что может произойти.
* * *
День давно уже приближался к полудню. Это было самое привычное время для его пробуждения. Да и в грозовой туче при повторном взгляде на нее, ничего не обычного не увидел. Мало ли он перевидел их за годы, проведенные в этом городе? Были и пострашнее, приносящие настоящие бури и разрушения. Они его никак не касались, и тревожиться не было причин. Неожиданно на ум пришло сравнение с одним моментом из детства.
Семья только недавно переехала из маленького провинциального городка в Ленинград, поселилась в скромной коммунальной квартире на первом этаже. Из окна был виден лишь небольшой пятачок внутреннего двора, окруженного со всех сторон зашарпанными стенами многоэтажного дома. Но, если хорошо постараться и, подтянувшись на руках, взобраться на подоконник, то можно было еще увидеть клочок неба. Оно редко бывало приветливым. Солнечные лучи практически никогда не проникали в этот каменный мешок, каким был двор. Серые облака то и дело сменялись дождевыми тучами, омывали водяной моросью окно и двор. Но младшего Шелагина все равно тянуло на улицу.
Это было самое безопасное время для него. Он уже успел узнать, что к новичкам здесь отношение не самое лучшее. Мальчишки двора однажды пытались преградить ему дорогу. Но Виктор успел проскользнуть в подъезд. Ни ростом, ни силой он не вышел. Да и смелым его назвать никак нельзя было. Поэтому особых иллюзий насчет исхода знакомства с местной подростковой братвой не испытывал.
В тот раз ему особенно не повезло.
С утра на город наползла очередная моросящая туча. Виктор выглянул в окно и, не увидев ничего угрожающего, поспешил на улицу. Он уже свернул на проезд, ведущий к Невскому проспекту, как его окружили трое подростков. Их намерения не вызывали сомнений. Виктор при желании еще мог убежать, но страх сковал его, и он покорился обстоятельствам. Двое подростков оказались, тем не менее, миролюбивыми парнями. Они только расспрашивали его откуда он, кто родители, в какой школе собирается учиться. А у третьего, самого великовозрастного из них, явно чесались руки. И здоровяк, улучив момент, когда Шелагин отвлекся на очередной вопрос, резко ударил его в подбородок. Виктор не удержался на ногах, хотя сознания не потерял. А его соперник сразу же обрушил град ударов ногами. Своих усилий ему показалось мало и он потребовал от парней присоединиться к избиению. Но тем, видимо, не очень хотелось участвовать в этом грязном деле, и они, скорее из солидарности, по паре раз замахнулись на Виктора, хотя до ударов дело так и не дошло.
Гулять Виктору сразу же расхотелось. Всхлипывая и размазывая слезы грязными руками по лицу, он повернул домой. Боли не было, была обида от собственного бессилия. Разве он мог знать, что этот случай станет поворотным в его жизни? Но именно так и случилось.
Недалеко от дома ему встретились два других паренька. Шелагин знал их. Это были братья Антон и Иосиф Расстегаевы. Они жили в этом же микрорайоне. И хотя всегда спешили куда-то, успевали крикнуть слова приветствия. Одевались просто, как и большинство других мальчишек,- в тенниски, спортивные штаны и кеды. Увидев его состояние, братья на этот раз не пробежали, как обычно, мимо, остановились. Расспросили о случившимся. Вместо сочувствия посоветовали заняться спортом, и предложили пойти с ними в спортзал, в секцию самбо.
--Ничего у меня не получится,- попытался было отговориться Виктор. Но ребята не отступались.
--Великим спортсменом может ты и не станешь, но научиться давать сдачи надо. Иначе всю жизнь будешь ходить битым,- настаивали они. И Виктор согласился.
В секции ему все понравилось - и товарищеская атмосфера, и дружелюбие ребят, и условия для занятий. Но, пожалуй, больше всего понравился тренер. Крепкий, седовласый мужчина был приветлив и суров одновременно. От него веяло скрытой внутренней силой. Ребята звали его уважительно - наш дед Хасан. Мужчина подробно объяснил ему азы правил поведения в коллективе и во время тренировок, суть спортивного режима. На первом же занятии нашел ему партнера. Не смутило паренька и то, что тренер оказался из бывших зэков. Многочисленные наколки на теле свидетельствовали, что в местах не столь отдаленных он побывал несколько раз. Наоборот, это вызвало в нем еще большее чувство защищенности.
