Стараясь не шуметь, Вика спустила ноги с топчана и, быстро натянув шерстяные носки, сунула их в берцы. Они ещё толком не просохли и ноги с трудом удалось затолкать полностью. Откинув плотный полог, вышла в переднюю часть блиндажа. Миниатюрная, лёгкая, как пушинка, она аккуратно ступала по доскам, устилающим раскисшее дно. Но доски под ногами всё равно слегка поскрипывали и хлюпали. Дело идёт к весне, и погода стоит неустойчивая. Всё вокруг то засыпает снегом и подмораживает, то под солнечными лучами земля начинала подтаивать, напитываться водой и скапливаться в траншеях грязным месивом.
Бойцы отряда "Зубр", выбив неожиданной вылазкой пару дней назад украинских вояк из двух опорных пунктов на Авдеевском направлении, оперативно обустроили доставшийся им от прежних обитателей блиндаж, по своему вкусу. А прилегающую к нему траншею расширили и умело приспособили для мелких бытовых и хозяйственных нужд, устелив дно досками. Сверху эта часть траншеи тоже была прикрыта настилом из досок и стволов деревьев и отделена от внешней среды импровизированной дверью. Однако здесь уже было гораздо холоднее, тянуло сыростью.
Поёжившись от холода, девушка плотнее застегнула камуфляжную форму. Выглянув через небольшую смотровую щель на улицу, с огорчением отметила, что было ещё очень рано и удивительно тихо. Ни взрывов ракет, ни звуков стрельбы.
Ночь не успела отступить, а на смену ей уже выполз густой туман и плотной пеленой окутал всё вокруг. Покореженные взрывами деревья некогда очень красивого лесного массива, словно потерявшиеся солдаты отступающей армии, тусклыми поникшими тенями ныряли в туман и растворялись в нём, превращаясь в невидимок.
Вика ещё с вечера намеривалась встать пораньше и, пока бойцы отдыхают, потренироваться управлять своим "черным жуком". Так она называла небольшой дрон, который всего несколько дней назад привезла с собой на передовую вместе с другими квадрокоптерами и прочим разнообразным волонтёрским грузом для обряда.
Хотелось побыстрее научиться точнее наводить его на цель. Но теперь, всматриваясь в расплывчатые силуэты деревьев в тумане, поняла, что торопиться не стоит, в таком сумраке можно запросто потерять своего "чёрного жука". И не спеша принялась приводить свой внешний вид в порядок после сна.
Ополоснув лицо и заправив в тугой узел на голове волосы, украдкой оглянулась в сторону блиндажа - там было тихо, бойцы ещё спали. Тогда она быстро скинула куртку и, нырнув в боковое углубление в траншее, протерла влажной салфеткой груди и под мышками. Одевшись снова, подошла к зеркалу, прикреплённому к доске на стенке траншеи.
Мужчины повесили его несколько высоковато для неё, и ей приходилось приподниматься на цыпочки, чтобы хорошо видеть, как ложится нежно-розовая помада на губы и прорисовываются коричневым карандашом веки. Старалась, чтобы всё получилось аккуратно и в приглушенных тонах. Знала, что бойцы с осуждением относятся к излишним её манипуляциям с внешностью. Уверяли, что и без этих самых женских ухищрений она выглядит превосходно.
Придирчиво оглядев свою юную мордашку, Вика и сама осталась довольна проделанной работой. Выглянув на улицу, отметила, что туман поредел. Решила больше не ждать. Взяв дрон, проверила надёжность подвески. Для тренировки бойцы выделили ей специальную связку из двух ручных гранат. Это была придумка местных армейских умельцев для увеличения поражающего эффекта. При тренировочных пусках связка была безопасной, но стоило её прикрепить к специальному пусковому механизму, она превращалась в грозное оружие.
Этот чёрный квадрокоптер - подарок бывших одноклассников лично ей. Узнав о решении девушки не просто в очередной раз отправиться с группой волонтёров на Украину, в район боевых действий, но и по возможности остаться в зоне спецоперации, они, передавая изготовленные ими дроны для бойцов, разрешили один, самый маленький, оставить себе. По техническим характеристикам этот небольшой летательный аппарат годился в основном для наблюдения. Но в крайнем случае мог и поднять небольшой боевой заряд. Обстоятельно показывали, как его запускать и управлять им. В шутку напутствовали на дорогу:
--Вдруг заблудишься, вот тогда и запустишь в небо наш дрон - он и укажет тебе дорогу.
