Там были ноги. Я недопонимаю основных принципов, но всё ещё сможет быть достаточным для проползания внутрь. Снаружи - внутрь. Его нет в городе. Это не очень плохо, если принять во внимание всё прочее. Исходящие предпосылки для печально прозаического существования. Ноги. Нечто произростает из-под ласковой шёлковой материи, а под ней по прежнему царит безобразно пахнущий рай. Я стремлюсь - как и все остальные. События прошедших ночей навевают скуку, но мы ещё ходим кругами, пытаемся использовать какие-то шансы. Четыре дня пролетели как один печальный миг, а некоторые так ничего и не поняли - продолжают валяться на скомканых простынях, раскинув ноги, открыв всему похотливому миру неограниченный доступ. Туда. Отсюда. Туда... Туда... Ту?... Да!... Да!!... ДА!!! ...Ах, из-под куска обходительной ткани танутся до самых пределов гладкие, облизанные языками пьяных безумцев, посекундно раздвигаемые ветром желания, необходимые навсегда ноги. Нечто белоснежное до умопомрачения, неизбежное, как трясущиеся руки моих братьев на следующее утро. Когда я устал настолько, чтобы остановить размеренные движения, я посмотрел украдкой вверх - там было много всяких таких непонятных изгибов и всяких разных штуковин... Это - я знаю, - может понравиться многим. Что ж, я не буду сопротивляться. Кто-нибудь в конце всех концов возьмёт меня за руку и проведёт через все эти ароматы, звуки и вдохновляющие тактильные ощущения. К самым-самым лучшим временам. Я ещё не открыл глаза, потому что не могу вспомнить, где они. Не имеет значения, в котором часу начнётся мой день, пока найдётся хоть один неисследованный сантиметр. Под элегически шёлковой тканью. Его всё так же нет в городе. Ну уж мне-то его отсутствие совсем не мешает. Ничего не поднимается - упавшее тяжёлым пушечным ядром, главное дело моей жизни. Но можно обойтись и без этого - всё равно я не понимаю основных тезисов. Ладно, посидим на дорожку, извинимся и быстро отчалим. Пока-пока!
ТРАПЕЗА
Жалкие крохи перманентно присутствуют на почти горизонтальной поверхности моего обеденного стола. Это не то, что вы там себе! Это совсем не то! Другое в абсолюте. Такая вот печальная зацикленность на бессмысленных словах. Но голод - не какая-то там глупая тётка. Куда мне деваться со всеми моими чудесными порывами? Никто не скажет. Поэтому я и продолжаю скромно сидеть, созерцать свою трапезу, размышлять о ближайшем будущем. Друзья приходят, оставляют следы перед дверью и в моих ушах. Очень длинные звонки. Но я не двигаюсь. И так проходит очередной день. Так трудно бывает открыть рот, чтобы обеспечить бесприпятственный доступ питательных веществ внутрь меня. Да кому всё это нужно? Слишком уж здесь душно для того, чтобы обеспечить достаточно плавное течение мыслей. Всё очень похоже на прекрасную тошноту - чувство, возникающее на мокрой подушке. Встал рано утром и сразу же занялся наполнением своей утробы. Что, с кем и где происходит пока не очень беспокоит - и слава богу! Глаза - открытые ворота. Широко-широко. Слишком широко для необходимого непонимания. Как всё-таки это просто: встал и пошёл себе тихонечко. Шажок, другой, и вот - совершенно иное бытие. Вместо этого я продолжаю сидеть и таращиться. Ничего страшного. Как-нибудь разберусь со всем этим, да и улажу в один миг. Потом. Как-нибудь.
ВСЁ ТОЛЬКО ТАК
Вот вся, поразительная по своей отчаянно прекрасной глубине, чудовищность нашего невероятного, однозначного, но тем не менее, весьма сомнительного лета. Здесь мы ещё помним необходимость. Но на порваном однажды в густых сумерках горизонте созревают первые ростки исчезновения. Немного позже будет вряд ли возможно различить смерть коричневых кроликов, хриплые протестующие голоса и длину цепких пальцев в самопознающем присутствии. Пока я учусь нажимать кнопки, дома всё ещё вращаются непогашенные бульваром. Скамейки печально шуршат, вода течёт, люди собираются незначительными кучками, - я не очень хочу называть всё своими именами, но другого входа нет. Сквозящая претенциозность моего взгляда, едва задевающего верхушки экспонатов. Знайте! Никаких просьб больше не будет, пока сверху не посыпется сумасшедший порошок, внезапно охлаждающий язык. Трава всё растёт и растёт, но пространство ограниченно, как страница недочитанной газеты. Повсюду царит какая-то смутность высказываний и взглядов. Глаза смотрят на стареющее лицо... Знайте! Я начиняю чересчур понятным смыслом свою ежедневность - и как ни крути, могу пройти по прямой. Вино льётся так, как надо. Стаканы, стаканы, стаканы. Бежим, дорогие друзья! Никто не сможет упрекнуть никого другого, а уж себя - и подавно.
СМЕНА
Александр пришёл вовремя - такой же вероятный, как и было указано в условиях встречи. Волосы завились в мелкие кудри - повышенная влажность. Но не в этом дело. Само собой, мы знали намного больше - всё-таки не в первый раз.
- Это?
- Я не думаю, но можно и так.
- Плохо!
- Нет-нет! Надо говорить ещё!
- Сомнения, друг мой. Чем дальше - тем хуже, но я пока держусь.
- Теперь всё наладится. Закуришь?
- Тут - да!
- Куда?
- Здесь недалеко, но там - ещё проще.