Узнав о стычке Виктора с дворовыми заводилами, тренер поручил братьям Антону и Иосифу взять шефство над ним. И обязательно разобраться с обидчиками.
--Зло должно быть наказано, - напутствовал тренер своих учеников.- Иначе на хрен тогда мы здесь время тратим?
Антон и Иосиф быстро исполнили наказ деда Хасана. Виктор еще издали увидел, что они привели на встречу главного его обидчика. При виде здоровяка Шелагин ощутил страх и злость одновременно. Но убедившись, что его крепко держат за руки, страх прошел, осталась одна злость. И он с остервенением стал избивать парня. Бил и руками и ногами пока не устал. Лицо парня превратилось в кровавое месиво. Братья даже вынуждены были попридержать буквально озверевшего Виктора.
--Хватит, хватит,- миролюбиво произнес Антон.- Побереги силы для тренировки. А этому урок и так запомнится надолго.
Ребята посчитали на этом инцидент исчерпанным. Но Виктор думал иначе. Почувствовав за спиной у себя сильную опору, он попросил братьев так же "поговорить" с двумя другими обидчиками. И снова все повторилось. Братья держали дворовых пацанов за руки, а Виктор бил. Бил нещадно, не в пример им, не жалеючи.
После этого случая он выходил во двор, хоть и с оглядкой, но когда ему хотелось.
Братья Расстегаевы в деталях доложили тренеру о выполнении поручения. Поделились и своими впечатлениями о поведении Виктора. Они думали, что получат от деда Хасана взбучку, что не пресекли жестокость новичка, но тот воспринял рассказ с удовлетворением. Стал наоборот больше уделять внимания парню на тренировках. Свое особое отношение к новичку Хасан объяснил коротко:
--Маленькие люди часто бывают с большими амбициями. А у Виктора нужный характер есть, вы сами это видели.
А однажды, когда отмечая какое-то торжество, самбисты засиделись допоздна, дед Хасан вызвался даже проводить парня. Распрашивал об учебе, о планах, о родителях. Попенял, что Виктор не уделяет должного внимания учебе. А потом и вовсе потребовал, как он выразился, подчистить на этом направлении хвосты.
--У тебя большой потенциал. Будешь слушаться, мы с тобой горы свернем,- приободрил он парня и одобрительно при этом похлопал по плечу.
С этого времени дед Хасан, по сути, стал настоящим его наставником по жизни. Тем более, что родителям было не до его воспитания. Отец работал поваром в заводской столовой. Очень дорожил своим местом, и потому пропадал на работе целыми днями. А мать подрабатывала швеей в ателье.
И хотя в спорте Виктор особых успехов так и не достиг, Хасан все больше заботился о парне. К окончанию школы он свел Виктора с некоторыми из своих дружков, познакомил с руководителями силовых ведомств, с которыми, как показалось Шелагину, он был на короткой ноге. И когда пришло время решать, куда поступать, долго думать Виктору не пришлось. Хасан помог подготовить все документы для поступления в спецшколу.
Виктор не сразу оценил усилия тренера, но подчинился его решению.
--Учись! Только главное не забывай, кто эту дорогу тебе открыл,- как-то особенно строго сказал Хасан, и при этом долго пристально посмотрел на Виктора.
* * *
Воспоминания о тех днях и вовсе привели Виктора Викторовича в хорошее расположение духа. Тревога куда-то отступила, и он поспешил в ванную. Почистив зубы и умывшись, стал тщательно растираться полотенцем, рассматривая себя в зеркале. Делал это с удовольствием. К своим немолодым уже годам ему удалось сохранить атлетическую фигуру. Стоило же слегка поднапрячься, и бугорки мышц еще больше становились рельефней.
Он любил так фотографироваться, и ревностно следил, чтобы такие фотографии соответствующие службы распространяли как можно активней. Они положительно влияли на его имидж, и, что особенно было приятно, нравились женщинам. Это было немаловажно еще и потому, что с момента развода с женой предпочитал иной уровень отношений с женщинами. Они просто приходили к нему в назначенное для них время. Днем их для Шелагина как бы не существовало. Пока в его жизни не появилась Диана. Грациозная, женственная, с легким веселым характером. Отпустить ее Виктор не смог. Не захотел.