* * *
Эта поездка на Донбасс для Вики Смирновой была уже далеко не первая. Сопровождать гуманитарный конвой девушка напросилась, когда ей ещё не было и восемнадцати лет. Она только что закончила среднюю школу и раздумывала куда поступить учиться дальше. И тут случайно узнала, что перед самой поездкой заболела одна из девушек-волонтёров, хорошая знакомая их семьи. Она дружила с её старшим братом Кириллом, собиралась выйти за него замуж после его возвращения домой из армии после срочной службы. Знала, что отец Вики ушёл добровольцем служить в зону спецоперации буквально с первых дней военных действий, а сама Вика не раз делилась с ней своим желанием хоть чем-то помочь нашим бойцам.
Девушка-волонтёр и поручилась за Вику, когда кое у кого из руководства "Народного фронта" возникли сомнения из-за юного возраста девушки. Тем более, что в Луганске, куда они направлялись, не в пример другим городам Донбасса, была на тот момент наиболее безопасная обстановка.
Но всё равно старшие товарищи тщательно присматривали за ней. Дальше городского госпиталя никуда не пускали. Тогда всё своё свободное время девушка и стала посвящать уходу за ранеными. Старательность и расторопность её воспринимались персоналом госпиталя с благодарностью.
Именно там, в Луганске, Вика и определилась окончательно с выбором профессии. Видела, что медицинских работников не хватает почти всех профилей, а потребность в них огромная. Вернувшись из поездки, она, не раздумывая, подала документы в медицинский колледж и одновременно стала активно посещать медицинские курсы, организованные "Народным фронтом".
Но вскоре мысль хоть чем-то помогать нашим бойцам там , на фронте, переросла у девушки в желание самой отправиться в зону спецоперации. И появилась она у Вики совсем не случайно. Она зрела и крепла с тех пор, как сначала отец Игнат Николаевич, а потом и старший брат Кирилл ушли добровольцами сражаться с бандеровскими нацистами в зону СВО. Оба работали на местной автобазе, отец мастером по ремонту, а сын по возвращении из армии устроился водителем.
По их рассказам во время коротких отпусков Вика хорошо представляла все трудности и опасности, с которыми почти ежедневно сталкиваются наши бойцы на линиях боевого соприкосновения. И потому у неё не было никаких романтических иллюзий или попыток героизировать своё решение. Но чем больше отец с братом, явно преуменьшая опасности и трудности, рассказывали об ожесточённых боях с украинскими и международными нацистами и террористами, тем настойчивее становилось её желание быть там в гуще событий, где творилась история, где решалась, по сути, судьба страны.
Своё намерение девушке приходилось тщательно скрывать от матери. Полина Георгиевна совершенно не интересовалась ни событиями в мире, ни делами в собственной стране. И совсем не одобряла поступок мужа и сына. Оставшись с Викой одна, она осуждающе сказала:
--Ну вот, была нормальная семья, а осталась только половинка. И куда их только, дуралеев, понесло! У кого-то ума не хватило мирно всё решить, кулаками решили помахать. Куда бы ни шло, если бы махали своими кулаками. Так нет же обязательно надо чужими. И что мы с тобой, дочка, теперь делать будем?
--Будем ждать, мама, и верить, что спецоперация скоро закончится, - поспешила её успокоить Вика.
Поначалу она и в самом деле верила, что спецоперация скоро закончится. Но уже к лету поняла, что ошиблась. Стало ясно, то ли политики что-то перемудрили, то ли военные чего-то не учли, но по всей линии военного соприкосновения разгорелись затяжные изнурительные бои. А тут и отец, приехав в свой первый краткосрочный отпуск по ранению, окончательно развеял надежды на скорое окончание конфликта. С горечью рассказывал:
--Сильно укрепились гады нацистские, пока наши политики сопли жевали, надеясь избежать обострения. Дали им возможность вооружиться до зубов, нарыть километры подземных нор и укреплений и залить всё многометровым слоем бетона. Долго теперь придется выкуривать этих крыс из их нор.
В очередной раз он уезжал в зону СВО уже вместе с сыном. Мать отговаривала мужчин как могла. Но поняв, что их решение не изменить, разозлилась не на шутку. С ядовитой ухмылкой на лице, в своей привычной грубой манере прокомментировала:
--Политики по тупости своей наломали дров, не додумали, не доглядели, не поделили там что-то, а теперь войной пытаются поправить свои дела. А вы и рады поспособствовать им, своими жизнями и семьями пожертвовать.
