Входная дверь в дом едва слышно скрипнула и в прихожей послышались невнятные шорохи, а потом и легкие шаги. Дохнуло утренней прохладой. В комнату, крадучись, вошла жена Марина. Увидев, что Борис не спит, замерла в ожидании упрёков. Но муж даже не обратил на неё внимания, лишь, зябко поёжившись, плотнее натянул на плечи безрукавку и продолжил перебирать рыболовные снасти.
Гордееву не спалось. Накануне сестра Настёна сообщила, что её дети Вадик со Светкой страстно желают приехать к нему в гости. Оправдываясь, что, возможно, нарушит его планы, посетовала:
--Ты уж извини, братик, если что не так. Но я, видимо, "пересолила" в своих рассказах о красотах родных мест в Сибири. Дети буквально рвутся к тебе, не мыслят себе другого места для летнего отдыха.
Возможность увидеть племянников обрадовала Бориса. Пообещал в первый же день свозить их в тайгу, показать свои любимые места, а если повезёт с погодой, то и пособирать грибы, посидеть у костра. А в последующие дни, если у них не пропадет желание поближе познакомиться с сибирской природой, он намерен был отправиться с ними на рыбалку.
Напомнил сестре, как в прежние годы, пока та не выскочила замуж, сама любила бродяжничать с ним по тайге с ружьём. Сестра тут же подхватила разговор, стала вспоминать, что ей больше нравилось сидеть с удочкой на ранней зорьке, а потом на живом огне варить уху.
--Так приезжай вместе с детьми. Места в доме всем хватит, - с энтузиазмом отозвался Борис.
Он видел, что сестра и впрямь загорелась этой идеей. Вслух же только сказала, что подумает. И Борис, не откладывая, стал готовиться к их встрече.
Вечером, не дождавшись жены, твёрдо для себя решил расстаться с ней. То ослепление чувствами, которое охватило мужчину с первой же встречи с Маринкой, долго мешало правильно оценить её настоящее отношение к нему. Он полюбил её, как никого ранее не любил, и ему казалось, что это чувство взаимное. Маринка была с ним всегда ласковая и сама охоча на ласку. И когда льнула к нему, пробуждала в нём неудержимую страсть.
В эти минуты весь мир переставал для него существовать, он сжимался до хрупкого, нежного и такого волнующего, доступного женского тела. Всё за пределами кровати теряло для Бориса в этот момент всякий смысл. И когда друзья и соседи намекали ему, что Маринка погуливает, встречается с разными молодыми парнями, он только хмурился, и, не желая продолжать разговор, уходил. В недоумении доброжелатели лишь ехидно улыбались и пожимали плечами вслед. Им было невдомёк, что сердце Бориса в эти моменты разрывалось от горечи и страданий, но он просто не представлял свою жизнь без Марины.
У него уже был период в жизни, когда он долго оставался один. Первая жена Лиза без всяких объяснений собралась, когда его не было дома, и уехала, не оставив адреса. Гордеев не стал искать её, хотя никак не мог смириться с тем, что вот так, без объяснения причин, женщина может исчезнуть навсегда. В душе надеялся, что она опомнится и вернётся. Но время шло, а в его жизни ничего не менялось. И Борис всю свою энергию полностью посвящал работе.
Как и многие годы до этого, Гордеев старательно выполнял свои нехитрые, но такие важные егерские обязанности. Следил за соблюдением правил охоты, за вырубкой леса и за другими видами природопользования на закрепленном за ним участке тайги. Когда требовалось, организовывал подкормку зверей, защищал их от браконьеров. В разрешенные сроки любил и сам поохотиться и порыбачить. В дом старался заходит как можно реже, там всё напоминало о недавней такой размеренной, устоявшейся семейной жизни.
Воспоминания о том времени долго угнетали и опустошали душу. Годы давно уже отсчитывали четвертый десяток лет, а Борис не мог заставить себя даже подумать о том, чтобы связать свою жизнь с какой-либо из женщин. В каждой из них он видел предательницу и изменщицу.
--А что ты хотел? Сам то и дело убегаешь в тайгу, днюешь и ночуешь там. А что жене остаётся делать - скучать? - выговаривала ему по скайпу сестра. - Не каждой женщине такая семейная жизнь по душе. У нас, у женщин, как получается: мы хотим всё сразу и сейчас. А если чего недостает, вот тогда и начинаешь задумываться, чем бы компенсировать. И делают женщины это самым доступным способом - при каждом удобном случае награждают мужей рогами. И это не месть, это - самовыражение, повышение своей самооценки.