Диана растопила его сердце, опалила новым, ранее неведомым чувством. И постепенно стала частью его жизни.Она легко приняла все его условия отношений. В то же время, по-прежнему оставалась как бы невидимой для других.
Теперь ему хотелось не просто поддерживать спортивную форму. Ему хотелось нравиться ей. Конечно, это стоило определенных усилий, но того стоило. Старался не перегружать себя делами, упростил рабочий график до минимума. Все больше решение проблем перекладывал на заместителей.
До обеда Шелагин, как правило, вообще никакими серьезными делами не обременял себя. Просыпался поздно, делал нехитрую зарядку, умывался. Потом был легкий завтрак, и он шел прогуляться по внутреннему саду. Секретарь в это время знакомила с делами и встречами, запланированными на вторую половину дня. А дальше, исключительно по настроению, отправлялся или в бассейн поплавать или поиграть с кем-нибудь из обслуживающего персонала в бадминтон. Чаще охотно совмещал и то и другое. А вечером, нередко отложив все важные дела, шел в спортзал подкачать мышцы.
Реже, особенно в последнее время, заглядывал в зал, где охранники отрабатывали различные приемы борьбы. Они все были крупными ребятами, и ему было несподручно с ними выходить на ковер. Шансов на выигрыш никаких, а умышленные проигрыши партнеров, заметил, вызывали неловкое чувство у окружающих.
Это и стало одной из причин, по которой он стал заниматься хоккеем. Игра коллективная, здесь успехи и неудачи как бы делятся на всех. А в последнее время по-настоящему пристрастился к игре в хоккей с ветеранами. Вроде бы и баловство, а энергии игра отнимала много. Именитые в прошлом игроки с годами не растеряли навыков. Он, конечно, на их фоне выглядел бледной поганкой, но, умудренные опытом хоккеисты, учитывая его статус, давали возможность и ему испытать чувство удовлетворения от забитого гола.
Цену настоящей победы в спорте Шелагин знал не понаслышке. Особенно запомнилась первая. Он тогда победил в крупных городских соревнованиях по самбо. И пусть эта победа случилась среди легковесов, или, как тогда называли, среди "мухачей", ему казалось, что он победил весь мир.
Дед Хасан был в числе первых, кто поздравил его с успехом. В это время Виктор уже учился в спецшколе, и был не прочь забыть Хасана. Тем более, что студенческий мир открыл перед ним новые возможности, новые интересы. Но, похоже, дед Хасан сам не хотел, чтобы его забывали.
Однажды, когда Виктор с друзьями по спортивной секции самбо вознамерились поехать отдыхать на юг, дед Хасан предложил свою помощь. Он дал денег столько, что их с лихвой хватило для поездки всей компании. Когда Виктор сделал попытку отказаться от помощи, ссылаясь на то, что не скоро сможет отработать эти деньги, дед Хасан спокойно заверил:
--Твое дело учиться. А там, глядишь, и должок сам собой рассосется.
А перед самым отъездом на юг принес какой-то объемный сверток и попросил доставить по адресу. Виктор исполнил поручение сразу же по приезду в город. Что было в свертке для него осталось тайной, но зато отдых у ребят удался. Для них не было ни одного заведения в курортном городе, где бы их не принимали как самых желанных гостей. И только спустя какое-то время он узнал, что аналогичные свертки Хасан передал и с братьями Расстегаевыми.
После учебы пути друзей по секции самбо и с дедом Хасаном разошлись. По делам службы Виктору надолго пришлось уехать за границу. Вернулся в канун 90-х, по сути, уже в другую страну. Купил подержанную машину и стал таксовать. Не самое престижное занятие, конечно, для бывшего офицера, хоть и не совсем удачливого в службе, но надо было кормить семью. И когда однажды в его машину подсел дед Хасан, он искренне обрадовался. Только и спросил:
--А как ты меня нашел, батоно?
--Скажи спасибо Антону. Он тебя увидел, когда ты к его дому какого-то бздуна подвез. Тот не хотел было платить, но , пока он веером растопыривал пальцы, ты ловко поддел его между ног и взял все, что тебе причиталось.
Увидев, что Виктор ехидно скривился в злорадной и одновременно самодовольной улыбке, добавил:
--Вижу, что так и было. А я, грешным делом, подумал было, что Антон преувеличил.
