...Он пришел так тихо, так буднично, будто вечер или рекламная эсэмэска. Пришел как обычный посетитель-ему нужно было что-то испытать, что-то проверить, получить какие-то заключения.
Усталый пожилой грузин с больными глазами и увядшим до времени профилем, похожий на отставного инженера или научного сотрудника...Зажерновилась техволокита-определить стоимость,напечатать договора- и на какое-то время он исчез,чтобы минут через десять появиться с бутылкой кондовой русской водки, колесиком краковской колбаски, зеленью...Я не понял, зачем это...Я давно отказался от этого жестокого напитка...Я был за рулем в этот день...Но глаза его тихо молили...
Мы заперлись в пустующем кабинете и он, налив до краев и выпив, крепко кракнув, выдавил свою боль, ровно, тихо, как пасту из тюбика:
"Музыка, настоящая музыка-это море.Море всегда поет.Оно знает много языков, но там, где я жил, оно пело по грузински...Пело не уставая... Я закурю...Я жил в Гагре, у моего отца был самый лучший дом...У меня были две дочери... Они были слепые...Они рисовали- рисовали эти песни, которые слышали, потому что там всегда море заглушало все-разговоры, крики, стоны, вопли...Они были странные... ну,как все мы - только их странность была чистой...Да! Она была детской...их странность...!Безнадежно детской... Их так долго убивали... Ну те бородачи, да? Они все были чужие-не наши, наши все спрятались, сбежали, перепились...Море рыдало в тот день...Еще давай выпьем!Я их не мог узнать -они были обезображены-я не помню похороны-да и были ли они?-я бежал под огнем ураганным, не знал даже куда. Да куда глаза глядели... В одной рубашке...Я не могу туда ехать...Я их вижу каждый день, беглазых, истерзанных оскверненных...Гагра... Гагра... море..."
Он закрыл лицо рукой, посидел молча так еще немного, схватил меня за плечи, взглянул догорающими глазами мне в лицо и горько выдохнул: "А море ... море наверное еще поет...Но так ли, как тогда?" После вскочил, резко вышел и больше мы его не видели.
.....................................
Через год пришлось неожиданно ехать в те края.
В Гаграх гулял ветер- злой, с матерком-по разрушенным домам, развороченным грузинским кладбищам, грустным фасадам пустынных пансионатов.
На набережной стыли две хрупкие фигурки, смотревшие вдаль - на хмурую скатерть моря...Я подошел ближе, чтобы рассмотреть их лица, но поймал на щеку лишь холодную соленую каплю, плеснувшую из низин - вокруг никого не было. Я прислушался-море тихо пело, все так же-бережно, задумчиво, как раньше, как всегда: "Квелапери каргади икнеба"...*