Борис и сам понимал, что он как муж не подарок. Но поговорить то можно было, сказать, что не нравится! Может, и нашли бы общий язык. С Маринкой же какое-то время получалось ладить. Хоть и не долго. Но тут же поймал себя на мысли, что это не Маринка под него подладилась. Это он влюбился так, что окончательно потерял голову, совсем забросил свои егерские обязанности. Смотрел на неё, как на нечаянный подарок судьбы.
Встреча с Маринкой и в самом деле была случайной. Возвращаясь с очередного осмотра дальнего участка тайги, попал в аварию. На подъезде к развилке дорог на поселок неожиданно погас свет фары. И он, в сгущающихся сумерках, вовремя не заметил углубление на дороге, оставленное большегрузными машинами. Переднее колесо мотоцикла соскользнуло в глубокую рытвину и резко пошло влево. Мотоцикл подбросило и занесло на обочину, мотор заглох. Хорошо хоть скорость была небольшая. Борис по инерции перелетел через коляску и упал на придорожный кустарник. Оглядевшись, понял, что легко отделался. Не далее как в полметре от кустарника росли могучие лиственницы, и встреча с ними сулила куда большие неприятности, чем те, что случились.
Ничего подобного с Борисом ранее не происходило. Тем более, чтобы вот так ни с того ни с сего погасла диодная фара. Пока возился с мотоциклом, о чем только ни передумал. Даже задумался: уж не мистические ли это знаки судьбы, не предвестник ли это больших грядущих бед? Но ничего, что могло бы в ближайшее время доставить ему неприятности, не приходило в голову, и Гордеев успокоился.
Добрался до дома ближе к полуночи. Погода для осеннего вечера была теплой, в избу идти не хотелось. Заглушив мотоцикл, собирался было уже заталкивать его в гараж, как в ночной темени послышалось тихое всхлипывание. Прислушался - вроде бы никого нет. Поставив мотоцикл, закурил и вышел на улицу. Решил еще раз осмотреться. И тут снова услышал всхлипывание, похожее на детское. Сообразил, что в ночной тишине звуки разносятся особенно далеко, значит и искать надо подальше.
Перешел улицу и, прислушиваясь, посмотрел в проулок, уходивший вниз, к речке. Там стояло всего три дома. С семьями, проживающими в них, он был знаком, но не более того. При случайных встречах лишь обменивались обыкновенными словами приветствия и традиционными, по сути, ничего не значащими вопросами "как дела" и "как здоровье".
Возле изгороди одного из них Борис увидел темную фигуру. Оттуда и доносились всхипывания. Подойдя поближе, рассмотрел, что это девушка. Слышал, что к кому-то из соседей недавно приехала родственница. С медицинским образованием, неплохой специалист, работать устроилась в местный фельдшерско-акушерский пункт. Поселковая администрация выделила девушке комнату в общежитии, но родственники решили, что ей лучше пожить с ними, пока получит своё жильё.
--Что случилось? - участливо поинтересовался Борис, всматриваясь в заплаканное лицо девушки. Представившись, назвал себя соседом.
--Я знаю вас, дядя Борис. Вы егерем работаете. А меня Маринкой звать,
Девушка с первого взгляда ему понравилась. Даже при неярком свете уличного фонаря он рассмотрел её большие глаза, узкий овал бледного лица, который обрамляли густые темные волосы, разметавшиеся в беспорядке по плечам и спине. Одета она была в легкий короткий халат. Во всем её облике чувствовалась какая-то наивность и незащищенность.
Всхлипывая, Маринка поведала, что родственники выгнали её из дома, а комнату в общежитии администрация уже отдала кому-то другому.
--Что же получается - тебе жить негде? Ну и родственнички же у тебя! Ну я им сейчас пойду мозги вправлю, - искренне возмутился Борис и уже собрался было шагнуть во двор, но девушка неожиданно цепко схватила его за рукав и стала удерживать, торопливо приговаривая:
--Не надо их тревожить. Будет только хуже. Да и спят они уже.
--Как это спят! - еще больше распалился Борис.- Выгнали человека на улицу, а самим и дела больше нет до него.