И без перехода спросил:
--Не надоело на этой развалюхе ишачить? Да и небезопасное нынче это дело. Много таксистов пропало в городе за последнее время.
Виктор пожал плечами и обреченно ответил:
--Слышал. А что делать? Кормиться чем-то надо. У меня дети подрастают.
Дед Хасан посмотрел на часы и предложил:
--Давай-ка слетаем по одному адресу. Сейчас самое время. - И назвал адрес университета.
* * *
Эта встреча стала очередным знаковым событием в жизни Шелагина. В просторной аудитории было много молодых ребят. Они сгрудились вокруг стола, за которым сидело несколько парней примерно его возраста или чуть моложе. Все внимательно слушали пафосную речь мужчины в сером пиджаке с красным галстуком. Позднее Виктор узнал, что это был профессор университета Игорь Сумчаков. Он говорил о наступившей новой эре в жизни страны, что это им, молодым, надо брать управление страной в свои руки и твердо вести ее в светлое демократическое будущее. Говорил он горячо, самозабвенно жестикулируя в такт своим словам, обильно цитировал известных мыслителей и ученых, подтверждающих его собственные мысли.
Когда оратор закончил свою пылкую речь, раздались дружные аплодисменты. Профессор победоносно оглядел зал. Увидев новичков, подошел к ним. Поздоровался с Хасаном как со старым знакомым. Каким образом дед Хасан оказался здесь своим, в государственном университете, навсегда осталось для Виктора очередной загадкой. А знаком он, судя по общению, был не только с профессором, но и со многими членами кружка. Особенно теплые отношения демонстрировал с теми, кто находился вместе с профессором за столом. Сумчаков, окинув их взглядом, с гордостью произнес:
--Это моя интеллектуальная бандгруппа для штурма власти. На днях отправим их за границу постажироваться, наладить связи, поднабраться опыта организации экономики в условиях капиталистической конкуренции. Приглашение уже получили. Департамент даже попросил нас поторопиться.
Новая компания не особо заинтересовала Виктора Шелагина. О чем он не преминул тут же сказать деду Хасану. Но тот посмотрел на него как на несмышленыша и посоветовал подружиться с ними.
--Нужные ребята,- заверил он. - После возвращения их будут проталкивать на самые высокие посты в государстве.
Виктор недоверчиво посмотрел на спутника:
--Так уж и проталкивать? Что же это за сила такая? И где она?
--Найдется! Можешь мне поверить, - невозмутимо подтвердил Хасан.
Случайно или неслучайно, но многие из тех, кого Виктор увидел первый раз за столом вместе с профессором Игорем Сумчаковым, впоследствии действительно перебрались в Москву и заняли высокие государственные посты или возглавили ведущие государственные фирмы. Какие силы двигали их по карьерной лестнице, Шелагин увидел на примере Бориса Хитроумцева. Вместе с ним из-за границы в Москву прилетело несколько сотен советников. И всем им нашлось место в его ведомстве, расположившемся буквально в двух шагах от Кремля. При этом, не смутило ни Хитроумцева, ни федеральных руководителей службы безопасности страны то обстоятельство, что многие из заморских советников являлись представителями всевозможных разведывательных служб.
Новое знакомство очень быстро пригодилось и Виктору. Профессор Игорь Сумчаков на волне либеральных перемен и благодаря своему красноречию быстро стал заметной фигурой в среде политиков федерального уровня. Вернулся в Ленинград он уже руководителем города. Выиграл очередные выборы и активно приступил к реформированию прежней системы управления.
К этому времени у новых политиков стало считаться модным похваляться количеством охранников в свите. Чем их больше, тем, считалось, престижней. По их понятиям, это придавало им дополнительную весомость и важность. Не стал исключением и Сумчаков. А поскольку в то время в штатном расписании таких единиц не было, охранников оформляли замами мэра, начальниками департаментов и отделов.
Кто-то из бывших кружковцев вспомнил о невысоком спортивном парне, активном слушателе страстных речей профессора. Не без помощи деда Хасана Виктора без особых хлопот пристроили сначала замом к Сумчакову, а затем, учитывая неплохое знание им иностранного языка, включили в комиссию по торговле с зарубежными странами.
