Последняя августовская ночь выдалась для Марины Александровны Шатарской тяжелой. За пятнадцать лет работы заведующей первым городским роддомом такого наплыва рожениц не было. За всю ночь ей вместе со старшей акушеркой Катей удалось передохнуть всего один раз. Воспользовавшись коротким перерывом в этом сумасшедшем конвейере деторождения, попили чай с домашними пирожками с яблочным повидлом. Несмотря на свою молодость Катя оказалась большой мастерицей в кулинарных изысках. Всегда брала на работу какие-нибудь вкусности. Говорила, что это мать её всему научила.
Последнее время Марина Александровна с всё большим интересом присматривалась к девушке. Неплохая пара была бы для её сына Павлуши. Приветливая, хозяйственная, и внешностью вроде бы не обижена. Высокая, стройная, волосы густые, длинные. Как ни старается спрятать их под белоснежным колпаком, они все равно выбиваются из-под него легкомысленными завитушками по обеим сторонам улыбчивого лица. И в работе расторопная, умелая.
Шатарская с удовольствием бы посоветовала своему сыну обратить на Катю внимание. Но где их пути могут пересечься? Насколько ей удалось узнать Катю, девушка совсем из другого мира, чем её сын. Живёт с матерью где-то на окраине города в малогабаритной двушке. Окончила медицинский колледж. Есть ещё младшая сестра, но она вынуждена проживать с бабушкой в пригороде - та часто болеет и за ней требуется постоянный уход.
По словам Кати, она с удовольствием продолжила бы образование в вузе, но надо помогать семье. Денег, что мать зарабатывает на местном хлебокомбинате, не всегда хватает даже на лекарства. А ещё за квартиру надо платить, одеться самой и сестру одеть. Но она не теряет надежды продолжить образование.
--Поторопиться бы тебе, Катюша, следовало. Годы быстро летят, - с искренним сочувствием посоветовала Марина Александровна девушке за чаепитием. И сама при этом печально вздохнула.
Катя тут же откликнулась с беззаботной улыбкой:
--Успеется!
--Мне тоже так казалось в твои годы, - возразила Шатарская.- А потом всё закрутилось-завертелось и совсем не так, как мечталось.
От нахлынувших воспоминаний уже взгрустнулось по-настоящему. Она вроде бы продолжала смотреть на Катю, только взгляд её стал отрешенным, как будто она заглянула внутрь себя. Ей уже давно за сорок. а чего в жизни добилась? Семья была и ту растеряла. Зациклилась на карьере. Льстило внимание мужчин, а ей не всегда хватало здравомыслия вести себя с ними достойно. Особенно, если это был кто-то из начальников. А в итоге осталась одна с сыном.
Катя уловила эти перемены в настроении Шатарской. С некоторым удивлением воскликнула:
--Вам-то что переживать! Красивая молодая женщина, с карьерой всё в порядке. - И уж совсем с иронично игривым блеском в глазах добавила:
--Я же вижу как мужчины на вас посматривают.
--Ну и как же?- с грустной усмешкой поинтересовалась женщина.
--Как кот на сало - вот как!
Марина Александровна рассмеялась. Детская непосредственность девушки позабавила её. Но в то же время сняла внутреннее напряжение.
--Эх, Катюша, Катюша! Романтичное у тебя представление о молодости. Оно быстро выветривается. Ветерок будней подует и нет романтики. Как впрочем и молодости. Не успеешь оглянуться, а она уже прошла. И сало, образно говоря, есть, да не про каждого кота. Некоторые и хотели бы откусить, да зубы поизносились. Вот только и облизываются. Да и сало-то уже не первой свежести.
Женщины невесело посмеялись. Но вскоре улыбки на их лицах сменились задумчивостью. Катя обещала сестре купить к началу учебного года школьные принадлежности. Купить-то купила, а вот передать не все успела. А учебный год уже начинается. Сегодня с работы надо будет пораньше отпроситься и обязательно отвезти. Да и с бабушкой теперь ей самой чаще сидеть придется.
Мысли же Шатарской снова возвратились к сыну. В какой раз оценивающе взглянула на акушерку. Хорошая дивчина, но простоватая уж больно. И одевается простенько - совсем, видимо, бедно живут. Нет, Павлуше нужна девушка из другой среды. Он - непоседа, заядлый тусовщик. Ещё со школы буквально помешан на мотоциклах. Увлекся байкерскими забавами с десятого класса. Сейчас Марина Александровна в этом увлечении Павлуши винит себя. Собирала деньги на будущую учебу в универе, но, поддавшись на просьбы сына и обещания, что будет учиться хорошо, купила на эти деньги мотоцикл.
