Слово "пост" Йошь впервые услышал от матери прошлым летом. "Здесь ты будешь жить, Йошь. Это твой пост, - наставляла его мать. - Бдительно охраняй и стойко обороняй его!" Она привела его сюда в конце прошлого лета, совсем маленьким с ещё мягкими колючками на спинке.
- Ух, ты! Какие колючки! А это вот, сверху, это тоже наш родственник? - мешал Йошь матери, копавшей проход под оградой.
- Нет, малыш! - терпеливо отвечала ему мать, - Это колючая проволока. Забор. За ним твой пост!
Позднее, уже оставшись один, Йошь не раз слышал это же слово от Двуногих, деливших вместе с ним его пост.
- В принципе двуногие, они безвредные, - учила его мать, - На твоих мышей и змей они претендовать не будут, а грибов и ягод тут всем хватит.
- Вообще, я думаю, - продолжала мать, - они тоже охраняют наш пост. Иголок, как у тебя, Йошь, у них нет, поэтому они носят эту штуку за спиной, а по ночам ещё и пристёгивают к ней что-то вроде большой блестящей иглы.
Обычно на посту вместе с Йошем находился один двуногий, Двуногие часто менялись, но, как правило, были очень похожи друг на друга. Чаще всего это был какой-нибудь худенький, испуганный паренёк с причёской напоминающей его, Йоша, спинку, когда он только родился. Передвигались такие Двуногие по посту осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам, иногда украдкой что-нибудь жевали. Йошу в такие дни тоже перепадали вкусные крошки. А по ночам, особенно под утро, походка их становилась совсем нетвёрдой и они иногда даже натыкались на деревья, в большом количестве произраставшие на посту, и долго ругались после этого. В речи некоторых из них слышалось Йошу порой его собственное имя, что-то вроде "Йошь..кинкот". С одним из них, чем-то неуловимо похожим на него самого - небольшого роста, лопоухий, с чёрным жёстким ёжиком на голове - Йошь даже, можно сказать, подружился. Этого Двуногого даже звали почти, как его самого - Йошпе. Слух у Йоша вообще был отличный, не в пример зрению, и звук "йо" он выделял из шумового фона безошибочно. Иногда днём, когда Йошу по какой-то причине не спалось, он выбирался из кустов погреться на нагретый горячим крымским солнышком асфальт. Йошпе присаживался на корточки метрах в пяти от него, упирая в асфальт между ног ту штуку, которую он обычно носил на ремне за спиной. Так они сидели и, подслеповато щурясь, смотрели друг на друга, иногда - довольно долго, пока за Йошпе не приходили другие Двуногие. Тогда Йошпе резко вскакивал и встречал пришедших всегда одной и той же фразой:"Стой! Кто идёт?". Иногда вместе с Йошем на его посту оставались другие, непохожие на Йошпе двуногие. Вели они себя уверенно, даже развязно. По сторонам не оглядывались, большую часть времени, из проведённого на посту, сидели в теньке, дымили каким-то вонючим дымом или даже дремали. Причёски носили значительно более длинные, чем у Йошпе и к последнему и похожим на него Двуногим обращались по имени Дух или Боец. Из полученной косвенным образом информации Йошь пришёл к выводу, что звали этих "волосатых" Дедами. Иногда, обычно раз в сутки, на посту появлялся ещё один вид Двуногих. Как они назывались Йошь так и не понял, и Духи и Деды обращались к ним очень уж длинно, зато в разговорах между собой отзывались об этих особых Двуногих очень похоже, какой-то фразой, которая обычно начиналась на "йоб". Этот "йоб" тоже, как и имя его друга Йошпе, был для Йоша созвучен с его собственным именем. При появлении Йобов Деды обычно вытягивались в струнку и начинали вести себя подобно Духам, а последние, те вообще впадали в ступор. Кроме реакции на их появление других двуногих Йобов ещё отличали огромные головные уборы, делавшие их похожими на грибы, таскать которые на спине учила Йоша мать.
Так вот, охраняя свой пост от других соплеменников, как учила Йоша, уходя мать, и провёл он своё первое лето. За летом наступила осень полная забот о пропитании, а к концу октября основательно подросший и поднабравший жира Йошь забрался в вырытую под кизилом в дальнем углу поста нору и впал в свою первую спячку. "Вот проснусь уже взрослым, - думал, засыпая, Йошь, - Мать рассказывала, что после первой зимы я стану взрослым".
Проснулся Йошь в середине апреля - весна в Крыму наступает рано - и первые несколько дней провёл в поисках пищи. Занятый проблемами пропитания, с ДвуногимиЙошь в эти дни не встречался. Насколько же он был удивлён, когда, удалив первый голод, впервые после пробуждения увидел на посту Йошпе. Несмотря на ночной час и плохое освещение на посту бросалось в глаза, что не только причёска, но и всё поведение его изменились в корне. ДухЙошпе куда-то исчез, а на смену ему появился, ну, если не Дед, то где-то около того. Сначала Йошь не мог найти этому объяснения, а потом решил, что, наверное, Йошпе тоже, как и он, спал зимой и теперь тоже проснулся взрослым. Отросшие за период зимней спячки коготки в тишине весенней ночи звенели по асфальту маленькими подковками. "Надо больше по асфальту ходить, - отметил Йошь, - чтоб стёрлись скорее",
"Надо же! Даже голос у него изменился, Духи так не разговаривают, это больше на Дедов похоже", - отметил про себя Йошь, продолжив цокать коготками по асфальту, и не заметив, как Йошпе громко лязгнул чем-то металлическим. Йошь так и не успел понять, что произошло потом. Последнее, что он услышал, был жуткий грохот. Сноп пламени вылетел с конца палки, что Двуногие днём носили за спиной, а ночью на груди. Вспыхнула красным игла на конце палки и всё кончилось. Йоша буквально разорвало на куски, его просто не стало больше. И, разумеется, он уже не услышал плача бывшего друга и бывшего ДухаЙошпе и не задался вопросом с чего вдруг Йошпе ни с того, ни с сего поминает страшных двуногих, с грибами на голове, Йобов. Не услышал он ни топота многих пар ног бегущих на его, Йоша, пост, ни как, прибежав, Двуногие на много голосов, но совершенно одинаково, называли Йошпе каким-то новым, незнакомым Йошу, но тоже имевшем "йо" внутри словом, Дол...йо...б. Всего этого Йошь не услышал, не смотря на наставления матери, он оставил свой пост.