Неизвестно сколько бы ещё он возмущался, как вдруг услышал из открытого окна женский голос:
--А ты к себе её забери, защитничек! Глядишь, и найдете общий язык. А у нас этой блудливой сучке больше делать нечего. Зря стараешься. Попробует заявиться в дом - все космы выдеру.
Голос был и злой и насмешливый одновременно. И чего было в нем больше - не разобрать. Да и не задумывался над этим Борис. Девушка, как только услышала женщину, ещё сильнее вцепилась в рукав его куртки и потянула подальше от дома. Её руки дрожали, а взгляд выдавал испуг. Она почти шептала:
--Идёмте отсюда. Она сейчас снова кричать начнёт.
Борису, собственно, ничего другого не оставалось, как забрать Маринку к себе в дом. При ярком свете он вдруг обнаружил, что его гостья не совсем уж юного возраста, как показалось на улице. Лет двадцать пять, а то и больше. Молодила девушку хрупкая фигура и короткий халат, перетянутый в тонкой талии поясом. Только сейчас заметил, что на ногах у неё домашние тапочки. Подумал: это же каким зверьём надо быть, чтобы осенью выгнать родственницу на улицу в халате и тапочках. Вслух же только сказал:
--Осматривайся, Маринка, пока я умоюсь и переоденусь. Потом что-нибудь перекусить сварганю.
Каким же было его удивление, когда, возвратившись, увидел, что приготовление пищи идет полным ходом: варится картошка, овощной салат осталось только заправить сметаной, настаивается заваренный чай. Оставленная им утром в раковине грязная посуда, помыта и расставлена по местам.
Успела Маринка и себя привести в порядок. Волосы были причесаны и аккуратно собраны в пучок на затылке, на лице не осталось ни малейшего следа от недавних переживаний. Теплое чувство к девушке охватило мужчину без остатка. Сочувствие, симпатия мгновенно переросли в нечто более глубокое и нежное, оттеснив из сознания и необычность самой встречи и противоречивость последующего поведения гостьи.
Не придал особого значения и тому, что под халатом у девушки не оказалось больше никакой одежды. Лишь искренне обрадовался, увидев, что после ужина, Маринка постелила одну постель на двоих. А к утру у него и вовсе не осталось ни малейшего сомнения, что она та женщина, которая нужна ему.
Несколько насторожила насмешливая фраза родственницы, принесшей Маринкину одежку, когда он объявил, что они решили жить вместе:
--Хотелось бы верить, что тебе, егерь, больше не придется собирать одежду этой девицы по чужим домам.
Но это не помешало Борису с Маринкой вскоре пожениться.
Только сейчас, почти год спустя, до Гордеева в полной мере дошёл горький смысл произошедшего в тот осенний вечер. Выходит, авария была все-таки мистическим жестом судьбы, призывом к критическому осмыслению предстоящих событий. А Борис, вместо этого, полностью положился на неожиданно возникшие чувства.
Но разве он мог тогда подумать, что пока родственница была на работе, Маринка забиралась к её мужу в постель! А в тот вечер любовникам просто не повезло - женщина вернулась домой чуть раньше. С криком и бранью она за волосы буквально вытащила блудливую дивчину из семейной спальни на улицу, выкинув вслед лишь халат и тапочки. А в результате получилось, что, забрав Маринку к себе, он, по сути, не дав ей даже толком остыть после любовных утех с соседом, занял его место. Принял при этом её неудовлетворенное желание за проявление чувств к нему, а всего то и было, что он заполнил собой освободившееся на время место. Теперь же это вместе с ним делали другие.
Осознание этого факта, хоть и запоздалое, вызвало у мужчины отвращение к самому себе, но еще большее к жене. Ругать, упрекать её он больше не собирался. Обыденным голосом предложил Маринке собрать свои вещи и немедленно покинуть его дом. Не изменили его мнения ни просьбы, ни слезы, ни клятвы жены, что это было в последний раз. Он понимал: чтобы она ни сказала, это будет лживым. Ещё раз убедился, что женские клятвы изменчивы.
Увидев племянников, Борис с горечью отметил, как быстротечно время. Вадик не намного уступал ему в росте, а Светка напомнила сестру в подростковом возрасте. Такая же красавица с ладной фигурой и густой копной светлых волос. Девушка на выданье, одним словом.
Вместе с ними из автобуса, доставившего пассажиров из аэропорта, вышла незнакомая молодая женщина. В последний момент сестра позвонила и посетовала, что приехать не сможет - не отпустили с работы. Сопровождать детей попросила свою хорошую подругу Ирочку.