Какое-то время сын держал слово. Закончил школу с хорошими баллами, поступил в университет на юридический факультет. Но чем больше погружался в тайный, скрытый от посторонних взглядов мир байкерской жизни, тем хуже стал учиться и развязнее становилось его поведение. А на третьем курсе и вовсе хотел бросить учебу.
Жениться, видите ли, надумал! И на ком! Когда Марина Александровна узнала, кого Павлуша собирался привести в дом, она слегла в больницу с сердечным приступом. Его избранница была из числа заядлых фанаток байкеров. И доставалась им как переходящий приз от одного победителя гонок к другому.
Естественно, когда очередным победителем вечерних гонок однажды стал Павлуша, девушка, соблюдая традицию, запрыгнула к нему в постель. Павлуше бы передать её следующему победителю и забыть о ней, но он влюбился. Что было на тот момент немудрено. Парень только втягивался в мир мужских отношений с девушками. Байкерша же набиралась подобного опыта с "ночными волками" с четырнадцати лет. И как позже признался один из товарищей сына, в её постели к этому моменту перебывали почти все байкеры города. В этом утверждении если и было преувеличение, то, скорее всего, самую малость. Некоторые к тому же ехидно посмеиваясь, намекали, что байкеры иногда пользовались ею в ходе попоек всей толпой и, похоже, это ей нравилось.
Зато в амурном мастерстве байкерше действительно мало было равных, что и сносило крышу малолеток при общении с ней. Никакие обращения к разуму не действовали на сына. Пока сам не убедился, что, даже согласившись выйти за него замуж, девица не отказалась выполнять свою привычную обязанность: быть призом для новых победителей гонок.
Осознание женского коварства надолго выбило Павлушу из нормальной жизни. Марине Александровне пришлось немало потратить денег, чтобы сын продолжил учебу в университете вместе со своим курсом. Но в нем явно что-то надломилось. Стал частенько выпивать, к девушкам относился с пренебрежением, быстро разочаровывался в них и бросал.
И что особенно напрягало Шатарскую: закончив университет сын долго в одной фирме не задерживался. Был крайне неуживчив, заносчив. Ей немало усилий пришлось приложить, чтобы, наконец, устроить Павлушу на хорошую должность в администрацию города. Поступиться пришлось и гордостью, и женской порядочностью. Не говоря уже о деньгах. О больших деньгах! Но сын совершенно не дорожил тем, что мать делала для него. И, уж конечно, ни разу не задумался о том, каких денег ей это стоит, и где она их берёт.
Шатарскую же все чаще мучила мысль, что именно в погоне за деньгами и за тем, как получше угодить сыну, она однажды ввязалась в авантюру, о которой ей даже думать не хотелось. Были, конечно, и свои интересы. У неё появилась перспектива занять должность заведующей городским роддомом.
Упустить такой шанс ей не хотелось, хотя новая должность не обещала спокойной жизни. Строительство нового здания вот-вот должно было закончиться, а с оснащением его современным медицинским оборудованием еще не всё было решено. Будущему заведующему предстояло хорошо покрутиться, чтобы получить импортное оборудование в срок.
В департаменте здравоохранения области ей сразу намекнули, что им на этой должности нужен не только хороший специалист, но и свой, надежный человек. А заместитель начальника Иннокентий Боголюбский, разговаривая с ней при закрытых дверях, прямо заявил, что им иногда приходится оказывать столичным и областным чиновникам приватные услуги. Некоторые из них весьма деликатные. Уверял, что это помогает получать достойное финансирование отрасли.
Вот и ей предлагалось, прежде чем она займет должность заведующей, "изъять из оборота" здоровенького новорожденного и передать заказчику из столицы. Он так и говорил - изъять из оборота, объявив роженице, что ребенок или родился мертвым или умер потому что был нежизнеспособным. Поучал неспешно, внимательно следя за её реакцией:
--Женщин для этих целей желательно выбирать молодых и одиноких. А ещё безопаснее тех, кто собирается отказаться от ребенка.
Шатарской было страшно и стыдно. Попыталась отказаться, но последний аргумент оказался решающим. Помимо должности ей был обещан гонорар с шестью нулями. А в то время она очень нуждалась в деньгах.