Город на волне реформ задыхался от нехватки продовольствия. И Шелагин сразу понял, что нашел свою лампу Алладина на пути к обогащению. Пока мэр продолжал заботиться о своем политическом имидже новатора, Шелагин, пользуясь поддержкой деда Хасана и его деловых партнеров, быстро наладил с зарубежными странами торговлю металлами и топливом в обмен на продовольствие. Торговля шла оживленно. Сомнительные люди стаями крутились в эти смутные времена вокруг администрации. Ежедневно за рубеж отправлялось по несколько десятков поездов с ценным грузом. Вот только продовольствие в город так и не начало поступать. Вырученные сотни миллионов долларов бесследно растворялись в обширных карманах организаторов торговли.
Не обделял себя и Виктор. Он в короткий срок купил себе квартиру в престижном райне города, новую импортную машину, приоделся в добротные красные пиджаки, отложил кое-что на черный день.
Горожане долго терпели выходки новоявленных нуворишей. Но голод не тетка. В один их осенних дней к администрации стали стекаться группы возмущенных людей. И вскоре уже огромная серая толпа угрожающей плотной стеной заблокировала центральный вход в здание. Шелагин не сразу понял откуда, появился необычный гул. Его больше заботили личные счета и суммы поступившей на них валюты. И только, когда услышал поспешную беготню по коридору, заподозрил неладное.
Всю опасность ситуации помог осознать хороший знакомый из новых, занимающийся приватизацией Борис Хитроумцев.
--Уноси ноги, пока не поздно. Это по наши души горожане пришли. Особенно в вашему продовольственному департаменту много вопросов, - ехидно крикнул он и торопливо побежал дальше.
Шелагин быстро схватил документы последних сделок, выгреб в чемодан из сейфа пачки долларов и бросился искать свободный выход из здания. Долгое время петлял по коридорам среди таких же перепугано бегающих людей, пока не наткнулся на запасной выход. Со всех ног кинулся туда. Но как только открыл дверь, понял, что и здесь ему не уйти. Все подходы к зданию были блокированы возбужденной толпой. Увидев испуганного маленького человечка в красном пиджаке, толпа с улюлюканьем ринулась к крыльцу. У Шелагина от страха подкосились ноги.
В этот момент позади него раздался выстрел. Оглянувшись, увидел, что стрелял в воздух охранник семьи мэра Саня Зотов. Он был с девочкой, которая решила в этот день прийти на экскурсию, посмотреть, где работает отец. Сам Сумчаков был в отъезде, в столице.
--Следующий выстрел будет в того, кто хоть на один шаг приблизится к крыльцу,- угрожающе крикнул Зотов и направил пистолет на толпу.
Только в этот момент Шелагин вспомнил, что у него тоже есть пистолет. Но в спешке он забыл его в столе. К счастью, хватило угрозы Зотова. Толпа отступила, и они беспрепятственно прошли вдоль здания к стоянке автомашин.
Воспоминание об этом случае особенно забавляло Виктора Викторовича. Он понимал, что не на шутку струхнул, когда какое-то время оставался один на один с возбужденной толпой. Но позднее, при написании его биографии этот случай авторы преподнесли иначе. Как будто он один противостоял с пистолетом в руке многотысячной враждебной толпе. Виктор улыбнулся такому шулерству. Он же не шолоховский Макар Нагульнов, который готов был жертвовать жизнью ради идеи. Времена сейчас другие, успокаивал он себя. Зато, похоже, перенос образа Нагульнова на него, оказался большой удачей. Многие повелись. Даже прежние товарищи по службе, после прочтения книги подходили к нему и, с восхищением пожимая руки, говорили:
--Ну, Виктор, ты молодец! Не посрамил чести конторы. Другой бы обязательно на твоем месте стушевался.
Но для Шелагина неприятности с открытым выражением недовольства горожанами его работой не закончились. Громом среди ясного неба стало возбуждение уголовного дела. Это были самые тревожные дни. Ждал, что за ним вот-вот придут. Хорошо, на выручку вовремя подоспел сам мэр Сумчаков. Нашел ему толкового молодого адвоката из своих бывших учеников Илью Медогонцева. Тот умело затягивал расследование, а дед Хасан через своих людей обеспечил пропажу особо важных документов следствия и исчезновение свидетелей.