Причины её грубости для Вики были понятны. Полина Григорьевна последнее время жила в постоянном гнетущем напряжении: не случилось бы беды с мужем, а теперь ещё и сын покидал дом. Ранение мужа, хоть и оказалось сравнительно лёгким, но ещё больше уверовало женщину в том, что мужчина скрывает истинные трудности и опасности для жизни, с которыми ему и товарищам по оружию там, в зоне СВО, приходится сталкиваться ежедневно. А он, вместо того, чтобы отговорить сына пойти добровольцем на фронт, запретить ему даже думать об этом, наоборот, приободрил сына, заявив, что тот поступает правильно.
* * *
Полине Григорьевне и без того хватало трудностей. Долгое время у неё не ладилось с работой. И когда, наконец, устроилась в сетевой продовольственный магазин заведующей секцией, очень старалась, чтобы не потерять работу. Да и дома дел прибавилось. Оставшись без мужа, на неё свалилось много других забот и обязанностей, о которых она ранее даже не подозревала.
Раздражение и грубость всё чаще стали проявляться даже по пустякам. Мужчины понимали истинные причины их проявления и с пониманием воспринимали всплески негодования с её стороны. Но в этот раз от Полины Григорьевны веяло такой злобой, что Игнат даже отшатнулся. Какое-то время с сожалением смотрел на жену, а потом беззлобно сказал:
--Дура ты, мать. Может ты и права в том, что политики наломали дров. Но мы с сыном идем на фронт не ради них. Мы идем туда, чтобы прежде всего защитить свои семьи, отстоять своё право на нормальную жизнь в своей стране. Многие уже забыли, с какими помыслами на нашу землю приходили фашисты. Думаешь, эти лучше? Как бы ни так! Бандеровцы уже давно режут на Донбассе беззащитных русских людей, и детей своих учат кричать: москаляку на гиляку. А сколько пакостей их пособники делают у нас в стране! Так что, нам сидеть и ждать пока они сюда, к нам придут! Победим эту сволочь, а потом и будем разбираться, кто виноват в сложившейся ситуации. Но сначала их надо победить!
Последние фразы Игнат произносил уже с металлическими нотками в голосе. И Вика ощутила решимость отца сдержать слово. Тогда она и решила окончательно, что её место тоже там, на Донбассе. И в очередную поездку отправлялась с гуманитарным конвоем уже с этой твёрдой мыслью.
Тем более, что все её попытки попасть в зону спецоперации через военкомат окончились неудачей. Не помогли ни увещевания, что в районе боевых действий от неё пользы будет не меньше, чем от некоторых мужчин, ни то, что она посещала курсы медиков и учится в медицинском колледже. А в последнее посещение Викой призывного пункта мужчина в форме подполковника и вовсе отмахнулся от неё, как от надоедливой мухи:
--Учишься - вот и учись! И не мешай серьёзным людям заниматься своим делом.
И уже участливо глядя на неё из-за широкого стола, сочувственно добавил:
--А там, глядишь, и подрастёшь ещё чуть-чуть.
При этом мужчина изо всех сил старался погасить улыбку.
В этот раз гуманитарный конвой был больше обычного. Значительная часть груза предназначалась для Донецка. Это были товары первой необходимости для жителей города и тех людей, кто, спасаясь от репрессий украинских нацистов и бандеровцев, укрылись в этом городе. Другую часть составляли две "буханки". Так в народе прозвали машины выпуска ещё советского периода УАЗ 450 из-за вагонной компоновки кузова.
У бойцов на передовой они пользовались особенно высоким спросом из-за достаточно большой вместимости и высокой проходимости. Эти вездеходы показали себя незаменимыми там, где надо было срочно перебросить по бездорожью на нужный участок груз или подобрать раненых солдат на поле боя и срочно доставить в госпиталь.
Обе машины были под завязку, что называется, загружены маскировочными сетками, дронами, тепловизорами, теплыми вещами, предметами личной гигиены, подарками от родных и незнакомых людей и много чем другим.
Вика к этому времени уже имела репутацию опытного волонтёра, и горожане просили её особо проследить, чтобы до солдат на передовой в сохранности дошли лекарства, перевязочные материалы, аппараты для оказания первой медицинской помощи при ранениях и кровотечениях.