Сейчас, по прошествии стольких лет, Марина Александровна не могла полностью понять себя, почему согласилась тогда на такой низкий поступок. Но, странное дело, получая деньги уже за вторую и третью сделку по передаче детей, она почти не считала, что делает что-то глубоко аморальное, преступное. Её убедительно уверяли, что новорожденные дети передаются в хорошие, зажиточные семьи. И она считала, что это оправдывает её.
Вот и сегодня Шатарская подменила дежурного врача с умыслом. Накануне в роддом поступила молоденькая девушка Даша Солнцева из общежицких, где в основном селили бывших детдомовцев. Роды должны вот-вот начаться.
По всем медицинским показателям, девушка была здоровой и совсем не дурнушка. Белокурая, с большими красивыми глазами на бледном с правильными чертами лице. Подруги, навещавшие её, хорошо отзывались и о парне, с которым девушка короткое время встречалась. Интеллигентный, красивый, всегда при деньгах. Бросил девушку, узнав о беременности.
Плод ожидался здоровеньким и с неплохой наследственностью. Как раз на такой у нее и был заказ. На этот раз для какой-то большой шишки из областного начальства. Так, во всяком случае, ей говорил Боголюбский, через которого все подобные операции и проводились. Жена чиновника уже много времени имитирует беременность в ожидании новорожденного.
Деньги за ребенка были обещаны, как никогда ранее, большие. Немного добавив, можно купить новенький дорогой байк для сына. Упустить такой шанс Шатарская не хотела. Про себя твердо решила, что на подобную авантюру согласилась в последний раз.
У молоденькой девушки схватки начались под утро. Опасения, что роды будут сложными из-за узких бедер и большого плода, не подтвердились. Роды прошли быстро, без осложнений. Родился, как и показывало обследование, мальчик. Но девушка всё равно интереса к малышу не проявляла, выглядела измученной и подавленной.
Марина Александровна, взяв малыша на руки, к своему удивлению, уловила еле приметную улыбку на личике новорожденного. Но в следующий момент он подал тихий голос. Давно забытое теплое чувство всколыхнуло воспоминания далекого момента, когда она сама, молоденькая девушка, рожала Павлушу. Он тоже не кричал, но голос был хоть и тихим, но требовательным. Муж, присутствующий при родах, с гордостью сказал:
--Быть ему командиром! Зря не шумит, но требовать уже умеет.
Он сильно любил сына. Говорил, что воспитает из него достойного продолжателя семейной династии военных инженеров. Но всё равно ушел из семьи, узнав, что жена ему не верна. Перевелся куда-то на Дальний Восток и ни на какие её просьбы не отзывался.
Первые годы алименты приходили от него регулярно, но потом он исчез из её поля зрения совсем. На запрос командование инженерной части ответило, что бывший супруг получил увечье и комиссовался. К этому времени материальных затруднений Шатарская уже не испытывала, потому и не стала продолжать поиски.
Передавая малыша Кате, Марина Александровна дала указание отнести его в отделение интенсивной терапии для новорожденных. Увидев недоумение акушерки, пояснила:
--Взбодрить малыша не помешает. Вялый уж больно.
Уже вслед предложила:
--Кстати, Катюша, ты же сестру хотела навестить. Можешь потом сразу отправляться домой. Я с девчатами справлюсь.
Когда Катя пришла на следующую смену, для нее громом среди ясного неба стало известие, что малыш неожиданно умер в тот же день, когда родился. Но вникать глубоко в причины она не стала. А несколько дней спустя к роддому на новом байке приехал сын Шатарской. Мать всё-таки решила познакомить его с Катей в надежде на то, что девушка поможет Павлуше обрести душевное равновесие, своим простодушием и порядочностью изменит его отношение к жизни, сделает его жизнь более осмысленной, упорядоченной. И очень обрадовалась, когда однажды Павел, вернувшись вечером домой совершенно трезвым, сказал, что проводил время с Катей, и с присущей ему иронией заявил:
--Мать, тебе бы не роддомом заведовать, а монашек недотрог воспитывать. У тебя это классно получается.
Весь вечер у него было хорошее настроение. Рассказывал, где они с Катей гуляли, как он собирался угостить её коктейлем, а она согласилась только на безалкогольный. Отметил начитанность девушки и что было для него совсем уж неожиданным - её стеснительность. Посетовал, что Катя не сможет часто с ним встречаться: с началом учебного года сестры проводят время с больной бабушкой по очереди.