Когда все поутихло, ажиотаж вокруг крупного коррупционного скандала пошел на спад, дед Хасан пригласил Виктора с адвокатом к себе на дачу. Впечатление было такое, что здесь собрался весь цвет деловых людей города. Были и представители столичных структур. Новеньких встретили бурным весельем. Поздравляли с удачным крещением.
Улучив минуту, когда все увлеклись обсуждением предстоящих дел, дед Хасан отвел Виктора в сторону. Показывая на адвоката, посоветовал:
--Вам надо держаться вместе. Илья хороший парень. Хоть сам себе на уме, но послушный.
* * *
С тех пор много воды утекло. Дед Хасан давно умер. Но успел перед уходом дать последний совет:
--Тебе, Виктор, в Питере больше ловить нечего. Горожане не простят продовольственную аферу. Перебирайся в столицу. Чем смогу, помогу.
Его стараниями или нет, но про Шелагина вскоре снова вспомнил кто-то из воспитанников профессора Сумчакова. Предложил работу в столице по прежнему профилю. Не сразу, конечно. Какое-то время к нему присматривались. Потом, как бы между прочим, предложили разработать операцию по устранению неугодного генерала, активно ударившегося в политику. Заверяли, что все это будет понарошку, просто проверят его возможности. Но Виктор понимал, истинную суть поручения. Прежде, чем доверить должность, его хотят "подцепить," что называется, на крючок. Но отступать было некуда. После заварушки с уголовным делом, готов был на все, чтобы быть признанным в новых кругах. Лишь постарался максимально обезопасить себя.
С удовлетворением из сообщений средств массовой информации рано утром узнал, что генерал погиб в ходе бытовой семейной ссоры. А еще через час он уже принимал дела в качестве руководителя желанного ведомства.
Потом ему еще не раз приходилось участвовать в разработке разных операций. Он не особо заморачивался над моральным аспектом дела. Главным было добиться, чтобы это способствовало его продвижению по службе. И карьера быстро пошла вверх.
В свою очередь Шелагин не забывал тех, кто протянул в свое время ему руку помощи. Некоторых из старых товарищей пристроил в федеральных структурах, другим дал возможность занять хлебные места в банках и государственных фирмах. И те и другие активно использовали новые возможности для личного обогащения. Быстро закрепились в первых строчках мировых рейтингов миллиардеров.
Они тоже не оставались в долгу. Тем более, что их голоса становились все более весомыми и в экономике и в политике. И никто особо не удивился, что со временем Виктор Викторович занял пост губернатора одного из самых крупных регионов страны. Это был весомый мостик к вершине власти. Важно было не засидеться на этом месте.
Понимали это и те, кто поставил на него. При каждом удобном случае давали понять, что неплохо бы поторопиться. Главные финансовые потоки пока все еще доставались другим фаворитам власти.
За этими, иногда чересчур настойчивыми напоминаниями, Шелагину чудилось меняющееся к нему отношение. Некоторые из бывших товарищей с годами, похоже, и вовсе стали тяготиться былыми связями с ним.
* * *
Прогуливаясь по саду, Виктор Викторович вполуха слушал секретаря о запланированных делах на вторую половину дня. А сам с возрастающей тревогой поглядывал на небо. Грозовая туча из небольшого темного пятна на горизонте превращалась в нечто угрожающее и тяжелое. Она неумолимо надвигалась на город. Всполохи ярких молний, замысловатыми узорами растекавшиеся по небу над морем, и усиливающиеся раскаты грома, предвещали скорую неизбежную грозу. Что-то зловещее чувствовалось во всем этом, и тревожным предчувствием проникало в сознание.
Услышав, что совещание по выполнению бюджетных поручений назначено на время "Ч", встрепенулся.
--Отмените!- резко приказал он. Но тут же поправился:- Впрочем, не надо. Пусть совещание проведет заместитель. Он справится. А завтра доложит мне результаты.
Появившись в кабинете, Шелагин провел несколько коротких встреч с заместителями и руководителями департаментов. Слушал их доклады рассеянно, невпопад переспрашивал о каких-то второстепенных делах. Чем вызывал у подчиненных откровенное недоумение. Пришлось сослаться на недомогание. Секретарь тут же предложила измерить температуру и решительно сунула под мышку градусник. Ему и в самом деле было плохо. Тело бил озноб.