* * *
Ситуация на дороге после Донецка в сторону Авдеевки волонтёров сразу насторожила. Навстречу двигался беспорядочный поток машин и людей. Машины везли в основном раненых и детей. Оказалось, что жители спасались бегством от шквального обстрела близлежащих от Авдеевки городков и сёл озверевшими окончательно бандеровскими нацистами.
Накануне наши бойцы, выбив их с очередного хорошо укреплённого рубежа, одномоментно вывели из строя больше десятка танков и бронемашин. Вокруг города постепенно сужалось кольцо блокады. Вот засевшие в хорошо укреплённой Авдеевке бандиты и отыгрывались на мирных жителях. Чудовищность ситуации состояла в том, что они обстреливали из натовского тяжелого вооружения своё же мирное население. Буквально охотились за людьми на дороге и вражеские дроны-камикадзе, подарки турок и натовских стран.
Гуманитарному конвою срочно пришлось рассредоточиться и использовать для укрытия от дронов любые средства, в том числе защитные маскировочные сетки, предназначавшиеся для наших бойцов на передовой.
У Вики, как единственного более-менее квалифицированного медика в группе, сразу появилось много дел. Возле одной из "буханок" стихийно образовался перевязочный пункт. Раненые, в надежде на помощь, прибывали один за другим. Кто-то приходил сам, кого-то приносили на руках, кого-то подвозили. Перевязки не прекращались до глубокого вечера. А потом волонтёры ещё долго обходили места, где пытались укрыться от обстрелов беженцы. Искали среди трупов, присыпанных снегом, смешанным с землёй, в надежде найти раненных, чтобы оказать им помощь.
И только поздно ночью, вымотавшись вконец, волонтёры на "буханках" отправилась дальше в путь. Но и на передовой их ждал неприятный сюрприз. Не успели разгрузиться, как с рассветом начался очередной обстрел позиций отряда "Зубр". А вскоре нашими дронами-разведчиками были замечены механизированные штурмовые группы врага, идущие в наступление. Сразу же включились в бой наши ракетные и артиллерийские подразделения. Враг, понеся потери, отступил, но тут же ответил ураганным огнём своих дальнобойных орудий.
Завязалась изнурительная контрбатарейная борьба. Но украинские нацисты не успокаивались. В перерывах между массированным обстрелом ракетами и тяжелыми снарядами наших позиций, они под прикрытием дронов-камикадзе повторяли одну атаку за другой. Но бойцы не дрогнули, успешно их отражали, нанося противнику раз за разом серьёзный урон в живой силе.
Но и в отряде "Зубр" не обходилось без потерь. Особенно, когда на отдельных участках приходилось контратаками возвращать временно утраченные позиции. А когда стало ясно, что враг выдохся, умело воспользовавшись временным его замешательством, отряд сам неожиданной атакой выбил украинских нацистов с двух опорных пунктов, значительно улучшив свои позиции.
У Вики снова нашлось много работы. Зато, когда накал вооружённого столкновения спал, ни у кого из командования отрядом не возникло вопросов, почему эта маленькая, но двужильная девушка осталась на позиции, в то время как другие волонтёры, забрав раненых, уехали на одной "буханке" в тыл. А когда узнали, что в отряде "Зубр" уже давно сражаются её отец и брат, девушка сразу же стала здесь своей, получив ласковый позывной "Пушинка". С оформлением её добровольцем в отряд трудностей не возникло.
* * *
Запуская своего "чёрного жука," Вика тщательно следила , чтобы он не налетел в тумане на обрубки деревьев. И в то же время не давала ему подняться высоко, следила, чтобы дрон оставался всё время в пределах видимости. Радовалась, когда у неё всё получалось. Рукотворная летающая птичка на редкость была послушной в управлении.
Девушка настолько увлеклась тренировочными запусками, что не сразу заметила, насколько далеко углубилась в изуродованную войной рощу. Мимоходом отметила, что туман понемногу стал отступать. Детали местности на экране пульта стали прорисовываться значительно чётче, чем ещё совсем недавно. Можно было разглядеть небольшие пятна ещё не везде растаявшего снега, хаотичные кучи сучьев, сорванных взрывами с деревьев.