Но надеждам Марины Александровны, на то, что сын остепенится, не суждено было сбыться. Катя была на очередном суточном дежурстве, и Павел решил навестить старых друзей. Когда дело дошло до гонок, к нему на заднее сидение напросилась одна из прежних девиц, заявив, что у нее чучьё на победителя. И Павел, скорее всего, выиграл бы гонку, он заметно вырвался вперед, но что-то пошло не так: переднее колесо неожиданно подпрыгнуло и подвернулось. Байк ещё долго боком скользил по трассе, вышибая с асфальта искры, а Павел с девушкой, скатившись на обочину, лежали без движения, пока не приехала скорая помощь.
Девушке повезло больше. Травмы у нее хоть и были тяжелыми, но врачи обещали поставить её на ноги. У Павла всё было значительно хуже. Врачам не сразу удалось привести его в чувство, и состояние парня оставалось крайне тяжелым. Он то впадал в забытьё, то сознание на короткий срок возвращалось к нему. Лечащий врач прямо сказал Марине Александровне, что надежда на выздоровление очень слабая, и посоветовал не отходить от сына, провести последние часы жизни с ним.
В одну из таких минут ясного сознания Павел признался матери, что Катя ему очень понравилась и что, встреть он её раньше, прожил бы свою жизнь иначе. И что особенно потрясло Марину Александровну, сын попросил её отыскать в общежитии юную белокурую девушку по имени Даша. Последними словами, которые он сказал, было признание, что он поступил подло, бросив её беременной.
--Найди её, мама. Попроси за меня прощение у неё. Может, она не стала делать аборт, позаботься, пожалуйста, о ней и моем ребенке. Будет тебе внук или внучка.
Что дальше происходило, Марина Александровна помнит отрывками. От мысли, что она продала собственного внука, в этом у неё не было сомнения, а купленный байк на полученные деньги привел к трагедии с сыном, сознание женщины помутилось. Она не почувствовала, как рука сына, которую она бережно держала, выскользнула из её рук и безжизненно легла на постель, а сама она упала на пол. Лечащий врач сделал ей укол и дал указание медсестре отвезти в палату, где она снова впала в забытье.
Очнувшись, Шатарская поехала к Иннокентию Боголюбскому. Недавно прошел холодный дождь и дорога была скользкой. Но Марина Александровна гнала свой мерседес с сумасшедшей скоростью. Встречные водители, когда она проносилась мимо, оглядывались вслед и крутили пальцем у виска. Но она ничего и никого не замечала. Как будто хотела догнать прошлое и изменить его.
Не застав чиновника в департаменте, поехала к нему домой. Отыскав его особняк, долго и настойчиво звонила, пока к калитке не вышел Боголюбский. Увидев в каком состоянии находится женщина, впускать её в усадьбу не стал - сам вышел на улицу. Настороженно спросил:
-- Что нужно?
Узнав, что Шатарская хочет выяснить адрес последнего усыновителя, нахмурился.
--А тебе зачем это знать?
Марину Александровну словно прорвало. Буквально обливаясь слезами, она поведала Боголюбскому, что её сын разбился на мотоцикле, а в последний момент она узнала, что малыш, которого она передала ему, это её внук, и она хотела бы забрать его себе.
Мужчина аж присвистнул от услышанной новости, настолько замысловатым оказалось сплетение событий. Но тут же, спохватившись, угрожающе посоветовал не ворошить это дело.
--В нем такие люди завязаны, что нам с тобой не по зубам. Пикнешь и не заметишь, как за решеткой окажешься.
Но на Шатарскую никакие доводы и угрозы уже не действовали.
--Я всё равно узнаю, - кричала она. - Я разворошу все это поганое гнездо, но внука верну себе.
--Езжай домой, Мариша, и приди в себя. Думать надо было раньше, дорогуша. Значительно раньше.
Но Марина Александровна и не думала успокаиваться. И тогда Боголюбский быстро зашел за ограду и закрыл калитку. Не обращая внимания на её истошные крики, не оборачиваясь, торопливо пошел по дорожке, мощеной красной брусчаткой, к высокому крыльцу. Прежде чем зайти в дом, кому-то позвонил.
Шатарская добралась до дома, когда уже темнело. Припарковав машину, она стала переходить улицу, суетливо роясь в сумочке в поисках ключей от квартиры. В этот момент её ослепил яркий свет фар быстро движущегося на неё джипа. В следующий миг сильным ударом женщину подкинуло высоко вверх и отбросило в сторону. Её уже безжизненное тело с глухим звуком упало на грязную обочину дороги, усыпанную мокрыми пожухлыми осенними листьями.