Температура оказалась нормальной, но озноб не прекращался. Наоборот, с каждой минутой усиливался. Виктор догадывался о причинах своего внезапного недуга, но не смел поделиться ни с кем, даже с самыми близкими людьми. Только время от времени украдкой поглядывал на часы. До назначенного события оставалось совсем немного времени.
Мысли лихорадочно буравили мозг. Все ли на этот раз предусмотрели хорошо? Не случится ли сбой? В какой-то момент не выдержал, и собрался было уже позвонить Бочарникову, хотя понимал, что этого делать никак нельзя. В это время по телевизору стали передавать сообщение о трагическом взрыве у входа в учебное заведение в соседней области. Есть погибшие.
--Количество жертв уточняется,- взволнованно говорил ведущий федерального телеканала.- Пострадали в основном молодые люди. Они как раз в момент взрыва покидали учебное заведение после занятий.
Еще некоторое время спустя, к радости Шелагина, поступило сообщение, что на место трагического происшествия вылетел председатель правительства. Осмотрев разрушения, задержался возле медиков, которые спешно оказывали помощь пострадавшим. Поинтересовался, чем может помочь центральная власть? Обращаясь к горожанам, которые с растерянными выражениями лиц кучками сгрудились невдалеке, уверенно заговорил:
--Мы выдержим этот звериный выпад темных сил. Обязательно выдержим и победим! Найдем тех, кто это сделал и накажем. Вы только держитесь...
В этот миг в повисшей тишине, как потом вспоминали те, кто располагался поблизости, раздался сухой щелчок. Звук выстрела никто не услышал. Это разрывная пуля снайпера, войдя в голову Ильи Медогонцева, расколола череп. Он упал как подкошенный. Стоявшие рядом люди быстро подняли его и, чтобы не допустить паники, выкрикнули:
--Поскользнулся! - и быстро нырнули в машину скорой помощи.
Никаких других сообщений о председателе правительства больше не поступало. Это могло означать только одно: объявления национального траура сегодня ожидать не следует. А значит, рассудил Виктор Викторович, нет никаких причин, чтобы не пойти на хоккейную площадку. Конечно, жалко товарища, который так много сделал для него. Но ответственный матч ветеранов восточной и западной конференций должен состояться во что бы то ни стало. Будет разыгран престижный кубок, который вручат победителю. Что может быть лучше для имиджа будущего кандидата в президенты, чем стоять в команде победителей?
--Пойду отдохну немного перед матчем, а то я что-то устал. Сегодня надо быть особенно в форме,- пытаясь скрыть истинные чувства, меланхолично заявил Шелагин секретарю и неспешно направился к выходу.
* * *
К вечеру гроза разбушевалась над городом не на шутку. Ветер срывал крыши домов, валил деревья и столбы. Рекламные щиты и баннеры летали по воздуху, как неуправляемые фантастические дроны. Дождевые потоки в считанные минуты залили ливневую канализацию, затопили низкие участки города, а вода все продолжала прибывать. Многие частные дома были уже серьезно подтоплены. Поступили первые сообщения о трагических случаях и пропавших без вести.
К чести спортсменов, все явились в новый Дворец спорта вовремя и в хорошем боевом настроении. Виктор Викторович с удовлетворением также отметил, что телевизионное начальство откликнулось на его просьбу, и прислало несколько бригад телерепортеров федеральных каналов освещать матч звезд. "Еще бы не приехали, подумал он злорадно, столько бюджетных денег им за это отвалил!". Подумалось, сегодня, пожалуй, ему не обойтись одним пассивным дежурством у ворот противника, заталкивая в них шайбы. Надо будет постараться забить хоть один гол с игры, чтобы было что потом показать в спортивных телеобзорах.
Подпортил настроение начальник местного отделения МЧС. Перед самым выходом команд на лед, он буквально вломился в раздевалку. Сразу направился к губернатору.
--Город затапливает, Виктор Викторович. Надо бы мобилизовать военных на помощь населению.
--Так мобилизуйте, кто вам мешает. Не видите, что люди проводят здесь серьезное мероприятие?- раздраженно возвысил голос Шелагин.- Если мало своих полномочий, действуйте от моего имени.
--Может, и правда отложим матч?- подали голоса некоторые хоккеисты.- Поможем городу, а завтра сыграем...
Все ожидающе посмотрели в сторону губернатора. Но тот был непреклонен.