Печалилась, что Вадик со Светой только на вид выглядели взрослыми, а по годам были ещё детьми: парню - четырнадцать лет, а его сестре всего-то двенадцать. Как бы извиняясь, заверила, что Ирочка обузой ему не будет, она очень мечтала побывать в Сибири.
Увлёкшись общением с племянниками, Борис при знакомстве, лишь мимоходом пожав руку женщине, отметил про себя, что у сестры очень молодая и довольно симпатичная подруга. Как позже выяснилось, ещё и не замужем к тому же. А это обычно не приветствуется у замужних женщин. Подумал, что сестренка, видимо, совсем не ревнивая.
А вечером, за скромным домашним застольем, Ирина рассказала, что она до этой поездки никуда из родного города не выезжала. Со Светкой познакомились в салоне красоты, где работает стилистом. Долгое время профессионально занималась спортом, сначала гимнастикой, а потом волейболом. Значительных высот не достигла, потому спорт оставила, но в спортзал изредка похаживает и сейчас.
Ирина показалась Борису простой в общении, ироничной по отношению к себе в первую очередь. Пошутила, что она круглая неудачница. Дескать, ухитрилась однажды даже круглым волейбольным мячом порезаться. Всерьёз высказала опасение, что может испортить им отдых.
--За мной неудачи буквально ходят по пятам, - несколько наигранно, как показалось Борису, посетовала она. Но мужчина заверил её, что все её неудачи остались в городе. Здесь же их ждут только весёлые приключения и приятные впечатления.
К радости ребят, договорились, что не будут терять время и завтра же отправятся в тайгу. И утром они, действительно, уже мчались на мотоцикле в сторону пологих склонов возвышенностей, густо покрытыми островерхими лиственницами и зелеными шапками могучих кедров.
Мотоцикл был перегружен, но тянул хорошо. Подростки ухитрились вполне сносно разместиться в коляске, и, оживленно обмениваясь впечатлениями от увиденных красивых картин природы. При этом ещё успевали и баловаться. Ирине же, сидевшей на заднем сидении, было не до красот. Позади неё к багажнику Борис прикрепил увесистый огромный рюкзак с вещами, необходимыми в таком путешествии. Он больше был похож на раздувшийся баул. На неровностях таежной дороги он буквально насовывался на неё, чуть ли не впечатывая в водителя. Но девушка мужественно терпела все неудобства. И даже улыбалась, когда ребята, обращаясь к ней, пытались шутить.
Единственный, кто вел себя в этой прогулочной поездке непривычно сдержанно, был Борис. И на то были причины. Буквально перед самым выездом из поселка его встретил глава поселения и вручил телефонограмму МЧС, в которой говорилось о появившихся новых очагах пожара в тайге. Узнав, что Борис с компанией отправляются именно в тайгу, задумчиво предупредил:
--Не ко времени эта поездка, Борис Терентьевич. Как бы чего ни случилось.
--Что может с нами случиться? Не с малышами же еду.
--Ну, ну...Если что, сигнализируй.
Борис не стал делиться этой новостью с попутчиками. Подобные сообщения егерям в последнее время не были редкостью. Не первый год пожары возникали то в одном месте, то в другом и жадно пожирали сибирские леса. Вот и и в этой телефонограмме ему предписывалось отслеживать ситуацию с пожарами на своем участке и принимать все возможные меры по тушению очагов возгорания.
С грустной иронией Терентьев вспомнил признание Ирины, что она предвестник неудачи. Но, вглядываясь в горизонт, успокоился. Сколько взор охватывал тайги, даже малейших признаков возгораний не было. Да и ветер дул слабый, причин опасаться быстрого распространения огня не было.
После короткого чаепития на природе Борис решил продолжить путь. Ему не терпелось показать своим гостям заповедные места, где в морозные зимы или бескормицу организовывал подкормку краснокнижных животных.
На подъезде к заповеднику с мотоциклом пришлось расстаться. Сначала Борис пробовал тащить тяжелый рюкзак один. Но потом спутники, видя какие усилия ему приходиться тратить, решили взять часть ноши на себя. Карабин, топорик, лопатку и котелки с посудой и прочей неудобной экипировкой Борис оставил себе, а продукты и мягкие вещи разделил между Ириной и Владом. Светку оставили в резерве. В случае чего ей предстояло подменить кого-нибудь из наиболее уставших путешественников. А пока она, перебегая с одной стороны тропинки на другую, отклоняясь в чащу, с радостными восклицаниями делилась впечатлениями об увиденных необычных деревьях, цветах и ягодах.