Подняв дрон повыше, разглядела немного в стороне, чуть подальше, извилистую линию траншеи, примыкающую к ещё одному опорному пункту. Там несли службу её отец и брат. С сожалением отметила, что ей пока так и не удалось с ними встретиться, хоте вроде бы и служат недалеко друг от друга. Подумала, что надо бы поспешить, передать новости из родного города и привет от матери. Да и просто увидеться хочется.
От этих мыслей на душе девушки стало теплее. Мелькнула озорная мысль, направить дрон поближе к их позициям: может, удастся разглядеть родные лица. Улыбнувшись про себя, подумала: "Будет чем удивить при встрече".
Но в той части траншеи, которая захватывалась дроном, ничего не происходило, и Вика решила поднять свою летающую птичку повыше и расширить зону наблюдения. И, наконец, какое-то движение появилось на экране. Пятнистые светлые тени неспешно продвигались в сторону второго опорного пункта отряда "Зубр". Она уже хотела в шутку попугать их дроном, как вдруг ужасающая мысль обожгла мозг: это враг под прикрытием тумана крадется к позициям наших бойцов!
Времени на размышления не оставалось, ещё немного и вражеские лазутчики готовы была броситься на штурм позиций отряда. Многочисленных потерь в этом случае было не избежать. Понимая это, Вика действовала автоматически. Привела дрон в боевое состояние и запустила его снова.
И тут увидела, что в её сторону летит вражеский дрон-камикадзе. Он, видимо, сопровождал штурмовиков врага, но, заметив в быстро редеющем тумане её "чёрного жука", дрон-камикадзе направился к ней.
Счёт пошёл буквально на секунды. Вика успела первой навести своего маленького, но вёрткого "черного жука" на крадущихся врагов. Он упал на них в тот самый момент, когда они, сгруппировавшись, собирались к решительному рывку.
Взрыв у утренней тишине прозвучал особенно громко. Часть вражеских лазутчиков осталась лежать неподвижно, другие, корчась от ранений, стали отползать в сторону. Взрыв дрона не не только сорвал атаку, но и стал сигналом тревоги для бойцов отряда. Наши позиции тут же ощетинились ураганным огнём.
Но Вика этого уже не видела. Дрон-камикадзе, не долетев до неё всего несколько метров, наткнулся на покорёженный ствол сосны. Взрывам девушку с огромной силой отбросило в сторону. Её легкое тело, ударившись о корягу, безвольно скатилось на сырую землю и неподвижно замерло, присыпаемое сверху свежими щепками, сучьями деревьев и корой, перемешенных с землёй.
В следующую минуту на лесной массив обрушился град вражеских снарядов и ракет. Поняв, что неожиданного штурма не получилось, враг решил не жалеть ни своих, ни чужих. Наши ракетчики и артиллеристы тут же включились в ответную дуэль.
И только с восходом солнца канонада прекратилась. У бойцов отряда появилась возможность обследовать прилегающую территорию. Искали долго и упорно. Они не могли допустить даже мысли прекратить искать того, кто фактически спас их, возможно, заплатив за это своей жизнью.
Обнаружили девушку под огромным завалом. Вокруг всё было изрыто воронками от взрывов. Сначала увидели пульт от дрона. Вика, видимо, выпустила его из рук в последний момент. Бережно растаскивали завал, пока не освободили тело полностью. Надежды, что девушка может быть жива, не было. И только, когда, положив Вику на брезент, кто-то из бойцов стал аккуратно очищать от комьев земли лицо, увидел подергивания века глаза.
--Живая, братцы! Он живая! - закричал радостно боец.
В блиндаже Вика открыла глаза. В ходе осмотра стало ясно, что у неё из серьёзных повреждений только ушиб о корягу. Мелкие ранения, причинённые щепками и сучьями, опасности не представляли. Бойцы, не отходя, крутились возле девушки. Каждый стремился хоть что-то сделать для неё приятное. Но когда пришли отец и братом все расступились.
Игнат Николаевич долго нежно гладил голову Вики и тихо приговаривал:
--Спасибо, дочка! Ты нам с братом жизнь подарила. Мы ещё доберёмся до этих сволочей. Отомстим за все погубленные жизни и сломанные судьбы.
Когда вместе с другими ранеными Вику относили в " буханку", чтобы отправить в тыл, она шепнула брату:
--Берегите с отцом себя. Вас на родине ждут: тебя невеста, а отца мать. А я буду ждать новой встречи с вами здесь, на Донецкой земле.