--Играем сегодня,- твердо заявил он.- Завтра объявят траур, потом еще что-нибудь случится. Кубок так и останется не разыгранным. Да и центральное телевидение в таком количестве не каждый день к нам приезжает.
Что-то неуловимо изменилось в настроении хоккеистов после этих слов. Понял это Шелагин, когда столкнулся с их взглядами. Веселость и задор, присущий ветеранам спорта еще пару минут назад, куда-то враз улетучились. Они смотрели на губернатора хмурыми, осуждающими взглядами. Положение разрядил судейский свисток, приглашающий спортсменов на лед.
Игра не заладилась с самого начала. Судья, не разобравшись в ситуации, назначил неоправданный буллит в ворота команды восточной конференции. Роман Юшков умышленно не стал забивать гол, откровенно направил шайбу мимо ворот. Среди немногочисленных зрителей поднялся неодобрительный гул. Потом, во время очередной атаки, не успел покинуть чужую зону Шелагин, и, подхватив шайбу, забросил гол. Вратарь при этом даже не пытался ее взять. Но судья сделал вид, что не заметил нарушения. Это еще больше разогрело трибуны.
Потом и вовсе случилось невероятное. Над трибунами, в зоне ворот восточной команды, ураганный порыв ветра приподнял кровлю. Не справившись, однако, с тяжестью конструкции, безвольно бросил ее на прежнее место. Обломки кровли упали на редких зрителей, нанеся некоторым серьезные травмы. На трибунах поднялась паника. Зрители ринулись к выходам.
Не обращая внимания на происходившее, мощный нападающий команды "Восток" Федор Терентьев, улучив момент замешательства, увлеченно помчался с шайбой к воротам команды западной конференции. Кто-то из игроков бросился ему наперерез, применив эффектный силовой прием. Терентьев, кувыркнувшись в воздухе, с огромной скоростью неуправляемо полетел дальше. Шелагин не успел увернуться и невольно оказался на его пути. В следующее мгновение Виктора с огромной силой отбросило к борту. Он почувствовал как что-то острое вонзилось в его тело. Шелагин мог бы побожиться, что Терентьев умышленно сломал клюшку заранее, но сказать этого он уже не мог. Острый конец клюшки прошел между ребер, в клочья разорвал легкие и повредил некоторые другие органы. Кровь быстро заполнила внутренности и хлынула через горло. Сознание медленно угасало.
В следующий момент новый порыв ураганного ветра, не на шутку разбушевавшейся стихии, в очередной раз легко поднял кровлю дворца спорта и, разломав ее на многие части, бросил на ледовое поле, похоронив под обломками беспомощное тело маленького человека с большими амбициями.
На мгновение оставшиеся на трибунах и на ледовой площадке люди замерли. Казалось, даже порывы ветра ослабили свою разрушительную хватку. Маленький человек в хоккейной форме лежал в углу площадки под обломками, раскинув руки, как будто хотел обхватить что-то большое и необъятное. На лед с правого бока обильно сочилась кровь.
От кого-то неожиданно быстро поступила команда убрать тело хоккеиста в ближайший склеп с холодильным оборудованием. Для этих трагических минут голос человека, отдававшего команды, показался слишком деловитым и спокойным, как будто он и не переживал вовсе. А вскоре выяснилась и причина этого. Пострадавшим оказался не губернатор, а всего лишь его двойник. Шелагин в это время сладко спал в своей постели. На ледовой же площадке лежало остывающее тело совсем неизвестного стране человека.
--Ну и ловкач же наш губернатор! Даже я не заметил, когда он улизнул со скамейки игроков, подменившись двойником, - облегченно вздохнув, подивился тренер команды ночной лиги.
Утром следующего дня Виктор Викторович проснулся в хорошем настроении. Из Москвы накануне пришло сообщение, что теракт проведен блестяще. Путь к креслу президента сделался для Шелагина как никогда близким. На радостях он даже обнял секретаршу, которая попыталась озвучить предстоящие на день дела.
--Какие могут быть здесь дела! Сегодня же летим в столицу. Вот там предстоят настоящие дела!
Во взгляде маленького человечка появился какой-то неестественный блеск. В нем было и торжество и что-то зловещее. Секретарше даже почудилось, что вокруг резко похолодало, хотя солнце по-прежнему щедро дарило свое тепло южному краю.