Но по мере углубления в тайгу, исследовательский запал постепенно угасал не только у подростков, но и у взрослых. Кроны деревьев всё плотнее смыкались над головами путников, отбрасывая на землю тёмные тени. Тропинка почти исчезла, ноги глубоко увязали в подушке из мха, старых иголок и листьев. Всё больше накатывалась усталость.
Борис как мог подбадривал своих городских товарищей. Он начинал понимать, что недооценил их возможности. Слишком много наметил на первый день. Бодрее всех держалась Ирина, но и она все чаще поглядывала на Бориса, и во взгляде читался один вопрос: скоро ли привал.
По замыслу Бориса, бивак для ночного отдыха следовало разбить на берегу небольшого таёжного озера. Даже в самые жаркие дни вода в нем была прохладной и прозрачной. А всё потому, что со дна било несколько родников. Но идти до озера еще нужно километров пять. Там можно было даже окунуться и попробовать поймать пару-тройку рыбин на уху. Это, конечно, еще не настоящая рыбалка, но хорошая возможность дополнить букет дневных впечатлений новыми.
И в то же время он не хотел, чтобы прогулочная вылазка в тайгу превратилась для гостей в тяжелую обязанность. А дело шло именно к этому. Светка больше не проявляла любопытства, понуро плелась сзади, с всё большей досадой отмахивалась от надоевших мошкары и комаров. Владик часто останавливался, поправлял рюкзак и смахивал пот со лба. И когда на их пути встретился небольшой ручеек, выдавая своё присутствие лишь едва слышными мелодичными переливами в местах, где могучие коренья преграждали бег воде, все дружно выдохнули:
--Всё, отдыхаем!
И Борис согласился. Палатки установили на небольшой полянке, сплошь усыпанной цветами и ягодами. Но путешественникам уже было не до красот. Наспех поужинав, все улеглись спать.
Проснулся Борис от ощущения необъяснимой тревоги. Владик спал, свернувшись калачиком у противоположного края палатки, и Борис, стараясь не потревожить сон парня, осторожно выбрался наружу. И сразу почувствовал как изменилось всё вокруг. Это здесь, внизу, было по-прежнему тихо, а по верху высоких деревьев вовсю гулял ветер. Порывы его временами были настолько сильными, что создавалось впечатление будто вершины, склоняясь, пытались догнать ветер и лететь вслед за ним.
Вскоре почувствовал и горелый запах. По небу, подсвечиваемые занимавшимся над горизонтом солнцем, поплыли коричневые полосы дыма. Он понял, что пожар ещё далеко, но сильный ветер гонит его на них по верхушкам деревьев с огромной скоростью. Попробовал связаться по телефону с администрацией поселка - не получилось. Решил на всякий случай набрать эсэмэску с сообщением о пожаре, чтобы время от времени пробовать отослать её как только появится связь.
Стараясь не напугать спутников, Борис разбудил их и, обрисовав обстановку, попросил собираться как можно быстрее. Мысли лихорадочным потоком проносились в голове. Идти к озеру? А если не успеют и огонь настигнет их раньше? Да и на озере огонь просто прижмет их к берегу и поджарит. Деревья там примыкают к самой воде. Была бы с собой лодка, тогда можно было спастись, а так он даже не знает, умеют ли его спутники плавать. Спросил и понял, что надо искать другой вариант для спасения. Светка призналась, что едва держится на воде, а Влад и вовсе мрачно пошутил:
--Плаваю как топор.
И всё-таки решили идти к озеру. Ничего лучшего в голову не приходило. Торопились, как могли. Первой запаниковала Ирина.
--Это же надо было так рваться сюда, чтобы сгореть в тайге! И что мне не сиделось в городе! Три дня упрашивала Настёну отправить с детьми меня, а теперь бегаем по тайге как дикие зверюшки с подгорелыми хвостами в поисках спасенья.