- Ладно, мне всё равно некуда деваться. Побуду другим пару недель, а там - можно и двигаться к началу этапа.
- Ты сказал!
- Это было замечательно.
- Ты снова сказал!
- Ну, хуже-то теперь некуда.
- Да, не потеряешь, но ты можешь плавно и в соответствии?
- Так и будет.
На этом мы и остановились. Дождь. Чувство безысходного кайфа медленно отпускало. Кто же вспомнит теперь? Это важно. Это не для всех. Так обычно и случается.
- Прощай?
- На берегу будет лучше!
- Нет!
- Нет?
- Нет!
- Александр?
- Ах, да! Чуть не забыл!
- Прощай!
ОТМЕНЁННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ
Неуютное помещение - где-то чуть выше необходимой точки. Эстетика отдалённого восприятия. Конечно же многое остаётся непонятным - красота идеальных окружностей на отполированном до зеркального блеска дереве, сомнительное счастье парить над верхушками тополей, головы влюблённых, вытекающая кошка, чёрные пятна на асфальте. Пресыщение глупостью - важнейший момент в создании всего нового и в полной мере альтернативного. Но речь о других дорогах - преимущественно по склону, вдоль грандиозных стен. Колонны полуразрушенной фабрики приветствют ползущее человечество внезапным оскалом. Не хочется подходить ближе, но необходимые слова уже произнесены, и безумный адмирал ждёт, грациозно вытянув шею. Дыма могло быть и поменьше - это неплохой способ избавиться от навязчивости раскрашенных тел. Кто же тут главный? В других местах я всегда стараюсь обойти стороной толпы озлобленных неудачников. Не быть там - совсем другое удовольствие. С появлением эрекции глаза раскрываются шире, но взгляд затуманивается и мной овладевает безразличие. Какие-то несметные кучи повсюду - милая Франция, почему ты отдыхаешь именно здесь? Каждый ждёт чего-то совсем уж внезапного, но образы повторяются. Протяжённый в пространстве самоплагиат прошедшего времени. Приближение. Неминуемая кристаллизация. Свежий аромат подводных сокровищ. Я ещё не нашёл - но меня здесь никогда не было! А вот остальные... Кто может более-менее тщательно предать накатывающее возбуждение? Идите дальше! Пусть зеленокожие прозрачные русалки помогут вам! Как же холодно в этом пристанище полусгнивших токарных станков! Ну, ничего - движение к выходу оправдано. Заверните мне вооон те чудесные крылья. Мне надо.
НЕЧАЯННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ
Вырезаю фигурки из прилетевших вчера листов белой бумаги. Кто-то писал письма в грядущее никуда, до востребования, до умопомрачения. Не всё доходит сразу - требуются недели, месяцы, годы, - смотрите-ка, а ведь адресат мёртв! Что же мне теперь делать со всей этой макулатурой? Сравнительная анатомия душ. Исследования мятых листочков в надежде не заразиться меланхолией при очередной встрече с психически неуравновешенными женщинами. Это не помогает. Я и не жду помощи.
- Проблема внутри.
- Внутри чего?
- Внутри всего!
- Так не бывает...
- То есть не было никогда раньше?
- Хмм... Нннууу...
- Проблема внутри!
- Внутри меня! Я хочу немного поговорить...
- Я беседую со всеми, кто в состоянии произнести хоть слово, но есть ли в этом откровение?
- Может здесь можно отдохнуть от всех галлюцинаций антиобщественной паранойи?
- Где?
- Я имею ввиду это место на подоконнике, где некоторые прикидываются цветком, а другие - кошкой.
Слюни текут от всяких запахов ко всяким звукам.
- Проблема всё ещё там!
- Я сейчас...
- Ну вот.
- Ага!
Бумага продолжает летать в предзакатном тумане. До настоящего момента всё складывалось, и вырезалось, и клеилось, и снова складывалось. Скорее всего ничего не изменится, покуда существует "до настоящего момента". Не волнуемся, не торопимся, делаем своё дело, доделываем за всеми остальными, - это надо всё-таки как-то понимать. Ах, чёрт возьми, да это же просто снег!
- Я уже внутри! Я уже внутри! Я уже внутри!
- Несомненно - снаружи я и не пытаюсь!
- Ну хорошо...
- Да!
ВСЕВОЗМОЖНЫЕ ПЕЧАЛЬНЫЕ СУЩЕСТВА
Думаете, я не знаю? Кругом один только бред пьяных и укуренных графоманов! Собаки мчатся по тротуарам, люди просыпаются, телефоны вибрируют, кондиционеры мочатся с верхних этажей, - такое утро. А я всё никак не вылезу из своего кошмара. Думаете, я не знаю? Сами-то наверное пробовали - и не раз! - а чем я лучше? Пьём одно и то же, едим один раз в неделю, курим, царапаем стекло, надеемся, - такая смерть. А поезда так и остаются на запасных путях - смердят, да и только. Лишь бы найти побольше твёрдых звуков. Иногда такое нравится нашим излюбленным насекомым. Кричишь о себе? Да не переживай - я нечаянно отследил все твои метаморфозы и инкарнации. Нет ничего, что могло бы заинтересовать спящую лошадь. От долгого сидения на полиэтиленовой скамейке брюки стали приятно влажными. Думаете, я? Не знаю! Вчера ещё оставалось немного, но до утра так и не смогли дотянуть. Посмотрели пристально и выбросили за пределы досягаемости. Теперь-то скорость уж не та, что прежде. Но тем не менее, я никогда не дам своего согласия. Пусть достанется собакам, и лошадям, и насекомым. Всё-таки это моя кровь! Думаете? Я не знаю!