Оснований для паники с течением времени становилось всё больше. Вместе с дымом по небу уже пролетали черные хлопья сгоревших листьев, иголок хвойных деревьев. Было ясно, что огонь приближался с неумолимой неизбежностью. А вскоре по обеим сторонам от людей послышался треск кустарников и замелькали силуэты диких животных и мелких грызунов. Они, похоже, тоже торопились к озеру. Но когда до него оставалось совсем немного, звери вдруг слегка повернули в сторону. Теперь они пробегали мимо людей, совершенно не обращая на них внимания.
--Куда это они? - подумал Борис и даже не понял, что произнес эти слова вслух.
Подростки и Ирина остановились и уставились на него. В их взглядах появилась надежда, что Борис удивляется поведению животных потому, что придумал что-то для спасения. Но егерь только отрицательно покачал головой.
В то же время опыт общения с дикими животными подсказывал ему, что у них сильно развита интуиция. Особенно, когда речь идет о сохранении собственной жизни и жизни детей. И Борис, махнув рукой в направлении следования животных, только и сказал:
--Поторопимся. Вещи можете бросить, если нет сил нести.
Зверей было так много, что после них осталось несколько хорошо утоптанных тропинок. По ним стайками торопились мелкие грызуны и жучки. Людям приходилось местами перепрыгивать через них или обходить сторонкой, чтобы не раздавить.
Наконец, показалась правая оконечность озера. Она замыкалась широким перешейком, густо поросшим смешанным хвойно-лиственным лесом и мелким кустарником. Это была граница его участка. Обходя ранее свои владения, он не задумывался, почему другие егеря откровенно недоброжелательно сетуют, что он прибрал себе самый продуктивный участок. В то время как другим достались одни болота и редкий низкорослый лиственный лес.
Вот где спасение, мелькнула мысль! Борис резко свернул к болоту. Только бы успеть добраться до него, пока не настиг верховой огонь. Люди уже слышали шум и треск, от пожираемых огнем деревьев, когда перед ними открылось болотистое пространство, утыканное сухостоями и редкими зелеными деревцами. Теперь было важно подальше отойти от берега и не провалиться в трясину.
Достав топор, Борис поспешно приготовил каждому путнику по длинной страховочной палке и, предупредив о необходимости быть осторожными, ступил на болотистую зыбь.
С первых шагов люди почувствовали, какую опасность таит в себе болото. Влад, идущий следом за егерем, только на полшага отступил в сторону и тут же провалился в торфяную жижу чуть ли не по шею. Вытащили его быстро, а вот с рюкзаком пришлось повозиться подольше. Скидывая его, Влад как-то ухитрился расстегнуть ремни и рюкзак быстро напитался грязной водой, отяжелел и медленно погружался в трясину. Подцепить палкой и подтащить его к себе поближе долго никак не удавалось.
А огонь уже пожирал верхушки деревьев почти у самого края болота. Надо было торопиться. Оглядываясь назад, люди чувствовали на лицах жар. По воздуху летели догорающие ветки, листья. Дым буквально стелился по земле. А это могло означать только одно: верховой огонь перекинулся на землю. Горел мелкий кустарник, сухая трава, дымился мох. Дышать становилось всё труднее.
Сосредоточившись на выборе безопасного пути, Борис не сразу заметил, что, идущая ссади племянница оступилась и упала в трясину. И, хлебнув грязной воды, закашлялась. Хорошо, что её вовремя услышала Ирина. Скинув рюкзак, мужественно бросилась ей на помощь и тут же сама очутилась в плену трясины. Хорошо хоть догадалась, или так случайно получилось, положить палку обеими концами на выступающие кочки.
Пока женщин вытаскивали, огонь перекинулся уже на перешеек между озером и болотом. И теперь людей припекало с двух сторон. Время на спасение почти не осталось.
Борис понял, что пробираться вглубь болота уже поздно. Надо было на месте укрываться от жары и разрозненных островков огня, вспыхивающего то в одном, то в другом месте и быстрыми ручейками разбегающегося по болоту дальше.
Присмотрев место, где кочки располагались поближе друг к другу, Терентьев стал обустраивать пристанище. Срубал топором деревца и сухостои и скидывал их в одно место. Подросткам и Ирине предложил, где возможно, втаптывать сухую траву вместе с кочками в воду или накидывать на них грязную жижу. В ход пошли палки, лопатка, кастрюли. И вскоре площадка, способная вместить четверых людей, была готова.
Дети немного успокоились, но всё ещё со страхом оглядываясь по сторонам.
--Ничего, ничего! - то и дело приговаривал Борис. - Сейчас прикроемся от жары и сажи мокрой палаткой и нам всё будет нипочём.
Было непонятно кого он пытался больше успокоить: себя или подростков с женщиной. Но когда они укрылись под брезентом палатки, натянутым на колышки с подветренной стороны, действительно почувствовали себя в относительной безопасности. Напряжение несколько спало, но зато захотелось есть и пить.
Борис уже совсем успокоился и даже улыбался.
--Ну что ж, самое время посмотреть, что у нас осталось от продуктов,- сказал он и стал развязывать Иринин рюкзак.
Только на вторые сутки заточения на пятачке среди болота, люди услышали вдали стрекотание вертолета. Но он был слишком далеко, чтобы радоваться. Скорее всего, власти пытались оценить масштабы пожара и ущерба от него областному бюджету. Но на всякий случай решили приготовиться подать сигнал. На шест нацепили самую яркую тряпку, какую только смогли отыскать в рюкзаках. Ею оказался Светкин купальник. А подспорьем сигнальному "флагу" должен был стать небольшой костер, который они приспособились разжигать в котелке, в котором собирались готовить уху. Уху варить было не с чего, а вот разогреть консервы и приготовить чай на таком костре получалось неплохо.
Как оказалось, их старания не были напрасными. Ранним утром следующего дня путешественники снова услышали шум вертолета. Они кричали и махали чем только могли, рискуя свалиться в болото. Дым от пожара к этому моменту заметно поредел, и с вертолёта их быстро заметили.
После сытного домашнего обеда племянники и Ирина отсыпались почти сутки. И только Борису было не до сна. Приезжей комиссии из области он сначала рассказывал, а потом долго излагал на бумаге направление распространения пожара. Никаких природных грозовых образований в этот период в той стороне не было, что означало - пожар снова был рукотворным.
Представитель областного МЧС посетовал:
--Слишком много в последние годы чужаков стало появляться в таёжных поселках. А вот с добром они к нам едут или со злым умыслом, мы мало задумываемся над этим. А полиция и другие органы не торопятся это устанавливать. Пытаются списать пожары на местных жителей. Но тогда возникает вопрос: "А почему раньше таких пожаров не было?" Нет, местные тут ни при чем. Проблема значительно глубже.
Борис и сам не раз высказывал подобные предположения, но ничего в лучшую сторону давно уже не меняется. Из года в год становятся непригодными для полноценного проживания людей, домашних и диких животных всё большие территории. Как будто кто-то специально задался целью сжечь в пожарах и утопить в наводнениях страну.
Еще больше Борис расстроился, когда на следующий день Ирина с племянниками неожиданно стали готовиться к отъезду. Эта молодая женщина ему понравилась. Она была красива естественной красотой, без макияжа и искусства визажиста. На голове обыкновенная короткая прическа, простенькая спортивная футболка и темная юбка очень мягко оттеняли идеальные изгибы её фигуры. И в сложной ситуации Ирина вела себя достойно.
--Может, останетесь, - смущенно предложил Борис. - На рыбалку сходим.
Её опередили дети, чуть ли не в один голос восклицая:
--Все равно гарью придется дышать! Сам же говорил, что она долго сейчас не выветриться. В городе и то, пожалуй, воздух будет чище. Да и мама волнуется. Весь телефон нам оборвала. Зовёт домой.
Улучив минутку, когда дети отвлеклись, Ирина искренне призналась Борису, что, познакомившись с ним, намеривалась остаться. Он понравился ей с первых минут встречи.
--Я природу люблю. Но чем жить сейчас, когда кругом одна гарь и черные стволы деревьев? И только чудом поселок не сгорел. У человека для нормальной жизни должна быть уверенность в завтрашнем дне.
Борис погрустнел, но вдруг неожиданно для самого себя сказал:
--Ну тогда заберите меня с собой. Всё равно моё егерское хозяйство всё сгорело. Мотоцикл и тот сгорел.
Эта мысль появилась у Гордеева спонтанно, неожиданно для него самого, но стала приживаться и крепнуть. А что его теперь здесь держит? Ни-че-го! Как и многих других, кто из года в год пополняет список людей, у которых не остаётся ни работы ни жилья. И самое главное - надежды на улучшение жизни в будущем.
Провожая своих гостей на вокзал, пообещал:
--Улажу все свои дела здесь и приеду. Обязательно приеду!